Арт терапия в работе со взрослыми – — . , — .

Применительно к групповой арт-терапевтической работе со взрослыми очень сложно давать какие-либо рекомендации общего характера, прежде всего потому, что такая работа может проводиться в самых разных условиях, предполагать решение разных задач и разные по составу и продолжительности варианты работы. Учитывая постоянное расширение во второй половине XX века социальной, институциональной и культурной базы групповой арт-терапии, было бы практически невозможно в одном руководстве охватить все многообразие вариантов групповой арт-терапевтической работы со взрослыми. К счастью, в изданной ранее литературе (Копытин, 2000, 2002а, 20026) содержатся описания разных вариантов групповой арт-терапевтической работы со взрослыми. В этих книгах, в частности, представлены следующие области практического применения групповой арт-терапии:

• работа с психиатрическими пациентами, проводимая как в стационарах, так и в амбулаторных условиях;

• работа с лицами преклонного возраста;

• групповая арт-терапия с правонарушителями и осужденными, бездомными, мигрантами и беженцами, и некоторые другие.

С учетом этого мы рекомендуем заинтересованным в знакомстве с этими сферами практического применения арт-терапии читателям обратиться к вышеуказанным источникам. В данном же разделе мы собираемся привести несколько примеров использования разных моделей групповой арт-терапии во внеклинической сфере. Данные примеры отражают некоторые тенденции развития групповой арт-терапии (в частности, ее направленность на поддержку самых разных в социальном

и культурном отношениях групп населения) и позволяют увидеть ряд характерных для тех или иных моделей групповой арт-терапии отличий.

В первом случае приводится краткое описание хода групповой арт-терапевтической сессии с участием женщин, ведущей психологической проблематикой которых являются неудовлетворительные, сопряженные с насилием отношения с мужчинами. Используется аналитическая модель групповой арт-терапии, предполагающая в данном случае анализ как индивидуальных, так и групповых процессов, что позволяет выявить не только характерные для разных участниц группы типы реакций и переживания, но и то, что-характерно для данной женской группы в целом.

Во втором случае описывается работа смешанной в профессиональном, половом и возрастном отношениях тематической группы, при ведении которой применяются элементы интерперсонального подхода.

Пример 1

Работа с индивидуальными и групповыми процессами

Данный вид работы связан с анализом каждого этапа группового процесса. В начале сессии психотерапевт расставляет стулья по кругу, и каждому члену группы предлагается занять определенное место. Очень важно соблюдать временные границы сессий, независимо оттого, сколько человек из группы присутствуют на момент начала работы. Занятие следует заканчивать даже в том случае, если придется прервать оживленно протекающую беседу участников. Благодаря поддержанию четких пространственно-временных границ сессий и правил поведения в группе, участники группы начинают испытывать чувство безопасности и более свободно выражать свои чувства и формировать друг с другом определенные отношения.

Ниже приводится описание шестой сессии.

Характеристика участников иход работы

Данная группа являлась закрытой и собиралась один раз в неделю. Занятия проводились на базе социального центра. Сессии продолжались по одному часу, а время, отводимое на обсуждения в начале работы, могло варьироваться от десяти минут до часа. Группа состояла из восьми человек, включая психотерапевта. Участницами группы являлись женщины, перенесшие те или иные психические травмы на почве отношений с мужчинами, многие из них были разведены. Данный размер группы был оптимален, поскольку каждая участница могла установить с другими зрительный контакт. Это также давало возможность расположить в центре круга изобразительную продукцию каждой участницы и ее обсудить. Психотерапевт, как правило, занимала в ходе сессии определенное место и его не меняла.

Первой на сессию пришла миссис Б., и когда сессия началась, она сказала психотерапевту, что она испытывает тревогу по поводу того, что может произойти в этот день в группе. Не дослушав миссис Б., мисс К. спросила психотерапевта: «Мы будем сегодня рисовать поодиночке или все вместе?» Она добавила, что в прошлый раз она чувствовала себя достаточно комфортно (тогда она смогла признаться группе, что ей трудно говорить в присутствии всех).

