Социально-эмоциональное развитие: как научиться понимать людей
Елена Сергиенко, доктор психологических наук, профессор, главный научный сотрудник Института психологии РАНИнтервью с психологом Еленой Сергиенко о модели психического, копинг-поведении и управлении эмоциями: как дети учатся понимать эмоции и обман, почему эмоциональное развитие важнее интеллектуального, как измерить эмоциональный интеллект и т.д.
Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».
Мы воспитываем детей, заботясь об их образовании, оценках и грамотах. Но то, насколько успешно человек взаимодействует с окружающими, в большей степени определяет его жизнь.
Есть две ключевые способности, которые нужны для понимания себя и для взаимодействия с другими людьми в социуме. Первая способность — это эмоциональный интеллект, то есть понимание своих эмоций, распознавание эмоций других, способность осознавать эмоции, управлять ими и использовать в решении более сложных проблем. Вторая, более широкая способность, куда включен эмоциональный интеллект, ― это модель психического, способность понимать психические состояния свои и другого человека. Эта способность развивается в течение всей жизни и имеет свои особенности в разных возрастах. Поскольку внутренний мир человека — это скрытая от нас реальность, то о ней мы можем строить только гипотезы.
Все люди и даже животные обмениваются друг с другом внутренними состояниями. Они позволяют нам взаимодействовать, предсказывать поведение другого человека и корректировать свое поведение в зависимости от его внутреннего состояния. Понимать внутреннее состояние другого человека — фундаментальная способность, которая позволяет войти в социальный мир и построить собственные стратегии, сценарии поведения в нем.
Как ребенок учится понимать эмоции?
Младенцы еще в утробе матери на последних месяцах беременности делают гримасы с различными эмоциями. Работы конца 1970-х годов описывали, что дети спустя час после рождения умеют повторять лицевые движения и эмоции, которые им показывают (например, высовывать язык, имитировать удивление). Но способность к имитации, то есть освоению некоторых признаков эмоций, еще не значит понимание эмоций. На пути к модели психического нужно пройти много очень разных этапов.
Простой пример: если ребенку показать коробку из-под печенья и спросить, что там находится, он скажет: «Печенье». Откроем коробку и покажем, что в ней предметы для шитья: нитки, иглы и пуговицы. Если после этого спросить: «А если сейчас придет твой друг Петька, то что он подумает о том, что лежит в коробке?» Дети до четырех лет отвечают, что нитки и пуговицы, то есть идентифицируют свое знание и знание другого ребенка. Дети пяти лет скажут, что Петька подумает, будто в коробке печенье, захочет его съесть, а печенья на самом деле нет.
Какими бывают эмоции?
Существует деление на простые и сложные эмоции. Базовые эмоции хорошо различаются с самого рождения, как правило, это приятные эмоции — счастье, радость.
Поскольку ребенок рождается беспомощным существом и полностью зависит от взрослого, то ему нужно распознавать человеческое лицо, самый активный стимул во всем окружении. Если лицо улыбается, это сулит поддержку и выживание, в отличие от лица сердитого, печального, депрессивного. К четырем годам ребенок начинает различать неприятные эмоции: печаль, злость, страх.
Сложные эмоции — это эмоции гордости, вины, совести, они требуют соединения многих компонентов в одном. Эмоция гордости — это и понимание уровня твоих заслуг, значимости того, чего ты достиг, и радости в одном событии. Если маленький ребенок обманул кого-то и прибежал первый, потому что срезал круг на эстафете, он испытывает чувство гордости: ребенок добился результата, и неважно, какими методами. Младшие школьники, подростки понимают, что гордость — это результат сложных усилий, преодоления, в простой задаче твоя победа ничего не значит. Более того, если ты обманул и достиг прекрасного результата, ты все равно будешь знать, что цена такой победы низка.
Отдельно выделяют амбивалентные эмоции, когда человек испытывает две противоположные эмоции одновременно. Радость и грусть, злость и счастье — все вместе в одной ситуации, по поводу одного и того же объекта. Только в младшем подростковом возрасте дети способны совместить две противоположные эмоции на одной ситуации, а не испытывать их последовательно. Например, я почувствовал радость, оттого что младший брат обогнал меня: мне показалось, что папа очень этого хотел. Но одновременно я почувствовал обиду, потому что это победа, несправедливо доставшаяся брату. Амбивалентные чувства не всегда имеют место в житейской психологии, которой присуща бинарность понятий: хорошее — плохое, черное — белое. Надо прилагать некоторые усилия, чтобы эту бинарность разбить и мир бы казался изменяющимся, где представлено все: хорошее и плохое, серое, черное и белое — вообще все цвета и оттенки.
Когда дети начинают понимать обман?
К пяти годам дети начинают понимать обман и пользоваться им. Чтобы манипулировать, нужно понимать и уметь сравнивать свое и чужое представления. В более раннем возрасте дети используют обман интуитивно. Обман в человеческом поведении появляется сначала как чисто когнитивный феномен, и только потом он обрастает морально-личностными характеристиками: в каких случаях можно обманывать, кого надо обманывать, как надо обманывать.
Например, вы не сообщаете информацию, хотя у вас о ней спрашивают, — это утаивание информации. Дети не думают, что это обман, а люди после тридцати лет считают это естественным поведением, которое позволяет пощадить другого человека. Подростки же называют утаивание информации самым настоящим обманом.
В моральных оценках обмана важно оценивать две составляющие: обман как таковой и обман как намерение.
Если это намерение, оно может быть альтруистическим или эгоистическим. Обманывать, чтобы пощадить другого человека, или обманывать ради того, чтобы выгородить себя. Здесь обман приобретает такие размытые формы, которые его отличают от намеренного обмана, или лжи. Если их различить терминологически, то в одном случае это будет ложь, а в другом случае невинный альтруистический обман. Сначала дети учатся распознавать простые эмоции, а потом более сложные.
В житейской психологии из-за увеличения интеллектуальной, информационной сложности, эмоциональной насыщенности, стрессогенности есть тенденция все упрощать, радоваться простым радостям. Копинг-поведение есть поведение совладания со сложностями, стрессами, трудными ситуациями. Впервые термин появился в психологической литературе в 1962 году. Лоис Мэрфи применила его, изучая, каким образом дети преодолевают кризисы развития. В 1966 году Ричард Лазарус в книге «Psychological Stress and Coping Process» («Психологический стресс и процесс совладания с ним») обратился к копингу для описания осознанных стратегий совладания со стрессом и с другими порождающими тревогу событиями.
Выделяют различные копинг-стратегии: продуктивные и непродуктивные, когнитивные и эмоционально-ориентированные. Совладание с трудной жизненной ситуацией помогает преодолеть негативные переживания и начать поиск решения проблемы. И дети постигают это постепенно, так же, как и взрослые. Это требует постоянной психической работы, которая подчас для нас совершенно незаметна, но некоторые переживания сильные, они делают ее весомой и очевидной. Тогда мы это называем уже не эмоциями, а переживаниями, сложным, многоэтапным процессом рефлексии с фокусом сознания на проблеме, с различными как бы заходами для решения этой проблемы. Это целый этап, который ведет к существенной перестройке человеческой организации.
Недостаточно все время обращать внимание только на развитие интеллекта у детей. Он необходим во всех сферах жизни как способность адаптироваться к внешним воздействиям.
Текущие эмоции, которые всегда ситуативны, образуют настроение ― более устойчивое образование. Чтобы изменить настроение, нужно приложить усилия (несколькими разными эмоциями или интеллектуально). Поэтому некогнитивные факторы способствуют хорошему отношению к образовательной среде. Очень важно, чтобы дети ходили в школу с удовольствием, не имели трудностей со своими товарищами, научились разбираться в себе, научились понимать не только эмоции, но и намерения, заботы, убеждения других людей. То есть овладели теми навыками, которые делают для них мир понятнее — более управляемым, более прогнозируемым, более податливым, в котором реализация твоих интеллектуальных способностей удастся гораздо лучше.
В Америке, во всех странах Европы, даже в Египте и Иордании реализуются программы социально-эмоционального обучения. У этих программ разные теоретические основания, но во всех отмечается: есть очевидные способности, которые надо развивать, чтобы усилить потенциал современных школьников. Учиться стало эмоционально труднее, стало много социальных и культурных вызовов. Данные указывают, что эта способность улучшает академическую успеваемость и атмосферу в классе, улучшает отношения «ребенок ― родитель». Чтобы обеспечить жизнь семьи, родители много работают, поэтому редко видятся с детьми. Наладить взаимопонимание между родителями и детьми бывает непросто, поэтому программы социально-эмоционального развития направлены и на вовлечение семьи, учителя и руководство школы.
Когда говорят: «Мы ищем таланты» или «талантливый ребенок», забывают об обратной стороне — нереализованности. Очень талантливые люди часто оказываются абсолютно нереализованными.
И менее талантливые люди имеют гораздо больше выигрыша, отдачи в своей работе, потому что другие качества позволяют им свой потенциал реализовать полностью.
Наша программа социально-эмоционального развития включает и эмоциональный интеллект, и развитие способности к «чтению» психических состояний ― и своих, и других людей. Эти взаимосвязанные способности позволяют развивать социальную компетентность и существенно усилить эффективность обучения за счет некогнитивных факторов. Программа охватывает обучение детей от четырех до шестнадцати-семнадцати лет и состоит из четырех ступеней: дошкольников, младших школьников, младших подростков и старших подростков.
Все задания, предлагаемые для обучения, соответствуют возрастным возможностям детей и подростков. Несмотря на своеобразие четырех программ, все они состоят из пяти частей: «Восприятие и понимание эмоций», «Понимание ментальных состояний», «Понимание неверных мнений» (включая обман, недоразумения, бестактность, юмор, сарказм, иронию, черный юмор), «Понимание морально-нравственных аспектов поведения», «Социальные взаимодействия».
Каждая программа состоит из двадцати занятий с повторами по 30 минут.
Для каждой возрастной ступени созданы «Руководство для учителя», «Материалы для родителей», «Теоретико-методическое описание программы и возрастных особенностей детей», «Рабочая тетрадь для учащихся». Эти программы созданы коллективом ученых Института психологии РАН (Е. А. Сергиенко, Е. И. Лебедева, А. Ю. Уланова) и Психологического института РАО (Т. Д. Марцинсковская, Е. И. Изотова) под руководством д. п. н., профессора Е. А. Сергиенко. Программы имеют строгие научные основания, базирующиеся на исследованиях авторов.
Цель программы ― подготовить детей и подростков к нарастанию сложности в мире, улучшить социально-эмоциональный климат в школе, семье и при взаимодействии со сверстниками, научить детей понимать себя и окружающий мир, строить собственные способы социальной коммуникации, справляться с трудностями и стрессами и повысить эффективность обучения и дальнейшей жизни за счет некогнитивных факторов саморазвития.
Мы сейчас находимся на стадии пилотажного внедрения программы, пока мы обучаем учителей, которые будут в ней участвовать.
Дальше с ними будут работать на уровне супервизии психологи — мы, авторы этой программы, надеемся подготовить тренеров, которые будут помогать учителю. Сейчас много желающих участвовать в этой программе, но мы ограничились небольшим количеством школ в Москве и Тюмени. Это две площадки, на которых будет вестись апробация программы. У нас есть блок материалов с заданиями, который призван вовлечь родителей в программу и обратить внимание на своего ребенка, обсуждать свои и его эмоции, показывать выходы из ситуаций, обсуждать фильмы, книги.
Родителям нужно говорить с детьми об их переживаниях, эмоциях, чувствах и проблемах. Научить ребенка управлять собою — это залог в том числе и его социального продвижения, реализации человеческого капитала. Ключевое звено программы — учитель. Поскольку он имеет дело с эмоциональными, интересными задачами, то для него это тоже профилактика эмоционального выгорания, которой учителя страдают через несколько лет работы в школе.
Перспективы развития — это дальнейшая интеграция различных понятий, какую мы предприняли в программе. Это включение эмоционального интеллекта в более широкий круг психических состояний, обязательное изучение контроля поведения, который включает и волевой аспект. Это более широкая концептуальная канва, которая позволит индивидуализировать подход к пониманию человека.
Существует несколько моделей эмоционального интеллекта. Теоретически хорошо обоснована модель Мэйера ― Сэловея ― Карузо. Она указывает на то, что эмоциональный интеллект — это способность человека, которую можно оценить и развить. Как любая психическая способность, она латентна: она не проявится, пока не нужно будет решить какую-либо задачу. Тест эмоционального интеллекта Мэйера ― Сэловея ― Карузо построен не на опросниках, к которым очень много замечаний с точки зрения искренности, социальной желательности — человек всегда себя хочет представить в лучшем свете.
Опросниковыми тестами эмоционального интеллекта являются тест Дэниела Гоулмана, модель социального интеллекта Рувена Бар-Она, опросник Дмитрия Люсина «ЭмИн» и другие. В отличие от указанных тестов, которые построены на смешанных моделях (эмоций и личностных качеств), только модель Джона Мэйера и Питера Сэловея построена на представлениях о том, что эмоциональный интеллект — это психологическая способность, объединяющая как эмоции, так и когниции. Второе принципиальное различие в том, что это инструментальный тест, состоящий из вербальных и невербальных задач. Он продемонстрировал свою высокую надежность и кросс-культурную согласованность, тест Мэйера ― Сэловея ― Карузо показывает способности идентифицировать эмоции, использовать их в каком-то виде деятельности, способность понимать эмоции, управлять ими.
Как научиться управлять своими эмоциями?
Взрослые тоже могут научиться управлять своими эмоциями. В тренинге по эмоциональному интеллекту есть задача, которая учит регулировать собственные эмоции.
Прежде всего нужно их осознать, этому мы учим и детей. Нужно резко заставить себя остановиться, очень глубоко вздохнуть, подумать о том, что ты бываешь лучше. Важно справиться с неприятными эмоциями, представить, что ты можешь быть другим. Подумать о ситуации, то есть перевести область неосознанного реагирования в осознанную. Нужно попытаться изменить взгляд на ситуацию и решить эту проблему или просто выйти за ее пределы. У нас есть специальные задания на регуляцию эмоций, когда учатся глубоко вздохнуть, остановиться, подумать о себе и рассказать, что случилось.
На рассказе построена вся психотерапия, строго говоря, психотерапевтами являются и подруги, и друзья, и родители, и священники. Когда вы рассказываете о ситуации, вы облекаете эмоции в совершенно другую форму. Вы пересказываете суть проблемы, которая вам помогает посмотреть на ее причину. Эмоциональный интеллект — это только одна из опор, на которой строится эффективность. Показано, что у руководителей высшего звена эмоциональный интеллект незначительно выше, чем у среднего звена.
То есть эмоциональный интеллект сочетается с другими факторами. Во-первых, высокая мотивация в работе, во-вторых, хорошие когнитивные данные, то есть интеллект.
В-третьих, способность «читать» психическое состояние других людей, потому что мало ориентироваться только на эмоции ― нужно прогнозировать поведение человека с учетом его организации. Часто успешность в бизнесе зависит от манипулятивных способностей. А неоднократно подтверждено, что так называемый высокий макиавеллианский интеллект сопряжен с худшим распознаванием эмоций. Человек не может манипулировать другими людьми, если ему важна их реакция.
Читать статью на сайте «ПостНауки».
Еще больше материалов на тему «Психология развития ребенка» вы найдете в нашей библиотеке. Подборка из статей, видеолекций, мультфильмов, интервью, тестов, списков полезной литературы подготовлена для вас нашим фондом в сотрудничестве с сайтом «ПостНаука».
автор материала
Елена Сергиенко
Понравился материал?
Оцените его:
НазадПовышенная эмоциональность: как сохранить эмоциональный комфорт
Когда нас обуревают эмоции, сложно сохранять объективность. Попробуем разобраться в своих переживаниях с помощью психолога Сьюзан Дэвид, автора книги об “эмоциональной сноровке”.Тем вечером Сьюзан Дэвид полагалось чувствовать себя свободной и счастливой: она устроилась в шикарном гостиничном номере, перед ней — длинный список ТВ-каналов и сервисов обслуживания, а значит, перспектива отличного отдыха за счет компании. Но психолог Гарвардского университета не ощущала радости; наоборот, ее терзала вина за то, что сегодня она не может быть рядом с мужем и детьми.
К счастью, исследование эмоций научило Сьюзан обращать чувство вины себе на пользу. Вместо того, чтобы углубиться в сожаления и использовать их как повод пренебречь работой, профессор Дэвид взялась за анализ своих переживаний. Она признала, что тревога и вина — лишь доказательство ценности семьи в ее жизни.
“То, что я чувствую вину перед близкими, дает мне полезную пищу для размышлений о моих приоритетах, но совершенно точно не означает, что я плохая мать и что мне следует отказаться от своей работы”, — говорит Дэвид. Как соучредителю Института коучинга при больнице Маклина в Бельмонте и как генеральному директору компании Evidence Based Psychology ей часто приходится бывать в командировках, но Сьюзан остается счастливым человеком, потому что при самом напряженном графике научилась сохранять эмоциональный комфорт.
Эмоциональность — это не так уж плохо
Хотя характеристика “слишком эмоциональный” зачастую заставляет насторожиться, эксперты утверждают, что эмоциональность служит многим благим целям.
Она помогает нам лучше понимать окружающих, учит быть хорошими собеседниками, направляет в принятии решений: какую работу выбрать или кого пригласить на свидание. В конце концов, именно эмоции делают нас людьми.“Когда человек называет себя слишком эмоциональным, он обычно имеет в виду, что ему тягостно переносить связанный с эмоциями стресс и он хотел бы этого избежать, — объясняет Дэвид, чья книга “Эмоциональная сноровка: отпустите себя, откройтесь изменениям и процветайте в работе и жизни” недавно вышла в печать. — Но это то, что я называю “мертвыми целями”. Не стоит жить по принципам, которые больше подойдут мертвому человеку”.
Кроме того, нездоровая работа с собственными эмоциями — вроде их подавления или, наоборот, постоянного пережевывания — может сослужить плохую службу. Оба этих способа скорее способствуют разрушению нашего благополучия и нашего здоровья, и к тому же негативно влияют на принятие решений, уверена Дэвид.
