Разное

Эксперимент с мышами вселенная 25 подробно: Утопия для мышей: 53 года эксперименту «Вселенная-25»

ОпубликованоАвторalexxlab

Содержание

Мышиный рай – эксперимент “Вселенная-25”

Жанр страшных историй “Ой бабоньки, мне одна с работы рассказала, что у её подруги у знакомой у племянницы одноклассницы в универмаге ребёнка украли. Отвернулась, поворачивается – нет его. В милицию обратились, а там ничего сделать не могут – только подтвердили, что бывает такое. А через неделю звонят ей из универмага – нашли ребёнка. Стоит на том же самом месте и плачет, сказать ничего не может. А дома посмотрели – у него почки нет. И шрамик аккуратный такой. Всё эти упыри из ЦК КПСС вечно жить хотят” – вечен.

Финальный вывод, безусловно, меняется с годами – я изложил ту версию, которую слышал ещё в дошкольном возрасте, при СССР; вспомнилось, потому что где-то месяц назад в Фейсбуке прочитал версию, в которой у ребёнка не было уже “костяного мозга”, и было это при Путине.

Интернет, как среда для передачи информации, стал уникальным способом потенциирования и возведения в куб простых и привычных веками слухов, многократно преувеличенных фактов и сплетен.

Технологии меняются – а люди нет.

Тем более, когда питательной средой для передачи становятся инфантилы лет 15-35, воспитанные мамой и бабушкой, и привыкшие к такой подаче информации, когда раз шёпотом и оглядываясь, подвыкатывая глаза и заламывая руки, охая и причмокивая, и чем дальше, тем страшнее – то точно правда.

Одним из примеров такого служит часто репостящаяся страшная история о том, как жили-были мыши, да все умерли.

Из этой истории делается пачка поучительных для каждого слушающего выводов – в зависимости от степени недоразвитости рассказчика и его личных вкусовых предпочтений, рассказ про мышей служит отражением политической и социальной ситуации либо в мире вообще, либо в конкретной стране в конкретное время, а то и в конкретной фирме.

Кратко сама история выглядит так:

Американский ученый-этолог Джон Кэлхун провел ряд удивительных экспериментов в 60–70-х годах двадцатого века. В качестве подопытных Д.
Кэлхун неизменно выбирал грызунов, хотя конечной целью исследований всегда было предсказание будущего для человеческого общества. В результате многочисленных опытов над колониями грызунов Кэлхун сформулировал новый термин, «поведенческая раковина» (behavioral sink), обозначающий переход к деструктивному и девиантному поведению в условиях перенаселения и скученности. Своими исследованиями Джон Кэлхун приобрел определенную известность в 60-е годы, так как многие люди в западных странах, переживавших послевоенный бэби-бум, стали задумываться о том, как перенаселение повлияет на общественные институты и на каждого человека в частности.
Свой самый известный эксперимент, заставивший задуматься о будущем целое поколение, он провел в 1972 году совместно с Национальным институтом психического здоровья (NIMH). Целью эксперимента «Вселенная-25» был анализ влияния плотности популяции на поведенческие паттерны грызунов. Кэлхун построил настоящий рай для мышей в условиях лаборатории.
Был создан бак размерами два на два метра и высотой полтора метра, откуда подопытные не могли выбраться. Внутри бака поддерживалась постоянная комфортная для мышей температура (+20 °C), присутствовала в изобилии еда и вода, созданы многочисленные гнезда для самок. Каждую неделю бак очищался и поддерживался в постоянной чистоте, были предприняты все необходимые меры безопасности: исключалось появление в баке хищников или возникновение массовых инфекций. Подопытные мыши были под постоянным контролем ветеринаров, состояние их здоровья постоянно отслеживалось. Система обеспечения кормом и водой была настолько продумана, что 9500 мышей могли бы одновременно питаться, не испытывая никакого дискомфорта, и 6144 мышей потреблять воду, также не испытывая никаких проблем. Пространства для мышей было более чем достаточно, первые проблемы отсутствия укрытия могли возникнуть только при достижении численности популяции свыше 3840 особей. Однако такого количества мышей никогда в баке не было, максимальная численность популяции отмечена на уровне 2200 мышей.

Эксперимент стартовал с момента помещения внутрь бака четырех пар здоровых мышей, которым потребовалось совсем немного времени, чтобы освоиться, осознать, в какую мышиную сказку они попали, и начать ускоренно размножаться. Период освоения Кэлхун назвал фазой А, однако с момента рождения первых детенышей началась вторая стадия B. Это стадия экспоненциального роста численности популяции в баке в идеальных условиях, число мышей удваивалось каждые 55 дней. Начиная с 315 дня проведения эксперимента темп роста популяции значительно замедлился, теперь численность удваивалась каждые 145 дней, что ознаменовало собой вступление в третью фазу C. В этот момент в баке проживало около 600 мышей, сформировалась определенная иерархия и некая социальная жизнь. Стало физически меньше места, чем было ранее.
Появилась категория «отверженных», которых изгоняли в центр бака, они часто становились жертвами агрессии. Отличить группу «отверженных» можно было по искусанным хвостам, выдранной шерсти и следам крови на теле. Отверженные состояли, прежде всего, из молодых особей, не нашедших для себя социальной роли в мышиной иерархии. Проблема отсутствия подходящих социальных ролей была вызвана тем, что в идеальных условиях бака мыши жили долго, стареющие мыши не освобождали места для молодых грызунов. Поэтому часто агрессия была направлена на новые поколения особей, рождавшихся в баке. После изгнания самцы ломались психологически, меньше проявляли агрессию, не желали защищать своих беременных самок и исполнять любые социальные роли. Хотя периодически они нападали либо на других особей из общества «отверженных», либо на любых других мышей.
Самки, готовящиеся к рождению, становились все более нервными, так как в результате роста пассивности среди самцов они становились менее защищенными от случайных атак. В итоге самки стали проявлять агрессию, часто драться, защищая потомство. Однако агрессия парадоксальным образом не была направлена только на окружающих, не меньшая агрессивность проявлялась по отношению к своим детям. Часто самки убивали своих детенышей и перебирались в верхние гнезда, становились агрессивными отшельниками и отказывались от размножения. В результате рождаемость значительно упала, а смертность молодняка достигла значительных уровней.
Вскоре началась последняя стадия существования мышиного рая — фаза D или фаза смерти, как ее назвал Джон Кэлхун. Символом этой стадии стало появление новой категории мышей, получившей название «красивые». К ним относили самцов, демонстрирующих нехарактерное для вида поведение, отказывающихся драться и бороться за самок и территорию, не проявляющих никакого желания спариваться, склонных к пассивному стилю жизни. «Красивые» только ели, пили, спали и очищали свою шкурку, избегая конфликтов и выполнения любых социальных функций. Подобное имя они получили потому, что в отличие от большинства прочих обитателей бака на их теле не было следов жестоких битв, шрамов и выдранной шерсти, их нарциссизм и самолюбование стали легендарными. Также исследователя поразило отсутствие желания у «красивых» спариваться и размножаться, среди последней волны рождений в баке «красивые» и самки-одиночки, отказывающиеся размножаться и убегающие в верхние гнезда бака, стали большинством.