Психотерапевт ответила мисс К., что она чувствовала себя хорошо, потому что смогла откровенно говорить о своем страхе выступать перед людьми.

Мисс Д. при этом заметила, что она испытывает те же трудности, что и мисс К., но, в отличие от нее, никогда не осмелилась бы говорить в присутствии всех членов группы.

Миссис А. спросила миссис Б., как та чувствовала себя после последней сессий.

В ответ миссис Б. расплакалась (в прошлый раз она рассказала об одном драматичном случае в своей семье, когда член ее семьи покончил жизнь самоубийством).

Сидящие рядом с ней миссис А. и мисс К. протянули к ней руки и в знак поддержки стали ее поглаживать.

Продолжая плакать, миссис Б. произнесла: «Если бы я могла чем-то помочь своей подруге, которая сейчас тоже подумывает о самоубийстве! Она потеряла работу и близкого человека. Но жизнь продолжается».

Участницы группы обсудили тему помощи друзьям и родственникам, и как сделать так, чтобы они успешно справились с трудной жизненной ситуацией.

Психотерапевт заметила, что в группе порой бывает трудно определить, что сохранить от окружающих в тайне, а что сделать предметом всеобщего обсуждения.

Участницы группы начинают говорить о том, как окружающие узнают о сложном состоянии человека, когда он плачет.

Миссис Д. признается, что она крайне редко плачет в одиночестве и не могла себе представить, что расплачется в присутствии других. Ее знакомые мужчины терпеть не могли, когда кто-то в их присутствии плакал, и в ее семье тоже считалось зазорным давать волю слезам в присутствии окружающих. Поэтому она привыкла справляться со своими чувствами в одиночестве.

Миссис Е. сказала, что на нее в прошлый раз произвели очень сильное впечатление слова миссис Б. и что она тоже предпочитает плакать в одиночестве. Чаще всего она плачет, когда смотрит художественные фильмы, однако очень редко позволяет себе это делать на людях. Она старается прятать от окружающих свои чувства.

Психотерапевт сказала на это, что в группе тем не менее можно дать волю слезам в присутствии других людей. И это хорошо, потому что очень много душевных сил уходит на то, чтобы сдерживать свои чувства.

Миссис К. призналась, что она никогда себе этого не позволяет делать дома.

Мисс Ф. впервые за эту сессию открыла рот и заявила, что обычно также сама справляется со своими чувствами.

Миссис Г., однако, сказала, что ей проще поплакать, чем сказать, что она переживает.

Миссис А. призналась: «Я всегда говорю слишком много, я испытываю сильное волнение, если у меня нет возможности выговориться».

При этом психотерапевт отметила, что каждый человек может лишь до определенного момента в одиночестве справляться со сложными чувствами, и для того, чтобы участницы группы могли дистанцироваться от сильных чувств и с ними «поработать», предложила всем порисовать. Комментарий психотерапевта

Первая часть сессии, таким образом, представляет собой свободное обсуждение того материала, которым делятся участницы. Сделанное миссис Б. на прошлой сессии признание помогло группе выйти на новый уровень искренности, однако, как видно из данного описания, это сопровождается сильными переживаниями участниц. Миссис Б. испытывает вину из-за того, что «отнимает» у группы слишком много времени и высказывает предположение, что люди на нее за это обиделись. Мисс К., с одной стороны, признается, что испытывает облегчение из-за того, что осмелилась

говорить при всей группе, и в то же время спешит «спрятать» свои чувства, предлагая группе заняться коллективным рисованием.

В ходе обсуждения того, как помочь близким справиться со сложными ситуациями, проявился переживаемый участницами группы страх «потеряться» в жизни, а также принять слишком близко к сердцу проблемы друг друга. Этот момент обсуждения можно связать с проявлением защитных реакций. Кроме того, во время обсуждения того, кто и когда дает волю слезам, проявляется свойственный некоторым участницам группы страх «обнажить» свои переживания и в то же время переживаемое многими чувство одиночества.

