Хочешь жить — умей вертеться
Яркое июльское солнце нещадно пробивало лучами кроны высоких сосен и просто не давало времени на раздумья над запотевшей крупнопупырчатой кружкой пива с лежащим рядом очищенным вяленым подлящиком. Вздохнув и пересилив желание нырнуть губами в шапку белой прохладной пены, Олег повернулся к рыбаку — вяленой рыбой снабжал Олега именно он.— А что у тебя может быть в голове, кроме кормушек, спиннингов и блесен? — весело начал Олег и замолчал. Из короткостриженой головы Володи, чуть впереди и в стороне от макушки, торчал крупный тройник с игриво повисшей сияющей блесной и обрывком лески.
— Это ты так хвастаешься или жалуешься? — не удержался Олег. Вова лишь моргнул с жалобной гримасой на загорелом до цвета заходящего солнца лице.
— И кто тебя так? — зафиксировав руками и наклонив к себе, продолжал рассматривать Вовину маковку Олег, — Рыбы объявили за твою голову награду?
— Сын, — глядя в землю, коротко и глухо ответил немногословный Володя, — учил…
— Ну и что, — наклонился поближе к крючкам Олег, — научил? Помолчал секунду и добавил:
Он аккуратно взялся за тройник и, слегка покачав его в стороны, спросил:
— Больно?
— Неа, совсем.
— Хорошо, значит мозг не задет, — удовлетворенно заключил Олег, — жить будешь!
— Может так и оставим? Ни у кого такого нет. А сейчас это модно.
— Ты это, давай делать что-то будем, это, мне это не нравится, когда в голове, это, — сумбурно, но твердо возразил Володя.
Пришлось позвать дежурную по базе отдыха медсестру. Та пришла, глянула…
— Ой! — тут же экспрессивно поставила короткий диагноз.
— Это мы и сами видим, — подтвердил Олег,- а дальше-то что?
— В район везти надо, к хирургу, — сказала сестра, опасливо косясь на болтающуюся над головой пострадавшего блесну.
— Ясно, — сказал Олег, — спасибо.
— Слышь, — обратился он к Володе, — без болгарки не обойтись. Там у них такая есть, маленькая и почти не жужжит.
— Да ну тебя!
— Ладно, а давай её прямо здесь по-инженерному вытянем, — пытаясь сохранить ускользающую гармонию с лящиком и пивом, предложил Олег.
— Это как? — подозрительно нахмурился Володя.
— А так, я крючки продерну насквозь, чтоб жало освободить и пооткусываю. А потом обратно — рраз! И пойдешь дальше на урок. А то малой твой уже наверное измаялся. Повторение, как говорится…
— Давай, пробуй, балабол, — прервал ерничанье Олега Володя.
Олег еще раз взялся за тройник и нажал, пытаясь протянуть крючки вперед. Кожа на голове взбугрилась, но крючки вперед не продвинулись совершенно, он нажал посильнее, Володя замычал, но вся композиция оставалась в прежнем положении.
— Я не знаю, что ты ею делаешь, — сказал Олег, с досадой глядя на Вовину голову, — но она у тебя крепче, чем копыто. Как туда эти крючки вошли и не соскользнули, совершенно непонятно!
Он разогнулся и с сожалением посмотрел на бокал, пена уже осела и на гладкой поверхности плавала пара слетевших сосновых иголок.
Олег тоже сменил шорты на джинсы, накинул сверху на плечи спортивную курточку и, сев в его бывалую девятку, они тронулись, медленно выезжая между домиков и сосен на дорогу в райцентр.
До города было километров тридцать и Олег любил эту дорогу, малонаезженная, с чистым и ровным асфальтом, она тянулась между сомкнувшихся кронами высоких деревьев широким зеленым тоннелем, пробиваемая рассеянным солнечным светом и на скорости около ста километров в час создавалось изумительное ощущение стремительного полета, легкого и радостного. И, в отсутствие встречных и попутных машин, совершенно одинокого.
