История детства
Сегодня жалуются и на преждевременное взросление современных детей, и на их инфантилизм — причём часто и на то, и на другое одновременно. Чтобы разобраться в том, сколько правды в этих претензиях, нужно вспомнить, какими были дети в другие эпохи, и как менялись представления о детстве как таковом.
Дети и работа
Ещё по этой теме:
Возрастная психология на всю жизнь
В книге «Приключения доисторического мальчика» Эрнеста Д’Эрвильи девятилетний главный герой был ловким птицеловом: он умел вытаскивать птиц из гнёзд, не разбудив, и за это получал иногда кусок сырого костного мозга. Другой мальчик, шестилетний, оставался поддерживать огонь на всю ночь, пока старшие уходили на охоту. Погасни огонь, виноватого ожидало бы суровое наказание без скидок на возраст.
Фрагмент гравюры Густава Доре «Крестовый поход детей».
(источник: Wikipedia)
Думали ли наши далёкие предки о том, что ребёнок или юноша проживает «золотую пору», проживает этапы адаптации и социализации, исследует мир? Как правило, нет.
Куда больше их интересовало, сколько в племени рабочих рук. Подробной периодизации возрастов (ребёнок, подросток с тремя этапами пубертата, юноша) в те времена не было. Социальную взрослость уравнивали с биологической.
Способен держать вилы и вступать в брак? Стало быть, достаточно взрослый и для того, и для другого.
С ростом городов и развитием учебных заведений о вопросах детства начали говорить. Хотя и в это время получать образование в учебных заведениях или, тем более, у домашних учителей, могли далеко не все. Многим было вообще не до учёбы. Немалую часть бытовых нужд крупного города конца XIX века, будь то Лондон, Париж, Санкт-Петербург или Нью-Йорк, обслуживали несовершеннолетние. Детям из простых семей (а таких было большинство) приходилось работать газетчиками, чистильщиками сапог, точильщиками, разносчиками, помощниками различных мастеровых и ремесленников.
Юные продавцы газет. Нью-Йорк конца XIX века.
(источник: Фотохронограф)
К некоторым работам специально привлекали именно детей.
В романе Чарльза Диккенса «Оливер Твист» один из персонажей, благодушно посмеиваясь, рассказывает о том, как помочь мальчику не застрять в дымоходе:
«Мальчишки — народ очень упрямый и очень ленивый, джентльмены, и ничего нет лучше славного горячего огонька, чтобы заставить их быстрёхонько спуститься. К тому же это доброе дело, джентльмены, потому как, если они застрянут в дымоходе, а им начнешь поджаривать пятки, они изо всех сил стараются высвободиться».
Это может быть интересно:
А в прежние-то времена: Древний Восток и педагогика не для всех
Девочки работали няньками, швеями и прачками, продавали цветы, спички, зелень и овощи. Кроме того, им нужно было выполнять домашние обязанности. В мире без стиральных машин, пылесосов, синтетических материалов и бытовой химии это было непросто даже для взрослых женщин.
Комната посещений в Брайдуэлле, тюрьме с работным домом, XVIII век.
(источник: Wikimedia)
Дети могли оказаться в работных домах, где помогали родителям почти в каторжных условиях или трудились самостоятельно (если их ловили за попрошайничеством и кражами). Работные дома были кошмаром городской бедноты — многие предпочитали нищенство принудительному труду на производстве или в угольных шахтах. Кстати, профессиональное нищенство было самостоятельной специальностью со своими «университетами», «экзаменами» и возможностью карьерного роста. Стоит ли говорить, что этот мир поощрял хитрость и хватку и не слишком ценил инфантилизм.
Дети в искусстве
В греческом искусстве можно встретить изображения детей, однако позже они исчезают.
Римляне относились к детям уже с меньшим вниманием. Детство перестаёт быть значимым, а поведение легендарных детей не отличается от поведения взрослых вымышленных персонажей. Требования, которые предъявлялись к члену сообщества в средневековой деревне, не слишком отличались от тех, что существовали в доисторическом мире, пусть даже способы производства и ведения хозяйства стали иными.
