28. Самосознание и рефлексия, сходства и различия
Самосознание —
это осознание человеком своих действий,
чувств, мыслей, мотивов поведения,
интересов, своего положения в обществе.
В формировании самосознания существенную
роль играют ощущения человеком своего
собственного тела, движений, действий.
Человек может стать самим собой лишь
во взаимодействии с другими людьми, с
миром через свою практическую деятельность,
общение. Общественная обусловленность
формирования самосознания заключается
не только в непосредственном общении
людей друг с другом, в их оценочных
отношениях, но и в формулировании
требований общества, предъявляемых к
отдельному человеку, в осознании самих
правил взаимоотношения. Человек осознает
себя не только посредством других людей,
но и через созданную им материальную и
духовную культуру. Продукты труда
являются как бы зеркалами, из которых
навстречу нам сияют наши сущности:
ребенок, говорит Г. Гегель, бросает камни
в реку и восхищается расходящимися на
воде кругами как неким делом, в котором
он получает возможность созерцать свое
собственное творение.
Самосознание тесно связано с феноменом рефлексии, как бы расширяя его смысловое поле. Рефлексия — размышление личности о самой себе, когда она вглядывается в сокровенные глубины своей внутренней духовной жизни. Не рефлексируя, человек не может осознать того, что происходит в его Душе, в его внутреннем духовном мире. Рефлексия погружает нас в глубину нашей самости. Здесь важны постоянные подытоживания содеянного. Поскольку человек понимает себя как разумное существо, рефлексия принадлежит его природе, его социальной на-полненности через механизмы коммуникации: рефлексия не может зародиться в недрах обособленной личности, вне коммуникации, вне приобщения к сокровищам цивилизации и культуры человечества.
Уровни рефлексии
могут быть весьма разнообразными — от
элементарного самосознания до глубоких
раздумий над смыслом своего бытия, его
нравственным содержанием. Осмысливая
собственные духовные процессы, человек
нередко критически оценивает негативные
стороны своего духовного мира, дурные
привычки и т.
Сократ прославился
как один из родоначальников диалектики
в смысле нахождения истины при помощи
бесед и споров. Метод диалектических
споров Сократа заключается в обнаружении
противоречий в рассуждениях собеседника
и приведения его к истине посредством
вопросов и ответов. В
спорах Сократ стремился доказать
целесообразность и разумность как мира,
так и человека. У Сократа познание
переходит от философского сомнения «я
знаю, что я ничего не знаю» к рождению
истины посредством самопознания.
Диалектика Сократа по форме состоит из
«иронии» и «майевтики», а по содержанию
— из «индукции» и «определения». Ирония
раскрывает внутреннюю противоречивость
аргументов противника, доводя их до
абсурда. Ирония сопровождает индукцию,
то есть последовательное рассмотрение
мнений противника и вычленение из них
элементов, опровергающих саму суть этих
мнений. На основе этих элементов
формируется майевтика (буквально: помощь
при родах) — стадия, на которой у противника
должна родиться мысль, нужная его
оппоненту.
Главным вкладом Сократа в искусство ведения полемики было изменение им содержания дискуссии. Если до этого спорящие стороны не обращали особого внимания на суть выступлений соперников, сосредотачивая внимание на силе и убедительности собственной речи, то теперь в риторическом арсенале появились наводящие вопросы, сами по себе являющимися и аргументами, и контраргументами. Соперники стали прислушиваться к доводам противной стороны. Споры превратились из горячих перепалок в изящные и остроумные представления.
Между тем как Гераклит учил о борьбе противоположностей, как о движущей силе развития природы, сосредоточив свое внимание, главным образом, на объективной диалектике, Сократ, опираясь на эллейскую школу (Зенон) и софистов (Протагор), впервые отчетливо поставил вопрос о субъективной диалектике, о диалектическом способе мышления.
Таким образом,
сократический метод – это, прежде всего,
метод последовательно и систематически
задаваемых вопросов, имеющих своей
целью приведение собеседника к
противоречию с самим собой, к признанию
собственного невежества.
В этом и
заключается сократовская «ирония».
Основная задача сократического метода — найти «всеобщее» в нравственности, установить всеобщую нравственную основу отдельных, частных добродетелей. Эта задача должна быть разрешена при помощи своеобразной «индукции» и «определения»..
ref-15717 (Познание и самопознание в философии Сократа) — документ, страница 2 (164642)
Документ из архива «Познание и самопознание в философии Сократа», который расположен в категории «». Всё это находится в предмете «философия» из , которые можно найти в файловом архиве . Не смотря на прямую связь этого архива с , его также можно найти и в других разделах. Архив можно найти в разделе «рефераты, доклады и презентации», в предмете «философия» в общих файлах.
Сократ со всей решительностью выступал против индивидуализма, субъективизма и релятивизма софистов, но с позиций, существенно отличающихся от позиций широкого круга его сограждан. Глубокая пропасть, разделявшая софистов и Сократа, казалось бы, исключала наличие элементов общего в их воззрениях.
