Что такое алекситимия и как понимать свои чувства
Алекситимия — это не психиатрический диагноз, так называют состояние, при котором человек не способен описать и понять свои чувства и эмоции. Она приводит не только к проблемам в межличностных отношениях, но и может стать причиной психосоматических болезней. Мы поговорили с людьми, живущими с алекситимией, и узнали у экспертов, как с ней бороться.
«Это как не чувствовать вкуса и запаха»
Татьяна, 21 год
У меня шизоаффективное расстройство, обсессивно-компульсивное расстройство и синдром Аспергера — первые признаки были в подростковом возрасте, диагнозы поставили несколько лет назад. В детстве я впервые я поняла, что мне сложно определять эмоции и чувства. Я могла плакать и не осознавала из‑за чего. Из‑за боли или из‑за того, что мне грустно.
Когда я понимаю, что что‑то чувствую, я стараюсь обращать внимание на ощущения в теле.
Если появляется тяжесть в груди, скорее всего, это отрицательные эмоции — грусть, печаль, обида. Если в теле и конечностях чувствуется тепло, то наверняка положительные.
Долгое время я не понимала, что такое влюбленность и симпатия и могу ли я их испытывать. От других чувств я смогла их отличить, когда встретила своего молодого человека в восемнадцать лет.
Страх тоже проявляется больше физически: не хватает воздуха, болит голова, сильный шум в ушах, спазм в кишечнике, скованность мышц, холод в теле, дрожь. Похоже на начало простуды — я бы сказала так, чтобы было более понятно.
Самое сложное для меня — говорить близким, что я чувствую, если они меня об этом спрашивают или ждут в разговоре, что я скажу что‑то об эмоциях.
Я просто ощущаю, что не нахожу слов для этого, их как бы нет, и я не знаю, что сказать. В такие моменты люди думают, что я ничего не чувствую, и мое молчание ставит их в тупик.
Иногда родные злятся — видимо, ждут эмоциональной отдачи в процессе разговора, а я часто не знаю, что сделать, какую эмоцию показать, выдавить из себя. Но я думаю, что они злятся не специально. Как‑то говорили с мамой про дальнейшее обучение, я объяснила, где и на кого хочу учиться, на что она ответила, что я говорю без интереса и эмоций, словно мне все равно.
Ты будто лишен возможности прочувствовать эмоции по полной. Их словно нет, и ты не знаешь, какие они, потому что злость и радость чувствуются одинаково пресно. Для меня это как жить с постоянным насморком и не ощущать вкуса и запаха.
Родителям я не говорила об алекситимии и синдроме Аспергера. Они старой закалки, все люди с аутизмом для них — не умеющие говорить и содержащиеся в интернатах.
Я прохожу курс психотерапии, и мне очень тяжело говорить о том, что я чувствую, о своих эмоциях. Но чем больше проходит времени, тем больше я учусь описывать свои эмоции в образах. Например, грусть — темная и пасмурная туча.
Это странный опыт, но мне нравится.
«Меня считали черствым и нелюдимым человеком»
Уайт, 35 лет
У меня биполярное расстройство второго типа. В настоящее время я в ремиссии и продолжаю медикаментозное лечение. Я давно чувствовал, что мне трудно описывать эмоции и чувства, но впервые осознал это около десяти лет назад. Тогда мы часто в компании играли в словесные игры, и мне несколько раз доставались вопросы формата «что ты чувствуешь по отношению к… (человеку, явлению, событию и так далее)?» Такие вопросы ввергали меня в ступор, и при этом я замечал, что у других людей нет проблем с ответами. Пытался понять, как они так быстро находят слова, какое‑то время даже подозревал, что они придумывают их на ходу. Уже позже случайно наткнулся в интернете на статью об алекситимии и опознал знакомые симптомы.
В моем случае алекситимия не влияет на творчество и профессиональные задачи: люблю художественную литературу, построенную на проблематике человеческих взаимоотношений, иногда сам пишу прозу, стихи, песни.
А вот в личной жизни и общении с друзьями алекситимия приводит к проблемам: близкие часто замечали, что у меня трудности с выражением эмоций — раньше в основном злились и занимали позицию «почему нельзя сразу сказать нормально». Меня долго считали черствым и нелюдимым человеком, потому что я не понимал, как выражать различного рода сопереживания. Несколько раз ссорились с моей девушкой почти до разрыва, потому что моя реакция была «неправильной»: не соответствовала ситуации и некорректно отображала мои собственные эмоции.
После того как я начал предупреждать о моей проблеме, конфликтов стало меньше, с близкими мы стали больше разговаривать о чувствах.
Еще у меня бывают проблемы с принятием решений из‑за невозможности понять, какое чувство руководит мнением, но это скорее хорошо: приходится учиться смотреть на вещи с позиции рацио, фиксируя плюсы и минусы, вместо того чтобы поддаваться эмоциям.
«Мои ощущения — загадка для меня самого»
Антон, 30 лет
До недавнего времени я не знал о такой проблеме, как алекситимия, но замечать, что не понимаю свои эмоции и чувства, начал в юности. Не мог понять, как надо реагировать на действия одноклассников и друзей — когда надо смеяться, злиться и расстраиваться. До сих пор не отличаю шутку от оскорбления, если оно не явное. Например, могу обидеться до слез, если мне скажут «дурачок» по-дружески, и засмеяться, услышав в свой адрес мат.
Пытаясь социализироваться, я повторял за другими людьми, но это выглядело неуклюже, я не улавливал нормы. Меня травили в школе, а я не знал, как реагировать: на оскорбления молчал, а за легкую иронию мог полезть в драку, потом стыдился и извинялся.
Когда начал работать, не мог прижиться в коллективе, потому что не считывал чужое отношение ко мне и, соответственно, не знал, как мне относиться к людям. Многие говорили, что я веду себя высокомерно, что меня удивляло и расстраивало, ведь я просто все время молчал.
Моя нелюдимость приводит к тому, что, несмотря на высокие профессиональные показатели, карьерный рост и руководящая должность мне не светят. В гуманитарной сфере, которой я занимаюсь, крайне важны взаимоотношения с людьми, умение понимать и считывать эмоции других, особенно если хочешь управлять коллективом.
С друзьями и близкими людьми отношения не складываются по той же причине — взаимное непонимание, которое даже сильная романтическая или дружеская привязанность не смогли побороть. Разницу в направлении этих привязанностей я ощущал только по наличию сексуального желания, которое проявляется стандартным человеческим образом. Однако его отсутствие не останавливало от необдуманных поступков: я признавался в романтической любви подругам и даже друзьям, хотя и не думал о сексуальных отношениях с ними, меня просто тянуло к ним и в их присутствии становилось физически тепло и комфортно. Люди, мягко говоря, удивлялись в ответ на мое предложение встречаться, а парни выражали неприязнь.
И после разрыва отношений я не понимал, что испытываю, — то грустил, то радовался, и это сводило с ума. Когда бывшая девушка съехала от меня, у меня в пустой квартире часто захватывало дыхание, пульс учащался, особенно когда вспоминал наш быт. Причины непонятны, потому что обижаться и злиться не на что, ведь расстались мы по моей инициативе. А как‑то друг выложил фотографию с вечеринки, и у меня внутри все закипело, дыхание тоже перехватило (кажется, это моя стандартная реакция на что угодно), но я не понимал, что внутри меня происходит. Я позвонил ему и спросил, почему он туда пошел, что звучало очень глупо, — он не понял этого вопроса, а я уже не понимал, почему его задаю, да еще срывающимся голосом. Мои друзья знают, что я не любитель вечеринок в принципе, и я это знаю про себя, поэтому в уме не держал никаких претензий, но какие‑то эмоции захлестывали, судя по физическим проявлениям.
Подробности по теме
«Я размышляла, как лучше умереть»: истории подростков с ментальными расстройствами
«Я размышляла, как лучше умереть»: истории подростков с ментальными расстройствамиПопытка объяснить людям, что у меня проблемы с эмоциями, не помогает: даже самые близкие уверены, что это блажь и я просто не хочу себя контролировать и «стараться понять других».
Когда я впервые обратился к психиатру, он сказал что проблемы с эмоциями — это невроз. Я долго лечился разными препаратами, но ситуация не становилась лучше, до сих пор мои ощущения — загадка для меня самого. Психотерапия слабо, но помогает: врач научил определять, чем чувства отличаются от эмоций, но распознавать их все так же трудно. Я усвоил, что эмоция — это маленькое кратковременное острое ощущение, будто вспышка, молния, ни о чем подумать не успеваешь. А чувство — это длительное состояние, сопровождаемое кучей мыслей.
Например, я ударился об стул и закричал, руки сжались, инстинктивно в ответ ударил по стулу — значит возникла эмоция злость. Но был у меня коллега на бывшей работе, который меня подставил, и если мы выходили в одну смену, то я чувствовал напряжение в мышцах, учащенное сердцебиение и часто думал о том, как же он может быть таким паршивым человеком.
Сложнее всего для меня рассказать врачам, что я испытываю: какие бы слова я ни подбирал, все кажется враньем или фантазией. Это касается и психических, и физических ощущений. Стоит зайти в кабинет гастроэнтеролога или терапевта и начать жаловаться, как я прислушиваюсь к себе повнимательнее и начинаю думать, что ощущения мне привиделись. С психотерапевтом и психиатром то же самое: кажется, что я на самом деле здоровый фантазер, ведь я не могу донести, как именно себя ощущаю, а специалисты не телепаты и не могут понять.
«Я не могу облечь чувства в человеческий язык»
Кристина, 28 лет
Я ходила к психологу с проблемами пограничного расстройства и депрессии, однажды он попросил меня описать себя, и я почувствовала замешательство, потому что не знаю, кто я.
Сказала ему, что состою из слоев: снаружи вежливая оболочка, под ней злой гопник, а под ним добрая душа, которая всех спасает, и именно ее защищает гопник. Дальше снова что‑то темное, что я не понимаю и боюсь анализировать, и так до бесконечности. Позже эти слои вышли в некие субличности, и их эмоции воспринимались как чужие, которые я не могу понять или контролировать. Я дала им имена, и они говорят в голове, словно отдельные части меня: добрая, агрессивная, чрезмерно эмоциональная, моя обычная.
У меня получается описывать свои ощущения с помощью таблицы чувств, нам на парах по психотерапии (я училась на врача) предлагали ей пользоваться, чтобы рассказать окружающим о своих ощущениях. Но иногда я испытываю вещи, которых нет в этой таблице или нет названия этим чувствам.
Эмпатия у меня развитая, я легко понимаю окружающих, но внутри меня либо смесь [чувств], либо вообще ничего. Это не отражается на моем хобби: я рисую нужные эмоции своим героям, иногда рисунок помогает мне разобраться в том, что я чувствую, либо это начинают понимать окружающие — порой ужасаются.
Из‑за алекситимии я мало общаюсь с людьми, потому что не могу ответить нужными им эмоциональными реакциями.
Например, если человек повысил на меня голос, я могу заплакать, даже если мне просто показалось, что на меня давят, или слишком впадаю в ярость и кричу. Не бывает какой‑то средней реакции на давление. Если жалеют — реву.
Сложнее всего, сказать тем, кто ждет от меня тепла, что я испытываю это тепло, но не показываю, потому что не умею. Это ощущение размазанное, его невозможно конкретизировать в словах. Также не получается сказать людям, чем конкретно меня обидели, потому что слова застревают или я не могу облечь чувства в человеческий язык. Сложно быть запертой и не понимать, что я на самом деле чувствую. Я чаще игнорирую свои ощущения, чем отслеживаю.
Алекситимия часто приводит к психосоматическим проявлениям: когда нервничаю, поднимается температура до 37–37,5 градусов, возникают боли в животе, сердце, голове, ноют зубы, начинается аллергия (чешусь, покрываюсь сыпью), проблемы с дыханием (не могу сделать вдох или не чувствую кислорода в воздухе), может болеть вообще все что угодно, независимо от отсутствия физической патологии.
Подробности по теме
«Ревность пахнет носками»: как ощущают мир синестеты
«Ревность пахнет носками»: как ощущают мир синестетыПочему возникает алекситимия и как с ней справляться?
Юлия Хворова
Клинический психолог в Mental Health Center, КПТ-терапевт
Алекситимия больше всего характерна для расстройств аутистического спектра, но может сопровождать любое психическое расстройство (депрессию, расстройства личности и т. п.). Она связана с механизмом формирования и поддержания психосоматического симптома, но не единственная причина его возникновения. Клиенты с алекситимией, как правило, в первую очередь обращаются с физическим дискомфортом к соматическим врачам.
По результатам некоторых исследований, сложности с выражением эмоций чаще встречаются у мужчин, чем у женщин, у людей другой гендерной идентичности алекситимия практически не изучена.
Однако качество большинства исследований алекситимии достаточно низкое.
Точные причины возникновения такого состояния на данный момент не выявлены. Есть данные о том, что в возникновении алекситимии задействованы зеркальные нейроны, вовлечены такие структуры, как миндалина, инсула и мозжечок. Нарушение дофаминергического метаболизма в этих структурах связано с проявлениями алекситимии.
Тем не менее значительную роль в развитии сложностей с пониманием своих эмоций играет окружающая среда: видит ли ребенок выражение эмоций, слышит ли их названия, рассказывают ли ему о том, что такое эмоции, как они проявляются.
Алекситимия может приводить к сложностям в построении или поддержании межличностных взаимоотношений — в этих случаях я бы рекомендовала обращаться к специалисту. Если вы замечаете, что вам сложно во взаимодействии с людьми, возникает ощущение что никто не понимает ваших целей, мотивов и вам зачастую сложно понять людей, когда они говорят о своих эмоциях, — вы можете самостоятельно изучить материалы об эмоциях, постепенно учиться замечать их у себя и других людей, наблюдать за ними и выражать.
Сама по себе эта проблема не предполагает медикаментозного лечения. С алекситимией работает психотерапевт в начале любой психотерапии, так как специалисту важно понимать, что чувствует клиент в проблемных ситуациях.
Близкие могут помогать человеку, говоря о своих эмоциях и тем самым показывая опыт их проживания, а также спрашивая о переживаниях человека, обращая тем самым его внимание на эмоциональную сферу.
Алекситимия действительно часто встречается среди моих клиентов и значительно затрудняет взаимодействие на первых встречах. В начале работы специалист собирает информацию о том, что происходит с клиентом (о его поведении, мышлении, эмоциях), конечно же, алекситимия препятствует этому процессу. В таких случаях, мы несколько встреч посвящаем тому, чтобы клиент узнал, какие эмоции бывают, как они проявляются, как они ощущаются, научился замечать их у себя, называть, наблюдать за ними. Самый сложный для меня случай алекситимии у клиента потребовал восемь встреч работы именно над идентификацией, наблюдением, описанием и выражением эмоций.
Как алекситимия влияет на физическое здоровье?
Психолог клиники Mental Health Center, когнитивно-поведенческий терапевт, схема-терапевт, ординатор-психиатр
Алекситимия может приводить к возникновению психосоматических симптомов — боли, сдавливания, распирания, покалывания и других, но при этом по данным анализов и исследований врачи ничего не находят.
Ряд данных свидетельствует, что пациентам с более высоким уровнем алекситимии, страдающим бронхиальной астмой, требуются более длительные госпитализации. У пациентов с первичной артериальной гипертензией при выраженности алекситимии отмечаются более высокие цифры артериального давления, а гипертензия может оказаться устойчивой к лекарственной терапии. Существует взаимосвязь между выраженностью алекситимии и уровнем в крови кортизола, адренокортикотропного гормона и норадреналина. У пациентов, имеющих сложности с восприятием эмоций, наблюдается снижение показателей иммунитета.
Более высокие уровни алекситимии в исследованиях показали пациенты с необъяснимыми с точки зрения медицины симптомами.
Люди, страдающие ревматоидный артритом, болезнью Паркинсона, хроническим болевым синдромом, заболеваниями кожи, бронхиальной астмой, ишемической болезнью сердца, язвенной болезнью желудка и (или) двенадцатиперстной кишки, неспецифическим язвенным колитом, болезнью Крона, также показали более высокий уровень алекситимии, чем в остальной популяции.
Далалоян: «Эмоции от победы перекрывают всю боль, которую я мог бы испытывать или испытал» — 26 июля 2021
Российский гимнаст Артур Далалоян, 26 июля ставший олимпийским чемпионом Токио в командном многоборье, прокомментировал этот триумф. Далалоян приехал в Токио с незалеченным ахиллом — в середине апреля спортсмен получил разрыв ахиллова сухожилия.
— Прекрасное самочувствие! Эмоции перекрывают всю боль, которую я мог бы испытывать, да и испытал. Чувствую себя великолепно, — передает слова Далалояна корреспондент Sport24 Константин Лесик.
— Расскажите про ваши ощущения после каждого снаряда.
— Не скажу, что какой-то конкретный снаряд дался тяжелее. Просто начали мы спокойненько: в командном финале страсти разгораются ближе к концу. К брусьям и перекладине эмоциональность накипала. Вольные были самым сложным снарядом, потому что шли заключительным видом. Для меня это были только вторые вольные, которые я собрал после травмы. Самое главное, что получилось сделать планируемую базу.
Для Дениса [Аблязина] это, наверное, тоже была не самая легкая задача в его жизни, потому что он перенес много травм и мучений. Никиту поставили в конце как козырь. Давид Белявский после перекладины отслеживал оценки вместе с тренерским штабом. Если бы нам не хватало нашего отрыва, Никите пришлось отдуваться за всех. Но мы создали хороший отрыв. Никите надо было просто сделать свою комбинацию. И он справился идеально. Слов нет.
— Где было больнее всего? После прыжка вы так поморщились.
— Я не могу сказать, что мне где-то больнее всего. Когда проходит три месяца после операции, это просто дискомфорт. Сухожилия сшивают с запасом. Оно не такое эластичное, не так тянется. Это постоянный дискомфорт, который я чувствую. Я просыпаюсь ночью, чувствуя это. Всегда нахожусь с этим. Поэтому не могу сказать, что какой-то снаряд дается труднее всего. Мне тяжелее стоять здесь [в микст-зоне].