Средний возраст мыши в последней стадии существования мышиного рая составил 776 дней, что на 200 дней превышает верхнюю границу репродуктивного возраста. Смертность молодняка составила 100%, количество беременностей было незначительным, а вскоре составило 0. Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм при одновременном изобилии пищи, самки отказывались воспитывать детенышей и убивали их. Мыши стремительно вымирали, на 1780 день после начала эксперимента умер последний обитатель «мышиного рая».
Предвидя подобную катастрофу, Д. Кэлхун при помощи коллеги доктора Х. Марден провел ряд экспериментов на третьей стадии фазы смерти. Из бака были изъяты несколько маленьких групп мышей и переселены в столь же идеальные условия, но еще и в условиях минимальной населенности и неограниченного свободного пространства. Никакой скученности и внутривидовой агрессии.
По сути, «красивым» и самкам-одиночкам были воссозданы условия, при которых первые 4 пары мышей в баке экспоненциально размножались и создавали социальную структуру. Но к удивлению ученых, «красивые» и самки-одиночки свое поведение не поменяли, отказались спариваться, размножаться и выполнять социальные функции, связанные с репродукцией. В итоге не было новых беременностей и мыши умерли от старости. Подобные одинаковые результаты были отмечены во всех переселенных группах. В итоге все подопытные мыши умерли, находясь в идеальных условиях.
Джон Кэлхун создал по результатам эксперимента теорию двух смертей. «Первая смерть» — это смерть духа. Когда новорожденным особям не стало находиться места в социальной иерархии «мышиного рая», то наметился недостаток социальных ролей в идеальных условиях с неограниченными ресурсами, возникло открытое противостояние взрослых и молодых грызунов, увеличился уровень немотивированной агрессии. Растущая численность популяции, увеличение скученности, повышение уровня физического контакта, всё это, по мнению Кэлхуна, привело к появлению особей, способных только к простейшему поведению.
В условиях идеального мира, в безопасности, при изобилии еды и воды, отсутствии хищников, большинство особей только ели, пили, спали, ухаживали за собой. Мышь — простое животное, для него самые сложные поведенческие модели — это процесс ухаживания за самкой, размножение и забота о потомстве, защита территории и детенышей, участие в иерархических социальных группах. От всего вышеперечисленного сломленные психологически мыши отказались. Кэлхун называет подобный отказ от сложных поведенческих паттернов «первой смертью» или «смертью духа». После наступления первой смерти физическая смерть («вторая смерть» по терминологии Кэлхуна) неминуема и является вопросом недолгого времени. В результате «первой смерти» значительной части популяции вся колония обречена на вымирание даже в условиях «рая».
Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции, поглощения еды и сна. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни полной борьбы и преодоления — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз тела.
Возможно, у вас остался вопрос, почему эксперимент Д. Кэлхуна назывался «Вселенная-25»? Это была двадцать пятая попытка ученого создать рай для мышей, и все предыдущие закончились смертью всех подопытных грызунов…

Надо разобраться.

Русскоязычный оригинал истории найти трудно – находится совершенно немыслимое число репостов, делаемых с характерной дрожью и присказками “и это всё, что вам надо знать о людях” за авторством старшеклассников, поголовно психологов и знатоков человеческих душ, тонких циников, мудро взирающих на серую массу сквозь чуть прищуренные глаза – “я-то уже ВСЁ понял, а вам… вам ещё много предстоит… ща, мам, скоро приду суп есть”.

Зато находится публикация в журнале The Atlantic за 27 марта 2012 года:

Оставим в стороне позиционирование издания как Exploring the American Idea since 1857, заметим лишь, что эта публикация входит в пятёрку “лучших за все времена”. Неслабо всё ж для полутора веков истории издания.

Ссылка ведёт на издание Cabinet, где есть даже специальная страница про “великую статью”. Эта же статья – в топе “лонгридов” за 2011й год.

А вот и сама статья.

Изучение английского варианта текста говорит о том, что русскоязычные статьи – по сути почти что дословный перевод, разве что с некоторыми купюрами.

Копаем дальше и находим текст от 2008 года, описывающий исследование. Но этого мало, хочется чего-то посерьёзнее – и находится статья от 2007 года, опубликованная в рецензируемом медицинском издании.

И тут начинается интересное – в оригинале текста есть далеко не всё то, на что упирают репостеры. Я скопирую ключевую часть текста – описание двух последних фаз бытия мышиного “рая”:

