Интенция это в философии: ИНТЕНЦИЯ • Большая российская энциклопедия

ИНТЕНЦИЯ | это… Что такое ИНТЕНЦИЯ?

ТолкованиеПеревод

ИНТЕНЦИЯ

ИНТЕНЦИЯ

(лат. intentio) — лат. слово «intentio» имеет широкий спектр значений. В Средние века оно использовалось для перевода греч. слова «tonos» («напряжение») — термина философии стоиков, характеризующего активную и упорядочивающую функцию пневмы или, у др. авторов, мирового вещества. В средневековой традиции значения «intentio» могут быть разделены на две семантические подгруппы: практическую и теоретическую. К первой относится употребление его для обозначения воли и ее целей. Так, у Августина оно обозначает направленность души к цели, которая в позитивном отношении может быть только Богом. В то же время «внимание ума» («animi intentio»), согласно Августину, составляет — наряду с объектом, который мы воспринимаем, и актом нашего восприятия — существенный элемент познания.

Особенно ясное выражение практического значения «intentio» обнаруживается в «Этике» П. Абеляра, который проводит различие между поступком (opus) и намерением (intentio) т.о., что нравственной оценке со стороны Бога подвергается только намерение человека (недоступное познанию со стороны др. людей), в то время как любой поступок сам по себе является этически нейтральным. Дальнейшее развитие практической проблематики «intentio» в Средневековье идет по линии поиска объективных критериев моральной оценки, что достигается путем интеграции в подлежащее оценке намерение не только цели, но и средств ее осуществления. Так, А. Галес включает в определение intentio помимо цели также «то, что позволяет нам прийти к цели», преодолевая тем самым дуализм намерения и поступка, что закрепляется в дальнейшем как у Бонавентуры, так и у Фомы Аквинского. У последнего intentio и выбор (electio) составляют два конституирующих элемента направляемого практическим разумом свободного нравственного акта воли. В новоевропейской философии известна ирония Б.

Паскаля относительно иезуитского способа «направлять намерение», т.е. оправдывать благими намерениями неблаговидные поступки.
Теоретическая семантика intentio в лат. языке возникает в 12 в. в связи с пер. работ Ибн Сины и араб. слова «ma’na», которые ввели в лат. филос. язык различие «первой И.» и «второй И.»: «Предметом логики являются познаваемые во вторую очередь интенции, которые присоединяются к интенциям, познаваемым в первую очередь». Под первыми И. понимаются здесь сами познаваемые предметы, а под вторыми — «логические И.», как то: роды, виды, отличительные признаки и вообще все логические понятия и термины, которые могут быть отнесены к познаваемому предмету. У Фомы Аквинского И. в теоретическом смысле тесно связана с его учением о познании и означает «образ» познаваемой вещи, находящийся в душе и отличающийся от самой этой вещи, И. — это средство для постижения предмета, подлежащего познанию, но не сам познаваемый предмет. Синонимично И. говорится о видах (species) и формах вещей (forma rerum). При этом различаются несколько разновидностей И. В поздней схоластике вводится значение И. как акта и как отношения (то и др. понимание встречается у И. Дунса Скота). У. Оккам, называя «реально существующую вещь intentia prima», считает «вторую интенцию» чистым актом интеллекта.
В современной философии в большей мере распространено понятие интенциональности (Ф. Брента-но, Э. Гуссерль, Дж. Сёрл), однако в феноменологии Гуссерля встречается и понятие И. («дескриптивный род интенции»), которое характеризуется как сущностное свойство акта интенции и употребляется по отношению к определенного рода «психическим переживаниям», а именно таким, которые выделяются на основании «отношения к предмету», причем в двояком смысле. В узком (и преимущественно используемом) смысле И. является «пустой», не связанной с наглядным представлением, восприятием и т.п. предмета, оставаясь его чистым полаганием. В широком смысле И. включает акты реализации отнесенности к предмету, когда последний дан нам в соответствующем наглядном созерцании.

Семантическая концепция Гуссерля построена, в частности, на понятии «И. значения» и «осуществление», или «наполнение», этой И. значения. Если первое делает выражение (напр., знак на бумаге) осмысленным, то второе позволяет ставить вопрос об истинности или ложности высказываний на основании реализованной сопряженности с подразумеваемым в высказывании предметом.

Философия: Энциклопедический словарь. — М.: Гардарики. Под редакцией А.А. Ивина. 2004.

