Детство в средневековье: Детство в средневековой Европе – статьи

Детство в средневековой Европе – статьи

Новости 07.11.2022

В Москве пройдёт международный фестиваль архивных фильмов

Сборник

«Философский пароход»

Новости 14.10.2022

Экоактивистки залили томатным супом картину Ван Гога

Новости 07.10.2022

Объявлены лауреаты Нобелевской премии мира

Отношение к детству менялось от эпохи к эпохе. Считалось, что в суровые времена Средневековья малышам не доставало баловства и нежностей. С раннего детства ребёнка вводили в мир взрослых с тяжелыми трудовыми буднями и житейскими заботами. Несмотря на популярные исторические штампы, нежный возраст в общественном сознании средневековой Европы имел особое значение.

Было ли детство в эпоху Средневековья?

Современному обывателю видится закономерным создание культа ребёнка: до второй половины XX века катаклизмы и экономические коллапсы не щадили детей. Выживал практичный и приносящий пользу. Исходя из подобной логики, Средневековье и вовсе не признавало детство и презирало его. По мнению ряда французских исследователей, сам термин «детство» человечество открыло и осознало только в эпоху Нового Времени. В изучении вопроса произошли ощутимые сдвиги: доступные нам источники рисуют иную картину.

Ребенок не являлся «маленьким императором»: время вносило свои коррективы в его жизнь, где необходимо было быстро обучаться и вооружаться, чтобы уцелеть. При этом дети не были обделены заботой и лаской, а воспитанию уделялось не меньше внимания, чем в современном мире.

Появление ребёнка считалось высшим проявлением как женской, так и мужской сущности. Он не потребитель, а производитель: этот «дар Божий» являлся важным элементом в мире труда и власти.

Настоящее семейное достояние. Большинство младенцев появлялось на свет законнорожденными, но было и немало тех, кто нарушал предписанный церковью и правом регламент. Тем не менее признавали все и всех: не только матери, но и отцы.

Дети в средневековой Европе. (merryfarmer.wordpress.com)

Стоит сказать несколько слов о темах, на которые накладываются табу и сегодня. Контрацепция и радикальные меры в виде аборта были явлениями частыми не только в среде низших слоев, но и в знатных семьях. Грех возлагался на плечи обоих: на мужчину как подстрекателя, а на женщину как виновницу преступления. Выкидыш оставался обычным делом как на селе, так и в городе, но говорить о нем не следовало. Церковь зорко следила за подобными эксцессами.

Про процесс протекания беременности известно немного. Это, вероятно, связано с тем, что все средневековые хронисты — представители сильного пола. Да и демографическая ситуация ставила свои условия: женщина в среднем рожала раз в 18 месяцев, если она находилась в браке. Осложнения в процессе беременности или же потеря плода ставились в укор бедной даме. Мужское семя тут не при чём — виноваты ветхие мехи, а не вино, которое туда влили.

Рождение — дело не из простых в Средние века. Оно осложнялось неумелыми действиями повитух и всевозможными инфекциями, которые отправили бы роженицу в лучший из миров.

Дитя появилось на свет. Преодолев риск заражения инфекциями и болезнями, коих было воз и маленькая тележка, ребёнок познавал мир. Родители же находились в постоянном напряжении, забрасывая себя вопросами: «Чей он? Не подменили ли его? А если появлялись близнецы — как отличить обычного младенца от сына дьявола?» Подобные предрассудки и домыслы побуждали родителей совершать чудовищный поступок — детоубийство.

В первые годы жизни ребёнок должен пройти 2 главных обряда Средневековья — омовение и крещение. Он становился частью христианского мира.

Ребёнка приобщают к религии. (quora.com)

Пол новорождённого иногда предсказывали опытные повитухи, но зачастую этот вопрос не сильно волновал родителей. Мы можем посмотреть на реалии средневековой Европы и с уверенностью сказать, что мальчики были в приоритете: обществу нужны были пахари, воины и продолжатели рода. Настоящим достоянием для семьи в действительности являлись дочери. В будущем они могли удачно выйти замуж и обеспечить семью потомством.

«Детство горькое»: реалии Средневековья

Дети росли быстро и очень скоро начинали знакомится с неприятными особенностями жизни человека. До 4 или 5 лет ребёнок сталкивался с целым букетом заболеваний: это были коклюш, скарлатина, корь и оспа. К семилетнему возрасту доживали далеко не все. Последствия плохой гигиены? Отнюдь! Частая смена белья и порой ежедневное трехразовое купание — важные детали, которые подчёркивают средневековые трактаты и семейные хроники. Естественно, все обязанности по уходу за нежным существом ложились на хрупкие плечи средневековых дам. Отец же помогал своему чаду после года встать на ноги и мог успокоить вопящего соской.

Малыш имел собственный мир с игрушками, посудой, одеждой. Изображения того времени свидетельствуют о впечатляющей массе детских увеселений: восковые фигурки, бутафорская посуда, солдатики, шарики, лошадки и игрушечное оружие.

В Средневековой Европе детский возраст разделялся на два периода: infantia (младенчество, до 7 лет) и pueritia (юность, до 16−17 лет). Таким образом, общество идентифицировало юное создание и решало, можно ли продолжать ребёнку беззаботно проводить время или пора забросить игрушки и начать заниматься серьёзными делами.

Безусловно, в сельской местности и в шумных городах семьи нуждались в помощниках и помощницах. Неокрепшее дитя в такой ситуации взрослело и познавало мир быстрее. В возрасте 12−14 лет юная девочка уже была готова к выдаче замуж, а молодой человек в 15−16 лет проходил обряд инициации и становился мужчиной.

Для средневекового обывателя ребёнок являлся сакральной фигурой, которая находилась на стадии формирования. Он — важное звено в контакте потустороннего с реальным миром. Считалось, что дитя рождается с клеймом светлой или тёмной стороны. Его причудливые жесты и звуки первых месяцев жизни сравнивали с пением ангелов. Малыш транслировал желания ушедших в мир иной. Церковь рекомендовала с осторожностью относится к детям и не донимать их расспросами и лишним вниманием. Также именно священнослужители установили отдельные стандарты воспитания и призывали следить за детским поведением.

Любая провинность, неугомонное поведение и даже слёзы — всё это происки бесов. А нечистую силу следует изгонять: в данном случае — довольно жестоко, с помощью хворостин или затрещин. Строгость к детям была твёрдым наказом христианской церкви родителям. Но находилось место и для родительских ласк. Они разделяли между собой обязанности в воспитании: за начальное образование до времени бурного развития школ, здоровье и гигиену отвечала мать, а отец занимался просвещением и объяснял юному созданию какова роль авторитета бога в его жизни.

Подлинные пособия по воспитанию ребёнка были доступны начиная с IX-X вв. для обеспеченных слоев населения: элиты, клира, а позднее в XV веке и для бюргеров.

«Я узнал, что у меня есть огромная семья…»

Ребёнок Средневековья — это существо, которое всегда окружено многочисленными родственниками. Братья и сёстры, тёти и дяди, реже — бабушки и дедушки. Все они в равной степени, в зависимости от жизненных обстоятельств, влияли на самого маленького члена семьи.

Дети в средневековой семье. (merryfarmer.com)

Ещё одним важным фигурантом в делах семейных являлся брат матери. Он мог заменить отца и довольно серьёзно повлиять на его рост его статуса в обществе. Дитя находилось под влиянием сразу двух родов: каждый из них мог оставить завидное наследство или помочь с продвижением по карьерной лестнице, а также поделиться полезными контактами.

Переболев целым букетом болезней, узнав, что такое домашняя работа, изучив азы грамматики и арифметики, ребёнок переходил на новый уровень. Он становился подростком: теперь его ждала взрослая жизнь со своими законами и правилами.

Сборник: «Философский пароход»

В 1922 году большевики выслали из Советской России десятки представителей интеллигенции.

• Тесты
• Европа
• XX век

Кто ты на «философском пароходе»?

Кто ты на «философском пароходе»?

Выслать нельзя расстрелять… В 1922 году большевистские власти поставили в этой фразе запятую после первого слова. Кем их известных пассажиров «философских пароходов» ты мог бы быть?

• Статьи
• Европа
• XX век

«Неужели мы всё же уедем? Неужели это не сон?»

«Неужели мы всё же уедем? Неужели это не сон?»

Воспоминания пассажиров «Философского парохода».

• Статьи
• Европа
• XX век

Прощай, интеллигенция!

Прощай, интеллигенция!

