Подлинность внутри и снаружи. Почему граждане свободного общества должны осознавать, во что они верят — Нож
Начнем с определенийВикипедия подсказывает, что слово «аутентичность» происходит от греческого αὐθεντικός, что значит «подлинный, относящийся к правильности начал и свойств». А что значит само русское слово «подлинность»? Оно появилось в начале XII века. Его предшественником было слово «подлинник». В те времена подлинниками называли не оригинальные произведения искусства, как можно было бы подумать. Подлинниками называли специальные длинные палки, которые использовали во время допросов, чтобы выбивать из подсудимых правду.
Сегодня подлинность означает неоспоримое происхождение, верность оригиналу. Этот ярлычок легко повесить на любой непроизводный предмет. Но как его использовать, когда речь идет о человеческой натуре? Являемся ли мы полным производным от природы и культуры или в нас всё же остается нечто «свое»?
Подлинность по АристотелюНесмотря на то, что аутентичность — это скорее идеал современности, о ней рассуждал еще Аристотель.
Для него аутентичность — это способность оценивать ситуацию с собственной позиции, а не с позиции окружающих. То есть аутентичный человек, по Аристотелю, не будет стремиться поступить «правильно» в угоду окружающим, а будет поступать «правильно» ради правильности, которую видит он сам. Аутентичный человек является источником своих действий, он не действует ради поощрения извне. Он смотрит на свои действия собственными глазами, а не глазами окружающих.
Можно определить аутентичность человека и с точки зрения христианства. Ты действуешь из страха божьего наказания? Это рабский страх, в тебе нет аутентичности. Ты действуешь из страха божьего? Это чистый страх, ты аутентичен.
Аутентичность против социального существованияЕще в XVIII веке Жан-Жак Руссо подметил, что социальное существование портит человеческую натуру. Если верить ему, то мы обладаем состраданием и прочими добродетелями от природы, а общество нас развращает, наделяя всяческими пороками, в том числе самолюбием и гордостью.
Кьеркегор тоже считал социальное существование фактором, негативно сказывающимся на процветании личности, потому что оно склоняет к конформизму.
Ницше воспевал идею индивидуальности. Для него аутентичность — это искусство самосозидания, забота о своем внутреннем мире.
Неужели аутентичность — это только про индивидуализм и противостояние мейнстримному обществу?Ведь, как ни крути, человек — социальное животное. Он обусловлен обществом, которое подпитывает его культурой, да и вообще дает ему пространство для цивилизованной жизни. Что же говорить про обусловленность природой, которая делает так, что нами в значительной мере правят гены, гормоны и инстинкты.
Чтобы найти в аутентичности нечто новое, можно попробовать пойти от обратного — от идеи неаутентичности.
Неаутентичность: что это?Хайдеггер как раз отталкивался скорее от обратного, от идеи неаутентичности. Если следовать его логике, то мы часто не верны самим себе, потому что избегаем мысли о собственной смерти.
Мы хотим сбросить с себя бремя контроля за своей жизнью, потому что хотим плыть по течению и не думать о смерти.
Сартр переосмыслил Хайдеггера и увидел корень неаутентичности не в страхе смерти, а в несвободе. Мы выбираем несвободу, чтобы сбросить ответственность за свой выбор на обстоятельства.
Философ вывел целый концепт неаутентичности: mauvaise foi, он же bad faith, он же «недобросовестность». Что же значит быть недобросовестным, по Сартру? Мы все видели этих людей или какое-то время были ими — теми, чьи действия кажутся вынужденными и неловкими, потому что не соответствуют внутренней начинке. Недобросовестность — это тот момент нашей жизни, когда мы отрицаем свою непосредственную причастность к происходящему и просто играем роль, которую от нас ждет общество. Когда мы игнорируем выбор, который, как ни странно, остается за нами. В пример Сартр привел официанта, который слишком расторопен, чтобы быть собой, он просто играет роль хорошего официанта перед публикой, перед обществом.
Он отлично справляется со своими обязанностями, но мы смотрим на него и ощущаем что-то не то.
Опять же, мы уперлись в дихотомию «аутентичность — общество». С первого взгляда аутентичность — это крайне индивидуалистичное качество, которое достигается долгими практиками самопознаний, интроспекций и рефлексий. И эти практики предполагают, что в социальной жизни таится нечто фундаментально ложное или, по крайней мере, нечестное.
Именно поэтому культ аутентичности призывает нас смотреть внутрь себя и понимать самого себя, чтобы в итоге честно быть собой во всём, что мы делаем.Но подобный самопоиск может привести к безудержному самоутверждению. С возведением подлинности в идеал есть риск соскользнуть в самопоглощение, компульсивность и изолированность.
Неужели все чувства и убеждения, которые мы признаём за наши собственные в процессе самокопаний, имеют место быть? Что, если их «нашесть» становится их единственным оправданием? Нужно ли удовлетворять желание убивать, если оно исходит от чистого сердца?
