Фундаментальная наука — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Запрос «Фундаментальные исследования» перенаправляется сюда; см. также другие значения.Фундаментальная наука — область познания, подразумевающая теоретические и экспериментальные научные исследования основополагающих явлений (в том числе и умопостигаемых) и поиск закономерностей, руководящих ими и ответственных за форму, строение, состав, структуру и свойства, протекание процессов, обусловленных ими; — затрагивает базовые принципы большинства гуманитарных и естественнонаучных дисциплин, — служит расширению теоретических, концептуальных представлений, в частности — детерминации идео- и формообразующей сущности предмета их изучения, — мироздания как такового во всех его проявлениях, в том числе и охватывающих сферы интеллектуальные, духовные и социальные. С точки зрения гносеологии (теории познания) фундаментальная наука доказывает познаваемость мира, обосновывает практическую целесообразность во взаимодействии наук, различных научных методов исследования естественых и гуманитарных наук.
В задачи фундаментальной науки не входит скорая и непременная практическая реализация (тем не менее, перспективно — эпистомологически целесообразные), в чём и состоит коренное отличие её от утилитарной теоретической или прикладной науки, являющихся таковыми и по отношению к ней. Однако результаты фундаментальных изысканий находят и актуальное применение, постоянно корректируют развитие любой дисциплины, что вообще немыслимо без развития фундаментальных её разделов — любые открытия и технологии непременно опираются на положения фундаментальной науки по определению[1], а в случае противоречия с конвенциональными представлениями, не только стимулируют модификации таковых, — нуждающихся в фундаментальных исследованиях для полноценного понимания процессов и механизмов, лежащих в основе того или иного феномена, — дальнейшего совершенствования метода или принципа. Традиционно фундаментальные исследования соотносимы были с естествознанием, в то же время все формы научного познания опираются на системы обобщений, являющихся их основой; таким образом и все гуманитарные науки обладают или стремятся обладать аппаратом, способным охватить и сформулировать общие фундаментальные принципы исследований и методы их истолкования.
ru.wikipedia.org
|
За рубежом университеты называют кузницей фундаментальной науки. Прикладные исследования хотя и проводятся, но не они не представляют лицо академической науки. Чаще всего ими занимаются исследовательские центры в крупных компаниях, а в нашей стране — НИИ (научно-исследовательские институты). Несмотря на то, что разница между двумя типами исследований очевидная, многие преподаватели, а вслед за ними студенты путаются, смешивая понятия либо не умея их четко разграничить. Отсюда практический изъян: фундаментальные исследования в университетских лабораториях нередко проводятся по схеме прикладного и выдаются за фундаментальное. Вред, наносимый такой подменой как науке, так и образованию, огромен. И об этом не следует умалчивать. Вот почему возникла потребность в рамках Стратегического развития этого факультета более детально поговорить о фундаментальных и прикладных исследованиях как таковых. Фундаментальные и прикладные исследования Фундаментальная наука — это наука, имеющая своей целью создание теоретических концепций и моделей, практическая применимость которых неочевидна 1. Задачей фундаментальных наук является познание законов, управляющих поведением и взаимодействием базисных структур природы, общества и мышления. Эти законы и структуры изучаются в «чистом виде», как таковые, безотносительно к их возможному использованию. У фундаментальной и прикладной науки различные методы и предмет исследования, различные подходы и угол зрения на социальную действительность. У каждой из них свои критерии качества, свои приемы и методология, свое понимание функций ученого, своя собственная история и даже своя идеология. Иными словами, свой мир и своя субкультура. Естествознание — пример фундаментальной науки. Оно направлено на познание природы, такой, как она есть сама по себе независимо от того, какое приложение получат его открытия: освоение космоса или загрязнение окружающей среды. И никакой другой цели естествознание не преследует. Это наука для науки, т.е. познания окружающего мира, открытия фундаментальных законов бытия и приращения фундаментальных знаний. Непосредственная цель прикладных наук — применение результатов фундаментальных наук для решения не только познавательных, но и практических проблем. Поэтому здесь критерием успеха служит не только достижение истины, но и мера удовлетворения социального заказа. Как правило, фундаментальные науки опережают в своём развитии прикладные, создавая для них теоретический задел. В современной науке на долю прикладных наук приходится до 80—90% всех исследований и ассигнований. Действительно, фундаментальная наука составляет только малую часть общего объема научных исследований. Прикладная наука — это наука, направленная на получение конкретного научного результата, который актуально или потенциально может использоваться для удовлетворения частных или общественных потребностей. 2.Важную роль выполняют разработки, которые переводят результаты прикладных наук в форму технологических процессов, конструкций, социоинженерных проектов. К примеру, пермская система стабилизации трудового коллектива (СТК) поначалу разрабатывалась в рамках фундаментальной социологии, опираясь на ее принципы, теории, модели. После этого ее конкретизировали, придали ей не только законченную форму и практическую форму, но определили сроки реализации, необходимые для этого финансовые и кадровые ресурсы. На прикладной стадии систему СТК неоднократно обкатывали не ряде предприятий СССР. Лишь после этого она получила вид практической программы и была готова к широкому распространению (стадия разработки и внедрения). К фундаментальным исследованиям относятся экспериментальные и теоретические исследования, направленные на получение новых знаний без какой-либо конкретной цели, связанной с использованием этих знаний. Их результат — гипотезы, теории, методы и т.п. Фундаментальные исследования могут завершаться рекомендациями по постановке прикладных исследований для выявления возможностей практического использования полученных результатов, научными публикациями и т.д. Национальным научным фондом США дано такое определение понятия фундаментального исследования: Фундаментальная и прикладная науки — два совершенно разных типа деятельности. Вначале, а это происходило в античные времена, расстояние между ними было незначительным и почти все, что открывалось в сфере фундаментальной науки сразу же или в короткие сроки находило применение на практике. Архимед открыл закон рычага, который немедленно был использован в военном и инженерном деле. А древние египтяне открывали геометрические аксиомы, в буквальном смысле не отрываясь от земли, поскольку геометрическая наука возникла из нужд земледелия. Постепенно расстояние увеличивалось и сегодня достигло максимума. На практике воплощает менее 1% открытий, сделанных в чистой науке. В 1980-е годы американцы провели оценочное исследование (цель таких исследование — оценка практической значимости научных разработок, их эффективности). Более 8 лет дюжина исследовательских групп анализировали 700 технологических инноваций в системе вооружений. Результаты ошеломили публику: у 91% изобретений в качестве источника значится предшествующая прикладная технология, и только у 9% — достижения в сфере науки. Причем из них лишь у 0,3% источник лежит в области чистых (фундаментальных) исследований. Фундаментальная наука занимается исключительно приращением нового знания, прикладная — только приложением апробированного знания. Добывание нового знания — это авангард науки, апробация нового знания— ее арьергард, т.