Язык и мышление языкознание: Язык и мышление

Язык формирует мышление?

Недавнее исследование помогло пролить свет на то, влияет ли язык на нашу способность к тонкому восприятию.

Перевод статьи с английского выполнен в агентстве переводов «Блиц».

Очень долго эксперты считали, что язык функционирует как некий фактор, формирующий наше мышление. Несколько десятилетий назад инженер-химик Бенджамин Ли Уорф, который подрабатывал тогда чтением лекций по антропологии, заявил, что язык навязывает сознанию говорящего особенную реальность, которая у каждого человека уникальна. Несмотря на недостаточность доказательств, умозаключения Уорфа принимали на веру, и происходило это до тех пор, пока они не стали серьезно дискредитировать языкознание. И на какое-то время лингвистика стала лишь сопутствующим элементом для других наук.

Но времена изменились. Газета New York Time опубликовала статью о новой книге эксперта по лингвистике Гая Дойчера «Сквозь зеркало языка: почему люди, говорящие на других языках, видят мир по-другому» (Through the Language Glass: Why the World Looks Different in Other Languages).

В ней Дойчер рассказывает, как Уорф настаивал на том, что у коренных народов Америки было интуитивное понимание теории времени Эйнштейна, потому что именно так время описывалось в их языке. Как отмечал Уорф, «язык формирует способ нашего мышления и определяет то, о чем мы можем думать».

Пусть Уорф в конечном итоге и потерял доверие, но его предположения все же изменили языкознание как науку. Основной ошибкой его теории был вывод о том, что «родной язык» создает для человека ограничения в мышлении и препятствует восприятию определенных мыслей. Другими словами, в том, что нам с трудом дается понимание теорий Эйнштейна, виноваты наши слова, обозначающие «время».

Дойчер же уверяет, что язык действительно может оказывать влияние на наше мировосприятие, но все мы по-прежнему в состоянии постигать этот мир. Например, если кто-то скажет «Viola!», даже люди, никогда не слышавшие это французское слово, могут похвастать тем, что понимают его смысл — «Вот, пожалуйста!»

Далее Дойчер замечает, что люди с отличной от нашей географией языка, похоже, обладают «почти сверхчеловеческими способностями ориентации в пространстве». В качестве примера он приводит представителей [австралийского] племени гуугу йимидхирр, говорящих на особом наречии аборигенов. Согласно Дойчеру, гуугу йимидхирр не используют слова «левый» или «правый», «впереди» или «позади» для описания местоположения объектов, а, ориентируясь в пространстве по сторонам света, никогда не ошибаются. Поэтому хоть языковые различия и заставляют нас давать разные названия направлениям, но все мы всегда сможем отыскать дорогу домой.

Дойчер также обращает наше внимание на отличия в грамматических формах времени в мужском и женском роде в разных языках. Все прекрасно понимают, что предметы не могут быть ни мужского, ни женского пола. Но он наглядно демонстрирует, что грамматические формы рода на самом деле формируют у говорящего более тонкое восприятие неодушевленных объектов. Здесь он ссылается на то, что для испанцев такие понятия, как «мост», «часы» и «скрипка», обладают «мужскими характеристиками», а для немцев — «женскими». А когда объекты в разных языках имеют противоположный «род», также противоположно и их восприятие носителями этих языков.

Подводя итог, Дойчер выдвигает предположение о том, что наши «привычки в мышлении» способствуют формированию нашего ориентирования в этом мире и даже оказывают влияние на наши верования и ценности. Возможно, мы все думаем по-разному, но мы думаем, и это — главное.

Кэтрин БАТЛЕР

---

• Красивый перевод некрасивого оригинала

• Рост российского рынка переводов

Книга «Знакомство с языкознанием.

Путеводитель по восхитительному миру лингвистики. Язык и мышление. Семиотика. Речь. Классификации языков. Уровни структуры языка. Письмо. Психолингвистика, социолингвистика, нейролингвистика. Коммуникация» Цыбова И А

• Книги
  • Художественная литература
  • Нехудожественная литература
  • Детская литература
  • Литература на иностранных языках
  • Путешествия. Хобби. Досуг
  • Книги по искусству
  • Биографии. Мемуары. Публицистика
  • Комиксы. Манга. Графические романы
  • Журналы
  • Печать по требованию
  • Книги с автографом
  • Книги в подарок
  • «Москва» рекомендует

