Безусловный рефлекс украинца… и 143,5 млн собак Павлова
Фото: Виталий Головин
Известный ученый Павлов создал науку о высшей нервной деятельности. Именно он мучил собачек кусочками мяса и звуком звонков и прививал им различные условные рефлексы. Именно он впервые сформулировал и понятие безусловных рефлексов, реакций организма на определенные воздействия внешнего мира, осуществляемые нервной системой и не требующие специальных условий для своего возникновения.
Для нас, для украинцев, одним из таких рефлексов оказались рефлексы Свободы и Достоинства. Мне долгое время казалось, что все-таки это не совсем правильное для них определение — безусловные. Что
нам требуются специальные условия для того, чтобы они проявились. Но потом я понял. Нам условия специальные были нужны, а нам нужно было поменять нервную систему нации, свою внутреннюю человеческую
систему ценностей так, чтобы мы смогли вспомнить все. Нашу историю, Запорожскую Сечь, казацкую гордость, УПА, оккупации, своих предков.
Для кого-то нужен был Майдан и изменение сознания на самом глубоком уровне, а для кого-то это оказалось впитанным с молоком матери и рассказами прадеда, который всю свою молодость воевал с Советами и ему осталось только сбросить с себя пыльный панцирь постсовковой эпохи. Но всем нам нужно было поменяться.
Я любил Украину отдельно от своей жизни
Что касается моих собственных национальных безусловных рефлексов, я знаю точно, что после событий последних 6 месяцев я больше никогда не буду таким, каким был. Я любил свою страну достаточно для того, чтобы все эти годы считать себя патриотом. Но я любил ее отдельно. Вначале отдельно от школы. Потом отдельно от девушки, от института, от работы, от семьи. Только с музыкой это получалось делать немного вместе, но и то, как я теперь понимаю, это все равно было порознь.
Я любил Украину отдельно от своей жизни. Когда донашивал третий год пару дырявых кед и когда покупал первую машину, когда просил пропустить вахтершу в метро «КПИ» без жетончика и когда летел на
Боинге в Бангкок, когда пел на кухне в хрущевке своей девушке первые корявые песни и когда смотрел в глаза жене со сцены в концертном зале.
Просто, когда что-то происходило в моей жизни и со мной – оно происходило как будто без привязки к моей национальности, гражданской позиции, географии и геометрии моей страны. Я много ездил, встречал людей из Крыма, Карпат, Донбасса, дружил с ними, пил портвейн, пел песни, дрался и братался. Точно также как и многие из нас.
Но потом за несколько мгновений я стал другим. Я еще этого не понял утром 1 декабря у Михайловского. Я не понял это ночью на 11 декабря под Домом Профсоюзов. Ни 22 января перед ноутбуком далеко от Киева, ни 20 февраля перед выложенными в ряд телами у отеля «Козацкий». Я понял это как-то сразу и навсегда через некоторое время после. Став другим человеком. В каких-то маленьких вещах. В каких-то совсем незаметных. И в одной очень большой – я не смогу быть больше никогда отдельно от Украины, а Украина от меня. Моя нервная система вспомнила свои главные рефлексы – безусловные рефлексы украинца.
Те тысячи людей, которые прошли через Майдан, прошли свой путь.
Очень быстро. Молниеносно. Они не эволюционировали – на это не было времени. Они революционировали. Каждый смог сложится в нового
украинца, в нового человека по своей собственной формуле в свой собственный час. Настолько, насколько он мог. Не больше и не меньше. Настолько, насколько ему позволило увиденное его глазами. Раненные
и убитые друзья, оскал беркутовца с дубинкой над головой, пьяный гопник-«братішкаяженамайданістоявдайбабокнабілєту», 90-летній ветеран с желто-голубой ленточкой на барикаде… Поменялись все, кто там
был — люди, силовики, солдатики, политики.
Кличко, обсыпанный мукой, посланный на хрен и отстоявший на сцене свои минуты позора и освистания; Порошенко, уклонявшийся на грейдере от камней, пытающийся усмирить толпу перед администрацией
Президента; Тягнибок, единственный из тройки умеющий связать слова так, чтобы хоть кого-то вдохновить; депутат Медуница, о существовании которого я узнал, только увидев его под колесами грузовика на
Институцкой; Шевченко, Оробец, Парубий, Аваков.
Одним судьба собаки Павлова, другим возможность вспомнить свои корни, найти свою свободу
Не поменялись и не могли поменяться те регионалы и коммунисты, которые просидели своими жопами по загородным домам и уютным аппартаментам, те генералы, которые прокомандовали из своих кабинетов,
не поменлась Юлия Владимировна, которая проходила страшные, но совсем другие уроки и в другом месте. Не поменялся Путин, Аксенов,
Лавров, Чуркин, мой друг из Воронежа, и подруга из Белгорода, с которыми я уже несоклько месяцев не общаюсь, скинхеды из Курска, нацисты из Москвы и еще огромное количество миллионнов россиян,
которые сидели за своими зомбоящиками о общались со своими соседями по подъезду, на работе и в
очередях об одном всемирном зле – о наступающих фашисто-бандеровцах, захватывающих русско-язычных братьев.