Скачать приложение Sport24 для Android
Скачать приложение Sport24 для iOS
Как музыка передает и вызывает эмоции? Отрывок из книги английского ученого
Музыка — одно из самых впечатляющих явлений в мире. Она может натолкнуть вас на какие-то мысли, заставить плакать и смеяться, мысленно вернуться в далекие воспоминания, придать сил, даже влюбиться. Но почему и как это работает? Есть ли этому какое-то рациональное объяснение или эта сфера искусства так и останется объята мистическим флером?
Со всем этим английский ученый и журналист Филип Болл пытается разобраться в своей книге «Музыкальный инстинкт. Почему мы любим музыку», которая вышла в издательстве «Бомбора». Он начинает с самых простых вещей, что музыка — это звуковые волны, рассказывает, как они взаимодействуют с человеческим организмом и как влияют на него. Дальше начинает все больше и больше углубляться в то, из чего состоят композиции, разбирается, что такое ноты, как записывают песни, а еще, самое интересное, пытается найти ответ на вопрос — как композиторы выбирают, какую ноту написать. Этот вопрос кажется немного смешным, но, задавшись такой абсурдностью, Болл добирается до более сложных дилемм: почему музыка заставляет нас испытывать определенные эмоции.
Вам знакомо такое?
«Вдруг (я) испытал невероятно сильное ощущение сразу и в теле, и в голове. Меня как будто захватило колоссальное напряжение, похожее на сильную интоксикацию. Я чувствовал восторг, нескрываемое воодушевление и был полностью поглощен моментом. Музыка будто возникала из ниоткуда. Я почувствовал, что меня пронизывает дух Баха: неожиданно музыка стала такой очевидной».
Или такое?
«Я начала понимать, что музыка получает контроль над мои телом. Я ощутила какой-то заряд… Меня наполнила огромная волна тепла и жара. Я жадно хватала каждый звук… Меня захватывал каждый инструмент, я брала все, что он мог мне предложить… Все остальное прекратило свое существование. Я танцевала, кружилась, отдавалась музыке и ритму, я была на седьмом небе и радостно смеялась. На глазах появились слезы — как бы странно это ни казалось — и с ними пришло освобождение».
Если музыка никогда не вызывала у вас таких реакций, то теперь вы, скорее всего, чувствуете, что вечеринка прошла мимо, пока вы скучали в углу. Ну за исключением алкогольной эйфории, которая все же вас коснулась. Но я уверен, что вы все же испытывали подобное или хотя бы могли испытывать. Интенсивный эмоциональный отклик на музыку не сокрыт за семью печатями — первое признание принадлежит молодому музыканту, который написал его во время разучивания произведения Баха.
А второе описание написала женщина, слушавшая финское танго в пабе.
Поразительно, что описания музыкальных переживаний часто очень похожи. Иногда настолько, что выражения эмоций не обходятся без клише вроде «меня захватила музыка» и так далее. Но клише потому и сложились, что все испытывают одинаковые чувства. Хотя трансцендентный экстаз как реакция на музыку наблюдается во многих культурах, интенсивный музыкальный опыт не всегда наполняет блаженством. Вот воспоминания слушателя о Десятой симфонии Малера:
«(Там был) один аккорд настолько щемящий и зловещий, что вызвал небывалые до сей поры ощущения… Мой брат чувствовал то же самое: первобытный, почти доисторический ужас охватил нас, мы не могли вымолвить ни слова. Мы оба смотрели на черное окно и как будто различали снаружи лицо Смерти, которая не сводила с нас глаз».
С культурной и психологической точки зрения кажется невероятным, что кому-то пришло в голову написать музыку, вызывающую такие состояния (кто-то может поспорить, что Малер такой цели на самом деле перед собой не ставил, но существует множество примеров, когда музыканты намеренно стремились расстроить своих слушателей и лишить их присутствия духа). Еще страннее то, что кому-то приходит в голову испытывать воздействие такой музыки (да, некоторые попадают под ее влияние случайно, но многие ищут такого эффекта). Ну и самое странное — то, что составленные в определенном порядке ноты могут вызвать настолько сильную реакцию.
Вопрос, каким образом музыка выполняет эту задачу, заключен в культурный и исторический контекст, но универсальная способность музыки влиять на человека лежит вне контекста. Когда Толстой писал, что «музыка — это стенография чувств», он выражал одобрение и восхищение этой особенностью, но в пятом веке Святому Августину неотвратимая эмоциональность музыки казалась очень беспокоящим фактором. Он любил музыку, но его тяготила мысль, что «прихожане больше восторгаются пением, а не тем, что поют». Средневековые священнослужители огорченно признавали, что музыка могла склонить к похоти и вожделению, а не только призвать к благочестию; именно из этих соображений контрреформаторы стремились очистить духовную музыку от разлагающего светского влияния. Для духовенства замечание Джона Драйдена имело и оборотную сторону: «Какие чувства Музыка не может разбудить или унять?»
Почему музыка трогает нас? Из всех вопросов о том, как наш ум улавливает и обрабатывает музыку, этот окажется самым сложным. Есть нечто уникальное и нематериальное в магическом воздействии музыки. Многие великие картины буквально изображают чувства на лицах, в жестах или через обстоятельства, даже абстрактное искусство может пробудить ассоциации через форму и цвет: небесная, бесконечная лазурь Ива Кляйна, темнеющие горизонты Марка Ротко, разбросанные следы безумной интенсивности Джексона Поллока. Литература вызывает эмоции через повествование, характеристики и аллюзии, даже если «значение» произведения может быть гибким, смысл так или иначе удерживается в четких рамках: например, никто не скажет, что «Большие надежды» повествуют об угольной промышленности. Но музыка невидима и эфемерна: она вздыхает и ревет, а в следующий миг ее уже нет. За исключением редких моментов намеренной мимикрии, она не похожа ни на что в этом мире. Определенные фразы и тропы обладали традиционным «значением» в эпоху классицизма; некоторые полагают, что западная инструментальная музыка обладает набором смыслов, которые можно объективно расшифровать, но эти предположения в основном строятся на шатких основаниях — слишком простых, слишком поверхностных. На самом же деле невероятно трудно объяснить, почему мы вообще можем находить оттенки смысла в звуковых раздражителях, тем более начинать плакать или смеяться, танцевать или впадать в неистовство из-за них.
Вопрос эмоциональности начал занимать когнитивных психологов и музыковедов не так давно. Эдуард Ганслик в 1854 году написал книгу Vom Musikalisch-Schönen (в 1891 году ее перевели под названием «Красота в музыке»). Эта работа, первое серьезное современное исследование музыкальной эстетики, подчеркивала, что ранее музыку обсуждали либо «в сухих и прозаических терминах» технической теории, либо эстетическим языком, «окруженным туманом чрезвычайной сентиментальности». В центре внимания автора была не эмоциональность как таковая, но эстетический эффект музыки, в особенности чувство красоты, которое возникало при встрече разума и чувств. В восемнадцатом и девятнадцатом веке, говорит Ганслик, разумеющимся фактом считалось, что музыка есть творчество звука, направленное на передачу и возбуждение страстей. И тем не менее он сомневался в существовании реальной аналогии между музыкальной композицией и чувствами, которые она навевает. Когда-то Бетховена считали необузданным композитором в сравнении с холодной ясностью Моцарта, а Моцарт в свое время считался пылким по сравнению с Гайдном. «Определенные чувства и эмоции, — убеждает Ганслик, — невозможно отыскать внутри самой музыки».
Вопрос, может ли музыка передавать конкретные эмоции, достаточно сложен; я вернусь к его обсуждению позже. Но не стоит сомневаться в способности музыки вызывать некоторые эмоции в некоторых людях в некоторых ситуациях. И в самом деле, многие могут согласиться, что raison d’être (смысл — прим. пер.) музыки заключается в пробуждении эмоций. Вопрос в том, как ей это удается.
Ганслик настаивает, что эта тайна навсегда останется неразгаданной. «Физиологический процесс, благодаря которому восприятие звука трансформируется в чувства и в состояние ума, необъясним, и таким ему суждено оставаться, — писал он. — Давайте не станем обращаться к науке за объяснениями, которые она не может дать». Его мнение было излишне пессимистичным (а кому-то покажется полным надежд). Обращение к психологии музыки с намерением отыскать «инструмент», которым музыка воспламеняет сердца, завершается полным разочарованием. В настоящее время исследования на тему эмоций кажутся крайне нецелесообразными, даже простодушными. Когда нейроученые выясняют, как и когда испытуемые называют музыкальные отрывки «веселыми» или «грустными», поклонник музыки может воспринять этот эксперимент как идевательство над эмотивными качествами музыки — как будто в течение фортепианного концерта мы только и делаем, что хохочем или хандрим.
Так или иначе, вопрос эмоциональности музыки лег в основу проблематики музыкальной когниции. К счастью, в этой связи атомистическое расчленение музыки — а этот подход долгое время пользовался популярностью — уступило место наблюдению за тем, как люди реагируют на прослушивание музыки: ведь едва ли кто-то испытывает бурю эмоций от монотонной синусоидальной волны, производимой тоновым генератором; в результате «тестовый материал» исследователей сделался более разнообразным. В период становления науки существовало всего две основные категории музыки: западная классическая и «примитивная» музыка дописьменных культур, которая выполняла главным образом социализирующую функцию, но в наши дни уместнее задаваться вопросом, как люди реагируют на Eagles и Grandmaster Flash, а канонический корпус изучения музыкальных реакций переместился с Моцарта на Тhe Beatles.
«Эмоции про Навального испытывают и его сторонники, и противники». Социолог об отношении россиян к приговору политику
По данным мартовского опроса «Левада-Центра» (внесен российскими властями в список «иностранных агентов»), 48% опрошенных считают справедливым приговор политику Алексею Навальному, еще 29% – несправедливым, а 23% затруднились с ответом. Чаще других несправедливым приговор называли молодые люди 18-24 лет, жители Москвы и те, кто доверяет телеграм-каналам и интернету.
О том, что россияне знают о приговоре Навальному и откуда они черпают информацию, Настоящему Времени рассказал заместитель директора «Левада-Центра» Денис Волков:
— В результатах опросов 35% респондентов в возрасте 18-24 лет считают приговор Навальному справедливым. Откуда они черпают информацию?
— Отношение к Навальному в обществе все-таки разное, и больше всего, конечно, его сторонников как раз в этой самой молодой группе. И мы видим, что среди них больше сочувствующих и считающих приговор несправедливым. Но есть и те, кому он не нравится, которые, с одной стороны, поддерживают власть, с другой стороны, вообще не очень интересуются политикой. Поэтому мы в опросах и в группах видим очень полярное отношение к политику.
Вы знаете, мне кажется, в том числе он вызывает очень сильные эмоции, потому что поднимает серьезные проблемы: коррупция, отношение власти, общества. И часть наших респондентов, как мне кажется, обижаются, злятся на Навального, потому что он поднимает те проблемы, по отношению к которым люди ничего не могут сделать и чувствуют свое бессилие. И в этом смысле лучше было бы, может быть, чтобы он не говорил и не поднимал эти вопросы, потому что они очень болезненны. Поэтому мы видим разное отношение. Но мы видим, что сильные эмоции по поводу Навального испытывают разные люди: и его сторонники, и его противники. Он все-таки последние года три стал очень значимой политической фигурой, хотя, опять же, поддержка его в российском обществе где-то на уровне 20%.
— То есть можно говорить, что нейтрального отношения к Навальному практически нет? Либо очень любят, либо очень ненавидят.
— Оно есть среди тех, кто вообще уже не интересуется политикой, таких тоже достаточно – где-то четверть просто не особо следит за тем, что происходит ни по интернету, ни по телевизору. Такие тоже есть. Но у большинства он вызывает сильные эмоции.
— Согласно опросу, среди тех, кто внимательно следил за судебным процессом над Навальным, кроме молодежи, есть и люди старше 55 лет. Почему следила возрастная аудитория?
— Возрастная категория следила, потому что весь этот процесс транслировался по телевидению. Да, не так часто о Навальном по телевидению до этого говорили, а в этот раз после фильма о дворце, после возвращения Навального в Россию, после приговора это все транслировалось очень много по телевидению, а старшее поколение смотрит прежде всего телевидение. Я думаю, не только в России, но и на постсоветском пространстве, да и вообще по всему миру люди придерживаются старых привычек.
И в России мы видим, что интернет старшим поколением очень медленно осваивается и люди старшего поколения не верят той информации, которая там есть, потому что они опасаются интернета, и смотрят телевидение.
— Каждый третий, кто считает приговор Навальному справедливым, им все равно – освободят Навального или нет. Это вообще какие-то расхождения, мне кажется.
— Не совсем. В целом это оценка приговора. Есть люди, которые не симпатизируют Навальному, но считают его политическим. Мы видим, что те, кто хотел бы скорейшего освобождения, эти цифры как раз соответствуют тем 20% россиян, которые его поддерживают, которые одобряют его деятельность на протяжении года-полутора. Вот 60% тех, кто считает несправедливым и хотел бы освобождения, – это как раз 20%, которые его поддерживают в обществе.
“Эмоции в отношении Навального испытывают и его сторонники, и противники”. Денис Волков об отношении россиян к приговору политику. – Левада-Центр
По данным мартовского опроса “Левада-Центра” (внесен российскими властями в список “иностранных агентов”), 48% опрошенных считают справедливым приговор политику Алексею Навальному, еще 29% – несправедливым, а 23% затруднились с ответом. Чаще других несправедливым приговор называли молодые люди 18-24 лет, жители Москвы и те, кто доверяет телеграм-каналам и интернету.
О том, что россияне знают о приговоре Навальному и откуда они черпают информацию, Настоящему Времени рассказал заместитель директора “Левада-Центра” Денис Волков:
— В результатах опросов 35% респондентов в возрасте 18-24 лет считают приговор Навальному справедливым. Откуда они черпают информацию?
— Отношение к Навальному в обществе все-таки разное, и больше всего, конечно, его сторонников как раз в этой самой молодой группе. И мы видим, что среди них больше сочувствующих и считающих приговор несправедливым. Но есть и те, кому он не нравится, которые, с одной стороны, поддерживают власть, с другой стороны, вообще не очень интересуются политикой. Поэтому мы в опросах и в группах видим очень полярное отношение к политику.
Вы знаете, мне кажется, в том числе он вызывает очень сильные эмоции, потому что поднимает серьезные проблемы: коррупция, отношение власти, общества. И часть наших респондентов, как мне кажется, обижаются, злятся на Навального, потому что он поднимает те проблемы, по отношению к которым люди ничего не могут сделать и чувствуют свое бессилие. И в этом смысле лучше было бы, может быть, чтобы он не говорил и не поднимал эти вопросы, потому что они очень болезненны. Поэтому мы видим разное отношение. Но мы видим, что сильные эмоции по поводу Навального испытывают разные люди: и его сторонники, и его противники. Он все-таки последние года три стал очень значимой политической фигурой, хотя, опять же, поддержка его в российском обществе где-то на уровне 20%.
— То есть можно говорить, что нейтрального отношения к Навальному практически нет? Либо очень любят, либо очень ненавидят.
— Оно есть среди тех, кто вообще уже не интересуется политикой, таких тоже достаточно – где-то четверть просто не особо следит за тем, что происходит ни по интернету, ни по телевизору. Такие тоже есть. Но у большинства он вызывает сильные эмоции.
— Согласно опросу, среди тех, кто внимательно следил за судебным процессом над Навальным, кроме молодежи, есть и люди старше 55 лет. Почему следила возрастная аудитория?
— Возрастная категория следила, потому что весь этот процесс транслировался по телевидению. Да, не так часто о Навальном по телевидению до этого говорили, а в этот раз после фильма о дворце, после возвращения Навального в Россию, после приговора это все транслировалось очень много по телевидению, а старшее поколение смотрит прежде всего телевидение. Я думаю, не только в России, но и на постсоветском пространстве, да и вообще по всему миру люди придерживаются старых привычек.
И в России мы видим, что интернет старшим поколением очень медленно осваивается и люди старшего поколения не верят той информации, которая там есть, потому что они опасаются интернета, и смотрят телевидение.
— Каждый третий, кто считает приговор Навальному справедливым, им все равно – освободят Навального или нет. Это вообще какие-то расхождения, мне кажется.
— Не совсем. В целом это оценка приговора. Есть люди, которые не симпатизируют Навальному, но считают его политическим. Мы видим, что те, кто хотел бы скорейшего освобождения, эти цифры как раз соответствуют тем 20% россиян, которые его поддерживают, которые одобряют его деятельность на протяжении года-полутора. Вот 60% тех, кто считает несправедливым и хотел бы освобождения, – это как раз 20%, которые его поддерживают в обществе.
Оригинал
АНО “Левада-Центр” принудительно внесена в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента. Заявление директора Левада-Центра, не согласного с данным решением, см. здесь.
Вконтакте
Словарь эмоций для детей — что такое эмоции: определение для детей
Когда в жизни происходит яркое событие, мы эмоционально реагируем на него. Каждому человеку бывает грустно, весело, стыдно. Как объяснить ребенку, что такое эмоции?
Эмоциями называются наши яркие ощущения. Их довольно много. Важно уметь отличать их друг от друга: это помогает познать себя, внутренний мир родителей и друзей, сделать речь красивой, выразительной.
Отличия эмоций от чувств:
- чувства часто длятся намного дольше;
- эмоции поверхностны: быстро возникают, быстро исчезают;
- чувства конкретны, эмоции расплывчаты: «Мне страшно» (эмоция), «Я боюсь ее» (чувство).
Чувство — набор сложных эмоций (например, любовь состоит из интереса, радости и др.)
Что должен уметь ребенок старшего дошкольного и младшего школьного возраста:
- быстро отличать эмоции друг от друга;
- понимать эмоциональное состояние собеседника;
- описывать собственное настроение;
- подбирать подходящие эпитеты для описания жизненных ситуаций.
Давайте посмотрим, какие эмоции существуют и как они проявляются.
Радость
Эта позитивная эмоция знакома всем: например, люди испытывают ее, когда побеждают в соревнованиях, получают долгожданный подарок, слышат похвалу.
Настроение резко поднимается, мы начинаем мыслить оптимистично: будущее кажется прекрасным, а мир вокруг — доброжелательным.