е. обоснование и проверка однажды добытых знаний, превращение текущих исследований в «твердое ядро» науки. Практическое приложение — это деятельность по применению знаний «твердого ядра» к реальным жизненным проблемам. Как правило, «твердое ядро» науки отображается в учебниках, учебных пособиях, методических разработках и всевозможных руководствах. Один из главных признаков фундаментального знания — его интеллектуальность. Как правило, оно обладает статусом научного открытия и является приоритетным в своей области. Иначе говоря, считается образцовым, эталонным. Фундаментальное знание в науке — сравнительно небольшая часть проверенных на опыте научных теорий и методологических принципов либо аналитических приемов, которыми пользуются ученые в качестве руководящей программы. Остальное знание — результат текущих эмпирических и прикладных исследований, совокупность объяснительных моделей, принятых пока что в качестве гипотетических схем, интуитивных концепций и так называемых «пробных» теорий. Фундамент классической физики раньше составляла механика Ньютона, и вся масса практических экспериментов в то время базировалась именно на ней. Законы Ньютона служили как бы «твердым ядром» физики, а текущие исследования лишь подтверждали и уточняли существующее знание. Позже была создана теория квантовой механики, которая стала фундаментом современной физики. Она по-новому объясняла физические процессы, давала иную картину мира, оперировала другими аналитическими принципами и методологическими инструментами. Фундаментальную науку за то, что она развивается главным образом в университетах и академиях наук, называют еще академической. Университетский профессор может подрабатывать в коммерческих проектах, даже трудиться на полставке в частной консультативной или исследовательской фирме. Но он всегда остается университетским профессором, немного свысока поглядывающим на тех, кто постоянно занимается маркетинговыми или рекламными обследованиями, не поднимаясь до открытия новых знаний, кто никогда не публиковался в серьезных академических журналах. Таким образом, у социологии, занимающейся приращением новых знаний и глубинным анализом явлений, существует два названия: термин «фундаментальная социология» указывает на характер получаемого знания, а термин «академическая социология» — на место в социальной структуре общества. Фундаментальные идеи ведут к революционным изменениям. После их обнародования научное сообщество уже не может думать и изучать по-старому. Мировоззренческие установки, теоретическая ориентация, стратегия научного поиска, а иногда и сами методы эмпирической работы трансформируются самым кардинальным образом. Перед взором ученых как бы открывается новая перспектива. На фундаментальные исследования тратятся огромные суммы денег, ибо только они, в случае успеха, пусть и достаточно редкого, приводят к серьезному сдвигу в науке. Фундаментальная наука имеет своей целью познание объективной действительности такой, как она есть сама по себе. Прикладные науки имеют совершенно другую цель — изменение природных объектов в нужном для человека направлении. Именно прикладные исследования непосредственно связаны с инженерией и технологией. Фундаментальные исследования обладают относительной независимостью от прикладных разработок. Прикладная наука отличается от фундаментальной (а в нее необходимо включать теоретическое и эмпирическое знание) практической направленностью. Фундаментальная наука занимается исключительно приращением нового знания, прикладная — исключительно приложением апробированного знания. Добывание нового знания — это авангард или периферия науки, апробация нового знания — это его обоснование и проверка, превращение текущих исследований в «твердое ядро» науки, приложение — это деятельность по применению знаний «твердого ядра» к практическим проблемам. Как правило, «твердое ядро» науки отображается в учебниках, учебных пособиях, методических разработках и всевозможных руководствах. Перевод фундаментальных результатов в прикладные разработки могут осуществлять одни и те же ученые, разные специалисты либо для этого создаются особые институты конструкторские бюро, внедренческие фирмы и компании. К прикладным исследованиям относят такие разработки, на «выходе» у которых стоит конкретный заказчик, выплачивающий немалые деньги за готовый результат. Поэтому конечный продукт прикладных разработок представлен в виде изделий, патентов, программ и т. д. Считают, что ученые, чьи прикладные разработки не покупают, должны пересмотреть свои подходы и сделать продукцию конкурентоспособной. К представителям фундаментальной науки подобных требований никогда не выдвигают. Читайте также: Рекомендуемые страницы: Поиск по сайту |
Поиск по сайту: |
poisk-ru.ru
Кризис фундаментальной науки и задачи ориентированного финансирования научных исследований
Смысл и назначение науки состоят в построении картины мира как модели среды человеческого существования. Человечество нуждается в точном знании о среде своего обитания для адекватной реакции как на происходящие в ней изменения, так и на ресурсы среды как источника удовлетворения своих потребностей. Это знание должно быть по возможности очищено от домыслов и необоснованных предположений. Наука выполняет задачу формирования представлений о среде обитания на основе точного знания и возможности его проверки экспериментом. Наука имеет предмет познания, методы исследования и способы представления модели в феноменологической и математической формах. В процессе детализации картины мира проявляется ее «фрактальная» сущность, так как каждая научная дисциплина обладает теми же атрибутивными свойствами, что и наука в целом.
На самом общем уровне картина мира может быть воспринята отдельным человеком. По сути дела каждый из нас достаточно ясно понимает свойства своего окружения, чтобы своим поведением не вредить себе и окружающему обществу. Отдельные гении в состоянии очень глубоко разобраться в картине мира этого первого, общего уровня. Выдающимся примером такого гения можно назвать Аристотеля, который в своем фундаментальном сочинении представил целостную картину мира, хотя и не свободную от ошибок.
Рис. М. СмагинаДетализация картины мира приводит к вычленению из нее отдельных элементов (наук), каждый из которых, в полном соответствии с представлением о свойствах «фракталов», обладает своим предметом исследований, своими методами исследований и своими способами представления результатов исследований в виде моделей. В построении картины мира как описания среды существования человечества проявляется важная особенность людей: объем знаний, который один человек в состоянии освоить и использовать в своей деятельности, довольно ограничен. Поэтому углубление человеческого знания требует вовлечения в научные исследования большого числа людей. По мере углубления представлений об окружающем мире даже простое поддержание уровня человеческих знаний требует привлечения в сферу образования и науки очень большого числа людей, а развитие научных исследований неизбежно должно приводить к росту численности исследователей.
Второй особенностью научных исследований является рост стоимости экспериментов по мере углубления научного знания в любой научной дисциплине. Например, для астрономических наблюдений Галилея был использован самодельный телескоп из очковых стекол, и эти наблюдения привели к научной революции в астрономии. Сейчас строятся телескопы с диаметром оптики по десять метров и ценой в десятки миллионов евро, но их значение проявляется лишь в узких «фрактальных» направлениях. То же самое можно сказать и о ядерной физике, где первые эксперименты проводились с использованием люминофоров и катодных трубок, но породили новый «фрактал» в физике — ядерные исследования. В конце XX в. были построены очень дорогие нейтринные «телескопы» только для того, чтобы подтвердить существование предсказанных теоретиками нейтрино, т. е. для получения ответа на один очень узкий вопрос. Сейчас вводится в строй адронный коллайдер в ЦЕРНе, но ведь он создан тоже для разрешения одного вопроса — о существовании сверхмассивных элементарных частиц. И такое положение найдет примеры во всех науках…
Из этого простого рассмотрения можно сделать вывод, что развитие науки должно замедлиться задолго до того, как для её существования потребуется весь человеческий потенциал и все ресурсы человечества. Но когда?