Ценность подлинностиНесмотря на всё это, идеал подлинности предъявляет очень высокие требования, которые перевешивают стремление к жизни без страданий.
Давайте представим, что бы мы сделали, если бы появился наркотик, который обеспечивал бы нам только приятные ощущения до конца жизни, но при этом делал бы нас безвольными рабами общественных условностей, то есть лишал бы напрочь любой аутентичности. Принимали бы мы этот наркотик до конца своих дней? Если мы колеблемся перед ответом «да», то, скорее всего, чувствуем в подлинности некую ценность, которая перевешивает хорошее самочувствие. Так чем же аутентичность так привлекательна?
Согласно философу Чарльзу Тейлору, такая оценка обусловлена секуляризацией, ослаблением роли религии и общественных ценностей в жизни человека. В досовременных обществах люди обретали свою идентичность через понимание своего места среди себе подобных. Честь, то есть хорошее исполнение предписанных обществом ролей, была центральной заботой для большинства людей. В таких обществах основная жизненная ориентация была направлена скорее наружу, нежели внутрь.
Эволюция мировоззрения повернула стрелку компаса с общественного интереса на интерес индивидуальный, и общественные интересы отошли на второй план.
Центральным вопросом современности является автономия, самонаправленность. Сегодня важно быть капитаном своего корабля. То, чего мы надеемся достичь в жизни, — это не честь в традиционном понимании, а скорее достоинство, которое проистекает из самоконтроля.
Именно поэтому аутентичность кажется нам таким привлекательным качеством, которое мы не хотим менять даже на неиссякаемый запас прекрасного самочувствия.
Аутентичность требует от человека знания, во что он верит и что чувствует, и честного выражения этого знания через свои поступки.
Современный образ идеала — это целенаправленный, эффективный деятель. Он взаимодействует с другими с той степенью ясности, смелости и честности, которых обычно не хватает неаутентичным личностям.
Что значит подлинность на языке добродетели? С первого взгляда это такая добродетель, которая направлена исключительно на самого себя.
Почему? Если рядом с подлинностью поставить для контраста понятие искренности, то всё становится ясно, по крайней мере для Лайонела Триллинга. Для него проблема искренности — это социальная проблема, связанная с коммуникацией с другими людьми, в то время как подлинность — это исключительно личный вопрос, связанный с интроспекцией. Вот почему идеализация подлинности подразумевает такое пренебрежительное отношение к социальной жизни.
Беспокойство о том, как бы лучше вписаться в общество, — это самый надежный спутник неаутентичности.В основе большинства концепций подлинности, как правило, лежит личная забота о самореализации через установление контакта со своим внутренним «я», а не с навязанными извне стереотипами.
А что, если я скажу, что подлинность — это добродетель, обращенная наружу?В последние годы некоторые философы пытаются посмотреть на пользу аутентичности с социальной точки зрения, увидеть в ней не только интроспективную добродетель, но и добродетель, направленную на окружающих.
Одним из таких философов был Бернард Уильямс.
Он, как и многие другие, протянул нить размышления от идей Жан-Жака Руссо и сделал акцент на понятии целостной личности. Для Руссо целостная личность — это личность, верная своему внутреннему «я», которая взаимодействует с миром непосредственно, без внутренних цензур и переводчиков.
Руссо был уверен, что искреннее, спонтанное самовыражение, основанное исключительно на том, что непосредственно диктует внутренний мир, откроет истинное «я», «целостную личность», последовательную и устойчивую.
Уильямс критикует подобный проект самораскрытия, начиная с аргумента мимолетности наших чувств и желаний, обусловленных моментом. Он утверждает, что проявление наших чувств и эмоций эфемерно.
Как достичь устойчивости самовыражения, когда внутри нас течет непредсказуемая река внутреннего диалога, для которой характерны частые противоречивые изгибы?
Устойчивости можно достичь волевым решением придерживать своих внутренних коней и вести их в определенном направлении.
Это можно сделать через искреннюю идентификацию с определенными чертами характера и идеалами. Речь идет о твердом решении придерживаться какого-то набора черт характера. Однако само волевое решение — это тоже психологическое событие, которое склонно к непредсказуемым трансформациям. Как же тогда бросить якорь?
Уильямс предлагает устаканить наш хаотичный внутренний диалог через самовыражение перед окружающими.
Согласно его размышлениям, устойчивость внутренней жизни может быть достигнута только через наше взаимодействие с другими людьми в социальном контексте.
Легче увидеть это на примере. Представьте себе человека, абсолютно искреннего в своих высказываниях. Но при этом его психическая конструкция настолько изменчива, что он меняет свои убеждения время от времени. Представьте, что это происходит несколько раз в день. Воспринимали бы мы его убеждения всерьез? Вряд ли. Убеждения начинают существовать тогда, когда окружающие находят их устойчивыми и поэтому считаются с ними.