Радость проявляется в виде широкой улыбки, легкого смеха.
Грусть
Грусть — отрицательная эмоция, с которой мы сталкиваемся во время неприятных моментов жизни; противоположность радости.
Мы испытываем грусть, когда проигрываем, когда нарушаются наши планы. Эмоция показывает, что ожидания человека не воплотились в реальность.
Также грусть появляется, когда мы читаем тоскливые книги или смотрим фильмы, где с главными героями происходит нечто печальное.
Грусть — легкое уныние, которое не длится слишком долго. Гаснет взгляд, уходит улыбка с лица, но позже все приходит в норму.
Гнев
Бурная, ярко окрашенная негативная эмоция, которая может принести пользу — гнев помогает начать действовать.
Люди гневаются, когда на жизненном пути встречается нечто неправильное, несправедливое с их точки зрения. К примеру, в классе обижают тихого и спокойного одноклассника, который никому не желает зла — такая ситуация может вызывать у наблюдателя гнев на обидчиков.
Также гнев сигнализирует о том, что окружающая реальность не позволяет достигать целей, чувствовать себя свободно и удобно. Незнакомец нахамил в метро и наступил на ногу? Это один из случаев, когда гнев естественен.
При гневе человек хмурится, поджимает губы, может смотреть в одну точку. Противоположностью гнева называют спокойствие, принятие.
Страх
Страх принято считать злой, неприятной и губительной для человека эмоцией, хотя он способен уберечь нас от бед.
Эта эмоция рождается, когда человек понимает: скоро должно произойти плохое. Будущая угроза не всегда реальна, иногда мы самостоятельно придумываем неприятности, которые могли бы приключиться в будущем.
Страх заставляет наш организм собрать все силы, чтобы бороться с препятствием: громко бьется сердце, тело напрягается, кожа краснеет или бледнеет.
Когда мозг человека понимает, что угроза миновала или оказалась выдуманной, возвращается покой, обычное состояние. Противоположность страха — чувство полной безопасности.
Восхищение
Это приятная, воодушевляющая эмоция. Возникает, когда мы сталкиваемся с прекрасным, уникальным, редким.
Например, люди испытывают восхищение при посещении музеев, картинных галерей. Мы восхищаемся красотой, величием природы, сложным и загадочным устройством космоса.
Однако окружающие тоже могут вызывать эту эмоцию — нам нравится наблюдать за талантливыми людьми, их работой (танец, рисование), следить за учеными, героями, исследователями.
Простые вещи (модное платье, милая игрушка) также становятся предметом восхищения. Все зависит от человека, который наблюдает за происходящим, от его вкуса.
Эмоция, противоположная восхищению, — отвращение, презрение.
Как проявляется? Человек может улыбаться, поднимать брови, слегка округлять глаза.
На онлайн-курсе «Эмоции для детей» мы познакомим ребенка с многообразием человеческих чувств и эмоций, научим оценивать эмоциональное состояние собеседника и правильно выражать собственные эмоции. Курс составлен в формате сюжетной интерактивной игры и рассчитан на детей 7-13 лет.
Стыд
Очень неприятная, разрушающая изнутри эмоция, ощущается как тяжесть или жжение (люди, которым стыдно, часто краснеют от этого переживания).
Стыд появляется, когда мы совершаем некрасивые или нелепые поступки публично. Наличие свидетелей — основа возникновения стыда. Например, человеку будет стыдно за то, что он громко ругался в общественном месте (а потом успокоился и пожалел об этом) или поскользнулся и упал в лужу на глазах у всех.
Эмоция рождается, когда поведение не соответствует идеалу — личному или других людей. Противоположная эмоция — превосходство, раскованность.
Обида
Отрицательная эмоция, имеющая много общего с разочарованием. Ее противоположность — легкое чувство прощения.
Мы обижаемся на человека, когда он не оправдывает наши ожидания: допустим, предательство лучшего друга вызывает обиду, потому что мы ждем от близких поддержки, верности. Чувствуется опустошенность, растерянность.
Также с обидой можно встретиться при столкновении с несправедливостью, когда ситуацию нельзя исправить: ученик долго готовился к участию в школьной олимпиаде, мечтал победить, показать знания, но проиграл. В душе копится обида на себя, на неудачные обстоятельства.
Как проявляется обида? Губа выдвигается немного вперед, человек прячет взгляд.
Интерес
Встречая новое, мы автоматически проявляем положительную эмоцию под названием интерес: останавливаем взгляд на объекте интереса, поднимаем брови, приоткрываем рот.
Люди любят информацию: вспомните, как вы обращаете внимание на новую одежду друзей, смотрите блогеров, которые снимают странные видео.
Человека привлекают необычные вещи, он спешит их изучить, познакомиться поближе и понять: вдруг знания помогут в будущем? Любой факт способен принести пользу.
Мы можем интересоваться конкретными занятиями, явлениями, людьми (так появляются хобби, новые приятели). Интерес заставляет искать, размышлять, развивать интеллект и воображение.
Эмоция, противоположная интересу, — скука.
Удивление
Удивление считается необычной эмоцией: оно может быть и положительным, и отрицательным.
Действительно, вещи, которые нас окружают, способны приятно удивить, а порой мы испытываем удивление в сочетании с разочарованием или отвращением.
Например, удивить может храбрость человека, который спас ребенка во время пожара, а также непорядочность вора, укравшего чужие вещи.
Как узнать эту эмоцию? Человек поднимает брови, губы и глаза округляются.
Равнодушие — полная противоположность удивления.
Отвращение
Когда нам что-то категорически не нравится, мы строим гримасы, щуримся. Появляются морщинки около рта и глаз. Это отвращение.
Можно чувствовать отвращение к реальным предметам: такую эмоцию вызовет испорченная еда, плесень.
А еще испытывают отвращение по отношению к плохим людям, которые совершают ужасные поступки (например, преступникам).
Почему появляется отвращение? Так мозг реагирует на то, что может навредить: жестокие люди, поверхности с вредоносными микробами и т. д.
Восторг, удовольствие — эмоции, противоположные отвращению.
Презрение
Эта эмоция внешне проявляется через поджатые губы и слегка замедленный взгляд.
В отличие от отвращения, презрение можно испытывать только к людям, их поступкам. Вкусы, запахи, предметы сюда не входят.
В голове у каждого есть представление о том, что хорошо, а что плохо. Презрение появляется, когда человек не соответствует нашим представлениям о хорошем и правильном. Иногда эта эмоция помогает нам почувствовать себя лучше остальных.
Восхищение и уважение — эмоции, прямо противоположные презрению.
Вина
Вызывает тяжелое ощущение в груди, напряженный взгляд.
Человек испытывает вину, когда понимает, что совершенный поступок был плохим, неправильным.
Это состояние, при котором мы наказываем себя за оскорбления, обиды близких людей. Возможно, никто из знакомых нас не осуждает, но мы чувствуем: нужно попросить прощения.
Эмоция правоты, уверенности противостоит вине.
Страдание, горе
Горе — эмоция, приносящая огромное количество душевной боли. Мы страдаем, когда умирает любимый домашний питомец, погибает близкий человек.
В моменты горя люди плачут, рыдают, отказываются веселиться. Обращают внимание только на неприятное событие, которое стало причиной страдания.
Это сложный процесс: иногда горе не исчезает в течение долгого времени.
Совершенно иной эмоцией называют ощущение счастья, успеха, абсолютного удовлетворения.
Предвкушение
Вы давно мечтали отправиться в путешествие, и желание становится реальностью: билеты куплены, осталось набраться терпения и подождать. Жизнь становится приятнее, вы с удовольствием проводите время в ожидании.
Знакомо? Такая эмоция называется предвкушением: ничего не произошло, но вы запланировали хорошее событие и воображаете, каким оно будет.
Человек, находящийся в предвкушении, становится энергичнее, чаще улыбается; противоположностью предвкушения является безнадежность.
Удовольствие
Позитивная эмоция, заставляющая нас улыбаться, смеяться, чувствовать кратковременное счастье.
Возникает, когда человек достигает цели (даже не очень важной) — удовольствие можно получить от порции мороженого, покупки гаджета.
В отличие от радости, удовольствие не является глубокой эмоцией. Его легче получить, но оно быстро исчезает. Радость радует своим присутствием намного дольше.
А еще удовольствие чаще связано с ощущениями, которые мы получаем с помощью органов чувств: например, приятный запах, чувство прохлады в жаркий день, мягкая подушка и др.
Противоположность — неудобство, страдание.
Огорчение
Это неприятная эмоция, возникающая при контакте с людьми, окружающим миром. Ее противоположность — радость.
При огорчении уголки губ опускаются вниз, человек выглядит грустным.
Огорчение рождается при нашей неудовлетворенности: вы с друзьями мечтали сходить в кафе, но когда пришли, выяснилось, что оно уже закрыто.
Эмоция огорчения не мучает нас долго: человек огорчается, но быстро понимает, что проблема не очень серьезная. Огорчение — не такая болезненная эмоция, как горе, грусть.
Злость
Злость — эмоция, которая направлена на человека или явление. Состояние раздражения, ярости, недоброжелательности. Противоположность — добродушие, спокойствие.
Переживая злость, люди хмурятся, не могут усидеть на месте, громко говорят.
Люди чувствуют злость во время ожесточенной драки, желая ударить противника; в момент унижения, оскорбления.
Злиться можно на себя: так человек показывает, что недоволен. Например, сломавший ногу злится на себя за невнимательность и легкомысленность.
Унижение
Каждый человек обладает чувством собственного достоинства. Это ощущение ценности: «Я существую, заслуживаю любви и уважения, мои мысли и желания имеют смысл».
Когда мы находимся в коллективе (в классе, компании друзей, семье), люди могут унизить нас. Они произносят слова, которые заставляют задуматься: вдруг я плохой, глупый, уродливый, неумелый?
В момент унижения человек прячет взгляд, может покраснеть. Иногда меняется поведение: например, после злой насмешки общительный одноклассник становится тихим, замкнутым.
Эмоция, обратная унижению, — почитание, поддержка.
Испуг
Испуг появляется при возникновении неожиданной и одновременно неприятной ситуации; является антонимом спокойствия.
Человек начал переходить дорогу, но не заметил выезжающую из-за поворота машину. Пришлось быстро реагировать, чтобы не попасть под колеса. Угроза жизни вызывала сильный испуг.
Внешне испуг проявляется следующим образом: сердце бьется сильнее, могут дрожать руки и ноги, округляются глаза, человек вздрагивает.
Зависть
Сложная эмоция, разрушающая хорошее настроение и уверенность. Противоположность дружелюбия, доброжелательности.
Возникает, когда мы сравниваем себя с другими людьми: например, одноклассница кажется умнее и красивее. Мы жалеем, что у нас нет такого же острого ума, длинных волос.
Зависть вызывает тяжесть в душе: хмурый взгляд, отсутствие улыбки. Завидующий человек живет с болью, не знает, как от нее избавиться.
Эмоцию часто используют в правильных целях — зависть заставляет развиваться, учиться. А вот злость по отношению к человеку, которому мы завидуем, пользы не принесет.
Игры на распознавание эмоций
Нужно уметь распознавать чужие эмоции, правильно оценивать поведение окружающих. Существует множество игр и упражнений для тренировки навыка.
«Зеркало»
Самая популярная игра для развития эмоционального интеллекта ребенка. Можно играть вдвоем или в группе.
Ведущий загадывает эмоцию, изображает ее с помощью мимики, жестов, позы. Задача участников — назвать эмоцию и повторить ее. Другой вариант — участники угадывают эмоцию, но изображают противоположную.
«Назови эмоцию»
Откройте на большом экране фотографии с изображением людей, героев мультфильмов, сказок, игр. Ребенку нужно описать, какие эмоции испытывает каждый из них.
Полезны книжки с картинками: читая вслух, обращайте внимание на иллюстрации: «Что чувствует герой и почему?» Дополнительное упражнение делает сюжет интереснее, развивает фантазию.
«Представь, что…»
Составьте список ситуаций, которые способны вызвать противоречивые эмоции, положительные и отрицательные.
Задача игроков — рассказать, какие эмоции посещают их.
Например: «Представь, что ты собирался поздравить друга с Днем рождения, но узнал, что он решил не приглашать тебя на праздник», «Представь, что в школе порвали твою куртку, потому что хотели навредить».
«Расскажи о себе»
Игроки встают в круг. Ведущий стоит в центре с мячом, выбирает участника, бросает ему мяч, задает вопрос: «Что тебя радует?», «Что вызывает у тебя гнев?» Участник думает, отвечает на вопрос, передает мяч другому.
Игра развивает навык распознавания эмоций, самоанализа. Участники быстро реагируют, наблюдают за эмоциональным состоянием остальных игроков.
Теоретической подготовки мало, чтобы бегло разбираться в оттенках человеческих эмоций. Требуются регулярные тренировки в игровой форме, практические упражнения. Эмоциональность родителей помогает ребенку начать ориентироваться в мире эмоций. Необходимо обсуждать эмоциональные отклики на события жизни, уделять время обсуждению чувств и эмоций.
Эмоциональный интеллект для детей
Знакомим детей с видами эмоций, как ими управлять и как проявлять себя в командной работе, через ситуационные игры
узнать подробнее«Нам удалось испытать эмоции, которые запомнятся на всю жизнь»
Александр Войнов был признан болельщиками лучшим игроком мини-футбольного клуба ЛКС в сезоне 2020/21. Летом он прошёл сборы и присоединился к команде, а осенью Александр выдал ударный отрезок, забивая не только красивые, но и победные голы. Всего на его счету 12 мячей в 27 матчах.
Сейчас Александр, как и другие игроки команды, находится в отпуске. Его он проводит в Липецке, поэтому нашёл время для интервью. Александр рассказал, как смог вернуться в профессиональный спорт, в чём удалось прибавить за этот год и поделился впечатлениями о сезоне в целом.
СПРАВКА
Александр Войнов родился 10 марта 1991 года в селе Конь-Колодезь Хлевенского района Липецкой области. Выступал за команды МФК «Энерком» (Липецк) – 2010-2013 г.; МФК «Ухта» (Ухта) – 2013-2016 г.; МФК «ЛГТУ-Липецк» (Липецк) – 2016-2020 г.; МФК ЛКС (Липецкая область) – с 2020 г. — по настоящее время.
— Александр, поздравляем с победой в голосовании. Ожидал, что болельщики признают тебя лучшим в команде по итогам сезона?
— Честно говоря, не ожидал. Спасибо болельщикам за поддержку! Сезон выдался трудным и физически, и морально, ведь не так давно я только восстановился после операции. Физически было сложнее подготовиться для выступления на высоком уровне. Составили с тренером Артуром Акимовичем Мустафаевым программу занятий, которая помогла восстановиться. По ходу сезона о травме не вспоминал.
— Считаешь этот сезон лучшим в своей карьере?
— Каждый сезон по-своему особенный. Вспоминаются хорошие матчи и за МФК «Энерком», а за МФК «Ухта» сезон 2013/14 для меня получился даже более результативным, в 27 матчах забил 27 голов. Но победа в «регулярке», конечно, перекрыла предыдущие достижения.
— В числе лучших игроков сезона ты назвал Дениса Гуляйкина, Никиту Евтушенко и Леона Геджуа. Объяснишь свой выбор?
— Леон и Никита – бесспорно лучшие игроки сезона, на мой взгляд. За ворота не переживали, вратари всегда выручали нас, даже в тех матчах, где не удалось одержать победу. А Денис проявил свои лучшие бойцовские и человеческие качества.
— Чем ты занимался год назад, где выступал, как поддерживал форму?
— Год назад, во время пандемии, я жил у родителей в Конь-Колодезе, помогал родным по хозяйству. Старался поддерживать спортивную форму, выступая в любительской лиге за команду «Динамо». Тогда даже представить не мог, что проведу этот сезон за мини-футбольный клуб ЛКС, да ещё и стану в составе команды победителем регулярного этапа Париматч-Высшей лиги.
— Какие игровые качества можешь назвать своими сильными сторонами?
— Сложно говорить о себе, со стороны виднее. Возможно, это скорость, дриблинг.
— Чему-то новому научился за этот сезон? Какие навыки удалось улучшить?
— Очень много почерпнул для себя в тактическом плане: позиционная атака, оборона, стандарты. Отдельно тренировал удары слёта при розыгрышах угловых и аутов.
— В чем ещё хотел бы прибавить?
— Качество передач и хладнокровие в завершающей стадии атаки, хотел бы более ответственно подходить к реализации моментов, грамотно оценивать ситуацию, чтобы с метра забивать в пустые ворота.
— Одним из самых ярких матчей в сезоне стала домашняя победа над будущим победителей плей-офф КПРФ-2. В той игре ты оформил дубль, вспоминаешь ту встречу?
— Сейчас уже нечасто. Другие игры перекрыли те воспоминания. А так, после той игры, конечно, пересматривал её лучшие моменты.
— В гостевом матче ты также забил КПРФ-2. Это твой любимый соперник?
— Нет, это просто стечение обстоятельств, можно сказать, повезло. С нетерпением ждал выездной матч с дублем «Новой генерации», хотел побывать в Республике Коми. Но, к сожалению, из-за перебора жёлтых карточек не получилось.
— Какие еще игры минувшего сезона можешь отметить?
— Конечно, назову домашний матч с «Газпром Бурением». Ещё запомнилась игра заключительного тура с московским «Спартаком», особенно эмоции после финального свистка. В этих играх вся команда проявила бойцовский характер и смогла одержать решающие в сезоне победы. Как позднее оказалось, это были победы над серебряным и бронзовым призёрами Париматч-Высшей лиги.
— Согласился бы такому обмену – ЛКС занимает второе место в регулярном чемпионате и повторяет путь «Газпром Бурения» в плей-офф, дойдя до финала?
— Нет, они оба раза были в шаге от победы, а нам удалось испытать эмоции, которые запомнятся на всю жизнь. Да, нам не удалось пройти далеко в плей-офф, и сейчас могу сказать, что мы не заслуживали столь раннего вылета, команда показала хорошую игру в ответном матче с «Ростовом», не сложилось в мелочах.
— Ты блистательно провёл первый круг, что помешало продолжить в том же духе во втором?
