перспективы торгового спора США и ЕС — Клуб «Валдай»
Война всех против всех: перспективы торгового спора США и ЕС
© Reuters
В середине XVII столетия английский философ Томас Гоббс охарактеризовал состояние общества до заключения общественного договора и образования государства словами «война всех против всех». Сегодня в Овальном кабинете Белого дома сидит страстный приверженец Гоббса, рассматривающий современную мировую политику сходным образом. Для нынешнего президента США сфера межгосударственных отношений полна опасностей и противоречий, а защита национальных интересов в ней возможна только через конфликт с другими государствами, пишет Станислав Ткаченко, приглашённый профессор Центра исследований экономики и политики стран с переходной экономикой Ляонинского университета.
К счастью, в отличие от большинства своих предшественников на этом посту, Дональд Трамп новых военных конфликтов с применением оружия и с человеческими жертвами пока не развязал.
Но его активность в области торговых споров и полномасштабных экономических конфликтов уже побила все рекорды и, безусловно, войдёт в историю.
В современной мировой экономике процесс формирования многополярной структуры с несколькими государствами-лидерами зашёл существенно дальше, чем в области военно-политической. К трём традиционным полюсам эпохи холодной войны (США, Западная Европа и Япония) прибавился Китай, но практически исчез другой (Япония). Отношения в треугольнике «Вашингтон – Брюссель – Пекин» сегодня формируют ось мировой экономической системы, вокруг которой вращается всё мировое хозяйство. На этих трёх игроков приходится 45 процентов мировой торговли товарами, поэтому любые трудности в их взаимоотношениях немедленно сказываются на состоянии всей мировой торговли. Если в прежнюю эпоху США без ограничений использовали как кнут, так и пряник для того, чтобы принудить союзников-оппонентов играть по своим правилам, то сегодня это делать всё труднее. Сказанное справедливо в отношении и Китая, и Европейского союза.
Китай сегодня стойко отбивается от усилий США по открытию его внутреннего рынка для товаров из-за океана и введению добровольных ограничений на экспорт своей продукции на рынок США. Поэтому у начавшейся почти два года назад торговой войны завершения не видно. Конфликт США и КНР идёт по нарастающей, и пока пострадавшей стороной выглядит Пекин – его экономика все сильнее замедляется после почти 40 лет быстрого роста, национальную валюту лихорадит и так далее.
От экономической войны к горячей? США, Китай и конец стратегической неопределённости по Тайваню
Гленн Дисэн
США одобрили продажу Тайваню усовершенствованных истребителей F-16 на 8 миллиардов долларов, что означает переход от экономического конфликта к военной конфронтации. Продажа оружия также свидетельствует о том, что США отказались от стратегической неопределённости в отношении статуса Тайваня и, соответственно, от ещё одного ключевого международного соглашения – политики «одного Китая», пишет профессор Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Гленн Дисэн.
Являясь второй по масштабам экономикой планеты в номинальном выражении, ЕС одновременно выступает в качестве крупнейшего экономического партнёра США. Их торговый оборот в 2018 году составил 1258,4 млрд долл., то есть на 70 процентов больше, чем торговля США и Китая (737,1 млрд долл.). Торговый баланс сегодня складывается в пользу Европы: компании Старого континента продают в США товаров на 100 млрд долл. больше, чем американские компании в Европе. Но важно подчеркнуть: американский экспорт в ЕС сегодня в три раза больше, чем аналогичный экспорт в Китай (574 млрд долл. против 179 млрд долл.). Поэтому новая фаза торговой войны против ЕС, которую недавно анонсировал в своем твиттер-сообщении Дональд Трамп, в нынешней ситуации сродни «выстрелу себе в ногу», как любят говорить сами американцы. Почему? Выделим три причины, являющиеся основными с политико-экономической точки зрения.
Не партнёры, а соперники.
Америка, Франция и налоги
Александр Лосев
Если политически страны Евросоюза – ещё формально союзники Соединённых Штатов, то на глобальном рынке европейцы – уже не партнёры, с которыми нужно сотрудничать, а соперники, с которыми приходится конкурировать. Темпы роста большинства европейских экономик сейчас и так крайне низкие – новый виток торгового противостояния может поставить ЕС на грань рецессии, что негативно отразится на всей мировой экономике и международной торговле. Рано или поздно торговая война США с союзниками вызовет серьёзные политические разногласия, особенно если власть в Европе перейдёт под контроль популистских или националистических сил, пишет Александр Лосев, генеральный директор АО «Управляющая компания «Спутник – Управление капиталом»».
По объёмам своего экспорта в 2018 году (1,664 трлн долл.) США уступили Китаю (2,494 трлн долл.), Европейскому союзу (2,215 трлн долл.) и лишь незначительно опередили Германию (1,557 трлн долл.). Объявляя торговые войны более мощным противникам, США не только рискуют проиграть ввиду своей относительной слабости как торговой державы, но и, самое главное, потерять свою привлекательность как наиболее безопасного места во всей мировой экономике, гаранта сохранения её либеральной природы. А если иностранные капиталы побегут из США и начнут метаться по всему миру в поисках убежища, то разрушительный эффект от этого почувствует экономика всех государств планеты.
Во-вторых, торговый конфликт Вашингтона и Брюсселя приведёт к краху ВТО и множества других соглашений глобального и регионального характера, которые гарантируют либеральную природу современного мирового хозяйства. Налицо угроза острого кризиса многосторонних форматов сотрудничества (мультилатерализма), который президент Франции Эммануэль Макрон призвал преодолеть накануне саммита «Большой семёрки» в Биарицце в августе 2019 года.
Поход Дональда Трампа против ВТО. Почему ошибка США хуже, чем преступление?
Станислав Ткаченко
Вся конструкция нынешнего американского процветания базируется на том, что никто пока не бросил серьёзный вызов односторонним действиям Вашингтона.