Бердяев, Ильин, Трубецкой – вот лишь часть русских интеллектуалов, вынужденных покинуть Россию в 1922 году под давлением большевиков.

• Статьи
• Европа
• XX век

Екатерина Кускова: дорога меж двух огней

Екатерина Кускова: дорога меж двух огней

В 1922 году Кускова на «философском пароходе» покинула Россию. Ленин видел в ней угрозу для большевиков, а эмигранты осуждали за проповедь «возвращенчества».

• Статьи
• Европа
• XX век

Вернувшиеся в СССР

Вернувшиеся в СССР

Агроном Александр Угримов, пассажир «философского парохода», мечтал вернуться в Россию, и ему это удалось. Но цена возвращения для его семьи оказалась высокой.

• Статьи
• Америка
• XX век

Почему пароход был «философским»?

Почему пароход был «философским»?

На пароходе было много философов? Или философы в России — больше, чем философы?

• Тесты
• Европа
• XX век

Кто ты на «философском пароходе»?

Выслать нельзя расстрелять. .. В 1922 году большевистские власти поставили в этой фразе запятую после первого слова. Кем их известных пассажиров «философских пароходов» ты мог бы быть?

• Статьи
• Европа
• XX век

«Неужели мы всё же уедем? Неужели это не сон?»

Воспоминания пассажиров «Философского парохода».

• Статьи
• Европа
• XX век

Прощай, интеллигенция!

Бердяев, Ильин, Трубецкой – вот лишь часть русских интеллектуалов, вынужденных покинуть Россию в 1922 году под давлением большевиков.

• Статьи
• Европа
• XX век

Екатерина Кускова: дорога меж двух огней

В 1922 году Кускова на «философском пароходе» покинула Россию. Ленин видел в ней угрозу для большевиков, а эмигранты осуждали за проповедь «возвращенчества».

• Статьи
• Европа
• XX век

Вернувшиеся в СССР

Агроном Александр Угримов, пассажир «философского парохода», мечтал вернуться в Россию, и ему это удалось. Но цена возвращения для его семьи оказалась высокой.

• Статьи
• Америка
• XX век

Почему пароход был «философским»?

На пароходе было много философов? Или философы в России — больше, чем философы?

Рекомендовано вам

Лучшие материалы

• Неделю
• Месяц

• Статьи
• Европа
• XI век

Разгром печенегов: конец истории знаменитых кочевников

• Статьи
• Европа
• XX век

Война, оккупация и Сопротивление в кино глазами очевидцев

• Статьи
• Европа
• XX век

Ангелоделы в юбках (18+)

• Статьи
• Европа
• XX-XXI вв.

Черномырдин: «Никогда такого не было, и вот опять»

• Статьи
• Европа
• XVIII век

Последний причал командора Беринга

• Статьи
• Европа
• XX век

Банда «Чёрная кошка». Кровавый след высокого блондина

• Статьи
• Европа
• XX век

Дело лейтенанта Шмидта

• Статьи
• Европа
• XVIII-XIX вв.

Александр I и история его последней болезни

• Статьи
• Европа
• XVIII век

Как король Франции пытался выдать свою семью за русских

• Статьи
• Европа
• XVIII-XIX вв.

«Суворов никогда не имел при себе ни экипажа, ни кровати»

• Статьи
• Европа
• XI век

Разгром печенегов: конец истории знаменитых кочевников

• Статьи
• XX-XXI вв.

Секс-символы 1950-1960-х

• Статьи
• Европа
• XX век

Война, оккупация и Сопротивление в кино глазами очевидцев

• Статьи
• Европа
• XX век

«Коктейль Молотова»

• Статьи
• Европа
• IV-V вв.

Роковая женщина Римской империи

• Статьи
• Европа
• XX век

Измайловская ОПГ. Под крылом спецслужб

• Тесты
• Европа
• XVII век

«Три мушкетёра»

• Статьи
• Европа
• XIX век

Хаджи-Мурат: «призрачный» горский вождь

• Статьи
• Европа
• XVIII век

Казнь Емельяна Пугачёва

• Статьи
• Европа
• XX век

Жизнь Никиты Хрущёва на пенсии

• Неделю
• Месяц

• 📚 Статьи
• 👀 684980

Разгром печенегов: конец истории знаменитых кочевников

• 📚 Статьи
• 👀 273933

Война, оккупация и Сопротивление в кино глазами очевидцев

• 📚 Статьи
• 👀 154194

Ангелоделы в юбках (18+)

• 📚 Статьи
• 👀 144609

Черномырдин: «Никогда такого не было, и вот опять»

• 📚 Статьи
• 👀 140243

Последний причал командора Беринга

• 📚 Статьи
• 👀 77276

Банда «Чёрная кошка». Кровавый след высокого блондина

• 📚 Статьи
• 👀 68729

Дело лейтенанта Шмидта

• 📚 Статьи
• 👀 51684

Александр I и история его последней болезни

• 📚 Статьи
• 👀 32568

Как король Франции пытался выдать свою семью за русских

• 📚 Статьи
• 👀 30297

«Суворов никогда не имел при себе ни экипажа, ни кровати»

• 📚 Статьи
• 👀 684980

Разгром печенегов: конец истории знаменитых кочевников

• 📚 Статьи
• 👀 285907

Секс-символы 1950-1960-х

• 📚 Статьи
• 👀 273933

Война, оккупация и Сопротивление в кино глазами очевидцев

• 📚 Статьи
• 👀 232419

«Коктейль Молотова»

• 📚 Статьи
• 👀 228093

Роковая женщина Римской империи

• 📚 Статьи
• 👀 225627

Измайловская ОПГ. Под крылом спецслужб

• 📚 Тесты
• 👀 215770

«Три мушкетёра»

• 📚 Статьи
• 👀 200278

Хаджи-Мурат: «призрачный» горский вождь

• 📚 Статьи
• 👀 187032

Казнь Емельяна Пугачёва

• 📚 Статьи
• 👀 183643

Жизнь Никиты Хрущёва на пенсии

Детство в Средние века?. Индивид и социум на средневековом Западе

Детство в Средние века?

«Индивидом рождаются, личностью становятся, индивидуальность отстаивают», — эти слова психолога, уже приводившиеся выше, указывают на то, что личность представляет собой величину динамическую, меняющуюся на протяжении жизни человека. Поэтому было бы важно попытаться проследить, насколько возможно, как подобные изменения происходили в Средневековье и, соответственно, как они осмыслялись людьми той эпохи. В центре нашего внимания будут категории младенчества, детства и отрочества.

О возрастах человеческой жизни размышляли многие средневековые авторы, следуя, как правило, античным образцам, однако интепретируя их в духе христианской символики. В ходу были самые разные схемы, взаимно дополнявшие друг друга либо находившиеся в известном противоречии между собой. Все эти построения были чрезвычайно абстрактны и весьма отдаленно связаны с реальными наблюдениями. Эти теории неизменно основывались на символике чисел.

Трехчленная схема выделяла естественные этапы в жизни человека — рост и созревание, зрелость и упадок (augmentum, status, decrementum). Эти стадии образовывали своего рода арку или дугу. Следуя восходящей к Аристотелю схеме, Данте в «Пире» указывает, что наиболее совершенный возраст, когда раскрываются все внутренние способности человека, лежит между тридцатью и сорока годами. Намного раньше папа Григорий Великий установил связь между возрастами человека и определенными моментами христианской литургии. Согласно распространенной интерпретации три евангельских волхва (мага), пришедшие поклониться новорожденному младенцу Иисусу, в свою очередь символизировали фазы человеческой жизни.

Наряду с трехчленной, была распространена четырехчленная схема. Уже Пифагору приписывалась мысль о соответствии жизненных фаз временам года. Эта же мысль была многие столетия спустя положена в основу произведения автора XIII века Филиппа Новарского «Четыре возраста человека». У Гиппократа и его последователей была заимствована теория, согласно которой каждой фазе жизни соответствует тот или иной темперамент (гумор), определяемый соотношением важнейших четырех состояний организма человека (влажности, сухости, тепла и холода). Согласно этой теории, возрастные характеристики были связаны с определенными физиологическими состояниями. Вместе с тем человек-микрокосм был плотно включен в мировую схему макрокосма, поскольку четыре возраста его жизни, характеризующиеся преобладанием того или иного гумора, соответствуют основополагающим элементам мира (вода, огонь, воздух, земля).