Это несправедливо скажете вы – одним судьба собаки Павлова, другим возможность вспомнить свои корни, найти свою свободу. Это несправедливо, не смогу не согласиться я с вами. Только тут большой вопрос, кто чем из нас сможет воспользоваться. Послать нахрен выбор имперского имбицила с опытами над человечностью, как это сделали Макаревич, Лазарева, Шевчук, Гребенщиков, Троицкий, Ахеджакова, Басилашвили, Гафт, Броневой, Кончаловский и тысячи других россиян. Или просрать то, что сейчас важнее всего для нашей страны – ее свободу и единство, – каковой шанс имеется у сотен сегодняшних украинских власти предержащих, вчерашних революционеров.
Россия попыталась пройти свою дорогу к своей эволюции. Но
то, что было в 1993 году у Белого Дома, к сожалению, оказалось слишком маленьким стрессом для такой страны, для такой кармы и для таких традиций. Ни в коем случае не хочу говорить о количестве
жертв – более чем полторы сотни убитых это страшные цифры, могло хватить и одной смерти, – но событий в масштабах страны если и казалось достаточно, то в масштабах человеческой души явно нет.
И шанс России в том, что этим сволочам в Кремле кажется, что они получили 140 с лишним миллионов собак Павлова, которых они могут научить всему, что захотят. Но на самом деле, пара десятков миллионов электродов осталась бесхозной, знаете ли. Русские просто так не сдаются. Да и человеком перестать быть все-таки не так просто. Так что для России, я уверен, еще будет свой to be continued.
А наш, украинский, он только сейчас для нас начинается. Для нас вообще только сейчас все начинается. И Славянск, и Донбасс в целом, и Крым, и Одесса — тому прямое подтверждение.
Давайте мы будем помогать друг-другу зажить общей историей
Знаете, когда уставшая и немного разболтанна армия на марше проходит большое расстояние, она может сильно растянуться. Так и наша украинская эволюция нации растянула нас во времени до конечной
цели очень сильно. Кто-то ушел далеко вперед, кто-то не соразмерил силы и сидит, сложив голову на руки на обочине, а кто-то только начал свой путь. Все те, кто прошел Майдан от начала до конца, от
первых танцев, до последнего коктейля Молотова и те, кто выходил в парадной вышиванке на Вече – они все украинцы.
Рядом с нами есть люди. Обычные люди. Они работают, служат, учатся быть украинцами. Давайте мы будем помогать друг-другу зажить общей историей. Не одинаковой, но общей. Для Донбасса и Крыма, для
Карпат и для Одессы она разная, но она общая.
В ней есть польская, немецкая, советская и уже российская оккупации. В ней есть Бабий Яр и Быкивнянские Могилы, в ней есть Патон и Бандера, Хрущев и
Янукович. И в ней есть все мы. Со смешным для кого-то «гыканьем», с милым «оканьем», с русским языком и украинской мовой. И все мы — такие разные — как можем, но должны обязательно отвечать на
простой вопрос каждый день: «А что я сделал для своей страны сегодня?». На работе, дома, в дороге, когда и где угодно. Деньгами, мыслями, поступками, телефонным звонком, статьей, постом в ФБ, своими
прямыми профессиональными обязанностями. Ведь тем, кому пофиг, тем, кто «просто работает», кто говорит о федерализации и отделении, им всем никогда не понять, что значит, когда твоя страна в твоем
сердце. Не отдельными фамилиями или названиями, а людьми, соседями, городами, селами и дворами. Такой разной, но общей историей и культурой. Двуязычием и безголовьем, трудолюбием и
раздолбайством.
Сейчас, всем нам, новым украинцам, крайне важно понимать себя и осознавать себя каждый свой день такими, какими мы стали.
С надеждой на Свободу. С Верой в лучшее. С Украиной в сердце, где бы и
когда бы мы ни находились. Нам ее нельзя оставлять одну ни на секунду. Она нуждается не в Порошенко или Тимошенко, не в Кличко или Яроше, она нуждается в нас. Так же, как и наши родители, которых мы
себе не выбираем и как дом, в котором мы живем. И когда мы ее славим, мы должны быть хоть на чуточку достойными тех, кому в ответ вторит эхо. Слава Украине! Героям Слава!
Денис Блощинский , глава правления Фундации социальных инноваций “Из страны в Украину”
ЗАМЕТКИ О НАШЕМ ПОВЕДЕНИИ | Наука и жизнь
Среди десятка дат, отмечаемых в этом году ЮНЕСКО, три русские: 275 лет со времени основания Российской академии наук, 200 лет со дня рождения Александра Сергеевича Пушкина и 150 лет со дня рождения Ивана Петровича Павлова. Юбилей великого поэта мы отметили с русским размахом, не знающим границ, — «Коль любить, так без рассудку» (как сказал другой замечательный поэт, А.
К. Толстой), юбилей Академии — скромно-торжественно, юбилей великого русского физиолога Павлова — в кругу специалистов. А жаль. Высокая мудрость этого человека и результаты начатого им «строго объективного изучения высшей нервной деятельности» нужны сегодняшнему миру, может быть, не меньше, чем гармония, подаренная нам великими поэтами.
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
Наука и жизнь // Иллюстрации
‹
›
Открыть в полном размере
Мы живем в век фантастического роста скоростей и информационных потоков. Нашим внукам трудно понять, как мы обходились без телевизора, а для наших бабушек радио было чудом техники. Население Земли все больше «концентрируется» в городах, особенно в крупных. Коробки домов, минимум зелени, шум машин и нервотрепка дорожных «пробок». Газеты и телевизор — основной источник «нерабочей» информации. «Век толп», когда, по словам С. Московичи, автора книги с таким названием, средства массовой информации «проникают в каждый дом, находят там каждого человека, чтобы превратить его в члена некой массы.