При этом ярко проявляется контраст между той «семейной культурой», в которой выросли и живут многие участницы и для которой характерно сдерживание членами семьи своих чувств, и той формирующейся групповой культурой, в которой вполне допустимо проявлять свои чувства и сопереживать другим. Процесс работы

Входе индивидуальной изобразительной работы две участницы группы расположились на полу. Одна из них – совсем рядом у ног психотерапевта. Ранее она несколько раз говорила о том, что ее мать малоразговорчива, но имеет сильный характер. В ходе изобразительной работы участниц, когда в кабинете воцарилась тишина, психотерапевт лишь наблюдала за действиями окружающих, обеспечивая им молчаливую поддержку.

Когда участницы группы закончили рисовать, лишь две из них решились обсудить с группой свои работы, в чем проявилось сохраняющееся стремление участниц «держать чувства в себе» и справляться с ними самостоятельно. В то же время все работы касались таких тем, как «нахождение душевного равновесия» и «укрепление личных границ». Три работы непосредственно касались темы формирования определенного «барьера» между «я» и ощущением внутреннего хаоса или «я» и внешним миром. Стремление и способность решать свои проблемы самостоятельно делали участниц группы подчеркнуто независимыми.

Среди созданных участницами группы рисунков были два связанных с вращением образа. Один из них как раз стал предметом группового обсуждения, в процессе которого группа вновь вернулась к тому, как помочь близким, когда те испытывают сложные переживания. Вновь стали проявляться чувства вины, связанные с тем, что человек оказывается неспособным помочь окружающим и сам нуждается в поддержке. Сделанное миссис Б. на прошлой неделе признание заставило группу в ходе обсуждения рисунков вернуться к теме помощи друг другу, к тому, как, сохраняя свои личные границы, в то же время друг друга поддерживать.

Во время этого обсуждения многие то и дело смотрели на психотерапевта. Казалось, Что их заявления о том, что они готовы «решать свои проблемы самостоятельно», являются не чем иным, как отражением их попыток уклониться от личных отношений. Участницы группы должны были опираться друг на друга, а не на психотерапевта, для того чтобы находить решение своих проблем.

Это отразилось в рисунке одной из участниц. Она изобразила росток и в процессе рисования приклеила еще один лист, для того чтобы создать для растения больше пространства.

Пример 2

Данная группа была организована на базе социального центра и рассчитана на представителей местного сообщества. Поскольку группа была смешанной, она не была привязана к какой-либо определенной психотерапевтической ситуации. Первоначально группу вел один лицензированный арт-терапевт, назвавший ее группой «психологии и изобразительного искусства». Сессии проводились по утрам в пятницу с 10.00 до В.ЗОварен-дуемом у церкви помещении. В течение некоторого времени я выступала в качестве котерапевта, но затем взяла на себя функции ведущего группы.

На первую сессию явились самые разные люди. Некоторые хотели поучаствовать в работе группы в качестве замены ранее не состоявшегося разового мероприятия. Другие увидели объявления в журнале либо пришли по рекомендации своих знакомых. Ядро группы составляла одна супружеская пара, практиковавшая альтернативные психотерапевтические подходы, две женщины предпенсионного возраста, две молодые женщины (преподававшие ранее изобразительное искусство), я и еще один арт-терапевт. В течение первых нескольких недель работы группы из нее ушли супружеская пара и одна пожилая женщина. В дальнейшем в группе в разное время работали также ушедший на пенсию врач, ведущая игровой группы, двое безработных мужчин, остеопат, женщина с достаточно взрослыми детьми и один безработный, недавно приехавший в этот город арт-терапевт. Разные участники посетили разное количество сессий (от двух до восьми). Причиной пропусков сессий являлись: болезнь детей, визиты родственников, а также погодные условия (во время работы группы часто шли дожди).

