Человек в отчаянии: Что такое чувство отчаяния у человека, объяснение состояния отчаяния

Содержание

Что такое чувство отчаяния у человека, объяснение состояния отчаяния

Согласно исследованиям, отчаяние начинает ощущаться особенно часто и остро, когда люди вступают в период раннего зрелого возраста — 30-40 лет. Это пагубное чувство становится причиной возникновения проблем с психическим и соматическим здоровьем.

Состояние отчаяния может рассматриваться как симптомом психических расстройств или же быть ситуативной эмоцией, которая возникает в ответ на негативные жизненные события. Гнетущее чувство безысходности встречается при таких заболеваниях как депрессия, тревожные расстройства, БАР, расстройства пищевого поведения, посттравматическое стрессовое расстройство, различные виды зависимостей и другое. Отчаяние не всегда сопряжено с психиатрическим диагнозом, но, вне зависимости от причины, это чувство оказывает разрушительное воздействует на жизнь и здоровье. Негативные эмоции ставят под угрозу не только благополучие и душевную стабильность человека. Они также могут лишать мотивации, которая необходима для выполнения повседневных задач, общения с людьми или даже обращения за помощью.

Люди часто испытывают чувство отчаяния после трагических происшествий. Это, как правило, главная эмоция, которая возникает в ответ на внезапное травмирующее событие. В данном случае это нормальная и объяснимая реакция, но она может приводить к необдуманным решениям в критических ситуациях или же затягиваться и надолго отравлять жизнь. К счастью, в наших силах развеять это пагубное чувство. Мы можем научиться справляться с любыми потерями, двигаться дальше, меняться и продолжать свою жизнь, если не будем игнорировать проблемную ситуацию и обратимся за помощью.

Что такое отчаяние

Каждый человек испытывает отчаяние в трудные периоды своей жизни. Мы можем время от времени отчаиваться по поводу нашей работы, брака, половой жизни, финансов, мировых происшествий и многого другого. Но обычно это отчаяние со временем рассеивается, и жизнь продолжается.

По крайней мере, до следующего кризиса.

Но иногда отчаяние не уходит, а, наоборот, углубляется и начинает значительно влиять на поведение, перетекая в хроническую проблему. Когда это чувство снижает качество жизни, мешает двигаться к целям, мечтам и желаниям, то оно становится патологическим, или клиническим отчаянием.

Отчаяние характеризуется отсутствием надежды, оптимизма и страсти к жизни. Это чувство можно охарактеризовать как смесь душевных страданий, уныния и разочарования, которые приводят к потере смысла своего существования. Поэтому при отчаянии объяснение того, что жизнь продолжается и все проблемы решаемы, может не возыметь должного эффекта, если не было предварительной психотерапевтической подготовки.

Отчаяние это сильная эмоция, которая отрицательно влияет на то, как человек воспринимает себя, других людей, личные обстоятельства и мир в целом. Часто безнадежность руководит поведением человека, поскольку из-за нее возникает негативное отношение к будущему и потеря любой мотивации.

Отчаяться это значит перестать ценить даже те вещи и события, которые когда-то были очень важными. Эмоции часто связаны с отсутствием вдохновения, а также с ощущениями бессилия, беспомощности, покинутости, угнетенности и социальной отгороженности.

Люди, которые знают, что такое отчаяние, могут говорить о себе следующее:

Моя ситуация никогда не изменится к лучшему
У меня нет будущего
Никто и ничто не может мне помочь
Я чувствую, что сдался
Уже слишком поздно что-либо менять
У меня нет надежды на светлое будущее
Я никогда не буду счастлив снова

К сожалению, не всегда возможно связаться со специалистом сразу же после травмирующего события. Но если человек ощущает, что время идет, а чувство отчаяния не проходит, то необходимо обратиться за профессиональной помощью. Терапевт не только поможет найти причину отчаяния и устранит чувство безысходности, но и научит справляться с жизненными трудностями и рационально мыслить в критических ситуациях.

Это поможет избежать необдуманных действий, которые будут негативно сказываться на жизни еще долгие годы. Нет необходимости посещать психотерапевта всякий раз, когда возникает чувство безысходности. Грамотный специалист научит, как быть стойким и самостоятельно справляться с этими ситуациями в будущем. Терапия даст понять, что, вне зависимости от того, насколько безнадежным все кажется сейчас, всегда есть надежда и смысл идти дальше.