Следствием этого конфликта неизбежно станет общемировой экономический кризис. Но есть все основания утверждать, что кризис затронет Китай меньше, чем США и ЕС, поскольку меньше и степень интеграции КНР в глобальную экономику, а возможности властей этой страны управлять национальной экономикой «в ручном режиме» существенно больше.
И в заключение ещё один вопрос: что приобретёт или потеряет Россия в случае усиления торговых противоречий между Европой и США? С сугубо экономической точки зрения конфликт Вашингтона и Брюсселя непременно ударит по российской экономике в силу её зависимости от торгово-экономических связей с ЕС. Российский «поворот на Восток» хорошо выглядит на уровне официальных заявлений, но для его осуществления потребуется немало десятилетий. А Европейский союз уже сегодня является крупнейшим торговым партнёром России, и было бы неразумно желать ему оказаться в глубоком кризисе. Если же посмотреть на ситуацию в более широком контексте, то усиливающиеся торговые противоречия Европы и США уже сегодня толкают Брюссель в сторону России.
США – Европа: диалог сверхдержавы с вассалами
Андрей Коробков
Дональд Трамп продемонстрировал миру контраст между разговором с Путиным, который, может быть, и оппонент, но глава великой державы, и разговором с ведущими европейскими лидерами, которые рассматриваются им как вассалы. На встрече с Жан-Клодом Юнкером 25 июля американский президент просто в очередной раз назвал вещи своими именами и послал Европе чёткий сигнал: «Европа и США – это уже не союз равных».
Чем бы торговая война ни закончилась для Европы, правила игры изменились, отметил в интервью ru.valdaiclub.com профессор политологии Университета штата Теннесси (США) Андрей Коробков.
Данный текст отражает личное мнение автора, которое может не совпадать с позицией Клуба, если явно не указано иное.
Евросоюз
США
Дональд Трамп
торговая война
Распечатать
Опубликовать в блоге
Опубликовать в блоге
Россия – Запад: ставки растут30.06.2023
БРИКС как позитивная альтернатива для нового миропорядка29.06.2023
БРИКС и политическая экономия нового мирового порядка29.06.2023
БРИКС на рубеже истории: неожиданные испытания29.
06.2023
28.06.2023
Сербия: давление Запада и национальные интересы27.06.2023
Левиафан и воздушный насос*
Семнадцатый век называют веком гениев. В созвездии имен, этот век прославивших, одно из первых мест принадлежит английскому философу Томасу Гоббсу.
«Желание знать, почему и как, — писал Гоббс, — называется любознательностью. Это желание не присуще ни одному живому существу, кроме человека, так что человек не одним лишь разумом, но также этой специфической страстью отличается от всех других животных, в которых желание пищи и других удовольствий ощущения благодаря своему доминированию подавляет заботу о знании причин, являющемся умственным наслаждением. Это последнее, сохраняясь в непрерывном и неустанном возникновении знания, превосходит кратковременную силу любого другого плотского наслаждения».
У истоков
Томас Гоббс родился 5 апреля 1588 года в Вестпорте, вблизи Мальмсбери, одного из значительных в то время городов Вильтского графства (Уилтшира), что на юге Англии. Рассказывают, что на свет он появился раньше положенного срока, после того как его мать напугало известие о приближении испанской Армады. Впоследствии Гоббс говорил, что «страх и я сам — близнецы-братья», хотя, несмотря на все свои страхи, он прожил необычайно долгую жизнь.
Приближение испанской Армады ускорило появление на свет Томаса Гоббса
Wikipedia
Слава пришла к нему как к автору философских трактатов, однако склонность к философии Гоббс обрел, когда ему было далеко за сорок. Гоббс жил в один из самых значительных периодов английской истории. Он учился в школе, когда заканчивалось царствование Елизаветы I, был выпускником университета, наставником и знатоком древних языков в эпоху Якова I, изучал философию в правление Карла I, был знаменит при Кромвеле и, наконец, вошел в моду как историк, поэт и почти что непременный атрибут британской жизни в эпоху Реставрации.
Первоначальное образование Гоббс получил в приходской школе, а затем учился в частном учебном заведении, открытом в Вестпорте неким Латимером, любителем и знатоком древних языков. Латимер обратил внимание на одаренного ребенка и стал давать ему по вечерам дополнительные уроки. Успехи Гоббса были настолько велики, что в неполные четырнадцать лет он смог сделать стихотворный перевод трагедии Еврипида «Медея» с древнегреческого на латынь.
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба будущего философа, если бы он не получил предложение стать наставником и компаньоном юного барона Кавендиша, носившего затем титул графа Девонширского
В 1603 году при содействии Латимера и материальной поддержке своего дяди, состоятельного ремесленника, заменившего ему умершего незадолго до того отца, Гоббс поступил в один из колледжей Оксфордского университета. Там он провел пять лет, изучая аристотелевскую логику и физику, а также совершенствуя свои познания в греческом и латинском языках.
В Оксфорде в переплетных мастерских и книжных лавках он мог часами изучать географические карты и атласы. Получив ученую степень бакалавра искусств и право чтения лекций по логике, молодой Гоббс не захотел, однако, пополнить ряды университетских преподавателей.
Неизвестно, как сложилась бы дальнейшая судьба будущего философа, если бы он не получил предложение стать наставником и компаньоном юного барона Кавендиша, носившего затем титул графа Девонширского. Гоббс дал согласие и в 1608 году вошел в семью приближенных ко двору аристократов, сначала на правах домашнего учителя, потом — личного секретаря. В 1610 году Гоббс отправляется со своим воспитанником в заграничное путешествие, продолжавшееся около трех лет. Они едут во Францию, взбудораженную в то время убийством короля Генриха IV фанатиком-католиком Равальяком, посещают Италию.
Философское начало
В научно-философском развитии Гоббса огромную роль сыграли четыре его поездки на континент (в общей сложности он провел в Европе двадцать лет), главным образом в Париж.