.. которой нигде не видно, потому что она повсюду. Миллионы людей, которые спокойно читают свою газету и непроизвольно вторят радио, составляют часть нового типа толпы — нематериальной, распыленной, домашней… Оставаясь каждый у себя дома, они существуют все вместе… Отношения взаимности между собеседниками превращаются в отношения невзаимности между читателем и газетой, зрителем и телевидением. Он может смотреть, слушать, но не имеет никакой возможности возразить».
Что значит все это для нервной системы человека? Способна ли она справиться с растущим потоком информации? Куда идут толпы, и куда ведут они мир? Во всех странах (независимо от количества материальных благ) растут алкоголизм, наркомания, преступность. Школьники, недовольные кем-то из своих сверстников, берут в руки оружие. Государственные мужи, недовольные другим государственным мужем, пускают в ход бомбы. Газеты и телевидение сообщают о «немногочисленных» или «многочисленных» жертвах. Сколько это — «немногочисленные»: три, две, одна? Но у каждого жизнь — единственная!
Конечно, войны были всегда, и погибнуть на копье противника не менее ужасно, чем при взрыве бомбы.
Но это была борьба лицом к лицу, и ее участники рисковали в равной мере. В наше время появилась техника, позволяющая вести «прицельное бомбометание», не рискуя собственной жизнью, не видя страданий противника. Это принципиально новая ситуация.
Конрад Лоренц, много лет изучавший агрессивное поведение животных, рассуждая о современном обществе, пишет: «Ни один психически нормальный человек не пошел бы даже на охоту, если бы ему приходилось убивать дичь зубами и ногтями. Лишь за счет отгораживания наших чувств становится возможным, что человек, который едва решился бы дать вполне заслуженный шлепок хамоватому ребенку, вполне способен нажать кнопку ракетного оружия или открыть бомбовые люки, обрекая сотни самых прекрасных детей на ужасную смерть в огне». И далее: «Если человечество в бессилии останавливается перед патологическим разложением своих социальных структур, если оно — с атомным оружием в руках — в социальном отношении не умеет вести себя более разумно, нежели любой животный вид, — это в значительной степени обусловлено тем обстоятельством, что собственное поведение высокомерно переоценивается и как следствие исключается из числа природных явлений, которые можно изучать».
Здесь Лоренц неправ. Физиологической наукой и в частности — русской накоплен огромный фактический материал, основанный на объективном (экспериментальном) изучении функций центральной нервной системы человека и животных. «Рефлексы головного мозга» И. М. Сеченова, «Возбуждение, торможение и наркоз» Н. Е. Введенского, «Двадцатилетний опыт объективного изучения высшей нервной деятельности животных» И. П. Павлова, «Доминанта» А. А. Ухтомского — вот классический базис этой области знаний. О некоторых событиях ее истории, о ее достижениях и о том, как эти достижения нужны сегодня для понимания событий нашей жизни, я попытаюсь рассказать в своих заметках.
О ПОЛЬЗЕ ТОРМОЖЕНИЯ
Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Тра-та-та!
А. Блок. «Двенадцать».
В 1918 году, когда Блок написал поэму «Двенадцать», Павлов в своих публичных лекциях рассказал о тех же событиях с позиций физиолога *: «Что такое революция вообще? Это есть освобождение от всех тормозов.
.. Это есть полная безудержность, безуздность, старого не существует, нового еще нет. Торможение упразднено, остается одно возбуждение».
Высшая нервная деятельность человека осуществляется согласованным действием двух активных процессов — возбуждения и торможения. При этом возбуждение создает основной фон, а торможение его корректирует. Существование центрального торможения впервые экспериментально доказал Иван Михайлович Сеченов в начале 60-х годов прошлого века. Вот как он сам рассказывает об этом в «Автобиографических записках»: «Вопрос о том, что воля способна не только вызывать, но и подавлять движения, был известен, вероятно, с тех пор, как люди стали замечать в себе самих и на своих ближних способность угнетать невольно порывы к движениям <…> И противостоять вообще искушениям на различные действия <…>
Первый луч на темную область угнетения движений был брошен лишь в 1845 году достопамятной работой Эд. Вебера с тормозящим действием блуждающего нерва на сердце <.
..> До 1861 года никто не дотронулся до заметки Вебера, и опытная проверка его предположения выпала на мою долю».
Схема опытов Сеченова, проведенных на лягушках, была очень простой: он послойно перерезал головной мозг животного спереди, раздражал поверхность разреза кристалликом соли и измерял спинномозговые рефлексы, пока не дошел до участка мозга, раздражение которого их тормозило.
Николай Евгеньевич Введенский подобные исследования продолжил; он изучал соотношение между возбуждением и торможением и показал, что при изменении частоты поступающих сигналов возможен переход одного в другое. Начал заниматься этой темой и Иван Петрович Павлов.
Основой успеха работ Павлова в области физиологии высшей нервной деятельности стал счастливо найденный надежный метод исследований. Как и в работе Сеченова, он был очень прост — метод условных рефлексов. «Для натуралиста все — в методе, в шансах добыть непоколебимую, прочную истину», — писал Павлов.
