Концепция авторитарной личности
Главная > Справочник по образованию > Энциклопедия де-факто > Общественные и исторические науки > Социология > Терминология > Концепция авторитарной личности
АВТОРИТАРНОЙ ЛИЧНОСТИ концепция — совокупность теоретических представлений об опред. типе личности, к-рый рассматривается как основа тоталитарных режимов в силу приписываемых ему черт, таких, как консервативность, агрессивность, жажда власти, ненависть к интеллигенции, к представителям др. этнических групп, стереотипность мышления, конформизм и т. д. А. л. концепция возникла первоначально в русле неомарксизма франкфуртской школы как одна из попыток исследовать социальную почву, благоприятствовавшую возникновению нацизма в Германии, а затем была ассимилирована леворадик. и леволиберальной социологией 60-х гг. Понятие «А. л.» было введено одним из основоположников неофрейдизма (близким франкфуртской школе) Фроммом и взято на вооружение такими теоретиками франкфуртской школы, как Хоркхаймер, Адорно.
Мар-кузе. Генетически понятие «А. л.», к-рой противополагается личность нонкон-формистская, восходит к романтическому противопоставлению «гениального» художника и «косной» толпы: прототипом А. л. стал «человек толпы», названный уже в начале 20 в. «человеком
массы», личностные кач-ва к-рого были подвергнуты «глубинно-психологическому» (Фрейд) и в то же время социол. анализу в духе неомарксистского «фрейдомарксизма». Возникнув в рез-те «наложения» фрейдовской концепции личности (социологически переосмысленной в духе неофрейдизма) на особенность развития сознания, формирующегося в условиях распадения традиционных, в частности семейных, связей, А. л. концепция окончательно оформляется как леворадик. вариант осмысления социально-психологических тенденций, облегчивших победу фашизма в ряде европ. стран. Сторонники этой концепции связали факт победы фашизма в Италии и нацизма в Германии с появлением опред. социально-психологических черт, вызванных распадением традиционных семейных связей (и соответствующим ослаблением «сверх-Я» в структуре личности), к-рые и были концептуализированы в итоге с помощью понятия «А.
л.». Тем самым был явно гипертрофирован социально-психологический фактор возникновения фашизма, а неофрейдистская социальная психология получила «лево»-аван-гардистский оттенок. Согласно Фромму, связывавшему возникновение А. л. как с распадом патриархально-семейных связей, так и с омассовляющей урбанизацией совр. об-ва, А. л. страдает от невыносимого чувства свободы, одиночества, затерянности в сложных социальных образованиях. Эти негативные чувства обостряют в ней инстинкт самосохранения и жажду самоутверждения. Воля к самореализации личности, к-рая, по мнению Фромма, не может найти выхода в демократически ориентированной социальной деятельности, реализуется на путях авторитаризма с помощью самоидентификации личности с авторитетом группы, гос-ва, с харизматическим лидером; этот авторитет замещает у А. л. авторитет отца, утрачиваемый в распадающихся семьях. Наряду с Фроммом еще в 30-е гг. в разработку концепции А. л. включился Хоркхаймер; в 1936 г. под его редакцией была опубликована коллективная работа «Исследования авторитета и семьи», в к-рой, как писал впоследствии Адорно, «общая структура тоталитарного характера» уже описывается с помощью понятий этой концепции.
Значит, шагом в разработке концепции А. л. стала выпущенная в 1950 г. Адорно (вместе с Э. Френкель-Брюнсвик, Д. Левинсоном и Р. Сан-фордом) книга «Авторитарная личность», где концепция А. л. не только развивалась теоретически, но и обосновывалась с помощью рез-тов конкретного эмпирического исследования. Использовав ряд разработанных методик выявления скрытых установок (напр., Р. Стагнера, Л. Терстоуна, Р. Ликерта и др.), Адорно и его соавторы повторили вывод Фромма и Хоркхаймера относительно существования авторитарного типа личности применительно к периоду, наступившему после разгрома фашизма. Этот тип личности, охарактеризованный как «фашизоидный», по-прежнему рассматривался в кач-ве массового, что позволяло расценивать либерально-демократические режимы послевоенного времени как «фашизоид-ные», т. е. несущие в себе постоянную угрозу фашизма. Согласно Адорно и его сотрудникам, политические установки А. л. заключаются в некритическом отношении к существующим порядкам и шаблонности мышления, проникнутого стереотипами пропаганды, ханжеством, презрением к бедным, в ориентации на власть и силу.
В предисловии к этому исследованию Хоркхаймер писал об А. л. как новом «антропологическом» типе человека, возникшем в 20 в. В книге была предложена опред. типология А. л., включавшая конвенциональный, садистско-мазохистский, причудливый, меланхолический и манипулятивный типы [I]. Гипотеза Адорно и его сотрудников, отрабатывавшаяся на амер. материале, была использована Эриксоном, к-рый на основе обобщения данных интервьюирования нем. военнопленных пришел к выводу о существовании у них того же авторитарного синдрома. Однако то обстоятельство, что авторитарный синдром выражается в различ. идеологиях, послужило основанием для критики адорновской концепции А. л. и по
пыток свести проблему А. л. к проблеме догматизма. Серьезной и аргументированной критике подверглась и сама процедура конкретно-эмпирического исследования, в ходе к-рого верифицировалась эта теоретическая концепция. Главный вопрос заключался в том, действительно ли «авторитарные» черты принадлежат опред. типу личности, а не рассеиваются по всем существующим типам.