Дорогостоящие научные исследования стали таковыми не так давно. В начале технической революции буквально каждый новый шаг ученых приводил к созданию новых технологий, новых скачков производительности труда Прибыль от внедрения новых научных результатов настолько перекрывала все издержки на науку, что появилось и закрепилось убеждение, что в науке нужно финансировать все направления, которые способны взвалить на свои плечи ученые люди. К сожалению, эта тенденция уже не выглядит такой стабильной. Человечество может финансировать любую свою деятельность только из излишков производства. Добавочный продукт расходуется на культуру, медицину, на военные и полицейские нужды, на ликвидацию последствий стихийных бедствий и т. д., а на науку приходится только часть этого ресурса По мере удорожания научных исследований ресурсов человечества может оказаться недостаточно для всех научных направлений. Россия как великая научная держава с очень ограниченными ресурсами уже столкнулась с этой проблемой. Наша страна уже не только не может самостоятельно развивать многие направления фундаментальной науки, но даже выступать соучастником во многих международных научных проектах. Россия просто вынуждена огранивать проведение одних исследований во имя обеспечения других.
Механизм отбора перспективных направлений, увы, совершенно не разработан. Некоторая часть исследований обосновывается планами ученых советов институтов, на некоторые направления выделяются гранты РФФИ, Миннауки и иных спонсирующих ведомств. Но насколько эффективны механизмы отбора?
Попытки оценки эффективности научных исследований проводятся не одно десятилетие. В последнее время стали модными (или популярными) различные индексы типа рейтинга научных журналов, в которых публикуются результаты, или индексов цитирования авторов, якобы отражающих мировое значение их трудов для судеб человечества. На практике происходит подмена научной результативности исследований сопоставлением индексов и рейтингов. В условиях ограниченности бумажных изданий идет простая эксплуатация уровня популярности передовых научных журналов и изданий, в которых введено так называемое «рецензирование», а на практике — аналог научной цензуры. Анонимные цензоры-рецензенты дают заключение о научной значимости той или иной представленной в редакцию публикации. На самом деле рецензии отражают личное пристрастие рецензентов к публикации, одобряющее работы в «общепринятом русле» и зарубающее под любым предлогом работы, противоречащие ему. Увы, прошло время, когда каждый ученый имел право высказывать свои доводы, а в научных журналах могла развертываться научная дискуссия по злободневным вопросам. Теперь право на публикации без рецензирования закреплено только для академиков в академических изданиях. Я лично являюсь сторонником принципа: если работа написана в соответствии с правилами научных публикаций и содержит конкретный научный результат, то я полагаю такую работу имеющей право на существование. Будет ли содержащийся в ней результат одобрен или отвергнут научной общественностью — это дело коллег-ученых.
Еще одной неприятной стороной традиций научных изданий является индекс цитируемости. Если какой-то проблемой во всем мире занимается десяток исследователей, то сколько бы они ни цитировали друг друга, их индекс цитирования никогда не станет высоким и не будет характеризовать уровня проводимых исследований. Тут в «выигрышном» положении окажутся исследователи «модных» или традиционных научных направлений, в которые вовлечены десятки и сотни ученых.
Многочисленность научных изданий породила еще одну нелепость. Сегодня можно один и тот же результат опубликовать в десятках вариантов в разных журналах, трудах научных конференций и сборниках статей. Поскольку от публикации не требуется абсолютная новизна (как это соблюдается в патентном праве), можно обилие публикаций выдавать за мерило эффективности научных исследований.
Наверное, переход на электронные научные издания мог бы снять почти все претензии к бумажным изданиям. Во-первых, были бы сняты все ограничения на объем публикаций, на количество и качество иллюстративного материала (ведь можно использовать весь мультимедийный арсенал!), на сроки публикаций. Электронные публикации можно осуществлять буквально в течение суток после подачи их в редакцию. Кроме того, электронные публикации могли бы стать доступными для всей научной общественности, — ведь не зря практически все ученые выкладывают в ArXiv свои труды, и они становятся известными научной общественности еще до выхода бумажных версий. Наука от электронных публикаций могла бы существенно выиграть, сведя все публикации в небольшой перечень электронных научных изданий. При этом поисковые системы не только облегчили бы оперативное слежение за последними научными разработками, но и резко снизили бы повторные публикации. А пока бумажные издания продолжают вуалировать эффективность научных исследований.
Однако все эти индексы могут применяться только к персонам исследователей, а научную значимость направлений они ни в коей мере не характеризуют. Для сопоставления разных направлений формируются «экспертные советы».
Астрономия изучает «астрономическую» картину мира, т. е. структуру, законы и эволюцию мироздания. Еще недавно астрономы полагали, что Вселенная — это самый макроскопический элемент мироздания, хотя сейчас возникает представление о мультиверсе (множественности вселенных). При переходе к элементам меньшего масштаба в процессе детализации астрономической картины мира выделяются ее «фрактальные» элементы — космология, звездная и планетная космогония. Каждая из этих наук имеет свой предмет исследования, свою наблюдательную базу и свою математику. Можно проследить за более глубокой детализацией этих представлений и их «фрактальным» характером. В некоторых направлениях исследования ведутся уже на шестом-седьмом уровне детализации, тогда как буквально на соседних направлениях остается недостаточно ясной картина даже третьего уровня.
Результатами этой детализации и ограниченности физических возможностей индивидуального исследователя являются увеличение числа работающих ученых и их углубляющаяся специализация. Коллективный труд ученых в построении моделей картины мира основан на полном доверии к результатам, полученным коллегами, а это временами приводит к гипертрофии ложных гипотез до уровня научной мифологии, а также порождает лакуны в объективных представлениях о мире, которые заполняются лженаучными конструкциями. Примерами таких (ныне изжитых) представлений могут служить каналы Марса, концепция тепловой смерти Вселенной и т. д.
По мере углубления человеческого знания стоимость исследований резко возрастает. Современные наземные и космические телескопы стоят сотни миллионов долларов, и каждый шаг в познании становится для человечества все дороже, хотя сами шаги становятся все мельче. Это в ближайшем будущем ограничит тематику исследований исключительно самыми актуальными направлениями, а для большинства научных направлений обернется сокращением до близкого к нулевому уровня.
Удорожание исследований ведет к научной деградации небольших институтов и лабораторий. Для проведения научных исследований на современном мировом уровне даже крупные институты вынуждены осуществлять совместные программы с долевым финансовым участием в каждом из проектов. Известны такие амбициозные проекты, как Европейская южная обсерватория, Большой адронный коллайдер, Европейское космическое агентство и др., в которых на паритетных началах участвуют почти все европейские государства в лице своих научных институтов. Поскольку небольшие научные организации не имеют возможности оплачивать солидные паевые взносы, они уходят в аутсайдеры мировой науки, и их уделом становится бесплатный доступ к результатам больших проектов, которые открываются для общего пользования лишь после того, как соучастники проектов получат основные результаты.