Они дали английскому мыслителю возможность глубоко изучить философию, лично познакомиться с ее виднейшими представителями и принять самое активное участие в обсуждении важнейших философских проблем того времени. Постепенно у Гоббса складываются принципы его собственного учения.
В 1620 году в Лондоне выходит на латинском языке главный философский труд Фрэнсиса Бэкона «Новый Органон», который не мог, разумеется, не привлечь внимания Гоббса
Wikipedia
В 1620 году в Лондоне выходит на латинском языке главный философский труд Фрэнсиса Бэкона «Новый Органон», который не мог, разумеется, не привлечь внимания Гоббса. Вскоре состоялось и их личное знакомство. Бэкон после своего отстранения в 1621 году от государственных должностей целиком посвятил себя научной деятельности.
Гоббс часто общался Бэконом в этот последний период его жизни и даже оказал существенную помощь в подготовке латинского издания «Опытов, или Наставлений…».
На эти же годы приходится деятельность и другого английского мыслителя Герберта Черберийского — автора «Трактата об истине». Гоббс был знаком с Гербертом и в одном из своих писем дал высокую оценку его сочинению.
В 1628 году появляется сделанный Гоббсом английский перевод Фукидида. В предисловии он пытался объяснить, что история Пелопоннесской войны поможет его современникам лучше понять общественно-политическую действительность.
После смерти своего патрона графа Девонширского Гоббс покидает его семью и становится воспитателем сына одного шотландского дворянина. Со своим учеником он совершает второе путешествие на континент. Они прибывают во Францию и в течение полутора лет живут в Париже.
Гоббс убежден, что геометрия дает метод, благодаря которому его взгляды на общественное устройство могут быть представлены в виде неопровержимых доказательств
У Гоббса достаточно времени для занятий и размышлений. Случайно ознакомившись с «Началами» Евклида, Гоббс был поражен убедительностью и логичностью доказательства геометрических теорем.
Он буквально влюбляется в геометрию. Гоббс убежден, что геометрия дает метод, благодаря которому его взгляды на общественное устройство могут быть представлены в виде неопровержимых доказательств. К нему приходит идея, что болезни общества, находящегося на грани гражданской войны, будут излечены, если люди вникнут в обоснование разумного государственного устройства, изложенное в виде ясных и последовательных тезисов, подобных доказательствам геометра.
В 1628 году появляется сделанный Гоббсом английский перевод Фукидида. В предисловии он пытался объяснить, что история Пелопоннесской войны поможет его современникам лучше понять общественно-политическую действительность
Wikipedia
Возвращение Гоббса в Англию в 1631 году было ускорено поступившим к нему предложением вернуться в семью покойного графа Девонширского и взять на себя заботу о воспитании его сына. К этому времени относится знакомство Гоббса с произведением Галилея «Диалог о двух главнейших системах мира — Птолемеевой и Коперниковой».
Это сочинение, увидевшее свет в 1632 году, произвело большое впечатление на Гоббса.
Третье путешествие на континент, предпринятое Гоббсом вместе с его воспитанником в 1634–1636 годах, имело для него особенно важное значение. Именно в этот период Гоббс, находясь в Париже, знакомится с аббатом Мерсенном и входит в его философский кружок, который был средоточием передовых научных идей того времени. Достаточно назвать такие имена, как Ферма, Паскаль, Декарт, Гюйгенс, Гассенди. Мерсенн познакомил Гоббса со своими знаменитыми друзьями. Во Флоренции Гоббс встречается с Галилеем и беседует с ним. Существует мнение, что сам Галилей предложил Гоббсу распространить принципы новой натурфилософии на сферу человеческой деятельности. Именно тогда ему пришла идея геометрической дедукции человеческого поведения из абстрактных принципов новой науки о движении. «Ибо, наблюдая, что жизнь есть лишь движение членов… что такое сердце, как не пружина? Что такое нервы, как не такие же нити, а суставы — как не такие же колеса, сообщающие движение всему телу так, как этого хотел мастер?».
Философия на фоне революции
1637 год застает Гоббса на родине, где постепенно складывается революционная ситуация. Предвестником приближавшейся революции стало восстание в Шотландии. Оно было направлено против стремления Карла I ликвидировать автономию Шотландии в гражданских и церковных делах.
Суд признал Карла I тираном, изменником и врагом отечества. Стоя на эшафоте, он заявил: «Я должен сказать вам, что ваши вольности и свободы заключены в наличии правительства, в тех законах, которые наилучшим образом обеспечивают вам жизнь и сохранность имущества. Это проистекает не из участия в управлении, которое никак вам не надлежит. Подданный и государь — это совершенно различные понятия». Подданные не согласились с мнением короля
historyextra.com
Первым наброском философской системы Гоббса стало его сочинение 1640 года, получившее название «Начала закона, естественного и политического» (The Elements of Law, Natural and Politic), которое в течение нескольких лет распространялось в рукописи (в дальнейшем, в 1650 году, оно было издано в виде двух отдельных произведений, из которых первое получило название «Человеческая природа», а другое — «О политическом теле»).
На дальнейшую всестороннюю разработку философской системы Гоббса повлияли события, связанные с конфликтом между парламентом и королем, а затем и революция. Эти события в общественной жизни Англии стимулировали интерес Гоббса к общественно-политическим вопросам и заставили его ускорить разработку и публикацию своего сочинения «О гражданине», задуманного им как третья часть его философской системы, но опубликованного ранее остальных частей, еще в 1642 году. Основная идея этого произведения сводилась к доказательству того, что абсолютный суверенитет государства составляет одну из главных предпосылок спокойной жизни граждан, избавляя их от опасностей гражданской войны (которая начиналась тогда в Англии между сторонниками короля и сторонниками парламента). Однако защиту суверенных прав верховной власти Гоббс строит на принципах теории естественного права и договорного происхождения государства. Сочинение распространялось в списках, стало известно и в придворных кругах, и сторонникам парламента.
