Узнадзе теория установки: 61.Теория установки д.Н. Узнадзе.

Эпилог

В нашей работе было проведено исследование, результатом которого стало возникновение нового факта в психологии. Результаты исследования интересны, но требуют дальнейшей разработки. Планируется увеличить выборку с целью получения более достоверных результатов и возможности выявить более точное соотношение различных ответов, а также проведение эксперимента с участием других модальностей для подтверждения того, что феномен носит амодальный характер. Подтверждение полученных данных может способствовать объяснению до сих пор не понятой в психологии контрастной иллюзии в установке Д.Узнадзе.

Практический пример контрастной иллюзии по Узнадзе на 3 объекта,на 2 объекта

Возврат на СОЗНАНИЕ и ПАМЯТЬ   

Литература

1.      Агафонов А.Ю. Основы смысловой теории сознания. – СПб.: Издательство «Речь», 2003.

2.     Агафонов А.Ю. Человек как смысловая модель мира. – Самара, 2001.

3.     Аллахвердов В.М. Методологическое путешествие по океану бессознательного к таинственному острову сознания. – СПб.: Издательство «Речь», 2003.

4.     Аллахвердов В.М. Опыт теоретической психологии. – СПб., 1993.

5.     Глейтман Г. и др. Основы психологии: Пер. в англ./ Под ред. Большакова В.Ю., Дружинина В.Н. – СПб.: Речь, 2001.

6.     Гмурман В.Е. Теория вероятностей и математическая статистика. М., 1997.

7.     Ермолаев О.Ю. Математическая статистика для психологов. – М.: Московский психолого-социальный институт Флинта, 2002.

8.     Лурия А.Р. Маленькая книжка о большой памяти//Романтическое эссе. – М.,1996.

9.     Узнадзе Д.Н. Психология установки. – СПб.: Питер, 2001.

Дмитрий Узнадзе — Психология установки читать онлайн

12 3 4 5 6 7 . ..130

Экспериментальные основы психологии установки

Введение

Все многообразие явлений нашей психической жиз­ни в основном распадается на три отличающиеся друг от дру­га группы: познание, чувство и воля, представляющие три ос­новные, наиболее традиционные единицы обычной класси­фикации явлений душевной жизни. Конечно, в истории нашей науки известна не одна попытка группировать душев­ные явления и на иных основах, но традиционная классифи­кация до настоящего времени доминирует.

И вот естественно возникает вопрос: что же является спе­цификой всех этих групп, спецификой, делающей их основ­ными категориями явлений душевной жизни? По-видимому, лишь то, что все эти процессы без исключения являются со­знательными психическими переживаниями. Познание, на­пример, так же как и чувство или воля, одинаково относится к категории явлений сознания. Субъект, переживающий ка­кой-нибудь познавательный акт или какое-нибудь эмоцио­нальное содержание или совершающий какой-либо волевой поступок, сопровождает все эти переживания определенны­ми актами, делающими их вполне сознательными психиче­скими содержаниями. С этой точки зрения нет сомнения, что психика и сознание вполне покрывают друг друга: все пси­хическое сознательно, и то, что сознательно, является по не­обходимости и психическим.

Такова традиционная, наиболее распространенная точка зрения на природу психического. Спрашивается, как выгля­дит в аспекте этой теории вопрос о развитии психики.

Нет сомнения, что в рамках этой концепции природы пси­хического для понятия развития не остается места. В самом деле! Если считать, что психическая действительность име­ется лишь там, где мы допускаем наличие сознательных про­цессов, то мы должны принять, что психика резко отграни­чивается от всего того, что лишено сознания, от всего ма­териального, и составляет абсолютно самобытную сферу действительности. В этом случае становится неизбежным допустить между психической и материальной сферами дей­ствительности наличие непримиримой противоположности, исключающей всякую мысль о возможности их взаимного влияния. Получается, будто психическое и физическое фак­тически радикально разобщены друг от друга и говорить о возможности их взаимодействия нет как бы никаких основа­ний. Поэтому вопрос об отношении психического к физиче­скому или вообще к материальному может быть решен с точ­ки зрения этой концепции лишь на основе идеи параллелиз­ма. Психофизический параллелизм представляет собою вполне естественный, можно сказать, вполне закономерный вывод из допущенных выше посылок.

Но допустить правомерность идеи параллелизма — зна­чит допустить идею немощности нашей мысли перед вскры­ваемыми ею же самою проблемами. Идея параллелизма не может быть признана правомерной. Она должна быть за­менена чем-нибудь более приемлемым, и мы должны отка­заться от мысли отождествления психики с сознанием. Сле­довательно, мы должны допустить наличие какой-то формы существования психики, которая не совпадает с сознатель­ной формой ее существования и, нужно полагать, предшест­вует ей.

В психологической литературе известно и другое направ­ление мысли, которое старается разрешить интересующую здесь нас проблему — проблему взаимоотношения психиче­ского и сознательного — совершенно по-иному. Оно считает, что наша психическая жизнь вовсе не исчерпывается созна­тельными душевными переживаниями, что, наоборот, она представляет собою широкое поле действительности, лишь незначительный отрезок которой составляет область наше­го сознания, что, говоря короче, психика и сознание вовсе не совпадают и не покрывают друг друга. Есть основание полагать, что, наоборот, существует и вторая, во всяком случае не менее значительная сфера психической жизни, известная под названием бессознательной или подсознательной психики и покрывающая значительную часть поля нашей активности. Значит, с этой точки зрения для того чтобы считать то или иное явление психическим, нет необходимости, чтобы оно было одновременно и сознательным. Психика включает в себя два больших, одинаково необходимых компонента явле­ний — компонент сознательных и компонент бессознатель­ных психических переживаний. Такова точка зрения так на­зываемой психологии бессознательного.

Можно было бы допустить, что психика, согласно этой концепции, проходит в процессе своей активности две ступе­ни развития, из которых предшествующей является ступень бессознательного, а последующей — ступень сознательного. Однако психология бессознательного далека от этой мысли: она вовсе не считает, что сознательная и бессознательная психическая жизнь — это лишь две ступени развития единой психики, две ступени, которые последовательно и необходи­мо следуют одна за другой. Правда, у нас есть случаи, в кото­рых бессознательное состояние психики переходит в созна­тельное, из бессознательного вырастает сознательное. Но это не единственно необходимый путь, который нужно пройти психическому содержанию, чтобы достигнуть сознательно­го состояния. Наоборот, нередко встречаются случаи, в кото­рых имеет место как раз обратный порядок последовательно­сти явлений — переход сознательного состояния именно в бессознательное. Следовательно, нельзя утверждать, что бес­сознательное представляет собою ступень развития, за кото­рой следует далее ступень сознательной психической жизни.

Что это действительно так, с точки зрения «психологии бессознательного», видно и из анализа самого бессознатель­ного психического содержания. В самом деле, что же мы должны разуметь под названием «бессознательное»? Как нам характеризовать как определенное качество это бессо­знательное? Допустим, у субъекта появляется какое-то же­лание, которое он считает неподходящим, может быть, по той или иной причине даже постыдным для себя. Что же проис­ходит в таком случае? Психология бессознательного прибе­гает здесь к помощи понятия вытеснения. Она полагает, что субъект «вытесняет» это желание из пределов своего со­знания, что он не окончательно и всецело уничтожает, а лишь укрывает его в недрах бессознательного. Это вытесненное, отныне бессознательное, состояние не осознается, не пережи­вается субъектом как сознательное желание. Это, однако, не означает, что оно потеряно для него раз и навсегда. Оно все же остается в субъекте в какой-то степени и продолжает дей­ствовать в нем, но так, что он об этом ничего не знает. Так со­здается, согласно этой теории, одна значительная часть бес­сознательного психического содержания.

Читать дальше

12 3 4 5 6 7 . ..130

Теория личности Д.Н. Узнадзе.

КОНЦЕПЦИЯ ЛИЧНОСТИ Д. Н. УЗНАДЗЕ

Совершенно особое место в советской психологической науке занимал этот ученый – автор оригинальной теории установки. Получив высшее образование в Германии, занимаясь у В. Вундта, И. Фолькета и др., он защищает в 1909 г. докторскую диссертацию на тему «Метафизическое мировоззрение В. Соловьева и его теория познания», после чего возвращается в Грузию.

Стержневым предметом исследований Д. Н. Узнадзе на кафедре психологии и в лаборатории экспериментальной психологии в университете в Тбилиси была экспериментальная психология установки. Результаты исследований были опубликованы в обобщающей работе «Экспериментальные основы психологии установки», вышедшей накануне его смерти в 1949г.

Экспериментально изучая различного рода иллюзии, Д. Н. Узнадзе пришел к выводу, что решающая роль в их возникновении принадлежит так называемой установке. Он подчеркивал, что установка это «целостное состояние субъекта», его целостная направленность в определенную сторону, на определенную активность.

2 Зак.410

Согласно концепции Узнадзе в случае «наличия какой-нибудь потребности и ситуации ее удовлетворения в субъекте возникает специфическое состояние, которое можно охарактеризовать как установку – склонность, направленность, готовность к совершению определенной деятельности, направленной на удовлетворение актуальной потребности». Таким образом, установка, выражает готовность человека к активности, определяет его направленность и избирательность поведения. Установка как динамическое состояние включает в себя как момент мотивации, так и момент направленности.

По мнению Д. Н. Узнадзе установка регулирует поведение на двух уровнях регуляции психической активности: бессознательном и сознательном. Поведение на бессознательном или импульсивном уровне осуществляется на основе импульсивной (моментной) установки практического поведения целостного состояния индивида, которое возникает под действием ситуации, с одной стороны, и импульсов актуализированной потребности – с другой. Условиями такого поведения являются наличие потребности и ситуации ее реализации.

На сознательном уровне наличная ситуация становится предметом познания субъекта. Этот процесс Узнадзе назвал объективацией. Необходимость в ней возникает при задержке удовлетворения актуальной потребности в связи с изменившейся обстановкой, в результате чего перед субъектом встает вопрос о дальнейшей программе поведения. Ведущая роль при этом переходит от установки к «активированному на основе объективации мышлению». Иными словами, возникшая перед индивидом проблемная ситуация требует от него потребности познания (объективации) ее. Результатом объективации становится установка теоретического поведения или установка познания, которая составляет основу теоретической, познавательной деятельности субъекта.

Ш. А. Надирашвили – ученик Узнадзе – выделил еще один – социальный уровень психической активности, осуществляемый на уровне личности. В этом случае источником социального поведения личности, являются социальные установки (установки социального поведения), формирующиеся на основе социальных потребностей и воображенного приемлемого поведения. Социальные установки фиксируются в самосознании личности, в его «психологическом автопортрете».

Все это позволяет рассматривать установку в качестве основной общепсихологической характеристики личности. По мнению другого ученика Узнадзе – А. С. Прангишвили, с помощью понятия установки можно преодолеть понимание личности как некоторого конгломерата ее свойств и внести в исследование личности целостный и динамический подход.

Концепция личности Узнадзе строится на понятии (установки», которую он считал гл. психологическим образованием. Установка считается основным регулятивным механизмом поведения человека, определяя его направленность и избирательную активность. Однако сущность личности не сводится к функционированию установки, а определяется наличием таких основополагающих проявлений, как сознание и способность к объективации. Характерной особенностью личности

является осуществление далекой мотивации, совершение действий и поступков, цель которых в удовлетворении потребностей, предназначенных для будущей жизни. Высшие потребности – интеллект., моральные и эстетические – соответствуют Я-концепции человека Установка же проявляется в настоящем времени, хотя и является определенной формой антиципации.

Поведение личности может протекать на двух уровнях – как импульсивное и регулируемое сознанием. В первом случае направленность поведения определяется установкой, возникающей при взаимодействии потребностей человека и ситуации, в которой они актуализируются. На более высоком уровне поведения человек не подчиняется импульсу, а находит такой вид поведения, за который может взять на себя ответственность. Это происходит благодаря механизму объективации, согласно которому человек противопоставляет себя внешней среде, начинает сознавать действительность такой, какая она есть, и объективировать свое поведение.

В зависимости от способности человека к объективации Узнадзе описывает три типа личностей: 1) динамический – личность, имеющая развитую способность к объективации и обладающая готовностью легко переключаться в направлении объективированных целей; 2) статичный – личность, проявляющая гиперобъективацию, которая состоит в постоянной задержке импульсов своих установок и выборе целесообразных видов деятельности лишь на основе значит, волевых усилий; 3) вариабельный – личность, обладающая достаточной легкостью объективации, но не имеющая достаточных волевых способностей для ее реализации.

Внимание!

Если вам нужна помощь в написании работы, то рекомендуем обратиться к профессионалам. Более 70 000 авторов готовы помочь вам прямо сейчас. Бесплатные корректировки и доработки. Узнайте стоимость своей работы.

