Гештальт качество: Гештальт качества

Гештальт качества

Сформировавшиеся гештальты всегда являются целостностями, завершенными структурами, с четко ограниченными контурами. Контур, характеризующийся степенью резкости и замкнутостью или незамкнутостью очертаний, является основой гештальта.

При описании гештальта употребляется также понятие важности. Целое может быть важным, члены — неважными, и наоборот, Фигура всегда важнее основы. Важность может быть распределена так, что в результате все члены оказываются одинаково важными (это редкий случай, который встречается, например, в некоторых орнаментах).

Члены гештальта бывают различных рангов. Так, например, в круге: 1-му рангу соответствует центр, 2-й ранг имеет точка на окружности, 3-й — любая точка внутри круга. Каждый гештальт имеет свой центр тяжести, который выступает или какцентр массы(например, середина в диске), или как точка скрепления, или как исходная точка (создается впечатление, что эта точка служит началом для построения целого, например, основание колонны), или как направляющая точка (например, острие стрелы).

Качество «транспозитивности» проявляется в том, что образ целого остается, даже если все части меняются по своему материалу, например, если это — разные тональности одной и той же мелодии, а может теряться, даже если все элементы сохраняются, или в картинах Пикассо (например, рисунок Пикассо «Кот»).

В качестве основного закона группировки отдельных элементов был постулирован закон прегнантности. Прегнантность (от лат. рrаеgnans — содержательный, обремененный, богатый) — одно из ключевых понятий гештальтпсихологии, означающее завершенность гештальтов, приобретших уравновешенное состояние, «хорошую форму». Прегнантные гештальты имеют следующие свойства: замкнутые, отчетливо выраженные границы, симметричность, внутренняя структура, приобретающая форму фигуры. При этом были выделены факторы, способствующие группировке элементов в целостные гештальты, такие как «фактор близости», «фактор сходства», «фактор хорошего продолжения», «фактор общей судьбы».

Закон «хорошего» гештальта, провозглашенный Метцгером (1941), гласит: «Сознание всегда предрасположено к тому, чтобы из данных вместе восприятий воспринимать преимущественно самое простое, единое, замкнутое, симметричное, включающееся в основную пространственную ось». Отклонения от «хороших» гештальтов воспринимаются не сразу, а лишь при интенсивном рассматривании (например, приблизительно равносторонний треугольник рассматривается как равносторонний, почти прямой угол — как прямой).

Константность размера: воспринимаемый размер объекта остается постоянным, вне зависимости от изменения размера его изображения на сетчатке глаза. Восприятие простых вещей может показаться естественным или врожденным. Однако в большинстве случаев оно формируется через собственный опыт. Так в 1961 году Колин Тернбулл отвез пигмея, жившего в густых африканских джунглях, в бескрайнюю африканскую саванну. Пигмей, никогда не видевший объектов на большом расстоянии, воспринимал стада буйволов как скопища насекомых, пока его не подвезли поближе к животным. Константность формы: заключается в том, что воспринимаемая форма объекта постоянна при изменении формы на сетчатке. Достаточно посмотреть на эту страницу сначала прямо, а затем под углом. Несмотря на изменение «картинки» страницы, восприятие её формы остается неизменным.

Константность яркости: воспринимаемая яркость объекта постоянна при изменяющихся условиях освещения. Естественно, при условии одинакового освещения объекта и фона.

Может ли гештальт улучшить качество жизни?

Гештальт легко и элегантно помогает в решении внутренних проблем, которые связаны с любовью к себе, самоуважением, организацией собственного комфорта.

Одним из самых интересных направлений в современной психологии является гештальт. Это одна из лучших возможностей для простого человека узнать о том, что существует любовь к себе. К сожалению, для многих украинцев она все еще недоступна, находясь за семью замками стереотипов и общественных ограничений.

Многие из людей, едва немного подрастая, элементарно перестают себе принадлежать. А те, кто хотя бы немного пробуют любить себя, тут же подвергаются критике со стороны окружения. И ведь действительно, когда тебя в приказном порядке просят сделать что-то или помочь, только попробуй отказаться – тут же нарекут черствым, эгоистом или словами покрепче. И мало кого интересует, что эти действия противоречат планам, возможностям или вовсе могут навредить.

У каждого человека есть собственные потребности, желания, стремления. И удовлетворять их вполне естественно. Только вот в силу разных причин люди стремятся удовлетворять свои потребности за счет других людей, считая это в порядке вещей. И когда такие внешние «атаки» становятся нормой жизни, неизменно возникают внутренние противоречия. Последние становятся причиной множества психологических проблем, которые чем дальше, тем сложнее они поддаются решению.

Гештальт это в корне изменяет. Он легко и элегантно помогает в решении внутренних проблем, которые связаны с любовью к себе, самоуважением, организацией собственного комфорта. А вот все это является прямым путем к счастливой жизни.

Как методика, гештальт – это гармонизация внутреннего мира человека, его взаимоотношений с внешним миром. Как именно? Есть четыре основных направления:

• внимание и уважительное отношение к собственным потребностям, понимание своих возможностей и ограничений. Помогает двигаться в нужном направлении.
• забота о своем комфорте, физическим и психологическим. Позволяет на распыляться на несущественные, но неприятные энергозатратные эпизоды повседневной жизни.
• доброта к себе, искренний интерес к собственной личности. Лучший способ отыскать верное направление для саморазвития и достижения целей. Это залог выстраивания успешной жизни.
• Принятие всех своих сторон и качеств. Воспринимать свои лучшие и худшие стороны естественно, как части единого целого.

