Алексей Губарев «Аскет»
Рейтинг
- Средняя оценка:
- 5.17
- Оценок:
- 6
- Моя оценка:
—
подробнее
Алексей ГубаревЦикл
Содержание цикла:
| 5.00 (8) | |||
| 5. 50 (6) | |||
| 5.80 (5) |
Обозначения: циклы романы повести графические произведения рассказы и пр.
Издания:ВСЕ (3)- /языки:
- русский (3)
- /тип:
- книги (3)
2021 г.
2022 г. 2022 г.
Отзывы читателей
Рейтинг отзыва
Написать отзыв:
Писать отзывы могут только зарегистрированные посетители!РегистрацияАндрей Вершинин: Аскет читать онлайн бесплатно
1234567…13
Аскет
Андрей Вершинин
© Андрей Вершинин, 2018
ISBN 978-5-4493-1904-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Аскет»
Книга первая
На песчаном берегу реки, отдыхает весёлая компания друзей. Вокруг тайга и поблизости нет ни населённых пунктов, ни других людей вообще. Красота природы, её запахи, звуки, ощущение полной свободы и воли, рождало какое-то неземное ощущение счастья. Но вот неожиданно всё меняется и долгожданный отдых на природе, превращается в кровавую бойню. Спастись удаётся только одной девушки и то благодаря незнакомцу, встреченному в тайге.
ПРОЛОГ
В суматохе боя Аскету удаётся пробраться через заслон и благополучно добраться до его личной, конспиративной квартиры, о которой, как он считал, больше никто не знал.
Но оказалось что это не так. Через минут пять после его прихода, в дверь позвонили. Аскет резко распахнул её и замер. Перед ним стоял старый китаец, ниже среднего роста, худощавого телосложения. Китаец улыбнулся, кивнул головой, и, отстранив рукой Аскета, прошёл на кухню.
– Да-а-а, – протянул он, непонятно только, от восторга или, от удивления.
Потом старик осмотрел остальные комнаты, и, вернувшись на кухню, уселся за стол.
– Ну что ты там стоишь? Кто тебя учил так встречать дорогого гостя? Невежда. Иди, корми меня, я голоден.
Аскет закрыл входную дверь и никак не мог решить, как поступить дальше. Сзади за пояс заткнут пистолет, Аскет взялся за его рукоять, но тут же отдёрнул руку. Если бы старика послали убить его, то он уже сделал бы это, и Аскет всё равно не успел бы воспользоваться пистолетом. С другой стороны старый китаец служил инструктором в подразделении, где служил Аскет. Старика специально наняли для тщательной подготовки бойцов.
Подразделение попало в засаду, и выжить удалось всего нескольким бойцам.
ОСОТовцев подставила их же контора, точнее руководство, а старик, хоть и жил независимо, но всё же подчинялся этой самой верхушке, а это значит, что о произошедшем, китаец должен был знать. Но на чьей он стороне? Старик вновь улыбнулся.
– На улице и в квартире напротив, тебя ждали пятеро крепких парней. Они хотели убить тебя, но я убил их, так что мне кажется, я заслужил, чтобы ты меня накормил.
Аскет вышел на площадку и зашёл в квартиру напротив. Там действительно лежало три трупа. Сзади раздался голос китайца.
– Ещё два тела покоятся в машине, стоящей недалеко от входа в подъезд. Ты считаешь, что я способен на обман?
Аскет усмехнулся:
– Ты сам учил, что у человека должно быть два сердца. Одно для себя, а другое для людей.
Китаец недовольно посмотрел на Аскета и, резко повернувшись к нему спиной, с торжественным видом произнёс:
– Это совсем не значит, что такой человек должен врать. Он может обмануть, но врать никогда. Ты плохо меня слушал, мой белый неблагодарный ученик.