Начатая в работе амер. исследователей Хаймена и Шители (1954) критика адорновской попытки как теоретического, так и конкретно-эмпирического обоснования А. л. концепции была углублена в книге нем. социолога К. Рогмана «Догматизм и авторитаризм» (1966). Однако, несмотря на вполне основательную и аргументированную критику, концепция А. л. разделялась мн. зап. социологами (гл. обр. леворадик. и леволиберальной ориентации) вплоть до середины 70-х гг. В русле этой концепции лежат идеи книг Маркузе «Эрос и цивилизация» (1955), «Одномерный человек» (1964) [2], очень популярных на Западе во второй половине 60-х гг. Вплоть до середины 70-х гг. можно говорить о влиянии этой социол. концепции и на др. сферы зап. культуры, включая лит-ру, театр и кинематограф.Лит.: 1) Adorno Th. W. е. a. The authoritarian personality. N. Y., 1950. 2) Marcuse Н. One-dimensional man. Boston, 1964.
Другие записи
10.06.2016. Авторитет
АВТОРИТЕТ (от лат.
auctor — зачинатель, основатель,создатель, творец, автор, даритель; auctoritas — власть, влияние) — одна из осн. форм осуществления власти, основанной на общепризнанном влиянии к.-л.…
10.06.2016. Адаптация социальная
АДАПТАЦИЯ СОЦИАЛЬНАЯ-вид взаимодействия личности или социальной группы с социальной средой, в ходе к-рого согласовываются требования и ожидания его участников. Важнейший компонент А. с.- согласование самооценок…
10.06.2016. Аккультурация
АККУЛЬТУРАЦИЯ (acculturation- англ. неологизм от лат. ad — к и cultuга — возделывание) — процесс взаимовлияния культур, а также результат этого влияния, заключающийся в восприятии одной из них (обычно…
АКСИОЛОГИЯ (от греч. axia — ценность и logos- слово, понятие, учение) — учение о ценностях. Входит в кач-ве принципиально важной составляющей в структуру ряда философско-социол.
концепций неокантиански-ве-беровской,…
10.06.2016. Альтернативные культуры
АЛЬТЕРНАТИВНЫЕ КУЛЬТУРЫ — сложные культурные образования, т. наз. новые культуры, противопоставляемые традиционной, господствующей в об-ве культуре в кач-ве более перспективной, спасительной альтернативы.…
Франкфуртская школа
20.08.2022
Франкфуртская школа (нем. Frankfurter Schule) — критическая теория современного (индустриального) общества, разновидность неомарксизма. Основные представители: Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер, Герберт Маркузе, Эрих Фромм, Вальтер Беньямин, Лео Лёвенталь, Франц Леопольд Нейман, Фридрих Поллок, из «второго поколения» — Юрген Хабермас, Оскар Негт. Термин «Франкфуртская школа» является собирательным названием, применяемым к мыслителям, связанным с Институтом социальных исследований в Франкфурте-на-Майне; сами представители критической теории никогда не объединяли себя под таким наименованием.
Представители данной школы считали, что буржуазное классовое общество превратилось в монолитную тоталитарную Систему, в которой ввиду отсутствия пролетариата революционная роль преобразования общества переходит к интеллигентам и аутсайдерам.
Современное общество технократично и существует за счёт распространения ложного сознания посредством средств массовой информации, а также популярной культуры, и навязываемым культом потребления. Тоталитаризм — это практика стирания грани между приватным и публичным существованием. Франкфуртская школа существенно повлияла на различные варианты идеологии левого радикализма.
История
Франкфуртская школа возникла на базе Института социальных исследований при Университете Франкфурта-на-Майне. Хотя отсчёт её существования принято вести с 1931 года, когда институт возглавил Макс Хоркхаймер, но марксистские исследования велись в Институте с момента его основания в 1923 году. Первый его директор, историк и правовед австромарксистского толка Карл Грюнберг, привлёк к работе в Институте целый ряд молодых мыслителей с коммунистическими и социал-демократическими убеждениями, основал первый крупный журнал по истории рабочего движения в Европе и наладил тесные связи с Институтом Маркса—Энгельса в Москве.
Уже до 1930 года во франкфуртском институте были заложены основы будущих направлений работы, а его журнал включал новейшие статьи Карла Корша, Дьёрдя Лукача, Хенрика Гроссмана и Давида Рязанова. Макс Хоркхаймер, ставший директором Института в 1931 году, объявил его целью разработку «социальной философии», дополненной эмпирическими исследованиями. В 1932 году предыдущее издание Института, «Архивы истории социализма и рабочего движения», было заменено на «Журнал социальных исследований».
Вокруг Франкфуртской школы группировались оппозиционно настроенные марксистские мыслители, резко критически относившиеся к капитализму, но считавшие, что идеологи ортодоксальных левых партий выхолостили и вульгаризировали широту диалектического анализа.
Угроза нацизма была рано понята и уже в 1931 году архивы были сохранены в Нидерландах, так же был создан филиал в Женеве. После прихода к власти нацистов институт был закрыт 13 марта 1933 года и представители Франкфуртской школы были вынуждены эмигрировать через Женеву и Париж в США, работали впоследствии в Колумбийском университете, куда и был перенесён Институт.
Был спасён архив Маркса и Энгельса, переданный в Советский Союз.
После возвращения Адорно и Хоркхаймера из эмиграции во Франкфуртский университет в 1950 году Франкфуртская школа приобрела известность социологическими работами о студенческом движении 1968 года.