— Сложно сказать, никаких объективных причин не вижу. Физически и морально всё было на том же уровне. Возможно, просто не везло в реализации.
— Кстати, после домашней неудачи в матче с «Северной Двиной» команда выдала не лучшую серию. Что происходило в тот момент в раздевалке? Как психологически справлялись?
— Мы все профессионалы, на каждый следующий матч настраивались только на победу. Никакого напряжения в раздевалке не было. Панических настроений тоже. Главный тренер команды Ринат Рашитович Мусалов не изменил своим тренерским принципам, команда продолжала показывать атакующий футбол. И это принесло результат.
— В каждой команде есть разделение игроков на местных и приезжих, старожилов и молодых. Как с этим обстоят дела в ЛКС?
— В ЛКС такого разделения нет. У нас сложился сплочённый коллектив, старались помогать друг другу не только на площадке, но и в жизни. С некоторыми игроками у меня разница в возрасте 10 лет, но мы быстро находили общий язык, благодаря этому я чувствовал себя на 10 лет моложе.
— По ходу сезона сложились ли какие-то новые традиции в коллективе?
— В прошлом сезоне меня в команде не было, поэтому не знаю точно, новые это традиции или старые. Часто собирались с ребятами в кафе, чтобы вместе посмотреть футбол. После тяжёлых матчей ходили в баню. Ещё такая традиция – именинники в день рождения проходили через командный коридор, в конце которого вручался конверт с подарком.
— Как ребята простились перед отпуском?
— Сходили в кафе, попрощались, пожали друг другу руки и выразили надежду встретиться тем же составом перед началом следующего сезона.
— Где проведёшь ближайшие три месяца? Как планируешь поддерживать форму летом?
— В Липецке. Для поддержания спортивной формы буду бегать кроссы, выполнять физические упражнения, выступать в Первенстве области за «Факел» из Хлевенского района. Если позовут, поиграю за команду любительской лиги. Планирую с семьёй побывать в Санкт-Петербурге, посмотреть на белые ночи. Если повезёт, окунуться в атмосферу большого футбольного праздника – Евро-2020.
— Какие планы на новый сезон?
— Хотел бы, конечно, остаться в составе МФК ЛКС. Но не всё зависит от меня, окончательное решение в любом случае за руководством клуба и тренерским штабом.
— В этом сезоне ты отметил 30-летний юбилей, до скольких лет планируешь выступать на профессиональном уровне?
— Чем дольше, тем лучше! Пока здоровье позволит выступать на высоком уровне.
— Наверное, в родном селе ты – самый популярный человек. А в целом на улицах часто узнают?
— В Конь-Колодезе все друг друга знают. А в Липецке знают только в футбольной среде. Однажды ехал в такси, водитель увидел экипировку и понял, что я игрок МФК ЛКС, разговорились, пообщались на футбольные темы.
— Чем думаешь заниматься после окончания карьеры?
— Хочу остаться в спорте, тренировать детей, опыт уже есть, мне понравилось!
Пресс-служба МФК ЛКС
эмоций и благополучия | Noba
То, как мы себя чувствуем, придает изюминку самым высоким и самым низким моментам жизни. Можете ли вы вспомнить важный момент в своей жизни, не связанный с сильными чувствами? На самом деле, может быть трудно вспомнить из раз, когда у вас вообще не было никаких чувств. Учитывая, насколько человеческая жизнь насыщена чувствами, и учитывая, насколько глубоко чувства влияют на нас, неудивительно, что много теоретических работ и исследований было посвящено раскрытию того, как мы можем оптимизировать наши чувства или «эмоциональные переживания», как их называют в психологических исследованиях.
Хотя мы склонны думать, что всегда должны стремиться к «положительным» или «приятным» эмоциям, в некоторых ситуациях отрицательные эмоции могут быть лучше всего. Например, чувство разочарования при неудаче может мотивировать вас на будущий успех. [Изображение: CC0 Public Domain, https://goo.gl/m25gce]Итак, какие эмоции лучше всего испытывать? Найдите минутку, чтобы подумать, как вы могли бы ответить на этот вопрос. На первый взгляд ответ может показаться очевидным. Конечно, мы должны испытывать как можно больше положительных эмоций и как можно меньше отрицательных! Почему? Потому что приятно испытывать положительные эмоции и неприятно испытывать отрицательные эмоции (Russell & Barrett, 1999).Вывод о том, что положительные чувства — это хорошо, а отрицательные — плохо, может показаться настолько очевидным, что даже не вызывает вопросов, не говоря уже о добросовестном психологическом исследовании. Фактически, сами ярлыки «положительный» и «отрицательный» подразумевают ответ на этот вопрос. Однако для целей этого модуля, возможно, будет полезно думать о «положительном» и «отрицательном» как об описательных терминах, используемых для обсуждения двух разных типов опыта, а не об истинном оценочном суждении. Таким образом, положительные или отрицательные эмоции хороши или плохи для нас — вопрос эмпирический.
Как выяснилось, этот эмпирический вопрос был в умах теоретиков и исследователей на протяжении многих лет. Такие психологи, как Алиса Айзен, Чарльз Карвер, Майкл Шайер, а в последнее время Барбара Фредриксон, Дахер Келтнер, Соня Любомирски и другие начали задаваться вопросом, могут ли последствия чувств выходить за рамки очевидного мгновенного удовольствия или неудовольствия. Другими словами, могут ли эмоции сделать для нас больше, чем просто заставить нас чувствовать себя хорошо или плохо? Это не обязательно новый вопрос; его варианты появились в текстах таких мыслителей, как Чарльз Дарвин (1872 г.) и Аристотель (1999 г.).Однако современные психологические исследования предоставили эмпирические доказательства того, что чувства — это не просто несущественные побочные продукты. Скорее, каждое переживание эмоции, каким бы мимолетным оно ни было, влияет на познание, поведение и людей вокруг нас. Например, чувствовать себя счастливым не только приятно, но и полезно чувствовать, когда мы в социальных ситуациях, потому что это помогает нам быть дружелюбными и сотрудничать, тем самым способствуя нашим позитивным отношениям. Со временем, как утверждается, эти эффекты в сумме оказывают ощутимое влияние на благополучие людей (хорошее психическое и физическое здоровье).
Разнообразные исследования были вдохновлены представлением о том, что наши эмоции вовлечены в наше благополучие и, возможно, даже причинно способствуют ему. Это исследование показало, что люди, которые чаще испытывают положительные эмоции и реже отрицательные эмоции, имеют более высокое благополучие (например, Fredrickson, 1998; Lyubomirksy, King, & Diener, 2005), в том числе повышенное удовлетворение жизнью (Diener, Sandvik, & Pavot , 1991), улучшение физического здоровья (Tugade, Fredrickson, & Barrett, 2004; Veenhoven, 2008), большая устойчивость к стрессу (Folkman & Moskowitz, 2000; Tugade & Fredrickson, 2004), лучшая социальная связь с другими людьми (Fredrickson, 1998) , и даже дольше живут (Veenhoven, 2008).Примечательно, что положительные эмоции влияют на долголетие так же сильно, как и курение! Возможно, наиболее важно то, что некоторые исследования прямо подтверждают, что эмоциональные переживания вызывают этих различных результатов, а не являются их следствием (Fredrickson, Cohn, Coffey, Pek, & Finkel, 2008; Lyubomirsky et al., 2005).
Не только эмоции, которые мы испытываем, зависят от контекста, но и эмоции, которые мы должны испытывать, также зависят от обстоятельств. [Изображение: puppywind, https: // goo.gl / BQKhKK, CC BY-NC-ND 2.0, https://goo.gl/h9gK3o]На этом этапе у вас может возникнуть соблазн сделать вывод, что вы всегда должны стремиться испытывать как можно больше положительных эмоций и как можно меньше отрицательных эмоций. возможно. Однако недавние исследования показывают, что такой вывод может быть преждевременным. Это потому, что этот вывод не учитывает три основных аспекта эмоционального опыта. Во-первых, он игнорирует интенсивность эмоции: положительные и отрицательные эмоции могут не оказывать одинаковое влияние на благополучие при любой интенсивности.Во-вторых, он не учитывает то, как эмоции меняются с течением времени: стабильные эмоциональные переживания могут иметь совершенно иные последствия, чем переживания, которые сильно меняются. В-третьих, он игнорирует контекст, в котором переживается эмоция: контекст, в котором мы испытываем эмоцию, может сильно повлиять на то, является ли эта эмоция хорошей или плохой для нас. Итак, чтобы ответить на вопрос «Какие эмоции мы должны испытывать?» мы должны ответить: «Это зависит от обстоятельств!» Затем мы рассмотрим каждый из трех аспектов чувств и то, как они влияют на связь между чувствами и благополучием.
Получать больше частых положительных эмоций, как правило, полезно. Но означает ли это, что мы должны стремиться испытать как можно более интенсивных положительных эмоций? Недавние исследования показывают, что этот безоговорочный вывод может быть неверным.
На самом деле очень высокий уровень положительных эмоций может быть вредным (Gruber, 2011; Oishi, Diener, & Lucas, 2007). Например, наличие очень высоких уровней положительных эмоций повышает вероятность того, что люди будут участвовать в рискованном поведении, таком как переедание и употребление наркотиков (Cyders & Smith, 2008; Martin et al., 2002). Кроме того, сильные положительные эмоции связаны с переживанием мании (Gruber et al., 2009; Johnson, 2005). Похоже, что переживание положительных эмоций следует перевернутой U-образной кривой по отношению к благополучию: больше положительных эмоций связано с повышением благополучия, но только до точки, после которой еще больше положительных эмоций связано с уменьшением благополучие (Grant & Schwartz, 2011). Эти эмпирические данные подчеркивают мнение, высказанное давным-давно философом Аристотелем: умеренность — ключ к хорошей жизни (1999).
Слишком много положительных эмоций может стать проблемой для благополучия. Может ли слишком мало негативных эмоций вызывать беспокойство? Хотя количество эмпирических исследований по этому вопросу ограничено, первоначальные исследования подтверждают эту идею. Например, люди, которые стремятся к , а не к , чтобы испытать негативные эмоции, подвергаются риску ухудшения самочувствия и адаптивного функционирования, включая более низкую удовлетворенность жизнью, более низкую социальную поддержку, более низкие оценки в колледже и ощущение ухудшения физического здоровья (Tamir & Ford, 2012a). ).Точно так же слишком мало смущения в ответ на социальную оплошность может повредить чьи-то социальные связи, если смущение не мотивирует их исправить положение (Keltner & Buswell, 1997). Низкий уровень негативных эмоций также, по-видимому, связан с некоторыми формами психопатологии. Например, притупленная грусть в ответ на грустную ситуацию является характеристикой большого депрессивного расстройства (Rottenberg, Gross, & Gotlib, 2005), а слишком слабое чувство страха является признаком психопатии (Marsh et al., 2008; Патрик, 1994).
Таким образом, этот первый раздел предполагает, что вывод «Конечно, мы должны испытывать как можно больше положительных эмоций и как можно меньше отрицательных эмоций» иногда неверен. Оказывается, хорошего может быть слишком много, а плохого — слишком мало.
На протяжении всей жизни наши эмоции меняются так, что мы переживаем большие взлеты и падения. Однако, если усреднить эти эмоции с течением времени, мы, как правило, оказываемся где-то посередине. [Изображение: Моаззам Брохи, https: // goo.gl / acZniv, CC BY 2.0, https://goo.gl/BRvSA7]Эмоции естественным образом меняются — или колеблются — с течением времени (Davidson, 1998). Все мы, наверное, знаем кого-то, чьи эмоции, кажется, разлетаются повсюду — в одну минуту они в экстазе, а в следующую — в расстройстве. Мы также можем знать человека, который довольно уравновешен, умеренно счастлив, с небольшими колебаниями во времени. Если посмотреть только на средних эмоциональных переживаний, скажем, за месяц, оба эти человека могут показаться одинаковыми: умеренно счастливыми. Однако в основе этих идентичных средних значений лежат две очень разные модели колебаний во времени.Могут ли эти колебания эмоций во времени, превышающие среднюю интенсивность, иметь значение для благополучия?
В целом имеющиеся исследования показывают, что количество колебаний эмоций действительно имеет значение. Как правило, большие колебания связаны с ухудшением самочувствия. Например, более высокие колебания положительных эмоций, измеренные либо в течение одного дня, либо в течение двух недель, были связаны с более низким благополучием и большей депрессией (Gruber, Kogan, Quoidbach, & Mauss, 2013). Колебания отрицательных эмоций, в свою очередь, были связаны с усилением депрессивных симптомов (Peeters, Berkhof, Delespaul, Rottenberg, & Nicolson, 2003), пограничным расстройством личности (Trull et al., 2008) и невротизм (Eid & Diener, 1999). Эти ассоциации имеют тенденцию сохраняться даже при контроле среднего уровня положительных или отрицательных эмоций, что означает, что помимо общей интенсивности положительных или отрицательных эмоций, колебания эмоций во времени связаны с благополучием. Хотя не совсем понятно, почему колебания связаны с ухудшением самочувствия, одно из объяснений состоит в том, что сильные колебания указывают на эмоциональную нестабильность (Kuppens, Oravecz, & Tuerlinckx, 2010).
Конечно, это не должно означать, что мы должны твердо чувствовать одно и то же каждую минуту каждого дня, независимо от контекста. В конце концов, психологическая гибкость — или способность адаптироваться к меняющимся требованиям ситуации и соответствующим образом переживать эмоции — в целом продемонстрировала положительную связь с благополучием (Bonanno, Papa, Lalande, Westphal, & Coifman, 2004; Kashdan, & Rottenberg, 2010). . Однако остается вопрос: какое именно количество эмоциональных колебаний составляет нездоровую нестабильность, а какое количество эмоциональных колебаний составляет здоровую гибкость.
Опять же, мы должны сделать вывод о том, что всегда лучше испытывать больше положительных эмоций и меньше отрицательных эмоций. Степень, в которой эмоции меняются во времени, играет важную роль. В целом, относительная стабильность (но не жесткость) эмоционального опыта кажется оптимальной для благополучия.
В этом модуле уже обсуждались две особенности эмоциональных переживаний, которые влияют на их отношение к благополучию: интенсивность эмоции и колебания эмоции во времени.Однако ни одна из этих функций не учитывает контекст, в котором испытывается эмоция. По крайней мере, три различных контекста могут критически повлиять на связь между эмоциями и благополучием: (1) внешняя среда, в которой эмоция переживается, (2) другие эмоциональные реакции (например, физиология, поведение лица), которые в настоящее время активированы и (3) другие эмоции, переживаемые в данный момент.
Внешнее окружение
Ощущение эмоции, которая соответствует контексту человека (например,g. испытать счастье на дне рождения), как правило, является наиболее функциональной или полезной эмоцией. [Изображение: OakleyOriginals, https://goo.gl/IxfIsq, CC BY 2.0, https://goo.gl/BRvSA7]Эмоции не возникают в вакууме. Вместо этого они обычно возникают и переживаются в конкретных ситуациях, которые бывают самых разных форм и размеров — от вечеринок по случаю дня рождения до похорон, собеседований при приеме на работу и обычных вечеров в кино. Ситуация, в которой возникает эмоция, имеет большое значение для того, является ли данная эмоция «лучшей» эмоцией для переживания.Возьмем, к примеру, счастье. Ощущение счастья на дне рождения может быть отличной идеей. Однако получение такого же счастья на похоронах, скорее всего, не сулит ничего хорошего для вашего благополучия.
При рассмотрении того, как окружающая среда влияет на связь между эмоциями и благополучием, важно понимать, что каждая эмоция выполняет свою функцию. Например, хотя страх является негативной эмоцией, страх помогает нам замечать и избегать угроз нашей безопасности (öhman & Mineka, 2001) и, таким образом, может быть «лучшей» эмоцией в опасных ситуациях.Счастье может помочь людям сотрудничать с другими и, таким образом, может быть лучшей эмоцией, которую нужно испытывать, когда нам нужно сотрудничать (например, Van Kleef, van Dijk, Steinel, & van Beest, 2008). Гнев может побуждать людей соревноваться или сражаться с другими и, таким образом, может быть полезным испытать его во время конфронтации (например, Tamir & Ford, 2012b; Van Kleef et al., 2008). Может быть невыгодно испытывать счастье (положительную эмоцию), когда нам нужно с кем-то ссориться; в этой ситуации лучше испытать гнев (отрицательную эмоцию).Это говорит о том, что влияние эмоций на благополучие определяется не только тем, являются ли они положительными или отрицательными, но и тем, насколько они соответствуют своему контексту.
В поддержку этой общей идеи, люди, которые испытывают эмоции, соответствующие контексту, с большей вероятностью выздоравливают от депрессии и травм (Bonanno et al., 2004; Rottenberg, Kasch, Gross, & Gotlib, 2002). Исследования также показали, что участники, которые хотят испытывать эмоции, соответствующие контексту (например,g., гнев при столкновении с кем-то) — даже если эта эмоция была негативной — с большей вероятностью испытают большее благополучие (Tamir & Ford, 2012a). И наоборот, люди, преследующие эмоции без учета контекста — даже если эти эмоции являются положительными, например, счастьем, — с большей вероятностью будут испытывать более низкое субъективное благополучие, большую депрессию, большее одиночество и даже худшие оценки (Ford & Tamir, 2012; Mauss et al., 2012; Mauss, Tamir, Anderson, & Savino; 2011; Tamir & Ford, 2012a).
В целом, это исследование демонстрирует, что независимо от того, является ли эмоция положительной или отрицательной, контекст, в котором она переживается, критически влияет на то, помогает ли эта эмоция благополучию или мешает ему.
