Архетип википедия – Архетип (психология) — Википедия

Архетип (текстология) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

У этого термина существуют и другие значения, см. Архетип.

Архети́п (от др.-греч. ἀρχέτυπον — «первообраз») — в текстологии наиболее древний (обычно неизвестный) текст документа (письменного памятника), являющийся первоисточником для последующих известных списков и копий данного документа (произведения)^[1] либо текст, от которого произошли тексты всех известных списков редакции — архетип редакции, или любой родственной группы списков^[2].

Пауль Маас рассматривал в качестве архетипа «текст, который начинает собой первое разноречие (разъединение) списков»^[3].

А. С. Лаппо-Данилевский считал архетип «оригиналом или основным источником, повлиявшим на возникновение остальных производных членов группы, т. е. воспроизведенных с него копий или источников, содержащих заимствования из него и т. п.». По мнению учёного, построение группы родственных текстов состоит прежде всего в установлении того текста, который признается архетипом, оригиналом или основным источником, повлиявшим на производные от него списки или копии либо источники, содержащие заимствования из него. Затем исследуются соотношения зависимых источников между собой и положения, которое каждый из них занимает в группе. Построение завершается в виде схемы, наглядно демонстрирующей изученные соотношения. Решение задачи достигается при помощи приема, называемого критикой составных частей источника. Выясняется, можно ли говорить о подлинности источника как целого или следует высказать суждения подобного рода лишь порознь о каждой из частей, входящих в его состав. Критика составных частей источника даёт возможность установить архетип группы родственных источников, род зависимости между её членами и облегчает построение её схемы

[4].

А. Дэн понимал архетип как «наиболее древнее свидетельство той традиции, в которой авторский текст закреплён в форме, до нас дошедшей. Если имеется несколько форм традиции, — то, очевидно, имеется и несколько архетипов»

[5].

Большая часть текстологических школ ставит целью восстановить ближайшие архетипы произведения, групп списков или редакций, чтобы от этих архетипов восходить к восстановлению общего архетипа произведения и на основе последнего судить об авторском тексте. Несмотря на кажущуюся ясность, практически в работе текстологов понятие архетипа оказывается очень сложным^[2]. Дэн отмечал: «В филологии нет понятия б

ru.wikipedia.org

Дева (архетип) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Дева (Кора)— архетип коллективного бессознательного, созданной К. Г. Юнгом аналитической психологии, отражающий и регулирующий общий жизненный путь женщины, от девичества до старости, который идёт одновременно по двум путям (измерениям): семейному и социальному, включая профессиональную часть.

Семейный жизненный путь это: жизнь дочери — девы, которая есть то же, что жизнь её матери, отношения дочери — матери, тема насильственного замужества; взаимодействие с миром; связь живого и мертвого мира, рождений, жизни и смерти. Порождением этого архетипа являются мифы о Персефоне и её матери Деметре (семейный путь), а также Гекате, которые отражают и регулируют социальную жизнь, как это выглядело в древности.^[1]

Архетип Девы регулирует трехсторонние взаимоотношения матери (Деметры), дочери (Персефоны), мужа дочери (Аида, зятя), в частях, относящихся к каждой из сторон. Мать (Деметра, теща), в той, или иной степени, воспринимает замужество дочери (Персефоны), как её похищение властелином царства мертвых (Аидом), как попадание её дочери в ад. Возникает проблема возвращения дочери, хотя бы как-то в «мир живых», которая решается делением, в той, или иной пропорции, времени дочери между мужем и матерью. Чтобы жена (Персефона) вернулась, Аид (муж) воздействует на её, в древнегреческом мифе вынуждает её съесть зерна граната. Возникшее в результате взаимодействия архетипов Девы участников напряжение компенсируют Трикстеры сторон, порождая весь спектр историй таких взаимоотношений, от самых легких, до самых тяжких, активизируя при этом архетип Духа, который придает этим историям приемлемую, в определённом смысле, форму. Учитывая, что под наибольшим давлением оказывается Аид, Трикстер зятя порождает такие истории в виде бесчисленного количества анекдотов о теще. В крайних вариантах архетип Девы, активизируя другие архетипы, приводит к более тяжким способам решения коллизий взаимоотношений матери, дочери и её мужа.

Миф о Персефоне и Деметре возник при переходе человеческого общества от матриархата к патриархату, когда дочь оставалась не с матерью, а переходила к мужу, в его семью. Процесс компенсации напряженности такого перехода, привел к порождению этого мифа.