То есть наши взгляды и действия должны формировать некий более-менее предсказуемый паттерн. Окружающие должны считывать в них некую логику. Социум подталкивает нас быть последовательными в своем поведении перед другими и в конечном счете перед самими собой.
Допустим, мы попали в абсолютно новую для нас ситуацию. Например, технологии внезапно открыли возможность записывать всё, что видит человеческий глаз, и внедрили эту систему повсеместно. Нас могут спросить, что мы думаем и чувствуем по этому поводу. Мы можем легко выдать какой-то спонтанный ответ. Например: как же здорово, что я могу бесконечно просматривать то, что видел, без искажений, свойственной человеческой памяти! Если мы дали такой ответ, социальное давление заставит нас либо поддержать эту технологию, либо изменить точку зрения на противоположную и стать противником такой технологии. Окружающая среда требует от нас определенности: вы за или против? Представьте, если бы все без исключения затруднились с ответом: какое же решение тогда принять, продвигать технологию или запрещать?
Уильямс обращает наше внимание на то, что внутреннее «я» существует не благодаря тому, что мы можем просто заглянуть внутрь себя.
Наше внутреннее «я» живет благодаря социализации и воспитанию. Взгляд общества, направленный на нас, превращает нас из «хаотичных паучков» в индивидов с более-менее стабильной внутренней начинкой.
Уильямс не просто повторяет тезис о том, что наша личность социально сконструирована. Он допускает, что внутри нас есть нечто, остающееся с нами до и после того, как общество проделает над нами свою «грязную» работу. Но наше внутреннее «я» приобретает осязаемую форму только благодаря обществу.
Даже сам концепт правдивости возможен благодаря социальной практике культа правды.
Наше представление о себе как о личности не может появиться на свет отдельно от общества, в котором мы живем. Мы становимся собой только благодаря нашим взаимодействиям с другими людьми.
Наш внутренний мир должен получить достаточную устойчивость, чтобы наши отношения с окружающими могли быть построены на доверии.
Проще говоря, мы нуждаемся друг в друге для того, чтобы быть кем-то.
Подлинность и истинаДля того чтобы быть подлинным, мало стремиться зафиксировать свою позицию. Порой сама наша позиция может компрометировать идею подлинности.
Представьте себе человека, чья цель — поддержка любой политической силы, находящейся у власти в настоящий момент времени. Прошу заметить, что перед нами человек, который испытывает глубокие чувства по отношению к своей позиции и выражает эти чувства в своих действиях с чистосердечным рвением. Этот человек выражает свою аутентичность таким образом. Но мы, глядя на его поведение, скорее всего, оценим такого человека как подозрительного. Мы не видим стержня, мы начинаем сомневаться в наличии какой-либо аутентичности. Приверженность чему-то скомпрометированному заставляет нас отвергать наличие подлинности, даже если эта приверженность обрела четкую форму и подпитана самыми интенсивными и искренними эмоциями.
Здесь мы видим концептуальную составляющую подлинности: это не просто определенная форма быть — эта форма предполагает наполненность значимым содержимым, некой истиной.
Понятия подлинности и истины переплетаются.
В прошлом люди предполагали, что только тот, кто погружается в серьезную интроспекцию, имеет доступ к истине. То есть подлинность и истина связывались с авторитетным источником мудрости.
Только когда стали возникать сомнения в существовании привилегированной истины как таковой, понятие подлинности потеряло свою первоначальную связь с доступом к авторитетному источнику мудрости. Содержание подлинности улетучилось, от нее осталась только определенная форма бытия, но не само бытие: характерность, самость.Если мы смотрим на аутентичность только как на форму быть, то она опять ассоциируется с добродетелью, направленной наружу. Подлинность как форма бытия — это самоутверждение среди себе подобных, это укрепление границ собственного «я» по отношению к «я» других людей.
Кроме того, когда мы видим неаутентичного человека, мы часто чувствуем, будто что-то не в порядке, что-то «не то». И этот «непорядок» касается и нас самих. Мы чувствуем предательство.
Отсутствие подлинности — это предательство?Когда человек отказывается от выражения собственного «я», он предает самого себя. Он самопредатель, словно человек, который предается обжорству и отворачивается от собственного здоровья и внешнего вида.
Но отказ от своей подлинности идет дальше собственного предательства. Нам самим не по себе, когда мы чувствуем отсутствие подлинности в других людях. Кажется, что подобный человек предает в какой-то степени нас всех.
Такое ощущение может возникнуть у человека, стремящегося жить в демократическом обществе. Потому что такое общество может полноценно существовать только тогда, когда состоит из аутентичных индивидов, которые ясно определяют и выражают свою позицию. Из индивидов, которые имеют свой взгляд на происходящее и готовы постоять за него.