Однако можно заметить, что каждый из возрастов представляет собой статичное состояние. Упор в этих классификациях делался не на процесс перехода от одного возраста к другому, а на характеристику каждого из них, рассматриваемого изолированно.

Библейско-христианские мотивы особенно ощутимы в схеме человеческих возрастов, опирающейся на цифру 6. Мир сотворен в течение 6 дней, историю рода человеческого делят на 6 этапов (от Адама до Ноя, от Ноя до Авраама, от Авраама до Давида, от Давида до Вавилонского пленения, от Вавилонского пленения до Рождества Христова и от Рождества Христова до конца времен). Петр Абеляр усматривал прямое соответствие шести дней творения шести возрастам человека. Эта восходящая к св. Августину схема наложила неизгладимый отпечаток на средневековую мысль. Мы встречаем ее у Исидора Севильского (VI–VII века), в XII веке-у Гонория Августодунского и Ламберта Сент-Омерского, а в XIII веке — у Варфоломея Английского и Винцента из Бовэ. Роберт Гроссетест (Большеголовый) шел дальше и стремился установить связь между возрастами человека и умственным его состоянием: свет сознания проникает в душу новорожденного, сочетание воли и разума характерно для состояния зрелости, тогда как в старости человек достигает божественной мудрости.

Естественно, сакральное число 7 не могло не использоваться в схемах человеческих возрастов. Подчеркивали символическое соответствие числа 7 числу планет, семи звездам, определяющим смену времен года, семи добродетелям и семи грехам, семи тонам григорианского хорала, наконец, семи возрастам человека: младенец (puerulus) до 7 лет, ребенок (рuеr) — до 14 лет, подросток (adolescens) — до 21 года, молодой человек (iuvenus) — до 35 лет, муж (vir) — до 49 лет, пожилой (senior) — до 63 лет и старик (senex) — до 98 лет. Вслед за Птолемеем западные авторы, начиная с XII века, придерживались взглядов, согласно которым отдельные планеты оказывают влияние на жизнь человека на разных ее этапах.

Из новых символических интерпретаций, привнесенных Поздним Средневековьем, можно отметить внимание к параллелизму между двенадцатью месяцами года и соответствующими периодами жизни. Согласно поэме «Изображения двенадцати месяцев» («Les Douze mois figurez», XIV век), каждому месяцу года соответствует шестилетний период жизни, и полный цикл насчитывает 72 года.

Вновь подчеркнем: все эти схемы человеческих возрастов не столько отражали наблюдения над реальным течением человеческой жизни, сколько исходили из отвлеченных схоластических выкладок. Они не учитывали психических особенностей индивида на разных этапах его жизни и, в частности, не обращали особого внимания на специфику детского возраста¹. Эти натуралистические теории, унаследованные от Античности, были перетолкованы в Средние века в духе истории Спасения.

Духовный мир человека в изображении средневековых авторов неподвижен и дискретен. В центре их внимания находится не эволюция характера, приводящая к качественным сдвигам, а последовательность возрастных состояний, кажущихся не связанными между собой. Поэтому, кстати, в биографиях и рудиментарных автобиографиях, написанных в ту эпоху, детство, за редкими исключениями, каковым была «De vita sua» Гвибера Ножанского (о ней подробнее пойдет речь ниже), игнорируется.

Впрочем, отдельным авторам не были чужды обобщения, продиктованные, хотя бы отчасти, жизненными наблюдениями. В проповеди Юлиана из Везеле читаем: «За детством следует отрочество, чувствительный и недисциплинированный возраст, подверженный удовольствиям, когда кажется, что добродетель трудна и недоступна. Жажда разных утех терзает еще наивную душу, и если этому чувству удается душой овладеть, то она становится скопищем постыднейших пороков. /Отрочество/ неустойчиво, оно не слушает ни разума, ни советов, но подвержено дуновению малейших искушений, оно подвижно и ветрено. Сегодня оно хочет одного, завтра другого, сегодня любит, завтра ненавидит»².

Такова была теория, но что мы знаем о практике? Высокую рождаемость сопровождала высокая детская смертность. Из автобиографических записок немецкого рыцаря Михеля фон Эйенхайма (нач. XVI века) явствует, что из девяти его детей пятеро умерли в младенчестве, соответственно спустя 10 часов, 13 дней, 13 недель и год (двое) после рождения. На семейных портретах этого периода нередко изображен глава семьи в окружении детей, по правую руку — живых, по левую — умерших, и последние подчас численно преобладают³.

Причины высокой смертности заключались в отсутствии должных гигиенических условий, пренебрежении к жизни младенца, нередко вызываемом суровыми материальными условиями и частым голодом. Средняя продолжительность жизни оставалась в ту эпоху низкой, и смерть была близко знакома средневековому человеку. В бедных многодетных семьях новорожденный мог стать обузой, и детоубийство, особенно в Раннее Средневековье, не было редкостью. На скандинавском Севере языческий обычай «выносить» детей, т. е. оставлять их вдали от дома на гибель, сохранялся некоторое время даже после принятия христианства. Обрекали на смерть больных и слабых младенцев, в особенности девочек. Ребенок получал право на существование лишь после того, как отец клал его к себе на колени и смачивал водой его лоб.

Детство было относительно коротким, и ребенок рано приобщался к миру взрослых. При этом сплошь и рядом его отрывали от родителей. У германцев был распространен обычай отдавать ребенка на воспитание в чужую семью. Этот обычай был обусловлен стремлением устанавливать и поддерживать дружеские и союзнические связи между родовыми группами и семьями. Подобные отношения складывались прежде всего в среде знати.

Такого рода обычаи оставались характерными и для последующего периода. Сын рыцаря с малых лет переходил в другую рыцарскую семью с тем, чтобы в ней приобрести навыки, необходимые для воина благородного происхождения. Отношения между воспитанником и воспитателем нередко были более тесными, нежели отношения между сыном и отцом. Многих детей обоего пола отдавали в монастырь, тем самым обрывая их родственные связи с собственной семьей; это касалось прежде всего тех сыновей, которые не могли рассчитывать на получение отцовского наследства (феод не дробился и передавался старшему сыну), и дочерей-бесприданниц.

Детей отдавали на воспитание также и в городской среде. Сын ремесленника делался учеником (фактически слугой) в семье другого мастера. Очень часто он подвергался тяжкой эксплуатации и дурному обращению. Некоторыми цеховыми статутами мастеру специально вменяется в обязанность «мягко» обходиться с учениками и уж если бить их, то не по голове⁴.

Ребенок не был центром семейной жизни. Его положение в семье во многих случаях было отмечено бесправием, его жизнью и смертью полновластно распоряжался отец. Ф. Арьес характеризует средневековую цивилизацию как «цивилизацию взрослых»⁵. Действительно, ребенок не воспринимался в качестве существа, обладающего специфической психикой и, соответственно, нуждающегося в особом к себе отношении, — в нем скорее видели маленького взрослого. Если верить исландским сагам, мальчики, даже малолетние, нередко оказывались способными отомстить за своих убитых отцов (девочки авторами саг почти вовсе игнорируются). Совершенный подростком акт кровной мести воспринимался сородичами и окружающими как своего рода инициация, которая повышала статус человека, достойно отомстившего за Убитого, и обеспечивала ему общественное уважение.

Ребенок не отличался от взрослого своей одеждой, она была лишь скроена по его росту. Как явствует из произведений искусства, художники не умели адекватно изображать детские лица, и это неумение опять-таки свидетельствует об отсутствии интереса к детству. По мнению Арьеса, для Средневековья не характерна педагогика, учитывающая особенности детской психологии. Констатация этих фактов побудила некоторых историков сделать вывод, будто в Средние века отсутствовала родительская любовь. Арьес указывает на то, что поскольку ребенком пренебрегали и не занимались специально его воспитанием, то, естественно, к нему не применялись те строгие педагогические меры, которые утвердятся позже, когда наступит пора всеобщего образования. По мысли Арьеса, ребенок в средневековом обществе рос как дичок и не подвергался ни обузданию, ни воспитанию.

Возникает вопрос: насколько обоснованны и убедительны подобные утверждения? С одной стороны, заключения Арьеса имеют под собой определенные основания, с другой — едва ли их можно абсолютизировать. Вопросы воспитания и обучения многократно обсуждались средневековыми церковными, а позднее и светскими авторами, что вполне естественно, если принять во внимание неизменную дидактическую направленность теологии и литературы⁶. Однако при этом нужно учесть, что христианская дидактика касалась не столько специально детей, сколько всех верующих: в ее основе лежала забота о спасении души и преодолении греховных наклонностей человека. В этом общем контексте рассматривалось и поведение детей.