Расчет стоимостиГарантииОтзывы

Одной из важнейших характеристик личности в Теории установки является ответственность, благодаря которой человек может становиться выше своих потребностей, выступая как субъект воли. Смысл мотивации состоит в нахождении деятельности, соответствующей основной, закрепленной в процессе жизни установке личности Период подготовки цели делится на две ступени: 1) выбор, который признается интеллект, актом и осуществляется на основе личностные ценности поведения для данного субъекта ; 2) мотивация, признаваемая волютивным процессом. Волевое поведение – это способность личности подчинить свою активность не только личностные ценности, но и объективной необходимости.

Изучением личности с позиций Теории установки занимались многие ученики школы Узнадзе: Ш. А. Надирашвили, В. Г. Норакидзе, А. С. Прангишвили, Н. И. Сарджвеладзе, Г. И. Цинцадзе, Ш. Н. Чхартишвили, А. Е. Шерозия и др.

В к. XIX в. обратили внимание на случаи ошибочного восприятия человеком объектов реальности в некоторых условиях.  Например, Мюллер и Шуман выявили иллюзию веса (попросить ч-ка несколько раз поднять правой рукой тяжёлый предмет, левой – лёгкий – у него возникает иллюзия, что в пр. руке он держит более лёгкий предмет). Та же ситуация при восприятии пространства.

    Это привело к мнению о том, что существуют предварительные психические явления, которые вмешиваются в непосредственное отражение реальности и не осознаются человеком. Дальнейшие исследования были направлены на поиск этого опосредованного звена (исследования до сер. XX в.)

      Затем данный феномен привлёк внимание Д.Н,Узнадзе. Он сформулировал признаки, которым должно обладать данное явление:

• оно должно быть посредником между физическим и психическим миром, между 2-мя психическими процессами
• оно не должно быть только физическим или только физиологическим
• оно должно быть «переводчиком» событий внешнего мира в психические явления
• оно должно быть целостным и не разложимым на части
• оно должно предшествовать психическим сознательным процессам (т. е. быть первичным)

 Сначала Узнадзе назвал это явление «биосфера», затем в результате экспериментальных исследований – установка.    Эксперименты: 

1.          по изучению иллюзий объёма

2 шара разных по весу, но одинаковых в др. отношениях (цвет, материал) предлагали сравнить по объёму – более тяжёлый шар меньше по объёму. Затем условия эксперимента менялись – разные по объёму шары. И проводили 10-15 раз. Потом давали одинаковые по объёму. Он не замечал равенства шаров. Это явление было сильнее, чем до смены условий, т.е. в опытах по весу.

2.          по изучению иллюзий силы давления

2 следующих др. за др. раздражения не одинаковой силы 10-15 раз. После этого одинаковой силы – не ощущал этого

3.          по изучению иллюзий количества

2 круга с разным количеством точек на них – 10-15 раз. Потом круги с одинаковым количеством точек

Существовала теория обманутого ожидания, которая пыталась объяснить данный феномен. Суть: в результате многочисленных проб у человека формировались ожидания.

      Для проверки теории Узнадзе провёл опыты в состоянии гипноза (неравные по весу шары, после гипноза – контрольная попытка – иллюзия возникла). Итак, сознательные ожидания не играют никакой роли в возникновении иллюзии.

    Далее эксперименты проводились с целью исключить влияние материала, формы. Предъявляли не      равные                        Иллюзия всё равно возникала. Вывод: у человека вырабатывается определённое состояние, которое является внесознательным. Это явление назвали феномен установки.

      Установка – неосознаваемое личностью состояние готовности реагировать определённым образом на явления окружающей среды.

Чтобы объяснить понятие установки привлекают понятие «потребность» и «ситуация». Узнадзе выделяет 2 вида потребностей:

1.        субстанциональные (для удовлетворения которых нужно нечто материальное)

2.        функсированные (нет материального предмета удовлетворения)

Для возникновения установки необходима определённая ситуация. Установка связывает потребность человека с конкретной структурой окружающей реальности.

    Виды установки:

фиксированная установка — неоднократное повторение ведёт к закреплению опыта и формированию фиксированной установки. При попадании человека в ту же ситуацию установка актуализируется

диффузная установка — чтобы возникла фиксированная установка, человеку необходимо выделить особенности ситуации. Для этого ему необходимы диффузные установки (они формируются в течение всей жизни)

Асмолов выделил 3 вида установки:

1.        смысловая – форма выражения личностного смысла в виде готовности к совершению определённым образом деятельности.

2.        целевая – готовность совершать то, что соответствует цели.

3.        операциональная – готовность к совершению определённого способа действия.

 Запорожец выделил 2 вида:

1.        предметная – отражает устойчивые отношения между признаками предмета

2.        ситуационно-действенная – отражает отношение субъекта и объекта в конкретной ситуации.

   Социальная установка в социальной психологии. Существует много определений, т.к. её понимание неоднозначно. Узнадзе не отличал её. В соц. психологию понятие стало проникать с Запада – «аттитюд» (Томас Знанецкий) – состояние сознания, которое регулирует отношение и поведение человека в определённой ситуации и психологическое переживание им социальной ценности, смысла объекта. В отечественной психологии понятие аттитюд совпадает с понятием социально-психологическое отношение.

   В соц. психологии выделяют установку, связанную с уровнем организации взаимодействия:

1.        установки на межгрупповой уровень (личность на группу)

2.        установки на межиндивидуальный уровень (внутри группы)

Поможем написать любую работу на аналогичную тему

• Реферат

  Теория личности Д.Н. Узнадзе.

  От 250 руб

• Контрольная работа

  Теория личности Д. Н. Узнадзе.

  От 250 руб

• Курсовая работа

  Теория личности Д.Н. Узнадзе.

  От 700 руб

Получить выполненную работу или консультацию специалиста по вашему учебному проекту

Узнать стоимость

Альтернативное бессознательное: теория множества Узнадзе

27 августа 2022 г.

Автор Придон Тетрадзе

В следующей работе я кратко исследую общую психологию установки – область, основанную грузинским психологом Дмитрием Узнадзе. который строго, с помощью экспериментальных методов, предложил альтернативное понимание бессознательного, в отличие от таких областей, как психоанализ. Под установкой понимается общее состояние готовности, конституирующее целенаправленное поведение. Исследуется вопрос терминологии, а также употребления таких терминов, как «установка» и «установка» в фрагментарных исследованиях, изучавших одно и то же явление, но отсутствовавших в едином подходе, что является одним из достоинств психологии установки, объясняющей человека. функционируют как единое целое. Это достоинство становится очевидным при изучении «Иллюзии» Шарпантье. Обсуждаются факторы формирования установки, служащие основой целенаправленного поведения. Различают два типа множеств по их дифференцированному и фиксированному характеру. Их природа раскрывается далее при обсуждении их взаимосвязи. Далее следует исследование понятия двух уровней психической деятельности, которое основано на понимании Узнадзе термина «объективация» и является неотъемлемой частью понимания психологии установки как области общей психологии.

В 1979 году в Тбилиси (Грузия) был проведен второй международный симпозиум, на который собрались психологи со всего мира, чтобы поделиться своими выводами об одном из самых неуловимых явлений, известных науке: бессознательном. Присутствовало 150 гостей из 17 стран (не считая хозяев из Советского Союза), а учитывая тот факт, что в СССР все еще держался «железный занавес», эти цифры были весьма значительными (Имедадзе, 2022).

В связи с этим событием было два примечательных момента, по крайней мере, в рамках этой работы. Во-первых, на первом симпозиуме бессознательного, состоявшемся в Бостоне в 1910, всех психологов, собравшихся там, объединяло их пренебрежение фрейдовским пониманием бессознательного. Неудивительно, что Фрейда и его последователей не пригласили. Однако на тбилисском симпозиуме присутствовали представители многих различных направлений психоанализа. Был приглашен даже Жак Лакан, который, к сожалению, не смог присутствовать (Angelini, 2008). Учитывая тот факт, что в СССР психоанализ был «пугалом» психологии, это было действительно знаковым событием. Во-вторых, единственным противником психоанализа на этом симпозиуме как общей теории, явно сфокусированной на бессознательном, была грузинская школа Дмитрия Узнадзе, психология установки, которая, несмотря на совершенно отличный от психоаналитической мысли и практики подход, рассматривалась как как альтернативную теорию бессознательного, которую СССР должен был предложить своим западным коллегам. Именно благодаря Т.Басину, видевшему ценность школы Узнадзе, симпозиум был проведен в Тбилиси, так как он был одним из инициаторов этого мероприятия, наряду с А.Шерозия и А.Прангишвили. Тем не менее Узнадзе и его коллегам потребовалось немало усилий, чтобы добиться признания, которое, в конце концов, окупилось (Имедадзе, 2022).

Что очень отличает методологию школы Узнадзе от психоанализа, так это экспериментальный подход к изучению бессознательного. Хотя он и сделал себе имя после тбилисского симпозиума, его популярность за пределами постсоветских стран как-то пошла на убыль. Несмотря на это, теория установки предлагает благоприятный подход для академической психологии, которая отвергает достижения психоанализа из-за его якобы ненаучной методологии исследования бессознательного.

В первую очередь следует остановиться на терминологии, а именно на различии установки и установки и на том, какую из них следует использовать, имея дело с понятием Узнадзе. Это поможет нам сформулировать общую схему, которая послужит ориентиром на протяжении всей нашей работы.

Кажется, нет конкретной причины проводить строгое концептуальное различие между терминами установка и установка, но тем не менее мы должны остановиться на одной. Таким образом, было бы полезно посмотреть, как каждый термин используется в доступной нам литературе.

Первоначальный грузинский термин, используемый Узнадзе и его последователями, — «განწყობა» (произносится гун-ц-ко-ба). В грузинской литературе как отношение, так и набор могут быть переведены в одно и то же слово, и в работе Надирашвили под названием «განწყობის ფსიქოლოგია ფსიქოლოგია» (Надирашвили, 1983), например, все термины, такие как отношение Allport, «განწყობა განწყობა» и Маллер (мотор) все помечены как «განწყობა». И это несмотря на то, что, как мы увидим позже, двигательная установка ограничена областью физиологии, в то время как установка имеет более общее значение и для Оллпорта чаще всего используется в контексте социальной психологии. Однако понятие Узнадзе следует понимать в самом общем смысле из всех трех. Узнадзе стремился объяснить функционирование человека в целом. Это мало чем отличается от Фрейда, который не ограничивал свое понятие бессознательного рамками психопатологии.

Другие авторы, такие как Надареишвили (не путать с Надирашвили) (например, см. Надареишвили и Чхеидзе, 2013, Надареишвили, 2022) и Имедадзе (Имедадзе, 2009, 2019, 2022), используют термин «множество». Тот же термин используется и в английском переводе фундаментальной работы Узнадзе Хея (Uznadze & Haigh, 1966), который практически невозможно приобрести в цифровом виде.

Мы остановимся на использовании термина «множество», известного в самых последних, но довольно редких англоязычных работах в этой области. Это убережет нас от ошибочного приписывания установки в изоляции социальной психологии, к чему мы могли бы быть склонны при использовании установки. В то же время следует иметь в виду, что явления сохраняют психофизическую природу, своего рода диспозицию, которая динамична, поскольку «приводит в движение» большую часть человеческой деятельности.

Олпорт (1935) отмечал, что Г. Спенсер был первым, кто подверг отношение научному исследованию. Где он использовал термин «установка ума» для описания позиции, которую занимает человек, имея дело с мнениями, противоречащими его убеждениям. Позже Ланге провел первую экспериментальную работу, где изучал скорость реакции. Там Ланге пришел к выводу, что скорость реакции на раздражитель зависит, среди прочего, от внутреннего психологического состояния, которое он назвал отношением. Исследования отношения варьировались от объяснения конкретных событий, ограниченных чем-то таким конкретным, как двигательная установка (физическая мобилизация силы в мышцах), до чего-то столь же широкого, как общее состояние готовности.

Вопрос терминологии, такой как использование разных терминов для описания одного и того же явления, был довольно сложным, и он будет рассмотрен в главе 4. Поскольку сейчас я сформулирую общее определение, которое, прочитав следующие главы, можно будет разобрать и понял подробно:

Установка – психофизическое состояние готовности, возникающее при определенном совпадении потребности индивида с ситуацией и оперативными возможностями и определяющее его целенаправленное поведение.

В 1948 г. Узнадзе продемонстрировал достоинства своей теории множеств, объяснив явление, называемое «иллюзией Шарпантье» (например, см. Murray et al., 1991), а также подверг критическому обзору существующие теории, окружающие предмет. Обсуждение того, где существующие теории потерпели неудачу и где теория Узнадзе заполнила пробелы, поможет нам сформулировать самое основное определение множества.

Иллюзия Шарпантье описывается следующим образом: объекты одинакового веса, но разных размеров воспринимаются как имеющие разный вес. Мюллер и Шуман (1889 г.), цит. по Надирашвили, 1983) пытался объяснить иллюзию понятием «моторный набор». Когда человек намеревается поднять предметы разных размеров, при восприятии и зрительной оценке предметов он автоматически использует для каждого из них разные импульсы. Для более крупных объектов мобилизуется более сильный импульс, а для более мелких – более слабый импульс. Так как предметы весят одинаково, более крупный предмет, поднятый с более сильным импульсом, оставляет ощущение, как будто он «взлетает в воздух». Соответственно, меньший объект того же веса как бы «прилипает ко дну». Поэтому объект, который как бы «летит вверх», кажется легче, а объект, «прилипший ко дну», — тяжелее.