Наблюдая за собаками с выведенным наружу протоком слюнной железы, он обратил внимание, что слюна начинает отделяться не в момент получения пищи, а раньше, когда животное только слышит шаги служителя, несущего пищу. Это был первый толчок на пути к созданию метода — «сильное лабораторное впечатление», — заставившего Ивана Петровича Павлова, лауреата Нобелевской премии за работы по физиологии пищеварения, изменить направление исследований, заняться изучением поведения.
Оказалось (и это было установлено в опытах), что практически любой сигнал из внешнего мира можно сделать условным раздражителем для слюнной железы, если он несколько раз совпадает по времени с ее безусловным раздражителем — пищей. Им может стать звук, свет, запах… На основе врожденного безусловного рефлекса возникает условный рефлекс первого порядка. Далее рефлексы могут усложняться — у животных до 4-5 порядков, у человека — до 20 (одним из основных условных раздражителей у человека становится слово).
***
Поведение в естественных условиях, конечно, гораздо сложнее рефлексов, изучаемых в эксперименте.
Но именно они, рефлексы, составляют часть любого, самого сложного поведения. И задача физиолога выделить эти элементы, изучить их, а затем все более и более усложнять * Лекции И. П. Павлова «Об уме», «О русском уме» и «Основы культуры животных и человека» не были опубликованы. Мы пользуемся публикацией В. О. Самойлова «Рефлекс свободы» Ивана Петровича Павлова» («Успехи физиологических наук» № 3, 1999 г.), основанной на архивных материалах. изучаемую систему: «Мы можем анализировать приспособление в его простейших формах, опираясь на объективные факты. Какое основание менять этот прием при изучении приспособлений высшего порядка?» — писал Павлов. И еще: «Я не отрицаю психологии <…> Тем менее я склонен отрицать что-нибудь из глубочайших влечений человеческого духа <…> Я только отстаиваю и утверждаю абсолютные, непререкаемые права естественнонаучной мысли всюду и до тех пор, где и покуда она может проявлять свою мощь. А кто знает, где кончается эта возможность?»
Итак, в эксперименте у собаки можно выработать условный рефлекс, например на звук.
После нескольких сочетаний с кормлением звук сам по себе будет вызывать усиленное слюноотделение. Но условно-рефлекторную реакцию можно и «угасить», если в течение нескольких дней не подкреплять звук кормлением. Рефлексы, наблюдаемые в обыденной жизни, также могут быть достаточно простыми. Например, если мы долго обещаем что-то и не подкрепляем обещаний делом, на наши посулы очень скоро перестают реагировать. Помните сказку Л. Толстого о мальчике, пасшем стадо? Он так часто ради забавы кричал: «Волки!», что, когда волки действительно пришли, никто уже не побежал его спасать.
Те, кто читал наши газеты 15-20-летней давности, не могут не помнить доклады на нескольких газетных страницах, перемежающиеся фразами: «Аплодисменты… Бурные аплодисменты… Бурные, долго не смолкающие аплодисменты. Все встают…». Это — рефлекс более высокого порядка. Безусловно-рефлекторный (врожденный) компонент здесь глубоко спрятан. И тем не менее это — рефлекс. Но он может быть снят (заторможен) и заменен на другой условный рефлекс, коль скоро сменились политические кумиры и «ключевые» слова их речей.
И в опыте можно создать более сложную ситуацию. Допустим, звук метронома несколько раз подкрепляют пищей, в результате он становится условным раздражителем и уже сам по себе вызывает отделение слюны. А теперь к метроному добавляют, например, запах камфоры, и это сочетание не подкрепляют пищей. Сначала оно будет сопровождаться выделением слюны (животное не отличает его от «чистого» звука), но при повторениях скоро настанет момент, когда слюны не будет. Это — условное торможение, а добавленный агент, в данном случае камфора, — условный тормоз.
Торможение может быть и безусловным. Например, если воробей, клюющий зерно, видит кошку, безусловный пищевой рефлекс вмиг сменяется безусловным оборонительным.
***
Павлов ассоциирует возбуждение со свободой, а торможение — с дисциплиной, с «уздой». И того и другого «должно быть в меру». Он пишет о том, что именно процессы торможения в коре головного мозга «обеспечивают порядок в помыслах и чувствах человека, дисциплинируют ум».
Высокая культура возможна только при «равновесии между свободой и дисциплиной <…> Максимум тормоза при максимуме свободы — формула вершины человеческого ума».
Наша история представляет собой удивительную картину того, как условно-рефлекторные «надстройки» со временем начинают преобладать над безусловными влечениями, возникает сложная система тормозящих ограничений, постепенно превращающая раздирание мяса при свете костра в утонченную трапезу, а примитивный половой акт — в культ Прекрасной дамы… А потом — вдруг поворот назад. И то, что в ходе культурного развития общества стало тайным достоянием двоих, теперь ни от кого не скрыто, как было, может быть, в варварские времена. Только теперь это выставлено на всеобщее обозрение «символами прогресса» — прессой и телевидением.
Тормозящие ограничения в нашей жизни представлены правилами и законами — от самых простых (не ехать и не переходить дорогу на красный свет, не разбрасывать мусор, уступать дорогу и место старшим и т.