Закончив свою речь, старик вернулся в квартиру Аскета. Аскет тяжело вздохнул. Он не успел запастись продуктами, но накормить старика всё же придётся, да и самому уже пора подкрепиться. Аскет осмотрел квартиру убитых и, к своей радости, обнаружил в холодильнике всё необходимое для сытной жизни на два-три дня.
После обеда старик какое-то время отдохнул, и только после этого соизволил ответить на все вопросы Аскета. Оказалось, что от старика тоже решили избавиться, но они упустили из виду то, что этот китаец был не просто мастером искусства боя, – он был великим мастером! Посланники погибли, а последний, перед смертью рассказал всё что знал, конечно, не без усилий старика.
Картина получилась следующая: когда-то правительство организовало новую засекреченную силовую структуру, и назвали её ОСОТ, то есть «Особый отряд». В эту новую структуру готовили со школьной скамьи, и, как правило, предпочтение отдавалось сиротам.
Все будущие специалисты проходили тщательный отбор.
И люди, и служба – всё готовилось и оснащалось тоже очень тщательно и по последним достижениям науки и техники. В сферу деятельности этой организации входило абсолютно всё, начиная от гражданской деятельности, и заканчивая внешней контрразведкой.
Каждое подразделение занималось своим направлением, но все были между собой связаны. Как ни странно, люди в этой силовой структуре подобрались талантливые, старательные и неподкупные. Таким образом, в результате их деятельности в стране постепенно начинал налаживаться порядок.
Читать дальше1234567…13
Смелый аскет | Hurst Publishers
Описание
В конце 2002 года в Кандагаре, Афганистан, в доме, который когда-то занимал Усама бен Ладен, было обнаружено более 1500 аудиозаписей. Отважный аскет c — первая книга, исследующая этот необычный архив. В нем подробно описывается, как исламские культурные, юридические, теологические и лингвистические словари сформировали понимание боевиками «Аль-Каиды», и, что более спорно, оспаривается представление о том, что первоначальным противником группировки была Америка и «дальний враг».
Миллер утверждает, что «управление» западными службами безопасности растущей репутацией бен Ладена пошло не так. Рассказы о координации действий «Аль-Каиды», подчеркнутые глобальными СМИ, были использованы Усамой и его воинствующими сторонниками.
Сосредоточив внимание на более чем дюжине ранее не публиковавшихся речей бен Ладена, а также на дискуссиях высших руководителей «Аль-Каиды» и афганских арабов, Миллер описывает развивающиеся отношения саудовского радикала с массой мусульманских повстанцев, которые обрели его полосу аскетизма ( zuhd ) тактически полезен, особенно при распространении на аудиозаписи. Эти записи также показывают разочарование боевиков, когда бен Ладен, маргинализированный в девяностые годы, начал потворствовать западным телеканалам, пытаясь направить вооруженную борьбу неортодоксальных исламистов против Америки. Такие аудиодоказательства разоблачают снижение слаженности действий «Аль-Каиды» до 9 сентября.-11 и предлагает внимательно изучить доминирующие нарративы западных правоохранительных органов, разведки и аналитиков терроризма.
Оглавление
Введение. Реальность (Вакиуна аль-Муасир)
6. Опасности и надежды (Махатир В-Амаль)
7. Перевозка Ганди в Иерусалим через Осло, Норвегия
8. Гимны рассвета (анашид аль-фаджр)
9. Я презирал тех, кто укорял меня
10. Новые базы возле древнего дома
11. Задушевная беседа (джаласа)
12. Прагматическая база (Аль-Каида)
13. Слушайте, планируйте и выполняйте «Аль-Каида»
14. Свадьба Умара
Эпилог
Обзоры
материалы с более интересными подробностями жизни бен Ладена, что, несомненно, расширило наше понимание этого человека». – «Таймс»
«Выборочно расшифровано и интерпретировано… [записи] позволяют нам подслушать бен Ладена в 1990-е годы, когда он сплачивал своих последователей, сначала упрекая исламских ренегатов в Саудовской Аравии, а затем готовя нападение на неверную Америку. ‘ — The Guardian
«Историю о том, как [бен Ладен] стал главным «аскетически настроенным противником» Запада, и о том, как США расширили свое присутствие в сфере безопасности в исламском мире, необходимо рассказать.