Отношение к ним христианской церкви было двойственным. С одной стороны, на ребенке лежит печать первородного греха: так, в постановлениях Аахенcкого собора 816 года детство называется «возрастом распущенным и склонным ко греху», и этот постулат находится в полном соответствии со взглядом на детство св. Августина и Григория Великого⁷. С другой стороны, отцы церкви подчеркивали невинность и чистоту души ребенка, ссылаясь на известные слова Христа: «Если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царствие Небесное» (Мф. 18:3). В «Этимологиях» Исидора Севильского термин «puer» толкуется как производное от pueritas (чистота). В раннесредневековых литературных и изобразительных памятниках часто возникает тема невинно убиенных младенцев — жертв царя Ирода; 28 декабря отмечается день невинно убиенных младенцев, а начиная с XI–XII веков нередко «находили» их мощи⁸.

Археологами обнаружены детские захоронения, относящиеся к каролингскому времени. В могилах младенцев найдены предметы домашнего обихода и игрушки. Нередко детские могилы были расположены в непосредственной близости от жилищ. То, что такого рода захоронения становятся частыми в VIII–X веках, Д.Александр-Бидон связывает с более глубокой христианизацией населения Галлии⁹. Церковные моралисты уже в Раннее Средневековье стремились внести в суровую действительность семейных отношений варваров новые элементы, связанные с необходимостью религиозного воспитания.

Вопреки утверждениям Арьеса, существует немало свидетельств того, что средневековые люди вовсе не были лишены чувства любви и привязанности к своим детям, что о них заботились и занимались их воспитанием. От IX века сохранились письма франкской знатной женщины Дуоды, в которых она выражает материнскую заботу о своем сыне, живущем на чужбине¹⁰. Был распространен литературный жанр «зерцал» (specula): отец всячески наставляет сына, давая ему разнообразные полезные советы, следуя которым, тот сможет избежать многих ошибок и невзгод. Обычно — это королевские «зерцала»; однако, как правило, отцовские наставления не адресованы конкретному лицу и имеют обобщенный характер. Таково, в частности, и сочинение Абеляра, содержащее поучения его сыну Астролябию.

Естественно, в имеющихся источниках сохранилось меньше сведений об отношениях между родителями и детьми в среде простонародья. Тем не менее такие указания иногда тоже встречаются. Известны случаи, когда матери усердно заботились о выживании своих хилых младенцев, даже прибегая к магическим средствам. Французский инквизитор Этьен де Бурбон (сер. XIII века) оставил свидетельство о возмутившем его крестьянском культе св. Гинефора, оказавшегося борзой собакой. На могилу этого «святого» крестьянки из местности близ Лиона приносили своих больных новорожденных для исцеления¹¹.

В протоколах инквизиции, представители которой, расследуя дела о ереси альбигойцев, опросили население пиренейской деревни Монтайю в начале XIV века, сохранилось немало высказываний матерей об их детях: они тяжело переживали их болезни и смерть. Особенно трагично звучат рассказы матерей, которые должны были смириться с властью мужей-катаров: эти манихеи, воспринимавшие земной мир как дьявольское порождение, по-своему желали добра своим детям, ибо, лишая их пищи и тем самым обрекая на голодную смерть, они заботились о скорейшем освобождении души ребенка от грешной плоти. Для матерей же, подчас настроенных не столь фанатично, созерцание умирающего ребенка было невыносимо, и они с душевной болью рассказывали инквизиторам о своих переживаниях¹².

В этот период для отдельных авторов проблема воспитания ребенка стала приобретать большее значение, нежели прежде. Традиции интерпретации детства, до того сохранявшие некоторую обособленность одна от другой — античная, раннехристианская, варварская и та, что опиралась на рыцарский этос, — отныне сближаются и переплетаются. В этом отношении показательно сочинение Филиппа Новарского. Хотя он и заявляет, что строит свои поучения относительно воспитания детей исходя из личного опыта («тому, кто это написал, исполнилось 60 лет», и, многое претерпев, он чувствует себя обязанным научить других)¹³, Филипп в основном остается в русле общей морально-религиозной сентенциозности. Он разделяет точку зрения, восходящую еще к Августину, согласно которой маленький ребенок — существо, изначально несущее на себе проклятие первородного греха, а потому склонное к неповиновению и дурным поступкам. Последние требуют от родителей суровости и строгости, и Филипп Новарский всячески подчеркивает целительную роль наказания. Попустительство воспитателей может привести к тому, что, достигнув определенного возраста, человек закоснеет в своих преступных склонностях. Автор ссылается на распространенный exemplum, повествующий о молодом человеке, пристрастившемся к воровству. Перед казнью, к которой он был приговорен за содеянные им кражи, юноша пожелал попрощаться со своим отцом, обменявшись с ним последним поцелуем. Вместо этого, однако, он откусил ему нос. Он объяснил судье, что таким способом «отблагодарил» отца за потакание его дурным наклонностям: тот никогда не наказывал его и не придавал серьезного значения непотребному его поведению¹⁴.

Взгляды Филиппа Новарского пронизаны сословным духом: по его мнению, сына рыцаря надо растить иначе, чем сына простолюдина. Он рекомендует как можно раньше начинать приобщение ребенка к профессии, соответствующей его сословному статусу. Одновременно подчеркивается различие в обучении мальчиков и девочек¹⁵. Филипп, естественно, отдает пальму первенства детям мужского пола, тогда как девушек, с его точки зрения, следует готовить к браку и к тому, чтобы они находились в подчинении у мужа. «Детство есть фундамент жизни, — пишет Филипп Новарский, — и только на хорошей основе можно воздвигнуть большое и добротное строение»¹⁶. Для достижения этого нужно настойчиво трудиться.

В одной из проповедей немецкий францисканец Бертольд Регенсбургский (XIII век), в свою очередь, рассуждает о родительских заботах¹⁷ и, в частности, задается вопросом, почему в семьях богатых людей дети чаще болеют и раньше умирают, нежели в семьях бедняков. Уподобляя желудок котелку с пищей, стоящему на очаге, он говорит, что из переполненного котелка похлебка вытекает и гасит огонь. В богатых и знатных семьях часто бывает так, что разные родственницы бестолково и слишком часто пичкают младенца, в результате чего он болеет и даже может умереть; бедные же люди кормят детей умеренно. Впрочем, соображения о большем благополучии детей бедняков остаются на совести проповедника, ибо голод и недоедание были повседневным явлением.

Люди Средневековья по-своему заботились о своих детях, но эти заботы далеко не всегда получали одобрение церкви. Как явствует из высказываний или не менее красноречивых умолчаний в жизнеописаниях Отлоха, Абеляра, Бернара и других духовных лиц, первейшая нравственная цель христианина — любовь к Богу, и привязанность детей к родителям или родителей к детям не должна вступать в противоречие с этой заповедью. Принятие обета монашества ведет к разрыву родственных связей. Человек, который всячески стремится приумножить свои богатства, не гнушаясь ростовщичеством и иными не одобряемыми церковью способами, может погубить души своих детей и более отдаленных потомков, получивших его греховное наследство. Надлежало печься не столько о физическом здоровье ребенка, сколько о его душе. В записках флорентийского купца Джованни Морелли (начало XV века) встречаются в высшей степени впечатляющие страницы, посвященные его первенцу, рано умершему сыну Альберто, к которому он был нежно привязан и который умер в детстве. Морелли подробно описывает агонию ребенка. Как христианина, его особенно мучает воспоминание о том, что он, надеясь на чудо, на то, что ребенок выживет и не покинет этот мир, до последнего момента откладывал причастие, без которого Альберто и скончался. Считалось, что, не приняв отпущения грехов, душа ребенка не могла получить доступа в рай. По признанию Морелли, он в течение года после смерти сына жестоко терзался мыслью о том, что душа невинного мальчика оказалась в аду. Лишь через год, день в день после смерти ребенка, Морелли было ниспослано видение, из которого явствовало, что Господь смилостивился, и Альберто получил отпущение грехов. Эти страницы пронизаны глубокой отцовской любовью, привязанностью Джованни и его жены к маленькому мальчику, которого они так трагически и безвременно потеряли¹⁸.

Даже безгрешный младенец не мог, согласно тогдашним убеждениям, получить доступ в Царствие Небесное, если он не был крещен. Соответственно, страх, вызываемый опасением, что новорожденный может умереть без крещения, был широко распространен. Нередко старались возвратить в этот мир уже бездыханного младенца, для того чтобы немедленно опрыскать его святой водой. Фактически крещение производилось уже над трупом ребенка.