Прийти к такому результату легче, чем кажется. Гештальт это позволяет. И вы можете легко проделать весь этот путь. Это возможность не только помочь себе, но также получить в свое распоряжение сильный инструмент для помощи другим.

Читайте далее: Как стать хорошим студентом и учиться эффективно?

4 января 2021 | Категории: Люди, Другое

Оцените статью, поделившись с друзьями

Либо с помощью кнопки:

ПонравиласьНе понравилась

---

Рейтинг:+2Автор статьи: Ivan67 Просмотров:1076

Еще в разделе:

«Я» как гештальт-качество | SpringerLink

Если мы понимаем нашу беседу как поток взаимодействия или переговоров, то «я», которое я пытался описать во вводной главе, не может быть отнесено к конкретному высказыванию ребенка или ее матери. Другими словами, рассмотрение и категоризация каждого поворота в отдельности, как и во многих качественных или количественных подходах к психологии, мало что говорит нам о позициях участников конфигурации или изображении ребенка в отношениях. Мы находим акт позиционирования в последовательность поворотов и отношения между ними, и фигура Мины проявляется в сходствах и различиях между ее друзьями и ею самой. Таким образом, возникающий процесс самости, который я здесь обсуждаю, следует понимать в свете того, как мы его понимаем. Что касается этого пункта, я связываю обсуждаемый здесь существенный атрибут личности и концепцию гештальт-качества (на примере фон Эренфельса в 1890 г.; см. фон Эренфельс, 1988а) для наблюдателей и пытаюсь показать обоснованность этой точки зрения. в связи с несколькими классическими и важными теориями о природе знаков и значений.

Возникновение Самости и Качества Гештальта

Акцент на целостной природе человеческого распознавания существовал на ранней стадии психологии.

В 1929 г. фон Эренфельс (1988а), ключевая фигура в разработке гештальт-концепций в психологии, предложил концепцию гештальт-качеств. Это то, что возникает в нашем сознании из конфигурации элементов, имеющих отношения друг к другу. Гештальт-качества он определял следующим образом:

Под гештальт-качеством мы понимаем положительное содержание представления, связанное в сознании с наличием комплексов взаимно отделимых (т. е. независимо представляемых) элементов. Тот комплекс представлений, который необходим для существования данного гештальт-качества, мы называем основа [Grundlage] такого качества. (стр. 93)

Он использовал приведенный ниже пример музыки и нот, чтобы представить концепцию гештальт-качеств, показав, что то, что мы наблюдаем в конфигурации элементов, не сводится к отдельным элементам. Когда немецкая народная мелодия была сыграна фа-диез мажор после того, как она была сыграна до мажор, сходство между мелодиями было очевидным, хотя у них не было ни одной общей ноты.

Однако, если мы играем ноты, составляющие исходную мелодию, в другом порядке, такого сходства не возникает. Таким образом, мы находим фигуру, мелодию мелодии, возникающую из отношений между нотами как один из видов гештальт-качества.

В примере с нотами и мелодией важен порядок или последовательное соединение каждой ноты, а в музыке, которой мы наслаждаемся, ноты строго классифицируются в соответствии с их расположением по высоте или длине. Однако качество гештальта обнаруживается не только в последовательном порядке таких систематизированных элементов. Фон Эренфельс (1988b) также утверждал, что многие аспекты нашего узнавания имеют отношение к гештальт-качеству следующим образом:

Каждое слово языка является гештальт-качеством. Некоторое представление о степени гештальт-качеств в психической жизни можно составить из того факта, что так называемые законы ассоциации гораздо чаще действуют по отношению к гештальтам, чем по отношению к элементам. Так, например, с образом отдельного человека, являющимся (разумеется, физически и, по всей вероятности, психически) гештальт-качеством, по закону подобия связаны многочисленные образы других лиц […].

(стр. 122)

Примеры и определение фон Эренфельса резонируют с тем, что происходит, когда мы обнаруживаем себя Мины в эпизоде ​​разговора. Хотя мы не знаем никаких подробностей о детях, упомянутых в разговоре, мы конструируем образ девочки, принадлежащей к группе кроликов, и сообщающей об этом своей матери в несколько властной манере, что также подразумевает восприимчивость и теплоту. характер их взаимоотношений. Это не сумма разделенных фрагментов взаимодействия, а то, что возникает из целостной конфигурации, которую они создают в этом эпизоде. Трудно предположить однородность образов, которые есть у каждого из нас, но мы конструируем образы внутри нашей смысловой конструкции посредством взаимодействия, которое я представил 9.0003 и

наши ресурсы, чтобы понять, что мы там видим.

Опираясь на термин «презентация» ( Vorstellung на немецком языке), который фон Эренфельс последовательно использовал для описания процесса, я ввел термин презентационная самость . Оно проявляется как гештальт-качество благодаря деятельности по конструированию смысла (например, разговор матери и ребенка) и активной интеграции наблюдателя (Комацу, 2010, стр. 220). Оно определяется как жанр самости, возникающий в результате действия и в результате смыслового конструирования — в данном случае конфигурации ребенка и других в разговоре, — «который создает уникальный смысл для наблюдателей» (Komatsu, 2010, стр. 209).). Я-презентация по существу реляционна во множестве аспектов, и это контрастирует с преобладающим в психологических исследованиях понятием репрезентации

, которое предполагает, что самость существует независимо от наблюдателя.