  • Авторы • Серии • Издательства • Жанр

• Электронные книги
  • Русская классика
  • Детективы
  • Экономика
  • Журналы
  • Пособия
  • История
  • Политика
  • Биографии и мемуары
  • Публицистика
• Aудиокниги
  • Электронные аудиокниги
  • CD – диски
• Коллекционные издания
  • Зарубежная проза и поэзия
  • Русская проза и поэзия
  • Детская литература
  • История
  • Искусство
  • Энциклопедии
  • Кулинария. Виноделие
  • Религия, теология
  • Все тематики
• Антикварные книги
  • Детская литература
  • Собрания сочинений
  • Искусство
  • История России до 1917 года
  • Художественная литература. Зарубежная
  • Художественная литература. Русская
  • Все тематики
  • Предварительный заказ
  • Прием книг на комиссию
• Подарки
  • Книги в подарок
  • Авторские работы
  • Бизнес-подарки
  • Литературные подарки
  • Миниатюрные издания
  • Подарки детям
  • Подарочные ручки
  • Открытки
  • Календари
  • Все тематики подарков
  • Подарочные сертификаты
  • Подарочные наборы
  • Идеи подарков
• Канцтовары
  • Аксессуары делового человека
  • Необычная канцелярия
  • Бумажно-беловые принадлежности
  • Письменные принадлежности
  • Мелкоофисный товар
  • Для художников
• Услуги
  • Бонусная программа
  • Подарочные сертификаты
  • Доставка по всему миру
  • Корпоративное обслуживание
  • Vip-обслуживание
  • Услуги антикварно-букинистического отдела
  • Подбор и оформление подарков
  • Изготовление эксклюзивных изданий
  • Формирование семейной библиотеки

Расширенный поиск

Цыбова И. А.

Иллюстрации

Рекомендуем посмотреть

Меркурьева А.

Как правильно? Пишем и говорим без ошибок

515 ₽

620 ₽ в магазине

Купить

Зализняк А. А.

Из заметок о любительской лингвистике. 2-е издание

465 ₽

560 ₽ в магазине

Купить

Новинка

Марколонго А.

Гениальный язык

564 ₽

680 ₽ в магазине

Купить

Три склянки пополудни и другие задачи по лингвистике

772 ₽

930 ₽ в магазине

Купить

Бабков В. О.

Игра слов. Практика и идеология художественного перевода

672 ₽

810 ₽ в магазине

Купить

Фещенко В.

Язык в языке: художественный дискурс и основания лингвоэстетики

910 ₽

910 ₽ в магазине

Купить

Алексеева И. С.

Матрица методик подготовки переводчика. Секрет успеха ВШП

598 ₽

720 ₽ в магазине

Купить

Кронгауз М. А.

Русский язык на грани нервного срыва

730 ₽

880 ₽ в магазине

Купить

Иванова А.

Как перестать учить иностранный язык и начать на нем жить

423 ₽

510 ₽ в магазине

Купить

Крез Р.

Иностранный для взрослых: Как выучить новый язык в любом возрасте

722 ₽

870 ₽ в магазине

Купить

Митчелл Р.

Теории изучения второго языка

1 602 ₽

1 930 ₽ в магазине

Купить

Гарагуля С. И.

Английские литературные имена: лингвокультурологический словарь

706 ₽

850 ₽ в магазине

Купить

Сонин А. Г., Пищальникова В. А.

Общее языкознание. Часть 3. Лингвистика в междисциплинарных исследованиях языка и речи. Учебник

1 170 ₽

1 410 ₽ в магазине

Купить

Воробьев Ю. К., Ивлева А. Ю.

Из истории делового перевода в России. XVIII век

523 ₽

630 ₽ в магазине

Купить

Белл Р. Т.

Перевод: процесс и продукт. Теория и практика

813 ₽

980 ₽ в магазине

Купить

Романова Н.

Пиши без правил: грамотность и речь в деловом и личном общении

773 ₽

850 ₽ в магазине

Купить

Язык и искусственный интеллект. Сборник статей по итогам конференции «Лингвистический форум 2020: Язык и искусственный интеллект»

747 ₽

900 ₽ в магазине

Купить

Загрузить еще

Пределы влияния языка на мышление могут быть установлены ограничениями воплощения

Введение

Язык и мышление тесно связаны друг с другом, но уровень или степень связи между языком и мышлением не ясен из-за того, что влияние языка на мышление может быть более контекстно-зависимым или общим (см. Златев и Бломберг, 2015). Это отражает общие предположения гипотезы Сепира-Уорфа (Whorf, 1956). Если влияние языка на мышление, мышление и рассуждения очень зависит от контекста и применимо к конкретным модусам/модальностям познания, таким как цвет, пространство, визуальное движение и т. д., это может означать, что ограничения воплощения определяют, как модальные лингвистические символы основываются на нейронных системах, специфичных для модальности (Barsalou, 2008).