Франкфуртская школа оформилась на волне распространения социалистических и фрейдистских идей в среде западных интеллектуалов. Она продолжила начатое Дьёрдем Лукачем (бывшим одним из её первых критиков) в Венгрии переосмысление учения Маркса и Энгельса, отличное от трактовок марксизма как в сталинском СССР, так и в среде западных ортодоксальных социал-демократических и коммунистических партий. Необходимость дальнейшего развития марксизма в условиях XX века, по мнению франкфуртцев, обуславливалась подавлением рабочего движения в Западной Европе и опасностями, вызванными возникновением фашизма и нацизма. Немаловажную роль сыграла и публикация в Советском Союзе неизданных к этому моменту «Экономико-философских рукописей 1844 года» (1927) и «Немецкой идеологии» (1932) из архива Маркса и Энгельса.
Эти произведения, написанные с радикально-гуманистических позиций, наглядно свидетельствовали о преемственности гегельянской и марксистской мысли, а также о центральной роли концепции отчуждения в раннем марксизме.
Идейные источники
Основная тенденция — смешение философских понятий с политэкономическими и социологическими, в результате чего первые утрачивают свою самостоятельность и превращаются в отражение вторых. Основными идейными источниками философии Франкфуртской школы были марксизм, фрейдизм и гегельянство:
- У Маркса взяты категория отчуждения, классовая борьба (где пролетариат больше не активная сила). Все противоречия капиталистического общества сводились к категории отчуждения. Отчуждение ведет не только к классовому антагонизму, но его содержанием является субстанциональное содержание предметного мира, его предметно-вещественный характер. История капиталистического общества понималась как фатально необходимый процесс прогрессирующего сумасшествия разума.
Идея конца истории. - У Фрейда взята идея человека: структура личности и бессознательное. Через фрейдизм — исходя из принципа удовольствия — удовлетворяются все инстинкты, что приводит к контролю над личностью. В борьбе с природой и социальной средой человек подавляет инстинкты, руководствуясь принципом реальности, изменяет их. То есть принцип удовольствия подчиняется принципу реальности, что подчиняет человека обществу.
- У Гегеля взята диалектика. Ей заменяется диалектический материализм. Взят закон отрицания отрицания, подмененный абсолютным отрицанием (негативная диалектика, как назвал её Адорно).
- У Лукача взята идея того, что любая идеология есть ложное сознание и должна быть уничтожена, а также идея овеществления (о возрастании формальной рациональности).
- У Вебера взято понятие рациональности, в духе которого интерпретируется категория отчуждения, к которой сводились противоречия капиталистического общества.
- У Канта почерпнуты идеи критики традиционного мышления.
Идея конца истории.
Методологические принципы
Основная тематика
Происходящая в современном обществе эрозия идеалов Просвещения дегуманизирующей технологической рациональностью.
Профессор Йоран Терборн в своей книге «От марксизма к постмарксизму?» отмечает, что Франкфуртская школа — «чистое интеллектуальное течение критической теории» — «подчеркивало противоречия и негативность современности без того, чтобы предложить какие бы то ни было возможности лучшего будущего».
Основные идеи Франкфуртской школы
Теория заговора
Американский политический публицист, идеолог крайне правой фракции Республиканской партии США и автор конспирологической теории «культурного марксизма» Патрик Бьюкенен в своей работе «Смерть Запада» (2001) называет предпринятую немецкими иммигрантами из Франкфуртской школы атаку на «буржуазную мораль» как новую и опасную фазу войны марксизма против христианского общества Запада. Согласно Бьюкенену, немецкие радикалы Теодор Адорно, Макс Хоркхаймер, Герберт Маркузе и Эрих Фромм превратили марксизм из экономической доктрины в инструмент ниспровержения морали. Основное внимание Бьюкенен посвящает разбору сборника критических статей «Авторитарная личность» (1950) под редакцией Адорно и Хоркхаймера. Традиционные христианские ценности в этом тяжеловесном обличении «буржуазно-христианского» общества представлены как патологические и «протофашистские».
Комментируя распространенные среди американских консерваторов представления (одним из главных источников которых была книга Бьюкенена) о негативном влиянии идей Франкфуртской школы на американское общество, известный историк идей, специалист по Франкфуртской школе Мартин Джей писал о «псевдоэкспертах», которые в средствах массовой информации распространяют одни и те же «поразительные упрощения».
По мнению Джея,
…все недуги современной американской культуры, от феминизма, позитивной дискриминации, сексуальной революции и прав геев до упадка традиционного образования и даже экологизма в конечном счете приписываются коварному влиянию сотрудников Института социальных исследований, приехавших в Америку в 1930-е годы.
Представители
- Теодор Адорно
- Вальтер Беньямин
- Карл Виттфогель
- Зигфрид Кракауэр
- Лео Лёвенталь
- Герберт Маркузе
- Оскар Негт
- Франц Нейман
- Фридрих Поллок
- Эрих Фромм
- Юрген Хабермас
- Аксель Хоннет
- Макс Хоркхаймер
- Альфред Шмидт
Исследования
- Адорно, Т. Исследования авторитарной личности (1950).
- Адорно, Т. Негативная диалектика (1966).
- Беньямин, В. Произведение искусства в эпоху его технической воспроизводимости (1936).
- Маркузе, Г. Разум и революция (1941).
- Маркузе, Г. Эрос и цивилизация (1955).
- Маркузе, Г. Одномерный человек (1964).
- Фромм, Э. Бегство от свободы (1941).
- Фромм, Э. Здоровое общество (1955).
- Фромм, Э. Искусство любить (1956).
- Фромм, Э. Марксова концепция человека (1961).
- Фромм, Э. Революция надежды (1968).