Для исключения эффекта «моторного набора» Узнадзе (2008) провел эксперименты в разных модальностях восприятия, где не было бы эффектов «подлета» и «прилипания ко дну». Барестезиометр использовался для оказания давления на руки испытуемых, чтобы им не приходилось ничего поднимать самим. Первоначально к испытуемым несколько раз применялась пара раздражителей: сначала сильные, затем слабые. После многократного распределения этих пар участникам давали последнюю пару стимулов с одинаковым давлением. Было обнаружено, что они чувствовали одинаковое давление, чтобы отличаться друг от друга. Сделан вывод, что иллюзия появлялась во многих различных модальностях восприятия, где можно было создавать установки, порождающие иллюзорное восприятие света, температуры, объема и т. д. Это означает, что «моторная установка» не объясняет Иллюзия Шарпантье точно (Надирашвили, 1983).

Позже понятие обманутого ожидания использовалось Мартином и Мюллером (Martin, Muller, 1899 цит. по Надирашвили, 1983), согласно которому учитывался дополнительный фактор, а именно сознательное ожидание человека, что воспринимаемый крупный объект быть тяжелым, поэтому при его подъеме вес, в отличие от ожидаемого, ощущается намного легче, и наоборот для более легкого объекта.

Если сознательное ожидание действительно сыграло свою роль, то осознание последствий иллюзии должно рассеять эффект. Как ни странно, эксперименты доказали, что устранение фактора ожидания, наоборот, усиливало иллюзорный эффект (Надирашвили, 1983).

Узнадзе (2008) провел эксперимент с использованием гипнотического сна. После того, как испытуемые погрузились в гипнотический сон, их попросили держать в руках пары сфер разного размера. Это стадия, которую Узнадзе называл «установочным экспериментом», где он «фиксировал установку» в испытуемых, что вызывало предвзятое восприятие, т. е. иллюзию. Затем испытуемым сказали забыть обо всем, прежде чем проснуться ото сна. Иллюзия каким-то образом сохранялась, и испытуемые в бодрствующем состоянии воспринимали сферы одинакового размера как разные (Надирашвили, 19).83).

Из вышеназванного эксперимента был сделан вывод, что при фиксации установки у испытуемых формируется особое внутреннее состояние, которое не присутствует непосредственно в сознании, как нет сознания в гипнотическом сне (и, следовательно, нет ожидания быть разочарованным), но оно сохраняется и влияет на сознательные действия, такие как решение, какая сфера больше. Такое определение хорошо перекликается с определением отношения Олпорта:

«психическое и нервное состояние готовности, организованное посредством опыта, оказывающее направляющее и динамическое влияние на реакцию человека на все объекты и ситуации, с которыми он связан». (Олпорт, 1935, стр.810)

Здесь ментальное и нервное состояние готовности, конечно, не обязательно означает сознательное состояние и не исключает полностью влияние сознательных процессов. В то же время это состояние готовности к любому контексту, не скованное в социальной сфере, как можно было бы ожидать от термина «отношение».

Важно посмотреть, как решают эту проблему эксперименты Узнадзе. Понятие множества не просто направлено на объяснение конкретного явления, такого как иллюзия Шарпантье. Это теория, которая пытается объяснить общее функционирование человека в целом. Теория, использующая этот подход, называется большой (или общей) теорией. Это то, что часто выходило за рамки большинства исследований, проводимых в области психологии. Редко когда существовала единая теория, объясняющая как специфические особенности психической деятельности, так и деятельность человека в целом. Это часто приводило к огромному количеству противоречивых теорий, экспериментов и корреляций, которые, казалось бы, ни к чему не приводили — проблема, часто присутствующая в небольших теориях, которые сосредоточены на объяснении только одного конкретного, изолированного явления.

«Излагая основу теории, Узнадзе говорил о множестве не как об одном из многих психологических явлений, которое должно пролить свет на некоторые психологические явления, а как об основе человеческой деятельности, которая служит посредником между человеком и окружающей средой, модерируя их взаимодействие, определяя поведение человека, позволяя вести его целенаправленно». (Надирашвили, 1983, с.41)

Теория установки в этом отношении подпадает под ту же категорию, что, например, психоанализ, гештальтпсихология, теория поля и т. д. Хотя ни одна теория, большая или малая, не застрахована от несоответствий и противоречий, в больших доминирует единый подход. Теории обеспечивают очень полезную основу, которая менее загромождена неявными предубеждениями и предположениями, которые еще предстоит подвергнуть сомнению. Эта основа гарантирует, что будет нанесено меньше эпистемологического вреда. Школа Вюрцбурга — яркий пример такого вреда.

В психологической школе Вюрцбурга экспериментальные исследования отношения приняли довольно субъективистский и психологический характер (Надирашвили, 1983). То есть акцент делался не на факт физических, двигательных функций, а на сознательную организацию субъекта. В каждом эксперименте, проводившемся в контексте восприятия, памяти, рассуждений, воли и т. д., большое внимание уделялось внутреннему состоянию готовности испытуемых при оценке решаемой задачи.

Allport (1935) утверждает, что изучение отношения в Германии имело определенный методологический изъян, препятствовавший научному изучению отношения. В Вюрцбурге унифицированное понятие установки рассеялось, что породило такие термины, как детерминация, тенденция, схема, сознание и т. д., которые изображали такие явления, как установка, но употреблялись изолированно, без чего-либо, что могло бы их унифицировать и показать большая картина. Кроме того, они не могли определить место установки в психике, например, был ли это сознательный или бессознательный процесс.

Хотя в первую очередь Олпорта интересовала установка в контексте социальной психологии, он вполне осознавал ее решающую роль в общей психической жизни; Возможно, из-за того, что по своей природе установка бессознательна. Он часто проявляет свою силу без осознания этого индивидуумом.

Согласно Оллпорту, Фрейд впервые отнес понятие отношения к области бессознательной психологической деятельности, подчеркнув при этом его фундаментальное значение в психологии. Согласно Фрейду, это бессознательное представляет собой энергетический резервуар психической жизни, и его содержание может быть доведено до сознания только при специфической форме анализа психики. Именно благодаря психоанализу бессознательное нашло свое место в психологии, искусстве, культурологии и общественных науках в целом. Олпорт утверждает, что без тщательной экспериментальной работы концепция отношения не существовала бы в психологии, но без психоаналитической работы эта концепция не имела бы долгой жизни и плодотворности в области психологии. Оно, конечно, не стало бы, например, центральным понятием в социальной психологии (Надирашвили, 1983).

Вдохновение Узнадзе черпало из работ Оллпорта об отношении и теории поля Левина, поскольку природа множества начала обнаруживать свою сложность, отдалив его от простых механистических объяснений.

Мы могли бы возразить, что причина того, что другие объяснения иллюзии Шарпантье, а также исследования Вюрцбурга не оправдали себя, заключается в том, что все они были построены для объяснения слишком конкретного события. При этом многие аспекты человеческого разума и поведения просто (возможно, случайно) игнорировались, что делало их неточными.

Теперь, когда мы знаем основную схему набора, мы должны обсудить, как он появился. Говоря о психической деятельности человека по отношению к окружающему, мы исходим из того, что поведение является целесообразным, т. е. целеустремленным, поскольку оно движимо внутренними силами, потребностью, направляющими действия индивида к цели. объект, который может удовлетворить его. В конечном итоге это означает адаптацию к окружающей среде или изменение ее для достижения удовлетворения. Изменение среды вызывает стресс, потому что потребность сама по себе не может быть удовлетворена, если не обеспечена конкретная ситуация, где ее выполнение возможно.

потребность и ситуация – это то, что Узнадзе выделял как «фундаментальные факторы, порождающие любое поведение и, следовательно, установку, которая этому поведению предшествует» (Узнадзе, 2008, с. 57).

Надирашвили (1983) предоставил дополнительный фактор, операционную способность , который подчеркивает способность человека выполнять приятные задачи.

5.1 Субъективный фактор: потребность

Деятельность человеческого организма можно объяснить на разных уровнях. Поскольку психология установки занимается деятельностью человека в целом по отношению к окружающей среде, потребность понимается в ее общем смысле, а не только как инстинктивная, социальная, функциональная или теоретическая.

«Потребность можно охарактеризовать как любое состояние психофизического организма, которое требует смены среды, так как оно обеспечено необходимыми импульсами к деятельности». (Узнадзе, 2008)

Важно отметить, однако, что потребность обеспечивает организм необходимыми импульсами для приспособления или изменения окружающей среды, но она не организует их, в том смысле, что потребность есть только (более или менее примитивная) тенденция, которая не может интегрировать необходимые импульсы с отражаемой средой (ситуацией), чтобы гарантировать правильное использование психофизических ресурсов.

Надирашвили (1983) утверждает, что описание потребности как «какого-либо состояния» достаточно расплывчато и формулирует «переживание нехватки», порождающее импульсы к деятельности. Последнее понятие широко использовалось в качестве вызывающего фактора потребности в психологии. Недостаток может быть биологическим, как недостаток определенных химических веществ в организме, или психологическим, как, например, недостаток социального признания, но часто бывает так, что потребность может дать необходимые импульсы только тогда, когда недостаток испытывается человеком. индивидуально и не просто объективно присутствует. Объективное наличие нехватки на физическом уровне может автоматически регулироваться организмом через, например, пищеварительную, эндокринную или нервную системы, но когда для борьбы с нехваткой требуется комплексная задача – мышление и поведение – ее необходимо пережить. Следовательно, физический или психологический недостаток должен отражаться в психике (сознательно или бессознательно), чтобы давать импульсы, которые затем используются в поведении.

В теории установок источник потребности находится внутри индивидуума. Узнадзе (2008) выступает против идеи о том, что потребность может возникать из внешнего источника, как это имеет место в понятии Курта Левина о «квазинеде» (например, см. Lewin, 1951). Если индивидууму предъявляется предмет, который вдруг кажется ему «привлекательным», это означает, что потребность в нем у индивида была изначально. Что меняется, так это интенсивность потребности, которая возрастает, если ей соответствует ситуация. Потребность следует понимать как состояние личности, выражающееся через тоску, склонность к предметам, поскольку «…порождает психическую деятельность» (Надирашвили, 19).83, стр. 208).

Существует два основных вида потребности – содержательная и функциональная (Узнадзе, 2008). Первое подразумевает потребность, которая может быть удовлетворена веществом. Например, голод может быть утолен едой, поэтому потребность в еде является существенной потребностью. Функциональная потребность подразумевает стремление организма к активности в самом себе. Потребность ребенка играть в игры или потребность музыканта играть на музыкальном инструменте часто обусловлена ​​исключительно желанием участвовать в этих самых действиях ради них самих.

Узнадзе (2008) утверждает, что существует нечто большее, чем базовые типы потребностей, такие как «чисто человеческие» теоретические потребности. Оно возникает, когда прямому акту удовлетворения препятствуют и стоящая задача становится объектом наблюдения. В этом смысле Узнадзе рассматривает теоретическую потребность как развитие или усложнение потребности субстанциальной. Надирашвили (1983) далее отмечает, что у людей развиваются определенные потребности, основанные на социальных и культурных ценностях. Все эти «высшие» процессы опосредованы объективация , которую я объясню в последующих главах.

5.2 Объективный фактор: ситуация

Когда мы говорим о ситуации в психологии установки, мы имеем в виду соответствующую часть среды, которая делает возможным удовлетворение потребности. Потребность сама по себе не может быть удовлетворена без предмета, данного в среде, и потребность становится индивидуально «определенной», когда она может быть удовлетворена через определенную ситуацию.

«Когда нет соответствующих ситуаций для потребностей личности, тенденции к деятельности, содержащиеся в этих потребностях, остаются в пассивном, неактивном состоянии» (Надирашвили, 19 лет).83, стр.210)

В то время как потребность заключает в себе побуждение, организм не имеет возможности узнать, какая деятельность должна быть предпринята для ее удовлетворения, если только ситуация, которая не только отличает будущую деятельность, не придает потребности дискретную, индивидуальную форму.

Более того, для того чтобы поведение было целенаправленным, ситуация и потребность должны осмысленно совпадать. Голодный человек должен быть обеспечен едой как ситуацией, а не, например, кухонной утварью.

5.3 Эксплуатационные возможности

«Проблема целенаправленного поведения предполагает открытие механизма, позволяющего индивидууму поставить все внутренние силы на службу этому поведению». (Надирашвили, 1983, с.218)

Индивидуум может вести себя так, что это не приводит к удовлетворению его потребности. В этом случае в поведении отсутствует целенаправленность. Например, кто-то может намереваться перепрыгнуть через дыру в земле, но упасть в нее, потому что прыгнул недостаточно сильно. Следовательно, чтобы поведение было целенаправленным (успешно перепрыгнул через яму), оно должно иметь не только соответствующую потребность и ситуацию, но и способность использовать нужные способности (в данном случае силу ног).