Миллер добился успеха». — Prospect
«Это поистине великолепная работа. Знание арабского языка Флэгг Миллер не имеет себе равных, что блестяще демонстрируется в каждой главе книги. На самом деле, The Audacious Ascetic почти возвращает бен Ладена из мертвых. Читателю будет казаться, что он или она слушает в режиме реального времени аудиозаписи, которые, возможно, превратили бен Ладена в лидера джихадистов, которого мы теперь знаем. Кроме того, Миллер анализирует с новой точки зрения некоторые из ранних — и почти забытых — речей бен Ладена, которые давали ясное представление о его целях и стратегии. Настоятельно рекомендуется». — Камилла Тавиль, автор Братья по оружию: Аль-Каида и арабские джихадисты
‘Флэгг Миллер — редкий специалист по современному Ближнему Востоку. Я не знаю другого лингвистического антрополога Ближнего Востока, который сочетал бы интерес к арабской поэтике с исламским политическим дискурсом и имел бы отношение как к средствам массовой информации, так и к мобилизации в арабо-мусульманском мире, и особенно в Йемене.
Смелый аскет — его самая необычная книга на сегодняшний день, исключительная по широте и глубине анализа Усамы бен Ладена как современного аскета. Это должно быть возмутительным успехом в создании фигуры, которая остается столь же мрачной, сколь и легендарной в саге об исламском терроризме ». — Брюс Лоуренс, Нэнси и Джеффри Маркус, профессор гуманитарных наук, профессор религии, Университет Дьюка и автор Кто такой Аллах?
‘ Дерзкий аскет Контекстуализация сложных и малопонятных для большинства из нас повествований на фоне радикального дискурса Саудовской Аравии и Йемена делает этот том выдающимся. Флэгг Миллер предлагает важные подсказки о том, как понять привлекательность таких движений, как «Аль-Каида». Знать своего врага непросто, но Миллер справляется с этой задачей благодаря тщательному редактированию и комментариям, которые одновременно и проницательны, и просты для восприятия». — Дейл Ф. Эйкельман, профессор антропологии и человеческих отношений Ральфа и Ричарда Лазаруса, Дартмутский колледж; соавтор Мусульманская политика
«Оригинально, подробно и важно.
Audacious Ascetic отражает сложный пятнадцатилетний дискурс между бен Ладеном и его аудиторией о глобальном джихаде. Флэгг Миллер изучил впечатляющий массив речей и разговоров Усамы бен Ладена в 1980-х и 1990-х годах, продемонстрировав устойчивость идеологии, используемой для создания «Аль-Каиды», и целеустремленного сосредоточения бен Ладена на джихаде против Соединенных Штатов. Это важный текст для тех, кто хочет понять историческую сущность «Аль-Каиды» и ее сохраняющуюся глобальную актуальность». — Томас Ф. Линч III, заслуженный научный сотрудник, Институт национальных стратегических исследований, Университет национальной обороны
‘Тщательное изучение «никогда ранее не изученной» коллекции из 1500 аудиозаписей, подробно описывающих теоретическое и организационное развитие Усамы бен Ладена и «Аль-Каиды». … [Э] тайник представляет собой чрезвычайно детализированный портрет мышления, стоящего за операциями [Аль-Каиды]. … Двигаясь по записям в хронологическом порядке, Миллер дает многослойное представление о том, как на самом деле развивалась «Аль-Каида».
Плотный, научный и причудливо убедительный». — Kirkus Reviews
Автор(ы)
Флэгг Миллер — профессор религиоведения Калифорнийского университета в Дэвисе. Получив образование лингвистического антрополога, в своей первой книге «Моральный резонанс арабских СМИ: аудиокассетная поэзия и культура в Йемене » исследуется, как йеменцы использовали традиционную поэзию и новые медиа-технологии, чтобы представить продуктивные отношения между трайбализмом и прогрессивными мусульманскими реформами. .