Другие эмоциональные реакции
Если мы испытываем эмоцию веселья (от того, что видим что-то смешное), у нас часто бывает физиологическая реакция смеяться. Это пример согласованности эмоций, когда мы выражаем определенное поведение, связанное с определенной эмоцией. [Изображение: Эд Шипул, https://goo.gl/7NUYmR, CC BY-SA 2.0, https://goo.gl/rxiUsF]Субъективное переживание эмоции — то, что испытывает , — это всего лишь один аспект эмоции. Другие аспекты включают поведение, мимику и физиологическую активацию (Levenson, 1992).Например, если вы взволнованы тем, что завели нового друга, вы можете захотеть быть рядом с этим человеком, вы можете улыбнуться, и при этом ваше сердце может биться быстрее. Часто эти разные реакции перемещаются вместе, а это означает, что, когда мы испытываем эмоцию, мы обычно , , имеем соответствующее поведение и физиологические реакции (например, Экман, 1972; Левенсон, 1992). Степень, в которой реакции связаны вместе, иногда называют эмоциональной связностью (Mauss, Levenson, McCarter, Wilhelm, & Gross, 2005).Однако эти разные реакции не возникают одновременно во всех случаях и для всех людей (Bradley & Lang, 2000; Mauss et al., 2005; для обзора см. Fridlund, Ekman, & Oster, 1987). Например, некоторые люди могут решить не выражать эмоции, которые они испытывают внутренне (English & John, 2013), что приведет к снижению когерентности.
Имеет ли значение согласованность — помимо эмоционального переживания как такового — для благополучия людей? Чтобы изучить этот вопрос, в одном исследовании измерялась эмоциональная когерентность участников, показывая им забавный видеоролик с комедийным стендапом, записывая их опыт положительных эмоций, а также их поведенческие проявления положительных эмоций (Mauss, Shallcross, et al., 2011). Как и предполагалось, участники довольно сильно различались по своей согласованности. Некоторые показали почти полную согласованность между своим поведением и опытом, тогда как поведение и опыт других совсем не соответствовали друг другу. Интересно, что чем больше поведение и опыт участников согласовывались на лабораторном занятии, тем ниже уровень депрессивных симптомов и более высокий уровень благополучия они испытывали через 6 месяцев. Этот эффект был обнаружен при статистическом контроле общей интенсивности испытываемых положительных эмоций.Другими словами, переживание высокого уровня положительных эмоций способствовало благополучию только в том случае, если оно сопровождалось соответствующими положительными выражениями лица.
Но почему согласованность различных эмоциональных реакций предсказывает благополучие? Одна из ключевых функций эмоции — это социальная коммуникация (Keltner & Haidt, 1999), и, возможно, успешная социальная коммуникация зависит от того, точно эмоции человека передаются другим.Когда чье-то эмоциональное поведение не соответствует его опыту, это может нарушить общение, так как это может привести к тому, что этот человек будет сбивать с толку или не соответствовать действительности для других. В поддержку этой теории вышеприведенное исследование показало, что более низкая когерентность была связана с худшим благополучием, потому что люди с более низкой когерентностью чувствовали себя менее социально связанными с другими (Mauss, Shallcross, et al., 2011). Эти результаты также согласуются с большим объемом исследований, изучающих степень, в которой люди маскируют внешнее проявление эмоционального опыта или подавление .Это исследование показало, что люди, которые обычно используют подавление, не только хуже себя чувствуют (Gross & John, 2003), но и, по-видимому, находятся в особенно худшем положении в отношении своих социальных отношений (Srivastava, Tamir, McGonigal, John, & Gross , 2009).
Эти результаты подчеркивают важность изучения того, путешествует ли индивидуальный опыт вместе с его или ее эмоциональными реакциями, помимо общих уровней субъективного опыта.Таким образом, чтобы понять, как эмоциональные переживания предсказывают благополучие, важно учитывать не только переживание эмоции, но и другие эмоциональные реакции, которые активизируются в данный момент.
Другие эмоции
До сих пор мы относились к эмоциональным переживаниям так, как будто люди могут испытывать только одну эмоцию за раз. Однако следует помнить, что положительные и отрицательные эмоции не просто противоположны друг другу. Вместо этого они, как правило, независимы друг от друга, что означает, что человек может одновременно испытывать положительные и отрицательные эмоции (Larsen, McGraw, Mellers, & Cacioppo, 2004).Например, каково это — выиграть приз, если вы ожидали большего? Учитывая, «что могло бы быть», подобные ситуации могут вызывать как счастье, так и печаль. Или возьмите «schadenfreude» (немецкий термин, обозначающий получение удовольствия от чужого несчастья), или «aviman» (индийский термин, обозначающий гордый, любящий гнев), или носталигия (английский термин, обозначающий нежную грусть по поводу чего-то из прошлого): эти термины отражают представление о том, что люди могут чувствовать как положительно, так и отрицательно в рамках одного и того же эмоционального переживания.И, как выясняется, другие эмоции, которые человек испытывает (например, грусть) во время переживания эмоции (например, счастья), влияют на то, оказывает ли этот переживание положительное или отрицательное влияние на благополучие.
Какие переживания вы можете вспомнить, когда испытывали смешанные эмоции? Счастье и разочарование? Надежда и страх? Восхищение и зависть? [Изображение: Рон Когсуэлл, https://goo.gl/JKuzmU, CC BY 2.0, https://goo.gl/BRvSA7]Важно отметить, насколько человек одновременно испытывает разные эмоции — или смешанных эмоции. — может быть полезно для их благополучия.Раннее подтверждение этой теории было предоставлено исследованием супругов, потерявших близких. В ходе исследования участников попросили рассказать об их недавно умершем супруге, что, несомненно, вызвало сильные отрицательные эмоции. Однако некоторые участники выразили положительные эмоции в дополнение к отрицательным, и именно те участники быстрее оправились от потери (Bonanno & Keltner, 1997). Недавнее исследование предоставляет дополнительную поддержку преимуществ смешанных эмоций, обнаружив, что взрослые, которые испытывали более смешанные эмоции в течение 10 лет, были физически более здоровыми, чем взрослые, у которых опыт смешанных эмоций не увеличивался с течением времени (Hershfield, Scheibe, Sims & Carstensen , 2013).Действительно, люди, которые могут испытывать положительные эмоции даже перед лицом отрицательных эмоций, с большей вероятностью успешно справятся со стрессовыми ситуациями (Larsen, Hemenover, Norris, & Cacioppo, 2003).
Почему смешанные эмоции полезны для благополучия? Стрессовые ситуации часто вызывают отрицательные эмоции и напоминают, что отрицательные эмоции имеют определенные преимущества, как мы описали выше. Однако то же самое и с положительными эмоциями, и, таким образом, способность «сочетать хорошее с плохим» может быть еще одним ключевым компонентом благополучия.Опять же, переживание большего количества положительных эмоций и меньшего количества отрицательных эмоций не всегда может быть оптимальным. Иногда лучше всего сочетается и то, и другое.
Являются ли эмоции всего лишь мимолетными переживаниями, не имеющими последствий, кроме нашего сиюминутного комфорта или дискомфорта? Разнообразные исследования дают твердый ответ «нет» — эмоции являются неотъемлемыми предикторами нашего благополучия. В этом модуле изучалось, как именно эмоции могут быть связаны с благополучием. Очевидный ответ на этот вопрос: , конечно, , испытывающий как можно больше положительных эмоций и как можно меньше отрицательных эмоций, — это хорошо для нас.Но хотя в целом это так, недавние исследования показывают, что этот очевидный ответ неполон, а иногда даже ошибочен. Как сказал философ Роберт Соломон: «Хорошая жизнь — это не просто максимизировать хорошие чувства и минимизировать плохие. (…) Счастливая жизнь не обязательно наполнена счастливыми моментами »(2007, с. 86).
Испытывайте эмоции по-разному | Эмоциональный ответ
Как люди по-разному испытывают универсальные эмоции?
Каждый из нас испытывает одни и те же эмоции, но все мы переживаем их по-разному .Хотя моя самая известная работа посвящена универсальным элементам эмоций, сейчас я исследую прямо противоположное: насколько уникальна эмоциональная реакция или опыт каждого человека. Индивидуальные различия присутствовали в моем исследовании универсалий, как и практически в любом исследовании эмоций, но поскольку доказательства универсалий были настолько сильными, индивидуальные различия можно было отбросить.
Меня привлек вопрос универсалий, потому что у него такая выдающаяся история, когда известные люди расходятся во мнениях.Разрешив этот спор к моему собственному удовлетворению, изучение индивидуальных различий привлекло меня как способ углубить мое понимание моей собственной жизни и жизни моей семьи и друзей. Я не пытаюсь выяснить, почему мы по-разному переживаем эмоции. Вместо этого первым шагом является выявление этих различий.
Неповторимые переживания эмоций
Мы знаем, что люди различаются на:
- Скорость их эмоционального начала ( насколько быстро они становятся эмоциональными )
- интенсивность эмоционального отклика ( насколько она сильна ),
- продолжительность эмоционального отклика ( как долго он длится ),
- и уменьшаются на (, сколько времени требуется для восстановления и возврата к исходному состоянию ).
Есть много интересных вопросов. Например, все, кто сердится, быстро справляются с этим или у вас может быть быстрое начало с долгим временем восстановления? Если у вас быстрое начало, означает ли это, что у вас будет очень сильная гневная реакция, или у вас может быть быстрое начало и гнев слабой или низкой интенсивности? И если гнев очень силен, означает ли это, что он обычно длится недолго и очень короткими вспышками интенсивной, но непродолжительной продолжительности, или он может длиться долго?
Что показали мои исследования
У меня есть ответы и еще много вопросов.Возьмите взаимосвязь между силой ответа и скоростью ответа. Я ожидал обнаружить, что те, кто быстро отвечает, обычно хорошо реагируют, но примерно столько же — слабые. И люди с медленным ответом были разделены на сильных и слабых респондентов, то же самое было и в отношении отношения между продолжительностью ответа и силой ответа. Я подумал, что если у вас будет сильный ответ, это займет больше времени. Не так. Люди с сильным откликом были разделены на короткие и длинные, а люди со слабым откликом также почти разделились на короткие и длинные ответы.Мы все еще работаем над этим исследованием, задавая другие вопросы о том, чем люди различаются.
Подробнее о Universal Emotions
Исследуйте каждую отдельную эмоцию в исследовании д-ра Экмана универсальных эмоций.
Пол Экман — известный психолог и один из первооткрывателей микровыражений. В 2009 году журнал TIME назвал его одним из 100 самых влиятельных людей мира. Он работал со многими государственными учреждениями как внутри страны, так и за рубежом.Доктор Экман собрал более 50 лет своих исследований, чтобы создать комплексные обучающие инструменты, позволяющие распознавать скрытые эмоции окружающих.Emotion | Введение в психологию
Что вы научитесь делать: объяснять теории эмоций и то, как мы выражаем и распознаем эмоции
В процессе повседневной жизни мы испытываем множество эмоций (которые мы часто называем «чувствами»). Эмоции — это субъективные состояния бытия, которые, говоря физиологически, включают физиологическое возбуждение, психологическую оценку и когнитивные процессы, субъективные переживания и экспрессивное поведение.Эмоции часто являются движущей силой мотивации (положительной или отрицательной) и выражаются и передаются с помощью широкого спектра форм поведения, таких как тон голоса и язык тела.
Наша психологическая оценка ситуации основана на нашем опыте, происхождении и культуре. Следовательно, у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания в похожих ситуациях. Однако способность воспроизводить и распознавать эмоциональные выражения лица кажется универсальной.При этом культуры различаются по тому, как часто и при каких обстоятельствах «нормально» выражать различные эмоции, а также по тому, как интерпретируются различные выражения эмоций.
Цели обучения
- Сравните и сопоставьте двухфакторную теорию Кэннон-Барда, Джеймса-Ланге, Шехтера-Зингера и другие теории эмоций
По мере того, как мы двигаемся по повседневной жизни, мы испытываем множество эмоций. Эмоция — это субъективное состояние бытия, которое мы часто называем своими чувствами.Слова «эмоция» и «настроение» иногда используются как синонимы, но психологи используют эти слова для обозначения двух разных вещей. Обычно слово «эмоция» указывает на относительно интенсивное субъективное аффективное состояние, которое возникает в ответ на что-то, что мы переживаем (рис. 1). Часто считается, что эмоции переживаются сознательно и преднамеренно. С другой стороны, настроение относится к длительному, менее интенсивному аффективному состоянию, которое не возникает в ответ на что-то, что мы переживаем.Состояния настроения могут не распознаваться сознательно и не несут в себе интенциональности, связанной с эмоциями (Beedie, Terry, Lane, & Devonport, 2011). Здесь мы сосредоточимся на эмоциях, а вы узнаете больше о настроении в главе, посвященной психологическим расстройствам.
Рисунок 1 . Малыши могут быстро проходить через эмоции, будучи (а) чрезвычайно счастливыми в один момент и (б) очень грустными в следующий. (кредит А: модификация работы Керри Чешика; кредит б: модификация работы Керри Чешик)
Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния или.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел завершается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.
Теории эмоций
Наши эмоциональные состояния представляют собой комбинацию физиологического возбуждения, психологической оценки и субъективных переживаний.Вместе они известны как компонентов эмоции . Эти оценки основаны на нашем опыте, происхождении и культуре. Поэтому у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания, даже когда они сталкиваются с похожими обстоятельствами. Со временем было предложено несколько различных теорий эмоций, показанных на рисунке 2, для объяснения того, как различные компоненты эмоций взаимодействуют друг с другом.
Теория Джеймса-Ланге эмоций утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Вспомните, что вы узнали о симпатической нервной системе и нашей реакции «бей или беги» при угрозе. Если бы вы столкнулись с какой-либо угрозой в вашем окружении, например с ядовитой змеей на заднем дворе, ваша симпатическая нервная система инициировала бы значительное физиологическое возбуждение, которое заставило бы ваше сердце учащенно биться и увеличило частоту дыхания. Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, вы испытаете чувство страха только после того, как произойдет это физиологическое возбуждение.Кроме того, разные модели возбуждения будут связаны с разными чувствами.
Другие теоретики, однако, сомневались в том, что физиологическое возбуждение, возникающее при различных типах эмоций, достаточно отчетливо, чтобы приводить к большому разнообразию эмоций, которые мы испытываем. Таким образом, была разработана теория эмоций Кэннон-Бард . Согласно этой точке зрения, физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно, но независимо (Lang, 1994). Итак, когда вы видите ядовитую змею, вы чувствуете страх точно в то же время, когда ваше тело начинает реагировать на борьбу или бегство.Эта эмоциональная реакция будет отдельной и независимой от физиологического возбуждения, даже если они возникают одновременно.
Теории Джеймса-Ланге и Кэннон-Барда получили эмпирическую поддержку в различных исследовательских парадигмах. Например, Хвалис, Динер и Галлахер (1988) провели исследование эмоциональных переживаний людей, перенесших травмы спинного мозга. Они сообщили, что люди, которые были неспособны получать автономную обратную связь из-за своих травм, по-прежнему испытывали эмоции; тем не менее, люди, менее осознающие вегетативное возбуждение, имели тенденцию испытывать менее сильные эмоции.Совсем недавно исследование, посвященное изучению гипотезы лицевой обратной связи , показало, что подавление выражения эмоций на лице снижает интенсивность некоторых эмоций, испытываемых участниками (Davis, Senghas, & Ochsner, 2009). В обоих этих примерах ни одна из теорий не подтверждается полностью, потому что физиологическое возбуждение не кажется необходимым для эмоционального переживания, но это возбуждение, по-видимому, участвует в повышении интенсивности эмоционального переживания.
Двухфакторная теория Шехтера-Зингера эмоций — это еще один вариант теорий эмоций, который учитывает как физиологическое возбуждение, так и эмоциональные переживания.Согласно этой теории, эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного. Другими словами, физиологическое возбуждение интерпретируется в контексте, чтобы произвести эмоциональное переживание. Возвращаясь к нашему примеру с ядовитой змеей на вашем заднем дворе, двухфакторная теория утверждает, что змея вызывает активацию симпатической нервной системы, которая в данном контексте обозначается как страх, а наш опыт — это страх.
Рисунок 2 . Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера.(кредит «змейка»: модификация работы «tableatny» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)
Важно отметить, что Шехтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже на разные типы эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальных переживаемых эмоций. Фактически, можно было бы ошибочно отнести возбуждение к эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962).
Чтобы проверить свою идею, Шахтер и Зингер провели умный эксперимент. Участники-мужчины были случайным образом распределены в одну из нескольких групп. Некоторым участникам вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль.Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования. На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация проявляла эйфорию или гневное поведение по сценарию (Schachter & Singer, 1962).
Когда тех субъектов, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о любых эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как их соратник вёл себя), они не ответили ни на что.Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника. В то время как все, кто получил инъекцию адреналина, испытали одно и то же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).
Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением.Это заставило некоторых предположить, что признаки физиологического возбуждения, в том числе учащенное сердцебиение, частота дыхания и потоотделение, могут служить инструментом для определения того, говорит ли кто-то правду или нет. Предполагается, что большинство из нас проявили бы признаки физиологического возбуждения, если бы вели себя нечестно с кем-то. Полиграф , или тест на детекторе лжи, измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на серию вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог быть нечестным в этих ответах.Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).
Взаимосвязь между нашим переживанием эмоций и нашей когнитивной обработкой их, а также порядок, в котором они возникают, остается темой исследований и дискуссий. Лазарус (1991) разработал когнитивно-опосредованную теорию , которая утверждает, что наши эмоции определяются нашей оценкой стимула.Эта оценка является посредником между стимулом и эмоциональной реакцией, и она является немедленной и часто неосознаваемой. В отличие от модели Шахтера-Зингера, оценка предшествует когнитивному ярлыку. Вы узнаете больше о концепции оценки Lazarus, когда изучите стресс, здоровье и образ жизни.
Две другие выдающиеся точки зрения вытекают из работ Роберта Зайонка и Жозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Zajonc, 1998).Он также верил в то, что мы могли бы небрежно назвать интуитивным чувством, — что мы можем испытать мгновенное и необъяснимое приязнь или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980). Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали основную роль миндалины в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору, а затем к миндалине.Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула. В следующем разделе мы более подробно рассмотрим нейробиологию эмоциональных реакций.
Психология в музыке
Нейробиолог Джоспе Леду не просто изучает эмоциональную обработку и формирование у крыс — он также является солистом своей группы The Amygdaloids. Его группа часто объясняет в своих песнях психологическую музыку. См. Пример этого в песне Fearing.
Смотри
Просмотрите теории эмоций в следующем видео по психологии ускоренного курса.