Опасаясь, что его могут привлечь к ответственности как защитника единовластия короля, Гоббс покидает Англию.
Во Франции, ставшей во время революции убежищем многих английских эмигрантов, Гоббс пробыл более десяти лет, с 1640-го до 1651-го. Тогда в политической жизни Франции господствовал первый министр Людовика XIII и фактический правитель страны кардинал Ришелье, настойчиво укреплявший королевскую власть. Аналогичную политику проводил и преемник Ришелье кардинал Мазарини.
Философская система
Гоббс увлечен философскими дискуссиями, происходившими в кружке Мерсенна, куда он вновь попадает, обосновавшись во французской столице. Предметом этих дискуссий стало сочинение Декарта «Размышления о первой философии», известное также под названием «Метафизические размышления» и вышедшее в 1641 году в Париже на латинском языке. Еще до его издания Декарт, проживавший с 1629 года в Голландии, организовал его обсуждение при содействии Мерсенна. Последний разослал «Размышления» целому ряду лиц с просьбой высказать свои замечания.
Один из экземпляров рукописи предназначался Томасу Гоббсу.
В своих «Возражениях» на «Размышления о первой философии». Гоббс решительно отвергает основные положения учения Декарта. Между ними установились довольно прохладные отношения, которые не изменила даже личная встреча, состоявшаяся в 1648 году в Париже, куда на время прибыл из Голландии Декарт.
Именно в это время он интенсивно работает над осуществлением своего замысла — создать философскую систему, которая охватила бы три области действительности: мир неодушевленных тел, человека и гражданское общество. Однако заключительная часть «Основ философии» — так назвал Гоббс свою систему — как уже было сказано, появляется на свет первой.
Книга «О гражданине» была издана в 1642 году в Париже на латинском языке, без указания автора и небольшим тиражом, поскольку предназначалась лишь для узкого круга лиц, которых Гоббс хотел ознакомить со своим сочинением
Wikipedia
Книга «О гражданине» была издана в 1642 году в Париже на латинском языке, без указания автора и небольшим тиражом, поскольку предназначалась лишь для узкого круга лиц, которых Гоббс хотел ознакомить со своим сочинением.
Он рассчитывал впоследствии переиздать его, учтя критические замечания и возражения. И действительно, второе издание, вышедшее в Амстердаме в 1647 году, содержало пространные примечания, в которых Гоббс давал ответ своим неназванным оппонентам.
В предисловии к этому изданию Гоббс объяснил причины, побудившие его опубликовать третью часть «Основ философии» раньше двух предыдущих. Он ссылался на события в Англии, связанные с началом революции и гражданской войны. Эти события, отмечал Гоббс, вынудили его ускорить написание «О гражданине» и отложить до более позднего времени работу над другими частями его системы. В 1654 году книга была внесена в католический «Индекс запрещенных книг». Такая же судьба постигла и главное произведение Гоббса — «Левиафан».
Известность Гоббса в философских кругах еще более возросла в результате его диспута о свободе и необходимости с епископом Бремхоллом. Последний, как и многие английские эмигранты, жил тогда в Париже и считался одним из ведущих теологов.
В 1646 году в доме графа Ньюкасла, с которым Гоббс давно уже поддерживал дружеские отношения, состоялся диспут. Участники его придерживались двух противоположных точек зрения: Бремхолл отстаивал религиозное учение о свободе воли, Гоббс же выступал как убежденный детерминист.
После окончания диспута Гоббс по просьбе хозяина дома изложил свои взгляды в письменном виде, но настаивал на сохранении рукописи в тайне. Однако копии этой рукописи все же получили распространение
После окончания диспута Гоббс по просьбе хозяина дома изложил свои взгляды в письменном виде, но настаивал на сохранении рукописи в тайне. Однако копии этой рукописи все же получили распространение. В 1654 году она была даже издана без согласия автора. В ответ на это Бремхолл опубликовал свои возражения, что привело к возобновлению полемики между ним и Гоббсом. В 1656 году вся эта полемика была опубликована в Лондоне на английском языке.
В 1646 году в жизни Гоббса происходит еще одно важное событие.
Очевидно, при содействии графа Ньюкасла он получает предложение стать преподавателем математики наследника английского престола принца Уэльского — будущего короля Карла II. Гоббс принимает это предложение, хотя и без особого энтузиазма. Впрочем, почетный пост не особенно обременяет философа, и большую часть своего времени он посвящает научной деятельности.
Продолжая разработку «Основ философии», Гоббс старался завершить первые две части намеченной системы — «О теле» и «О человеке». Однако работа над рукописями подвигалась медленно, и прошло немало лет, прежде чем эти сочинения были опубликованы. Одной из причин такой задержки стала тяжелая болезнь Гоббса, едва не стоившая ему жизни. Заболев в августе 1647 года, Гоббс около трех месяцев был прикован к постели. Он настолько плохо себя чувствовал, что распорядился передать все свои рукописи парижским друзьям, чтобы те издали их после его смерти. Но в конце концов организм справился с болезнью, и Гоббс смог вернуться к работе над главным своим произведением.
В эмиграции
Это был «Левиафан» — важнейший его труд. Создание «Левиафана», отодвинувшее на второй план работу над «Основами философии», было ускорено обстоятельствами внутриполитической жизни Англии, где завершилась вторая гражданская война, которая принесла победу парламенту и свержение монархии.
К власти пришла революционная партия — индепенденты. В действительности же вся власть была сосредоточена в руках лорда-протектора Оливера Кромвеля. Известно, что Кромвель использовал некоторые идеи «Левиафана» в своих выступлениях и письмах.
#image-kit_1608
Этот период был важным в жизни Гоббса. Его началом можно считать опубликование «Левиафана», вышедшего в свет в 1651 году в Лондоне на английском языке, и последовавшее вскоре возвращение Гоббса на родину. Эти два события тесно связаны между собой. «Левиафан» был задуман Гоббсом как апология абсолютной власти государства. Согласно Гоббсу, все люди равны от природы.