- Фромм, Э. Иметь или быть? (1976).
- Хабермас, Ю. Познание и интерес (1968).
- Хабермас, Ю. Теория коммуникативного действия (1981).
- Хоркхаймер, М. Традиционная и критическая теория (1936).
- Хоркхаймер, М., Адорно, Т. Диалектика Просвещения (1944).
- Кемден, Уильям
- Windows Phone
- Суберат
- Вальдес, Рамиро
- Краткая классификация водяных насосов
АВТОРИТАРНАЯ ЛИЧНОСТЬ И ЕЕ НЕДОВОЛЬСТВА
автор Джонатон Кэтлин
Этот пост адаптирован из вклада автора в панельную дискуссию под названием «Франкфуртская школа знала, что Трамп придет», организованную Институтом Лео Бека, Нью-Йорк.
City 25 октября 2017 г. с участием участников дискуссии Джека Джейкобса, Лилиан Вайсберг и Энсона Рабинбаха. Видеозапись мероприятия можно найти здесь .
Спустя год после избрания Дональда Трампа проводилось бесчисленное количество сравнений между нашим популистским периодом и подъемом авторитаризма и фашизма в Европе двадцатого века. Делая еще больший акцент на этой неуловимой аналогии, многие критики Трампа обратились к анализу этого феномена немецко-еврейскими интеллектуалами-эмигрантами, в частности Ханной Арендт и членами Франкфуртской школы критической теории. В этом шквале цитирования критики, как правило, не замечают глубоких разногласий между этими немецкими традициями, даже несмотря на то, что приводимые теории на самом деле поддерживают две различные и противоположные интерпретации. Первый из них мы могли бы назвать лагерем против тирании (любимец либеральных изданий), лицами которого являются историк Тимоти Снайдер (Йельский университет) и выбранный им теоретик Ханна Арендт.
Альтернативой является то, что мы могли бы назвать антикапиталистическим лагерем. Именно здесь мы находим Франкфуртскую школу, которая объединяет анализ фашизма с антикапиталистической критикой. В основе этих расходящихся подходов лежат конфликтующие темпоральности: антитиранисты характеризуют Трампа как исторический разрыв, отклонение от истории как обычно, тогда как для антикапиталистов он историческая преемственность, продукт истории как обычно. Я утверждаю, что именно последняя традиция, в отличие от арендтианской фиксации на тоталитаризме, лучше всего выражает критический синтез исторического прецедента и современной угрозы.
Развитый здесь антикапиталистический подход можно резюмировать строкой: «Кто не готов говорить о капитализме, тот должен молчать и о фашизме». Макс Хоркхаймер, давний директор Франкфуртской школы, сформулировал это изречение в своем скандальном эссе «Евреи и Европа» из изгнания в Нью-Йорке в 1939 (зловещий год для такого немецкого еврея, как он сам).
Среди тех, кто сегодня возвращается во Франкфуртскую школу, выделяется политический теоретик Кори Робин (Бруклинский колледж), который недавно дал вторую жизнь изречению Хоркхаймера в своем твите: «Тот, кто не готов говорить о бушизме, должен молчать и о трампизме». Другая реприза связывает изменение климата и рыночные императивы для экономического роста: «Тот, кто не готов говорить о капитализме, должен молчать и о шестом массовом вымирании».
Как получилось, что «если вы хотите понять эпоху Трампа, вам нужно прочитать Франкфуртскую школу»? Как выражено в линии Хоркхаймера, наиболее определяющей чертой многомерного анализа фашизма Франкфуртской школы был их акцент на исторической преемственности между фашизмом и формами несостоятельной либеральной демократии, которые исторически проложили ему путь. Вместо того чтобы рассматривать фашизм как чуждое явление, атакующее либеральную демократию извне, они подчеркивали элементы фашизма, которые также процветали — как до, так и после фашизма — при либеральной демократии.
В статье Алекса Росс за декабрь 2016 г. New Yorker «Франкфуртская школа знала, что Трамп придет» подчеркивалась роль того, что Теодор Адорно назвал «индустрией культуры», в приходе Трампа к власти. По словам Росса, наше нынешнее «сочетание экономического неравенства и легкомыслия поп-культуры — это именно тот сценарий, который имели в виду Адорно и другие: массовое отвлечение, маскирующее господство элиты… является политическим». Этот призыв к Адорно, по сути, имеет два аспекта: он объединяет то, как средства массовой информации и культура знаменитостей могут быть использованы для эксплуатации негодования, сопровождающего ускоряющееся экономическое неравенство и перемещения, характерные для того, что Адорно уже в 1940-е годы называют «поздним капитализмом». (Как пошутил Энсон Рабинбах (Принстон), я полагаю, что сейчас мы находимся в «90 003 слишком поздном 90 004 капитализме».) Без обеих нитей, сдвоенной критики культуры и капитализма, этот анализ терпит неудачу.
К концу 1930-х годов Адорно и Хоркхаймер осознали, что редуктивно-материалистическая интерпретация фашизма не может объяснить, почему рабочий класс иногда выбирает правую демагогию вместо социалистической революции, соответствующей его «истинным» классовым интересам.
Чтобы объяснить это, марксистский материализм должен включать теории массовой психологии, спектакля современных средств массовой информации и классового социального манипулирования. Таким образом, Франкфуртскую школу охарактеризовали как «брак Маркса и Фрейда».