В конечном счете, общим для софистов и Сократа является то, что они ориентировали философию на постановку вопроса о сущности человека, его месте и назначении в мире. Этим они как бы «гуманизировали» философию, поставили перед ней гуманистические цели и задачи. Но за этой общностью понимания главных целей и задач философии кроются принципиальные разногласия.
Софисты, имея в виду отдельного индивида, указывали на различия между людьми. В отличие от софистов Сократ был убежден, что при всем многообразии людей, при всем различии их образа жизни, поведения и переживаний всегда имеется нечто, что объединяет их и может быть выражено единым понятием или идеей. Стало быть, разные лица могут иметь единое понимание чего-либо. Так, если, скажем, речь идет о добродетели и множестве ее проявлений, то вполне возможно говорить о единой добродетели самой по себе, безотносительно к ее частям (проявлениям). В диалоге Платона «Протагор» Сократ говорит, что существование добродетели как единого целого аналогично существованию человеческого лица, которое связывает в единое целое свои части: рот, нос, глаза и уши. Как бы ни различались по виду и функциям части лица и как бы они в чем-то ни были сходны, они не составят всего лица, взятые в отдельности. Лицо есть нечто общее, единое и цельное; оно неразделимо на, части, хотя и состоит из частей.
По мнению Сократа, аналогичное можно сказать и о добродетели. Она имеет множество проявлений: мужество, справедливость, благочестие, сдержанность и т. д. Но это еще не дает права расчленять единую добродетель на множество кусочков (на множество ее проявлений) и отрицать существование добродетели как целостности, или структуры, говоря современным языком. Единство добродетели как целостности и составляет единое содержание мысли, тождественное содержанию понятия в процессе рассуждений разных лиц в разных условиях о добродетели. Сказанное может быть отнесено и к таким понятиям, как истина, прекрасное, справедливое и т. д.
Итак, «многознанию» софистов Сократ противопоставлял знание своего незнания, которое свидетельствовало — подчеркнем еще раз — отнюдь не о его скептицизме или ложной скромности, а о его стремлении к более глубокому знанию, к отказу от свойственного софистам накопления разнообразных знаний, пригодных во всех случаях жизни.
По Сократу, софисты знают многое, обладают энциклопедическими знаниями. Но их знания носят раздробленный характер, являются отрывочными. Это, собственно, и не знания, а всего лишь мнения. Раздробленность «знаний» (мнений) не позволяет им задуматься о единстве знания, о различии между разрозненными мнениями и пониманием; софисты многое знают, но мало понимают; они сведущи, но не мудры. Так и должно быть, ибо “мудрость, тождественная пониманию, не сводится к набору знаний, к множеству мнений”.
Подлинное знание выходит за пределы описаний и констатации того, что есть «на самом деле»; оно требует обоснования «мнения», предполагает выяснение смысла и значения установленного, побуждает к познанию общего и единого. Стремление к пониманию —отличительная особенность философии и философа.
Таким образом,— знаменитое сократовское «я знаю, что я ничего не знаю» — есть лишь промежуточный продукт познавательной процедуры. В итоге своем она должна привести к формулировке общего определения, приближающего человека к постижению сущности вещей.
Познавательный процесс должен разрешиться оформлением позитивного знания.
Прежде всего, С. пытается усмотреть общий Закон за многообразием различных местных законов, единую Истину за многообразием индивидуальных мнений, Нравственность как таковую за пестротой нравов и т.д. И, наконец, в максимальной напряженности этой интенции усмотреть общее, единое, универсальное основание бытия за его эмпирической калейдоскопичностью.
В понимании С. универсальное основание мироздания выступает как его всеобщая объективная сущность, которая может быть рационально-логически выражена в определенных закономерностях происходящего. С. ищет имя для этой объективной закономерности: например, рассуждая об основах общественной жизни, он апеллирует к универсальному «неписаному праву», говоря об индивидуальной человеческой жизни — к предопределению судьбы и т.п. Однако, как правило, он использует для ее обозначения понятие Бога.
«Сократский» метод, имевший своей задачей обнаружение «истины» путем беседы, спора, полемики, явился источником идеалистической «диалектики».
Под “диалектикой” понимали в древности искусство добиться истины путем раскрытия противоречий в суждении противника и преодоления этих противоречии. В древности некоторые философы считали, что раскрытие противоречий в мышлении и столкновение противоположных мнений является “лучшим средством обнаружения истины”. Сократ пользовался именно диалогом, так как считал, что знание, полученное человеком в готовом виде, менее ценно для него и потому не так долговечно, как продукт собственного мышления.
Итак, беседа Сократа исходит из фактов жизни, из конкретных явлений. Он сравнивает отдельные этические факты, выделяет из них общие элементы, анализирует их, чтобы обнаружить препятствующее их объединению противоречащие моменты, и, в конечном счете, сводит их к высшему единству на основе отысканных существенных признаков. Таким путем он достигает “общего понятия”.
Основные составные части «сократического» метода:
• «ирония» и «майевтика» — по форме,
• «индукция» и «определение» — по содержанию.
«Сократический» метод — это, прежде всего, метод последовательно и систематически задаваемых вопросов, имеющих своей целью приведение собеседника к противоречию с самим собой, к признанию собственного невежества.