ИНТЕНЦИЯ

        (от лат. intentio — стремление), термин схоластич. философии, обозначающий намерение, цель, направленность сознания, мышления на к.-н. предмет. У Фомы Аквинского и в поздней схоластике термин «И.» обозначает также внимание, иногда — некоторую форму бытия, взятую в определ. отношении. В гносео-логич. аспекте И. выступает как характеристика умств. «образа», идеи или некоторого значения. Фома Аквин-ский рассматривает И. как понятие, проистекающее из деятельности интеллекта. Согласно Оккаму, «И. души» есть универсалия, т. е. всеобщее, как результат акта постижения предмета. И. интеллекта сопоставляется с «умопостигаемой формой» (идеей), поскольку отображает в разуме постигнутый объект. Вместе с тем схоластич. философия развивает представление об «интенциональной чувственно-воспринимаемой форме»,

т. е. чувств. образе идеи к.-л. объекта.

        Общее правило схоластики — различение первой и второй И. Первая И. (iotentio prima) есть понятие, первоначально сформированное умом; объект подобного понятия — реальность, данная человеч. разуму. Вторая И. (intentio secunda) формируется через обращение к первым, путём их изучения и сравнения. Её объект находится в самом разуме, представляя собой логич. закон, форму самой мысли или к. -н. мысль вообще. На основе различения первых и вторых И. Фома Аквинский определял логику как учение о вторых И., обращённых и отнесённых к первым. Учение об И. играло значит. роль в логич. и гносеологич. дискуссиях номиналистов и реалистов.

        см. такжеИнтенциональностъ.

        Штёкль А., История ср.-век. философии, пер. с нем., М., 1912, с. 205—06, 268; Антология мировой философии, т. 1, (ч. 2), М., 1969, с. 895—97, 900—01; E u с k e n R., Geschichte der philosophischen Terminologie, Lpz., 1879; Prantl K., Geschichte der Logik im Abendlande, Bd l—4, B., 1955.

Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия. Гл. редакция: Л. Ф. Ильичёв, П. Н. Федосеев, С. М. Ковалёв, В. Г. Панов. 1983.

ИНТЕНЦИЯ

(лат. intentio – намерение, тенденция, стремление)

направленность сознания, мышления на какой-либо предмет.

Философский энциклопедический словарь. 2010.

.

Игры ⚽ Поможем сделать НИР

Синонимы:

