Циники философия: 📖Цинизм (философия)

Содержание

📖Цинизм (философия)

Античная школа философии

О современном использовании этого слова для обозначения недоверия к мотивам других см. Цинизм (современный). Статуя неизвестного философа-циника из Капитолийские музеи в Рим. Эта статуя является копией римской эпохи более ранней греческой статуи третьего века до нашей эры.^[1] Свиток в его правой руке — это реставрация 18 века.

Цинизм (Древнегреческий: κυνισμός) это школа мысли из древнегреческая философия как практикуется циниками (Древнегреческий: Κυνικοί, латинский: Cynici). Для циников цель жизни жить в добродетель, в соответствии с природа. Как разумные существа, люди могут обрести счастье путем тщательного обучения и жизни, естественным для них образом, отвергая все обычные желания богатства, власти и славы. Вместо этого они должны были возглавить Простая жизнь свободен от всего имущества.

Первым философом, обозначившим эти темы, был Антисфен, который был учеником Сократ в конце 5 века до нашей эры. За ним последовал Диоген, которые жили в керамической банке на улицах Афины.^[2] Диоген довел цинизм до логические крайности, и стал считаться архетипом философа-циника. За ним последовал Ящики Фив, который раздал большое состояние, чтобы жить в Афинах в условиях циничной бедности.

Значение цинизма постепенно уменьшалось после III века до нашей эры.^[3] но он пережил возрождение с подъемом Римская империя в 1 веке. Циники попрошайничали и проповедовали по всем городам империи и т. Д. аскетичный и риторический идеи появились в раннее христианство. К XIX веку акцент на негативных аспектах философии циников привел к тому, что современное понимание цинизма означать расположение неверия в искренность или доброту человеческих мотивов и действий.

Происхождение цинического имени

Имя Циник происходит от Древнегреческий κυνικός (киникос) «собачий» и κύων (Кьон) ‘собака’ (родительный падеж: кинос).^[4] В древние времена предлагалось одно объяснение того, почему циников называли «собаками», потому что первый циник, Антисфен, учил в Циносардж гимназия в Афинах. ^[5] Слово циносардж означает «место белой собаки». Однако очевидно, что слово собака также был брошен в адрес первых циников как оскорбление за их бесстыдное неприятие общепринятых манер и их решение жить на улице. Диоген, в частности, упоминался как «Собака»,^[6] он, кажется, упивался этим различием, заявляя, что «другие собаки кусают своих врагов, я кусаю своих друзей, чтобы спасти их».^[7] Более поздние циники также пытались использовать это слово в своих интересах, как объяснил более поздний комментатор:

Есть четыре причины, по которым Циники так названы. Во-первых, из-за равнодушие своего образа жизни, потому что они создают культ безразличия и, как собаки, едят и занимаются любовью на публике, ходят босиком и спят в кадках и на перекрестках. Вторая причина заключается в том, что собака — бесстыдное животное, и они возводят культ бесстыдства не как ниже скромности, а как превосходящую ее. Третья причина заключается в том, что собака — хороший охранник, и они соблюдают принципы своей философии. Четвертая причина заключается в том, что собака — разборчивое животное, которое умеет различать своих друзей и врагов. Так они признают друзьями тех, кто подходит к философии, и принимают их с добротой, в то время как непригодных они прогоняют, как собаки, лаем на них.^[8]

Философия

Цинизм — один из самых ярких из всех Эллинистические философии.

[9] Он утверждал, что предлагает людям возможность счастья и свободы от страданий в эпоху неопределенности. Хотя официальной доктрины цинизма никогда не существовало, основные принципы цинизма можно резюмировать следующим образом:^[10]^[11]^[12]
Цель жизни эвдемония и умственная ясность или ясность (ἁτυφια) — буквально «свобода от дыма (τύφος)», что означало ложную веру, безмозглость, глупость и самомнение.
Eudaimonia достигается за счет жизни в согласии с Природа в понимании человека причина.
Высокомерие (τύφος) вызвано ложными ценностными суждениями, которые вызывают отрицательные эмоции, неестественные желания и порочный характер.
Eudaimonia, или человеческое процветание, зависит от самодостаточности (αὐτάρκεια), невозмутимость, arete, любовь к человечеству, парресия, и равнодушие к превратностям жизни ( адиафора ἁδιαφορία).^[12]
Человек движется к расцвету и ясности через аскетические практики (ἄσκησις), которые помогают освободиться от влияний, таких как богатство, слава и власть, которые не имеют ценности в Природе. Вместо этого они продвигали жизнь поносы. Для циников это не означало реальной физической работы. Диоген Синопскийнапример, жили попрошайничеством, а не занимались физическим трудом. Скорее, это означает сознательный выбор тяжелой жизни — например, носить только этот тонкий плащ и ходить зимой босиком.^[13]
Циник проявляет бесстыдство или наглость (Αναιδεια) и портит номос общества; законы, обычаи и социальные условности, которые люди принимают как должное.
Циники приняли Геракл, изображенный здесь на этой позолоченной бронзовой статуе второго века нашей эры, как их герой-покровитель. ^[14]
^[15]
Таким образом, циник не имеет собственности и отвергает все общепринятые ценности денег, славы, власти и репутации.^[10] Жизнь, живущая в соответствии с природой, требует только самого необходимого для существования, и человек может стать свободным, освободившись от любых потребностей, являющихся результатом условностей.^[16] Циники приняли Геракл как их герой, как воплощение идеального циника.^[14] Геракл «это он принес Цербер, собака Аида, из подземного мира, особая привлекательность для собаковода Диогена «.^[15] В соответствии с Люциан, «Цербер и циник несомненно связаны через собаку».^[17]
Образ жизни циников требовал непрерывных тренировок, не только в осмыслении суждений и умственных впечатлений, но и в физических тренировках:
[Диоген] говорил, что существует два вида упражнений: упражнения для ума и для тела; и что последнее из них создавало в уме такие быстрые и подвижные впечатления во время его выполнения, что очень облегчало практику добродетели; но одно было несовершенным без другого, поскольку здоровье и сила, необходимые для практики доброго, в равной степени зависят и от ума, и от тела.
^[18]
Ничто из этого не означало, что циник отступит от общества. Циники должны были жить под пристальным вниманием публики и быть совершенно равнодушными перед лицом любого оскорбления что могло быть результатом их нетрадиционного поведения.^[10] Говорят, что циники изобрели идею космополитизм: когда его спросили, откуда он, Диоген ответил, что он «гражданин мира, (космополит).»^[19]
Идеальный циник будет евангелизировать; как сторожевая собака человечества, они считали своим долгом изводить людей ошибками своего пути.^[10] Пример из жизни циника (и использование укуса циника сатира) откопали бы и разоблачили претензии, лежащие в основе повседневных условностей.
[10]
Хотя цинизм сосредоточился прежде всего на этика, некоторые циники, такие как Монимус, на имя эпистемология в отношении к тупос (τῦφος) выражая скептический взгляды.
Философия циников оказала большое влияние на эллинистический мир, в конечном итоге оказав большое влияние на Стоицизм. Стоик Аполлодор, писавший во 2 веке до нашей эры, заявил, что «цинизм — это короткий путь к добродетели».^[20]
История цинизма
Бюст Антисфена
Классический Греческий и Римский Циники считали добродетель единственной необходимостью для счастья и считали добродетель вполне достаточной для его достижения. Классические циники следовали этой философии до такой степени, что пренебрегали всем, что не способствовало их совершенствованию добродетели и достижению счастья, поэтому титул Циник