Inhibited Secondary Population Growth, the Stagnation Phase C
Beginning at Day 315 after colonization and continuing for 245 more days, the population grew at a much slower rate, doubling only every 145 days rather than each 55 days as in Phase B. Let us examine the circumstances surrounding this decline in rate of population growth. In the normal course of events in a natural ecological setting somewhat more young survive to maturity than are necessary to replace their dying or senescent established associates. The excess that find no social niches emigrate. However, in my experimental universe there was no opportunity for emigration. As the unusually large number of young gained adulthood they had to remain, and they did contest for roles in the filled social system. Males who failed withdrew physically and psychologically; they became very inactive and aggregated in large pools near the centre of the floor of the universe. From this point on they no longer initiated interaction with their established associates, nor did their behaviour elicit attack by territorial males. Even so, they became characterized by many wounds and much scar tissue as a result of attacks by other withdrawn males. Return of 2 or more males, who had gone to eat and drink, marked an abrupt shift in the level of ambient stimuli for their quiescent associates. Resultant excitation often precipitated one of the resting males into an attack upon his other withdrawn associates who, having lost the capacity for fleeing, remained relatively immobile despite receiving vicious attacks. A mouse so attacked would at a later time become an attacker. Female counterparts of these withdrawn males tended to withdraw to higher level boxes that were less preferred by females with litters. Such females were not charactetized by the violent aggression of the withdrawn males. As a result of the extreme demands made on territorial males to reject maturing associates, their ability to continue territorial defence declined. Gradually the frequency of this involvement in territorial defence declined as did the area defended. This left nursing females more exposed to invasion of their nest sites.
Normally nursing females in the presence of territorial males exhibit little aggression. However, in response to invasion of nest sites and bases of ramps leading to them, the nursing females did become aggressive, essentially taking over the role ofthe territorial males. This aggression generalized to their own young who were attacked, wounded, and forced to leave home several days before normal weaning. During Phase C the incidence of conception declined, and resorption of feetuses increased. Maternal behaviour also became disrupted. Young were often wounded in the delivery process. Females transported their young to several sites, during which process some were abandoned. Many litters of a young age on one survey disappeared before the next survey. Such abandoning of young following survey disturbance is a particularly sensitive index of dissolution of maternal behaviour. The combined effect of these several factors affecting reduced conception, increased feetal mortality and increased preweaning mortality largely accounts for the abrupt decline in rate of population growth characterizing Phase C. For all practical purposes there had been a death of societal organization by the end of Phase C.
Decline of Population Size, the Death Phase D
Population increase abruptly ceased on Day 560 after colonization. A few mice born up until Day 600 survived past weaning. Between these times deaths just slightly exceeded births. Beyond the time of the last surviving birth on Day 600 the incidence of pregnancies declined very rapidly with no young surviving. Last conception was about Day 920. With the increase in rate of mortality accompanying senescence the population has continued to decline in numbers. By March 1 1972, the average age of survivors was 776 days, over 200 days beyond menopause. On June 22 1972, there were only 122 (22 male, 100 female) survivors. Projection of the prior few months of exponential decline in numbers indicates that the last surviving male will be dead on May 23 1973, 1780 days after colonization. The population will be, reproductively, definitely dead at that time, although such death was predicted by 700 days after colonization. This demise of a population contradicts prior knowledge which indicates that when a population declines to a few remnant groups, some individuals will reinitiate its growth.
Turning back to the end of Phase C, the seeds for eventual destruction may already be seen to have been sown. By midway in Phase C essentially all young were prematurely rejected by their mothers. They started independent life without having developed adequate affective bonds. Then as they moved out into an already dense population many attempts to engage in social interaction were mechanically disrupted by passage of other mice. Lastly, I have shown (Calhoun 1963) that in proportion to the extent that the group size exceeds the optimum, maximizing gratification from such interactions necessitates a decrease in the intensity and duration of such behaviours. This fragments otherwise more complex behaviours. As a result of these three processes (failure to develop early social bonding, mechanical interference with developing social behaviours and fragmentation of behaviours) maturation of the more complex social behaviours such as those involved in courtship, maternality and aggression failed. For females a clear example may be taken from a 2 cell universe studied in parallel with the 16 cell one detailed here. The members of this population were killed 300 days after the inflection point of the shift from Phase C to Phase D. Among these were 148 females born within the last 50 days before the end of Phase C. At autopsy at a median age of 334 days only 18% had ever conceived (i.e. no placental scars in the uteri of 82% of the females) and only 2% were pregnant (each of these 3 females had only one embryo as contrasted to the more normal 5 or more). By this age most females in a normal population would have had five or more litters, most of them successfully reared. Male counterparts to these non-reproducing females we soon dubbed the ‘beautiful ones’. They never engaged in sexual approaches toward females, and they never engaged in fighting, and so they had no wound or scar tissue. Thus their pelage remained in excellent condition. Their behavioural repertoire became largely confined to eating, drinking, sleeping and grooming, none of which carried any social implications beyond that represented by contiguity of bodies. Most of the last half of the population born in the 16 cell universe were fully or largely like these non-reproducing females and these ‘beautiful ones’ (males). As their formerly more competent predecessors gradually became senescent, their already disrupted capacity for reproduction terminated. At this time only the ‘beautiful one’ category of males, and their counterpart females, remained at an age normally compatible with reproduction, but they had long since failed to develop this capacity.
My colleague, Dr Halsey Marsden (1972), conducted several studies during the mid-third of Phase D in which he placed small groups of mice out of these crowded populations into new universes at very low densities. All groups exhibited nearly total loss of capacity for developing a structured society or for engaging in the full repertoire of reproductive behaviours. Even placing them with adequate sex partners of the opposite sex, that had matured in uncrowded conditions, also gave very little indication of retention of any adequate reproductive behaviour.

Чего нет в тексте?

Это – 25й эксперимент, в предыдущих мыши умерли ещё сильнее, чем в этом

Мыши вообще-то умирают во всех экспериментах, и в этом тоже – это судьба лабораторных мышей. Сведений о 25 экспериментах нет, более того, если эксперимент продолжается два года, а в названии – порядковый номер, то страшно представить, сколько лет автору на этом снимке:

По факту, эксперименты велись Калхуном с 1947 года, притом с крайне сомнительной научностью подхода:

In 1947, John B. Calhoun’s neighbour agreed to let him build a rat enclosure on disused woodland behind his house in Towson, Maryland. Calhoun would later reflect that his neighbour probably expected a few hutches, perhaps a small run. What Calhoun built was quarter acre pen, what he called a “rat city,” and which he seeded with five pregnant females. Calhoun calculated that the habitat was sufficient to accommodate as many as 5000 rats. Instead, the population levelled off at 150, and throughout the two years Calhoun kept watch, never exceeded 200. That the predicated maximum was never reached ought to come as no surprise: 5000 rats would be tight indeed. A quarter acre is little over 1000 square meters, meaning each rat would have to itself an area of only about 2000 square centimetres, roughly the size of an individual laboratory cage.