Согласитесь, что общество трудно заставить жить демократической жизнью, когда оно состоит в основном из людей, которые не в состоянии решить, что для них важно, и отстаивать это. Которые следуют только уже опробованным кем-то сценариям. Свобода сама по себе недостаточна для существования демократического общества — его члены должны быть активными, образованными и осознанными его участниками. Аутентичность играет ключевую роль, когда речь идет об этих качествах.
Идеал подлинности предстает перед нами в свете своей общественной пользы — как страж демократического общества. То есть подлинность — это не исключительно интроспективная добродетель, в ней есть нечто большее, направленное на коллективное существование. Аутентичность взращивает не только самоанализ, но и ответственное самовыражение.
Аутентичность находится на границе между самообладанием (личной добродетелью) и самопожертвованием (общественной добродетелью). Это социальное измерение объясняет, почему сторонники культуры подлинности обращают наше внимание на важность качества наших отношений с другими людьми.
Аутентичность — это то, что помогает нам не быть бесхребетными для самих себя и для окружающих. Это качество обеспечивает нам прямоходящую позицию, чтобы мы могли осознанно следовать за кем-то или же вести за собой других — быть полноценным членом общества.
Аутентичность личности: что значит быть собой
КнигиКратко. Главные идеи полезных книг.
Подарок для Вас!
Мы пришлем Вам обзор полезной книги.
Законы влияния Сьюзан Вайншенк
Аутентичность – это то, что отражает степень, в которой наше истинное Я действует на постоянной основе.
Психологи характеризуют это понятие, как множество взаимосвязанных процессов, имеющих важные последствия для психологического функционирования и комфорта. Аутентичность выражается в динамическом действии четырех компонентов: осведомленность, объективная обработка, поведение и межличностная ориентация. Каждый из этих компонентов связан с различными аспектами здоровой психологической и социальной адаптации.
Однако что означает быть аутентичным? Чтобы это понять, в первую очередь необходимо разобраться в том, из чего вообще складывается аутентичность. Поэтому очень важно поговорить о ее компонентах.
Компоненты аутентичности
Аутентичность включает в себя четыре компонента: осведомленность, объективная обработка информации, поведение и ориентация на близких людей. Рассмотрим их отдельно.
Осведомленность
Компонент осведомленности относится к осознанию своих мотивов, чувств, желаний, ценностей, сильных и слабых сторон и характеристик. Более того, он связан с мотивацией понять их роль в поведении.
Когда человек узнает эти грани в себе, он становится более осведомленным как о «форме», так и об «основании». Другими словами, мы не являемся исключительно экстравертами или интровертами, доминирующими или послушными и так далее. Скорее, хоть одна из граней этих измерений и преобладает, обе они существуют в нас. Мы начинаем осознавать, что обладаем разнообразными элементами личности, и стараемся использовать это знание в своих взаимоотношениях с внешним миром и окружающими.
Объективная оценка информации
Второй компонент – это объективная обработка информации. Он включает в себя непредвзятую личную оценку и принятие как положительных, так и отрицательных сторон собственной личности. Некоторые люди испытывают огромные трудности с признанием ограниченности своих навыков в конкретной деятельности. Вместо того чтобы принять свои плохие результаты, они стараются рационализировать их последствия, принизить значение или полностью сфабриковать новый и лучший результат. Другим трудно признать положительные стороны себя или своих способностей, и они интерпретируют свой успех исключительно благодаря удаче.
Поведение
Третий компонент аутентичности – поведение: действует ли человек в соответствии со своим истинным Я или нет. Подлинное поведение означает поступать в соответствии со своими ценностями, предпочтениями и потребностями, а не просто, чтобы угодить другим, соответствовать чьим-то ожиданиям или социальным нормам. Аналогичным образом, поведенческая достоверность ограничена, когда люди ведут себя ложно, чтобы получить поощрение или избежать наказаний.
Различие между действительным и ложным действием иногда сложно увидеть. Например, существуют ситуации, в которых неиссякаемое выражение своего истинного Я может привести к суровым наказаниям и реакциям. В таких случаях человеку следует осознавать потенциальные неблагоприятные последствия своего поведения и решать – действовать таким образом или нет. Важным моментом является то, что подлинные поступки отражают не стремление быть самим собой, а скорее выбор, чтобы выразить свои истинные чувства, мотивы и склонности.
Ориентация на близких людей
Четвертый компонент – ориентация человека на близких людей. Степень, в которой мы достигаем открытости и правдивости в своих близких отношениях. Аутентичность подразумевает, что мы ценим дорогих нам людей, которые видят нас, такими, какие мы есть (как хорошие, так и плохие наши стороны). Эта способность и мотивация выразить свою истинную сущность предполагает самораскрытие и участие, что способствует развитию взаимной близости и доверия.