, происходит от греческого слова κύων (что означает «собака»), потому что они якобы пренебрегали обществом, гигиеной, семьей, деньгами и т. д. в манере, напоминающей собак. Они стремились освободиться от условностей; стать самодостаточным; и живем только в согласии с природой. Они отвергли любые общепринятые представления о счастье, связанном с деньгами, мощность, и слава, чтобы вести всецело добродетельные и, следовательно, счастливые, жизни.^[21]
Древние циники отвергали общепринятые социальные ценности и критиковали типы поведения, такие как жадность, которые они считали причиняющими страдания. Акцент на этом аспекте их учений привел к тому, что в конце 18 — начале 19 вв.^[22] современному пониманию цинизма как «пренебрежительного или пресыщенного отрицания, особенно общего недоверия к честности или заявленным мотивам других».^[23] Это современное определение цинизма резко контрастирует с древней философией, которая подчеркивала «добродетель и моральную свободу в освобождении от желаний».
[24]
Влияния
Различные философы, такие как Пифагорейцы, выступал за простая жизнь в веках, предшествовавших циникам. В начале 6 века до нашей эры Анахарсис, а скифский мудрец, сочетал простую жизнь с критикой греческих обычаев, что стало стандартом среди циников.^[25] Возможно, важное значение имели рассказы о Индийский философы, известные как гимназисты, принявшие строгий аскетизм. К V веку до нашей эры софисты начал процесс изучения многих аспектов греческого общества, таких как религия, право и этика. Однако самое непосредственное влияние на школу циников оказали Сократ. Хотя он не был аскетом, он исповедовал любовь к добродетели и безразличие к богатству.^[26] вместе с пренебрежением к общему мнению.^[27] Эти аспекты мысли Сократа, составлявшие лишь незначительную часть ПлатонФилософия России стала центральным источником вдохновения для другого ученика Сократа, Антисфена.
Символизмы
Циников в древнем мире часто узнавали по их одежде — старому плащу и посоху. Плащ был намеком на Сократ и его манера одеваться, в то время как персонал был в клубе Геракла. Эти предметы стали настолько символическими для цинического призвания, что древние писатели обращались к тем, кто считал, что облачение в циническую одежду сделает их подходящими для философии.^[28]
В социальной эволюции от архаический век к классический, общественность перестала носить оружие в полис. Первоначально предполагалось, что в городе можно носить меч; Однако переход к копьям, а затем и к посохам происходил до тех пор, пока ношение какого-либо оружия в городе не стало старым глупым обычаем. ^[29] Таким образом, само ношение посоха было слегка табуировано. Согласно современным теоретикам, символ посоха был символом, который одновременно функционировал как инструмент, сигнализирующий об отстранении пользователя от физического труда, то есть как демонстрация заметного досуга, и в то же время он также имел связь со спортом и обычно играет роль в охотничьей и спортивной одежде. Таким образом, он демонстрирует активные и воинственные качества, а не является символом потребности слабого человека поддерживать себя.^[30]^[31] Посох сам по себе стал сообщением о том, что циник был свободен, благодаря его возможной интерпретации как предмет досуга, но, в не меньшей степени, был его посланием о силе — добродетели, которой в изобилии обладал философ-циник.
Антисфен
История цинизма традиционно начинается с Антисфена (ок. 445–365 до н. Э.),^[32]^[33] который был старшим современником Платона и учеником Сократа. Примерно на 25 лет младше его, Антисфен был одним из самых важных учеников Сократа. ^[34] Хотя более поздние классические авторы почти не сомневались в том, чтобы назвать его основателем цинизма,^[35] его философские взгляды кажутся более сложными, чем более поздняя простота чистого цинизма. В списке произведений, приписываемых Антисфену Диоген Лаэртиус,^[36] сочинения на язык, диалог и литература намного больше тех, кто занимается этикой или политика,^[37] хотя они могут отражать, как его философские интересы менялись со временем.^[38] Несомненно, что Антисфен проповедовал жизнь бедность:
У меня достаточно еды, пока не утолится голод, и пить, пока утолится жажда; одеться тоже; и на улице нет [даже] Каллии там, со всем своим богатством, безопаснее меня от дрожи; и когда я оказываюсь в помещении, какая рубашка теплее мне нужна, чем голые стены?^[39]
Диоген Синопский
Диоген (ок. 412–323 до н. Э.) Доминирует в истории цинизма, как никакая другая фигура. Первоначально он отправился в Афины, сбежав из своего родного города, после того, как он и его отец, который руководил монетным двором в Синоп, попал в беду из-за подделки чеканки. ^[40] (Фраза «порча валюты» позже стала пресловутой при описании отказа Диогена от традиционных ценностей.)^[41] Более поздняя традиция утверждала, что Диоген стал учеником Антисфена,^[42] но нет уверенности, что они когда-либо встречались.^[43]^[44]^[45] Однако Диоген принял учение Антисфена и аскетический образ жизни, ведя жизнь самодостаточности (автаркия), строгость (Аскесис) и бесстыдство (Анаидея).^[46] Существует множество анекдотов о его крайнем аскетизме (сон в кадке),^[47] его бесстыдное поведение (поедание сырого мяса),^[48] и его критика общепринятого общества («плохие люди подчиняются своим похотям, как слуги подчиняются своим хозяевам»),^[49] и хотя невозможно сказать, какие из этих историй правдивы, они действительно иллюстрируют широкий характер этого человека, в том числе его этическую серьезность.^[50]
Ящики Фив
Ящики Фив (ок. 365 – ок. 285 г. до н. э.) — третья фигура, доминирующая в истории киников. Он известен тем, что отказался от большого состояния, чтобы жить жизнью цинической бедности в Афинах.^[51] Говорят, что он был учеником Диогена,^[52] но опять же это неясно.^[53] Ящики женились Гиппархия Маронеи после того, как она влюбилась в него, и они вместе жили как нищие на улицах Афин,^[54] где к Ящикам относились с уважением.^[55] Поздняя известность Крейтса (помимо его нетрадиционного образа жизни) заключается в том, что он стал учителем Зенон из Citium, основатель Стоицизм.^[56] Циническая линия, присущая раннему стоицизму (например, собственные радикальные взгляды Зенона на половое равенство, изложенные в его Республика) можно отнести к влиянию Крейта.^[57]
Другие циники
В IV и III веках до нашей эры было много других циников, в том числе Онесикрит (который плавал с Александр Великий в Индию), скептик Монимус, моральный сатирик Бион из Борисфена, диатрибист Телес и Менипп из Гадары. Однако с ростом стоицизма в III веке до нашей эры цинизм как серьезная философская деятельность претерпел упадок.^[3]^[58] и только в римскую эпоху цинизм возродился.
Цинизм в римском мире
О цинизме во II или I веках до нашей эры известно мало; Цицерон (ок. 50 г. до н. э.), который очень интересовался Греческая философия, мало что сказал о цинизме, кроме того, что «его следует избегать; ибо он противостоит скромности, без которой не может быть ни права, ни чести».^[59] Однако к I веку нашей эры цинизм снова проявился в полную силу. Подъем Императорский Рим, как потеря греческой независимости при Филип и Александр тремя веками ранее, возможно, привели к чувству бессилия и разочарования у многих людей, что позволило философии, делающей упор на самодостаточность и внутреннее счастье, снова процветать.^[60] Циники можно было найти по всей империи, они стояли на углах улиц и проповедовали добродетель.^[61]Люциан жаловался, что «каждый город наполнен такими выскочками, особенно теми, кто вводит имена Диоген, Антисфен и Ящик в качестве своих покровителей и записывается в Собачью армию»,
[62] и Элий Аристидес заметил, что «они часто заходят в дверные проемы, разговаривая больше со швейцарами, чем с хозяевами, компенсируя свое низкое положение наглостью». ^[63] Самым ярким представителем цинизма I века нашей эры был Деметриус, кому Сенека его восхваляли как «человека непревзойденной мудрости, хотя сам он отрицал это, придерживаясь принципов, которые он исповедовал, красноречия, достойного иметь дело с самыми могущественными предметами».^[64] Цинизм в Риме был одновременно прикладом сатирика и идеалом мыслителя. Во II веке нашей эры Лукиан, высмеивая философа-циника Перегрин протей,^[65] тем не менее хвалил своего учителя-циника, Демонакс, в диалоге.^[66]
Цинизм стал рассматриваться как идеализированная форма Стоицизм, взгляд, который привел Эпиктет восхвалять идеального циника в длинном разговоре.
[67] Согласно Эпиктету, идеальный циник «должен знать, что он послан в качестве посланника из Зевс людям о хорошем и плохом, чтобы показать им, что они блуждали «.^[68] К несчастью для Эпиктета, многие циники той эпохи не дожили до идеала: «подумайте о нынешних циниках, которые являются собаками, которые ждут за столиками и ни в каком отношении не подражают циникам прошлого, за исключением случая ломающийся ветер. «^[69]
В отличие от стоицизма, который пришел в упадок как независимая философия после 2 века нашей эры, цинизм, похоже, процветал в 4 веке.^[70] Император, Юлиан (правила 361–363), как и Эпиктет, восхвалял идеального циника и жаловался на настоящих практиков цинизма.^[71] Последний циник, отмеченный в классической истории, — это Саллюстий Эмесский в конце 5 века.
[72] Ученица философа-неоплатоника Исидор Александрийский, он посвятил себя жизни цинического аскетизма.
Цинизм и христианство
Коптская икона Святой Антоний Пустынный, раннехристианский подвижник. Ранний христианский аскетизм, возможно, находился под влиянием цинизма.^[73]
Иисус как еврейский циник
Некоторые историки отмечают сходство между учениями Иисус и циников. Некоторые ученые утверждали, что Q документ, гипотетический общий источник Евангелий Мэтью и Люк, имеет сильное сходство с учением циников.^[74]^[75] Ученые по поиски исторического Иисуса, Такие как Бертон Л. Мак и Джон Доминик Кроссан из Иисус семинар, утверждали, что в 1 веке нашей эры Галилея был мир, в котором Эллинистический идеи столкнулись с еврейской мыслью и традициями. Город Гадара, всего в дне ходьбы от Назарет, был особенно известен как центр философии циников,^[76] и Мак описал Иисуса как «вполне нормальную фигуру цинического типа».^[77] Для Кроссана Иисус был больше похож на циника-мудреца из Эллинистический еврей традиции, чем Христос кто бы умер как заменитель грешников или мессия кто хотел создать независимое еврейское государство Израиль.^[78] Другие ученые сомневаются в том, что на Иисуса оказали сильное влияние циники, и считают еврейскую пророческую традицию гораздо более важной.^[79]
Цинические влияния на раннее христианство
Многие из аскетических практик цинизма могли быть заимствованы ранние христиане, и христиане часто использовали те же риторический методы как циники.^[80] Некоторые циники были замучены за выступления против властей. Августин, De Civitate Dei 14.20.
Рекомендации
Бранхам, Р. Брахт; Гуле-Казе, Мари-Одиль, ред. (2000), Циники: циничное движение в древности и его наследие, Калифорнийский университет Press, ISBN 978-0-520-21645-7
Дадли, Р. (1937), История цинизма от Диогена до VI века нашей эры., Издательство Кембриджского университета
Кидд, I. (2005), «Цинизм», в Ре, Джонатан; Урмсон, Дж. О. (ред.), Краткая энциклопедия западной философии, Рутледж, ISBN 978-0-415-32924-8
Лонг, А.А., «Традиция Сократа: Диоген, Ящики и эллинистическая этика», в Бранхаме и Гуле-Казе, стр. 28–46 (ред.),
Навиа, Луис (1996), Классический цинизм: критическое исследование, Гринвуд Пресс, ISBN 978-0-313-30015-8
Принц, Сьюзен (2005), «Сократ, Антисфен и циники», в Ahbel-Rappe, Сара; Камтекар, Рачана (ред.), Спутник Сократа, Blackwell Publishing, ISBN 978-1-4051-0863-8
Шофилд, Малкольм (1991), Стоическая идея города, Издательство Кембриджского университета, ISBN 978-0-226-74006-5
дальнейшее чтение
Основные источники
Socratis et Socraticorum Reliquiae, изд. Дж. Джаннантони, 4 тома (Неаполь, 1990). В томе 2 собраны фрагменты ранних циников от Антисфена до Ящика.
Философы-циники, изд. Р. Доббин (Пингвин, 2012)
Диоген-циник: изречения и анекдоты: с другими популярными моралистами, изд. Р. Хард (Оксфорд, 2012)
Диоген Лаэртиус, Жизни и мнения выдающихся философов, Книга VI: Циники
Дион Златоуст, Цинические дискурсы: Речь 6, Речь 8, Речь 9, Речь 10.
Эпиктет, Дискурс 3.22, О цинизме
Псевдо-Лукиан^{[нужна цитата]}, Циник
Юлиан Отступник, Шестая речь — Необразованным циникам
Юлиан Отступник, Седьмая речь — Кинику Гераклию
Вторичные источники
Ян Катлер, (2005), Цинизм от Диогена до Дильберта. McFarland & Co. ISBN 0-7864-2093-6
Уильям Д. Десмонд, (2006), Греческая похвала бедности: истоки древнего цинизма. Университет Нотр-Дам Пресс. ISBN 0-268-02582-7
————, (2008), Циники. Серия античных философий. Издательство «Проницательность». ISBN 1-84465-129-0
Ф. Джеральд Даунинг, (1992), Циники и христианское происхождение. Т. и Т. Кларк. ISBN 0-567-09613-0
Луис Э. Навиа (1996), Классический цинизм: критическое исследование. Гринвуд Пресс. ISBN 0-313-30015-1
Луза Ши (2009), Циническое просвещение: Диоген в салоне Издательство Университета Джона Хопкинса.
Х. К. Болдри, «Идеальное государство Зенона». Опубликовано в Журнал эллинистических исследований, Vol. 79 (1959), стр. 3–15. DOI: 10.2307 / 627917
Кэти Л. Гака, «Ранний стоический эрос: сексуальная этика Зенона и Хрисиппа и их оценка греческой эротической традиции». Опубликовано в Апейрон: журнал античной философии и науки, Vol. 33, № 3 (сентябрь 2000 г.), стр. 207–238.
внешняя ссылка
Искать цинизм в Викисловаре, бесплатном словаре.
Обо всём понемногу: Философия циников (киников)
Говорят, что однажды Сократ долго стоял у прилавка с выставленными товарами и наконец выпалил: «Сколько же есть вещей, без которых можно обойтись!»
Это высказывание можно рассматривать как достойный эпиграф к философии циников (киников), основы которой заложил Антисфен из Афин. Как ученика Сократа его в первую очередь привлекала неприхотливость последнего.
На вопрос, что дала ему философия, Антисфен ответил: «Умение беседовать с самим собой». На вопрос, какая наука самая необходимая, он сказал: «Наука забывать ненужное». Узнав однажды, что Платон дурно отзывается о нём, он заметил: «Это удел царей — делать хорошее и слышать дурное».
Циники (киники) не стремились к построению законченной философской теории. Являясь продолжателями и преемниками линии Сократа, главный упор они делали на практической стороне дела, отличаясь в этом от наиболее известного сократовского ученика — Платона. В той мере, в какой киники занимались теорией познания, они критиковали общие понятия (в частности, «идеи» Платона) как вредную выдумку, усложняющую непосредственное отношение к предмету.
