Внутренняя речь это: Внутренняя речь человека и ее особенности

Внутренняя речь

Внутренняя речь (речь «про себя») — это речь, лишенная звукового оформления и протекающая с использованием языковых значений, но вне коммуникативной функции; внутреннее проговаривание. Внутренняя речь — это речь, не выполняющая функции общения, а лишь обслуживающая процесс мышления конкретного человека. Она отличается по своей структуре свернутостью, отсутствием второстепенных членов предложения. Внутренняя речь может характеризоваться предикативностью.

Предикативность — характеристика внутренней речи, выражающаяся в отсутствии в ней слов, представляющих субъект (подлежащее), и присутствии только слов, относящихся к предикату (сказуемому).

Внутренняя речь отличается от внешней не только тем внешним признаком, что она не сопровождается громкими звуками, что она – «речь минус звук». Внутренняя речь отлична от внешней и по своей функции. Выполняя иную функцию, чем внешняя речь, она в некоторых отношениях отличается от нее также по своей структуре; протекая в иных условиях, она в целом подвергается некоторому преобразованию.

Не предназначенная для другого, внутренняя речь допускает «короткие замыкания»; она часто эллиптична, в ней пропускается то, что для пользующегося ею представляется само собой разумеющимся. Иногда она предикативна: намечает, что утверждается, при этом опускается как само собой разумеющееся, как известное то, о чем идет речь; часто она строится по типу конспекта или даже оглавления, когда намечается как бы тематика мысли, то, о чем идет речь, и опускается как известное то, что должно быть сказано.

Выступая в качестве внутренней речи, речь как бы отказывается от выполнения первичной функции, ее породившей: она перестает непосредственно служить средством сообщения, для того чтобы стать прежде всего формой внутренней работы мысли. Не служа целям сообщения, внутренняя речь, однако, как и всякая речь, социальна. Она социальна, во-первых, генетически, по своему происхождению: «внутренняя» речь несомненно производная форма от речи «внешней». Протекая в иных условиях, она имеет видоизмененную структуру; но и ее видоизмененная структура носит на себе явные следы социального происхождения.

Внутренняя речь и протекающие в форме внутренней речи словесное, дискурсивное мышление отображают структуру речи, сложившуюся в процессе общения.

Внутренняя речь социальна и по своему содержанию. Утверждение о том, что внутренняя речь – это речь с самим собой, не совсем точно. И внутренняя речь по большей части обращена к собеседнику. Иногда это определенный, индивидуальный собеседник. «Я ловлю себя на том, – читаю я в одном письме, – что я целыми часами веду нескончаемую внутреннюю беседу с вами»; внутренняя речь может быть внутренней беседой. Случается, особенно при напряженном чувстве, что человек ведет про себя внутреннюю беседу с другим человеком, высказывая в этой воображаемой беседе все то, что по тем или иным причинам он ему не мог сказать в реальной беседе. Но и в тех случаях, когда внутренняя речь не принимает характера воображаемой беседы с определенным собеседником, тогда она посвящена размышлению, рассуждению, аргументации, и тогда она обращена к какой-то аудитории.

Выраженная в слове мысль каждого человека имеет свою аудиторию, в атмосфере которой протекают его рассуждения; его внутренняя аргументация обычно рассчитана на аудиторию и к ней приноровлена; внутренняя речь обычно внутренне направлена на других людей, если не на реального, то на возможного слушателя.

Внутренняя речь—это внутренний беззвучный речевой про­цесс. Она недоступна восприятию других людей и, следователь­но, не может быть средством общения. Внутренняя речь — сло­весная оболочка мышления. Внутренняя речь своеобразна. Она очень сокращена, свернута, почти никогда не существует в форме полных, развернутых предложений. Часто целые фразы сокращаются до одного слова (подлежащего или сказуемого). Объясняется это тем, что предмет собственной мысли человеку вполне ясен и поэтому не требует от него развернутых словес­ных формулировок. К помощи развернутой внутренней речи прибегают, как правило, в тех случаях, когда испытывают за­труднения в процессе мышления.

