Александр Никонов — Человек как животное читать онлайн бесплатно
12 3 4 5 6 7 …79
Александр Никонов
Человек как животное
Много нас по подобию Божию,
И все-таки каждый с изъяном.
Будем считать, что изъянами
Обязаны мы обезьянам.
Олег Григорьев
«Никонова можно убить. Даже нужно. А книги его сжечь. Это добавит им скандальной популярности. Я не согласен ни с одним его словом, кроме союзов и предлогов. Но читаю до конца. Слишком сильно затягивают факты — неизвестные, сенсационные, шокирующие, опрокидывающие привычный мир».
Михаил Веллер, писатель
«Талантливый человек, поцелованный при рождении Богом в ту самую зону, которая впоследствии определяет литературный талант».
Аркадий Арканов, писатель-сатирик
Идея этой книги была внезапной, как понос. Так всегда начинаются хорошие книги…
Просто однажды, слушая излияния своего доброго знакомого о его пунктирной семейной жизни и взаимоотношениях с деньгами и женщинами, я подумал, что все его жизненные загогулины вызваны не его решениями, а сработавшими инстинктами той обезьяны, что сидит внутри каждого из нас.
Вся наша жизнь — и в малом, и в большом — устроена по слепку того зверя, от которого мы произошли. Произойди мы от другого существа, например от овцы, весь облик цивилизации был бы совершенно другим. Потому что каждому виду присуще свое видовое поведение. Повадки травоядных в корне отличаются от повадок хищника. А поведение хищника — от поведения всеядного стадного существа, живущего в кронах деревьев, каковыми мы с вами по базовой конструкции и являемся.
Поэтому, черт побери, было бы крайне интересно посмотреть на человека и цивилизацию, которую он создал, глазами зоолога или этолога — специалиста по поведению животных. И тогда мы с вами увидим отражение всеядного стадного млекопитающего, прыгающего по деревьям, на всем, что нас окружает, — на предметах, на взаимоотношениях, на земном искусстве и на бытовых мелочах, на религии и на высочайших взлетах духа.
Ну что? Занесем лупу над глобальным человейником, как назвал нашу цивилизацию один философ?
Часть 1
Мы есть то, что едим
Дорогие дети!
Не следует спрашивать: «Что такое животное?» – а нужно спросить: «Какого рода объект мы обозначаем как животное?» Мы называем животным все имеющее следующие свойства: питается, происходит от подобных себе родителей, растет, самостоятельно передвигается и умирает, когда приходит срок.
Поэтому мы относим к животным червяка, цыпленка, собаку и обезьяну. Что же сказать о людях? Подумайте об этом с точки зрения перечисленных выше признаков и затем решите сами, правильно ли считать нас животными.
Альберт Эйнштейн
Я сейчас не собираюсь доказывать каждому грамотному, умеющему читать и думать гражданину очевидное — что человек есть животное. Вряд ли среди читателей моей книги найдется хоть один, который бы прошел в жизни мимо этого замечательного факта: мы звери, господа!
Помнится, еще в школе на уроке биологии я спорил со свои недалеким одноклассником, доказывая ему, что человек суть животное. Он упирался против этой очевидности и верить ей не хотел.
— А кто же еще, если не животное? Робот, что ли? — удивлялся я упорству туповатого приятеля.
Сейчас с этим не спорят даже глубокие церковники: да, говорят они, человек — это животное. А некоторые даже добавляют, что Господь создал человека на той материальной базе, которой на тот момент обладал, — животной.
Зато вдохнул в него душу! Которая, мол, и выделяет человека из всего прочего животного царства.
Человек действительно сильно отличается от всего звериного мира. Разительно отличается! Поэтому туповатый одноклассник и спорил со мной, никак не желая соглашаться со своей животностью: на детей, которые гораздо ближе к животным, чем социализированные и дрессированные социумом взрослые, тот факт, что человек есть животное, производит шоковое впечатление — такой вот парадокс. Когда-то целый класс американских школьников, шокированный рассказом учителя биологии о том, что люди есть животные, написал письмо Эйнштейну, попросив его рассудить их спор с учителем. То, что ответил детям Эйнштейн, вы уже прочли в эпиграфе…
Отличия между людьми и другими животными настолько бросаются в глаза, что задавать вопрос о том, чем наш вид отличается от прочих, на первый взгляд даже как-то глупо: мы в штанах ходим, кушаем вилками и вон какую цивилизацию построили! Мы разумные, а не зверье какое-нибудь!
Моя сестра, которая зело любит животных, пару лет назад увлеклась чтением научно-популярной литературы.
— Да ты сам прикинь, сколько удивительного люди сделали на этой планете, начиная от простейшей гаечки, которую тоже надо было изобрести. Мы вышли в космос, узнали, почему светят звезды. И подумать только — все это сделал зверь! Обычный животный зверь…
Но у этого зверя был неплохой инструмент — разум. С помощью разума мы захватили всю планету — от влажных экваториальных областей, которые когда-то были нашей родиной, едва ли не до самых полюсов, где царят жестокие холода. Овладев огнем и научившись защищать свое голое тело от непогоды искусственными шкурами, называемыми одеждой, мы раздвинули свой ареал обитания до размеров всей Земли.