В памяти последующих поколений от них остались не трактаты, которые они писали, а преимущественно истории и анекдоты. Наверное, все слышали про Диогена и бочку, в которой он жил. Знаменит также его ответ царю Александру Македонскому, пришедшему навестить философа, а в конце беседы спросившего, нет ли у того каких-либо просьб к нему или пожеланий. Диоген сказал: «Есть у меня одна просьба. Будь так добр, отойди в сторону и не заслоняй мне солнца». Среди бела дня Диоген бродил с фонарём в руке и на недоумённые вопросы окружающих отвечал: «Ищу человека». Главная цель учения циников (киников) заключалась в философском обосновании жизни за пределами общества — и проверка данного способа жизни на себе. Главные черты их учения — отрицание, отказ от традиций и переоценка ценностей. Про Диогена рассказывают, что в молодости он отправился в Дельфы, чтобы посетить знаменитый храм на родине Аполлона, и там оракул посоветовал ему «сделать переоценку ценностей». По-гречески одно и то же слово (nomisma) означает «ходячую монету» и «общественное установление». Диоген сначала не понял истинный смысл этого изречения, однако впоследствии, будучи изгнанным за перечеканку монет, он осознал своё призвание в философии. Диоген шёл в театр, когда все выходили оттуда навстречу ему. На вопрос, зачем он это делает, он сказал: «Именно так я и стараюсь поступать всю свою жизнь». Диогену говорили: «Многие смеются на тобой». Он отвечал: «А над ними, быть может, смеются ослы; но как им нет дела до ослов, так и мне — до них». Нигилизм циников носил революционный, очистительный характер. Краеугольным камнем его была сформулированная ещё софистами антитеза physis — nomos («природа» — «закон»). Nomos шире понятия «закон», это и человеческие установления, мнения, традиции, обычаи. От «природы» все люди равны, свободны, честны, справедливы, непритязательны, счастливы, а «закон» исказил «природу», внёс в жизнь неравенство, гнёт, зло, несправедливость. Всё, что исходит от природы — необходимо и есть благо, а что идёт от людских установлений — случайно и влечёт за собой зло. Само счастье состоит в том, чтобы «жить по природе». Поэтому циники (киники) всячески восхваляли «природу» и ни во что не ставили «закон»: ведь хорошие люди в законах не нуждаются, а дурные от законов лучше не становятся. Законы и государство разрушили изначальную гармонию, естественное счастье людей, они враждебны природе и добродетели. На вопрос, в каком возрасте следует жениться, Диоген сказал: «Молодым ещё рано, старым уже поздно». Ещё он говорил, что жёны должны быть общими: кто какую склонит, тот с той и живёт. Поэтому и сыновья должны быть общими. Всякое общество состоит из отдельных людей, говорили они, поэтому чтобы вылечить общество, надо сначала взяться за лечение отдельных людей, из которых оно состоит. Их критика была не абстрактной и безличной, а конкретной. Однажды царь Александр подошёл к нему и спросил: «Ты не боишься меня?» — «А что ты такое, — спросил в ответ Диоген, — зло или добро?» — «Добро», — сказал тот. «Кто же боится добра?» Следуя примеру Сократа, киники довели его приёмы до небывалого радикализма, окружив атмосферой парадокса, сенсации и уличного скандала. Платон даже называл Диогена «спятившим Сократом». А Диоген говорил про Платона, что тот отличается не красноречием, а пусторечием. Возражая его учению о сущности вещей, он сказал: «Чашку вижу, а чашности — нет». Однажды, топча циновку, Диоген воскликнул: «Топчу спесь Платона!»
Пытаясь понять, что такое человек и чем он отличается от животных, Платон предложил своим ученикам определение, имевшее большой успех: «Человек — это животное о двух ногах, лишённое перьев». Тогда Диоген принёс в рощу Академа ощипанного петуха и сказал: «Вот платоновский человек». После этого к определению были добавлены слова: «…и с широкими ногтями».
Если Сократ ещё демонстрировал уважение к наиболее общим заповедям традиционной патриотической морали, то циники (киники) обязывались жить в любом обществе не по его законам, а по своим собственным, с готовностью приемля статус нищих, юродивых. Именно то положение человека, которое всегда считалось не только крайне бедственным, но и крайне унизительным, избирается ими как наилучшее. Диоген с удовольствием применяет к себе формулу страшного проклятия — «без общины, без дома, без отечества». Циники (киники) хотели быть «нагими и одинокими»; социальные связи и культурные навыки представлялись им чем-то наносным и даже лживым. Этот «туман» нужно развеять и обнажить человеческую сущность. Диоген первым в истории назвал себя «космополитом», то есть «гражданином вселенной» (или — «мира»). Другой циник, Кратет, в одной из своих трагедий писал:
Отечество моё — не только дом родимый,
Но всей земли селенья, хижина любая,
Готовые принять меня в свои объятия.
Какой же смысл вкладывали циники (киники) в изобретённое ими слово «космополит»? В нём — не утверждение идеи всемирного гражданства, не претензии считаться гражданином мировой державы, наподобие империи Александра Македонского, созданной из покорённых народов, а, наоборот, отказ от всех существующих государственных форм как орудия эксплуатации.
Циник — анархист. Космополитизм в его понимании — это приобретённая внутренне свободным человеком возможность жить повсюду, не привязанным к месту, пренебрегая географическими, государственными, сословными и расовыми барьерами, законами, условностями, обычаями и т. п. Александр спросил Кратета: «Хочешь, я восстановлю твой город?» — «Зачем? — сказал Кратет. — Какой-нибудь новый Александр возьмёт и разрушит его опять». Заниматься философией, говорил Кратет, нужно до тех пор, пока не поймёшь, что нет никакой разницы между вождём войск и погонщиком ослов. Диоген говорил, что всё принадлежит мудрецам и доказывал это такими доводами: «Всё принадлежит богам; мудрецы — друзья богов; а у друзей всё общее; стало быть, всё принадлежит мудрецам».
Говорят, что Александр Македонский сказал: «Если бы я не был Александром, я хотел бы быть Диогеном».
Философия за 5 минут: что придумал основатель цинизма Диоген | Популярная наука
Философия цинизма оказала огромное влияние на человеческую культуру. Она стала предтечей стоиков и современной сатиры. В ее основе — любовь к природе и отрицание морали. Этому учил Диоген — основоположник философской школы киников (или, по-нашему, циников).
Цинизм у нас вызывает только негативный окрас – это пренебрежение нормами морали. Циники – люди, которые делают все для достижения своих эгоистичных целей. Но ведь философия циников учила совсем другому! Давайте разбираться.
На днях встретился со своим давним приятелем и как-то в разговоре всплыло имя Диогена. «А, Диоген, это который жил в бочке и его собаки съели?». Вот всё, что, собственно, помнил о нем мой приятель – человек с двумя высшими образованиями и кандидат филологических наук!
И, действительно, про Диогена мало кто что помнит, а если и всплывает что-то из памяти, то в негативном ключе. Ведь Диоген – основатель философии цинизма, а циники – это плохо!
Лично мне этот философ очень симпатичен – своим нетривиальным взглядом на мир и неповторимым юмором. Попробуем восстановить справедливость. Давайте посмотрим, кем же был Диоген и что именно он придумал. Начнем с интересных фактов про жизнь и характер философа.
Диоген был сыном менялы. В Древней Греции они отвечали за обмен валют и часто сочетали это с ремеслом ювелира. Но Диогену были абсолютно неинтересны мирские экономические вопросы.
Диоген не жил в бочке! В то время бочки только изобрели, а популярны они стали только во 2-3 вв до н. э. в Древнем Риме. Жил Диоген в большом глиняном сосуде – пифосе. В таких сосудах греки хранили зерно. Это была жизненная позиция философа, чтобы быт не затягивал и не мешал предаваться размышлениям.
Диоген любил эпатировать и провоцировать публику. Он выходил на площадь и начинал философствовать, но его никто не слушал. Тогда он начинал привлекать внимание дикими криками. На крики сбегалась аудитория и его начинали слушать. Тогда Диоген начинал их оскорблять, говоря, что только такая чепуха и крики им интересны, а мудрые мысли – нет.
Диоген нарушал общепринятые нормы морали и этикета. Но это было частью его философии, о чем подробнее поговорим в следующей главе.
Однажды Александр Македонский приехал в гости к Диогену. Слава о философе-панке с парадоксальным взглядом на мир гремела на всю Грецию. Македонский пообщался с Диогеном, удивился его логике и сказал: «Проси у меня, что хочешь!». На что Диоген ответил свое знаменитое: «Отойди, ты заслоняешь мне солнце!».
Все эти странности и эпатаж были глубоко продуманы. Они были в русле философии Диогена и должны привлечь внимание к важным вопросам человеческого бытия. Итак, давайте посмотрим на основы философии киников.
Три идеи философии Диогена
Все эпатажные поступки Диогена напрямую связаны с его философией. Давайте разберем их подробнее.
Люди созданы равными. Все проблемы в человеческом обществе – из-за иерархии и желании власти одних над другими. Жажда власти и богатства пробуждает в людях все самое плохое. Без этого люди бы мыслили и поступали логично и заботясь друг о друге.
Именно поэтому Диоген не трепетал перед Александром Македонским и другими царственными особами. При этом сам, спокойно, на равных, мог пообщаться с любым крестьянином или нищим.
Главное в этом мире — не богатство и статус, а человек и его внутренний мир, уверен Диоген.
Следовать природе. Диоген называл это «жить подобно собаке». Не самая, конечно, привлекательная ассоциация. Но киники считали, что жить нужно подобно животным. И радоваться жизни, быть благодарным природе и окружающим. И не нужно придумывать новые сложные сущности.
Поэтому надо презирать условности, которые выдумали люди и, тем самым, усложнили себе жизнь. А добродетели — это простота, храбрость и верность!
Естественность. Зачем нам столько золота, роскоши, мебели? Человеку для спокойной и свободной жизни нужно совсем чуть-чуть! И пища полезна простая, а от изысканных блюд — болезни и вредные привычки. Тут и не поспоришь — человечество своей любовью к чревоугодию само загнало себя в тупик. А ожирение стало одной из главных угроз для здоровья человека.
Ну что ж, теперь вы, надеюсь, поняли, что не так уж плохи циники. Равноправие, естественность и природная простота — вот главные столпы этой философии. Но люди часто склонны запоминать плохое и эпатажное. Поэтому и до нас они дошли совсем в другой версии. Пренебрежение условностями и этикетом запомнились людям, а смысл, который они несли — потерян. Вот и считают сейчас циников аморальными.
Киники в целом и Диоген в частности оставили заметный след в культуре человека. Из философии киников выросло новое движение — стоицизм. По сути, стоики полностью разделяли идеи киников о братстве, но, в отличие от Диогена, уважали культуру.
Также киники задали импульс сатире. Из парадоксальных фраз Диогена в принципе сатира и юмор родились, как важная часть нашей культуры.
Циники: Антисфен и Диоген
13.099 Циники: Форлендер: Общедоступная история философии, 62
II. ЦИНИКИ И СТОИКИ
Как мы видим, жизненный идеал Эпикура был лишь более умеренным вариантом идеала киренаиков. Это выражалось также и в том, что он не пеpeоцeнивaл в такой мере роль обеспеченных слов в сравнении с обездоленной массой, как это делали киренаики. Иначе обстояло дело у циников, философия жизни которых на первый взгляд может показаться философией пролeтapиaтa. Основатель этого направления – афинянин Антисфен (440–307) сам был бедным человеком и чувствовал себя прeдстaвитeлeм тех низших классов, к которым он принадлежал. По материнской линии он был фракийцем и, следовательно, наполовину греком. Для него не представляла никакой ценности семья, государство, отечество, а также состояние и почет, и даже здоровье и свобода.
По его мнению, у мужчины и женщины, у господина и раба может быть только одна добродетель и состоит она в добровольном
13.100 Циники: Форлендер: Общедоступная история философии, 62
воздержании от всех этих выше упомянутых благ,
короче говоря – в отсутствии потребностей.
Уход от утонченной культуры, которая в его время существовала, особенно в богатых городах, как Афины и Коринф, и возврат к природе, закалка и честный труд – были его лозунгом. Науку он также не уважал; вероятно, его учитель Горгий привил ему полный скептицизм по отношению ко всякой науке. Но Антисфен – этот античный Руссо, сделал отсюда тот вывод, что все науки, которые не могут быть применены к практической жизни, являются ненужной безделушкой, а вся основанная на них культура ведет к гибели. К чистому наслаждению ведет одна только добродетель и состоит она в Сократовской силе – самообладании. Рабом является тот, кто дает страстям господствовать над собой. Он также имел мужество открыто отвергать народную религию, либо старался толковать сказания о богах и героях в духе чистого монотеизма, т. е. веры в единое божество.
Когда верят анекдотам о том, что учение Антисфена и связанный с этим учением образ жизни получил свое воплощение в фигуре Диогена из Синопа в Малой Азии, жившего позже в Коринфе и умершего там в 323 году, то все это является почти карикатурой на учение Антисфена.
13.101 Циники: Форлендер: Общедоступная история философии, 63
Диоген был известен, как угрюмый чудак, который тщетно искал днем с фонарем настоящего «человека» и, который, вероятно, умышленно в богатейшем и роскошнейшем городе Греции вел жизнь добровольного нищего без постоянной квартиры, в самой жалкой обстановке, скудно питаясь, кое-как одеваясь. Рассказывают, что когда знаменитый Александр Македонский спросил его, чего он хочет, то Диоген ответил ему: посторонись немного от солнца. Правда, согласно словам дервиша из «Натана» Лессинга «только истинный нищий является настоящим королем», но, разумеется, – королем в смысле полной независимости от всего земного, как людей, так и вещей. И ради этого совершенно не нужно отказаться от всяких благ культуры и «жить в бочке», как это сделал сильный волей, грубо остроумный и всегда готовый к отпору мудрец из Коринфа. Во всяком случае, подобная философия нищенства не может ни в коем случае быть философией жизни для трудящегося пролeтapиaтa. Этот идеал не оставляет и следа от социализма; в лучшем случае, он привел бы не к общности имуществ, а к общности нищеты.
Необходимо, однако, отметить с другой стороны присутствие у этих циников самообладания, простоты, закаленности. Свое
13.102 Циники: Форлендер: Общедоступная история философии, 63
название циники они, по всей вероятности, получили от гимназии Кинозарга, в которой учил Антисфен, а не от «собачьего» образа жизни, за который их высмеивали их противники. Достойно далее похвалы, с нашей точки зрения, их требование (совершенно не в греческом духе), уничтожения всяких сословных, национальных границ, неpaвeнствa полов, так-же их защита такой просвещенной религии, которая видит истинное служение богу в стремлении к добродетели. Напротив, их отрицание всякой культуры и прославление жизни, близкой к природе, особенно в половом отношении, – переходило в грубость, так что слово «цинический» и «цинизм» еще и теперь остаются синонимом бесстыдства на словах и на деле. Для науки они почти ничего не дали. Наоборот, их свободная нищенская жизнь в обстановке отсутствия всяких потребностей соблазняла многих пресытившихся утонченной культурой людей, подобно знаменитому и богатому фиванцу Кратесу, который, в угоду своему учителю Диогену, добровольно отказался от своего богатства, а его столь же знаменитая и умственно одаренная возлюбленная Гиппархия также разделила с ним его нищенскую жизнь.
Точно также и этика циников, несмотря на все
13.103 Циники: Форлендер: Общедоступная история философии, 64
различие, имеет по существу общую основу с этикой их противников киренаиков, а именно: в пункте о высшем благе или наслаждении. Эта этика вскоре снова воскресает в более умеренной форме – в Стое.
«Философия учит нас находить правильное решение в спорных ситуациях»
В Чебоксарском кооперативном институте РУК подведены итоги Межрегионального конкурса научно-исследовательских работ студентов среднего профессионального образования «Научные СПОсобности». Первое место по направлению «Философия и психология» заняла Дарья Волкова.
Дарья учится на втором курсе колледжа ЧКИ РУК по специальности «Право и социальное обеспечение», она круглая отличница. С сентября этого года изучает «любомудрие» в рамках курса «Основы философии» под руководством кандидата философских наук, доцента, преподавателя кафедры гуманитарных дисциплин и иностранных языков Эрбины Никитиной. Их совместная научная работа, посвященная исследованию исторических и современных форм такого социального явления, как цинизм, заинтересовала жюри.
По словам Дарьи Волковой, она любит узнавать новое, и колледж Чебоксарского кооперативного института – прекрасное место для этого. Здесь работают замечательные преподаватели, которые всегда помогут студенту реализовать себя и в научной, и творческой, и общественной деятельности.