Трудности, которые переживает иногда человек, пытаясь объяснить другому понятную ему самому мысль, часто объясняются трудностью перехода от сокращенной внутренней речи, понятной для себя, к развернутой внешней ре­чи, понятной для других [4].

Что такое внутренняя речь и зачем нам разговор с самим собой

Что происходит в мозге, когда мы спим?

Что происходит в мозге, когда мы глубоко спим? Какую роль различные стадии сна играют в обучении и формировании памяти? Что насчет беспокойства и боли? Какая роль у нейронов и нейромедиаторов? Эти вопросы мы рассмотрим в данной статье, используя самые последние имеющиеся научные факты. Ученые в целом согласны с тем, что существует четыре стадии сна, которые мы проходим несколько раз за ночь. Первые три образуют так называемый сон без быстрого движения глаз (БДГ), или медленный сон, а четвертый — БДГ-сон, или быстрый сон, в котором появляются сновидения. Во время первой стадии, не связанной с БДГ, тело и мозг переходят от бодрствования ко сну. Электрические колебания мозга меняют свой ритм с активного и бодрствующего на более медленный. Мышцы во всем теле расслабляются. Это фаза, в течение которой тело может дергаться, когда мы погружаемся в сон. Во время второй стадии медленного сна падает температура тела, замедляются сердцебиение и дыхание. На этой стадии сна еще больше замедляются мозговые волны, но все еще могут появляться короткие всплески электрической активности. Третья стадия медленного сна — это стадия глубокого сна, которая необходима телу для того, чтобы проснуться обновленным и восстановленным. На этой стадии частота сердечных сокращений, дыхания и мозговой активности падает до самой низкой точки. Фаза быстрого, наполненного сновидениями, легкого сна является четвертой и последней. По данным Национального института неврологических расстройств и инсульта (NINDS), БДГ возникает примерно через 90 минут после засыпания. БДГ-сон длится примерно 10 минут в первый раз, увеличиваясь с каждым БДГ-циклом. Быстрое движение глаз называется так потому, что глаза буквально быстро двигаются за закрытыми веками.