В средневековой литературе можно найти указания на конфликты между родителями и детьми. В центре упоминавшейся выше немецкой поэмы Вернера Садовника «Майер Хельмбрехт» (XIII век) — трагический разрыв между добропорядочным крестьянином и его сыном, вознамерившимся возвыситься и стать рыцарем, приводит к гибели этого выскочки. Дидактические «примеры» (exempla) того же времени неоднократно высмеивают и осуждают сыновей, которые дурно обращаются со своими старыми отцами, отказывая им в одежде и пище и даже подвергая их побоям¹⁹. Расторжение взаимной привязанности детей и родителей рассматривается Боккаччо как неслыханное и роковое разрушение основ жизни: в разгар чумы в середине XIV века дети, по его свидетельству, бросали своих больных родителей, а родители не оказывали помощи пораженным «черной смертью» детям.

Повторим: детство в Средние века не было долгим. Ребенок с малых лет приобщался к жизни взрослых, начинал трудиться или обучаться рыцарским занятиям. То, что подчас его рано отрывали от семьи, не могло не наложить отпечатка на его психику. Нравственные и бытовые условия были таковы, что дети могли быть свидетелями сексуальной жизни родителей (семья нередко спала в одной постели). Детей не избавляли и от зрелищ жестоких публичных казней. Уже в относительно раннем возрасте ребенок нес полную уголовную ответственность за правонарушения, вплоть до смертной казни. Нередко по воле родителей заключались браки между детьми, половое созревание которых еще полностью не завершилось (канонический возраст вступления в брак для девочек — 12 лет, для мальчиков — 14 лет). Это было особенно характерно для коронованных особ и высшей знати, представители которой в первую очередь были заинтересованы в укреплении союзов в своей среде и не принимали в расчет личных привязанностей и чувств детей, вступавших в брак. Посвящение в рыцари происходило по достижении 15 лет, хотя к этому возрасту подросток еще не обладал физической силой, достаточной для свободного владения оружием и ношения тяжелых доспехов²⁰.

Лишь незначительная часть населения заботилась об образовании своих детей. Ни рыцари, преданные воинским занятиям, ни крестьяне и мелкие ремесленники, поглощенные повседневным трудом, не были ориентированы на книгу. Свои знания ребенок получал преимущественно не от школьного учителя, а непосредственно из жизни, из фольклора и молвы. Несколько иначе дело обстояло в среде купцов, которые вследствие особенностей своей профессии заботились о том, чтобы их наследники умели читать и писать и были знакомы с арифметикой. Школа лишь постепенно получила известное распространение, хотя и к концу средневековой эпохи большинство населения, в особенности сельского, оставалось неграмотным²¹.

Французский аббат Гвибер Ножанский, в противоположность другим авторам «автобиографических» сочинений, ничего не сообщавших о своем детстве, подробно на нем останавливается и рассказывает, в частности, о нанятом его матерью учителе: тот любил его и «из любви» жестоко наказывал, хотя Гвибер, с младенчества предназначенный к духовному званию, был весьма усерден в учении.

Из этих разрозненных примеров мы могли убедиться в том, что детство трактовалось в Средние века чрезвычайно противоречиво. Одни авторы его по существу игнорируют, тогда как другие вовсе не склонны обходить его молчанием и даже способны сделать конкретные наблюдения, не лишенные жизненности. Соответственно, установки в отношении к ребенку были двойственны. С одной стороны, в нем видели существо, которое еще нужно «цивилизовать», подавляя в нем злое начало. С другой стороны, душу ребенка расценивали как менее отягощенную грехами, и поэтому, например, на детей во время печально известного детского крестового похода (1212 г.) возлагали те надежды на освобождение Гроба Господня, которые не в состоянии были оправдать взрослые²².

Во второй период Средних веков начинается известная переоценка детства. В частности, ее можно усмотреть в утверждении культа Христа-Младенца. В житийной литературе складывается представление о sancta infantia — святой с самого младенчества или еще в утробе матери проявляет свои исключительные качества Божьего избранника (в частности, будущий святой постится, отказываясь по определенным дням от приема материнского молока). Puer senex — ребенок, который от рождения обладает мудростью старца, — таков один из распространенных топосов агиографии²³.

Таким образом, вопреки разрозненности и относительной бедности содержащихся в средневековых источниках сведений о детстве, нет никаких оснований для утверждения, будто бы этот начальный этап человеческой жизни игнорировался либо получал сплошь негативную оценку. Арьесу, несомненно, принадлежит заслуга постановки вопроса о детстве в контексте картины мира людей Средневековья и начала Нового времени. Не случайно его книга «Ребенок и семейная жизнь при Старом порядке», впервые опубликованная в 1960 году, породила живую дискуссию среди историков и сосредоточила их внимание на этой проблеме, существенность которой не может внушать сомнения. Иное дело — общие построения и выводы этого историка. Как и в другом своем не менее знаменитом исследовании «Человек перед лицом смерти», в котором он рассматривает противоположный полюс человеческой жизни, Арьес высказывает немало ценных замечаний, но вместе с тем, к сожалению, не стремится подтвердить их скрупулезным анализом источников. Реальность же, как и восприятие и оценка детства, были более многоплановыми и даже противоречивыми. Здесь мне хотелось бы подчеркнуть: детство и отрочество с их особенностями вовсе не ускользали полностью от взора людей средневековой эпохи. Духовные лица и миряне, моралисты и теологи, законодатели и проповедники в ходе своих рассуждений нередко затрагивали тему детства. Но, как правило, они не были склонны видеть в нем связного и своеобразного жизненного процесса, что вновь возвращает нас к размышлениям о том, как осознавались в Средние века личность и индивидуальность.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.

Исторические очерки: Детство в средневековой Англии

Введение
Этот игрушечный рыцарь появился из богатого урожая археологических находок, сделанных на илистых отмелях Темзы в Лондоне за последние 30 лет. Он был изготовлен примерно в 1300 году и иллюстрирует несколько аспектов средневекового детства. Тогда, как и сейчас, детям нравилось играть с игрушками. Тогда, как и сейчас, у них была собственная культура, включающая сленг, игрушки и игры. Тогда, как и сейчас, взрослые заботились о детях и поощряли их игры. Эту игрушку делал взрослый, а другой взрослый покупал ее ребенку или давал ребенку деньги на покупку. Игрушечный рыцарь был сделан по слепку и выпущен в большом количестве. Вероятно, он был распространен в семьях купцов, лавочников и ремесленников, а также дворян и дворян. Среди находок также есть игрушки, которые могли бы понравиться девочкам: маленькие чашки, тарелки и кувшины, некоторые из которых достаточно крепкие, чтобы нагреть воду у камина. Есть даже набор для самостоятельной сборки: шкаф, вырезанный из листа мягкого металла, вместо пластика, который использовался бы сегодня.

Представления о детстве
Игрушки дают нам положительный взгляд на средневековое детство. Демография, изучение рождений и смертей, показывает больше ее темной стороны. Смертность среди средневековых детей была высокой по современным меркам. Было высказано предположение, что 25% из них могли умереть в первый год жизни, вдвое меньше (12,5%) в возрасте от одного до четырех лет и в четверть меньше (6%) в возрасте от пяти до девяти лет. Однако нет никаких доказательств того, что эти смерти уменьшили родительскую любовь и заботу о детях, и интерес взрослых к детям прослеживается на протяжении всего средневековья. Средневековые люди унаследовали представления о человеческой жизни от античного мира. Они думали, что знают, как младенцы растут в утробе матери, развиваются и взрослеют после рождения. Жизнь рассматривалась как последовательность стадий — «эпох человека». Младенчество до 7 лет рассматривалось как время роста, детство от 7 до 14 лет — как время игры, а отрочество с 14 лет — как время физического, интеллектуального и сексуального развития.