И ключевым в эксперименте было изучение того, как себя поведут находящиеся в “раю”, но с единственным ограничением – свободное пространство – животные:

Be that as it may, a population of only 150 seemed surprisingly low. What had happened? Employed in the Laboratory of Psychology of the National Institute of Mental Health from 1954, Calhoun repeated the experiment in specially constructed “rodent universes” – room-sized pens which could be viewed from the attic above via windows cut through the ceiling. Using a variety of strains of rats and mice, he once more provided his populations with food, bedding, and shelter. With no predators and with exposure to disease kept at a minimum, Calhoun described his experimental universes as “rat utopia,” “mouse paradise.” With all their visible needs met, the animals bred rapidly. The only restriction Calhoun imposed on his population was of space – and as the population grew, this became increasingly problematic. As the pens heaved with animals, one of his assistants described rodent “utopia” as having become “hell” (Marsden 1972).

Спонсировал всё это дело National Institute of Mental Health, со вполне практичными целями – например, выработать нормативы по той площади для заключённых, при которой вероятность бунта ещё пока “не критична”, равно как и для больных в клиниках, и вообще – оценить именно “насколько плотно можно усадить людей в помещения, пока они подсознательно не начнут беситься”.

Исследование, фактически, нужно было для этих цифр – потому что то, что в условиях нехватки свободного места начнёт возрастать конкуренция и, как следствие, агрессия – очевидно. Равно как и то, что по достижению признака “перенаселение” силы будут брошены на простейшие и наименее затратные действия – например, присутствующее в огромном избытке питание, а вот размножение и воспитание потомства, как трудоёмкая и требующая ресурсов задача, будет, безусловно, отложено.

Вопрос не в том, “когда от перенаселенности начнут друг на друга бросаться”, а в том, до какой степени можно уплотнить, чтобы рост агрессивности окупался выгодой по площади.

Масштабирование такого исследования с клетки с одинаковыми мышами на, например, страну с людьми – глупо.

Но многим, одетым с учётом дресс-кода и работающим в опенспейсах и офисных кубиклах, строем ходящих на корпоративный ланч в обед и корпоративный фитнесс вечером, будет интересно узнать, что нормативы по плотности расположения рабочих мест созданы с учётом и этого эксперимента. Притом чем более крупная компания, чем более “энтерпрайзный корпорэйт корпорэйтен и концептуален”, чем более “бест практисы у эйчаров”, тем сильнее лобовой перенос результатов таких вот исследований на реальность. Метры-то дорогие, поэтому надо экономить – ужать так, чтобы не сильно били друг друга и лишь трусцой бежали, “почему-то психанув на пустом месте”, к кофе-машине. Просто облечь это в красивую форму “корпоративного стиля, актуального у топового энтерпрайзного бизнеса”, по вкусу добавив юзабилити и график роста KPI.

Далее, в русскоязычных вариантах постулируется, что от нехватки места мыши:

Вымирающие мыши практиковали гомосексуализм, девиантное и необъяснимо агрессивное поведение в условиях избытка жизненно необходимых ресурсов. Процветал каннибализм

Ничего этого в оригинале нет – ни гомосексуализма, ни “процветающего” (т.е. проявляющегося ощутимо большой процент времени) каннибализма. Равно как и “агрессивное поведение” вызвано не избытком, а как раз недостатком жизненно необходимого ресурса – свободного места.

Вариантов домысливания выводов вида “И это всё что вам надо знать про эту страну и этих людей” – огромное количество; их полный анализ сделать, скорее всего, не получится.

Но очень удивительно то, что оригинальный посыл исследования, равно как и его результат, не интересен – интересна лишь сама “базовая” история, к которой, как оказалось, легко дописываются куски текста и приделываются нужные выводы, а уже в таком варианте история распространяется на правах “заряда информационной войны”. Опорная и с “нужной подачей” публикация в американском издании, явно говорящем про свою поддержку “американской идее золотого миллиарда” и исподволь подводящей к теме “вот всякое быдло кучами живёт, недолюди-животные, а зачем в таком случае с ними как с людьми-то, если у них всё как у животных”, в данном случае показательна. Тем более, что автор зачем-то сам помогает этому, пространно рассуждая о “духовной смерти мышей” – у которых нет рассудка, воли и духовности, потому что они вообще-то животные. Но зато для последующего притягивания ложной аналогии про “давайте теперь сравним это с разными там странами, где много народу живёт – и это всё что вам надо знать об этих недолюдях” – очень удобно, кто ж спорит.

Одной из серьёзных проблем исследования, если возвращаться к фактической части вопроса, также является близкородственное скрещивание – в анализе никак не затрагивается такая “мелочь”, как то, что всё потомство в куче поколений рождается от единичных особей изначально. И какой процент поведенческих девиаций связан с этим, а какой – с условиями – неизвестно.

Более того, достаточно очевидным – если забыть про “духовную смерть мышей” – будет то, что в условиях избытка ресурсов естественный отбор стал работать в обратную сторону – ушёл смысл в том, чтобы особь была сильной, агрессивной, ловкой и смышлёной. Ведь базовые ресурсы и так есть, а всякие “довески” организма, которые нужны для реализации упомянутого, лишь “усложняют” и “удорожают” существование. Поэтому немудрено, что темпы размножения, например, снизились как следствие снижения уровня половых гормонов, отвечающих также за конкурентноспособность и агрессию.

Равно как и то, что в абсолютно стерильной ситуации ушёл такой явно влияющий на популяцию момент, как инфекционные заболевания – которые, судя по опыту средневековой Европы, очень помогают решать вопросы плотности населения, а также наглядно объясняют пользу гигиены и вред случайных связей.

Отдельно хочется отметить, что в исследовании очень подчёркивается “полная безвредность” “красивых мышей”, этаких геев-хипстеров – мол, едят да другим не мешают. Масштабирование на “будь толерантен к таким же, но людям, ведь они абсолютно безвредны и нормальны”, особенно учитывая время публикации исследования (первые результаты опубликованы в 1962 году) тоже прямо-таки очевидно.

Все эти явно подчёркиваемые в исследовании моменты, равно как и последующее распространение с различными модификациями, достаточно хорошо показывает, что по сути на данный момент развития Интернета, как средства для передачи информации, сама информация стала вторична. Первична подача, оформление, своевременность. Если историю про мышей, ставших гомосеками от тесноты, распространит блогер-тысячник с добавлением “Вот так и живём, зато крымнаш, да-да-да” – никто даже не уточнит, кто именно так живёт – хотя одним из вдохновляющих примеров для эксперимента могли бы быть, например, общежития при заводах Генри Форда – успешность которого считается аксиомой, и методы управления которого проходятся на правах best practices в бизнес-школах.