1. ↑ Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. — К.: Государственная библиотека Украины для юношества, 1996.-384 с. ISBN 5-7707-8958-1, ISBN 5-7707-8958-I (ошибоч.)

ru.wikipedia.org

Персона (архетип) — Википедия

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 2 августа 2016; проверки требуют 11 правок. Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 2 августа 2016; проверки требуют 11 правок. У этого термина существуют и другие значения, см. Персона.

Маска, или Персона (Persona) — описанный К. Г. Юнгом архетип, представляющий собой социальную роль, которую человек играет, выполняя требования, обращённые к нему со стороны общества, публичное лицо личности, воспринимаемое окружающими

[1], она скрывает уязвимые и болезненные места, слабости, недостатки, интимные подробности, а иногда и суть личности человека.

Архетип Персоны необходим для общения и взаимодействия с людьми, животными и другими живыми существами.

Маска – это функциональный комплекс, возникающий для удовлетворения потребности в адаптации или для обеспечения некоторых других удобств, но отнюдь не идентичный личности как таковой.К. Г. Юнг

Персона^[2] представляет собой маску коллективной психики. Она — компромисс между индивидуумом и социальностью. Персона выступает в качестве вторичной действительности, чисто компромиссного образования, в котором другие иногда принимают гораздо больше, чем он сам. Персона есть видимость, двумерная действительность, ^[3] равновесный результат взаимодействия архетипов Персон индивидуума и взаимодействующих с ним людей.

Каждый человек обладает не одной, а целой системой масок, формируемых архетипом Персоны, необходимых для исполнения всех выполняемых им социальных ролей: семейных, профессиональных, политических и т.д.

Маска может рассматриваться как граница между психикой и социальным миром, существенно различающаяся для разных частей мира, образующая интерфейсы, через которые психика  и мир взаимодействуют, обмениваясь информацией, эмоциями и энергией.

Через архетип Персоны формируются маски образов других архетипов, например, маска дурачества Трикстера.

Специальную маску для взаимодействия с жертвой формируют мошенники и манипуляторы, скрывающую их истинные интересы, намерения и цели, создающую оптимальные условия для проведения психологических манипуляций.

По мнению М. Якоби, у личности, находящейся в согласии, как со средой, так и с собственной жизнью, Маска – это всего лишь тонкая защитная оболочка, помогающая её естественным отношениям с окружающим миром. В то же время, говорит Джеймс А. Холл, неразвитая Персона делает человека очень чувствительным, он ощущает угрозу даже в обычных взаимодействиях с окружающими

[4].

Название для архетипа Юнг взял из

ru.wikipedia.org

Архетип (психология) — Википедия

У этого термина существуют и другие значения, см. Архетип.

Архети́п (др.-греч. ἀρχέτυπον — первообраз) — в аналитической психологии, основанной Карлом Юнгом, — универсальные врождённые психические структуры, составляющие содержание коллективного бессознательного, распознаваемые в нашем опыте и являемые, как правило, в образах и мотивах сновидений. Те же структуры лежат в основе общечеловеческой символики мифов, волшебных сказок. Теоретически возможно любое число архетипов^[1].

Архетип — класс психических содержаний, события которого не имеют своего источника в отдельном индивиде. Специфика этих содержаний заключается в их принадлежности к типу, несущему в себе свойства всего человечества как некоего целого. Эти типы, или «архаические остатки», Юнг назвал архетипами, используя выражение Блаженного Августина ^[1].

Архетипы — непредставимые сами по себе, они проявляются в сознании следствиями самих себя, в качестве архетипических образов и идей. Это коллективные универсальные паттерны (модели), или мотивы, возникающие из коллективного бессознательного и являющиеся основным содержанием религий, мифологий, легенд и сказок. У индивида архетипы появляются в сновидениях и грезах^[2].