“Особенно суровое подавление эмоций может привести к тяжелым физическим нарушением, вплоть до судорог”, — считает профессор психологии Николь Робертс из Государственного университета Аризоны. Николь много лет изучает, как биология и культурное окружение влияют на наше эмоциональное поведение. Все ее исследования подтверждают, что выражение эмоций и их переживание идет людям только на пользу.
Но есть и обратная сторона
Однако переживание и тем более выражение сильных эмоций уместны не в любых обстоятельствах. Более того, особо интенсивное и длительное переживание эмоции влияет на нас скорее деструктивно, чем продуктивно, считает Майя Тамир, профессор психологии Еврейского университета в Израиле, где она изучает регулирование эмоций.
“Когда эмоция становится слишком интенсивной, она овладевает нами полностью, а это значит, что для всего остального почти не остается места”, — объясняет Майя.
Итак, как же узнать, не слишком ли вы эмоциональны?
Прислушаемся к советам экспертов.
1. “Слишком эмоциональный” — понятие относительное
Когда Николь Робертс жила в Калифорнии, она казалась сдержаннее многих в ее окружении. Позже, в Висконсине, она, наоборот, выделялась большей экспрессивностью: “Эмоциональность — это совокупность не только наших генов, но также влияния ближайшего окружения и культуры”, — объясняет она.
Немало различий и в том, как разные люди переживают разные эмоции. “Некоторые люди более расположены к головным болям, некоторые — к смеху, другие — к слезам, — говорит Робертс, — Все эти склонности — варианты нормы. Исследователи даже выделили свойство восприятия, отвечающее за вдумчивость — оно характерно для 20% населения, и они более рефлексивно и глубоко обрабатывают информацию”.
“У каждого из нас — свой уникальный эмоциональный мир, и он помогает нам понять, что приемлемо и правильно именно для нас”, — утверждает Майя Тамир.
2. Будьте терпимее к себе
Другая проблема, связанная с избыточной эмоциональностью — это контекст осуждения. “Когда мы называем себя чересчур эмоциональными, мы подразумеваем, что с нами что-то не так, — объясняет Майя, — и от этого мы чувствуем себя в два раза хуже”.
Вместо самобичевания отнеситесь к себе с сочувствием и поддержите себя, как поддержали бы ребенка, который пришел бы к вам с такой же эмоциональной проблемой. “В сознании многих людей саможаление подразумевает самоуничижение: мы называем себя неудачниками и слабаками. Стоит занять противоположную позицию и относиться к биению чувств внутри с сопереживанием и принятием — именно это поможет найти чувствам здоровый выход”, — считает Сьюзан Дэвид.
3. Дайте эмоциям имя
Есть огромная разница между гневом, печалью и разочарованием, но если вы склонны для любых эмоций использовать одни и те же слова, например, стресс и беспокойство, то вас ждет очень долгий путь по пониманию и принятию себя. “Только тогда, когда мы начинаем разбираться в нюансах наших переживаний, мы имеем шанс работать с чувствами эффективно,” — говорит Дэвид.
Попробуйте, определившись с главной эмоцией, найти название еще двум чувствам, которые тянутся за ней. Например, за разочарованием о проваленном собеседовании на работу следует стыд за то, что вы не справились с заданием, и страх о том, что вам придется начинать путь поиска подходящей должности заново.
Разделив эмоциональный поток на несколько ручейков и определив свойство каждого, вы гораздо быстрее сможете преодолеть половодье чувств и выстроить мост к внутренней гармонии.
4. Попробуйте отстраниться
Ежедневно человек озвучивает около 1600 мыслей, и гораздо больше мыслей, часто непроизвольных, проносится внутри нашего сознания. “Лучшее, что вы можете сделать — это просто позволить им быть, — советует Дэвид. — Помните, что они не являются частью реальности. И они не делают вас плохим или хорошим человеком. Это просто мысли и эмоции”.
Если сложно дистанцироваться от переживаний, попробуйте такой способ: добавляйте к осмыслению каждой эмоции фразу “я замечаю”. Вместо мысли “Мне больно!” используйте “Я замечаю, что это меня ранило”. Это изменение может показаться несущественным, но оно работает: то, каким образом мы думаем о ситуации, действительно влияет на наше самочувствие.
“Просто посмотрев на ситуацию с другой точки зрения, вы измените свои эмоции и быстрее найдете решение”, — разъясняет Тамир.
5. Не бойтесь обращаться за поддержкой
Прежде чем терзаться, адекватна ли сила вашей эмоциональной реакции на то или иное событие, подумайте, не являются ли бурные эмоции просьбой вашего тела о помощи. Чувства, которые вы испытываете, могут быть сигналом важных перемен в вашей жизни, могут означать, что вы нуждаетесь в поддержке близких, качественном сне или физической активности. Нехватка таких вещей очень сильно может повлиять на наш эмоциональный фон, уверена Робертс.
Cьюзан Дэвид, психолог Гарвардского университета
Влияние позитивно-эмоционального фона на развитие эмоциональной памяти в процессе изучения иностранного языка — 20 Марта 2018 — Публикации педагогов
Торопко Р.В., преподаватель иностранных языковГБПОУ «Кропоткинский медицинский колледж»
Влияние позитивно-эмоционального фона на развитие эмоциональной памяти в процессе изучения иностранного языка
Изучение памяти является одним из важных разделов психологической науки. Ещё в XIX веке немецкий ученый – психолог Эбенгауз предложил прием с помощью которого было возможно изучить законы «чистой памяти». А другой не менее известный немецкий психолог Г.Э. Мюллер осуществил фундаментальные исследования законов закрепления и воспроизведение следов памяти у человека. Однако, эмоциональным компонентом памяти занимались немногие ученые, которые выяснили, что память на эмоциональные ситуации лучше, чем на неэмоциональные (Neisser, 1982; Rapaport,1942).
Между тем, вопросы изучения памяти, а именно ее важность в обучении иностранному языку, остается открытым. На наш взгляд, эмоциональный компонент памяти является наиболее эффективным в запоминании иноязычной речи. Для активизации его на занятиях необходимо создать соответствующие условия. Прежде всего, это:
• использование определенных методов обучения, при которых эмоциональный компонент памяти будет задействован в полной мере;
• создание необходимой эмоциональной ситуации, того позитивного эмоционального фона, при котором занятия иностранным языком станут продуктивными и активизируются эмоциональный компонент памяти.
В данной статье мы остановимся на создании позитивного эмоционального фона более подробней, поскольку такие условия необходимые не только для развития памяти, но и вообще для эффективного освоения иностранного языка. Следует учитывать также при создании позитивно-эмоционального фона настроения учащихся. Важным является влияние эмоций на процесс запоминания. Он будет более продолжительным, если восприятие осуществляется на фоне повышенных эмоциональных состояний. Когда явления и события затрагивают чувства, то мыслительная деятельность студентов будет более активна.
Активизируя многообразие методов изучения иностранного языка, мы пришли к выводу, что именно эмоционально-смысловой метод является продуктивным в создании эмоционально-смыслового метода. Данный метод базируется на следующих положениях:
• эмоциональность как активный компонент значения слова;
• эмоциональность как активный компонент значения словосочетания;
• эмоциональность как активный компонент значения предложения;
• эмоциональность как активный компонент текста;
В первом случае эмоциональность базируется на основе оценки. В языке существуют разнообразные и многочисленные способы выражения эмоционального. Это, прежде всего, узуальная эмоциональная лексика, словообразовательные элементы и модели. Однако в выполнение определенных упражнений на выявление эмоциональной лексики, необходимо ввести элемент позитивности. Так, например: Выделите эмоционально-оценочные слова позитивно характеризующие человека:
Ein bissiger, mißtrauischer, cleverer Kerl, einer, der mit allen Wassern gewaschen ist, gegen den man anrennen kann, wie gegen eine Wand, doch er kann durchaus auch jemanden an sich heranlassen, sich gütig und wohlfühlend zeigen,der für alles Verständnis hat. Dieser Kerl versteht es, sein Schäfchen ins trockene zu bringen. Er ist beileibe nicht der beste der Freunde, vielleicht sogar der zweilichtigste- Trotzdem kann man ihm vertrauen…
В зарубежной психологии существует два направления в исследовании эмоциональной жизни человека. Одно из них проводиться в рамках когнитивной теории эмоций, другое — мотивационной.
Представители когнитивной теории эмоций исходят из следующих:
а) человек, прежде всего, в наибольшей степени рациональное существо;
б) рациональное в своей сущности – хорошо, а эмоциональное — плохо;
в) когнитивные процессы контролируют и замещают эмоции.
Подчеркивается, что эмоции в основном дезорганизуют деятельность человека, они подчинены познавательным процессам и детерминированы ими, и именно когнитивные процессы тем или иным образом организуют эмоциональные состояния.
Сторонники мотивационной теории эмоций занимают в определенном смысле альтернативную позицию. Эмоции в рамках этого направления рассматриваются как побудительные силы всей психологической деятельности, которые направляют и регулируют ее, организуют когнитивные процессы и поведение, развиваются в онтогенезе.
Эмоции проявляются как эмоциональные процессы, эмоциональные состояния, а в устойчивых формах реагирования они могут переходить в эмоциональные свойства личности.
Так, К. Изард считает, что причины возникновения базовой эмоции, как правило, универсальны. Среди критериев, на основе которых можно определить, является ли та или иная эмоция базовой, автор, в частности, называет наличие отчетливых и специфических переживаний, которые осознаются человеком.
Наряду с негативными эмоциями, количество которых больше, исследователи чаще сего называют следующие позитивные эмоции:
• счастье;
• желание, надежда, любовь;
• радость;
• восторг, подчинение, эмпатия, удивление;
• удовлетворенность, интерес, безмятежность;
• удовлетворенность.
В.А. Ганзен среди позитивных эмоций (эмоциональных состояний) выделяет атараксию (полное спокойствие), радость, наслаждение, счастье, эйфорию, экстаз.
В разряд позитивных эмоциональных состояний мы относим все относительно длительно протекающие аффективные явления, осознаваемые как оказывающие полезное воздействие на психические и внутриличностные процессы, способствующие процессу взаимодействия личности с ближайшим социальным окружением, повышающим эффективность деятельности. Позитивные эмоции, такие как радость, интерес, удовлетворенность, приобретая временные характеристики, становятся позитивным фоном, настроением, или эмоциональным состоянием.
Таким образом, развивая эмоциональный компонент памяти, прежде всего, необходимо помнить о том, что позитивный эмоциональный фон – является основополагающим в создании ситуаций обучения при использовании эмоционально-смыслового метода.
Список литературы
1. Ганзен В.А. Системные описания в психологии – М., 2010-81с.
2. Изард К.Психология эмоций – М., 1991-464с.
3. Сакиева Р.С. Deutsch.Эмоциональная разговорная речь – М., 2010
4. Настольная книга преподавателя иностранного языка: Справочное пособие / Ред. – сост. Е.С. Маслыко, П.К. Бабинская, А.Ф. Будько, С.И. Петрова – 9 –е изд., стер. – Мн.: Выш. Шк.,2004. – 522 с.
Восстановление эмоционального баланса | Статьи по практической психологии
Преодолевать барьеры взаимопонимания, возникающие в различных ситуациях общения, непросто. Для этого нужно хорошо разбираться в нюансах человеческой психологии, в том числе и своей собственной. Значительно проще другое — самому не создавать эти барьеры.
Чтобы не оказаться основным препятствием на пути к взаимопониманию с окружающими, человеку необходимо знать психологические правила общения, и прежде всего научиться управлять своими эмоциями, которые чаще всего становятся источником межличностных конфликтов.
Наше отношение к эмоциям очень похоже на отношение к старости, которой, по остроумному замечанию Цицерона, достигнуть желают все, а достигнув, ее же винят. Разум постоянно восстает против неограниченной власти эмоций в человеческих взаимоотношениях. Но его протест чаще всего можно услышать «после драки», когда с предельной ясностью становится очевидно, что страх, гнев или чрезмерная радость оказались не лучшими советчиками в общении. «Не надо было горячиться, — подсказывает ум, который получил справедливое название «заднего», — сначала следовало все взвесить, а потом уже обнаруживать свое отношение к собеседнику». Остается только согласиться с мудрым арбитром, чтобы в следующий раз поступить не менее опрометчиво, реагируя на окружающих со всей присущей нам эмоциональностью.
Проще всего было бы признать эмоции вредным наследием прошлого, доставшимся нам от «братьев меньших», которые по своей эволюционной незрелости не могли воспользоваться разумом для наилучшего приспособления к окружающей среде и вынуждены были довольствоваться столь примитивными механизмами приспособления, как страх, заставлявший убегать от опасности; ярость, которая без лишних колебаний мобилизовывала мускулатуру на борьбу за выживание; удовольствие, в погоне за которым не знали усталости и снисхождения. Такой точки зрения придерживался известный швейцарский психолог Э. Клапаред, с повышенной эмоциональностью отвергавший право эмоций на участие в регуляции человеческой деятельности: «Бесполезность или даже вредность эмоции известна каждому. Представим, например, человека, который должен пересечь улицу; если он боится автомобилей, он потеряет хладнокровие и побежит. Печаль, радость, гнев, ослабляя внимание и здравый смысл, часто вынуждают нас совершать нежелательные действия. Короче говоря, индивид, оказавшись во власти эмоции, «теряет голову». Конечно, хладнокровно переходящий улицу человек имеет все преимущества перед эмоционально возбужденным. И если бы вся наша жизнь состояла из непрерывного пересечения напряженных магистралей, то эмоции вряд ли нашли бы в ней достойное место. Однако жизнь, к счастью, устроена таким образом, что пересечение улиц в ней оказывается чаще всего не целью, а средством достижения более интересных целей, которые без эмоций не могли бы существовать. Одна из таких целей — человеческое взаимопонимание. Не случайно многие писатели-фантасты худшую перспективу развития рода человеческого связывают с утратой богатства эмоциональных переживаний, с общением, построенным по строго выверенным логическим схемам. Мрачный призрак будущего мира, в котором торжествуют, а точнее, властвуют (поскольку торжество — состояние, не лишенное эмоциональности) разумные автоматы, беспокоит не только писателей, но и многих ученых, изучающих влияние научно-технического прогресса на развитие общества и личности.
Современная культура активно вторгается в эмоциональный мир человека. При этом наблюдаются два, на первый взгляд, противоположных, но по сути взаимосвязанных процесса — повышение эмоциональной возбудимости и распространение апатии. Эти процессы обнаруживаются в последнее время в связи с массовым проникновением компьютеров во все сферы жизни. Например, по данным японских психологов, пятьдесят из ста детей, увлекающихся компьютерными играми; страдают эмоциональными расстройствами. У одних это проявляется в повышенной агрессивности, а у других — в глубокой апатии, утрате способности эмоционально реагировать на реальные события. Подобные явления, когда эмоциональные состояния человека начинают приближаться к полюсам, когда утрачивается контроль над эмоциями и умеренные их проявления все чаще сменяются крайностями, — свидетельство явного неблагополучия в эмоциональной сфере. В результате возрастает напряжение в человеческих взаимоотношениях. По данным социологов, три четверти семей подвержены постоянным конфликтам, возникающим по разным причинам, но проявляющимся, как правило, в одном — в неконтролируемых эмоциональных вспышках, о которых большинство участников впоследствии сожалеют.
Не всегда эмоциональные взрывы пагубны для взаимоотношений. Иногда, как мы отмечали, они приносят и некоторую пользу, если не затягиваются надолго и не сопровождаются взаимными, а особенно публичными оскорблениями. Но никогда не пойдет на пользу взаимоотношениям эмоциональная холодность, которая в социально-ролевом и деловом общении неприятна, как демонстрация равнодушного отношения к происходящему, а в интимно-личностном общении — просто недопустима, поскольку уничтожает саму возможность взаимопонимания между близкими людьми. Поляризация эмоциональных проявлений, свойственная современной цивилизации, стимулирует активный поиск рациональных приемов регуляции эмоций, выход которых из-под контроля угрожает и внутренней психологической устойчивости человека, и стабильности его общественных связей. Нельзя сказать, что проблема управления эмоциями характерна только для современного общества. Способность противостоять страстям и не поддаваться непосредственным побуждениям, несогласующимся с требованиями разума, во все века считалась важнейшей характеристикой мудрости. Многие мыслители прошлого возводили ее в ранг высшей добродетели. Например, Марк Аврелий полагал нестрастие, проявляющееся в переживании человеком исключительно разумных эмоций, идеальным состоянием души.
И хотя одни философы, подобно стоику Марку Аврелию, призывали подчинить эмоции разуму, а другие советовали не вступать в безнадежную борьбу с естественными побуждениями и подчиниться их произволу, ни один из мыслителей прошлого не был равнодушен к этой проблеме. И если бы можно было провести среди них референдум по вопросу о соотношении разумного и эмоционального в жизни людей, то, на наш взгляд, большинством голосов было бы принято мнение, высказанное великим гуманистом эпохи Возрождения Эразмом Роттердамским, который утверждал, что «существует один-единственный путь к счастью: главное познать самого себя; затем делать все не в зависимости от страстей, а по решению разума».