В частности, многие сегодня обратились к понятию «авторитарная личность» в поисках ключа к пониманию Трампа. Этот термин был популяризирован благодаря соавторской работе Адорно по эмпирической социальной психологии, опубликованной под этим названием в 1950 году. После проницательной реконструкции опубликованных и неопубликованных версий этого текста Питером Э. Гордоном (Гарвард) я бы определил этот термин как . исторически созданный тип характера , неспособный к подлинному опыту и, следовательно, также неспособный к автономному моральному, политическому и эстетическому суждению. Как замечает Гордон, эта работа «двигалась в диалектическом пространстве между социологией и психоанализом, руководствуясь критической амбицией, состоящей в том, чтобы без редукционизма установить корреляцию между объективными социально-экономическими условиями и субъективными чертами личности».
Следовательно, этот тип следует рассматривать как широкую социологическую эвристику; он не отображает реальную политическую практику или убеждения отдельных лиц, а скорее описывает, по словам авторов, « потенциально фашистский индивидуум», качества которого измерялись по «шкале F» (где F означает фашист) по нескольким параметрам: покорность, приверженность социальным условностям, агрессия, суеверие, отказ от внутреннего, подавленный или параноидальный сексуальность, проекция и антиинтеллектуализм.
Перед выборами 2016 года Авторитарная личность имела довольно плохую репутацию. Долгое время его довольно поверхностно цитировали как аргумент о человеческой природе, родственный знаменитым экспериментам Милгрэма, в которых авторитарные личности представлялись простыми «винтиками в бюрократической машине». Адорно работал в соавторстве с несколькими психологами, и многие из них склонялись к упрощенному заключению, что авторитарные личности — это просто «плохие яблоки» — отдельные патологические случаи, возникающие врожденно или в результате авторитарного воспитания.
Адорно отмечает много проблем с этими психологическими выводами в своем собственном вкладе в книгу: во-первых, они предполагают неизменный фрейдовский субъект, а во-вторых, они отвлекают нас от того, как авторитарные субъекты социально производятся изменяющимися историческими условиями. В этом отношении Адорно предлагает что-то вроде особого мнения в этой коллективной работе.
Согласно структурному прочтению Гордона, поскольку Адорно «отказывался отождествлять такие социальные патологии с конкретными личностями или социальными группами… авторитарная личность означает не просто тип, а скорее эмерджентную и обобщенную черту современного общества как такового». Таким образом, Гордон критикует попытки диагностировать определенные патологии Трампа или его сторонников. «Если Адорно был прав, — настаивает он, — то трампизм нельзя интерпретировать как пример личности или психологии; это должно быть признано как легкомыслие всей культуры». Следовательно, «сам трампизм» был бы «просто другим названием культурной индустрии, где устранение репрессий служит средством для продолжения того же, что и раньше».
Наконец, Гордон отвергает тенденцию сравнивать Трампа и фашизм, предполагая, согласно закону Годвина, «что аналогия с нацизмом действует не столько как описание, сколько как выражение» «тревоги» по поводу положения дел, в конечном счете уникального для нашего времени.
Следуя собственной критике , Адорно, задача, на мой взгляд, состоит в том, чтобы историзировать понятие авторитарной личности — подчеркнуть, как то, что Адорно называл «плохим обществом», в свою очередь порождает «плохих субъектов», затемняя освободительное потенциал массовой политики. Рассматривая эту работу в свете более широкой социальной теории Франкфуртской школы, мы видим, что концепция «авторитарной личности» связывает воедино многие сферы анализа, которые долгое время считались отдельными: критику капитализма, культуры, национализма и антисемитизма.
Наиболее сложным — хотя местами непроницаемым — продуктом этого синтетического подхода является работа Адорно и Хоркхаймера 1944 года « Диалектика Просвещения ».
Согласно их критике «индустрии культуры», монополистический капитализм преобразовал искусство, музыку и кино — производимые все меньшим числом мегакорпораций — в однородные товары , предназначенные для пассивного потребления, тем самым навязывая конформизм и препятствуя возможности инакомыслия в обществе. продвигать. После превращения в товар культура становится идеологией, которая поддерживает существующий капиталистический порядок, а не бросает ему вызов. Капиталистический императив массового потребления порождает общество последователей-потребителей вместо граждан ; она создает поверхностных и однородных индивидуумов, неспособных к подлинному творчеству, спонтанности или автономии, а тем более к критическому мышлению или сопротивлению. Культурная индустрия производит людей, неспособных и не желающих выносить сложности совместной жизни. Он не только эксплуатирует, но и производит «нетерпимость к эмоциональной и когнитивной двусмысленности», описанную соавтором Эльзой Френкель-Брунсвик в книге «Авторитарная личность» 9.
0004 (стр. 464).
Работы Франкфуртской школы об индустрии культуры предвосхитили опасности коммодифицированной информации, взбудоражившие США во время выборов 2016 года. Распространение фейковых новостей на телевидении и в социальных сетях было далеко не случайным отклонением от нормы на якобы «бесплатном» рынке идей. Скорее, наблюдаемый нами процесс оболванивания и придумывания новостей является тенденцией, присущей любому культурному и интеллектуальному производству, подчиняющемуся императивам количества кликов, рейтингов для массовой аудитории и, в конечном счете, прибыли. В 2016 году наша индустрия культуры систематически предпочитала скандалы политическим решениям, предпочитая прикрывать простые, но ложные предвыборные обещания непривлекательной, но жизненно важной работе управления. По словам Росса: «В какой-то момент летом меня поразило, что большая часть средств массовой информации хотела, чтобы Трамп был избран, сознательно или бессознательно.