Поскольку нами использовалось одно из помещений церкви, где наряду с нами работали и другие группы, арт-терапевт всякий раз привозила изобразительные материалы на своей машине. Она также готовила помещение к работе: убирала ковер, приносила из вестибюля столики и, сдвигая их вместе, создавала обширную поверхность для работы группы и размещала в комнате изобразительные материалы. Хотя помещение к работе готовила именно она, в уборке комнаты нам часто помогали участники группы.

Первые восемь сессий имели схожую структуру: занятия начинались с чашки чая и вступительного слова. Затем арт-терапевт предлагала выполнить одно из упражнений с использованием цвета, основанных на представлениях Рудольфа Штайнера. Она просила участников группы воспользоваться влажной бумагой, на которую они наносили в определенной последовательности разные цвета. Затем мы кратко обсуждали результаты этой работы и расходились на обед. После обеда арт-терапевт знакомила участников группы с некоторыми представлениями теории личных конструктов Джорджа Келли. В группе царила атмосфера, несколько напоминавшая ту, которая характерна для групп обучения взрослых, однако, с учетом предмета обсуждения, здесь было несколько больше личностной включенности. Кроме того, от групп обучения взрослых эту группу отличали ее небольшие размеры. По мере того как люди включались в работу, они начинали проявлять более активный интерес к обсуждаемым темам и задавать нам вопросы. В процессе дальнейшей работы мы предлагали группе разные темы для их воплощения в изобразительной форме. Большинство этих тем приводится ниже.

Ранние воспоминания

Эта тема была связана с изображением имевших место в прошлом ситуаций разлуки и прощаний и поиском участниками группы связи между прошлыми и настоящими утратами. Результаты работы были интересными. Дженни нарисовала, как она вместе со своей сестрой отправляется в школу-интернат. При этом она исполбзовала черный цвет, подчеркивавший тягостные, связанные с расставанием с родственниками чувства. Одри изобразила, как она отправляется на прогулку, но ее почему-то никто не стал ждать. Увидев удаляющихся родственников, она громко закричала: «Подождите!» Ее отцу эта сцена показалась занятной, и он сфотографировал рассерженную Одри, однако в этот момент она действительно была очень расстроена и разозлена.

Большинство участников группы нашли эту тему весьма болезненной для себя, поскольку эмоциональные травмы детства оставили свой глубокий след во многих из нас. Несмотря на то, что в своей повседневной жизни мы редко ощущаем отголоски этих травм, они, по-видимому, продолжают на нас влиять. Скульптура семьи

Арт-терапевт попросила участников группы создать из глины «скульптуры» своей семьи. Это была единственная сессия, когда мы использовали глину (главным образом, по причине трудности ее транспортировки), и для некоторых участников группы работа с глиной оказалась настоящим испытанием. Все очень глубоко ушли в работу, а когда скульптуры были созданы, состоялся обмен мыслями и чувствами.

Одри изобразила себя, мужа и двух своих маленьких дочерей, а также стоящую рядом свою мать.

Руфь вылепила три человеческих фигуры, стоящие на одном основании. Их руки сплетались; создавалось впечатление, будто они кружатся в каком-то танце. В то же время из-за того, что Руфь убрала вылепленную ею вначале четвертую фигуру, вся композиция оказалась неустойчивой (ее муж недавно покинул семью, ос га-‘ вив Руфь с двумя маленькими детьми).

Тэмсин изобразила четыре фигуры, символизирующие «идеальную семью», которой она, однако, никогда не имела.

Дженни вылепила большое количество изображающих многочисленных братьев и сестер мелких фигурок.

Я также создала композицию из глины, изображающую мою небольшую семью. Вокруг же я поместила наших друзей, символизирующих ту большую семью, которой у нас не было.

Большинство участников группы, за исключением Тэмсин, сказавшей, что глина холодная и «липкая», получили удовольствие от работы с глиной. Нам было важно увидеть, насколько отличными от нашего собственного представления о семье могут быть созданные другими образы. Кроме того, глина позволила нам выразить то, что не позволили бы нам выразить ни слова, ни рисунки.