На средневековых миниатюрах дети не появляются примерно до XII века, а первые их изображения — фигурки с нарушенными пропорциями, уменьшенные копии взрослых. Долгое время иконография детства оставалась по большей части религиозной: если рисовали ребёнка, чаще всего это был младенец Иисус. Светские изображения детей начинают широко распространяться примерно с XV—XVI веков. Эволюцию изображений детей в искусстве рассматривает, в частности, Филипп Арьес в книге «Ребёнок и семейная жизнь при старом порядке».
Детский групповой портрет XVIII века.
(источник: Pinterest)
Дети и игры
Символические атрибуты детства («детская непосредственность», игры и игрушки, наивность, буквальность мышления, незнание правил) в классической культуре долго не встречали одобрения.
Идеалом были взрослость, разумность, способность говорить и вести себя как взрослый. Эти качества проповедовала философия Просвещения с её моральными поучениями для подрастающего поколения. Ранняя взрослость могла обеспечить отпрыску успешное будущее, шла ли речь о том, чтобы в юном возрасте суметь распорядиться родительским состоянием, командовать нижестоящими, выжить трущобах или выбиться в люди.
В Новое время начинает формироваться другое понимание детства, предполагающее заботу о здоровье ребёнка, внимание к его физическому развитию и морали. Эрнест Д’Эрвильи написал свою книгу о доисторическом мальчике в XIX веке, полагая, что в его времена условия жизни детей стали легче, а прогресс уступил место дикости. Во многом это правда (доисторический ребёнок не гнушался сырым мясом, а условного Оливера Твиста это бы, как минимум, смутило), однако многие ситуации из XIX века очень далеки от сегодняшнего положения дел.
Постепенно мир переходит от модели «идеальные дети — маленькие взрослые» к представлению о детстве как о периоде, имеющем самостоятельную значимость.
Со временем экономические условия изменились, и от детей перестали требовать раннего заработка. Более перспективной родительской инвестицией стало образование ребёнка.
Это может быть интересно:
Как менялись представления о Вселенной
Освободившееся пространство в жизни детей стало заполняться особенными «детскими» символами и конструктами. Жанры детской литературы обогащались: к религиозным наставлениям и нравоучениям для юношества добавились волшебные сказки, сентиментальные романы и приключенческие истории. С развитием промышленности стало производиться всё больше детских вещей и игрушек, которые теперь не только копировали предметы из взрослого быта, но и учитывали интересы ребёнка.
Если прежде дети рождались чуть ли не каждый год, сегодня в развитых странах появление ребёнка — осознанное и важное решение, поэтому место детей — в центре семьи.
Идея «окультуривания» детей стала пересматриваться по мере того как в западном обществе нарастало критическое отношение к собственной культуре.
(источник: Pinterest)
Оформились отдельные дисциплины, изучающие проблематику детства и взросления: возрастная психология, эволюционная педагогика, социология детства. Исследователи задумались о том, что детское восприятие и голос ребёнка имеют свою ценность и представляют интерес. В частности, много сил изучению детства и взросления посвятила Франсуаза Дольто, французский психоаналитик и педиатр, автор книг «На стороне ребёнка» и «На стороне подростка».
Постепенно в ребёнке стали ценить пластичность сознания, фантазию, свежий взгляд на вещи, которые раньше считались «несовершенствами» и пробелами в воспитании. Благодаря психоанализу формируется идея о том, что «внутренний ребёнок» есть в каждом из нас, а авторы книг о нестандартном мышлении предлагают следовать примеру детей.
Сегодняшние дети: раннее взросление или инфантилизм?
Это может быть интересно:
Классические интервью с интеллектуалами XX века
Некоторые говорят, что современные дети слишком рано взрослеют: благодаря интернету они широко осведомлены, высказываются по поводу глобальных вопросов, выходят на митинги, имеют богатый словарный запас, умеют ориентироваться в информации, придумывают стартапы и читают лекции TED (в этом видео, например, тринадцатилетний Логан ЛаПлант, разработавший систему домашнего обучения под названием «хакскуллинг», излагает свои взгляды).