Во время быстрого сна дыхание становится более частым и нерегулярным, увеличивается количество сердечных сокращений и повышается кровяное давление. Циркадные ритмы и нейроны, контролирующие сон Одним из двух основных факторов, контролирующих сон, является совокупность «физических, умственных и поведенческих изменений, которые следуют за суточным циклом» — так называемые циркадные ритмы. Термин «циркадный» происходит от латинского circa, что означает «вокруг», и dies, что означает «день». Циркадные ритмы реагируют на цикл света и тьмы и генетически предопределены, по крайней мере, частично. Они диктуются так называемыми биологическими часами — белками, которые взаимодействуют внутри клеток в каждой ткани и органе человеческого тела. Супрахиазматическое ядро, структура в мозге, образованная группой примерно из 20000 нейронов, координирует все биологические часы. Второй фактор — гомеостаз сна-бодрствования также отслеживает потребность человека во сне и диктует, когда ему засыпать. Так называемое гомеостатическое влечение ко сну возрастает с увеличением времени бодрствования человека. Его видимое влияние на активность мозга и связь между нейронами хорошо документировано. Сон, память и обучение Другая область, которая была в центре внимания многих исследований, — это связь между сном и обучением или формированием памяти. Ученые точно знают, что сон имеет решающее значение для обучения, но какая стадия сна важнее? Происходит ли обучение в легкой фазе быстрого сна или в глубокой фазе медленного сна? Как нейроны в разных областях мозга координируют свои действия на разных стадиях сна, чтобы облегчить обучение и консолидацию памяти? Два новых исследования помогают пролить свет на эти вопросы. Сон помогает мозгу учиться и оставаться гибким В первом исследовании экспериментаторы вмешивались в состояние глубокого сна участников исследования, попросив их выучить некую последовательность движений. Ученые следили за активностью мозга участников — в частности, за их двигательной корой — на протяжении всего исследования. Команда, возглавляемая швейцарскими учеными, обнаружила, что беспокойный глубокий сон приводит к заметному снижению эффективности обучения. Исследователи объяснили, что такие результаты связаны с синапсами мозга и их ролью в обучении. Синапсы — это микроскопические связи между нейронами, которые вместе с химическими веществами мозга, или нейромедиаторами, облегчают передачу электрических импульсов от одного нейрона к другому. В течение дня синапсы включаются в ответ на стимулы, которые мозг получает из окружающей среды. Но во время сна активность этих синапсов возвращается к норме. Без этого восстановительного периода они остаются возбужденными слишком долго. Это нарушает нейропластичность мозга — то есть его способность перестраивать себя и создавать новые связи между нейронами. Нейропластичность позволяет мозгу «подхватывать» новые навыки, изменяться и приспосабливаться к стимулам окружающей среды и, в конечном счете, учиться новому. Один из соавторов исследования, Николь Вендерот, профессор кафедры медицинских наук и технологий Швейцарской высшей технической школы Цюриха, объясняет, что произошло в их новом исследовании. «В сильно возбужденной области мозга эффективность обучения была максимальна и больше не могла изменяться, что препятствовало обучению двигательным навыкам». Насколько известно авторам, это было первое исследование такого рода. «Мы разработали метод, который позволяет уменьшить глубину сна в определенной части мозга и тем самым доказать причинно-следственную связь между глубоким сном и эффективностью обучения», — говорит соавтор исследования профессор Рето Хубер. Сон также помогает нам забывать Во втором исследовании при изучении всех стадий сна была выявлена еще одна особенность. Теперь ученые использовали аудиозаписи с заданиями. Исследователи воспроизводили звуковые последовательности, пока участники спали и бодрствовали. Они контролировали электрическую активность мозга добровольцев с помощью электроэнцефалограммы (ЭЭГ). ЭЭГ также зафиксировала сонные веретена, которые возникали, когда спящий мозг узнавал новые звуки. Сонные веретена — это всплески в колебательной активности мозга, которые предыдущие исследования связывали с обучением и консолидацией памяти. После каждого сеанса сна экспериментаторы просили участников повторно прослушать звуковые последовательности и распознать их. Результаты обучения оценивались с помощью тестов. Используя данные ЭЭГ, ученые исследовали три