Запросить копию для академической проверки Запросить копию для обзора в прессе0001ОБЗОРЫ КНИГИ: ДОМ ОДИНОЧКИ
Флад, Гэвин,
Аскетическая самость: субъективность, память и традиция . Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 2004. Гэвин Флад представляет новые и убедительные подходы к древнему и знакомому
явление: аскетизм. Что отличает метод Флада от многих
В историко-теоретических работах новейшей науки основное внимание уделяется самости.
Какова концепция себя, которая совершает действия и отречения, которые мы
стали называть аскетизмом? Книга полезна при изучении этого вопроса в
стандартные христианские, индуистские и буддийские тексты, но также
методологический взгляд на современные концепции и интерпретации.
Некоторые ограничения встроены. Аудитория научная и академическая. Читатели, стремящиеся аккуратно краткое изложение аскетизма в сравнительной религиозной практике будет теряется в дебрях терминологии и технических тонкостей. Один напомнило докторскую диссертацию, где автор должен доказать читателям владение литературой в этой области, знание основных комментаторов и источники, а также осторожное, даже тяжеловесное изложение противоречий или гипотезы.
Потоп не предлагает хронологию или исторические анекдоты, оставляя
что к стандартным опросам, вместо того, чтобы углубиться в антропологию и
феноменология. Часто Флад доходит до интересного наблюдения, но отступает, говоря:
что-то вроде «здесь не место обсуждать это или исследовать это».
Мы
едва знакомятся с новыми направлениями мысли, когда они у нас отнимаются.
Такой являются ограничениями презентации для большинства потенциальных читателей заинтересованы в этих идеях, но, конечно, не ограничиваются идеями сами себя. сила книги в том, что она предлагает вдумчивые и провокационные способы осмысления из аскетизм и себя. Эти идеи многочисленны и ценны. Книга важно сформулировать эти направления мысли и метода, и мы не можем позволить себе отговорить его ограничения стиля или аудитории.
Для ознакомления целей, лучшим подходом будет следовать ход мыслей от главы к главе, излагая простым языком ценные наблюдения и выводы убедительного исследования Флада. Существует много понимание, и нужно указать и на лес, и на деревья.
ГЛАВА 1. Настройка Параметры
Это может быть самая важная глава книги, потому что она
четко указывает, что автор думает по теме. Аскетизм, говорит он
нас, не может существовать «там, где религия декосмологизирована и где идея отсрочки
удовлетворение желания какого-либо другого блага принимается только с колебаниями».
Это превращает аскетизм в конкретное культурное проявление, поскольку религия является подмножеством культуры, а не вне его. При таком понимании Флад определяет традицию как непрерывность. Традиция — это культурный нарратив, формирующий жизнь человека. Следующий традиции, аскетический индивид подчиняет себя чувству преемственности в чтобы добиться трансформации.
Вот сердце того, что Флад называет
«неопределенность самого себя». С одной стороны, человек использует традицию для искоренения
субъективность. С другой стороны, человек парадоксальным образом утверждает свое
субъективность и уникальность, чтобы добраться до точки трансформации и
превосходя его.
Аскет видит жизнь как движение тела к смерть и попытки обратить вспять этот поток тела и времени, не отрицая его, а чтобы, по сути, выиграть время, чтобы понять его, дисциплинировать и преобразовать и превзойти смысл этого потока. Аскет следует «ряду привычек или телесные режимы, предназначенные для ограничения или обращения вспять инстинктивных импульсов тела» с идеей, что это стремление принесет большее благо или счастье.
Человек, как часть культуры, всегда подчинен власти и
институциональная власть. Но аскет также стремится превзойти эту силу. В
Чтобы достичь этого, аскет присваивает традицию и делает ее
повествование о субъективности и изменении направления течения времени и силы.