Фраза из анекдота про “Этак мы скоро до мышей доебёмся” оказалась пророческой. Уверен, что рано или поздно история заживёт своей жизнью настолько, что появится вариант, как мыши отхерачили всех учёных, захватили власть и потребовали вертолёт. История про то, что мышей крысы вывели при помощи дудочки на площадь, по ключевому твиту “идём свергать режим, быть там-то во столько-то”, уже есть – и она не про гамельнского крысолова.

И мыши здесь, что характерно – совершенно ни при чём.

25 — эксперимент «мышиный рай»

«Вселенная-25» – это эксперимент Джона Кэлхуна, в котором автор пытался создать мышиный рай. У его подопечных были неограниченные запасы воды и еды, исследователь следил за тем, чтобы мыши ничем не заболели, особи имели большую территорию для размножения, были изолированы от хищников. Однако идеальные условия для жизни в итоге привели к гибели колонии.

В рамках статьи постараемся ответить на такие вопросы о «Вселенной-25», как:

  • Почему мышиный рай стал непригодным для жизни?
  • Какие выводы может сделать современный человек из опыта с мышами «Вселенная-25»?

Описание эксперимента Вселенная-25

В 1972 году Джон Кэлхун осуществил опыт, который получил название «Вселенная-25». Число в названии означает, что до этого исследования автор уже 24 раза предпринимал попытки создания в экспериментах вселенной с идеальными условиями для мышей. Его опыт известен также под такими названиями, как «Планета-25», «Мышиный рай».

Задача опыта «Вселенная-25» – изучить влияние плотности популяции на поведение белых мышей в условиях полного достатка.

Для эксперимента с крысами «Вселенная-25» автор использовал бак диаметром 2 метра. В нем были созданы многочисленные гнезда для самок.

Дефицит места для комфортного проживания в эксперименте Кэлхуна «Вселенная-25» мог наступить только в том случае, если численность популяции перевалит за 3800. На протяжении всего опыта в нем поддерживалась оптимальная температура +20 °C. Ученый следил за чистотой в баке, регулярно делал уборку. Для подопытных животных вселенной Джона Кэлхуна были исключены любые стрессовые факторы.

На протяжении всего опыта «Вселенная-25» ученый вел подробный дневник. Сегодня можно найти описание эксперимента с мышиным раем «Вселенная-25» не только на английском языке, но и на русском.

Библиография[править | править код]

Книги[править | править код]

  • Calhoun, John. Crowding and Social Behavior in Animals. — Anchor Books, 1947-1948.
  • Calhoun, John. Environment and Population: Problems and Adaptation: An Experimental Book Integrating Statements by 162 Contributors. — Praeger, 1983. — P. 486. — ISBN 0-275-90955-7.

Статьи[править | править код]

  • Calhoun, John. The Study of Wild Animals under Controlled Conditions // Annals of the New York Academy of Sciences. — 1950. — Vol. 51. — P. 113–22.
  • Calhoun, John. The Social Aspects of Population Dynamics / American Society of Mammalogists // Journal of Mammalogy. — 1952. — Vol. 33, no. 2. — P. 139–159. — DOI:10.2307/1375923. — JSTOR 1375923.
  • Calhoun, John. A Behavioral Sink // Roots of Behavior / ed. by Eugene L. Bliss. — New York : Harper & Brothers, 1962. — Ch. 22.
  • Calhoun, John. Population density and social pathology // Scientific American. — 1962. — Vol. 206, no. 2. — P. 139–148. — PMID 13875732.
  • Calhoun, John. Plight of the Ik and Kaiadilt is seen as a chilling possible end for Man // Smithsonian Magazine. — 1972. — Vol. 3. — P. 27–32.

Фазы A, B и C

Эксперимент «Вселенная-25» проходил в несколько этапов, которые автор назвал фазами.

Изначально в подготовленный бак Кэлхун поместил 4 пары здоровых белых мышей. Максимальная же численность мышей во «Вселенной-25» достигла 2200. Особи быстро адаптировались в новом месте обитания. Благоприятные условия способствовали ускоренному размножению животных.

Период освоения мышей в новых условиях жизни в экспериментальном баке «Вселенная-25» Кэлхун назвал фазой А.

Рождение первого потомства в эксперименте ознаменовало начало фазы В в мышином раю «Вселенной-25». В своих записях автор пишет, что каждые 55 дней численность популяции грызунов в баке удваивалась.

С 315 дня опыта темпы размножения стали снижаться: теперь численность особей удваивалась каждые 145 дней.

Общая численность колонии мышей насчитывала в эксперименте Джона Кэлхуна «Вселенная-25» к этому времени 600 особей. Появились признаки социальности и оформилась статусная иерархия грызунов. Автор предположил, что это было обусловлено сокращением свободной территории, и сделал запись в своем дневнике о том, что 25-й мышиный рай перешел на фазу С.

Организатор эксперимента с мышами «Вселенная-25» на этой фазе опыта взял 4 пары мышей из разросшейся колонии и пересадил их в отдельный бак точно такого же размера и с точно такими же условиями, чтобы сравнить их поведение с тем, которое демонстрировали первые 4 пары, взятые для проекта.

В отличие от первых пар, вторая партия вела себя совсем по-другому. Воссоздать первоначальный образ вселенной в эксперименте с этими крысами не получилось. Особи, взятые из экспериментальной колонии, не предпринимали попыток к спариванию, были пассивны. Наблюдения экспериментатора за ними позволили установить, что они только удовлетворяли свои потребности в еде и во сне. С течением времени изменений в их поведении не происходило. Достигнув старости, все 8 мышей умерли, так и не расплодившись.

Чтобы продлить мышиный эксперимент «Вселенная-25», исследователь пересадил еще несколько мышей в пустой бак, но их поведение было таким же апатичным. Репродуктивная деятельность у них не наблюдалась. Пребывая в идеальных условиях, мыши погибли.