фазы сна: быстрый, легкий неглубокий и глубокий медленный сон. При воздействии звуков во время быстрого сна или во время легкого неглубокого сна участники лучше узнавали их, когда бодрствовали. Но когда они подвергались воздействию новых звуков во время глубокого медленного сна, им было труднее распознавать последовательность звуков во время бодрствования. Кроме того, в то время как «ЭЭГ-маркеры обучения легко наблюдались в легком неглубоком сне, они заметно отсутствовали в глубоком медленном сне», — сообщают ученые. Более того, участникам было не только трудно распознать звуки, которые исследователи воспроизводили для них в их глубоком медленном сне, но им было еще труднее (повторно) выучить эти звуки по сравнению с совершенно новыми звуками. Полученные данные свидетельствуют о том, что глубокий медленный сон позволяет подавлять информацию. «Самым большим сюрпризом стала способность мозга избавляться от информации. Таким образом, во время сна мы можем либо формировать новые воспоминания, учиться, либо делать обратное: подавлять воспоминания и забывать», — говорит Томас Андриллон, ведущий автор исследования. Эти данные также доказывают, что глубокий сон помогает поддерживать нейропластичность. В частности, легкий неглубокий сон (стадия 2) может помочь возбудить синапсы, в то время как глубокий медленный сон может помочь им расслабиться. «Такой контраст между легким неглубоким и глубоким медленным сном согласуется с качественным различием между этими двумя стадиями сна в отношении нейронной пластичности, — пишут авторы. — Согласно этой точке зрения, легкий сон способствует синаптическому усилению, в то время как глубокий сон способствует синаптическому ослаблению». Таким образом, глубокий сон может помочь нам забыть что-то, так как забывание — это естественный побочный продукт сохранения нейропластичности; забывание — это побочный продукт нашей способности учиться. Объединение теорий сна Выводы, полученные в ходе исследований Андриллоном и его коллегами, важны еще и потому, что они позволяют объединить две ранее противоречивые школы мысли. Одну, которая гласит, что основная функция сна заключается в усвоении и закреплении новой информации. И другую, в которой ключевой функцией сна считается отказ от бесполезной информации, позволяющий не перегружать мозг. По мере сбора нейробиологических данных о том, как работает сон, становится очевидной необходимость изучения сна или роли сна в обучении без дихотомий, и недавние исследования доказывают это. Быстрый и медленный сон работают вместе. А именно, медленный сон повышает эффективность вновь приобретенных навыков, восстанавливая гибкость и нейропластичность, в то время как быстрый сон стабилизирует эти улучшения и предотвращает их стирание новыми знаниями. Новое исследование началось с той же гипотезы, которую подчеркивают вышеприведенные исследования, — сон должен укреплять синапсы и нейронные связи, созданные в течение дня (чтобы закрепить новые знания и предотвратить их перезапись новой информацией). Однако он также должен ослаблять синапсы, чтобы сохранить их гибкость и нейропластичность мозга. Это исследование, проведенное Масако Тамаки, ученым кафедры когнитивных, лингвистических и психологических наук Брауновского университета, включало визуальные задания. Исследователи давали одной группе участников два различных задания, одно перед сном и одно после сна. Другая группа не получила никаких учебных заданий. Ученые использовали МРТ-сканеры и электроды, которые они прикладывали к головам и векам участников. Они также использовали магнитно-резонансную спектроскопию для измерения двух химических веществ мозга, участвующих в нейронной пластичности и стабилизации. Тамаки и его команда обнаружили, что нейропластичность возрастает во время медленного сна. Это было связано с улучшением обучения и выполнения задач после сна. Во время быстрого сна нейронная пластичность участников снижалась. Исследователи предполагают, что быстрый сон помогает предотвратить «перезапись» выученного перед сном последующим обучением. В отличие от медленного сна, во время быстрого сна среди добровольцев, подверженных обучению, наблюдалось резкое падение пластичности. По словам исследователей: «[Нейропластичность] возрастала во время не-БДГ-сна независимо от того, происходило ли обучение перед сном, но она была связана с повышением производительности после сна. Напротив, [нейропластичность] снижалась во время БДГ-сна, но только после тренировки перед сном, и это снижение было связано