Две следующих сессии, по причине отсутствия ведущего ранее группу арт-терапевта, пришлось проводить мне. Поскольку в группу в это время пришли новые люди, я решила использовать такую тему, которая помогла бы мне узнать новичков и в то же время была бы интересна для тех, кто уже был хорошо друг с другом знаком. Поэтому после традиционной для наших занятий чашки чая и приветствий, мы уселись за круглый стол, и я предложила группе одну тему и еще две дополнительных, чтобы дать участникам возможность выбора.

Предложенной мною темой явилось изображение «линии жизни». Участникам группы предлагалось нарисовать свою жизнь в виде линии, обозначив на ней, при желании, определенные события. Линия могла быть любой формы и предполагать использование листа любого размера. Если требовалось, участники могли прикрепить с помощью скотча дополнительные листы бумаги. Поскольку в группе в этот день было восемь человек, пространства было явно недостаточно. Четверо расположились за общим столом, а двое – за детскими столиками в разных концах комнаты. Руфь прикрепила скотчем лист бумаги на металлическую дверь шкафа, а Дженни села на пол, потому что ее лист бумаги не помещался на столе.

В течение часа все были погружены в работу. Тишину нарушило лишь вторжение Грэама, который пришел посередине занятия. Я угостила его на кухне чаем и объяснила, что делают остальные. Я также решила рисовать, так как все были заняты своим делом и в моей помощи не нуждались. Я обычно рисую вместе с остальными членами группы, если, конечно же, нет необходимости в том, чтобы заниматься чем-то еще. По мере продолжения работы участники группы добавляли к своим рисункам все новые листы бумаги. Когда я увидела, что некоторые уже закончили работать, в то время как другие еще продолжали рисовать, я предложила пойти на обед, для того чтобы дать возможность тем, кто еще работал, использовать часть времени обеденного перерыва.

После перерыва мы собрались снова. Поскольку рисунки были разной формы и размеров, мы обходили комнату по кругу для того, чтобы рассмотреть работы участников.

Групповой рисунок

В следующий раз, когда Хитер также отсутствовала в группе, на сессию пришли всего четыре человека, и настроение у всех, казалось, было подавленным. Когда я предложила несколько тем для работы, группа не поддержала ни одну из них. В конце концов, на предложение создать коллективный рисунок группа откликнулась положительно. Для начала мы закрыли глаза и каждый провел мелком по листу бумаги «дорожку». Затем мы открыли глаза и посмотрели, что получилось. После этого, используя «каракули» в качестве основы для создания коллективной композиции, мы молча начали рисовать, стараясь распознать в «каракулях» какие-либо образы. Каждый продолжал рисовать до тех пор, пока не достиг границ рисунков других участников и все пространство листа не заполнилось изображениями. На это ушло около часа. Два участника группы рисовали быстрее, чем остальные, и, казалось, что первые могут «захватить» «жизненное пространство» вторых. На получившемся рисунке все еще достаточно явно выделялись «территории» четырех участников (включая и меня).

Я (нижний левый фрагмент).

Эта часть изображения включала волны желтого, оранжевого, красного, синего и зеленого цветов. В центре этого фрагмента выделяется интенсивный синий участок.

Пиппа (нижний правый фрагмент).

В правом нижнем углу Пиппа нарисовала ностальгический пейзаж с изображением домика и сада. Около года назад ее семья выехала из этого столь любимого ею дома. Она подрисовала солнце, как это часто делают на своих рисунках дети, сказав, что нередко ощущает себя ребенком. Затем, сама того не сознавая, она добавила к своему рисунку изображения двух умерших младенцев и идущую сверху мускулистую руку, которая пытается их вытащить. Как оказалось, Пиппа действительно дважды делала аборт: один – несколько лет назад, второй – на предыдущей неделе – и до сих пор об этом вспоминала. До этого она никому в группе не собиралась рассказывать о том, что сделала аборт, но изображения Мертвых младенцев «всплыли» сами по себе. Врач не рекомендовал Пиппе делать аборт, но поскольку в ее семье уже было трое детей, она решила, что должна пойти на это. Мы уделили некоторое время обсуждению этой темы, и в процессе разговора я выразила надежду на то, что совместное рисование помогло ей освободиться от тягостных переживаний.