В то же время, многие жалуются на инфантилизм сегодняшних детей: они плохо ориентируются на местности, мало вовлечены в практическую деятельность, их знания не глубоки и не системны, а ещё они убеждены, что все им должны. Да и вообще, кто такие «современные дети»? Условный подростковый возраст сегодня длится до окончания студенчества, а то и лет до 30, если после обучения в университете человек продолжает учиться и переучиваться.
Когда же, наконец, полагается вырасти?
Дело в том, что возрастные категории существуют только в корреляции друг с другом, поэтому изменение понимания детства невозможно без изменения трактовки взрослости.
Как мы помним, ещё древние греки жаловались на то, что молодежь не уважает старших. Однако то, что где-то дети не почитают стариков, то есть не видят ценности в их опыте, свидетельствует об изменении принципов трансляции знания. Раньше «старик» был носителем знаний, но теперь информация перестала быть эксклюзивной, а функция старшего как её носителя стала отпадать. Поэтому и от взрослого сегодня требуется совсем иное. В частности, умение всё время адаптироваться. Так что, если считать детство периодом обучения, то время «взрослых» уходит.
Дети, работающие на добыче угля в Индии.
(источник: avaxnews.com)
Впрочем, не стоит забывать, что это «проблемы первого мира», обозначающие фронтир. На практике состояние современного «детского вопроса» разнится от страны к стране и соответствует ситуации с правами человека в целом: отношение к ребёнку всегда отражает внимание к личности как таковой.
По сей день существует эксплуатация детского труда, на несовершеннолетних возлагаются тяжёлые домашние обязанности. В этой статье в «Википедии» можно найти карту мира, на которой указан возраст сексуального согласия в разных странах.
Так что, несмотря на изменение роли детства на западе, в целом ситуация неоднородна: пока одни тринадцатилетние выступают с лекциями, другие выходят замуж.
Возможно, детство и отрочество вовсе не «прошиты» в человеке, а представляют собой социокультурный конструкт, содержание которого может различаться от общества к обществу. В то же время, актуализация этого конструкта воспитывает людей в согласии с теми или иными представлениями и становится частью их личностей. Так или наче, в наших силах сознательно проводить в жизнь тот образ детства, который мы считаем правильным.
История детства – как воспитывали детей наши предки
Детство не так давно стало беззаботным и счастливым временем жизни. Совсем недавно быть ребёнком значило быть бесправным.
Или даже быть собственностью. История детства — это история насилия.
Лилит Мазикина
Существует стойкий миф, что люди долгое время не воспринимали детство — вне младенчества — как особый возраст, считая детей кем-то вроде маленьких взрослых. Это не совсем так. Детство было и есть особая пора жизни, но длина этой поры и отношение к ней менялось от эпохи к эпохе.
Не было, вероятно, эпохи, когда люди не замечали, что дети — совсем не то же, что взрослые, и не только потому, что слабее и не могут работать так много. Дети не могли размножаться и чаще умирали из-за инфекционных болезней — вот две основные приметы, по которым некогда выделяли пору детства. Неудивительно, что и заканчивалось оно, обычно, с первыми признаками полового созревания или с женитьбой.
Детство — это беззащитность
Историческое отношение к ребёнку в Европе можно условно разделить на иудейский тип и древнеримский.
В обеих системах ценностей ребёнок был собственностью родителя: как говорили в русской деревне, «хочу — пахтаю, хочу — с кашей ем», но у иудеев притом существовал запрет на детоубийство, а римляне находили его неотъемлемым правом главы семьи. Что уж говорить о побоях. Право на них до сих пор считают священным многие родители.
Со временем, надо сказать, и у римлян стали появляться законы, защищающие детей от жестокого обращения. Например, отец лишался родительских прав, если продавал ребёнка во временное рабство больше двух раз. Но защита касалась только маленьких римлян. Маленького раба варварского происхождения можно было хоть пытать на глазах у соседей.
Ребёнок был вещью, скотом, собственностью — по крайней мере, на уровне прав. Это не значит, что детей не любили родители. Очень часто именно любили, искренне горевали в случае их смерти. Но любовь эта была эгоистична.