Вот что рассказала в беседе с нашим корреспондентом Дарья Волкова:
– ЧКИ РУК – отличное место для получения знаний, которые пригодятся мне в этой жизни. Готовить научную работу для конкурса «Научные СПОсобности», в целом, было несложно. Конечно, иногда встречались трудности, ну а как же без этого? Сам процесс мне понравился, ведь в ходе написания работы я узнавала много нового. Считаю, что студентам нужно участвовать в различных конференциях, ведь это – прекрасная возможность поделиться с окружающими своими знаниями и умениями.
Тема моей научной работы – «Философия цинизма: от древнегреческого кинизма до потребительского цинизма». Я выбрала эту тему, потому что мне стало интересно разобраться, кто такие циники, где зародился цинизм и как цинизм отражается в современном мире. Древнегреческие киники, в особенности Диоген Синопский, который жил в бочке, удивили меня своим эпатажным поведением. Захотелось понять причину такого странного поведения, ведь всё это делалось не просто так.
В ходе исследования поняла, что цинизм присутствует и в нашем мире: он никуда не делся, а лишь немного изменился. Современный цинизм – это продукт массового общества, он выражает разочарование в социальных механизмах и авторитетах, утопических и идеализированных ожиданиях народа. Со второй половины ХХ века, в эпоху общества потребления, цинизм проявляет себя как потребительский цинизм. Цинизм потребителей – мощный инструмент для принятия рациональных решений в сфере покупок. Он помогает клиентам увидеть лицемерную сторону маркетинга, распознать и не поддаться на манипуляции бизнеса.
В общем, философские исследования могут быть очень полезны. Это хоть и непростая наука, но она необходима каждому человеку. Именно философия наполняет смыслом человеческую жизнь, заставляет каждого задуматься о ценностях жизни. Философия играет большую роль и в деятельности юриста. Правоведы должны уметь обосновывать свою профессиональную и личную позицию с философской точки зрения. Философия учит нас критически относиться к событиям и находить правильное решение в спорных ситуациях.
Справочно
Конкурс научно-исследовательских работ студентов высшего и среднего профессионального образования, а также школьников «Научные СПОсобности» проведен отделом по научной работе ЧКИ РУК с целью вовлечения молодежи в исследовательскую деятельность, пропаганды устойчивой гражданской позиции в условиях современного общества.
Конкурсной комиссией было рассмотрено более 50 научных работ студентов и школьников городов Ноябрьска, Тюмени, Чебоксар. Поступили заявки более чем из 20 учебных заведений Чувашии.
По итогам конкурса комиссией определены победители.
Дипломы и благодарности размещены по ссылке:
https://drive.google.com/drive/folders/1T8cn5VL9cKKcbHOVAewEviHRlFwRsN03
Цинизм и ханжество
[ Радио Свобода: Программы: Культура: «Свобода» в ОГИ ]
[29-05-05]
Цинизм и ханжество
Ведущая:Елена Фанайлова Елена Фанайлова: Цинизм и ханжество. Эту тему мы сегодня будем обсуждать с Анной Николаевной Петровой, преподавателем сценической речи, доктором искусствоведения, профессором, с Львом Дмитриевичем Гудковым, социологом, заведующим отделом социально-политических исследований Левада-центра, с обозревателем Радио Свобода, с моим коллегой Виталием Портниковым и Полиной Ольденбург, ведущей утреннего эфира Радио Свобода. Полина написала книгу прозы под названием «Люблю, не люблю» в пику Ирине Денежкиной, то есть такой молодой и довольно агрессивной писательнице. У меня первый вопрос: кем бы вы предпочли себя видеть — циником или ханжой? Дело в том, что в процессе подготовки этой передачи многие люди меня спрашивали: в каком качестве я хотела бы их видеть, как гостей, на этой программе? Полина Ольденбург: Честно говоря, хотелось бы какого-то равновесия, хотелось бы ни того, ни другого, наверное. Но если уж выбирать, я, честно говоря, теряюсь, потому что циником быть весело. С одной стороны, можно посмеяться, черный юмор — это, как известно, очень веселая вещь бывает иногда. Ханжество — это скучно, да? Так у меня как-то складывается. Но, с другой стороны, цинизм, наверное, не подразумевает какого-то бесчестия. Цинизм не подразумевает какого-то хамства, может быть, предательства. То есть, наверное, если быть циником исключительно во взглядах на жизнь и никому не мешать своим цинизмом, наверное, циником быть веселее. Вот так. Елена Фанайлова: Полина, тут я процитирую энциклопедический словарь, он дает нам определение цинизма от греческого «kynismуs» — учение киников. Цинизм — это нигилистическое отношение к человеческой культуре и общепринятым правилам нравственности. Синонимом является аморализм или имморализм. А аморализм, согласно энциклопедическому словарю, это отрицание моральных устоев и общепринятых норм поведения в обществе, нигилистическое отношение ко всяким нравственным принципам. Так что не знаю, как здесь насчет хамства и предательства, вопросы возникают. Ну, кто готов быть циником или ханжой? Виталий Портников: Мне кажется, что циники существуют исключительно в фантазии ханжей, а ханжи существуют в фантазии циников, потому что если так реально посмотреть на это, то ни тех, ни других на самом деле в природе ведь нет. Анна Петрова: А кто есть? Виталий Портников: Если бы не было циников, не было бы ханжей, а если бы не было ханжей, не было бы циников, если угодно. Основная масса людей ни к тем, ни к другим категориям не относится. Но человек, который считает, что он придерживается неких твердых моральных принципов, он должен их на ком-то проверять и сверять свои часы с часами тех, у кого стрелки двигаются в другую сторону. Это означает, что любого человека, который, по его мнению, не придерживается этих самых строгих принципов (вместе они великолепно себя чувствуют), он называет циником. А вот циник. Это человек более свободных взглядов, он хочет выглядеть достаточно легко, он хочет выглядеть достаточно уверенно, он хочет найти любое оправдание какому-либо поступку, который, по его мнению, нарушает общественную мораль или вообще представление о порядке, ведь иначе он не будет себя чувствовать циником, он будет тогда серым и заурядным, ну, и тогда он видит, что есть некие другие люди, которые так вот не живут, которые, как говорит Полина, живут гораздо скучнее, и этих людей он может называть уже ханжами. Причем очень часто, в истории ведь так бывало, что ханжи и циники менялись местами в реальности. Например, с точки зрения католика, протестанты — это ханжи. В католических городах всегда было весело, а в протестантских всегда было скучно и нудно. Но можно сказать, мы увидели и противоположные периоды, мы видели, что было католическое ханжество периода инквизиции. Или нынешний период, когда мы тоже видим католическое ханжество в таких традиционно преданных Ватикану странах, как, например, Польша. Там поскучнее будет, чем в какой-нибудь протестантской Германии современной, потому что сейчас протестанты — это циники, а католики — ханжи. Но опять-таки, ведь все это не имеет никакого отношения к представлению о реальности тех людей, которые не являются ни циниками, ни ханжами, а просто верят в бога, короче говоря, живут по декалогу. Вот эти 10 заповедей, если человек их придерживается, они исключают существование циников и исключают существование ханжей, просто их не может быть, они находятся на периферии восприятия цивилизации. Елена Фанайлова: Виталий, а вы-то лично, если бы судьба вас поставила в ситуацию выбора, кем оказались — циником или ханжой? Виталий Портников: Так передо мной не могло быть подобного выбора именно потому, что я считаю, что я просто реалист. А реалист — это что означает в нормальном понимании слова? Это человек, который верит в бога, может быть противоположно — человек не верит в бога, но это другая система веры и только, но вместе с тем реально представляет себе тот мир, в котором он находится. Я вам приведу очень простой пример. Стена плача в Иерусалиме. Вечером в субботу, естественно, площадь вся перед Стеной полна людей, которые завершают субботние молитвы, это представители самых ортодоксальных сект в иудаизме, которые тысячелетия стоят и уже, казалось бы, более верующих людей, с исторической, традиционной точки зрения, трудно найти. И тут смотрю, что один из этих людей уходит от стены лицом, то есть пятится (так в принципе и в храмах христианских нередко принято), но ведь никто же больше не пятится. С точки зрения всех остальных людей, которые там находятся, он ханжа. Ну, конечно, они ведь все читают заповеди по тысячу раз, изучают тору всю жизнь, ходят в религиозные школы, преподают там, и вдруг один из них святее, они бы так сказали, если бы не знали, кто это, святее папы Римского! А с нашей точки зрения, наверное, людей нерелигиозных, светских, все те люди, которые там собираются, они ханжи. Вот в чем дело. А если отойти от Стены плача, пойти по городу современному, где уже нет таких религиозных людей, увидеть человека в кипе, мы тоже назовем его ханжой. Ну, и так далее, и тому подобное. С нашей точки зрения, чем больше мы будем отходить, тем больше ханжей будет появляться. И с другой стороны, мы всех тех людей можем назвать циниками, потому что мы точно знаем, что человек живет по религии не от того что он читает заповеди, не от того что он изучает священные книги, не от того что он 3000 раз что-либо трактует, а потому что он внутри имеет некий моральный стержень. Так вот, присутствие морального стержня не оставляет выбора, Елена, между ханжеством и цинизмом. Анна Петрова: После этого монолога я хочу отказаться и от понятия циник, и от понятия ханжа, потому что главное — не наносить ударов ближним, а, судя по всему, двум этим категориям свойственно наносить удары ближним. Виталий Портников: Готовы наносить. Анна Петрова: Им это нравится, им кажется, что это, может быть, поднимает над уровнем жизни каким-то образом. Человек, который старается верить, как-то не должен быть ни ханжой, ни циником. Но в этом контексте уж лучше быть ханжой, чем циником. Елена Фанайлова: Спасибо, Анна Николаевна. А почему лучше ханжой-то быть? Анна Петрова: Мне кажется, что ханжество — свойство, которое гораздо больше проявляется в общении с другими людьми. Его сразу можно уловить, оно уже столько раз описано в литературе. Мне кажется, что это не такое опасное свойство, ну, в бытовой смысле. А цинизм — это очень современное качество и, может быть, поэтому необыкновенно опасное. Мне даже кажется, что в определенном смысле цинизм часто в себе содержит природу ханжества. Виталий Портников: Я предложу вам, Анна Николаевна, выбор моральный. Анна Петрова: Пожалуйста. Виталий Портников: Вы — мать красивой еврейской девушки. Красивой, но бедной. И сами вы бедны. Эта девушка влюбилась в преуспевающего православного русского купца, красавца Ивана Маклакова, назовем его так, и хочет выйти за него замуж, хочет принять православие. Если вы ханжа, вы, конечно, говорите, что это невозможно, невозможно уйти из общины, невозможно отказаться от религии предков, невозможно бросить мать, ну, и ваша дочь умрет от чахотки года через три-четыре, потому что у вас просто не будет даже лекарств, чтобы ее вылечить. А если вы циник, то вы думаете: господи, проживет всю жизнь в достатке, я рядом себе спокойно домик построю, буду ходить себе в синагогу и радоваться. Анна Петрова: Ну, Виталий, все дело в мере убеждения своего, в вере. Ну, как может верующий православный человек решать вопрос, исходя только из того, циник он или не циник. Виталий Портников: Я вам просто привел жизненную ситуацию. Анна Петрова: Нет, для меня это дурной пример и не жизненная ситуация. Лев Гудков: Один вопрос к Виталию. А в языке еврейской мамы есть эти понятия? Виталий Портников: Ханжество и цинизм? Лев Гудков: Да. Виталий Портников: Нет, конечно. Лев Гудков: А тогда почему вы вводите чужое определение для нее? Анна Петрова: Это чтобы сделать, как говорят теперь студенты, подставу. Лев Гудков: Не путаем ли вещи, о тех ли вещах мы тогда говорим в этой ситуации? Елена Фанайлова: Виталий Портников сейчас пересказал, по сути дела, сюжет «Тевье-молочника», и там, конечно, не идет речь ни о цинизме, ни о ханжестве, там, вообще, речь идет о какой-то большой трагедии, когда человек из верности своим принципам жертвует личным счастьем своей дочери. Но Лев Дмитриевич Гудков, пожалуйста, я бы хотела услышать вашу версию. Все-таки если бы дело дошло до крайности, вам бы пришлось выбирать между ханжеством и цинизмом, что бы вы выбрали? Лев Гудков: Честно скажу, ни то, ни другое, потому что мне вообще не нравится эта постановка вопроса. И циник, и ханжа — это внешнее определение поведения другого. Про себя человек не может сказать. Если человек с достаточно развитым сознанием, он понимает, что он может. В человеке намешано многое, и он может играть и роль циника, и ханжи в этих ситуациях, но сказать про себя, полностью охарактеризовать — циник я или ханжа, нет, мы можем говорить только о других людях или о каких-то общественных ситуациях, в которых это проявляется. Меня, вообще говоря, цинизм занимается чрезвычайно в последнее время. Я, как социолог, сталкиваюсь просто с этим и думаю, что о нынешней ситуации надо говорить, как о цинической ситуации, она проявляется и в политике, и в культуре, и от нее никто не свободен. Можно говорить о массовом цинизме, о цинизме властей, цинизме церкви, цинизме демократов, цинизме коммунистов. Это довольно