Незадолго до города дорога выходила в широкое поле и пересекалась одинокой и старой железнодорожной колеей. Рельсы рыжели густым слоем ржавчины, а шпалы и вовсе не просматривались за высоко поросшей полевой травой. Эта железка строилась давно и проходила от заброшенного комбината к недостроенному мосту. Переезд был слегка поднят над уровнем дороги, асфальт около рельсов выщерблен и горбат, и Олег, когда ехал один, обычно не снижал скорости, а наступал на педаль газа, слегка взлетая на этом идеальном трамплине, перескакивал рытвины и рельсы мягко и плавно.
Но сейчас, когда рядом сидел Вова, тихо позванивающий блесной о крючки на макушке, Олег сбросил скорость до пешеходной и приготовился медленно штурмовать глубокие ямы и выступающие из них рельсы со шпалами.
И когда он уже аккуратно въехал передним колесом в первую яму, вдруг, в полевой тишине, слева раздался резкий и пронзительный гудок. От неожиданности Олег надавил педаль тормоза и посмотрел в окно. На них довольно живо надвигался маневровый тепловоз с прицепным вагоном.
— Яп-понский попугай! — пробормотал Олег, замерев и разглядывая невиданное чудо. — Откуда? Куда?!
Тепловоз еще раз настойчиво свистнул, напоминая о себе и, видимо, намекая, что машина Олега стояла почти на путях. Олег очнулся и, не отрывая взгляда от растущего на глазах невиданного явления, передернул рычаг передач и дернул машину из рытвины назад.
— Оглядывайся медленно. Там новый затонированный Мерседес.
— Чего?! — Олег быстро оглянулся и увидев лишь серебристую малолитражку, посмотрел на Вову. Тот широко улыбался — пришла его очередь шутить.
Перед капотом машины тем временем неспеша прогрохотал тепловоз, из кабины которого весело помахали рукой. Олег и Володя вышли из машины и увидели позади девятки пижонски тюнингованную Хонду Сивик и водителя, внимательно рассматривающего передок машины в поисках повреждений.
— Блин! — расстроено сказал ему Олег, — Ну зачем ты мне прямо в зад уткнулся? Ты же видел, что у меня фонарь заднего хода зажегся и деваться мне некуда и некогда, не мог тоже назад сдать?
— А я что? Я и сам охренел! — посмотрел на него водитель Хонды, — я тут никогда в жизни тепловозов не видел. Но ты-то чего газовал без оглядки? — в свою очередь выкатил претензию он.
— Да не до оглядок мне было, — грустно ответил Олег, тоже рассматривая бамперы обоих машин.
В принципе, по результатам осмотра, особо грустить повода не оказалось, машины были целы, легкий удар сдемпфировали бамперы. Напряжение отпустило и Олег снова задышал легко и снова стал слышать веселую и дальнюю песнь невидимого жаворонка в легком и прозрачном небе.
— Ну что, — спросил Олег, — разъезжаемся?
— Куда? А это что? — разыгрывая трагедию полевых масштабов, хондовладелец показал пальцем на легкую царапину, длиной миллиметров пять, едва различимую на серебристом бампере.
— Царапина, — ответил Олег, присмотревшись, — наверное.
— Ну так что, — глядя в сторону, продолжал водитель Сивика, — ГАИ вызывать будем?
Ёшкин-трёшкин — подумал Олег, — ну почему мне так везет на вымогателей. А вслух лишь спросил:
— Ну-у, — протяжно завел привычные куплеты всех вымогателей мира моложавый пижон, — тут же только работы сколько, зашлифовать, красить придется всё равно весь бампер, а краску подобрать, а стоит она сколько… Ну-у, я даже не знаю, долларов двести, наверное.
— Сколько-сколько?? — растерялся между возмущением и восторгом от такой наглости, Олег. Так хорошо начинавшийся с утра день, просто взрывался неожиданностями, как набор новогодних салютов.