со стабилизацией обучения перед сном». «Эти результаты показывают, что не-БДГ-сон стимулирует пластичность, приводя к повышению производительности независимо от обучения, в то время как БДГ-сон снижает пластичность, чтобы стабилизировать обучение специфическим для этого способом», — Масако Тамаки и др. Нейроны, которые заставляют нас забывать сны Не только синапсы могут помочь или помешать процессу обучения во время сна, но и сами нейроны. Некоторые исследователи выделили особые нейроны, играющие ключевую роль в формировании памяти, которые помогают нам «активно забывать» сны. Например, исследование, опубликованное в журнале Science, показало, что некоторые из этих нейронов находятся в гиппокампе — области мозга, имеющей решающее значение для формирования воспоминаний и приобретения знаний. Акихиро Яманака, доктор философии из Нагойского университета в Японии, и его коллеги экспериментировали с некоторыми из этих нейронов, продуцирующих меланинконцентрирующий гормон (МКГ), который помогает регулировать как сон, так и аппетит. Яманака и его команда провели эксперименты на мышах. Исследование показало, что активация этой «особой группы [МКГ-продуцирующих] нейронов во время быстрого сна контролирует, запоминает ли мозг новую информацию после хорошего ночного сна». Генетическое удаление этих нейронов у мышей предполагает, что эти клетки «помогают мозгу активно забывать новую, возможно, несущественную информацию». Более того, полученные данные указывают на роль этих нейронов в забывании снов. Соавтор исследования Томас Килдафф, доктор философии и руководитель Центра нейронаук Международного исследовательского института (СИИ) в Менло-Парк (Калифорния), объясняет: «Поскольку считается, что сновидения в основном появляются во время быстрого сна, когда включаются клетки МКГ, активация этих клеток может препятствовать хранению содержимого сновидения в гиппокампе — следовательно, сновидение быстро забывается». Сон облегчает боль и тревогу в мозге Нейробиология сна также проливает свет на болеутоляющие и успокаивающие эффекты сна. Например, исследование, опубликованное в прошлом году, показало, что область мозга, связанная с восприимчивостью к боли (называемая соматосенсорной корой), гиперактивна у участников, лишенных сна, то есть недостаток сна нарушает работу нейронных цепей мозга, обрабатывающих боль. Кроме того, то же самое исследование показало, что активность в области прилежащего ядра мозга упала после бессонной ночи. Прилежащее ядро высвобождает нейромедиатор дофамин, который усиливает чувство удовольствия и уменьшает ощущение боли. «Потеря сна не только усиливает болевые ощущения в мозге, но и блокирует естественные центры анальгезии», — объясняет ведущий автор исследования Мэтью Уолкер, профессор нейробиологии и психологии Калифорнийского университета в Беркли. Его команда также обнаружила, что островок мозга, который оценивает болевые сигналы и подготавливает болевую реакцию, был недостаточно активен у людей, лишенных сна. Бессонница мешает этой «крайне необходимой нейронной системе, которая оценивает и классифицирует болевые сигналы и позволяет естественным обезболивающим организма прийти на помощь», — отмечает Адам Краузе, ведущий автор исследования. Глубокий сон снимает беспокойство в основной области мозга Что касается анксиолитических эффектов сна, то функциональные МРТ-снимки и полисомнограммы показали, что медиальная префронтальная кора головного мозга является основной. Эта область деактивировалась после бессонной ночи в некоторых исследованиях под руководством того же профессора Уолкера. Предыдущие исследования показали, что медиальная префронтальная кора помогает снизить тревогу и уровень стресса. В исследовании профессора Уолкера другие области, связанные с обработкой эмоций, были гиперактивны у пациентов, страдающих недосыпанием. «Оставаться без сна — это почти то же самое, как если бы мозг слишком сильно давил на эмоциональную педаль газа, не имея педали тормоза, — объясняет профессор Уолкер. — Бессонная ночь вызывает скачок уровня тревоги до 30%». Кроме того, исследование показало, что уровень тревожности снижается после полноценной ночи сна, и что это снижение было еще более резким у участников, которые проводили больше времени в глубокой стадии медленного сна. «Глубокий сон восстанавливает префронтальный механизм мозга, который регулирует наши эмоции, снижая эмоциональную и физиологическую реактивность и предотвращая эскалацию тревоги», — говорит Эти Бен Саймон, соавтор исследования.