Подавленная мотивация, отсутствие интересов, негативные мысли о будущем и низкая самооценка — все это стандартные проблемы, которые сопровождают чувство отчаяния и с которыми необходимо бороться в кабинете психотерапевта.

Одним из эффективных психотерапевтических подходов, которые применяются при этой проблеме, является когнитивная терапия. Она направлена на проработку негативных мыслей и установок пациента. Поскольку когнитивный подход требует, чтобы люди, проходящие лечение, тщательно анализировали обоснованность своих предположений, человек, который отчаялся, может первое время быть устойчивыми к этому подходу. Тем не менее, опытный специалист снимает эти психологические барьеры, помогая пациенту взглянуть на жизнь под другим углом.

Многочисленные исследования показывают, что психотерапия часто помогает людям, которые впали в отчаяние, обрести надежду и достичь прочного психического здоровья.

При необходимости может проводиться медикаментозная терапия, которая включает в себя современные антидепрессанты, мягкие снотворные и другие лекарственные средства, выбор которых зависит от ситуации.

Что значит для детей отчаяние

Отчаяние и депрессия могут возникнуть в любом возрасте: не только в зрелом или пожилом, но и в подростковом или даже раннем детском возрасте. Психика у детей крайне неустойчива и уязвима. В связи с этим дети и подростки обычно более восприимчивы к душевным травмам, чем взрослые, но при правильной поддержке и уверенности они также могут быстрее восстанавливаться.

Сильные, сбивающие с толку и пугающие эмоции, которые следуют за травмирующими событиями подрывают чувство безопасности ребенка, в результате чего он чувствуют себя беспомощным и уязвимым.

Душевные травмы и отчаяние что это значит для детей и как их распознать? Проявления зависят от ситуации и возраста ребенка. Среди них:

Необоснованные страхи
Частый плач и крики
Большое количество бесцельных движений или, наоборот, сниженная двигательная активность
Возврат к поведению, которое характерно для более раннего возраста, например, сосание пальца или ночное недержание мочи
Потеря интереса к друзьям, семье и прежним увлечениям
Проблемы со сном
Раздражительность
Плохая успеваемость в школе
Жалобы на физическое недомогание
Чувство подавленности, апатии или вины

Игнорирование проблемы может привести к необратимым последствиям: ребенок перестанет жить полноценной жизнью, может запустить учебу, потеряет друзей и интерес к жизни на долгие годы. Глубокое отчаяние часто перерождается в акты насилия: либо над собой, либо над другими.

В худших случаях развиваются психические заболевания, возникают разные виды зависимостей и даже суицидальное поведение.

Если ребенок впал в отчаяние так сильно, что это чувство на протяжении длительного времени мешает ему функционировать в школе или дома, это значит, что откладывать обращение к психотерапевту больше нельзя.

Признаки, которые должны насторожить родителей:

Отчаяние не проходит 6 недель и более
Проблемы с успеваемостью и работоспособностью
Ребенок часто жалуется на головные боли, тошноту, боли в животе или нарушение сна
Ребенку все труднее общаться с друзьями и семьей
Ребенок или подросток высказывает мысли о самоубийстве
Ребенок стал замкнутым, тревожным
Вспышки ярости и агрессии, которых не было раньше
Плохое настроение, грусть, плаксивость

Чем больше родители знают о причинах, симптомах и вариантах лечения подавленного состояния своего ребенка, тем быстрее наступит его выздоровление. Необходимо помнить, что ребенок любого возраста нуждается не только в любви, но и в уважении и доверительном отношении хотя бы с одним из взрослых членов семьи. Иногда для нормализации внутрисемейных отношений необходимо участие профессионала. Любые серьезные изменения требуют времени. Но с поддержкой родителей и помощью грамотного специалиста тревожные мысли и отчаяние начнут угасать, и жизнь ребенка нормализуется уже через несколько недель.

Отчаяние и бессилие: есть ли выход?

115 459

Познать себяАнтистресс

Начнем с того, что такое отчаяние. Это стесненность, отсутствие выхода, решения. Например, студент знает: завтра экзамен, но он уже не успевает подготовиться. Или человек попадает в глухую пробку по пути в аэропорт. Времени все меньше, и, если не произойдет чудо, он не успеет на самолет. Или человек построил дом, взял в банке ипотеку, его долги все увеличиваются, а отдавать их нечем.

Когда возникает отчаяние, мы понимаем, что больше ничего не можем сделать. В отчаянии мы всегда испытываем бессилие. До тех пор, пока мы еще что-то можем, идем к цели, отчаяние не наступает. Отчаяние приходит, когда мы замечаем, что уже поздно: несчастье уже произошло. Оно разрушает то, что ценно.