Попыткой сохранить малые институты является их объединение в крупные ассоциации. В нашей стране исследовательские институты создаются и существуют в рамках объединения государственного масштаба — Академии наук. В Германии подавляющее число институтов входит в состав Общества Макса Планка. В Италии 12 астрономических обсерваторий были в 2001 г. объединены в Национальный институт астрофизики, к которому в 2003 г. были присоединены еще 7 астрономических и космических организаций. Такие объединения являются реакцией национальных институтов на снижение научной эффективности небольших институтов, физически не способных самостоятельно реализовывать большие проекты.
Подобное объяснение ситуации выглядит вполне логичным, но смысл проводимых реорганизаций имеет более глубокие корни. Снижение научной результативности проводимых исследований связано не просто с ростом их стоимости, который два столетия покрывался ростом финансирования науки. Истинная причина — в том, что растет суммарная стоимость проводимых исследований по сравнению с возможностями государств на выделение средств в непроизводительные сферы. На фоне столь же стремительного роста стоимости военной техники, медицинской аппаратуры и социальных услуг (образование, жилищное строительство, пенсионное обеспечение и т. д.) даже пропорциональное деление бюджетных ассигнований между всеми статьями расходов в реальности означает снижение их реального уровня.
Россия как ведущая мировая держава благодаря удачно сложившейся с самого начала структуре Академии наук очень долго поддерживала паритет своих научных достижений по отношению к странам с более сильной экономикой. Огромную роль в поддержании этого паритета сыграли потребности обороны Советского Союза, для обеспечения которых наша фундаментальная наука развивалась ценой огромного напряжения всех ресурсов страны. Шедевры военной и космической техники, часто превосходящие по многим параметрам все мировые аналоги, были созданы в нашей стране. Эти достижения породили иллюзию, что так должно быть всегда.
Как раз очень высокий уровень отечественной науки при весьма ограниченном валовом национальном продукте оказался болезненно чувствителен к снижению финансирования научной сферы. Наша наука стремительно сдает свои позиции, отставая от более богатых институтов стран с сильной экономикой. Очевидно, в сложившейся ситуации необходимо как-то ограничить круг исследований, перестать заглубляться во «фрактальную» детализацию картины мира и все силы направить на насущные потребности общества.
Одной из попыток перераспределения выделяемых ресурсов между научными направлениями в России стал Российский фонд фундаментальных исследований. Его главной задачей является поддержка самых перспективных научных направлений на уровне небольших групп исследователей. Как мне кажется, эта идея себя не оправдала. Хотя большая научная картина мира и складывается мозаикой из маленьких открытий, ни один фрагмент этой картины не имеет смысла, если он не окружен другими, столь же верными и наглядными элементами. Любое научное достижение останется непонятым и невостребованным, если оно окружено лакунами человеческого знания. Образно говоря, науке нужен художник, который увидит пустоты в картине мира и направит ученых на ликвидацию пробелов в знании.
РФФИ не может играть роль такого «художника». Система экспертных оценок, на основании которых принимается решение о финансировании того или иного проекта, основана на субъективном восприятии экспертами аргументов в пользу рассматриваемого проекта, выдвигаемых его участниками. Хотя формально проекты могут предлагаться любыми группами исследователей, гранты оказываются распределенными среди солидных, авторитетных ученых Вполне понятно, академики скорее увидят перспективы научных исследований в знакомых им направлениях, чем младшие научные сотрудники. Они профессионально аргументируют задачи для своих учеников и последователей, обоснуют их солидными публикациями и демонстрацией «заделов». Поэтому гранты получают, как правило, уже «наработанные» направления, т. е. финансирование через РФФИ направляется на детализацию уже полученных фрагментов картины мира, а не на заполнение лакун.
Заполнение лакун человеческого знания, к тому же, нельзя свести к маломасштабным исследованиям, на которые ориентируется РФФИ. Масштабные исследования проводятся в рамках федеральных программ, но и их обоснование обеспечивается часто в пользу уже истоптанной торной дороги в науке. Торную дорогу когда-то проложили те, кто сегодня достиг высших ученых степеней и званий, кто собрал вокруг себя учеников и последователей, которым тоже нужно добиться признания. Возникают огромные коллективы, которые проводят симпозиумы, издают книги и журналы, и перспективность работы в них привлекает новые кадры. Модное научное направление подается как важнейшее для мировой науки, оно лучше финансируется и начинает развиваться как бы независимо от текущих потребностей человечества. Приведу пример, который вызовет болезненную реакцию у многих. Современная атомная физика давно решила те задачи, ради которых она возникла. Ядерное оружие создано и тиражировано в более чем достаточном для военных целей количестве. Атомные электростанции уже полвека как работают во многих странах, а на скорое решение проблемы управляемой термоядерной реакции уже никто не надеется. Тем не менее, сложившиеся центры ядерных исследований продолжают свои изыскания, готовят и осуществляют очень дорогостоящие эксперименты (Большой адронный коллайдер — только один из них). Какие актуальные для человечества задачи они решают? Неужели понять, существуют ли сверхтяжелые бозоны, сегодня важнее, чем построить теоретическую модель мировой экономики и навсегда покончить с экономическими кризисами? А разве не стоит отложить до лучших времен изучение далеких галактик и поскорее разобраться с глобальными изменениями климата? Ведь если знать точно (речь идет о точном научном знании!), какие причины приводят к тем или иным
изменениям климата, то можно ставить вопрос о его стабилизации. Человечество для своего выживания нуждается в том знании, которое обеспечивает его выживание, а не в том, даже самом точном и проверенном знании элементов картины мира, которое к судьбе человечества пока не относится.
Можно перебирать все существующие механизмы управления научными исследованиями и убеждаться в том, что они не могут выполнять роль «художника» — организатора науки. Вместе с тем история показывает, что директивное управление наукой вполне реально. При решении всего спектра оборонных задач — от строительства боевых кораблей и самолетов до атомных бомб и боевых лазеров — целевое использование экономических и людских ресурсов всегда приводило к успеху. Знаменитый Лос-Аламосский проект и не менее знаменитые советские «шарашки» продемонстрировали высокую результативность подобных целевых программ с полноценным финансированием. И здесь важно подчеркнуть, что во всех этих случаях решение о комплексном штурме той или иной проблемы принимала не научная общественность, а государство. То есть та структура общества, в задачи которой входит обеспечение его жизнеспособности.
Сегодня попытка государственной поддержки науки делается в США Крупные финансовые вливания в состоянии отложить на время кризис в науке большой державы, но они все равно не смогут переломить обусловленной объективными причинами тенденции замедления темпов познания мира. Поэтому политика американского президента Обамы выглядит как попытка втянуть цивилизованные страны в гонку научных исследований. Гонка вооружений показала, что она в состоянии была подорвать экономическую мощь СССР. Теперь государственная мощь определяется уровнем науки в стране и долей высоких технологий в ее производственной сфере. У США на мировой арене есть еще сильные соперники, и гонка научных исследований может подорвать их экономику, а за это время США могут захватить ключевые позиции в фундаментальной науке и ее прикладных применениях.