Насколько справедливо подобное утверждение, судить трудно. Поскольку эмоции возникают прежде всего как реакции на реальные события жизни, которые далеки от идеала разумного устройства мира, то и призыв к их согласованию с разумом редко находит благодатную почву. Современные психологи, опираясь на многолетний опыт научного изучения человеческих эмоций, как правило, признают необходимость их рациональной регуляции. Польский ученый Я. Рейковский подчеркивает: «Стремясь все более эффективно контролировать окружающий мир, человек не хочет мириться с тем, что в нем самом может существовать нечто такое, что сводит на нет прилагаемые усилия, мешает осуществлению его намерений. А когда верх берут эмоции, очень часто. все происходит именно так». Как видим, по мнению Рейковского, эмоции не должны брать верх над разумом. Но посмотрим, как он оценивает эту ситуацию с точки зрения возможностей разума изменить положение дел: «Вплоть до настоящего времени люди были способны лишь констатировать расхождение между «голосом сердца и голосом разума», но не могли его ни понять, ни устранить». За этим авторитетным суждением — результаты многочисленных исследований, психологических наблюдений и экспериментов, которые обнаруживают противоречивый характер взаимоотношений «неразумных» эмоций и «неэмоционального» разума. Приходится лишь согласиться с Я. Рейковским, что разумно управлять своими эмоциями мы еще не научились. Да и как управлять, когда эмоций много, а разум, в лучшем случае, один. Не обладая присущей разуму логикой в решении проблемных ситуаций, эмоции берут другим — своеобразной житейской изворотливостью, которая позволяет проблемную ситуацию превратить в беспроблемную. Психологи установили, что эмоции дезорганизуют ту деятельность, в связи с которой они возникли. Например, страх, возникший с необходимостью преодолеть опасный участок пути, нарушает или даже парализует движение к цели, а бурная радость по поводу успеха в творческой деятельности снижает творческий потенциал. В этом проявляется неразумность эмоций. И вряд ли они уцелели бы в соперничестве с разумом, если бы не научились побеждать «хитростью». Нарушая исходную форму деятельности, эмоции существенно облегчают переход к новой, позволяющей без колебаний и сомнений решить проблему, которая оказалась «крепким орешком» для разума. Так, страх останавливает перед труднодостижимой целью, но придает сил и энергии для бегства от подстерегающих на пути к ней опасностей; гнев позволяет сметать преграды, которые не удается разумно обойти; радость дает возможность удовлетвориться тем, что уже есть, удерживая от бесконечной гонки за всем, чего еще нет.
Эмоции — эволюционно более ранний механизм регуляции поведения, чем разум. Поэтому они выбирают и более простые пути решения жизненных ситуаций. Тому, кто последует их «совету», эмоции добавляют энергии, поскольку они напрямую связаны с физиологическими процессами в отличие от разума, которому подчиняются отнюдь не все системы организма. Под сильным воздействием эмоций в организме происходит такая мобилизация сил, которую разуму не вызвать ни приказами, ни просьбами, ни понуканиями.
Потребность разумно управлять своими эмоциями возникает у человека отнюдь не потому, что его не устраивает сам факт появления эмоциональных состояний. Нормальной деятельности и общению в равной мере препятствуют и бурные, неуправляемые переживания, и безразличие, отсутствие эмоциональной вовлеченности. Неприятно общаться и с тем, кто «страшен в гневе» или «неистов в радости», и с тем, чей потухший взор свидетельствует о полном безразличии к происходящему. Интуитивно люди хорошо чувствуют «золотую середину», которая обеспечивает наиболее благоприятную атмосферу в различных ситуациях общения. Вся наша житейская мудрость направлена против эмоциональных крайностей. Если горе — «не надо слишком убиваться», если радость — «не очень-то радуйся, чтобы потом не плакать», если отвращение — «не будь чересчур привередливым», если апатия — «встряхнись!»
Подобными рекомендациями мы щедро делимся друг с другом, поскольку хорошо осознаем, что неуправляемые эмоции могут нанести ущерб и самому человеку, и его взаимоотношениям с окружающими. Увы, мудрые советы редко находят отклик. Люди гораздо чаще заражают друг друга вышедшими из-под контроля эмоциями, чем добиваются благотворного воздействия своих рекомендаций по разумному их управлению.
Трудно ожидать, что человек прислушается к чужому голосу разума, когда и свой собственный оказывается бессильным. Да и говорят эти голоса одно и то же: «Нужно держать себя в руках», «не следует поддаваться слабости» и т. п. Подавляя эмоции «в приказном порядке», мы чаще всего достигаем противоположного эффекта — возбуждение усиливается, а слабость становится непереносимой. Не справляясь с переживаниями, человек пытается подавить хотя бы внешние проявления эмоций. Однако внешнее благополучие при внутреннем разладе обходится слишком дорого: разбушевавшиеся страсти обрушиваются на собственный организм, нанося ему удары, от которых он долго не может оправиться. И если человек привыкает хранить спокойствие в присутствии других людей любой ценой, он рискует заболеть всерьез.
Американский психолог Р. Холт доказал, что невозможность выразить гнев приводит к последующему ухудшению самочувствия и состояния здоровья. Постоянное сдерживание проявлений гнева (в мимике, жестах, словах) может способствовать развитию таких заболеваний, как гипертония, язва желудка, мигрень и пр. Поэтому Холт предлагает выражать гнев, но делать это конструктивно, что, по его мнению, возможно, если человек, охваченный гневом, хочет «установить, восстановить или поддержать позитивные отношения с другими. Он действует и говорит таким образом, чтобы прямо и искренне выразить свои чувства, сохраняя достаточный контроль над их интенсивностью, которая не больше, чем нужно для убеждения других в истинности своих переживаний».
Но как сохранить контроль над интенсивностью чувства, если первое, что утрачивается в гневе, — это способность управлять своим состоянием? Потому мы и не даем волю своим эмоциям, что не уверены в возможности сохранить контроль над ними и направить их в конструктивное русло. Есть и другая причина излишней сдержанности — традиции, регулирующие эмоциональные проявления. Например, в японской культуре даже о своих несчастьях принято сообщать с вежливой улыбкой, чтобы не вызывать неловкость у постороннего человека. Традиционная сдержанность японцев в публичном выражении чувств в настоящее время воспринимается ими как возможный источник возрастающего эмоционального напряжения. Не случайно им принадлежит идея создания роботов, выполняющих функции «козла отпущения». В присутствии человека, бурно выражающего свой гнев, такой робот униженно кланяется и просит прощения, что предусмотрено заложенной в его электронный мозг специальной программой. Хотя цена этих роботов весьма высока, они пользуются большим спросом.
В европейской культуре не поощряются мужские слезы. Настоящий мужчина «не должен» плакать. Скупая мужская слеза считается допустимой только в трагических обстоятельствах, когда окружающим понятно, что горе непереносимо. В других ситуациях плачущий мужчина воспринимается с осуждением или брезгливым сочувствием. А ведь плач, как установлено учеными, выполняет важную функцию, способствуя эмоциональной разрядке, помогая пережить горе, избавиться от печали. Подавляя естественные формы проявления этих эмоций, мужчины, по-видимому, в меньшей степени, чем женщины, оказываются защищенными от воздействия сильных стрессов. Не имея возможности публично демонстрировать свои слезы, некоторые мужчины плачут украдкой. По данным американского исследователя У. Фрея, 36 % мужчин пускают слезу над фильмами, телепередачами и книгами, тогда как женщин, плачущих по этому же поводу, оказалось всего 27% . В этом же исследовании было установлено, что в целом, женщины плачут в четыре раза чаще, чем мужчины.
Как видим, человеку слишком часто приходится подавлять эмоции и по индивидуальным соображениям, и следуя традициям. Пользуясь подобным механизмом управления эмоциями, он поступает разумно в той мере, в какой ему необходимо сохранять нормальные отношения с окружающими, и вместе с тем его действия неразумны, поскольку наносят ущерб здоровью и психологическому состоянию. Не относится ли вообще управление эмоциями к той категории сознательных действий, которые нельзя назвать разумными, и не разумнее ли предоставить эмоции самим себе, не вмешиваясь в их естественное течение?
Но как показывают исследования психологов, эмоциональная стихия противопоказана даже актерам, которые по роду своей деятельности должны на сцене погружаться в поток эмоций, чтобы полностью слиться со своими персонажами. Однако успех актерского творчества тем выше, чем эффективнее актер способен управлять динамикой эмоциональных состояний, чем лучше его сознание регулирует интенсивность переживаний.
Убеждаясь в том, что борьба с эмоциями приносит победителю больше терний, чем лавров, люди пытались найти такие способы воздействия на свой эмоциональный мир, которые позволяли бы проникать в глубинные механизмы переживаний и использовать эти механизмы более разумно, чем ми распорядилась природа. Такова система регуляции эмоций, основанная на гимнастике йогов. Наблюдательные члены той индийской секты заметили, что при неприятных эмоциях дыхание становится стесненным, поверхностным или прерывистым, возбужденный человек принимает позы с чрезмерно повышенным тонусом мускулатуры. Установив связь между позой, дыханием и переживаниями, йоги выработали ряд физических и дыхательных упражнений, овладение которыми позволяет избавляться от эмоциональной напряженности и в какой-то мере преодолевать неприятные переживания. Однако Философская концепция йогов такова, что целью постоянного упражнения является не разумный контроль над эмоциями, избавление от них в стремлении достигнуть полной безмятежности духа. Отдельные элементы системы йогов использовались при создании современного метода психологической саморегуляции — аутогенной тренировки.
Существует много разновидностей этого метода, впервые редложенного немецким психотерапевтом И. Шульцем в 932 году. Классическая методика Шульца включала ряд формул самовнушения, позволяющих после неоднократных занятий свободно вызывать ощущение теплоты и тяжести в различных частях тела, регулировать частоту дыхания и сердцебиения и вызывать общее расслабление. В настоящее время аутогенная тренировка широко используется для коррекции эмоциональных состояний при повышенном нервно-эмоциональном напряжении, для преодоления последствий стрессовых ситуаций, возникающих в экстремальных условиях профессиональной деятельности.
Специалисты в области аутогенной тренировки считают, то сферы применения этого метода будут постоянно расширяться, и аутотренинг может стать одним из важных элементов психологической культуры человека. На наш взгляд, аутотренинг является одним из приемов подавления эмоций, хотя не таким примитивным, как призыв держать себя в руках, когда эмоции «перехлестывают через край». При аутогенной тренировке человек сначала овладевает теми функциями, которые были неподвластны сознательной регуляции (тепловые ощущения, частота сердцебиения и т. п.), а затем уже «с тыла» едет наступление на свои переживания, лишая их поддержки организма. Если с переживаниями можно справляться, минуя социальное и нравственное содержание, то возникает большой созблазн избавиться, скажем, от угрызений совести, вызвав ощущение приятной тяжести и теплоты в солнечном сплетении, и от мучительного чувства сострадания, ощутив себя птицей, свободно парящей в лучезарном небесном пространстве. «Я спокоен, я совершенно спокоен», — повторяет одну из формул самовнушения персонаж фильма «Попутчик» каждый раз, когда возникает угроза его эмоциональному благополучию. Его нравственное возрождение как раз и проявляется в том, что это заклинание постепенно перестает выполнять свою регулятивную функцию.
Подлинная психологическая культура человека проявляется не столько в том, что он владеет приемами саморегуляции, сколько в способности использовать эти приемы для достижения психологических состояний, которые в наибольшей степени соответствуют гуманистическим нормам поведения и взаимоотношений с другими людьми. Поэтому человека всегда волновала проблема критериев разумного управления эмоциями. Здравый смысл подсказывает, что таким критерием может быть стремление к удовольствию. Такой точки зрения придерживался, например, древнегреческий философ Аристипп, полагавший, что удовольствие является целью, к которой нужно стремиться непременно, обходя стороной ситуации, угрожающие неприятными переживаниями. Среди последующих поколений философов у него было немного сторонников. Зато среди людей, не склонных к философскому осмыслению действительности, единомышленников у Аристиппа гораздо больше. Очень уж привлекательной кажется перспектива получать максимум удовольствий, не испытывая при этом страданий, если отвлечься от нравственной оценки эгоистической позиции «жить в свое удовольствие». И все же корни эгоизма не настолько глубоки, чтобы большинство людей могли отвлекаться от принципов гуманистической морали, отвергающей идею достижения эмоций удовольствия любой ценой. Несостоятельность принципа удовольствия очевидна и с точки зрения приспособления человека к природной и социальной среде.
Погоня за наслаждениями столь же пагубна для физического и душевного здоровья людей, как и постоянные неприятности, страдания и утраты. Об этом свидетельствуют исследования медиков и психологов, наблюдающих за поведением людей, которым в процессе лечения в мозг вживлялись электроды. Стимулируя электричеством различные участки мозга, норвежский ученый Сем-Якобсон обнаружил зоны переживания удовольствия, страха, отвращения, ярости. Если его пациентам предоставлялась возможность самостоятельно стимулировать «зону счастья», то они это делали с таким рвением, что забывали о еде и доходили до конвульсий, непрерывно замыкая контакт, связанный с электростимуляцией соответствующего участка мозга. Создатель теории стресса Г. Селье и его последователи показали, что существует единый физиологический механизм приспособления организма к изменениям окружающей среды; и чем более интенсивны эти изменения, тем выше риск истощения приспособительных возможностей человека независимо от того, приятны ему изменения или нет.
Стресс, вызванный радостными переменами, может оказаться даже сильнее, чем стресс от неприятностей. Например, по шкале стрессовой нагрузки событий, разработанной американскими учеными Т. Холмсом и Р. Реем, крупные личные достижения в большей степени подвергают риску здоровье человека, чем трения с руководителем. И хотя наиболее стрессовыми оказались все же события, связанные с утратами (смерть близких, развод, разлука супругов, болезни и т. п.), определенный стрессогенный эффект был связан и с праздниками, отпуском, каникулами. Так что превращение жизни в «сплошной праздник» может привести скорее к истощению организма, чем к постоянному состоянию удовольствия.
То, что было сказано по поводу несостоятельности принципа удовольствия как критерия разумного управления эмоциями, может прозвучать предостережением только для оптимиста, который умеет открывать в жизни приятные стороны. Что касается пессимистов, то они, наверное, ничего иного и не ожидали, поскольку радости жизни в их мироощущении мало чего стоят в сравнении с печалями. Подобную точку зрения активно отстаивал философ-пессимист А. Шопенгауэр. В подтверждение он приводил результаты довольно наивных экспериментов, поставленных на самом себе. К примеру, он выяснял, сколько гранов сахара нужно съесть, чтобы перебить горечь одного грана хины. Тот факт, что сахара требуется в десять раз больше, он истолковывал в пользу своей концепции. А чтобы сомневающиеся смогли сами эмоционально прочувствовать приоритет страданий, он призывал мысленно сравнить удовольствие, получаемое хищником, и муки его жертвы. Единственным разумным критерием управления эмоциями Шопенгауэр считал избегание страданий. Логика подобных рассуждений привела его к признанию небытия идеальным состоянием рода человеческого.
Философская концепция пессимизма мало у кого вызовет сочувствие. Однако пассивная стратегия избегания страданий — явление нередкое. Пессимистически настроенные люди смиряются с постоянной угнетенностью, поскольку надеются, что отказ от активного стремления к успеху избавит их от сильных стрессов. Однако это заблуждение. Преобладающий отрицательный эмоциональный фон, характерный для многих людей, значительно ухудшает их продуктивность и жизненный тонус. Разумеется, невозможно полностью избежать отрицательных эмоций, да, видимо, и нецелесообразно; они в определенной степени организуют человека на борьбу с препятствиями, противодействие опасности. Исследование, проведенное на обезьянах, показало, что у опытного вожака, перенесшего многие битвы, реакция на стрессовую ситуацию более благоприятна с медико-биологической точки зрения, чем у молодых обезьян. Однако постоянное переживание отрицательных эмоций приводит к формированию не только психолоческих, но и функциональных негативных изменений, охватывающих, как показали исследования коллектива ученых под руководством Н. П. Бехтеревой, все участки мозга и нарушающих его деятельность.
По мнению физиологов, человек не должен позволять своему мозгу «привыкать» к неприятностям. Г. Селье настойчиво рекомендует стремиться забывать о «безнадежно-отвратительном и тягостном». Необходимо, как утверждают Н. П. Бехтерева и ее коллеги, как можно чаще создавать себе пусть маленькую, но радость, уравновешивающую пережитые неприятные эмоции. Необходимо сосредоточивать внимание на положительных моментах своей жизни, чаще вспоминать приятные минуты прошлого, планировать действия, которые могут улучшить положение. Способность находить радость в жизненных мелочах присуща долгожителям. Вообще следует отметить, что психологический тип личности долгожителя характеризуется такими чертами, как доброжелательность, отсутствие чувства непримиримого соперничества, враждебности и зависти.
В настоящее время существует немало психотерапевтических методов регуляции эмоциональных состояний. Однако большинство из них требует специальных индивидуальных или групповых занятий. Одним из наиболее доступных способов улучшения эмоционального состояния является смехотерапия.
Французский врач Г. Рубинштейн обосновал биологическую природу полезности смеха. Смех вызывает не очень резкую, но глубокую встряску всего организма, что приводит к расслаблению мышц и позволяет снять напряжение, вызываемое стрессом. При смехе углубляется дыхание, легкие поглощают воздуха втрое больше и кровь обогащается кислородом улучшается циркуляция крови, успокаивается ритм сердца, снижается артериальное давление. При смехе усиливается выделение эндоморфина, болеуспокаивающего противострессорного вещества, происходит освобождение организма от гормона стресса — адреналина. Примерно тем же механизмом воздействия обладают танцы. Определенная «доза» смеха может обеспечить хорошее самочувствие и в трудных ситуациях, однако «передозировка» даже такого безобидного средства, как смех, может привести к уходу от разумного управления эмоциями. Постоянное веселье — такой же уход от жизни, как и погруженность в мрачные переживания. И дело не только в том, что эмоциональные крайности могут ухудшить самочувствие и состояние здоровья. Неуравновешенность положительных и отрицательных эмоций препятствует полноценному общению и взаимопониманию.
Есть две категории людей, которые никогда не будут поняты окружающими, как бы они того ни хотели. Тех, кто постоянно удручен, погружен в горькие раздумья о несовершенстве человеческой природы, люди будут, по возможности, избегать, опасаясь заразиться мрачным настроением и пессимизмом. Иногда бывает трудно увидеть различие между болезненным состоянием депрессии, когда человек полностью утрачивает способность регулировать эмоции, и состоянием «ухода» в неприятные переживания, свойственного некоторым в общем-то здоровым людям, попадающим в сложные жизненные ситуации. Но различие все же есть. При болезненных состояниях отрицательные эмоции направлены главным образом внутрь, концентрируются вокруг собственной личности, тогда как «здоровые» отрицательные эмоции постоянно ищут жертву среди окружающих, чтобы выплеснуться в агрессивной вспышке или в горькой жалобе. Но поскольку большинство людей не могут выдерживать длительное воздействие тяжелой эмоциональной атмосферы, они начинают избегать общения с человеком, погруженным в неприятные переживания. Постепенно утрачивая привычные контакты, он вынужден переносить отрицательные эмоции на себя.