Он был бы более «интересным», чем Хиллари Клинтон; он бы «поп». Росс ссылается на размышления Адорно 1945 года в Minima Moralia 9.0004 о «превращении всех вопросов истины в вопросы власти» — и еще раз о прибыли.
Индустрия культуры и инструментализация средств массовой информации подготовили почву для одной из старейших пьес авторитарного руководства: культивирование героического и знаменитого статуса лидера посредством современного зрелища. В 1933 году, как и в 2016 году, культурный процесс, который Адорно и Хоркхаймер назвал «массовым обманом», помог победить то, что Адорно считал обществом удрученных, обиженных, опустошенных субъектов. Здесь не действовала тирания: свобода не была украдена могуществом диктаторов, а добровольно предложена воображаемому коллективу в лице сильного человека, обещающего национальное спасение.
Адорно утверждал в эссе 1951 года о фрейдистской массовой психологии фашистской пропаганды, что «связь» коллектива — это то, что позволяет «фашистскому демагогу… заручиться поддержкой миллионов людей в целях, в значительной степени несовместимых с их собственным рациональным самосознанием».
проценты» (стр. 135). Здесь есть отголоски заявления Трампа в январе 2016 года о том, что за ним «самые преданные люди» и что он «может стоять посреди Пятой авеню и стрелять в кого-нибудь и… не потеряет ни одного избирателя». И все же Адорно диалектически связывает эту массовую психологию конформизма со структурной социальной критикой: «Чем глубже мы погружаемся в психологический генезис тоталитарного характера, тем меньше мы довольствуемся его исключительно психологическим объяснением и тем больше мы понимаем, что его психологическая скованность — средство приспособления к изуродованному обществу».
Решающим моментом в утверждении Росса о том, что «Франкфуртская школа знала, что Трамп придет», является то, что теоретики думали не только о нацистской Германии, когда исследовали фашистский потенциал современного общества. Эмпирические данные для Авторитарная личность были собраны в США, которые в 1930-х и 1940-х годах произвели свою долю националистического популизма, хотя и с менее радикальными последствиями.
Главный недостаток антитиранистов — отсутствие у них самокритичности в отношении таких проблем американской демократии, которые существовали задолго до Трампа. Ключевым элементом, сохранявшимся по обе стороны Атлантики, было то, как авторитарные субъекты определяли себя через отрицательное отношение к внешним группам, таким как евреи, иностранцы и коммунисты. Как выразился Адорно, авторитарные субъекты «как бы негативно влюбляются» во внегрупповых врагов, которых они проективно конструируют. Он кристаллизовал эту позицию: «Я/Мы категорически и абсолютно не Они». Таким образом, то, что Адорно называл «негативной интеграцией», создает внутреннюю группу без необходимого утвердительного содержания. Средства массовой информации и методы пропаганды помогли модернизировать и радикализировать давнюю традицию основывать «настоящую» американскую идентичность на исключении других рас.
Не менее важный анализ авторитарного популизма в Америке дает Лео Левенталь, менее известный социолог, связанный с Франкфуртской школой с момента ее основания.
За несколько дней до избрания Трампа историк-интеллектуал Ричард Волин (CUNY) сослался на актуальность книги Левенталя 1949 года « пророка обмана » в соавторстве с феноменом Трампа. Он предлагает психологическую этнографию популистских радиоагитаторов, таких как отец Чарльз Кафлин, который мобилизовал миллионы людей по всей Америке через ксенофобию, юдофобию и паранойю по поводу неизбежных коммунистических заговоров против Америки. Проанализированные ими выступления популистских агитаторов остро напоминают риторику выборов 2016 года: «Мы подходим к распутью, где должны решить, будем ли мы сохранять правопорядок и порядочность, или нас продадут по течению этим Красные предатели, подрывающие Америку» (с. 5).
Пока правые продолжают ссылаться на фашистскую риторику — от Трампа «Америка прежде всего» до «крови и почвы» альтернативных правых — кажется, что аналогия с фашизмом не исчезнет в ближайшее время. Как однажды пошутил Мартин Джей (Беркли), концепции нашего Zeitgeist подобны мебели в комнате: мы, историки-интеллектуалы, можем только сделать все возможное, чтобы переставить их.
А пока аналогия с фашизмом — это наша работа. Тем не менее, еще предстоит увидеть, как противодействовать такой агитации. Левенталь и Адорно подчеркивают, что митинг представляет собой массовое зрелище, способное мобилизовать массовую аудиторию посредством идентификации внутри группы. Ключевой вопрос сегодня заключается в том, сможет ли Трамп сохранить власть, которую его «движение» накопило благодаря его подписным митингам, поскольку с тех пор, как он сошёл с предвыборной кампании, его популярность за пределами своей группы резко упала.
Анализ авторитарной личности, проведенный Франкфуртской школой, может оказаться более полезным для объяснения восхождения Трампа через средства массовой информации и массовую политику, чем для того, чтобы сказать нам, что делать дальше. Ослепленные шоком от фашизма и его преступлений против евреев, первое поколение критических теоретиков пришло к выводу, что революция больше невозможна в «тотально управляемом обществе» — таком, в котором невозможна сама критика.