Два полюса: отчаяние и надежда

Если наводнением смыло дом, если умер ребенок, если я пережил насилие, если в моих отношениях постоянно происходят ссоры, если я вел такую жизнь, которая привела к неправильным решениям (разлуке, аборту, алкоголю…), то как мне жить дальше? Жизнь сломана, наполнена страданием.

Отчаявшийся человек близок к самоубийству, потому что все, что представляет опору, ценность, — ломается. Либо уже сломано, либо я наблюдаю, как оно приходит в упадок и исчезает. Я испытываю боль, когда вижу, что вещи, которые важны, разрушаются. Или я стою посреди руин разрушенной жизни. Больше нет никакой надежды. Что еще может быть? Будущего нет, настоящее — это руины, пропасть.

У меня нет возможности вмешаться и что-то сделать, принять решение. У меня нет выбора. Я подхожу вплотную к стене. Я бессилен

Противоположный полюс отчаяния — надежда. Если у меня есть надежда, тогда есть жизнь. Пока существует надежда, не все потеряно. Может произойти какой-то поворот, потому что хорошее еще не исчезло: дом еще стоит на месте, отношения еще проживаются, ребенок, хотя и болен, может выздороветь. Человек надеется, что диагноз, который ему поставлен, не самый серьезный. Он надеется, что скоро найдет работу и погасит долги.

У надежды и отчаяния заметно сходство: у них одна и та же структура. Если я надеюсь, я тоже переживаю что-то, похожее на бессилие. «Я надеюсь» означает, что я больше уже ничего не могу сделать. Я привез ребенка в клинику, я забочусь о нем, нахожусь рядом с ним, врачи делают то, что они могут сделать… И все же я могу надеяться.

Как такое возможно? Когда я надеюсь, я связан с ребенком и его жизнью. И я не откажусь от ценности этих отношений. Возможно, я просто сижу сложа руки и уже больше ничего не могу сделать, но я сохраняю связь. Парадоксальным образом я остаюсь активным. Я желаю лучшего. У меня еще пока осталось немного доверия.

Установка надежды — разумная установка. В надежде несчастье еще не произошло, а в том, что не произошло, еще нет полной уверенности. Может произойти что-то неожиданное, и самое надежное — верить, что положительный исход не исключается. Это возможно: ребенок поправится, я сдам экзамен, я не болен, я найду работу.

Лишь факты исключают возможность. Надежда направлена на будущее

Я держусь за свое желание, интенцию, надеюсь, что все может быть хорошо. Я остаюсь верным этой ценности. Для меня важно, чтобы ребенок был здоров, потому что я его люблю. И я остаюсь в отношениях. Я держу эту ценность высоко в руке.

Надежда — это искусство. Это духовное искусство. Рядом с собственной немощью, вместо того чтобы впадать в бессилие или летаргию, можно еще что-то делать, а именно — не отказываться от того, что ценно. При этом «делать» означает не внешние действия. Это дело внутренней установки.

Между надеждой и отчаянием существует еще одно понятие, которое близко отчаянию, а именно: «сдаться». Когда я говорю: «Это больше не имеет смысла», тогда я отказываюсь от ценного. Это близко к депрессии. Когда человек сдается, у него больше нет надежды. В равнодушии еще остается немного опоры — пока человек не попадает в пропасть отчаяния. В отчаянии же происходит по-другому: я уже нахожусь в пропасти.

Отчаяние не означает, что я сдался. Человек, который отчаялся, — это человек надеющийся

Это тот, кто еще связан с ценностями, кто хочет, чтобы ребенок поправился. У того, кто надеется, остается возможность положительного исхода. Отчаявшемуся человеку приходится видеть, что та ценность, за которую он держится, разрушается или уже разрушена. Тот, кто отчаялся, переживает, как умирает надежда. Разрушается то, что важно для его жизни.

Отчаяние — это боль. Датский философ Серен Кьеркегор много размышлял об отчаянии и сам переживал его. Для него отчаяние — это неправильное внутреннее отношение. Это внутреннее расстройство приходит извне, от чего-то другого. Кьеркегор расширил это и связал с Богом: тот, кто не хочет жить в согласии с Богом, тот отчаивается.