А если способность радоваться всему, что есть и что может произойти, присуща человеку и он неизменно пребывает в приподнятом расположении духа, радуется жизни в любых обстоятельствах? Остается, казалось бы, только позавидовать и постараться последовать его примеру. Действительно, в большинстве нейтральных ситуаций общения, не требующих сочувствия, помощи, поддержки, весельчаки вызывают симпатию и одобрение своей способностью ничего не принимать близко к сердцу. Но постоянно радоваться может только тот, кто умеет радоваться всему, даже чужому горю. Не разделяя страданий других людей, человек рискует оказаться в психологическом вакууме, когда поддержка понадобится ему самому. Постоянно пребывая в радужном настроении, он приучает окружающих к «беспроблемному» отношению к себе. И когда наступает время серьезных испытаний на прочность, происходит срыв. По наблюдению психотерапевта В. А. Файвишевского, отсутствие опыта преодоления неприятных переживаний, вызванных неудачами и утратами, может привести к «неврозу победы», который наблюдается у постоянно преуспевающих людей при первой же неудаче.
Грубое нарушение эмоционального баланса никому не идет на пользу, даже если доминирует положительный эмоциональный фон. Может показаться, что человек, не теряющий веселья в присутствии страдающих, способен заразить их своим настроением, поднять дух и придать бодрости. Но это иллюзия. Шуткой или жизнерадостной улыбкой легко разрядить ситуативно возникшее напряжение, но столь же легко достигнуть противоположного эффекта, столкнувшись с глубоким переживанием. В связи с этим можно провести параллель с воздействием музыки на эмоции человека.
Известно, что музыка обладает мощным эмоциональным зарядом, подчас более мощным, чем реальные жизненные события. Например, психологи, опросившие студентов, преподавателей и других работников Стэнфордского университета, обнаружили, что среди факторов, возбуждающих эмоции, музыка заняла первое место, на втором — трогательные сцены в кинофильмах и литературных произведениях и лишь на шестом — любовь. Конечно, нельзя абсолютизировать данные, полученные в одном исследовании, но нельзя и не признать, что эмоциональный эффект музыки очень велик. Учитывая его, психологи применяют метод музыкальной психотерапии для коррекции эмоциональных состояний. При эмоциональных расстройствах депрессивного типа веселая музыка только усугубляет негативные переживания, тогда как мелодии ) которые не отнесешь к жизнерадостным, приносят положительные результаты. Так и в человеческом общении горе можно смягчить состраданием или усугубить безмятежной веселостью и дежурным оптимизмом. Здесь мы вновь возвращаемся к эмпатии — способности настраивать свои эмоции на «волну» переживаний других людей. Благодаря эмпатии удается избежать постоянной погруженности в собственные радости и огорчения. Эмоциональный мир окружающих нас людей настолько богат и многообразен, что соприкосновение с ним не оставляет шансов на монополию положительных или отрицательных переживаний. Эмпатия способствует уравновешенности эмоциональной сферы человека.
Некоторые философы буквально понимали принцип уравновешенности, доказывая, что в жизни каждого человека радости точно соответствуют страданиям и, если вычитать одни из других, то в результате будет получен ноль. Польский философ и искусствовед В. Татаркевич, проанализировавший такого рода исследования, пришел к выводу, что доказать или опровергнуть эту точку зрения невозможно, поскольку нельзя точно измерить и однозначно сопоставить радости и страдания. Однако и сам Татаркевич не видит иного решения этой проблемы, кроме признания, что «человеческая жизнь имеет тенденцию к выравниванию приятных и неприятных ощущений».
На наш взгляд, принцип уравновешенности эмоций важен не потому, что он может указать точную пропорцию положительных и отрицательных переживаний. Гораздо важнее другое, чтобы человек понял, что устойчивая эмоциональная уравновешенность как показатель разумного управления эмоциями не может быть достигнута только путем ситуативного контроля за переживаниями. Удовлетворенность человека своей жизнью, деятельностью и взаимоотношениями с окружающими не равнозначна сумме удовольствий, получаемых в каждый отдельно взятый момент. Подобно альпинисту, переживающему ни с чем не сравнимое чувство удовлетворения на вершине именно потому, что успех стоил ему многих неприятных эмоций на пути к цели, любой человек получает радость как итог преодоленных трудностей. Маленькие радости жизни необходимы для компенсации неприятных переживаний, но от их суммы не следует ждать глубокого удовлетворения. Известно, что дети, испытывающие дефицит родительской ласки, тянутся к сладкому. Одна конфета может на какое-то время снять напряжение у ребенка, но даже большое их количество не может сделать его счастливее.
Каждый из нас чем-то напоминает ребенка, тянущегося к конфете, когда пытается повлиять на свои эмоции непосредственно в момент их возникновения. Кратковременный эффект, полученный при ситуативном управлении эмоциями, не может привести к стабильной эмоциональной уравновешенности. Это связано с устойчивостью общей эмоциональности человека. Что такое эмоциональность и можно ли ею управлять?
С начала двадцатого столетия были проведены первые исследования эмоциональности. С тех пор принято считать, что эмоциональные люди отличаются тем, что все принимают близко к сердцу и бурно реагируют на пустяки, а малоэмоциональные — обладают завидным хладнокровием. Современные психологи склонны отождествлять эмоциональность с неуравновешенностью, неустойчивостью, высокой возбудимостью.
Эмоциональность рассматривается как устойчивая черта личности, связанная с ее темпераментом. Известньй советский психофизиолог В. Д. Небылицын считал эмоциональность одним из основных компонентов темперамента человека и выделял в ней такие характеристики, как впечатлительность (чуткость к эмоциогенным воздействиям), импульсивность (быстрота и необдуманность эмоциональных реакций), лабильность (динамичность эмоциональных состояний). В зависимости от темперамента человек с большей или меньшей интенсивностью эмоционально включается в различные ситуации.
Но если эмоциональность непосредственно связана с темпераментом, в основе которого — свойства нервной системы, то возможность разумного управления эмоциональностью без вмешательства в физиологические процессы представляется крайне сомнительной. Может ли холерик разумно регулировать интенсивность своих «холерических» вспышек, если в его темпераменте преобладает импульсивность — склонность к быстрым и необдуманным эмоциональным реакциям? Он успеет «наломать дров» по пустяку, прежде чем осознает, что наиболее разумный принцип управления эмоциями — уравновешенность. А невозмутимый флегматик, органически не способный к тому, чтобы живо и непосредственно продемонстрировать свои чувства, всегда будет восприниматься окружающими как человек, которому глубоко безразлично происходящее. Если эмоциональность понимать только как сочетание силы, скорости возникновения и подвижности эмоциональных реакций, то для разума остается одна сфера приложения: смириться с тем, что есть эмоциональные и неэмоциональные люди, и считаться с их естественными особенностями. Сама по себе эта миссия разума исключительно важна для человеческого взаимопонимания.
Особенности темперамента обязательно необходимо учитывать в различных ситуациях общения. Например, не стоит обижаться на бурную реакцию холерика, которая чаще свидетельствует о его импульсивности, чем о сознательном намерении обидеть собеседника. Ему можно ответить тем же, не рискуя вызвать длительный конфликт. Но даже одно резкое слово может надолго вывести из равновесия меланхолика — ранимого и впечатлительного человека с обостренным чувством собственного достоинства.
Чтобы научиться разумно относиться к особенностям эмоционального склада других людей, мало знать эти особенности, нужно еще и владеть собой, сохранять уравновешенность независимо от того, насколько интенсивны собственные эмоциональные реакции. Такая возможность появляется в том случае, если от бесплодных попыток воздействия непосредственно на интенсивность эмоций человек переходит к управлению ситуациями, в которых возникают и проявляются эмоции, Эмоциональные ресурсы человека не безграничны, и если в одних ситуациях они расходуются слишком щедро, то в других начинает ощущаться их дефицит. Даже гиперэмоциональные люди, которые кажутся окружающим неистощимыми в проявлении своих чувств, находясь в спокойной обстановке, погружаются в заторможенное состояние в большей степени, чем те, кого относят к категории малоэмоциональных. Эмоции, как правило, не возникают спонтанно, они привязаны к ситуациям и превращаются в устойчивые состояния, если эмоциогенная ситуация сохраняется длительное время. Такие эмоции принято называть страстью. И чем важнее для человека одна жизненная ситуация, тем выше вероятность, что одна страсть вытеснит все остальные. Только великая страсть, утверждал французский литератор Анри Пети, способна укрощать наши страсти. А его соотечественник писатель Виктор Шербюлье обратил внимание на возможность противоположного эффекта, утверждая, что наши страсти пожирают друг друга, и нередко большие пожираются малыми.
Одно из этих суждений, на первый взгляд, противоречит другому, однако это не так. Можно сконцентрировать все эмоциональные ресурсы в одной ситуации или в одной сфере жизни, а можно распределить их по многим направлениям. В первом случае интенсивность эмоций будет предельной. Но чем больше эмоциогенных ситуаций, тем ниже интенсивность эмоций в каждой из них. Благодаря этой зависимости открывается возможность управлять эмоциями более разумно, чем при вмешательстве в их физиологические механизмы и непосредственные проявления. Формально эту зависимость можно выразить следующим образом: Э == Иэ * Nэ (где Э — общая эмоциональность человека, Иэ — интенсивность каждой эмоции, Nэ — количество эмоциогенных ситуаций).
По сути, данная формула означает, что общая эмоциональность человека является константой (относительно постоянной величиной), тогда как сила и длительность эмоциональной реакции в каждой конкретной ситуации может существенно изменяться в зависимости от количества ситуаций, которые не оставляют данного человека равнодушным. Закон эмоциональной константности дает возможность по-новому взглянуть на устоявшиеся представления о постепенном возрастном снижении эмоциональности.
Принято считать, что в молодости человек эмоционален, а с возрастом эмоциональность в значительной мере утрачивается. В действительности, с накоплением жизненного опыта, человек расширяет сферы эмоциональной вовлеченности, все больше ситуаций вызывают у него эмоциональные ассоциации, а следовательно, каждая из них вызывает и менее интенсивную реакцию. Общая же эмоциональность при этом остается прежней, хотя в каждой наблюдаемой окружающими ситуации человек ведет себя более сдержанно, чем в юности. Разумеется, бывают случаи, когда и с возрастом не утрачивается способность бурно и продолжительно реагировать на определенные события. Но это характерно для людей фанатичного склада, которые концентрируют свои эмоции в какой-то одной сфере и абсолютно не обращают внимания на то, что и как происходит в других.
Расширению круга эмоциогенных ситуаций способствует общекультурное развитие личности. Чем выше культурный уровень человека, тем большую сдержанность в проявлении эмоций наблюдают окружающие в общении с ним. И наоборот, неуправляемые страсти и бурные вспышки эмоций, называемые аффектами, сопряжены, как правило, с ограниченностью сфер проявления эмоций, что характерно для людей с низким уровнем общей культуры. Вот почему так велика роль искусства в регуляции человеческой эмоциональности. Обогащая свой духовный мир эстетическими переживаниями, человек утрачивает зависимость от всепоглощающих страстей, связанных с его прагматическими интересами.
Учитывая закон константности, можно овладеть способами управления эмоциями, которые направлены не на безнадежную борьбу с разрушительными проявлениями эмоциональных крайностей, а на создание условий жизни и деятельности, позволяющих не доводить себя до крайних эмоциональных состояний. Речь идет об управлении экстенсивной составляющей общей эмоциональности — эмоциогенными ситуациями.
Первый способ — распределение эмоций — заключается в расширении круга эмоциогенных ситуаций, что приводит к снижению интенсивности эмоций в каждой из них. Необходимость в сознательном распределении эмоций возникает при чрезмерной концентрации переживаний человека. Неспособность распределять эмоции может приводить к существенному ухудшению здоровья. Так, Я. Рейковский приводит данные исследования эмоциональных особенностей людей, перенесших инфаркт. Их просили припомнить наиболее негативные события, которые предшествовали болезни. Оказалось, что больные через два месяца после инфаркта припоминали значительно меньше стрессовых событий, чем здоровые люди. Однако сила и продолжительность неприятных переживаний по поводу каждого из таких событий у больных оказались намного выше; они значительно чаще жаловались на чувство вины или враждебности и на трудности контроля над своими переживаниями.
Распределение эмоций происходит в результате расширения информации и круга общения. Информация о новых для человека объектах необходима для формирования новых интересов, которые превращают нейтральные ситуации в эмоциональные. Расширение круга общения выполняет ту же функцию, поскольку новые социальные и психологические контакты позволяют человеку найти более широкую сферу проявления своих чувств.
Второй способ управления эмоциями — сосредоточение — необходим в тех обстоятельствах, когда условия деятельности требуют полной концентрации эмоций на чем-то одном, имеющем решающее значение в определенный период жизни. В этом случае человек сознательно исключает из сферы своей активности ряд эмоциогенных ситуаций, чтобы повысить интенсивность эмоций в тех ситуациях, которые являются для него наиболее важными. Могут применяться различные житейские приемы сосредоточения эмоций. Об одном из них рассказывал известный кинорежиссер Н. Михалков. Чтобы полностью сконцентрировать усилия в работе над замыслом нового фильма, он обрил волосы и тем самым утратил эмоциональный стимул к тому, чтобы лишний раз появляться на людях. Популярный актер театра и кино А. Джигарханян сформулировал для себя «закон сохранения эмоций». Он считает обязательным хотя бы один раз в неделю исключать ситуации, в которых щедро расходуются эмоции, необходимые для творческой деятельности. Наиболее общим приемом сосредоточения эмоций является ограничение информации из привычных источников и исключение благоприятных условий деятельности в тех ситуациях, которые способствуют «распылению» эмоций.
Третий способ управления эмоциями — переключение — связан с переносом переживаний с эмоциогенных ситуаций на нейтральные. При так называемых деструктивных эмоциях (гнев, ярость, агрессия) необходима временная замена реальных ситуаций иллюзорными или социально незначимыми (по принципу «козла отпущения»). Если же конструктивные эмоции (прежде всего интересы) сконцентрированы на пустяках, иллюзорных объектах, то необходимо переключение на ситуации, имеющие повышенную социальную и культурную ценность. Применение этих способов управления эмоциями требует определенных усилий, изобретательности, выдумки. Поиск конкретных приемов зависит от личности, уровня ее зрелости.
Головаха Е.И., Панина Н.В. Психология человеческого взаимопонимания. — Киев, 1989.
Влияние фоновых стимулов на восприятие страха в выражениях лица
Inside Out — анимационный фильм режиссера Пита Доктора — изображает девушку по имени Райли и ее борьбу с переездом через взаимодействие пяти персонажей, представляющих несколько основных эмоций: радость, печаль, гнев, отвращение и страх (Keltner & Ekman , 2015). Каждый из этих персонажей был связан с определенным цветом (например, цвет печали был синим, а цвет гнева — красным; Keltner & Ekman, 2015).В текущем исследовании изучалось, существует ли истинная связь между эмоциями и цветом, путем изучения ассоциаций между эмоциями (например, страхом) и фоновой стимуляцией.
Эмоция — это реакция на ситуацию под влиянием личности человека, которая вызывает мимику, физиологические (симпатические или парасимпатические) изменения и различные модели поведения (VandenBos, 2007). Экман (1992) первоначально классифицировал основные эмоции как счастье, грусть, гнев, удивление, страх и отвращение.Переживание базовой эмоции часто передается с помощью мимики — формы невербальной коммуникации, создаваемой движением лицевых мышц (VandenBos, 2007).
Страх был в центре внимания текущего исследования, поскольку эта эмоция и сопровождающие ее выражения лица являются ключевыми в социальных взаимодействиях (Frith, 2009). В частности, страх определяется как ощущение присутствия, когда угроза или опасность неминуема (VandenBos, 2007). Страх вызывает эмоциональное возбуждение, которое может изменить физиологию, например, за счет активации симпатической нервной системы (VandenBos, 2007), поэтому испуганные выражения лица важны для общения с другими о потенциальных угрозах (Beck, Cardini, Ladavas, & Bertini, 2015).
Чиотти (2014) исследовал влияние брендинга и влияние цвета на маркетинг в бизнес-среде. Подходящий выбор цвета в сочетании с определенной средой, настроением и эмоциями был обсужден как решающий для усиления эффекта убедительных материалов (Ciotti, 2014). Чиотти (2014) рассмотрел примеры того, как цвета усиливают определенное настроение; например, зеленый цвет подчеркивает спокойную атмосферу, а коричневый передает ощущение суровости. Фоновые стимулы действительно могут влиять на людей в таких областях, как бизнес, искусство (визуальное, перформанс и музыка) и / или терапия.Практическое применение эффекта цвета в исследованиях настроения обширно.
Бирнс (1983) изучал ассоциации между разными цветами и выбранными положительными (например, счастье, любовь, надежда и честность) и отрицательными (например, гнев, печаль, страх, боль и смерть) эмоциями. Участвовали дети 4-6 классов, которым были предложены слова с положительными и отрицательными эмоциями (Бирнс, 1983). Их попросили указать, какой цвет они больше всего ассоциируют со словом (Byrnes, 1983). Как правило, яркие цвета ассоциировались с положительными эмоциями, а темные — с отрицательными (Byrnes, 1983).В частности, например, Бирнс (1983) обнаружил, что красный цвет тесно связан со словами «любовь» и «гнев», а черный цвет — со словом «смерть». Бирнс (1983) повторил эту процедуру со взрослыми участниками и получил аналогичные результаты. полученные результаты.
Янг, Эллиот, Фельтман и Амбади (2013) изучали выражения гневного лица и их ассоциации с цветом. Young et al. (2013) сочетали разные цвета фона и разные выражения лица. Эксперимент был разделен на два отдельных, но связанных эксперимента по выявлению точных ассоциаций между выражением злости и красным цветом (Young et al., 2013). В первом эксперименте были выбраны сердитые и счастливые выражения лица, которые сочетались с красным, зеленым и серым фоном (Young et al., 2013). После каждого воздействия красного, зеленого и серого цветов фона участники быстро и точно классифицировали счастливые или сердитые лица (Young et al., 2013). Точно так же второй эксперимент показал те же результаты, за исключением того, что были исследованы гневные и испуганные выражения лица, а синий фон заменил зеленый (Young et al., 2013). Результаты обоих экспериментов показали, что гневные выражения лица на красном фоне выявлялись быстрее, чем когда счастье или страх ассоциировались с красным (Young et al., 2013). Эти исследования показали связь между эмоциями и цветом и, в частности, между страхом и красным цветом.
