что придет на смену главному барометру экономики — РБК
Сейчас претензии к ВВП усилились в связи с цифровизацией, рассказал Дробышевский. Например, сервисы совместного пользования машинами, бронирования гостиниц заменяют целые сектора экономики, которые вносили вклад в ВВП.
«Зеленый» ВВП и настоящий прогресс
Читайте на РБК Pro
Один из альтернативных методов оценки благосостояния экономики — «зеленый» ВВП. Для его подсчета из традиционного ВВП вычитается стоимость экологических издержек. Например, сейчас при разливе нефти расходы, связанные с его устранением, учитываются в ВВП и таким образом способствуют экономическому росту. С другой стороны, признают аналитики, при применении «зеленого» ВВП возникают проблемы с достоверностью денежных оценок качества окружающей среды. Один из самых востребованных подходов к «зеленому» ВВП — устойчивый национальный доход (Sustainable National Income, SNI). Он показывает, на какую величину граждане должны увеличивать свой доход, чтобы сохранить текущий уровень благосостояния, а также учитывает степень деградации окружающей среды.
Еще одна перспективная альтернатива ВВП — индикатор подлинного прогресса (Genuine Progress Indicator, GPI). При расчете GPI учитываются те же потребительские данные, что и для ВВП. Затем они корректируются: из анализа ВВП «вычитаются» такие факторы, как неравенство доходов, издержки в результате роста преступности и ухудшения состояния окружающей среды. Взамен учитывается долгосрочный эффект от товаров длительного пользования и общественной инфраструктуры, а также эффект от волонтерской и домашней работы.
Преимущество GPI заключается в том, что он, как и ВВП, имеет денежное выражение. Таким образом, GPI может служить среднедушевым показателем экономического развития, с помощью которого можно сопоставлять ситуацию в различных странах и регионах.
Индексы — это скорее дополнение с такому агрегированному показателю, как ВВП, сказал РБК заведующий кафедрой прикладной макроэкономики НИУ ВШЭ Евгений Гавриленков: «Когда появляются новые отрасли, если их корректно включить в производственную часть, то существенных проблем быть не должно».
Накопления и развитие
Еще одна альтернатива ВВП — индикатор скорректированных чистых накоплений (Adjusted Net Savings, ANS), который выражен как процент от GPI. ANS представляет собой стандартный показатель расчета объема накоплений, из которого вычитаются расходы на потребление, стоимость, отражающая масштабы истощения природных ресурсов, ущерб от выбросов углерода, и прибавляются траты государства на образование. Отрицательный ANS означает истощение запасов капитала, положительный — увеличение богатства.
ANS может использоваться на страновом, региональном и глобальном уровнях.
Недостатки этого показателя заключаются в том, что он плохо отражает устойчивость экономики, поскольку позволяет компенсировать проблемы с природными ресурсами за счет производства и человеческого капитала. ANS используется Всемирным банком, ООН и ЕС.
Индекс человеческого развития (Human Development Index, HDI) — еще один интегральный показатель, рассчитываемый ежегодно для межстранового сравнения и измерения уровня жизни, грамотности, образованности и долголетия как основных характеристик человеческого потенциала исследуемой территории. HDI содержит три ключевых элемента: «долгая и здоровая жизнь» (в первую очередь учитывающий продолжительность жизни), уровень знаний (в частности, продолжительность учебы в школе) и валовой национальный доход на душу населения.
В 2017 году Всемирный экономический форум (Давосский форум) разработал и индекс инклюзивного развития. По замыслу ВЭФ, он оценивает экономическое процветание в контексте роста, развития, инклюзивности и межпоколенческой справедливости.
Индекс учитывает не только ВВП, но и еще 11 параметров, включая коэффициент Джини, показывающий степень расслоения общества, коэффициент демографической нагрузки на экономику и уровень государственного долга.
Инновации и счастье
Одна из самых известных альтернатив ВВП — индекс счастья, который возник еще в конце XVIII века. Для оценки национального счастья используются шесть факторов: ВВП на душу населения, масштабы социальной поддержки, ожидаемая продолжительность жизни, возможность граждан самостоятельно принимать жизненно важные решения, щедрость и доверие к бизнесу и властям. Ежегодный «Всемирный доклад о счастье» готовит ООН — по последним данным (за 2015–2017 год), Россия занимает в нем 59-е место. В тройке лидеров — Финляндия, Норвегия и Дания. США находятся на 18-м месте, Великобритания — на 19-м. На последней, 156-й позиции, располагается Бурунди.
Эксперты также применяют индексы, связанные с развитием технологий. Среди таких ключевых показателей — затраты на научные исследования и разработки (НИОКР) и число патентных заявок резидентов.
Эти индексы помогают выявить страны, наиболее приспособленные для инновационного развития — на это указывает высокое соотношение затрат на НИОКР и ВВП, а также относительно большое число патентных заявок.
С распространением технологий, связанных с обработкой больших данных, стало понятно, что статистика при правильной настройке может собирать больше информации, чем та, которая учитывается в ВВП, сказал Дробышевский. Но, по его мнению, сейчас все альтернативные показатели довольно субъективные и ни один из них не может заменить ВВП как измеритель товаров и услуг, которые произведены и потреблены экономикой.
Новые отрасли всегда охватываются статистиками с определенным опозданием, объяснил Гавриленков. В ближайшем будущем будет сложно заменить ВВП десятком каких-нибудь индексов, но показатель будет периодически корректироваться с учетом изменений в экономике, считает эксперт.
В 2020 году Россия в экономическом плане сделала шаг назад — Российская газета
Экономики мира отчаянно конкурируют друг с другом, ничем не хуже людей.
Каждый год ждем — вырвемся мы хотя бы чуть-чуть вперед? Или же сделаем шаг назад, пытаясь понять, что не так, и как же ускориться? Как, в конечном счете, победить, потому что мир — не застоявшееся болото, в нем тихо не проживешь. Самый настоящий социальный дарвинизм — или ты их, или они тебя. А чем именно? Умениями, инновациями, состоятельностью людей, скоростью бытия.
В 2020 году мы — в мире — сделали шаг назад. Нас перегнали Китай и Малайзия по ключевому показателю благосостояния — ВВП на душу населения (по номиналу). Россия -10 тыс. долл., Китай — 10,5 тыс. долл., Малайзия — 10,3 тыс. долл. (МВФ). Еще в 2013 г. ВВП на душу населения в России был выше Китая в 2,2 раза, Малайзии — в 1,5 раза. В прошлом бедная оловянная и каучуковая колония Великобритании догнала нас. Китай с его когда-то страшной бедностью всего за полвека добрался до России. За всем этим три ключевые проблемы — благосостояние, темпы роста, технологическая модернизация. Или мы — их, или они — нас.
А ВВП на душу населения по паритету покупательной способности? Многие любят этот искусственный показатель, он должен учитывать разницу в ценах между странами.
И здесь мы и Малайзия — близнецы — братья. Россия — 27,9 тыс. долл. в 2020 г., Малайзия — 27,4 тыс. долл., а Китай пока — 17,2 тыс. долл. (МВФ). Но ведь и здесь нас догоняют. И если ничего не изменится, то только вопрос времени — когда перегонят.
В 2013 г. ВВП России на душу населения по ППС превосходил Китай в 2,2 раза (сегодня — в 1,6 раза), Малайзию — в 1,1 раза (сегодня практически равны). Все разрывы сужаются. При этом ожидаемая продолжительность жизни в Китае и Малайзии выше, чем у нас. Малайзия — 74,7 года, Китай — 77,4 года, Россия — 73,2 года (2019 г.). Пандемия 2020 г. еще и увеличила этот разрыв. У нас ожидаемая продолжительность жизни упала до 71,1 года. Пандемия 2020 г. в Китае и Малайзии по официальным данным прошла стократно легче, разрыв в смертности между Россией и этими странами — огромен.
Какие чувства должны захлестывать нас? Мы должны злиться? Завидовать? Считать, что в России что-то невозможно сделать? Нет, и еще раз нет. Главное чувство — вызова, долженствования, обязанности перед будущими поколениями.
Мы должны эту реальность менять. По ВВП на душу населения по номиналу Россия находится на 65-м месте в мире (2020, МВФ). В 2013 г. были гораздо выше, на 51-м месте. Румыния и Панама впереди нас! Еще немного — и нас опередит Болгария, не самая богатая страна! А ВВП на душу «по паритету покупательной способности»? Там-то дела лучше? Ненамного. В 2020 г. Россия находилась по «ППС» на 53-м месте в мире, в 2013 г. — на 49-м. Сдвинулись немного, но не туда. Плохо, скучно быть в шестом десятке по состоятельности семей, по уровню развития экономики. Турция и Румыния впереди нас, Пуэрто-Рико! Но зато есть куда стремиться всей душой, рваться!
Перед нами — огромный вызов, времени нет. Есть только уходящее время, если только мы не предпримем самых отчаянных и умных шагов для того, чтобы создать все условия для сверхбыстрого роста
А мы рвемся? В 2020 г. наш ВВП сократился на 3,06%. По официальным данным у 77 стран динамика экономики была лучше, чем у нас (МВФ). В 2020 г., в проклятый год пандемии Китай, Тайвань, Турция и еще 25 стран показали рост ВВП.
У Кореи, Польши, Швеции, Финляндии, Израиля, Индонезии и еще у 40 с лишним стран — падение ВВП меньше, чем у нас. В то же время «Большой семерке» развитых экономик, Европейскому союзу в 2020 году было гораздо хуже, чем России (до минус 6-8% ВВП, США — минус 3,5%). Раньше в мировые кризисы мы падали глубже этих стран, так что в 2020-м случилось «чудо на Москве-реке» (может быть, Росстат объяснит его)? Но мы чужим бедам не радуемся. Радость в том, чтобы нам самим — дальше, больше, быстрее!
В 2020 г. мы — 11-е среди стран мира по ВВП по номиналу (МВФ, долл. США). Целых 1,47 трлн долл. Но в 2013 г. были значительно выше — 9-е в мире, с гораздо большим ВВП в 2,29 трлн долл. Сегодня ниже нас на одну позицию — Бразилия. Достаточно малейшего колебания валютных курсов и мы можем перескочить на 12-е место в мире. Всё это только вопрос времени, если не опережать события. Нужно быть быстрее!
«Да, все это ерунда! — скажет критик. — Смотрите ВВП по ППС! Там-то, небось, всё зашибись!». Что ж, идем и в эту сторону! В 2020 г.
мы занимаем 6-е место в мире по ВВП по ППС (МВФ), целых 4,1 трлн долл. Но в 2013 г. мы были на 5-м месте в мире по этому показателю. Нас за это время обогнала Германия. И разрыв с ней уже нешуточный, в 0,4 трлн долл.
Это очень неприятное сползание, год за годом, еще ведь и разница увеличивается между нами и другими странами. В 2020 г. ВВП США по номиналу был больше российского в 14,2 раза, в 2013 г. — в 7,3 раза. А Китай? Его ВВП по номиналу превышал российский в 2020 г. в 10 раз, в 2013 г. — в 4,2 раза (МВФ). Очень быстро растет отрыв от нас. Но, может быть, дела покажутся лучше, если взять ВВП по ППС? Ответ — не так уж. В этой части США превосходил Россию в 2020 г. в 5,1 раза, в 2013 г. — в 4,5 раза. Китай в 2020 г. — в 5,9 раза, в 2013 г. — в 4,4 раза.
Экономики мира отчаянно конкурируют друг с другом, ничем не хуже людей
Легче всего махнуть рукой, сказать, что все это надутые экономические измерения, и как всё обстоит на самом деле — никто не знает. И китайская статистика — не та, и в ВВП США слишком много услуг и он надут, да и мы своей экономики полностью не знаем, у нас огромный неформальный сектор.
Но это было бы глубочайшим заблуждением. Перед нами, перед российским обществом — огромный вызов и, действительно, времени нет. Есть только уходящее время, если только мы не предпримем самых отчаянных и умных шагов для того, чтобы создать все условия для сверхбыстрого роста.
Добавить жизни в ВВП — Национальный исследовательский университет «Высшая школа экономики»
Видеозапись лекции
Профессор Университета Амьена Лебарон представил новый подход к оценке функционирования экономики и общего социально-экономического развития, сформировавшийся недавно под влиянием отчета Комиссии Стиглиц-Сен-Фитусси (Stiglitz-Sen-Fitoussi Сommission on the Measurement of Economic Performance and Social Progress, Report 2009), созданной по инициативе Президента Франции Николя Саркози.
Международная комиссия под руководством нобелевских лауреатов Джозефа Стиглица и Амартия Сена была создана Президентом Франции еще два года назад, — об этом Фредерик Лебарон напомнил слушателям в начале доклада. Перед экспертами стояла задача разработать новую статистическую модель оценки экономического богатства и благосостояния наций вместо нынешних показателей экономического роста — валового внутреннего продукта (ВВП) и объема промышленного производства.
«Так называемый экономический рост разрушил даже то, чего он не создавал, — заявил Николя Саркози, представляя промежуточные итоги работы комиссии в сентябре прошлого года. — Следует отказаться от системы, параноидально нацеленной на экономический рост, покончить с религией цифр, за которой скрывается другая религия — религия рынка, который якобы всегда прав и перенастроить статистику на гуманные цели, интересы населения». Для Франции, и не только, это заявление стало одним из самых значительных научных и политических событий в 2009-м году.
Экономическая ситуация между моментами, когда комиссия начала работу над своим отчетом и когда завершила, радикально изменилась. Как отметил докладчик, сейчас мир переживает худший финансовый и социальный кризис в послевоенной истории. Реформы, предложенные экспертами, обладали бы ценностью и в нормальном режиме. Однако, как считают некоторые члены комиссии, именно кризис показал: изменения нужны срочно. Ведь одна из причин, почему крах мировой экономики оказался столь неожиданным, была в том, что прежняя система оценки благосостояния нации подвела участников рынка. Правительство сосредотачивалось на измерении не того комплекса статистических показателей.
Но станет ли отчет комиссии новой вехой в истории социально-экономической статистики? Вызовет ли он перемены не только в статистике, но и в работе общественных организаций и сфере общественно-государственной политики, как заявил об этом французский Президент? К чему уже привела эта работа во Франции, Европе, Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) и мире в целом?
Революция в системе национальных счетов?
Критика ВВП как универсального показателя благополучия общества раздавалась еще с 1970-х годов.
Рекомендации ясны: в систему измерений надо добавить и домохозяйства, и нерыночные услуги, и такие индикаторы как чистый внутренний продукт (ЧВП), чистый доход после уплаты налогов (чистый располагаемый доход) и другое.
Впрочем, далеко не все с этим согласны. В поддержку ВВП как значимого показателя рыночной предполагаемой активности высказываются и неолибералы, и кейнсианцы, и даже экономисты марксистского толка.