Возникший мировой научный кризис, который наиболее остро коснулся нашей российской науки из-за крайне низкого уровня ее финансирования, может иметь только одно решение. Экономические и технические ресурсы государства, направляемые на науку, должны быть сконцентрированы в немногих направлениях, которые должно определить государство (речь должна идти как раз о тех направлениях науки, которые определяют экономический потенциал страны). Этот не очень приятный для коллег-ученых вывод обещает не просто депрессию многих научных направлений, но, возможно, и их полное закрытие до лучших времен. Существующие научные структуры в силу задачи самосохранения будут активно сопротивляться таким масштабным реорганизациям, но они обусловлены объективными условиями развития человечества, и неизбежны.
Александр Багров, доктор физ.-мат. наук, Институт астрономии РАН
Комментарий к статье Александра Багрова от выпускающего редактора — «Сеять хлеб, детей растить…» (Максим Борисов)
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Связанные статьи
trv-science.ru
Наука решает фундаментальные задачи… — Троицкий вариант — Наука
И иногда эти задачи чем фундаментальнее, тем злободневнее
Принято считать, что роль науки состоит в том, чтобы проторить новые пути для решения разнообразных технических задач. Автор статьи — докт. физ-мат. наук, главный научный сотрудник Института теории прогноза землетрясений и математической геофизики РАН Михаил Родкин — постарается показать, что и чисто фундаментальные задачи без выхода на конкретные технические решения могут быть чрезвычайно важными и злободневными.
Когда хотят подчеркнуть практическую неважность вопроса, часто всплывает фраза: «Есть ли жизнь на Марсе?» Покажем, что этот, казалось бы, сугубо теоретический вопрос тем не менее связан с проблемой выживания нашей цивилизации.
Сильным ударом по научно-техническому оптимизму стал провал программ по выявлению внеземных цивилизаций. Еще в 1950-х годах знаменитый итальянский физик Энрико Ферми заключил, что развитые техногенные цивилизации должны заметно проявлять себя во Вселенной. В 1960—1970-х годах были сделаны оценки возможности межзвездной радиосвязи с цивилизациями, подобными нашей. И возможность эта казалась вполне реальной. Как следствие, в разных странах были развернуты программы поиска внеземных цивилизаций. которые, однако, привели к нулевому результату. Несмотря на значительные усилия, никаких признаков существования развитых цивилизаций найдено не было.
И уже в 1985 году известный советский пропагандист программ поиска внеземных цивилизаций И.С. Шкловский с грустью пишет: «Молчит Вселенная, не обнаруживая даже признаков разумной жизни. А могла бы! Ведь должны же быть, например, у сверхцивилизаций мощные радиомаяки. Можно утверждать, однако, что и в нашей, и в соседней галактике М 31, насчитывающей несколько сот миллиардов звезд, ничего подобного нет».
Выявившееся вопиющее рассогласование начали объяснять с двух концов. Во-первых, можно было предположить, что планетные системы возникают только в малой части звездных систем, а также что феномен жизни во Вселенной весьма малораспространен — условия зарождения жизни, а потом и цивилизаций реализуются гораздо реже, чем предполагалось в использованной прежде модели. Второе объяснение состояло в скоротечности существования технологических цивилизаций.
За последовавшие десятилетия предположения о малочисленности планет были признаны ложными. Астрономы открывают всё новые и новые планетные системы, и их число оказывается ничуть не меньше, чем виделось оптимистам середины прошлого века. Оказалось также, что и «кирпичики жизни» распространены во Вселенной весьма широко. Сложные органические молекулы, в том числе некоторые аминокислоты, были обнаружены даже в кометном веществе. Даже наши безжизненные соседи по Солнечной системе могут оказаться не столь уж безнадежно безжизненными. На Марсе почти определенно найдена жидкая вода, а значит, с большой вероятностью может быть найдена и жизнь. Предположения о возможности существования жизни высказываются и в связи с рядом других планетных тел Солнечной системы, в том числе и тех, где ранее ничего подобного не предполагалось; например, возможно существование подледной жизни на спутнике Юпитера — Европе.
Таким образом, мы имеем фундаментальный факт: отсутствие признаков существования технологических цивилизаций во Вселенной, который можем объяснить только предположением о краткосрочности жизни таких цивилизаций. Оценки средней длительности существования цивилизаций довольно неопределенные, но речь может идти о тысячах и даже сотнях лет. Во всяком случае, это не миллионы лет.
Каковы же могут быть причины такой эфемерности существования цивилизаций? Одну из возможных причин — термоядерную войну — много раз описывали и фантасты и футурологи. Гибель цивилизации при этом может наступить или в результате собственно ядерного заражения, или как следствие «ядерной зимы», последовавшей за ядерными ударами. В связи с политикой разрядки напряженности в 1980-е годы и с окончанием «холодной войны» в конце 1990-х опасность ядерного катаклизма стала казаться несерьезной. Последние изменения политической обстановки в мире убеждают, однако, что сбрасывать такую возможность со счетов было преждевременно.
Отметим, что к катаклизму может привести не только сознательно начатая ядерная война (вероятность такого самоубийственного шага всё-таки весьма маловероятна). Рост международной напряженности резко повышает возможность начала несанкционированного ядерного конфликта.
Многим известен инцидент с подполковником Петровым в ночь на 26 сентября 1983 года. Тогда, находясь на посту оперативного дежурного в командном пункте системы предупреждения о ракетном нападении войск ПВО «Серпухов-15», подполковник Станислав Петров принял решение проигнорировать показания автоматики о запуске ракет с американской базы на территорию СССР.
Подполковник по инструкции обязан был передать сигнал на ответный залп, но своей властью объявил тревогу ложной и, более того, сообщил в верха, что сигнал ошибочен. И оказался прав: произошел сбой системы оповещения.
По признанию подполковника, принимая это решение, он руководствовался здравым смыслом: в частности, запуск нескольких ракет из одной точки недостаточен для первого удара в ядерной войне. А если бы система выдала старт не 5, а 25 или 50 ракет? И если бы ситуация возникла на пике международной напряженности? Заметим также, что этот случай не единственный. Подобное еще не раз случалось и у нас, и в США (видимо, и в Китае).
Говоря о системах безопасности, вспомним также Чернобыль и аварию на Саяно-Шушенской ГЭС 17 августа 2009 года. До этих событий полагали, что АЭС и ГЭС надежно защищены перекрывающимися системами безопасности. Жизнь продемонстрировала ложность такой уверенности.
Заметим также, что совершенно необязательно гибель цивилизации наступит в результате ядерного катаклизма. Это может произойти и в силу экологических причин, и неизвестно еще, какой конец ужаснее. Так, например, согласно модели «парниковой катастрофы» Алексей Карнаухова из Института биофизики клетки РАН, примерно за 100−150 лет температура на Земле поднимется до значений, несовместимых с существованием цивилизации.