Язык, изменяющий проводку мозга и язык, изменяющий профили реальности

Говорят, что многие когнитивные последствия вытекают из языковых концептуализаций числа, цветовых категорий, движения, пространства и других категорий (см. Gentner and Goldin-Meadow, 2003; Levinson, 2003; Casasanto, 2004; Majid et al., 2004; Casasanto and Boroditsky, 2008; Wolff and Holmes, 2011; Lupyan, 2012) и могут быть прослежены до свойств нашей когнитивной организации. Например, важное понятие знания (или изучения) языка, отличного от первого языка, который мы усваиваем в детстве, связано с перепрограммированием мозга (см. Bylund and Athanasopoulos, 2017). Эта конкретная точка зрения подчеркивает, что изучение нового способа говорить о времени, закодированном в языке, заставляет пользователя языка принять новый способ мышления, который был недоступен для того пользователя языка, который укоренился в особом способе мышления, закодированном в его языке. ее первый язык. Это приводит к выводу, что двуязычные люди демонстрируют своего рода когнитивную гибкость, способную жонглировать несколькими способами мышления, модулируемыми структурами конкретных используемых языков. Что поражает здесь, так это предпосылка, на которой основано это исследование: разные языки используют разные версии реальности, которые на самом деле представляют собой разные способы организации одного и того же (или даже похожего) фрагмента опыта. В этом суть гипотеза лингвистической относительности или гипотеза Сепира-Уорфа (Whorf, 1956). Гипотеза Сепира-Уорфа встретила критику (Pinker, 2007; McWhorter, 2014), но Чейф (2018) защитил гипотезу, показав, что язык влияет на мысли через создание семантических структур, извлеченных из реального мира. опыт. Цель здесь не в том, чтобы захватить эту дискуссию. Скорее, в этой статье будет указано, что особую роль естественного языка в определении территории познания следует исследовать с осторожностью и, если необходимо, с подозрением, особенно когда вход осуществляется через определенные языки.

Проблема может быть проиллюстрирована несколькими простыми случаями, которые Златев и Бломберг (2015) классифицировали как «контекстно-зависимые» влияния языка на мысли. Например, Слобин (2003) в своем исследовании глаголов движения в языках, включая испанский и английский, приходит к выводу, что мысли о движении определяются тем, как языки кодируют концептуализации движения. Таким образом, такие языки, как испанский, включают концептуализацию пути в глаголах движения, тогда как такие языки, как английский, включают манеру в глаголы движения (такие как «скользить» или «катиться»), и предполагается, что это побуждает носителей испанского языка более легко визуально интерпретировать путь. , или, наоборот, побудить носителей английского языка склониться к явной визуальной интерпретации манеры. Это похоже на своего рода искажение движения в сознании, очень похожее на искривление времени, обсуждавшееся Bylund and Athanasopoulos (2017). Мнение о том, что конкретные языки, на которых мы говорим, влияют на и определяют мысли, которые у нас есть, и, по-видимому, фиксируют точку входа в область осознанных человеком мыслей и рассуждений. Однако это заблуждение по нескольким причинам. Во-первых, линзообразная природа конкретных языков, допускающая различия в мыслях и рассуждениях, которые принимают форму по-разному воспринимаемых реальностей, сама по себе является мыслью. Кроме того, непонятно, почему мы должны быть склонны думать, что именно язык, а не, скажем, человеческая память или даже человеческая способность к социальному познанию, может влиять и определять мысли и рассуждения. Ведь важно понимать, что человеческая память или человеческая способность к социальному познанию также уникальны у людей, а также что сам язык является аспектом познания и не может быть оторван от него (Хомский, 19).93).