С точки зрения психологии отчаяние означает «не чувствовать надежды». Это значение наглядно прослеживается в романских языках (despair, désespoir, disperazione, desesperación). Без надежды я теряю связь с ценностью, утрачиваю несущую почву. Это подобно страху. Чувствуя страх, мы переживаем утрату почвы, несущей опоры. В надежде эта почва — любовь к чему-то ценному. У отчаяния структура страха и бессмысленности — больше нет контекста, который мог бы задавать мне ориентиры.

Что означает бессилие?

Бессилие формирует отчаяние. Слово «бессилие» означает, что я ничего не могу сделать. Но это не тождественно выражению «ничего не мочь делать», потому что остается много вещей, которые я не могу сделать, даже если бы и хотел. Например, я не могу влиять на погоду, на политику, на головную боль. Я могу что-то сделать с этим косвенно, но не напрямую. Бессилие означает «не мочь ничего сделать, но хотеть».

Здесь две причины: ограничивающие обстоятельства или что-то, связанное со мной лично. Когда я отказываюсь от волнения, желания, исчезает и бессилие. Это открывает возможности для работы.

Где мы переживаем бессилие? В отношении к самому себе. Например, я могу чувствовать, что бессилен в отношении зависимости, по отношению к опухоли, которая растет, к бессоннице, к приступам мигрени. Я могу чувствовать бессилие в отношениях с другими: я не могу изменить другого человека. Но мне важны эти отношения! А теперь они больше похожи на тюрьму: я не могу их изменить, но я не могу и расстаться — хотя меня постоянно ранят, обесценивают.

Я могу чувствовать бессилие в семье, в которой происходят постоянные ссоры, растет напряжение, непонимание. Я уже все испробовал, говорил — и ничего не меняется. Конечно же, мы переживаем бессилие и в крупных сообществах: в школе, в армии, в компании, по отношению к государству — здесь часто появляется чувство «я ничего не могу сделать», мы привыкаем к нему.

Мы переживаем бессилие и в отношении природы, когда случаются наводнения, землетрясения, и в отношении экономических процессов, изменений моды

Бессилие — когда я заперт: в лифте, еще хуже — в горящем автомобиле. Тогда возникает страх и паника — я чувствую себя отданным жизни на растерзание. Я бессилен по отношению к депрессии. Я бессилен, когда чувствую себя одиноким, раненым, обиженным, отчужденным. Или когда вся жизнь кажется мне бессмысленной. Что я должен тут сделать?

Снова посмотрим на противоположный полюс — «могу». Что это означает? У «могу», как и у бессилия, двойная структура: оно, с одной стороны, зависит от обстоятельств, а с другой стороны, от моей силы и моих способностей. Здесь соединяются мир и мое собственное бытие. В «могу» мы соотносимся с обстоятельствами, и поэтому препятствия могут возникать извне. Например, я попал в пробку и не смог приехать вовремя на лекцию.

Но препятствия могут существовать и внутри. Например, я, к сожалению, не могу говорить по-русски. Это делает меня бессильным, потому что я бы очень хотел знать русский язык. Конечно, я мог бы выучить его, тем самым вывести себя из состояния бессилия. Ответ на вопрос «могу?» зависит от моей силы и способностей. Они дают власть, с которой я могу распоряжаться обстоятельствами. Если я научился водить автомобиль, я могу распоряжаться им.

У понятия «могу» огромное экзистенциальное значение: оно не только соединяет с миром, но и раскрывает пространство для «быть». В этом пространстве я могу двигаться.

Настоящее «могу» всегда связано с «отпустить». Если я что-то могу, то я могу это и отпустить

Я могу позволить существовать чувствам, чтобы я мог с ними обходиться. Я должен уметь делать паузы, перерывы. Это необходимо в ситуациях, когда я не знаю, что делать. Отпустить — это базовое, основополагающее «могу». Отчаявшийся человек не может отпустить.

Какая проблема в бессилии?

Бессилие делает нас пассивными, оно нас парализует. Точнее, оно не парализует, а заставляет. Мы чувствуем, как что-то заставляет нас ничего не делать. Именно там, где я мог бы что-то сделать, я вынужден бездействовать. Бессилие — это навязчивость, это сила, это мощь. Это похоже на изнасилование. Я должен отпустить, но не хочу — и это делает меня жертвой.
Бессилие отнимает основу экзистенции — действие. В бессилии я уже не могу ничего создавать, быть где-то, проживать отношения, реализовывать что-то важное. В бессилии меня больше нет: моя личность больше не развивается, утрачивается смысл моего бытия.
Бессилие отнимает достоинство. Когда я жертва, я лишен достоинства и ценности. Я наблюдаю со стороны. Бессилие связано с отчаянием. Эта комбинация придает отчаянию такую же структуру, как при травме. Тяжелое ранение, переживание приближающейся смерти лишает человека опоры. Он утрачивает почву, а ценности утрачивают свою силу. Человек уже не знает, что для него важно, не видит более масштабной системы взаимосвязей, которой он может довериться.

Две причины отчаяния и бессилия

Человек слишком сильно сфокусирован на какой-то цели, от которой он не может отказаться, оставить, отпустить.
Отсутствуют отношения с глубокой структурой экзистенции. Это значит, отсутствует чувство ценности жизни, ощущение собственной глубины и собственной ценности как Person. Больше нет смысла, который определяет существование.

Этот анализ причин отчаяния и бессилия дает основу для помощи. Вместо того чтобы продолжать судорожно удерживаться, хвататься за то, что было ценностью, я должен попрощаться и отпустить. Например, в отчаянии, что болезнь оказалась смертельной, остается только принять ее. Сказать: «Да, это так». И посмотреть, что я могу сейчас с этим сделать.

Если мы не можем отпустить, мы остаемся в отчаянии. Впоследствии можно работать над тем, чтобы снова чувствовать глубинные структуры экзистенции. Чтобы я мог снова почувствовать опору. Важно осознание, что и смерть — часть жизни. Если я не могу умереть, то я снова буду испытывать отчаяние.

Что делать?

Мы можем работать с темами отчаяния и бессилия с помощью четырех базовых структур экзистенции.

Если кто-то переживает отчаяние, важно помочь ему принять ситуацию, которую нельзя изменить. Принять означает «я могу позволить этому быть». Такая установка возможна только, если я увижу опору, пойму, что, несмотря ни на что, могу быть самим собой.
Если речь идет о безысходности, помогает грусть. Слезы грусти способны снова соединить нас с жизнью. Бывает, я переживаю отчаяние, мне кажется, что я сам испортил свою жизнь, и я не могу себе этого простить. Тогда важно снова понять, кто я. Сожалеть означает посмотреть, что я сделал, и при этом почувствовать, какую боль мне это причиняет.
Если нет возможности изменить что-то, важно учиться жить в новых условиях. Задайте себе вопрос: что хочет от меня эта ситуация? Если у меня сейчас рак, то что хочет от меня рак? Как я могу продолжать жить с этой болезнью, чтобы моя жизнь оставалась полноценной? Да, это будет другая жизнь, но она может быть не хуже той, где я был здоров. Так я снова найду опору.
Важно искать то, что позволяет испытывать внутреннее согласие. Когда я буду доволен тем, что делаю, в мою жизнь придет ощущение наполненности.

Книги про отчаяние, бессилие и депрессию

1. Альфрид Лэнгле «Дотянуться до жизни… Экзистенциальный анализ депрессии»

2. Дарья Варламова, Антон Зайниев «С ума сойти! Путеводитель по психическим расстройствам для жителя большого города»

3. Бернс Д. Дэвид «Терапия настроения. Клинически доказанный способ победить депрессию без таблеток»

Текст:Редакция Psychologies.ruИсточник фотографий:Getty Images

Новое на сайте

Вечная жизнь: нужно ли людям бессмертие — размышления философа

«Родители всю жизнь не учитывали мои интересы — теперь я сама не знаю, чего хочу»

«Меня бросил муж. Я начала новые отношения — и живу в ожидании сообщений»

Когнитивная простота: откуда берется склонность к манипуляциям — интервью психолога

Любовная переписка: зачем нам это — преимущества и недостатки

Одиночество вдвоем: почему отношения становятся несчастливыми

Тест: Какими опасными качествами вы обладаете?

«Стоит начать встречаться с кем-то — вскоре ощущаю отвращение. Как почувствовать в себе любовь?»

Дневник человека в отчаянии Фридриха Река – обзор | Автобиография и мемуары

Это одна из самых необычных книг, которые вы когда-либо читали. Это случайный дневник, который периодически велся с мая 1936 по октябрь 1944 года, писателя, называвшего себя Фридрихом Рек-Маллечевеном (его звали Рек, но он добавил название своего поместья, купленного на доходы от его популярной прозы). Дневник начинается с нескольких забавных анекдотов об историке и философе Освальде Шпенглере, например, о том, как он съел во время нормирования к концу Первой мировой войны целого гуся, не предложив своим товарищам по обеду. «Самый лишенный чувства юмора человек, которого я когда-либо встречал», — говорит Рек, уступая в этом только «герру Гитлеру».

И с тех пор это более или менее все о Гитлере – или, скорее, о повседневной жизни при нацистском режиме. «Моей жизни в этой яме скоро исполнится пятый год, — пишет он в августе 1936 года. Я задыхаюсь от осознания того, что нахожусь в плену у полчища злобных обезьян, и ломаю голову над вечной загадкой, как этот самый народ, который так ревностно следил за своими правами несколько лет назад, мог впасть в это оцепенение…

Мотив ненависти возвращается снова и снова. Он разрывается от этого, как некоторые люди разрываются от любви; и именно эта ненависть заставила его написать эти дневники, а потом, когда он кончил к вечеру, вынуть их в жестяной коробке и спрятать в лесу на своей земле, ибо, как вы понимаете, открытие их привело бы к смертному приговору (в конце концов он был арестован за преступление, к тому времени действительно караемое смертной казнью, за «оскорбление немецкой валюты», пожаловавшись в письме своему издателю, что инфляция съедает стоимость его Его отправили в Дахау, где он умер в 1945.

Многие пришли, особенно после публикации Даниэля Гольдхагена Гитлеровские палачи , к мысли о подавляющем большинстве населения Германии как о причастном к наихудшим из преступлений нацистов; удручающая и противоречивая точка зрения, которая с тех пор подвергается отчаянным нападкам. Но если вы бросаете достаточно грязи, часть ее имеет тенденцию прилипать, и Гольдхагена нельзя легкомысленно сбрасывать со счетов. Книга Река, которая в конечном итоге принесла ему посмертную известность, является ценным исправлением.

Играя роль цивилизованного, архиконсервативного деревенского сквайра, чей замок набит средневековыми безделушками и первыми изданиями, он ядовито ругает ум «массового человека», у которого не больше индивидуальной воли, чем у термита , восторженно повторяя дебильные лозунги гитлеризма. Но в сознании баварца есть здравый смысл, уверяет он нас, особенно среди рабочего класса (он с большим подозрением относится к среднему классу, который стекался под знамена Гитлера), и у него создается впечатление, что значительная часть южных немцев на самом деле желая, чтобы союзники победили, потому что только в разрушении Германии она может быть спасена.

Иногда Рек может показаться снобом, но проза так хороша, а суждения так проницательны — когда он размышляет о будущем, он часто оказывается прав, — что его позиция имеет смысл. Его мысли о христианстве также заслуживают внимания, независимо от того, религиозны вы или нет. Также приятно отметить, что в нем не было и следа антисемитизма, и он предвидел, что отношение нацистов к евреям однажды приведет страну к гибели.

Тем временем он придумывает имена для Гитлера — «антихрист из среднего класса» или «Макиавелли для горничных» — и ругает прусское мышление, которое позволило такому человеку процветать. Он даже критикует офицеров, стоящих за терактом 19 июля.44 покушения — несмотря на его желание, чтобы это удалось — за то, что до сих пор предал и республику, и монархию, что является исходной позицией. Это один из самых важных личных документов, оставшихся после войны.

Когда есть отчаяние, будет и ненависть. И это не так уж и плохо

Поскольку потенциальные диктаторы переменного размера и неизменной жестокости пытаются захватить мир, мы привыкли проводить легкие, может быть, ленивые параллели с этим, казалось бы, вечным контрапунктом, нацистской Германией.

Но какой исторический прецедент искал бы инакомыслящий немец во время чудовищного роста Третьего рейха? Я никогда не думал об этом, пока не наткнулся на несогласного немца, пытающегося это сделать.

Фридрих Рек (иногда Reck-Malleczewen) вел тайный дневник с середины 1936 года почти до конца второй мировой войны, «нелегальный наблюдатель среди варваров», как он себя называет, наблюдая с нарастающим ужасом и отвращением за капитуляцией немецкого народа – нет, преданность – своему безумному фюреру. В эти годы Рек также написал более публичную работу — историю Мюнстера, города-государства шестнадцатого века, основанного радикальной сектой, называемой анабаптистами. Не особый интерес к этой малоизвестной части истории привел Река к ней. «Я потрясен, — писал он в своем дневнике, — тем, насколько Мюнстер был похож на Третий рейх.