д.) до самых серьезных: не укради, не убий, не предай. У нормального человека все это делается без каких-либо усилий, автоматически; но внешняя легкость — результат научения, воспитания с первых лет и даже дней жизни. Или — отсутствие воспитания: и тогда машины мчатся на красный свет, мы, держа за руку детей, перебегаем улицу где попало, а весеннее таяние снега открывает взору ужасную картину — результат того, что каждый бросал мусор, где пришлось. Это низший уровень ограничений, казалось бы, мелочи, но именно они — основа основ для выработки более серьезных правил и принципов.
Человек должен знать, что есть законы и правила, единые для всех, и их нарушение наказуемо — осуждением друзей, штрафами, лишением свободы. Человек должен быть уверен, что штрафы и лишение свободы всегда справедливы и адекватны нарушениям, а не наоборот, о чем нам с завидной регулярностью рассказывают газеты, радио и телевидение. Если подросток слышит (не во дворе от хулиганов, а в официальной телепередаче!), что к богатым и преуспевающим относят «удачливых» киллеров, то о каком воспитании может идти речь?! Каких трудов будет стоить выработка других, нормальных, привычек и принципов! «Живи в свое удовольствие!» — призывают ребенка огромные плакаты.
«У каждого свои принципы», — учат вывески поменьше на дверях метро. Как трудно ему жить в таком мире, как трудно воспитать в себе высокие человеческие принципы, единые на все времена. Добро есть добро, зло есть зло. Иногда, к сожалению, зло одерживает верх, но от этого оно не перестает быть злом…
Казалось бы, сделано много хорошего: восстанавливаются церкви, издаются книги, которые еще вчера были недоступны, но они, в отличие от средств массовой информации, не приходят в наш дом ежедневно с утра до вечера. Подниматься в гору тяжелее, чем бежать с горы; подчиняться дисциплине, закону труднее, чем жить в свое удовольствие.
…И идут без имени святого
Все двенадцать вдаль.
Ко всему готовы,
Ничего не жаль…
Как удивительно этот образ, созданный Блоком, — двенадцать апостолов «без имени святого», без Христа — отражает суть революционных, переходных эпох. И о том же глубокие, мудрые мысли физиолога — Ивана Петровича Павлова: «Старого не существует, нового еще нет.
Торможение упразднено, остается одно возбуждение».
Так хочется надеяться, что «закон жизни», как называл Павлов нормальное соотношение возбудительных и тормозных процессов, свободы и дисциплины, возьмет свое. И пусть не сегодня, пусть хотя бы через 100 лет после холодного и страшного 1918-го сбудется надежда Александра Блока на то, что
…И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
В белом венчике из роз —
Впереди — Исус Христос.
Условный ответ | в Главе 05: Обусловливание
Условная реакция
Теперь мы подходим к обозначениям элементов классического обусловливания. Эти термины студентам иногда трудно запомнить.
Лучший способ выучить эти термины — обратить внимание на то, что они означают . Например, представьте, что условное означает обусловленное обучением или зависящее от предыдущего опыта .
Павлов с маркировкой сигнал , возникающий перед биологически значимым событием условный раздражитель (УС). Его способность вызывать слюноотделение носит условный характер, то есть «зависит от условий». Другими словами, условный раздражитель , а не автоматически вызывает слюноотделение у необученной собаки.
Еще один способ запомнить, что означает CS, — подумать о слове CUES. Условный раздражитель — это то, что вызывает условную реакцию . Павлов подал звуковой сигнал (КС) перед тем, как дать собачьему мясному порошку.
Что означают сокращения CS и CR?
Как Павлов инициировал биологический рефлекс слюноотделения? Он бросил мясной порошок в рот собаке.
Еще до обучения слюноотделение вызывается мясным порошком. Таким образом, этот ответ называется безусловным (не зависящим от особых условий обучения).
Мясной порошок называется безусловным раздражителем (США). Это стимул, который вызывает реакцию автоматически и безоговорочно.
Поскольку реакция слюноотделения на мясной порошок является врожденной и безусловной, она называется безусловной реакцией (UR). Каждый рефлекс, перечисленный на предыдущей странице (давление, коленный рефлекс и т. д.), состоит из безусловного стимула, который вызывает безусловную реакцию.
Почему используется слово «безусловный»?
Повторяю: классическое обусловливание происходит, когда сигнал (CS) ставится перед рефлексом. Во многих учебниках говорится, что CS «сопряжено» с UCS, но кондиционирование происходит быстрее, если CS идет немного 9.0009 до рефлекс.
Обусловливание происходит наиболее быстро, если сигнал поступает примерно за полсекунды до активации рефлекса, в случае таких движений, как отдергивание кончика пальца. При реакциях желез, таких как слюноотделение, кондиционирование происходит быстрее всего, если сигнал поступает примерно за две секунды до активации рефлекса.
В методике Павлова сигнал звучал до того, как мясной порошок впрыскивался собаке в рот.
Затем собака предвосхитила мясной порошок, когда услышала тон. Поэтому слюнки до тонуса.
Заученный ответ на сигнал — это условный ответ (CR). Это зависит от предшествующего акта обучения, отсюда и название «условный». После обучения СР возникает в ответ на сигнальный или условный раздражитель (УС).
Безусловный ответ и условный ответ, очевидно, похожи друг на друга , но они не идентичны. У них разные причины (одна — реакция на биологически естественный раздражитель, другая — предвосхищающая реакция).
Они также встречаются с другой силой . Условная реакция обычно несколько слабее безусловного раздражителя.
Чем CR отличается от UCR?
У собаки выделяется меньше слюны на сигнал, чем на настоящую еду. Испытуемые Ватсона, вероятно, не так энергично отдергивали кончики пальцев, когда слышали звонок, по сравнению с тем, когда они действительно получали удар током.
Поэтому у них разные имена. Первоначальный рефлекторный ответ – это безусловный ответ.
Выученная реакция является условной реакцией.
Из-за неправильного перевода ранних работ Павлова большинство психологов ссылаются на «условные реакции», а не на «условные реакции». Условное является правильным переводом русского слова условные (Фитцпатрик, 1990).
Какой неправильный перевод терминов Павлова произошел?
Слово условное также более значимо, чем условное . В классической схеме Павлова у собаки выделяется слюна из-за предыдущего опыта. Поэтому CR буквально обусловлен ассоциацией CS с рефлексом.
Слово обусловленное не имеет такого значения, если только не провести сравнение между условной реакцией и кондиционированием куска металла путем придания ему формы — метафора, которую Павлов не имел в виду.
Почему «условный», возможно, более значим, чем «условный»?
Сирил Фрэнкс, известный поведенческий терапевт, написал следующее в эссе под названием «Поведенческая терапия и ее павловские истоки»:
Павлов не доверял абсолютизму в любой его форме, и не случайно он употреблял в своих трудах термин «условный», а не «условный».
Его намерение состояло в том, чтобы передать по существу временный характер образовавшихся таким образом связей, связей, которым не хватало определенности и регулярности врожденных или «безусловных» рефлексов. Для Павлова … условный рефлекс был творческой, возникающей деятельностью организма, а не шаблонным или неизменным процессом. (Франкс, 1973)
Что Сирил Франкс сказал о взгляде Павлова на КО?
Франки, возможно, написали «Павлов не доверял абсолютизму в любой форме», чтобы опровергнуть широко распространенное мнение, что Павлов продался коммунистическому режиму после большевистской революции в 1917 году. Ленин, лидер русской революции, очень уважал Павлова, одного из величайших ученых своей страны.
Одобрение Ленина сделало павловскую психологию одобренной государством психологией Советского Союза. В течение многих лет российские психологи считали, что классическое обусловливание может объяснить большую часть человеческого поведения. Некоторые американские психологи так же относились к оперантному обусловливанию, о котором мы поговорим во второй половине главы.
Приобретение условной реакции
Приобретение — это процесс обучения в экспериментах на обусловливание. Приобретая, существо приобретает условный ответ.
Один лектор, Томас Ландауэр, в то время работавший в Bell Laboratories в Нью-Джерси, использовал простую технику, чтобы продемонстрировать приобретение условной реакции на большом вводном уроке по психологии. Читая лекции о Павлове, он периодически поднимал стартовый пистолет, кричал «СЕЙЧАС!» и выстрелил.
Обусловливание двигательной реакции типа прыжка происходит наиболее быстро, когда сигнал поступает примерно за полсекунды до активации рефлекса. Время Ландауэра было близко к оптимальному. Он крикнул «СЕЙЧАС!» примерно за полсекунды до создания громкого шума, который вызвал рефлекс испуга (заставил всех подпрыгнуть).
Как Ландауэр быстро установил классическую обусловленность в большой толпе?
Это было естественно что все подскочили в ответ на выстрел.
Громкий шум является безусловным раздражителем (УС), который приводит к неусвоенной реакции вздрагивания (УР).
Еще пять раз в течение следующих 20 минут своей лекции о классическом обусловливании Ландауэр поднимал руку и кричал «СЕЙЧАС!» и выстрелил из пистолета. «СЕЙЧАС!» условный раздражитель (УС).
Тогда Ландауэр поднял руку и закричал: «СЕЙЧАС!» но ничего не сделал. Все прыгнули. Он подготовил всю толпу менее чем за полчаса.
Почему ученики прыгнули?
Почему это произошло? Суть классического кондиционирования заключается в том, чтобы поставить сигнал перед 9.0009 рефлекс , чтобы организм мог получить «скачок» или фору в рефлексе.
Помните, мы описывали классическую обусловленность как примитивную форму предсказания . Студенты Ландауэра давали упреждающую реакцию .
Услышав «СЕЙЧАС!» пять раз, за которыми сразу же последовал выстрел, их нервная система узнала прогностическую связь между звуком и шумом.
Когда они снова услышали сигнал, они отреагировали (подпрыгнули).
Конечно, это было просто предсказание. Они не собирались прыгать. Они просто сделали это. Классическое обусловливание не требует сознательного намерения.
Кривая приобретения
Приобретение условного ответа часто происходит всего за несколько попыток или повторений пары CS-рефлекс. Пример Ландауэра показывает это.
Ландауэру стоило только крикнуть «СЕЙЧАС!» и выстрелить из пистолета пять раз, пока все не запрыгали на слово «СЕЙЧАС!» Опыты с животными показывают то же самое: условная реакция вырабатывается быстро.
Типичная кривая приобретения, включающая 15 попыток
На рисунке показана кривая обучения . По оси Y отложено количество слюны, выделяемой во время каждой тренировки.
Обратите внимание, что в 7-м испытании есть признаки обусловливания. (Каждая проба — это одно сопряжение сигнала с активацией рефлекса.)
Как быстро можно выучить условную реакцию?
В отличие от многих сглаженных диаграмм в учебниках, этот конкретный пример демонстрирует реальную изменчивость.
Он идет вверх и вниз, а не только вверх.
Какая «реальная изменчивость» показана на кривой?
Кондиционирование не всегда протекает гладко от отсутствия реакции до большой реакции, и во время тренировки могут быть неудачи, когда организм не реагирует так сильно, как раньше.
Угашение и спонтанное восстановление
Классически условный ответ можно устранить или погасить путем устранения прогностической связи между сигналом и рефлексом. Это достигается путем подачи сигнала (CS) при предотвращении рефлекса.
Как предотвратить возникновение рефлекса? Один из методов заключается в активации поведения, несовместимого с рефлексом. Например, кошка будет бояться коробки, в которой ее ударит током. Позже кошке можно дать «терапию», покормив ее в коробке.
Кормление предотвращает реакцию тревоги. Так кошка теряет страх перед коробкой.
Это открытие привело к созданию терапии под названием десенсибилизация, предназначенной для устранения страхов и фобий.
Десенсибилизация прошла очень успешно. Это положило начало поведенческой терапии как дисциплине.
Если CS происходит много раз, но рефлекс никогда не активируется, организм узнает, что сигнал больше не имеет того же значения, что и до . Сигнал уже не предсказывает активацию рефлекса, и условная реакция исчезает. Этот общий процесс называется вымиранием .
Ландауэр продемонстрировал вымирание в своей лекции. После установления условной реакции (студенты подпрыгивали, когда он сказал «СЕЙЧАС!») он гасил ее. Периодически он высовывал руку и кричал: «СЕЙЧАС!» без стрельбы из стартового пистолета .
Сначала люди продолжали прыгать. Однако, когда он повторил действие, крича «СЕЙЧАС!» каждые несколько минут без стрельбы из стартового пистолета реакция ослабевала.
В итоге никто не прыгнул. Повторно подавая сигнал без выстрела из пистолета, он устранил прогностическую связь между условным стимулом («СЕЙЧАС!») и CR или условной реакцией (прыжок).
Вскоре условного ответа не последовало. Вымирание произошло.
Как погасить классическую условную реакцию?
По прошествии времени после угасания классически обусловленная реакция обычно немного восстанавливается и возвращается. Это восстановление происходит спонтанно (без какой-либо дополнительной подготовки), поэтому оно называется спонтанным восстановлением .
Что такое спонтанное выздоровление?
После того, как Ландауэр впервые погасил реакцию испуга, он читал лекцию на другую тему в течение 20 минут. Затем, без предупреждения, он поднял руку в воздух и закричал: «СЕЙЧАС!» (все еще не стреляя из пистолета).
Большая часть толпы снова подпрыгнула. Ландауэр продемонстрировал спонтанное выздоровление.
Спонтанное восстановление после первого периода угашения
Для того, чтобы полностью погасить классически обусловленную реакцию, нужно пройти процедуру угашения повторно. Спонтанное восстановление гасится каждый раз, когда оно происходит.
Кстати, эта диаграмма идеализирована: нереально сглажена. Подлинная запись поведения никогда не будет такой чистой и простой.
Как полностью погасить CR?
Для животного спонтанное выздоровление похоже на проверку гипотезы о том, что прогностическая взаимосвязь вернется. Ни один морской слизень не стал бы использовать такие точные слова, но на самом деле спонтанное восстановление позволяет животным не отказываться от предсказательных отношений слишком рано.
Это было бы адаптивной тенденцией, если бы (например) условная реакция, связанная с кормлением, не работала в течение одного дня. Вместо того, чтобы отказываться от ранее полученных знаний (связывая запах с источником пищи), животные снова реагируют на сигнал на следующий день.
Это спонтанное выздоровление. Возможно, прогностические отношения вернутся, и если да, то спонтанное восстановление позволит животному воспользоваться преимуществом.
Павловское обусловливание: «Это не то, что вы думаете»
Роберт А.
Рескорла из Университета Пенсильвании был, вероятно, самым влиятельным исследователем классического обусловливания в конце 20-го века. В 1988 году он написал статью American Psychologist под названием «Павловское обусловливание: это не то, что вы думаете».
Рескорла пожаловался, что психологи проигнорировали достижения в классических исследованиях обусловливания, произошедшие за предыдущие 20 лет. Рескорла процитировал устаревшее описание классического обусловливания во вводном учебнике по психологии.
[Цитата из учебника] «Основной операцией в обусловливании является соединение двух раздражителей. Один, первоначально нейтральный в том смысле, что он не вызывает никакой реакции, называется условным раздражителем ( С S) ; другой, который тот, который постоянно вызывает реакцию, называется безусловный раздражитель (УЗ) .
Реакция, вызываемая безусловным раздражителем, представляет собой безусловную реакцию (УР) .
В результате сочетания условного раздражителя (УС) и безусловного раздражителя (БС) появляется реакция на ранее нейтральный условный раздражитель. Тогда это называется условной реакцией (CR) ». появиться в 1988, когда Рескорла написал свою статью, несмотря на «произошедшие кардинальные концептуальные изменения».