намерение, стремление, цель

• ИНТЕНЦИОНАЛЬНОСТЬ
• ИНТЕРНАЛИЗМ И ЭКСТЕРНАЛИЗМ

Полезное

Интенциональность – Гуманитарный портал

Интенциональность — это понятие философского дискурса, обозначающее центральное свойство человеческого сознания — быть направленным на некоторый объект. Под интенциональностью понимается имманентная направленность на предмет или имманентная предметность сознания безотносительно к тому, является ли предмет реальным или абстрактным. Интенциональность — одно из основных понятий аналитической философии и феноменологии, устанавливающее особое отношение между сознанием (см. Мышление), языком Язык и миром (см. Бытие, Мир, Сущее). В наиболее общем виде оно подразумевает смыслоформирующую направленность сознания и его способность репрезентировать предметы и явления. История понятия интенциональности восходит к средневековой схоластике, различающей реальное и интенциональное существование объекта, а также развивавшей представления об «интенциональной чувственно-воспринимаемой форме», то есть о чувственном образе материальных объектов. Согласно Августину, душа не локализуется ни в какой части тела, но пронизывает их все животворящим напряжением (vitali intentione). Познавательная сила никогда не знает что-либо актуально до тех пор, пока не возникает интенция; разум в знании может быть направлен на познаваемую вещь, которая есть, или на то, что правильно говорится относительно вещи, которая есть. Согласно П. Абеляру, познавательная интенция — это логическое умение, правильное логическое поведение, определение способов истолкования и связи. Так, акт обозначения вещи и его результат — значение взаимоинтенциональны друг другу. В этом акте мыслятся во взаимосвязи и субъект как активное начало, и содержание, которое мыслится, то есть значение. Универсальной интенцией в субъекте является звук, необходимо являющийся свойством субстанции в силу её субъектности. В «Этике» Абеляра интенция рассматривается как конституирование поступка, как сознательное намерение совершить нечто; грех определяется как интенция души. По Бонавентуре, «хотя намерение подразумевает саму энергию намерения, тем не менее иногда оно означает состояние, относительно которого возникает намерение, иногда означает акт намерения, иногда саму вещь, на которую направлена интенция, тем не менее понятие «интенция» принципиально накладывается на сам акт; хотя вопреки этому иногда случается, что интенция употребляется в других значениях, когда, например, говорят, что интенция есть перст указующий, то она употребляется в значении силы. Когда говорят, что интенция — это свет, она понимается как приказ. Когда говорят, что интенция есть конец самой себя., то она понимается как то, на что она направлена. Но когда говорят, что одно намерение прямое, а другое косвенное, то сама интенция берётся как акт» (Bonaventura. In librum II Sententiarim, d. 38, a. 2, q. 2 ad 2). Фома Аквинский связывает с идеей интенции «акты предицирования». Отсюда следует, что «способ предицируемости может заключаться в принципе такой интенции, которая присуща роду, который подобным же образом формируется актом интеллекта. Тем не менее, однако, то, чему интеллект передал интенцию предицируемости, сопоставляя одно с другим, не есть сама интенция рода, но, скорее, то, чему интеллект передал интенцию рода, как, например, то, что обозначается определённым именем «живое существо» (Thomas Aquinas. De ente et essentia. Stuttgart, 1979. S. 40). Согласно Дунсу Скоту, интенция составляет внутренний принцип вещи, непосредственно обозначающий бытие вещи как «этой». Intentionale esse (intentional being) — интенциональное бытие, существование в разуме; это бытие, которым обладает вещь, находясь в познающем интеллекте, а также бытие самого мышления, или способ, которым объективно постигаемая вещь представлена в мышлении. По Бонавентуре, «интенции существуют не в вещах, но только в уме. Тем не менее, существует нечто, соответствующее им в вещах, а именно природа, с которой мышление соотносит интенции определённого рода. Так, замысел рода не существует в осле, но в природе животных, с которой интенция соотносится в мышлении» (Bonaventura. In lib. l Sent, d, 33, q. 1, a. 1, ad. 3). Intentio prima (first intention) — первая интеция, первичный смысл; вещь рассматривается в соответствии с первичным смыслом, когда она рассматривается в соответствии с тем, что свойственно ей как вещи. Это может происходить путём простого акта мышления, благодаря которому известно, что вещь есть, или путём сложного акта, посредством которого может быть познана некоторая истина, как например, что человек — это животное существо. По Дунсу Скоту, первая интенция направляет внимание на определённые объекты конкретной человеческой деятельности. У. Оккам определил первые интенции как имена, выполняющие роль суппозиций, замещающих имена сущих вещей, которые могут быть субъектами или предикатами суждений. Intentio secunda (second mention) — вторая интенция, вторичный смысл; имя исследуемой вещи, происходящее не из самой вещи, но из акта мышления. Вторая интенция, по Дунсу Скоту, направляет внимание на умопостигаемое, относящееся к сфере разума, на которое воздействуют реальные вещи, исполняющие роль случая, повода, провоцирующего разум к активности. У Оккам определяет вторые интенции как имена, выражающие простой контекстуальный объём, предметом которого являются общие понятия. Intentia generalis (general intention) — общая интенция; это смысл, которым обладают все вещи, в силу простого факта их существования; это то, что есть, и то, что истинно, относится к общим интенциям. Intentionis res (thing of intention) — предмет; вещь, существующая только в мышлении. Понятие интенции, широко использовавшееся в схоластике, в конце XIX века было вновь выдвинуто Ф. Брентано в качестве характерной особенности всех психических феноменов, выступая как их данность в сознании и направленность сознания на них. Согласно Брентано, каждый психический феномен характеризуется тем, что средневековые схоласты назвали интенциональной (а также идеальной, ментальной) наличностью предмета (Brentano F. Psychologie vom empirischen Standpunkt. Bd. 1, Buch 2. Leipzig, 1874). Брентано выдвигает два основных тезиса относительно интенциональности, вокруг которых концентрировались дальнейшие дискуссии в аналитической философии и феноменологии: во-первых, интенциональность — это отличительная черта ментального; во-вторых, она независима от существования объекта, на который направлено сознание. При этом сам Брентано предпочитает говорить о «соотнесённости» психического феномена с какой-либо предметностью. Понятие интенции подробно разрабатывалось в феноменологии Э.  Гуссерля, в которой намечается тенденция к онтологизации интенциональной структуры сознания. Гуссерль заимствовал понятие интенциональности у Ф. Брентано, но в отличие от него не все психические переживания считал интенциональными (например, ощущения не имеют, по Гуссерлю, интенциональной природы) и, кроме того, предложил чётко разделять имманентный сознанию интенциональный акт — ноэзу (способ данности предмета в сознании), и трансцендентный сознанию интенциональный предмет — ноэму. В феноменологии Гуссерля интенциональность становится ключевым термином, но трактуется в совершенно новом и фундаментальном смысле, в силу изначально принятой посылки о коррелятивности между способами данности человеку различных аспектов мира и сознанием о мире. Согласно этой концепции, каждому феномену присуща собственная интенциональная структура. В самом деле, существуют многообразные типы отношения человека к определённому предмету. Восприятие всего этого многообразия предполагает в качестве предпосылки наличие единого и центрированного сознания о некоем константном предмете во всех многообразных типах отношения. И, соответственно, существуют различные модусы явления предмета сознанию: восприятие, воображение и так далее. В целом, структура интенциональности такова: интенциональный акт (конституирующий предметный смысл), интенциональное содержание и предмет. Это исследование интенциональной структуры феноменов, переживаний как целостных единиц сознания Гуссерль дополняет пониманием интенциональности как всеобщего свойства сознания — быть «сознанием о»… (Bewußtsein von…): «Восприятие есть восприятие чего-либо, например, вещи; акт суждения есть суждение о каком-либо содержании […] Во всяком актуальном cogito «взгляд», лучами расходящийся от чистого Я, направляется на предмет соответствующего коррелята сознания, на вещь, содержание и исполняет весьма разнообразное сознание о…» (Husserliana, Bd. III, Den Haag, 1976, S. 204). В поздних работах и рукописях Гуссерль создаёт концепцию «фунгирующей» (функционирующей) интенциональности, которая «является динамическим, длящимся перерастанием самой себя». Современные феноменологи уделяют этим текстам Гуссерля пристальное внимание: исследуются горизонты сознания в процессе миропознания (см. Brand G. Welt, Ich und Zeit. Nach unveröffentlichen Manuskripten Ed. Husserls. Den Haag, 1955). Понятие и концепция интенциональности Гуссерля нашли продолжение в современной аналитической феноменологии (Д. Фёллесдал, Д. Смит и Р. Макинтайр, X. Дрейфус), в которой гуссерлевская идея интенциональности, в частности и особенности «горизонтной интенциональности» (Horizontintentionalität), была поставлена в связь с логической идеей «возможных миров» (смыслов) Р. Карнапа, с семантикой возможных миров Я. Хинтикки, с интенциональной логикой (см. Логика интенсиональная). Впоследствии идеи Гуссерля получили выход в сферу психологии, социологии, теории познания. Наряду с этим, понятие интенциональности стало использоваться в аналитической философии в связи с проблематикой языка и сознания. В аналитической философии доминируют теории, пытающиеся «примирить» физикалистскую онтологию с первым тезисом Ф.  Брентано. Одним из вариантов решения этой проблемы является элиминативный материализм (П. Чёрчленд) — теория, отрицающая реальность интенциональных состояний, то есть убеждений, желаний и тому подобных. Другой вариант представляет инструменталисткая позиция, согласно которой интенциональные выражения не описывают реальных феноменов, но они полезны для предсказания по поводу поведения живых систем при отсутствии точного знания законов, управляющих ими (Д. Деннет). Ещё одна стратегия состоит в объяснении интенциональности сознания через физические формы интенциональности; так, например, можно говорить об интенциональности столбика ртути, так как он несёт информацию о температуре (Ф. Дрецке). Одним из способов решения второй проблемы Брентано является проведение различия между предметом и его интенциональным содержанием, благодаря чему сознание относится к своему предмету («ноэма» в феноменологии Э. Гуссерля). Согласно гуссерлевской концепции сознания, структура интенционального акта не зависит от объекта, на который направлен этот акт. В аналитической философии концепции интенциональности сходного типа (Дж. Сёрль) называются «интернализмом» или «концепцией узкого ментального содержания». Дж. Сёрль ввёл различение «внутренней» интенциональности, являющейся характеристикой реальных состояний сознания, «как бы» интенциональности, которую люди приписывают лишённым сознания предметам, а также «производной» интенциональности, относящейся к высказываниям. Подобным концепциям противостоят концепции широкого ментального содержания, или разные версии «экстернализма», согласно которым внешние факторы (например, каузальная цепь, ведущая от объекта к человеку (X. Патнэм, С. Крипке, К. Макгинн) или социальные факторы (Л. Витгенштейн, Т. Бердж) сущностным образом участвуют в конституировании интенциональности. Из сильной версии экстернализма вытекает ряд радикальных следствий: нерелевантность когнитивного содержания для теории значения; невозможность непосредственного доступа к своему сознанию; очевидность реализма; несубстанциональность сознания.

Намерение | Encyclopedia.com

Философская работа над намерением мотивирована тремя общими соображениями. Во-первых, философы действия хотят понять, что значит для события быть преднамеренным действием и как преднамеренные действия производятся их агентами. У них есть все основания серьезно задуматься о том, что такое намерения и как они могут быть вовлечены в производство преднамеренных действий, потому что, даже если неясно, как именно связаны друг с другом намерения и действия, ясно, что они тесно связаны друг с другом. связанный. Во-вторых, философы-моралисты и другие специалисты, занимающиеся разработкой теорий оценки действий и их агентов, нуждаются в описании преднамеренного действия, и такое объяснение, вероятно, в значительной степени включает намерение. Моральные оценки действий имеют в качестве основного предмета преднамеренные действия, даже если люди иногда являются надлежащими объектами морального осуждения за некоторые непреднамеренные действия (например, когда пьяный водитель случайно ранит или убивает кого-то). В-третьих, у некоторых философов есть цель провести анализ интересных с философской точки зрения концепций, отраженных в обычном языке.

Намерения и связанные с ними состояния ума

Принято считать, что намерения тесно связаны с желаниями — особенно действиями-желаниями , желаниями что-то делать — и убеждениями. Намерение сделать что-то A имеет мотивационное измерение, как и желание A . Наличие намерения также широко рассматривается как требование удовлетворения какого-либо условия убеждения. Немногие философы действия будут утверждать, что люди, которые верят, что их шанс выиграть в сегодняшней лотерее составляет примерно один к миллиону, намерены выиграть в лотерею, независимо от того, насколько сильно они хотят выиграть. Относительно популярным утверждением является то, что намерение A требует веры в то, что (вероятно) будет A . Предложение предназначено для того, чтобы отразить, среди прочего, уверенность в своем успехе, которую якобы предполагает намерение. Менее требовательное утверждение состоит в том, что наличие намерения А требует отсутствия веры в то, что он (вероятно) не сделает А . (Агент может не верить в этот вопрос.) Другие альтернативы включают требование, чтобы агент верил в некоторой ненулевой степени (даже в степени, связанной с субъективной вероятностью значительно ниже 0,5), что он или она A и требование, чтобы агент считал, что есть шанс, что он или она может A .

Философы расходятся во мнениях относительно того, насколько тесна связь между намерениями, с одной стороны, и желаниями и убеждениями, с другой. В частности, они расходятся во мнениях относительно того, можно ли свести намерения к комбинациям действий-желаний и убеждений. Центральным пунктом разногласий является то, можно ли сформулировать уравновешенность, которую охватывает это намерение, с точки зрения убеждений и желаний. Тот, кто желает A — даже тот, кто желает этого сильнее, чем не желает A , и кто на основании индукции полагает, что он или она, вероятно, A — может все еще размышлять о том, следует ли A , в котором случае лицо не заселено на А инг. Эд больше хочет ответить тем же на недавнее оскорбление, чем воздержаться от этого, но из-за моральных сомнений он размышляет, стоит ли это делать. Он не уверен, стоит ли мстить, несмотря на относительную силу своих желаний и несмотря на вывод из своего прошлого поведения в подобных ситуациях, что он скорее отомстит, чем не сделает этого (Меле 19).92). Приобретая намерение отомстить — или намерение воздержаться от ответного удара — Эд устанавливает (но не обязательно бесповоротно) курс действий.

Два пути достижения намерения Следует различать . Многие философы заявляют или утверждают, что решиться на А означает совершить умственное действие определенного рода — действие по формированию намерения А . Согласно одной из версий этой точки зрения, решение сделать А является мгновенным умственным действием по формированию намерения, и оно устраняет неуверенность в том, что делать (Mele 2003). Утверждение, что решение о Значение мгновенное предназначено для того, чтобы отличить его, например, от комбинации обдумывания и принятия решения. Студенты, говорящие небрежно, могут сказать: «Я всю ночь не спал, решая, что выбрать специализацию по английскому языку», когда они имеют в виду, что всю ночь обдумывали или беспокоились о том, какую специализацию объявить, и в конце концов решили специализироваться на английском языке. Не все намерения активно формируются. Например: «Когда я сегодня утром намеренно отпирал дверь своего офиса, я собирался открыть ее. Но поскольку у меня есть привычка отпирать дверь по утрам, а условия… были нормальными, ничто не требовало решение открыть ее» (Mele 1992, стр. 231). Если бы я услышал драку в своем офисе, я мог бы остановиться, чтобы подумать, открывать ли дверь или уйти, и, возможно, решил бы открыть ее. Но, учитывая рутинный характер моего поведения, в данном случае нет необходимости постулировать акт формирования намерения Мое намерение отпереть дверь могло быть приобретено без активного формирования

Некоторые намерения относятся к не ближайшему будущему и другие — нет. Энн может принять решение во вторник посетить встречу в пятницу, и она может сейчас решить позвонить своей матери сейчас. Намерение, сформированное в предыдущем решении, направлено на действие через три дня в будущем. Намерение Энн формируется, когда она решает позвонить своей матери сейчас о том, что делать сейчас Намерения такого рода, соответственно, дистальный и проксимальный намерения. Ближайшие намерения также включают в себя намерения продолжать делать то, что человек делает, и намерения немедленно начать A -ing (например, пробежать милю). Временно смешанные намерения имеют как проксимальные, так и дистальные аспекты. Рассмотрим намерение посмотреть фильм Опасные намерения за один присест, начиная прямо сейчас. Для его выполнения требуется сделать что-то сейчас и продолжить деятельность в течение некоторого времени.

Функции и конституция намерения

Какую работу выполняют намерения? И как они могут быть составлены, учитывая, что они выполняют эту работу? Функции, правдоподобно приписываемые намерениям, включают инициирование и мотивационную поддержку намеренных действий, руководство намеренными действиями, помощь в координации поведения агентов во времени и их взаимодействие с другими агентами, а также побуждение и надлежащее завершение практических рассуждений (см. Brand 1984, Bratman 1987, McCann 19).98, Меле 1992 и Сирл 1983).

Намерения, как и многие психологические состояния, имеют как репрезентативное, так и установочное измерение. Репрезентативное содержание намерения можно понимать как план . Намеренное отношение к планам можно назвать исполнительным отношением. Согласно одной концепции, планы носят чисто репрезентативный характер и не обладают собственной мотивационной силой. В этом смысле люди по-разному относятся к планам. Они могут считать план слишком сложным, восхищаться им, надеяться, что он никогда не будет выполнен, и так далее. Чтобы понять исполнительный аспект намерения — то, что действует при инициировании действия, — вспомните, что намерение A , в отличие от желаемого A , частично состоит из расчетов по A -ing. Иметь преднамеренное отношение к плану означает быть решительным (но не обязательно бесповоротно) выполнять его. В силу этой мотивационной особенности намерений приобретение ближайших намерений хорошо подходит для задачи инициирования действий, а постоянство намерений, инициирующих действия, хорошо подходит для их поддержания. (В случае намерения бездействия — например, намерения не голосовать на завтрашних выборах — вместо этого агент может принять решение не нарушать заложенный в нем простой план, план не голосовать.)

Почему приобретения ближайших намерений инициируют и поддерживают действия, которые они совершают? Почему, например, приобретение ближайшего намерения заказать гамбургер и картофель фри инициирует и поддерживает заказ гамбургера и картофеля фри, а не заказ салата или пение песни? Внимание к репрезентативной стороне намерений дает ответ. Намерение A включает в себя план A -ing, и то, какие преднамеренные действия порождает намерение, является частичной функцией встроенного в намерение плана. В предельном случае план в намерении имеет один узел. Это, например, проспективное представление о том, как кто-то закрывает окно. Часто планы, основанные на намерении, более сложны. Ближайшее намерение проверить свой банковский счет в Интернете, которое выполняет Боб, включает в себя план, который включает в себя щелчок по ссылке своего банка, затем ввод своего идентификатора и пароля в определенной паре полей и так далее. Агенты, которые успешно реализуют намерение, руководствуются планом, заложенным в намерении. Руководство зависит от агентов, отслеживающих прогресс в достижении своих целей. Информация (или дезинформация), например, о том, что Боб ввел свой идентификатор, помогает ему продолжать выполнение своего плана.

Хотя содержание намерения представляет собой план, такие выражения, как «Намерение Боба проверить свой банковский счет сейчас» и «Энн намерена сыграть в бильярд сегодня вечером», распространены. Из таких выражений не следует делать вывод, что план агента, заложенный в намерении, структурно прост. Часто обычные выражения мотивационных установок агента не идентифицируют полного содержания установки и не предназначены для этого. Боб говорит, не собираясь вводить в заблуждение: «Энн хочет поиграть в бильярд сегодня вечером», хотя он знает, что она хочет сыграть с ним в восьмерку в Pockets сегодня вечером по доллару за игру, пока место не закроется, как они обычно делают. .

Координационные способности Намерения заключаются как в его исполнительном аспекте, включающем установленность, так и в его компоненте плана. Всеобъемлющие планы расширенной деятельности могут быть построены из планов, встроенных в менее всеобъемлющие намерения, а развитие планов будет зависеть и ограничиваться тем, что человек уже решил делать. (Это не значит, что нельзя отрицать возможность пересмотра прежних намерений.) Кроме того, знание того, что делают другие, помогает формировать намерения и планы совместных предприятий. В той мере, в какой координация зависит от практических рассуждений, намерение способствует координации, обеспечивая мотивацию для необходимого рассуждения — включает мотивацию, проистекающую из намерения оседлости. Майкл Брэтман утверждает, что координирующая роль дистальных намерений основывается на нескольких особенностях этих намерений: они обладают способностью контролировать поведение, они «противостоят (в некоторой степени) пересмотру и пересмотру» и включают склонность рассуждать с целью достижения намерения. -удовлетворение и «сдерживание своих намерений в сторону согласованности» (1987, стр. 108–109). Все эти особенности связаны с намерениями оседлости.

Намерение является подходящим ограничителем практического рассуждения именно потому, что, формируя или приобретая намерение, человек становится уверенным в образе действия. Практическое рассуждение направлено на действие; и, если все идет хорошо, человек делает то, что решил делать на основе своих практических рассуждений. Способность намерения побуждать к таким рассуждениям, как только что отмечалось, также проистекает из присущей ему определенности.

Намерения и причины

Ограничены ли причины намерений людей совершить A их причинами для A -ing? «Загадка токсинов» Грегори Кавки (1983) предполагает, что это не так. В этой головоломке благонадежный миллиардер предлагает вам миллион долларов за намерение сегодня вечером выпить определенный токсин завтра днем. Вы убеждены, что он может сказать, что вы намереваетесь, независимо от того, что вы делаете. Хотя употребление токсина может сделать вас больным на день, вам не нужно пить его, чтобы получить деньги. К ограничениям призовых намерений относятся запреты на создание для себя особых стимулов к употреблению токсина, различные ухищрения, забывание соответствующих деталей предложения. Например, вы не получите денег, если наймете наемного убийцу, чтобы убить вас, если вы не выпьете токсин или не уговорите гипнотизера внедрить в вас намерение. Если сегодня к полуночи, не нарушая никаких правил, вы намереваетесь выпить токсин завтра днем, вы обнаружите миллион долларов на своем банковском счете, когда проснетесь завтра утром. Поскольку вы хорошо осведомлены об этом и хотели бы стать миллионером, у вас, похоже, есть веская причина для формирования намерения. Теперь вы, вероятно, выпили бы токсин за миллион долларов. Но можете ли вы, не нарушая правил оферты, намереваться сегодня вечером выпить его завтра? Судя по всему, у вас нет причин пить токсин и есть отличная причина не пить его. По-видимому, из этого вы сделаете вывод, что не будете пить токсин. Действительно, кажется, что вы будете уверены, что не будете его пить, и ваша уверенность в этом кажется несовместимой с вашим намерением выпить его.

Кавка выводит мораль о том, что намерения — это «предрасположенности к действию, основанные на причинах действия — характеристиках самого действия или его (возможных) последствий, которые ценятся деятелем» (1983, с. 35). Однако, поскольку не вся работа в головоломке Кавки выполняется истинами о намерениях, причинах и т. п., его совершенно общее утверждение о намерениях не может быть установлено путем размышлений над головоломкой. Если бы не правило, запрещающее забывать, например, вы могли бы стать миллионером. Если сегодня вечером вы можете устроить так, что в полночь вы будете уверены, что токсин будет завтра в вашем любимом послеобеденном напитке, а также уверены, что к завтрашнему дню вы забудете о токсине, то в полночь вы можете выпить токсин завтра. Содержание вашего намерения можно примерно описать так: «Завтра днем ​​я непреднамеренно выпью токсин, потягивая свой обычный послеобеденный чай». Даже если завтра у вас будет причина пить чай, у вас не будет никакой причины пить токсин; и это ясно тебе в полночь. Этот сценарий искажает идею о том, что все возможные намерения A основаны на причинах A . Более осторожный диагноз вашей очевидной неспособности выпить токсин с учетом ограничений, налагаемых Кавкой, состоит в том, что иметь намерение А несовместимо с убеждением, что человек не будет А .

Предыдущий сценарий оставляет открытой более скромную версию морали Кавки. Возможно, все возможные намерения А такие, что при их исполнении можно было бы преднамеренно А основываться на причинах А . Хотя нельзя найти в причинах А -инга необходимое основание для всех возможных намерений А , в них можно найти необходимое основание для всех только что выявленных намерений — ортодоксальных намерений . Относительно осторожный диагноз, упомянутый ранее, дает подсказку о том, как проверить эту гипотезу. Могут ли быть агенты, которые знают, что им незачем пить токсин, не забыли ничего важного и тем не менее верят, что выпьют его?

Рассмотрим следующую историю. Злой гений обманом заставляет Теда пить несмертельные жидкие токсины всякий раз, когда такие токсины оказываются поблизости, и Тед прекрасно об этом знает. У Теда также есть — как он знает — условие, называемое настойчивостью намерения : как только он сформулирует намерение, он не откажется от него, если только у него нет веской причины отказаться от него. Наконец, Теду безразлично, пить ли токсины непреднамеренно или пить намеренно: его беспокоит только последующая болезнь.

Похоже, Тед может получить крупный приз в сценарии Кавки. Хотя нормальные люди уверены, что не будут пить токсин, Тед уверен, что выпьет его. У него также есть веская причина решить выпить его: решив так, он сформирует намерение, которое сделает его миллионером. И он может рассчитывать на намерение, сформировавшееся в его решении упорствовать, и привести к преднамеренному употреблению токсина, учитывая, что у него нет веской причины отказаться от намерения после того, как он его сформулирует. Намерение Теда выпить токсин таково, что, выполняя его, он намеренно выпивает токсин. Так он подрывает даже более скромную версию морали Кавки. Его намерение выпить токсин основано на причинах, по которым он сформировал это намерение, и оно вовсе не основано на причинах употребления токсина. Таким образом, это возвращает нас к относительно осторожной диагностике очевидной неспособности человека принять намерение выпить токсин. Диагноз касается совершенно общей связи между намерением и убеждением, а не совершенно общей связи между намерением и основанием: наличие намерения A несовместимо с убеждением, что не будет A .

Иногда люди обдумывают доводы за и против предполагаемого курса действий. Гилберт Харман (1986) и Майкл Братман (1987) утверждают, что концепция преднамеренного действия чувствительна к причинам, по которым агенты не делают то, что они делают, в отличие от концепции намерения. В результате агенты иногда преднамеренно делают то, что у них нет намерения делать. Например, Билл знает, что его сегодняшняя уборка ковров заставит Бет чихнуть, и он считает это причиной не пылесосить их сегодня. Тем не менее, поскольку он считает, что сегодня важно пылесосить, он делает это и замечает, как Бет чихает во время работы. Харман и Брэтман сказали бы, что хотя Билл не хочет заставить Бет чихнуть, он намеренно заставляет ее чихнуть. Это суждение может соответствовать обычному употреблению рассматриваемых терминов и может быть суждением, которое сделало бы большинство неспециалистов. Однако допущение существования преднамеренно производимых побочных эффектов, которые агент не намеревается производить, усложнило бы задачу философов действия, которые говорят, что занимаются объяснением того, как их агенты производят намеренные действия. Им потребуется теория, объясняющая преднамеренные действия двух разных видов: действия, которые агент пытается выполнить, и действия, которые агент не пытается выполнять. Такие философы могут поступить правильно, если будут искать — и ставить целью своих объяснительных усилий — более ограниченное понятие преднамеренного действия, которое будет не более чувствительно к причинам, возражающим против совершения того, что человек делает, чем, по словам Хармана и Брэтмана, является понятие намерения.

См. также Вера; Содержание, Психическое; Пропозициональные установки.

Библиография

Anscombe, G.E.M. Намерение . 2-е изд. Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета, 1957.

Ауди, Роберт. Действие, намерение и причина . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета, 1993.

Брэнд, Майлз. Намерения и действия . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1984.

Братман, Майкл. Лица намерения . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 1999.

Братман, Майкл. Намерение, планы и практическая причина . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1987.

Дэвидсон, Дональд. Очерки действий и событий . Оксфорд: Clarendon Press, 1980.

Харман, Гилберт. Изменение вида . Кембридж, Массачусетс: MIT Press, 1986.

Кавка, Грегори. «Токсиновая головоломка». Анализ 43 (1983): 33–36.

Макканн, Хью. Работы Агентства . Итака, Нью-Йорк: Издательство Корнельского университета, 1998.

Меле, Альфред. Мотивация и действие . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета, 2003.

Меле, Альфред. Пружины действия . Нью-Йорк. Издательство Оксфордского университета, 1992.

Сирл, Джон. Преднамеренность . Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 1983.

Альфред Р. Меле (2005)

Намерение | логика | Британика

• Развлечения и поп-культура
• География и путешествия
• Здоровье и медицина
• Образ жизни и социальные вопросы
• Литература
• Философия и религия
• Политика, право и правительство
• Наука
• Спорт и отдых
• Технология
• Изобразительное искусство
• Всемирная история

• В этот день в истории
• Викторины
• Подкасты
• Словарь
• Биографии
• Резюме
• Самые популярные вопросы
• Обзор недели
• Инфографика
• Демистификация
• Списки
• #WTFact
• Товарищи
• Галереи изображений
• Прожектор
• Форум
• Один хороший факт

• Развлечения и поп-культура
• География и путешествия
• Здоровье и медицина
• Образ жизни и социальные вопросы
• Литература
• Философия и религия
• Политика, право и правительство
• Наука
• Спорт и отдых
• Технология
• Изобразительное искусство
• Всемирная история

• Britannica объясняет
  В этих видеороликах Britannica объясняет различные темы и отвечает на часто задаваемые вопросы.
• Britannica Classics
  Посмотрите эти ретро-видео из архивов Британской энциклопедии.
• Demystified Videos
  В Demystified у Britannica есть все ответы на ваши животрепещущие вопросы.
• #WTFact Видео
  В #WTFact Britannica делится некоторыми из самых странных фактов, которые мы можем найти.
• На этот раз в истории
  В этих видеороликах узнайте, что произошло в этом месяце (или любом другом месяце!) в истории.

• Студенческий портал
  Britannica — это лучший ресурс для учащихся по ключевым школьным предметам, таким как история, государственное управление, литература и многое другое.
• Портал COVID-19
  Хотя этот глобальный кризис в области здравоохранения продолжает развиваться, может быть полезно обратиться к прошлым пандемиям, чтобы лучше понять, как реагировать сегодня.
• 100 женщин
  Britannica празднует столетие Девятнадцатой поправки, выделяя суфражисток и политиков, творящих историю.

  No related posts.