Черты архетипа[править]

Для более полного понимания архетипа стоит описать его важнейшие черты, иначе говоря, критерии определения.^{[источник не указан 2769 дней]}

• Архетип по определению является архаическим феноменом, поэтому должен иметь проявления в мифах, фольклоре и т. п.
• Архетип, являясь структурой коллективного бессознательного, должен проявляться у всех народов и во все эпохи (разумеется, в различной степени).
• Архетип должен восприниматься доосознанно (а не вследствие научения).
• Архетип, отраженный в сознательном, должен иметь как концепт, так и символ (возможно, не один).
• Архетип является цельной, амбивалентной структурой, имеет позитивный и негативный аспекты. Односторонний образ (к примеру, обладающий только светлой или только темной стороной) не может быть архетипом.
• Архетип должен иметь устойчивость, то есть сопротивляться попыткам исказить его структуру.
• Архетип, претендующий на самостоятельное существование как объект, должен иметь достаточное количество собственных элементов, не принадлежащих другим известным архетипам.
• Архетип должен иметь черты, связывающие его с жизнью как процессом либо элементами таковой; не бывает «оторванных от жизни» архетипов.
• Архетип представляет опасность самоотождествления с ним в ущерб самости, «затопления бессознательным».
• Архетип, как структура, могущая соответствовать самости, должен иметь объединяющую силу для некоторого количества индивидов, которые имеют проработанное цельное мировоззрение.
• Архетип обладает сильным влиянием на эмоции человека.
• Архетипы обладают собственной инициативой, они заключают в себе определенный способ реагирования. В благоприятной для его проявления ситуации архетип способен порождать мысли и импульсы, таким образом вмешиваясь в неё, возможно, искажая истинные намерения человека. Архетип — самостоятельная область психики.
• В архетипах заключена специфическая собственная энергетика.

• Представление о враждебном существе^[1]
• Представление о герое-спасителе, погибшем, но чудесным образом возникающем вновь^[3]
• Троица (Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух) (не путать с логической идеей троицы — см. ниже), архетип проявляется в христианстве.

Архетипы задают общую структуру личности. При пробуждении творческой активности в сознании человека они продуцируют архетипические образы.^[4]

Теория архетипов Юнга претерпела три стадии развития. В 1912 году он описал исконные образы, сходные с общеисторическими культурными мотивами, представленными повсеместно на протяжении истории; их основные свойства — сила, глубина и автономность. Исконные образы предоставили Юнгу эмпирический материал для построения теории коллективного бессознательного. В 1917 году он описал доминанты — узловые точки психики, притягивающие энергию и влияющие тем самым на функционирование личности. Термин «архетип» был применен Юнгом лишь в 1919 году. Этим термином он хотел избежать любого намека на то, что речь идет о содержании, а не о наследственной, непредставимой фундаментальной структуре.

Другие концепции[править]

В архетипической психологии Джеймса Хиллмана в роли множества богов выступают образы, рождаемые бессознательным.

• Архетипы: Психологический словарь Статья Архетипы
• Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т. 1. [1]. Статья «Архетипы»
• Советский энциклопедический словарь. — М.: «Советская Энциклопедия», 1983.
• Юнг К.-Г. О природе психе
• К.Г. Юнг. Человек и его символы. М., 1997
• К.Г. Юнг., Подход к бессознательному // Архетип и символ. — М., Ренессанс, 1991. — С.65
• Психоаналитические термины и понятия, под ред. Б. Э. Мура и Б. Д. Файна. — М.: Класс, 2000. — С.32-33
• Маленко С.А. Феноменология архетипа в системе социокультурного освоения коллективного бессознательного (на материалах творчества К.Г.Юнга): дис. … кандидата философских наук по специальности 09.00.03. [Текст] / С.А.Маленко. — Киев, 1998. — 179 с. (на укр. яз.)
• Маленко С.А. Архетипические сценарии социального взаимодействия: дис. … доктора философских наук по специальности 09.00.11. [Текст] / С.А.Маленко. – Великий Новгород, 2010. – 451 с.
• Некита А.Г. Механизмы бессознательного социального извращения феноменологии архетипа : дис. … кандидата философских наук по специальности 09.00.03. [Текст] / А.Г.Некита. — Киев, 2001. — 179 с. (на укр. яз.)

wp.wiki-wiki.ru

Архетип (психология) Википедия

Согласно академическому «Новому словотолкователю» Николая Яновского (1803 год), в начале XIX века слово «архетип» употреблялось только в одном выражении: архетип света, то есть идея, в соответствии с которой Бог создал мир^[1]. Более поздние толковые словари упоминали архетип также в качестве термина, обозначающего подлинник произведения искусства^[2][3]. В 1848 году английский зоолог Ричард Оуэн предложил именовать архетипом прототипы организмов, однако после публикации «Происхождения видов» Чарлза Дарвина его идея была отвергнута^[7][8].