Как же учесть все многообразие показателей «качества жизни» и благосостояния? Субъективные и объективные показатели здесь одинаково важны, по мнению комиссии. Эксперты предлагают целый набор индикаторов: от уровня дохода и качества здравоохранения и образования до социальных связей, состояния окружающей среды и безопасности жизни. Оценивать здравоохранение надо по результатам лечения, а не по инвестициям. Должен учитываться эффект социальных пособий, воздействие экономической активности на экологию, а также нерыночную активность: отдых, домашнее времяпрепровождение и прочее. Помимо этого, в показателях статистики должны досконально отражаться параметры социального неравенства, в том числе гендерного, поколенческого и связанного с иммиграцией.
Внедрение этих статистических новаций в мировую практику могло бы означать не только смену фокуса — с увеличения ВВП любой ценой на сохранение природы и социальное благополучие граждан, — но и смену мирового политического лидера: вместо США им может оказаться, например, Норвегия, которую ООН уже много лет признает самой комфортной для проживания страной мира.
Отменить нельзя измерить
Проблем на этом пути еще много. Для экономистов и статистиков остается еще широкое поле исследований. Значимость каждого отдельного показателя остается под вопросом. Статистическая информация нуждается в стандартизации. Пока неясно, как выстроить в иерархию различные индикаторы благополучия и какой вес должен иметь каждый из них.
Есть также необходимость в разработке показателей избыточного потребления и недостаточного инвестирования. Вопрос о том, как определить индекс стабильности благосостояния нации, до сих пор открыт.
Отчет уже дал хороший импульс для корректировок в работе статистического агентства Франции INSEE, организаций Евростата и ОЭСР. Но пока что перемены идут медленно. Ведущие экономисты из Французского бюро экономической конъюнктуры и того же INSEE хранят молчание, поддержка есть со стороны защитников новых индикаторов здоровья (таких, как Джин Годри (Jean Gаdrey), противник экономического роста), среди простых граждан реакция часто скептическая, хотя некоторые воспринимают новации с энтузиазмом.
Можно ли прямо сейчас отменить измерение ВВП? По словам профессора Лебарона, пока этот показатель еще необходим. Но следует принимать во внимание и другие, более важные индикаторы благосостояния наций.
Мария Салтыкова, специально для Новостной службы портала
Фото Никиты Бензорука
Презентация к докладу Фредерика Лебарона
Истек ли срок годности капитализма
Критика современной модели капитализма, прозвучавшая на Валдайском форуме из уст Владимира Путина, привлекла большое внимание как редкое для современной политики идеологическое высказывание. Ряд наблюдателей немедленно увидели в ней индикатор «полевения» курса.
После падения железного занавеса прежние идеологии стали казаться ненужными. Бывшие экономики соцлагеря стали называться «переходными», причем их конечный пункт никто особо не определял. В России, например, говорилось о том, что «рыночные реформы» выведут нас к «нормальной экономике». Оказалось, правда, что помимо экономики есть еще и государство, и общество.
Подразумевалось, что их будущее «решит рынок» и они как-нибудь встроятся в ту самую «нормальную экономику». Рынок действительно многое «порешил». К концу «переходного» десятилетия западное экспертное сообщество спохватилось и предписало «переходным экономикам» обращать внимание не только на макроэкономическую стабилизацию, но и на институты, имея в виду устройство как общества, так и государства. А в народе за «переходом» прочно закрепилось название «дикого капитализма».
Теперь это давно пройденный этап. Наш капитализм если и не одомашнен, то приручен государством. Мы встроились в мировой рынок, и значительная часть общества пользуется теперь его благами. Да, кто-то получил по итогам виллу на Лазурном берегу, а кто-то лишь возможность узнать по интернету о том, как на той вилле живется. Но выключение из мирового рынка обнулит выигрыш у обоих. Со всеми потерями 1990-х и топтанием на месте 2010-х, конвертация (пусть и не всегда по выгодному курсу) советских активов на мировом рынке обеспечила нам среднедушевой ВВП на уровне, к которому Китай со всеми своими успехами лишь сейчас подобрался. Не было бы экспорта с импортом – не было бы и современной России.
Современные критики капитализма обретаются, как ни странно, в основном в среде молодежи из элитных и околоэлитных тусовок, которые быстро подхватывают модные антикапиталистические тренды из западных сегментов «Фейсбука», «Твиттера» и проч. «Простому народу», что бы там ни говорилось о его тяге к советскому прошлому, это не свойственно. В конце 1980-х людям говорили о нехватке свободы и колбасы. Вопрос о свободе, как учил мудрый император Марк Аврелий, – это вопрос философский. А вот колбаса в магазинах есть. Об это и разбиваются все разговоры о перспективах что олдскульных коммунистов, что трендовых леваков в России. Поэтому особого политического смысла заигрывать с левыми идеями нет. А в плане контроля экономической активности наше государство продвинулось достаточно далеко и без этих идей.
Что же тогда не так с современной моделью капитализма? Пересказывать аргументы ее критиков, высказанные за последние 10–15 лет, можно долго, но добавить что-то новое к ним – едва ли. Взять, например, неравенство, которое отмечал и президент Путин в своей речи. Да, оно ощущается все острее в условиях глобализации. Да, кризис усилил разрыв между богатыми и бедными. Но большинство статистических исследований показывает, что никогда количество бедных в мире не уменьшалось так быстро, как за последние десятилетия.
У капитализма за последние 10–15 лет было слишком много критиков и слишком мало защитников. И в этих разговорах часто возникает призрак Карла Маркса. Что же говорил этот критик мира наживы и чистогана о его экономической основе? Ответ может показаться парадоксальным многим отечественным знатокам. Он показывал, что стремление к прибыли порождает самую эффективную из экономических систем, известных когда-либо человечеству, а кризис является неизбежным и необходимым элементом в ее развитии. Поэтому не в экономике спрятана игла капиталистического Кащея, а в политике.
Экономическое развитие подрывает и трансформирует социальные связи. Именно оно порождает нереализуемые ожидания, постоянно рекрутируя «новых людей» из «старого мира». Именно оно ставит перед государством вызовы, в ответ на которые неповоротливый бюрократический аппарат просто не может быстро перегруппироваться. Надо ли напоминать имя внимательного читателя Маркса, который, несмотря на все экономические успехи царской России, снес с кучкой сторонников ее госаппарат и переломил развитие капитализма почти на столетие?
Коллективная Грета Тунберг наших дней вышла из довольства и достатка, а не из нищеты и отчаяния. Различные политические силы (не обязательно только левые) лишь пытаются оседлать волны недовольства, которые расходятся по миру с 2007–2008 гг. и которые приобрели характер цунами с началом пандемии. Но и она, как отмечал президент Путин, «стала только поводом: причины социального раздражения, недовольства намного глубже».
Россия не может отгородиться от мировых трендов. На выходе из этого кризиса роль государств, скорее всего, повсеместно усилится. Конечная оценка той платы, которую народ России понес за включение в мировой рынок, определится в ближайшие годы с учетом качества наших государственных институтов.
Что такое ВРП. Объясняем простыми словами — Секрет фирмы
Добавленная стоимость — разница между стоимостью проданного товара/услуги и стоимостью материалов, затраченных на его/её производство.
ВРП рассчитывают как разницу между выпуском (это суммарная стоимость всех произведённых товаров и услуг за год) и промежуточным потреблением (стоимость товаров и услуг, которые нужны для производства других товаров и услуг).
Валовой региональный продукт — один из основных показателей экономической ситуации в том или ином субъекте РФ. Его рассчитывает Росстат.
Пример употребления на «Секрете»
«В десятку лидеров рейтинга также вошли Татарстан, Белгородская область, Краснодарский край, Ленинградская область, Воронежская область, Ханты-Мансийский автономный округ — Югра и Калининградская область. Эти регионы характеризуются высоким уровнем экономического развития, в целом на них приходится порядка 40% суммарного ВРП субъектов России, оборота розничной торговли и инвестиций в основной капитал».
(Из новости о регионах с самым низким качеством жизни.)
Нюансы
Рассчитать ВРП достоверно довольно сложно. Открытая экономика российских регионов усложняет определение границ производства, поэтому в ВРП не учитывается добавленная стоимость, создаваемая в результате мультирегиональной деятельности.
Например, это касается деятельности в сфере обороны или государственного управления — услуг, оказываемых населению страны за счёт федерального бюджета. Также при расчёте ВРП не учитывают деятельность финансовых посредников, которая редко ограничивается рамками отдельных регионов.
Из-за этого, если сложить ВРП всех регионов России, в сумме не получится ВВП страны.
Факт
Существует несколько методов расчёта ВРП и ВВП, но наиболее часто используемый — расчёт ВРП как суммы всей добавленной стоимости, произведённой всеми юридическими и физическими лицами в регионе. Использовать при расчётах ВВП просто суммарную стоимость всех товаров и услуг невозможно, поскольку в этом случае возникает двойной счёт (например, учитывая при расчётах стоимость всего хлеба, произведённого на территории Ставропольского края, стоимость зерна может войти в конечный ВРП несколько раз: как зерно, как часть стоимости муки и уже как хлеб), объяснила доцент экономического факультета РУДН Татьяна Крейденко.
Критика
Валовой региональный продукт не учитывает качество товаров: ВРП может вырасти за счёт частой покупки дешёвых низкокачественных товаров, которые требуется часто менять. В этом случае рост ВРП будет следствием скорее расточительства и неэффективности, чем экономического развития территории.
Кроме того, рост ВРП может быть связан с восстановлением после стихийных бедствий или военных действий на территории. Сложно учитываются и технологические инновации в расчётах показателя.
Но, несмотря на это, пока нет альтернативного варианта для оценки экономического роста регионов, резюмирует Татьяна Крейденко.
Статью проверил:
Кудрин спрогнозировал снижение ВВП России в 2020 году до 4,8%
Национальные проекты
В мае 2018 года президент Владимир Путин подписал утверждающий нацпроекты России указ «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года».
Читать дальше
Госдума в четверг 15 октября приступила к обсуждению проекта бюджета на следующую трехлетку (2021-2023 годы). Для начала выслушали профильных чиновников, принимавших участие в подготовке основного финансового документа страны.
Первым выступил министр экономического развития Максим Решетников. По его словам, Россия лучше многих стран переживает пандемию, кризис в экономике не стал системным, а лишь локализовался в сфере малого и среднего бизнеса, не случилось и «глубокого спада в инвестициях».
К тому же растет добыча нефти и восстанавливается добыча газа, стабилизируется оборот розничной торговли. Ожидался спад в строительной отрасли, но благодаря льготной ипотеке его удалось избежать.
Решетников также считает, что весеннее ослабление рубля не трансформировалось в рост цен. «Рубль сейчас переослаблен, это обусловлено, скорее, психологическими факторами, страхами инвесторов», — пояснил Решетников, давая понять, что нацвалюта может укрепиться.
Минэкономики: худшее, кажется, позади
Резюмируя, министр сказал, что все эти факторы дают возможность предположить, что ВВП в этом году не опустится более чем на 3,9%.
«А уже в следующем прогнозируется рост на 3,3%», — сказал Решетников, выступая на заседании комитета Госдумы по бюджету и налогам.
Благодаря росту экономики не будет больших проблем и с безработицей, считает министр. Сейчас на бирже труда зарегистрированы 3,6 млн человек. Количество безработных росло в августе, но в сентябре уже началось сокращение. По итогам года будет 5,2%, а в следующем году безработица (по методологии МОТ — Международной организации труда) сохранится в диапазоне 4,6-4,7%, обнадежил Решетников.
Министр сообщил депутатам, что пока ситуация в экономике развивается так, как и прогнозировало министерство. Ни в базовом, ни в консервативном варианте прогноза «не заложен второй жесткий локдаун, так как это было весной», заверил Решетников. А сам прогноз социально-экономического развития, составленный правительством на три года вперед, он назвал «таким крепким».
Министр финансов Антон Силуанов не менее оптимистично оценил перспективы российской экономики и, соответственно, меры бюджетной политики. Но все-таки пообещал провести в следующем году стимулирующий налоговый маневр.
Что будет с нацпроектами
Cуть маневра — увеличение налогообложения сырьевого сектора с одновременным сокращением налогового бремени на малый и средний бизнес, высокотехнологичные отрасли.
Если этого будут недостаточно, то правительство возьмет средства из Фонда национального благосостояния. ФНБ будут и пополнять, и использовать, а если его наполнение превысит 7% ВВП, то эти «излишки» однозначно будут направляться на инфраструктурные проекты.
Правительство вернулось к идее реализации нескольких мега-проектов, в частности, строительства скоростной автотрассы Москва — Нижний Новгород — Казань.
Силуанов не забыл подчеркнуть, что бюджет-2021 «полностью подчинен» выполнению нацпроектов, а также национальных целей развития, которые поставил президент. Средства на это заложены в проекте бюджета в достаточном количестве.
Полным диссонансом выступлениям чиновников стала оценка будущего бюджета, которую дал глава Счетной палаты Алексей Кудрин. Он заявил, что последствия пандемии абсолютно не учтены в проекте бюджета, проект нереалистичный.
Счетная палата: не учли пандемию
«Вторая волна пандемии не была заложена в прогноз, и мы ожидаем, что и мировая экономика может немножко притормозить, в связи с этим сокращение ВВП России в текущем году, на наш взгляд, будет больше — от 4,2% до 4,8%», — сообщил Кудрин. Детальный прогноз по этому поводу глава ведомства пообещал представить позднее.
Что касается следующего года, то Счетная палата не исключает роста ВВП в 3%. Но по новому прогнозу, который сейчас готовится, скорее всего, ВВП увеличится на 2,2%.
«Это достаточно такой консервативный, пессимистический прогноз. И около 2% в последующие годы — в 2022 и 2023 годах», — отметил Кудрин.
Прогноз Минэкономразвития на 2021 год — 3,3%, в 2022 году — 3,4%, в 2023-м — 3%.
Кудрину не понравилось, что в правительственном проекте бюджета предусмотрен рост налогов и сокращение расходов. В том числе на оборону. Повышение налогов можно было бы оправдать пандемией, но стоит ли это делать, когда заранее известно, что тем самым будет подорвано доверие бизнеса к власти, рассуждает он.
«Я скоро превращусь в защитника министерства обороны, но сокращение оборонных расходов с 2,7% до 2,5% ВВП — это достаточно заметное сокращение», — сказал Кудрин. По его подсчетам, оптимальный для России уровень расходов на оборону — 2,8-2,9% ВВП.
В 2010 году глава Минфина Кудрин жестко поспорил с Дмитрием Медведевым, занимавшим тогда пост президента, из-за несогласия с ростом оборонных расходов. Теперь Кудрин, наоборот, выступил защитником трат на оборону.
На это обратил внимание присутствующих глава думского комитета по налогам Андрей Макаров. «Вы в этом смысле вы сблизились с Глазьевым. Такая с вами трансформация произошла», — намекнул Макаров, имея в виду Сергея Глазьева, бывшего советника президента РФ, известного своей жесткой государственнической позицией.