Установка – готовность действовать – может быть сформирована только при наличии всех трех факторов: потребности, ситуации и оперативных возможностей. Потребность сама по себе не заставит человека действовать, если нет объективного контекста, в котором возможно удовлетворение. Сама по себе ситуация не может вызвать желание, так как потребность в нем уже должна присутствовать у человека. При потребности и ситуации установка не возникнет, поскольку будущее поведение запечатлено в ней как «набросок», определяющий, есть ли правильные операциональные способности, способные вызвать целенаправленное поведение — то, которое заканчивается удовлетворением.

Учитывая все три рассмотренных выше фактора, формируется набор, который приводит к целевому поведению, и только последний (а не набор) можно реально наблюдать. Теперь нам предстоит увидеть, как и в каких формах задумано множество.

6.1 Фиксированный набор

В главе 3 мы упоминали об исследованиях Узнадзе, где он фиксировал набор у испытуемых в «экспериментальной» фазе. Это воздействие давления на руку или несколько раз давали испытуемым сферические предметы. За этим последовала «критическая» фаза, когда наблюдались эффекты вновь зафиксированной установки. Таким образом, казалось бы, значительную роль в формировании установки играет повторяющееся воздействие раздражителей. Фактически, одного или двух воздействий часто недостаточно для того, чтобы участники воспринимали конечные равные пары стимулов как разные (Uznadze, 2008).

Когда мы сталкиваемся со знакомыми ситуациями, наша готовность действовать формируется правильно. То есть мы принимаем быстрые решения, наше поведение отчетливо и эффективно, поскольку мы знаем (сознательно или бессознательно), что и как делать. Именно потому, что мы многократно оказывались в подобных ситуациях и чем чаще оказываемся в них, тем легче нам становится актуализировать свою готовность действовать, что дает нам более лаконичные «схемы» поведения.

«Допустим, что в определенной ситуации я выработал установку, которая сыграла свою роль, дав соответствующее направление поведению. Но что с ним происходит после этого? Исчезает ли он бесследно, как будто его никогда и не было, или он как-то продолжает существовать, вновь сохраняя способность влиять на поведение? Поскольку множество есть видоизменение субъекта как единства, то очевидно, что, выполнив свою роль, оно должно немедленно уступить место другому множеству, т. е. должно исчезнуть. Но это не значит, что она должна прекратить свое существование раз и навсегда и во всей своей полноте. Наоборот, когда испытуемый попадает в ту же ситуацию, ему гораздо легче развивать рассматриваемую установку, чем если бы он находился в совершенно новой ситуации, требующей создания принципиально новой установки. Можно смело сказать, что однажды созданный набор не теряется, субъект сохраняет его в виде готовность к реактуализации в случае повторения тех же условий. (Узнадзе, 2009, с.80)

Именно это характеризует фиксированную установку – способность оставаться в «готовности к реактуализации». Мы могли бы возразить, что то, что в значительной степени составляет человеческую личность, на самом деле представляет собой огромное множество фиксированных наборов, приобретенных в результате опыта или генетической наследственности. Неудивительно, что в психологии установок есть термин «диспозиционная установка», родственный черте личности и опыту.

В опытах Узнадзе решающую роль сыграли повторные облучения. В противном случае набор не оказывал бы отчетливого влияния на восприятие равных предметов или давление на руки. Это приводит нас к мысли, что категория фиксированного множества заключает в себе спектр. Другими словами, фиксированные установки будут различаться а) тем, насколько легко они могут стать фиксированными и б) насколько сильна их готовность к актуализации.

Чем чаще возникает установка, тем больше становится готовность к актуализации. Помимо повторения, определенная ситуация может произвести сильное впечатление на субъекта, настолько сильное, что даже одного повторения этой ситуации может быть достаточно, чтобы установка стала чрезвычайно фиксированной. Следовательно, это часто приводит к тому, что субъект неправильно отражает новую ситуацию. Вместо формирования новой установки или использования соответствующей фиксированной установки актуализируется предыдущая чрезвычайно фиксированная установка, и отныне субъект становится жертвой иллюзии. Эта концепция открывает новые возможности изучения психологической травмы, но это выходит за рамки нашего обсуждения. Нас интересует, как фиксированный набор объясняет эксперименты Узнадзе.

«Поэтому в силу частого повторения или значительной личной значимости определенная установка может так же легко пробуждаться, как и привычная, которая легко актуализируется даже под влиянием постороннего раздражителя, препятствующего возникновению соответствующей установки. Это можно назвать фиксированным набором . » (Узнадзе, 2009, с.80)

Действительно, это и происходит в опытах Узнадзе, где при многих повторениях восприятие двух различных раздражителей закрепляется настолько прочно, что впоследствии даже два одинаковых раздражителя воспринимаются как различные.

Важно отметить, что хотя целью постановки является приспособление субъекта к действительности, не всегда необходимо полное отражение внешней действительности. В пределах установки, конституирующей импульсивное поведение, индивид отражает объекты и свое поведение в той степени, которая важна и достаточна для соответствующего поведения этой установки. При взаимодействии с реальностью человек соприкасается с огромным разнообразием объектов, каждый из которых уникален. Несмотря на это, эти объекты имеют сходство, на основе которого человеческая психика склонна упрощать и классифицировать эти объекты ассимилирующим образом. Это обеспечивает целенаправленное поведение без лишней психологической нагрузки (Надирашвили, 19 лет). 85). Именно это мы и наблюдаем в опытах Узнадзе, где фиксированная установка восприятия разных объектов влияет на восприятие одних и тех же объектов — имеет место «ассимиляционная иллюзия».

6.2 Ситуационный набор

Что делать с набором, который никогда не сохраняется в субъекте и который просто исчезает после выполнения своей цели, поскольку соответствующая ситуация больше никогда не возникает?

«При первоначальном зачатии множество не просто складывается в законченном виде, а обычно находится в недифференцированном состоянии, лишенном индивидуализированного характера». (Узнадзе, 2008, с.69)

Когда мы имеем дело с установкой на самой ранней стадии ее формирования, ее довольно трудно наблюдать и изучать, потому что она рассеяна, а производимое ею поведение менее очевидно. Важно отметить, что если установка не дифференцирована, то она не будет производить организованного поведения, тем более наблюдаемого, поскольку факторы установки еще не дифференцированы и не соответствуют друг другу (Надареишвили, 2016). Вот почему в незнакомых ситуациях люди склонны становиться неуклюжими и неуклюжими. Таким образом, в первую очередь необходимо различать факторы установки, что в незнакомой ситуации затруднительно и требует немного больше усилий.

Таким образом, мы приходим к выводу, что в исследовании Узнадзе, обсуждаемом в главе 3, эксперимент с установками требует не только фиксации установки, но и ее дифференциации (Узнадзе, 2008). Только после того, как установка и поведение, которое она организует, становятся определенными, мы можем делать выводы.

Как только совершенно новый набор дифференцируется, он служит своей цели и отступает, если ситуация проходит и никогда не повторяется. Именно поэтому его называют ситуационным набором . Он формируется, когда человеку предъявляют совершенно новую и незнакомую ситуацию.

Не существует конкретного общего измерения того, сколько повторений требуется для того, чтобы сет стал фиксированным. Во многом это зависит как от самого человека, так и от контекста, в котором он действует. Возможно даже, что фиксация вообще не происходит, несмотря на количество подаваемых раздражителей, а у некоторых испытуемых достаточно даже одного сильного впечатления. При этом решающую роль играет сам субъект, как единое живое существо. В экспериментах Узнадзе (2009), например, для успешной фиксации установки у большинства испытуемых требовалось 15 повторений.

В заключение, когда мы говорим об образовании набора, то на первом этапе мы имеем рассеянный набор, который еще предстоит дифференцировать, т. е. выработать отчетливую форму. С помощью повторения или личного значения ситуации, события или стимула установка начинает дифференцироваться. Он либо становится ситуационным набором, который служит своей цели один раз и исчезает, поскольку ситуация больше никогда не возникает, либо становится 9.0077 фиксирует , поскольку приобретает способность сохранять себя внутри субъекта и иметь готовность к актуализации при условии, что субъект сталкивается с такой же ситуацией.

6.3 Сложности фиксированного и ситуационного набора

Существует сложная взаимосвязь между различными установками внутри индивидуума, которая становится очевидной, когда мы наблюдаем ассимилирующие и контрастные иллюзии, которые присутствовали в экспериментах относительно размера объекта. Это также дает нам представление о том, как набор исчезает, позволяя новому набору заменить его.

«Испытуемому многократно (десять-пятнадцать раз) вручают и просят сравнить два предмета, различающихся только объемом: маленький в правой руке, большой в левой. Когда испытуемый серьезно участвует в этом эксперименте, у него под влиянием наших указаний развивается потребность выполнить поставленную перед ним задачу (субъективный фактор установки). Предлагаемые предметы (объективный фактор) воздействуют на субъекта, имеющего эту потребность, производя специфический эффект (набор), на основании которого делается правильная оценка относительных объемов этих предметов. Следовательно, после каждой передачи у испытуемого вырабатывается установка («большая слева, маленькая справа»). В результате многократных повторений эта установка становится настолько привычной, что в каждом последующем опыте она актуализируется еще до того, как предлагаемые предметы окажут соответствующее действие. После этого испытуемому вручают и просят сравнить предметы одинакового, а не разного объема (критический эксперимент). Что происходит в этом случае? Если в экспериментах, направленных на создание определенного набора, использовались предметы не очень разных объемов, то привычный набор остается в силе, и на этом основывается оценка равных предметов: правый предмет кажется испытуемому меньше чем левосторонний. Но если в поставленных опытах используются предметы резко различающихся объемов, когда в критическом опыте предъявляются одинаковые предметы, то старый набор не может проявить себя из-за его грубого несоответствия объективному фактору, и его место должен занять новый набор. Эксперименты доказывают, что все происходит именно так». (Узнадзе, 2009 г., стр.81)

В критических экспериментах выявились два различных случая. Когда разница между двумя предметами не так велика в эксперименте с набором, предыдущий набор все же имеет влияние в критическом эксперименте, когда им вручают одинаковые предметы – «большой слева, маленький справа». Здесь у нас есть ассимилирующая иллюзия. Когда разница между объектами слишком велика в заданном эксперименте, происходит обратное, когда им даются одинаковые объекты — «большой справа, маленький слева». Последний номер контраст иллюзия. Почему новый набор во втором случае не соответствует предыдущему набору и вместо этого является его прямой противоположностью? Узнадзе утверждает, что в обоих случаях существенную роль играет установка, выработанная в постановочных экспериментах. Согласно Надирашвили (1985), когда установка содержательно соответствует, но в то же время существенно отличается от объектов и событий, возникает иллюзия контраста, когда контрастное чувство еще больше преувеличивает различие, существующее между установкой индивида и событиями действительности. Противоположное переживание – за счет противодействия преувеличенной информации о несоответствующей установке – ускоряет ухудшение несоответствующей данной ситуации установки. Таким образом формируются условия, позволяющие индивидууму изменяться в соответствии с внешней реальностью. Противоположное чувство, которое исходит от установки, позволяет человеку избавиться от неподходящей установки и дать почву для новой соответствующей установки.

Поэтому логично утверждать, что фиксированные установки часто играют посредническую роль между другими установками и их поведением (Надирашвили, 1985). Диспозиционная установка, например, играет существенную роль, когда ситуационная установка формируется в незнакомой ситуации. При этом диспозиционная установка сама по себе может не соответствовать конкретной среде в силу своего общего характера, поэтому она влияет на структуру формируемой ситуационной установки (Надареишвили, 2016). Стоит отметить, что воля играет значительную роль в этом процессе, который будет рассмотрен в главе 7. 2.

Кроме того, утверждается, что ситуационная установка организует структуру диспозиционной совокупности (Надареишвили, 2022). Другими словами, диспозиционный набор (который является определенным типом фиксированного набора) не просто отступает, а скорее модифицирует свои компоненты ситуационным набором, чтобы лучше соответствовать требованиям новой ситуации.

В заключение мы можем видеть, что человеческая деятельность, с точки зрения установки, не может быть объяснена просто тем, что различные множества меняются местами друг с другом или обеспечивают разрушение одного на основе образования другого. Существующие наборы могут модифицировать структурные компоненты друг друга (более подробный обзор см. Надареишвили, 2022).

По мере развития теории установки стало очевидным, что сложный характер психической деятельности человека, такой как общественно-волевая деятельность, не может быть объяснен просто установкой, возникающей из потребности и объективной действительности. Возникла необходимость исследовать установки, отражающие не только потребности и объекты внешней действительности, но и социальные требования и ценности, причем все это происходит на более высоком уровне деятельности (Надирашвили, 1985).

На ранних стадиях теории множеств рассматривался более примитивный уровень человеческой деятельности. Позже понятие объективация была введена для различения двух форм множеств и вообще двух уровней деятельности.