Ирония – отличительная черта диалектического метода Сократа, его способа ведения диалога и поиска общих определений. Об этом свидетельствуют диалоги Платона, среди которых нет почти ни одного, где бы Сократ, ведя беседу, не иронизировал. В результате этого диалоги Платона, изображающие философские дискуссии Сократа, полны забавных сцен и ситуаций. Платоновский Сократ то и дело принижает себя и превозносит других, делая вид, что ничего не смыслит в предмете обсуждения, и просит своего собеседника («мудрость» которого несомненна!) вразумить его, Сократа, наставить на путь истины.
Таким образом, ирония Сократа — это скрытая насмешка над самоуверенностью тех, кто мнит себя «многознающим». Прикидываясь простаком и задавая вопросы, Сократ лишал самонадеянности «многознающего» собеседника, обнаруживая противоречия в его суждениях, несоответствия между исходными посылками и конечными выводами.
Ирония Сократа была направлена также против духа псевдосерьёзности, против слепого преклонения перед традицией и разного рода ложными авторитетами, почитание которых не обосновано убедительными доказательствами. Это не означало отказа от значительного и серьезного, но, напротив, являлось призывом к подлинно значительному и серьезному, к постоянному «испытанию» серьезного, призывом к правдивости, искренности. Ирония Сократа — нечто большее, чем обычная ирония: ее цель не только в том, чтобы разоблачить и уничтожить, но и в том, чтобы помочь человеку стать свободным, открытым для истины и для приведения в движение своих духовных сил.
Философский смысл сократовской иронии состоит в том, что она не признает ничего окончательного, раз навсегда данного и неизменного. И если Сократ сомневался в своей мудрости и в мудрости других, то лишь потому, что был уверен: нет такой человеческой мудрости, которая могла бы стать окончательной. Ирония Сократа исключает всякий догматизм, она направлена против претензии на «всезнайство», непогрешимость и непререкаемость.
Сократовская ирония проистекает из любви к мудрости и обращена на возбуждение этой любви. О ней нельзя судить только по ее форме, как и о сущности самого Сократа ошибочно было бы судить по его внешнему облику.
Однако Сократ ставил своей задачей не только «ироническое» раскрытие противоречий в утверждениях собеседника, но и преодоление этих противоречий с целью добиться «истины». Поэтому продолжением и дополнением «иронии» служила «майевтика» — «искусство помочь родиться знанию» (намек на профессию матери Сократа – повивальной бабки). Сократ хотел этим сказать, что он помогает своим слушателям родиться к новой жизни, к познанию «всеобщего» как основы истинной морали. Сократ считал, что знания уже содержатся в головах слушателей, и задачей учителя видел лишь извлечение этих знаний на поверхность, доведение их до сознания человека. Основная цель «сократического» метода — найти «всеобщее» в нравственности, установить всеобщую нравственную основу отдельных, частных добродетелей. Эта задача должна быть разрешена при помощи своеобразной «индукции» и «определения».
Определение. Диалектика в понимании Сократа есть метод исследования понятий, способ установления точных определений. Определить какое-либо понятие для него значило раскрыть содержание этого понятия, найти то, что заключено в нем. Для установления точных определений Сократ разделял понятия на роды и виды, преследуя при этом не только теоретические, но и практические цели. По сообщению Ксенофонта, Сократ был убежден, что разумный человек, «разделяя в теории и на практике предметы по родам», сможет этим методом отличить добро от зла, выбрать добро и быть высоконравственным, счастливым и способным к диалектике.
Установление общих определений, по свидетельству Аристотеля, было одним из нововведений Сократа в философию. Для Сократа диалектика, вопросно-ответный способ обнаружения истины, была прежде всего методом определения этических понятий, т. е. методом нахождения в данном понятии общих и существенных признаков, выражающих его сущность.
Здесь необходимо отметить также и тот факт, что, по свидетельству Аристотеля, Сократ был далек от наивной мысли предшествующих (а также многих последующих) философов, полагавших будто бы общие понятия (определения) существуют в качестве объектов наряду с телесными предметами.
По оценке Гегеля, Сократ был убежден, что сознание черпает из самого себя, т.е. что определения и общие понятия рождаются в индивидуальном сознании (в «умном месте«). Но столь же очевидно для Сократа и то обстоятельство, что посредством ссылок на обобщение единичных фактов (сколь угодно многочисленных) невозможно объяснить возникновение общего понятия. Формулировка определения предполагает радикальный качественный сдвиг, прорыв индивидуального сознания к постижению всеобщей единой сущности, что индуктивным путем принципиально недостижимо. Можно констатировать, что в сократовской философии впервые в рациональной форме была зафиксирована одна из центральных философских проблем, которая остается в фокусе актуальности вплоть до настоящего времени.
Индукция. «Индукция» Сократа — это то же, что и его «определение», с той лишь разницей, что индукция устанавливает общее в частных добродетелях путем их анализа и сравнения, а определение, решая ту же задачу, разделяет, кроме того, понятия на роды и виды, выясняет их соотношения.