Мы властно оттеснили в сторону другие виды, когда-то обитавшие там, где теперь обитаем мы. И мы теперь — практически повсюду! Многие виды вымерли, не выдержав конкуренции с нами, или же попросту были нами физически уничтожены. Зато другие виды мы размножили до неимоверности — вместе с собой.
Людей и так называемых «домашних животных», которых мы разводим искусственно, примерно на пять порядков (в сто тысяч раз) больше, чем животных схожих с нами по массе и типу питания. Если вы посмотрите на приведенный ниже график, то увидите, что зависимость между численностью вида и размерами его представителей обратно пропорциональная. То есть чем крупнее вид, тем меньшее количество особей этого вида живет на планете. Мы же вываливаемся из этого закона.
Человечество не только захватило всю планету. Оно трансформирует облик самой планеты. О том, что человечество стало геологической силой, меняющей природные ландшафты, писал еще академик Вернадский. И это не было поэтической метафорой ученого. Мы действительно преобразуем планету в самом буквальном смысле. Судите сами…
Географически Европа — это зона тайги и смешанных лесов. Но леса тут были сведены под пашню еще до Средневековья, они остались лишь в горах и заповедниках. Вместо сплошного лесного покрова в Западной Европе теперь лишь небольшие лесные «заплатки».
Читать дальше
12 3 4 5 6 7 …79
5 книг о том, чему нас могут научить животные — T&P
Кошки научат генетике, обезьяны — лингвистике, а лабораторные мыши и бойцовские петухи — психологии отношений. В новой подборке T&P — коллекция книг, в которых выясняется, почему животные умнее человека.
Хел Херцог, «Радость, гадость и обед»
Профессор психологии университета Западной Каролины Хел Херцог специализируется в области антрозоологии — синтетической дисциплины, исследующей проблемы отношений между homo sapiens и другими биологическими видами. Херцог выделяет три типа отношений между нами и другими животными: одним мы умиляемся, других боимся, а третьих рассматриваем как законную добычу. Опираясь на антропологию, историю, поведенческую экономику и эволюционную психологию, Херцог рассказывает о том, почему боязнь змей и восхищение полетом птицы являются для человека естественными, как появляется мода на домашних питомцев и почему мы готовы давать деньги на защиту только симпатичных животных.
Херцог рассказывает, как хота может быть поэтичной, правда ли, что люди, у которых есть домашние животные, меньше болеют, и почему невозможно съесть свою собаку; а также о борцах за права животных, о клубе «бывших вегетарианцев», о тех, кто проводит эксперименты на мышах, и тех, кто выращивает петухов для боев. Во время чтения будет страшно, смешно, противно, трогательно и невероятно интересно.
Зоя Зорина и Анна Смирнова, «О чем рассказали “говорящие” обезьяны»
В книге «О чем рассказали “говорящие» обезьяны” сотрудники биологического факультета МГУ Зоя Зорина и Анна Смирнова описали и проанализировали ряд поразительных экспериментов второй половины XX века. Эти эксперименты доказывают способность человекообразных обезьян овладевать аналогами человеческой речи, а именно использовать «языки-посредники»: амслен и йеркиш. Обезьяны способны усваивать значения сотен знаков. И да, дело не в простой ассоциативной связи определенного жеста и какого-нибудь предмета. Оказалось, что шимпанзе используют выученные знаки в разных контекстах, применяют синонимы для одного и того же объекта, используют слова в переносном значении, шутят, обзываются, обманывают и начинают учить новому языку других обезьян.
Авторы пытаются понять, чем речь обезьян отличается от человеческой, и размышляют о связи речи и языка и взаимозависимости языка и мышления. А там уж и до вопроса о различиях между человеком и животными недалеко. Сами же обезьяны, к слову, «проблему идентификации» своего языка давно решили. Например, знаменитая шимпанзе Уошо причисляла себя к людскому роду, а других шимпанзе называла «черными тварями».
Мик О’Хара, «Кто ест пчел? 101 ответ на идиотские вопросы»
Уже 10 лет редактор серьезного научно-популярного журнала New Scientist Мик О’Хара не смущается вести рубрику Last Word. Каждую неделю в эту рубрику поступают вопросы любопытных читателей, а редакция журнала находит компетентных в биологии, химии или физике специалистов, которые с полной серьезностью и научной точностью подробно отвечают на самые бредовые вопросы. Со временем в редакции журнала собрали самые удивительные вопросы и ответы в одну книгу, из которой можно узнать о том, сколько видов бактерий живет на теле человека и внутри его организма, как вышло так, что звуки сирен раздражают собак, и почему кошка, упав с 7 этажа, может травмироваться, а с 10-го — никогда.
А еще о том, на сколько килограммов нужно растолстеть, чтобы стать неуязвимым для пуль, как цвет туалетной бумаги влияет на экологию, ну и, конечно, ест ли кто-нибудь пчел.
Павел Бородин, «Кошки и гены»
Профессор Новосибирского университета Павел Бородин признался, что «хотел воспользоваться кошкой как приманкой», чтобы рассказать о генетике. Так что если вы любите кошек, то сможете многое узнать об организации генов и особенностях их работы, о мутационном процессе и устройстве хромосом. Еще в книге приведены данные о расшифровке генома кошки и о родословном древе млекопитающих вообще и кошачьих в частности.
Выяснилось, кстати, что бродячие кошки не менее ценны для науки, чем комнатные: исследование распределения генов окраски шерсти в различных популяциях бродячих кошек может быть использовано для изучения проблем микроэволюции. Кроме того, в «Кошках и генах» есть подробная инструкция о том, как провести собственные исследования в геногеографии. А это, действительно, возможность внести свой маленький вклад в науку.
Конрад Лоренц, «Агрессия»
Об этой книге принято говорить с придыханием — как никак, классика. Ее написал великий ученый, лауреат Нобелевской премии, один из основоположников этологии — науки о поведении животных — Конрад Лоренц. В книге он прослеживает аналогии в поведении различных видов позвоночных и вида homo sapiens и рассказывает о том, для чего нужна агрессия и какие есть формы агрессивного поведения, а также о том, какие механизмы изобрела эволюция, чтобы направить агрессию в безопасное русло.
Самым известным и самым печальным замечанием Лоренца стало то, что у сильно вооруженных видов (у львов, волков или орлов, например) эволюция выработала аналог морали — инстинктивный запрет применять все свое вооружение во внутривидовых стычках, особенно, если побежденный демонстрирует покорность. Слабовооруженные виды (например, голуби, мыши или обезьяны) имеют слабую «мораль» и устраивают крайне жестокие и кровавые разборки. Человек же, бедно одаренный природой (нападая, он может только поцарапать, несильно ударить или укусить), с изобретением искусственного оружия стал самым вооруженным видом на Земле.
Его мораль, впрочем, до уровня животных еще не эволюционировала.
Ксения Романенко
Теги
#животные
#книги
1 543
Лучшие книги об интеллекте людей, животных и машин
Пол Тагард- Веб-сайт
- Блог
- профиль в фейсбуке
- Подкаст
- Электронная почта
Кто я?
Я увлёкся высшими достижениями человеческого интеллекта, будучи аспирантом по философии, работая над открытием и обоснованием научных теорий. Вскоре после того, как я получил докторскую степень, я начал работать с когнитивными психологами, которые дали мне высокую оценку эмпирических исследований разумного мышления. Психология привела меня к компьютерному моделированию интеллекта, и я научился строить свои собственные модели. Гораздо позже аспирант заинтересовал меня вопросами об интеллекте нечеловеческих животных.
Shepherd поддерживается считывателем.
Мы можем заработать
партнерская комиссия
при покупке по ссылкам на нашем сайте. Так мы финансируем проект для читателей и авторов.
Пожалуйста, присоединяйтесь к нашей программе членства
чтобы поддержать наше стремление.
Книги, которые я выбрал и почему
К Ричард Э. Нисбетт,
Почему эта книга?
Ричард Нисбетт — один из самых влиятельных социальных психологов в мире, и мы сотрудничали 1987 книга Индукция. Его книга об интеллекте дает хорошее введение в психологию интеллекта и острую критику попыток использовать сомнительные исследования генетической основы интеллекта для объяснения расового неравенства.
К Ричард Э. Нисбетт,
Почему я должен это читать?
2
авторы выбрали
Интеллект и как его получить
как одна из их любимых книг, и они делятся
почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Кто умнее, азиаты или жители Запада? Существуют ли генетические объяснения групповых различий в результатах тестов? От разоблачительного исследования кривой нормального распределения до недавних споров вокруг заявлений генетика Джеймса Уотсона один фактор постоянно оставался за скобками: культура. В традициях книги Стивена Джея Гулда «Неправильное измерение человека» социальный психолог мирового класса Ричард Э. Нисбетт рассматривает идею интеллекта как биологически детерминированного и невосприимчивого к культуре, что имеет огромное значение для роли образования в его отношении к социальному и экономическому развитию. . «Интеллект и как его получить» утверждает, что интеллект…
Исследовать
- Книги, похожие на «Разум и как его получить»
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Культура
- Школа
- Интеллект
Жанры
- Наука
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.
org - Амазонка
orgК Роберт Дж. Стернберг,
Почему эта книга?
Этот сборник эссе дает хороший обзор современных психологических исследований человеческого интеллекта, начиная от традиционных исследований IQ и заканчивая их критикой Робертом Штернбергом и Говардом Гарднером. Он также включает обзоры исследований культурных и мозговых аспектов интеллекта. Одно поразительное наблюдение состоит в том, как мало психологи согласны в определении интеллекта.
К Роберт Дж. Стернберг,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал Природа человеческого интеллекта как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
В исследованиях человеческого интеллекта есть много точек соприкосновения, но есть и много разных точек зрения. В этой уникальной книге Роберт Дж. Штернберг приглашает девятнадцать ученых-психологов, наиболее цитируемых в ведущих учебниках по человеческому интеллекту, поделиться своими исследовательскими программами и результатами.
Каждая глава отвечает на стандартизированный набор вопросов об измерении, исследовании и развитии интеллекта, и результаты представляют собой широкий спектр существенных и методологических акцентов, включая психометрические, когнитивные, экспертные, связанные с развитием, нейропсихологические, генетические, культурные, системные, и подходы группового различия. Это захватывающий и ценный учебник для студентов старших классов, чтобы узнать…
Исследовать
- Книги, похожие на «Природа человеческого интеллекта».
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Интеллект
- Познание
- Психолог
Жанры
- Скоро!
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Франс де Ваал,
Почему эта книга?
Франс де Ваал — один из ведущих исследователей интеллекта нечеловеческих животных, и в этой книге приводятся увлекательные истории о том, как шимпанзе и другие виды демонстрируют сложные способы решения задач и обучения.
Ее хорошо дополняет его последующая книга об эмоциях животных: Mama’s Last Hug. Вы узнаете, что животные намного умнее, чем вы думали.
К Франс де Ваал,
Почему я должен это читать?
2 авторы выбрали Достаточно ли мы умны, чтобы знать, насколько умны животные? как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Провозглашенная классикой книга «Достаточно ли мы умны, чтобы знать, насколько умны животные?» исследует странности и сложности познания животных — у ворон, дельфинов, попугаев, овец, ос, летучих мышей, шимпанзе и бонобо — чтобы показать, насколько на самом деле умны животные и как мы слишком долго недооценивали их способности. Знаете ли вы, что осьминоги используют скорлупу кокосовых орехов в качестве инструментов, что слоны классифицируют людей по полу и языку, и что в Киотском университете живет молодой самец шимпанзе, чья флэш-память посрамляет человеческую? Увлекательная, занимательная и глубоко информативная знаковая работа де Ваала убедит вас переосмыслить все, что вы…
Исследовать
- Такие книги, как «Достаточно ли мы умны, чтобы знать, насколько умны животные?»
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Шимпанзе
- Альберт Эйнштейн
Жанры
- Наука
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин. org
- Амазонка
orgК Мартин Форд,
Почему эта книга?
Эта книга представляет собой хорошее введение в современное состояние машинного интеллекта благодаря интервью со многими ведущими практиками, включая Джеффри Хинтона, Яна Лекуна, Стюарта Рассела и Демиса Хассабиса (DeepMind). Вы получите представление как о недавних достижениях ИИ, так и о том, насколько он отстает от полноценного человеческого интеллекта.
К Мартин Форд,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал Архитекторы интеллекта как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
Лучшие книги 2018 года по версии Financial Times
Лучшие книги TechRepublic, которые должен прочитать каждый технарь
Описание книги
Как будет развиваться ИИ и какие основные инновации ожидаются на горизонте? Каковы будут его последствия для рынка труда, экономики и общества? Каков путь к машинному интеллекту человеческого уровня? О чем нам следует беспокоиться по мере развития искусственного интеллекта?
Architects of Intelligence содержит серию подробных индивидуальных интервью, в которых автор бестселлеров New York Times Мартин Форд раскрывает правду, стоящую за этими вопросами, от самых ярких умов в сообществе искусственного интеллекта.
Мартин ведет обширные беседы с двадцатью тремя…
Исследовать
- Книги, похожие на «Архитекторы разума»
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Искусственный интеллект
- Глубокое обучение
- Машинное обучение
- Интеллект
Жанры
- Скоро!
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин.org
- Амазонка
К Станислас Дехане,
Почему эта книга?
Станислас Дехане — один из ведущих европейских ученых-когнитивистов, и в этой книге подробно рассматривается нейронаука обучения, ключевого компонента интеллекта. Он убедительно доказывает, что современные методы машинного обучения уступают процессам, которые происходят в человеческом мозгу даже в утробе матери. Он делает важные выводы для образования о том, как люди учатся лучше всего.
К Станислас Дехане,
Почему я должен это читать?
1 автор выбрал Как мы учимся как одна из их любимых книг, и они делятся почему вы должны это прочитать.
О чем эта книга?
«Есть слова, настолько знакомые, что они скорее скрывают, чем освещают то, что они означают, и «обучение» — такое слово. Оно кажется таким обычным, все так делают. На самом деле это больше похоже на черный ящик, который Дехане открывает раскрыть удивительные тайны внутри» — The New York Times Book Review
Познавательное погружение в новейшие научные достижения о замечательных способностях нашего мозга к обучению и потенциале машин, которые мы программируем, чтобы имитировать их
Человеческий мозг — это необыкновенная обучающаяся машина. Его способность перепрограммировать себя не имеет себе равных, и он остается лучшим источником вдохновения для недавних…
Исследовать
- Книги, похожие на «Как мы учимся»
- Списки книг с этой книгой
- Почему людям нравится эта книга?
Темы
- Когнитивная психология
- неврология
- Машинное обучение
- Искусственный интеллект
Жанры
- Наука
- Предварительный просмотр
- Книжный магазин. org
- Амазонка
org5 списков книг, которые, как мы думаем, вам понравятся!
Лучшие книги о том, что делает людей такими умными
Лучшие книги о животных, написанные людьми, которые действительно их понимают
Лучшие книги для понимания мозга и поведения
Лучшие научно-фантастические книги по искусственному интеллекту
Лучшие книги по искусственному интеллекту, не полные хайпа и чепухи
Увлекающийся интеллект, искусственный интеллект, и культура?
Более 7000 авторов порекомендовали свои любимые книги и то, что им в них нравится. Просмотрите их подборку лучших книг о интеллект, искусственный интеллект, и культура.
Интеллект
Исследуйте 16 книг об интеллекте
Искусственный интеллект
Изучите 152 книги об искусственном интеллекте
Культура
Исследуйте 74 книги о культуре
И 3 книги, которые, как мы думаем, вам понравятся!
Мы думаем, вам понравится Чемпион восьмидесяти долларов , Исчезающий ,
и Кража если вам нравится этот список.
Лучшие книги о человеке и обезьяне
Я выбрал книги, которые действительно показывают огромный разрыв между нами и другими животными и исследуют, что именно отличает нас от других животных и, в частности, от наших ближайших ныне живущих родственников, человекообразных обезьян. Я думаю, что сегодня это важно, потому что идея о том, что мы особенные, что люди особенные, совершенно вышла из моды. Нам постоянно говорят, что животные такие же, как мы.
Это из области эволюционной биологии?
Он присутствует во многих областях науки, будь то приматология — изучение обезьян и поведения обезьян — или психология, тенденция к эволюционной психологии, и антропология. Кроме того, просто с точки зрения публичного дискурса все чаще и чаще обсуждают, насколько животные близки людям, и на самом деле мы вовсе не особенные.
Например, животные могут говорить, просто делают это немного по-другому?
Люди всегда говорят: «Мы думали, что мы особенные, потому что мы можем говорить, но у животных тоже есть язык».
Мы думали, что мы особенные, потому что мы можем использовать инструменты, но животные тоже используют инструменты». Список бесконечен. Но есть еще несколько увлекательных книг, которые действительно показывают, насколько уникальны люди.
Люди, как ни одно другое животное, обладают культурой, мы можем в некоторой степени контролировать природу, и мы сделали изобретения, которые изменили жизнь. Мы построили города, национальные государства, правительства, мы создали язык, мы изобрели алфавит и другие формы письменных символов и произвели искусство и литературу. Мы можем диагностировать болезни и лечить их, у нас есть чувство правильного и неправильного, и у нас есть представление о том, куда мы хотим привести общество. У животных нет ни того, ни другого. Итак, большой вопрос: что сделало нас такими особенными? Откуда мы пришли?
Первой книгой, которую вы выбрали, является Обезьяна, первобытный человек и дитя , которая была впервые опубликована в России в 1930 году известными советскими психологами Александром Романовичем Лурией и Львом Семеновичем Выготским, книга, которая впоследствии была запрещена Сталиным.
В Обезьяна, первобытный человек и дитя Лурия и Выготский предложили теоретическую основу для объяснения того, что делает нас людьми. Они утверждают, что есть три основные линии в развитии создания наших уникальных человеческих способностей: эволюционная линия, историческая линия и онтогенетическая линия. Чтобы понять, кто мы такие как человеческие существа, нам нужно понять, что мы являемся продуктом всех трех этих линий развития. Если бы не эволюция нашей генетической структуры человека, человеческого генома, то мы не были бы людьми. Но, как подчеркивают Лурия и Выготский, эволюция нашего человеческого облика является лишь предварительным условием нашей человечности.
Наш геном очень похож на тот, когда Homo sapiens впервые появился около 100 000 лет назад, но с точки зрения того, как мы живем, мы несравнимы с нашими предками. Итак, чтобы полностью понять, кто мы такие, нам нужно выйти за рамки только эволюционной линии и нам нужно взглянуть на историческую линию развития, а также, наконец, чтобы понять людей, нужно взглянуть на их уникальные социальные отношения, их собственная история жизни.
Каждый человек, когда-либо существовавший на планете Земля, уникален, и это результат исторической и онтогенетической линии развития.
Онтогенетический?
Означает индивидуальную продолжительность жизни. Это история жизни человека — область, которую действительно изучает психология развития.
И хотя это старая книга, она все еще полезна сегодня? Его не обогнали новые находки?
Не думаю. Я думаю, что в качестве теоретической основы она все еще актуальна. Во всех книгах, которые я просматриваю, хотя они и не всегда ссылаются на Выготского и его работу, создается ощущение, что на них повлияли его мысли и настоящие прорывы, которые он совершил, несмотря на то, что дожил всего до 37 лет.0022
Почему книга была запрещена Сталиным?
Сталин был склонен подавлять все, что не соответствовало партийной доктрине. Идеи Выготского были бы опасны, потому что они были революционными — марксистскими — в подлинном смысле. Он принял диалектический метод для понимания ума.
Но также он увлекался идеями великих мыслителей за пределами России, таких как Фрейд и Пиаже, и поэтому был отвергнут Сталиным как «буржуазный идеалист».
Давайте перейдем к вашим следующим книгам, Предыстория разума Стивена Митена и Культурные истоки человеческого познания Майкла Томаселло, которые предлагают различные теории о нашем эволюционном развитии.
Да, эти две книги действительно зашли довольно далеко, пытаясь понять возникновение наших уникальных человеческих способностей в процессе эволюции. Стивен Митен начинает со слов: «Здесь у нас настоящая загадка». Около 100 000 лет назад среди homo sapiens появились свидетельства создания новых орудий труда, таких как артефакты из кости. Но он отмечает, что инструменты, которые использовались и изготавливались тогда, были не намного более сложными, чем у наших предков-обезьян. Главный поворотный момент произошел только после того, как Homo sapiens просуществовал десятки тысяч лет.
Это то, что называют палеолитической революцией, когда мы вдруг видим гораздо более сложные орудия труда, гораздо более сложные и развитые методы охоты.
У вас есть океанские путешествия, наскальные рисунки, церемониальные захоронения. Итак, переходим от очень простых инструментов к гораздо более изощренным способам организации себя в группы и даже к возможности путешествовать по океанам. Митен говорит, что ключевой задачей на самом деле является попытка понять этот взрыв творчества около 60 000 лет назад, который не соответствует увеличению размера мозга, потому что это произошло намного раньше. Одни только возможности мозга не могут объяснить этот внезапный скачок вперед.
Вау, это захватывающе. Как он это объясняет?
Его теория состоит в том, что этот взрыв является результатом изменений в природе языка. И, исходя из этого, он говорит, что тогда вы видите изменения в сознании внутри ума. Он утверждает, что язык ранних людей, пред-человека разумного, был исключительно социальным языком. Они использовали язык для отправки и получения социальной информации, установления иерархии и лояльности и т. д., а не использовали язык для таких тем, как использование инструментов или охота.
В больших группах язык был эффективным средством установления социальных связей; Гораздо эффективнее, чем уход за телом, который является основной формой общения обезьян, это способ, которым они поддерживают своего рода групповую сплоченность. Митен очень убедительно доказывает, что этот социальный язык в какой-то момент трансформируется в язык общего назначения.
Только когда язык начинает действовать как способ доставки информации о мире, отличном от социального мира, мы можем по-настоящему начать думать о наших собственных мыслительных процессах. Он говорит, что в результате все человеческое поведение стало пронизано гибкостью и творчеством, которые характеризуют современных людей.
Потому что настоящая трудность, если вы понимаете эволюцию, заключается в том, что все меняется очень медленно. Но вот этот взрыв. Митен утверждает, что в нашем эволюционном прошлом должно было произойти небольшое изменение, позволившее языку — социальному языку — внезапно стать языком общего назначения.
Одной эволюции недостаточно, чтобы объяснить язык?
Некоторые утверждают, что язык мог быть выбран в ходе эволюции. Но если вы посмотрите на что-то столь сложное, как владение грамматикой и всеми аспектами языка, и посмотрите на доказательства того, как долго существует язык, на самом деле его давно не существует. Итак, если у человекообразных обезьян не было языка, а у человека прямоходящего и человека умелого не было языка, то как в течение нескольких 100 000 лет такое сложное явление, как язык, могло быть результатом случайной мутации?
Что сделало возможным это изменение?
Я полагаю, его аргумент в том, что социальный язык существовал. Как только у вас появится язык, вы сможете начать использовать этот язык, чтобы управлять своим собственным мыслительным процессом и действительно думать о том, что вы делаете, а не просто что-то стучать. Когда вы получаете полезный инструмент, вы на самом деле смотрите на него и думаете: «Ну, этого недостаточно, я хочу использовать его для этого, может быть, было бы лучше, если бы он был острее с этой стороны, и тупее в этом конце…» и т.
д. Я прочитал книгу Митена до того, как прочитал книгу Томаселло, и подумал, что она действительно убедительна. Это очень убедительно. У него есть подробные сведения обо всем, что мы знаем о древнем человеке, о том, какие инструменты существовали и тому подобное.
Да, а как насчет книги Томаселло, Культурные истоки человеческого познания ?
Эта книга меня так же или даже больше убедила. Томаселло утверждает, что эволюция, должно быть, наделила нас чем-то уникальным и мощным. Он говорит, что единственным возможным решением загадки этого взрыва творчества, единственным биологическим механизмом, который мог вызвать эти изменения за столь короткий период времени, является новая способность к социальной и культурной передаче. Другими словами, он говорит о том, что существует новый, уникально мощный способ социального обучения.
Он говорит, что вы видите, как эволюция наделила животных более простой формой социального обучения: например, крысята едят только ту пищу, которую ест их мать, они учатся на том, что ест их мать.
Молодые птицы учат типичные песни своего вида, подражая своим родителям. Его аргумент состоит в том, что эта простая способность учиться у своих собратьев несознательным образом (животные не делают этого сознательно, это то, чем их наделила эволюция) остановилась на каком-то этапе нашего эволюционного прошлого и превратилась в нечто гораздо более мощное.
Уникальность нашей формы социального обучения заключается в том, что мы можем подражать и учиться совместно, в то время как животные не могут думать о том, что делают их собратья или что они делают сами. Мы можем смотреть на то, что делает кто-то другой, и мы можем делать выводы об их целях и намерениях. Что они пытаются сделать здесь? Каков предполагаемый результат того, что они делают? И мы можем посмотреть, как они на самом деле это делают, различные шаги к достижению конечного продукта, и мы можем посмотреть на конечный продукт. В то время как все экспериментальные исследования очень убедительно указывают на то, что обезьяны способны только смотреть на результат.
Какое-то время люди думали, что обезьяны могут приматываться.
Не могут?
Нет, не могут. Не по-человечески. Они могут посмотреть на результат того, что кто-то сделал, а затем должны изобрести способ добиться этого путем проб и ошибок. Так что в ходе эксперимента они могли бы увидеть человека, использующего грабли, чтобы что-то притянуть к себе. Тогда они могут понять: «О, грабли можно использовать как инструмент». Но они не понимают, как это сделать. Путем проб и ошибок они могут достичь того же результата или получить тот же результат другим способом.
Вот почему, я бы сказал, при правильных условиях умная обезьяна могла бы изобрести все обезьянье поведение, которое мы наблюдаем сегодня. Обезьяна, которая достаточно умна, может изобрести все различные способы, которыми обезьяны используют инструменты, в то время как абсолютно не тот случай, когда ЛЮБОЙ человек, каким бы умным он ни был, мог изобрести с нуля рентгеновские лучи, двигатели внутреннего сгорания, использование электричества… все, чего достигли люди.
Но и Томаселло, и Митен пытаются объяснить одну и ту же загадку, что произошло 60 000 лет назад?
Да, между 100 000 и 30 000 лет назад. Мы отделились от шимпанзе шесть миллионов лет назад, и вы видите некоторые изменения в использовании инструментов у человека прямоходящего, и не так уж много свидетельств со времен человека умелого, я не знаю почему. Вы видите некоторые свидетельства изменений в использовании инструментов, немного более изощренных, за миллионы лет.
И вдруг, после Homo sapiens, примерно 60 000 лет назад, вы видите этот культурный взрыв. Сама способность учить и учиться друг у друга означала, что навыки, открытия и инновации наиболее умных членов группы затем быстро передавались другим членам группы. И каждое поколение может извлечь уроки из идей предыдущих поколений и развить их.
Так совместимы ли эти две книги?
Очень трудно понять, как эволюция могла дать нам то, что у нас есть. Как мы можем получить на него ответ? Это всего лишь две теории.
Есть много совпадений, и они во многом дополняют друг друга. Они оба признают важность языка. Томаселло говорит, что существует более простая форма социального научения, которая могла бы трансформироваться в тот вид социального научения, который есть у нас, где мы действительно можем подражать. Он утверждает, что это произошло из-за нашего врожденного желания общаться с другими об окружающем нас мире. А из психологии развития есть много свидетельств врожденного желания младенцев эмоционально взаимодействовать с другими людьми, что подводит меня к моей следующей книге, в которой это рассматривается с точки зрения онтогенетической линии развития.
Это книга Питера Хобсона, Колыбель мысли.
Да. Хобсон пытается понять, как младенец превращается из инстинктивного существа при рождении в социальное, сознательное существо и как у младенцев проявляется эта действительно мощная способность учиться друг у друга. Он просматривает множество экспериментальных исследований и исследует все обмены, которые происходят до появления языка.
Он показывает, что даже в самом раннем младенчестве дети обладают способностью реагировать на эмоции других. Есть много психологов, занимающихся вопросами развития, которые изучали это врожденное желание общаться с другими людьми: это врожденное желание заниматься, но это не сознательное желание, оно просто на уровне эмоций.
Эти ранние эмоциональные взаимодействия были впервые исследованы Джеромом Брунером и Майклом Скейфом в 1970-х годах. Они наблюдали за тем, что к концу первого года жизни дети внезапно начинают следить за взглядами своих взрослых опекунов и отслеживать эмоциональные реакции взрослых с точки зрения решения, подойдут ли они к чему-то или нет. Джером Брунер и Майкл Скейф назвали их «эпизодами совместного внимания». Они следят за тем, как взрослые в их среде эмоционально реагируют на что-то, а также в это время мы видим то, что называется протодекларативным указыванием. Это, в основном, указывает на вещи просто из интереса, а не просто как просьба о чем-то. Итак, вы увидите девятимесячного ребенка, указывающего на самолет в небе.
Они указывают не потому, что хотят, чтобы вы дали им самолет — они указывают, потому что им интересно, и они хотят поделиться, чтобы пробудить в вас этот интерес. И мы единственный вид, который это делает.
Хобсон говорит, что вы должны быть очень осторожны в отношении этих ранних обязательств и не предполагать, что они являются сознательными мыслями. Младенцы не думают сознательно: «О, я смотрю на этот самолет, разве это не интересно? Я думаю, что могу заинтересовать маму, показывая на нее пальцем». Это просто очень эмоциональная реакция с их стороны. Но в какой-то момент эти врожденные желания и увлечения трансформируются в нечто качественно иное. К середине второго года жизни эти ранние эмоциональные взаимодействия трансформируются в более сознательный обмен чувствами и желаниями, взглядами и убеждениями. Хобсон говорит, что это начало революции в мышлении ребенка, начало революции в его развитии. И это интересно, потому что вскоре после этого вы впервые видите, что дети действительно способны учиться посредством подражания.
Как эта книга вписывается в нашу общую тему?
Это соответствует тому, что мы пытаемся посмотреть, как наши уникальные человеческие способности проявляются в течение жизни человека. У нас есть способность понимать других людей как таких же намеренных существ, как и мы сами, что очень важно, и именно поэтому мы можем учиться друг у друга. Но мы не можем родиться с этим сознанием. Там должно быть что-то более простое, и это врожденное желание эмоционально взаимодействовать с кем-то. Это то, что трансформируется во что-то более сознательное и гораздо более сильное. Из колыбели эмоциональной вовлеченности возникает способность мыслить. В книге Хобсона есть очень хорошая цитата: «Воодушевленный языком и другими формами символического функционирования, [ребенок] взлетает в царство культуры. Младенца подняли из колыбели мысли. Взаимодействие с другими научило эту душу летать».
«Колыбель мысли» действительно объединяет всю работу, проделанную в области психологии развития, и прекрасно представляет аргументы.
Ваша последняя книга — «Язык обезьян», в которой рассматривается, могут ли животные говорить.
Книга Джоэла Уоллмана очень важна, потому что она очень убедительно показывает, что у животных нет языка, и что язык уникален для людей. Он подробно изучает все исследования языка обезьян, анализирует их методы и выводы, а также все опубликованные данные и приходит к выводу, что, несмотря на многолетнюю опеку со стороны очень преданных своему делу людей, пытающихся научить шимпанзе Уошо языку жестов или орангутанг Чантек, или горилла Коко, или бонобо Канзи и т. д., ни один из них не преуспел. Очевидно, это спорно; вовлеченные люди скажут, что им это удалось.
Почему он говорит, что у них ничего не получается?
Если взять даже трехлетнего ребенка, он использует язык для самых разных целей, в том числе просто комментирует мир. Примерно в возрасте от двух до трех лет, когда ребенок с чем-то борется, он часто громко разговаривает сам с собой. Они используют язык, чтобы управлять своим поведением.
Коммуникации обезьян, напротив, представляют собой почти исключительно просьбы о вещах.
«Это очень убедительно показывает, что у животных нет языка, и что язык уникален для людей».
Например, много внимания уделялось коммуникативным навыкам бонобо Канзи. Но, как указывает Уоллман, 25 наиболее частых комбинаций из двух предметов и 25 наиболее частых комбинаций из трех предметов Канзи — все это просьбы о чем-то. Он использует множество других примеров в книге, чтобы показать, что на самом деле многое из того, что они узнают о подписании, они получают путем проб и ошибок, чтобы получить вознаграждение.
Это не что-то похожее на язык, и у них нет ничего похожего на человеческую грамматику. Делается много заявлений о том, как они связывают знаки вместе. Но, по его словам, эти многознаковые высказывания остаются относительно постоянными, несмотря на интенсивные тренировки. Они не увеличиваются ни в длине, ни каким-либо образом в сложности. В то время как у маленьких детей, как говорит Стивен Пинкер в «Языковом инстинкте», предложения взлетают как ракета.
Детские предложения увеличиваются в длине и сложности, поэтому к трем годам они могут составлять предложения из десяти или более слов, а с возрастом увеличивается средняя длина их высказываний, а также сложность словосочетаний. Ничего подобного нет ни в одном из проектов обезьяньего языка.
Уоллман показывает пример шимпанзе Нима Чимпски, как его называли. Его комбинации из трех и четырех знаков включают в себя такие вещи, как Банан-Съешь-Меня-Ним или Виноград-Съешь-Ним-Съешь, Съешь-Меня-Ним-Пей. Книга просто показывает, что вы не можете возвысить любое из этих сообщений до статуса человеческого языка. Он также изучает общение животных в дикой природе и показывает, что нет никаких доказательств того, что животные могут намеренно общаться — их общение очень тесно связано с эмоциями и инстинктами.
В чем заключается различие между людьми и обезьянами в этой книге?
Он просто показывает, что язык уникален для людей, и язык является для нас ключевой вещью. Я считаю, что если у вас нет языка, у вас не может быть сознательного мышления.
И если у вас нет сознательного мышления, вы не можете размышлять о том, что вы делаете, или думать о том, что делает кто-то другой, это может быть весьма умно, и как вы могли бы быть в состоянии скопировать это. И если бы вы не могли этого сделать, мы бы просто продолжали жить, как живут обезьяны, где у одной обезьяны может быть довольно умное изобретение: она может разламывать ветки палки, чтобы ловить термитов. Но как только он умирает, это изобретение теряется, потому что другие обезьяны не могут смотреть на него и думать, как он этого добился?
Да, иногда удаётся скопировать, но в основном методом проб и ошибок. Возьмем, к примеру, раскалывание орехов. Молодой шимпанзе может видеть, как другие шимпанзе используют камни для колки орехов. Орехи содержат много калорий и, следовательно, являются важным продуктом питания, поэтому можно подумать, что они действительно заинтересованы в том, чтобы их расколоть, а это так и есть. И все же молодым шимпанзе требуется до четырех лет, чтобы научиться раскалывать орех.
Именно столько времени им требуется, чтобы понять, какие камни следует использовать и куда следует поместить орех, прежде чем ударить по камню.
Ваша вера в нашу уникальность основана исключительно на науке или в ней есть религиозный элемент?
Очень важный вопрос. Есть много ученых, которые выступают против религии и поэтому очень неохотно признают, что в людях есть что-то качественно отличное. В основном они утверждали: «Элен, ты неправа. Вы, должно быть, идете по духовному пути, если говорите, что в людях есть что-то качественно отличное, и не только эволюция сделала нас такими, какие мы есть. Это ненаучно, потому что если это не эволюция, то должно быть что-то духовное, Бог или что-то, что наделило нас чем-то особенным».0022
Вокруг много очень умных людей, которые, кажется, отвергают эту идею нашей уникальности, потому что они думают, что это должно означать, что это должен быть духовный ответ. Но я думаю, если вы посмотрите на эти книги, они показывают, что эволюция могла наделить нас способностью к культуре.