сложная и очень интересная вещь. Что я понимаю под цинизмом? Я под цинизмом понимаю установку на заведомое снижение объяснения действий другого. Это обязательно должно быть сознательное снижение мотивации другого, приписывание ему наихудших мотивов действия. Причем здесь обязательно должна быть взаимная установка, это понимает и говорящий, и слушающий, что явный здесь акт цинизма — намеренное снижение. Пожалуйста, по нашим опросам… Мы задаем вопрос: что двигает чеченскими боевиками, террористами, которые идут на смерть или шахидками? Как вы думаете, какие варианты ответов чаще всего называют? Виталий Портников: Деньги хотят заработать. Лев Гудков: О-о! Совершенно точно. Бессмысленная ситуация, с точки зрения нормальной человеческой логики. Вы абсолютно правы, это наиболее часто встречается. Более половины первым называют ни ненависть, ни чувство мести, ни желание независимости, именно деньги. Виталий Портников: Потому что это укладывается в человеческие категории. Лев Гудков: Какие человеческие категории? Виталий Портников: Вот такие простые. Лев Гудков: Поймите, здесь явно идет дискредитация врага, своего противника, приписывание ему мотивов, заведомо низких, заведомо вульгарных, потому что представить себе, что человек идет на смерть, жертвуя собой, какой бы он ни был: Тут могут быть самые разные мотивы, но выбирается один. В наших глазах, в нашей культуре сегодняшней наиболее амбивалентный, наиболее двусмысленный и наиболее низкий мотив — это деньги, мотив жадности, алчности, корысти, всего, чего хотите. Анна Петрова: Да почему это уж так, низкий мотив-то? А может, нечем кормить семью? Лев Гудков: Не-ет, нет, нет, не это. Это не тот мотив. Это не мотив самопожертвования ради этого. Это мотив алчности. Точно такой же мотив приписывается и другой стороне, между прочим, и командованию армии российской. Почему не могут выиграть войну? Да потому что все куплены чеченцами. Точно также как почему не могут предотвратить акты террора в Москве? Да потому что милиция, ФСБ куплены и так далее, и так далее. Я имею в виду здесь то, что заведомо подставляются под действия другого снижающие мотивации, не просто снижающие, а оскорбительные мотивации. И вы понимаете это, вы выбираете из всех возможных самый гадкий, самый низкий мотив. Вот это я бы и рассматривал как цинизм. Вообще говоря, не всегда и не везде люди готовы приписывать другим вот эти снижающие мотивы. Они не везде появляются. Точно также как и цинизм исторически возникает первый, циники не случайно появляются в Греции. Диоген, который все искал человека, разоблачал софистов, он их снижал, он их буквальным образом раздевал, показывал их голыми. Тогда, собственно, и возникло это, цинизм. Цинизм, с моей точки зрения, не просто нигилизм, это оскорбительный нигилизм, это отказ в признании у человека всего, что мы ценим, — способности к высокому, способности к идеальному, к добру, к пониманию и прочее, и прочее. И эти вещи появляются волнами в истории. Это не случайные вещи. Историки культуры знают это. Это всегда реакция на некоторое разочарование, на фазу разочарования, на фазу спада или, если хотите, когда утопия или какие-то надежды воплотились в жизнь и они оказались совсем не такими, как ждали. Вот тогда возникает цинизм. Полина Ольденбург: Я хотела сказать по поводу принижения врага. По-моему, это совершенно логичная ситуация, она была, по-моему, всегда, потому что, если идет война и враг благороден, с ним гораздо труднее сражаться. То есть то, что принижает врага, в данном случае вполне логично. Лев Гудков: Сколько раз мы читали о рыцарском поведении победителя по отношению к побежденному. Полина Ольденбург: Но это было давно. Лев Гудков: Я уж не говорю о рыцарских турнирах, я говорю, даже в 18-19-м веках это достаточно часто бывало. В русско-японской войне, если вы помните, русским матросам с «Варяга» японцы оказывали все почести, это совсем не так обязательно. Как раз бывает именно в ситуации цинической. Елена Фанайлова: Общественно-цинической. Лев Гудков: Общественно-цинической, когда рамки поплыли. Виталий Портников: Когда японцы оказывали почести матросам с «Варяга», японцы жили еще в неком архаичном мире, как вы сами говорили, в средневековой рыцарской цивилизации, которая требовала подобного отношения к врагу, потому что в ином случае полагалось бы массовое уничтожение, которое тогдашний мир не мог себе позволить. Понятие массового уничтожения, геноцида появилось в наше время. Анна Петрова: И в Великой Отечественной было уже все иначе. Виталий Портников: Не только в Великой Отечественной, я бы сказал, в первой мировой. Именно поэтому Петербург стал Петроградом. Если бы не было такого отношения к немецкому народу, этого бы не произошло. Лев Гудков: Ловлю вас на слове. Вы сказали, когда действительно аристократически-феодальная система… Виталий Портников: Сменилась капитализмом. Капитализм… Лев Гудков: :массовое общество. Значит, мы прежде всего потеряли чувство аристократии, чувство чести, я не говорю об аристократии врожденной, я говорю, что аристократия — все-таки это система представлений о лучшем, более высоком и более низком. Виталий Портников: Аристократия — это прежде всего система предохранения высшей касты от низшей. Вот в низшей касте и в то время, в Средневековье, тоже не было никакого облагораживания образа врага. Лев Гудков: Я прошу прощения, когда мы сегодня говорим о благородстве, мы совсем не обязательно имеем в виду благородство по рождению, мы говорим это об этической, психологической категории. Соответственно, мы можем сословную категорию универсализировать до некоторой этически идеальной категории, оценки уже не дворянина, а благородного человека, джентльмена, человека чести и все прочее. Если мы это теряем, если у нас исчезают эти системы, мы тогда на чем-то должны интегрироваться, на совсем низком. И вот сегодня, конечно, интеграция идет по самому низкому уровню. Виталий Портников: Я возражу вам простой цитатой: «Мужики, что злы и грубы, на дворянство точат зубы, только мертвыми мне любы». Это Бертран де Бор, великий куртуазный рыцарь своего времени. Анна Петрова: Я не очень понимаю, почему цинизм — это снижение мотивации других людей. Это регулярное снижение собственной мотивации. Это самое выгодное в цинизме. Лев Гудков: Я готов согласиться с вами — и самоснижение. Я же говорил, когда попытался определить, это сознательная установка на выбор такого мотива действия другого или себя, который самый низкий. Виталий Портников: Классическим моим примером цинизма в ситуации с Чечней был бы другой, то есть они, сволочи, взрываются, чтобы заработать денег, а мы просто их хотим всех перебить, потому что мы их всех презираем, они ничтожные, гадкие людишки, а нам большое удовольствие доставляет их убивать и насиловать. А тут другое. Они взрываются, потому что хотят заработать денег, а мы защищаем территориальную целостность нашей родины и нашу дружбу с народами Кавказа. Лев Гудков: Это не совсем так. Извините, пожалуйста, я опираюсь на данные опросов, которые я веду. Первая чеченская война большинством населения внутренне признается, как война несправедливая. От 68 до 73% считают эти войны несправедливыми. Это не артикулируется, потому что некому высказать это, некому задать точку отсчета, объявить, но в подсознании сидит, что война — низкая, омерзительная, несправедливая, и это чувством вины сидит в людях. Нет ненависти к чеченцам, как это ни странно. Большинства на вопрос «испытываете ли вы ненависть к чеченцам?» отвечает, что нет ненависти. Виталий Портников: Но в первую чеченскую войну не было шахидов, не было терактов, ничего этого не было. Лев Гудков: Но я вам говорю про последний опрос 2005-го года: нет ненависти. Есть ощущение безнадежности, болота. Виталий Портников: Правильно, это не циническое отношение к реальности. Лев Гудков: Циническое. Виталий Портников: Но вы же сами сказали, что человек понимает, что это несправедливая война. Лев Гудков: Он не в состоянии справиться, у него нет мерила и поэтому… Елена Фанайлова: Не в состоянии изменить ничего. Лев Гудков: О! Абсолютно точно. Елена Фанайлова: И тогда он реагирует как циник. Вот тогда я понимаю, что он может отреагировать как циник в отношении себя самого, он может стать циником, это прежде всего самоциническая реакция. Когда я не могу изменить ситуацию, и я могу только иронически или предельно иронически, цинически к ней отнестись. Анна Петрова: Спасаться от этой ситуации. Лев Гудков: Подождите, но где же ирония? Ирония-то в том, что где же здесь ирония. Если человек просто говорит, что война несправедлива, они взрываются за деньги. Где здесь ирония? Елена Фанайлова: Ирония состоит в сериале анекдотов о Владимире Владимировиче Путине и шахидках. Вот где предел русского цинизма по отношению к теме чеченской войны. Анна Петрова: От безнадежности? Елена Фанайлова: Да. Лев Гудков: Ирония — это способность все-таки немножко более образованного слоя, я подчеркиваю это. Абсолютно вы правы, и я полностью с вами согласен — именно от безысходности, потому что Чечня воспринимается как тупик, как болото, язва, расползающаяся на все, и, при всем нежелании участвовать в этой войне, выхода никто не видит, потому что выход не от людей зависит, а от власти. И это рождает именно это мутное, там много всякой дряни намешано, но именно такое отношение. Елена Фанайлова: Цинизм и ханжество — мы заговорили об историческом аспекте этих явлений и говорим о современности, говорим о том, как русское общество реагирует на чеченскую войну. У Анны Николаевны Петровой было замечание. Анна Петрова: Я не понимаю, почему есть утверждение, что шахидки идут на свои преступления за деньги. Они же погибают. Зачем же им деньги? Значит, они думают о ближних. Лев Гудков: Поскольку я ввел этот пример, то я расскажу. Я совершенно не знаю, что реально движет шахидками. Я могу предполагать. Фанатизм, ненависть, любовь к своим. Я думаю, что там сильные ценностные мотивы. Я говорю о том, как люди это воспринимают и объясняют это для себя. Анна Петрова: То есть объясняют цинично? Лев Гудков: Да. Виталий Портников: Понятно, что шахидки — это прежде всего вдовы. В восточном обществе вдова фактически прекращает жизнь после смерти мужа. Так что это ведь тоже особая ситуация, это тоже нужно учитывать. Но что касается денег, тут есть тоже очень интересный момент. Когда-то мы говорили о терроризме ближневосточном, который тоже воспринимался очень долго как ценностное понятие, пока не было совершенно конкретно доказано, что семьи шахидов получают весьма серьезное денежное вспомоществование от радикальных исламских организаций, от правительства Саудовской Аравии и так далее. Почему Израиль разрушает дома людей, которые совершили террористические акты? Это четкое доказательство, что вам не будет никакой экономической выгоды, прекратите это делать, вы все равно останетесь нищими, сколько бы детей вы не послали в Тель-Авив. Лев Гудков: Вы уверены, что наше население об этом так хорошо осведомлено? Виталий Портников: Нет, ни в коей мере. Я говорю о природе самого терроризма. Лев Гудков: Мы действительно можем, это отдельная тема, рассмотреть целую типологию так называемых альтруистических самоубийств. Но в данном случае я беру совершенно конкретный пример: как совершенно, явно, символически и очень сильно ценностно нагруженный акт воспринимается в нашем массовом сознании. Довести ситуацию войны до фанатизма, когда война зашла в такую фазу, когда появились самоубийцы, они в конце первой еще чеченской войны появились, не женщины-шахидки, а просто самоубийцы, это значит, что мы сталкиваемся с очень сильным ценностным конфликтом. Анна Петрова: А разве война вообще не доводится до фанатизма? Виталий Портников: И до цинизма. Анна Петрова: Любая война. Лев Гудков: Не думаю, что любая. Виталий Портников: Но война освободительная — это не цинизм. Анна Петрова: Все равно она доводится до фанатизма. Вера в свою правоту, вера в то, что нужно защищать свою родину. Виталий Портников: Очень опасно мы сейчас с Чечней пришли к утрированному обсуждению этой проблемы. Мы могли бы в качестве гораздо более удачного примера цинизма выбрать то, что преследует нас всю нашу жизнь в этой стране, это цинизм русской интеллигенции, которая принимает премии от олигархов, а потом плюется на паркет в тех залах, где она принимает, и говорит, что вот эти люди, посмотрите на их руки, эти деньги заработаны путем кражи того, что принадлежало бы всем нам. И вот человек выходит на сцену, ему дают эту премию, он говорит: «Большое спасибо! Я считаю, что поддержка отечественного искусства — это благородное дело. Вы, как человек, который своей жизнью показали, как нужно работать в бизнесе, являетесь для нас примером». Это происходит почти в одну и ту же минуту. Так происходило в 20-е годы, в 30-е, в 50-е, 70-е. В 90-е казалось, что это закончится. Но это не закончилось, это перешло в новое качество. Теперь уже не звание народного артиста СССР расплата за этот цинизм, а просто конкретные суммы. Елена Фанайлова: Виталий, я боюсь, то о 20-х и 30-х годах мы совершенно не в состоянии рассуждать, потому что никто из нас не жил в это время. Виталий Портников: Мы можем почитать письма, почитать документы, тоже увидеть, какие письма писали люди, которые тогда были властителями дум, и что они говорили публично. Анна Петрова: Да, ведь в то время были и люди, которые верили. Мне