Кудрин не согласился с Макаровым и продолжил критиковать правительственный документ. Прения по проекту бюджета продолжатся до 26 октября.
Независимо от того, будет ли вторая волна пандемии, уже понятно, что коронакризис пришел надолго, отмечает главный экономист инвесткомпании «Арикапитал» Сергей Суверов. «Из этого следует, что пандемия и, возможно, частичный локдаун в России и в других странах продолжит давление на спрос и на нефтяные котировки. Доходы снизятся. Поэтому сама по себе российская экономика не восстановится и, скорее всего, потребуются дополнительные стимулирующие меры к тем, что уже прописаны в проекте бюджета», — говорит Суверов.
В итоге дефицит бюджета увеличится, а значит будет необходимость в урезании части госрасходов и в дополнительном повышении налогов, прогнозирует Суверов. «Все это не будет способствовать экономическому росту, который при самом оптимистическом сценарии составит 1,5-2% в следующем году. Также под вопросом будет рост инвестиций, так как у основных сырьевых компаний сократилась прибыль, а остальные компании, мелкий и средний бизнес страдают от снижения потребительского спроса», — указывает Суверов.
Эксперт считает, что проект трехлетнего бюджета, особенно в части сокращения бюджетного дефицита, выглядит нереалистичным, так как падает собираемость налогов. «Правительство отчасти компенсирует бюджетный дефицит за счет сокращения расходов на оборону, но это приведет к проблемам у предприятий ВПК, что в свою очередь еще больше грозит сокращением налоговых поступлений от этой значимой отрасли и росту соцрасходов сверх запланированного», — резюмирует эксперт.
Анонсы РАНХиГС — Общеакадемический онлайн-семинар «Декомпозиция темпов роста ВВП России
5 ноября состоится открытый общеакадемический онлайн-семинар «Декомпозиция темпов роста ВВП России – особенности методологии и результаты» Лаборатории системного анализа отраслевых рынков Центра исследований отраслевых рынков Института прикладных экономических исследований РАНХиГС.
Основной доклад представит Павлов Павел Николаевич, с.н.с. Лаборатории системного анализа отраслевых рынков ИПЭИ РАНХиГС.
В ходе доклада предполагается обсуждение методологических подходов к проведению декомпозиции темпов роста ВВП; оценки динамики совокупной факторной производительности и уровня структурной безработицы в России, а также оценка величины разрыва выпуска и анализ структуры темпов экономического роста (определение вклада структурной, внешнеторговой и конъюнктурной компонент) с учетом прогноза макроэкономической динамики на период до 2023 года.
В дискуссии примут участие:
Засов Олег Анатольевич, руководитель направления – Макроэкономическая политика и прогноз, заместитель директора Института исследований и экспертизы ВЭБ.РФ;
Воскобойников Илья Борисович, Ph.D., в.н.с. Лаборатории исследования проблем инфляции и экономического роста Экспертного института НИУ-ВШЭ.
Рабочий язык: русский
РЕГИСТРАЦИЯ
Ссылка для подключения к мероприятию будет направлена в день проведения зарегистрированным участникам.
Время: 5 ноября, 16.00-18.00
Формат: онлайн-мероприятие (на базе платформы Zoom)
Контакты:
Булатова Елена Александровна, ведущий специалист Отдела организации научно-исследовательских работ Управления координации государственного задания РАНХиГС
Email: [email protected]
ВВП не является показателем благосостояния человека
ВВПне предназначен для оценки благосостояния или благополучия граждан. Он был разработан для измерения производственных мощностей и экономического роста. Тем не менее, политики и экономисты часто рассматривают ВВП как всеобъемлющую единицу, обозначающую развитие страны, сочетающую ее экономическое процветание и социальное благополучие. Пора признать ограниченность ВВП и расширить наш взгляд на развитие, включив в него благосостояние. Ряд стран, в том числе Индия, прокладывают путь.
Экономический рост повысил уровень жизни во всем мире. Однако современные экономики упускают из виду тот факт, что стандартный показатель экономического роста, валовой внутренний продукт (ВВП), просто измеряет размер национальной экономики и не отражает ее благосостояние. Тем не менее, политики и экономисты часто рассматривают ВВП или в некоторых случаях ВВП на душу населения как всеобъемлющую единицу, обозначающую развитие страны, сочетающую ее экономическое процветание и социальное благополучие.В результате считается, что политика, ведущая к экономическому росту, приносит пользу обществу.
Теперь мы знаем, что все не так просто — сосредоточение внимания исключительно на ВВП и экономической выгоде для измерения развития игнорирует негативные последствия экономического роста для общества, такие как изменение климата и неравенство доходов. Пора признать ограниченность ВВП и расширить наши меры развития, чтобы они учитывали качество жизни общества.
Ряд стран начинают это делать.Например, Индия, где мы оба работаем, консультируя правительство, разрабатывает индекс легкости жизни, который измеряет качество жизни, экономические возможности и устойчивость.
Когда наши меры развития выйдут за рамки враждебной фиксации на более высоком уровне производства, наши политические меры станут более согласованными с аспектами жизни, которые действительно ценны гражданами, и общество будет лучше обслуживаться. Но прежде чем мы попытаемся улучшить концепцию ВВП, поучительно понять его корни.
Истоки ВВП
Как и многие из окружающих нас вездесущих изобретений, современная концепция ВВП была продуктом войны. Хотя Саймону Кузнецу часто приписывают изобретение ВВП (поскольку он попытался оценить национальный доход Соединенных Штатов в 1932 году, чтобы полностью понять масштабы Великой депрессии), современное определение ВВП было разработано Джоном Мейнардом Кейнсом во время вторая мировая война.
В 1940 году, через год после начала войны с Германией, Кейнс, работавший в Министерстве финансов Великобритании, опубликовал эссе, в котором жаловался на неадекватность экономической статистики для расчета того, что британская экономика могла бы произвести с имеющимися ресурсами.Он утверждал, что такая нехватка данных затрудняет оценку способности Великобритании к мобилизации и конфликтам.
По его словам, оценка национального дохода должна быть суммой частного потребления, инвестиций и государственных расходов. Он отверг версию Кузнеца, согласно которой в его расчетах учитывались государственные доходы, но не расходы. Кейнс понял, что, если государственные закупки во время войны не будут рассматриваться как спрос при расчете национального дохода, ВВП упадет, несмотря на реальный экономический рост.Его метод расчета ВВП, включая государственные расходы в доход страны, который был обусловлен необходимостью военного времени, вскоре нашел признание во всем мире даже после окончания войны. Это продолжается и по сей день.
Как не хватает ВВП
Но мера, созданная для оценки производственных возможностей страны в военное время, имеет очевидные недостатки в мирное время. Во-первых, ВВП по определению является совокупным показателем, который включает стоимость товаров и услуг, произведенных в экономике за определенный период времени.Отсутствуют возможности для положительных или отрицательных эффектов, создаваемых в процессе производства и развития.
Например, в ВВП положительно учитывается количество произведенных нами автомобилей, но не учитываются выбросы, которые они производят; он увеличивает ценность продаваемых нами напитков с сахаром, но не устраняет проблем со здоровьем, которые они вызывают; он включает стоимость строительства новых городов, но не делает скидку на жизненно важные леса, которые они заменяют. Как сказал Роберт Кеннеди в своей знаменитой речи на выборах 1968 года, «он [ВВП] вкратце измеряет все, кроме того, что делает жизнь стоящей.”
Ухудшение состояния окружающей среды — это значительный внешний эффект, который не может отразить показатель ВВП. Производство большего количества товаров увеличивает ВВП экономики независимо от того, какой экологический ущерб нанесен из-за этого. Таким образом, согласно ВВП, такая страна, как Индия, считается находящейся на пути роста, даже несмотря на то, что зимы в Дели все чаще наполнены смогом, а озера Бангалора более подвержены пожарам. Современные экономики нуждаются в более точном измерении благосостояния, учитывающем эти внешние эффекты, чтобы получить более точное отражение развития.Расширение охвата оценки за счет включения внешних факторов поможет сосредоточить политику на их устранении.
ВВПтакже не учитывает распределение доходов в обществе — что становится все более актуальным в современном мире, когда уровень неравенства растет как в развитых, так и в развивающихся странах. Невозможно провести различие между неравным и эгалитарным обществом, если они имеют схожие экономические размеры. Поскольку рост неравенства приводит к росту общественного недовольства и усилению поляризации, директивным органам необходимо учитывать эти проблемы при оценке развития.
Еще один аспект современной экономики, делающий ВВП анахроничным, — это непропорциональная ориентация на то, что производится. Сегодняшние общества все больше движимы растущей экономикой услуг — от продуктовых покупок на Amazon до такси, забронированных в Uber. Поскольку качество опыта заменяет непрекращающееся производство, понятие ВВП быстро теряет свое значение. Мы живем в мире, где социальные сети предоставляют массу информации и развлечений совершенно бесплатно, ценность которых невозможно описать упрощенными цифрами.Наши показатели экономического роста и развития также должны адаптироваться к этим изменениям, чтобы дать более точную картину современной экономики.
Как мы меняем определение развития в Индии
Нам нужны альтернативные показатели для дополнения ВВП, чтобы получить более полное представление о развитии и обеспечить принятие обоснованной политики, которая не ставит во главу угла исключительно экономический рост. Мы уже наблюдаем некоторые усилия, такие как попытка Бутана измерить валовое национальное счастье, которая учитывает такие факторы, как справедливое социально-экономическое развитие и надлежащее управление, и Индекс человеческого развития (ИЧР) ПРООН, который включает в себя здоровье и знания помимо экономического процветания.
В качестве шага в этом направлении Индия также начинает уделять внимание простоте жизни своих граждан. Легкость жизни — это следующий шаг в стратегии развития Индии после стремления к упрощению ведения бизнеса, которого страна достигла за последние несколько лет. Министерство жилищного строительства и городов разработало Индекс легкости жизни для измерения качества жизни своих граждан в индийских городах, а также экономической способности и устойчивости. Ожидается, что он превратится в инструмент измерения, который будет применяться во всех округах.Мы считаем, что эта более целостная мера даст более точное представление о состоянии развития индийской экономики.
Конечная цель — построить более справедливое и равноправное общество, которое будет экономически процветающим и предлагать гражданам значимое качество жизни. С изменением того, что мы измеряем и воспринимаем как барометр развития, то, как мы формулируем нашу политику, также подтянется. В экономике, в основе которой лежит благополучие, экономический рост будет просто еще одним инструментом, который направит ее в том направлении, которое выберет общество.В такой экономике процентные пункты ВВП, которые редко связаны с жизнью рядовых граждан, перестанут занимать центральное место. Вместо этого акцент сместится на более желательные и актуальные детерминанты благосостояния.
Не пора ли перестать зацикливаться на ВВП и росте? |
Почему мы так зациклены на экономическом росте?С середины 20 века экономический рост занял доминирующее положение в том, как практически каждая страна выстраивает свои дела и приоритеты.
Рост стал условным обозначением повышения уровня жизни. Часто это означает, что на работе работает больше людей, а в бизнесе — больше компаний. Его противоположность, рецессия, обычно означает банкротства и увольнения.
Таким образом, рост стал святым Граалем для правительств, стремящихся к переизбранию.
Но некоторые люди выиграли от роста больше, чем другие, несмотря на то, что с 1960-х годов мировой валовой внутренний продукт (ВВП) вырос более чем на 5000%. Неравенство резко возросло в странах с развитой экономикой с 1970-х годов, в то время как растущий риск катастрофического глобального потепления поднимает серьезные вопросы о связи между ростом и выбросами углерода.
Тем не менее, наши экономики стали структурно зависимыми от роста. Министерства финансов и центральные банки ставят своей основной целью экономический рост, при этом рост ВВП обеспечивает более высокие налоги.
Рост как метафора процветания глубоко укоренился в языке. Нам нравится видеть, как растут наши дети или наши сады. Рост как движение, в основе которого лежит человечество, — это жизнь и прогресс. Но есть и другой конец метафоры: этот рост может быть злокачественным.
Итак, что такое ВВП?Если концепция экономического роста стала центральной, то критерием успеха является трехбуквенное сокращение: ВВП.
ВВП измеряет степень экономической активности. ВВП Великобритании в прошлом году составил около 2 трлн фунтов стерлингов, что сделало Великобританию одной из крупнейших экономик мира. Его также можно рассчитать на душу населения в 30 594 фунта стерлингов в Великобритании.
У США самая большая экономика в мире, ее стоимость составляет почти 19,5 триллиона долларов, за ними следует Китай, стоимость которого составляет 12,2 триллиона долларов. Стоимость всей мировой экономики составляет примерно 80 трлн долларов в год — около 10 500 долларов на каждого мужчину, женщину и ребенка на планете.
диаграмма Как это измерить?Для измерения ВВП статистики используют три подхода: измерение общей стоимости произведенных товаров и услуг; общая сумма, потраченная в экономике, и общая сумма доходов от прибыли и заработной платы.Теоретически все три метода должны давать одно и то же число.
Если ВВП увеличивался в течение определенного периода времени, экономика растет. Если он сокращается в течение двух кварталов подряд, экономика находится в состоянии рецессии.
Несмотря на очевидный научный подход, расчет ВВП основан на нескольких допущениях и упускает из виду огромные области экономики и общества в целом, которые невозможно количественно выразить в денежном выражении. Бобби Кеннеди однажды сказал в своей речи о ВВП: «Короче говоря, он измеряет все, кроме того, что делает жизнь стоящей.”
ВВП включает приблизительную оценку стоимости наркотиков и проституции, но не учитывает неоплачиваемую работу по дому. В знак масштабности того, чего не хватает, в 2016 году стоимость неоплачиваемой работы по обслуживанию домашних хозяйств в Великобритании была оценена в 1,24 трлн фунтов стерлингов, что больше, чем для всего нефинансового сектора.
На бумаге благотворительные организации составляют всего 27 миллиардов фунтов стерлингов британской экономики, но Энди Холдейн, главный экономист Банка Англии, считает, что эта цифра может быть увеличена до 234 миллиардов фунтов стерлингов в год, если ценность волонтерства и выгоды, которые оно приносит были должным образом учтены.
Ухудшение состояния окружающей среды не включается в ВВП. После катастрофы Exxon Valdez в 1989 году разлив нефти стал чистой экономической выгодой, поскольку деньги, потраченные на очистку, увеличили ВВП США, несмотря на ущерб, нанесенный водам Аляски.
Эта мера не учитывает свободное время, а это означает, что две страны могут иметь равный ВВП, но в одной есть рабочие, трудящиеся по 12 часов в день, а в другой — только восемь. Большие объемы продукции, улавливаемые ВВП, также расточительны, например, сотни тысяч тонн продуктов питания, выбрасываемых в Британии каждый год, или рождественские прыгуны, покупаемые на одну ночь, только чтобы разлагаться на свалках на протяжении столетий.