Взаимосвязь компонентов аутентичности
Различные составляющие аутентичности часто играют одну общую роль и находятся в гармонии между собой. Однако существуют случаи, когда действуют только некоторые из них. Например, когда мы реагируем на непредвиденные обстоятельства окружающей среды и ведем себя в соответствии с социальными нормами, которые в свою очередь расходятся с нашим истинным Я. Но аутентичность все еще действует на уровне осведомленности и обработки информации.
В некоторых же случаях она может и не действовать на этих уровнях. Например, когда человек старается рационализировать свое поведение, искажая последствия (необъективная обработка). Или когда ведет себя бездумно, не обращаясь к своим истинным желаниям (неосведомленность).
Эти соображения подводят к тому, что вместо того чтобы фокусироваться исключительно на том, являются ли действия аутентичными, полезно сосредоточиться на понимании процессов, определяющих выбор поведения. Социальные психологи еще не изучили эти сложные вопросы в своих исследованиях, однако на данный момент полезно отметить, что, хотя компоненты и бывают взаимосвязаны между собой, они отличаются друг от друга.
Исследование аутентичности
Множество исследований подтверждают то, что аутентичность связана с положительным психологическим здоровьем и комфортом, высокой и безопасной самооценкой, меньшей депрессией и здоровыми межличностными отношениями. Попробуем разобраться, почему.
Осознание
Различные тестирования демонстрируют преимущества самопознания, так как это помогает четко и внутренне согласованно влиться в различные социальные роли. Чем больше человек занимает открытую и необоронительную позицию по отношению к познанию себя, тем лучше его психологическое самочувствие. Кроме того, обладая знаниями о своих эмоциональных состояниях (например, что делает нас счастливыми или расстроенными), приносит значительную выгоду для здоровья и благополучия. Важно помнить, что изучение себя – это непрерывный процесс, который продолжается на протяжении всей жизни.
Объективная обработка
Понимание положительной и отрицательной оценочной информации, позволяет нам получать точное знание о себе. В будущем мы это используем для принятия обоснованных решений относительно своих навыков и способностей. Напротив, искажение информации с целью преувеличить свои положительные качества или свести к минимуму отрицательные даст ощущение комфорта в краткосрочной перспективе, но в конечном итоге пагубно повлияет на нас.
Поведение
Исследователи обнаружили, что люди, преследующие цели, соответствующие их основной сущности, менее подвержены депрессии и чувствуют большую жизненную силу и энергию. Поэтому очень важно учитывать, почему человек совершает свой выбор. Когда он совершает шаг, руководствуясь личными интересами и желаниями, он чувствует себя гораздо увереннее и спокойнее. Когда же на него при выборе оказывается давление со стороны или действует мотив избежать чувства вины или тревоги, то он ощущает себя более подавленным.
Межличностная ориентация
Здоровые близкие отношения подразумевают доверие и интимность. Мы различаемся по степени готовности и возможности поделиться своими слабостями и недостатками со партнером.
Те люди, у кого отношения предполагают взаимное открытие друг другу, обычно более удовлетворены, чем те, у кого отношения более поверхностны или не до конца взаимны.
Исследования показывают, что основным фактором, способствующим тому, что подростки действуют ложно (подавляют выражение своих истинных мыслей и чувств в отношениях), является то, что они ощущают недостаток одобрения родителей и сверстников. Аналогичным образом, взрослые, которые ощущают недоверие со стороны своего партнера, имеют тенденцию проявлять повышенное ложное поведение в отношениях, что в свою очередь объясняет их повышенное чувство депрессии и низкую самооценку.
Подведем итог
Резюмируя всё выше сказанное, хотим добавить, что в жизни нужно стремиться к аутентичности, но это может быть сложно. Зачастую мы начинаем вести себя не так, как хотим, а так, как требуют обстоятельства или (что еще хуже) другие люди. Но следует знать, что такое поведение вкупе с притворством – это прежде всего разнообразные защитные стратегии.
Многие из нас обращаются к защите, потому что быть подлинно аутентичным довольно трудно в мире, где из нас часто пытаются сформировать человека, соответствующего определенным стандартам.
Старайтесь быть решительными и мужественными, чтобы противостоять давлению, ведь понимание собственного Я и аутентичности позволит вашим талантам и идеям воплотиться и раскрыться, позволит лучше узнать самих себя и понять смысл своей жизни, а это даст истинное чувство удовлетворения и комфорта.
А в нашей Библиотеке вы можете прочитать обзор по книге Стивена Джозефа «Аутентичность. Как быть собой»
Источник
Словарь SAA: подлинность
н.
Качество того, чтобы быть подлинным, а не подделкой и свободным от подделки, обычно выводится из внутренних и внешних доказательств, включая его физические характеристики, структуру, содержание и контекст.
аутентичный, прил.
Воспринимается как подлинный, а не как поддельный или ложный; добросовестный.