— Ну-у, — снова затянул оппонент уже начавший надоедать припев, — двести, может, двести пятьдесят.
— Знаешь, — выдержав паузу и молча проговорив про себя всё, что он подумал по этому поводу, ответил Олег, глядя в глаза собеседнику, — я думаю, что красить ты ничего не будешь. Да и не надо. Потому я предлагаю сто гривен за моральную травму, и мои извинения.
Водитель Хонды возопил к небесам, затем честно отыграл репризу обманутого, ограбленного и брошенного погибать в чистом поле без куска хлеба, раз пять еще акцентировал внимание на царапине, тер её пальцем и тряпкой, пытаясь затмить ею весь автомобиль, пылал негодованием и грозил уголовным преследованием, в результате, когда Олег удвоил сумму, а затем достал из кошелька уже совсем последние пятьдесят гривен, взял деньги и уехал, оставив после себя в воздухе густые флюиды человеческой жадности, медленно развеиваемые легким горячим ветром июльского дня.
Олег и Вова тоже сели в машину и поехали, удивленно по дороге обсуждая полное отсутствие моральных барьеров у некоторых представителей такого, в общем, неплохого божьего творения.
В гулкой и пустой воскресной больнице они нашли дежурного врача, который по счастью оказался хирургом и лишних вопросов не задавал, только хмыкнул весело, велел потерпеть и, одним неуловимым и быстрым движением продернув крючки сквозь кожу, откусил у них кончики и таким же быстрым и уверенным движением вынул их и отдал неподвижно застывшему на табурете Володе.
— Всё! — легко согласившись, ответил доктор, наложив на голову Вове кусочек смоченной спиртом ватки — можете продолжать. Ловись, как говорится, рыбка большая и…
— Очень большая! — обрадовано закончил за него Вова, вскакивая на ноги.
Благодарно расплатившись с отнекивающимся доктором, они вышли обратно в пустой дворик больницы, где одиноко носом к дверям стояла белая девятка. Сели в машину, готовясь отъехать и тут Олег вспомнил, что во врачебном кабинете забыл свою спортивку, с документами в кармане. Он вернулся, еще раз поблагодарил врача, снял с вешалки спортивную куртку, накинул поверх плеч и перехватил легким узлом рукава на шее.
Вышел на улицу и, усевшись снова в машину, достал пачку сигарет .
— Ффух, перекур, — сказал, выбив из пачки две сигареты и щелкнул зажигалкой себе и Вове.
Они дружно затянулись, выдохнули дым в окна и Олег, запустив двигатель, снял ногу с педали тормоза, отпустив машину катиться назад по легкому уклону асфальтированного двора.
Тунц! — послышался несильный удар и сзади отчаянно засигналили. «Так не бывает, — не оборачиваясь, подумал Олег, — это мне снится.»
— Закон парности, — в свою очередь оглянувшись, философски заключил Володя, — на манеже всё те же, только другие.
Снова наступила его очередь шутить.
— Белая девятка — гроза района и те, кто не спрятался, но Олег не виноват,- продолжал веселиться Вова, с интересом глядя на гамму чувств на лице Олега.
Позади девятки, из старенького Жигуля-копейки не спеша вылезал мужик весьма хозяйственного вида и видимо его жена, которая была гораздо расторопнее и уже пристально вглядывалась в передок своей машины.
Олег, тяжело вздохнув, вылез тоже и подошел к ним:
— Ну откуда? Откуда вы взялись в пустом дворе? — сбиваясь на патетическую тональность, не скрывал он своего возмущенного удивления, — Ну не было ж никого!
Мужик молчал, хмуро оглядывая капот, фары и решетку радиатора.