Ферл, Хенсон, Фристон и Колдер (2013) исследовали активацию определенной области чувствительности в дорсальных и вентральных височных веретенообразных областях при просмотре динамических и статических изображений выражения лица, включая отвращение, счастье и страх. Участники оценили эмоциональную интенсивность каждого выражения лица, и Furl et al. (2013) обнаружили, что вентральная веретенообразная область лица демонстрирует более высокую чувствительность к испуганным выражениям лица, представленным в статических и неподвижных изображениях.
Поскольку предыдущее исследование показало доказательства связи между эмоциями и цветом (например, Byrnes, 1983; Young et al., 2013) или текстурой (Furl et al., 2013), в текущем исследовании изучалось, какие цвета (например, синий и черный) ) или текстуры (например, статические) могут повлиять на рейтинг страха перед выражениями лица. Эти фоны были тщательно отобраны и протестированы на основе предыдущих эмпирических исследований (Бирнс, 1983; Фурл и др., 2013; Янг и др., 2013). Синий был выбран в качестве фона, потому что, хотя это и не было предметом их исследования, Young et al.(2015) показали, что синий цвет вызывает более быстрое время реакции с испуганными выражениями лица по сравнению с красным и серым. Черный цвет был выбран в качестве фона на основании результатов исследования Бирнса (1983), показывающего связь между черным цветом и страхом. Статическая текстура была выбрана в качестве фона на основе исследования Furl et al. (2013), показавшего, что вентральная веретенообразная область лица демонстрирует чувствительность к неподвижным изображениям, содержащим испуганные выражения лица на статическом фоне.
В текущем исследовании из Чикагской базы данных лиц были выбраны изображения шести человек (трех женщин и трех мужчин) (Ma, Correll, & Wittenbrink, 2015), передающих четыре разных выражения лица (испуганное, счастливое, злое и нейтральное) и были использованы для проверки ассоциаций между выражением страха на лице и цветом фона (синим, черным и статичным).Участники наблюдали за каждым выражением лица с каждым вариантом фонового стимула и оценивали степень страха, присутствующего в выражении лица, по 9-балльной шкале Лайкерта. Было высказано предположение, что фоновая стимуляция повлияет на рейтинг страха перед пугающими выражениями лица, рассматриваемыми как неподвижные изображения.
В текущем исследовании измерялось влияние фоновых стимулов на восприятие страха в выражениях лица. Участники оценили интенсивность страха в выражениях лица по 9-балльной шкале Лайкерта после просмотра изображений из четырех различных категорий выражения лица (испуганный, сердитый, счастливый и нейтральный) в паре с тремя фонами (статическим, синим и черным).
30 студентов из небольшого гуманитарного колледжа были отобраны для участия в текущем исследовании с использованием удобной выборки. Индивидуальное тестирование проводилось с каждым участником. Участники были проверены на дефект цвета с использованием пластин Ishihara (Ishihara, 1972). Были показаны четырнадцать тарелок Исихара, по одной тарелке за раз (3 секунды на тарелку), и участников попросили сообщить количество, которое они видели. Участники записали свой ответ на номерной знак Исихара на половине листа бумаги, закодированной с помощью номерного знака.Результаты теста Исихары показали, что у всех участников отсутствовали нарушения цветового зрения, поэтому все перешли к следующему этапу исследования. Каждый участник подвергался воздействию всех комбинаций выражения лица и фоновой стимуляции в этом дизайне внутри субъектов. Участники были случайным образом назначены для просмотра одного из трех связывателей изображений с изображениями, рандомизированными и уравновешенными по порядку. Участники получили кредит на исследования за свое участие.
Участникам, предоставившим информированное согласие и не обнаружившим дефектов цвета, случайным образом была назначена подшивка изображений, содержащая 72 страницы с каждым выражением лица (испуганное, злое, счастливое и нейтральное) в паре с тремя фоновыми стимулами (статическим, синим и черным; см. Приложение А).Затем участникам был предоставлен рейтинговый лист Лайкерта, содержащий семьдесят две 9-балльные шкалы Лайкерта, они были проинструктированы о том, как использовать шкалы Лайкерта, и что их рейтинг для каждого изображения должен быть отмечен на этом листе. У участников было неограниченное время, чтобы просмотреть каждую страницу в подшивке изображений и оценить уровень страха, выраженного на каждой. После того, как все ответы были записаны, был собран рейтинг Лайкерта, и участников поблагодарили за потраченное время.
Материалы включены 90 форм согласия.Ответы теста на отсутствие цвета Исихара (Ishihara, 1972) записывали на половину листов бумаги с 14 пронумерованными полями, по одному на каждой тестовой пластине. Буквенно-цифровые метки указывали назначение подшивки изображений (A, B или C) и номер участника, не связанный с их личностью, и были включены во все документы. Были созданы три связывателя изображений, каждая из которых включала рандомизированный и уравновешенный порядок четырех выражений лица (для разных полов) в паре с каждой из трех форм фоновой стимуляции.Тридцать рейтинговых листов Лайкерта с 72 (по одному для каждого изображения) напечатанными и маркированными шкалами Лайкерта были использованы для получения оценки участником степени страха в представленном выражении лица и были помечены от 1 (, не бояться, ) до 9 ( испуганный ).
Шесть человек с четырьмя разными выражениями лица (т. Е. Страх, гнев, счастье и нейтралитет) — три лица кавказских женщин и три лица мужчин европеоидной расы — были сопряжены со всеми тремя фоновыми стимулами (статическим, синим и черным; см. Приложение A) .Для каждой эмоции существовало шесть изображений, и изображения были представлены в цвете. Каждая страница папки с изображениями была помещена в защитные пленки Samsill Non-Glare и организована в папки Wilson Jones с круглым кольцом. Показанные лица были собраны из базы данных лиц Чикаго (Ma, Correll, & Wittenbrink, 2015). Статическое фоновое изображение было собрано из изображений Google и настроено на высокое качество с помощью Reshade Image Enlarger 3.0. Два фоновых стимула, синий (цветовая модель: HSL, 170/255/128) и черный (цветовая модель: HSL, 170/0/0), были созданы с помощью Microsoft Office PowerPoint.Электронным устройством, используемым для создания материалов в текущем исследовании, был ноутбук Acer (R3-71 / 2015).
В текущем исследовании изучалось влияние фоновой стимуляции на оценку выражений страха на лице, воспринимаемых как неподвижные изображения. Мы предположили, что фоновая стимуляция повлияет на рейтинг страха перед пугающими выражениями лица, рассматриваемыми как неподвижные изображения. Нулевая гипотеза заключалась бы в отсутствии разницы в рейтингах страха в зависимости от условий фоновой стимуляции.
баллов страха были отсортированы по фоновой стимуляции (статическая, синяя и черная) и типу выражения лица (страх, гнев, счастье и нейтральное).Тест Андерсона-Дарлинга (Anderson & Darling, 1952) показал нормальность дисперсии, поэтому для анализа оценок страха по условиям фоновой стимуляции был выбран ANOVA с повторными измерениями. Уровень значимости (α) был установлен на уровне 0,05. Наконец, для подтверждения того, что пугающие изображения были оценены как более пугающие, чем нейтральные изображения, использовался парный тест t (α = 0,05).
Рейтинги страха для каждого фона (статические = 4,68; синий = 4,38; черный = 4,41) не показали значительной разницы ( p =.103) с испуганным выражением лица. Для сердитых выражений лица рейтинги страха для каждого фона (статический = 3,51; синий = 3,48; черный = 3,49) также не показали значительной разницы ( p = 0,981). Выражение счастливого лица показало значительную разницу ( p = 0,036 *) в рейтингах страха для каждого фона (статический = 1,28; синий = 1,45; черный = 1,48). Тест Тьюки (Tukey, 1949; множественное сравнение) показал, что существует значительная разница в рейтингах страха между статичным и черным фоном.Нейтральные выражения лица не показали значительной разницы ( p = 0,244) в рейтингах страха по фону (статика = 2,51; синий = 2,35; черный = 2,54).
Парные образцы t -тест ( p ≤ 0,0001 *) был проведен на пугающих оценках всех испуганных изображений выражения лица и всех изображений нейтрального выражения лица из Чикагской базы данных лиц (Ma et al., 2015) для Убедитесь, что участники действительно считали испуганные выражения лица более пугающими, чем нейтральные выражения лиц.Этот вывод о значительной разнице в степени страха, воспринимаемого в изображениях испуганного и нейтрального выражения лица, подтверждает оценки, предоставленные Ma et al. (2015) и наличие предполагаемой разницы между ключевыми переменными, представляющими интерес в текущем исследовании.
В текущем исследовании изучали, влияют ли различные фоны на рейтинг страха перед выражениями лица, рассматриваемыми как неподвижные изображения. Альтернативная гипотеза заключалась в том, что фоновые стимулы будут влиять на рейтинг страха перед выражениями лица (т.д., испуганный, сердитый, счастливый и нейтральный) рассматривались как неподвижные изображения, и нулевая гипотеза заключалась в том, что не было бы никакой разницы. Гипотеза была сосредоточена на выражении страха на лице, но были включены и другие эмоции (гнев, счастье и нейтральный).
Три типа мимики (испуганный, сердитый и нейтральный) не показали значительной разницы в рейтингах страха. Есть интересное исключение, связанное со счастливым выражением лица, которое мы рекомендуем изучить более подробно в будущих исследованиях.Однако, основываясь на общей схеме результатов, мы не можем отвергнуть нулевую гипотезу в пользу альтернативы и сделать вывод, что фоновые стимулы не влияют на оценку страха выражений страха на лице, рассматриваемых как неподвижные изображения. Также была проверена достоверность разницы в выражении страха, присутствующей на изображениях, полученных с помощью базы данных Chicago Face (Ma et al., 2015).
Результаты настоящего исследования не совпадают с данными Byrnes (1983), Young et al. (2013) или Furl et al. (2013).Исследование Бирнса (1983) показало, что положительные эмоции связаны с яркими цветами, а отрицательные эмоции — с темными цветами (например, дети связывают черный цвет с такими терминами, как смерть и страх). Текущее исследование не подтвердило связь между черным цветом и страхом. Young et al. (2013) сосредоточили внимание на сильной связи между красным цветом и гневом, но также обнаружили, что синий в сочетании с выражением страха на лице ускоряет реакцию. Текущее исследование не воспроизводило эту модель результатов.Исследование, проведенное Young et al. (2013) использовали время отклика для своей зависимой меры, тогда как в текущем исследовании использовалась 9-балльная оценка страха по шкале Лайкерта. Время отклика указывает на ассоциацию, а не на интенсивность. Синева и испуганные выражения лица можно быстро идентифицировать вместе, но они не сильно связаны с рейтингом страха по Лайкерту. Furl et al. (2013) сосредоточились на неврологическом аспекте механизма страха через восприятие статичных испуганных лиц. Вентральная височная веретенообразная область лица может по-прежнему демонстрировать чувствительность при восприятии устрашающих выражений лица со статическими фоновыми стимулами, но это может не быть связано с уровнем интенсивности пугающего восприятия изображения.В то время как Бирнс (1983), Янг и др. (2013) и Furl et al. (2013) указали на потенциальную связь каждого фона с выражением страха на лице, текущее исследование показывает, что интенсивность ассоциации невысока.
Оглядываясь назад, можно сказать, что текущее исследование выиграло бы от расширения зависимой меры, включив в нее оценки других эмоций, представленных в виде выражений лица (т. Е. Злых, счастливых и нейтральных). В настоящее время выводы ограничиваются исследованием страха, но могут иметь значение и за пределами этой базовой эмоции.
В текущем исследовании рассматривалось восприятие страха по выражению лица американцами из небольшого гуманитарного колледжа. Конкретная рассматриваемая популяция была ограничена по разнообразию. Возможно, результаты могли бы быть другими, если бы текущее исследование было воспроизведено с другой популяцией. Нисбетт, Пэн, Чой и Норензаян (2001) изучали различные культуры и системы мышления между западными и восточными культурами, обнаружив, что жители Запада, как правило, более аналитичны, а жители Востока — более целостны.Были также свидетельства существования различных наивных метафизических и социальных систем в западных и восточных культурах, которые могли по-разному влиять на когнитивные способности участников при выполнении различных задач (Nisbett et al., 2001). В будущих исследованиях рекомендуется изучить это культурное различие, поскольку было показано, что существуют различия в восприятии, вызванные различиями в познании (Кользато, ван Бист, ван ден Вильденберг, Скоролли, Дорчин, Мейран, Борги и Хоммель, 2010).
Андерсон Т.У. и Дарлинг Д. А. (1952). Асимптотическая теория некоторых критериев «согласия», основанная на случайных процессах. Анналы математической статистики , 23 , 193-212.
Бек Б., Кардини Ф., Ладавас Э. и Бертини К. (2015). На иллюзию омоложения не влияют негативные выражения лица. Plos One , 10 (8), 1-15. DOI: 10.1371 / journal.pone.0136273
Бирнс, Д. А. (1983). Цветовое объединение детей. Психологический журнал , 113 , 247-250.
Чиотти, Х. (2014, 20 августа). Психология цвета: как цвета влияют на сознание. Получено с https://www.psychologytoday.com/blog/habits-not-hacks/201408/color-psychology-how-colors-influence-the-mind
.Кользато, Л.С., ван Бист, И., ван ден Вильденберг, В.П., Скоролли, К., Дорчин, С., Мейран, Н., Борги, А.М., и Хоммель, Б. (2010). Бог: Я обращаю ваше внимание? Познание , 117 (1), 87-94.DOI: 10.1016 / j.cognition.2010.07.003
Экман П. (1992). Аргумент в пользу основных эмоций. Познание и эмоции , 6 (3/4), 169-200.
Фрит, К. (2009). Роль мимики в социальных взаимодействиях. Философские труды Королевского общества B: Биологические науки, 364 (1535), 3453-3458. DOI: 10.1098 / rstb.2009.0142
Ферл Н., Хенсон Р. Н., Фристон К. Дж. И Колдер А. Дж. (2013). Контроль зрительных реакций на страх со стороны миндалины сверху вниз. Журнал неврологии , 33 (44), 17435-17443. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.2992-13.2013
Исихара, С. (1972). Тесты на дальтонизм (14 табличек под ред.). Токио, Япония: Канехара Шуппан.
Келтнер Д. и Экман П. (3 июля 2015 г.). Наука «наизнанку». New York Times . Получено 26 октября 2015 г. с сайта http://www.nytimes.com/2015/07/05/opinion/sunday/the-science-of-inside-out.html?_r=0
.Ма, Д. С., Коррелл, Дж., & Виттенбринк, Б. (2015). База данных лиц Чикаго: бесплатный набор стимулов для лиц и нормирующих данных. Методы исследования поведения , 47 , 1122-1135.
Нисбетт Р. Э., Пэн К., Чой Л. и Норензаян А. (2001). Культура и системы мышления: целостное и аналитическое познание. Психологическое обозрение , 108 (2), 291-310. DOI: 10.1037 / 0033-295X.108.2.291
Тьюки, Дж. У. (1949). Простейшие знаковые ранговые тесты. Меморандум Группы статистических исследований Принстонского университета , No.17.
ВанденБос, Г. Р. (2007). Психологический словарь АПА. Американская психологическая ассоциация , 369.
Янг, С.Г., Эллиот, А.Дж., Фелтман, Р., и Амбади, Н. (2013). Красный цвет улучшает обработку выражения гнева на лице. Emotion , 13 (3), 380-384. DOI: 10.1037 / a0032471
Особая благодарность Стиву Эллсворту, доктору философии, за советы, касающиеся статистических процедур, используемых при анализе данных, взятых из текущего исследования.
Данная публикация стала возможной благодаря гранту Национального института общих медицинских наук (GM103440) Национального института здравоохранения. Авторы несут полную ответственность за содержание и не обязательно отражают официальную точку зрения NIH.
Андерсон, Т. В., и Дарлинг, Д. А. (1952). Асимптотическая теория некоторых критериев «согласия», основанная на случайных процессах. Анналы математической статистики , 23 , 193-212.
Бек Б., Кардини Ф., Ладавас Э. и Бертини К. (2015). На иллюзию омоложения не влияют негативные выражения лица. Plos One , 10 (8), 1-15. DOI: 10.1371 / journal.pone.0136273
Бирнс, Д. А. (1983). Цветовое объединение детей. Психологический журнал , 113 , 247-250.
Чиотти, Х. (2014, 20 августа). Психология цвета: как цвета влияют на сознание. Получено с https://www.psychologytoday.ru / блог / привычки-не-хаки / 201408 / психология-цвета-как-цвета-влияют-на-разум
Кользато, Л.С., ван Бист, И., ван ден Вильденберг, В.П., Скоролли, К., Дорчин, С., Мейран, Н., Борги, А.М., и Хоммель, Б. (2010). Бог: Я обращаю ваше внимание? Познание , 117 (1), 87-94. DOI: 10.1016 / j.cognition.2010.07.003
Экман П. (1992). Аргумент в пользу основных эмоций. Познание и эмоции , 6 (3/4), 169-200.
Фрит, К.(2009). Роль мимики в социальных взаимодействиях. Философские труды Королевского общества B: Биологические науки, 364 (1535), 3453-3458. DOI: 10.1098 / rstb.2009.0142
Ферл Н., Хенсон Р. Н., Фристон К. Дж. И Колдер А. Дж. (2013). Контроль зрительных реакций на страх со стороны миндалины сверху вниз. Журнал неврологии , 33 (44), 17435-17443. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.2992-13.2013
Исихара, С. (1972). Тесты на дальтонизм (14 табличек изд.). Токио, Япония: Канехара Шуппан.