Box 1 Звучит немного устаревшим для 21 векаМногие экономисты согласятся, утверждая, что ВВП не может связать экономику с социальными и экологическими результатами, которые определяют наше благополучие и устойчивость планеты. Если мы захотим отойти от измерения нашего успеха только в денежном выражении, ВВП будет неадекватным.
«Люди забыли, что это не настоящая вещь, это конструкция, и множество суждений было связано с тем, как она была собрана», — говорит Дайан Койл, экономист из Кембриджского университета, написавшая книги о недостатках. ВВП и устойчивый рост.«Есть много вещей, с которыми мы сейчас просто не справляемся. Я не думаю, что существующие у нас концептуальные рамки вообще подходят для современной экономики ».
Можем ли мы вечно безопасно развивать нашу экономику?Вопрос о том, смогут ли наши экономики продолжать расти вечно, является предметом споров, учитывая постоянный рост уровня жизни, для растущего числа людей, зависящих от множества факторов.
Существуют три основные школы мысли. Во-первых, этот рост может быть оправдан любыми способами, если он улучшает жизнь как можно большего числа людей.Во-вторых, этот рост нормальный, но его необходимо «отделить» от углерода, чтобы предотвратить климатическую катастрофу. В-третьих, этот рост по определению невозможно поддерживать вечно, учитывая наши планетарные ограничения, и поэтому единственное решение — это «замедление роста» — своего рода кредо «меньше-да-больше», которое подчеркивает устойчивость, солидарность и замедление.
Первый вызов все чаще ставится под сомнение, хотя прямой отказ от роста создает проблемы для развивающегося мира. Почти половина населения мира — 3.4 миллиарда человек живут менее чем на 5,50 долларов в день и борются за удовлетворение основных потребностей. Degrowth не для этих людей.
Затем идет зеленый «несвязанный» рост: некоторые экономисты считают, что масштаб инвестиций, необходимых для спасения мира от катастрофического изменения климата, означает, что можно добиться большого хорошего расширения. Это экономика Нового зеленого курса, которую поддерживает Александрия Окасио-Кортес, конгрессмен от демократов из Нью-Йорка в США.
Но мало кто из экономистов думает, что глобальная экономика отделяется от выбросов углерода достаточно быстро, чтобы предотвратить климатический кризис.Самым богатым странам мира необходимо потреблять в среднем 416 кг материалов и 111 кг энергоносителей, чтобы произвести 1 000 долларов ВВП.
диаграммаКейт Раворт, экономист из Оксфордского университета, которая написала о проблемах роста для окружающей среды в своей книге «Пончиковая экономика», говорит, что, несмотря на достижения в области «зеленых» технологий, рост недостаточно быстро отделяется от выбросов углерода.
«Несмотря на то, что нам нужно использовать каждую возможность для разделения, которую мы можем, стремление к тому, чтобы зеленый рост стал новой парадигмой, опережает доказательства», — говорит она.
Как бы выглядели альтернативы?Замена мировой модели роста и опора на ВВП как на барометр успеха — непростая задача. Это потребовало бы, чтобы люди перестали покупать вещи, и это привело бы к тому, что многие люди остались бы без работы. Это сработало бы только в том случае, если бы доход не был связан с трудом, а это кажется идеей, которой еще далеко.
Концепция замедления роста продвигается некоторыми более радикальными экономистами, призывая сосредоточить внимание на благополучии и настаивая на сокращении производства и потребления в развитых странах.Требуется сосредоточить внимание на достаточности, а не полагаться на способность технологий и повышение производительности решать экологические проблемы. По сути, движение утверждает, что рост обычно несправедлив, неустойчив для окружающей среды и что никогда не может быть такой вещи, как «достаточно».
Раворт утверждает, что правительства должны принять метрики, которые оценивают, работает ли страна устойчиво, используя ее модель пончика. Используя простую диаграмму, она предполагает, что дыра в середине — это место, где люди не дотягивают до самого необходимого в жизни, где никого не должно быть.За внешним кольцом находится место, где коллективное использование ресурсов выталкивает нас за пределы земных систем жизнеобеспечения.
«Я надеюсь. По крайней мере, я вижу, что эти альтернативные панели показателей вызывают гораздо больший интерес », — говорит она. «У меня нет ответов на все вопросы, которые я задаю: как создать экономику, которая будет процветать независимо от того, растет она или нет — у меня нет ответа на финансовую, политическую и социальную реорганизацию. Но я считаю, что это экзистенциальные экономические вопросы нашего времени.Поэтому нам нужно начать спрашивать их, какими бы неприятными они ни были, в основных политических дебатах ».
Работать меньше — тоже возможное решение, тратя на большие экологические проекты, такие как восстановление другого. Более радикальные предложения по полному разрыву с известной нам экономической наукой включают такие идеи, как экономика, основанная на ресурсах, и реформирование денежной системы.
Новая Зеландия стала первой крупной страной в мире, которая обнародовала бюджет, направленный на улучшение благосостояния, в то время как Гас О’Доннелл, бывший глава государственной службы Великобритании, призывает Великобританию не ограничиваться ВВП и вместо этого сосредоточиться на благополучии.
Box 2 Что, если бы мы вообще отказались от ВВП?Полностью уйти от ВВП может быть непросто. Государственный долг всегда измеряется в зависимости от размера экономики, чтобы оценить, насколько устойчивы национальные финансы. Без такого эталона странам может стать труднее финансировать свою деятельность.
«Трудно разобраться, пока у вас не будет на что переключиться, и у вас не будет достаточно людей, чтобы переключиться», — говорит Койл, который исследует различные способы измерения экономики, в том числе способ естественного, социального и нематериальный капитал создается, и количество времени, которое используется для достижения конкретных целей.
«На что перейти — важный вопрос. И мы еще не пришли к тому, каков был бы ответ », — сказала она.
С ростом числа альтернативных показателей, предоставляемых УНС, возникает вопрос, как их можно было бы лучше использовать в дополнение к ВВП. Алфи Стирлинг, глава отдела экономики аналитического центра New Economics Foundation, говорит: «Давайте создадим культуру, в которой не будем полагаться на сокращение результатов до единой метрики. Давай расслабимся.
«Если наша критика ВВП состоит в том, что он сам по себе является лишь одним показателем.Решение состоит не в том, чтобы найти лучшую метрику, а в том, чтобы просто использовать больше метрик ».
Дополнительная литератураДайан Койл ВВП: краткая, но увлекательная история
Кейт Раворт Donut Economics
Тим Джексон Процветание без роста
Что такое потенциальный ВВП и почему он сейчас вызывает такие споры?
Предложение президента Байдена потратить еще 1,9 триллиона долларов на поддержку экономики США, разоренной COVID, вызывает споры о том, насколько фискальный стимул является слишком большим.Один из элементов дискуссии сравнивает вероятную динамику валового внутреннего продукта (ВВП) с оценками потенциального ВВП. Итак, каков потенциальный ВВП? И почему сейчас это вызывает споры?
Каков потенциальный ВВП?Валовой внутренний продукт — это мера стоимости всех товаров и услуг, произведенных в экономике за определенный период. Он рассчитывается Бюро экономического анализа федерального правительства каждый квартал. Потенциальный ВВП — это теоретическая конструкция, оценка стоимости продукции, которую экономика произвела бы , если бы рабочая сила и капитал использовались с их максимально устойчивыми темпами, то есть темпами, которые соответствуют устойчивому росту и стабильной инфляции.На Рисунке 1 сравниваются уровни реального ВВП и потенциального выпуска во времени. В целом экономика работает близко к потенциалу, но глубокие рецессии являются заметным исключением из тенденции. В этих эпизодах ВВП может отставать от потенциального, иногда постоянно.
Щелкните рисунок для увеличения.
Разница между уровнем реального ВВП и потенциальным ВВП известна как разрыв выпуска. Когда разрыв выпуска положительный — когда ВВП превышает потенциальный — экономика работает выше своих устойчивых возможностей и, вероятно, вызовет инфляцию.Когда ВВП не соответствует потенциалу, разрыв выпуска становится отрицательным. На рисунке 2 показано, что в таких рецессиях, как Великая рецессия 2007-2009 годов и рецессия, связанная с COVID-19, ВВП значительно ниже потенциального.
Щелкните рисунок для увеличения.
Почему это важно?Со временем экономика может расти без нежелательной инфляции только так быстро, как растет ее потенциальный ВВП. Думайте об этом как о безопасном ограничении скорости для экономического роста. Слишком большие государственные расходы могут вызвать всплеск спроса, который превышает производственные возможности экономики, и спровоцирует инфляцию.
Понимание потенциального ВВП важно для директивных органов Федеральной резервной системы, поскольку они решают, когда и как изменять процентные ставки или использовать другие инструменты для выполнения своего мандата по стабильности цен и максимальной устойчивой занятости. Наличие хороших оценок потенциального выпуска позволяет им корректировать свой выбор, частично основываясь на прогнозах разрыва выпуска. Точно так же Конгресс и президент будут рассматривать разрыв объема производства, чтобы решить, нуждается ли экономика в бюджетном стимулировании или ограничении.
От чего зависит потенциальный ВВП?Потенциальный ВВП зависит от размера рабочей силы и темпов роста производительности (выработка за час работы), что само по себе зависит от объема капитальных вложений. То есть потенциальный рост ВВП может ускориться, если больше людей войдут в состав рабочей силы, больше капитала будет вложено в экономику или если существующая рабочая сила и основной капитал станут более производительными.
Как показано на Рисунке 3, оценки бюджетного управления Конгресса (CBO) потенциального роста ВВП упали в начале 2000-х, поскольку рост рабочей силы снизился из-за таких факторов, как старение населения и замедление роста производительности.С тех пор их оценка потенциала была относительно стабильной. С другой стороны, фактический рост ВВП демонстрирует большие циклические закономерности — резкое падение во время рецессий и более умеренное повышение, превышающее потенциал во время расширений.
Щелкните рисунок для увеличения.
Почему так сложно спрогнозировать потенциальный ВВП?Основные компоненты потенциального ВВП не поддаются прямой оценке. Это делает процесс его оценки сложным по своей сути и делает его зависимым от прогнозов, основанных на моделях.Различные подходы к измерению потенциального ВВП дают разные оценки того, насколько быстро экономика может расти, не вызывая инфляционного давления.
Прогнозирование потенциального ВВП после пандемии особенно сложно, потому что вполне вероятно, что потенциальный ВВП сам пострадал, по крайней мере, временно. Многие предприятия закрылись, рабочие покинули рабочую силу, а отношения между работником и работодателем разорваны, поэтому может пройти некоторое время, прежде чем производственные мощности экономики вернутся к тому состоянию, в котором они были бы без пандемии.Кроме того, сокращение иммиграции и инвестиций во время пандемии означает сокращение рабочей силы и капитала, что снижает потенциальный ВВП.
Конечно, учитывая беспрецедентный характер пандемии, оценить масштабы и устойчивость этих последствий для экономики сложно. По оценкам Бюджетного управления Конгресса, потенциальный ВВП вырастет на 1,85 процента в 2021 году по сравнению с его оценкой в 2,02 процента, сделанной в январе 2020 года до начала пандемии.
Почему потенциальный ВВП сейчас вызывает столько споров?Пока президент Байден и Конгресс обсуждают следующий пакет финансовых стимулов для восстановления экономики, связанного с COVID-19, они будут косвенно делать предположения о разрыве производства.Анализ, проведенный одним из нас (Луизой Шейнер) и нашей коллегой из Брукингса Венди Эдельберг, предполагает, что пакет Байдена в размере 1,9 триллиона долларов приведет к тому, что ВВП достигнет своего докандемического пути к концу 2021 года и превысит его в 2022 году. Другими словами, некоторые из экономических активность, утраченная во время пандемии, будет восполнена после того, как вирус утихнет.
Однако, исходя из недавней оценки потенциального ВВП CBO, это приведет к значительному положительному разрыву выпуска — пиковому уровню 2,6 процента в первом квартале 2022 года.Некоторые критики, в том числе бывший министр финансов Лоуренс Саммерс, утверждают, что увеличение объема производства, намного превышающего потенциальный, может привести к росту инфляции.
Другие, в том числе лауреат Нобелевской премии Пол Кругман, предостерегают от чрезмерного упора на прогнозируемый разрыв выпуска при определении рискованности крупного финансового стимулирования. Они отмечают значительную неопределенность, которая окружает любую оценку потенциального ВВП. Действительно, по оценкам CBO, экономика США в 2019 году работала выше потенциала, но инфляция оставалась низкой и ниже 2-процентного целевого показателя ФРС.Более того, существует мало исторических прецедентов, позволяющих предсказать, как пандемия повлияет на потенциальный объем производства или потребительский и деловой спрос после того, как вирус отступит.
Щелкните рисунок для увеличения.
Иллюстрируя, насколько сложно прогнозировать потенциальный объем производства, рисунок 4 показывает, что CBO последовательно снижала свои оценки потенциального ВВП с начала 2007 года по февраль 2021 года после Великой рецессии и последующего восстановления, а также пандемии COVID-19.В Goldman Sachs экономисты Даан Струйвен, Ян Хациус и Сид Бхушан утверждают, что эта тенденция свидетельствует о том, что потенциальный ВВП выше, чем предполагают такие модели, как предполагают CBO, а это означает, что экономика более расслабленная. Предполагая, что тенденция к снижению соотношения занятости мужчин и населения в наиболее зрелом возрасте может быть обращена вспять за счет сильной экономики, они оценивают, что экономика США на 3–4 процентных пункта ниже потенциального сегодня, чем предполагают оценки CBO. В сочетании с указанной выше неопределенностью этот результат предполагает, что оценки разрыва выпуска не следует принимать в качестве единственного индикатора состояния экономики или надежного индикатора надвигающегося инфляционного давления.