7.1 Первый уровень

На первом уровне мы сталкиваемся с импульсивным поведением. Поведение в этом случае во многом определяется установкой. Отношение индивида к окружающему чаще всего фрагментарно и практично — чисто ради «потребления». Индивид взаимодействует только с той частью реальности, которая связана с его потребностью.

«При импульсивном поведении, будь то прием пищи или иная форма потребления, индивид выбирает, исходя из своего набора, агенты деятельности. Он выбирает еду на столе, которая кажется ему наиболее привлекательной. Если эта процедура происходит на официальном застолье, то он импульсивно, через установленное, следует всем правилам и этикету, которые социально закреплены и выработаны им на опыте. Для человека, хорошо разбирающегося в этой области, отражение нужных предметов, направление на них физических сил и соблюдение этикета застолья не требует особого внимания и воли». (Надирашвили, 1985, стр.33-34)

Если бы мы отображали первый уровень активности на графике, это выглядело бы так:

Структура первого уровня психической деятельности (перевод из Надирашвили, 1985, с.35).

Набор напрямую связан со всеми тремя его факторами, а также с чувством — переживанием, которое исходит от внешней реальности — и поведением. В то же время он опосредует их всех. Только отношение множества к предмету не является прямым с обеих сторон. Объект непосредственно отражается в множестве, но множество может воздействовать на объект только через поведение. При этом взаимодействие объекта с множеством не является изолированным, поскольку должны быть активны соответствующие потребности и оперативные возможности.

Основным примером прямого отражения объекта в декорациях может быть разделение фона и переднего плана в восприятии. Объекты, необходимые для удовлетворения потребности, дифференцируются от остального окружения, по отношению к которому у индивида возникают специфические реакции. Эта особенность восприятия обусловлена ​​установкой. Объекты, относящиеся к активному набору, кажутся более выделенными и привлекательными. Чем голоднее мышь, тем привлекательнее ей кажется кусок сыра и менее заметна мышеловка, в которой находится этот сыр (Надирашвили, 19 лет).85).

При импульсивном поведении сознательные процессы вовлекаются в меньшей степени, так как соответствующая часть среды уже отражена в установке. Именно тогда, когда импульсивное поведение затруднено (т. е. не может быть целенаправленным), возникает необходимость мобилизовать сознание. Именно здесь объективация играет решающую роль.

Объективация — это механизм, который позволяет индивидууму еще раз и гораздо более полно отразить окружающую среду (физическую, социальную или теоретическую), которая при импульсивном поведении стала препятствием для удовлетворения потребности. Его можно рассматривать как «переключатель», который по мере того, как ресурсы сознания становятся более необходимыми, переводит психическую деятельность на второй уровень, где становится возможным найти способ продолжить прежнее поведение или сформировать новое беспрепятственное поведение. Это требует, в частности, сознательного мышления.

Два уровня деятельности не являются разделением между сознательными и бессознательными процессами, поскольку сознание в той или иной степени задействовано на обоих уровнях. Переживание объекта, которое мы инкапсулировали как «чувство» на приведенной выше диаграмме, — это то, что Узнадзе называл «содержимым сознания». Это поток опыта, который создает основу для будущих операций в поведении. Эти переживания, чувства, содержания, однако, фрагментарны на первом уровне деятельности и поэтому сами по себе не направляют поведение, так как именно набор содержит «общую стратегию поведения» (Надирашвили, 19).85, с.54) и придает единство тем содержаниям сознания, на основе которых осуществляется импульсивное поведение.

7.2 Второй уровень

На втором уровне деятельности человек занимается проблемами, которые не могут быть решены на первом уровне. Просто потому, что такие проблемы нельзя заметить даже на более примитивном уровне.

Импульсивное поведение, как известно, требовало нескольких факторов, и когда один из них выпадает неуместно — например, когда ситуация больше не может удовлетворять потребность — импульсивное поведение прекращается.

«Оказывается, человек может остановить свою импульсивную деятельность, вынеся один из ее факторов из контекста поведения. Он делает это, направляя внимание и, следовательно, посредством объективации одного из факторов поведения… Как только он начинает размышлять о функциональности компонентов своего поведения, его импульсивное поведение прекращается». (Надирашвили, 1985, с.75)

Приведенное выше определение объективации не является исчерпывающим. Во время импульсивного поведения в индивидууме нет субъективности, о которой можно было бы говорить, в том смысле, что поведение осуществляется бессознательно, в то время как индивид является лишь частью деятельности: субъект теряется в поведении. Он не может (сознательно) выбирать свои действия. Посредством объективации фактор поведения, вызывающий препятствие, дифференцируется как объект , к которому теперь сознательно мыслящий индивидуум относится как субъект , таким образом формируя отношение субъекта к объекту. Другими словами, человек начинает абстрактно рассуждать о том, что пошло не так. Если физически в этот момент мы можем только наблюдать, как прекращается импульсивное поведение, то психологически деятельность начинается совсем на другом уровне. Благодаря объективации индивид может дифференцировать себя от окружающей среды и относиться к ней как субъект к объекту.

Объективация как способность развивается у людей посредством социальных взаимодействий, и она уникальна для людей, поскольку они способны общаться в рамках сложной системы, которой является язык. Таким образом, социализация развивает способность к объективации, «…когда при коллективной работе возникает необходимость указать на объект, на который направлено общее поведение группы» (Надирашвили, 1985, с. 76).

Стоит отметить, что хотя в данном рассуждении мы ориентируемся на объективацию объекта (в среде), выделяются и другие виды объективации, а именно объективация социального воздействия и самообъективация (Надирашвили, 19).85) – все они выходят за рамки данной статьи.

Несмотря на то, что деятельность находится на двух разных уровнях, ощущение внешней реальности на втором уровне сохраняет эквивалентность первого уровня. Объекты в реальности воспринимаются как одни и те же на обоих уровнях, с преимуществом понимания более высокого уровня через сознание на втором уровне. Это позволяет человеку использовать более высокие уровни когнитивных функций, чтобы выяснить причину, по которой импульсивное поведение было затруднено, и найти решение. Это также позволяет индивидууму созерцать в своей психической реальности все ее возможности и потенциальности. На этом уровне поведение может включать в себя физические, идеальные и социальные акты, поэтому поведение может стать не только целенаправленным, но и преднамеренным, творческим. Это ключевое различие с точки зрения поведения между двумя уровнями деятельности: на первом уровне поведение равно 9.0077 преднамеренный , а на втором уровне это преднамеренный .

Как упоминалось выше, цель деятельности на втором уровне — возможность вернуться к импульсивному поведению на первом уровне. Возврат на первый уровень — одна из самых сложных проблем, которая является предметом дискуссий и по сей день.

Некоторые исследователи в этой области утверждали, что воля всегда необходима для того, чтобы деятельность вернулась на первый уровень. Исследование (Натадзе, 19 лет)72, цит. по Надирашвили, 1985) показал, что воля может потребоваться только в том случае, если правильная установка не может быть сформирована из-за слишком жесткой противоположной установки, что требует дополнительных сознательных усилий для противодействия ей. В других случаях идеи и представления, возникающие на основе объективации, достаточны для того, чтобы образовать и зафиксировать новую установку.

Воображение играет значительную роль на втором уровне. На самом деле то, что отличает наборы, образующиеся на том или ином уровне деятельности, — это природа ее факторов. Импульсивное поведение представляет собой совокупность реальных внутренних и внешних факторов: потребность действительно присутствует в организме и существует реальный объект (ситуация), способный удовлетворить эту потребность, в окружающей среде. Однако установка, управляющая преднамеренным поведением, лишена такой реальности по крайней мере в одном из своих факторов.

Предположим, что, выполняя утреннюю рутину, мы готовимся к работе, но когда мы протягиваем руку к обычному месту, где храним ключи от машины, мы понимаем, что их там нет. До этого момента большая часть нашей деятельности — одевание, чистка зубов, завтрак — в основном осуществлялась сетом, поскольку все его факторы присутствовали как внутри нас, так и в реальном мире. (мы были голодны, и у нас был приготовлен завтрак), то же самое должно было быть и с ключами — мы хотели ехать на машине на работу, и ключи должны были быть на обычном месте. В качестве объективного фактора ключи выпадали из рук, и, почувствовав это несоответствие, мы инициировали бы объективацию: «Где ключи от машины? Я всегда ставлю их здесь! Может быть, я оставил его в кармане пальто? Может быть, он у меня в сумке…». С помощью рассуждений мы бы начали искать ключи в тех местах, где, как мы подозреваем, они могут быть. Что составляет наш набор, который инициирует наше поисковое поведение? Что ж, нам нужно браться за работу (надобность), мы умеем водить (работоспособность), а ключей (ситуация) нет! – они представляются как возможности того, где они могли бы быть. Успешное завершение этого поведения (нахождение ключей) не удовлетворит нашу потребность, поскольку нам все еще нужно приступить к работе (поэтому оно не целенаправленное, а преднамеренное), но позволит нам вернуться к импульсивному и целеустремленному поведению, которое заканчивается тем, что мы начинаем работать. Это также поможет зафиксировать новый набор, после чего, если ключи снова пропадут, мы (на этот раз импульсивно) без особых сознательных рассуждений полезем в карман пальто или сумку, где мы нашли их ранее.

Конечно, воображаемый фактор не обязательно должен быть только объективным. Например, человек может по своей воле приобрести необходимые навыки для задачи, которую он хочет выполнить, практикуясь.

Кстати, теперь можно точно описать формирование ситуационной установки. Поскольку ситуационная установка формируется в новой, незнакомой ситуации, импульсивное поведение тормозится, так как факторы установки не дифференцируются. Это означает, что индивидуум должен использовать волю и воображение, чтобы различать эти факторы и путем преднамеренного поведения находить средства «чувствовать себя как дома», другими словами, возвращаться к целенаправленному поведению в (теперь) знакомой ситуации.

В заключение, два уровня деятельности различаются поведением и установкой, которые его конституируют. Поведение на первом уровне во многом определяется набором факторов, в котором полно и объективно присутствуют его факторы, поэтому оно импульсивно. Поведение на этом уровне также носит целенаправленный характер, так как заканчивается удовлетворением потребности. Второй уровень активности становится необходимым при препятствовании импульсивному поведению. Объективация позволяет человеку «сделать шаг назад» и еще раз, хотя и тщательно, проследить причину препятствия. Благодаря более сложным сознательным процессам становится возможным создать новый набор, на этот раз с воображаемыми факторами, который позволяет индивидууму вести преднамеренное поведение, служащее цели возврата к импульсивному и целенаправленному поведению.

Школа психологии установки Узнадзе стала самым заметным направлением в СССР, изучавшим бессознательное. Интересно, что она выдержала давление марксистской философии, хотя в основном была лишена какой-либо идеологии (Имедадзе, 2022).

Уникальный и обобщенный подход психологии установок позволяет применять ее во многих областях, таких как социальная психология (Надирашвили, 1983, 1985), криминальная психология (Надареишвили, Чхеидзе, 2013), аномальная психология (Узнадзе, 19).77; Uznadze & Haigh, 1966) и др.

Узнадзе был достаточно амбициозен, чтобы заявить, что фрейдовское понимание бессознательного ошибочно и что фрейдовский термин бессознательное следует заменить понятием «множество» (Uznadze & Haigh, 1966, p. 213-214). Его заявления не следует так легко отвергать, поскольку, хотя психоанализ мог подтвердить свою достоверность благодаря успеху в лечении, психология установки смогла экспериментально изучить бессознательное и в результате основала альтернативную теорию бессознательного, которой до сих пор не хватает. внимание, которого он заслуживает за пределами Грузии.

Каталожные номера

Олпорт, GW (1935). Отношения. В Справочнике по социальной психологии (стр. 798–844). Издательство Университета Кларка.

Анджелини, А. (2008). История бессознательного в Советской России: от истоков до распада Советского Союза. Международный журнал психоанализа, 89, 369–388.

Имедадзе, И. (2009). Научная деятельность Узнадзе и проблемы общей психологии. Журнал русской и восточноевропейской психологии, 47 (3), 3–30. https://doi.org/10.2753/RPO1061-0405470301

Имедадзе, И. (2019). Т 1979 год Симпозиум по бессознательному – оглядываясь назад. Проблемы психологии в XXI веке, 13, непрерыв. https://doi.org/10.33225/ppc/19.13.4

Имедадзе, И. (2022). Тбилисский симпозиум по бессознательному — короткая ретроспектива. ГРУЗИНСКИЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, (1). https://doi.org/10.52340/gpj.2022.07.13

Левин, К. (1951). Теория поля в социальных науках: Избранные теоретические статьи (под редакцией Дорвина Картрайта).

Мюррей, Д.Дж., Эллис, Р.Р., Бандомир, К.А., и Росс, Х.Е. (1991). Шарпантье (1891 г.) об иллюзии размера и веса. Восприятие и психофизика, 61 (8), 1681–1685. https://doi.org/10.3758/BF03213127

Надареишвили, В. (2016). განწყობის დიფერენციაციის საკითხები. დ.უზნაძის სამეცნიერო შემოქმედება ფსიქოლოგიის აქტუალური აქტუალური პრობლემები, 177–182.