Медленная агония цивилизации — да и вообще всей развитой жизни на планете — по степени кошмарности затмевает даже образ мгновенного апокалипсиса. При этом на 2005 год прогноз изменений температуры хорошо соответствовал предложенному в 1980-х годах сценарию «парниковой катастрофы». Естественно, есть и другие глобальные экологические опасности.
Подведем неутешительный итог. Неудача поиска внеземных цивилизаций является фундаментальным и требующим своего объяснения научным фактом. Этот факт наиболее естественным образом объясняется тем, что срок существования технологических цивилизаций очень мал — не миллионы, а тысячи или всего лишь сотни лет.
Когда мы наблюдаем за жизнью современной политической системы, часто из-за сиюминутных сугубо эгоистических целей ставящей под угрозу фундаментальные интересы всего человечества, самоуничтожение цивилизации нам уже не кажется невозможным. Вполне понятно также, что в ситуации разобщенного, на грани войны, мира согласованные и эффективные меры, направленные на сохранение и защиту жизни на планете реализовать крайне сложно. Думается, что означенная выше проблема и вполне фундаментальна, и в то же время более чем злободневна.
Фото с сайта www.mitp.ru
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
Связанные статьи
trv-science.ru
Фундаментальная задача — Большая Энциклопедия Нефти и Газа, статья, страница 1
Фундаментальная задача
Cтраница 1
Фундаментальная задача состоит в следующем: формула (14.2) написана в приближении узких резонансов. Как именно ее следует исправить, чтобы получить более точное выражение. [1]
Фундаментальная задача возникает в связи с течением газа около параллельной набегающему потоку плоской пластины с заостренными кромками. Если число Рейнольдса Re pooVocX / j — ioo, вычисленное по длине пластины, очень велико, то обычная картина потенциального течения с пограничным слоем справедлива везде, за исключением окрестности передней и задней кромок. Оценки, основанные на недавних работах Стюарт-сона [150] и Месситера [151], показывают, что число Кнудсена на задней кромке является величиной порядка MooRe-3 / 4, где Моо — число Маха набегающего потока. [2]
Фундаментальные задачи науки — объективная оценка существующего знания и приращение нового знания — оказываются тесно связанными между собой, и в работе делается попытка раскрыть эту связь. Проблемное изложение материала предполагает оценку нынешнего состояния научного знания в экономической социологии, а также выделение рационального ядра ( проверенных и доказанных положений) науки, представляющего собой фундамент для поиска новых подходов и приращения нового знания. [3]
Фундаментальная задача анализа электрических систем состоит в том, чтобы математически связать характеристики системы с характеристиками отдельных элементов в зависимости от способа сочетания этих элементов. Задача синтеза сводится к нахождению, но крайней мере, одной совокупности характеристик, компонентов системы и способа соединения этих компонентов для получения с допустимой степенью приближения заданной совокупности характеристик системы. [4]
Фундаментальная задача нестационарной плановой фильтрации для совершенных скважин решается для условий откачки и скважины с постоянным дебитом Q, проходящей, начиная с момэнта времени t — 0, в неограниченном изолированном пласте. Решение поставл-знной задачи сводится к интегрированию дифференциального уравнения ( 16 гл. [5]
Фундаментальной задачей является установление связи этих фугитив-ностей с составами смесей, поскольку при разработке процессов химической технологии интересуются именно такими составами. [6]
Фундаментальной задачей для сети каналов ( как, например, для КМД) является задача о нахождении вычислимой характе-ризации области пропускной способности. Следует обратить внимание на несколько аспектов атой задачи. Во-первых, определения 2.1 и 2.6 области пропускной способности отражают пессимистическую точку зрения. Оптимист был бы удовлетворен существованием бесконечной последовательности таких кодов. Можно, однако, показать ( см. задачу 22), что оптимистический подход всегда приводит к той же области пропускной способности, что и подход, принятый в тексте. Эквивалентность двух определений для КМД очевидна, конечно, из доказательства теоремы 2.4. Во-вторых, в то время как выбор между оптимистическим и пессимистическим подходами не влияет на область пропускной способности сети каналов, использование максимальной вероятности ошибки вместо средней приводит, вообще говоря, к меньшей области пропускной способности. Однако при использовании стохастических кодеров оба критерия точности приводят к одной и той же области пропускной способности. В-третьих, заметим, что по крайней мере для сетей каналов, имеющих более одного выхода, область е-пропускной способности ( для средней вероятности ошибки) может превышать область пропускной способности, если Е велико; см. задачи 6, 8 и 2.5.11. Неизвестно, может ли это произойти для любого Е или для сетей каналов с одним выходом. [7]
Фундаментальной задачей является установление связи этих фугитивностей с составами смесей, поскольку при разработке процессов химической технологии интересуются именно такими составами. В последующем изложении мы будем пренебрегать влиянием поверхностных сил, гравитацией, электрическими или магнитными силами, а также другими специальными условиями, которые редко имеют место в химической промышленности. [8]
Фундаментальной задачей статистики является выбор стратегии в задаче статистического решения, которая была бы оптимальна относительно некоторой конкретной меры качества. [9]
Наиболее фундаментальной задачей химической кинетики является построение теории реакционной способности вещества, позволяющей предсказывать механизм реакции и определять значения кинетических параметров расчетным путем. В настоящее время эта задача далека от решения, так что экспериментальная оценка кинетических параметров и выяснение механизма реакции представляют значительную ценность. [10]
Такова фундаментальная задача, которую надлежит решить европейским странам. [11]
Это фундаментальная задача, которая касается по сути дела всех моментов, охваченных в настоящей главе, о макроскопических зарядах и их взаимодействии. [12]
Три фундаментальные задачи науки — объективная оценка существующего знания, приращение нового знания и преподавание научного знания оказываются тесно связанными между собой. В учебнике сделана попытка раскрыть именно такую связь. [13]
Для фундаментальной задачи — случая постоянной концентрации на входной границе потока, характеризующегося неизменной скоростью v в направлении оси х, и однородных начальных условий ( разд. [14]
Решение фундаментальной задачи для системы (4.29) — (4.32) аналогично приведенному в разд. Важно заметить, что и в случае гетерогенной блоковой среды массоперенос может рассматриваться на квазистационарном влажностном фоне. [15]
Страницы: 1 2 3 4
www.ngpedia.ru
Фундаментальные научные исследования
Научная деятельность Российской академии наук
Основной целью деятельности Российской академии наук является организация и проведение фундаментальных исследований, направленных на получение новых знаний о законах развития природы, общества, человека и способствующих технологическому, экономическому, социальному и духовному развитию России. В своей деятельности РАН руководствуется также следующими целями:
- всемерное содействие развитию науки в России;
- укрепление связей между наукой и образованием, участие в образовательной деятельности;
- повышение авторитета знаний и науки, статуса и социальной защищенности работников науки и образования.
Устав РАН, Цели и задачи
За годы существования Академии российскими учеными внесен неоценимый вклад в мировую науку.