% PDF-1.4 % 420 0 объект > эндобдж xref 420 115 0000000016 00000 н. 0000003387 00000 н. 0000003622 00000 н. 0000003649 00000 н. 0000003698 00000 н. 0000003734 00000 н. 0000004253 00000 н. 0000004398 00000 п. 0000004571 00000 н. 0000004725 00000 н. 0000004805 00000 н. 0000004885 00000 н. 0000004965 00000 н. 0000005044 00000 н. 0000005124 00000 н. 0000005204 00000 н. 0000005284 00000 п. 0000005364 00000 н. 0000005443 00000 п. 0000005523 00000 н. 0000005603 00000 п. 0000005683 00000 п. 0000005763 00000 н. 0000005843 00000 н. 0000005922 00000 н. 0000006002 00000 п. 0000006082 00000 н. 0000006161 00000 п. 0000006240 00000 н. 0000006319 00000 п. 0000006398 00000 п. 0000006477 00000 н. 0000006555 00000 н. 0000006634 00000 н. 0000006712 00000 н. 0000006790 00000 н. 0000006870 00000 н. 0000006951 00000 п. 0000007031 00000 н. 0000007109 00000 н. 0000007436 00000 н. 0000007800 00000 н. 0000008266 00000 н. 0000014581 00000 п. 0000015083 00000 п. 0000015493 00000 п. 0000016106 00000 п. 0000016877 00000 п. 0000017036 00000 п. 0000017566 00000 п. 0000017796 00000 п. 0000024496 00000 п. 0000025222 00000 п. 0000025971 00000 п. 0000026680 00000 п. 0000030848 00000 п. 0000031190 00000 п. 0000031569 00000 п. 0000031786 00000 п. 0000031932 00000 п. 0000032396 00000 п. 0000033196 00000 п. 0000033982 00000 п. 0000034828 00000 п. 0000035179 00000 п. 0000035948 00000 п. 0000036479 00000 п. 0000048677 00000 н. 0000058544 00000 п. 0000058988 00000 п. 0000059211 00000 п. 0000060436 00000 п. 0000060671 00000 п. 0000061005 00000 п. 0000061101 00000 п. 0000061410 00000 п. 0000061626 00000 п. 0000061682 00000 п. 0000063206 00000 п. 0000063480 00000 п. 0000064016 00000 п. 0000064137 00000 п. 0000125235 00000 н. 0000125274 00000 н. 0000125332 00000 н. 0000125461 00000 н. 0000125564 00000 н. 0000125665 00000 н. 0000125883 00000 н. 0000126005 00000 н. 0000126158 00000 п. 0000126278 00000 н. 0000126393 00000 н. 0000126566 00000 н. 0000126687 00000 н. 0000126874 00000 н. 0000127021 00000 н. 0000127163 00000 н. 0000127345 00000 н. 0000127511 00000 н. 0000127681 00000 н. 0000127801 00000 н. 0000127953 00000 н. 0000128086 00000 н. 0000128248 00000 н. 0000128381 00000 н. 0000128509 00000 н. 0000128640 00000 н. 0000128816 00000 н. 0000128946 00000 н. 0000129080 00000 н. 0000129243 00000 н. 0000129408 00000 н. 0000129537 00000 н. 0000002596 00000 н. трейлер ] >> startxref 0 %% EOF 534 0 объект > поток xb«`b`g`g`bd @
Беда с ВВП | The Economist
ОДНО из величайших открытий Альберта Эйнштейна заключалось в том, что независимо от того, как, где, когда и кем она измеряется, скорость света в вакууме остается постоянной.А вот измерения цены на свет — это другое дело: они могут рассказывать совершенно разные истории в зависимости от того, когда и как они производятся.
В середине 1990-х годов Уильям Нордхаус, экономист из Йельского университета, рассмотрел два способа измерения цены на свет за последние два столетия. Вы могли бы сделать это так же, как кто-то подсчитывающий ВВП: сложив изменение цен на товары, которые люди покупали для освещения, с течением времени. Исходя из этого, подсчитал он, с 1800 по 1992 год цена на свет выросла в три-пять раз.Но каждое нововведение в освещении, от свечей до вольфрамовых ламп, было намного эффективнее предыдущего. Если измерить цену на свет, как это сделал бы экономный физик, в центах за люмен-час, она упала более чем в сто раз.
Г-н Нордхаус задумал этот пример, чтобы прояснить общую мысль о том, насколько ошибочны попытки экономистов измерить изменения в уровне жизни. Он писал, что любой истинный расчет реальных доходов должен каким-то образом учитывать огромные изменения в качестве продуктов, которые мы потребляем.В случае света измерение инфляции, основанное на стоимости предметов, излучающих свет, и измерение, основанное на измерении самого света с поправкой на качество, различались бы на 3,6% в год.
Когда первокурсник впервые сталкивается с идеей ВВП как добавленной стоимости в экономике с поправкой на инфляцию, это звучит довольно просто, говорит сэр Чарльз Бин, автор недавнего обзора экономической статистики для британского правительства. Однако вдавайтесь в детали: это очень сложная конструкция и, как показывает басня Нордхауса, ловушка для неосторожных.
Границы производства
Измерение ВВП требует сложения стоимости произведенного за вычетом затрат по широкому кругу направлений деятельности, взвешивая каждое в соответствии с его важностью для экономики. И объем производства, и материалы (если таковые имеются), использованные при его производстве, должны быть скорректированы с учетом инфляции, чтобы получить цифру, позволяющую сравнивать с тем, что было раньше.
Это достаточно сложно сделать для экономики ферм, производственных линий и массовых рынков — условий, в которых впервые был введен ВВП.В сегодняшних богатых странах, где преобладают услуги по индивидуальному заказу и которые все больше ориентируются на качество опыта, а не на производство все большего количества товаров, хитрость поднимается на более высокий уровень. Неудивительно, что статистика ВВП все еще так подвержена постоянному и существенному пересмотру (см. Статью).
Проблема не только в том, что эти расчеты сложно произвести. Дело в том, что то, что производят расчеты, является мерой, преследующей слишком много целей и, хотя и полезной, но не подходящей ни для одной из них.И есть опасения, что ситуация может ухудшиться. Как показывает цена на свет, стандартные меры упускают из виду некоторые улучшения, обеспечиваемые инновациями. Но, по крайней мере, новые осветительные приборы появляются в цифрах, когда люди начинают покупать их в достаточном количестве. В наши дни кажется, что растущая доля инноваций вообще не измеряется. В мире, где дома — это отели Airbnb, а частные автомобили — такси Uber, где бесплатное обновление программного обеспечения заменяет старые компьютеры, а Facebook и YouTube дарят часам ежедневных развлечений сотням миллионов людей совершенно бесплатно, многие подозревают, что ВВП становится вечно более вводящая в заблуждение мера.
Современная концепция ВВП была порождением межвоенного спада и Второй мировой войны. В 1932 году американский Конгресс попросил Саймона Кузнеца, экономиста российского происхождения, оценить национальный доход за предыдущие четыре года. Пока он не представил свои цифры чуть более года спустя, никто не знал всей степени депрессии. В Великобритании Колин Кларк, предприимчивый государственный служащий, собирал статистические данные о национальном доходе с 1920-х годов, а в 1940 году Джон Мейнард Кейнс попросил предоставить более подробные данные о способности Великобритании производить оружие, танки и самолеты.Далее он установил современное определение ВВП как суммы частного потребления, инвестиций и государственных расходов (с учетом внешней торговли). Кузнец рассматривал государственные расходы как расходы для частного сектора, но Кейнс видел, что, если государственные закупки во время войны не будут рассматриваться как спрос, ВВП упадет даже по мере роста экономики.
Идея Кейнса о ВВП победила по обе стороны Атлантики и вскоре распространилась дальше. Страны, которые хотели получить послевоенную помощь по американскому плану Маршалла, должны были произвести оценку ВВП.В 1950-х годах Ричард Стоун, протеже Кейнса, получил от Организации Объединенных Наций задание подготовить шаблон для учета ВВП, который мог бы использоваться всеми государствами-членами. Отчасти быть нацией означало знать свой ВВП.
В военное время ВВП занимался управлением поставками. В условиях мира влияние идей Кейнса на борьбу со спадами превратило его в способ управления спросом, как отмечает Дайан Койл в своей книге «ВВП: краткая, но интересная история». В любом случае это было (и остается) мерой производства, а не благосостояния, что, поскольку рост ВВП стал целью политиков, также стал поводом для критики.
Мера, созданная, когда на карту было поставлено выживание, мало обращала внимания на такие вещи, как обесценивание активов или загрязнение окружающей среды, не говоря уже о достижениях человека. В своей знаменитой речи в марте 1968 года Роберт Кеннеди нацелился на то, что он считал идолопоклонническим уважением к ВВП, которое измеряет рекламу и тюрьмы, но не отражает «красоту нашей поэзии или силу наших браков».
Это мир производителей
Время от времени такое недовольство приводит к появлению альтернатив.В 1972 году г-н Нордхаус и Джеймс Тобин, его коллега из Йельского университета, разработали «показатель экономического благосостояния», который учитывал некоторые доли государственных расходов, таких как оборона и образование, не как объем производства, а как затраты на ВВП. Он также был скорректирован с учетом износа столицы и «разногласий» городской жизни, таких как заторы. Эта статья была частично ответом на опасения экологов, что ВВП рассматривает разграбление планеты как нечто, что увеличивает доход, а не как издержки. Об этом много говорили; мало что было сделано.В 2009 году в отчете, подготовленном по заказу президента Франции Николя Саркози и под председательством известного экономиста Джозефа Стиглица, содержался призыв положить конец «фетишизму ВВП» в пользу «приборной панели» мер по учету человеческого благосостояния.
Кеннеди был прав. Многое из того, что ценно, невозможно ни осязаемо, ни торговать. Но многое из того, что можно продать, также нематериально. Проблема с ВВП, даже когда от него не требуется ничего, кроме измерения производства, заключается в том, что это пережиток периода, когда преобладала промышленность.В 1950-х годах обрабатывающая промышленность составляла более трети британского ВВП. Сегодня это десятая часть. Но выпуск фабрик по-прежнему измеряется гораздо точнее, чем объем услуг. В национальных счетах объем производства обрабатывающей промышленности разбит на 24 отдельные отрасли; услуги, которые сейчас составляют 80% экономики, подразделяются лишь на чуть более чем в два раза больше категорий.
Уклонение от производства — не единственное искажение. По соглашению ВВП измеряет только объем продукции, который продается и продается.На это есть свои причины, только некоторые из них звучат. Во-первых, рыночные операции облагаются налогом и поэтому представляют интерес для казначейства, которое является важным потребителем статистики ВВП. Во-вторых, на них может влиять политика управления совокупным спросом. В-третьих, там, где есть рыночные цены, довольно просто оценить выпуск. Это соглашение означает, что так называемое «домашнее производство», такое как работа по дому или уход за пожилым родственником, исключается из ВВП, даже если такие неоплачиваемые услуги имеют значительную ценность.В ранних выпусках своего бестселлера по экономике Пол Самуэльсон шутил, что ВВП падает, когда мужчина женится на своей служанке.
Несмотря на условности, значительная часть того, что включается в ВВП, находится за пределами рыночной экономики. Многие государственные услуги предоставляются бесплатно, и на протяжении десятилетий ценность такой продукции была просто стоимостью их предоставления. Лишь сравнительно недавно статистики начали измерять некоторые доли продукции государственного сектора напрямую, например, подсчитывая количество операций, выполняемых службами здравоохранения, или количество учащихся, обучающихся в школах.
Некоторые услуги частного сектора также измеряются косвенно. Жилищные службы едины. Это просто, когда домовладельцы арендуют недвижимость, в которой они живут. Арендные платежи отражают как стоимость жилищных услуг для арендаторов, так и доход арендодателей от их предоставления. Но в тех местах, где большинство людей владеют домом, в котором живут, большая часть общей стоимости жилищных услуг должна вменяться.
Финансы — это еще один вид деятельности, который в большинстве случаев измеряется наклонно (и плохо).Обычно финансовые услуги не оплачиваются напрямую в виде комиссионных: большую часть своего дохода банки получают за счет взимания более высоких процентов по ссудам, чем по депозитам. Для определения добавленной стоимости статистики используют условно исчисленную цифру, «спред» между безрисковой процентной ставкой и ставкой ссуды, и умножают ее на размер ссуд. Проблема с этим методом заключается в том, что кредитный спред является мерой принимаемого банками риска. По этой причине его использование в показателях ВВП может привести к обратным результатам.Например, на рубеже 2009 года финансовый сектор Великобритании был близок к краху. Но поскольку страх перед дефолтом банков приводил к увеличению спредов, данные по ВВП зафиксировали резкий скачок добавленной стоимости в секторе и, следовательно, его вклада в ВВП (см. Диаграмму 1).
По мере того, как статистики пытаются учесть в своих цифрах как можно больше объемов производства, к ВВП добавляются новые виды деятельности. В 2013 году соглашение ЕС о стандартах ВВП, например, включало доход от продажи рекреационных наркотиков и оплачиваемой секс-работы. В Британии изменений добавлено 0.7% к ВВП. Однако можно сомневаться, насколько верить этой цифре. Статистики вынуждены прибегать к приблизительным оценкам, чтобы оценить, что происходит: таким образом, предполагается, что рынок платного секса будет расширяться вместе с мужским населением, а сборы в клубах танцев на коленях принимаются как мера стоимости секс. Оставляя в стороне уместность этих приближений, Пол Самуэльсон мог бы побудить задуматься о последствиях для ВВП женщины, выходящей замуж за своего жиголо. Роберт Кеннеди мог бы спросить, действительно ли страна чувствует себя лучше, когда ее торговля сексом и наркотиками растет быстрее.
Цена неверна.
Еще одна сложность состоит в том, что, несмотря на всю осторожность, которую предлагают статистики в отношении того, чтобы рассматривать ВВП как меру благосостояния, эти два аспекта переплетаются, возможно, в самой сложной части их расчетов: поправке на инфляцию. Инфляция — это показатель того, насколько больше вы должны заплатить в этом году, чем в прошлом году, чтобы достичь того же уровня благосостояния. Его по крайней мере так же сложно измерить, как и объем производства.
Для начала, изменение цены продукта повлияет на то, сколько его покупают люди.Если красные яблоки дорожают, люди покупают больше зеленых; если цена на говядину подскакивает, они покупают больше свинины. Существуют уловки, позволяющие уловить такого рода замену при составлении показателей цен. Один из них — это «агрегирование среднего геометрического» котировок цен. Перемножение цен на товаров и последующее извлечение корня n -й степени продукта позволяет при агрегировании цен учитывать степень переключения, пропорциональную изменению относительных цен. Это звучит заумно: но если все сделать правильно, то инфляция снизится примерно на полпроцента.Более широкие сдвиги в предпочтениях потребителей улавливаются обновлением весов, присваиваемых каждой категории товаров в общем индексе цен.
Затем идут поправки на изменение качества. Смартфон в этом году может стоить больше, чем в прошлом году, но в этом случае он также будет стоить дороже. Если статистики сосредотачиваются только на изменениях цен, они будут завышать истинный уровень инфляции, упуская из виду улучшения в производительности. Консультативный комитет из ведущих экономистов, созданный сенатом Америки в середине 1990-х годов и возглавляемый Майклом Боскином из Стэнфордского университета, считает, что неспособность сделать поправку на качество и новые продукты означает, что истинная инфляция была завышена как минимум на 0.6% в год. Он призвал к более широкому использованию «гедонистической» оценки, метода, который фиксирует неявную ценность каждого конкретного атрибута продукта путем измерения того, как вариация этих характеристик влияет на цену продукта: например, насколько больше люди платят за более яркий свет. лампочка? После установления неявной цены для каждого атрибута — скорости процессора или памяти, скажем, для телефона — цены изменяются соответствующим образом.