Надареишвили, В. (2022). Взаимосвязь между фиксированными и ситуативными психическими сущностями. ГРУЗИНСКИЙ ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ, (1). https://дои. орг/10.52340/gpj.2022.07.12

Надареишвили, В., и Чхеидзе, Т. (2013). Нормативное и девиантное поведение с точки зрения d. Модель деформации, основанная на теории множеств Узнадзе. Европейский научный журнал, 2, 542–547.

Надирашвили С. (1983). განწყობის ფსიქოლოგია (Том 1). მეცნიერება.

Надирашвили, С. (1985). (სოციალური განწყობა) (Том 2). მეცნიერება.

Узнадзе, Д. (2009). Психология установки. Журнал российской и восточноевропейской психологии, 47, 67–93. https://doi.org/10.2753/RPO1061-0405470304

Узнадзе, Д. (1977). შრომები (Том 7). თბილისი.

Узнадзе, Д. (2008). განწყობის ფსიქოლოგიის ექსპერიმენტულვ საფულბიიის საქართველოს მაცნე.

Узнадзе, Д., и Хей, Б. (1966). Психология установки. Бюро консультантов.

Все работы здесь лицензированы Creative Commons Attribution-Некоммерческое использование 4.0 Международная лицензия.

Межанализаторное взаимодействие: операционализация концепта в российских исследованиях

Реферат

Данная статья посвящена исследованию межанализаторного взаимодействия (МАВ), которое является одним из проявлений интегративной деятельности головного мозга. Проблема ИАИ имеет особое значение в клинико-психологическом контексте в связи с расширением возможностей психологии в области изучения синдромов нарушения психики при психических, неврологических и соматических заболеваниях. В статье представлены физиологические и психологические подходы, используемые в них методы и показатели межсенсорных отношений. Описаны исследования физиологических механизмов ИАИ у человека. Взаимодействие анализаторов рассматривается как одно из проявлений заданных реакций, подготавливающих организм к действиям в постоянно меняющейся среде. В психологических исследованиях констатируется и подчеркивается важность взаимодействия анализаторных систем. Однако в некоторых экспериментах концепция IAI обычно не реализуется. Вопросы, связанные с номенклатурой и методиками оценки состояния ИАИ, также являются спорными. Авторы констатируют адекватность использования методики Узнадзе, формирования фиксированной установки как инструмента оценки состояния ИАИ при нарушениях интегративной деятельности головного мозга.

Ключевые слова: Клиническая психология межанализаторное взаимодействие методология фиксированной установки

Введение

Проблема интегративной деятельности мозга человека стала междисциплинарной и одной из центральных во всей сети современных нейронаук. В клиническом и клинико-психологическом аспектах возрастает интерес к изучению нарушений этой деятельности. Одним из проявлений интегративной деятельности мозга является взаимодействие анализаторов. Полушария головного мозга представляют собой комплекс постоянно взаимодействующих центральных элементов афферентных систем, что проявляется, например, в интермодальном, межанализаторном взаимодействии.

Именно при изучении рефлекторных закономерностей коры больших полушарий И. Сеченов (1952) впервые ввел понятие о динамической интеграции различных ее структур для осуществления целостной деятельности. Эта идея получила дальнейшее развитие в работах русских физиологов И. Павлова (1911) (цит. упр. 1949), А. Ухтомского (1978) и др., которые экспериментально подтвердили наличие иррадиации нервных процессов в структурах коры. полушарий головного мозга и считал его одним из основных механизмов взаимодействия различных функциональных систем.

ИАИ имеет свои качественные и количественные характеристики, которые вполне закономерно могут меняться в течении болезни и отражать изменения функционального состояния головного мозга. Взаимодействие анализаторов нормализуется при положительной динамике патологических проявлений (Фейгенберг, 1955). В ряде случаев ИАИ может быть дополнительным критерием оценки эффективности различных лечебно-реабилитационных мероприятий. Стойкие изменения межанализаторных связей могут свидетельствовать о нарушении функционального состояния центральной нервной системы (ЦНС) и высших психических функций (ВПФ) даже при скудной или полностью отсутствующей неврологической картине и рассматриваться как показатель неблагоприятного прогноза выздоровления. .

Физиологические методы и показатели интермодального взаимодействия.

В России И. Сеченов, предложивший рефлекторную теорию психического отражения, впервые поставил вопрос о соотношении различных видов чувствительности.

Ученый показал, что в онтогенезе человека формируются разнообразные связи, объединяющие анатомически разные органы чувств в единую функциональную систему. Признание Сеченовым связи ощущений оказало большое влияние на дальнейшее развитие как физиологических, так и психологических концепций чувственного отражения и познания, где автономия анализаторных систем по отношению друг к другу принималась как догма.

Общие идеи Сеченова получили дальнейшее развитие в работах И. Павлова. Исследователь подчеркивал, что более совершенное уравновешивание внутренней среды организма разнообразной природы происходит одновременно и неразрывно с развитием анализаторной деятельности и нервной системы. Главную роль в осуществлении этого процесса он отдавал полушариям головного мозга. Пытаясь понять основной механизм работы больших полушарий, ученый предложил естественно-научный путь изучения ЦНС через условные рефлексы (Павлов, 1949).

У учеников И. Павлова (Н. Кашерининова, Н. Красногорский, Ф. Гроссман) выявлены явления генерализации и иррадиации нервных процессов в структурах коры головного мозга.

По мере развития научной мысли в этом направлении стали появляться работы, в которых нейрофизиологи и психофизиологи изучали особенности межсенсорных связей при различных заболеваниях головного мозга.

В экспериментально-физиологических, а затем и в клинико-физиологических исследованиях была предпринята попытка выяснить корковый (а не периферический) характер механизмов взаимодействия анализаторов по показателям основных процессов, происходящих в коре головного мозга, — возбуждения и торможения. Основываясь на представлениях И. Павлова о коре больших полушарий как о комплексе анализаторов, элементы которых находятся в постоянном взаимодействии друг с другом, образуя единую функциональную систему, исследователи предположили, что патологические изменения в центральной нервной системе также следует учитывать. выражается в нарушении межанализаторных связей (Фейгенберг, 1955). Эти изменения выявляли либо путем регистрации электрической активности соответствующих зон коры головного мозга, либо путем измерения сенсорных порогов. Взаимодействие анализаторов изучено у больных с черепно-мозговой травмой, эпилепсией, гипертонической болезнью с динамическими нарушениями мозгового кровообращения; инсульт, алкогольный делирий, органическое поражение диэнцефальной области, реактивные состояния (Гулямов, 1957; Гапонова, 1960; Фейгенбург, 1975).

В качестве примера приведем несколько исследований взаимодействия анализаторов, представляющих значительный теоретический и практический интерес. Н. Гаврилова (1958) изучали взаимодействие анализаторов с помощью электроэнцефалографии, а изменения межанализаторных отношений оценивали по изменению токов мозгового действия коры больших полушарий, наступающих под действием света, применяемого последовательно на фоне «спокойных», «средних » и «громкий» звук. В качестве зрительного стимула использовали прерывистый свет возрастающей яркости.

И. Фейгенберг (1975) предложил другой метод изучения ИАИ, заключающийся в измерении сенсорных порогов центрального отдела зрительного анализатора. Электростимуляцию глаза осуществляли с помощью конденсаторного хронаксиметра. Затем применяли обонятельный раздражитель с помощью ольфактометра (в ряде случаев использовали слуховой раздражитель). Изменение уровня оптической хронаксии под влиянием дозированной адекватной стимуляции обонятельного анализатора парами тимола (или слухового анализатора тоном) служило показателем функционального состояния межсенсорных связей. В этой же работе автор показал, что сам факт предъявления инструкций при отсутствии реальной стимуляции рецепторных поверхностей вызывает изменение интермодальных отношений.

Так, физиологи, включающие или исключающие раздражение периферических отделов анализаторов, обнаруживают межсенсорные изменения, происходящие на разных уровнях их организации. В качестве раздражителей в физиологических исследованиях всегда выступают физические характеристики воздействующего раздражителя (длина и интенсивность световой волны, частота и амплитуда звуковых колебаний и др.), их действие выражается в показателях чувствительности или в электрических активности нейронов коры головного мозга.

Клинико-психологический подход к изучению межсенсорных связей.

В психологических работах анализаторы сыграли важную роль в формировании психологических функциональных систем и сознания человека (Теплов, Кравков, 1935; Соловьев, 1971; Величковский, Зинченко, Лурия, 1973; Бельтюков, 1977; Насонова, 1979; Лебединский, 1985).

До сих пор отечественные психологические экспериментальные исследования взаимодействия анализаторов были весьма немногочисленны в связи с неразработанностью основного терминологического аппарата обсуждаемой сферы.

Определение самого IAI остается неоднозначным. В психологических исследованиях это понятие чаще подменяют надмодальным перекодированием (транскодированием). В. Насонова (1979) констатирует, что «…комплексная обработка поступающей информации возможна при достаточной сформированности интегративных систем коры головного мозга, обеспечивающих межанализаторное взаимодействие», а сама автор определяет ИАИ как «.. … перекодирование перцептивных раздражителей из одной модальности в другую…» (стр. 17). В качестве инструмента исследования транскодирования автор использует модифицированную методику А. Лурия на слухо-моторную координацию. Для правильного двигательного выполнения ритмических заданий, помимо акустических образцов, предъявлялись и визуальные образцы ритмических рисунков (выходящие в виде точек). Воспроизведению ритмических заданий в каждом образце предшествовали словесный инструктаж и обучение, а сам эксперимент был направлен на анализ кроссмодального перекодирования (акустического в моторное, акустического в зрительное). Показателем успешного выполнения задания в каждой выборке служило количество правильных ответов из общего числа возможных. Данный эксперимент подтвердил предположение автора о том, что «…органическое поражение ЦНС при умственной отсталости у детей сопровождается неадекватностью процессов интегративной переработки перцептивной полимодальной информации, выраженной в большей или меньшей степени» ( Насонова, 1979, с.25).

Москаленко (2014) утверждает, что в настоящее время наблюдается значительный рост числа исследований, посвященных проблеме кросс-модальных взаимодействий в когнитивной психологии и нейрофизиологии. Как один из возможных механизмов их реализации обычно выделяют семантическую конгруэнтность (рассмотрение полимодальных стимулов с точки зрения совпадения их значений (Doehrmann, Naumer, 2008). По мнению Э. Москаленко, роль взаимодействия модальные характеристики информации при распознавании изучены недостаточно.В своем эксперименте автор изучает распознавание вербальных и образных стимулов, представленных в кросс-модальных и унимодальных отношениях. Исследовались 10 стимулов (вербальных/образных) разной модальности (зрительной, слуховой). предъявлялись для запоминания. Затем они предъявлялись в случайном порядке среди 20 дистракторов. Испытуемый должен был ответить «да», если тестовый стимул идентичен стимулу, необходимому для запоминания, и «нет», если он не идентичен. представление материала варьировалось (вербальное/образное) при запоминании и повторении». процедура распознавания конгруэнтных конкретных словесных и/или образных стимулов, при выполнении которых условие предъявления (модальность, форма предъявления) при запоминании и последующем тестировании различны; под термином одномодальное, однокомпонентное узнавание понимается процедура узнавания одинаковых конкретных словесных или образных стимулов, при которой условия предъявления (модальность, форма предъявления) не изменяются при запоминании и последующем тестировании» (Москаленко, 2014, с. 7). Таким образом, , кроссмодальное взаимодействие рассматривается как один из видов ИАИ, а экспериментальная процедура кроссмодального распознавания как возможный способ изучения взаимодействия афферентных систем9. 0003

Интересное исследование было проведено группой студентов-психологов (Демина, Солодчик, Хохлов, 2014), в котором анализируется именно межсенсорное взаимодействие, его «невидимое присутствие» не констатируется. Не давая определения ИАИ, авторы решили проверить, влияет ли контролируемое изменение (инверсия) зрительной асимметрии на слуховую асимметрию, то есть ИАИ операционализировалась через показатели сенсорных функциональных асимметрий. Для воздействия на зрительную асимметрию использовали призматический псевдоскоп. Изучение слуховой асимметрии проводилось методом дихотического выслушивания, которое проводилось до и после использования экспериментального псевдоскопа. Авторы подсчитали, сколько испытуемых в каждой группе после ношения псевдоскопа изменили знак коэффициента правого уха (КПР) на противоположный, отражающий инверсию слуховой асимметрии.

Имеется также любознательное исследование Л. Арана-Ларреа (1955), который подошел к исследованию взаимодействия зрительного, кожного и двигательного анализаторов через своеобразный количественный показатель — величину иллюзии Шарпантье.

Оказалось, что величина иллюзии напрямую зависит от объема и массы более крупного объекта. Используя полученные данные, автор делает важное предположение об определенной тонической готовности мышц рук, возникающей перед поднятием предметов и приводящей мышцы рук в состояние готовности, соответствующее зрительным сигналам о материале и предмете. размеры воспринимаемого объекта. Это предположение было подтверждено измерениями электромиограммы.