Подумай над
- Подумайте о случаях в вашей жизни, когда вы были в абсолютном приподнятом настроении (например, возможно, баскетбольная команда вашей школы только что выиграла в соревновании по мячу на национальном чемпионате) и очень боялась (например, вы собирались произнести речь в своем публичном выступлении). класс в комнату, полную 100 незнакомцев). Как бы вы описали физическое проявление вашего возбуждения? Были ли заметные различия в физиологическом возбуждении, связанном с каждым эмоциональным состоянием?
Глоссарий
язык тела: выражение эмоций через положение тела или движение
Теория эмоций Кэннона-Барда: физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно
когнитивно-опосредованная теория: наши эмоции определяются нашей оценкой стимула
компонентов эмоции: физиологическое возбуждение, психологическая оценка и субъективный опыт
эмоция: субъективное состояние, часто описываемое как чувства
гипотеза лицевой обратной связи: выражений лица способны влиять на наши эмоции
Теория эмоций Джеймса-Ланге: эмоции возникают из физиологического возбуждения
полиграф: тест на детекторе лжи, который измеряет физиологическое возбуждение людей, когда они отвечают на серию вопросов
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера: эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного
Каково это — никогда не испытывать эмоций?
Калеб тоже посетил когнитивно-поведенческого терапевта, чтобы помочь с его социальным пониманием, и благодаря сознательным усилиям он теперь может лучше анализировать физические чувства и приравнивать их к эмоциям, которые могут испытывать другие люди.Хотя это остается в некоторой степени академическим упражнением, этот процесс помогает ему попытаться понять чувства своей жены и понять, почему она ведет себя именно так.
Однако не у всех с алекситимией есть решимость и терпение. Также они не могут найти спутника жизни, который готов делать то, чего требует его состояние. «Это требует большого понимания со стороны моей жены… Она понимает, что мои представления о таких вещах, как любовь, немного отличаются», — говорит он. В свою очередь, она может извлечь выгоду из его стабильности — его не поколеблют переменчивые потоки чувств.«Компромисс в том, что мои отношения с женой — это осознанный выбор», — говорит он, — он действует не по прихоти, а по очень сознательному решению заботиться о ней. Это было особенно полезно за последние восемь месяцев. «Это означает, что если мы переживаем трудную ситуацию — если ребенок всю ночь плачет, — для меня это никак не влияет на наши отношения, потому что связь строится не на эмоциях», — говорит Калеб.
Калеб, возможно, не был доведен до экстаза своей свадьбой или рождением ребенка, но он провел большую часть своей жизни, глядя внутрь себя, стремясь почувствовать и понять ощущения себя и окружающих его людей.В результате он, безусловно, один из самых вдумчивых и самосознательных людей, с которыми я когда-либо имел удовольствие брать интервью, — кто-то, кто, кажется, знает себя и свои ограничения наизнанку.
В конечном счете, он хочет подчеркнуть, что эмоциональная слепота не делает человека недобрым или эгоистичным. «В это может быть трудно поверить, но возможно, что кто-то будет полностью отрезан от эмоций и воображения, которые составляют такую большую часть того, что делает нас людьми», — говорит он. «И что человека можно отрезать от эмоций, не будучи бессердечным или психопатом.”
Дэвид Робсон — автор очерков BBC Future. Он @d_a_robson в Твиттере.
Следите за BBC Future на Facebook , Twitter , Google+ и LinkedIn .
Для людей с алекситимией эмоции — загадка | Спектр
© Дерек Брейни для Mosaic. Исходная фотография с iStock
Стивен был дважды женат.Два свадебных дня. Два «я делаю». И все же у Стивена нет счастливых воспоминаний ни о том, ни о браке или каких-либо отношениях.
Он познакомился со своей первой женой на курсах подготовки медсестер, когда ему было всего 16. Шесть лет спустя они поженились. Через три года после этого они развелись; По его словам, она никогда не была для него подходящей. Спустя почти два десятилетия, в 2009 году, он познакомился со своей второй женой через сайт знакомств. Он с головой погрузился в отношения, и в следующем году, в присутствии его отца и двух ее взрослых братьев и сестер, они поженились в офисе ЗАГС в Шеффилде, Англия, где они оба живут.
Он улыбался свадебным фотографиям, потому что понимал, что они были ожидаемыми, но, как он объясняет: «С внутренней точки зрения, все, что я делаю, требующее эмоциональной реакции, кажется фальшивкой. Большинство моих ответов — это выученные ответы. В среде, где все веселы и счастливы, мне кажется, что я лгу. Действующий. Какая я. Так что — это ложь ».
Счастье — не единственная эмоция, с которой борется Стивен. Волнение, стыд, отвращение, предвкушение, даже любовь… он тоже этого не чувствует.«Я чувствую что-то, , но я никак не могу различить, что это за чувство». Единственные эмоции, с которыми он знаком, — это страх и гнев.
Такие серьезные проблемы с эмоциями иногда связаны с аутизмом, которого нет у Стивена, или с психопатией, которой у него тоже нет. В прошлом году, в возрасте 51 года, он наконец узнал, что у него есть: малоизвестное заболевание под названием алекситимия, слово, образованное от греческих частей, означающее, грубо говоря, «нет слов для выражения эмоций».”
Несмотря на название, настоящая проблема для людей с алекситимией не столько в том, что у них нет слов для выражения своих эмоций, сколько в том, что им не хватает самих эмоций. Тем не менее, не у всех с этим заболеванием есть одинаковый опыт. У некоторых есть пробелы и искажения в типичном эмоциональном репертуаре. Некоторые понимают, что испытывают эмоцию, но не знают, какая, в то время как другие путают признаки одних эмоций с чем-то другим — возможно, интерпретируя бабочек в животе как муки голода.
Удивительно, учитывая, насколько это обычно нераспознанное, исследования показывают, что примерно 1 из 10 человек попадает в спектр алекситимии. Новое исследование показывает, что идет не так, и эта работа обещает не только новые методы лечения эмоциональных расстройств, но и раскрыть, как остальные из нас вообще что-либо чувствуют .
Подделка:
Проработав медсестрой 10 лет, Стивен решил, что хочет заняться чем-то другим. За двухлетним курсом доступа в университет он получил степень по астрономии и физике, а затем получил работу по тестированию компьютерных игр.Он построил успешную карьеру, работая в различных компаниях в отделах компьютерного тестирования, управляя командами и путешествуя по миру, чтобы выступать на конференциях. У него не было проблем с сообщением фактов коллегам. Именно в контексте более личных отношений — или любого другого сценария, который обычно включает выражение эмоций, — он чувствовал, что все было «неправильно».
«В начале отношений я полностью понимаю, кто этот человек», — объясняет он. «Мне сказали, что я очень хорошо умею проводить медовый месяц дольше, чем ожидалось.’Но через год это делает огромный поворот. Все разваливается. Я поставил себя на пьедестал, чтобы быть тем человеком, которым на самом деле не являюсь. Я реагирую в основном когнитивно, а не эмоциями. Очевидно, это неверно. Это нереально. Кажется фальшивкой. Потому что это подделка. И ты можешь только притворяться так долго ».
Он и его нынешняя жена перестали жить вместе в 2012 году. Он обратился к терапевту, и ему прописали антидепрессанты. Хотя он все еще поддерживал контакт со своей женой, было ясно, что отношения больше не работают.В июне 2015 года он пытался покончить жизнь самоубийством. «На самом деле я писал в Facebook и Twitter о самоубийстве, и кто-то — я так и не узнал, кто — обратился в полицию. Меня доставили в больницу и лечили ».
Психиатр направил Стивена на серию консультационных сессий, а затем на курс психодинамической психотерапии, типа терапии, основанной на Фрейде, которая, пытаясь раскрыть бессознательные движущие силы мыслей и поведения, похожа на психоанализ.
© Дерек Брейни для Mosaic.Исходная фотография с iStock
Именно в книге Сью Герхардт «Почему любовь имеет значение», которую рекомендовал его терапевт, он впервые столкнулся с концепцией алекситимии. «Я поднял это на терапию, и тогда мы начали говорить о том, что у меня очень алекситимия. Очевидно, у меня есть словарный запас. У меня есть слова для выражения эмоций. Но то, подходящие ли это слова для правильной эмоции, — это совсем другой вопрос … Я просто подумал, что не умею говорить о том, что я чувствую, эмоциях и тому подобном.Но после года терапии стало очевидно, что когда я говорю об эмоциях, я на самом деле не понимаю, о чем говорю ».
Термин «алекситимия» восходит к книге, опубликованной в 1972 году, и восходит к фрейдистской психодинамической литературе. Как объясняет Джефф Берд, адъюнкт-профессор экспериментальной психологии Оксфордского университета, сейчас идеи Фрейда не пользуются популярностью у большинства академических психологов. «Не проявляя неуважения к этим традициям, но в когнитивной, нейро- и экспериментальной области не так много людей больше действительно интересуются чем-либо, связанным с Фрейдом.”
Но когда Бёрд прочитал об алекситимии, его описания заинтриговали. «На самом деле, это действительно потрясающе». Для большинства людей «при низком уровне эмоций вы можете быть немного не уверены в том, что именно вы чувствуете, но если у вас сильная эмоция, вы знаете, что это ». И все же почему-то здесь были люди, которые просто не знали.
Берд начал свою академическую карьеру с изучения аутизма, сочувствия и эмоциональной осведомленности, что привело его к интересу к алекситимии.В одном из своих первых исследований в этой области он связал алекситимию, измеренную с помощью контрольного списка из 20 пунктов, разработанного в Университете Торонто, с недостатком сочувствия. Если вы не можете ощущать свои собственные эмоции обычным образом, логично, что вы также не можете отождествлять себя с эмоциями других людей.
Но что действительно привлекло Берда в исследования алекситимии, так это его взаимодействие с людьми с аутизмом. «Бытует мнение, что у людей с аутизмом нет сочувствия. И это чушь.И вы можете увидеть это сразу же, как только встретите некоторых аутичных людей ».
В ходе серии исследований Берд обнаружил, что около половины людей с аутизмом страдают алекситимией — именно эти люди борются с эмоциями и сочувствием, тогда как остальные — нет. Другими словами, трудности, связанные с эмоциями, присущи алекситимии, а не аутизму.
Гоночное сердце:
Bird страстно любит распространять это послание. Он с чувством рассказывает об одном конкретном добровольце, изучающем аутизм, у которого не было алекситимии: «Прекрасный парень с IQ, который мы не могли измерить, это так хорошо.Он не мог удержаться на работе. Но он вызвался работать в доме престарелых, потому что хотел заниматься чем-то продуктивным в свое время. Они сказали: «О, поскольку вам поставили диагноз аутизм, вы не можете проявлять сочувствие, поэтому вы не можете заботиться о наших пожилых людях». Что просто смешно ».
Bird с тех пор провел серию исследований по изучению алекситимии вне контекста аутизма. Он обнаружил, например, что у людей с этим заболеванием нет проблем с распознаванием лиц или различением изображений людей, улыбающихся и хмурящихся.«Но для некоторых из наших действительно алекситимных людей, хотя они могут отличить улыбку и хмурый взгляд друг от друга, они понятия не имеют, что это за из . Это действительно довольно странно ».
Многие люди с этим заболеванием, с которыми встречался Бёрд, говорят о том, что другие люди говорят им, что они другие, хотя некоторые действительно распознают это в себе на раннем этапе. «Я думаю, это немного похоже на неспособность видеть цвет, и все постоянно спотыкаются о том, насколько он красный или насколько синий, и вы начинаете понимать, что есть аспект человеческого опыта, в котором вы просто не участвуете.”
Помимо того, что Бёрд и его коллеги лучше охарактеризовали алекситимию, он также углубился в то, что ее объясняет, взяв то, что может показаться круговым аргументом: у Стивена проблемы с эмоциями, потому что у него алекситимия, которая характеризуется проблемами с эмоциями, и это прямо отдельно.
В ситуациях, которые Стивен считает теоретически очень эмоциональными, например, когда он говорит кому-то «Я люблю тебя», он испытывает изменения внутри своего тела. «Я чувствую учащенное сердцебиение и прилив адреналина, но мне это чувство всегда пугает.Я не знаю, как реагировать. Из-за этого мне хочется либо убежать, либо словесно агрессивно отреагировать ».
Страх и гнев — и замешательство — он понимает. «Все остальное кажется одинаковым … это чувство:« Ээээ, мне это не совсем удобно — это не совсем так »».
© Дерек Брейни для Mosaic. Исходная фотография из iStock: Getty Images
Для Ребекки Брюэр, бывшей студентки Бердс, а ныне преподавателя психологии в Ройал Холлоуэй, Лондонский университет, это имеет смысл.«С алекситимией люди часто знают, что испытывают эмоцию, но не знают, что это за эмоция», — объясняет она. «Это означает, что они все еще могут испытывать депрессию, возможно, потому, что им трудно различать разные отрицательные эмоции, и им сложно идентифицировать [положительные] эмоции. Точно так же с тревогой может случиться так, что кто-то испытывает эмоциональную реакцию, связанную с учащенным сердцебиением, что может быть возбуждением, но они не знают, как это интерпретировать, и могут паниковать по поводу того, что происходит с их телом.”
Способность обнаруживать изменения внутри тела — от учащенного сердцебиения до отклонения кровотока, от полного мочевого пузыря до растяжения легких — известна как интероцепция. Это ваше восприятие собственного внутреннего состояния.
Различные эмоции связаны с разными физическими изменениями. В гневе, например, учащается пульс, кровь приливает к лицу и сжимаются кулаки. При страхе пульс тоже повышается, но от лица стекает кровь. Обычно считается, что эти изменения не являются полностью специфическими для отдельных эмоций, поэтому контекст также важен: если вы чувствуете, как ваше сердце бьется, и вы смотрите на паука, вы знаете, что вы испытываете страх, а не сексуальное возбуждение.
Травмы и пренебрежение:
Бёрд, Брюэр и другие обнаружили у людей с алекситимией пониженную способность, а иногда и полную неспособность производить, обнаруживать или интерпретировать эти внутренние изменения тела. Люди с этим заболеванием имеют нормальный коэффициент интеллекта. Они, как и все остальные, понимают, что видят паука, а не привлекательного потенциального партнера. Но либо их мозг не запускает физические изменения, которые, как кажется, необходимы для переживания эмоции, либо другие области их мозга не воспринимают эти сигналы должным образом.
В 2016 году Берд и Брюэр вместе с Ричардом Куком из Городского университета в Лондоне опубликовали исследовательскую работу, в которой алекситимия была охарактеризована как «общий дефицит интероцепции». Таким образом, здесь было объяснение проблем этих людей с эмоциями — но также, по сути, манифест, утверждающий, что восприятие ряда телесных сигналов важно для переживания эмоций у остальных из нас.
Это идея, которую мы уже выражаем повседневным языком: на английском языке, чтобы извинение что-то значило, оно должно быть «искренним».«Если ты действительно любишь кого-то, это« всем сердцем ». Когда ты действительно зол, твоя« кровь закипает ». Вместо того, чтобы говорить, что ты беспокоишься, ты можешь говорить о том, что у тебя в животе« бабочки »(мысль быть вызванным отклонением кровотока от пищеварительной системы).
В детстве Стивен страдал от крайнего эмоционального пренебрежения. Когда ему было 6 лет, его мать намеренно подожгла их дом в Ноттингеме, в то время как она, Стивен, его младший брат и даже младшая сестра были внутри.К счастью, отец детей, уехавший на работу, понял, что забыл свой упакованный ланч, и вернулся домой.
Оглядываясь назад, Стивен говорит, что его мать страдала послеродовой депрессией. Но она не получала лечения, «и все, что я знала, это тревога и беспокойство». После пожара его мать попала в тюрьму. Его отец был сталеваром и работал всевозможными сменами. «Сосед обратился в социальные службы, и папе сказали разобраться, иначе нас заберут. Ни один из братьев или сестер моего отца не хотел меня или моего брата, потому что мы были маленькими говнюками.У нас всегда были проблемы. Ограбление магазинов. Всевозможные вещи. Итак, мы обратились за помощью ».
Всю оставшуюся часть детства Стивен находился в домах для престарелых и вне их. Единственные эмоции, которые он помнит даже тогда, — это страх, гнев и замешательство. «Рождество, дни рождения, неожиданно для меня люди в домах престарелых… Я так и не привык к этому. Мне всегда было не по себе. Во мне просто беспорядок чувств, которые я не интерпретирую должным образом и не отвечаю должным образом ».
Алекситимия часто ассоциируется с травмами и пренебрежением с раннего возраста, объясняет Джефф Берд.Исследования близнецов также предложили генетический компонент. И это также связано с определенными типами повреждения головного мозга, особенно с островковой частью, областью, которая принимает интероцептивные сигналы.
Как отмечает Ребекка Брюэр, беспокойство, которое испытывает Стивен, характерно для людей с плохой перехватывающей связью. В Университете Сассекса Хьюго Кричли и Сара Гарфинкель, обладающие опытом в области психиатрии и нейробиологии, ищут способы изменить интероцепцию, чтобы снизить тревогу.
Гарфинкель предложил трехмерную модель перехвата, которая была хорошо принята другими специалистами в этой области.Во-первых, объективная точность восприятия интероцептивных сигналов — например, насколько хорошо вы считаете удары сердца. Во-вторых, субъективный отчет — насколько вы хороши в себе. И в-третьих, метакогнитивная точность — насколько хорошо вы знаете, насколько вы хороши на самом деле.
Третье измерение важно, потому что различные исследования показали, что разница между тем, насколько хорошо кто-то думает, что они умеют считать удары сердца, например, и тем, насколько они хороши на самом деле, предсказывает их уровень тревожности.Лиза Квадт, научный сотрудник группы Суссекс, сейчас проводит клиническое испытание с целью проверить, может ли сокращение этого разрыва для людей с аутизмом снизить их тревожность.
Снижение беспокойства:
В пилотном исследовании Кричли, Гарфинкель и аспирантка Эбигейл МакЛаначан набрали группу студентов, которые пришли в лабораторию на шесть учебных занятий. В каждом сеансе они сначала выполняли задачу по подсчету сердцебиения. Доброволец сидел неподвижно, с ослабленным резиновым пульсоксиметром на указательных пальцах, и сообщал, сколько ударов они сосчитали.Затем Макланачан рассказал им, как они поступили, чтобы они лучше понимали, насколько они точны.