кажется, значительная мера цинизма нашей действительности заключается еще и в том, что мы так сознательно и с удовольствием уничтожаем свое прошлое. Мне кажется, что в нашем прошлом есть люди, искренне верящие в идеи, жертвовавшие всем ради воплощения этих идей в жизнь. На этом держалась в значительной степени наша культура. Мне сейчас пришлось столкнуться, например, с произведениями молодых поэтов, погибших в первые же месяцы Великой Отечественной войны. Они были романтиками, они видели только позитивную сторону жизни. Елена Фанайлова: Анна Николаевна, я боюсь, что их романтизм… Они как бы были сожжены в угоду цинизма власти. Я боюсь, что дело обстояло так. Анна Петрова: Власть и цинизм власти — это другой вопрос. Я говорю о вере персональной, вере человека. Можно сейчас считать, что эти идеи были неправильны, но люди в это верили, ради этого жили, ради этого погибали, и таких было очень много. И не только в искусстве. Виталий Портников: В любом искусстве, это было и в итальянском искусстве, когда люди поддерживали фашизм. Анна Петрова: Нет, зачем? Я сейчас говорю о конкретной, нашей истории. Виталий Портников: А какая разница между людьми, которые искренне поддерживали коммунизм, и людьми, которые искренне поддерживали фашизм? Анна Петрова: Для меня есть очень большая разница, потому что те люди, которые поддерживали идею прекрасного будущего и во имя этого прекрасного будущего существовали, крайне негативно относились к фашизму. Почитайте вновь и вновь эту литературу. Полина Ольденбург: Мне кажется, может быть, я, конечно, не права, может быть, я рассуждаю так, потому что меня по счастливой случайности окружают такие люди, мои ровесники, но у меня складывается впечатление, что молодежь на самом деле хочет романтики. Может быть, она уже устала от этого цинизма, навязываемого со всех сторон. Когда-то, 10 лет назад, это было в новинку, было довольно забавно, но сейчас я наблюдаю среди своих друзей и людей, с которыми я общаюсь, такую ситуацию: романтики поднимают флаги, пафосно выражаясь. Мне кажется, что каждый человек где-то желал бы быть романтиком, если бы это было возможно в современном обществе. Циником быть проще сейчас, потому что их большинство, и, если ты романтик, тебя просто задавят. Вот почему многие надевают маску некоего цинизма. У меня, по крайней мере, такое складывается ощущение. Анна Петрова: Маску цинизма — это очень важное замечание. Полина Ольденбург: То есть по нутру своему человек склонен быть романтиком. Анна Петрова: У меня такое же впечатление есть от студентов. Вот студенты, когда они получают содержательный материал, может быть, романтический, может быть, сильно драматический, но если они верят в то, что там написано, они становятся просто замечательными ребятами. И цинизм — это спасение от действительности. Лев Гудков: Я боюсь, что эта маска с возрастом прирастает, и очень трудно будет отделить маску, собственно, от лица. Она в некотором смысле становится сущностью характера. Но вы очень верно затронули одну вещь. Если посмотреть, то цинизм, который возник, он возник не сегодня, а возник он в предперестроечное время. Он был реакцией вполне диссидентской, вполне интеллигентской на ложный пафос предшествующего поколения. Пафос уже умер, энтузиазм умер, наступило некоторое отрезвление, и реакцией на это был стеб, черный юмор, способ дистанцироваться от официальной идеологии, и прочее, и прочее. Но с течением времени произошла очень важная вещь, именно когда маска, игра превратилась в сущность. Сегодня мы имеем именно с этим дело. Можно ностальгировать по тем временам, можно потосковать по романтизму, но главное, что оставляет цинизм, если брать его в некотором развитии, конечно, это пустоту, выжженость некоторую, неспособность к некоторому полаганию высокого или идеального в качестве существенного. Мы начинаем стесняться, молодежь начинается стесняться этого. Как можно стесняться некоторых вещей, если это вещи серьезные? Это значит, что публичная зона или социальная зона настолько сузилась, что о серьезных вещах можно говорить только в очень интимной обстановке, только с самыми близкими людьми. Я бы, чтобы уйти от того, всегда есть цинизм и все есть цинизм, все-таки немножко бы его конкретизировал. По крайней мере, имеет смысл говорить о двух формах цинизма. Высокий, философский цинизм, достаточно много его в искусстве — гротеск или черная философия, в литературе он многократно представлен и довольно популярен и сегодня в европейской литературе. Возьмем Селин или Уэльбека, абсолютно циническая литература, но люди, ощущая ампутированность этой идеальной сферы, тоскуют, размышляют и чувствуют эту свою недостаточность. В некотором смысле размышления по поводу цинизма — это и есть работа с как бы идеальным, оно просто не присутствует, а где-то как бы… Елена Фанайлова: Но цинизм такого рода может указывать на это идеальное. Лев Гудков: Именно. Анна Петрова: Или его разрушать. Елена Фанайлова: Это вопрос. Лев Гудков: И есть низовой цинизм, бытовой, вульгарный, с которым мы имеем постоянно дело, жлобство наше, если хотите, то, на чем сходится и общество, и власть. Что человек — животное, злое, пакостное, его надо держать в узде, что политика — это грязное дело, бизнес — это дело грязное, дума, общая уверенность, что это негодяи, что это болтуны, публика, абсолютно коррумпированная. Пойдите, попробуйте скажите о ком-нибудь из политиков, что он моралист. Это будет выглядеть смешно. Виталий Портников: Я бы высказался категоричнее не в защиту цинизма, потому что опять-таки я уже в начале говорил нашей программы, что я не очень верю в его существование, как категории: Просто вспомнил Григория Горина, который говорил о том, что стоит улыбаться, потому что все глупости этого мира делались с серьезным выражением лица. Я бы это перефразировал: все глупости этого мира делались с романтичным выражением лица. И это потом очень легко оправдывается: ну, мы же не знали, мы же были молодыми. Молодость и глупость не должны быть синонимами, как молодость и романтизм. Я очень хорошо помню из истории, чем закончились студенческие выступления во Франции в 68-м году. Это были выступления романтичных людей. Романтичных дураков? Да. Но они были романтиками. Их вожаки делали прекрасные политические карьеры. Сами эти люди оказались, в общем-то, сытыми мещанами, которые покончили со всякой романтикой в Европе в основном. Елена Фанайлова: Я категорически не соглашусь с этим умозаключением. 68-й год изменил лицо Европы. Он изменил лицо мира. Виталий Портников: Это мир, который был придуман людьми, которые не могли согласиться с тем, что это было выступление романтичных леваков, которым не было места больше в современной жизни. И это был их последний и решительный бой, который они проиграли сами себе. Елена Фанайлова: Хотя бы возникновение новой волны французской может быть оправданием… Виталий Портников: Вы говорите сейчас о культуре и искусстве, я говорю об обществе. Лев Гудков: Во-первых, вы противоречите сами себе, когда говорите, что большая часть из них вписалась… Виталий Портников: Я сказал «их вожди». Их вожди были циниками. Лев Гудков: В Германии это поколение пропущено, оно не устроилось, совершенно точно, оно не вписалось, это поколение, только следующее вошло в истеблишмент политический. Помимо прочего, конечно, поколение 68-го года произвело моральную, в некотором смысле, революцию. Без него не было бы переосмысления прошлого, невозможна была бы чрезвычайно сложная работа по осознанию и этической переоценке немецкого прошлого, нацизма. Это было поколение дедов, которые воевали, и родителей, которые молчали об этом. Анна Петрова: Лев Дмитриевич, а может быть нам вернуться в Россию? А вот наш любимейший артист и знамя, в определенном смысле, шестидесятник Владимир Высоцкий — он был романтиком? Лев Гудков: Публичным? Наверное. Анна Петрова: Конечно. Лев Гудков: Так он воспринимался. Анна Петрова: Потому что он искал истину. Мне кажется, что романтизм — это высокий поиск истины. Елена Фанайлова: Я согласна. Анна Петрова: И я думаю, что шестидесятники в этом смысле тоже были романтиками и совсем не были ни подлецами, ни циниками. Они могли рядиться даже в одежды циников для того, чтобы не говорить громких слов, уже распроданных слов. Елена Фанайлова: Анна Николаевна, я думаю, что в России было свое поколение 60-х, это были диссиденты, и пусть их была небольшая кучка людей, вышедших на Красную площадь, в конце концов, поздние 80-е и ранние 90-е, которые мы получили… Виталий Портников: Диссиденты, которые вышли на Красную площадь не были романтиками, они были как раз реалистами. Анна Петрова: А в чем разница между реализмом и романтизмом в таком случае, в вашем понимании? Виталий Портников: Могу объяснить. Диссиденты, которые вышли на Красную площадь, совершенно сознательно протестовали против оккупации Чехословакии. То есть это было реальное действие. Таким образом они демонстрировали существование в обществе общественной линии, которая не согласна с подобными действиями. Анна Петрова: Но ведь они же были уверены в своем поражении. Виталий Портников: Конечно. Анна Петрова: А разве это не есть знак романтического отношения к действительности? Виталий Портников: Нет, потому что люди, которые выходили в 68-м году на площади в Париже, были уверены в своей победе, это как раз разные совершенно вещи. Точно также, я вам скажу, есть еще один прекрасный пример романтизма, молодого в том числе, это оранжевая революция на Украине. Мы там видели огромное количество молодых людей, романтичных, которые не желали ничего слышать о том, кто их кумиры, о том, каковы политические биографии этих кумиров, каковы перспективы развития страны, и о том, чего они сами хотят. Никакой диалог с большей частью этих людей был в принципе невозможен, хотя все они туда пришли с добрыми намерениями. Вот это меня очень испугало. И я не уверен, что здорового цинизма, скажем, реализма этим людям бы помешало. Потому что что это означает? Что будет, если они потерпят поражение? Они будут в состоянии депрессии. Если бы они были чуть менее романтичны, они могли бы критично оценивать ситуацию и тогда думать, что делать дальше, это есть развитие общества, а не романтический порыв. Анна Петрова: В таком случае мещанин самый правильный человек на свете. Елена Фанайлова: Он немножечко ханжа. Анна Петрова: Немножечко циник. А главное, хочет жить спокойно, ни в чем не участвовать. Лев Гудков: Вообще, ханжество — просто определенная фаза развития. Это внешнее усвоение вещей вполне доброкачественных, добродетельных, но внешнее. Это некоторая ступень. Поэтому если выбирать из циника и ханжи, я предпочел бы, конечно, ханжу, потому что лицемерие… Возьмем викторианскую Англию, это стадия усвоения, если хотите, самодрессуры общества. Она неизбежна, она мне не нравится, ей-богу. Но пусть мне лучше говорят: веди себя прилично, не сори, не делай гадостей, не гадь в подъезде, и ты будешь вести себя как джентльмен, притворяйся… Анна Петрова: А почему вы называете нормативы поведения ханжеством? Лев Гудков: А что же это такое? Анна Петрова: Это разные вещи. Виталий Портников: Это не ханжество. Елена Фанайлова: Викторианская эпоха известна, как эпоха ханжеская. Виталий Портников: Мы можем по-другому переформулировать. С ханжой возможен диалог о ценностях. С циником он невозможен. Лев Гудков: Я думаю, что в России сегодня ханжества нет. Анна Петрова: Как? Елена Фанайлова: А мне кажется, его очень много. Лев Гудков: Цинизма очень много. Виталий Портников: Со свечами бродят по православным храмам, даже не зная, что с этими иконами делать — перекреститься на них или плюнуть. Лев Гудков: Чистый цинизм. Анна Петрова: Я думаю, это очень резкое заявление. Виталий Портников: Когда обрядность вместо веры, она заслуживает подобного заявления. Анна Петрова: Я думаю, что поиск веры — это тоже замечательная вещь. Виталий Портников: А я не уверен. Эти люди могут искать веру, а могут искать карьеру. Анна Петрова: А откуда вы знаете? Виталий Портников: Потому что если бы все эти люди уверовали, мы бы сейчас были… Анна Петрова: Какие все эти люди? Виталий Портников: Все эти люди, которые приходят на празднование Пасхи. Мы бы увидели совсем другую страну. Анна Петрова: Есть замечательное выражение библейское: не осуди. Я совершенно убеждена, что поиск веры — это очищение человека. И нельзя всех тех, кто только приступает к вере, осуждать. Наоборот, мне кажется, что это очень тяжелый этап в жизни общества. Конечно, есть циники, которые демонстрируют перед телевидением то, как они стоят со свечами и крестятся. Но это не типично для России. Для массового сознания типичен сейчас поиск веры. Самое трудное в нашей жизни, каким образом эти десять заповедей не совпадают с образом жизни нашей и каким образом помочь человеку следовать им. Лев Гудков: То, о чем вы говорите, это очень важно. Но тут даже предмета для спора нет. Конечно, лучше хотя бы томиться по вере, чем без веры. Но я скептик, честно скажу. Я по отношению к массовой моде на веру, на православие отношусь с большой долей осторожности и скепсиса. Она не переходит во внутреннюю работу над собой. Анна Андреевна Ахматова говорила, если я не перевираю цитату, что в России еще христианства не было, что это некоторое обрядоверие. Внутренней серьезной работы, этической работы, колонизации души еще не наступило. Я социолог и вам могу сказать, что со временем