Одри (верхний правый фрагмент).

Одри начала рисовать мелками извилистые линии красного, синего и фиолетового цветов, добавив к ним затем для «равновесия» прямые линии и серую сетку, объяснив, что это – тюремная решетка, ассоциирующаяся с мужем и ее браком. В нижней части ее рисунка были изображены красные языки пламени, символизирующие тот огонь, который она хотела бы иметь внутри себя. В то же время она сказала, что этот рисунок ее пугает, потому что возгорание может превратиться во взрыв. Она также добавила, что не хотела бы, чтобы ее брак распался. Когда один из членов группы спросил ее про изображение синей птицы в верхней части ее рисунка, Одри расплакалась и сказала, что это она и что она хотела бы взлететь, но чувствует, что не может.

Грэам (верхний левый фрагмент).

Грэам начал рисовать коричневым и зеленым цветами внизу своего фрагмента. Рисуя дальше, он начал повторять мои извилистые линии и добавил «вспышки» красного цвета в центре своей части общей композиции. В конце он пририсовал в центре забор, являющийся «эхом» тюремной решетки Одри, а также несколько деревьев, ассоциирующихся у него со «швейцарским пейзажем» (хотя он никогда не был в Швейцарии).

Для большинства участников группы это был первый опыт коллективного рисования, и, по-видимому, с этим связано то, что рисунки достаточно четко отделены друг от друга. Являясь представителями такой культуры, в которой подчеркивается индивидуализм, участники группы испытали бы, наверное, растерянность, если бы, создавая коллективный рисунок, они стали бы вторгаться в «жизненное пространство» друг друга.

Это утро было наполнено весьма глубокими переживаниями, которые участники группы разделили друг с другом. Нам стоило определенных усилий закончить работу и разойтись по домам. «Расплавляющиеся зеркала»

В начале следующей сессии Хитер провела направленную визуализацию, в ходе которой мы представляли себя стоящими у зеркала. Смотрясь в зеркало, мы увидели себя детьми, находящимися в знакомом, любимом нами месте. Мы пытались представить, что говорит нам этот ребенок и как мы ему отвечаем. Взяв краски, для того чтобы изобразить то, что мы увидели, мы почувствовали, что нам требуется дополнительное время для «настройки», и попросили Хитер повторить визуализацию. На созданных затем рисунках мы изобразили себя в разном возрасте и в разных местах.

Руфь

На своем рисунке она изобразила себя в момент фотографирования в возрасте трех или четырех лет и одетую, как королева. Она стояла в саду своего дома,

где любила играть в одиночку. Рассказывая о своем рисунке, Руфь призналась, что ее детство было не очень счастливым и, играя в саду, она забывала о неприятностях. На следующей сессии Руфь сказала, что созданный ею образ «преследовал» ее все эти дни, из-за чего она испытывала беспокойство. Дженни

Дженни увидела себя стоящей в комнате с розовыми обоями и коричневым линолеумом. Это заставило других членов группы вспомнить о том, что полы в их доме в детстве также были покрыты коричневым линолеумом. Пиппа

Пиппа увидела себя стоящей в своей любимой комнате – это была ванная комната в доме ее дедушки и бабушки в Дании. Рассказывая о рисунке, она отметила, что ощущает себя «банкротом», поскольку ее детские надежды не сбылись. Я

Я увидела себя в возрасте восьми лет, обращающейся ко мне взрослой со словами: «Пойдем поиграем вместе». Похоже, этот образ отражал мои попытки убежать от имеющихся у меня в настоящий момент трудностей. Венетта /

Венетта увидела себя в возрасте 12 лет, высокой и стройной, одетой в белый теннисный костюм, стоящей в новой квартире и мечтающей о том, как бы поскорее стать взрослой.