Примечания
Подлинность тесно связана с создателем (или создателями) записи. Прежде всего, подлинная запись должна быть создана лицом, представленным в качестве создателя. Наличие подписи служит основным критерием подлинности; подпись идентифицирует создателя и устанавливает связь между создателем и записью. Подлинность можно проверить, проверив физические и формальные характеристики записи. Чернила, используемые для написания документа, должны соответствовать предполагаемой дате документа. Стиль и язык документа должны соответствовать другим родственным документам, которые считаются подлинными. Сама по себе аутентичность не означает автоматически, что содержание записи надежно. Подлинность записей и документов обычно предполагается, а не требует подтверждения. Федеральные правила доказывания предусматривают, что для того, чтобы считаться подлинными, записи и документы должны быть созданы в рамках «обычной деловой практики» и что не должно быть явных оснований подозревать достоверность записей (Единые правила доказывания, утвержденные 19 июля 2009 г.
Цитаты
Bearman and Trant 1998. Суждения об аутентичности основаны на оценках происхождения, полноты и внутренней целостности документа. Они также могут основываться на согласованности и согласованности, существующих между конкретным источником и другими источниками в том же контексте или того же типа. Линч 2000, с. 5, 6 Подтверждение подлинности влечет за собой проверку утверждений, связанных с объектом, т. е., по сути, проверку того, что объект действительно является тем, за что себя выдает, или тем, за что себя выдает (по внешним метаданным). ¶ Важно отметить, что тесты на аутентичность имеют дело только с конкретными заявлениями (например, «Являлся ли X автором этого документа?»), а не с открытыми вопросами («Кто это написал?»). Подтверждение подлинности объекта более ограничено, чем открытое исследование его природы и происхождения. Дюранти 1998, с. 45–46 Дипломатическая аутентичность не совпадает с юридической аутентичностью, даже если они обе могут привести к присвоению исторической аутентичности в судебном споре.
¶ Юридически аутентичными документами являются документы, которые сами по себе свидетельствуют о вмешательстве во время или после их создания представителя государственной власти, гарантирующего их подлинность. Дипломатически аутентичными считаются те документы, которые были написаны в соответствии с обычаями времени и места, указанными в тексте, и подписаны именем (именами) лица (лиц), правомочного их создавать. Исторически достоверными являются документы, свидетельствующие о действительно имевших место событиях или сведениях, которые соответствуют действительности.
Дюранти 1998, с. 45, н. 29 В законе «подлинный» определяется как «должным образом оформленный со всеми необходимыми формальностями и юридически засвидетельствованный». Подлинный документ называется законом «подлинным актом» и определяется как «действие, совершенное в присутствии нотариуса или государственного должностного лица, уполномоченного на выполнение таких функций, или засвидетельствованное государственной печатью, или обнародованное авторитетом компетентного магистрата, или которое заверено как копия государственного реестра».
[Цитируя Юридический словарь Блэка, ред. IV изд.]
Иствуд 1993, с. 243 В архивоведении под аутентичностью понимается качество архивных документов, позволяющее надежно свидетельствовать о действиях, процедурах и процессах, приведших к их возникновению.
Иствуд 2004, с. 43 [Дженкинсон] связывал аутентичность с непрерывным хранением архивов их создателем и его законными правопреемниками. Аргумент состоит в том, что создающий орган заинтересован в сохранении своих записей без каких-либо подделок, которые могут повлиять на их подлинность, в том, чтобы быть тем, чем они кажутся.
Герсио 2001, с. 251 Подлинность записи или, скорее, признание того, что она не подвергалась манипуляции, подделке или подмене, влечет за собой гарантии сохранения записей во времени и пространстве (то есть их сохранение и передачу) с точки зрения происхождения. целостность ранее созданных записей.
Смит 2000, с. vi «Подлинность» в записанной информации означает точные, но несопоставимые вещи в разных контекстах и сообществах.
. . . Помимо любого определения аутентичности лежат предположения о значении и значимости содержания, постоянства, согласованности ссылок, происхождения и контекста.Когда ваша подлинность — это действие, что-то пошло не так
«Сегодня мало ценят подлинность», — пишет американский философ Гордон Марино в своей трогательной медитации Экзистенциалистское руководство по выживанию: как жить аутентично в Неподлинный век (2018). В нашем мире «селфи, брендинга в социальных сетях и управления своим профилем в LinkedIn и Facebook… [я] важно не то, кто вы есть, а то, кем вы кажетесь!» В интервью для моей собственной социологической книги о повседневных страданиях и наших беспокойствах стремясь к самообладанию, я тоже обнаружил, что «аутентичность» мало ценится. И все же, сообщают нам организационные консультанты, на страницах Harvard Business Review , что «термин «аутентичность» стал модным словом среди руководителей организаций». На самом деле, по словам другого автора, аутентичность «теперь вездесуща в бизнесе, в личных блогах и даже в журналах о стиле».
«Все хотят быть настоящими».
Итак, что это? Исчезает ли подлинность как личная этика или это то, чем все хотят быть? На самом деле верно и то, и другое, потому что значение подлинности меняется.