Сократ широко использовал «индуктивные доводы» на всех этапах диалога, привлекая множество случаев и обстоятельств с намерением придать обсуждаемому вопросу ясный и точный характер. Сократ направлял собеседника на поиск этического общего, заставляя его изменять свое мнение и уточнять определения.
При этом привлекает внимание техника ведения беседы, виртуозно отработанная Сократом, который то и дело ловит собеседника на противоречиях, а также тщательно продуманный набор примеров, позволяющий выявлять моменты сходства в одних случаях и черты различия в других. Сократовская индукция и есть определение добродетелей путём установления в единичных и частных поступках сходств и различий.
Заключение. Сократ был цельным человеком, для которого собственная жизнь была философской проблемой, а важнейшим из проблем философии был вопрос о смысле жизни и смерти. Не отделяя философии от действительности, от всех прочих сторон деятельности, он еще меньше повинен в каком бы то ни было расчленении самой философии.
Его мировоззрение было столь же цельным, земным, жизненным, столь же полным и глубоким выражением духовной жизни и античного мира.
Но то, чего не сделал сам Сократ, сделала за него история. Она хорошо потрудилась над тем, чтобы каталогизировать одни его высказывания как этические, другие — как диалектические, одни — как идеалистические, другие — как стихийно-материалистические, одни — как религиозные, другие — как еритические. Его признавали «своим» самые разные идеологические течения, ему в вину ставились философские односторонности и однобокости, в которых Сократ не мог быть повинен. Те критерии, которыми мы идеологически расчленяем философа нового времени на различные школы и направления, Сократу, а тем более к его предшественникам, неприменимы.
Тем не менее, значение Сократа в истории мысли трудно переоценить. Его философское учение оказало неизгладимое влияние не только на развитие античной философии, но и на развитие европейской культурной традиции в целом. Им впервые были использованы логические обоснования теоретических положений (в отличие от досократической традиции констатирования аксиоматических постулатов), введены в философский оборот формулировки определений многих общих понятий, осуществлено вовлечение в предметное поле философии гносеологической и этико-антропологической проблематики.
Достоянием истории философии является не только философское учение Сократа, но и его образ жизни, явивший собой пример бескорыстного служения поиску истины.
А.Н.Чанышев. “Курс лекций по древней философии”. Москва. “Высшая школа”.1981
“Философская энциклопедия”. Главный редактор Ф. В. Константинов.
“История философии” Под редакцией Г.Ф. Александрова, Б.Э. Быховского, М.Б. Митина, П.Ф. Юдина.
Том I — Философия античного и феодального общества.
15
yellowpigs.net
yellowpigs.netyellowpigs.net
Декарт и Локк Сара С.28 октября 2002 г.
Рене Декарт и Джон Локк, философы семнадцатого века,
часто рассматриваются как два первых философа раннего Нового времени. Оба
Декарт и Локк пытаются найти ответы на одни и те же вопросы в
метафизика и эпистемология; среди них: Что такое знание? Есть
уверенность в знаниях? Какую роль играют разум и тело в
приобретение знаний?
Декарт и Локк дают разные ответы на эти вопросы.
В
В этой статье я рассмотрю сходства и различия между
философии Декарта и Локка. Сначала я кратко рассмотрю несколько
сходства. Затем я обсужу несколько важных различий в их
теории познания (а именно, различие между рационализмом и
эмпиризм и вопрос о существовании врожденных идей). Наконец я
рассмотрит более тонкое различие между картезианским и локковским
отчеты о себе, роли ума и различиях между разумом и телом.
Перечислив сходства и различия, приду к выводу, что
Декарт и Локк предлагают принципиально разные философии.
Часть I:
Хотя я утверждаю, что философии Декарта и Локка
разные, это не исключает возможности сходства. Фактически,
Я считаю, что между Локком и Декартом есть много точек соприкосновения.
Эссе Локка о человеческом понимании не является прямой атакой на
Декарт; напротив, это описание эпистемологии, которое, хотя и не
Картезианец, отчасти находился под влиянием прочтения Локком Декарта. Локк
заимствовал многие философские идеи и возражения Декарта и принял
большая часть его терминологии.
Теперь я рассмотрю четыре отрывка, в которых Локк, кажется, опирается на Декарт: понятия идей и качеств, значение языка и разум, Бог и воля, и универсалии и классификации. (Обратите внимание, что в этих случаях могут быть обнаружены как сходства, так и различия, но я здесь выбор только для устранения сходства.)
Представление Локка об идее является одним из примеров термина, заимствованного из
Декарт. Для Локка идея — это то, что «сознание воспринимает в себе,
или является непосредственным объектом восприятия, мысли или понимания».
(Локк, 48). Кажется, это именно то определение идеи, которое дал Декарт:
«Все, что непосредственно воспринимается разумом» (Декарт, 132). Локк
затем переходит к рассмотрению качеств (способностей производить идеи) внешних
объекты. Он различает первичные и вторичные качества; в
последними являются те, которые не находятся в самих объектах, но воспринимаются
или ощущаемые, в то время как первые являются теми, которые не могут быть отделены от
объект и принадлежат ему во все времена, такие как плотность, протяженность, фигура,
и подвижность (Локк, 49).