Персонификации либидо

Возвращение термина «архетип» в науку состоялось в первой половине XX века благодаря швейцарскому психиатру Карлу Густаву Юнгу. Процесс охватил несколько этапов. Первый пришёлся на 1912 год, когда была опубликована книга Юнга «Метаморфозы и символы либидо» (при переводе в 1916 году на английский язык она получила название «Психология бессознательного»). Несмотря на некоторые разногласия с Зигмундом Фрейдом (Юнг более широко трактует понятие либидо), произведение написано с позиции фрейдизма. В частности, базисом для образа Троицы в нём названы мужские гениталии. В то же время книга закладывает основы будущей теории: либидо описывается как бессмертная часть человека, ассоциируемая с богами. Перечислены персонификации либидо (завоеватель, герой, демон, материнское либидо). Создан фундамент концепции архетипического путешествия героя^[⇨], в том числе предусмотрена битва героя с драконом^[9][10][11].

В 1916 году Юнг опубликовал в журнале «Archives de psychologie» статью «Структура бессознательного», в которой уже открыто полемизирует с Фрейдом. Прежде всего, он отказывается считать вытеснение главным механизмом формирования бессознательного. Затем, помимо индивидуального (личного) бессознательного, Юнг вводит понятие коллективной психики, состоящей из коллективного разума и коллективной души. Наличием последней объясняется похожесть мифов различных народов. К элементам коллективной психики швейцарец отнёс архаически-символические проявления, встречающиеся в фантазиях и снах, инстинкты и фундаментальные формы мышления. Приобщение коллективного психического к личности вызывает гипертрофию эго-сознания (

ruwikiorg.ru

Архетип (психология) — Википедия (с комментариями)

Материал из Википедии — свободной энциклопедии

У этого термина существуют и другие значения, см. Архетип.

Архети́п (др.-греч. ἀρχέτυπον — первообраз) — в аналитической психологии, основанной Карлом Юнгом, — универсальные врождённые психические структуры, составляющие содержание коллективного бессознательного, распознаваемые в нашем опыте и являемые, как правило, в образах и мотивах сновидений. Те же структуры лежат в основе общечеловеческой символики мифов, волшебных сказок^[1], сюжетов художественных произведений. Выделяется приблизительно около 30 архетипов, связанных с мифическими и сказочными образами. Выделяется также неопределенное множество архетипов, выражающих ситуации. Особое место занимают те архетипы, которые выражают цель или цели развития личности.^[2]

Архетип — класс психических содержаний, события которого не имеют своего источника в отдельном индивиде. Специфика этих содержаний заключается в их принадлежности к типу, несущему в себе свойства всего человечества как некоего целого. Эти типы, или «архаические остатки», Юнг назвал архетипами, используя выражение Блаженного Августина^[1].

Архетипы — непредставимые сами по себе, они проявляются в сознании следствиями самих себя, в качестве архетипических образов и идей. Это коллективные универсальные паттерны (модели), или мотивы, возникающие из коллективного бессознательного и являющиеся основным содержанием религий, мифологий, легенд и сказок. У индивида архетипы появляются в сновидениях и грезах^[3].

Черты архетипа

Для более полного понимания архетипа стоит описать его важнейшие черты, иначе говоря, критерии определения.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)^{[источник не указан 2816 дней]}