Если в доме было мало еды, она отдавалась не ребёнку, а мужчине.
Это можно было бы объяснить тем, что без его труда семья не выживет. Но если в доме появлялось лакомство, то до самых недавних пор считалось нормальным, если муж и отец съест его, ни с кем не поделившись, или отделит себе львиную долю. Матери в отсутствии отцов поступали похоже — впрочем, тут шансов на делёжку было больше. Быть ребёнком до примерно девятнадцатого века быть человеком второго или третьего сорта, и права детей защищались только тогда, когда считались правами семьи, к которой они принадлежат.
Дети всегда играли
Практически все знают, что раньше дети работали с самых малых лет — по дому, в огороде, помогая отцу в мастерской или матери с бельём на реке, ухаживая за скотиной и своими младшими братьями и сёстрами. Требования к немногочисленным (относительно крестьянских) знатным детям тоже были суровы. Постоянное соблюдение этикета и интересов семьи, учёба с трёх-четырёх лет (и довольно серьёзная — несколько языков, например, давали сразу и одновременно), участие в разного рода церемониях, казалось, не оставляло ребёнку времени на собственно детство.
Тем не менее, дети всегда любили играть, и взрослые всегда об этом знали. Только очень по-разному на это реагировали. Кто-то из детей получал от пап и мам игрушки, кто-то мастерил их из подручных средств сам. Мальчики и девочки вместе играли в куклы, изображающие женщин, мужчин, домашнюю скотину и диких зверей — предков наших пластиковых красоток, оловянных солдатиков и плюшевых мишек. Наверняка точно так же, как в девятнадцатом веке играли в пиратов и принцесс, а в двадцатом и двадцать первом — в персонажей фантастических сериалов, ещё в античности и до неё дети разыгрывали сюжеты из мифов.
Тяга к ролевым играм даже не самого практического характера, по мнению психологов, является для человеческого ребёнка естественной, природной.
Играли дети наверняка и в подвижные игры с правилами, вроде пряток или забав с мячом, и в то, что сейчас относят к настольным играм — а тогда полем служила утоптанная земля во дворе, песок на берегу, пенёк или лавочка.
Возможно, эти игры сначала подражали светским и ритуальным настольным играм взрослых, вроде древнеегипетского сенета. Наверняка игры на ловкость, с выбиванием камушком камушков противника или образованием фигур из ниток на расставленных пальцах, существуют дольше, чем о них стали упоминать в письменности.
Однако порой взрослых злили детские игры. Во-первых, они отвлекали детей от работы, а работы всегда был непочатый край. Во-вторых, они считались примитивными, оглупляющими, в противовес развивающим ум занятиям вроде чтения, заучивания текстов наизусть.
В-третьих, церковь время от времени сообщала, что такое времяпрепровождение было праздностью, а значит — грехом.
На Руси традиционно (от церкви особенно) доставалось играм девочек с хлопанием в ладоши. Дело в том, что в этих играх — возможно, чисто как бессмысленное подражание — сохранялись элементы языческих обрядов, которые происходили под песни-речёвки в кругу, с хлопанием друг друга в ладоши определённым образом.
Исследователи детских городских игр в двадцатом веке с изумлением находили в играх девочек с давным-давно уже бессмысленным (но очень твёрдым) набором слов и хлопками архаичные элементы — элементы тех самых дохристианских обрядов. Антропологи задавались вопросом — неужели девичья культура так и сможет хранить осколки языческой веками? Но двадцать первый век с культом особенной безопасности детства почти свёл на нет шатаниям компаний по двору и дворовые командные игры без спортивного элемента.
Идея, что игры — одно из основных и нормальных занятий ребёнка, появилась только с развитием городского среднего класса, который мог позволить себе ничем не нагружать детей. Надо сказать, хотя традиционно мода на всё, что угодно, спускалась от знати постепенно вниз по сословиям, то, что сейчас представляется как традиционные здоровые семейные отношения, появилось в среде буржуа и было усвоено дворянством позже.