Однако поскольку они эгоисты и стремятся не только сохранить собственную свободу, но и подчинить один другого, то возникает ситуация «война всех против всех» Это делает жизнь «беспросветной, звериной и короткой». В подобном обществе человек человеку — волк. Чтобы выжить в этой войне, люди объединяются, передав полномочия центральной власти. Таким образом, государство предстает как результат действия общественного договора. Договор между людьми завершается выбором правителя или верховного органа — от этого зависит форма правления, — который помогает положить конец войне.
Без власти государства все призывы к морали превращаются в пустой звук. Только государство вносит порядок в беспорядочный поток человеческих страстей и инстинктов, с помощью закона обуздывает их, чтобы люди не могли вредить друг другу.
Без власти государства все призывы к морали превращаются в пустой звук. Только государство вносит порядок в беспорядочный поток человеческих страстей и инстинктов, с помощью закона обуздывает их, чтобы люди не могли вредить друг другу
Неограниченную власть государства Гоббс распространял как на поведение человека, так и на его воззрения.
Государственной власти подчиняется и церковная власть. Нападки философа на церковь вызвали негодование англиканского духовенства. Автор «Левиафана» был объявлен безбожником. Началась травля философа. К этой кампании присоединились сторонники королевской партии, находившиеся в эмиграции. Роялисты ставили Гоббсу в вину то, что он отрицает божественный характер власти монархов и королевские прерогативы. Они не могли ему простить призывы к повиновению республике.
Результатом всего этого стало удаление Гоббса от двора и его разрыв с эмигрантскими кругами, добивавшимися восстановления в Англии монархии Стюартов. Ничто не связывало более Гоббса с Парижем, так как философский кружок Мерсенна распался после смерти последнего в 1648 году. Отъезд Гоббса на родину был, таким образом, предрешен. И хотя серьезная болезнь опять отодвинула сроки возвращения философа в Англию, к началу 1652 года он находился уже в Лондоне.
Суть взглядов
В сфере моральной философии Гоббс разрабатывал натуралистическую теорию, вытекающую из его механистической концепции человека.
Правила цивилизованного поведения (называвшиеся во времена Гоббса «естественным правом»), считал он, выводимы из правил благоразумия, которые должны быть приняты всеми, кто обладает рассудком и стремится выжить. Цивилизация основана на страхе и расчетливом эгоизме, а не на присущей нам от природы социальности. Под «“благом” мы имеем в виду просто то, чего желаем; под “злом” — то, чего стремимся избежать». Будучи вполне последовательным мыслителем, Гоббс верил в детерминизм и полагал, что волевой акт есть просто «последнее влечение в процессе обдумывания, непосредственно примыкающее к действию или отказу от действия».
Собрание сочинений Роберта Бойля
medicusbook.com
Гоббс рассматривал религию не как систему истин, а как систему законов; большое место в «Левиафане» занимает доказательство того, что есть все основания — исходящие из здравого смысла и из Писания — считать, что суверен является наилучшим истолкователем воли Божьей.
Гоббс последовательно различал знание и веру и полагал, что мы не можем ничего знать об атрибутах Бога. Слова, в которых мы описываем Бога, суть выражение нашей любви, а не продукт деятельности разума. Он особенно негодовал, защищая «истинную религию» от двойной угрозы католицизма и пуританства, которые апеллировали к власти иной, нежели власть суверена, — к полномочиям папы либо к голосу совести. Гоббс не колеблясь применил механицистский подход к понятиям Писания и полагал, что Бог должен обладать телом, пусть достаточно разреженным, чтобы можно было говорить о его существовании в качестве субстанции.
Гоббс последовательно различал знание и веру и полагал, что мы не можем ничего знать об атрибутах Бога. Слова, в которых мы описываем Бога, суть выражение нашей любви, а не продукт деятельности разума
Одним из самых известных интеллектуальных событий того времени была дискуссия между Томасом Гоббсом и англо-ирландским натурфилософом, физиком, химиком и богословом Робертом Бойлем.
Полемика между Гоббсом и Бойлем касалась вопроса о происхождении и характеристиках научного знания.
Свои опыты Бойль производил при помощи воздушного насоса, незадолго перед тем изобретённого Отто фон Герике, но получившего различные усовершенствования в руках Бойля
medicusbook.com
С точки зрения Бойля, новое знание о природе следует добывать с помощью инструментов (например, сконструированного им воздушного насоса) и экспериментов. Такое знание не обладает строгой аподиктичностью. С точки зрения Гоббса, единственным правильным орудием постижения природы является чистое мышление, которое обеспечивает истинный, необходимый и универсальный, характер знания. И одним из предметов спора были результаты, полученные Бойлем с помощью созданного им насоса. Вот почему, описывая эту полемику, один из историков сказал: «Это — философская история, в которой главным героем является не Роберт Бойль и не Томас Гоббс, а инструмент, аппаратура — воздушный насос».
Как пишет известный современный французский философ Бруно Латур, «в своих спорах последователи Гоббса и Бойля вырабатывают для нас такие ресурсы, которыми мы пользуемся вплоть до сегодняшнего дня: с одной стороны, социальная сила, власть; с другой — природная сила, механизм. С одной стороны, субъект права; с другой — объект науки. Политические представители будут репрезентировать множество спорящих друг с другом и ведущих подсчеты граждан; научные представители должны будут репрезентировать немое множество материальных объектов. Первые переводят своих доверителей, которые не могли бы говорить все одновременно; вторые переводят тех, кого они представляют, кто от рождения лишен дара речи».
Под сенью Кромвеля
Вернуться в Англию Гоббсу помогло принятие парламентом закона об амнистии всех, кто признал новую власть и обязался подчиняться ей. Причем появление «Левиафана» не только облегчило возвращение Гоббса из эмиграции, но и обеспечило ему весьма благосклонный прием.