Распределение социальных ролей

У крыс во «Вселенной-25» через 315 дней пребывания в экспериментальных условиях выделились следующие социальные роли:

  1. Отверженные. Ими, как правило, становились молодые мыши, которые не сумели встроиться в иерархию рая для мышей, созданного во «Вселенной-25». Эти особи часто подвергались нападкам со стороны сородичей, о чем свидетельствовали следы укусов на их телах, выдранные клочки шерсти. Отверженных сгоняли в центр бака. Отверженные самцы становились пугливыми, не защищали от нападок старых мышей своих беременных самок.
  2. Беременные тревожные самки. Они чувствовали свою беззащитность в результате того, что их отверженные самцы были сломлены и не могли демонстрировать агрессию другим особям. Движимые инстинктом защиты потомства, самки стали часто сами вступать в конфликты. Однако их воинственный настрой был обращен не только к потенциальным врагам, но и к своим собственным новорожденным детенышам.

Случаи убийства самками собственного потомства становились привычной практикой. После этого эти мыши становились отшельницами и отказывались от продолжения рода, выбирая социальную роль самок-одиночек. Это становилось причиной снижения процента рождаемости, а процент смертности среди молодых особей стремительно рос, так как мышиный рай, созданный автором эксперимента «Вселенная-25», стал для обитателей адом.

Полученные результаты

Эксперимент продемонстрировал любопытный парадокс. Улучшение условий существования крыс привело не к максимальному заполнению территории, а к уничтожению популяции. Ключевым моментом в этой ситуации Кэлхун считал снижение смертности и увеличение продолжительности жизни: старые самцы, наслаждавшиеся жизнью и вытеснившие из социального пространства более молодых, в том числе собственных детей, сами запустили механизм гибели своего сообщества.

Точно такой же исход, по мнению Кэлхуна, ожидает и человечество, которое встало на путь цивилизации. Получается, что повышение уровня жизни, развитие медицины и образования, отказ от войн и насилия вообще, ограничение рождаемости – это путь к уничтожению человечества. Свидетельством угасания человечества, по его теории, служит появление в обществе большого количества чайлдфри и гомосексуалов. А попытки ликвидировать насилие приводят к обратному результату – росту агрессивного поведения, в том числе и по отношению к детям.

Начало фазы D

Переход проекта «Вселенная-25» в последнюю фазу D Дж. Кэлхун связал с появлением в колонии особой касты мышей, которая исследователем была названа «красивые», потому что на их телах не было кровавых следов зубов и ссадин. К этому виду он относил самцов, которые отказывались принимать участие в драках, не участвовали в борьбе за территорию и самок. Они были пассивны в социальном плане, интерес к спариванию у них отсутствовал. Как правило, они были заняты едой, сном, а также чисткой своей шкурки. Они напоминали знаменитого мифологического героя Нарцисса. Ученый был удивлен тем, что эта каста с течением времени стремительно увеличивалась.

На этой стадии эксперимента с мышами «Мышиный рай» средний возраст особей составлял 776 дней. В этом возрасте грызуны уже не способны к размножению. Молодые мышки массово умирали, беременности у самок постепенно свелись к 0.

Мышиный рай «Вселенной-25» превратился в колонию девиантных гомосексуалов и каннибалов. Они демонстрировали немотивированную агрессию. Несмотря на достаточное количество еды и воды, самки вместо выращивания потомства убивали своих детенышей. Численность колонии стремительно снижалась.

Последний житель мышиного рая, созданного во «Вселенной-25», умер на 1780 день эксперимента.

Выводы Джона Кэлхуна

В очередной раз опыт с мышами «Мышиный рай» провалился.

Несмотря на то, что все свои опыты Дж. Кэлхун ставил на мышах, полученные выводы «Вселенной-25» он перенес на человеческое общество, главными среди которых стали следующие положения:

  1. Рост популяции может происходить только до определенного предела, затем он сменяется закономерным спадом. Итогом развития популяции будет ее вымирание. На это не влияет размер ареала обитания.
  2. В условиях скученности и тесноты у человека активизируется девиантное деструктивное поведение.
  3. Построить рай на Земле невозможно. История России насчитывает многочисленные попытки создания идеальной политической системы, однако все они закончились крахом.
  4. Признаком деградации человека является его стремление к излишествам и чрезмерному комфорту. Выводя себя из зоны комфорта, человек развивается как личность.
  5. Духовная смерть является первичной. Она характеризуется отказом человека от сложных моделей поведения. После умирания души человек теряет интерес к любой деятельности. Его существование сводится к удовлетворению биологических потребностей. После этого через некоторое время наступает физическая смерть.

Эксперимент «Вселенная-25» доказал это.

Сравнение Вселенной-25 с людьми

«Вселенная-25» подвергалась критике представителями психологии и социологии, но большинство исследователей сегодня признают актуальность результатов опыта Дж. Кэлхуна. Человеческая каста существует на протяжении многих столетий только потому, что условия нашей жизни далеки от идеальных. В отличие от крыс, люди могут целенаправленно формировать свой характер и оказывать влияние на формирование характера близких.

«Вселенная-25» — не миф. Аналогию исследования с человеческим обществом можно заметить в том, что идеализирование условий обитания не способствует личностному развитию и ведет к закономерной деградации.

Кроме того, выделенные Джоном Кэлхуном социальные роли в эксперименте над мышами «Вселенная-25» есть и в человеческом обществе. Так, к примеру, пожилых обитателей колонии можно сравнить по социальному статусу с современными олигархами, которые управляют автоматизированными системами.

Естественно, что случаются стычки и противостояние между олигархами (пожилыми) и отверженными – людьми, которые по тем или иным причинам выпали из социальной структуры общества, — их основным занятием является безделье и критика власти. Этот вывод эксперимента «Вселенная-25» чаще других подвергался критике.

Есть в человеческом обществе и «красивые». Это современные юноши и девушки, которые много внимания уделяют своей внешности. Другими словами, они заняты самолюбованием: им нравится делать селфи и размещать собственные фотографии в социальных сетях. Они это делают для того, чтобы получить лайк от пользователей.

К сожалению, и самки-одиночки, выявившиеся в эксперименте на мышах во «Вселенной-25», — не редкость в нашем обществе. Ими являются матери, допускающие жестокость и бесчеловечные поступки в отношении собственных детей. Кроме того, в эту же категорию попадают женщины, кто жертвует семьей и материнством в пользу карьеры.

Именно поэтому возможен перенос результатов эксперимента «Вселенная-25» на современную Россию.

Предпосылки к проведению и цель исследования

Название исследования говорит само за себя: 25 – это порядковый номер эксперимента. Прежде чем организовать столь масштабное исследование, Кэлхун наблюдал за крысами в их естественной среде, соорудив при этом ограду. Большие размеры огороженного пространства (930 квадратных метров) позволяли разместить в нём пять тысяч крыс; однако до такого количества крысы почему-то размножаться не стали: максимальное число особей не превышало 200, а среднее их количество за всё время наблюдения находилось на уровне 150. При этом крысы расселялись по территории не равномерно, а образовали несколько колоний, которые насчитывали по 12 особей и находились на некотором расстоянии друг от друга. Кэлхун заключил, что такое количество особей является наилучшим для крыс, и большее количество привело бы к распаду группы.

В 1958 году исследователь организовал эксперимент уже в лабораторных условиях. Он построил полигон, названный «крысиным раем»

.

Помещение неограниченно снабжалось пищей и водой и был изолирован от внешнего мира. Его площадь была 12 квадратных метров, он был разделён на четыре отсека, идущих подряд друг за другом; центральные отсеки сообщались с соседними. Чтобы избежать перенаселения, Кэлхун удалял лишних молодых крыс, как только численность особей достигала некоторого количества.

В этом полигоне крысы распределились любопытным образом. Крайние отсеки захватили самые сильные самцы, имевшие по несколько самок в гаремах. Более молодых и слабых самцов они изгоняли в центральные отсеки. Особи, сбившиеся в центральных отсеках, демонстрировали девиантное поведение: проявляли повышенную агрессивность, пытались нападать друг на друга, спаривались со всеми подряд, независимо от пола, либо отказывались спариваться вообще, поедали новорождённых крысят.

В этих исследованиях Кэлхун пытался предсказать будущее для человеческого общества. В те годы в развитом мире наблюдалось резкое повышение уровня жизни населения; однако не менее быстро росла и численность населения. Массовое «размножение» наблюдалось в первую очередь в развивающихся странах, откуда мигранты начали отправляться и в страны «первого мира»; но деторождение увеличилось и среди коренных жителей стран Европы и Северной Америки.

Мышек жалко! Эксперимент «Вселенная 25»: что было и чего не было

Привычно слышать, что вот в сытой благополучной Европе с рождаемостью ох, как плохо, а в нищей проблемной Африке – совсем наоборот. Россия тут выпадает из статистики, ведь иначе власти бы не придумывали маткапитал, чтоб залатать демографическую дыру 90-х… Но речь не об этом. Давным-давно (в 1968 году) американский этолог Джон Кэлхун устроил для четырех мышей в лаборатории на базе Национального института психического здоровья США условную «Европу»: то есть дал много еды, воды, как мог защитил от болезней и вирусов, поместил в замкнутое пространство (читай – избавил от хищников) и стал наблюдать, что будет. Ученый назвал свое исследование почище чем фантастический блокбастер – «Вселенная 25». Проект с таким громким именем просто обязан был завершиться апокалипсисом – так и вышло: мыши сначала бурно размножались, потом перестали, а затем предсказуемо умерли.

Коллаж Андрея Зайцева

О результатах своего исследования ученый рассказал в статье: «Смерть в квадрате: Взрывной рост и гибель популяции мышей». Она должна была предостеречь человечество от неправильного развития и начиналась такими словами: «Я буду в основном говорить о мышах, но мои мысли сосредоточены на человеке, на исцелении, на жизни и ее эволюции. Жизни и эволюции угрожают две смерти: смерть духа и смерть тела».

Вот как был устроен «мышиный рай» (как его называют в многочисленных публикациях уже полвека): большой куб со сторонами в 2,57 метра (высотой – 1,37 м, с гладкой верхней частью, чтобы мыши не могли выбраться), каждая сторона разделялась на одинаковые отсеки с 4 тоннелями. «Рай» был рассчитан на пребывание в нем 8340 мышей, а пищи и воды хватило бы на 9500. Но что-то пошло не так…

Коллаж Андрея Зайцева

«Четыре пары 48-дневных домашних мышей штамма Balb C были введены в 16-клеточную вселенную 9 июля 1968 года, после того как каждая мышь была изолирована в течение 21 дня после отъема. Затем последовал период в 104 дня (фаза А), прежде чем появились первые пометы. Эти 104 дня были отмечены значительными социальными потрясениями среди этих 8 мышей, пока они не приспособились друг к другу и к обширной среде, которая их окружала».

из статьи Джона Кэлхуна

За стадией привыкания к среде и друг другу (Кэлхун назвал ее фазой А) последовал период активного размножения животных (фаза B): число мышей удваивалось каждые 55 дней. Однако с 315-го дня темпы прироста населения в мышином кубе снизились. Ученый описал этот момент как фазу С. В природной среде молодые особи, которые достигли зрелости и не смогли встроиться в социальную иерархию (заменить стареющих самцов), – эмигрируют.

«Однако в моей экспериментальной вселенной такой возможности не было. По мере того как необычайно большое число молодых мышей достигало зрелости, они должны были оставаться и бороться за роли в устоявшейся социальной системе. Самцы, которые потерпели неудачу, удалились физически и психологически; они стали весьма неактивными и собирались в большие лужи около центра дна вселенной».

из статьи Джона Кэлхуна

Дальше СМИ, рассказывающие об эксперименте, меняют тональность: за кадром звучит тревожная музыка и голос диктора как будто говорит: «И живые позавидуют мертвым».

Коллаж Андрея Зайцева

Самцы, которым не нашлось места в социальной иерархии, становились агрессивными, нападали на самок. Самки в свою очередь тоже нервничали, еще бы! Ведь им приходилось выполнять «мужчинские функции» и самим защищать «гнездовые участки» с детенышами. Кэлхун пишет о случаях гибели пометов, агрессии самок по отношению к собственным подросшим детям и даже – о преждевременных родах. В общем, индекс прироста населения во Вселенной-25 закономерно упал. Предельной численности, на которую рассчитывал исследователь достигнуть не удалось, на пике эксперимента в виварии находилось 2200 особей.