Поскольку личность живет в культуре, она присваивает себе соответствующие элементы соответствующей традиции для формирования памяти, памяти, которая «выполняется» через тело. Этот спектакль, настаивает Флад, проводится в общественное достояние, в сообществе, используя ритуал. Ритуал для аскета субъективное присвоение традиций при разыгрывании или воспроизведении культурная память. Таким образом, аскетические традиции:
- существуют внутри или как часть космологической религиозной традиции; к космологический означает, что религия обращается к универсальным вопросам бытие, значение, вселенная и тому подобное;
- интериоризировать космологию, что означает, что внутреннее самости становится субъективность, когда она пересекается с космосом, и эта субъективность «резюмирует космологию»;
- воплощают в жизнь память о традициях через совершение аскетических подвигов.
Что касается последнего пункта, Флад отмечает, что память о традициях есть преодоление забвения, и тот аскетизм, как преодоление забывчивость, «принципиально противоположна современности».
Эта несовместимость аскетизма с современным временем можно проиллюстрировать следующей диаграммой, основанной на Потопе:
ЭРА СМОТРИТ НА Древность прошлое средневековое христианство прошлое и будущее (символическая эсхатология) Возрождение подарок Просветление будущее Современность настоящее и будущее (как расширенное настоящее)
Античность смотрит в прошлое, как средневековое христианство,
который, впрочем, тоже смотрит в будущее, но как символическая эсхатология.
С
Ренессанс, культура живет только настоящим творчеством и борьбой
для власти. Просвещение проецирует это чувство творчества и силы на
будущее с его верой в разум и прогресс. Современность принимает ренессансное видение настоящего, но расширяет
это безотносительно к материальным параметрам, в будущее в непрерывности
Просветительская вера. Настоящее представляет собой смесь модерна и постмодерна.
последний является критикой современной идеологии, но до сих пор находится только среди
интеллектуальные и творческие классы.
цель этого очерка — просто продемонстрировать, что память и традиция самые мощные в культурах, находящие свои ценности в преемственности с прошлое, так что аскетизм (по определению Потопа) возможен только в древности и средние века. Культура, сознательно стирающая прошлое, не может производить аскетизм.
Память о традиции есть память о
космос. Как это возможно без ощущения места в космосе? Как
передавалось ли это чувство индивидуумам, кроме как через космологические
традиции, будь то мифология или религия? Это воспоминание о космосе
является ознакомлением со структурой космоса и приносит с собой
возможность освобождения.
Активация этой памяти приносит с собой возможность
трансформации, необходимой для освобождения. Говорит Флуд, «обращение тела
поток — это исполнение обращения времени, которое одновременно
ожидание конца времен» 9.0007
Наконец-то и это первое
глава размышляет о двусмысленности самости, об этом парадоксальном утверждении
будет, чтобы добраться до точки отказа от воли. Во всех
традиции, которые исследует Потоп – христианские, индуистские, буддийские и другие – это
интенсификация субъективного «я» указывает на свободу от биологического
необходимости, к самосознательному культивированию смысла вне биологического
необходимость. В конечном счете это означает, что самость, теряющая волю, чиста.
субъективность, а не самость. И все же эта субъективность неизбежно
специфическая традиция. Флуд отмечает: «Ведущие тенденции текстов [из
эти традиции] показывают, как аскетическая самость помещается в космологическую
традиция, противоречащая современным чувствам» 9.
0007
Глава 2. Аскетизм труда: Симона Вейль
После весомый материал в главе 1, читатель может ожидать, что книга погрузится в тексты трех религиозных традиций. Начнем с Симоны Вейль, которая живший в современную эпоху и формально не религиозный, кажется странным. Но в На самом деле, Вейль — отличный пример, демонстрирующий, как аскетическое «я» должно противоречить современности и все же защищать себя от условностей религии.
Симона Вейль была философом и учителем. Ее социальная чувствительность была
обучалась древнегреческой философии и марксистскому анализу, придерживалась основ марксистской социологии.