Есть сведенеия, что сам Кромвель покровительствовал Гоббсу и предложил автору «Левиафана» пост статс-секретаря.
Несмотря на популярность у народа, Оливер Кромвель посмертно был эксгумирован, обвинен в цареубийстве и повешен в Тайберне
Wikipedia
Теплый прием, оказанный Гоббсу в столице, помог ему довольно легко освоиться в новой обстановке. Активного участия в политической жизни он, правда, не принимал, но зато живо откликался на события культурной жизни, поддерживал тесные контакты с научными кругами.
В 1655 году наконец выходит в свет сочинение Гоббса «О теле» —первая часть его философской системы. Работа была написана на латинском языке, но уже в следующем году появляется второе, английское, издание книги. Вторая часть «Основ философии», получившая название «О человеке», появляется в 1658 году, на латинском языке. «Я выполнил наконец свое обещание», — писал Гоббс в посвящении, имея в виду завершение философской трилогии.
Реставрация и смерть
После смерти Кромвеля в 1660 году к власти вернулись свергнутые Стюарты, и положение Гоббса осложнилось. Враждебное отношение духовенства и придворных кругов к автору «Левиафана» приводит к тому, что против него выдвигают наиболее тяжелые в ту эпоху идеологические обвинения в атеизме и свободомыслии.
Враждебное отношение духовенства и придворных кругов к автору «Левиафана» приводит к тому, что против него выдвигают наиболее тяжелые в ту эпоху идеологические обвинения в атеизме и свободомыслии
Гоббсу запрещают печатать книги, имеющие отношение к религии и политике (это запрещение относилось прежде всего к его произведению «Бегемот», вышедшему в 1668 году и посвященному истории гражданской войны в Англии). Последние годы своей жизни Томас Гоббс посвящает переводу на английский язык «Илиады» и «Одиссеи» Гомера, который он заканчивает на 90-м году своей жизни.
Зимой 1679 года, 4 декабря, Гоббс умер.
*Заголовок позаимствован у С. Шейпина и С. Шеффера, написавших книгу о дискуссии Гоббса и Бойля (Shapin S., Schafer S. Leviathan and the Air-Pump: Hobbes, Boyle, and the Experimental Life. Princeton University Press, 1985).
Финал: Война всех против всех (Глушение государственного насилия, Заключение)
Финал: Война всех против всех (Глушение государственного насилия, Заключение)
«Практика насилия , как и любое действие, меняет мир, но наиболее вероятное изменение — в более жестокий мир» — Ханна Арендт, 1969 [1]
как массивное тело, вооруженное мечом и посохом и состоящее из многих отдельных людей.
Активисты, ученые и юристы-правозащитники регулярно осуждают программу ЦРУ целенаправленных убийств в Пакистане как акт империализма, нарушающий международное право.[2] Эта критика представляет Соединенные Штаты как «сильное» государство, нарушающее территорию «слабого» государства.
Хотя это повествование может быть политически полезным для тех, кто стремится ограничить применение сил США по всему миру[3], оно не объясняет, как и почему боевые действия беспилотников трансформируются 9 .0009 сама логика государственного насилия. Как отмечает Ханна Арендт, «насилие, как мы должны помнить, зависит не от числа или мнений, а от орудий»[4] — и эти орудия насилия вскоре выходят за пределы политических целей, для которых они были созданы, воссоздавая саму ткань межгосударственных отношений. связи. В реалистических рассказах о боевых действиях беспилотников в Пакистане люди часто формируют повествование: «почему» боевые действия беспилотников вскоре переводятся в «кто». Но мы утверждали, что хорошо отлаженная бюрократическая система вскоре автоматизирует тех самых «хозяев», которые должны контролировать ситуацию. С этой целью мы показали, как два объекта — президентская директива и Хищник — являются соучредителями государственного насилия. Во многом так же, как Джон Эгнью[5] критиковал идеи территориального овеществления, мы опасались того, что можно было бы назвать «картезианским овеществлением», сводящим суверенную власть к сфере действия рациональных субъектов.
Битва при Марстон-Мур, 1644 г., Джон Баркер
Согласно политическому философу Томасу Гоббсу, который писал во время кровожадных гражданских войн в Англии семнадцатого века, первобытный мир людей жесток: жалкий пейзаж войны направлены против всех.[6] Люди, жаждущие собственного выживания, могут убивать своих соседей. Чтобы оградить человечество от этого беззаконного «естественного состояния», Гоббс выступал за установление суверена, который организовал бы содружество граждан для обеспечения мира. В этой конструкции война перешла от гражданского конфликта между отдельными людьми к сражениям между национальными сообществами. Отличительной чертой современности является предположение, что война происходит между национальными государствами и их вооруженными силами. Хотя это убеждение, безусловно, является смесью фактов и вымысла, и хотя существует множество негосударственных «малых войн»[7], национальное государство является устойчивой структурой международных отношений и права.
Что мы находим важным в сегодняшней «охоте на человека» с помощью дронов, так это то, что естественное состояние Гоббса — насилие, направленное против индивидуум — вернулся в качестве центрального организующего принципа. В этой индивидуализации государственного насилия множество содружеств по всему миру, расположенных внутри признанной и ограниченной территории, дезагрегируются до уровня человеческого тела. Вернулась гоббсовская «война всех против всех», только она наводит на мысль не об анархическом, звероподобном человеческом обществе былых времен, а о современной логике бюрократического правления Никого . Если, как предполагает Грегори, «юридическая логика, посредством которой расширяется пространство битвы… сама по себе бесконечно расширяема»[8], то это происходит потому, что теперь пространство битвы населяют индивидуумы, а не национальные государства.
Ключевым фактором стал отказ от «статусного» правового режима войны, при котором мишенью становятся военнослужащие, которых можно узнать по униформе.