• Архетип по определению является архаическим феноменом, поэтому должен иметь проявления в мифах, фольклоре и т. п.
• Архетип, являясь структурой коллективного бессознательного, должен проявляться у всех народов и во все эпохи (разумеется, в различной степени).
• Можно предположить, что архетипы суть многократно повторяющиеся отпечатки субъективных реакций. Они охватывают период, предшествующий детству, т.е. то, что осталось от жизни предков.^[2]
• Можно предполагать, что некоторые архетипы встречаются уже у животных и что они, следовательно, основываются на специфике живой системы вообще и, таким образом, суть лишь выражение жизни, чей статус уже не поддается дальнейшему объяснению.^[2]
• Архетипы — это не только отпечатки постоянно повторяющихся типичных опытов, но и вместе с тем они эмпирически выступают как силы или тенденции к повторению тех же самых опытов.^[2]
• Архетип должен восприниматься доосознанно (а не вследствие научения).
• Архетип, отраженный в сознательном, должен иметь как концепт, так и символ (возможно, не один).
• Архетип является цельной, амбивалентной структурой, имеет позитивный и негативный аспекты. Односторонний образ (к примеру, обладающий только светлой или только темной стороной) не может быть архетипом.
• Архетип, претендующий на самостоятельное существование как объект, должен иметь достаточное количество собственных элементов, не принадлежащих другим известным архетипам.
• Архетип представляет опасность самоотождествления с ним в ущерб самости, «затопления бессознательным».
• Архетип, как структура, могущая соответствовать самости, должен иметь объединяющую силу для некоторого количества индивидов, которые имеют проработанное цельное мировоззрение.
• Архетипы в равной мере представляют собой как чувство, так и мысль; они даже имеют нечто подобное собственной, самостоятельной жизни, вроде жизни частичных душ.^[2]
• Архетип всегда несет в себе некоторое особое «влияние» или силу, благодаря которой воздействие его обладает нуминозностью, т.е. априорной эмоциональной ценностью, зачаровывающего либо побуждающего к действию характера ^[2].
• Архетипы обладают собственной инициативой, они заключают в себе определенный способ реагирования. В благоприятной для его проявления ситуации архетип способен порождать мысли и импульсы, таким образом вмешиваясь в неё, возможно, искажая сознательные намерения человека.
• Архетип — автономная, самостоятельная, активная часть психики.
• Архетип репрезентирует или олицетворяют определенные инстинктивные данные о темной, примитивной душе — реальные, но невидимые корни сознания. ^[4]
• Архетипы тесно сплетены в псюхе, попытка вырвать отдельный архетип из ее живой ткани почти безнадежное предприятие, но тем не менее они действительно формируют единицы значения, которые могут быть постигнуты интуитивно.^[4]
• В архетипах заключена специфическая собственная энергетика.

Примеры

• Анима и анимус — «жизненное начало» или «душа» в женском и мужском родах, соответственно.
• Божество — первообразная идея сверхмогущественного, божественного существа наличествующая повсюду, если не осознанно, то по крайней мере бессознательно, ибо она есть некоторый архетип.^[2]
• Возрождение — архетип (понимания) перемещения и преобразования души. Формы: метемпсихоз, или переселение душ — нет четкого понятия о том, сохраняется ли при этом непрерывность личности, или имеется лишь непрерывность кармы; перевоплощение — предполагает непрерывность личности и способность помнить, припоминать предыдущие жизни, как правило перевоплощение означает возрождение в человеческом теле; воскрешение — восстановление человеческой жизни после смерти; обновление (реновация) — возобновление, даже улучшение, усовершенствование, заживление отдельных функций или частей; переносное возрождение — участие в процессе, ритуале трансформации, происходящем вне личности.^[4]
• Дева (Кора) — жизнь дочери — девы, которая есть тоже, что жизнь ее матери, отношения дочери — матери, тема насильственного замужества; взаимодействие с миром; связь живого и мертвого мира, рождений, жизни и смерти. Порождением этого архетипа являются мифы о Персефоне и ее матери Деметре, а также Гекате.^[4]

Архетип Девы регулирует трехсторонние взаимоотношения матери (Деметры), дочери (Персефоны), мужа дочери (Аида, зятя), в частях, относящихся к каждой из сторон. Мать (Деметра, теща), в той, или иной степени, воспринимает замужество дочери (Персефоны), как ее похищение властелином царства мертвых (Аидом), как попадание ее дочери в ад. Возникает проблема возвращения дочери, хотя бы как-то в «мир живых»,  которая решается делением, в той, или иной пропорции, времени дочери между мужем и матерью. Чтобы жена (Персефона) вернулась, Аид (муж) воздействует на ее, в древнегреческом мифе вынуждает ее съесть зерна гранат.  Возникшее в результате взаимодействия архетипов Девы участников напряжение компенсируют Трикстеры сторон, порождая весь спектр историй таких взаимоотношений, от самых легких, до самых тяжких, активизируя при этом архетип Духа, который придает этим историям приемлемую, в определенном смысле, форму. Учитывая, что под наибольшим давлением оказывается Аид, Трикстер зятя порождает такие истории в виде бесчисленного количества анекдотов о теще. В крайних вариантах архетип Девы, активизируя другие архетипы, приводит к более тяжким способам решения коллизий взаимоотношений матери, дочери и ее мужа.