Мало что сохранилось об отношении взрослых к детям в англо-саксонский период с 500 по 1066 год, хотя захоронения показывают, что детей часто хоронили с инвентарем, как и взрослых, и что о детях с уродствами заботились и давали им возможность вырасти. Информация об отношении взрослых растет в двенадцатом веке, в эпоху законотворчества как в церкви, так и в мирском обществе. Принятие законов включало меры для детей, потому что нельзя было ожидать, что они будут нести те же обязанности и наказания, что и взрослые. Средневековые законодатели, как правило, проводили границу между детством и взрослой жизнью по периоду полового созревания, условно 12 лет для девочек и 14 лет для мальчиков. Церковь первой провела различие между детством и взрослой жизнью. Дети в возрасте до половой зрелости стали считаться слишком незрелыми, чтобы совершать грехи или понимать понятия и обязанности взрослых. На этом основании им запрещалось вступать в брак, освобождалось от исповеди перед священником и исключалось из участия в таинстве евхаристии. Светское правосудие разработало аналогичную концепцию возраста юридической ответственности, начинающегося примерно с момента полового созревания, хотя есть редкие упоминания о детях, подвергающихся наказаниям со стороны взрослых.

К тринадцатому веку ученые во Франции, такие как Варфоломей Гланвиль, Жиль Римский и Винсент де Бове, обсуждали детство и образование детей в научных трудах, а к четырнадцатому веку дети стали изображаться в искусстве, особенно в сценах повседневная жизнь в иллюминированных рукописях. Дети редко фигурируют в английской литературе до 1400 года, хотя в некоторых романах описывается, как рождались и воспитывались их герои и героини. Однако после этой даты детская литература начинает в значительных масштабах выживать на английском языке. Он включает в себя обучающие произведения, в том числе короткие сочинения о правилах поведения за столом, моральных заповедях и охоте, а также несколько рассказов, в частности комическую сказку в стихах под названием 9.0011 Монах и мальчик . Есть также свидетельства того, что дети-подростки читают художественную литературу для взрослых, например романы, произведения Чосера и баллады о Робин Гуде.

Воспитание детей
Существовали устоявшиеся обычаи воспитания детей. Роды проходили в закрытой палате, где у матери присутствовали только другие женщины. За этим последовало крещение, которое в раннем средневековье поощрялось совершаться в два великих христианских праздника Пасхи и Пятидесятницы (Троицын день). Однако постепенно опасения за спасение некрещеных детей привели к практике крещения детей в день их рождения, и это стало господствующим обычаем к XII веку. При крещении ребенок становился членом Церкви, ему давали имя и предоставляли трех крестных родителей, которые помогали родителям в его воспитании. Имена иногда выбирались родителями, отражая семейные традиции, но обычно главный крестный родитель, имевший тот же пол, что и ребенок, давал ему свое собственное имя. В результате более одного ребенка в семье могут носить одно и то же имя.

Младенцы находились на грудном вскармливании до тех пор, пока им не исполнилось два или более лет, обычно их матери, за исключением знатных семей, где работали кормилицы. Постепенно их приучали к мягкой пище. Родители обеспечивали уход и обучение, а записи о несчастных случаях со смертельным исходом для маленьких детей позволяют предположить, что мальчики и девочки вскоре осознали свой пол и следовали за своим гендерным родителем в повседневных задачах. Несчастные случаи с маленькими девочками часто происходили у костров или колодцев, а с маленькими мальчиками — на рабочем месте отца. Власти серьезно относились к несчастным случаям со смертельным исходом и требовали коронерского расследования, как внезапная смерть взрослых. Телесные наказания использовались во всем обществе и, вероятно, также в домах, хотя социальные обозреватели критиковали родителей за снисходительность к детям, а не за суровую дисциплину. Детям давали задания в соответствии с их возрастом. Для младших детей это означало присматривать за своими младшими братьями и сестрами или выполнять поручения. Когда они становились старше, им могли поручить более легкие домашние или сельскохозяйственные обязанности, но они были неспособны выполнять серьезную работу примерно до возраста половой зрелости, когда они начинали приобретать силу взрослого типа.

Взросление включало в себя знакомство с религией, но до Реформации образование детей в этом отношении было слабо организованным. Ожидалось, что родители и крестные научат их основным молитвам на латыни («Отче наш», «Апостольский символ веры», а позже «Радуйся, Мария») и тому, как вести себя в церкви. Церковный закон после двенадцатого века мало требовал от детей с точки зрения обязанностей. Только когда они достигли половой зрелости, они приобрели взрослые обязанности исповедоваться священнику не реже одного раза в год, причащаться на Пасху, посещать церковь и платить церковные взносы.

Культура детей
Детство требовало особой одежды, от детской пеленки до миниатюрной версии взрослого платья. В более состоятельных семьях были люльки, ходунки и специально изготовленные игрушки. Уже упомянутые металлические игрушки составляли лишь малую часть используемых игрушек. Куклы, известные как «марионетки», должны были быть широко распространены, но они не сохранились, так как были сделаны из ткани или дерева. Упоминается, что дети сами делали игрушки: кораблики из кусочков хлеба, копья из палочек, домики из камней. Было сыграно множество игр, от игр на ловкость с вишневыми косточками или волчками до таких занятий, как стрельба из лука, футбол и танцы. Устная культура детей не фиксируется до четырнадцатого и пятнадцатого веков, когда обрывки стихов и песен отмечаются в книгах, особенно в школьных тетрадях. Это указывает на существование детских стишков, подобных (но не идентичных) стишкам более поздних времен, а также на то, что дети знают и разделяют песни и фразы взрослых.

Образование
Воспитание детей в Англии можно проследить с седьмого века. Первоначально она была сосредоточена на подготовке мальчиков как монахов, девочек как монахинь, а других мальчиков как «светских священнослужителей» — тех священнослужителей, которые жили в повседневном мире и со временем служили в приходских церквях. Это образование было основано на изучении латыни и обычно предоставлялось в монастырях и женских монастырях. Образование распространилось на некоторых мирян уже в седьмом веке, и к концу девятого века оно часто принимало форму обучения чтению и письму на английском языке, а не на латыни. Школы современного типа, автономные и открытые для публики, впервые появляются в записях в 1070-х годах и впоследствии стали очень многочисленными, хотя монастыри продолжали проводить некоторую образовательную работу. Мальчиков обычно отправляли в школу, а девочек обучали дома. Мы не можем сказать, сколько детей получили образование, но это число было значительным и, вероятно, значительно возросло примерно после 1200 года. Обучение началось с изучения латинского алфавита, и многие мальчики и девочки не продвинулись дальше, используя навыки в основном для чтения на своем родном языке. либо английский, либо, между двенадцатым и пятнадцатым веками, французский. Только меньшинство мальчиков продолжало изучать латинскую грамматику и овладевать языком. Женщины (даже монахини) редко изучали латинскую грамматику после 1200 года, и их языковые способности в основном ограничивались способностью произносить тексты из латинских молитвенников благочестиво, без полного понимания смысла.

Работа и подростковый возраст
Большинство детей начинали серьезно работать после достижения половой зрелости, примерно в 12-14 лет. Иногда это делалось дома, помогая в сельскохозяйственных работах или ремесле, но было обычным делом отправлять детей из дома в возрасте около половой зрелости, чтобы они служили другим людям. Считалось, что это обучит и дисциплинирует их, даст им покровителей, которые могли бы помочь в их карьере, и избавит их родителей от расходов. Места в качестве слуг широко варьировались: от работы на фермах или домашней прислуги до ученичества, в ходе которого можно было научиться искусному ремеслу или торговле. Ученичество, как правило, исключало очень бедных. Мальчики из более богатых классов часто продолжали учебу в школе в подростковом возрасте, особенно если предполагалось, что они сделают карьеру в церкви, юриспруденции или администрации. Другие мальчики работали в церквях певчими или клерками. Самые богатые дети из всех — дворянские и более важные дворянские — часто принимались в больших домах другой знати или ведущих церковных деятелей, где они действовали как пажи или вассалы, учились аристократическим манерам, а в некоторых случаях обучались военным навыкам. . Хотя некоторые аристократы женились в подростковом возрасте, население в целом не делало этого до середины двадцатых годов. Начало церковной карьеры также, как правило, было поздним: от подросткового возраста в некоторых религиозных домах до двадцати четырех лет, возраста посвящения в священники. Из этого следовало, что от полового созревания до середины двадцатых годов был долгий период, когда дети были частично, но не полностью самостоятельными, вдали от дома, но не в собственном домашнем хозяйстве. Подобно современным подросткам, они привязывались к представителям своего пола, что привело в городах к формированию банд молодых людей и постепенно установило связи с противоположным полом.