Презентация как модус символизма

Точка зрения, которой я придерживаюсь здесь, подчеркивает процесс, в котором эпизод разговора работает как единое целое, создавая представление в восприятии наблюдателей, и это может быть сравнимо с пониманием произведений искусства. Например, хотя возможно и часто полезно знать, как была написана картина и как устроена ее композиция, наш опыт созерцания картины не выводится ни из отдельных деталей, ни из суммы того, что мы думаем о разделенных частях картины. одна картина. Это также относится к музыкальным произведениям; то есть то, что мы чувствуем от музыкального произведения, не является нашим пониманием конкретных приемов, используемых в композиции, и не является совокупностью того, что мы чувствуем от каждой ноты или такта, хотя специалисты иногда могут сосредоточиться на таких деталях.

Кроме того, наше понимание, построенное на основе того, что мы наблюдали, может выйти за пределы того, что описано, и прояснить кое-что о том, кто это сделал. Например, то, что мы находим в пейзажной картине Винсента Ван Гога, является не аналогом реального вида, а работой ума художника, изобразившего свои переживания. Точно так же, как Ван Гог хотел, чтобы люди поняли его уникальное ощущение мира через его картины, мы можем понять, как дети находят смысл своего опыта, чтобы создавать образы самих себя из того, что они выражают в целом.

Что касается этой целостной ориентации на понимание себя, я могу обнаружить несколько предшественников в психологической литературе до того, как количественная оценка и статистический анализ стали определять наши подходы к разуму.

Одна из них — философ Сюзанна Лангер, предложившая новую концепцию «ментальности», фокусирующуюся на функции символов, противостоящую «физической картине мира», которая начала оказывать большое влияние на психологию во время ее обсуждения. В своем обсуждении Лангер (1948) сосредоточился на сравнении дискурсивной формы и презентационной формы символизма. . Что касается дискурсивной формы, она объясняет это следующим образом:

[…] у всего языка есть форма, которая требует от нас натяжения наших идей, даже если их объекты лежат один внутри другого; так как предметы одежды, которые на самом деле носят один поверх другого, должны быть нанизаны рядом на веревке для белья. Это свойство словесной символики известно как дискурсивность ; по этой причине вообще могут быть произнесены только те мысли, которые могут быть расположены в таком особом порядке; всякая идея, не поддающаяся этой «проекции», невыразима, непередаваема словами. (стр. 65–66)

В отношении этого разъяснения и в отношении того, что является «невыразимым» и «несообщаемым», она иллюстрирует презентационные аспекты нашего узнавания:

Зрительные формы — линии, цвета, пропорции и т. д. — точно так же способны артикуляция , т. е. сложных сочетаний, как слова. Но законы такого рода артикуляции совершенно отличны от законов синтаксиса, управляющих языком. Самое радикальное отличие состоит в том, что визуальных форм не являются дискурсивными9.0004 . (стр. 75)

После этих дискуссий Лангер (Langer, 1948) ввел «символизм представления» как то, что «вовлечено в одновременную, целостную презентацию» (стр. 79), которая стоит вместе с дискурсивной формой. В ее рассуждениях форма представления не ограничивается визуальным выражением и имеет тесную связь с нашими чувствами, а различные представления, такие как картины, музыка или метафора, требуют признания, которое мы не можем свести к четко сформулированным рассуждениям. Она подчеркнула важность презентационного аспекта символизма, который до того времени не был объектом философского мышления, стремясь представить эпистемологию медиума и значения (Innis, 2009).), и ее идея презентационной формы имеет тесную связь с обсуждением гештальт-психологии, как неоднократно вводила сама Лангер в своем обсуждении.

Лангер (1948) понял, что некоторые аспекты нашего узнавания нельзя разделить на элементы, соответствующие тем подходам к психологии, которые опираются на статистический эмпиризм. Хотя эта идея поддерживает мой подход к самости здесь, ее обсуждение двух отличительных форм сосредоточено только на символизме. Относительно означает , которые они строят, она предположила, что в наших умах возникает много типов. Она также отрицала соответствие между типами значения и символическими формами, поскольку «Смысл слова может колебаться между буквальным и переносным значением» (стр. 229). Таким образом, выяснение детских «я» из разговора, как я здесь пытаюсь, представляет собой конструирование переносного значения из символов дискурсивной формы, и в центре внимания должен быть семиотический процесс, в котором значение возникает из символов.

Сложность построения смысла: точка зрения Выготского

С точки зрения Лангера, даже одно слово может иметь различный смысл. Она предполагала, что каждое слово имеет много ассоциаций и значений в истории, и предположила, что «[…] через все метаморфозы своего значения такое слово несет в себе определенный след каждого значения, которое оно когда-либо имело, как обертон, и каждая ассоциация, которую оно имеет, приобретается, как аура [. ..]» (Langer 1948, стр. 229). Здесь значение слова или другого дискурсивного символа плавно расширяется в зависимости от контекста, в котором мы его упоминаем.

Когда мы разрабатываем этот процесс нахождения смысла в словах или других дискурсивных актах, рассуждения Выготского о языке и значении служат хорошим руководством. Его дискуссия о понимании значения и языка (Выготский, 1986) и о том, как басни, рассказы, драмы и стихи воздействуют на наш разум (Выготский, 1971), была сосредоточена на нашем интегративном восприятии смысла. Выготский (1986) подчеркивал необходимость открытия такой единицы анализа, которая отражала бы единство аффективного аспекта и интеллектуальный аспект динамической смысловой системы при изучении детского языка. В отношении значения, возникающего из набора выражений, он также привел пример, в котором очень небольшое изменение в употреблении слова, появляющегося в стихотворении Гейне, может изменить то, что мы понимаем из всего стихотворения.

Эти рассуждения также предполагают сложную природу значения, которое не может быть сведено к простому соответствию между тем, что мы видим как знак, и тем, что мы чувствуем и понимаем из этого. Дискуссия Лангера сосредоточилась на исторических корнях такого расширения, а Выготский (1986) также обсуждал развитие смысла в истории в связи с комплексным мышлением детей. Указав на эту неопределенность значения слова, Выготский (1986) предложил сравнение смысла и значения , чтобы лучше понять процесс смыслообразования следующим образом: смысл [ смысл ] слова над его смысл [ значение ] – отличием, которым мы обязаны Фредерику Полхану. Смысл слова, по его мнению, есть сумма всех психологических явлений, вызываемых в нашем сознании словом. Это динамичное, текучее, сложное целое, имеющее несколько зон неодинаковой устойчивости. Смысл есть только одна из зон смысла, наиболее устойчивая и точная зона. (стр. 244–245)

Его обсуждение также было сосредоточено на том, как история воздействует на наш разум, раскрывая фундаментальную структуру, в которой мы, как читатели или наблюдатели, играем незаменимую роль. Относительно понимания Гамлета Выготский (1971) утверждал, что идеи рассказа несводимы к конспекту рассказа, и выразить их могут только непосредственные описания конкретных ситуаций. Опять же, его подход подчеркивает важность нашего рассмотрения всей истории, с нашей идентификацией с главным героем и нашим ощущением конфликтующих аффективных сил, создающих ход истории. Он также указал на наши двойственные взгляды на этот процесс, один из которых отождествляет себя с Гамлетом, а другой рассматривает всю историю со стороны. Таким образом, история впервые становится возможной благодаря интегрирующей работе наши разума.

Эти рассуждения предполагают, что то, что мы чувствуем от дискурсивного акта, как в разговоре матери и ребенка, возникает из потока взаимодействия, фиксирующего отношения элементов — например, разнообразных описанных «кроликов». Она раскрывается для каждого человека, который активирует и конструирует , означающее , в своем собственном сенсорном поле. В этом процессе мы должны учитывать уникальность того, что происходит для молодой девушки, для ее матери и для нас. Понимание взаимодействия — это не исследование фиксированного объекта, а реконструкция семиотических процессов, которые придают ему значение. Но как мы можем понять такие процессы?

Семиотический подход к построению места смысла

Хотя обсуждение в предыдущей главе началось с цитирования идей дискурсивного анализа , теперь исследование, касающееся смысловой конструкции, приводит нас к вопросу о структуре для понимания работы знаков в нашей жизни. Мышление семиотической психологии (Valsiner, 2007), которое подчеркивает роль знаков в создании значений в мире, в котором мы постоянно движемся, разработало функцию знаков как то, что «может функционировать как знак-промоутер, направляя возможный диапазон». вариативности смыслообразования в будущем» (Вальсинер, 2007, с. 58), а также сконструировала базовые представления об этом процессе.

Как мы уже обсуждали, значение, развивающееся из слова, имеет широкий диапазон возможностей, и семиотическая психология считает, что знаки работают в этом поле не фиксированным или статическим образом, а скорее развиваются с диалектической динамикой, которую они включают в свою сущностную природу. . Они работают как внутриличностно, так и межличностно, чтобы, например, конструировать значение нашего опыта, повышать ценность объектов, с которыми мы сталкиваемся, или продвигать наши действия. Самость, или «кто мы есть», также проявляется через систему знаков. В примере Вальсинера с человеком, который говорит себе: «Мне это нравится», рассматривая картину, это утверждение не только проясняет его или ее аффект и направляет последующее поведение (например, покупка открытки с изображением картины), но и проясняет свою уникальную точку зрения на картину. Мы постоянно находимся в такого рода диалоге по отношению к внешним другим или объектам, включая твердые убеждения, разделяемые обществом (Valsiner, 2007), и это проясняет позицию человека, которую можно считать самостью в отношениях.

Таким образом, теория семиотической психологии описывает относительный и динамический аспект возникающего значения и самости. Методологическое исследование, основанное на семиотическом подходе, также подчеркивает важность понимания реляционной природы и позиций исследователей в процессе исследования. Чтобы описать этот комплекс, Valsiner (2017) ввел фигуру для определения положения «четырех бесконечностей» на работе во взаимодействии интервьюирования или в других типах взаимодействия исследователя и участника. . Среди этих четырех видов бесконечности , «будущая бесконечность» и «прошедшая бесконечность» — то, что развивается в процессе взаимодействия. Взяв пример из отрывка 1.1, воспоминание о посещении зоопарка является продолжением здесь-и-сейчас до прошлые бесконечности в значении построение.

В этой схеме также ясна позиция исследователей. По отношению к исследователю и участникам он предполагает «внутреннюю бесконечность» исследователей и «внешнюю бесконечность» участников. По этому поводу Valsiner (2017) описывает научное знание, развивающееся в таких взаимодействиях, как «и объективное, и субъективное одновременно» и как «знание, которое прочувствовано исследователем» (с. 48). Другими словами, понимание исследователя не подчиняется строго объективности.

Разница между концепцией Valsiner (2017) и тем, что я обсуждаю здесь, заключается в построении точки контакта между исследователем и участником . Поскольку Валсинер предполагал непосредственный контакт между исследователями и участниками исследования, данные, которые я покажу в этой монографии, представляют собой взаимодействия между матерью и ребенком или учителем и детьми, и мы стоим вне взаимодействия. Отражая это различие, рис. 5.2 Valsiner (2017) изменен на рис. 2.1 для описания разговора матери и ребенка. Как мы видели в двух примерах в гл. 1 разговор маленького ребенка с матерью часто складывается из вопросов матери в связи с событиями в их жизни, а ребенок также задает вопросы о том, что непонятно ей, но матери знает (например, название зоопарка, который они однажды посетили). Хотя они не осознают эту структуру, ее можно интерпретировать как вариант взаимного интервьюирования, в котором оба участника пытаются сконструировать смысл мира, который простирается от прошлого к будущему, внешне и внутренне. Исследователи или наблюдатели не могут участвовать или контролировать взаимодействие напрямую, но могут быть квазиучастниками взаимодействия, воображаемый сидящий в месте взаимодействия.

Рис. 2.1

Схематическое выражение области исследования в этом исследовании (Цитируется по Valsiner (2017, стр. 48, рис. 5.2) с изменениями)

Полноразмерное изображение Семиотический подход: как смысловое конструирование развивается в диалектических противоречиях жизни

В следующих главах я разработаю эту теоретическую схему, которая находит детскую самость в их смысловом конструировании и подчеркивает активную роль наблюдателей, которая необходима для понимания всей совокупности процесс. Опираясь на теоретические взгляды, обсуждавшиеся выше, я разовью тройной аргумент.

Во-первых, я описываю семиотический процесс, разворачивающийся в беседах, в которых пары маленьких детей и их матери рассказывают об опыте каждого ребенка в учреждениях для детей дошкольного возраста (ётиен и хойкуэн), разработанном на основе моего предыдущего анализа (Komatsu, 2006, р. 2010, 2013). В отличие от существующих исследований, направленных на поиск психологических сущностей внутри детей как самих себя, я развиваю этот процесс, используя структуру диалогического процесса смыслообразования (Josephs, Valsiner, & Surgan, 19). 99; Valsiner, 2007), в котором используется полеподобное выражение формирования противоположных понятий. Используя эту схему, я утверждаю, что дифференциация общего значения в разговоре позволяет наблюдателям проявиться презентационному «я» (глава 3). Исходя из этой разработки, я пытаюсь создать фундаментальную структуру презентационной самости и сравнить ее с некоторыми психологическими исследованиями самости, чтобы обсудить обобщаемость этой концепции (глава 4).

Во второй части обсуждения я расширяю свое исследование, анализируя записи учеников начальной школы о личном опыте (глава 5). В японских начальных школах дети часто пишут короткие личные истории, адресованные своим учителям и одноклассникам, в которых рассказывается о своем домашнем опыте. Эта деятельность, имеющая долгую историческую подоплеку в японском школьном образовании, контрастирует с беседой матери и ребенка. проанализировано в предыдущем обсуждении. В произведениях смыслообразование детей достигается за счет письменного языка, а не за счет устного взаимодействия, носящего более четкий диалогический характер. В то время как разговор матери и ребенка находится в рамках перехода детей от институциональной среды формального образования к личным и интимным отношениям с членами семьи, писания занимают другую область перехода, в которой частное привносится в формальное образование. При таких контрастах эти переходные активности в детской повседневной жизни также имеют характерную черту лиминальность (Turner, 1969), которая включает трансформацию процессов, поддерживающих нашу жизнь (Stenner, 2017). Посредством анализа сочинений я также демонстрирую применение модели презентационного «я» и обсуждаю роль других в этом процессе.

Эти два анализа приводят нас к исследованию фундаментальных процессов, вызывающих появление презентационной самости. . В современном обществе дети каждый день перемещаются из частной среды в институционализированный мир, и эти перемещения являются моментом, запускающим смыслообразование. Таким образом, по крайней мере один аспект детской самости неотделим от социально сконструированной системы перехода и воссоединения. Исходя из этого, в третьей части моего рассуждения исследуется базовая структура нашей жизни, которая создает различные напряжения. Эти структуры и напряжения взаимодействуют друг с другом, создавая основу для смыслообразования детей. Во-первых, я проведу исследование нашей жизни, сосредоточив внимание на процессе воссоединение то есть соопределяющее с двумя типами натяжения: видимое <> невидимое и такое же <> не такое же (гл. 6). Во-вторых, я рассмотрю эти два диалектических напряжения, которые во многих аспектах тесно связаны с развитием (главы 7 и 8). С помощью этих исследований я сосредоточиваюсь на диалектической природе, которая преобладает в нашей жизни, что также является попыткой ответить на вопрос , почему детей (и мы тоже) вовлечены в смысловое конструирование, которое производит презентативное Я.

Ссылки

• Иннис, Р. Э. (2009). Сюзанна Лангер в фокусе: символический разум . Блумингтон: Издательство Индианского университета.

  Google Scholar

• Джозефс, И. Э., Валсинер, Дж., и Сурган, С. Э. (1999). Процесс построения значения: анализ потока семиотической активности. В J. Brandtstädter & RM Lerner (Eds.), Действие и саморазвитие: теория и исследования на протяжении всей жизни (стр. 257–282). Тысяча Дубов: Мудрец.

  Google Scholar

• Комацу, К. (2006). Построение себя маленького ребенка в разговорах матери и ребенка: лонгитюдное тематическое исследование, посвященное «я по отношению к другим». Японский журнал психологии развития, 17 (2), 115–125. (на японском языке).

  Google Scholar

• Комацу, К. (2010). Возникновение презентационного Я маленького ребенка в повседневном разговоре и его семиотическая основа. Human Development, 53 (4), 208–228.

  Перекрёстная ссылка Google Scholar

• Комацу, К. (2013). Почему и как презентационное Я маленьких детей проявляется в повседневном разговоре о прошлом? Сосредоточение внимания на ежедневной поездке детей в Ётиэн в Японии. В Г. Марсико, К. Комацу и А. Яннакконе (ред.), Пересечение границ: межконтекстуальная динамика между семьей и школой . Шарлотта: век информации.

  Google Scholar

• Лангер, С. К. (1948). Философия в новом ключе: исследование символики разума, обряда и искусства . Нью-Йорк: Новая американская библиотека.

  Google Scholar

• Стеннер, П. (2017). Лиминальность и опыт: трансдисциплинарный подход к психосоциальному . Лондон: Пэлгрейв Макмиллан.

  Перекрёстная ссылка Google Scholar

• Тернер, В. В. (1969). Ритуальный процесс: структура и антиструктура . Чикаго: Альдин.

  Google Scholar

• Валсинер, Дж. (2007). Культура в сознании и обществе: основы культурной психологии . Нью-Дели: Сейдж.

  Google Scholar

• Валсинер, Дж. (2017). От методологии к методам в психологии человека . Чам: Springer International.

  Перекрёстная ссылка Google Scholar

• фон Эренфельс, К. (1988a). О «гештальт-качествах». В Б. Смите (ред. и пер.), Основы теории гештальта (стр. 82–117). Мюнхен: Философия. (Оригинальная работа опубликована в 1890 г.)

  Google Scholar

• фон Эренфельс, К. (1988b). О качествах гештальта. В Б. Смит (ред. и пер.), Основы теории гештальта (стр. 121–123). Мюнхен: Философия. (Оригинальная работа опубликована в 1932 г.).

  Google Scholar

• Выготский Л.С. (1971). Психология искусства . (Scripta Technica, Trans. ) Кембридж, Массачусетс: MIT Press.

  Google Scholar

• Выготский Л.С. (1986). Мысль и язык (Пересм. ред.). (А. Козулин, пер.) Кембридж, Массачусетс: MIT Press. (Оригинальная работа опубликована в 1934).

  Google Scholar

Скачать ссылки

Гештальт-психология — Лаборатория принятия решений

Основная идея

Теория, практика

TDL is консультации по прикладным исследованиям. В своей работе мы используем знания из различных областей — от психологии и экономики до машинного обучения и поведенческих данных — для поиска целенаправленных решений сложных проблем.

Наши консультационные услуги

Когда вы ожидаете поворота налево на светофоре, и он внезапно начинает мигать зеленым, вы, вероятно, не интерпретируете каждую лампочку зеленого света по отдельности. Скорее всего, вы воспринимаете конфигурацию огней в целом в форме стрелки.

Точно так же, когда вы слышите песню, транспонированную в другой тональности, вы по-прежнему можете идентифицировать ту же песню, даже если каждая отдельная нота отличается от исходной версии.

Наш мозг обладает невероятной способностью воспринимать большие конфигурации стимулов, несмотря на уникальность их компонентов, и он может делать это очень предсказуемым образом. Это понимание лежит в основе гештальт-психологии, школы мысли, которая подчеркивает идею о том, что «целостность» — паттерны, которые мы создаем из отдельных стимулов, — формируют перцептивную организацию и превосходят сумму своих частей.

»

Существуют целые, поведение которых не определяется поведением их отдельных элементов, но где частичные процессы сами определяются внутренней природой целого. Надежда гештальт-теории состоит в том, чтобы определить природу таких целых.

– Max Wertheimer

Теория встречается с практикой

TDL – это консультационная компания по прикладным исследованиям. В своей работе мы используем знания из различных областей — от психологии и экономики до машинного обучения и поведенческих данных — для поиска целенаправленных решений сложных проблем.

Наши консультационные услуги

Ключевые термины

Структурализм Вундта: Считающийся первой школой психологии, структурализм Вундта предполагает, что структуру сознательного опыта можно лучше всего понять, анализируя основные элементы. мыслей и ощущений .

Атомизм:  Убеждение, центральное для структуралистской мысли, предполагающее, что сознание должно быть разбито на мельчайшие возможные элементы, поскольку пары мыслей соединяются на основе опыта. ¹  

Гештальт:  Перцептивный паттерн, конфигурация или организованное поле, обладающее определенными свойствами в целом, которые нельзя описать просто как сумму своих частей. ²

Phi-феномен:  Видимое движение, возникающее в результате упорядоченной последовательности стимулов (например, вспышки света в быстрой последовательности на небольшом расстоянии друг от друга на знаке) без какого-либо фактического движения, представляемого глазу. ³

Изоморфизм:  Идея о том, что восприятие и лежащее в его основе физиологическое представление схожи из-за родственных гештальт-качеств, относящихся к соответствию между конфигурацией стимула и состоянием мозга, создаваемым этим стимулом. ⁴

История

Происходя из немецкой и австрийской психологической мысли, школа гештальта возникла в 1912 году. Вертхаймер попытался объяснить оптическую иллюзию кажущегося движения, когда две неподвижные точки света, похожие на лампочки, вспыхивают в быстрой последовательности. , причем один следует за другим на небольшом расстоянии.

То, что он описывал, было феноменом фи, позже признанным фундаментальным принципом кино; когда мы идем в кинотеатр, фильм не кажется нашему взору таким, будто кинолента быстро пролистывает кучу кадров. Это похоже на одно целое изображение.

Рис. 1: Пример фи-феномена, когда статические точки света, движущиеся в быстрой последовательности, создают видимость кругового движения.

Наша способность воспринимать движение по неподвижным изображениям привела Вертхаймера к вопросу о том, как мы изучаем восприятие. На самом деле феномен фи бросал вызов центральному аспекту структурализма, преобладающей психологической модели мышления того времени. В то время как атомистическое предположение структурализма предполагало, что сознание можно разбить на предполагаемые базовые элементы, эксперимент Вертгеймера показал, что конфигурация таких элементов может полностью изменить восприятие целого.

Этот ранний эксперимент спровоцировал стремление пересмотреть методы проведения научного анализа и вдохновил на более целостный подход. После открытия фи-феномена Келер и Коффка (которые внесли значительный вклад в эксперименты Вертгеймера) решили создать систематический научный анализ недостатков атомистических и структуралистских объяснений опыта. ⁵

В физике и химии тела состоят из молекул, атомов и частиц. Для вундтовского структурализма казалось естественным сначала определить простейшие составные части психики, изучить их по отдельности и установить, как они комбинируются, чтобы сформировать объекты восприятия, которые мы переживаем.

Поскольку психология была новой наукой в ​​начале 1900-х годов, ученые предположили, что ее изучение должно следовать модели более зрелых естественных наук. Они приняли то, что Вертгеймер назвал «доктриной Моисея»: предпочтение анализа, разлагающего психическую реальность на ее элементарные составные части, и последующее атомистическое предположение. ⁶

Гештальтпсихология бросила вызов этой методологии, предположив, что существуют определенные свойства, которые не могут быть отражены конкретным элементом, а вместо этого являются свойствами целого. Например, разбивка песни на отдельные ноты сделала бы мелодию непонятной, тем самым превратив свойство мелодии в гештальт-качество.

Фактически, его немецкое название Gestalttheorie — Gestalt, означающее (по-немецки) организованную структуру, глобальную конфигурацию, организм — отражает этот подход и резко контрастирует с существующим положением вещей того времени.

Последствия

Подобно тому, как шероховатость нельзя воспринять, коснувшись одной точки поверхности, или мелодию нельзя составить из одной ноты, гештальт-психологи утверждали, что определенные качества существуют независимо от качества их частей.

Эти виды перцептивных качеств (мелодия, линия, даже человеческое лицо) могут оставаться неизменными, даже если большинство или все его элементы изменились (тональность, размер, пространственное положение). ⁷  Само существование этих качеств демонстрировало неадекватность атомистического подхода. Гештальт-психологи предположили, что мы не видим мир по кусочкам, а воспринимаем его в целом или в конфигурациях. ⁸

Исследования показывают, что эта школа мысли может быть чрезвычайно эффективной в терапии. Гештальт-терапия основана на идее, что наше общее восприятие зависит от взаимодействия между многими отдельными факторами. Наш предыдущий опыт, непосредственное окружение, мысли, чувства и потребности формируют наше восприятие в целом. Гештальт-терапия призывает участников осознать, что они переживают и делают «здесь и сейчас», переживая свою прошлую травму в настоящем. Вместо того, чтобы просто говорить о детской травме, участникам предлагается стать пострадавшим ребенком, воспроизведя свой опыт. ⁹

Специалисты по гештальт-терапии призывают пациентов концентрироваться на том, что происходит в их жизни в настоящий момент, а не на прошлом опыте. Его цель — подчеркнуть «здесь и сейчас». Он был эффективен при лечении симптомов депрессии и тревоги, повышении уверенности в себе и поощрении чувства самоэффективности и доброты к себе. ¹⁰

Люди

Макс Вертхаймер

Отец гештальт-мысли. Первоначально интересуясь юриспруденцией, он в конце концов решил, что предпочитает философию, и в конце концов поступил в Психологический институт Франкфуртского университета, где заинтересовался человеческим восприятием. Свою основополагающую работу он опубликовал в 1912: «Экспериментальные исследования восприятия движения», отмечающие начало движения гештальт-психологии.

Вольфганг Колер

Хотя изначально Колер интересовался решением проблем с животными, он наиболее известен своим вкладом в гештальт посредством изучения психофизического изоморфизма. Он предположил, что, поскольку мозг и разум идентичны, структура сознательного опыта, когда мы воспринимаем, запоминаем или решаем проблемы, отражает физическую структуру активности мозга. ¹¹

Курт Коффка

Коффка играл центральную роль в продвижении гештальт-психологии в Европе и представил ее в Соединенных Штатах. Он помог систематизировать гештальт-мысль в свод теорий, оказавших влияние на американские образовательные теории и политику на долгие годы. ¹²

Противоречия

Структура гештальта подверглась резкой критике за отсутствие количественного описания. Критики утверждают, что гештальт-предположения кажутся лишь качественными описаниями, которые не могут по-настоящему объяснить явления, а холистические теории гештальтистов часто были расплывчатыми и, возможно, даже неясными. ¹³

Особенно известная критика теории принадлежит Мерло-Понти, французскому философу-феноменологу начала 20 века. Мерло-Понти выступал против его натуралистических и физикалистских философских предположений. Он утверждал, что перевод психологических гештальтов в физиологические гештальты и, следовательно, в физические гештальты является чрезмерно редукционистским.

Его основным возражением против методологии было отсутствие дифференциации. Если бы не было структурных различий между ментальным, витальным и физическим порядками, рассуждал он, тогда не было бы вообще никакой разницы — сознание было бы именно тем, что происходит в мозгу. ¹⁴ Вместо этого Мерло-Понти предполагает, что в перцептивном опыте существует фундаментальная неопределенность и что воспринимаемые качества могут существовать только как части сложных структурированных целых. ¹⁵

Практический пример

Гештальт как структурный принцип в организациях

значимость эстетических, чувственно воспринимаемых элементов на рабочем месте значительно возрастает. В результате гештальт-теория имеет многообещающий потенциал в области управленческих исследований, связанных с эстетикой и атмосферой на рабочем месте. ¹⁶ Биль-Миссал утверждает, что гештальт-теорию можно легко применить в офисе с помощью художественных вмешательств.

С точки зрения гештальт-теории организации можно рассматривать как «гештальт». Может быть полезно поощрять членов организации «придавать форму» тому, как они воспринимают организационную жизнь посредством таких вмешательств. Такие методы, как лепка и рисование, могут помочь членам организации «найти форму» на рабочем месте. В ходе эксперимента Биль-Миссал отделу коммуникаций крупной немецкой транспортной компании было предложено использовать конструктор Lego для моделирования своего восприятия организации. Участникам было предложено смоделировать воспринимаемый ими характер командной работы и рабочих процессов и, в частности, на тему «барьеров» в их организации. В группах по пять-семь человек моделировали свой опыт, придавая форму своему восприятию, используя эстетические приемы с помощью метафорических структур, таких как «разделяющая стена» на фотографии ниже. Человек Lego, представляющий клиента, был расположен вдали от центра сцены, демонстрируя, что ориентация на клиента не является центральной, в то время как другой человек Lego виден без головы, предполагая, что вопросы могут решаться без размышлений и надлежащего планирования.

Рисунок 1: Использование дупло (Лего) на практическом семинаре с сотрудниками. ¹⁷

Используя способность человеческих органов чувств создавать форму, участники смогли придать форму своему личному, эмоциональному и атмосферному опыту работы и визуализировать возможности для позитивных изменений.

Родственный контент TDL

Выравнивание и уточнение

Гештальт-психологи внесли значительный вклад в изучение восприятия. Выравнивание-обострение происходит, когда мы забываем детали воспоминаний, преувеличивая некоторые детали и опуская другие, чтобы они соответствовали нашим когнитивным предположениям и целям.

Выводы

Ключевым открытием гештальт-школы была интерпретация отдельных стимулов в виде более крупной согласованной конфигурации. Формирование выводов необходимо для восприятия и влияет на шаги, которые мы предпринимаем в рассуждениях.

Источники

1. Ясницкий А. (2014) Теория поля. В: Тео Т. (ред.) Энциклопедия критической психологии. Спрингер, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк. https://doi.org/10.1007/978-1-4614-5583-7_685
2. Словарь Коллинза. (nd) Гештальт. В словаре Коллинза. Получено 7 ноября 2021 г. с https://www.collinsdictionary.com/us/dictionary/english/gestalten 9.0166
3. Словарь Merriam-Webster. (nd) Феномен Фи. В словаре Merriam Webster. Получено 7 ноября 202 г. с https://www.merriam-webster.com/dictionary/phi%20phenomenon
4. Изоморфизм. (2015, 11 июня). В Википедии.
   https://en.wikipedia.org/wiki/Isomorphism_(Gestalt_psychology)
5. Harding, D. W. (1969, 18 декабря). Как твой гештальт? Нью-Йорк Ревью, с. 50.
6. Хассан, М.С. (2007). Кассирер и структурализм восприятия: применение теории групп к гештальт-психологии (докторская диссертация, Даремский университет).
7. Канижа, Г. (1994). Теория гештальта была неверно истолкована, но также имела некоторые реальные концептуальные трудности. Философская психология, 7(2), 149-162.
8. Сокаль, М. М. (1984). Гештальт-психологи в бихевиористской Америке. The American Historical Review, 89(5), 1242. https://doi.org/10.2307/1867042
9. Грант, С. Гештальт-терапия. Университет штата Калифорния в Нортридже. http://www.csun.edu/~hcpsy002/Psy460_Ch08_Handout_ppt.pdf
10. Бреннан, Д. (2021, 22 апреля). Что такое гештальт-терапия? ВебМД. https://www.webmd.com/mental-health/what-is-gestalt-therapy
11. Нейссер, У. (2002). Вольфганг Колер. В биографических мемуарах (стр. 186). Национальная академия наук.
12. Гаррати, Дж. и Карнес, М. (1999). Коффка, Курт. Американская национальная биография, том. 12, 861-863.
13. Якель Ф., Сингх М., Вичманн Ф. А. и Херцог М. Х. (2016). Обзор количественных подходов к восприятию гештальта. Исследование зрения, 126, 3-8.
14. Эмбри, Л.

    No related posts.