При этом при использовании только одной модальности представления объектов (зрительной или тактильной) объективность восприятия повышается.

Взаимодействие анализаторных систем в процессе восприятия и усвоения устной речи исследовал психолог В. Бельтюков (1977). Внимание автора было обращено на взаимодействие слухового и зрительного анализаторов с речевым и двигательным. Основным критерием формирования межсенсорных связей автор считал правильное распознавание и произношение фонем или словосочетаний.

Результаты проведенных исследований детей контрольной группы показали, что усвоение произношения осуществляется не спонтанно, а под влиянием функций слухового анализатора: авторизация и контроль конечного результата произношения ведет к формированию системы связей между артикуляционными и слуховыми образами фонем, что в конечном итоге образует у человека единую слухоречевую систему. В этом случае на дифференциальную способность слуха влияет речедвигательный анализатор.

В эксперименте применялся блок-артикуляционный метод: визуальная информация (чтение по губам) и артикуляция стереотипных фраз (например, выученных наизусть стихов, счет) выполняются одновременно. Результаты показали важность взаимодействия моторного и зрительного аспектов речевого анализатора. Кроме того, блокирующий метод артикуляции приводит к стойкому снижению разборчивости речи у глухих, хорошо читающих по губам и способных к выразительной речи.

Постановка задачи

Авторы данной статьи, используя теорию отечественной школы психологии Л. Выготского – А. Леонтьева – А. Лурии, определяют ИАИ как влияние воспринимаемого образа объекта в одной сенсорной системе на последующие процессы восприятия в других сенсорных систем результатом этого влияния является возникновение качественных и (или) количественных явлений в анализаторах, первоначально не затронутых раздражителем. Итак, возникает вопрос об использовании этого определения в эксперименте.

В силу трех взаимозависимых причин невозможно экспериментально оценить только ощущения в психологических исследованиях ИАИ. Во-первых, несмотря на то, что единственным источником восприятия объективной действительности являются ощущения, сама окружающая организм реальность никогда не отражается в его структуре деятельности как хаос разрозненных ощущений: она представлена ​​в виде предметов (Узнадзе, 2004). ). Такие психологические явления, как непротиворечивый образ, постоянство восприятия цвета, величины и формы, ощущений в фантомных конечностях, также свидетельствуют о том, что объект восприятия является самым важным для человека, он остается неизменным при измененных или отсутствующих ощущениях. . Обратным примером, демонстрирующим первостепенную роль предметного восприятия в организации деятельности человека, являются агнозии, делающие человека практически «слепым», несмотря на сохранение элементарной чувствительности (Лурия, 19). 62).

Во-вторых, если ощущения, как содержание восприятия некоторого предметного образа, многочисленны и независимы друг от друга, то сам предмет всегда представляет собой единое целое. Многочисленные эксперименты гештальт-психологов подтверждают постулат о том, что свойства частей (ощущения) зависят от всего предметного образа, а не наоборот.

Правильность анализа ощущений через восприятие подтверждается в опытах Ю. Поляков (1974). Автор показал, что у больных шизофренией характеристики ощущений могут изменяться не вообще, а в зависимости от того, в структуре каких перцептивных процессов они рассматриваются.

В-третьих, психологи не смогут анализировать изменения в структуре деятельности, изучая только ощущения, так как они зависят от состояния соответствующих анализаторных систем, а потому не подлежат развитию и не несут психологического содержания. Тогда как восприятие «…предполагает также предмет, не имеющий ничего общего с органами чувств, и поэтому возможность расширения восприятия в сторону рассмотрения все более обычного предмета как его образа бесконечна. психическое развитие. Следовательно, наряду с психическим развитием существует и возможность развития восприятия» (Узнадзе, 2004, с. 202). Л. Выготский (1982) также говорил о постоянном развитии восприятия в процессе жизни человека, вводя такие его свойства, как ортоскопичность и осмысленность.

Таким образом, психологи могут использовать в своих исследованиях только объективные стимулы, то есть работать с модальностью предъявления стимула, а не с модальной специфичностью стимула.

В анализе ИАИ есть еще один важный аспект — критерий оценки интермодальных перестроек в сфере восприятия человека.

Ранее указывалось, что изображение предмета всегда полимодально. Это означает, что ощущения от разных анализаторов дополняют друг друга, если субъект воспринимает предмет только в одной из сенсорных сфер.

Для изучения ИАИ в рамках психологического эксперимента достаточно подобрать такие свойства стимула (атрибуты объекта), которые могут быть восприняты человеком через разные анализаторы. Иными словами, качественные результаты работы разных анализаторных систем (цвет, звук, запах, температура, давление и т. д.) должны иметь общую основу (свойства объекта).

Основным биологическим значением изменения физиологических параметров одних сенсорных систем при раздражении других физиологи считали в своих исследованиях наличие заданных реакций (основанных на вероятностной структуре прошлого опыта и информации о реальной ситуации). Одним из этапов подготовки к действию в новой ситуации является перестройка сенсорной функции. В результате улучшается сбор информации об изменениях в окружающей организм среде. Результатом интермодальных перестроек является мобилизация одних афферентных систем и демобилизация других (Фейгенберг, 19).75).

Психологическим аналогом этих предустановленных реакций является фиксированная установка (Узнадзе, 1930), а одним из возможных психологических экспериментов, позволяющих изучать ИАИ, является процедура формирования фиксированной установки. В работах Д. Узнадзе и его учеников доказано, что установка не носит локального характера, а представляет собой целостное психическое состояние, обладающее свойствами обобщения и иррадиации (Адамашвили, 1958; Авалишвили, 1958). Последнее проявляется в возможности транспозиции растения из одного соответствующего органа в другой и из одной модальности в другую, т. е. выработанная система в результате воздействия предметного образа в одной сенсорной области опосредует дальнейшие процессы восприятия. в других анализаторах.

Исследовательские вопросы

Основным биологическим значением изменения физиологических параметров одних сенсорных систем при раздражении других физиологи считали в своих исследованиях наличие заданных реакций (основанных на вероятностной структуре прошлого опыта и информации о реальной ситуации). Одним из этапов подготовки к действию в новой ситуации является перестройка сенсорной функции. В результате улучшается сбор информации об изменениях в окружающей организм среде. Результатом интермодальных перестроек является мобилизация одних афферентных систем и демобилизация других (Фейгенберг, 19).75).

Цель исследования

Учитывая изложенное выше положение, наша рабочая гипотеза опирается на положение о том, что психологические методы, позволяющие выявлять и анализировать нарушения ИАИ у неврологических и психиатрических больных, представляют собой методологию Узнадзе: формирование фиксированной установки.

Методы исследования

Процедура эксперимента:

Инструкция по бимодальному опыту: «На экране ноутбука вам быстро покажут два шарика: один слева, другой справа. Это будет повторяться определенное количество раз. При каждом предъявлении шариков вам нужно чтобы сравнить их размеры. Если окажется, что один из шаров больше (хотя бы немного) другого, скажите, какой стороной был больший шар – левой или правой. Если они кажутся вам равными, скажите «равные После этого я завяжу вам глаза и попрошу положить руки на колени ладонями вверх. Я буду класть вам в руку шарики определенное количество раз. Ваша задача сравнить шарики по размеру и ответить в какой руке шарик больше. Если они кажутся вам равными, говорите «равные». При переходе к критической серии в тактильной сфере мы повторяли инструкцию испытуемому, добавляя: какая из них больше или они равны» 9.0003

Предметы, выставленные участникам для сравнения, представляют собой либо два красных шара на зеленом фоне, отображаемых на экране ноутбука, либо два деревянных шара, положенных человеку в ладонь.

Эксперимент включает две серии: набор (шарики разного диаметра (95 мм и 55 мм, 50 предъявлений на экране ноутбука) и критический (деревянные шарики одинакового диаметра (55 мм), 50 предъявлений на ладони испытуемого)

В установочном ряду в зрительном восприятии формируется фиксированная установка (см. рис. 01 ).

Суммарное время экспозиции раздражителей на экране ноутбука 2000 мс.

В критической серии экспериментов регистрируются тактильные иллюзии размера.

Критическая серия экспериментов проводится без визуального контроля (испытуемому завязывают глаза), а подставка для подбородка используется для стабилизации головы человека на одной линии.

Для максимальной изоляции тактильного анализатора от двигательного руки испытуемого лежат на коленях ладонями вверх, что позволяет только ощупывать предметы и оценивать их размеры. Участник, покрывая пальцами поверхность шариков, которые экспериментатор держит за деревянные ручки, мог сравнивать их размеры, не зная их тяжести. Так как массы обоих шаров были равны (до 99 грамм), вероятность того, что респондент учтет разницу в давлении, оказываемом шариками на его ладонь, была сведена к минимуму. Такие методы позволяли ограничить воздействие сравниваемых мячей только одной тактильной модальностью.

О воспринимаемом размере предметов судили по устному отчету участника. Если в критической серии до пятидесятой экспозиции включительно испытуемый не выходил из-под влияния фиксированной установки, эксперимент заканчивался.

Находки

Статья носит теоретический характер и основное внимание авторов уделено разнообразию экспериментального исследования ИАИ в рамках клинической психологии. Поэтому автор не включил описание плана эксперимента и анализ экспериментальных данных.

Заключение

Таким образом, будущие психологические исследования в области интермодального взаимодействия могут значительно расширить возможности клинической психологии и открыть новые перспективы исследования клинико-психологических синдромов при различных психических, неврологических и соматических заболеваниях. Исследования особенностей интермодальных связей у здоровых людей позволят выявить зависимость связей в сенсорных сферах от специфики ВМП и тем самым приблизиться к выработке критериев и диапазонного разброса психической нормы. Именно этот аспект выводит проблему интегративной деятельности мозга за рамки клинической психологии, делая ее междисциплинарной и важной для решения вопросов профориентации и профессионального отбора, программ обучения, а также управления в случае неуспеваемости. Метод Узнадзе, формирование фиксированной установки, позволяет операционализировать ИАИ через такой показатель, как иллюзии. Фиксируя количество иллюзий и динамику набора в сенсорных модальностях, можно сделать выводы о состоянии ИАИ у субъекта.

Ссылки

1. Адамашвили, Н. Г. (1958). Интермодальная проявляемость фиксированной на соотношение величин предметов установки. Прангишвили А.С., Ходжава З.И. (ред.), Экспериментальные исследования по психологии установки. Том. 1 (стр. 227-241). Тбилиси.
2. Арана-Ларреа, Л. (1955). Взаимодействие зрительного, кожного и двигательного анализаторов при восприятии весов предметов (кандидатская диссертация). Москва.
3. Авалишвили, Ак. (1958). К вопросу об интермодальной константности типов фиксированной установки. В кн. А. С. Прангишвили и З. И. Ходжава (ред.), Экспериментальные исследования по психологии установки. Том. 1 (стр. 199-207). Тбилиси.
4. Бельтюков В.И. (1977). Взаимодействие анализаторов в процессе восприятия и использования устной речи. Москва.
5. Дёрманн, О. и Наумер, М.Дж. (2008). Семантика и мультисенсорный мозг: как значение модулирует процессы аудиовизуальной интеграции. Исследования мозга, 1242, 136–150. doi: 10.1016/j.brainres.2008.03.071
6. Демина М.Д., Солодчик П.О., Хохлов Н.А. (2014). Влияние адаптации к инверсии зрительного восприятия на слуховую асимметрию. Журнал научных публикаций аспирантов и докторантов, 8, 75-79.
7. Фейгенберг, И. М. (1955). О роли коры головного мозга в некоторых случаях взаимодействия анализаторов. Проблемы физиологической оптики, 11, 39-43.
8. Фейгенберг, И. М. (1975). Клинические нарушения взаимодействия анализаторов. Москва.
9. Гапонова Ю.В. Г. (1960). Исследования взаимодействий анализаторов у больных эпилепсией по данным электроэнцефалографии и оптической хронаксиметрии. Журнал невропатологии и психиатрии имени С.С. Корсакова. 8 (60), 965–973.
10. Гаврилова Н. А. (1958). Электроэнцефалографическое исследование взаимодействий зрительного и слухового анализаторов при некоторых психических заболеваниях (кандидатская диссертация) Москва: Институт высшей нервной деятельности Академии наук СССР.
11. Гулямов М.Г. (1957). Об особенностях нарушения взаимодействия обонятельного и зрительного анализаторов при псевдодеменции. Здравоохранение Таджикистана, 3(17), 8-11.
12. Лебединский В.В. (1985). Нарушение психического развития у детей. Москва.
13. Лурия, А. Р. (1962). Высшие корковые функции человека и их нарушений при локальных поражениях мозга. Москва: Издательство Московского университета.
14. Москаленко Е. В. (2014). Нарушение кроссмодального узнавания вербальных и образных стимулов при поражениях правого и левого полушарий мозга (кандидатская диссертация). Москва.
15. Насонова В.И. (1979). Особенности межанализаторных связей и их роли в освоении навыков чтения и письма детьми с ЗПР. Дефектология, д. 2, стр. 17-25.
16. Павлов И. П. (1949). Лекции о работе больших полушарий головного мозга. Москва.
17. Поляков Ю.В. Ф. (1974). Патология познавательной деятельности при шизофрении. Москва.
18. Сеченов И. М. (1952). Рефлексы головного мозга. В книге Х. С. Коштоянца (ред.), Избранные произведения. Том. 1 (стр. 7-128). Москва.
19. Соловьев И. М. (1971). Психология глухих детей. Москва.
20. Теплов Б.М., Кравков С.В. (1935). Зрительные ощущения и восприятия. Психологические исследования. Москва-Ленинград: Государственное социально-экономическое издательство.
21. Узнадзе Д. Н. (1930). К вопросу об основном законе смены установки. Психология, III (3), 316–335.
22. Узнадзе Д. Н. (2004). Общая психология. Москва: Издательство Смысл. 413.
23. Ухтомский А.А. (1978). Избранные произведения. Ленинград.
24. Величковский Б.М., Зинченко В.П., Лурия А.Р. (1973). Психология восприятия. Москва.
25. Выготский Л.С. (1982). Проблемы общей психологии. Собрание сочинений: В 6-ти томах. (Том 2). Москва.