«Как и в нашем случае, — продолжил он, — неудачник… стал великим пророком, и оппозиция просто распалась». Как и в Германии, альтернативой верности Мюнстеру была смерть; как и в Германии, бесконечная рассеянность не давала людям «минутной паузы для размышлений». Кажется, в каждой детали Мюнстер предвосхитил Третий рейх: его «глава пропаганды… хромал, как Геббельс, — это шутка, на подготовку которой история потратила четыреста лет».

Рек не проводил столь явных параллелей в издаваемой им истории — он писал ее замаскированной в сносках, и тем не менее ее в конце концов запретили, — но в своем дневнике он не жалел слов. Дневник человека в отчаянии говорит так же ясно и катарсически со всеми, кто боится трансформации ее мира под авторитарным руководством, как Мюнстер говорил с его автором.

Фридрих Рек. Фото: Twitter

Возьмем, к примеру, безжалостное, безграничное послушание, которое авторитаристы внушают своей пастве, даже когда — особенно когда — их приказы настолько бездумны, жестоки или просто проваливаются. В последние месяцы Второй мировой войны стало ясно, что Адольф Гитлер привел свою страну к поражению; Немецкие города превратились в руины, немецкая валюта превратилась в макулатуру. Уже тогда, пишет Рек, он слышал, как одна женщина превозносила величие своего фюрера, ибо «по своей доброте он приготовил мягкую и легкую смерть от газа для немецкого народа на случай, если война закончится плохо».

Я обнаружил Река через Эйхмана в Иерусалиме, отчет Ханны Арендт о суде над нацистом, захваченным и преданным Израилем. Арендт рассказывает свой анекдот вместе с другой похожей историей о женщине, с любовью говорящей о милостивом желании Гитлера убить свой народ. Затем она берет скальпель и разрезает эгоистичное, злобное сердце такой преданности: «Кажется, что эта история, как и большинство реальных историй, неполна. Должен был быть еще один голос… который, тяжело вздохнув, ответил: «А теперь весь этот хороший, дорогой бензин пропал на евреев!»

Именно в этом рассказе Арендт придумала свою знаменитую фразу «банальность зла». Арендт имела в виду не простодушную, «невинную» банальность, а скорее то, что Рек называет «гигантским психозом… продуктом ваших радиоманипуляций — одурманенным массовым человеком и превращением человеческих обществ в термитники!»

Жить среди таких «насквозь огрубевших людей» приводило автора дневника в ярость. Он с мрачным удовлетворением пишет о том, как в последние месяцы правления Гитлера появился «революционный руководитель», посылая предупреждения о возмездии мужчинам и женщинам, которые были полны энтузиазма в своей приверженности делу Гитлера. Один из них, врач, перестал лечить евреев. Теперь, как сказала его жена Реку, он получил предупреждение от сопротивления и «у него были проблемы с нервами, он постоянно жаловался на бессмысленность жизни и нереальность партийных заявлений и даже подумывал о самоубийстве».

Желание Рек-Маллечевена отомстить тем, кто способствовал правлению Гитлера, возможно, было редкостью в Германии, но оно не было уникальным. В его дневнике описывается, например, как рабочие электростанции планировали нанести на лбы нацистов свастики после падения Третьего рейха. «Прекрасная идея, — пишет он с ликованием, которое приберегают для гневных мечтаний о долгожданном правосудии, — которой достаточно добавить одну-единственную деталь, чтобы быть вполне совершенной: что было бы, если бы они были вынуждены носить коричневые рубашки? на всю оставшуюся жизнь?»

Читайте также: «Обещай мне, что застрелишься»: волна самоубийств в нацистской Германии собак – это Рек осыпал своей яростью и презрением. Это также было их кажущейся антитезой: большой бизнес. «Орудие власти — террор, — писал он, — и промышленники крепко держатся за него. Они контролируют все средства воздействия на общественное мнение и тем одурили большую непроизводительную массу — наемных людей… до идиотизма».

И именно бизнес, утверждал Рек с афористическим апломбом, лежит в основе другого великого бедствия его времени: «Моя теория уже давно состоит в том, что основная сущность национализма носит коммерческий характер». Опять же, он подчеркивает точку зрения в блестящей полемике, которая не может не найти отклика у любого, кто наблюдает за странами, разорванными в клочья политикой, вызывающей разногласия, и все это во имя того, чтобы сделать их великими: «В 1500 году была немецкая нация, но не было национализма, тогда как сегодня Когда наши глаза должны загораться при каждой пуговице брюк «Сделано в Германии», мы имеем обратное: национализм, а не нацию».