Средневековое детство было богатым и разнообразным, поскольку дети отличались друг от друга так же, как и взрослые. От современного западного общества оно отличалось главным образом своей смертностью и тем, что многие молодые люди начинали серьезную работу в более раннем возрасте. Однако большая часть того, что мы связываем с детством, существовала для детей в средние века: воспитание в семье, игра, особое обращение в соответствии с возрастом, подготовка к взрослой жизни и труду. Сосредоточенность историков на взрослых в средние века не отражает того факта, что около одной трети населения обычно было моложе 14 лет9.0004

Рекомендуемое чтение
Адамс, Джиллиан. «Средневековая детская литература: ее возможности и актуальность». Детская литература . Том. 26 (1998): 1-24.

Кроуфорд, Салли. Детство в англо-саксонской Англии . Страуд, Великобритания: Алан Саттон, 1999.

. Ханавальт, Барбара. Взросление в средневековом Лондоне . Нью-Йорк и Оксфорд: Oxford UP, 1993.
. —. Связывающие узы: крестьянские семьи в средневековой Англии . Нью-Йорк и Оксфорд: Oxford UP, 1986.
. Орм, Николас. Средневековые дети . Нью-Хейвен и Лондон: Йельский университет, 2001.
. —. Средневековые школы . Нью-Хейвен и Лондон: Yale UP, 2006.

Детская жизнь в средние века и эпоху Возрождения

Удивительно, что они дожили до подросткового возраста.

by Gael Stirler

(17 августа 2013 г.)

Младенчество

Дети в средние века и в эпоху Возрождения были разделены судьбой на две категории; дворянские и простые, и их жизнь сильно различалась в зависимости от того, к какой группе они принадлежали. С самого рождения за детьми аристократии и честолюбивых богатых классов ухаживали слуги, няни и воспитатели. У принца могло быть две медсестры, четыре качалки, одна или несколько горничных и прачка. В детстве у него также были женихи, которые следили за тем, чтобы он не упал и не испортил свою дорогую одежду. Его мать не кормила грудью, потому что было известно, что кормление грудью снижает фертильность, и от нее требовалось родить как можно больше детей, чтобы сохранить династию.

Запеленутый младенец и малыш в ходунках из Histoire ancienne jusqu’ à César, Bodleian Douce 353.

Мать ребенка-простолюдина, скорее всего, кормила грудью собственного ребенка и, следовательно, имела гораздо более близкие отношения. Но большие семьи означали больше работы для матери, поэтому другим детям приходилось помогать с младшими и укачивать колыбель, менять подгузники, стирать и т. д. Уход за больными был долгожданной передышкой как для матерей, так и для младенцев.

Маленьких детей обоих классов пеленали в льняные полоски с более темными полосами, перекрещивающимися на теле. Это служило для того, чтобы держать младенцев в тепле и защищать от насекомых, но его главная цель заключалась в том, чтобы гарантировать, что крошечные конечности младенцев не вырастут кривыми. Это также не позволяло младенцам вертеться и выпадать из колыбели, что, похоже, было проблемой. Судебные записи о несчастных случаях и преступлениях говорят о том, что младенцы были задушены веревками, удерживавшими их подвесные люльки, или выпадали из деревянных колыбелей и умирали. С другой стороны, считалось правильным оставлять ребенка одного в колыбели, пока мать ходит по магазинам, пока ребенок не запеленанный! Детям дарили ожерелья из крупных коралловых бусин для защиты от зла. Представьте себе, что они взяли средство от удушения в виде веревки, соединили его с некоторыми опасностями удушья, такими как ярко-красные бусы, и на всякий случай добавили подвеску из острой палочки коралла. Что возможно могло пойти не так? Это не все. Существовали даже детские стишки о том, что в колыбели нужно оставлять кусочек хлеба и нож, чтобы отгонять от младенца злых духов.

Пусть суеверная жена
Возле головы ребенка лежит нож
Острие вверх, рукоять вниз
(Пока она сплетничает в городе)
Это ‘среди прочих мистических чар
Оберегает спящего ребенка от вреда.

Малыши были в большей опасности, так как они могли легко упасть в огонь или в ванну с водой в любой момент. Поэтому их часто «привязывали к завязкам фартука матери» или помещали в деревянные ходунки. Встречаются также изображения маленьких детей на поводках или шлейках. Примерно в это же время детей отлучали от груди, и они начали есть мягкую пищу, называемую кашей. Пап делали из вареных зерен и молока или хлеба, смоченного в миндальном молоке. Иногда медсестры пережевывали пищу собственным ртом, а затем кормили младенцев пальцами. Сообщается, что это было обычным явлением вплоть до времен Тюдоров и Елизаветы.

Считалось, что младенчество длится до семи лет, хотя оно было отмечено вехами отлучения от груди, ходьбы и разговора. Раньше к семи девочкам и мальчикам относились одинаково, и оба жили в основном под присмотром женщин в детской. Они играли с домашними животными и игрушками, такими как куклы, мячи, обручи, шумовые устройства, миниатюрные блюда и маленькие музыкальные инструменты. Но мальчикам разрешалось играть с ножами, луками и стрелами, игрушечными мечами и лошадками.

Дети до подросткового возраста

В семь лет дети покидали ясли и отдавались воспитателям, отдавались в городскую школу или начинали обучаться ремеслу или сельскохозяйственным работам. Некоторых отправили в школы-интернаты, где они носили длинные черные мантии поверх одежды, чтобы показать, что они ученые. Они встали с первыми лучами дня, помолились, умылись, оделись, съели легкий завтрак и к 6 утра пошли на занятия. Около 11 утра они прерывались на обед, который был обильным в большом зале, или шли домой, чтобы поесть, если жили в городе. Вторая половина дня была посвящена учебе или работе и игре. Ужин был около пяти вечера и был намного проще. Дети, как правило, освобождались от поста и других диетических ограничений, налагаемых церковью в то время. Но некоторые набожные дети решили поститься вместе со взрослыми, и их благочестие вызывало восхищение.

Дети в школе в 13 веке из кодекса Манесса.

Дети ложились спать рано, часто до захода солнца, помолившись. В школе-интернате они спали по двое в одной кровати до четырнадцати лет, когда становились взрослыми и спали поодиночке. Бедные дети спали дома в одной кровати со своими братьями, сестрами или родителями. Не только для того, чтобы согреться, но и потому, что кровати были очень дорогими. Даже у богатых обычно были настоящие кровати только для взрослых. Детские кровати были больше похожи на сенную подушку в каркасе, называемом кроваткой, или спали на сенных матрацах на полу. После семи лет дети спали только с братьями и сестрами того же пола, с одной или двумя собаками холодными ночами, а не только с несколькими жуками. Даже дети аристократа делили свои спальни со своими братьями, сестрами и их слугами. Сон в одиночестве считался странным, одиноким и грустным.

Приватность не культивировалась так, как сейчас. Дети, особенно в возрасте до семи лет, играли на открытом воздухе совершенно голыми, не поднимая брови. Мальчики постарше купались или играли под дождем голышом, девочки носили только легкое нижнее белье. Мальчики раздевались, чтобы выполнять тяжелую работу или заниматься спортом. Мальчики также ничего не думали о том, чтобы справить нужду на улице или испражняться с моста. Девочки были гораздо более осмотрительны, пользовались ночным горшком или туалетом. Они использовали горсть сена или сухих листьев для обтирания. Богатые могли позволить себе нарезать старые одеяла или тряпки за 9 долларов.0011 bumwisps , но нет никаких записей о мытье рук после этого, хотя мытье рук поощрялось после пробуждения, перед едой и перед сном.

Время игр

После школы и работы по дому детей отправляли играть на улицу без присмотра или в компании детей старшего возраста. Их основными занятиями были бег, прыжки, прыжки, пение, танцы, охота, рыбалка, ловля птиц, бросание камней, лазание по деревьям, хождение по стенам и другие игры на баланс. Дети также играли в групповые игры, такие как прятки, блеф вслепую, чехарда, лошади, катание на спине, прыжки с трамплина, акробатика и борьба. Они играли с такими игрушками, как обручи, ветряные мельницы, мячи, метательные палочки, коньки, скакалки, домкраты, шарики, волчки, ходули, качели, качели, волан (бадминтон), кувшин (крокет), кегли (игра в боулинг). ), клош (вроде гольфа), футбол и теннис. Дети и взрослые одинаково играли в карты, кости и настольные игры, включая шахматы, шашки (шашки), столы (нарды), лис и гусей, девять человек-моррис и многие настольные игры, основанные на погоне, такие как «Змеи и лестницы» и криббедж. Их можно было рисовать на земле и играть с фишками из камешков, вишневых косточек или чего угодно, что попадется под руку. Бараньи кости использовались как игральные кости, чтобы играть в самые разные игры.