— Ой лышенько шо ж цэ робиться не пройты ни пройихать уже от цых бандытив клятых а мы ж тилькы-тилькы на дачу збиралысь только ж машину починили вчора а вони знову йийи розбили ви тильки подывиться люды добрийи!! — на одном дыхании без пауз вдруг заголосила она, да так истошно и противно, что Олег аж попятился, а высунувшийся было из машины Вова быстро юркнул обратно и захлопнул дверь.
— Розбылы вщент як же жить тепер дали без машины нема жизни а ты чого мовчишь казала ж нэ трэба сюди йихати сьогодни ой горэ-лышенько люды добри шо цэ робыться на свити! — обращаясь то к мужу, то к не проглядывающимся нигде «добрым людям» завывала тетка и звонким эхом носился этот стон по пустому двору провинциальной больницы, распугивая воробьев, отражаясь от стен низких строений и теряясь в густом мареве жаркого воздуха под белесо-голубым небом.
Мужик, хозяин Жигуля, наконец выпрямился с явным сожалением на лице и показал Олегу всё, что смог найти, а точнее маленькую, с ноготь мизинца, вмятинку на передней кромке капота.
— Ну-у, что?… — начал он и Олег понял, что ему опять не повезло. Оставалось уточнить насколько.
— А что? — решил как-то конкретизировать Олег, но закончить не успел.
— Да шо ж ци бандиты над нами знущаються да где ж это видано разбили разломали а теперь сбежать хотят милиция люди!! — снова без пауз заголосила вредная тетка.
Олега уже начал не на шутку напрягать этот истошный крик над ухом и он почувствовал, что тоже начинает понемногу закипать.
— Так, короче, вот деньги, — он вытащил из кармана и положил на капот «Жигулей» двадцать долларов, — тут дел на копейку, в любом магазине тюбик краски по цвету подберут. Кисточкой мазнул и будет ездить еще двадцать лет.
-Это что? — глядя на двадцатку, повысил голос и мужик, — это что за деньги? Где я менять их буду? Это сколько вообще?
И тут же, без перехода, продолжил еще выше на тон:
— Да тут только работы на сто долларов! Весь капот перекрашивать придется, это ж силовое ребро!
Олег не понял совершенно, причем тут «силовое ребро» и зачем перекрашивать весь капот, но определил для себя, что мужик с теткой сейчас очень легко могут спровоцировать его на драку. По крайней мере, нехорошее легкое онемение в кончиках пальцев он уже почувствовал. Предельно спокойно и стараясь, чтоб его голос не звучал вызывающе, он спросил:
— Чего вы хотите? Гривен у меня с собой нет, доллары берут в любом обменнике. Этих денег достаточно для того чтоб закрасить эту несчастную царапину.
— А рихтовка?! — возопил мужик, максимально приблизившись в интонациях к своей жене.
— Какая рихтовка?! — вскричал уже не сдержавшись и Олег, — что тут рихтовать, дядя?!
— А-а-а-а-а! — вскинулась на высокие ноты, замолчавшая было, тетка, — убива-ают! Убивают совсе-е-ем!!
Олег переставал уже ориентироваться в обволакивающей духоте нарастающей иррациональности спора:
— Хорошо, — сказал он, ощущая легкое головокружение от сдерживаемого изо всех сил раздражения, — я просто оплачу ремонт на СТО. Завтра понедельник, я в отпуске, подъедем вместе, я отдам деньги мастеру, сколько скажет.
— А как я тебе поверю? Что ты дашь? — еще не соглашаясь, но уже задумавшись, подозрительно спросил мужик.
— Нате, — Олег достал из барсетки свой паспорт и отдал мужику.
— Зачем мне паспорт, давай права, — упрямо не согласился тот.
— Да как же я тебе права отдам? Я же ездить еще как-то должен! — удивленно возразил Олег.
-А-а-а, бандиты они эти паспорта рисуют сколько надо и еще себе сколько надо нарисют у них этих паспортов на каждую неделю не надо нам паспорт права давай бандит найдем на тебя управу у нас тут брат в милиции не уйдешь! — снова резким визгом включилась тетка.