Во-вторых, главная мотивация заключается в том, что мы можем проникнуть на территорию человеческих мыслей и рассуждений, изучая структуры определенных языков. Это предположение рискует принять язык как точку входа , а не как точку входа для исследования человеческих мыслей и рассуждений. Концептуальные представления, специфичные для языка, также могут противоречить требованиям нашей когнитивной организации. Можно заметить, что манера движения и траектория движения могут иметь контекстуально обусловленные эффекты заметности в наших визуальных встречах в повседневной жизни. Эти эффекты частично обусловлены характером наших представлений о манере движения и пути движения, а частично — свойствами взаимодействий между телом и миром, связанных с физическими событиями и движениями в мире (Northoff, 2018). ). Так, например, если родители обнаруживают, что ребенок ползает под столом, путь движения может быть более заметным для восприятия, чем манера движения. Это потому, что ползание — это то, что обычно делают дети (если только у детей не обнаружено отклонение от нормы при ползании). Однако, если из-за угла вылетает автомобиль, манера движения автомобиля, а не точный путь движения автомобиля, может быть более заметным для человека, стоящего поблизости. Примечательно, что манера движения может быть, по крайней мере, на большинстве картин, картин или изображений, столь же значимой для восприятия, как и путь движения, поскольку и манера движения, и путь движения становятся абстракциями, которые должны быть выведены. в любом случае из статических представлений динамических событий. Однако способ движения по самой своей природе более динамичен, чем путь движения, если, конечно, картины или картины не созданы для того, чтобы создать предвзятость восприятия в пользу либо способа движения, либо пути движения. Следовательно, во многих случаях взаимодействие с внешним миром может помочь определить эффекты перцептивной значимости. Даже если пользователей языка можно заставить использовать определенный тип лингвистического эффекта значимости, из этого не следует, что основанные на языке концептуализации заставляют пользователей языка явно использовать тот или иной вид концептуализации, когда они используют определенные языки в задаче, скажем, при сообщении ментальных образов (Mondal, 2017).

Изучение нового способа говорить о времени, закодированном в языке, может не заставить пользователя языка принять новый способ мышления. Скорее, новые способы мышления о времени (такие как вертикальная стратегия мышления о времени в китайском языке наряду с горизонтальной) уже могут быть столь же когнитивно значимыми, как и старые, потому что они являются абстракциями от жизненного опыта с текущими событиями и действиями. Их тоже нужно выводить. Более того, вполне вероятно, что фактических концептуализаций способов мышления о времени, сконструированных во время выполнения языковыми задачами пользователей языка, в равной степени бросаются в глаза в их сознании, и именно произведенные лингвистические выражения кажутся грубыми маркерами или парафразами реальных концептуализаций. В итоге создается впечатление, что лежащие в основе когнитивные репрезентации определяются соответствующими свойствами конкретных языков. Это происходит потому, что у пользователей языка нет иного пути, кроме как производить специфические лингвистические выражения, которые допускает их язык. Это может не иметь никакого отношения к действительным и точным формам мыслительных стратегий для времени. «Проблема калибровки» между категориями языка и категориями мышления остается, потому что категории мысли могут иметь независимую область (Люси, 19).92). Это, конечно, не отрицание того, что основанные на языке концептуализации определенной стратегии времени существуют в ментальных репертуарах носителей языка, поскольку влияние языка на мысли нельзя полностью игнорировать (Златев и Бломберг, 2015). В конце концов, определенные мысли могут быть легко доступны и выражены в языке (особенно в словарном запасе) через интерфейс между синтаксисом/фонологией и значением (Jackendoff, 2002). Скорее, это отказ от идеи о том, что основанные на языке концептуализации стратегий мышления для времени делают всю работу, когда пользователи языка участвуют в разнообразных задачах.

Язык и когнитивная реальность

Случаи когнитивной гибкости у билингвов можно объяснить таким образом, который отражает когнитивную реальность, а не какую-либо лингвистическую версию реальности. Так, например, когда билингвы переключаются с одного способа мышления о времени на другой при переходе от контекста одного языка к другому, билингвов к этому побуждает не язык. Скорее, это сырой когнитивный отпечаток или ментальная подпись, которую слово вызывает/запускает, что побуждает билингвов менять способ мышления. Наблюдаемые лингвистические воздействия на когнитивные стратегии мышления при использовании языка представляют собой стабилизированные закономерности флуктуирующей когнитивной системы. Доказательством такой позиции является тот факт, что активация модальных семантических признаков как у пациентов с повреждением мозга, так и у нормальных людей не является детерминированной, а скорее динамически регулируется многими факторами, некоторые из которых являются контекстуальными, а некоторые — чисто когнитивными сами по себе. Кеммерер, 2019 г.). Это также связано с тем, что ограничения воплощения определяют, как модальные лингвистические символы основываются на нейронно созданных системах, специфичных для модальности (Barsalou, 2008). Таким образом, ограничения воплощения не ориентированы избирательно и исключительно на язык. Скорее, аспекты когнитивной системы без языка могут проецировать определенные способы мышления. Это не равнозначно поддержке какого-либо тезиса об инвариантности языка и мышления, защищенного Дюпре (2020), основанного на предполагаемом соответствии мыслей структурам, создаваемым языковой способностью. Наоборот, это разнообразие мышления, которое, возможно, более распространено из-за взаимодействия между мозгом и миром в языковом опыте, но это разнообразие не нужно объяснять языковыми различиями.

Любое слово на любом языке, известном говорящему на двух языках, которое может вызвать ту же когнитивную схему (или ментальное впечатление), может выполнять равную работу. Например, нет ничего, что мешало бы англо-испанским билингвам рассматривать бег трусцой как целостную концептуальную единицу, а не как бег медленным и равномерным образом, прежде всего потому, что именно так его можно рассматривать как бег трусцой. Следовательно, когнитивная реальность, скрытая за языками, может быть сильнее, чем лингвистическая проекция реальности, и это может подорвать любое (конкретное) сопоставление языка с реальностью. Однако это не означает прямого отрицания того, что не может быть никакой проекции языковой реальности. Таким случаем является концептуализация слова «джихад» на арабском языке. Однако эффекты такого рода ограничены межкогнитивными (от познания до поведения и вплоть до культурной практики) культурно сформированными когнитивными вторжениями, которые не требуют перенастройки мозга больше, чем концепция «карантина» требует перенастройки мозга. Что же касается наблюдаемых языковых эффектов на когнитивные стратегии мышления при использовании языка, то эти эффекты представляют собой стабилизированные закономерности флуктуирующей когнитивной системы. Почему думают, что концептуальное пространство познания есть фиксированная система, которая может быть сформирована языковыми воздействиями? Когнитивное пространство само по себе может быть динамической системой, привлекаемой к аспектам концептуализации, нацеленным на одни слова, но не на другие. Таким образом, не слова и не конструкции искривляют понятийное пространство; скорее, сама концептуальная система эластично изгибается, чтобы приспособиться к различным конфигурациям, когда задействованы тонкие оттенки бесчисленных аспектов концептуализации. Языки здесь играют роль указателя. Но тогда все неязыковое также может быть указателем более или менее таким же образом. Поэтому неудивительно, что представление о прекрасном музыкальном инструменте, которым является фортепиано, может прийти на ум, когда кто-то слышит звуки музыки, играемой на фортепиано, даже если никто не произносит слова «фортепиано». Окон для входа в неизведанный великий зал познания может быть много.

Вклад авторов

Автор подтверждает, что является единственным автором этой работы и одобрил ее публикацию.

Финансирование

PM в долгу перед Индийским технологическим институтом Хайдарабада за предоставление Фонда развития исследований, который был использован для покрытия расходов журнала на обработку статей.

Конфликт интересов

Автор заявляет, что исследование проводилось при отсутствии каких-либо коммерческих или финансовых отношений, которые могли бы быть истолкованы как потенциальный конфликт интересов.

Ссылки

Barsalou, L.W. (2008). Заземленное познание. Энн. Преподобный Психол . 59, 617–645. doi: 10.1146/annurev.psych.59.103006.093639

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Байлунд, Э., и Атанасопулос, П. (2017). Уорфовская временная деформация: представление длительности через языковые песочные часы. J. Psychol: General 146, 911–916. doi: 10.1037/xge0000314

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Касасанто, Д. (2004). «Насколько глубоко влияние языка на мышление? Оценка времени у говорящих на английском, индонезийском, греческом и испанском языках», в Proceedings of the 26h Annual Conference Cognitive Science Society , eds K. Forbus, D. Gentner, and T. Regier (Hillsdale, NJ: Lawrence Erlbaum), 575–580.

Google Scholar

Касасанто Д. и Бородицкий Л. (2008). Время в уме: использование пространства для размышлений о времени. Познание 106, 579–593. doi: 10.1016/j.cognition.2007.03.004

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Чейф, В. (2018). Лингвистика, основанная на мыслях: как языки превращают мысли в звуки. Кембридж: Издательство Кембриджского университета. doi: 10.1017/9781108367493

CrossRef Полный текст | Google Scholar

Хомский, Н. (1993). Язык и мышление . Уэйкфилд: Мойер Белл.

Google Scholar

Дюпре, Г. (2020). Что означало бы для естественного языка быть языком мысли? Лингвист Филос . doi: 10.1007/s10988-020-09304-9. [Epub перед печатью].

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Гентнер Д. и Голдин-Медоу С. (2003). Язык в сознании: достижения в изучении языка и мышления. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Джекендофф, Р. (2002). Основы языка: мозг, значение, грамматика, эволюция. Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Реферат PubMed | Академия Google

Кеммерер, Д. (2019). Концепции мозга: взгляд с точки зрения межъязыкового разнообразия . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Левинсон, Южная Каролина (2003). Пространство в языке и познании: исследования когнитивного разнообразия. Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Люси, Дж. (1992). Разнообразие языков и мышления . Кембридж: Издательство Кембриджского университета.

Google Scholar

Лупян Г. (2012). Лингвистически модулированное восприятие и познание: гипотеза обратной связи по ярлыку. Фронт. Психол. 3:54. doi: 10.3389/fpsyg.2012.00054

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Маджид А., Бауэрман М., Кита С., Хаун Д. Б. и Левинсон С. К. (2004). Может ли язык реструктурировать познание? Дело о космосе. Тенденции Cogn. науч. 8, 108–114. doi: 10.1016/j.tics.2004.01.003

PubMed Abstract | Полный текст перекрестной ссылки | Академия Google

Маквортер, Дж. (2014). Языковой обман: почему мир выглядит одинаково на любом языке . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.

Google Scholar

Mondal, P. (2017). Естественный язык и возможные разумы: как язык раскрывает когнитивный ландшафт природы . Лейден; Бостон, Массачусетс: Брилл.

Google Scholar

Нортофф, Г. (2018). Спонтанный мозг: от разума-тела к проблеме мира-мозга. Кембридж, Массачусетс: MIT Press. doi: 10.7551/mitpress/11046.001.0001

Полнотекстовая перекрестная ссылка | Google Scholar

Пинкер, С. (2007). Материал мысли: язык как окно в человеческую природу . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Пингвин.

Реферат PubMed | Google Scholar

Слобин Д.И. (2003). «Язык и мышление онлайн: когнитивные последствия лингвистической относительности», в Language in Mind: Advances in the Study of Language of Thought , eds D. Gentner and S. Goldin-Meadow (Cambridge, MA: MIT Press), 157– 192.

Google Scholar

Уорф Б.Л. (1956). Язык, мысль и реальность. Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

Google Scholar

Вольф П. и Холмс К. (2011). Лингвистическая относительность. Wiley Interdiscip. Преподобный Когн. наука . 2, 253–265. doi: 10. 1002/wcs.104

Полный текст CrossRef | Google Scholar

Златев Дж. и Бломберг Дж. (2015). Язык действительно может влиять на мышление. Фронт. Психол . 6:1631. doi: 10.3389/fpsyg.2015.01631

Реферат PubMed | Полный текст перекрестной ссылки | Google Scholar

Язык и мышление: отношения и теории

Можем ли мы думать о чем-то, не зная его названия? Изменяет ли язык, на котором мы говорим, то, как мы видим мир? Отношения между мыслью и языком могут быть сложными. Психологи часто придают разную степень важности роли языка в развитии познания и наоборот. В этом объяснении мы сравним, как различные теории концептуализируют эту связь.

Язык и мышление имеют сложные отношения, freepik.com

• Сначала мы обсудим язык и мышление в психологии.
• Мы углубимся в отношения между языком и мышлением, выделяя теории языка и мышления по мере продвижения.
• Наконец, мы обсудим некоторых известных теоретиков, занимавшихся вопросами отношений между языком и мышлением, а именно Пиаже, Хомского и Выготского, а также рассмотрим гипотезу Сепира-Уорфа.

Психология языка и мышления

Язык является одной из систем, с помощью которых мы общаемся, и обычно он включает в себя общение с помощью звуков и письменное общение с использованием символов, но также может включать наши тела (язык тела, то, как мы улыбаемся). , двигаться и приближаться к людям — все это формы для интерпретации в языковой игре).

Язык часто тесно связан с культурой, в которой он используется, и отражает культурно значимые идеи.

Во многих языках есть слова, которых вообще нет в других.

Например, в английском языке нет эквивалента немецкому слову schadenfreude, обозначающему удовольствие, вызванное наблюдением за невзгодами другого человека.

Поскольку мы также склонны думать с помощью языка, Сепир-Уорф предположил, что язык, который мы используем, влияет на то, как мы видим и думаем о мире. Однако Пиаже подчеркивает, что дети развивают схемы до того, как они способны говорить, предполагая, что когнитивные процессы не зависят от языка.

Связь между языком и мыслью

Различные теории предлагают разные отношения между языком и мыслью. Теория когнитивного развития Пиаже утверждает, что способность детей использовать язык и содержание их речи зависит от стадии их когнитивного развития.

Напротив, гипотеза Сепира-Уорфа предполагает, что язык, который мы используем для общения, определяет то, как мы думаем об окружающем нас мире, влияя на когнитивные процессы, такие как память и восприятие.

Теории языка и мышления

Две основные теории, представляющие различные взгляды на язык и мышление, о которых вам следует знать, — это теория Пиаже и гипотеза Сепира-Уорфа.

Поэтапная теория когнитивного развития Пиаже

Согласно теории Пиаже, язык предшествует мысли и зависит от нее. Прежде чем дети смогут правильно использовать слова, им необходимо сначала развить понимание понятий, стоящих за ними.

Это происходит посредством разработки схем, процесса, который предшествует развитию языка.

Схемы относятся к ментальным структурам, определяющим поведение и ожидания детей.

Согласно этой точке зрения, чтобы сообщить о своей неприязни к брокколи, ребенок должен сначала разработать схему того, что она ему не нравится. Разработав схему и ожидания относительно вкуса брокколи, ребенок может выразить свое неприятие.

Детей можно научить таким фразам, как «не брокколи», еще до того, как они увидят или попробуют ее, но они не смогут использовать ее осмысленно, пока не поймут, что означает эта фраза.

Уровень когнитивного развития ребенка также ограничивает его способность осмысленно общаться. Таким образом, язык зависит от мыслей.

Например, ребенок, который еще не способен мысленно представить точку зрения другого человека, не сможет говорить об этом или объяснять ее, когда разговаривает с другими.

Давайте посмотрим, как языковые способности ребенка соответствуют стадии его когнитивного развития.

Стадия развития	Возраст	Речевое развитие
Сенсомоторная стадия — дети познают мир с помощью органов чувств и двигательных движений.	0-2 года	Дети могут имитировать звуки и озвучивать свои требования.
Дооперационный этап — дети начинают мыслить символически, формируют идеи и мысленно представляют образы. Дети могут быть не в состоянии рассуждать логически и видеть дальше своей эгоцентрической точки зрения.	2-7 лет	Дети начинают использовать частную речь, что, по мнению Пиаже, отражает их эгоцентризм. Им по-прежнему не хватает способности поддерживать двусторонний разговор и принимать точку зрения другого человека, с которым они общаются.
Конкретно-операционный этап — дети начинают распознавать точки зрения других, но могут по-прежнему бороться с некоторыми логическими рассуждениями и абстрактными идеями.	7-11 лет	Дети начинают принимать точку зрения других в разговоре. Разговоры, в которые они вовлечены, ограничиваются обсуждением конкретных вещей. Дети узнают, как события расположены во времени и пространстве.
Формальный рабочий этап — дети способны рассуждать гипотетически и логически, мыслить абстрактно и систематически решать проблемы.	12+ лет	Дети могут обсуждать абстрактные идеи и видеть разные точки зрения.

Оценка теорий языка и мышления

Хотя теория Пиаже кажется разумной и имеет некоторую внешнюю достоверность , ей обычно не хватает эмпирической поддержки . Это связано с трудностями изучения когнитивных и мыслительных процессов, таких как развитие схемы, у доязыковых детей.

Концепция универсальных стадий когнитивного развития также подвергалась широкой критике. Некоторые исследования показали, что дети могут достичь многих из этих вех развития раньше, чем предполагал Пиаже.

Различия в когнитивном развитии также были обнаружены в разных культурах, что позволяет предположить, что идея Пиаже о когнитивном развитии была культурно предвзятой (Mangan, 19). 78).

Гипотеза Сепира-Уорфа

Основная идея гипотезы Сепира-Уорфа заключается в том, что наш родной язык влияет на то, как мы думаем о мире. Слова, которые мы используем для создания рассказов о мире, влияют на то, как мы представляем его внутренне.

Согласно этой точке зрения, мы можем удерживать в уме только те понятия, которые можем назвать. Гипотеза Сепира-Уорфа поддерживает идею лингвистического детерминизма.