Это перекликается с различием, проведенным Декартом.
о свойствах воска. Декарт ясно видит (наличие)
размера, формы и числа, а также движения, вещества и продолжительности, но
такие качества, как цвет и звук (второстепенные качества Локка), не так
ясно воспринимается (Декарт, 92).
Как для Декарта, так и для Локка в человеке есть что-то такое, что заставляет его
кроме машин и животных. Декарт говорит, что хотя машины могут
внешне кажутся имитирующими человека, их все же можно было отличить от реальных
мужчин с уверенностью. Машины, по его словам, «никогда не могли использовать слова или выразить
вместе с другими знаками, как мы делаем, чтобы заявить о своих мыслях другим».
(Декарт, 44). Не могут и животные (звери), так как у них не только меньше
разум, чем люди, но вовсе не разум (Декарт, 45). Сравните это с
Утверждение Локка о том, что животные (животные) «не обладают способностью абстрагироваться,
или создание общих идей, поскольку они не используют слов» (Локк, 64). В
как у Декарта, так и у Локка, я вижу предшественников теорий важности
разум и язык.
Декарт и Локк обсуждают свободу воли; в частности, они рассматривают, как дело в том, что наша воля может быть направлена и оставаться свободной, и как это в соответствии с существованием Бога, что мы можем ошибаться в наших путях. На первый из этих пунктов, по мнению Декарта, не ограничивает нашу свободу; вместо этого он считает, что чем больше человек склоняется в одном направлении, тем больше свободный выбор есть. По второму пункту Декарт полагает, что несовершенство не от Бога, а то, что наш интеллект не так велик, как наша воля (Декарт, 101). Локк улавливает эти чувства, соглашаясь что для нас, так же как и для Бога, «определяться [своим] собственным суждением не ограничение свободы» (Локк, 106). Локк еще раз расширяет Декарта, объясняя, что неверный выбор может быть результатом неверных суждений (Локк, 110).
Наконец, Локк перенимает его идеи об универсалиях и классификации родов.
и виды от Декарта (Descartes, 179). Роды используются для группировки
вещи по сходству, в то время как виды используются для идентификации
различия или дифференциация (Локк, 183).
Для обоих роды и виды
абстракции, используемые для понимания.
Часть II:
До сих пор я сосредоточивался на сходстве Декарта и Локка. Хотя я считаю, что указал на ряд неоспоримых сходств, я не набросал ничего похожего на обзор философии Декарт или Локк. Я считаю, что это потому, что их сходство в значительной степени незначительны по сравнению с их различиями. это их различия, а не сходства, которые характеризуют их общие теории знание.
Для Декарта знание зависит от абсолютной достоверности. Поскольку восприятие есть
ненадежное, бесспорное знание не может прийти из внешнего мира через
чувства (Декарт, 76). Декарт считает, что есть два пути
открытие знаний: через опыт и через дедукцию. Если
знание не может исходить из опыта внешнего мира, то оно должно
прийти изнутри. В отличие от восприятия Декарт полагает, что
дедукция «никогда не может быть осуществлена ошибочно интеллектом, находящимся в
«наименьшая степень рациональности», поэтому дедуктивное знание является (единственным)
определенное знание (Декарт, 2).
Такая система требует основы интуитивно понятных принципов из какое знание можно вывести. Декарт считает, что существуют некоторые принципы, которые известны непосредственно, такие как идея существования Я и существование Бога. Это принципы, которые «открывались [нам] естественным светом» и «ни в коей мере не могут быть открыты для сомнения» (Декарт, 89). Декарт приходит к выводу, что эти принципы врожденное (Декарт, 97).
Напротив, Локк не считает, что существует какое-либо определенное знание. (Локк, 263). Вместо этого он верит в знание, которое весьма вероятно. высокий градус. Поскольку его не интересует определенность, ему не нужно отказываться от идеи, основанные на восприятии. Знание может опираться и действительно опирается на чувства и наблюдения. В самом деле, Локк говорит, что все идеи исходят из ощущений и отражение; все знания основаны на опыте (Локк, 33).
Локк отвергает существование каких-либо врожденных принципов или идей по крайней мере
два независимых основания.
Он утверждает, что врожденных идей не бывает, потому что
если бы они были, то они были бы сразу известны детям, и они не
(Локк, 8). Локк также объясняет, что если какая-либо идея является врожденной, то идея Бога
является врожденным. Однако, поскольку не существует общепризнанного понятия
Бог, идея Бога не может быть врожденной (Локк, 25-26). Нет врожденных
идеи, присутствующие в уме; вместо этого разум представляет собой «белую бумагу, лишенную всего».
персонажей без каких-либо идей» (Локк, 33). Именно через опыт, а не
какой-то божественный естественный свет, чтобы разум мог обрести знание.
Подводя итог: и Декарт, и Локк изначально скептически относились к
возможность определенных знаний. Декарт — континентальный (франц.)
рационалист, полагающий, что есть определенное знание и что человеческий разум
(врожденные идеи и выводы из них) является единственным источником такого знания.