Аутентичность, восходящая в современном понимании к романтикам конца 18 века, никогда не имела единого значения. В большей части нашего повседневного использования этот термин означает нечто более или менее аналогичное тому, как мы говорим о подлинности объекта — как о подлинном предмете, а не о копии или подделке. Мы считаем людей подлинными, когда они сами по себе, соответствуют своей личности и не притворяются и не притворяются. И когда они надежны и заслуживают доверия, обычно сопротивляются капризам момента или эмоциональному одобрению толпы. Другими словами, когда они показывают себя стабильными и последовательными во времени и в различных обстоятельствах.
Но как этический идеал — как стандарт того, что хорошо быть , как в том, как мы относимся к себе и другим, — подлинность означает больше, чем самопоследовательность или отсутствие претенциозности.
Это касается и особенностей внутренней жизни, которые определяют нас. Хотя, как отмечает Марино, не существует единой «сущности» аутентичности, идеал часто выражается в стремлении быть верным себе, упорядочивать свою душу и жить своей жизнью так, чтобы верно выражать свою индивидуальность, заветные проекты. и самые глубокие убеждения.
Значения аутентичности, касающиеся внутренней жизни, теперь исчезают.
Аутентичность в этом этическом смысле также имела критическое преимущество, противостоя и бросая вызов утилитарным практикам и конформистским тенденциям общепринятого социального и экономического порядка. Общество воздвигает барьеры, через которые должен прорваться настоящий человек. Поиск своего истинного «я» означает саморефлексию, откровенную самооценку и поиск «подлинного самопознания», по словам американского философа Чарльза Гиньона. Это означает, что вы должны сделать своими собственными те истины, которые имеют для вас решающее значение, как подчеркивает канадский философ Чарльз Тейлор, истины о том, что правильно и необходимо быть соответствует .
В этом понимании внутренний поворот не является самоцелью. Это средство достижения личной целостности и доступа к общим горизонтам смысла, которые выходят за пределы личности и вносят свой вклад в более богатый и человечный мир.
Значения подлинности, касающиеся внутренней жизни, теперь угасают. Они не соответствуют, как предполагает Марино и как утверждал я, тому, как обычно живут сегодня. Но есть и альтернативное значение – аутентичность, гармонирующая с нашим временем. Вот режим аутентичности, которым, как мы могли бы сказать, «каждый хочет быть», потому что это режим, которым все ожидал, что будет.
В своей книге The Society of Singularities (2017) немецкий социальный теоретик Андреас Реквитц утверждает, что за последние 40 лет мир охватила большая «революция аутентичности». Он показывает, что регистр ценностей сместился от всего стандартизированного и регулярного к объектам, изображениям, услугам и событиям, которые считаются уникальными и единичными.
Подумайте о ремесленном хлебе и крафтовом пиве, необычных туристических направлениях и местном разнообразии, онлайн-профилях и плейлистах Spotify, самоотслеживании и лайфлогинге, продуктах с «историями» и пространствах с «атмосферой». Список бесконечен, особенно среди образованного среднего класса. Огромная энергия теперь направлена на то, чтобы вещи казались «аутентичными», то есть особенными и своеобразными, стоящими в стороне от типичного, обыденного, массового производства. Уникальность имеет собственный социальный статус и ценность.
Высокий статус, присваиваемый единственному числу, как утверждает Реквиц, распространяется и на людей. Каждому человеку предписано выделиться из толпы, добиться чего-то особенного и необыкновенного. Подлинность стала обязанностью. Реквиц улавливает эту загадку с помощью парадоксальной концепции «перформативной аутентичности». Аутентичность в этом смысле — это способ быть, потому что быть «кем-то» — значит развивать свое уникальное «я», свое отличие от других и свою невзаимозаменяемую жизнь.
Быть просто средним или хорошо приспособленным, или не иметь культивированного портфеля особых способностей и привлекательных качеств, является признаком неудачи — признаком неаутентичности — независимо от вашей внутренней жизни и отношения к себе.
Перформативная аутентичность связана с экономическим успехом и социальным престижем, что означает – и это еще одна парадоксальная черта – что ваша особенность и самореализация должны быть реализованы. Чтобы люди выделялись, они должны добиваться внимания и известности, а также положительно влиять на других своим представлением о себе, личными характеристиками и качеством жизни. При этом они должны проявлять большую осторожность, чтобы их выступление не воспринималось как постановочное. Чтобы быть «аутентичными» — подлинными — они должны производить впечатление, что они просто сами по себе. Усилие должно казаться легким, иначе оно обернется против вас.
Перформативная аутентичность разделяет со старыми, внутренними концепциями аутентичности представление о том, что у каждого из нас есть свой уникальный способ существования в мире.