А затем наступила четвертая фаза D. Появилась группа мышей, которые не вступали в драки и борьбу за самок и территорию, а только пили, ели, спали и чистили шерстку. Кэлхун назвал эту группу – «красавцами». Когда этих мышей перенесли в отдельный виварий – они и там не проявили никакого интереса к размножению.

Кэлхун проанализировал эксперимент и сделал вывод: при превышении определенной плотности населения и выстраивании устойчивой социальной системы возникает острая конкуренция между молодыми и старыми особями, которая приводит к распаду социальных связей, крушению общества и вымиранию популяции.

Коллаж Андрея Зайцева

Надо сказать, что после завершения эксперимент и самого Кэлхуна изрядно критиковали коллеги-ученые. Говорили, что нет данных о происхождении первых особей – прародителей «мышиного рая». Может быть, они были из одного помета, а это не могло не сказаться на будущем популяции. Кроме того, сам Кэлхун указывал, что температура в загоне в летние месяцы колебалась от 20 до 32 градусов Цельсия – это также могло негативно сказаться на расселении мышей и их самочувствии. Экспериментатора критиковали и за приблизительность подсчетов. И главное, о чем говорили оппоненты – появление на последней фазе эксперимента мышей-красавцев вполне закономерно, потому что скорее всего это были особи пенсионного возраста, не способные к размножению.

Тем не менее, эксперимент «Вселенная-25» до сих пор пользуется огромной популярностью для теорий заговора и выгула белых пальто. Что там говорить, если этому опыту посвящен один из эпизодов сериала «След»?!

«Однажды Кэлхуна спросили о причинах появления группы грызунов «красивые». Кэлхун провел прямую аналогию с человеком, пояснив, что ключевая черта человека, его естественная судьба — это жить в условиях давления, напряжения и стресса. Мыши, отказавшиеся от борьбы, выбравшие невыносимую легкость бытия, превратились в аутичных «красавцев», способных лишь на самые примитивные функции — поглощение еды и сон. От всего сложного и требующего напряжения «красавцы» отказались и, в принципе, стали не способны на подобное сильное и сложное поведение. Кэлхун проводит параллели со многими современными мужчинами, способными только к самым рутинным, повседневным действиям для поддержания физиологической жизни, но с уже умершим духом. Что выражается в потере креативности, способности преодолевать и, самое главное, находиться под давлением. Отказ от принятия многочисленных вызовов, бегство от напряжения, от жизни, полной борьбы и преодоления, — это «первая смерть» по терминологии Джона Кэлхуна, или смерть духа, за которой неизбежно приходит вторая смерть, в этот раз — тела».

Найти автора этой цитаты «Сенсаций.Нет» так и не удалось, текст гуляет по ЖЖ, дзенам и прочим виртуальным страницам уже давно. Часто можно встретить и сентенции, что, отказавшись от размножения, мыши-красавцы стали практиковать гомосексуальные связи… об этом Кэлхун точно не писал.

«Что касается гомосексуализма – то про него у Кэлхуна вообще нигде нет никаких упоминаний. Зато в его статье есть слово «гомозиготные». Видимо, из этого слова журналисты и придумали, что среди мышей был гомосексуализм. Ну гомо- же, значит, геи, логично. Странно, что из второй части слова, «зиготные», таким же образом не сделали вывод о том, что среди мышей процветал нацизм».

Павел Хохловский 

«Сенсаций.Нет» связались с кандидатом биологических наук, пожелавшим остаться неизвестным, и попросили высказать мнение об эксперименте Кэлхуна и о том, можно ли распространять его теорию на человечество.

«Ученые действительно могут искусственно создать такие условия, которые приводят к определенным явлениям в популяции тех же, мышей, к явлениям, которые не свойственны им в дикой природе. И действительно, результаты этих экспериментов можно рассматривать и по отношению к другим биологическим видам, в том числе и к человеку. В результате этих искусственно созданных условий, определенный вид может прийти к аномальным моделям поведения. Конечно, на поведение человека влияет значительное большее количество факторов, чем на на этих мышек Кэлхуна. Но не исключено, что в нашем мире действительно могут создаваться такие условия, которые при нормальном состоянии биологического вида являются тупиковой ветвью. Например, стремление к трансгендерности – это может иметь логические причины, которые связаны с современным развитием общества, но с биологической точки зрения – это не норма, это тупиковая ветвь развития. А то, что можно создать такие условия, когда это будет проявляться – это совершенно точно».

источник «Сенсаций.Нет»

Несмотря на то, что своей цели Кэлхун не достиг (то есть в его мышином раю не возникла прогнозируемая им изначально проблема перенаселения) результаты его эксперимента приняли на вооружение многие западные архитекторы при планировании жилого пространства мегаполисов. Об этом упоминают в своей монографии британские ученые Эдмунд Рамсен и Джон Адамс, опубликованной в 2008 году («Побег из лаборатории: эксперимент Джона Б. Кэлхауна на грызунах и их культурное влияние»). Исследователи также отметили, что вопреки распространенному пессимистичному взгляду на эксперимент, не все нарушения поведения у мышей были отрицательными. Отдельные особи  даже проявляли в условиях перенаселения определенный креатив. «Некоторые крысы действительно отреагировали на стресс перенаселения с помощью изобретательности. Это заставило Калхуна поверить в то, что человечеству потребуется творческая реакция на стресс, чтобы адаптироваться к новому миру мегаполиса, и был разочарован тем, что это послание не было широко воспринято», – писали ученые.

Подписывайтесь на наш Телеграм-канал «Сенсаций.Нет» и не дайте новостям себя обмануть!

Вселенная 25, 1968–1973 | TS Digest

Серия экспериментов на грызунах показала, что даже при изобилии пищи и воды личное пространство необходимо для предотвращения коллапса общества.

ВСЕЛЕННАЯ 25: Джон Кэлхун прячется в своей грызуновой утопии, ставшей антиутопией, в которой на пике своего развития обитало около 2200 мышей. Кэлхун изучал разрушение социальных связей, происходящее в условиях крайней перенаселенности, явление, которое он назвал «поведенческой раковиной».

Йоити Р. Окамото, фотограф Белого дома, Public Domain

22 июня 1972 года. Джон Кэлхун стоял над заброшенной оболочкой того, что когда-то было процветающим многотысячным мегаполисом. Теперь население сократилось до 122 человек, и вскоре даже эти жители умрут.