Локк, напротив, английский эмпирик, который считает, что знание
не уверен, но что весьма вероятное знание может быть получено из
опыт.
Идея (достаточно достоверного) знания, возникающего из опыта
для Декарта непостижимо, как существование врожденных идей в
разум неприемлем для Локка. Философия Декарта и Локка.
непримиримо расходятся в вопросе о происхождении знания.
Часть III:
И Декарт, и Локк пытаются объяснить, что такое «я» и как разум и тело связаны. Ясно, что Декарт думает о себе (самости). Во «Втором размышлении» он утверждает, что он «мыслящая вещь». (Декарт, 82), вещь, которая думает: «сомневается, понимает, утверждает, отрицает, желает, не желает, а также воображает и имеет сенсорное восприятия» (Декарт, 83). Декарт не только считает самость быть мыслящей вещью, но он считает, что это его сущность (Декарт, 114).
Декарт проводит важное различие между разумом и мышлением.
вещество ( res cogitans ) и тело или расширенное вещество ( res
расширение ). Он считает, что существует связь между душой (разумом) и телом.
через которые передаются ощущения (в частности, болевые) и что это
ссылка позволяет идентифицировать тело как свое собственное.
«Я не просто присутствую
в моем теле как у моряка присутствует на корабле, но что я очень тесно
соединились и как бы смешались с ним, так что я и тело образуем
единица» (Декарт, 116). Но он утверждает, что «определенно, что я
действительно отлично от моего тела и может существовать без него» (Декарт, 115).
Таким образом, для Декарта «я» относится только к душе или разуму, а не к
тело.
Подобно Декарту, Локк проводит различие между телом, «протяженным
твердая субстанция, [и душа] «нематериальный дух… субстанция
который думает» (Локк, 124). Локк считает, что душа и тело разделены.
но связанные. Также как и Декарт, он думает о себе как о вещи, которая
думает. Но он не согласен с Декартом в том, что его «сущность состоит
единственно в том, что [он есть] мыслящая вещь» (Декарт, 114).
Вместо этого Локк считает, что самость — это и разум, и его тело, а не
«мыслящее или рациональное существо в одиночестве» (Локк, 138). В отличие от Декарта, который
рассматривает мысль в данный момент, Локк продолжает
памяти и объясняет идентичность (тождество себя) с точки зрения непрерывности
сознание (Локк, 139).
Таким образом, картезианскую и локковскую теории тождества можно объяснить как следует: оба отличают ум или душу от тела, и оба объясняют индивидуальное тождество с точки зрения мышления (хотя только Локк считает настойчивая мысль). Декарт говорит, что самость есть и только мыслящая душа. Напротив, Локк говорит, что самость — это и душа, и тело. Представление Локка об идентичности, по-видимому, не находится в прямом противоречии с Декарта (как и в случае с их теориями врожденных идей). Это Стоит отметить, что во многих отношениях подход Локка к идентичности кажется надмножество предлагаемого Декартом, а не совершенно отдельное теория.
В этой статье я исследовал некоторые сходства и различия в
философии Декарта и Локка. Сходства, которые я рассматривал
кажутся мне слабыми по сравнению с различиями. Однако я считаю, что
не совсем правильно говорить, что их философии различны и
оставьте это на этом. Оба философа отказываются от старых традиций и
предлагая новые способы смотреть на знания и скептицизм.
Во многих отношениях
Локк опирается на Декарта, отвергая некоторые его идеи, принимая некоторые,
и расширение других. Тем не менее, я попытался проиллюстрировать это, несмотря
историческая связь и много общего, их философия
принципиально разные. В частности, Декарт и Локк расходятся во мнениях.
истоки знания, врожденные идеи и значение личности. Они предлагают
совершенно разные ответы на эти и другие важные философские
вопросы.
- []
- Декарт, Рене. Избранные философские Письма . Транс. Джон Коттингем и др. Издательство Кембриджского университета, 1988 год.
- []
- Локк, Джон. Эссе о человеческом понимании . Эд. Кеннет Винклер. Издательство Хакетт, 1996.
Файл переведен с T E X на T T H, версия 2.51.
28 октября 2002 г., 14:13.
Философия себя | Психология Вики
Оценка |
Биопсихология |
Сравнительный |
Познавательный |
Развивающие |
Язык |
Индивидуальные различия |
Личность |
Философия |
Социальные |
Методы |
Статистика |
Клинический |
Образовательные |
промышленный |
Профессиональные товары |
Мировая психология |
Индекс философии: Эстетика · Эпистемология · Этика · Логика · Метафизика · Сознание · Философия языка · Философия разума · Философия науки · Социальная и политическая философия · Философия · Философы · Список списков
| Личность и личность |
| Артикул |
|
| Личность |
|
| Прочие товары |
Это ящик: просмотреть • говорить • редактировать |
Философия себя определяет основные качества, которые отличают одного человека от всех остальных.