Лингвистический детерминизм — это идея о том, что используемый нами язык определяет и ограничивает наши представления о мире. Более слабая версия гипотезы Сепира-Уорфа получила название лингвистическая относительность , эта идея предполагает, что, хотя язык не может полностью определять наши мысли, он может в некоторой степени влиять на них.

Уорф подкрепил свои заявления исследованиями культур коренных американцев. Он предположил, что различия в языке могут изменить то, как культура понимает концепцию времени или как она воспринимает природные явления.

Уорф утверждал, что индейской культуре хопи не хватает понимания концепции времени. Он объяснил это отсутствием в их языке терминологии, помещающей события во времени. Согласно его теории, отсутствие лингвистического выражения времени изменило то, как эта культура думала о времени и понимала его.

Он также указал на тот факт, что в языке инуитов гораздо больше слов для обозначения снега, чем в английском языке, что позволяет предположить, что культура инуитов воспринимает снег иначе, чем европейцы, и способна различать разные типы снега.

Оценка гипотезы Сепира-Уорфа

Первоначальные примеры в поддержку гипотезы Сепира-Уорфа были опровергнуты. Было обнаружено, что язык хопи действительно имеет способ выражения времени. Более того, количество инуитских слов для обозначения снега, как было показано Уорфом, сильно преувеличено, поскольку истинное число составляет около 4.

Однако более поздние психолингвистические исследования обнаружили некоторые свидетельства различий в памяти и восприятии у носителей разных языков, что подтверждает лингвистический релятивизм.

Исследования показали, что наш родной язык может влиять на то, как мы помним прошлые события, а также на то, насколько хорошо мы различаем цвета.

Fausey and Broditsky (2011) исследовали память о преднамеренных и случайных событиях у носителей английского и испанского языков. Обе группы одинаково хорошо запомнили человека, ответственного за преднамеренные действия. Однако носители английского языка гораздо лучше помнят агента, стоящего за случайным действием, по сравнению с носителями испанского языка.

Разница в памяти, обнаруженная в исследовании Fausey and Broditsky (2011), объяснялась лингвистическими различиями между английским и испанским языками. В испанском языке несчастные случаи обычно описываются неагентным языком. Например, носители испанского языка будут использовать выражение «Сломалась ручка» вместо «Человек сломал ручку», чтобы описать случайную поломку ручки.

Winawer et al. (2006) исследовали способность носителей английского и русского языков различать разные оттенки синего. Различные оттенки имеют разные названия в русском языке, но не в английском языке.

Русскоязычные намного лучше различали цвета. Этот эффект был приписан тому, как русский язык классифицирует оттенки синего.

Память и язык могут формировать то, как мы интерпретируем мир, freepik.com

Другие теории языка и мышления

Другие концепции развития языка включают теории Хомского и Выготского. Хомский сосредотачивается на том, как дети приобретают лингвистические способности в таком юном возрасте. Теория Выготского подчеркивает, как язык способствует дальнейшему когнитивному развитию детей.

Язык и мышление Хомский

Хомский предположил, что овладение языком является врожденной способностью. Дети уже рождаются со способностью усваивать правила, управляющие языками. Грамматические правила являются общими для всех языков, даже если они могут различаться между ними.

Врожденная способность усваивать грамматические структуры языка позволяет детям быстро выучить язык, даже на основе ограниченной лингвистической информации, которую они получают в младенчестве.

Язык и Мысль Выготского

Согласно социокультурной теории когнитивного развития Выготского, в раннем развитии речь и мышление независимы. Два процесса сливаются, когда речь интериоризируется. В теории Выготского язык рассматривается как культурный инструмент, играющий ключевую роль в развитии.

• Во-первых, устное руководство со стороны взрослых способствует обучению и развитию детей. Язык позволяет взрослым делиться своими знаниями и общаться с ребенком.

• Во-вторых, когда язык становится интериоризированным и превращается во внутреннюю речь, это позволяет детям направлять себя при принятии решений, решении проблем или регулировании своего поведения.

---

Язык и мышление – основные выводы

• Теория Пиаже предполагает, что в процессе развития языку предшествует мышление. Более того, способность детей использовать язык ограничена их стадией когнитивного развития.
• Гипотеза Сепира-Уорфа предполагает, что язык, который мы используем, определяет то, как мы думаем об окружающем нас мире, влияя на когнитивные процессы, такие как память и восприятие.

  No related posts.