МакЛаначан затем попросил их сделать несколько минут прыжков или быстрой ходьбы по крутому холму за пределами здания — все, что было необходимо для повышения их частоты сердечных сокращений, чтобы их было легче обнаружить. («Потому что некоторые люди вообще не чувствуют сердцебиение. Я не могу», — объясняет Квадт.) Затем они вернулись в лабораторию, снова выполнили задания и, как и раньше, каждый раз получали обратную связь.
Это было всего лишь пилотное исследование среди учащихся в целом. Но через три недели точность студентов не только улучшилась по всем трем параметрам интероцепции, но они также сообщили о снижении тревожности примерно на 10 процентов.
В рамках основного испытания добровольцы с диагнозом аутизм будут выполнять те же задачи, что и в пилотном исследовании, но один раз в начале и один раз в конце они будут выполнять их внутри функционального сканера магнитно-резонансной томографии. Это позволит группе отслеживать активность островка, который получает данные о частоте сердечных сокращений, и смотреть, как изменения в этой активности могут соответствовать связям между миндалевидным телом, которое обнаруживает угрозы, и префронтальной корой, которая может определить, потенциальная угроза действительно опасна или не опасна, а также обоснована ли тревога.Надежды, как объясняет Кричли, заключаются в улучшении связи между этими двумя регионами, что, по данным предыдущих исследований, снижает тревожность.
Тем временем в Оксфорде Джефф Берд хочет изучить идею о том, что существует два разных типа алекситимии. Люди с одним типом не производят достаточно телесных сигналов, необходимых для переживания эмоции, поэтому вряд ли они получат пользу от тренировок, проводимых группой в Сассексе. Люди с другим типом вызывают всевозможные телесные ощущения, но их мозг не обрабатывает эти сигналы обычным образом.Вторая группа, в которую входит Стивен, может принести больше пользы.
Бёрд подчеркивает, что, хотя людям с алекситимией трудно понять эмоции, это не означает, что они не заботятся о других людях. «По большей части люди с алекситимией могут распознать, что другие находятся в отрицательном состоянии, и это их огорчает. Проблема в том, что они не могут понять, что чувствует другой человек и что он чувствует, и, следовательно, как сделать так, чтобы другой человек почувствовал себя лучше или как уменьшить свой собственный дистресс.Я думаю, это важно, потому что в этом отношении алекситимия отличается от психопатии ».
Стивен говорит, что для него это, безусловно, правда. И теоретически метод эмоционального тренинга — это то, что он приветствовал бы. «У меня есть несколько книг об эмоциях и чувствах, и в них нет ни малейшей разницы, потому что в них недостаточно конкретно говорится о том, что вы на самом деле чувствуете в своем теле и какие эмоции».
Чувство силы:
На данный момент, учитывая отсутствие доступных методов лечения алекситимии, Стивен планирует использовать свое новое понимание самого себя, полученное с помощью терапии, чтобы попытаться продвинуться вперед.По его словам, сначала он надеялся, что терапия все исправит. «Я думал, что каждый день будет идеальным, блестящим… и я пришел к выводу, что этого не произойдет. У меня всегда будут проблемы, всегда будут проблемы ».
По его словам, он извлек ценные уроки. Хотя он и его жена все еще разлучены, они регулярно разговаривают, и теперь он старается не отвергать ее взгляды на свое беспокойство. «Вместо того, чтобы сказать« Нет », я буду слушать. Я думаю: «Ну, ты знаешь, что такое эмоции, а я — нет, поэтому я собираюсь выслушать тебя и либо принять это во внимание, либо найду способ с этим справиться.Он также думает о том, чтобы перейти на работу с людьми, которые борются со злоупотреблением психоактивными веществами, потому что он хотел бы вернуться к карьере, в которой он мог бы помогать людям.
Больше всего он решил использовать свой диагноз алекситимии. «Для меня это дает мне силы — теперь я знаю об этом, я могу читать об этом. Я могу узнать об этом больше. И я могу разработать определенные инструменты, которые позволят мне с этим бороться ».
Люди без алекситимии, вероятно, тоже могли бы использовать такие инструменты. Берд руководил работой, показывающей, что люди, которые лучше осведомлены о собственном сердцебиении, лучше способны распознавать эмоции других, что является важным первым шагом на пути к сопереживанию.Он планирует исследования, чтобы выяснить, может ли тренировка сердцебиения усилить сочувствие.
Те, кто хочет снизить чувство стресса и беспокойства в повседневной жизни, но не могут или не хотят менять источники стресса, могут вместо этого сосредоточиться на изменении сигналов, исходящих от своего тела. Регулярные физические упражнения должны ослаблять сигналы организма (например, от сердца и кровообращения), которые мозг может интерпретировать как тревожные, поэтому они также должны ослаблять чувство тревоги .
Знание о том, что сигналы нашего тела лежат в основе наших эмоций, может дать нам всем силы. Теперь, как это заставляет вас чувствовать?
Эта история впервые появилась на Mosaic . Он был отредактирован, чтобы отразить стиль Spectrum.
Алекситимия: неслыханное заболевание, которое может повлиять на эмоции, которые мы испытываем | Независимый
Стивен был дважды женат. Два свадебных дня. Два «я делаю». И все же у Стивена нет счастливых воспоминаний ни о том, ни о браке или каких-либо отношениях.
Он познакомился со своей первой женой на курсах подготовки медсестер, когда ему было всего 16 лет. Шесть лет спустя они поженились. Через три года после этого они развелись; По его словам, она никогда не была для него подходящей.
Спустя почти два десятилетия, в 2009 году, он познакомился со своей второй женой через сайт знакомств. Он с головой окунулся в отношения, и в следующем году, в присутствии его отца и двух ее взрослых братьев и сестер, они поженились в офисе ЗАГС в Шеффилде, где они оба живут.
Он улыбался свадебным фотографиям, потому что понимал, что они были ожидаемыми, но, как он объясняет: «С внутренней точки зрения, все, что я делаю, требующее эмоциональной реакции, кажется фальшивкой.
«Большинство моих ответов — это заученные ответы. В среде, где все веселы и счастливы, мне кажется, что я лгу. Действующий. Какая я. Так что это ложь.
Счастье — не единственная эмоция, с которой борется Стивен. Волнение, стыд, отвращение, предвкушение, даже любовь… он тоже этого не чувствует. «Я что-то чувствую, но никак не могу различить, что это за чувство». Единственные эмоции, с которыми он знаком, — это страх и гнев.
Такие серьезные проблемы с эмоциями иногда связаны с аутизмом, которого нет у Стивена, или с психопатией, которой у него тоже нет.
В прошлом году, в возрасте 51 года, он наконец узнал то, что у него действительно есть: малоизвестное заболевание, называемое алекситимией, слово, состоящее из греческих частей, означающее, грубо говоря, «нет слов для выражения эмоций».
Несмотря на название, настоящая проблема для людей с алекситимией не столько в том, что у них нет слов для выражения своих эмоций, сколько в том, что им не хватает самих эмоций. Тем не менее, не у всех с этим заболеванием есть одинаковый опыт. У некоторых есть пробелы и искажения в типичном эмоциональном репертуаре.
Некоторые понимают, что испытывают эмоцию, но не знают, какая, в то время как другие путают признаки одних эмоций с чем-то еще — возможно, интерпретируют бабочек в животе как муки голода.
Удивительно, учитывая, насколько это обычно нераспознанное, исследования показывают, что примерно каждый десятый человек относится к спектру алекситимии. Новое исследование теперь показывает, что происходит не так, и эта работа обещает не только новые методы лечения эмоциональных расстройств, но и раскрытие того, как остальные из нас вообще что-либо чувствуют.
Проработав медсестрой 10 лет, Стивен решил, что хочет заняться чем-то другим. За двухлетним курсом доступа в университет он получил степень по астрономии и физике, а затем получил работу по тестированию компьютерных игр.
Он построил успешную карьеру, работая в различных компаниях в их отделах компьютерного тестирования, управляя командами и путешествуя по миру, чтобы выступать на конференциях. У него не было проблем с сообщением фактов коллегам.
Именно в контексте более личных отношений — или любого другого сценария, который обычно включает выражение эмоций, — он чувствовал, что что-то «не так».
«В начале отношений я полностью понимаю, кто этот человек», — объясняет он. «Мне сказали, что я очень хорошо умею проводить медовый месяц« дольше, чем ожидалось ». Но через год это сильно изменится. Все разваливается. Я поставил себя на пьедестал, чтобы быть тем человеком, которым на самом деле не являюсь. Я реагирую в основном когнитивно, а не эмоциями. Очевидно, это неверно. Это нереально. Кажется фальшивкой. Потому что это подделка. И так долго можно только притворяться.
Он и его нынешняя жена перестали жить вместе в 2012 году. Он обратился к терапевту, и ему прописали антидепрессанты. Хотя он все еще поддерживал контакт со своей женой, было ясно, что отношения больше не работают. В июне 2015 года он пытался покончить жизнь самоубийством.
«На самом деле я писал в Facebook и Twitter об убийстве себя и кого-то — я так и не узнал, кто — обратился в полицию. Меня доставили в больницу и лечили ».
Психиатр направил Стивена на серию консультационных сессий, а затем на курс психодинамической психотерапии, типа терапии, основанной на Фрейде, которая, пытаясь раскрыть бессознательные движущие силы мыслей и поведения, похожа на психоанализ.
Именно в книге Сью Герхардт « Почему любовь имеет значение », которую рекомендовал его терапевт, он впервые столкнулся с концепцией алекситимии.
«Я поднял этот вопрос на терапии, и тогда мы начали говорить о том, что у меня сильно алекситимия. Очевидно, у меня есть словарный запас. У меня есть слова для выражения эмоций. Но подходят ли они для описания правильных эмоций — это совсем другой вопрос … Я просто подумал, что не умею говорить о том, что я чувствую, эмоциях и тому подобном.Но после года терапии стало очевидно, что когда я говорю об эмоциях, я на самом деле не понимаю, о чем говорю ».
Термин «алекситимия» восходит к книге, опубликованной в 1972 году, и восходит к фрейдистской психодинамической литературе.
Фрейдистские идеи сейчас не в чести у большинства академических психологов, как объясняет Джефф Берд, профессор психологии Оксфордского университета. «Не проявляя неуважения к этим традициям, но в когнитивной, нейроэкспериментальной области не так много людей больше действительно интересуются чем-либо, связанным с Фрейдом.
Но когда Бёрд прочитал об алекситимии, его описания заинтриговали. «На самом деле, это действительно потрясающе». Для большинства людей «при низком уровне эмоций вы можете быть немного не уверены в том, что именно вы чувствуете, но если у вас сильная эмоция, вы знаете, что это такое». И все же почему-то здесь были люди, которые просто не знали.
(Дерек Брейни для Mosaic
(Дерек Брейни для Mosaic)
Берд начал свою академическую карьеру с изучения расстройства аутистического спектра, эмпатии и эмоциональной осведомленности, что привело к его интересу к алекситимии.
В одном из своих первых исследований в этой области он связал алекситимию, измеренную с помощью контрольного списка из 20 пунктов, разработанного в Университете Торонто, с недостатком сочувствия. Если вы не можете ощущать свои собственные эмоции обычным образом, логично, что вы также не можете отождествлять себя с эмоциями других людей.
Но что действительно привлекло Берда в исследования алекситимии, так это его взаимодействие с людьми с аутизмом. «Бытует мнение, что у людей с аутизмом нет сочувствия. И это чушь.И вы можете увидеть это сразу же, как только встретите некоторых аутичных людей ».
В ходе серии исследований Берд обнаружил, что около половины людей с аутизмом страдают алекситимией — именно эти люди борются с эмоциями и сочувствием, а остальные — нет. Другими словами, трудности, связанные с эмоциями, присущи алекситимии, а не аутизму.
Птица увлечена распространением этой идеи. Он с чувством рассказывает об одном конкретном добровольце, изучающем аутизм, у которого не было алекситимии: «Прекрасный парень с IQ, который мы не могли измерить, это так хорошо.Он не мог удержаться на работе. Но он вызвался работать в доме престарелых, потому что хотел заниматься чем-то продуктивным в свое время.
«Они сказали:« О, поскольку у вас диагностировали аутизм, вы не можете проявлять сочувствие, поэтому вы не можете заботиться о наших пожилых людях ». Что просто смешно».
Бёрд с тех пор провел серию исследований, изучающих алекситимию вне контекста аутизма. Он обнаружил, например, что у людей с этим заболеванием нет проблем с распознаванием лиц или различением фотографий людей, улыбающихся и хмурящихся.
«Но некоторые из наших по-настоящему алекситимных людей могут отличить улыбку и хмурый взгляд друг от друга, но понятия не имеют, что они собой представляют. Это действительно довольно странно ».
Многие из людей с заболеванием, с которыми встречался Бёрд, говорят о том, что им говорили другие люди, что они другие, хотя некоторые действительно признают это в себе на раннем этапе.
«Я думаю, это немного похоже на неспособность видеть цвет, и все постоянно спотыкаются о том, какой это красный или насколько синий, и вы начинаете понимать, что есть аспект человеческого опыта, в котором вы просто не участвуете.
Помимо того, что Бёрд и его коллеги лучше охарактеризовали алекситимию, они также углубились в то, что ее объясняет, взяв то, что может показаться круговым аргументом — Стивен испытывает проблемы с эмоциями, потому что у него алекситимия, которая характеризуется проблемами с эмоциями — и разнесет его на части.
В ситуациях, которые Стивен считает теоретически очень эмоциональными — например, когда он говорит кому-то «Я люблю тебя», — он испытывает изменения внутри своего тела. «Я чувствую учащенное сердцебиение и прилив адреналина, но мне это чувство всегда пугает.Я не знаю, как реагировать. Из-за этого мне хочется либо убежать, либо словесно агрессивно отреагировать ».
Страх и гнев — и замешательство — он понимает. «Все остальное просто ощущается одинаково … это чувство:« Ээээ, мне это не совсем комфортно — это не совсем правильно »».
Для Ребекки Брюэр, бывшей студентки Бердс, а ныне преподавателя Лондонского университета Ройал Холлоуэй, это имеет смысл. «С алекситимией люди часто знают, что испытывают эмоцию, но не знают, что это за эмоция», — объясняет она.«Это означает, что они все еще могут испытывать депрессию, возможно, потому, что им трудно различать разные отрицательные эмоции, и им сложно идентифицировать [положительные] эмоции.
«Подобно тревоге, возможно, кто-то испытывает эмоциональную реакцию, связанную с учащенным сердцебиением, что может быть возбуждением, но они не знают, как это интерпретировать, и могут запаниковать по поводу того, что происходит в их теле».
Способность обнаруживать изменения внутри тела — от учащенного сердцебиения до отклонения кровотока, от полного мочевого пузыря до растяжения легких — известна как интероцепция.Это ваше восприятие собственного внутреннего состояния.
Различные эмоции связаны с разными физическими изменениями. В гневе, например, учащается пульс, кровь приливает к лицу и сжимаются кулаки. При страхе частота сердечных сокращений тоже повышается, но кровь оттекает от лица.
Обычно считается, что эти изменения не являются полностью специфичными для отдельных эмоций, поэтому контекст также важен: если вы чувствуете, как бьется ваше сердце, и вы смотрите на паука, вы знаете, что вы чувствуете страх, а не сексуальность. возбуждение.
Бёрд, Брюэр и другие обнаружили у людей с алекситимией пониженную способность, а иногда и полную неспособность производить, обнаруживать или интерпретировать эти внутренние изменения тела. У людей с этим заболеванием IQ находится в пределах нормы.
Они не хуже других понимают, что видят паука, а не привлекательного потенциального партнера. Но либо их мозг не запускает физические изменения, которые, как кажется, необходимы для переживания эмоции, либо другие области их мозга не воспринимают эти сигналы должным образом.
В 2016 году Берд и Брюэр вместе с Ричардом Куком из Городского университета в Лондоне опубликовали исследовательскую работу, в которой алекситимия была охарактеризована как «общий дефицит интероцепции».
Итак, здесь было объяснение проблем этих людей с эмоциями — но также, по сути, манифест, в котором говорится, что восприятие ряда телесных сигналов важно для переживания эмоций у всех остальных.
Это идея, которую мы уже выражаем повседневным языком: на английском языке, чтобы извинение что-то значило, оно должно быть «искренним».Если вы действительно любите кого-то, то «всем сердцем».
Когда вы действительно злитесь, ваша «кровь закипает». Вместо того, чтобы говорить, что вы беспокоитесь, вы можете говорить о том, что у вас в желудке «бабочки» (предположительно, это вызвано отклонением кровотока от пищеварительной системы).
Хотя большинство людей могут не быть знакомы с алекситимией, существует другое расстройство, включающее в себя плоские эмоции и плохое сочувствие, которое, кажется, очаровывает нас даже больше, чем отталкивает: психопатия.Можем ли мы узнать больше о том, что мы чувствуем, понимая психопатов?
Лике Нентес чуть больше тридцати лет. Она стройная и мягко говорит; Трудно представить, как она проводит бесчисленные часы в маленьких комнатах с заключенными в тюрьму, освобожденными психопатами, в том числе с неизменно жестокими мужчинами, совершившими убийства.
Тем не менее, когда Нентес говорит, она демонстрирует свою уверенность. «Однажды напротив меня сидел довольно крупный парень с растрепанными длинными волосами, и он внезапно сказал (повышая голос и наполовину вставая со стула):« Разве ты не боишься меня? »Я был удивлен. .Я не ожидал этого. И я сказал: «Почему — ты меня боишься?» И он снова сел.
«Затем он объяснил, что его терапия подошла к концу и он« ресоциализируется », и никто не возьмет его на работу, потому что он их запугал. Он не был очень зол. Он был разочарован ».
Хотя природа психопатии все еще обсуждается, психологи в целом согласны с тем, что она влечет за собой, среди прочего, отсутствие сочувствия или вины, поверхностные эмоции и антиобщественное поведение — плохое обращение с другими людьми и, в некоторых случаях, участие в преступных действиях. .