Существует множество подходов к определению этих качеств. Самость — это идея единого существа, являющегося источником сознания. Более того, это «я» является агентом, ответственным за мысли и действия индивидуума, которому они приписываются. Это субстанция, которая, следовательно, сохраняется во времени; таким образом, мысли и действия в разные моменты времени могут относиться к одному и тому же «я». Самость как понятие субъекта подверглась резкой критике Ницше в конце XIX века.го века, от имени того, что Жиль Делёз назвал бы «становлением-другим». [ ссылка необходима ]
Содержание
- 1 Философское определение
- 2 Представления о себе
- 2.1 Я как иллюзия
- 2.2 Самопознание
- 2.3 Я как деятельность
- 2.4 Независимость от чувств
- 2.5 Теория расслоения о себе
- 2.6 Самоисследование и самоотдача
- 2.7 Я как центр тяжести нарратива
- 2.
8 Будда - 2.9 Другие
- 3 См. также
- 4 Каталожные номера
8 БуддаФилософское определение
Большинство философских определений самости — согласно Декарту, Локку, Юму и Уильяму Джеймсу, выражаются от первого лица. [1] Определение от третьего лица не относится к конкретным ментальным качествам, а вместо этого стремится к объективности и операционализму.
Для другого человека самость одного человека проявляется в поведении и речи этого человека. Следовательно, намерения другого человека могут быть выведены только из того, что исходит от этого человека. Конкретные характеристики самости определяют ее идентичность.
Джек Ангстрейх Дискуссия о компатибилизме свободы воли
Природа личности, свобода действий и свобода воли. Компатибилизм Акила Билграми.
Представления о себе
Я как иллюзия
В духовности, и особенно в недвойственных, мистических и восточных медитативных традициях, человек часто мыслится как находящийся в иллюзии индивидуального существования и отделенности от других аспектов творения.
Это «чувство деятеля» или чувство индивидуального существования есть та часть, которая считает себя человеческим существом и считает, что должна бороться за себя в мире, в конечном счете не осознает и не осознает свою собственную истинную природу. Эго часто ассоциируется с разумом и чувством времени, которое навязчиво думает, чтобы быть уверенным в своем будущем существовании, а не просто знает себя и настоящее.
Книга Акила Билграми «Самопознание и обида» не только предлагает сложное и новое описание особого характера самопознания, но также является интересной книгой о различии между фактами и ценностями, проблеме свободы воли и природе свободы воли. и преднамеренность. Согласно Билграми, самопознание является особенным в силу двух черт: авторитетности и прозрачности.
Духовная цель многих традиций включает в себя растворение эго, позволяющее самопознанию собственной истинной природы стать переживаемым и разыгранным в мире. Это по-разному известно как просветление, нирвана, присутствие и «здесь и сейчас».
Самопознание
Шаблон:Развернуть раздел
Лао-Цзы в своей книге Дао Дэ Цзин говорит: «Познание других — это мудрость. Познание себя — это просветление. Чтобы управлять другими, требуется сила. Чтобы владеть собой, нужна сила». [2] Ади Шанкарачарья в своем комментарии к Бхагавад-гите говорит: «Только самопознание искореняет страдания». [3] «Только самопознание есть средство к высшему блаженству». [4] «Абсолютное совершенство есть завершение Самопознания». [5]
Самость как деятельность
Аристотель, вслед за Платоном, определял душу как основную сущность существа, но выступал против ее обособленного существования. Например, если бы у ножа была душа, акт разрезания был бы этой душой, потому что «резать» — это суть того, что значит быть ножом. В отличие от Платона и религиозных традиций, Аристотель не считал душу каким-то отдельным, призрачным обитателем тела (так же, как мы не можем отделить деятельность по резке от ножа).
Так как душа, по мнению Аристотеля, есть деятельность тела, она не может быть бессмертной (при разрушении ножа резание прекращается). Точнее, душа — это «первая деятельность» живого тела. Это состояние или возможность актуальной, или «второй», деятельности. «У топора есть режущее лезвие» было для Аристотеля аналогом «у людей есть тела для разумной деятельности», и, таким образом, возможность разумной деятельности составляла сущность человеческой души. Аристотель использовал свою концепцию души во многих своих работах; De Anima (О душе) — хорошее место для начала, чтобы лучше понять его взгляды.
Аристотель также считал, что есть четыре части души. Четыре раздела: расчетная часть, научная часть на рациональной стороне, используемая для принятия решений, желательная часть и вегетативная часть на иррациональной стороне, отвечающая за определение наших потребностей.
Независимость от чувств
- Основная статья: Авиценнизм
Находясь в заточении в замке, Авиценна написал свой знаменитый мысленный эксперимент «Плавающий человек», чтобы продемонстрировать человеческое самосознание и субстанциальность души.
Его мысленный эксперимент «Плавающий человек» предлагает читателям представить себя подвешенными в воздухе, изолированными от всех ощущений, включая отсутствие сенсорного контакта даже с собственным телом. Он утверждает, что в этом сценарии у человека все еще будет самосознание. Таким образом, он заключает, что идея самости логически не зависит от какой-либо физической вещи и что душу следует рассматривать не в относительных терминах, а как первичную данность, субстанцию. Позже этот аргумент был уточнен и упрощен Рене Декартом в эпистемологических терминах, когда он заявил: «Я могу абстрагироваться от предположения обо всех внешних вещах, но не от предположения моего собственного сознания». [6]
Пучковая теория самости
Дэвид Хьюм заметил, что мы склонны считать себя теми же людьми, которыми были пять лет назад. Хотя мы во многом изменились, здесь присутствует тот же человек, что и тогда. Мы могли бы начать думать о том, какие черты можно изменить, не изменяя лежащую в их основе личность.