относительно силы и авторитета. Однако как философ и преподаватель она
не испытать реальности социальной борьбы, и она отказалась от обучения
работать на заводах. Там она почувствовала однообразие и несправедливость современной
технологии, труда и власти, но также понял, что их влияние на личность не имело
рассматривается в любой социологии.
Вейля привлекло христианство, особенно
Католицизм, видя космологию ей нужной, но она так и не стала католичкой. Для
Вейл, повседневная жизнь и работа превратились в аскетизм, где религиозные убеждения не давали ей комфортных традиций.
Вайль
видел работу как освобождение от себя, но без напористой воли на
часть работника для этого. Таким образом рабочий отрекся от себя, именно
творческое Я (как сказал Маркс), не поддающееся даже интенциональности для
превосходство. Аскетическая самость была невозможна для подавляющего большинства
люди. Для себя нужно было создать потенциал для аскетизма и
определила сама, как в
дело милосердия. Вейль добровольно участвовал в медицинских бригадах во время гражданской войны в Испании.
но заболел и был вынужден бросить эту проницательную затею. В конце концов, Вейл не мог
определить сообщество или традицию для себя, но она стала самостоятельным
аскетичная в своей личной этике и жертвах, и ее яростное сопротивление власти
и авторитет.
Ее философские сочинения представляют собой увлекательную смесь греческого
философии, христианского идеализма и экзистенциализма, бесстрашно
современный мир.
Глава 3. Аскетизм действия: Бхагавад-гита и Йога-сутры
Аскетизм в Индуистская традиция вращается вокруг воли в действии и бездействии. Бхагавад-гита представляет решение Кришны как преднамеренность: «недеяние в действии, действие в бездействии». Для индуистского философа Шанкары свобода воли — это иллюзорный. Истинное Я есть неизменный свидетель или универсальное сознание, не личность. Патанджали, автор Йога-сутры , идет дальше: идеал — уход от внешнего мира и стремление к режиму аскетизма. практики. Флад отмечает, что Йога-сутры Патанджали «являются превосходным пример того, как аскетическая самость усваивает традицию и резюмирует космологию во внутреннем мире».
Практики или
аскезы, рекомендованные Патанджали, предназначены для достижения концентрации
ума, который успокаивает колебания, вызванные внешними факторами.
Это успокоение
разум создает
осознанность эквивалентна памяти, то есть памяти о трансцендентном и Едином.
Ритуал помогает подтвердить практики и добродетели, сопровождающие осознанность и
обратить течение времени вспять.
Но великая дилемма исторического индуизма была что совершение добродетельных поступков ( дхарма ) управлялось извне макроисторией и властными отношениями, главным образом кастовыми. Даже четыре всарама стадий целомудрия юности, замужней семьи, зрелого отшельника и отшельник, не занимается социальными и экономическими вопросами, будучи изначальным брахманом обязанности, соответствующие этапам жизни. Только с небрахманской практикой кульминацией которого стали отшельники всех возрастов, произошел прорыв. Эти небрахманские практики были тантрическими, джайнскими и буддийскими.
Глава 4. Аскетизм действия: Тантра
Эта глава является кратким описанием антибрахманского и антикастового импульса.
в индуизме. Обычная дхарма домохозяина, основанная на ритуалах и
жизнь, основанная на материальной выгоде и законных удовольствиях, была отвергнута средневековым
Индуистская школа тантризма Шивы. Эта школа сознательно выступала против общепринятого
и неэффективная дхарма с радикальными актами неповиновения, с преднамеренным
нарушение правил условности. Это может означать потребление
мяса и вина или ритуального секса, но тантра также означала преднамеренное пренебрежение
социальные условности в аскетическом смысле. Появились разные эксцентрики
практика перенесения боли, преувеличенный ритуал или жизнь в кремации
основания. эксцентрик садху до сих пор свидетельствуют о тантрическом индуизме, как и
элементы тибетского буддизма.
Глава 5. Аскетизм Срединного Пути
Эта глава посвящена буддизму, особенно палийским текстам
Традиция тхеравады. Важный прорыв буддизма, влияние частично
джайнизм, заключается в том, что нравственное качество действий становится эквивалентным
намерение, чтобы вся вселенная стала этичной.
Это отличает
интенциональность от ритуала и дхармы (как в индуизме) и определяет новый
метод освобождения. Освобождение достигается не через ритуал, а через
прозрение, а аскетизм является предпосылкой к прозрению.
Первым прозрением является признание страдания и необходимости искоренить страдание, уничтожая невежество и желание, а не с помощью ритуалов или экстремальных практики, а через добродетель, медитацию и прозрение, ведущие к мудрости. Этот, ведь это ядро аскетизма и основа для построения аскетическая самость.
Индус-отшельник, исключительный предшественник срединного пути, становится образцом для последователей Будды. Как отмечает Флад, описывая эволюция буддизма от индивидуального к сангха или сообщество:
Идеал одинокого странствующего аскета, ищущего собственного освобождения, был все еще сильный культурный троп в сообществе и, действительно, социальная реальность в лесу жили монахи.
Буддийский путь — это… путь, пройденный в одиночку. … Именно в этом контексте и в память об одиноком странствующем аскете, которого традиция допускала более экстремальные аскетические практики.
Несмотря на то, что традиция сложилась
монашество как институт, оно никогда не утрачивает идеала буддийского пути.
как одиночка. Несмотря на то, что они живут в обществе, каждый следует пути в одиночку;
хотя и уничтожая маркеры индивидуального выбора и индивидуальности, каждый утверждает
желание идти по пути. Таким образом, в то время как исторический Будда исчерпал аскетические крайности индуизма
и вместо этого советовали срединный путь, буддийские аскезы были более суровыми, чем любые современные
человек будет считать. Путь Чистоты Буддхагхосы описывает практики.
«для одинокого героического отшельника, идущего по пути к ниббане». К
Буддхагхоша, «идеал аскетического «я» — это минимальное взаимодействие с
мира и внутренней непривязанности, культивируемой через аскетизм».
0007
В Буддхагхоше есть аналогии с джайнскими и индуистскими тантрическими практиками, но акцент делается на переходе от ритуала к этике. Эта тема далее преследуемый палийским текстом Вопросы короля Милинды , который далее развивает связь внимательности с этикой и аскетизмом.
Глава 6. Аскетизм пустыни
Эта глава посвящена раннему христианству и охватывает материалы более знакомые западному читателю: отцы-пустынники и православные богословы. Важный исторический поворотный момент в истории христианства. аскетизм был институционализацией Церкви в Римской империи в четвертом веке. Аскетизм сменил мученичество как образец религиозного ритуала, превратившись в монашество.
Однако православная мысль продолжала отдавать предпочтение
отшельников к общежительным идеалам, даже в монашеских условиях, и явно поддерживал отшельнический аскетизм через
сочинения Евагрия, Макария, Максима Исповедника, Иоанна Лествичника и
Симеон Новый Богослов.
Евагрий разработал космологию совместимый с неоплатонизмом, представляя аскетический идеал как образец для достижение искупления. Развивая христологию, Максим видел в обожествлении себя обращение вспять течения тела. Нилос Святой Горы зашел так далеко, что отличить институционализированного монаха просто как внешнее от превосходство человека, овладевающего собой. И Кассиан, много сделавший для передачи пустынной духовности на Запад, развил идеал апатия и связал космологию с добродетелью, отличной от ритуала, как с путем спасения.
Глава 7. Подвиг любви и мудрости
Флад продолжает анализ христианства в этой главе, сосредоточив внимание на Средний возраст. Несмотря на религиозную преемственность и особенно Кассиана выявление инструментов аскезы в ритуалах, чтении и интернализации, Флад правильно замечает, что «выйдя из пустыни, монашество стали тесно связаны со структурами политической власти»9.0007
Святой Петр Дамиан стал олицетворением восстания против институционализации.