На самом деле, классическое обусловливание все еще типично описано во многих учебниках, даже спустя 30 лет. Что не так со старомодным описанием обусловленности? Рескорла привел эти проблемы:
1. В описании учебника подчеркивалась смежность [близость во времени] условного раздражителя и безусловного раздражителя, в то время как современные исследования подчеркивают информативный или предсказательный характер условного раздражителя.
2. Описание в учебнике создавало впечатление, что любые два раздражителя могут быть связаны как условный раздражитель и безусловный раздражитель. Современные исследования показали, что некоторые стимулы гораздо легче связать с определенной биологической реакцией, чем другие.
3. Согласно описанию в старом учебнике, кондиционирование было медленным и постепенным , требующим множества повторений или проб. Рескорла писал: «Хотя кондиционирование иногда может быть медленным, на самом деле большинство современных препаратов для кондиционирования обычно демонстрируют быстрое обучение», требующее от 1 до 8 попыток.
Какие, по мнению Рескорла, проблемы со многими описаниями классического обусловливания в учебниках?
Rescorla также хотел изменить образ классической обусловленности. Он сказал, что его профессора еще в 60-х создавали впечатление, что классическое обусловливание было «полным плевком и подергиванием», потому что известные эксперименты основывались на слюноотделении, моргании глаз и отдергивании пальцев.
Рескорла отметил, что классическая кондиция в современную эпоху имеет отношение к гораздо большему, чем плевки и подергивания. Классическое обусловливание «тесно вовлечено в контроль центральных психологических процессов, таких как эмоции и мотивация».
Следующий раздел главы содержит множество примеров, подтверждающих аргументы Рескорлы. Теперь известно, что классическое обусловливание связано с иммунной системой, сексуальным ожиданием, толерантностью к наркотикам и многим другим.
———————
Ссылки:
Fitzpatrick, S. (1990). Русские о психике: Обзор. Наука, 248 , 881-883.
Франкс, CM (1966). Клиническое применение кондиционирования и других поведенческих методов: концептуальные и профессиональные соображения. Условный рефлекс: Павловский журнал исследований и терапии, 1 , 36–50.
Рескорла, Р. А. (1988). Павловское обусловливание: это не то, что вы думаете. Американский психолог, 43, 151-160.
Предыдущая страница | Верх страницы | Содержание главы | Следующая страница
Напишите доктору Дьюи по адресу [email protected].
Не видите, что вам нужно? Psych Web имеет более 1000 страниц, поэтому он может быть где-то еще на сайте.
Выполните поиск Google по конкретному сайту, используя поле ниже.
Copyright © 2007-2018 Russ Dewey
Обучение и кондиционирование: классическое кондиционирование
Русский физиолог Иван Павлов был первым, кто описать классическое обусловливание. В классическое кондиционирование также под названием «обусловливание респондента» или «обусловливание по Павлову». реагировать на нейтральный раздражитель так же, как на другой, ненейтральный раздражитель, научиться связывать два стимула.
Вклад Павлова в науку начался с изучения собак. Нет удивительно, его собаки пускали слюни каждый раз, когда он давал им еду. Потом он заметил, что если он издавал звук каждый раз, когда кормил их, собаки вскоре начали пускать слюни в звук тона, даже если за ним не последовала еда. Собаки пришли, чтобы ассоциировать тон, нейтральный раздражитель, с пищей, ненейтральный раздражитель.
Условные и безусловные стимулы и реакции
Психологи используют несколько терминов, говоря о классических
кондиционирование.
В опыте Павлова слюноотделение было безусловным
ответ , который является естественным ответом. Еда была безусловным раздражителем , стимулом, который естественным образом вызывал
слюноотделение. Тон был условным раздражителем , раздражителем
что собаки научились ассоциироваться с едой. кондиционированный
ответ на тон было слюноотделение. Условный ответ – это
обычно такой же или похожий на безусловную реакцию.
Пример: Предположим, у Адама урок психологии с профессором Смит, который полон решимости научить его классическим кондиционирование. В первом классе профессор Смит выхватывает револьвер и стреляет из него в воздух. Револьвер заряжен пробелы, но когда Адам слышит громкий хлопок, он съеживается. сюрприз. Профессор Смит повторяет это действие несколько раз. во время урока. К концу часа Адам съеживается, как только когда она выхватывает револьвер, ожидая взрыва. Он съеживается даже если она не стреляет. В этом случае безусловный стимул — хлоп, безусловная реакция — съеживание, условный раздражитель — револьвер, а условный реакция съеживается.
Приобретение условной реакции
Субъекты приобретают условную реакцию при воздействии условного раздражителя в сочетании с безусловным раздражителем. Кондиционирование работает лучше всего, если условный раздражитель появляется непосредственно перед безусловным раздражителем, и оба стимулы заканчиваются примерно в одно и то же время. В приведенном выше примере профессор Смит кондиционирование сработает лучше всего, если она покажет револьвер прямо перед выстрелом и убирает его после стрельбы.
Вымирание
После того, как Адам приучен съеживаться при виде револьвера,
Профессор Смит входит в следующий класс и снова достает револьвер. Он
съеживается, но не стреляет. Если она вытаскивает его снова и снова на несколько
случаях без стрельбы, Адам скоро перестанет съеживаться, когда она вытаскивает его.
Этот процесс, называемый вымиранием , представляет собой постепенное ослабление и
исчезновение условной реакции. Угасание происходит, когда условное
раздражитель появляется повторно без безусловного раздражителя.