— Еттитский дух, ять, ухи объелись совсем, рубить вашу кочерыжку!! — отпустил тормоза Олег, мысленно пытаясь контролировать явно уползающий рассудок, — я на базе «Авиатор» живу, Скворцов Олег, 15-й домик, деньги на капоте, встречаемся тут же в понедельник!
Он выхватил у мужика свой паспорт, резко развернулся и сел в свою машину, от души хлопнув дверцей, запустил двигатель, в два приема быстро развернулся, вынырнув из-за зажавшей его «копейки» и тронулся к выезду с больничного двора, кипя от возмущения.
В это время дверь его машины распахнулась от рывка снаружи и в машину ввалился тот самый мужик, после чего, развернувшись, уселся к Олегу на колени, уцепился за руль и, суча ногами, лихорадочно нащупывал педаль тормоза. Тетка же, тоже протиснувшись в дверной проем, ухватила Олега за шею, истошно голося что-то совсем уж непотребное. Вова, сидя справа, изумленно наблюдал за событиями.
Мужик таки нащупал что-то под ногами и изо всех сил нажал, уперевшись в Олега широкой спиной и придавив его ступню к педали акселератора. Девятка взгвизнула резиной по асфальту и резко скакнула вперед, набирая скорость. Тетка споткнулась, руки её соскользнули и она, пытаясь удержаться, изо всех сил уцепилась за наброшенную на плечи Олега спортивную куртку, затянув узел из перевязанных рукавов у того на шее.
В итоге из больничного двора резво под уклон выскочила белая девятка, в салоне, навалившись пузом на руль, а спиной на Олега, сидел ошалевший мужик и давил на газ, водительская дверь болталась полуоткрытой и за ней по асфальту волочилась тетка, отчаянно визжа и отрывая Олегу голову своим весом. Олег терял сознание от перетянутой шеи и из последних сил левой ногой пытался найти педаль тормоза. Вова впал в ступор от развернувшихся событий и только молча глядел, сидя заложником в плохоуправляемой машине.
По контуру создавшейся картины, весело задрав хвосты, бежали прибольничные собаки, гавкающие от смеха.
Они выехали на улицу и неизвестно, чем бы еще продолжился этот цирковой номер, но Олег таки нащупал педаль тормоза, а Вова, придя в себя, сдернул силой рычаг скоростей в нейтраль. Машина взвыла на холостых и Володя, дотянувшись, выдернул ключ зажигания. Наступила тишина, в которой были слышны сопение мужика, тяжелое дыхание Олега, слабые стоны тетки и потрескивающие разряды витающего в воздухе человеческого напряжения.
Почувствовав, что шея свободна, Олег с силой спихнул мужика с себя на улицу и энергично вышел следом.
— Чего? Тебе?! Надо?! — он никак не мог понять, как выйти, вылезти, выкарабкаться из этой идиотской ситуации всеобщего непонимания.
— Права. И деньги. И машину отремонтировать! — упрямо набычившись, мужик стоял на своем и не сдавал ни одной позиции.
— Слышь…, — Олег сжал зубы, — я ведь не железный. Я ведь сейчас могу так в ухо заехать, что потом никакой хирург не отрихтует. Ты совсем, что-ли, берегов не видишь? Там царапина с ноготок! Я же нормальный человек, не скрываюсь, деньги тебе дал, паспорт показал, сказал, где живу, пообещал, что завтра буду, чего ты еще хочешь?!
Сбоку, наконец поднявшись и кое-как отряхнувшись, приближалась тетка, сверкая ободранными коленями и бешеным взглядом. Она открыла было рот, но Олег повернулся к ней и резко наклонившись прямо к самому лицу насколько мог свирепо просипел:
— Убью-у!.. — глядя при этом в зрачки максимально безжалостно и угрожающе.