Информация об авторских правах

Эта работа находится под лицензией Creative Commons Attribution-NonCommercial-NoDerivatives 4. 0 International License.

Об этой статье

190

189

РЕЗЮМЕ

ME МОЛОДЕЖЬ Р ТРУДА И ПО ВЫБОРУ ПРОФЕССИИ Климов А.

Статья основана на авторские доклады на общем собрании Академии педагогических наук СССР наук и на круглом столе, организованном этим журналом, и содержит наброски некоторых принципов, которые следует использовать при подготовке молодежь к труду и выбору профессии.

ОБРАЗОВАТЕЛЬНАЯ КОММУНИКАЦИЯ КАК ТЕМАТИКА ДЛЯ ТЕОРЕТИЧЕСКИХ И ПРИКЛАДНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

В.А. Кан-Калик, Г.А. Ковалев

Новый теоретический подход к анализ малоразработанной проблемы учебной коммуникации в представлены. Образовательная коммуникация определяется как процесс творческого взаимодействие воспитателя и воспитанника, в рамках которого решается задача осуществляется обучение и воспитание. Исходя из общетеоретических взгляды Б.Г. Ананьев, А.А. Бодалиов, В.Н. Мясищев и др., указанные для Цель I данного исследования, авторы предлагают новую типологию общения и всесторонне анализировать психологическую структуру профессионально-психологическое общение как творческий процесс. Подход описанное было использовано авторами в качестве основы при разработке система профессионально-психологической подготовки педагогов как субъектов воспитательная коммуникация (в системе широко используются активные методы социальной обучение).

ПРИНЦИП ОТРАЖЕНИЯ СУБЪЕКТИВНОСТИ В ПСИХОНОЛОГИЧЕСКОМ ИССЛЕДОВАНИИ ЛИЧНОСТИ

В.А. Петровский

Теоретико-методологические аспекты рассмотрена теория персонализации. Последняя сосредоточена вокруг специфический аспект существования человека как личности его идеал представительство и участие в жизнедеятельности других. В контексте понятие «отраженной субъектности» (своего существования в другом а для этого другое) вводится и подробно обсуждается; концепция в дальнейшем используется как основа для разработки метода отраженной субъектности (анализ отдельной личности через ее репрезентацию в жизни активность других людей в своих мотивах, восприятии и др.). Конкретный приведены примеры экспериментальной реализации метода.

НЕКОТОРЫЕ ОСОБЕННОСТИ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО РАЗВИТИЕ ДОШКОЛЬНИКОВ, ВОСПИТАННЫХ ВНЕ СЕМЬИ .

И.А. Залюсина. Э.О. Смирнова

Сравнительный анализ психологическое развитие детей 4-6 лет, воспитанных внутри и вне сообщается в семье. Особенности общения со взрослыми и со сверстниками были приняты в качестве основного показателя психологического развития. Коммуникация в целом проанализирована с точки зрения М.И. Теория Лисиной Генезис общения. Исследование показало, что две группы детей существенно различаются как по общей модели поведения, так и по способу они общаются со взрослыми и сверстниками. В целом воспитанники детских дома несколько отстают в развитии коммуникативных навыков особенно в развитии эмоционально-волевой стороны последней. Даны некоторые рекомендации, как преодолеть задержку.

ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ РАБОТОСПОСОБНОСТИ СОВМЕСТНОЕ ОБУЧЕНИЕ МЛАДШИХ ШКОЛЬНИКОВ

В.В. Андриевская, Г.А. Болл, З.Г. Кисарчук, С.А. Мусатов

Авторы описывают свои Экспериментальное исследование, проведенное с воспитанниками школы-интерната 3-й форма. Исследование показало, что способ организации деятельности учащихся значительно влияет на их усвоение метода грамматической задачи решение. Учебная работа в диаде оказалась в среднем более продуктивнее, чем индивидуальное, а кооперативная структура была более выгодное по сравнению с конкурентным. Инструктирование сотрудничающей диады члены, выполняющие, соответственно, роли исполнителя и советника и контроллер положительно повлияли на процесс обучения

190

и результаты. Обучение учеников, в продвижения совместной работы, также были нашли важный фактор в повышении уровня сотрудничества и, как следствие, этого, в эффективности их учебной деятельности.

УЧИТЕЛЬ В СИСТЕМЕ ШКОЛЫ ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СЛУЖБА

А.Д. Алфиоров, Е.А. Луговой

Практический опыт организация системы психологической помощи учащимся общеобразовательной школы и педагогическому персоналу без психолога в постоянном штате сообщил. Авторы рассказывают, какую методическую и организационную помощь они потребность в системе подготовки учителей для средней школы и в система народного образования.

ПСИХОЛОГО-ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ СЛУЖБА РАЙОННЫЙ СОВЕТ НАРОДНЫХ ДЕПУТАТОВ

С.Г.Шоуман, В.П. Шуман

Попытка разработки комплексная и социально эффективная психологическая служба описывается, как а также система психолого-педагогических и воспитательных мероприятий, необходимых реализоваться по назначению и реально реализоваться в процессе сообщил о работе.

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СЛУЖБА В ВУЗЕ

С.К. Морозов, И.Ф. Мягков

Различные факторы и средства активны в надлежащей подготовке будущих учителей к школьным ситуациям, которые могут требуют психологической интуиции и знаний, которые были учтены и задействованы в комплексной системе психологической службы, описанной авторами. Особый акцент сделан на пропаганде психологического самовоспитания. и об учреждении студенческого учителя и средней школы средней школы системы обратной связи в школах.

ПОПЫТКА ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДИАГНОСТИКИ И КОРРЕКЦИЯ КОНФЛИКТНОГО ОБЩЕНИЯ ВНУТРИ СЕМЬИ

В.А. Смехов

Некоторые психологические методы намечается изучение семьи и работы с ней; оригинальная процедура описывается анализ конфликтных ситуаций. Возможности процедуры продемонстрировано при рассмотрении конкретных клинических случаев. Другой компоненты и факторы, составляющие конфликтное взаимодействие, представлены и оценивается.

ВНЕНОРМАЛЬНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ КАК ПРОЯВЛЕНИЕ АКТИВНОЙ ГРАЖДАНСКОЙ ПОЗИЦИИ ЛИЧНОСТИ ИЛИ КОЛЛЕКТИВА И СПОСОБ ИЗУЧИТЕ ЭТО

Р.С. Немов

Автор предоставляет определение и некоторые теоретические и экспериментально-диагностические основы исследования вненормативной деятельности индивида или коллектива, представляемой как проявление активной гражданской позиции. Вненормативная деятельность определяется как соответствие поступков, установок и результатов практической деятельности социального субъекта (коллектива или индивидуума) к моральным ожиданиям, которые хотя нельзя требовать от него как чего-то, что он обязан выполнять (официально предписанный, законодательный и в этом смысле нормативный), но все же удовлетворять определенные интересы (цели, идеалы, ценности) общества ради из которых эта деятельность осуществляется. «Рабочая» схема предложены основные психологические проявления экстранормативной деятельности, а также некоторые направления его экспериментально-диагностического изучения. Понятие вненормативная деятельность соотносится с деятельностью ответственности и социальной Мероприятия.

РОЛЬ НОРМ В ПСИХОФИЗИЧЕСКОЙ ИЗМЕРЕНИЕ

С. М. Козловский

Некоторые психологические закономерности развития и функционирования психологических норм в условиях учитываются условия проведения оценок. Было показано, что n-мерная структура психологических эталонов может не соответствовать n-мерная структура физических раздражителей, которые их порождают. В многомерных физических раздражителей, например, могут генерировать как многомерные, так и одномерные психологические стандарты. Психометрические и психофизические методы, разработанные на основе теории стандарты отличаются более высокой надежностью и точностью.

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ СЛУЖБА ДЛЯ СИСТЕМЫ ТОРГОВЛИ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

В.М. Цехновичер

Психология коммерции как рассматривается отрасль прикладной психологии. Структура штата предлагается психологический сервис для торговой системы. Программа исследований представлено, что должно способствовать разработке организационно-функциональная модель такой психологической службы.

191

ПСИХОЛОГИЧЕСКОЕ БЕССОЗНАНИЕ И ПАРАДИГМА МНОЖЕСТВА В ТЕОРИИ Д. Н. УЗНАДЗЕ

Сарджвеладзе

Многие сторонники Д.Н. Теория установки Узнадзе описывает установку как психический феномен. В то же время понимается, что установка носит бессознательный характер. С этой точки зрения, следовательно, набор является бессознательным психологическим. В большинстве своем научных работах Д.Н. Узнадзе определял множество как инфра-психическую сферу индивидуальная активность. Это следует из его основной научной парадигмы: единство целостность внешнего и внутреннего, субъективного и объективного, физиологические и психологические. Он смог преодолеть картезианский дуализма и разработал монистический подход к психологическому изучению личность. Хотя в своей последней работе Д.Н. Узнадзе поставил знак равенства между установкой и психикой его исходная позиция оказывается более правильной. Только эта позиция позволяет преодолеть «непосредственность постулат» традиционной психологии.

АНАЛИЗ ПОЗИЦИЙ В КОНСТРУКЦИИ ИСПЫТАТЕЛЬНЫХ ЗАПАСОВ: РУЧНЫЕ И КОМПЬЮТЕРНЫЕ АЛГОРИТМЫ

А.Г. Шмелев, В.И. Похилко

Авторы дают обзор статистических алгоритмов, используемых при выборе элементов при построении шкал. Простейшие алгоритмы, которыми могут воспользоваться психологи при отсутствии компьютера описаны достаточно подробно. Предлагаются некоторые модификации которые позволяют еще больше упростить процедуру и сделать ее более удобной для практикующий психолог. Помимо перспективы использования таких «ручных» алгоритмов авторы сообщают читателю, что могут появиться в ближайшем будущем компьютеризированный банк психодиагностических данных и психометрические программы, которые позволят всем психологам предоставление своих данных в банк для использования мощных компьютерных алгоритмов реализуется на больших современных компьютерах.

ЭМОЦИОНАЛЬНОСТЬ И САМООЦЕНКА СВОИХ СОБСТВЕННАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

I . В. Пацявитегиус

Экспериментальные данные по взаимосвязь между эмоциональностью и самооценкой организации представлена ​​собственная деятельность (САОА). Показано, что САОА у испытуемых различаться по знаку доминирующих эмоций неадекватно. Таким образом, в предметах эмоционально-позитивного типа САОА завышена, в то время как у испытуемых эмоционально-негативный тип недооценен. Данные были получены через сравнение результатов SAOA с результатами реальной работы.

МЕТОДИЧЕСКИЕ ПОДХОДЫ К ИЗУЧЕНИЮ ЧУВСТВО ВРЕМЕНИ В ЧЕЛОВЕКЕ

О.Н. Кузнецов, А.И. Алехин, Т.В. Самохин

Адекватное отражение реального время в сознании человека является необходимой предпосылкой его эффективного приспособления к постоянно меняющаяся среда. Дифференциально-психологические особенности и зрелость представлений о «настоящем, прошлом и будущем; быстром и медленном», а также способность соотносить других людей и вещи со своими субъективное время, и свое эмоциональное отношение к скорости реакций в другие, связаны не только с развитием сферы восприятия, но и с понятийно-интеллектуальным, эмоциональным и волевым развитием личность как субъекта познания.

МОДИФИЦИРОВАННЫЙ РОРШАХ ДЛЯ ИЗУЧЕНИЯ НАРУШЕНИЯ В СЕМЕЙНОМ ВЗАИМОДЕЙСТВИИ

Е.Т. Соколова

Модификация Описан тест Роршаха (консенсус Роршаха), который используется в исследованиях структуры и динамики взаимоотношений внутри семьи. Некоторые исследования выполненные с использованием различных вариантов консенсуса Роршаха. представлены. Варианты сравниваются и критически оцениваются.

ОТНОСИТЕЛЬНО ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ОПИСАНИЯ НАВИГАТОРСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ

Ю.