Гедонистическая оценка помогает. Но это трудоемкий бизнес, потому что неявные цены должны часто обновляться для обеспечения точности; на практике таким образом корректируется лишь небольшая часть цен.Также возникают проблемы, когда количественные изменения становятся настолько большими, что становятся качественными. Современный телевизор с плоским экраном совсем не похож на приземистых маленьких электронно-лучевых трубок 1980-х годов.
Такие корректировки еще труднее сделать для услуг, которые, как правило, делают на заказ, чем для товаров, которые по большей части все еще стандартизированы. Стоимость еды, например, зависит от приготовления и ингредиентов, а также от скорости обслуживания, фонового шума, расстояния между столиками и т. Д.Каждый из этих факторов может меняться от одного периода к другому. Истинную ценность услуг государственного сектора еще труднее измерить с течением времени. Количество операций можно считать квартал за кварталом. Их влияние на здоровье и долголетие может остаться незамеченным в течение многих лет или десятилетий.
Как отметила комиссия Боскина, новые продукты — это особая головная боль. Теоретически их ценность для потребителей — это разрыв между резервной ценой (которую потребители готовы платить) и фактической ценой, известной как «излишек потребителя».На практике новые товары включаются в индекс потребительских цен без такой корректировки. Кроме того, есть новинка, расширяющая выбор. Например, в Америке огромное количество телеканалов или безрецептурных обезболивающих. Но в 1970 году их было всего пять. Хотя люди могут жаловаться на слишком большой выбор, такое большее разнообразие в значительной степени является благом. Но по показателям ВВП это незаметно. Для ВВП производство миллиона обуви одного размера и цвета соответствует производству миллиона обуви любого размера и цвета.
Преимущества многих новых продуктов просто не используются. Первоначальные затраты на предоставление услуг на цифровой платформе, такой как Facebook или Twitter, огромны. Но предельные издержки близки к нулю, а явная цена для пользователей обычно равна нулю. По мировому соглашению товары с нулевой ценой исключаются из ВВП. То же самое и со всеми добровольными формами цифрового производства, такими как Википедия и компьютерные программы с открытым исходным кодом. Некоторые из этих неоплачиваемых действий могут быть отражены в бухгалтерском учете; Хотя поиск в Google бесплатный, потребители платят теневую цену, предоставляя информацию и внимание, за что платят рекламодатели.Но доход от рекламы, вероятно, будет намного ниже тех выгод, которые получают потребители.
Обзор, проведенный под председательством сэра Чарльза Бина, выявил два других возможных подхода к оценке бесплатных цифровых услуг. Один из них — оценить ценность времени, проведенного в Интернете. Бюро экономического анализа, главный статистический орган Америки, использовало ставки рыночной заработной платы для оценки стоимости домашней производственной деятельности, такой как приготовление пищи, уборка и глажка. Следуя аналогичному подходу, Эрик Бриньолфссон и Джу Хи О из Массачусетского технологического института оценили, что рост благосостояния от бесплатных интернет-продуктов добавил 0.74% в год от ВВП Америки в период с 2007 по 2011 год (другие исследования дают несколько более низкие оценки). Другой подход использует растущий интернет-трафик в качестве прокси (см. Диаграмму 2). В обзоре цитируется исследование, которое показало, что потребительский интернет-трафик в Западной Европе с 2006 по 2014 год рос на 35% в год. Если бы выпуск ИТ-услуг рос такими же темпами, официальные темпы роста ВВП в Великобритании были бы на 0,7 процентных пункта выше каждый. год.
Дело не только в том, что многие новые услуги теперь предоставляются бесплатно; так же и некоторые, за которые раньше платили, например междугородние телефонные звонки.Некоторые физические продукты превратились в цифровые услуги, стоимость которых труднее отследить. Например, кажется вероятным, что сейчас слушают больше записанной музыки, чем когда-либо прежде, но доходы музыкальной индустрии сократились на треть по сравнению с пиком. Когда-то потребители покупали газеты и карты. Они платили посредникам, чтобы они заказывали им отпуск. Теперь они делают гораздо больше сами, и их усилия не отражаются в ВВП. По мере того как торговля выходит в Интернет, меньше тратится на обычные магазины, что опять же означает меньший ВВП.Подобно тому, как восстановление после землетрясения (которое увеличивает ВВП) не делает людей богаче, чем они были раньше, строительство меньшего количества магазинов не делает их беднее.
Эти проблемы не отменяют использование ВВП. Но, учитывая направление технологических изменений во все более цифровом мире, они, похоже, станут более серьезными, а их решения трудны и несовершенны. Измерение излишка потребителя от новых или бесплатных товаров основывается на смелых предположениях; оценки сильно различаются в зависимости от того, какие из них используются.Чтобы быть последовательным во времени, потребуется измерить потребительский излишек товаров и услуг, которые прочно вошли в потребительскую корзину.
Представление о масштабе задачи можно получить, взглянув на оценки того, насколько быстро экономика росла в предыдущий период стремительных технологических изменений — Промышленную революцию. Примерно в то время, когда ВВП впервые использовался для измерения современной экономики, некоторые историки экономики рискнули применить его и к прошлому. Они пришли к выводу, что после 1750 года произошел внезапный скачок экономического роста; эпохальное послевоенное исследование показало, что ВВП на одного рабочего вырос на 1.4% в год — беспрецедентный показатель для первой половины XIX века.
Вы говорите, что измерили революцию
В 1980-х годах исследование Николаса Крафтса из Уорикского университета показало, что избыток промышленных преобразовательных изобретений 18-го века применялся довольно узко, причем безумный рост наблюдался только в нескольких секторах экономики. Он оценил рост производительности до менее революционных 0,5% в год. Поколение позже коллег мистера Крафтса, возглавляемого Стивом Бродберри, опубликовало исследование, которое немного подтолкнуло цифры в сторону увеличения.Даже спустя столетия сложно рассчитывать ВВП во времена потрясений. И они по-прежнему упускают из виду многие из внесенных изменений — скажем, излишек потребителей за счет железных дорог.
«Большая ошибка думать, что один номер служит для всех целей», — говорит сэр Чарльз. Проблема в том, что при нынешних обстоятельствах ВВП рискует еще хуже служить всем своим целям. Банк Англии стал настолько осторожным с цифрами ВВП, что публикует ряд цифр как для своих прогнозов роста, так и для своей истории.Согласно последним прогнозам, недавний рост ВВП в Великобритании составляет от нуля до 4%. Такой гиперскептицизм может показаться немного глупым. Но разве это не более абсурдно, чем заявить с большой уверенностью, что рост ВВП в Китае упал с 6,8% до 6,7% за год до первого квартала, хотя почти наверняка этого не произошло?
Если сравнение ВВП от одного квартала к другому является изворотливым, то сравнение от десятилетия к десятилетию опасно. Американское бюро переписи населения подсчитало, что средний доход домохозяйства с поправкой на инфляцию в 2014 году был немногим выше, чем 25 лет назад.Другими словами, измеряемый уровень жизни типичного американца оставался неизменным на протяжении четверти века. Это открытие, несомненно, отражает нечто реальное. Но действительно ли типичный американец будет безразличен между медицинским обслуживанием 1989 года по ценам 1989 года и сегодняшними медицинскими услугами по текущим ценам, спрашивает Кен Рогофф из Гарвардского университета? Если бы цифры ВВП действительно измеряли то, что они пытаются измерить, это было бы рациональной позицией.
Задача, как сказал г-н Нордхаус в своей статье о свете, состоит в том, чтобы разработать меры, которые «учитывают огромные изменения в качестве и ассортименте товаров и услуг, которые мы потребляем.Но для этого нужно найти способы более легко сравнивать ручную электронную почту с факсимильным аппаратом, беспилотный автомобиль с драндулетом, виниловые пластинки с сервисами потоковой передачи музыки и изготовленный на заказ протез с медицинскими костылями. Возможно, Эйнштейн смог бы это сделать. Однако есть вероятность, что он бросит один взгляд и вместо этого остановится на простоте физики.
Эта статья появилась в разделе «Брифинг» печатного издания под заголовком «Проблемы с ВВП»
Критика ВВП на душу населения как показателя благосостояния — EconPress
Введение
За последние 50 лет Соединенные Штаты и большинство других развитых стран добивались роста ВВП как средства повышения качества жизни.В долгосрочной перспективе эти страны добились больших успехов в удержании этого числа на стабильном уровне, но небольшие экономические кризисы, такие как рецессия 2008 года и их последствия, заставили многих усомниться в теории, лежащей в основе стремления к росту ВВП.
Прежде всего полезно сделать шаг назад и оценить, чего именно страны должны стремиться достичь. В идеале правительства должны служить интересам людей, которых они представляют, обеспечивая качество их жизни, поэтому возникает логичный вопрос, действительно ли ВВП на душу населения отражает качество жизни населения.
За последнее десятилетие было проведено множество исследований, чтобы попытаться более точно измерить благосостояние наций, и большинство из них дали результаты, сильно отличающиеся от того, что дает рост ВВП на душу населения. Результаты одного исследования, например, показывают, что, хотя развитые страны продемонстрировали высокие темпы роста ВВП на душу населения за последние 50 лет, уровень счастья граждан в развитых странах, по сообщениям, не изменился [Cole (2006: 22)]. Хотя большинство считает, что счастье — лишь один из факторов качества жизни, исследования, подобные этому, подтверждают, что проблема не только в ВВП на душу населения.По сути, использование ВВП на душу населения в качестве показателя качества жизни представляет собой ошибку, заключающуюся в том, что растущая экономика ошибочно воспринимается как самоцель, а не как средство повышения качества жизни [Stiglitz (2010)].
История ВВП на душу населения как показателя качества жизни
Стремление создать метод последовательного и точного измерения качества жизни в обществе или нации не ново. С первых дней современной демократии существовали разные философии того, как правительство должно стремиться улучшить качество жизни людей.В 1774 году экономист Жан Франсуа заявил, что центральным мотивом правительства должно быть стремление сделать людей счастливыми [Cole (2006: 21)]. Позднее были предприняты более глубокие попытки определить факторы, влияющие на качество жизни. В 1954 году Маслоу создал свою «иерархию потребностей», внося свой вклад в эту область [Gratton (1980: 4630]). Наконец, в 1985 году Ферранс и Пауэрс впервые представили концепцию создания специального индекса качества жизни [Lazim (2009: 500). ].
Принимая во внимание все эти амбициозные попытки понять качество жизни, интересно проследить шаги, благодаря которым стандартное измерение стало чем-то столь же упрощенным, как ВВП на душу населения.Политики и даже некоторые экономисты говорят о ВВП и ВВП на душу населения как о совершенной и неоспоримой системе измерения, несмотря на то, что она, возможно, удерживала нынешний статус менее трех десятилетий и претерпела значительные изменения за это время. период.
До 1991 г. наиболее важной цифрой, включенной в национальные счета, был ВНП (валовой национальный продукт), а не ВВП [Smith (2016: 256)]. Хотя этот переход от ВНП к ВВП был представлен как небольшое и очевидное изменение, философия, лежащая в основе этих двух принципов, сильно различается, и расхождения между ними значительны.Один из примеров этой разницы показан при измерении прибыли транснациональных корпораций, действующих в развивающихся странах. В соответствии с системой ВНП прибыль, полученная транснациональной корпорацией, производящей продукцию в развивающейся стране, будет добавлена к ВНП страны (обычно развитой), в которой базируется корпорация. Однако в системе ВВП эта прибыль засчитывается в ВВП развивающейся страны, в которой осуществляется производство, независимо от того факта, что почти вся прибыль реинвестируется и расходуется в развитой стране базирования транснациональной корпорации [Smith (2016). : 256)].Результирующий рост ВВП на душу населения в развивающейся стране, по-видимому, показывает, что качество жизни в стране повышается благодаря действиям транснациональной корпорации, когда на самом деле все, что произошло, — это уничтожение значительных сумм капитала и репатриация. полученной прибыли в стране проживания корпорации.
Более того, мировая экономика продолжала меняться с тех пор, как ВВП стал центральной фигурой в национальных счетах. Финансовый сектор начал быстро расширяться, поскольку рост в других секторах застопорился, и вместе с этим появились новые финансовые продукты и инструменты, которые сделали производство в финансовом секторе все более трудным для измерения [Chakraborty (2007: 3764)].В попытке улучшить количественную оценку производства в финансовом секторе Организация Объединенных Наций разработала FISIM (косвенно измеряемые услуги финансового посредничества) в 1993 году, и этот показатель позже был включен в ВВП в 2008 году [Smith (2016: 258)]. Согласно FISIM, риск, принимаемый банками, рассматривается как услуга для клиентов и, таким образом, добавляется к производству. Это не совсем неточная картина функции финансового сектора, однако, если рассматривать ее в контексте ВВП и ВВП на душу населения, FISIM переоценивает вклад финансового сектора в общество и качество жизни, что, возможно, способствует непредсказуемости мировая экономика, продемонстрированная финансовым кризисом 2008 г. [Smith (2016: 259)].
Все эти свидетельства демонстрируют, что ВВП и ВВП на душу населения не являются безошибочными или даже эффективными инструментами для измерения качества жизни. Связь ВВП на душу населения с качеством жизни населения не только чрезвычайно слаба, но и неясно, точно ли ВВП измеряет то, для чего он был изначально создан: производство.
Проблемы с ВВП на душу населения как мерилом качества жизни
Теперь, когда установлено, что ВВП на душу населения далек от идеального показателя и не так прочно закрепился в истории, как кажется многим, проблемы, возникающие в результате использования ВВП на душу населения в качестве показателя качество жизни можно подробно описать.Первая проблема заключается в том, что потребление или уничтожение капитала не учитывается в ВВП на душу населения [Smith (2016: 253)]. Принципы, лежащие в основе ВВП, абсолютно не учитывают тот факт, что капитал не является нерушимым и, по сути, постоянно обесценивается. Это приводит к нелогичным ситуациям, таким как рост ВВП, который постоянно происходит после внезапных бедствий. Например, стихийные бедствия ежегодно уничтожают огромные объемы капитала, включая фабрики, виды транспорта, здания и экологический капитал.ВВП, однако, учитывает только восстановление этого капитала после этого, что приводит к увеличению ВВП, соответствующему размеру разрушения, вызванному катастрофой [Stiglitz (2010)]. Согласно исследованию 1989 года экономиста Кристиана Лейперта, примерно 40% роста ВВП за один год связано с разрушением капитала [Széll (2011: 545)].