Хотя в этом движении есть и другие фигуры, Питер Дамиан
«выступал за христианство как жизнь в уединении и аскетизме» и рассматривал
монастырь как «ворота к уединенной жизни отшельника». Этот
взгляд на монашество
противоречило историческим тенденциям того времени. В других частях Европы
Бегины бросили вызов условностям церковной власти своим упором на
самосовершенствование и трансцендентность, а Маргарет Порете зашла так далеко, что
описывают отрицание воли и уничтожение себя в Боге.
Этот период — одна из тех богатых и сложных эпох, когда Потоп естественным образом выделяет основные моменты и не может слишком углубляться в детали. Здесь нет обращение с отшельнической литературой или другими отшельническими движениями. Тем не менее очертания аскетическая самость, отличная от условностей того времени, ясна.
8. Ритуальное формирование аскетического Я
В двух заключительных главах части 2, озаглавленной «Теоретизирование аскетического Я»,
автор обращается к месту аскетической самости в новейшее время.
Глава 8
функционирует как промежуточная глава, предлагающая расширенное определение ритуала.
Ритуал, пишет Флуд,
есть структурирование жизни или упорядочение временной последовательности в соответствии с традиция или полученная культура. … [Ритуал есть] форма, посредством которой культура повторяется из поколения в поколение и выражает этические ценности, укоренение их в теле. … [Ритуал] исполнение более или менее инвариантные последовательности формальных действий и высказываний, не полностью закодированные исполнители.
Это дает ритуалу бремя поглощения всей традиции и памяти. Ритуал
будет служить формой, через которую самость открывает или заново открывает ценности,
практики и концепции, которые подтвердят и придадут вес и направление
субъективность. Но культура, основанная на силе и авторитете, захватит и
попытка трансформировать ритуал в своих целях, как это имеет место в последнее время.
время. Флуд заключает, что «выращивание
аскетическая самость встречается в ритуально богатых культурах»9.
0007
9. Аскетическая самость и современность
Потоп уже предположил, что аскетизм не найдет гостеприимные земли в современности, главным образом потому, что современная эпоха (на Западе) почти полностью занимается политической властью, в то время как аскетизм, наоборот, отказ от власти.
Что такое современность? Происхождение из эпохи Просвещения реакции на религию, современность основана на кантианском понятии автономии и индивидуализм и ницшеанская критика аскетизма как иррационального (против аполлонический) и слабый (против дионисийского). Современность тоже основана на элементы психоанализа (Фрейд), социологии (Макс Вебер) и феноменологии (Гуссерль). Он проецирует прогресс как имманентный историческому процессу.
Потоп уточняет
на философии Ницше и Фуко, чтобы проиллюстрировать модернистскую критику
прошлого. Фуко рассматривал власть как господство над собой и
подчинение силе и авторитету, исключая свободу действий и субъективность и
предполагает детерминистский взгляд на личность.
Однако постмодернизм сама критика этих современных предпосылок, считая их предвзятыми, основанными на точки зрения конкретной силы или авторитета, ложно оптимистичной в своей вере в разум, прогресс, коллективная психология и социальные изменения.
Заключение
Флад приходит к выводу, что легитимность аскетического «я» основана на библейской традиции, отличной от от претензии на истинность соответствующего писания или религии. Аскет «я» основано на форме жизни, а не на форме веры. В конечном итоге это
добровольно подавляет себя в желании усвоить трансцендентное цели традиции, но эта интернализация (и исполнение) содержит потенциал политического сопротивления несправедливости и содержит метафизические ресурсы для открытия ранее закрытого мира.
Flood представил увлекательное исследование сложной темы и определил
методы исследования аскетического «я», которые окажутся бесценными.
задел теперь доступен для решения нескольких вопросов.