Написав из ссылки в 1940-х годах, Адорно размышлял об этом темном горизонте в своих Минимум моралии: размышления о поврежденной жизни . Его антипатия к позитивным революционным социальным и экономическим программам отчетливо видна в афоризме 1945 года Mélange, , в котором он критикует либеральные банальности об идеалах расовой «терпимости» и «равенства», ибо он был свидетелем в своей жизни — от сталинской Левые, а также фашистские правые — что «абстрактная утопия слишком совместима с самыми коварными тенденциями общества». Скорее, он писал, что «эмансипированное общество… будет не унитарным государством, а реализацией универсальности в примирении различий». Он утверждал, что политика, которая воспринимает это всерьез, не должна отстаивать даже идею абстрактного равенства людей, а скорее использовать критику, чтобы указать на «плохое равенство сегодня» — что мы как бы все равны перед другими. культурной индустрии — «и понимать лучшее государство как такое, в котором люди могли бы быть другими без страха».
Задача сегодня состояла бы в том, чтобы принять критические концепции и освободительные интеллектуальные практики, предложенные Франкфуртской школой, и найти точки социальной и политической трансформации в обществе, управляемом, без сомнения, извращенно, но далеко не так.0003 всего введено.
Джонатон Кэтлин — доктор философии. студентка исторического факультета Принстонского университета. Его работа сосредоточена на интеллектуальной реакции на катастрофу, особенно в немецко-еврейской мысли и Франкфуртской школе критической теории.
Похожие сообщения:
Авторитарная личность – Версо
Авторитарная личность «представляет собой одну из самых изощренных попыток исследовать происхождение фашизма не только как политического явления, но и как проявление диспозиций, лежащих в самой основе современной психики».Теодор Адорно25 августа 2020 г.
Отрывок из предисловия Питера Э.
Гордона к Авторитарная личность , чрезвычайно влиятельному исследованию психологии авторитаризма.
Первоначально опубликовано в 1950, Авторитарная личность остается важной вехой в политической психологии. Он представляет собой одну из самых изощренных попыток исследовать истоки фашизма не только как политического феномена, но и как проявление диспозиций, лежащих в самой основе современной психики. Только по этой причине она заслуживает нашего внимания — особенно сегодня, когда повстанческие фашистские или квазифашистские политические движения, кажется, снова угрожают демократиям в Европе и Америке. Актуальность этой попытки для нашего современного момента может показаться читателю самоочевидной. Но детали первоначального исследования до сих пор плохо изучены, не в последнюю очередь потому, что такие термины, как «фашизм» или «авторитаризм», имеют выразительную функцию, которая может подавить тщательный анализ. В конце концов, осудить что-либо как «фашистское» — это и крик тревоги, и паллиатив: оно называет политическую крайность, хотя и предлагает утешительную мысль, что крайность — это не норма.
В своем первоначальном предисловии к книге Макс Хоркхаймер, директор Института социальных исследований, написал, что в ходе исследования удалось идентифицировать не что иное, как новый «антропологический» вид. В отличие от традиционного фанатизма, «авторитарный тип» объединил в одной личности «характерные черты высокоиндустриального общества с иррациональными или антирациональными убеждениями». Он был «в то же время просвещен и суеверен, гордился тем, что он индивидуалист, и постоянно боялся быть не таким, как другие, ревниво относился к своей независимости и был склонен слепо подчиняться силе и авторитету».
Для такого проекта было естественно собрать группу исследователей, обладающих необычным набором дисциплинарных навыков.
Как официальный представитель Института социальных исследований, или «Франкфуртской школы», Теодор В. Адорно (1903–1969) привнес в исследование особенно европейский дух — глубокий, хотя и глубоко критический и амбивалентный, интерес к психоаналитической теории, вместе взятый с чувствительностью к философским и социологическим вопросам, что не всегда хорошо согласовывалось с более эмпирической и психологической ориентацией его американских коллег. Как и Адорно, Эльза Френкель-Брунсвик (1908–1958) также был беженцем из нацистской Европы. Получив психологическое образование в Вене, она бежала из Австрии в Соединенные Штаты в 1938 году и заняла должность на кафедре психологии Калифорнийского университета в Беркли. Ее решающий вклад в исследование наиболее очевиден в главах, посвященных качественным интервью, и в теоретических разделах, посвященных воспитанию детей, развитию ребенка и сексуальности. Р. Невитт Сэнфорд (1905–1995), родившийся в Америке ребенок баптистских служителей, получил психологическое образование в Гарвардском университете и работал профессором психологии в Калифорнийском университете в Беркли, где он позже основал Институт Райта, выпускник учебное заведение по клинической психологии, которое подчеркивало пересечение социальных и психологических проблем.
Исследование для такого проекта было огромным и было бы невозможно без финансовой поддержки, оказанной Американским еврейским комитетом, организацией взаимопомощи среди еврейских иммигрантов в Америку, первоначально основанной в 1906 году после самых жестоких погромов в Европе. . В лице Сэмюэля Флауэрмана AJC работал в не всегда гармоничном партнерстве с Институтом социальных исследований, исследовательской группой, созданной во Франкфурте, Германия, в которую входили социальные теоретики и философы, такие как Макс Хоркхаймер и Теодор В.
Должно быть очевидно, что изучение фашизма и антисемитизма было связано с личными биографиями сотрудников института, почти все из которых были еврейского происхождения и чья карьера была прервана появлением нацизма в Европе. Фашизм был не только предметом исследования; это также была экзистенциальная угроза. Но факты личной идентичности вряд ли могут объяснить интеллектуальную и политическую значимость этого исследования. В конце концов, распространение фашизма по континенту и его потенциал для победы в других местах поставили европейских левых перед сокрушительным вызовом их теоретически обоснованной уверенности в истории: если буржуазия уступила демагогам, а рабочий класс больше не оказался надежным коллективным агентом освободительной политики, тогда казалось, что ключевые положения исторического материализма были поставлены под сомнение.