Габриэлла Блюм называет это движением к «космополитическому индивидуализму в регулировании поведения во время войны»[9], а Сэмюэл Иссахарофф и Ричард Пилдес описывают это как «индивидуализацию личной ответственности».[10] Согласно анализу Иссахарофф и Пилдес, терроризм нарушает кардинальный принцип «различения» — не всегда очевидно, кто является комбатантом. В таких случаях оценка конкретных поступков лица важнее, чем оценка их «статуса» по отношению к вооруженной группе или национальному государству. Эта модель имеет много общего с правоохранительными органами, учитывая, что ЦРУ или военные должны систематизировать множество доказательств «прошлых преступлений», а затем вынести решение по этим доказательствам, чтобы санкционировать целенаправленное убийство (вспомните личные данные, хранящиеся в электронных папках наведения). ). Таким образом, эта индивидуализированная форма нацеливания существует в пересечении между полицией и вооруженными силами , и это форма государственного насилия, которая часто недостаточно анализируется в рассказах об ударах беспилотников ЦРУ в Пакистане, которые обычно вращаются вокруг нарушения Вашингтоном территориальная целостность Пакистана.
Но это нарушение суверенитета следует рассматривать как часть более широкой трансформации в нацеливании, которое все больше фокусируется на уровне человеческого тела (даже если впоследствии терроризируются целые сообщества и регионы, как это часто бывает).
В рамках этой формы индивидуализированного нацеливания смерть переформатируется как средство и цель государственного насилия. Война с террором, возможно, началась с территориальных целей и грандиозных планов нового мирового порядка, но удары беспилотников в Пакистане гораздо труднее представить с точки зрения определенных «целей», поскольку оправдание применения насилия либо расплывчато, либо безграничный, или классифицированный. Иными словами, современные убийства тавтологичны: опасных людей убивают, потому что они опасные люди. Хотя «глобальная война с террором», возможно, исчезла из жаргона Белого дома, это не потому, что администрация Обамы обязательно сузила свой планетарный охват. Что изменилось, так это представление о поле боя как о дискретном пространственном контейнере насилия.
На смену этому пришла идея о том, что человек охотится в неогоббсовском «естественном состоянии». Общественный договор Гоббса основывается на допущении граничащей территории; и в пределах этого пространства суверен может применять закон и наказывать своих граждан. За пределами этой территории существуют пространства «врага». Таким образом, традиционно существует ясное представление о внутреннем и внешнем, о различных типах насилия и политических сообществах, дополненное различными тюремными аппаратами и военными машинами. Преступник — это личность с историей жизни, а враг — безымянная масса, угрожающая государю. Но индивидуализация ведения войны разрушает это различие: военная цель криминализируется, а преступная цель милитаризируется. Например, в 2013 году Обама заявил, что «ненормальные или отчужденные люди — часто граждане или законные жители США — могут нанести огромный ущерб, особенно когда их вдохновляют более широкие представления о насильственном джихаде». Тогда угроза не просто «где-то снаружи».
После взрывов на Бостонском марафоне видный республиканец Линдси Грэм прокомментировал: «Это доказательство того, что родина является полем битвы», добавив: «Конечно, было бы неплохо иметь там дрон». [11] И, конечно же, , много полиции 9От 0008 до есть дроны, которые патрулируют родину.
Таким образом, мы подходим к центральным парадоксам оглушения государственного насилия: произошла интенсивная индивидуализация «врага», в то же время, когда государственное насилие стало анонимным благодаря отчужденному правлению Никто. Произошло увеличение «ответственности» и «подотчетности», возложенных на врага, в то время как автоматизированные технологии и методы распылили бюрократическую подотчетность. Произошла децентрализация географического охвата целенаправленных убийств за пределами Пакистана, при одновременной централизации власти внутри Белого дома. Произошел всплеск идеи «родины» США, даже когда это же пространство превращается в логику безграничного боевого пространства.
Действительно, отделение ФУТП от территориальных границ Пакистана может вскоре отразиться на улицах Соединенных Штатов, поскольку районы превращаются в «поля сражений», а преступники — в «вражеских комбатантов». что администрация Обамы все чаще обращалась к «закону» и «судебным процедурам» — учитывая все технологии, направленные на рационализацию убийства и надлежащей правовой процедуры, — даже несмотря на то, что внутреннее и международное право имело все меньше и меньше сдерживающего влияния на войны беспилотников Вашингтона. Притяжение к такой юридической риторике всегда исходит изнутри бюрократической системы — законоподобный или, возможно, законопослушный . Итак, несмотря на то, что либеральные комментаторы хвалят беспилотник за его бритвенно-подобное наведение, его гуманитарный потенциал и снижение «сопутствующего ущерба», мы предлагаем единственное предостережение: будьте осторожны со своими желаниями.
Опубликованная статья доступна здесь (платный доступ) и здесь (предварительно исправленная версия).
Примечания
[1] Арендт, Ханна. 1969. О насилии . Нью-Йорк: Издательство Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. п. 80.
[2] Вениамин, Медея. 2012. Война с дронами: Убийство с помощью дистанционного управления . Нью-Йорк: ИЛИ Книги.
[3] Ахтер, Маджед. 2012. Политика суверенитета в Пакистане. Экономический и политический еженедельник 47: 17-19.
[4] Арендт 1969, стр. 53.
[5] Агнью, Джон. 1994. Территориальная ловушка: географические предпосылки теории международных отношений . Обзор международной политической экономии 1 (1): 53-80.
[6] Гоббс, Томас. 1651. Левиафан. В Брюсе. Б. Лоуренс и Аиша Карим, ред. О насилии: читатель . Дарем: Издательство Университета Дьюка. 399-415.
[7] Калдор, Мэри. 2012. Новые и старые войны: организованное насилие в глобальную эпоху . Кембридж: Политическая пресса.
[8] Грегори, Дерек. 2011. Везде война. Географический журнал 177: 238-250.
стр. 242.