перестройки количество людей, которые считают себя верующими и православными, увеличилось почти в 3 раза. Их было 16% в 88-м году, в 92-м их стало больше 50%. И сегодня где-то примерно на этом уровне держится. Все считают себя православными, большинство, по крайней мере, считает себя верующими. Но ходят причащаться, исповедоваться: как было 1,5%, так и есть. Никаких следов этической работы в массовом сознании я не вижу. Что делает наша Русская православная церковь? Она благословляет войну в Чечне, называет это патриотизмом и защитой Отечества, уже не говоря о других теневых вещах, о которых много говорили. Некоторая раздвоенность сознания присутствует и никого, вообще говоря, не беспокоит. С этим удобно жить. Анна Петрова: Лев Дмитриевич, мне кажется, что все-таки в жизни обыденной, обыкновенного человека проблемы несколько иные. Мне кажется, чем труднее живет человек, тем больше он ищет веру, потому что ему больше не на что опереться. А поскольку страна живет трудно, то народ пытается верить, может быть, еще не умеет, но хочет верить, и не только православные, но и мусульмане. Лев Гудков: Я придерживаюсь другой точки зрения. Мы не потому такие злые, плохие, что мы так бедно живем, а мы так бедно живем, так плохо живем, потому что мы такие злые. Елена Фанайлова: Такое циничное замечание отпустил Лев Дмитриевич Гудков. Вы знаете, мои дорогие, у меня такой вопрос: существует ли здоровый цинизм, возможен ли здоровый цинизм в культуре? Упоминаются какие-то эпатирующие публику спектакли, появление нецензурных слов и в театре, и в кино, и в литературе. Что мы об этом можем сказать? Анна Петрова: Возможно, у меня чересчур традиционная точка зрения. Мне представляется, что цинизм, который сейчас существует в нашем искусстве, это просто беда нашего искусства. Это явление для меня абсолютно связано с выгодой, с попыткой найти удобного для себя зрителя, со снижением уровня культуры, уровня представления людей, с вседозволенностью. Недавно вышел спектакль в театре Моссовета режиссера очень знаменитого Чусовой «Ревизор», где на сцене просто все сексуальные события развиваются очень наглядно. Это в театре, который славился своей этикой. Я не могу понять, каким образом это может быть востребовано?! А востребовано это сейчас повсюду, это очень модно. И вот это мне кажется очень страшным. Может быть, действительно, театр должен отражать самый низкий слой, самый низкий уровень нашей действительности, но ведь не так однозначна наша действительность. И почему надо все время продавать в театре нецензурщину всякую. И главное, продавать то, что когда-то было табу. Может быть, потому еще, что в нашей жизни теперь нет табу? По телевидению можно увидеть и жизнь представителей высокой элиты, повседневную жизнь, а уж в желтой прессе, и даже не только в желтой, обо всем прочесть. Может быть, это снятие всяческих масок есть знак нашего времени и мы должны кричать «ура» цинизму? Полина Ольденбург: Я не так давно закончила актерское учебное заведение в Европе. И я наблюдаю такую ситуацию, что, действительно, Анна Николаевна абсолютно права, сейчас вовсю используются новомодные пьесы, новомодных авторов, эпатаж с какой-то заумью, понять ничего невозможно, но детям это навязывается и детьми это воспринимается. Но в России все-таки идет какое-то отличие. К театру относятся как-то с большим консерватизмом, несмотря на проникновение, естественно, цинизма, эпатажа на российскую сцену, все равно в России гораздо больше консерватизма. Анна Петрова: Так это хорошо или плохо? Полина Ольденбург: Я думаю, что это хорошо, но я думаю, что это только от того, что мы, может быть, пока еще не дошли до той стадии, до которой дошли в Европе. Может быть, к сожалению. Елена Фанайлова: До стадии здорового цинизма? Полина Ольденбург: До стадии… Анна Петрова: Нездорового цинизма. Полина Ольденбург: Да. Виталий Портников: Я думаю, очень многое зависит от эффекта восприятия, не только от самих деятелей искусства. Я приведу простой пример. Чарли Чаплин был абсолютно трагическим актером в своих фильмах. Над его фильмами хохотала вся Европа. Там не над чем смеяться, там можно только плакать. Или еще есть пример просоветского общества, которое, казалось бы, не было таким тогда рыночным, таким испорченным, как общество западное. Роль Фаины Раневской в фильме «Подкидыш». Блестящая трагическая роль. Женщина, которая всю жизнь мечтала иметь ребенка, не может его иметь. И вот этот ребенок появляется и исчезает, и все это за несколько минут сыграно, это трагедия. Все советские люди всю жизнь над этим упорно хохотали. Так что им даже сейчас нельзя объяснить, что это было не смешно. Анна Петрова: Но в глубине души люди понимали трагизм ситуации. Виталий Портников: Не уверен. Анна Петрова: И уровень смеха в трагической ситуации — это очень интересное и очень позитивное явление. Лев Гудков: Я не согласен с тем, что над Чаплиным хохотали только потому… Смех не отрицает и любви, и очень высокой оценки этого. Это реакция на гротескную форму предъявления чего-то. Анна Петрова: Вспомните смех сквозь слезы, знаменитое российское… Лев Гудков: Совершенно верно. Я хочу сказать слово в защиту рыночного искусства. Вообще говоря, никто не навязывает. Вы не купите плохие туфли или испорченное мясо. Если хотят смотреть это, значит, почему-то это нравится. Спрос есть, и в этом смысле не надо винить только режиссеров, театральных деятелей. У нас есть массовое искусство, которое ругают все почем зря. Но самый, как известно, читаемый жанр — это любовные романы. В них нет цинизма, в них нет пакости, в них табуированы те вещи, о которых… Виталий Портников: Сплошной романтизм. Анна Петрова: Поиск идеала! Лев Гудков: Абсолютно точно, это розовая серия. Так что люди умеют отыскивать это. Кстати говоря, ностальгия по советским фильмам, как бы к ним не относиться, оттуда вынимают именно это. Оно, может быть, картонное и невозможно слащавое, но люди-то вычитывают совершенно другое. Елена Фанайлова: Спасибо Льву Дмитриевичу Гудкову. У меня последний вопрос. Чего мы пожелаем современной культуре — цинизма или ханжества? Лев Гудков: Мозгов. Виталий Портников: Таланта. Полина Ольденбург: Романтики. Анна Петрова: Талантливой искренности.
Циник: человек-собака
Приблизительное время чтения: меньше минуты.
«В плане работ инициативе Ипполита Матвеевича было отведено порядочное место. Как только тихий Иванопуло уходил, Бендер вдалбливал в голову компаньона кратчайшие пути к отысканию сокровищ:
– Действовать смело. Никого не расспрашивать. Побольше цинизма. Людям это нравится…»
Такие парадоксальные и не лишенные забавности инструкции о привлекательности цинизма давал Остап в «12 стульях» своему компаньону Кисе. Между прочим, дословно с древнегреческого языка Остап советовал Ипполиту Матвеевичу действовать по-собачьи, или – применять побольше «собачизма». Почему так? Ответить на это самым неожиданным для непосвященных образом поможет не что-нибудь, а история древнегреческой философии.
Вообще цинизмом называется, как говорит всезнающая Википедия, «откровенное, вызывающе-пренебрежительное и презрительное отношение к нормам общественной морали, культурным ценностям и представлениям о благопристойности, нигилистическое отношение к общепринятым нормам нравственности… Поведение, выражающее осознанное и демонстративное игнорирование определённых моральных ценностей».
Вряд ли такое отношение и поведение способно действительно нравится людям, разве что в переломные, кризисные моменты в обществе, когда прежние ценности рухнули, а новые на их место пока еще не заступили. В ситуации морального и идеологического вакуума и получают шанс чем-то понравиться окружающим циники – люди, щеголяющие своим отрицанием общепринятых норм поведения, отрицающие мораль и во всем склонные подчеркивать низменный, сугубо практический интерес. Недаром английский философ Бертран Рассел говорил, что «циники не только не способны верить в то, что им говорят, но и не способны вообще верить во что-либо».
Между тем, как мы уже сказали, у термина «цинизм» благородная философская генеалогия, и античные киники – совсем не то, что современные циники. Они как раз были люди глубоко идейные. Кинизм возникает на рубеже 4-5 вв. до Р.Х., как раз в переломную эпоху крушения античного полиса. Его основывает один из учеников Сократа – Антисфен, так что кинизм был одной из сократических школ.
Все, наверно, слышали о древнегреческом философе Диогене, том самом, который жил в бочке (на самом деле это была не просто бочка, а огромный пифос – специальная бочка для хранения вина или зерна размером с небольшую комнату) и ходил по городу днем с зажженным фонарем в поисках человека. Он был, пожалуй, самым ярким представителем античного кинизма. Расскажем о нем несколько характерных и забавных историй из книги «Жизнеописания и мнения знаменитых философов» Диогена Лаэртского. По этим историям станет видно, за что Диогена называли безумствующим Сократом и просто собакой, а на его могиле в Коринфе по преданию тоже изваяли собаку:
Однажды какой-то человек привел его в богатый дом и запретил плеваться, тогда он сначала отхаркнулся, а потом плюнул ему в лицо, прибавив, что более грязного места не нашел.
Как-то раз он закричал: «Эй, вы, люди!» Сбежался народ. Он набросился на них с палкой со словами: «Я звал людей, а не дерьмо».
Большинство людей, говорил он, отделяет от безумия лишь один только палец; ведь если кто-нибудь будет расхаживать по улицам и указывать на все средним пальцем, то подумают, что он сошел с ума, а если – указательным, то нет.
Увидев однажды мальчишку, который пил воду из ладошки, он выбросил из своей котомки кружку и сказал: «Мальчик превзошел меня в скромности жизни». Он выбросил и тарелку, когда увидел, как мальчик, разбив случайно миску, ел свою чечевичную похлебку из углубления, сделанного в хлебном мякише.
В Крании Диоген грелся на солнышке. Подошел Александр и сказал: «Проси у меня чего хочешь». Диоген ответил: «Только не загораживай мне солнца».
Кто-то громко и долго читал, тогда Диоген показал на чистое место в конце свитка и сказал: «Мужайтесь, люди, – вижу землю».
Когда какой-то порочный евнух написал на двери своего дома: «Пусть не войдет сюда никакое зло!», – Диоген спросил: «А как же теперь войдет сюда хозяин дома?»
Умастив ноги благовонной мазью, он рассуждал: «Благовоние распространяется от головы в воздух, а от ног оно поднимается к ноздрям».
Когда Платон выступил с определением: «Человек есть животное с двумя ногами и без перьев», – и заслужил всеобщее одобрение, Диоген ощипал петуха и принес его в платоновскую школу со словами: «Вот человек Платона». Тогда тот прибавил к своему определению: «И кроме того, с плоскими ногтями».
Средь бела дня с зажженным фонарем в руках бродил он повсюду и говорил: «Ищу человека».
Он часто громко заявлял, что богами людям дана легкая жизнь, а они забыли о ней, гоняясь за лакомствами, благовониями и тому подобным. Поэтому человеку, которому раб надевал сандалии, он сказал: «Ты был бы совсем счастлив, если бы он еще и сморкался за тебя. Покалечь себе руки, так оно и будет».
Когда кто-то в присутствии Диогена опровергал аргументами существование движения, тот встал и просто стал молча ходить перед говорящим в знак опровержения
Ну, и так далее…
Или еще пример. Другой киник Моним Сирикузский сказал, что «богатство – это блевотина судьбы».
Не правда ли, крайне странное, на грани грубого фола, но при этом в чем-то прекрасное мышление и поведение? В чем же тут дело, и при чем тут философия и собаки? Кстати, довольно очевидно, что античные киники были своеобразными предшественниками христианских юродивых, и что между ними довольно много общего.
Итак, кинизм как философская школа настаивал на том, что добродетель и разум заключаются в том, что жить следует согласно природе, а это в свою очередь понималось как максимальная простота и естественность, полная свобода от всяческих общественных условностей. «Отучение от зла» и «перечеканка ценностей», которые провозглашала их этика, требовала также предельного упрощения жизни и быта вместе с крайним ограничением своих потребностей. Правда, в избавлении от условностей, под которыми они понимали и такие общественные институты как государство, семью и наличную религию, они слишком часто доходили до полного абсурда и безобразия. Например, могли публично совершать сексуальные акты на агоре в самом центре полиса, аргументируя это тем, что это тоже естественно и близко к природе. Такой вот акционизм…
Неудивительно, что многим киники по поведению чем-то напоминали «друзей человека» собак, которые, как правило, существа приятные и полезные, но совершенно не соблюдающие необходимых в человеческом обществе приличий. А собака по-древнегречески значит ὁ κύων (kyōn). Вот их и назвали образованным отсюда словом ὁ κῠνικός (kynikos) – киник, последователь учения киников.
Поэтому мы, например, и можем с некоторой долей условности назвать Диогена великолепной философствующей собакой. Кстати, в одном из своих диалогов Платон тоже называет собаку философским животным, потому что она вечно что-то разнюхивает и ищет.
Со временем негативные аспекты античного кинизма (всякие безобразия и нехорошие излишества) и легли в основу современного понимания цинизма, который упрощает все до предела и уже ни в чем не видит ни высоких смыслов, ни высокого призвания человека – в отличие от античных идейных киников.