Вторая значительная проблема при использовании ВВП на душу населения в качестве меры качества жизни — это его зависимость от денежных величин и цен.Одним из аспектов ВВП на душу населения, который часто объявляется преимуществом перед другими показателями, является простота его вычислений, в результате чего получается одна якобы объективная и легко достижимая цифра, которая представляет способность среднего человека в населении покупать товары и Сервисы. На практике получение ВВП — дело гораздо более сложное. Хотя многие транзакции в экономике имеют четкую цену и четкое количество, большая часть повседневной деятельности человека, например производство домашнего хозяйства или услуги, гораздо менее понятна.Было подсчитано, что на услуги приходится две трети от общего объема производства и занятости, и из-за различий в качестве услуг и изменения качества с течением времени для каждой отдельной услуги становится все труднее назначить одно объективное количество для многих из этих услуг. [Стиглиц (2010)]. Много усилий прилагается для повышения точности измерения такого производства, но пока это искажает результаты ВВП на душу населения. В дополнение к этому, домашнее производство, на которое приходится значительная часть общего производства, осуществляется полностью вне рынков.Домашние обязанности требуют от многих людей большого количества времени и усилий, что значительно сокращает время досуга, но ни одна из этих производств не отражается в ВВП на душу населения. Согласно ВВП, то, что не оценивается, не имеет ценности, что приводит к политике, которая, хотя и может укрепить рынки и, в свою очередь, ВВП на душу населения, часто игнорирует ценность домашних услуг и услуг по уходу, которые, несомненно, являются важным фактором качества жизни [ Смит (2016: 255)].
Последний важный вопрос, касающийся ВВП на душу населения как показателя качества жизни, заключается в несоответствии, которое воспринимает большинство населения, между ростом ВВП на душу населения и повышением качества их жизни.Это несоответствие в основном является результатом того, что ВВП на душу населения рассчитывается на основе среднего значения для населения. Во многих странах неравенство быстро увеличивается, раздувая богатство теоретического среднего человека, представленного ВВП на душу населения, в то время как в действительности большинство людей в этих странах практически не увеличивают благосостояние [Stiglitz, 2010]. В США, хотя ВВП значительно вырос в период с 1999 по 2008 год, у большинства населения наблюдалось снижение доходов за тот же период с поправкой на инфляцию [Stiglitz (2010)].В самом крайнем случае, в странах с налоговым убежищем, таких как Бермудские острова, ВВП на душу населения является самым высоким в мире, несмотря на то, что подавляющее большинство населения работает в небольшой рыболовной отрасли за мизерную заработную плату [Smith (2016: 260)]. В лучшем случае ВВП на душу населения измеряет благосостояние населения как потребителей, которое произвольно приравнивается к качеству жизни, а в худшем — представляет собой теоретически среднего человека, которого просто не существует. Это приводит к тому, что население, видя рост ВВП на душу населения при снижении качества жизни, приобретает недоверие к статистике и мнениям экспертов в целом [Stiglitz (2010)].Это ведет к недоверию к государственной статистике, в которой подробно описываются такие явления, как изменение климата, вызванное деятельностью человека, и преимущества контроля над оружием, что, в свою очередь, препятствует выработке прогрессивной политики.
Апология ВВП на душу населения
ВВП на душу населения остается важнейшим показателем качества жизни, несмотря на ранее описанные проблемы с его использованием как таковым, поскольку некоторые политики и экономисты продолжают выступать за его использование. Наиболее распространенные аргументы в пользу продолжения использования ВВП на душу населения как показателя качества жизни по сути являются аргументами против любых возможных альтернатив.Одна из основных проблем с ВВП на душу населения заключается в том, что он не учитывает какое-либо неравенство в обществе. Самым очевидным решением для этого является использование меры, основанной на медианах, а не на средних значениях, однако защитники ВВП на душу населения указывают, что точные медианы, как правило, труднее получить, чем средние значения [Stiglitz (2010)]. Этот аргумент имеет смысл, поскольку, хотя адекватные переписи существуют почти во всех развитых странах, во многих развивающихся странах получение обширных данных, необходимых для расчета медианных значений численности населения, было бы гораздо более трудоемким делом.Однако лучший сбор данных может стоить усилий и ресурсов, которые требуются при рассмотрении понимания, которое будет получено в результате такого улучшенного доступа к данным.
Еще одна центральная проблема использования ВВП на душу населения в качестве показателя качества жизни — это чрезмерное упрощение, которое он представляет. В результате альтернативная мера должна учитывать множество различных детерминант качества жизни. Чтобы создать одну цифру, представляющую качество жизни, эти различные факторы должны быть взвешены в соответствии с их важностью.Это проблематично, потому что разные люди получают благосостояние из одних и тех же ресурсов по-разному и по-разному [Stiglitz (2010)], и могут быть разные мнения относительно того, какую роль правительство или общество должны играть во влиянии на эти факторы [Cole (2006: 24). )]. Это часто используется в качестве аргумента в защиту ВВП на душу населения, поскольку ВВП на душу населения якобы не оставляет места для такой субъективности. Хотя вопрос о субъективности детерминант качества жизни является важным и заслуживает серьезного рассмотрения, он действует только как слабый аргумент в пользу использования ВВП на душу населения, поскольку, как было показано в предыдущих разделах этой статьи, ВВП и ВВП на душу населения не так стабильны, как многие думают, и во многих отношениях сами по себе являются субъективными показателями.
Чтобы обойти эту проблему субъективности, необходимо предоставить несколько цифр, детализирующих каждый фактор качества жизни. Это приводит к еще одному аргументу в пользу использования ВВП на душу населения. Крайнее упрощение вопроса о качестве жизни за ВВП на душу населения позволяет каждой стране и региону присвоить одну единственную цифру. Таким образом, ВВП на душу населения работает как «заголовок», который может привлечь внимание и легко быть включен в аргументы [Stiglitz (2010)].Идея о том, что ВВП на душу населения является магнитом для внимания, полностью верна, но информация, к которой он привлекает внимание, сильно вводит в заблуждение. Хотя точные альтернативные меры качества жизни могут не иметь такого же непосредственного результата, предоставление вводящей в заблуждение информации вместо них не является достойным решением.
Альтернативные меры качества жизни
Выявив основные недостатки использования ВВП на душу населения в качестве показателя качества жизни, а также сильные стороны, которые позволили ему оставаться центральным показателем качества жизни, было предложено множество альтернативных мер.В этом разделе будет проведена оценка трех наиболее известных и многообещающих предлагаемых альтернатив.
Синтетические индикаторы
Синтетические индикаторы имеют самую долгую историю из всех предложенных альтернативных показателей качества жизни и, таким образом, получили наибольшее распространение. Они представляют собой индексы, состоящие из набора косвенных переменных, каждая из которых стремится внести свой вклад в определение одного аспекта или детерминанта качества жизни [Stiglitz (2010)]. Самый известный синтетический индикатор — это также самая известная альтернатива ВВП на душу населения, ИЧР (Индекс человеческого развития).ИЧР использует ВВП на душу населения вместе с показателями грамотности, средней продолжительности жизни и т. Д. Для создания единого индекса, позволяющего сравнивать качество жизни на национальном и региональном уровнях [Harvie (2009: 483)]. Еще один сильный подход к созданию синтетического индикатора — это предложенный Лазимом и Османом MFQLI (Малазийский нечеткий индекс качества жизни) [Lazim (2009: 505)]. MFQLI использует концепцию «нечетких множеств», которая включает создание набора, в котором каждой переменной присваивается номер от 0 до 1, указывающий на их соответствующую принадлежность или значимость во всем наборе.MFQLI — это индекс, состоящий из нечеткого набора детерминант качества жизни, которые объединяются в один индекс.
Синтетические индикаторы представляют собой практическое решение для более точного представления качества жизни. Подробные данные, непосредственно передающие факторы качества жизни, могут быть труднодоступными в развивающихся странах, поэтому синтетические индикаторы вместо этого используют косвенные переменные, данные по которым легче получить, в попытке учесть эти факторы последовательно во всех странах. Таким образом, синтетические индикаторы являются значительным шагом в правильном направлении, но они не лишены своих недостатков.Прокси-индикаторы представляют собой практическое решение сложной проблемы, но они также создают возможность для ошибки. Поскольку косвенные индикаторы косвенно представляют факторы качества жизни, возможно, что некоторые из них не могут быть столь репрезентативными для детерминант, которые они стремятся уловить, как это предполагается в настоящее время [Fleurbaey (2009: 1068)]. Хотя, особенно в случае ИЧР, эти индикаторы тщательно изучены, метод использования косвенных переменных по-прежнему представляет собой источник ошибок, которые могут подорвать доверие.
В дополнение к этому, синтетические индикаторы имеют встроенные в них веса важности различных детерминант качества жизни, что становится проблемой при рассмотрении субъективности важности различных детерминант, как подробно описано в предыдущем разделе. Однако, хотя синтетические индикаторы несовершенны, с нашим текущим состоянием технологий и возможностями сбора данных, они остаются важным и полезным инструментом для оценки качества жизни и демонстрации того, что можно достичь прогресса, превышающего ВВП на душу населения [Fleurbaey (2009: 1068) ].
Возможности подхода
Подход к измерению, который направлен на то, чтобы избежать построения меры на основе установленных принципов, определяющих, что влияет на высокий уровень жизни в популяции людей с различными предпочтениями, — это подход, основанный на возможностях. Подход, основанный на возможностях, сосредотачивается на способностях отдельных лиц в популяции выполнять как можно более широкий спектр различных действий или функций [Stiglitz (2010)]. Например, вместо измерения степени участия в политике в стране подход, основанный на возможностях, будет сосредоточен на измерении факторов, которые дают человеку возможность участвовать в политике, таких как образование или грамотность [Stiglitz (2010)].На практике этот подход направлен на поиск набора векторов возможностей, предлагаемых людям, чтобы максимизировать возможности как средство повышения качества жизни [Fleurbaey (2009: 1064)].
Подход, основанный на возможностях, представляет собой достойный похвалы оригинальный и дальновидный способ оценки качества жизни, который может улучшиться по ряду направлений. Во-первых, возможности подвержены влиянию извне, что может затруднить их точное измерение. Например, два родителя могут индивидуально иметь высокую степень способности делать карьеру, однако из-за личной ответственности они могут совместно чувствовать, что один из них должен пожертвовать своей карьерой, чтобы лично вырастить своего ребенка [Fleurbaey (2009: 1067)].Из-за сложного и взаимосвязанного характера возможностей их, как правило, трудно измерить с помощью существующих систем и технологий, что затрудняет построение индекса или измерение на их основе. Кроме того, хотя большинство сторонников подхода, основанного на возможностях, не выступают за это, если его объединить в один индекс, этот подход столкнется с теми же проблемами, что и синтетический индекс, если не будет учтена субъективность факторов качества жизни.
Скорректированный ВВП
Широкое использование ВВП и ВВП на душу населения заставило многих думать о качестве жизни только в денежном выражении.Подход «Скорректированный ВВП» пытается действовать в этих рамках, создавая систему для добавления или вычитания из ВВП на основе факторов, влияющих на качество жизни. Например, одна такая система может взять окончательную цифру для ВВП и вычесть значения, основанные на загрязнении или экологическом ущербе, неравенстве, здоровье и т. Д., Чтобы вычислить цифру, более репрезентативную для страны в целом. Некоторые страны начали вводить в действие скорректированные ВВП, такие как зеленый ВВП Индии, однако, особенно с точки зрения точного представления качества жизни, они все еще находятся на очень ранней стадии [Economic and Political Weekly (2009: 6)].
Скорректированный ВВП представляет собой усилие, прилагаемое для исправления ошибок ВВП, но если оно не скорректировано правильным образом, особенно когда оно выражено в расчете на душу населения и используется для представления качества жизни, то, возможно, вообще не будет значительным улучшением. Первое изменение скорректированного ВВП, на которое следует обратить внимание, — это начать с чистых, а не валовых показателей экономической активности. Если валовая стоимость все еще будет использоваться, возникнут те же проблемы, связанные с отсутствием учета амортизации капитала и транснационального движения прибыли [Stiglitz (2010)].Кроме того, после принятия этой чистой меры и добавления и вычитания детерминант качества жизни, для представления отдельного человека в популяции необходимо использовать медиану, а не среднее значение, в противном случае этот скорректированный ВВП может быть столь же неверным, как и исходный ВВП на душу населения. .
Хотя создание такой меры, скорее всего, даст более точную картину качества жизни, она будет далека от совершенства. Независимо от того, используются ли соответствующие меры для использования нетто вместо валовых показателей и медианы вместо средних, измерение исключительно в денежном выражении приводит ко многим из первоначальных ловушек ВВП и ВВП на душу населения.Этот скорректированный ВВП по-прежнему будет иметь проблемы с оценкой аспектов жизни, которые не оцениваются [Smith (2016: 255)]. Цены на такие товары, как здравоохранение и уход за детьми, не всегда ясны сразу и поэтому затрудняют принятие решения о том, как их оценивать при добавлении или вычитании из ВВП [Stiglitz (2010)]. Вдобавок к этому скорректированный ВВП должен учитывать обесценивание и разрушение капитала; однако, поскольку последствия таких потерь (особенно экологических) могут иметь далеко идущие последствия, снижая перспективы потребления будущих поколений, истинную общую стоимость, потерянную в результате амортизации, может быть чрезвычайно сложно точно рассчитать [Fleurbaey (2009: 1039)].Это добавляет уровень ошибки к скорректированному ВВП, даже если исключить потенциальную ловушку игнорирования субъективности, которая ставит под сомнение репутацию скорректированного ВВП.
Заключение
Хотя на данный момент не существует единого согласованного оптимального решения относительно того, как точно измерить качество жизни, существует общее мнение, что ВВП на душу населения вводит в заблуждение, если его использовать в качестве индикатора качества жизни, и, как следствие, некоторые были предложены убедительные альтернативы.Знания, полученные в результате многочисленных попыток найти жизнеспособную альтернативную меру качества жизни, начинают формировать схему системы измерения, к которой следует стремиться. Во-первых, этот метод должен уделять больше внимания чистым показателям, учету движения прибыли и амортизации капитала. Такая сетевая система также могла бы иметь более прямое отношение к качеству жизни, фокусируясь на доходе и потреблении, а не на производстве [Siglitz (2010)]. Во-вторых, этот метод должен расширить сферу применения, включив в него показатели, которые не могут быть напрямую переведены в денежное выражение.Идея о том, что преимущества здравоохранения, общественной деятельности и политической эффективности могут быть напрямую отражены в денежном выражении, просто ложна. Наконец, этот метод должен позволять любому, кто его использует, взвесить различные факторы качества жизни в соответствии с их предпочтениями. Хотя эта система не может генерировать одно универсальное число для точного отражения качества жизни в стране или регионе, идея существования такого числа способствует неточному восприятию качества жизни как абсолютного для всего населения.Учитывая современные технологии, этот процесс является наиболее точным и продуктивным способом измерения качества жизни.
В начале 2000-х годов были предприняты большие шаги по разработке и внедрению более высокого показателя качества жизни, но, к сожалению, политическая летаргия после финансового кризиса 2008 года значительно замедлила прогресс. Хотя нет четкого согласия относительно того, каков правильный показатель качества жизни, существует явный консенсус в отношении того, что использование ВВП на душу населения в качестве показателя качества жизни вводит в заблуждение и наносит ущерб политике из-за того влияния, которое он оказывает на то, что ценности общества.