• Дух — незримая сущность, но может являться в форме человека, домового или животного в ситуации, когда возникает необходимость в проницательности, понимании, добром совете, решительности, умении планировать, а своих собственных ресурсов для этого не хватает. Архетип компенсирует это состояние духовного дефицита содержанием, которое восполняет пробел.^[4]Архетип знаний, премудрости, творчества. Как любой архетип не является безусловно позитивным, имеет как светлые, так и темные стороны.
• Зверь^[2] — символы архетипа: дракон, змея, слон, лев, медведь и другие могучие звери^[4].
• «Колдовской демон» — с образом этого архетипа, производящем по большей части жуткое впечатление, почти регулярно сталкиваются в проекциях коллективно-бессознательных содержаний. Образ этого демона относится, пожалуй, к одной из самых низких и самых древних ступеней в развитии понятии бога. Тип колдуна, встречается в «Заратустре», в «Фаусте» — это сам герой. Это — тип первобытного племенного колдуна или врачевателя, личности особо одаренной, несущей в себе магическую силу. Несет некоторый негативный и, даже опасный аспект. Порой ее можно лишь с большим трудом или почти нельзя отличить от Тени; но чем больше  преобладает магическая черта, тем скорей она может быть отделена от Тени, что немаловажно, поскольку она может иметь также и позитивный аспект мудрого старого человека. ^[2]
• Мана-личность — существо, проявляющие оккультные, колдовские качества (мана), наделенное магическими знаниями и силами. Доминанта коллективного бессознательного, архетип сильного мужчины в виде героя, вождя, колдуна, знахаря и святого, властелина людей и духов, друга божьего.^[2]
• Мать — является полнейшим воплощением женского порождающего, творческого начала, включающем такие аспекты, как Великая мать, Добрая мать, Грозная мать и др. Архетип матери находит воплощение в образе богини-матери главном женском божестве большинства мифологий. 
• Младенец — включая образ героя-младенца, «Мотив младенца представляет предсознательный, младенческий аспект коллективной души».^[4]
• Персона (маска, личина) — представляет собой основу социальной роли, которую играет человек, выполняя требования со стороны общества, публичное лицо личности, воспринимаемое окружающими, скрывающее истинную суть личности человека.
• Представление о враждебном существе.^[1]
• Представление о герое-спасителе, погибшем, но чудесным образом возникающем вновь.^[5]
• Ребенок.^[2]
• Самость — определяет, лежит в основе единства, уникальности, целости человека, его психики, отграничивает его от остального мира. Обнаруживается в сновидениях, мифах и сказках в образах «высокопоставленных личностей», таких, как царь, герой, пророк, спаситель и т.д., а также в символах целостности: круг, квадрат, квадратура круга, крест и т.д.^[6]
• Солнце- обнаруживается в мифах о солнечном герое во всех его вариациях. Архетип не имеет отношение к физическому процессу.^[2]
• Тень — часть психики, содержащей подавленные, вытесненные или отчужденные свойства личности, не принимаемые ее (супер-эго) из-за несовместимости с сознательным представлением о себе.  
• Трикстер — архетип лукавства, шутовства, шалостей, проказ, часто достаточно злобных, реализуется в образах обманщика, шута, двойника.^[4]Трикстер активизируется, изобретательно порождая пародию, компенсирующую давление обязательного к исполнению чрезвычайно серьезного, в той или иной степени официального действия, ритуала, встраивая в породию нерекомендуемые, порицаемые, запрещаемые  слова, действия, образы.
• Фазы Луны -архетип, репродуцирующий одинаковые или сходные мифические представления, запечатленные в бессознательном исключительно субъективные представления фантазий, вызванные физическим процессом.^[2]

Архетипы задают общую структуру личности. При пробуждении творческой активности в сознании человека они продуцируют архетипические образы.^[7]

Теория архетипов Юнга претерпела три стадии развития. В 1912 году он описал исконные образы, сходные с общеисторическими культурными мотивами, представленными повсеместно на протяжении истории; их основные свойства — сила, глубина и автономность. Исконные образы предоставили Юнгу эмпирический материал для построения теории коллективного бессознательного. В 1917 году он описал доминанты — узловые структуры психики, управляющие психической энергией и влияющие тем самым на функционирование личности. Термин «архетип» был применен Юнгом лишь в 1919 году. Этим термином он хотел избежать любого намека на то, что речь идет о содержании, а не о наследственной, непредставимой фундаментальной структуре.

Другие концепции

В архетипической психологии Джеймса Хиллмана в роли множества богов выступают образы, рождаемые бессознательным.