Нельзя понять развитие Франкфуртской школы, если не оценить ее продолжающиеся теоретические и эмпирические попытки учесть рост авторитаризма в середине двадцатого века.
С подъемом нацизма основные члены института бежали в изгнание. В 1930-х и 1940-х годах Хоркхаймер продолжал работать директором института в Соединенных Штатах, где он поддерживал ряд проектов, в том числе пять ключевых исследовательских работ, которые были опубликованы в серии «Исследования предубеждений». Эти эмпирические проекты были сосредоточены главным образом на проблеме современного антисемитизма и демагогической политики в Соединенных Штатах и расширили склонность института к исследованиям, в которых социологические и психоаналитические методы диалектически сочетались. Междисциплинарная программа Франкфуртской школы, систематизированная Максом Хоркхаймером в его 1931 инаугурационная лекция в качестве директора института определила его задачу как тройное исследование «связи между экономической жизнью общества, психическим развитием личности и изменениями в области культуры».
Еще в 1929 году Эрих Фромм уже провел обширное исследование политики и психологии белых воротничков и рабочих в Веймарской Германии, при этом анкеты были распространены среди 3300 человек.
Фромм, глубоко погруженный в психоаналитическую теорию, полагал, что можно выявить психологические тенденции, являющиеся «авторитарными» (термин, который он употреблял именно в этом смысле). Хотя исследование Фромма было самой ранней попыткой интегрировать психоанализ с политическим диагнозом политического авторитаризма, его усилия не были широко доступны до их опубликования намного позже. В 1933, психоаналитик Вильгельм Райх (не связанный с институтом) также использовал термин «авторитарный» в Массовая психология фашизма , применяя его как к структуре семьи, так и к структуре общества в целом. Но только в конце 1930-х годов сам институт начал всерьез сосредоточивать свое внимание на эмпирическом вопросе о связи между авторитарной психологией и фашистской политикой. Первый плод этого исследования был опубликован в 1936 г.
0067 Изучение власти и семьи . В своем вкладе в книгу Фромм особо подчеркивал «садомазохистский характер» как решающий фактор в формировании авторитарной личности. Он утверждал, что фашизм больше всего привлекал тех, кто видел, что мир управляется скрытыми и иррациональными силами, и кто искал утешения в чувстве бессилия, отождествляя себя с могущественным лидером, которому они также подчинялись. Это была ключевая тема, которая вновь появится с важными изменениями в Авторитарная личность .
Спустя пятьдесят лет после первой публикации, Авторитарная личность сохраняет свою актуальность и приобретает новую политическую актуальность. За последнее десятилетие подъем авторитарных или неофашистских политических движений, даже в якобы просвещенных демократиях капиталистического Запада, подорвал веру либералов в любой триумфальный конец истории и поставил нас перед вопросом, почему фашизм возродился с такой поразительной силой, спустя много времени после часа ее очевидного поражения.
Безусловно, ничто не возвращается точно так, как было. Нынешние движения отличаются от движений середины двадцатого века не в последнюю очередь тем, что то, что было вытеснено, всплыло на поверхность вместе с памятью о своем предшественнике: «новые» движения принимают старые лозунги или символы с определенным осознанием цитирования, как будто предаются ностальгической расправе над театральными формами. Репрессированное возвращается в тени собственной истории.
Однако больше всего беспокоит то, что мы не узнали с первого раза, как обращаться с более глубокими причинами непреходящей привлекательности фашизма. Авторы Авторитарная личность возлагали некоторую надежду на мысль о том, что потенциал фашизма может быть преодолен за счет изменений в образовании, особенно для молодежи. Если авторитарная личность уходит своими корнями в психологическое несчастье и неблагополучие, то истинным средством против нее является реформирование стилей воспитания и норм детского развития.
Их рекомендации могут иногда показаться нам наивными: «Все, что действительно важно, — пишут они, — это чтобы детей искренне любили и относились к ним как к отдельным людям». Но они признавали, что у такой реформы мало шансов на успех, если она не затрагивала также основные материальные и социальные причины недовольства. Их рассуждения были диалектическими: психологическая предрасположенность к фашизму была не просто предпосылкой фашизма, но и социальным следствием. «Модификация потенциально фашистской структуры, — предупреждали они, — не может быть достигнута только психологическими средствами. Задача сравнима с устранением в мире неврозов, правонарушений или национализма. Это продукты тотальной организации общества, и они должны изменяться только по мере изменения самого общества». Эта уступка предупреждает нас о скрытом утопизме, который вдохновлял первоначальное исследование. В своем обсуждении политических и экономических взглядов в материалах интервью Адорно отметил, что человек с высокими баллами склонен отвергать все утопические мысли, увещевая, что нужно быть «реалистом».
Опасения Адорно заключались в том, что испытуемые с высокими баллами на самом деле лучше приспособлены к текущим условиям, что авторитарная личность больше не является патологическим исключением в современном обществе, а вместо этого становится нормой. Нынешние политические и социологические тенденции позволяют предположить, что этот страх не был преувеличен. Современные теоретики, как левые, так и правые, сошлись во лживом понимании того, что политическая реальность не может быть ничем иным, как вечным и якобы «естественным» соперничеством между другом и врагом. Но отвергать как простой утопизм надежду на путь, выходящий за рамки такого оспаривания, значит отдавать себя безнадежному реализму, который делает фашизм такой непреходящей угрозой.
к Теодор Адорно
Что делает фашистом? Есть ли черты характера, благодаря которым кто-то с большей вероятностью проголосует за ультраправых? Авторитарная личность, написанная в тени фашизма и Холокоста, выглядела.