«Слушая свой внутренний голос: почему внутренняя речь является важной частью вашей повседневной жизни» Ромео Вителли : Развитие, когнитивные функции, феноменология и нейробиология» (

Psychological Bulletin , сентябрь 2015 г.) в недавнем блоге Ромео Вителли на Psychology Today .

Ромео Вителли пишет:

Каждый момент бодрствования мы ведем внутренний диалог. Называете ли вы это внутренней речью, разговором с самим собой, внутренним диалогом или мыслями про себя, кажется, что это важная часть нашей повседневной жизни. Несмотря на то, что большинство этих внутренних диалогов остаются хорошо скрытыми (за исключением иногда неловких моментов), внутренняя речь гораздо важнее, чем думает большинство людей. С раннего детства внутренняя речь играет жизненно важную роль в регулировании того, как мы думаем и ведем себя. Это не только часто позволяет нам «репетировать» различные сценарии и позволяет нам избегать необдуманных действий… [но также может] формировать то, как мы видим мир вокруг нас.

Новая обзорная статья, опубликованная в Psychological Bulletin, исследует внутреннюю речь и то, как она может меняться и развиваться на протяжении всей нашей жизни. В статье, написанной Беном Олдерсон-Дей и Чарльзом Фернихоу из Даремского университета, рассматриваются существующие исследования внутренней речи и то, что делает ее столь важной. Как они указывают, у нас часто разные определения того, что мы подразумеваем под внутренней речью, и мы даже называем ее разными именами. Научные исследования, изучающие внутреннюю речь, могут называть ее другими именами, такими как частная речь, разговор с самим собой, скрытая речь, слуховые вербальные образы и т. д. В этом отношении исследователи также изучали внешний разговор с самим собой, т. самого себя, что также можно считать формой внутренней речи.

Но почему внутренняя речь так распространена? По словам психолога Льва Выготского, наша способность к внутренней речи начинается примерно в возрасте трех лет, когда мы учимся интегрировать отдельные системы мышления и языка. В качестве одного из примеров Выготский описал то, что он назвал частной речью, в которой дети разговаривают сами с собой, выполняя сложную когнитивную задачу. Он предположил, что этот вид личной речи стал более усвоенным, когда дети стали старше и стали более способными работать самостоятельно без помощи опекуна.

Внутренняя речь также может играть важную роль в рабочей памяти. Часто путают с кратковременной памятью, рабочая память относится к кратковременному хранению информации, такой как номер телефона или элементы в списке покупок. Поскольку в любой момент времени мы можем удерживать в рабочей памяти только от пяти до девяти элементов, нам нужно полагаться на различные стратегии памяти, чтобы предотвратить слишком быстрое разрушение этой информации. Один из подходов, который, по-видимому, довольно хорошо работает с вербальным материалом, включает в себя мысленное повторение информации, в том числе повторение ее с использованием либо внутренней речи, либо произнесения информации вслух. Это также означает, что все, что прерывает этот процесс повторения, вызывает быстрое исчезновение воспоминаний. Исследователи предполагают, что дети начинают полагаться на повторение для улучшения памяти уже в возрасте семи лет или раньше, когда развиваются языковые навыки.

 

Хотя изучение внутренней речи часто представляет трудности для исследователей (в конце концов, это внутренняя  речь), роль, которую она играет в различных когнитивных способностях, включая память и исполнительные функции, кажется хорошо известной. У детей, например, их когнитивные способности растут и развиваются почти так же, как их способность использовать внутреннюю речь. Это говорит о том, что внутренняя речь связана с развитием языковых способностей и продвинутых умственных способностей, с которыми связан язык. Внутренняя речь также кажется особенно важной при многозадачности, которая включает «переключение» между различными способами ответа. Например, эксперименты, требующие от людей переключения между различными арифметическими задачами, показывают, что внутренняя речь помогает им подготовиться к такому переходу.

Другим навыком, связанным с внутренней речью, является чтение про себя. В то время как детям, которые учатся читать, часто нужно читать вслух или даже двигать губами, когда они следят за тем, что читают,  то, насколько хорошо взрослые могут следить за тем, что они читают, по-видимому, напрямую связано с их навыками внутренней речи. Чем труднее им понять то, что они читают, тем больше им нужно полагаться на внутреннюю речь, чтобы понять смысл материала.

Люди, утратившие способность использовать внутреннюю речь из-за нарушений работы головного мозга, сообщают о проблемах с памятью, а также о сниженном ощущении идентичности. Например, выдающийся нейробиолог Джилл Болте Тейлор перенесла обширный инсульт в 19 лет. 96, что привело к полной потере внутренней речи. Как она позже описала в своей книге My Stroke of Insight, , потеря внутренней речи также привела к проблемам с самосознанием, потерей биографических воспоминаний и даже потерей эмоций, связанных с самосознанием.

Наряду со всеми другими ролями, которые, по-видимому, играет внутренняя речь, неудивительно, что внутренняя речь также важна с точки зрения мотивации . Всякий раз, когда мы оказываемся в сложном соревновании, будь то сдача экзамена или игра в важную игру, мы часто используем внутреннюю речь, чтобы «настроить себя» и заставить нас чувствовать себя более уверенно в своих шансах. Если на то пошло, люди, страдающие депрессией или тревогой, часто используют внутреннюю речь, чтобы размышлять о том, насколько плоха жизнь и вероятность неудачи. По этой причине многие различные виды психотерапии часто включают в себя обучение людей тому, как использовать внутреннюю речь для преодоления неуверенности в себе и страха неудачи, заменяя негативный внутренний диалог более позитивной внутренней речью.