Помимо фундаментальных исследований Академией уделяется большое внимание и другим видам научной деятельности. На всех этапах своей истории, практически со времени основания, Российская академия наук уделяла большое внимание издательской деятельности — одной из важнейших функций Академии по выполнению ее основных, уставных задач.
Академия призвана содействовать развитию отечественной промышленности, особенно наукоемких ее отраслей. На основе принципиально новых технических решений и технологий, предлагаемых учеными Академии, может быть организован выпуск новой продукции, конкурентоспособной на внутреннем и внешнем рынках. Именно для достижения этой цели Российской академией наук ведется инновационная деятельность.
Образование в постиндустриальном обществе становится главным поставщиком новой производительной силы – класса технических и научных специалистов. Финансовые и интеллектуальные инвестиции в сферу образования Российская академия наук рассматривает как главнейший аспект своей долгосрочной инновационной политики. Сегодня полноценный специалист обязан иметь высококачественное образование и владеть информационными технологиями. Эта задача должна решаться, в частности, и на путях тесного взаимодействия и взаимопроникновения образовательной деятельности и академической науки.
Ценнейшее собрание различных по своему многообразию экспонатов, собираемых в музеях Академии с 1724 г. — года передачи Петром I в ведение Академии наук первого государственного музея «Кунсткамера» — создавало прочную основу для научной деятельности ученых Академии и сыграло огромную роль в развертывании ее работ.
www.ras.ru
Фундаментальные науки или фундаментальные исследования? Текст научной статьи по специальности «Общие и комплексные проблемы естественных и точных наук»
ЭПИСТЕМОЛОГИЯ & ФИЛОСОФИЯ НАУКИ • 2014 • Т. XL • №2
Ф
Т^НДАМЕНТАЛЬНЫЕ НАУКИ ИЛИ ФУНДАМЕНТАЛЬНЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ?1
IUNDAMENTAL SCIENCES OR FUNDAMENTAL RESEARCH?
Владислав Васильевич Чешев — Vladislav Chechev -PhD, Professor, доктор философских наук, профес- Tomsk State University of Architecture сор, завкафедрой Томского and Building
государственного архитектурно-строительного университета (ТГА-СУ).
E-mail: [email protected]
Сегодня становится популярным термин «технонаука», использование которого указывает на технологическую (прикладную) направленность исследований, характерную для современной науки. Даже сфера гуманитарных знаний стала не только поиском истины о человеке и обществе, но и средством создания тех или иных социальных технологий («процесс пошел…»). Это касается социальной психологии, работающей на политическую рекламу и рекламу товаров, и других средств воздействия на сознание, включая даже достижения антропологии. В свете признания технологической ориентированности науки, доводимого подчас до неразличимости поиска истины и поиска эффективности, возникает необходимость внести корректирующие изменения в использование понятий «прикладные науки», «прикладные исследования», «фундаментальные науки» и «фундаментальные исследования» [Горохов, 2014].
Довольно длительное время существовало предубеждение, что сформировавшиеся в XVI-XVII вв. естественные науки являются фундаментальными науками, а научные знания, непосредственно обслуживающие сферу практической деятельности, являются прикладным знанием, использующим достижения фундаментальных наук. В соответствии с таким представлением исследования в естественных науках, в особенности осуществляемые в академических учреждениях, получали статус фундаментальных, занятых поиском истины, а все прочие становились прикладными, занимающимися поиском практических приложений фундаментального знания. Эта точка зрения доми-
1 Подготовлено в рамках исследовательского проекта «Экспертиза в технонауке», осуществляемого при поддержке Российского гуманитарного научного фонда (проект 14-03-00371).
34 Panel Discussion
нировала какое-то время и в нашей философии науки. В прошлом она была выражена Б.М. Кедровым, вводившим разграничение фундаментальных (теоретических), прикладных (практических) и технических наук [Кедров, 1972 : 40]. Однако история науки указывает на условность разграничения фундаментальных (теоретических по Кедрову) исследований, ориентированных на поиск истины, и практически ориентированных наук. Например, Л. Ольшки в своем фундаментальном сочинении по истории науки приходит к выводу, что опытное естествознание рождалось как наука практиков, которая создавалась «детьми народа», получившими самое элементарное образование и обучение тому или иному «мастерству», чтобы в дальнейшем испытать свои силы во всех видах искусства [Ольшки, 1933: 23].
Действительно, поиск «чистой истины» был характерен скорее для теологии и философии, в то время как обращенность к практике (к «искусствам») изначально была присуща рождающейся опытной науке. В частности, практические задачи стали основанием для нового этапа развития математики в период становления опытной науки. К таким задачам можно отнести бухгалтерский учет, побудивший Ф. Брунеллески к написанию математического трактата, а также живопись и архитектурное проектирование, давшие основание для создания теории перспективы. Ф. Бэкон прямо заявлял о практической направленности науки, целью которой является покорение природы человеком на основе познания, опирающегося на практический опыт («искусства»). Точно так же исследование истории технического знания указывает на исключительную роль предметной практики, которая проявлялась не только через постановку проблем для познавательного процесса, но и посредством создания абстракций и абстрактных моделей, становившихся базовыми для естественно-научных теорий: «Важно то, что процесс построения практически функционирующих структур подвел к осознанию того факта, что связь тех или иных характеристик строения и действия нужно отобразить в общем виде. А это и есть переход к научной исследовательской задаче, переход к построению обобщенной объяснительной модели» [Иванов, Чешев, 1977: 96]. Эту сторону дела обстоятельно исследовал В.Г. Горохов, показавший, что не только опытная наука Нового времени, но даже античные исследования в области теоретической механики были по сути решениями практических задач того времени, достигавшимися наличными математическими средствами. Что же касается современных научно-технических дисциплин, то к ним нельзя относиться лишь как к прикладным областям соответствующих естественных наук, так как в них построены собственные технические теории, полученные среди прочего и через приложение математики к названным задачам [Горохов, 2012: 171].
10 10 3
о
(0
я
В.В. ЧЕШЕВ
Эти факты заставляют иначе взглянуть на проблему соотношения фундаментальных и прикладных наук. Если применить к ним критерии теоретических и экспериментальных исследований, то окажется, что так называемые практически ориентированные науки не менее фундаментальны, чем теория Большого взрыва или теория микромира. В этом контексте нет принципиального различия между естественными (фундаментальными) и практически ориентированными науками. Названное различие в какой-то мере привнесено духом позитивизма в философии науки, для которого взаимоотношение субъекта и познаваемого объекта предстает как чувственный контакт, как чувственный опыт, безотносительный к практическим задачам. Тогда и возникает иллюзия, что сначала совершаются научные открытия и исследования, а потом уже практически ориентированные науки занимаются применением достижений естествознания на практике. Фактически же это некий единый процесс, хотя и расчлененный по необходимости на соответствующие фазы. Основой названного единства является тот гносеологический факт, что объект познания дан познающему субъекту в формах практики.