Иллюстрация: Диоген. Жан-Леон Жером, 1860 г. Галерея Уолтера, Балтимор
Древний цинизм | Philosophy Talk
Джон и Кен начинают представление с рассказа о Диогене — величайшем древнем цинике, как выражается Джон. Кен рассказывает, что Диоген жил около 300 г. до н. Э. Джон начинает разговор с того, что отмечает, что судя по тому, как он себя вел, можно было подумать, что он настоящий придурок. Кен говорит о Диогене в ином свете, указывая на то, что он был принципиальным человеком, который считал, что философы должны сосредоточиться на физическом мире и основных человеческих потребностях.
Объясняя беспокойство Джона по поводу того, как Диоген обращался с Александром Великим и вел себя — публично мочился, испражнялся и мастурбировал — Кен объясняет, что он просто жил своей верой в бесполезность произвольных условностей.Иоанн, теперь согласный с тем, что Диоген был принципиальным философом, указывает, что теперь мы используем это слово немного по-другому.
К ним присоединился Луис Навиа, профессор философии Нью-Йоркского технологического института и автор книги «Диоген Циник: Война против мира». Навиа делится, что его привлекла к Диогену, возможно, из-за его самого цинизма, который рассматривает многие вещи сегодня как фундаментально пагубные для того, что, по его мнению, является естественным образом жизни человека. Кен задается вопросом, как Диоген может примириться, если вообще может что кажется внутренним противоречием между философией радикального индивидуализма Диогена и характеристикой Аристотеля людей как неизбежно социальных существ.«Это кажется особенно сомнительной частью его философии», — добавляет Джон. Навиа в ответ на это поясняет, что в отличие от Платона и Аристотеля, Диоген не был систематическим философом и часто преувеличивал свои взгляды, чтобы установить высокую планку.
Тем не менее, он все еще был приверженцем разума и частью древней философской школы. Опираясь на характеристику Навиа, Кен выделяет эту мысль как таковую: для Диогена философия заключалась не в том, чтобы записывать мысли и неопровержимые аргументы, а в том, чтобы в большей степени их воплощать и преподносить.
Руководствуясь электронными письмами и телефонными звонками аудитории, все трое переходят к рассмотрению того, как эта философия может применяться в 21 веке. Навиа показывает, что он так же пессимистичен, как Шопенгауэр, но Кен бросает ему вызов, задаваясь вопросом, действительно ли нет способа улучшить ситуацию. В том, что Джон называет утешением, а Кена — проектом самовосстановления, они заключают, что Навиа считает, что все, что мы можем сделать, — это внести изменения на нашем собственном индивидуальном уровне и сделать вещи немного лучше в этом небольшом смысле.
Roving Philosophical Reporte r (стремитесь к 5:31): Кейтлин Эш исследует определения и понимание разными людьми современного использования слова «цинизм». Беседуя с Джеффом Нунбергом, адъюнкт-профессором информационной школы Калифорнийского университета в Беркли, она узнает, что, хотя сегодня этот термин используется почти как критика, во времена Диогена он отражал определенный моральный кодекс, а именно протест против потакания своим желаниям и жадности. Неудивительно, что этот греческий корень переводится как «собачья жизнь».
60-секундный философ (перейти к 49:06): Ян Шолс быстро размышляет о том, сколько из того, что мы знаем о Диогене, было передано в виде небольших анекдотов.
Цинизм: философия для собак? — OpenLearn
Авторское право: © Zakkum5 | Dreamstime.com Диоген Синопский
Если кто-то называет вас циником, он, вероятно, не хочет быть добрым.Циник — как это слово сейчас используется — это пессимист — в лучшем случае усталый от жизни, в худшем — безжалостно беспринципный. Однако происхождение этого слова может показаться немного удивительным: оно происходит от древнегреческого слова, означающего «собачий» или «собачий». Но при чем здесь цинизм к собакам?
Ответ кроется в философии и, в частности, в философском движении, зародившемся в Древней Греции. Движение началось с двух человек — Антисфена и Диогена Синопского. Говорят, что Антисфен был первым циником, но Диоген, пожалуй, более известен.По крайней мере, он прославился тем, что выбрал себе жилище — пустой кувшин из-под вина. (Современные писатели часто помещают его в бочку или даже в ванну.) Антисфен и Диоген были философами, которые называли себя собаками.
Почему собаки? Одна из причин связана с их неприятием общепринятых ценностей. Для циников обычные признаки успешной жизни — богатство, привилегии и власть — должны были скорее презираться, чем восхищаться. Они считали, что успешная жизнь — это добродетельная жизнь, прожитая в соответствии с природой; для того, чтобы жить такой жизнью, нужны только самые предметы первой необходимости.Итак, Диоген жил на улице и просил милостыню, когда приходилось. Он ел, спал (и делал все остальное, что ему нужно было делать) на открытом воздухе, без стыда и смущения. Когда кто-то спросил его, откуда он, он ответил: «Я гражданин мира». Он постоянно стремился к большей простоте: когда он увидел мальчика, вытирающего чечевицу куском хлеба, он, говорят, выбросил свою ложку. Для Диогена быть настоящим человеком означает жить как собака.
Циники были похожи на собак и в другом: они лаяли на людей.То есть они говорили именно то, что думали, без страха и расположения. Антисфен сказал, что так же, как врачи прописывают противные лекарства, философы излагают неприятные истины. Никакие произведения Антисфена или Диогена не сохранились, поэтому мы должны полагаться на более поздних авторов, чтобы понять, что они преподносили своим жертвам — по очереди оскорбительные, остроумные и беспечно наглые. Их мишенями были философы, музыканты, спортсмены, плейбои, политики и короли. Сообщается, что Диогена однажды посетил Александр Македонский, который нашел Диогена расслабляющимся на солнце.«Могу ли я вам оказать какую-нибудь услугу?» — любезно спросил великий человек. «Да», — ответил Диоген. «Вы можете перестать загораживать мой свет». История может быть апокрифической, но стиль, несомненно, принадлежит ему.
Цинизм так и не стал одной из великих философских школ, но циники оставили важное наследие. Их упор на простоту, самодостаточность и жизнь в соответствии с природой подхватили более поздние философы, особенно стоики. Многие из их проблем — свобода слова, личная свобода, космополитизм — по-прежнему актуальны и сегодня.И, конечно же, циники дали английскому языку слово, которое отражает их бурное нетерпение к остальному человечеству, но не их упорное стремление к добродетели.
Цинизм в философии
Основоположником цинизма является ученик Сократа Антисфена, а его ярким представителем является Диоген Синопский (он сам называл себя Диогеном-Псом). Антисфен вел беседы в гимназии храма Геркулеса. Гимназия (слово гимназии мужского рода) называлась Киносарг, что буквально означает «злые псы» (собачьи коровы).Отсюда и название цинизма.
Сократ считал Сократа своим учителем, но они не могли продолжать его работу. За основу своей философии они взяли практическую мораль Сократа, присущее ему самообладание, спокойствие, неприхотливость в еде и одежде. Не подкрепленные должным интеллектуализмом, эти нормы практической жизни привели к идеалам самодостаточности человека, апатии и безразличия, дополненных требованиями аскетизма, постоянной, иногда тяжелой тренировки души и тела.
Диоген, по легенде, жил в глиняной бочке, обращался с малыми, вел себя вызывающе, не раз подвергался насмешкам. Легенда гласит, что когда Александр Македонский сказал ему: «Спроси меня, чего хочешь», Диоген ответил: «Не заслоняй солнце». Однажды он стоял голый под дождем, привлекая всеобщее внимание. Платон называл Диогена собакой, против чего никто не возражал. Греки установили памятник Диогену в виде собаки в благодарность за то, что он «указал простейший путь к жизни».
Постепенно слово «циник» стало отрицательным. Неприемлемым в цинизме обычно считается нарушение общественных норм морали. В основе такой пародии всегда лежит духовная нищета. В наши дни цинизму нет оправдания, это просто очень убогая, жалкая, дегенеративная форма философствования.
Что касается эпикурейства, стоицизма и скептицизма, то их философское содержание намного богаче цинизма. Анализируя упомянутые выше философские школы, следует иметь в виду, что их представители четко различали три составляющих философии: физику, логику и этику.
В наши дни циник — это тот, кто плохо думает о людях и знает, что ничего хорошего от жизни ожидать нельзя. Мы также называем циничным человеком того, кто готов плевать на моральные принципы ради собственных целей. Само слово происходит от греческого kunikos, что в переводе означает «как собака». В Древней Греции унизительное название относилось к философской школе, основанной последователем Сократа Афинским Ангисфеном (444–366 гг. До н. Э.).
Современники сравнивали последователей этой философской школы с собаками, главным образом, чтобы подчеркнуть нежелание циников принимать как должное общепринятые социальные ценности.Со своей стороны, эти «циники» тяготели к аскетизму и были убеждены, что благо жизни нужно искать в гармонии с природой, отвергая чувственные удовольствия, комфорт и богатство. Одним из самых известных циников был Диоген Синопский (412-322 гг. До н.э.), который очень серьезно относился к прозвищу «Собака»: голый бродил по улицам, публично высказывал естественные нужды, спал в трубке или в бочке на местном рынке. и рявкнул на тех, кто, по его мнению, сошёл с пути добродетели.
Древняя философия как образ жизни: цинизм
Джейкоб Белл, писатель, Classical Wisdom
Я принял несколько довольно странных и неожиданных решений, которые выходят за рамки социальных и экономических норм нашего 21 века.Американская мечта, по крайней мере для меня, мертва … и в каком-то смысле я, возможно, вольно следую за мечтой циника. Я говорю свободно, потому что циники Древней Греции были очень радикальной группой.
Школа философии, известная как циники, возникла примерно в V веке до н.э. и начала исчезать почти тысячу лет спустя, в V веке нашей эры. Циники сыграли важную роль, оказав влияние на несколько других философских школ, таких как стоики. , который адаптировал и развил многие из основных принципов цинизма (и упустил из виду большую часть безумия, например, публичную дефекацию)…
Статуя неизвестного философа-циника из Капитолийских музеев в Риме.Эта статуя является копией римской эпохи более ранней греческой статуи третьего века до нашей эры.
В отличие от умозрительной философии таких фигур, как Платон и Аристотель, циничная философия была живой философией. Циники разработали философские теории как средство к хорошей жизни, и они игнорировали большую часть абстрактной философии.
Циники выступали против поверхностной жизни в пользу «жизни, прожитой в согласии с природой». Для них жить в согласии с природой означало идти по пути самодостаточности, свободы и ясного мышления.Они считали, что социальные условности способны препятствовать «хорошей жизни» и могут привести к коррупции, «ставя под угрозу свободу и устанавливая кодекс поведения, противоречащий природе и разуму». Похоже на хиппи на домашней вечеринке, если вы спросите меня…
Являются ли хиппи циниками?
Для циника природа может доставить массу развлечений и удовольствий. Они находили утешение и счастье в простых удовольствиях, таких как прогулка, ощущение тепла солнца и стакан прохладной воды в жаркий день.
Между прочим, я согласен со всем, за исключением того, что я бы поменял воду на хорошее холодное крафтовое пиво, что, вероятно, было бы слишком претенциозным для настоящего циника. Ну что ж.
Это потому, что циники осуждали роскошь и богатство. Они считали, что в погоне за ним человек должен изо дня в день заниматься ненужными делами. Для циников жизнь безумных действий ради богатства или власти была абсурдной. Такой образ жизни заставит как древнего, так и современного человека отклониться от природы и привить ему потребность в поверхностности, которая никогда не будет удовлетворена.Никогда не получая удовлетворения и всегда желая большего, человек станет рабом своих желаний.
Диоген в поисках честного человека (ок. 1780), приписывается И. Х. В. Тишбейну
Самым известным среди циников был человек по имени Диоген Синопский, которого часто называли Собакой Диогеном из-за его радикального поведения, включая общественную дефекацию. Очевидно, он довел циничную философию до крайности. Он принял боль, лишения и бедность. Он жил в керамической ванне, ел объедки и получал большую часть своего имущества через попрошайничество.Собака Диоген скоротал время, высмеивая общественные условности и обращая внимание на абсурдность роботоподобного поведения окружающих (даже таких, как Александр Великий!)
«Александр и Диоген» Каспара де Крайера. Однажды Диоген попросил Александра Великого выделить его свет.
Диоген смотрел на многие дела человечества сизифовски. То есть, подобно тому как Сизиф изо дня в день нес валун в гору, просто чтобы он скатился вниз, человеческие поиски богатства и власти были столь же бесполезны и бессмысленны.
Нам не нужно следовать точным ценностям, изложенным циниками, чтобы извлечь выгоду из их мудрости, потому что, что ж, это было бы следствием социальной условности и бросило бы вызов всей идее циничной философии! Вместо этого мы видим преимущество в простоте и можем заглянуть внутрь себя, к нашим собственным ценностям. Мы можем освободиться от ограничивающих социальных условностей и развивать жизнь, которую мы находим полноценной и которая приносит нам смысл.
Я не предлагаю вам бросить повседневную работу или вести аскетический образ жизни.Оставаясь верным циникам, было бы неправильно рассказывать вам, как жить. Но не обязательно принимать циничную точку зрения и время от времени переоценивать вещи, чтобы добиться того, что вы находите внутренне полезным и значимым. В конце концов, независимо от нашего богатства или бедности, никто из нас не выберется из этого живым, и поэтому мы могли бы быть теми, кто выберет валун, который мы несем в гору изо дня в день.
циников — Философская энциклопедия Routledge
DOI
10.4324/9780415249126-A035-1
DOI: 10.4324 / 9780415249126-A035-1
Версия: v1, опубликовано в Интернете: 1998
Получено 19 сентября 2021 г. с https://www.rep.routledge.com/articles/thematic/cynics/v-1
Краткое содержание статьи
Цинизм (зародившийся в середине четвертого века до н. традиция.Самоназванное прозвище «циник», буквально «собачье», первоначально применялось к Антисфену и Диогену Синопскому, считающимся основоположниками цинизма, а затем к их последователям, включая Ящики Фив и Менипп. В нем подчеркивается одна из самых фундаментальных и противоречивых черт цинической мысли и практики — радикальный пересмотр животной природы человека. Их решение «поиграть в собаку» произвело революцию в моральном дискурсе, поскольку люди традиционно определялись своим местом как в естественной (животное → человек → бог), так и в гражданской иерархии.Подвергнув сомнению такие иерархии, цинизм переоценил место человечества в природе и роль цивилизации в жизни человека.
Цинизм включает новаторскую и влиятельную литературную традицию сатиры, пародии и афоризма, посвященную «порче валюты» (то есть доминирующим идеологиям того времени). Он предлагает новую мораль, основанную на минимизации потребностей существ в стремлении к самодостаточности ( autarkeia ), частично достигаемой за счет физической подготовки ( askēsis ), а также на максимизации свободы слова ( parrhēsia ) и свободы действий. ( eleutheria ) открыто пренебрегая наиболее укоренившимися социальными табу; и антиполитика, которая рассматривает существующие правительства как предательство человеческой природы, а традиционную культуру как препятствие на пути к счастью.Вместо них циники выступали за непосредственное отношение к природе и придумали оксюморон , космополитис , или «гражданин космоса». Как бы то ни было, литературные, этические и политические элементы цинизма взаимосвязаны, все они легче всего определяются тем, что они противопоставляют — унаследованными верованиями и практиками классической греческой цивилизации.
Фактическая потеря всех ранних цинических сочинений означает, что история цинизма должна быть восстановлена на основе гораздо более поздних источников, относящихся к Римской империи, наиболее важным из которых является Диоген Лаэртский (III век нашей эры).
Цитирование этой статьи:
Бранхам, Р. Брахт. Циники, 1998 г., DOI: 10.4324 / 9780415249126-A035-1. Энциклопедия философии Рутледж, Тейлор и Фрэнсис, https://www.rep.routledge.com/articles/thematic/cynics/v-1.
Авторские права © 1998-2021 Routledge.
Цинизм: или философия как путь раздора
Страница из
НАПЕЧАТАНО ИЗ ОНЛАЙН-СТИПЕНДИИ ОКСФОРДА (oxford.universitypressscholarship.com). (c) Авторские права Oxford University Press, 2021.Все права защищены. Отдельный пользователь может распечатать одну главу монографии в формате PDF в OSO для личного использования. дата: 19 сентября 2021 г.
Или, философия как способ борьбы
Глава:
(стр.341) Цинизм
Источник:
Oxford Studies in Ancient Philosophy, Volume 57
Автор (ы):
Christian Wildberg
Издатель:
Oxford University Press
DOI: 10.1093 / oso / 9780198850847.003.0011
Историки философии (такие как Гегель, Адот, Купер и другие) склонны маргинализировать древних циников как философски неинтересных и, более того, как не имеющих отношения к правильному пониманию смысла, в котором философия в древности раньше был образом жизни. Безусловно, циники жили очень своеобразной и нетрадиционной жизнью, но что бы они ни делали, это не могло быть — как утверждают историки — поведением, основанным на философском разуме и аргументах.В этой статье сначала собираются основания, типичные для такого дефляционного взгляда, а затем исследуются редкие, но, тем не менее, наводящие на размышления свидетельства древнего цинизма, переданные нам (преимущественно стоической) доксографической традицией. В конце концов, он приходит к выводу, диаметрально противоположному преобладающему мнению циников как несущественных нефилософов.
Ключевые слова: Философия как образ жизни, античный цинизм, Антисфен, Диоген Синопский, Ящики, Сократ, Платон, Парресия, Диоген Лаэртский, доксография
Для получения доступа к полному тексту книг в рамках службы для получения стипендии
Oxford Online требуется подписка или покупка.Однако публичные пользователи могут свободно искать на сайте и просматривать аннотации и ключевые слова для каждой книги и главы.
Пожалуйста, подпишитесь или войдите для доступа к полному тексту.
Если вы считаете, что у вас должен быть доступ к этой книге, обратитесь к своему библиотекарю.
Для устранения неполадок, пожалуйста, проверьте наш FAQs , и если вы не можете найти там ответ, пожалуйста связаться с нами .
Философия цинизма | Хайбров
Цинизм был философией в древней Греции, которая поощряла людей жить в соответствии с миром природы, отказываясь от стремлений к современным удобствам, власти и богатству. Создатель цинизма, Антисфен, был последователем Сократа и основал школу цинизма примерно в V веке до нашей эры. Никаких текстов циников не сохранилось, а знания ученых о специфике своей философии сохранились в виде слухов и коротких афоризмов.Говорят, что циники часто отказывались от материальных благ ради жизни попрошайничества и проповедей на улице, полагая, что жизнь, основанная на строгих тренировках, ведущих к добродетели, была жизнью настоящего счастья.
Циники часто считаются нетрадиционными. Они нарушают нормы социальной системы, в которой живут, потому что для циника наиболее важными ценностями являются те, которые позволяют человеку жить в соответствии с идеалами свободы, самодостаточности и разума. Циники видят естественный порядок во Вселенной и продвигают позицию «выживания наиболее приспособленных».Социальные условности не позволяли циникам использовать этот естественный порядок до его очевидных выводов. Циники брали на себя невзгоды и страдания, чтобы привлечь внимание к социальным условностям, которые ограничивают свободу и создают бесчеловечные явления, наблюдаемые в древнегреческом обществе, такие как рабство.
Цинизм стал более популярным в Древнем Риме, но окончательно потерял популярность примерно в V веке нашей эры. Подобные идеи о самопожертвовании стали частью раннехристианских учений, и в конце концов цинизм возродился в 18, 19 и 20 веках, хотя и в модернизированной форме.Циники были первой группой философов, по-настоящему ценивших свободу слова; они считали, что наибольшая свобода слова — это когда остроумные слова, подрывающие статус-кво, произносятся без страха.
Расширьте свою вселенную знаний всего за 5 минут в день с помощью небольших курсов по электронной почте.
Go Highbrow
Поделиться с друзьями:
.
No related posts.