Одна увлекательная теория слуховых галлюцинаций предполагает, что определенные неврологические или психические состояния приводят к тому, что люди путают внутреннюю речь с внешними голосами. Исследования изображений мозга показывают, что области мозга, связанные с восприятием языка, часто активируются у людей, которые сообщают о слуховых галлюцинациях. Многие из этих галлюцинаций во многом напоминают внутреннюю речь. Например, люди, которые родились глухими или потеряли слух до того, как развили речь, как правило, не испытывают слуховых галлюцинаций так, как это делают слышащие люди.

Также может существовать связь между внутренней речью и блужданием ума или тенденцией нашего ума «уплывать», когда мы делаем что-то монотонное. Блуждание ума, также известное как «развязка», заставляет нас уделять меньше внимания окружающему миру и больше сосредотачиваться на наших внутренних мыслях. Внутренняя речь может быть важной частью такого блуждания ума, хотя фактические исследования, посвященные этому, все еще ограничены.

Несмотря на все исследования, которые были проведены до сих пор, до сих пор далеко не ясно, почему у людей возникла внутренняя речь. Хотя изначально она могла быть разработана как инструмент для лучшего вербального общения, наша способность к внутренней речи расширилась и стала важной частью нашей жизни как человеческих существ. Это не только играет важную роль в построении планов на будущее, но и помогает нам понять мир вокруг нас.

Так что учитесь развивать этот внутренний голос, это неотъемлемая часть человека.

Это отредактированная версия статьи Ромео Вителли, которая первоначально была опубликована в блоге Psychology Today 31 августа 2015 года. вклад в исследовательскую литературу.Уайли показывает, что концепции, занимающие центральное место в социальных науках – самость, социальное взаимодействие и социальное конструирование реальности – основаны на понятии внутренней речи, однако никто не предпринял систематического исследования этой темы. Уайли имеет дело с чрезвычайно сложными идеями, но его письма неизменно ясны, точны и увлекательны. Он увлеченный проводник. Эта книга будет влиятельной. Это революционный вклад в наше понимание человеческой природы и один из тех редких книги, которые меняют наше понимание важных вещей ».
— Майкл Флаэрти , профессор социологии Эккердского колледжа и автор книги Текстуры времени: влияние и временной опыт — то, что автор называет «внутренней речью». Уайли обращается ко всей соответствующей литературе, обеспечивая хороший синтез с акцентом на работах Чарльза Сандерса Пирса, Джорджа Герберта Мида и Михаила Бахтина. Он использует работы этих философов для разработки уникальная теория внутренней речи и ее связи с представлениями о себе и результирующими действиями. »
— Роберт Перинбанаягам , заслуженный профессор Хантер-колледжа Городского университета Нью-Йорка и автор книги Discursive Acts: Language, Signs, and Selfs

« (A)n интригующий исследовательский теоретический подход к пониманию «внутренняя речь». .. Уайли занимается некоторыми крупными аморфными проблемами социальной теории — самостью, идентичностью и деятельностью… Лучше всего эта книга побуждает читателя серьезно задуматься об этом феномене и предлагает идеи для эмпирической проверки.0004 »
— American Journal of Sociology

« «Внутренняя речь и диалогическое Я» » Норберта Уайли, является долгожданным дополнением к литературе по внутренней речи… Это пробелы в традиционные подходы и, как следствие, отсутствие акцента на внутренней речи, что делает книгу Уайли своевременной и важной. Ему удается представить всеобъемлющую теорию, которая прочно ставит внутреннюю речь и ее динамику в сферу основных дискуссий о человеческом разуме и самости».
— Современная социология

«Уайли утверждает, что внутренняя речь более эмоциональна, чем внешняя; речь…. Сам Уайли пишет, что некоторые части внутренней речи слишком личные для общения.