Келтнер Д. и Экман П. (3 июля 2015 г.). Наука «наизнанку». New York Times . Получено 26 октября 2015 г. с сайта http://www.nytimes.com/2015/07/05/opinion/sunday/the-science-of-inside-out.html?_r=0
.Ма, Д. С., Коррелл, Дж., И Виттенбринк, Б. (2015). База данных лиц Чикаго: бесплатный набор стимулов для лиц и нормирующих данных. Методы исследования поведения , 47 , 1122-1135.
Нисбетт, Р.Э., Пэн, К., Чой, Л., и Норензаян, А. (2001). Культура и системы мышления: целостное и аналитическое познание. Психологическое обозрение , 108 (2), 291-310. DOI: 10.1037 / 0033-295X.108.2.291
Тьюки, Дж. У. (1949). Простейшие знаковые ранговые тесты. Меморандум Группы статистических исследований Принстонского университета , № 17.
ВанденБос, Г. Р. (2007). Психологический словарь АПА. Американская психологическая ассоциация , 369.
Янг, С.Г., Эллиот, А. Дж., Фельтман, Р., и Амбади, Н. (2013). Красный цвет улучшает обработку выражения гнева на лице. Emotion , 13 (3), 380-384. DOI: 10.1037 / a0032471
Благодарности
Особая благодарность Стиву Эллсворту, доктору философии, за советы, касающиеся статистических процедур, используемых при анализе данных, взятых из текущего исследования.
Данная публикация стала возможной благодаря гранту Национального института общих медицинских наук (GM103440) Национального института здравоохранения.Авторы несут полную ответственность за содержание и не обязательно отражают официальную точку зрения NIH.
Приложение
Музыка, эмоции и благополучие | Психология сегодня
Источник: Wikimedia Commons (общественное достояние)
Один из наиболее важных вопросов в психологии музыки — это то, как музыка влияет на эмоциональные переживания (Juslin, 2019). Музыка обладает способностью вызывать у слушателей сильные эмоциональные реакции, такие как озноб и трепет.
Положительные эмоции преобладают над музыкальными переживаниями. Приятная музыка может привести к высвобождению нейромедиаторов, связанных с вознаграждением, таких как дофамин. Слушать музыку — это простой способ изменить настроение или снять стресс. Люди используют музыку в своей повседневной жизни, чтобы регулировать, усиливать и уменьшать нежелательные эмоциональные состояния (например, стресс, усталость). Как прослушивание музыки вызывает у слушателей эмоции и удовольствие?
1. Музыкальное удовольствие. Наслаждение музыкой задействует в мозгу тот же центр удовольствия, что и другие формы удовольствия, такие как еда, секс и наркотики.Факты показывают, что эстетический стимул, такой как музыка, естественным образом может воздействовать на дофаминовые системы мозга, которые обычно участвуют в сильно подкрепляющем и вызывающем привыкание поведении.
В одном исследовании участники слушали свои любимые песни после приема налтрексона. Налтрексон — широко назначаемый препарат для лечения наркозависимости. Исследователи обнаружили, что, когда испытуемые принимали налтрексон, они сообщали, что их любимые песни больше не доставляют удовольствия (Malik et al., 2017). Однако не все испытывают сильные эмоциональные отклики на музыку. Примерно 5% населения не испытывают озноба. Эта неспособность получать удовольствие именно от музыки получила название музыкальной ангедонии.
2. Музыкальное ожидание. Музыка может доставлять удовольствие как тогда, когда она оправдывает ожидания, так и противоречит им. Чем неожиданнее события в музыке, тем удивительнее музыкальный опыт (Gebauer & Kringelbach, 2012). Мы ценим музыку, которая менее предсказуема и немного сложнее.
3. Утонченные эмоции. В любви к музыке есть еще и интеллектуальная составляющая. Системы дофамина не работают изолированно, и их влияние будет во многом зависеть от их взаимодействия с другими областями мозга. То есть нашу способность наслаждаться музыкой можно рассматривать как результат нашего эмоционального мозга человека и его недавно сформировавшегося неокортекса. Факты показывают, что люди, которые постоянно эмоционально реагируют на эстетические музыкальные стимулы, обладают более сильной связью белого вещества между своей слуховой корой и областями, связанными с обработкой эмоций, что означает, что эти две области взаимодействуют более эффективно (Sachs et al., 2016).
4. Воспоминания. Воспоминания — это один из важных способов, с помощью которых музыкальные события вызывают эмоции. Как заметил покойный врач Оливер Сакс, музыкальные эмоции и музыкальная память могут выжить еще долго после того, как исчезнут другие формы памяти. Одна из причин долговечной силы музыки, по-видимому, заключается в том, что прослушивание музыки задействует многие части мозга, инициируя связи и создавая ассоциации.
5. Тенденция к действию. Музыка часто вызывает сильные тенденции к действию, которые движутся в координации с музыкой (например,г., танцы, постукивание ногами). Наши внутренние ритмы (например, частота сердечных сокращений) ускоряются или замедляются, чтобы слиться с музыкой. Мы плывем и движемся вместе с музыкой.
6. Эмоциональная мимикрия. Музыка вызывает эмоции не только на индивидуальном уровне, но также на межличностном и межгрупповом уровне. Слушатели отражают их реакцию на то, что выражает музыка, например на грусть от грустной музыки или на радость от счастливой музыки. Точно так же эмбиент-музыка влияет на настроение покупателей и посетителей.
7.Поведение потребителей. Фоновая музыка оказывает удивительно сильное влияние на поведение потребителей. Например, в одном исследовании (North, et al., 1999) покупатели в отделе напитков супермаркета слушали французскую или немецкую музыку. Результаты показали, что французское вино лучше немецкого вина, когда играла французская музыка, тогда как немецкое вино продавалось лучше французского вина, когда играла немецкая музыка.
8. Регулировка настроения . Люди жаждут «бегства от действительности» в неопределенные времена, чтобы избежать своих бед и проблем.Музыка предлагает средство регулирования эмоций. Люди используют музыку для достижения различных целей, например, чтобы зарядиться энергией, сосредоточиться на задаче и уменьшить скуку. Например, грустная музыка позволяет слушателю отвлечься от тревожных ситуаций (расставание, смерть и т. Д.) И вместо этого сосредоточиться на красоте музыки. Кроме того, тексты песен, которые перекликаются с личным опытом слушателя, могут передать чувства или переживания, которые невозможно выразить.
9.Восприятие времени. Музыка — это мощный эмоциональный стимул, который меняет наши отношения со временем. Когда слушаешь приятную музыку, действительно кажется, что время летит незаметно. Поэтому музыка используется в залах ожидания, чтобы сократить субъективную продолжительность ожидания, и в супермаркетах, чтобы побудить людей оставаться подольше и покупать больше (Droit-Volet, et al., 2013). Приятная музыка отвлекает внимание от обработки времени. Более того, этот эффект сокращения, связанный с вниманием, оказывается сильнее в случае спокойной музыки в медленном темпе.
10. Развитие личности. Музыка может быть мощным инструментом для развития идентичности (Lidskog, 2016). Молодежь черпает самобытность в музыке. Например, фильм «, ослепленный светом » показывает, как песни Спрингстина позволяют говорить с опытом Джаведа на личном уровне. Тексты песен помогают ему обрести голос, о котором он никогда не подозревал, и смелость следовать своим мечтам, найти любовь и заявить о себе.
9.4 Эмоции — вводная психология
Цели обучения
К концу этого раздела вы сможете:
- Объясните основные теории эмоций
- Опишите роль, которую лимбические структуры играют в эмоциональной обработке
- Понимать повсеместную природу создания и распознавания эмоционального выражения
По мере прохождения повседневной жизни мы испытываем множество эмоций.Эмоция — это субъективное состояние бытия, которое мы часто называем своими чувствами. Слова «эмоция» и «настроение» иногда используются как синонимы, но психологи используют эти слова для обозначения двух разных вещей. Обычно слово «эмоция» указывает на относительно интенсивное субъективное аффективное состояние, которое возникает в ответ на что-то, что мы переживаем (рисунок ниже). Часто считается, что эмоции переживаются сознательно и преднамеренно. С другой стороны, настроение относится к длительному, менее интенсивному аффективному состоянию, которое не возникает в ответ на что-то, что мы переживаем.Состояния настроения могут не распознаваться сознательно и не несут в себе интенциональности, связанной с эмоциями (Beedie, Terry, Lane, & Devonport, 2011). Здесь мы сосредоточимся на эмоциях, а вы узнаете больше о настроении в главе, посвященной психологическим расстройствам.
Малыши могут быстро проходить через эмоции, будучи (а) чрезвычайно счастливыми в один момент и (б) чрезвычайно грустными в следующий. (кредит А: модификация работы Керри Чешика; кредит Б: модификация работы Керри Чешик)Мы можем быть на высоте радости или в глубине отчаяния.Мы можем злиться, когда нас предают, бояться, когда нам угрожают, и удивляться, когда происходит что-то неожиданное. В этом разделе будут описаны некоторые из наиболее известных теорий, объясняющих наши эмоциональные переживания, и дается понимание биологических основ эмоций. Этот раздел завершается обсуждением повсеместной природы выражения эмоций на лице и нашей способности распознавать эти выражения у других.
ТЕОРИИ ЭМОЦИИ
Наши эмоциональные состояния представляют собой комбинацию физиологического возбуждения, психологической оценки и субъективных переживаний.Вместе они известны как компоненты эмоции. Эти оценки основаны на нашем опыте, происхождении и культуре. Следовательно, у разных людей могут быть разные эмоциональные переживания, даже когда они сталкиваются с похожими обстоятельствами. Со временем было предложено несколько различных теорий эмоций, показанных на рисунке ниже, чтобы объяснить, как различные компоненты эмоции взаимодействуют друг с другом.
Теория эмоций Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Вспомните, что вы узнали о симпатической нервной системе и нашей реакции «бей или беги» при угрозе. Если бы вы столкнулись с какой-либо угрозой в вашем окружении, например с ядовитой змеей на заднем дворе, ваша симпатическая нервная система инициировала бы значительное физиологическое возбуждение, которое заставило бы ваше сердце учащенно биться и увеличило частоту дыхания. Согласно теории эмоций Джеймса-Ланге, вы испытаете чувство страха только после того, как произойдет это физиологическое возбуждение.Кроме того, разные модели возбуждения будут связаны с разными чувствами.
Другие теоретики, однако, сомневались, что физиологическое возбуждение, возникающее при разных типах эмоций, достаточно отчетливо, чтобы приводить к большому разнообразию эмоций, которые мы испытываем. Таким образом, была разработана теория эмоций Кэннон-Барда. Согласно этой точке зрения, физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно, но независимо (Lang, 1994). Итак, когда вы видите ядовитую змею, вы чувствуете страх в то же самое время, когда ваше тело начинает реагировать на борьбу или бегство.Эта эмоциональная реакция будет отдельной и независимой от физиологического возбуждения, даже если они возникают одновременно.
Теории Джеймса-Ланге и Кэннон-Барда получили эмпирическую поддержку в различных исследовательских парадигмах. Например, Хвалис, Динер и Галлахер (1988) провели исследование эмоциональных переживаний людей, перенесших травмы спинного мозга. Они сообщили, что люди, которые были неспособны получать автономную обратную связь из-за своих травм, все еще испытывали эмоции; однако была тенденция к тому, что люди, менее осознающие вегетативное возбуждение, испытывали менее сильные эмоции.Совсем недавно исследование, посвященное гипотезе лицевой обратной связи, показало, что подавление выражения эмоций на лице снижает интенсивность некоторых эмоций, испытываемых участниками (Davis, Senghas, & Ochsner, 2009). В обоих этих примерах ни одна из теорий не подтверждается полностью, потому что физиологическое возбуждение не кажется необходимым для эмоционального переживания, но это возбуждение, по-видимому, участвует в повышении интенсивности эмоционального переживания.
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера — это еще один вариант теорий эмоций, который учитывает как физиологическое возбуждение, так и эмоциональные переживания.Согласно этой теории, эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного. Другими словами, физиологическое возбуждение интерпретируется в контексте, чтобы произвести эмоциональное переживание. Возвращаясь к нашему примеру с ядовитой змеей на вашем заднем дворе, теория двух факторов утверждает, что змея вызывает активацию симпатической нервной системы, которая в данном контексте обозначается как страх, а наш опыт — это страх.
Этот рисунок иллюстрирует основные утверждения двухфакторных теорий эмоций Джеймса-Ланге, Кэннона-Барда и Шехтера-Зингера.(кредит «змейка»: модификация работы «tableatny» / Flickr; кредит «лицо»: модификация работы Кори Занкера)Важно отметить, что Шехтер и Сингер считали, что физиологическое возбуждение очень похоже для разных типов эмоций, которые мы испытываем, и поэтому когнитивная оценка ситуации имеет решающее значение для реальных переживаемых эмоций. Фактически, можно было бы ошибочно отнести возбуждение к эмоциональному переживанию, если бы обстоятельства были правильными (Schachter & Singer, 1962).
Чтобы проверить свою идею, Шахтер и Зингер провели умный эксперимент. Участники-мужчины были случайным образом распределены в одну из нескольких групп. Некоторым участникам вводили адреналин, который вызывал телесные изменения, имитирующие реакцию симпатической нервной системы «бей или беги»; однако только некоторым из этих мужчин было сказано ожидать этих реакций как побочных эффектов инъекции. Другим мужчинам, которым вводили адреналин, сказали, что либо у инъекции не будет побочных эффектов, либо возникнет побочный эффект, не связанный с симпатической реакцией, например зуд в ногах или головная боль.Получив эти инъекции, участники ждали в комнате с кем-то еще, кого они считали еще одним объектом исследования. На самом деле другой человек был сообщником исследователя. Конфедерация демонстрировала эйфорию или гневное поведение по сценарию (Schachter & Singer, 1962).
Когда испытуемых, которым сказали, что они должны ожидать появления симптомов физиологического возбуждения, спросили о каких-либо эмоциональных изменениях, которые они испытали, связанных с эйфорией или гневом (в зависимости от того, как себя ведет их соратник), они не ответили ни на что.Однако мужчины, которые не ожидали физиологического возбуждения в результате инъекции, с большей вероятностью сообщали, что они испытали эйфорию или гнев в результате поведения назначенного им сообщника. В то время как все, кто получил инъекцию адреналина, испытали одно и то же физиологическое возбуждение, только те, кто не ожидал возбуждения, использовали контекст, чтобы интерпретировать возбуждение как изменение эмоционального состояния (Schachter & Singer, 1962).
Сильные эмоциональные реакции связаны с сильным физиологическим возбуждением.Это заставило некоторых предположить, что признаки физиологического возбуждения, в том числе учащенное сердцебиение, частота дыхания и потоотделение, могут служить инструментом для определения того, говорит ли кто-то правду или нет. Предполагается, что у большинства из нас проявятся признаки физиологического возбуждения, если мы будем вести себя нечестно с кем-то. Полиграф или тест на детекторе лжи измеряет физиологическое возбуждение человека, отвечая на ряд вопросов. Кто-то, обученный чтению этих тестов, будет искать ответы на вопросы, связанные с повышенным уровнем возбуждения, как потенциальные признаки того, что респондент мог нечестно дать эти ответы.Хотя полиграфы все еще широко используются, их достоверность и точность весьма сомнительны, поскольку нет никаких доказательств того, что ложь связана с каким-либо конкретным паттерном физиологического возбуждения (Saxe & Ben-Shakhar, 1999).
Взаимосвязь между нашим переживанием эмоций и нашей когнитивной обработкой их, а также порядок, в котором они возникают, остается темой исследований и дискуссий. Лазарус (1991) разработал когнитивно-опосредованную теорию, согласно которой наши эмоции определяются нашей оценкой стимула.Эта оценка является посредником между стимулом и эмоциональной реакцией, и она является немедленной и часто неосознаваемой. В отличие от модели Шахтера-Зингера, оценка предшествует когнитивному ярлыку. Вы узнаете больше о концепции оценки Lazarus, когда изучите стресс, здоровье и образ жизни.
Два других видных взгляда вытекают из работ Роберта Зайонка и Жозефа Леду. Зайонц утверждал, что некоторые эмоции возникают отдельно от нашей когнитивной интерпретации или до нее, например, чувство страха в ответ на неожиданный громкий звук (Zajonc, 1998).Он также верил в то, что мы могли бы случайно назвать интуитивным чувством, — что мы можем испытать мгновенное и необъяснимое приязнь или неприязнь к кому-то или чему-то (Zajonc, 1980). Леду также считает, что некоторые эмоции не требуют познания: некоторые эмоции полностью обходят контекстную интерпретацию. Его исследования в области нейробиологии эмоций продемонстрировали главную роль миндалины в возникновении страха (Cunha, Monfils, & LeDoux, 2010; LeDoux 1996, 2002). Стимул страха обрабатывается мозгом одним из двух путей: от таламуса (где он воспринимается) непосредственно к миндалине или от таламуса через кору, а затем к миндалине.Первый путь быстрый, а второй позволяет больше обрабатывать детали стимула. В следующем разделе мы более подробно рассмотрим нейробиологию эмоциональных реакций.
БИОЛОГИЯ ЭМОЦИЙ
Ранее вы узнали о лимбической системе, которая представляет собой область мозга, отвечающую за эмоции и память (рисунок ниже). Лимбическая система включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп. Гипоталамус играет роль в активации симпатической нервной системы, которая является частью любой эмоциональной реакции.Таламус служит сенсорным ретрансляционным центром, нейроны которого проецируются как на миндалину, так и на более высокие области коры для дальнейшей обработки. Миндалевидное тело играет роль в обработке эмоциональной информации и отправке этой информации в корковые структуры (Fossati, 2012). Гиппокамп объединяет эмоциональные переживания с познанием (Femenía, Gómez-Galán, Lindskog, & Magara, 2012).
Лимбическая система, которая включает гипоталамус, таламус, миндалину и гиппокамп, участвует в обеспечении эмоциональной реакции и памяти. Поработайте с этим интерактивным трехмерным симулятором мозга Открытого колледжа, чтобы освежить память о частях мозга и их функциях. Чтобы начать, нажмите кнопку «Начать изучение». Чтобы получить доступ к лимбической системе, щелкните значок «плюс» в правом меню (набор из трех вкладок).Миндалины
Миндалевидное тело привлекло большое внимание исследователей, заинтересованных в понимании биологической основы эмоций, особенно страха и беспокойства (Blackford & Pine, 2012; Goosens & Maren, 2002; Maren, Phan, & Liberzon, 2013).Миндалевидное тело состоит из различных субъядер, включая базолатеральный комплекс и центральное ядро (рисунок ниже). Базолатеральный комплекс имеет плотные связи с множеством сенсорных областей мозга. Это очень важно для классической подготовки и для придания эмоциональной ценности учебным процессам и памяти. Центральное ядро играет роль во внимании и связано с гипоталамусом и различными областями ствола мозга, регулируя деятельность вегетативной нервной и эндокринной систем (Pessoa, 2010).
Анатомия базолатерального комплекса и центрального ядра миндалины проиллюстрирована на этой диаграмме.Исследования на животных продемонстрировали повышенную активацию миндалевидного тела у крысят, у которых есть запаховые сигналы в сочетании с поражением электрическим током, когда их мать отсутствует. Это приводит к отвращению к сигналу запаха, который предполагает, что крысы научились бояться сигнала запаха. Интересно, что когда мать присутствовала, крысы фактически отдавали предпочтение запаху, несмотря на то, что он ассоциировался с поражением электрическим током.Это предпочтение было связано с отсутствием увеличения активации миндалины. Это предполагает различное влияние на миндалевидное тело со стороны контекста . (присутствие или отсутствие матери) определяет, научились ли детеныши бояться запаха или привлекаться к нему (Moriceau & Sullivan, 2006).
Raineki, Cortés, Belnoue и Sullivan (2012) продемонстрировали, что у крыс отрицательный опыт ранней жизни может изменить функцию миндалины и привести к формированию подростковых моделей поведения, имитирующих человеческие расстройства настроения.В этом исследовании крысят в течение 8–12 дней после рождения получали либо жестокое, либо обычное лечение. Было две формы жестокого обращения. Первая форма жестокого обращения заключалась в неудовлетворительном постельном состоянии. У крысы-матери не хватало подстилки в клетке, чтобы построить нормальное гнездо, в результате чего она проводила больше времени вдали от своих детенышей, пытаясь построить гнездо, и реже кормила детенышей. Вторая форма жестокого обращения заключалась в задаче ассоциативного обучения, которая включала сочетание запахов и электрического раздражителя в отсутствие матери, как описано выше.Контрольная группа находилась в клетке с достаточным количеством подстилок и не беспокоилась со своими матерями в течение того же периода времени. У крысят, подвергшихся жестокому обращению, гораздо больше шансов проявлять симптомы депрессии в подростковом возрасте по сравнению с контрольной группой. Такое депрессивное поведение было связано с повышенной активацией миндалины.
Исследования на людях также предполагают связь между миндалевидным телом и психологическими расстройствами настроения или тревогой. Изменения структуры и функции миндалины были продемонстрированы у подростков, которые либо относятся к группе риска, либо имеют диагноз различных расстройств настроения и / или тревожных расстройств (Miguel-Hidalgo, 2013; Qin et al., 2013). Также было высказано предположение, что функциональные различия миндалевидного тела могут служить биомаркером для дифференциации людей, страдающих биполярным расстройством, от людей, страдающих большим депрессивным расстройством (Fournier, Keener, Almeida, Kronhaus, & Phillips, 2013).
ГиппокампКак упоминалось ранее, гиппокамп также участвует в эмоциональной обработке. Как и в случае с миндалевидным телом, исследования показали, что структура и функция гиппокампа связаны с различными расстройствами настроения и тревожными расстройствами.У людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (ПТСР), наблюдается заметное уменьшение объема нескольких частей гиппокампа, что может быть результатом снижения уровней нейрогенеза и ветвления дендритов (генерация новых нейронов и генерация новых дендритов в существующих нейронах, соответственно. ) (Wang et al., 2010). Хотя невозможно сделать причинно-следственную связь с подобными корреляционными исследованиями, исследования продемонстрировали улучшения в поведении и увеличение объема гиппокампа после фармакологической или когнитивно-поведенческой терапии у лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством (Bremner & Vermetten, 2004; Levy-Gigi, Szabó, Келемен и Кери, 2013 г.).
В этом видео обсуждается исследование, демонстрирующее, как объем гиппокампа может изменяться в зависимости от травматических переживаний.
ВЫРАЖЕНИЕ НА ЛИЦЕ И РАСПОЗНАВАНИЕ ЭМОЦИЙ
Культура может влиять на то, как люди проявляют эмоции. Правило культурного проявления — это один из набора культурных специфических стандартов, которые регулируют типы и частоту проявления приемлемых эмоций (Malatesta & Haviland, 1982). Следовательно, у людей с разным культурным происхождением могут быть очень разные культурные правила отображения эмоций.Например, исследования показали, что люди из США выражают отрицательные эмоции, такие как страх, гнев и отвращение, как в одиночку, так и в присутствии других, в то время как японцы делают это только в одиночестве (Matsumoto, 1990). Кроме того, люди из культур, которые склонны подчеркивать социальную сплоченность, с большей вероятностью будут участвовать в подавлении эмоциональной реакции, чтобы они могли оценить, какая реакция наиболее уместна в данном контексте (Matsumoto, Yoo, & Nakagawa, 2008).
Эмоциональность может быть связана с другими отличительными культурными особенностями.Например, в эмоциональной обработке могут быть гендерные различия. Хотя исследования гендерных различий в проявлении эмоций неоднозначны, есть некоторые свидетельства того, что мужчины и женщины могут по-разному регулировать эмоции (McRae, Ochsner, Mauss, Gabrieli, & Gross, 2008).
Несмотря на разные правила отображения эмоций, наша способность распознавать и воспроизводить выражения эмоций на лице кажется универсальной. Фактически, даже врожденно слепые люди производят такое же выражение эмоций на лице, несмотря на то, что у них никогда не было возможности наблюдать эти выражения эмоций на лице других людей.Казалось бы, это наводит на мысль, что паттерн активности лицевых мышц, участвующих в формировании эмоциональных выражений, универсален, и действительно, эта идея была предложена в конце 19 века в книге Чарльза Дарвина Выражение эмоций у человека и животных (1872). . Фактически, есть существенные доказательства семи универсальных эмоций, каждая из которых связана с различными выражениями лица. К ним относятся: счастье, удивление, печаль, испуг, отвращение, презрение и гнев (рисунок ниже) (Ekman & Keltner, 1997).
Показаны семь универсальных выражений эмоций на лице. (кредит: модификация работы Кори Занкера)Улыбка делает вас счастливым? Или счастье заставляет тебя улыбаться? Гипотеза лицевой обратной связи утверждает, что выражения лица способны влиять на наши эмоции, а это означает, что улыбка может сделать вас счастливее (Buck, 1980; Soussignan, 2001; Strack, Martin, & Stepper, 1988).Недавние исследования показали, как ботокс, который парализует лицевые мышцы и ограничивает выражение лица, может влиять на эмоции. Хавас, Гленберг, Гутовски, Лукарелли и Дэвидсон (2010) обнаружили, что люди, находящиеся в депрессивном состоянии, меньше сообщали о депрессии после паралича их хмурых мышц инъекциями ботокса.
Конечно, эмоции отображаются не только через выражение лица. Мы также используем тон нашего голоса, различное поведение и язык тела для передачи информации о наших эмоциональных состояниях.Язык тела — это выражение эмоций в виде положения тела или движения. Исследования показывают, что мы весьма чувствительны к эмоциональной информации, передаваемой через язык тела, даже если мы не осознаем ее (de Gelder, 2006; Tamietto et al., 2009).
РАССТРОЙСТВО АУТИЗМИЧЕСКОГО СПЕКТРА И ВЫРАЖЕНИЕ ЭМОЦИЙ
Расстройство аутистического спектра (РАС) — это набор расстройств нервного развития, характеризующихся повторяющимся поведением, коммуникативными и социальными проблемами.Дети с расстройствами аутистического спектра испытывают трудности с распознаванием эмоционального состояния других, и исследования показали, что это может быть связано с неспособностью различать различные невербальные выражения эмоций (например, выражения лица) друг от друга (Hobson, 1986). Кроме того, есть данные, позволяющие предположить, что аутичным людям также трудно выражать эмоции тоном голоса и выражением лица (Macdonald et al., 1989). Трудности с распознаванием и выражением эмоций могут способствовать нарушению социального взаимодействия и общения, которые характерны для аутизма; поэтому были изучены различные терапевтические подходы для решения этих трудностей.Различные учебные программы, когнитивно-поведенческая терапия и фармакологическая терапия показали определенные перспективы в оказании помощи аутичным людям в обработке эмоционально значимой информации (Bauminger, 2002; Golan & Baron-Cohen, 2006; Guastella et al., 2010).
РЕЗЮМЕ
Эмоции — это субъективные переживания, состоящие из физиологического возбуждения и когнитивной оценки. Были выдвинуты различные теории, объясняющие наши эмоциональные переживания. Теория Джеймса-Ланге утверждает, что эмоции возникают в результате физиологического возбуждения.Теория Кэннона-Барда утверждает, что эмоциональные переживания возникают одновременно с физиологическим возбуждением и независимо от него. Двухфакторная теория Шехтера-Зингера предполагает, что физиологическое возбуждение получает когнитивные ярлыки в зависимости от соответствующего контекста и что эти два фактора вместе приводят к эмоциональному переживанию.
Лимбическая система — это эмоциональный контур мозга, который включает миндалевидное тело и гиппокамп. Обе эти структуры играют роль в нормальной эмоциональной обработке, а также в психологическом настроении и тревожных расстройствах.Повышенная активность миндалины связана с обучением страху, и это наблюдается у людей, которые подвержены риску или страдают от расстройств настроения. Было показано, что объем гиппокампа уменьшается у людей, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством.
Способность вызывать и распознавать выражения эмоций на лице кажется универсальной, независимо от культурного происхождения. Однако существуют культурные правила демонстрации, которые влияют на то, как часто и при каких обстоятельствах могут выражаться различные эмоции.Тон голоса и язык тела также служат средством передачи информации о наших эмоциональных состояниях.
Артикул:
Текст Психологии Openstax Кэтрин Дампер, Уильям Дженкинс, Арлин Лакомб, Мэрилин Ловетт и Мэрион Перлмуттер под лицензией CC BY v4.0. https://openstax.org/details/books/psychology
Упражнения
Вопросы для обзора:
1. Было показано, что у лиц, страдающих посттравматическим стрессовым расстройством, уменьшились объемы ________.
а. миндалины
г. гиппокамп
г. гипоталамус
г. таламус
2. Согласно ________ теории эмоций, эмоциональные переживания возникают в результате физиологического возбуждения.
а. Джеймс-Ланге
г. Пушечный бард
г. Двухфакторный Schachter-Singer
г. Дарвиновский
3. Что из следующего не является одной из семи универсальных эмоций, описанных в этой главе?
а.презрение
г. отвращение
г. меланхолия
г. гнев
4. Какая из следующих теорий эмоций предполагает, что полиграф должен достаточно точно отличать одну эмоцию от другой?
а. Теория пушечного барда
г. Теория Джеймса-Ланге
г. Двухфакторная теория Шахтера-Зингера
г. Дарвиновская теория
Вопросы критического мышления:
1. Представьте, что вы обнаружили ядовитую змею, которая ползет по вашей ноге сразу после приема лекарства, предотвращающего активацию симпатической нервной системы. Что теория Джеймса-Ланге предсказывает о вашем опыте?
2. Почему мы не можем сделать причинно-следственные связи относительно взаимосвязи между объемом гиппокампа и посттравматическим стрессовым расстройством?
Личный вопрос по заявлению:
1. Подумайте о случаях в вашей жизни, когда вы были в абсолютном приподнятом настроении (например,g., возможно, баскетбольная команда вашей школы только что выиграла соревновательный матч за национальный чемпионат) и очень напугана (например, вы собираетесь выступить на уроке публичных выступлений перед 100 незнакомцами в комнате). Как бы вы описали, как ваше возбуждение проявлялось физически? Были ли заметные различия в физиологическом возбуждении, связанном с каждым эмоциональным состоянием?
Глоссарий:
базолатеральный комплекс
язык тела
Теория эмоций Кэннона-Барда
центральное ядро
когнитивно-опосредованная теория
правило показа культуры
эмоции
Гипотеза лицевой обратной связи
Теория эмоций Джеймса-Ланге
полиграф
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера
Ответы к упражнениям
Вопросы для обзора:
1.B
2. А
3. С
4. B
Вопросы критического мышления:
1. Теория Джеймса-Ланге предсказывала, что я не буду чувствовать страх, потому что у меня не было физиологического возбуждения, необходимого для того, чтобы вызвать это эмоциональное состояние.
2. Существующее исследование носит корреляционный характер. Возможно, уменьшение объема гиппокампа предрасполагает людей к развитию посттравматического стрессового расстройства или уменьшение объема может быть результатом посттравматического стрессового расстройства.Причинно-следственные связи могут быть сделаны только при проведении эксперимента.
Глоссарий:
базолатеральный комплекс: часть мозга с плотными связями с различными сенсорными областями мозга; очень важен для классической обработки и придания эмоциональной ценности памяти
язык тела: эмоциональное выражение через положение тела или движение
Теория эмоций Кэннона-Барда: физиологическое возбуждение и эмоциональное переживание происходят одновременно
центральное ядро: часть мозга, отвечающая за внимание и связанная с гипоталамусом и различными областями ствола мозга для регулирования активности вегетативной нервной и эндокринной систем.
когнитивно-опосредованная теория: наши эмоции определяются нашей оценкой стимулирующих компонентов эмоции: физиологическое возбуждение, психологическая оценка и субъективный опыт
Правило демонстрации культуры: один из культурных стандартов, определяющих типы и частоту приемлемых эмоций
эмоция: субъективное состояние, часто описываемое как чувства
Гипотеза обратной связи лица: выражения лица способны влиять на наши эмоции
Теория эмоций Джеймса-Ланге: эмоции возникают из физиологического возбуждения
Полиграф: Тест на детекторе лжи, который измеряет физиологическое возбуждение людей, когда они отвечают на серию вопросов
Двухфакторная теория эмоций Шахтера-Зингера: эмоции состоят из двух факторов: физиологического и когнитивного
механизмов формирования эмоционального интеллекта будущего психолога в контексте профессионального образования | Журнал интеллектуальной инвалидности
Авторы
- Лариса А.Афанасенко Национальный университет биоресурсов и природопользования Украины, Киев, Украина
- Оксана Олеговна Олейник Национальный университет биоресурсов и природопользования Украины, Киев, Украина
- Ткалыч Марианна Геннадьевна Украинский институт повышения квалификации государственной службы занятости, Киев, Украина
- Наталья О.Губа Запорожский национальный университет, Запорожье, Украина
- Вера Анатольевна Гневашева Московский государственный институт международных отношений (Университет МГИМО), Москва, Российская Федерация
DOI:
https://doi.org/10.6000/2292-2598.2021.09.05.1Ключевые слова:
Учитель, высшее образование, психологическое образование, эмоции, профессиональная подготовкаАбстрактные
Цель : Эмоциональный интеллект — это показатель способности человека общаться, способности осознавать свои эмоции и понимать чувства других.
Общие сведения : Развитие эмоционального интеллекта студентов младших курсов университетов происходит посредством различных видов деятельности, особенно в процессе специально организованного обучения и воспитания. Данная работа направлена на изучение механизмов формирования эмоционального интеллекта и этапов формирования эмоционального интеллекта у студентов-психологов.
Метод : Использовались анализ данных, синтез и педагогическое моделирование. Изучены научные работы по формированию эмоционального интеллекта.
Результаты : В данной работе представлена модель формирования эмоционального интеллекта у студентов-психологов и практические рекомендации по формированию эмоционального интеллекта у студентов.
Заключение : Полученные в работе результаты могут быть использованы на практике при обучении студентов психолого-педагогических факультетов. Также материалы, представленные в статье, могут быть использованы учителями психологии и педагогики.
Влияние с дизайном — Путеводитель по цвету и эмоциям
Видеть красный.Грусть. Позеленевший от зависти.
Популярные идиомы показывают, что люди давно ассоциируют цвета с эмоциями, которые они вызывают. Люди ассоциируют красный цвет с гневом (или похотью), синий — с депрессией, а со времен Шекспира зеленый — с ревностью. (Он как минимум трижды упоминал зеленый цвет в связи с ревностью.)
UX-дизайнеры могут использовать цвет с большим эффектом, чтобы влиять на эмоции людей, а также на их поведение.Цвет оказывает наибольшее влияние на то, как люди воспринимают дизайн, но слишком многие дизайнеры не тратят необходимое время и усилия, чтобы правильно создавать цветовые палитры для своих проектов.
Это приводит к потраченным впустую усилиям, а цветовые палитры не обязательно влияют на желаемый отклик на продукт. А в худшем случае цвета могут отпугнуть людей, даже если все остальное в дизайне оптимизировано.
Есть ли положительные и отрицательные цвета?
Бытует мнение, что некоторые цвета по своей природе положительны или отрицательны.Чаще всего теплые цвета (желтый, красный и оранжевый) считаются положительными, а холодные (синий, зеленый и фиолетовый) — отрицательными.
Тем не менее, эти ассоциации не являются жесткими и строгими правилами. Например, красный (теплый цвет) может вызывать чувство гнева или опасности (вспомните монолог Холли Голайтли о «средних красных» в Завтрак у Тиффани ), в то время как зеленый (прохладный цвет) может вызывать чувство роста и нового начала. Это одна из причин того, почему психология цвета и теория цвета настолько сложны.Факторов, которые могут повлиять на восприятие цвета и его поведение и мышление, существует бесконечное множество.
Культурные различия также могут иметь сильное влияние на значение цвета. Во многих западных культурах белый цвет в значительной степени ассоциируется с чистотой и миром, но в некоторых азиатских странах белый ассоциируется со смертью и трауром.
Очень важно, чтобы дизайнеры обращали внимание на то, как цвета в их палитрах работают в гармонии друг с другом и как каждый цвет влияет на другие вокруг себя.
Психологические эффекты цветов
Теплые цвета обычно бодрят и оживляют. Обычно они заряжают энергией и могут оживить дизайн. Вместо того, чтобы сливаться с фоном, теплые цвета «появляются» на экране или странице и, как правило, находятся на переднем крае дизайна.
Красная и теплая бежевая цветовая палитра на главной странице приложения Hourly генерирует энергию и настойчивость, которых не могла бы создать холодная цветовая палитра.
В отношении теплых цветов следует отметить одну интересную вещь: два из трех основных цветов (красный и желтый) — теплые, а оранжевый, вторичный цвет, представляет собой комбинацию этих двух.Это означает, что по большей части теплые цвета являются чисто теплыми, то есть основными, и их нельзя смешивать с другими цветами.
Холодные цвета чаще воспринимаются как спокойные, чем теплые. Однако это не всегда так, особенно с учетом того, что зеленый и фиолетовый, которые являются вторичными цветами, создаются путем объединения основного холодного цвета (синего) с теплым (желтый для создания зеленого и красный для создания пурпурного). Это означает, что, хотя эти оттенки считаются «прохладными», они могут приобретать некоторые характеристики своих теплых аспектов.
Успокаивающий синий цвет веб-сайта джина Whitetail создает впечатление расслабления.
Зеленый, особенно более светлые и яркие варианты, может ассоциироваться с жизнью и положительной энергией. Фиолетовый, особенно когда он более яркий (например, фуксия) или светлее (например, лаванда), может быть очень живым цветом.
Более яркие оттенки (например, ярко-фиолетовый и фуксия) придают холодным цветам больше энергии.
Нейтральные цвета (коричневый, коричневый, серый, белый и черный), как правило, приобретают характеристики цветов, с которыми они сочетаются, хотя они также могут подавлять или усиливать эти эффекты.Например, сочетание теплых цветов с белым может создать дизайн, который будет казаться более легким (с точки зрения веса, а не только с точки зрения общей яркости) и беззаботным. Сочетание тех же теплых цветов с черным может сделать их более насыщенными и драматичными. Сочетание холодных цветов с черным может сделать их более загадочными, а сочетание их с белым может сделать их более успокаивающими и расслабляющими.
Влияние цвета на поведение потребителей
Цвет может повлиять на настроение или мысли человека, но может ли он повлиять на его поведение?
Да, конечно.
Маркетологи долгое время полагались на цвет, чтобы побудить потребителей к определенным действиям. Вот почему вывески на витринах магазинов, призванные привлечь внимание прохожих, часто желтые, а цены со скидкой — красным.
Многие из этих решений основаны больше на традициях, чем на точных науках, но это, в свою очередь, породило ожидания среди потребителей. Когда они видят красную цену, они предполагают, что все, что они смотрят, продается или распродано. Когда они видят желтый знак в окне, им нужно время, чтобы прочитать его, потому что они ожидают, что он будет содержать соответствующую информацию (желтый — один из наиболее заметных для человеческого глаза цветов, поэтому он, естественно, привлекает внимание).
На веб-сайте ASOS красный цвет используется для обозначения отпускных цен, что сигнализирует покупателям о выгодной сделке.
Вот краткое изложение того, как каждый оттенок влияет на поведение потребителей (более подробную информацию об использовании цвета в маркетинге можно найти в этой инфографике от Suyati).
- Красный прочно ассоциируется с покупкой и продажей. При слишком интенсивном использовании он может отпугнуть некоторых клиентов.
- Апельсин можно использовать для призыва к действию, но при чрезмерном использовании он также может вызывать раздражение.Вот почему его не часто можно увидеть за пределами логотипов или акцентных цветов.
- Желтый привлекает внимание потребителей.
- Зеленый легко воспринимается человеческим глазом и поэтому часто используется для расслабления. Это также тесно связано с деньгами и удачей.
- Синий — самый любимый цвет в мире, поэтому неудивительно, что он широко используется в самых разных коммуникациях. Он также тесно связан с лояльностью, честностью и властью, что делает его популярным среди крупных корпораций и предприятий в более консервативных отраслях (например, банковское дело и страхование).
- Purple широко используется в индустрии косметики, хотя он также ассоциируется с предметами роскоши (например, Asprey, который даже назвал свой фирменный парфюм Purple Water).
- Черный, как правило, изысканный и элегантный, когда используется в маркетинге. Он широко используется в коммуникациях в большинстве отраслей.
- Белый цвет часто ассоциируется с чистотой и поэтому популярен в сфере здравоохранения. Он также используется в индустрии высоких технологий из-за его простоты.
- Серый также ассоциируется с простотой и часто используется маркетологами, чтобы успокоить и успокоить потребителей.
Опять же, влияние каждого отдельного цвета на поведение потребителей в значительной степени зависит от способа его использования, а также от контекста контента.
Создание эмоционально ярких цветовых палитр
Многие дизайнеры UX считают, что определенные цвета «нельзя» использовать в определенных ситуациях. Такое мышление устарело, и ему нет места в современном дизайне.
Давайте посмотрим на цвет года 2019 года по версии Pantone: «Живой коралл». Это сильный оттенок, и многие дизайнеры могут уклоняться от его использования во многих проектах. (Примечание: я не рекомендую использовать эту особенность только ради отслеживания тенденций, но это хорошая отправная точка для эксперимента.)
В конце концов, какое место «Живому кораллу» занимает что-то вроде банковского веб-сайта или веб-сайта, посвященного продаже мужских костюмов (хотя это является опорой для тех, кто умеет надевать коралловый костюм)? Но вот цветовые палитры, которые можно использовать для различных отраслей, в которых используется Живой коралл, просто чтобы доказать, что почти любой цвет может быть использован для любого проекта, который хочет дизайнер, при использовании в правильном контексте.
Не знаете, чем это полезно? Подумайте о клиентах, которые приходят к дизайнеру с проектом и настаивают на использовании определенного «фирменного цвета», даже если этот цвет отвратителен.
Вот четыре примера цветовых палитр, в которых используется «Живой коралл», подходящих для различных отраслей промышленности.
Эта цветовая палитра забавна и интересна. Было бы здорово для сайта, ориентированного на детей или творческих занятий.
Это отличная палитра для традиционной отрасли, такой как юриспруденция, банковское дело или страхование, но добавление «Живого коралла» делает ее более доступной и может помочь привлечь внимание молодой аудитории.
Эта палитра более приглушена и отлично подойдет для компании по производству одежды или другого сайта, где контент должен выделяться больше, чем элементы дизайна.
Эта палитра выглядит традиционной (вспомните лето на Кейп-Коде), но при этом создает ощущение свежести и расслабления.
Четыре разные палитры, четыре совершенно разных ощущения. Такой же эксперимент можно провести практически с любым цветом.
Еще один способ включить в дизайн, казалось бы, негармоничные цвета — изменить значение оттенка, добавив к нему черный, серый или белый цвет.
Яркие цвета слева могут изменить свое эмоциональное воздействие, добавив (слева направо) черный, серый или белый цвет.
Создание более приглушенного цвета (добавление серого) сделает его более расслабленным. Добавление черного для затемнения цвета придает ему более традиционный или консервативный вид. Добавление белого к более светлым цветам придает им более невинное и умиротворенное ощущение.
Одна из самых недооцененных частей теории цвета — это способность дизайнера доверять своим инстинктам.Цвет очень субъективен, и, хотя есть определенные правила, это все еще относительно неизученная область дизайна.
Дизайнеры должны следовать своим инстинктам, пробуя различные цветовые палитры и идеи, а затем проводить пользовательское тестирование, чтобы доказать, были ли их инстинкты верными. Пользовательское тестирование, A / B-тестирование и другие методы сбора данных об эффективности различных цветовых палитр неоценимы при создании окончательных дизайнов.
Заключение
Взаимосвязь между цветом и эмоциями — один из самых важных аспектов хорошего UX-дизайна.Правильная цветовая палитра побуждает людей совершать действия на сайте или в приложении, которые дизайнеры хотят, чтобы они выполняли, в то время как неправильная палитра может отпугнуть посетителей, прежде чем они вообще предпримут какие-либо действия.
Выбор правильной цветовой палитры — это отчасти искусство, а отчасти наука. Когда дело доходит до разработки исходной палитры, дизайнеры должны следовать своим инстинктам и изучать имеющиеся исследования, а затем тестировать и повторно тестировать, чтобы гарантировать, что цветовая палитра усиливает общую цель дизайна.
•••
Дополнительная литература в блоге Toptal Design:
Эмоциональное здоровье — PTI
Выявление эмоций — важный шаг на пути к улучшению психического здоровья.
Некоторые люди любят говорить о своих эмоциях, а другие нет. Ничего страшного, это лишь часть того, что нас движет. Для некоторых раскрытие своих внутренних чувств и мыслей настолько далеко от возможности, что они предпочли бы перелезть через кирпичную стену. Независимо от того, где вы находитесь и делитесь своими чувствами, важная часть эмоционального и психологического здоровья состоит в том, чтобы знать, как это делать, и время от времени практиковать этот навык.
Часто эмоции представляют собой запутанную паутину мыслей, чувств и переживаний, которые могут включать переживания, вызванные определенным психическим заболеванием. Знаете ли вы, что в английском языке около 500 слов для описания эмоций и чувств? Неудивительно, что об этом так сложно говорить! Хотя бывает трудно различить некоторые эмоции, лучше всего начать с основ.
Исследователи говорят, что существует от четырех до шести основных эмоций, в зависимости от вашего источника.Важно не то, какую теорию исследования вы хотите использовать, а способность свести запутанный беспорядок эмоций к чему-то управляемому и хорошей отправной точке.
Вот шесть «классических» эмоций: счастье, удивление, страх, печаль, гнев и отвращение
Это, наверное, не великое открытие для многих из нас. Однако важно то, что вы с ним делаете. Ведение дневника того, что вы чувствовали каждый день, может помочь вам научиться определять эмоции.
Психическое заболевание может затруднить определение эмоций
Для тех, кто испытывает трудности с тяжелым психическим заболеванием, базовая способность распознавать эти шесть эмоций является огромным шагом. Это может сбивать с толку близких, которые не страдают психическими заболеваниями. Как только мы узнаем, что мы чувствуем, нам будет легче узнать, как на это реагировать, а в некоторых случаях — как поделиться этим.
Если у вас есть любимый человек с тяжелым психическим заболеванием и вам сложно определить эмоции, которые готовы работать над этим, определение основных эмоций может стать хорошим строительным блоком для многих других навыков преодоления трудностей и стратегий движения вперед.
В PTI есть несколько инструментов и идей, которые могут помочь вам и вашим близким в этом процессе, и, что наиболее важно, мы понимаем, что это процесс. Мы здесь, чтобы сотрудничать с вами на долгие годы, и мы ценим каждого из наших клиентов в первую очередь как людей. Мы — универсальный магазин для большинства услуг, необходимых для психиатрической помощи, и принимаем все основные страховые компании. Оба наших офиса в Северных берегах / Ковингтоне и Батон-Руж готовы помочь вам преодолеть ваши препятствия на пути к депрессии, тревоге, посттравматическому стрессу и любым другим проблемам, связанным с психическим здоровьем.Позвоните нам сегодня, чтобы узнать больше о наших услугах.
Если вы из тех, кто занимается научными исследованиями эмоций, вам может понравиться эта короткая статья из The Atlantic.
Социальное и эмоциональное обучение: краткая история
Округ Джефферсон — один из нескольких школьных округов в Соединенных Штатах, охватывающих и применяющих то, что стало известно как социальное и эмоциональное обучение (SEL). Морис Элиас, профессор психологии Университета Рутгерса и директор университетской лаборатории социально-эмоционального обучения, описывает SEL как процесс, посредством которого мы учимся распознавать эмоции и управлять ими, заботиться о других, принимать правильные решения, вести себя этично и ответственно, развивать позитивные эмоции. отношения и избегать негативного поведения.
Педагоги и исследователиSEL считают, что, интегрируя SEL в школах, мы можем обучать учащихся важнейшим жизненным навыкам, которые помогут не только их личному развитию, но и их академической успеваемости. Когда педагоги создают в школе заботливую среду и обучают основным социальным навыкам, развивается благотворный цикл, в котором позитивные взаимодействия порождают более позитивные взаимодействия. Все это создает культуру, в которой учащиеся и учителя уважают друг друга и получают удовольствие от того, чтобы быть вместе, еще больше укрепляя отношения и мотивируя как учеников, так и учителей делать все возможное.
Древняя концепция
Как и многие западные идеи, корни SEL так же стары, как древняя Греция. Когда Платон писал об образовании в The Republic , он предложил целостную учебную программу, которая требует баланса обучения физическому воспитанию, искусству, математике, естествознанию, характеру и моральным суждениям. «Поддерживая здоровую систему образования и воспитания, вы производите граждан с хорошим характером», — пояснил он.
Подготовка детей к тому, чтобы они были ответственными, продуктивными, заботливыми и заинтересованными гражданами — это вечное занятие, которое и сегодня остается целью образования.Однако как лучше всего сделать это в нашей современной школьной системе — это относительно недавняя и все еще развивающаяся область изучения и практики, и это главный вопрос, на который пытается ответить движение SEL.
Современные истоки в Нью-Хейвене
В конце 1960-х, в первые годы работы в Детском учебном центре Йельской школы медицины, Джеймс Комер начал пилотировать программу под названием «Программа развития школы Комер». Это было, как он писал позже в статье Scientific American 1988 года, основанной на его предположении о том, что «контраст между опытом ребенка дома и в школе глубоко влияет на психосоциальное развитие ребенка и что это, в свою очередь, влияет на академическую успеваемость».«
Программа развития школ была сосредоточена на двух начальных школах для бедных, малоуспевающих, преимущественно афроамериканских, в Нью-Хейвене, Коннектикут, которые имели самую низкую посещаемость и самую низкую успеваемость в городе. С помощью программы школы создали коллективную управленческую команду, состоящую из учителей, родителей, директора и специалиста по психическому здоровью. Команда принимала решения по самым разным вопросам, от школьных академических и социальных программ до того, как изменить школьные процедуры, которые, казалось, порождали проблемы с поведением.
К началу 1980-х годов успеваемость в двух школах превысила средний показатель по стране, а прогулы и проблемы с поведением уменьшились, что придало импульс зарождающемуся движению SEL.
Движение начинается
Нью-Хейвен стал де-факто центром исследований SEL и включал в себя активных исследователей, которые стали ключевыми фигурами в движении, таких как Роджер П. Вайсберг, профессор психологии Йельского университета и Тимоти Шрайвер, выпускник Йельского университета и преподаватель в Нью-Йорке. Государственные школы Хейвена.Вайсберг и Шрайвер тесно сотрудничали между 1987 и 1992 годами (вместе с местными педагогами) над созданием K-12 программы социального развития Нью-Хейвена.
В тот же период появился Консорциум W.T. Grant по продвижению социальной компетентности в школах, проект, финансируемый Фондом W.T. Grant Foundation и сопредседателями которого являются Вайсберг и Морис Элиас. Эта группа ведущих школьных экспертов по профилактике и экспертов по развитию молодежи разработала рамки для включения социального и эмоционального обучения в школах, и группа перечислила эмоциональные навыки, необходимые для эмоциональной компетентности, как «определение и обозначение чувств, выражение чувств, оценка интенсивность чувств, управление чувствами, отсрочка удовлетворения, сдерживание импульсов и снижение стресса.«
В 1994 году, когда термин социально-эмоциональное обучение пробивался в лексикон, была создана организация CASEL под своим первоначальным названием «Совместное продвижение социального и эмоционального обучения». В том же году Институт Фетцера провел первую конференцию CASEL с исследователями, педагогами, защитниками прав детей и другими специалистами в этой области. Эти люди работали над различными проектами, направленными на предотвращение насилия и употребления наркотиков в школах, а также на содействие здоровому выбору, установлению связей между школой и обществом и в целом ответственному поведению.Девять сотрудников CASEL выступили соавторами книги «Содействие социальному и эмоциональному обучению: рекомендации для преподавателей » (опубликованной ASCD в 1997 г.), которая установила и определила сферу деятельности.
Концепция SEL была продвинута в популярную культуру в 1995 году с книгой научного репортера New York Times Дэниела Гоулмана. При поддержке Фетцера Гоулман опубликовал «Эмоциональный интеллект: почему это может иметь значение больше, чем IQ », в котором он утверждал, что характер имеет значение и, что более важно, можно научить навыкам, которые формируют характер.
«До выпуска Emotional Intelligence , который был быстро переведен на многие языки, было мало контактов между педагогами вроде меня, которые разрабатывали школьные программы для развития социальной и эмоциональной компетентности у детей, а также психологами и учеными, изучающими неврологические основы и развитие человеческих эмоций », — говорит Линда Лантьери, соучредитель программы Resolving Conflict Creatively Program.
CASEL движется вперед
Первоначально базирующаяся в Йельском университете, CASEL переехала в Иллинойский университет в Чикаго в 1996 году, когда Роджер П.Вайсберг стал его директором. В 2001 году правление изменило название на «Совместное академическое, социальное и эмоциональное обучение», чтобы отразить новые исследования в этой области и обеспечить участие ученых в разговоре. Вайсберг стал и в настоящее время занимает пост президента и генерального директора CASEL.
МиссияCASEL — «сделать социальное и эмоциональное обучение неотъемлемой частью образования». Первоначально организация сосредоточилась на исследовании, которое могло бы собрать массив данных, чтобы убедить школы и особенно округа в эффективности SEL.Вайсберг считает, что руководство сверху имеет решающее значение. «Если мы собираемся выполнять эту работу хорошо, нам необходимы хорошее руководство, разумная политика и поддержка, а также инвестиции в то, чтобы учителя делали это наиболее эффективным образом».
За годы, прошедшие с момента основания CASEL, ее деятельность по продвижению SEL расширилась, а влияние группы выросло. Совсем недавно сторонники SEL на конгрессе убеждали своих коллег включить гранты SEL и подготовку учителей в предстоящую повторную авторизацию Закона о начальном и среднем образовании через H.R. 2437, Закон об академическом, социальном и эмоциональном обучении 2011 г.