Можно утверждать, что все науки фундаментальны в силу того, что они располагают абстрактно-теоретическими схемами исследуемой реальности и средствами описания таких схем. Например, технические науки не могут удовлетвориться описанием физических процессов, которые дает естествознание, по той причине, что объекты технических наук имеют двойственную естественно-искусственную природу. Даже если полагать, что «естественная природа» объекта целиком описывается «фундаментальными науками», то и в этом случае построение абстрактных морфологических и функциональных схем и наложение последних на модели естественных наук оказывается задачей столь же фундаментальной, что и описание процессов, представленных в экспериментальной практике, внешне безотносительной к технологическому применению. Но фактически описание физических процессов входит в содержание знаний об артефактах, и технологическая практика в необходимых случаях не ждет решения подобных задач естествознанием (так называемыми фундаментальными науками), но сама решает их необходимым образом. Наилуч-
О шим образом об этой стороне дела сказал французский электротех-(Л ник XIX в.: «Десять лет тому назад, когда поулегся первый восторг, ¡5 возбуждаемый чудесами электричества, техники приступили к выработке потребностей и стали пытаться проектировать целесообразные 2 динамо-машины и двигатели. Затем начала повторяться история паровых машин. Электротехникам нужная была теория, но в литературе электромагнетизма, хотя и очень обширной, ничего не оказывалось, Я чем можно было бы воспользоваться. Впоследствии утверждали, что при тщательном разыскивании можно было бы найти готовым все,
О
что требовалось, — намекали на сочинения Максвелла, Томсона, Фа-радея, даже Эйлера. Как бы то ни было, техники, не видя помощи от науки, помогли себе сами. История отдаст справедливость им в этом: наука ничего не может сделать лучше, как присоединить к себе готовую работу, может быть, в неизменном состоянии, сообразно с ее потребностями, очистив ее от многого, что излишне или даже неверно» [Дю-Буа, 1891: 321].
Можно утверждать, что как естествознание начиная с фундаментальных исследований в теории элементарных частиц, так и «прикладные науки» в виде технических дисциплин, имеют привязку к практике, и в этом смысле одинаково практически ориентированы. Они вместе решают задачи технологического характера, но практическая ориентация естественных наук предстает в более опосредованных формах, реализуясь через экспериментальную практику, всегда представляющую собой те или иные структуры практического действия, потенциально пригодные для развертывания в соответствующие устройства и технологии. Практическая направленность инженерных дисциплин предстает как прямая направленность на решение задачи поиска и оптимизации устройств и технологий, также представляющих собой по сути предметные структуры практического действия. Здесь есть своя специализация, которая и приводит к дисциплинарному разграничению названных областей знания. Но их сотрудничество в рамках общей работы по практическому использованию природных потенций неоднократно и в ярких формах проявляла себя в истории научно-технического прогресса. Например, паровая машина, которую современники называли иногда «философской машиной», была изобретена после открытия атмосферного давления, сделанного человеком «чистой науки». Такая машина использовала силу атмосферного давления в условиях, когда пониженное давление (до 0,5 атм) создавалось за счет конденсации водяного пара при охлаждении его струей холодной воды (пароатмосферная машина Ньюкомена-Ко-ули). Теоретическая термодинамика сложилась позже, когда паровые машины уже вращали приводные валы станков, гребные валы судов и бегущие по рельсам колеса паровозов. Что же касается современного системного видения объектов, то оно в значительной степени снимает противопоставление естественного и искусственного, вырабатывая единый подход к природным и техническим объектам. Профессиональное разграничение между естественными науками и науками техническими сохраняется, поскольку они ориентированы на разные объекты и имеют свою специализацию в ходе научно-технического прогресса. Но по большей части различие между ними носит весьма условный характер. Проведение границы, якобы разделяющей науки фундаментальные и прикладные, мало соответствует состоянию со-
10 10 3
о
(0
я
В.В. ЧЕШЕВ
временной «технонауки», как, впрочем, оно столь же мало соответствовало сути дела и в период промышленного переворота XVIII в.
Однако разграничение фундаментальных и прикладных исследований имеет определенные основания. Признаком такого разграничения является конечная цель исследования, его конкретная направленность. Привычное использование терминов заставляет полагать, что фундаментальное исследование направлено на поиск истины, на поиск законов природного мира, что и делается, например, на большом адронном коллайдере при поиске бозона Хиггса. Исследования же, связанные с созданием эффективного авиационного двигателя, можно называть прикладными. Но исследования такого рода предстают и как фундаментальные области физики — газодинамика, термодинамика, теория горения и т.п. При этом конечная цель всего комплекса таких исследований заключается в создании эффективной конструкции, преобразующей тепловую энергию в энергию механического движения. Можно сказать, что и здесь совершается поиск своеобразной истины, обеспечивающей создание новой «технической особи» с новыми «видовыми признаками», выявляются некие фундаментальные принципы организации структур такого рода, обеспечивающие их эффективность.
В конечном счете можно разграничить фундаментальные и прикладные исследования по названному целевому признаку. Фундаментальные исследования в естествознании направлены на поиск неких инвариантов, называемых законами природы, проявляющимися в разных естественных и искусственных структурах. В технических науках подобные исследования направлены на выявление глубинных принципов организации технических объектов и техносферы в целом, для описания которых выстраиваются соответствующие абстрактные схемы. Прикладное же исследование, синтезирующее все виды знания, будет направлено на некое действие, поиск эффективных технических и технологических структур, обеспечивающих успех человеческой практической деятельности. Поэтому целевая ориентация, а не характер знаний будет разделять исследования такого рода. Что же касается экспериментальных и теоретических средств подобных исследований, а также применяе-
О
‘ф мых математических и иных средств описания, то найти здесь сколько-нибудь существенные различия будет затруднительно.
(Л
О
О В этом плане наука едина, тем более что законы природы всегда да™ ны исследователю через формы практики, через создаваемые им предметные структуры. Так что всегда уместно помнить афоризм Ф. Бэкона: «В действии человек не может ничего другого, как толь-Я ко соединять и разъединять тела природы. Остальное природа совершает внутри себя» [Бэкон, 1978: 12].
Библиографический список
Бэкон, 1978 — Бэкон Ф. Афоризмы об истолковании царства природы и человека // Ф. Бэкон. Соч. В 2 т. Т. 2. М. : Мысль, 1978.
Горохов, 2012 — Горохов В.Г.Технические науки: история и теория. М. : Логос, 2012.
Горохов, 2014 — Горохов В.Г.Фундаментальные и прикладные исследования, а не фундаментальные и прикладные науки // Эпистемология и философия науки, 2014. № 2.
Дю-Буа, 1891 — Дю-Буа. Магнитная цепь и ее измерение // Электричество. 1891. №23.
Иванов, Чешев, 1977 — Иванов Б.И., Чешев В.В. Становление и развитие технических наук. Л. : Наука, 1977.
Кедров, 1972 — Кедров Б.М.О науках фундаментальных и прикладных // Вопросы философии. 1972. № 10.
Ольшки, 1933 — Ольшки Л.История научной литературы на новых языках. М. ; Л., 1933. Т. 1.
10 10 3
о
(0
я
cyberleninka.ru