Но его самый большой гнев приберегается для самого Гитлера, часто выражается с таким язвительным остроумием, что вы будете смеяться вслух. Однажды, например, незадолго до того, как его избрали и назначили канцлером, Гитлер в одиночестве пришел поесть в ресторан, где Рек встречался с другом. «Вот он сидел, — пишет автор дневника, — сыроедный Чингисхан, трезвенник Александр, безженный Наполеон, чучело Бисмарка, которому непременно пришлось бы лечь в постель на четыре недели, если бы он когда-либо пытался есть только один из завтраков Бисмарка…»

Достаточно часто ругательства Река против Гитлера несут в себе нечто большее, чем намек на презрение к его классу. «С его маслянистыми волосами, падающими ему на лицо, когда он разглагольствовал, [Гитлер] имел вид человека, пытающегося соблазнить кухарку», — пишет он. Рек с его загородным поместьем, его литературной карьерой, его претензиями на аристократию презирал мелкобуржуазное происхождение Гитлера; но то, что он ненавидел, было его злом. Именно зло Гитлера довело ведущего дневника до отчаяния за свою страну, что спровоцировало некоторые из самых язвительных пассажей в его книге: «Я ненавижу вас бодрствовать и спать; Я ненавижу вас за то, что вы губите человеческие души и портите им жизнь; Я ненавижу тебя, как заклятого врага человеческого смеха…»

«Любовь» часто считается силой, противодействующей раскольнической, наполненной ненавистью политике авторитарных государств и их приверженцев. Любовь сильна, да; призыв к единению имеет парящее качество, идеализм, необходимый для поддержания любого движения. И все же, читая яростные обличения Река режима, уничтожившего все хорошее в его мире, я начал задаваться вопросом — почему ненависть должна отдаваться правым?

Например, «язык ненависти», интеллектуальная прерогатива фанатиков и троллей, что это, как не поверхностные насмешки школьных хулиганов? Как это может сравниться с ненавистью, которая пронзает вверх; ненависть, порожденная отчаянием, признающая свое уродство, но превращающая свою душу в таран, бьющий о высокие стены власти?

Читайте также: Операция «Багратион»: 22 июня Гитлер не торговался за

«Ты, там, наверху: я ненавижу, когда ты просыпаешься и спишь. Я буду ненавидеть и проклинать тебя в час моей смерти. Я буду ненавидеть и проклинать вас из могилы моей, и это будут ваши дети и дети ваших детей, которые должны будут нести мое проклятие. У меня нет против тебя другого оружия, кроме этого проклятия, я знаю, что оно иссушает сердце того, кто его произносит, я не знаю, переживу ли я твое падение.

Но то, что я знаю, это то, что человек должен ненавидеть эту Германию всем своим сердцем, если он действительно любит ее. Я десять раз скорее умру, чем увижу твое торжество.

Любовь необходима для созидания – доверия, сообществ и лучшего будущего – но когда перед вашими глазами вырастает чудовищная сила, стремитесь ли вы окутать ее любовью или разрушить ненавистью? Пишете ли вы с надеждой и пытаетесь взлететь, или позволяете своим сердитым слезам сжигать страницу?

Рек не ограничил свое несогласие одним дневником. Он продолжал использовать старое приветствие «Grüss Gott!» — слава Богу — в то время как другие кричали «Хайль Гитлер!». Он вышел из кинозала, показывая пропагандистский фильм; его выход вызвал «неприятные замечания» публики. В кафе он присоединился к столику, за которым шла беседа о подходящих наказаниях для нацистов: «Г-н министр пропаганды — появление голым в клетке для обезьян в зоопарке Хеллабрунн…»

Такие незначительные акты сопротивления были фатальными. Мы узнаем о взлете и падении Гитлера через ужасы Холокоста, но дневник Река ясно показывает, как любой немец, каким бы голубоглазым он ни был, жил в опасности доноса, тюрьмы и казни. Шутки над фюрером были запрещены; вас могут гильотинировать за «подрыв морального духа немецкой армии». Рек был свидетелем суда над пожилым врачом, приговоренным к восьми годам тюрьмы за хранение иностранной валюты («он чуть не попал на гильотину»).

В конце концов наш автор дневника тоже был осужден. Возможно, его ошибкой было написать письмо своему издателю с жалобой на падение курса немецкой валюты; его гонорары были бесполезны. Он был заключен в тюрьму сначала на месте, а затем в Дахау.