[9] Блюм, Габриэлла. 2013. Индивидуализация войны: от коллективизма к индивидуализму в регулировании вооруженных конфликтов. Готовится к публикации в году «Закон и война » под редакцией Сарата, Дугласа и Амфри, издательство Стэнфордского университета. Доступно онлайн на SSRN. стр.1
[10] Иссахарофф, Самуэль и Пилдес, Ричард, Х. 2013. Дроны и дилемма современной войны. Ожидается в выпуске года «Войны дронов: трансформация вооруженного конфликта и обещание закона года» под редакцией Питера Бергена и Даниэля Ротенберга, издательство Кембриджского университета. Юридический факультет Нью-Йоркского университета, исследовательский документ по публичному праву № 13-34. Доступно на сайте SSRN, стр. 1
[11] Рубин, Дженнифер. 2013. Сенатор Линдси Грэм: Бомбардировка в Бостоне «является доказательством того, почему родина является полем битвы». Вашингтон Пост .
[12] См., например, Balko, Radley. 2013. Восстание воина-полицейского: милитаризация американских полицейских сил .
Нью-Йорк: PublicAffairs.
Нравится:
Нравится Загрузка…
Эта запись была опубликована в Биополитика, ЦРУ, Таможня и пограничная служба, Технологии дронов, Империя, Ханна Арендт, История дронов, Закон и правосудие, Пакистан, Полиция, Терроризм и Контртерроризм. Добавьте постоянную ссылку в закладки.
Война всех против них
Сохраненные истории В эти выходные, читая о жестоком обращении с Ярмом Логом, я вспомнил цитату Гоббса, на которую обычно ссылается комментатор absurdbeats:
Естественное состояние человека до того, как он вошел в общество , была просто война, и не просто, а война всех людей против всех людей.
Гоббс утверждает (поправьте меня, если я ошибаюсь), что без суверена, без общественного договора, без инструментов управления, без гражданских нравов человечество быстро скатывается в состояние хаоса и войны, в период » поход на дельф», как сказал бы мой народ, или война «всех против всех», как переводили это философы .
Я уже некоторое время крутил в голове фразу «Все против всех». Это глубоко поэтическое изображение насильственной анархии, и в нем также есть что рассказать нам о 250 годах между началом американского рабства и Гражданской войной.
Гоббс несколько расширяет представление о том, как выглядит мир во времена «Все против всех»:
Отсюда видно, что пока люди живут без общей силы, которая держала бы их всех в страхе, они находятся в том состоянии, которое называется войной. ; и такая война, как каждый человек против каждого человека …В таких условиях нет места для промышленности, потому что плоды ее неопределенны: и, следовательно, нет культуры земли; ни навигации, ни использования товаров, которые могут быть ввезены морем; нет просторного здания; никаких инструментов для перемещения и удаления таких вещей, требующих большой силы; незнание лица земли; без учета времени; нет искусства; нет букв; нет общества; и что хуже всего, постоянный страх и опасность насильственной смерти; и жизнь человека одинока, бедна, противна, жестока и коротка.
Я думаю, что это определение придает слишком большое значение насилию и слишком малое значение человеческой изобретательности. Тем не менее, описание Гоббсом времени, когда «плод его неясен», когда есть «постоянный страх и опасность насильственной смерти» и жизнь «бедная, неприятная, жестокая и короткая», является очень хорошим подведением итогов жизни порабощенных. чернокожих за эти 250 лет.
Те годы не просто обрушились на чернокожих с большим насилием, они изобрели нашу современную американскую концепцию белизны. По сути, они создали границы для племени, которое мы сегодня называем «Белые люди». Таким образом, в то время как 250 лет, предшествовавших 1865 году, принесли страдания чернокожим, они принесли белым людям национальность, превратив их в коллективное, единственное «Все», коренящееся в сфабрикованной привилегии не-черноты. Одной из великих сил войны является содействие такого рода сплоченности, и это часто сопровождается наименованием «Их» — чужих, презренных, против которых справедливо воюют.
Что, если бы мы думали об этих решающих 250 годах не просто как о Войне против чернокожих, как я утверждал, но как о времени, когда великие американцы «Все» объединились в массовом насилии против великих американских «Их»? А что, если мы рассматриваем этот период в некотором гоббсовском смысле не просто как войну, а как средство социологического, экономического и политического строительства, вызванное длительной войной против черного тела — временем «Все против них». .»
Теперь, я бы сказал, мы можем отойти от представления о том, что самое важное и значительное насилие произошло на полях сражений, что насилие, имеющее значение, может произойти только между двумя государствами, а также от распространенного, к сожалению, представления о том, что в 1860 г. , массовое экзистенциальное насилие внезапно и трагически обрушилось на мирную и сонную американскую республику.
Вместо того, что на самом деле произошло в 1860 году, «Все» (временно) разрушилось. Поучительным здесь является Закон о беглых рабах.
Он не просто предписывал ловцам рабов иметь право преследовать чернокожих в свободные штаты, но и то, что белые северяне — как послушные члены «Всех» — должны помогать в их возвращении. Закон встретил сильное сопротивление со стороны белых, тем самым обнажив трещины в общественном договоре Всех.
Каждый неудавшийся компромисс, каждое нападение Джона Брауна, каждая помощь, оказанная белыми беглым чернокожим, является еще одним переломом во Всеобщем до 1860 года, когда Авраам Линкольн побеждает на президентских выборах на платформе, открыто выступающей против рабства.
Мои мысли все еще сырые, и я пытаюсь собраться вместе. Пожалуйста, простите меня за беспорядочность логики здесь. Это общественное мышление.
Для тех, кто не знаком с этим, вы можете увидеть большую часть наших разговоров на эту тему, которые охватывают уже около четырех лет, здесь. Вы можете увидеть особенности этого конкретного спора, постепенно занимаясь здесь, здесь, здесь, здесь, здесь, здесь и, наконец, здесь.