Но в остальном понятия расходятся. Внутренний идеал нацелен на непритворный и лишенный иллюзий способ бытия. Он сопротивляется культивированию утверждающей аудитории, потому что быть «целостной» личностью с неинструментальным отношением к себе и другим часто противоречит требованиям общества. Преимуществом является более богатая, продуманная жизнь, но всегда есть риск расплачиваться за аутентичную жизнь меньшим общественным признанием и внешним успехом. Можно с уверенностью сказать, что аутентичность, понятая таким образом, никогда не была «модным словечком среди руководителей организаций».
В перформативном режиме, напротив, это напряжение между собой и обществом исчезает. Саморазвитие по-прежнему требует самоанализа, но не обязательно внутреннего или даже эстетического («жизнь как произведение искусства»). Необходимо что-то более похожее на инвентаризацию, и некоторые школы психологии и народные методы самопомощи на самом деле рекомендуют, чтобы познать себя можно было не через личные размышления, а путем созыва фокус-группы из тех, кто знаком с вашей личностью, желаниями и талантами.
«Нравится» и другие отзывы в социальных сетях служат этой цели. Полезные личностные качества культивируются во взаимодействии с присвоением необычных или необычно сочетающихся предметов, переживаний, стилей и идентичностей – редкая порода собак, особые кулинарные приемы, смутное знание брендов кроссовок, необычный музыкальный стиль, новая сексуальная ориентация, и так далее. Вместе они служат основой для создания и сохранения вашего уникального отличия. Это различие не имеет собственного значения или значения; он приобретает ценность, считается аутентичным только тогда, когда он признан обществом как таковой — как оригинальный, интересный, сложный — и приносит уважение и ощутимый успех.
Перформативный режим — это дальнейшее бегство в атомизм и уход от стабильных источников смысла. Рынки и цифровые технологии значительно расширили инфраструктуру возможностей. Однако это соревнование за недостаточное внимание, которое требует постоянной оценки и обратной связи и не дает передышки.
Как и мода, существует давление на новое и оригинальное, и то, что сегодня было уникальным, завтра может стать обычным явлением. Даже если вы показываете хорошие результаты, нужно быть гибким, быть готовым заново изобретать свое отличие. Всегда есть риск остаться незамеченным.
Учитывая резкие различия, мы можем видеть, как аутентичность может быть и в упадке (во внутреннем модусе), и в восхождении (в перформативном модусе) одновременно. Свидетельство упадка одного может быть признаком подъема другого. В свете перформативного модуса мы можем понять, почему Марино видит, что аутентичность (во внутреннем модусе) теряется, поскольку, казалось бы, «каждый стал беззастенчивым публицистом сам по себе». Мы можем понять, почему, как я выяснил в своих интервью, люди мало придавали значения необходимости самоанализа и винили себя не за то, что слишком увязли в поверхностных взглядах общества, а за то, что не смогли выполнить его императивы успеха. При осмыслении практики самости и ее связи с хорошей жизнью и хорошим обществом эти два режима почти зеркально противоположны.
Книга Марино называется «руководством по выживанию», и то, что нам нужно для выживания, можно с пользой рассматривать как искаженные картины подлинности, включая искаженные выражения внутреннего состояния. В своей мощной критике «Этика аутентичности » (1991) Тейлор утверждает, что наша современная культура самореализации и неограниченного выбора частично построена на «тривиальных» и «эгоцентричных модусах» аутентичности. «Правильно понимаемая, однако, подлинность не является врагом требований, которые исходят из-за пределов самости» — требований общества, природы, традиции, Бога или уз солидарности — «она предполагает такие требования». он продолжает, «было бы устранение всех кандидатов в том, что имеет значение».
Перформативный модус — это, во всяком случае, дальнейшее бегство в атомизм и прочь от устойчивых рамок и источников смысла. Но проблема кроется глубже, поскольку демонстрация своей особенности и оптимизированное саморазвитие заложены в самих стандартах успеха.
Перформатив способствует отстраненной форме самосознания, которая потенциально измеряет все с точки зрения его стратегической ценности для видимости, признания и вознаграждения. И, зная игру, это способствует скептическому ощущению того, что действия всех остальных несут в себе скрытый, манипулятивный умысел. Просто быть собой становится личиной, за которой мы вылепливаем себя, чтобы быть — в мирской шкале ценностей — кем-то, кто имеет значение.
Перформативный режим способствует глубокой изоляции и чувству незащищенности. Этот режим отражает многие из нормативных стандартов, по которым люди, с которыми я беседовал, оценивали себя и обнаруживали, что они хотят: они были недостаточно общительны, достаточно позитивны, недостаточно хорошо работали, достаточно быстро преодолевали потери или поражения, достаточно договорно строили свои интимные отношения. . Они были не «особенными», а обычными — из боязни прослыть «неудачниками». То, что я обнаружил, подтверждает заявление Реквица о том, что требование выделиться и доказать свою ценность является «систематическим генератором разочарования, который во многом объясняет высокий уровень психологического расстройства в наши дни».