Юм, однако, отрицает различие между различными чертами личности и таинственным «я», которое предположительно несет эти черты. Когда мы начинаем интроспекцию, «мы никогда не осознаем ничего, кроме конкретного восприятия; человек представляет собой связку или набор различных восприятий, которые сменяют друг друга с непостижимой быстротой и находятся в постоянном течении и движении». [7]
Ясно, что в ходе нашего мышления и в постоянном круговороте наших идей наше воображение легко переходит от одной идеи к любой другой, похожей на нее, и что одно только это качество должно воображение достаточная связь и ассоциация. Также очевидно, что, поскольку чувства, изменяя свои объекты, вынуждены регулярно изменять их и брать их в том виде, в каком они лежат рядом друг с другом, воображение должно по давней привычке приобретать один и тот же способ мышления и проходить по частям. пространства и времени в восприятии его объектов».0310 [8]
По мнению Юма, эти восприятия не принадлежат ничему.
Скорее, Юм сравнивает душу с государством, которое сохраняет свою идентичность не благодаря какой-то непреходящей основной субстанции, а благодаря тому, что состоит из множества различных, связанных и в то же время постоянно меняющихся элементов. Тогда вопрос о личной идентичности становится вопросом характеристики слабой связности личного опыта. (Обратите внимание, что в Приложении к «Трактату » Юм загадочно сказал, что он недоволен своим описанием «я», но так и не вернулся к этому вопросу.) Позиция Юма очень похожа на концепцию «я» индийских буддистов.
Парадокс Корабля Тесея можно использовать как аналогию личности как связки движущихся частей.
Самоисследование и самоотдача
- Основная статья: Самоисследование
Основные учения Раманы Махарши, задокументированные в книге Нан Яр ( Кто я ) государство
- Исследуйте источник Сознания «Я», задав вопрос «Кто я». Источником или местонахождением сознания «я» является истинное я.
- Само Я есть мир; «Я» само есть «я»; Самость есть Бог; все есть Высшее Я ( siva swarupam )
Хотя его основным учением было самоисследование, известно также, что он советовал использовать самоотдачу (своему Божеству или Гуру) в качестве альтернативного средства, которое в конечном итоге сходятся на пути Само-Исследования.
«Я» как центр тяжести повествования
У Дэниела Деннета есть дефляционная теория «я». «Я» физически не обнаруживается. Вместо этого они являются своего рода удобными фикциями, как центр тяжести, которые удобны как способ решения физических задач, хотя они не должны соответствовать чему-либо осязаемому — центр тяжести обруча — это точка в воздухе. Люди постоянно рассказывают себе истории, чтобы понять свой мир, и они фигурируют в историях как персонаж, и этот удобный, но вымышленный персонаж — это я. [9] [10]
Будда
- Основная статья: Анатта
себя» также ошибочно.
Это пример срединного пути, намеченного Буддой.
Другие
Шаблон:Развернуть раздел Другие, более широкие понимания Самости помещают его в значение сущности любого живого существа. При таком понимании «Я» — это рука Бога или выражение жизни, которое делает любое живое существо уникальным по своей сути.
См. также
- Основная статья: Описание себя
- Атман (буддизм)
- Бытие и время
- Сознание как основа личности (Джон Локк)
- Гнозис
- Зеркальный столик
- Другое
- Идентификация личности
- Личная идентичность (философия)
- Рефлексивное самосознание
- Я (психология)
- Я (социология)
- Я (духовность)
- Самореализация
- Автосхема
- Предмет (философия)
- Мысли без мыслителя
Ссылки
- ↑ Gaynesford, M. de I: Значение термина от первого лица , Oxford, Oxford University Press, 2006.
- ↑ Лао-цзы, Лао Цзы (1989). Тао Тэ Цзин , 35, Старинные книги.
- ↑ Аллади (1992). Бхагавад-гита с комментариями Шри Шанкарачарьи , Самата Букс.
- ↑ Аллади, Махадева Шастри (1992). Бхагавадгита с комментариями Шри Шанкарачарьи , Samata Books.
- ↑ Аллади, Махадева Шастри (1992). Бхагавадгита с комментариями Шри Шанкарачарьи , Samata Books.
- ↑ Сейед Хоссейн Наср и Оливер Лиман (1996), History of Islamic Philosophy , p. 315, Рутледж, ISBN 0415131596.
- ↑ Хьюм, Дэвид. Трактат о человеческой природе . I, IV, VI
- ↑ Хьюм, Дэвид. Трактат о человеческой природе . 4.1, 2
- ↑ Деннет, Дэниел (1986). Самость как центр нарративной гравитации. URL-адрес получен 30 марта 2009 г. [ мертвая ссылка ]
- ↑ Деннет, Дэниел The Self a Center of Narrative Gravity.