Напишите отзыв о статье «Архетип (психология)»

Примечания

1. ↑ ^{1 2 3} [vocabulary.ru/dictionary/11/word/%C0%D0%D5%C5%D2%C8%CF%DB Архетип] // Зеленский В.А. Словарь аналитической психологии
2. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13} Юнг К. Г. Собрание сочинений. Психология бессознательного /Пер. с нем. — М.: Канон, 1994. — 320 с. — (История психологической мысли в памятниках). ISBN 5-88373-002-7
3. ↑ К.Г. Юнг. Человек и его символы — Санкт-Петербург: Б. С.К., 1996. — С.451
4. ↑ ^{1 2 3 4 5 6 7 8} Юнг К. Г. Душа и миф: шесть архетипов. Пер. с англ. — К.: Государственная библиотека Украины для юношества, 1996.-384 с. ISBN 5-7707-8958-1, ISBN 5-7707-8958-I (ошибоч.)
5. ↑ К.Г. Юнг. Человек и его символы — Санкт-Петербург: Б. С.К., 1996. — С.79
6. ↑ Юнг К. Г. Психологические типы /Пер. с нем. Софии Лорне / Под общей ред. Зеленского В. -СПб.:  «Ювента»; -М.: Издательская фирма «Прогресс-Универс», 1995. — 718 с.
7. ↑ [shp.by.ru/psy/lit/psy_enc/txt/a58.shtm Краткий психологический словарь] / Под общей ред. А. В. Петровского и М. Г. Ярошевского; ред.-составитель Л. А. Карпенко.— 2-е изд., расширенное, испр. и доп.— Ростов-на-Дону: «ФЕНИКС», 1998.

См. также

Литература

• Архетипы: Психологический словарь [psi.webzone.ru/st/302000.htm Статья Архетипы]
• Мифы народов мира: Энциклопедия. М., 1980. Т. 1. [www.booksgid.com/scientific_and_popular/4130-.html#.T7jlyNz9PsQ]. Статья «Архетипы»
• Советский энциклопедический словарь. — М.: «Советская Энциклопедия», 1983.
• [www.jungland.ru/node/1592 Юнг К.-Г. О природе психе]
• К.Г. Юнг. Человек и его символы. М., 1997
• К.Г. Юнг., Подход к бессознательному // Архетип и символ. — М., Ренессанс, 1991. — С.65
• Психоаналитические термины и понятия, под ред. Б. Э. Мура и Б. Д. Файна. — М.: Класс, 2000. — С.32-33
• Маленко С.А. Феноменология архетипа в системе социокультурного освоения коллективного бессознательного (на материалах творчества К.Г.Юнга): дис. … кандидата философских наук по специальности 09.00.03. [Текст] / С.А.Маленко. — Киев, 1998. — 179 с. (на укр. яз.)
• Маленко С.А. Архетипические сценарии социального взаимодействия: дис. … доктора философских наук по специальности 09.00.11. [Текст] / С.А.Маленко. – Великий Новгород, 2010. – 451 с.
• Некита А.Г. Механизмы бессознательного социального извращения феноменологии архетипа : дис. … кандидата философских наук по специальности 09.00.03. [Текст] / А.Г.Некита. — Киев, 2001. — 179 с. (на укр. яз.)

Отрывок, характеризующий Архетип (психология)

– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.

Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.

Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.

17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.

wiki-org.ru

Archetype — Википедия

Archetype
Студийный альбом Fear Factory
Дата выпуска	19 апреля, 2004
Жанры	Индастриал-метал Грув-метал Альтернативный метал
Длительность	59:00
Продюсеры	Fear Factory, Рис Фалбер
Страна	США
Лейбл	Liquid 8
Профессиональные рецензии
Allmusic ссылка
Хронология Fear Factory
Hatefiles (2003) Archetype (2004) Live on Sunset Strip (2005)
Синглы с Archetype «Cyberwaste» Выпущен: 2004 «Bite the Hand That Bleeds» Выпущен: 2004 «Archetype» Выпущен: 2004

Archetype — пятый студийный альбом метал группы Fear Factory, выпущенный 19 апреля 2004 года лейблом Liquid 8.

Содержание

• 1 Об альбоме
• 2 Список композиций
• 3 Участники записи
• 4 Чарты
• 5 Примечания
• 6 Ссылки

ru.wikipedia.org