Было определенно высказано предположение, что причина того, что некоторые психопаты могут пытать или убивать людей, заключается в том, что они не обрабатывают эмоции должным образом — например, они не чувствуют страха и не распознают его в других.
Нентес базируется в Амстердамском университете. Здесь, в Нидерландах, если у преступника обнаруживается психологическое состояние, связанное с преступлением, считается, что он или она несет лишь частичную ответственность.
Такие преступники могут провести несколько лет в обычной тюрьме, прежде чем их отправят в безопасный лечебный центр, или их могут отправить прямо на лечение.
Нентес решил оценить ряд преступников из этих центров и из тюрем, чтобы выяснить, насколько они психопаты (с особым вниманием к различным аспектам психопатии), узнать об их жизни — их воспитании и преступном поведении — и также для измерения их интероцептивной способности.
«Эмоции занимают центральное место, когда вы смотрите на психопатию — или, скорее, на отсутствие эмоций», — говорит она. Так может ли быть, что преступники-психопаты просто не очень-то взаимодействуют со своим телом?
В ходе интервью Нентес задавал вопросы, чтобы проверить уровень их сочувствия и степень сожаления по поводу того, что они сделали со своими жертвами.«Некоторые были совершенно честны и сказали:« Мне все равно », — говорит она.
«Другие психопаты сказали бы:« О, но я очень эмпатичен ». Они выучили жаргон, чтобы очень точно описывать чувства, и они могли говорить о сострадательных, эмпатических чувствах по отношению к другим — но затем, когда вы посмотрите на преступления, которые они совершили … »Ее приговор заканчивается.
«Исследования показывают, что правонарушители-психопаты могут описывать эмоции словами, но им не хватает внутреннего переживания эмоции», — добавляет она.
Поскольку оценить способность человека обнаруживать ряд телесных сигналов сложно, наиболее часто используемые меры интероцептивной чувствительности основаны на оценке частоты сердечных сокращений. Один тест включает в себя просьбу участников подсчитать свое сердцебиение за разные периоды — 25 или 50 секунд, возможно — несколько раз.
Около 10 процентов из нас умеют считать удары сердца, от 5 до 10 процентов — очень плохо, а остальные находятся где-то посередине.
В другом тесте добровольцы воспроизводят серию звуковых сигналов, которые синхронизируются или не синхронизируются с их сердцебиением, и спрашивают, что это такое.С этим типом задач около 10 процентов населения в целом могут справиться с этим действительно хорошо, а 80 процентов не могут с этим справиться вообще.
Искусство Уильяма Доана о психическом здоровье
Показать все 131/13 Искусство Уильяма Доана о психическом здоровье
Искусство Уильяма Доана в борьбе с психическим здоровьем
Искусство Уильяма Доана в борьбе с психическим здоровьем
Искусство Уильяма Доана в борьбе с психическим здоровьем
Искусство Уильяма Доана в борьбе с психическим здоровьем
Искусство Уильяма Доана в борьбе с психическим здоровьем
Искусство Уильяма Доана в борьбе с психическим здоровьем
Уильям
Искусство Доана на психическое здоровьеИскусство Уильяма Доана на психическое здоровье
Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье
Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье
Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье
Искусство Уильяма Доана на психическое здоровье
на искусство Уильяма Доана борьба с психическим здоровьемНентес принесла с собой необходимое оборудование для синхронизации сердцебиения в комнаты для допросов и приняла меры в отношении 75 правонарушителей.Она обнаружила четкую связь: чем выше балл преступника по антисоциальному аспекту психопатии, тем хуже он справляется с заданием на определение сердечного ритма.
Это, по крайней мере, предполагает, что психопаты, которые хуже распознают телесные сигналы, испытывают меньше эмоций и, следовательно, меньше сочувствия к другим.
Преступников-психопатов иногда делят на «белых воротничков», склонных к совершению ненасильственных преступлений, таких как мошенничество, и преступников с применением насилия. В своих интервью с этой агрессивной группой Нентес была поражена одним сходством, в частности, по сравнению с группой белых воротничков.
«Таково было их воспитание. Вернее, его отсутствие. Эмоциональное насилие. Сексуальное насилие. Пренебрегать. Много физического насилия. Я слышал, как люди буквально говорят, что эмоции им бесполезны. Все, что они чувствовали во время воспитания, был страх ».
В детстве Стивен страдал от крайнего эмоционального пренебрежения. Когда ему было шесть лет, его мать намеренно подожгла их дом в Ноттингеме, в то время как она, Стивен, его младший брат и даже младшая сестра были внутри. К счастью, отец детей, уехавший на работу, понял, что забыл свой упакованный ланч, и вернулся домой.
Оглядываясь назад, Стивен говорит, что очевидно, что его мать страдала послеродовой депрессией. Но она не получила лечения, «и все, что я знал, это тревога и беспокойство». После пожара его мать попала в тюрьму. Его отец был сталеваром, который работал всевозможными сменами.
«Сосед обратился в социальные службы, и папе сказали, чтобы он разобрался, иначе нас увезут. Ни один из братьев или сестер моего отца не хотел меня или моего брата, потому что мы были маленькими говнюками. У нас всегда были проблемы.Ограбление магазинов. Всевозможные вещи. Итак, мы обратились за помощью ».
Всю оставшуюся часть детства Стивен находился в домах престарелых и вне их. Единственные эмоции, которые он помнит даже тогда, — это страх, гнев и замешательство. «Рождество, дни рождения, неожиданно для меня люди в домах престарелых… Я так и не привык к этому. Мне всегда было не по себе. Во мне просто беспорядок чувств, которые я не интерпретирую должным образом и не отвечаю должным образом ».
Алекситимия часто ассоциируется с травмами и пренебрежением с раннего возраста, объясняет Джефф Берд.Исследования близнецов также предложили генетический компонент. И это также связано с определенными типами повреждения головного мозга, особенно с островковой частью, областью, которая принимает интероцептивные сигналы.
Как отмечает Ребекка Брюэр, беспокойство, которое испытывает Стивен, часто встречается у людей с плохой перехватывающей связью. В Университете Сассекса Хьюго Кричли и Сара Гарфинкель, обладающие опытом в области психиатрии и нейробиологии, ищут способы изменить интероцепцию, чтобы снизить тревогу.
Гарфинкель предложил трехмерную модель перехвата, которая была хорошо принята другими специалистами в этой области.Во-первых, объективная точность восприятия интероцептивных сигналов — например, насколько хорошо вы считаете удары сердца.
Второй, субъективный отчет — насколько вы хороши в себе. И в-третьих, метакогнитивная точность — насколько хорошо вы знаете, насколько вы хороши на самом деле.
Третье измерение важно, потому что различные исследования показали, что разница между тем, насколько хорошо кто-то думает, что они умеют считать удары сердца, например, и тем, насколько они хороши на самом деле, позволяет прогнозировать уровень их тревожности.
Лиза Квадт, научный сотрудник группы Сассекса, сейчас проводит клинические испытания с целью проверить, может ли сокращение этого разрыва для людей с аутизмом уменьшить их тревогу.
В пилотном исследовании Кричли, Гарфинкель и студентка магистратуры Эбигейл МакЛаначан набрали группу студентов, которые пришли в лабораторию на шесть учебных занятий. В каждом сеансе они сначала выполняли задачу по подсчету сердцебиения.
Доброволец сидел в состоянии покоя с свободным резиновым пульсоксиметром на указательных пальцах и сообщал, сколько ударов они сосчитали.Затем Макланачан рассказал им, как они поступили, чтобы они лучше понимали, насколько они точны.
Затем МакЛаначан попросил их сделать несколько минут прыжков или быстрой ходьбы по крутому холму за пределами здания — все, что было необходимо для повышения их частоты сердечных сокращений, чтобы их было легче обнаружить. («Потому что некоторые люди вообще не чувствуют сердцебиение. Я не могу», — объясняет Квадт.)
Затем они вернулись в лабораторию, снова выполнили задания и, как и раньше, каждый раз получали обратную связь.
Это было всего лишь пилотное исследование среди учащихся в целом. Но через три недели точность студентов не только улучшилась по всем трем параметрам интероцепции, но они также сообщили о снижении тревожности примерно на 10 процентов.
В основном испытании добровольцы с диагнозом «расстройство аутистического спектра» будут выполнять те же задачи, что и в пилотном исследовании, но один раз в начале и один раз в конце они будут выполнять их внутри МРТ-сканера.
Это позволит группе отслеживать активность островка, который получает данные о частоте сердечных сокращений, и смотреть, как изменения в этой активности могут соответствовать связям между миндалевидным телом, которое обнаруживает угрозы, и префронтальной корой, которая может работать. действительно ли потенциальная угроза опасна или нет, а также оправдана ли тревога.
Надежды, объясняет Кричли, заключаются в улучшении связи между этими двумя регионами, что, по данным предыдущих исследований, снижает тревожность.
Тем временем в Оксфорде Джефф Берд хочет изучить идею о том, что существует два разных типа алекситимии. Люди с одним типом не производят достаточного количества телесных сигналов, необходимых для переживания эмоции, поэтому вряд ли они получат пользу от тренировок, проводимых в Сассексской группе.
Люди другого типа производят всевозможные телесные ощущения, но их мозг не обрабатывает эти сигналы обычным образом.Вторая группа, в которую входит Стивен, может принести больше пользы.
Берд подчеркивает, что, хотя людям с алекситимией трудно понять эмоции, это не означает, что они не заботятся о других людях. «По большей части люди с алекситимией могут распознать, что другие находятся в отрицательном состоянии, и это их огорчает.
(Дерек Брейни для Mosaic
(Дерек Брейни для Mosaic)
«Проблема в том, что они не могут понять, что чувствует другой человек, и что он чувствует, и, следовательно, как заставить другого человека почувствовать лучше или как уменьшить собственное бедствие.Я думаю, это важно, потому что в этом отношении алекситимия отличается от психопатии ».
Стивен говорит, что для него это, безусловно, правда. И теоретически он приветствовал бы методику эмоционального тренинга. «У меня есть несколько книг об эмоциях и чувствах, и в них нет ни малейшей разницы, потому что в них недостаточно конкретно говорится о том, что вы на самом деле чувствуете в своем теле и какие эмоции».
На данный момент, учитывая отсутствие доступных методов лечения алекситимии, Стивен планирует использовать свое новое понимание самого себя, полученное с помощью терапии, чтобы попытаться двигаться вперед.По его словам, сначала он надеялся, что терапия все исправит.
«Я думал, что каждый день будет идеальным, блестящим… и я пришел к выводу, что этого не произойдет. У меня всегда будут проблемы, всегда будут проблемы ».
По его словам, он извлек ценные уроки. Хотя он и его жена все еще разлучены, они регулярно разговаривают, и теперь он старается не отвергать ее взгляды на свое беспокойство. «Вместо того, чтобы сказать« Нет », я буду слушать. Я думаю: «Ну, вы знаете, что такое эмоции, а я — нет, поэтому я собираюсь выслушать вас и принять это во внимание, либо я найду способ с этим справиться».
Он также думает о переходе на работу с людьми, которые борются со злоупотреблением психоактивными веществами, потому что он хотел бы вернуться к карьере, в которой он мог бы помогать людям.
Больше всего он решил использовать свой диагноз алекситимии. «Для меня это дает мне силы — теперь я знаю об этом, я могу читать об этом. Я могу узнать об этом больше. И я могу разработать определенные инструменты, которые позволят мне с этим бороться ».
Люди без алекситимии, вероятно, тоже могли бы использовать такие инструменты. Берд руководил работой, показывающей, что люди, которые лучше знают свое сердцебиение, лучше способны распознавать эмоции других, что является решающим первым шагом к проявлению сочувствия.
Он планирует исследования, чтобы выяснить, может ли тренировка сердцебиения усилить сочувствие.
Те, кто хочет уменьшить чувство стресса и беспокойства в повседневной жизни, но не могут или не хотят менять источники стресса, могут вместо этого сосредоточиться на изменении сигналов, исходящих от своего тела.
Регулярные физические упражнения должны ослаблять сигналы организма (например, от сердца и кровообращения), которые мозг может интерпретировать как тревожные, — поэтому они также должны ослаблять чувство тревоги.
Знание о том, что сигналы нашего тела лежат в основе наших эмоций, может дать нам всем силы. Теперь, как это заставляет вас чувствовать?
Эта статья была впервые опубликована Wellcome на Mosaic и переиздана здесь под лицензией Creative Commons
Как это называется эмоциональным переживанием? Нейропсихология квалиа.
Эта безумная штука называется эмоциональным переживанием.
В 1884 году психолог и философ Уильям Джеймс опубликовал теорию о том, что эмоциональный стимул вызывает изменения внутренних органов (частота сердечных сокращений, дыхание, потоотделение) и изменения скелетных мышц (бег, удары, мимика) и что эти изменения являются источником субъективного опыта. или чувство эмоции.По мнению Джеймса, ощущение телесной реакции ЯВЛЯЕТСЯ чувством эмоции, которое философы называют эмоцией «квалиа». Это меняет привычное представление о том, что мы бежим, потому что боимся, или плачем, потому что несчастны. В модели Джеймса мы боимся, потому что бежим, и грустим, потому что плачем. В 1927 году физиолог В. Б. Кэннон опубликовал обзор и критику модели Джеймса и выдвинул альтернативную теорию. Среди прочего, Кэннон утверждал, что внутренние органы и скелетные мышцы действуют слишком медленно и недостаточно различают, чтобы учесть все эмоциональные переживания.Точка зрения Кэннона предполагает, что распространенное восприятие, которым мы руководствуемся из-за страха, на самом деле является правильным, и оно установило эмоции как критический фактор мотивации поведения.
В качестве альтернативы точке зрения Джеймса Кэннон указал, что стимулы достигают шестиуровневого неокортекса мозга через подкорковые системы. Если стимулы являются эмоциональными, подкорковые системы одновременно и независимо информируют как неокортекс, вызывая эмоциональные переживания, так и соответствующие периферические системы организма, вызывая телесные реакции.Кэннон предположил — как оказалось, неправильно, — что подкорковая структура, особенно важная в возникновении эмоциональных переживаний, — это таламус, и по этой причине его теорию иногда отвергают как «таламическую теорию» эмоций. По мере того, как все больше узнавалось о подкорковых и трех-пятислойных палеокортикальных структурах мозга, появилась новая модель. В 1937 году нейроанатом Джеймс Папез предположил, что телесное выражение эмоций задействует гипоталамус, который контролирует вегетативную и эндокринную системы; тогда как эмоциональные переживания связаны с лимбической системой, включающей палеокортикальные структуры мозга и миндалины.Позже Пол Д. Маклин предложил «Триединую теорию», которая рассматривала мозг как иерархию, части которой последовательно появлялись в ходе эволюции, а новые структуры накладывались на старые. «Рептильная» часть включает самые старые структуры — ствол мозга, средний мозг и базальные ганглии — «палеомлекопитающая» часть включает лимбическую систему, а часть «новых млекопитающих» включает неокортекс.
Исследования в области так называемой аффективной нейробиологии в целом согласуются с триединой точкой зрения Маклина.В частности, было обнаружено, что психоактивные препараты изменяют эмоциональные чувства способами, в значительной степени независимыми от реальных обстоятельств, оцениваемых человеком. Эти препараты были связаны с определенными нейрохимическими системами, часто со структурами миндалины и лимбической системы. Однако взгляд Джеймса на эмоциональные переживания оказался устойчивым. Это появилось, например, в социально-психологической модели Стэнли Шехтера и Джерома Сингера 1963 года, которая рассматривала эмоции как комбинацию физиологического возбуждения и когнитивных объяснений этого возбуждения.Когнитивные факторы помогли объяснить возражения Кэннона относительно медлительности и отсутствия различения висцеральной реакции. Совсем недавно Антонио Дамасио и его коллеги объяснили нарушение принятия решений, связанное с повреждением лобной коры головного мозга, неспособностью генерировать нормальные соматические реакции на эмоциональные события. Гипотеза соматических маркеров утверждает, что положительные или отрицательные значения стимулов, связанные с оценкой и принятием решений, хранятся как соматические маркеры во фронтальной коре головного мозга.Активация этих маркеров вызывает у тела чувство приближения или избегания, которое, в свою очередь, способствует принятию решений.
Другие утверждают, что активность мозга напрямую связана с ощущаемыми эмоциями и что участие в принятии решений периферических соматических процессов не является необходимым. Кроме того, влияние эмоций на суждения и принятие решений, возможно, выходит за рамки вейлентных реакций или реакций избегания приближения: определенные эмоции могут иметь определенные эффекты.
Есть еще один источник свидетельств, имеющих отношение к гипотезе Джеймса: случаи анестезии, при которых телесные ощущения блокируются.Например, в случаях повреждения верхней части спинного мозга, приводящего к квадриплегии, внутренние ощущения тела обычно блокируются. Исследования пациентов с травмой спинного мозга, проводимые с 1980-х годов, не обнаружили доказательств уменьшения эмоционального переживания у пациентов с травмой спинного мозга.
Сам Джеймс осознал важность своей теории эмоциональных переживаний, когда телесные ощущения заблокированы. В конце своей статьи 1884 года он процитировал случай тотальной анестезии 1882 года, опубликованный профессором Струмпеллом, в котором сообщалось, что пациент выразил стыд за то, что испачкал свою кровать, и горе, потому что он больше не мог попробовать любимое блюдо.На допросе Джеймса Струмпелл сообщил, что пациент также выразил и, похоже, испытал страх и гнев. Джеймс признал, что, если бы «пациент явно распознал то же настроение или чувство, известные под этими именами в его прежнем нормальном состоянии, моя теория, конечно, потерпела бы неудачу. выпадение из органической деки обязательно каким-то образом уменьшит ее громкость »(стр. 205). Однако данные о травмах спинного мозга, по-видимому, подтверждают комментарий Кэннона о том, что объем, внесенный органической декой Джеймса, действительно невелик.Телесная обратная связь не является ни необходимой, ни достаточной для субъективного переживания эмоций.
Уильям Джеймс (1884). Что такое эмоция? Mind, 9. pp. 188-205.
Отрывки взяты из R. Buck, Human Motivation and Emotion , 2nd Edition, Wiley 1988.
.