Трюк сработал — тетка подала назад и как-то сразу сдувшись, прошептала:
— Ой… и правда бандиты… Коля-а, нехай йидуть…
Мужик, потеряв такую поддержку, тоже сбавил агрессивную упертость и уже нормальным голосом сказал:
— Ладно, завтра в девять — здесь. Поедем на станцию.
Олег, не прощаясь, снова сел в машину и резко взяв с места, рванул к выезду из райцентра. На волю, на воздух, к тишине и запахам соснового бора на берегу неторопливой реки. Туда, где нет бешеных теток, жадных мужиков и машин, подстерегающих сзади в любой неудобный момент.
Они снова мчались по пустой дороге сквозь зеленый тоннель добродушного леса, теплый ветер обдувал лицо сквозь открытое окно, говорить и шутить еще не хотелось, но уже чувствовалось, что хорошее настроение потихоньку возвращается, заполняя душу теплом и желанием радоваться погоде, лету, отпуску и всему хорошему, что сопровождает человека в отпуске, если он здоров, весел и рядом хорошая компания.
Они заехали на базу медленно и похрустывая шишками под колесами, Олег остановил машину у домика, вышел, негромко прикрыл дверь и потянувшись, и запрокинув голову к солнцу, весело протянул:
— Эх, хорошо-то как, Клава!
— Я не Клава, — подхватил привычную шутку Володя.
— А всё равно хорошо! — широко улыбнулся Олег.
— Ну, погоди-ка секунду, — Олег быстро зашел в домик и вернулся, держа что-то за спиной. Подойдя к Володе он нахлобучил ему на голову сыновний ярко-красный детский пластмассовый шлем Александра Невского и сделав шаг назад, оценивающе оглядел:
— Отлично! И безопасно!
Володя молча тоже зашел в домик Олега, снял со стены зеркало полметра на метр и, выйдя на улицу, прислонил его к машине:
— Повесь в салоне, на зеркальце заднего вида. Тоже безопасно будет. И дешевле обойдется.
И они сели пить пиво. С вяленым подлещиком, рассеянным солнечным светом на загорелых плечах и хорошим настроением от пережитых, но прошедших перипетий, со смехом обсуждая детали внезапных приключений.
И жить было хорошо.
fishki.net
Два принципа. Хочешь жить — умей сражаться!
Невозможно дать совет на все случаи в жизни, непредвиденных ситуаций возникает множество. И поведение человека попавшего в сложную ситуацию будет кардинально отличаться в силу большого количества влияющих мелочей.Но.
Два простых принципа, которых нужно придерживаться, если человек попал в экстремальную ситуацию. Ему пришлось вступить в противоборство с противником (грабителем, насильником, бандитом, озлобленным животным).
1. Локализация и иммобилизация противника. Другими словами – лишение его возможности передвигаться, преследовать, нападать.
2. Дезориентация. Лишение противника возможности ориентироваться в пространстве на основании органов чувств: зрение, слух.
Любой, самый сильный противник, лишенный возможности двигаться, прикованный к одному месту и потерявший возможность правильного представления о пространстве и времени – перестает быть опасным!
Совсем другой вопрос: как это сделать, если противник превосходит физически?
Впечатлительным гуманистам не читать!
Все приводимые ниже действия требуют той или иной степени подготовки. Как физической так и психологической. Человек должен быть готов к совершению определенных насильственных действий по отношению к другому человеку, защищая себя или своих близких. Жизнь человека – БЕСЦЕННА! До тех пор пока на другую чашу весов не положена Ваша собственная жизнь.
Несколько технических действий.
1. Поражение глаз. Тычковое поражение глаз указательным и средним пальцами одной руки (вилка). В зависимости от силы воздействия приводит к: болевому шоку, сильному слезоотделению, поражению сетчатки глаз, временной потере зрения, полной потере глаз.
Нажимное воздействие большими пальцами обеих рук на глазные яблоки противника, с удержанием головы и затылка другими пальцами кистей рук.
2. Поражение внутреннего уха (контузия, нокаут). Нанесение удара ладонями двух рук (в форме лодочки) по ушам нападающего. В зависимости от силы воздействия приводит к: оглушению, болевому шоку, полной или частичной способности ориентироваться в пространстве, контузии, разрыву барабанных перепонок, потере сознания.
3. Рубящее поражение области шеи. Удар наносится ребром ладони сбоку по шее, или спереди в район кадыка. Вызывает потерю сознания, болевой шок, сбои в дыхании, травмы гортани и шейных позвонков разной степени тяжести.
4. Удар по подъему стопы. Сильный дробящий удар ногой по подъему стопы нападающего приводит к травмам костей и связок нападающего, болевому шоку. Что в свою очередь снижает его способность к свободному передвижению.
5. Удар в область колена. Сильный удар стопой с боку и сзади в область колена с последующим сильным нажимом вниз. Приводит к падению, болевому шоку, растяжению и разрыву связок, перелому коленного сустава, шейки бедра, сильным вывихам. Противник становится не конвоируемым.
Один общий совет: начали действовать – доводите начатое до конца. Никаких полумер. Противник должен лежать, желательно без сознания. В противном случае, Вам придется иметь дело с еще более разъяренным врагом.
Если кого-то заинтересует тема «Самообороны», готов писать статьи под одноименным тегом. Задавайте вопросы.
Будьте внимательны!
Берегите себя!!!
samuray-074.livejournal.com
Хочешь жить — умей вертеться — Бизнес Идеи : от 0 к прибыли
Знаете что самое главное в жизни? Я не буду решать за Вас, а скажу лишь за себя. Самое главное в жизни — это существовать. Не спешите обрушиваться с критикой, мол существование — это не сама цель, не главное, главное любовь, забота о ближнем и прочее бла-бла-бла… Но можете ли вы делать все «правильное», по вашему мнению, если вы не существуете? Вот то-то же… Другая истина гласит, ты можешь помочь другим, когда можешь, имеешь возможность, это сделать. Бесспорно, можно совершать хорошие поступки и помогать другим, будучи голым и босым, но долго ли продлится такая благотворительность?
Или же все закончится, когда силы покинут нас? Не лучше ли быть «сильным» человеком, подняться на несколько уровней выше, выше чем остальная серая масса, и с этой позиции не презирать других, а работать на благо общества? При этом не работать только для своей семьи, но и не для каждого встречного, а для тех, кто заслуживает этого, нуждается в этом. Мне кажется, это есть истинная цель и смысл. Зачем давать что-либо тому, кто не оценит это или не нуждается в этом?
Прожив всего четверть века, я встретился с множеством ситуаций. Я видел разные случаи, когда кто-то совершал хорошие поступки и расплачивался за это своей «кровью». Из-за таких случаев и пополняются ряды тех, чей слоган — «Моя хата с краю» или «Тише едешь…». Опять же не нужно повторять пословицу «благими намерениями»… С тем, когда я начинал взрослеть и подыматься по «социальной лестнице», я понял, что проблем не становится меньше, выбор шире — да, но от этого не легче. Приходится все больше и больше работать, крутиться, чтобы, например, купить null на новое производство. Это правда, я говорю о фразе «Хочешь жить — умей вертеться». Хочешь жить? — только от тебя зависит. Хочешь хорошо жить? — опять же, все от тебя зависит. Все просто, никто не открывает тебе двери, только ты ищешь их и стучишься, чтобы тебя услышали. Остальное может зависеть от настойчивости, удачи и чего-либо другого. Важно твое желание и действие.
Я не могу сказать, что по жизни я был особо «деловым» и крутился хорошо, но если рассматривать некоторые ситуации — я действительно мог открыть ключами одну из нескольких дверей, и открывал, не всегда правильную. Будучи в классе 5-7, точно не помню, была у нас такая забава, играть в выбивание кэпсов. Круглые картонные карточки, с темой «мортал-комбат» и прочими. Берешь горстку, камень-ножницы-бумага, и выпадает, кто кидает первым. Кинул, перевернулись решкой, забираешь, не перевернулись — следующий выбивает.
Главное было наловчиться, а выигрывая кучу кепсов, можно было выменять их, у тех же товарищей по «игорному бизнесу», на что-то более ценное и материальное. Например, в свое время обменял 35 кепсов на красивый брелок мальборо, который уже десятилетие на ключах у брата. Кепсы — деньги — пирожки… Мелочи, но чем плохо?
Вернемся к открытию дверей… Был момент, когда я написал несколько статей на тему веб-разработки. Такие простенькие статьи, «зачем нужен сайт», «как делать простой сайт»… И не помню, чего меня дернуло, попытался публиковаться в МК «Мой компьютер» — журнал… И что вы думали? 3 статьи — были опубликованы, авторский гонорар получил, моральное удовлетворение и некоторую славу среди знакомых… Вот только я не стал дальше открывать нужные двери, а мог бы сейчас заниматься полезным делом, возможно, был бы специалистом и «известным» в узких кругах человеком, но… В прочем не суть важно, на этом примере четко видно — захотел – попробовал – получил результат. Естественно ничего не дается легко и везде есть подводные камни, но никто вам не мешает пробовать себя там, где вы хотите.
Хочешь жить — умей вертеться, как много в этой фразе… Жизнь — постоянное движение и изменения. Если ты не приспосабливаешься — ты отстаешь от стаи, теряешься. Никто, хочу акцентировать на этом внимание, никто не может позволить себе ничего не делать. Любое расслабление, это не касается тогда того, когда ты себе обеспечиваешь «Сейв-тайм», любое расслабление — шаг назад. Если тебе хорошо живется сейчас, ты выбился в люди, заработал должность — не останавливайся, укрепляй тылы и иди вперед — завоевывай! Тем самым ты укрепляешь свои позиции в жизни и откатываешься при проблеме не к 0, когда бывает даже с опытом сложно начать заново, а на предыдущую, подготовленную тобой, же площадку.
Вместе с этим — нужно учитывать свой темп. Я не говорю о том, что нужно быть выжатым лимоном или трудоголиком. Я лично себе стараюсь ставить такой ритм, когда я и двигаюсь вперед и имею время на отдых, заслуженный сейв-тайм. Это все как кредитная история в банке или когда ты поработал на зачетку несколько лет, и после она работает на тебя. Что уж говорить про муравья и стрекозу.
Всегда интересно читать о чьих-то действиях, попытках и последующих удачах или разочарованиях, но гораздо забавнее все узнавать на собственном опыте. Да, бывает иногда больно и обидно, но в конце концов – это жизнь.
gizn-biz.ru
Хочешь жить умей вертется,хочешь пить- умей…?Хочешь с женщиной водится-умей…?
Хочешь жить-умей вертеться, Хочешь пить-умей терпеть, Хочешь с женщиной водиться- Надо женщину хотеть!
хочешь пить умей отходить (от пьянки) , а с женщиной умей денежками швыряться
Хочешь жить умей вертется, хочешь пить- умей во время останавливаться Хочешь с женщиной водится-умей. — ВСЁ!!!
хочешь пить — умей пить, хочешь с женщиной водиться — см. предыдущее)))
Фантазию развивай.
Хочешь жить умей вертеться Хочешь пить-лучше не вертись, хочешь с женщиной-умей не только вертеться…
Хочешь жить умей вертется, хочешь пить- спеши наесться. Хочешь с женщиной водится-умей спящим притвориться.
Хочешь жить умей вертеться, хочешь славы — поучись, хочешь денег — потрудись, хочешь женщину — влюбись и конечно потрудись….
touch.otvet.mail.ru