Благодаря этому рисунку, мы еще раз убедились в том, в какой степени наше детское «я» продолжает в нас жить. Это упражнение позволило нам провести внутренний диалог между своим взрослым и детским «я» и задуматься над теми мечтами и потребностями, которые у нас были раньше, но которые мы в себе подавили.

Приближалась Пасха, и мы решили обсудить, хотела бы группа продолжать работать летом или нет. Хитер и я сказали, что хотели бы сделать перерыв в работе на шесть недель, и увидели, что несколько участников группы с сожалением восприняли это предложение.

Во время последней перед перерывом в работе группы сессии мы рисовали групповую «фреску», отражающую некоторые характерные для этого момента переживания участников. Групповая фреска

В создании фрески принимали участие все члены группы, рисуя кто что хочет. Слева располагался созданный Грэамом фрагмент, включающий разные эзотерические символы. Он нарисовал границу, отделяющую его часть общей композиции от рисунков остальных.

Справа от его рисунка располагались изображенные мной солнце, костер и цветы. Хитер нарисовала цветок на длинном стебле, напоминающий парящую в небе птицу. Дженни изобразила синюю фигуру, окруженную черной и красной линиями. Одри заняла место на границе листа и нарисовала зеленый домик. Руфь же разместила свое изображение наверху справа. Оно словно парило в воздухе и напоминало облако. Между этими облаками персикового цвета Руфь нарисовала треугольники, преобразовав их затем в бумеранги. Она хотела «взлететь» и проникнуть в пространство Одри, но край домика остановил ее, поскольку она испугалась, что помешает Одри. Интересно, что сама Одри позднее дорисовала извилистые линии Руфи. Руфь также пыталась соединить рисунок Грэама с общим рисунком, но тот обозначил границу своей территории,

отделив свой рисунок от рисунков остальных участников. Справа внизу Хитер добавила изображения насекомых и «банку с червяками», напоминавшими ей о внешней реальности.

В ходе последующего обсуждения оказалось, что используемые Дженни синий, черный и красный цвета отражают переживаемые ею грусть и раздражение по поводу предстоящего длительного перерыва в работе группы. Другие участники заявили, что переживают схожие чувства и что групповая работа была для них очень важной. Они также отметили, что воспринимали группу как «безопасное место». В то же время они отметили, что временами ощущение безопасности исчезало. Некоторые участники договорились о встрече во время перерыва в работе группы, чтобы не так остро ощущать разлуку.

Благодаря работе над групповой фреской, мы смогли ощутить себя одним целым и в то же время обозначить свою индивидуальность. Разное расположение рисунков отдельных участников на групповой композиции свидетельствует об их разных ощущениях себя в группе, а взаимодействие участников в ходе создания фрески можно рассматривать как отражение группового процесса. Создание фрески также явилось своеобразным ритуалом, обозначающим временную остановку в работе группы.

Описанная в этом примере групповая работа показывает происходящие в группе изменения. Группа первоначально создавалась как в основном обучающая, но по общему согласию участников превратилась затем в терапевтическую. Хотя участников группы нельзя рассматривать как пациентов, большинство из них во время работы имели те или иные проблемы (развод, длительная безработица, депрессия, одиночество, конфликты на работе и т. д.), которые они смогли так или иначе выявить и решить в ходе сессий.

Характерные для участников группы проблемы можно считать типичными для населения в целом, и полученные в результате работы эффекты показывают, насколько широко применимой может являться групповая арт-терапия. Открытость используемого ведущим подхода и возможность включения в группу новых членов и ухода из нее в любой момент была важной особенностью групповой арт-терапевтической работы.

(Источник: Liebmann, 1986)