Фрагмент похоронной процессии из фильма «Дети» Питера Брюгеля.

Для детей постарше были игры на ловкость с костями, монетами и ножами. В mumbly-peg деревянный колышек вбивается в землю рукоятью ножа, после чего два участника выполняют серию трюков с ножом. Первый, кто не выдержал, должен был зубами выдернуть колышек из земли. Состоятельные дети также проводили время, охотясь, занимаясь охотой и катаясь на лошадях для спорта. Поощрялись пешие бега и другие формы спортивных соревнований. На местных ярмарках и религиозных мероприятиях устраивались пешие бега для девочек и мальчиков и раздавались призы.

Осенью и зимой дети мастерили конкеры, прикрепляя нити к каштанам, чтобы получились маятники. Затем они бросали вызов друг другу, чтобы увидеть, чей конкер сильнее. Пытаясь разбить конкер своих противников, они часто промахивались и «били» кого-нибудь по голове или костяшкам пальцев. Снег и холодная погода обеспечили совершенно новый набор игровых мероприятий. Они строили снежные крепости и устраивали снежные бои. Они катались по прудам и ручьям на костяных коньках и катались на санках по холмам и по льду. Однако нет никаких доказательств того, что дети катались на лыжах до середины 19 века.век. Весна принесла перемену погоды и возможность поиграть с детенышами животных. Лето было временем ловли птиц и насекомых, купания и игр в воде, плетения цветочных цепочек и прогулок по сельской местности.

Дети придумывали игры и рассказы, разыгрывали повседневные события. Одним из фаворитов девочки были имитационные похороны, когда куклу одевали в саван и несли по улице, а «плакальщики» накрывали головы одеялами, плакали и причитали. С другой стороны, мальчики любят играть в войну. Они не могли поднять палку, чтобы она не превратилась в меч, копье или боевой молот. Детям давали настоящее оружие в возрасте, который мы бы посчитали слишком юным. Эдуард I получил две стрелы (и, предположительно, лук) в нежном пятилетнем возрасте. Генрих V получил свой первый меч в девять лет, а его сын Генрих VI получил несколько мечей и доспехи в восемь лет. Маргарет Алникская, сестра Генриха VII, застрелила своего первого оленя из лука и стрел в четырнадцать лет.

Обучение и работа

Набор из трех роговых книг.

Поскольку образование не было обязательным по закону в Англии до 19-го века, мы склонны думать, что люди в средние века были неграмотными, но на самом деле все наоборот. Большинство детей учились читать дома, в церковных или городских школах. До 14 века большинство школ взимали плату за посещение, затем немецкое движение за предоставление бесплатного образования привело к тому, что многие муниципалитеты предложили бесплатное обучение, по крайней мере, мальчикам, а в некоторых городах и девочкам. Это рассматривалось как вложение в богатство и благочестие общества в целом. Девочек также учили читать дома или отправляли в женские монастыри для обучения и «окончания», что означало обучение изящному поведению. В это время увеличилось домашнее обучение, и учебником была Библия, недавно переведенная на местный язык и напечатанная на передвижных печатных машинах, что сделало книги доступными. Даже дети могли за копейки купить детские книжки без обложки, состоящие всего из нескольких сшитых вместе страниц. В некоторых случаях именно дети обучали своих родителей дома тому, чему они научились в школе. Хорнбуки также использовались для обучения алфавиту с середины 15 века до 19 века.00с. Хорнбуки представляли собой деревянные весла, покрытые прозрачными листами рога. Между двумя слоями был зажат лист пергамента. Буквы и слова были напечатаны на пергаменте. Дети могли на самом деле обводить буквы на прозрачном рожке, а затем стирать их. Несомненно, не один роговой журнал был использован, чтобы ударить однокурсника, когда дети разозлились.

Взросление

Овладение такими профессиями, как сельское хозяйство, столярное дело или изготовление свечей, было так же важно для средневекового ребенка, как и обучение чтению или математике. Поэтому, как только они смогли, они начали учиться делать то, что делали их родители, или они отправились в ученичество, чтобы освоить другую профессию. В то время как некоторые молодые женщины учились на пивоваров, художников, торговцев, красильщиков, ткачих, портных или акушерок, большинство девушек готовились к жизни, управляя домашним хозяйством своих мужей. Это была не маловажная работа, и на ее освоение ушло много лет. Девочки научились убираться в доме, готовить, печь, управлять прислугой, ткать, шить, садить, разводить мелких животных и присматривать за младшими детьми. Они научились искусству покупок; как торговаться, как распознать плохое качество и избежать его, чего стоили вещи, как составлять бюджет и планировать заранее. Это требовало понимания математики. Они также научились собирать в лесу лекарственные травы, составлять лекарства, лечить всевозможные раны и даже вправлять кости, поскольку врачи были редки и очень дороги. Мальчики работали со своими родственниками-мужчинами на полях, в шахтах, на конюшнях и в мастерских. Сначала они могли выполнять только небольшие задания, такие как отправка сообщений или уборка. Но к 13 годам они могли выполнять почти любую работу в мастерской своего отца.

В возрасте семи лет ребенок считался достаточно взрослым, чтобы быть в состоянии защитить себя и, следовательно, мог заключить договор, даже посвятить остаток своей жизни духовенству, уйти в монастырь или обручиться. Семилетнего ребенка могли обвинить в преступлении и даже посадить в тюрьму, если его вина была доказана, но это было редкостью, если его родители были живы. В 10 веке 12-летнего ребенка могли судить за тяжкие преступления и убить, если его признавали виновным. К 14 веку детям не разрешалось приносить клятвы или подписывать контракты до 14 лет, и их нельзя было казнить. Если они крали или портили имущество, вместо этого в суд привлекались их родители. В Англии отправка собственных детей на работу и взятие молодой подопечной или служанки было настолько обычным делом, что почти не упоминалось в литературе. Некоторые дети уходили из дома на работу уже в возрасте семи лет, но в среднем мальчики уходили примерно в 12 или 13 лет. В остальных случаях мальчики оставались дома, пока не переняли бизнес своего отца или не заработали достаточно денег, чтобы купить свой собственный. Девушки оставались, пока не выходили замуж или не становились девами, и никогда не уезжали.

Дети начали работать как , как только они стали способны. из Книги простых лекарств.

Типичный возраст для ученичества был 14 лет, хотя некоторые профессии в искусстве и музыке требовали начинать гораздо раньше. Это был контракт, который длился до 9 лет. Ученик пообещал работать за пониженную заработную плату, и его родители также должны были внести свой вклад. Взамен мастер пообещал научить ученика ремеслу и не скрывать секретов. Он пообещал накормить, одеть и наказать (наказать) юношу должным образом, как это сделал бы отец. По окончании ученичества, в возрасте от 20 до 22 лет, юноша становился подмастерьем, мог свободно путешествовать и находить работу в других мастерских и, таким образом, приобретал больше опыта. Когда он чувствовал, что готов остепениться и открыть собственную мастерскую, он обращался к гильдии с просьбой стать мастером. Это будет предоставлено гильдией после того, как они изучат его работу и характер и сочтут его достойным. Те, кто жил на арендных фермах до 15 века, назывались крепостными, и им не разрешалось уходить и заниматься торговлей. Но добиться этого было почти невозможно, поэтому многие дети убегали в города, где было больше возможностей.

В 14 лет девочки достигали совершеннолетия и считались совершеннолетними, считающимися достаточно взрослыми, чтобы наследовать, выходить замуж и рожать детей. С другой стороны, в Англии мальчики не достигают совершеннолетия до 21 года. Если они унаследовали имущество до этого возраста, им управляли взрослые родственники. Если взрослые не хотели брать на себя ответственность, они могли продать это право богатым аристократам, которые могли обманом лишить детей их наследства до того, как они достигли совершеннолетия. В конце концов были приняты законы, защищающие молодых людей от такой практики, и возраст, когда мальчики могли взять на себя бизнес своего покойного отца, был снижен до 14 лет, если ребенок был способен вести бизнес.

Ссылки :

Орм, Николас, Средневековые дети , Yale University Press, © 2001

Если вы хотите добавить эту статью в свой список избранного или отправить ее по электронной почте другу, используйте постоянный URL-адрес: https://stores.renstore.com/-strse-template/1308A/Page.bok. Автор дает разрешение цитировать эту страницу или использовать ее в раздаточных материалах, если вы включаете ссылку на Renstore. No related posts. Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт