Это русский менталитет: Российский менталитет — Психологос

Содержание

12 черт русского менталитета, в которых вы узнаете себя

Вообще, менталитет — это преобладающие схемы, стереотипы и шаблоны мышления. Россияне — не обязательно русские. Отдельный человек может гордиться тем, что он «казак», «башкир» или «еврей» в пределах России, но за ее пределами всех россиян (бывших и настоящих) по традиции называют (независимо от происхождения) русскими. Для этого есть основания: как правило, все они имеют сходство в своей ментальности и стереотипах поведения.

Фото: Svetlana Alyuk / Depositphotos

Россиянам есть чем гордиться, у нас огромная и сильная страна, у нас талантливые люди и глубокая литература, при этом мы сами знаем и свои слабые стороны. Если мы хотим становиться лучше — мы обязаны их знать.

Итак, давайте посмотрим на себя со стороны, а именно со стороны строго научных исследований. Что отмечают исследователи культуры как специфические черты российского менталитета?

1. Соборность, примат общего над личным: «мы все свои», у нас все общее и «а что люди скажут».

Соборность оборачивается отсутствием понятия приватности и возможностью любой соседской бабушке вмешаться и высказать вам все, что она думает по поводу вашей одежды, манер и воспитания ваших детей.

Из той же оперы понятия «общественность», «коллектив», отсутствующие на Западе. «Мнение коллектива», «не отделяться от коллектива», «а что люди скажут?» — соборность в чистом виде. С другой стороны, вам скажут, если у вас торчит ярлычок, развязался шнурок, забрызганы брюки или порван пакет с продуктами. А также — помигают фарами на дороге, чтобы предупредить о ГИБДД и спасти от штрафа.

2. Стремление жить по правде. Термин «правда», часто встречающийся в древнерусских источниках, означает правовые нормы, на основании которых вершился суд (отсюда выражения «судить право» или «судить в правду», то есть объективно, справедливо). Источники кодификации — нормы обычного права, княжеская судебная практика, а также заимствованные нормы из авторитетных источников — прежде всего Священного Писания.

За пределами российской культуры чаще говорится о законопослушности, правилах приличия или следовании религиозным заповедям. В восточном менталитете о Правде не говорится, в Китае важно жить по заветам, оставленным Конфуцием.

3. В выборе между разумом и чувством русские выбирают чувство: искренность и душевность. В российском менталитете «целесообразность» практически синоним корыстного, эгоистичного поведения и не в чести, как что-то «американское». Среднему российскому обывателю трудно представить, что можно разумно и осознанно действовать не только ради себя, но и ради кого-то, поэтому действия бескорыстные отождествляются с действиями «от сердца», на основе чувств, без головы.

Российское — нелюбовь к дисциплине и методичности, жизнь по душе и настроению, смена настроения от миролюбия, всепрощения и смирения к беспощадному бунту на полное уничтожение — и обратно.

Русский менталитет живет скорее по женской модели: чувство, мягкость, всепрощение, реагируя плачем и яростью на последствия такой жизненной стратегии.

4. Определенный негативизм: большинство россиян чаще видят в себе недостатки, а не достоинства. За рубежом, если человек на улице случайно задел другого человека, шаблонная реакция практически любого: «Sorry», извинение и улыбка. Они так воспитаны. Печально, что в России такие шаблоны — более негативные, тут можно услышать и «Ну ты, куда смотришь?», и нечто более резкое. Россияне хорошо понимают, что такое тоска, при том что это слово непереводимо на другие европейские языки. На улицах у нас не принято улыбаться, смотреть в лица окружающим, неприлично знакомиться и просто заговаривать.

5. Улыбка в русском общении не является обязательным атрибутом вежливости. На Западе чем больше улыбается человек, тем он больше проявляет вежливости. В традиционно русском общении приоритет — требованию искренности. Улыбка у русских демонстрирует личное расположение к другому человеку, которое, естественно, не распространяется на всех. Поэтому если человек улыбается не от души, это вызывает неприятие.

Можно обратиться за помощью — скорее всего помогут. Нормально попрошайничать — и сигаретку, и деньги. Человек с постоянно хорошим настроением вызывает подозрение — то ли больной, то ли неискренний. Тот, кто обычно приветливо улыбается другим — если не иностранец, то, конечно, подхалим. Конечно, неискренний. Говорит «Да», соглашается — лицемер. Потому что искренний российский человек обязательно не согласится и возразит. И вообще самая настоящая искренность — это когда матом! Вот тогда — человеку веришь!

6. Любовь к спорам. В русском общении традиционно большое место занимают споры. Русский человек любит спорить по самым различным вопросам, как частным, так и общим. Любовь к спорам по глобальным, философским вопросам — яркая черта русского коммуникативного поведения.

Русского человека часто интересует спор не как средство нахождения истины, а как умственное упражнение, как форма эмоционального, искреннего общения друг с другом. Именно поэтому в русской коммуникативной культуре спорящие столь часто теряют нить спора, легко отходят от первоначальной темы.

При этом совершенно нехарактерно стремление к компромиссу или к тому, чтобы дать собеседнику сохранить лицо. Бескомпромиссность, конфликтность проявляется очень ярко: нашему человеку некомфортно, если он не доспорил, не смог доказать свою правоту. «Как сформулировал это качество английский учитель:

«Русский всегда спорит на победу». И наоборот, характеристика «бесконфликтный», скорее, носит неодобрительный оттенок, как «бесхребетный», «непринципиальный».

7. Русский человек живет верой в добро, которое когда-то спустится с небес (или просто сверху) на многострадальную русскую землю: «Добро обязательно победит зло, но потом, когда-нибудь». При этом его личная позиция — безответственная: «Нам принесет правду кто-то, но не я лично. Я сам ничего сделать не могу и делать не буду». Главным врагом русского человека на протяжении уже нескольких столетий считается государство в образе служило-карательного сословия.

8. Принцип «не высовывайся».

В русском менталитете пренебрежительное отношение к политике и демократии как форме политического устройства, при котором источником и контролером деятельности власти выступает народ. Характерна убежденность в том, что реально люди нигде ничего не решают и демократия — это ложь и лицемерие. В то же время терпимость и привычка ко лжи и лицемерию своей власти по причине убежденности, что иначе нельзя.

9. Привычка к воровству, мздоимству и обману. Убежденность в том, что воруют везде и все, а честным путем заработать большие деньги невозможно. Принцип — «не украдешь — не проживешь». Александр I: «В России такое воровство, что я боюсь идти к дантисту — сяду в кресло, и украдут челюсть…» Даль: «Русский человек не боится креста, а боится песта».

При этом для россиян характерно протестное отношение к наказаниям: наказывать за мелкие нарушения — нехорошо, как-то мелочно, нужно — «прощать!», а когда на этом фоне люди привыкают законы не уважать и от мелких нарушений переходят к крупным — тут российский человек будет долго вздыхать, пока не разозлится и не устроит погром.

10. Вытекающая из предыдущего пункта характерная черта российского менталитета — любовь к халяве. Фильмы нужно скачивать через торрент, платить за лицензионные программы — западло, мечтою является радость Лени Голубкова в МММ-пирамиде. Наши сказки рисуют героев, которые лежат на печи и в итоге получают царство и сексапильную королеву. Иван-Дурак силен не трудолюбием, а сообразительностью, когда за него все сделают Щуки, Сивки-Бурки, Коньки-Горбунки и прочие волки, рыбы и жар-птицы.

11. Забота о здоровье ценностью не является, спорт — странно, болеть — нормально, но категорически не допускается бросать убогих, в том числе считается нравственно недопустимым уходить от тех, кто не заботился о своем здоровье и в результате стал по факту беспомощным инвалидом. Женщины ищут богатых и успешных, а любят убогих и больных. «Как же он без меня?» — отсюда созависимость как норма жизни.

12. Место гуманизма у нас занимает жалость. Если гуманизм приветствует заботу о человеке, ставя на пьедестал свободного, развитого, сильного человека, то жалость направляет заботу на несчастных и больных. По статистике Mail.ru и ВЦИОМ, помощь взрослым по популярности стоит на пятом месте после помощи детям, старикам, животным и помощи экологическим проблемам. Людям больше жалко собак, чем людей, а из людей из чувства жалости важнее поддержать нежизнеспособных детей, а не взрослых, которые еще могли бы жить и работать.

В комментариях к статье кто-то соглашается с подобным портретом, кто-то обвиняет автора в русофобии. Нет, автор любит Россию и верит в нее, уже которое десятилетие занимаясь просветительской и образовательной деятельностью для своей страны. Здесь врагов нет и не нужно здесь их искать, наша задача в другом: а именно, думать, как нам поднимать нашу страну и воспитывать детей — наших новых граждан.

Об авторе: Николай Иванович Козлов, доктор психологических наук, профессор, ректор Университета практической психологии, основатель сайта «Психологос».

Читайте также: 10 неожиданных вопросов о русских с сайта Quora

Русский менталитет: аспекты исследования

Кулагина Валерия Алексеевна
Нижегородская государственная сельскохозяйственная академия

Аннотация
Статья посвящена актуальной научной проблеме – изучению менталитета этноса. Анализ ментальности сегодня проводится в разных направлениях, с помощью разнообразных методик. Исследуются природа менталитета, особенности его формирования и функционирования, выявляются доминантные особенности менталитета народа. В статье выделены наиболее общие черты русского менталитета.

Ключевые слова: картина мира, менталитет, национальный характер, русский менталитет, этнокультурная среда

Abstract
The article is devoted to actual scientific problem – the study of the mentality of ethnos. The analysis of the mentality today is in different directions, using a variety of techniques. Examines the nature of mentality, the peculiarities of its formation and functioning, identifies dominant features of people’s mentality. The article highlights the most common features of Russian mentality.

Keywords: ethnic and cultural background, national character, Russian mentality, The mentality, world picture

Библиографическая ссылка на статью:
Кулагина В. А. Русский менталитет: аспекты исследования // Гуманитарные научные исследования. 2015. № 9 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2015/09/12688 (дата обращения: 25.11.2022).

Анализ ментальности представителя любого этноса, в том числе и русского человека как типа личности является сегодня одной из наиболее актуальных проблем в современной науке.

Появляются десятки работ, посвященных анализу природы менталитета, особенностей его формирования и функционирования, выявлению доминантных особенностей менталитета народа и т.д.

Есть работы теоретического характера, в которых «основной целью исследования определяется выделение сущностных характеристик категории «менталитет» в системе категорий социально-философского знания» (Шевяков) [1]; или «изучить основные принципы и механизмы формирования менталитета личности как социально-культурологического феномена» (Полякова) [2] и др. Другие работы носят более прикладной характер [3; 4; 5; 6].

Несмотря на разнообразие работ, всех их объединяет мысль о своеобразии менталитета этноса и сложности природы данного явления. А главное необходимости, значимости и актуальности подобных изысканий.

Менталитет русского народа формировался веками. Влияние на него оказали как географические координаты, так и новая религия (православное христианство). Причем русский человек преимущественно именно православный, потому что он отражает догмы своей веры. Особенности русского менталитета можно найти не только в образе мышления, но и в самом укладе жизни.

Например, анатомическая особенность. У славян сильнее развито правое полушарие мозга, отвечающее за эмоциональную часть, а не за логику, поэтому мы часто не рациональны. Эта особенность наглядно видна в планировании – скажем, семейного бюджета. Если немец педантично рассчитает все расходы до мелочи, то русскому человеку это чуждо [10].

Мы не способны предвидеть все, что может случиться в будущем. Русский поможет в любой ситуации, даже врагу своему. Ведь, рассматривая наш менталитет, нельзя не упомянуть о такой особенности, как сентиментальность. В отличие от других национальностей, умеющих держать дистанцию, мы быстро проникаемся чувствами других. Недаром только в нашем языке существует выражение “разговор по душам”.

Еще одна особенность – это социальный конформизм. Русские любят, чтобы было так, как у всех. Сатирик Михаил Задорнов замечает: «Только русская женщина, выезжая из гостиницы, убирает свой номер перед приходом уборщицы». Никакой другой женщине другой национальности не придет такое в голову.

Западный мир предельно прост, там существует три мира: божий, мир демонов и мир людей. Поэтому люди, живущие на Западе, стремятся как-то изменить этот мир. У русского человека мироздание двоично: Боги и Демоны. Мир Демонов считается темным царством, отданным Князю тьмы. Каждый день люди видят несправедливость и несовершенство.
Людям всегда необходимо во что-то или в кого-то верить, и русский народ не исключение. Самая восточная черта в менталитете русских проявляется в его коллективизме и отношении к власти.

Власть для русского, она дана свыше. Властям нужно подчиняться, однако, как только родится в душе бунт, русский человек готов разрушить всё. С давних времен история донесла до нас случаи бунтов и восстаний. Стоит русскому увидеть зло в образе царя, как начинается “священная революция”.

Коллективизм русских проявляется не столько в мирное время, сколько в период войн и бедствий. Здесь можно увидеть не только поразительную взаимовыручку людей, но и стойкость. Известны в истории случаи, когда люди держали оборону до последнего без контроля со стороны военных чинов. Это поразительный факт, который показывает не только высокие устои коллективизма, но также патриотизм и гражданственность. Национализм русским не присущ в том виде, в каком он проявляется в ряде западных стран. Гражданственность этого народа имеет совершенно другое основание.

Понятие «национальный менталитет» выражает способность людей аккумулировать и передавать национальные культурные ценности и этнические стереотипы [11]. Применительно к России это русский менталитет, когда каждый представитель русского народа мыслит, переживает, общается и действует сообразно русскому менталитету и своей этнокультурной среде.

Национальный менталитет выражает себя в национальном духе народа и обладает большой консервативностью и устойчивостью.

Содержательный смысл «русской идеи» разрабатывался лучшими представителями отечественной философской мысли. Однако и сегодня философские исследования отражают обеспокоенность разных слоев российского социума фактическим отсутствием четких ориентиров и целей общественного развития. Попытка обретения ориентиров и целей общественного развития для русского народа в целом представляет попытку самоидентифицироваться, определить свою ментальность.

В отличие от Западной Европы, где твердые традиции института частной собственности определили такие ментальные черты как индивидуализм, прагматизм, фаустовское устремление к действию, воля к власти, русский народ веками формировал общинные традиционные представления о добре и зле, правде и лжи, нравственном и безнравственном, социальной справедливости. Религиозный компонент русской ментальности связан с двоеверием, содержащее противоречивое взаимодействие язычества и христианства.

Библиографический список

Шевяков М.Ю. Менталитет: сущность и особенности функционирования: автореф.дис… канд.филос.наук. Волгоград 1994. 22 с.
Полякова Т.А. Менталитет личности как социально-культурологический феномен: автореф.дис… канд.филос.наук. Тамбов, 2005. 24 с.
Кочнова К.А. Природное время в языковой картине мира писателя: к проблеме исследования // Филология и литературоведение. 2015. № 2 (41). С. 3-7.
Кочнова К.А. Культурология: Учебное пособие. Н.Новгород: НГСХА, 2014. 196 с.
Еромасова А.А. Русский менталитет: антропо-культурное своеобразие: автореф.дис… докт филос. Наук. СПб, 2011 42 с.
Митина Г.В. Особенности изменения менталитета в современном российском обществе: автореф.дис… канд.филос.наук. Уфа, 2005. 23 с.
Кочнова К.А. Язык культуры: концептуальный анализ языка // Тенденции развития языка СМИ: актуальные проблемы. Тамбов, 2010. С.179-182.
Кочнова К.А. Роль этнических стереотипов в межкультурной коммуникации // Вестник Мининского университета. 2013. № 2. С. 7.

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Кулагина Валерия Алексеевна»

Немного понять менталитет россиян | Андре Фернандес | Milione Travel Tips

Я намерен представить Россию иначе, чем то, что я обычно вижу по телевизору, Youtube вместо водки, чертовски холодные зимы, красивые девушки (красивые и без комментариев!) и Владимир Путин. Я не буду говорить о российской политике, так как она сложна в силу своих культурно-исторических особенностей, к тому же игры на интерес и пропаганды в СМИ — как международных, так и российских.

Россия представляет собой смесь Европы и Азии, сложившуюся как нация, изолированная от остального мира в течение столетий под монгольским господством, за которым последовало более 300 лет царизма, а затем советского режима. Как этническая группа, русские корни происходят с территории, где сегодня находится Киев, столица Украины. С войнами и миграциями русские расширились до нынешней территории, окружающей Москву.

Такая обособленность способствовала развитию русской культуры как особой, не понятной тем, кто не владеет русским языком (в том числе и мне): литература, музыка, философия, кино, интернет и т. д. Вот что делает русскую культуру интересно с точки зрения иностранца. А на территории России, как и других бывших советских республик, проживает более 50 этнических групп, таких как казахи, татары, узбеки, осетины, монголы, китайцы и т. д.

Важно также понимать, что экстремальные условия распространения русской культуры определяли образ жизни и мышления россиян, их мировоззрение: жесткость (особенно среди мужчин), прямолинейность, дух импровизации, найти решение в сложных обстоятельствах. Я не сомневаюсь, что долгие и суровые зимы оказали решающее влияние на формирование их характера. Только представьте, что вы живете при температуре -20ºC, -30ºC, -40ºC! Сейчас есть электричество и отопление газом, я даже не хочу представлять, как люди жили 150 лет назад, например. Я удивился, увидев, как русские и украинцы переносят зиму: «Хорошо, холодно, а жизнь продолжается».

Игрушка Чебурашка, мультфильм советских времен. Снято в Киеве, Украина

Мое первое знакомство с русской культурой началось во время моего путешествия по Украине и продолжалось во время моего путешествия по странам Балтии (Литва, Латвия и Эстония): люди, говорящие по-русски, везде русские туристы, игрушки из советского мультфильма Чебурашка, русская попса в машинах и клубах, русская еда.

Окрошка, русский суп, приготовленный моим хозяином во Львове, Украина! Филиал McDonald’s в Сан-Петербурге, Россия. Все написано кириллицей

Причина, по которой русскую культуру до сих пор не понимают во всем мире, — языковой барьер. Не так уж много русских (я имею в виду этнических русских) говорят по-английски, и распространен такой менталитет, что надо говорить по-русски, вот и все! Вот почему русский язык является официальным языком почти во всех бывших советских республиках. Так или иначе, на русском языке говорят во всей Восточной Европе, везде, где есть русские туристы и компании, торгующие в русскоязычное место. Интересно отметить, как русские считают себя этнической группой независимо от того, где они живут, даже когда они составляют меньшинство, навязывая свою культуру. Я мог встретить людей, которые родились в Украине, Казахстане, Узбекистане и… выросли, говоря по-русски, учились в русских школах, и их семьи живут где-то, где они могут говорить по-русски.

Еще одним признаком российского влияния и одним из наследий советских времен является крупное железнодорожное сообщение, связывающее почти все столицы и основные города русскоязычных стран. Если нет прямого железнодорожного сообщения из одного города в другой, можно поехать в столицу, а затем сесть на поезд до других городов. Из Москвы поездом можно уехать во все столицы и основные города соседних стран: Киев (Украина), Минск (Беларусь), Астана (Казахстан), даже в Монголию и Китай.

Один из поездов, в который я попал, пересекая Украину. Очень хорошо, чтобы расслабиться во время долгой поездки!

Поскольку поездка на поезде более доступна и комфортна для дальних поездок, именно на этом транспорте многие жители русскоязычной зоны ездят на отдых или к родственникам, проживающим в других регионах России и ближнего зарубежья. Например, из Киева в Москву на поезде около 27 часов. Тогда это хороший способ познакомиться с местным образом жизни.

Для советов и вопросов по путешествиям вы можете связаться со мной по телефону Twitter , Instagram и на Facebook 11222222.

Андре Фернандес (@andrefanjos) | Твиттер

Последние твиты от Андре Фернандеса (@andrefanjos). Моя цель: помогать другим открывать для себя разные места, культуры…

twitter.com

**Андре Фернандес (@andref.anjos) * Фото и видео в Instagram**

577 подписчиков, 583 подписок, 298 постов. См. фото и видео в Instagram от André Fernandes (@andref.anjos) Россия — самая большая страна в мире, простирающаяся от Владивостока на Дальнем Востоке до Калининграда на Западе. Он соединяет Европу и Азию не только географически, но и, как отмечают многие социологи, своей культурой, обществом и образом мышления о мире.

Русское мышление не является ни европейским, ни азиатским. Наоборот, это уникальная головоломка, созданная из идей, привычек и практик обоих. Таким образом, в этой статье утверждается, что в попытке расшифровать российское стратегическое поведение особое внимание следует уделить сложному взаимодействию в русском сознании между западным и восточным способами видения вещей и интерпретации событий.
Ключевые слова: русская стратегия, стратегическое мышление, военное дело, русская история

Говоря о русском мышлении, первое, что приходит на ум, это знаменитый стих, написанный Федором Тютчевым в 1866 году:
Россия не может быть Умом познаваемый Ни верстой обыкновенной измеряемый:
Статус у нее неповторимый, бесподобный — В Россию можно только верить. обсуждая загадочную «русскую душу» и ее несовместимость с западной логикой. Действительно, как выразился современный российский политический философ Борис Кагарлицкий: «универсальные «европейские» модели обычно терпели неудачу в России». Однако он также добавил, что «безнадежно провалились и попытки проанализировать русскую историю с позиций национальной исключительности и «самобытности». ² Вместо этого он предложил понимать историю России в сложной системе экономического, политического и идеологического взаимодействия Запада и Востока.

По предложению Кагарлицкого данная статья проливает свет на то, как западное и восточное мировосприятие вообще и войну в частности выразились в русском подходе к войне, стратегии и военной науке.
Русское мышление между Западом и Востоком
Известный русский политический философ первой половины ХХ века Иван Солоневич утверждал:
Россия не Европа, хотя и не Азия и не Евразия. Это просто Россия. Совершенно своеобразный национально-культурный комплекс, одинаково отличимый как от Европы, так и от Азии. ³
Такой изоляционистский взгляд на российскую историю и идентичность очень популярен в России и «разделяется значительной частью российской интеллигенции независимо от их идеологических убеждений». ⁴ Как выразился Кагарлицкий: «Книга Сэмюэля Ф. Хантингтона «Столкновение цивилизаций» каким-то образом мгновенно вошла в моду, еще до того, как кто-то успел ее прочитать». ⁵ Последние 200 лет за интерпретацию русской истории, идентичности и судьбы России ведут ожесточенную борьбу два основных идеологических лагеря: западники и славянофилы. Первые видят в России часть европейской цивилизации, которая в силу неудачных обстоятельств оказалась забытой. Последние видят в России самостоятельную уникальную цивилизацию, «основные черты которой, по выражению Солоневича, «были достаточно четко определены раньше, чем европейское влияние или азиатские нашествия могли оставить свой след в России». ⁶ Иными словами, если западники видят в русской исключительности аномалию (которая должна быть устранена путем превращения России в «правильное» европейское государство), то славянофилы видят в ней «особый путь» России (который следует беречь и оберегать). любой ценой). Более того, оба лагеря «абсолютно единодушны в своем понимании российской истории как обособленной и «особой», не подчиненной общепринятой в других странах логике». ⁷ Есть, однако, и третий, хотя и не очень популярный лагерь историков и политологов, утверждающих, что уникальность России можно объяснить не «таинственной русской православной душой» или неудавшимися попытками догнать Запад, а особым географическим, экономическим, политическим и культурным положением России между Западом и Востоком. ⁸ Их непопулярность связана с двумя основными причинами. Во-первых, они предполагают, что русский менталитет сформирован «варварским» Востоком — монголами, от которых, согласно общепринятому в России аргументу, Россия самоотверженно защищала западные цивилизации, позволив им процветать в эпоху Возрождения. ⁹ Во-вторых, сложная мысль о том, что «в национальном теле России есть острова и оазисы Европы и Азии» противоречит простоте аргументов, приводимых как западниками, так и славянофилами10. Россия, оставленная на задворках Европы по велению истории, должна сделать все, чтобы догнать и стать «нормальным» членом европейской семьи, и не выступает за уникальную русскую православную цивилизацию, развивавшуюся в изоляции. Вместо этого он утверждает, что российская история представляет собой процесс смешения и смешения восточных и западных традиций, взглядов, практик и философий. ¹¹ В нем утверждается, что географическое, историческое и культурное положение России между европейской цивилизацией на Западе и исламской, конфуцианской и индской цивилизациями на Востоке сыграло важную роль в формировании русского характера на протяжении всей российской истории. ¹² Петр Чаадаев, один из крупнейших русских философов XIX века, чьи противоречивые для своего времени взгляды вызвали поляризацию между западниками и славянофилами, предвидел грядущую судьбу России:
Растянувшись между двумя великими частями мира, между Востоком и Западом, опираясь одним локтем на Китай, другим на Германию, мы должны были бы соединить в себе два великих начала духовной природы — воображение и разум, и соединиться в нашем цивилизация история всего мира. ¹³
Если русское мышление представляет собой пазл, сложенный из кусочков восточного воображения и западного разума, то первым шагом к его сборке должно стать более глубокое понимание этих двух различных мировоззрений.

Много чернил было пролито на обсуждение различий между западной и восточной философиями, культурами, традициями, характерами и образами мышления: от общего анализа культурных различий, уходящих корнями в различную историю, географию, религию и социальный состав, до очень практических исследований как эти различия сформировали соответствующие организационные культуры и модели лидерства. ¹⁴ Однако самый интригующий анализ исходит от культурных психологов, которые утверждают, что западное и восточное общества не только по-разному видят мир, но и думают о нем по-разному. ¹⁵ По мнению психолога-культуролога Ричарда Э. Нисбетта, различие между западным и восточным образами мышления можно объяснить различием между западным атомистическим мировоззрением, сформированным независимой и индивидуалистической природой западного общества, и восточным холистическим мировоззрением. подход, коренящийся в восточных традиционно взаимозависимых и коллективных социальных структурах. ¹⁶ Поэтому, в попытке понять загадку русского подхода к войне и стратегии, следующее исследование фокусируется на том, как части западного (американского) атомистического мировоззрения были объединены с восточным (китайским) холистическим подходом к созданию уникальный (и часто неоднородный) микс. ¹⁷
Понимание частей: подходы Америки к войне против Китая
Об американском способе ведения войны написано много — от классического «Американского пути ведения войны» Рассела Ф. Вейгли до более современных работ Бенджамин Булей, Колин С. Грей, Адриан Р. Льюис и другие. ¹⁸ Хотя каждый из ученых проливает свет на множество различных аспектов, большинство согласны с тем, что в сознании американцев война рассматривается как досадное препятствие — аномалия, которая является «не продолжением политического общения, а признак его несостоятельности». ¹⁹ Как выразился Грей: «Американцы относятся к войне как к прискорбному случайному злу, с которым нужно покончить как можно решительнее и быстрее». ²⁰ Эта изоляция войны от общего контекста нормальных международных отношений, по-видимому, согласуется с «ориентацией Запада на конкретные объекты в отрыве от их контекста», которая коренится в «индивидуалистической или независимой природе западного общества». ²¹ Эта атомистическая позиция американцев распространяется не только на их понимание войны, но и на их общую интерпретацию международных отношений. Поскольку они видят мир как «относительно простое место, состоящее из незаметных объектов, которые можно понять без чрезмерного внимания к контексту», их склонность демонизировать лидеров своих противников как главных движущих сил конфронтации за счет политического контекста. эти лидеры работают в, не должно быть удивительно. ²² В то время как американцы приписывают поведение актеру, китайцы склонны приписывать то же поведение контексту. ²³ Культуры Восточной Азии видят мир как гораздо более сложное место, понятное с точки зрения системного целого, а не с точки зрения отдельных частей. «Коллективный и взаимозависимый характер азиатского общества, — утверждает Нисбетт, — согласуется с широким, контекстуальным взглядом азиатов на мир и их верой в то, что события очень сложны и определяются многими факторами». ²⁴ Эта китайская ориентация на целостное мировоззрение, уходящее корнями в философию конфуцианства, предрасполагает их мышление к решению своих проблем через поиск системного баланса и гармонии, а не к западной тенденции изолировать проблемные элементы и устранять их. . Со времен Возрождения этот поиск гармонии в конфуцианстве часто приводил западных ученых к защите пацифистского характера китайской культуры. ²⁵ Например, говоря о «пацифистском характере конфуцианства», Макс Вебер утверждал, что «конфуцианцы, которые в конечном счете являются пацифистскими литераторами, ориентированными на внутреннее политическое благополучие, естественно, встречали военные силы с отвращением или непониманием». ²⁶ Помимо конфуцианства, практически все направления китайской философии осуждали применение силы, включая Лао-цзы (даос), Мо-цзы (моист) и даже Сунь-цзы (Сунь-цзы). ²⁷ Действительно, Сунь-Цзы использует слово ли (сила) только девять раз во всем своем «Искусстве войны», в то время как Карл фон Клаузевиц использует гевальт (сила или насилие) восемь раз в двух абзацах, определяющих только войну. ²⁸ Популярность этого культурного аргумента невозможно переоценить, однако более внимательное изучение китайского подхода к войне показывает, что если путь к равновесию и гармонии должен быть проложен с помощью войны, то китайцы без колебаний сделают это. Это. ²⁹

Однако, отправляясь на войну, китайцы, в отличие от своих американских коллег, не определяют ее как насильственную аномалию в международных отношениях. Вместо этого они видят в нем естественное взаимодействие внутри сложной системы взаимодействий, в которой насилие играет важную, хотя и не определяющую роль. От максимы Сунь-Цзы «сломить сопротивление врага, не вступая в бой, является главным достижением» до современной Неограниченной войны, китайское мышление рассматривает войну как сложную смесь взаимодействий (насильственных или нет), когда «тот, кто способен смешать вкусное и уникальный коктейль для будущего военного банкета в конечном итоге сможет носить лавры успеха». ³⁰
Конструирование головоломки: российское мышление и война, стратегия и военная наука
Анализируя различия между западным и восточным мышлением, Нисбетт начинает с философов, признавая, что они сами являются продуктом, а не «прародителями соответствующие им культуры». ³¹ Поэтому, пытаясь понять русский подход к войне, представляется правильным начать с истории русской философии и ее места на водоразделе между Западом и Востоком.

С одной стороны, краткое рассмотрение традиционных корней русской философии позволяет предположить, что русское мировоззрение должно быть гораздо ближе к китайскому холизму, а не к западному атомизму. «В мире, — писал видный русский имперский философ Владимир Одоевский, — как в хорошей хлопчатобумажной фабрике, каждый винтик цепляется за другой». ³² Анализируя проявления холизма в русской философии, Александр Ишутин утверждал, что «если в западном философском дискурсе идея системного целого является лишь одной из философских парадигм, то в русской философии — это важная, фундаментальная и объединяющий компонент». ³³

С другой стороны, если говорить о философском взгляде на феномен войны, кажется, что долгая история военных взаимодействий с Западом подорвала восточную ориентацию русского мышления. Российские философы, историки, военные мыслители традиционно делились на тех, кто видит в войне естественную часть взаимодействия народов (как системного целого), и на тех, кто призывает изолировать ее как нечто зло, противоречащее человеческой природе. ³⁴ Лучше всего это противоречие продемонстрировал рассказ Федора Достоевского «Парадоксалист», в котором он исследует противоречие между войной как «бичом человечества» и войной, «приносящей только пользу, а потому совершенно необходимой» как диалог между двумя главными героями. ³⁵

В течение последних 200 лет в трактовке характера, роли и места войны в России сформировалось несколько идеологических разделений, подобных уже упомянутому разделению западников и славянофилов, но без какой-либо конкретной корреляции. . Первый раздел касается места войны в жизни человека. По одну сторону спора находятся те, кто рассматривает войну как неотъемлемую и вечную часть целостной системы международных отношений: от генерала от инфантерии Генриха Леера, отца-основателя русской стратегической школы XIX века, который видел в войне «совершенно естественное явление в жизни общества. . . одного из самых быстрых и могучих цивилизаторов человечества», современному генерал-майору Александру Владимирову, который утверждал, что «война стала неотъемлемой частью человеческого существования и его специфической характеристикой, и будет таковой, пока существует человечество». ³⁶ С противоположной стороны находятся те, кто утверждает, что объявление войны чем-то, присущим человеческой природе, является ошибкой: от генерал-лейтенанта Евгения Мартынова, «выдающегося русского имперского и советского военного теоретика», написавшего свой основополагающий 1899 Обязанности политики в ее отношениях со Стратегией «в преддверии тех долгожданных времен, когда дипломатия найдет способ упразднить вооруженные столкновения между народами», современному генерал-майору Игнату Даниленко, утверждавшему, что предположение о том, что войны никогда не кончаются, «ограничивает изучение войны как социального явления. . . [поскольку] он ограничивает военную науку только проблемами подготовки и ведения вооруженной борьбы». ³⁷

Еще одно интересное разделение в русском понимании войны связано с ролью насилия. Некоторые русские мыслители, подобно китайской традиции, определяют войну в более широком смысле, в котором насилие является важным, хотя и не обязательно обязательным компонентом. Другие, хорошо изучающие западную мысль в целом и Клаузевица в частности, ограничивают войну только насильственным применением силы. В Имперской России генерал от артиллерии Николай Медем, «первый в России профессор стратегии», критиковал акцент Клаузевица на применении силы, утверждая, что его акцент на сражениях слишком упрощен, поскольку «все и любые соображения должны быть направлены на ослабление или уничтожение любыми способами силы противника и лишение его средств для самозащиты». ³⁸ Напротив, Леер вторил Клаузевицу, утверждая, что «война — это один из инструментов в руках политики, самый крайний инструмент для достижения целей государства». ³⁹ В раннем Советском Союзе это были генерал-майор Александр Свечин и генерал-лейтенант Андрей Снесарев, которые стремились расширить природу войны за пределы вооруженной борьбы, чьи работы были запрещены в послевоенной советской военной мысли, которая приняла более западное мировоззрение, согласно которому «война состоит только из вооруженной борьбы». ⁴⁰ Однако распад Советского Союза вновь вызвал дискуссию о том, являются ли насилие и вооруженная борьба определяющими характеристиками войны или их следует понимать в более широком контексте всех средств и методов. ⁴¹

В то время как российское понимание войны прыгает через петли западного подхода, который пытается ограничить его насильственным столкновением воль, которое должно быть разрешено как можно быстрее, и восточного подхода, который видит войну в В более широком контексте всех средств и методов международных отношений представляется правильным утверждать, что русское понимание стратегии всегда склонялось к восточному целостному мировоззрению. Традиционное американское атомистическое разложение стратегии на цели, средства и пути, принятое в целом на Западе, так и не нашло сторонников в России. ⁴² От имперского российского генерала Генриха Леера через раннесоветского генерал-майора Александра Свечина и позднесоветского маршала Николая Огаркова до современного словаря Министерства обороны России стратегия всегда понималась в России как искусство сочетания различных элементы для достижения желаемых целей в конкретном контексте данной ситуации. ⁴³ «Все великие полководцы, — утверждал Медем в 1836 году, — были поистине великими, потому что основывали свои действия не на заранее составленных правилах, а на умелом сочетании всех средств и обстоятельств». ⁴⁴ Почти сто лет спустя, в начале ХХ века, Александр Свечин подтвердил это понимание, заявив, что «стратегия есть искусство сочетания подготовки к войне с группировкой операций для достижения поставленной перед вооруженными силами цели». ⁴⁵ Почти сто лет спустя, в начале ХХI века, Александр Владимиров утверждал, что «национальная стратегия есть теория, практика и искусство управления государством. . . [что] определяет и реализует совокупность стратегических (основных) целей, направлений существования и действий [государства] . . . а также безопасность, развитие и благополучие своего народа». ⁴⁶ Полностью переняв восточную традицию, подчеркивающую постоянно меняющуюся природу реальности, а не западную тенденцию к поиску универсальных правил, российские стратеги традиционно подчеркивали важность контекстной ситуации для создания наиболее эффективной комбинации. ⁴⁷ Другими словами, российская точка зрения на формирование стратегии гораздо ближе к подходу, выраженному Лян Цяо и Сянсуй Ваном в их книге «Неограниченная война», чем к формуле Артура Ф. Ликке «цели-средства» и ее западным последователям. . ⁴⁸

В то время как российское понимание природы войны колебалось между западным и восточным подходами, а понимание стратегии тяготело к восточной традиции, история развития отечественной военной науки представляет собой хороший пример сплав между западным разумом и логикой и восточным типом диалектизма, который стремится «не деконтекстуализировать, а видеть вещи в их соответствующем контексте». ⁴⁹ Как уже говорилось, русские склонны рассматривать войну не как изолированное событие, а как явление, встроенное в значимое целое общества. Поэтому неудивительно, что они одними из первых стали утверждать, что война — это социологическое явление, анализ которого следует проводить через призму всех общественных наук. За несколько лет до начала Первой мировой войны генерал от инфантерии Николай Михневич придумал «социологию войны», аргументируя ее создание расширением социальных наук о военном деле. ⁵⁰ В межвоенный период другой русский генерал, генерал-лейтенант Николай Головин, отстаивал мысль о том, что «любой исследователь, желающий анализировать войну не через узкую «утилитарно-военную» призму, а через «чисто научную», должен . . . понять, что главной целью анализа войны является рассмотрение ее как явления общественной жизни». ⁵¹ К концу ХХ века генерал армии Махмут Гареев рассуждал в том же духе: «в своей исследовательской деятельности любой военный исследователь должен использовать все области наук, связанных с войной и военными, в равной степени оперируя с общественно-политическими, экономические, математические и другие области знаний».
No related posts.