Процитированные работы
- «Зеленый ВВП». Экономический и политический еженедельник 44,49 (2009): 6. Web.
- Чакраборти, А. Б., и Дас Абхиман. «Результаты банковского сектора в национальных счетах: проблемы измерения». Экономический и политический еженедельник 42,37 (2007): 3764-769. Интернет.
- Коул, Аманда. «Политика счастья». AQ: Australian Quarterly 78,5 (2006): 21-40. Интернет.
- Fleurbaey, Marc.«Помимо ВВП: поиски меры социального обеспечения». Журнал экономической литературы 47.4 (2009): 1029-075. Интернет.
- Граттон, Линда К. «Анализ иерархии потребностей Маслоу с тремя группами социальных классов». Исследование социальных показателей 7.1 / 4 (1980): 463-76. Интернет.
- Харви, Дэвид, Слейтер Гэри, Филп Брюс и Уитли Дэн. «Экономическое благополучие и британские регионы: проблема ВВП на душу населения». Обзор социальной экономики 67.4 (2009): 483-505. Интернет.
- Лазим М. Абдулла и Осман М. Тап Абу. «Новый малазийский индекс качества жизни, основанный на нечетких наборах и иерархических потребностях». Исследование социальных показателей 94,3 (2009): 499-508. Интернет.
- Смит, Джон. Империализм в XXI веке: глобализация, сверхэксплуатация и последний кризис капитализма . Нью-Йоркский университет, 2016. Web.
- Стиглиц, Джозеф Э., Амартья Сен и Жан-Поль Фитусси. Неверное измерение нашей жизни: почему ВВП не складывается: отчет . Нью-Йорк: Нью, 2010.
- Селль, Дьёрдь. «Помимо ВВП». Индийский журнал производственных отношений 46,4 (2011): 545-52. Интернет.
Почему ВВП больше не является самым эффективным мерилом экономического успеха
Премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн объявляет о бюджете благосостояния страны, отражающем изменение мышления от ВВП, являющегося единственным жизнеспособным показателем национального процветания & nbsp
Автор: Кортни Голдсмит
25 июля 2019 г.,
На 49-м ежегодном заседании Всемирного экономического форума в Давосе премьер-министр Новой Зеландии Джасинда Ардерн заявила, что она создаст первый в мире «бюджет благосостояния», чтобы сделать приоритетом здоровье и благополучие граждан своей страны.Она сказала: «Мы должны заботиться о социальном благополучии нашей страны, а не только об экономическом благополучии».
Экономический рост — и, косвенно, благосостояние — в настоящее время измеряется валовым внутренним продуктом (ВВП). В качестве основы, на которой правительства строят бесчисленные политические меры, ВВП направлен на отслеживание производства всех товаров и услуг, покупаемых и продаваемых в экономике каждый год.
Эта мера стала важным инструментом, используемым экономистами, политиками и учеными для понимания общества.Автор и лектор Филипп Лепенис назвал его «самой могущественной статистической фигурой в истории человечества», а Федеральный резервный банк Сент-Луиса назвал его «одним из величайших изобретений 20 века». Однако сегодня цель ВВП ставится под сомнение.
ВВП — это не та точная и безупречная цифра, как многие думают — это
.
всего лишь оценка
Недостаток
Став таким привычным макроэкономическим показателем, легко забыть, что ВВП — относительно современное изобретение.Рамки для мониторинга экономического роста были созданы для правительства США экономистом российского происхождения Саймоном Кузнецом после Великой депрессии, прежде чем изменения, внесенные британским экономистом Джоном Мейнардом Кейнсом, превратили их в индикатор, который мы знаем сегодня.
В независимом обзоре экономической статистики Великобритании, опубликованном в 2016 году, сэр Чарльз Бин написал, что ВВП часто рассматривается как «сводная статистика» для здоровья экономики. Это означает, что его часто связывают с богатством или благосостоянием, хотя он измеряет только доход.«Важно отметить, что ВВП… не отражает экономического неравенства или устойчивости (экологической, финансовой или [иной]]», — написал Бин. Более того, ВВП — это не точная и безупречная цифра, как многие думают, это всего лишь оценка. «Эта неопределенность, связанная с официальными показателями ВВП, неадекватно признается в общественном дискурсе, и комментаторы часто приписывают оценкам ложную точность», — продолжил Бин.
Сара Арнольд, старший экономист Фонда новой экономики (NEF), сказала World Finance , что ВВП как мера экономической активности является просто средством для достижения цели: «Он стал настолько синонимом национального успеха, что основание для достижения цели экономический рост в первую очередь, похоже, давно забыт.”
Если отбросить недостатки, отмеченные Бином и Арнольдом, ВВП по-прежнему является неточным показателем благосостояния, поскольку он не может передать большую часть стоимости, созданной в современном мире. ВВП был создан в эпоху производства, и, как Дэвид Пиллинг, редактор журнала « Financial Times » по Африке, написал в своей книге «Заблуждение роста: богатство, бедность и благополучие наций» : «[ВВП] неплохо умеет вести бухгалтерский учет. для производства кирпича, стальных стержней и велосипедов ». Однако он борется с экономикой услуг, сегментом, на который приходится растущая доля экономик стран с высоким уровнем дохода (, см. Рис. 1, ).«[Попробуйте GDP] на стрижках, сеансах психоанализа или загрузке музыки, и это станет отчетливо нечетким», — написал Пиллинг.
ПредпочтениеВВП материальным благам также означает, что он недостаточен для отражения ценности технологий. В то время как революционные инновации облегчили жизнь потребителей — например, позволяя им бронировать собственные рейсы, а не платить туристическому агенту, — ВВП видит только сокращающуюся экономику. «Многое из того, что делают технологии, разрушает ненужное», — сказал Пиллингу Уилл Пейдж, директор по экономике Spotify.«В конечном итоге у вас будет меньше экономики, но выше благосостояние».
Бесчисленные бесплатные онлайн-сервисы вышли за рамки экономической деятельности, измеряемой ВВП, включая Google, YouTube и Википедию. В глазах ВВП инновации — даже если они означают лучшее качество услуг — часто препятствуют экономическому росту. В других странах ценные области работы всегда существовали вне рамок ВВП, включая работу по дому, уход за больными членами семьи или друзьями и волонтерство.Воздействие этой работы не учитывается просто потому, что деньги не переходят из рук в руки.
В своем выступлении в 2014 году Эндрю Холдейн, главный экономист Банка Англии, сказал, что экономическая ценность волонтерства может превысить 50 миллиардов фунтов стерлингов (63,7 миллиарда долларов) в год — и это до того, как подсчитать влияние на благосостояние волонтеров, включая снижение стресса, улучшение физического здоровья и обучение новым навыкам.
Общая картина
В 1968 году Роберт Кеннеди, брат президента США Джона Ф. Кеннеди, раскритиковал валовой национальный продукт — аналогичный показатель ВВП, заявив, что он «измеряет все, короче говоря, кроме того, что делает жизнь стоящей». .Арнольд считает, что это наблюдение остается верным и сегодня: «ВВП сам по себе не является особенно полезным показателем, потому что он мало что говорит нам о направлении нашей экономической активности и не помогает нам определить, как ею управлять».
NEF считает, что существует пять показателей, которые не учитываются в ВВП и которые могут помочь более точно измерить национальный успех: качество работы, благополучие, выбросы углерода, неравенство и физическое здоровье. «Мы знаем, какой должна быть хорошая экономика, позволяющая людям процветать», — сказал Арнольд.«Хорошая экономика удовлетворяет основные потребности каждого; это означает, что люди здоровы и счастливы, и это не чревато потенциальными долгосрочными проблемами, такими как крайнее неравенство ».
Всемирный банк также разработал более надежный показатель экономического роста: всеобъемлющее богатство. В нем утверждается, что всеобъемлющее богатство учитывает как доход, так и сопутствующие расходы в ряде областей, обеспечивая более полную картину экономического благополучия и более устойчивый путь роста. «Сам по себе ВВП может давать ложные сигналы о состоянии экономики», — говорится в отчете Всемирного банка «Изменяющееся богатство наций 2018» .«Он не отражает обесценивание и истощение активов, идет ли речь о том, идут ли инвестиции и накопление богатства в ногу с ростом населения или соответствует ли сочетание активов целям развития страны».
Для ВВП, который не различает хорошее и плохое производство, чем больше, тем лучше. «ВВП включает виды деятельности, которые наносят ущерб нашей экономике и обществу в долгосрочной перспективе, такие как вырубка лесов, добыча полезных ископаемых, перелов и так далее», — сказал Арнольд. Войны и стихийные бедствия также могут быть благом для ВВП в результате связанного с ними увеличения расходов.С другой стороны, всестороннее богатство составляет все активы страны, в том числе: произведенный капитал, такой как фабрики и машины; природный капитал, такой как леса и ископаемое топливо; человеческий капитал, включая стоимость будущих доходов рабочей силы; и чистые иностранные активы.
В частности, пренебрежение природным капиталом в ВВП привлекло больше внимания в последние годы. Природные активы, такие как леса, рыболовство и атмосфера, часто считаются самоокупаемыми основными фондами.На самом деле, все эти ресурсы могут быть истощены — и истощаются — людьми. С 1990-х годов экономисты изучали возможность введения цен на природные ресурсы, чтобы гарантировать, что к их стоимости серьезно относятся. Экономист-эколог Роберт Костанца опубликовал в 1997 году работу под названием «Ценность мировых экосистемных услуг и природного капитала в природе », в которой вся природа оценивалась в 33 триллиона долларов. Хотя исследование Костанцы вызвало большие споры, идея учета естественного истощения в контексте экономического роста становится все более распространенной.Как писал Пиллинг: «Если вы не оцениваете что-либо в денежном выражении, люди склонны вообще не ценить это».
Цена счастья
Эксперты работают над определением ряда нематериальных качеств, которые способствуют здоровью экономики, таких как счастье и знания. Было разработано несколько индикаторов, с помощью которых страны могут отслеживать свой прогресс в этих областях. Одним из таких примеров является Индекс человеческого развития (ИЧР) ООН, который оценивает граждан страны с точки зрения их здоровья, знаний и уровня жизни.Для этого он отслеживает достижения в таких областях, как ожидаемая продолжительность жизни при рождении, количество лет обучения в школе и валовой национальный доход на душу населения.
ООН признала, что ее индекс лишь дает представление о человеческом развитии и не учитывает такие аспекты, как неравенство, бедность, безопасность человека или расширение прав и возможностей. Но с момента своего создания в 1990 году ООН также ввела другие составные индексы, включая ИЧР с поправкой на неравенство, Индекс гендерного неравенства и Индекс гендерного развития.Между тем, другие опросы и индексы нацелены на измерение еще более субъективного качества счастья: лорд Ричард Лейард, профессор Лондонской школы экономики, был пионером в этой области и считает, что правительству следует уделять приоритетное внимание политике, которая способствует повышению счастья, а не рост. Его исследования повлияли на международные усилия по отслеживанию счастья, такие как отчет ООН о счастье World Happiness Report , который предоставляет ежегодный снимок того, насколько счастливыми люди во всем мире считают себя.
Бюджет благосостояния Новой Зеландии не идеален, но это явный шаг в сторону от чисто ориентированного на рост взгляда на успех
Артур Граймс, профессор благосостояния и государственной политики в Университете Виктории в Веллингтоне и бывший председатель Резервного банка Новой Зеландии, отметил, что эти списки все еще показывают некоторую корреляцию между ВВП и счастьем: «Очень редко можно найти страну. у которого в целом более высокое благополучие, чем у небогатых ».
Согласно отчету World Happiness Report за 2019 год, в пятерку самых счастливых стран мира входят Финляндия, Дания, Норвегия, Исландия и Нидерланды.Южный Судан, Центральноафриканская Республика, Афганистан, Танзания и Руанда, тем временем, находятся в конце списка. Граймс сообщил World Finance , что страны с наивысшим рейтингом в списках счастья, как правило, являются богатыми странами с государством всеобщего благосостояния, добавив: «К сожалению, мы все находимся в такой ситуации, когда вам действительно нужно следить за такими вещами, как ВВП. Но не стоит сосредотачиваться только на этом ».
Хотя ВВП играет определенную роль, другие аспекты, которые вносят вклад в рейтинг World Happiness Report , включают социальную поддержку, ожидаемую продолжительность здоровой жизни, свободу делать жизненный выбор, восприятие коррупции и щедрость.Эти черты помогают понять, почему США и Великобритания, которые входят в пятерку самых богатых стран по ВВП, занимают 15-е и 19-е места в списке с точки зрения счастья, или почему Коста-Рика, который занимал где-то 70-е годы по размеру ВВП, оказался на 12-м месте.
«Есть некоторые богатые страны, которые не так счастливы, как другие», — сказал Граймс. «Они по-прежнему входят в двадцатку лучших в мире, [но] этот показатель действительно полезен, потому что он говорит, что в таких странах, как США и Великобритания, что-то идет не так — они должны быть счастливее. чем они есть.”
Подход Новой Зеландии
В то время как такие страны, как Великобритания, Франция и Австралия уже давно ведут разговор о благосостоянии, бюджет благосостояния Новой Зеландии — особенности которого были обнародованы в мае 2019 года — был признан одним из первые попытки явно сосредоточить внимание на благополучии различных слоев общества.
Например, в бюджете выделено 1,9 млрд новозеландских долларов (1,25 млрд долларов) на инициативы в области психического здоровья в попытке снизить уровень самоубийств среди молодежи Новой Зеландии, который является одним из самых высоких в мире.Финансирование, рассчитанное на пять лет, позволит создать универсальную службу охраны психического здоровья, направленную на оказание помощи более чем 300 000 человек в стране с умеренными психическими заболеваниями и зависимостями. «Психическое здоровье больше не является периферией нашей системы здравоохранения», — сказал Грант Робертсон, министр финансов Новой Зеландии, при обнародовании бюджета. «Это основа нашего благополучия».
Что касается психического здоровья, Граймс сказал, что бюджет превзошел все ожидания.Он также показал хорошие результаты в таких областях, как насилие в семье и сексуальное насилие — другие категории, с которыми Новая Зеландия обычно борется по сравнению с другими развитыми странами. Рекордная сумма в 320 млн новозеландских долларов (210,6 млн долларов) была объявлена на сокращение домашнего насилия, а 1 млрд новозеландских долларов (656,3 млн долларов) был выделен на помощь уязвимым детям.
Несмотря на эти позитивные шаги, Граймс раскритиковал отсутствие в бюджете конкретных целей, за исключением детской бедности: «У нас есть несколько крупных новых инициатив по расходам, но им не хватает соответствующего набора конечных целей, что затрудняет оценку того, соответствуют ли программы.