Детство — это мания контроля у окружающих взрослых
Всё неконтролируемое, непредсказуемое, телесное, что есть у человека и особенно у ребёнка, веками раздражало людей, ассоциируясь с животным или хаотическим началом, от которого — вплоть до недавней моды на естественность — человечество старалось сбежать всю свою историю.
В своей мании контроля родители доходили до шокирующих вещей.
Чтобы тело ребёнка больше походило на «человеческое», то есть на взрослое, его с первых дней туго пеленали в вытянутом состоянии, так что он почти весь день — кроме трёх-четырёх раз, когда свивальники или пелёнки меняли — лежал, вытянувшись по стойке смирно и не имея возможности размять руки и ноги. Мода на свивальники, несмотря на трудозатратность, доходила и до крестьянства. Вытягивание ребёнка в позу стоймя не было только европейской особенностью. В ряде североамериканских племён традиционно привязывали младенцев к дощечкам прежде, чем повязать их на спину матери, и не разрешали детям ползать на четвереньках (как дикое животное!).
В Средние века и позже с той же целью — придание «человеческой» формы — на младенцев из знатных семей надевали корсет. Корсет защищал рёбра и от случайных переломов, и делал возможной и популярной забаву, которая европейца двадцать первого века шокирует.
Младенцев, способных удерживать голову, кидали друг другу, словно мяч. Причём могли перекидывать из окна в окно.
В восемнадцатом и даже девятнадцатом веке были очень популярны клизмы для младенцев и маленьких детей как способ контролировать дефекацию. Невозможно же переносить эту животную хаотичность! Пусть всё будет упорядоченно, по часам. К той же мании контроля относится и популярность порки по расписанию, когда ребёнок раз в неделю получал побои за прегрешения последних дней или просто профилактически.
Наконец, детство — это беззащитность перед сексуальной агрессией
Во многие культуры сексуальная агрессия к детям со стороны старших подростков и взрослых была вписана на уровне традиций. Прежде всего, от таких традиций страдали мальчики. На уровне магического объяснения их изнасилование в ходе инициации или многолетнее растление перед инициацией считалось передачей мужской силы. Такие обычаи можно было встретить в дохристианской Европе, Африке, на островах Тихого океана и среди коренного населения обеих Америк.
Но и девочки были совершенно беззащитны. Зачастую растлевание братьями или кузенами или считалось безобидной забавой (такие эпизоды описаны в исследовании русской деревни Семёновой-Тян-Шанской), или даже поощрялось взрослыми как игры, готовящая ко взрослой жизни (например, такие обычаи замечены среди некоторых индийских племён). Уже в христианские времена если девочку растлевал отец или дед, это считалось большим грехом, но не преступлением — и большую часть этого греха возлагали на плечи девочки.
Понятно, что в античном мире и мире Востока с детьми-рабами вообще никто не считался, с ними поступали, как хотели. Но не сильно изменилось положение детей с приходом христианства или ислама.
Во многих странах востока сохранялся обычай проституирования мальчиков-танцовщиков (чья карьера, вовсе не по их воле, начиналась с семи лет). В Европе можно обнаружить много прямых или косвенных свидетельств растления девочек и мальчиков из знатных семей родственниками или власть имущими.
В обеих сторонах света вина за «распутство» возлагалась на ребёнка, растлитель же и насильник оставался уважаемым человеком или даже жертвой коварного, похотливого маленького соблазнителя.
Удивительно, как один и тот же маленький человек всегда считался неспособным разумно распоряжаться своим имуществом, делать политический или даже брачный выбор — и в то же время назначался ответственным за то, как с ним поступит куда более сильный, имеющий собственную отдельную волю взрослый. К сожалению, даже в наше время такие установки можно встретить не только в «странах третьего мира», но и в тех странах, где высшее образование не является редкостью, и в новостях мы можем прочитать об одиннадцатилетних девочках, которые спали со взрослыми дядями, а не о дядях, которые растлили девочек.
Лучшие рассказы о детях и детстве – Интересная литература
Литература Какие самые лучшие рассказы о детстве и детских переживаниях? Хотя существуют десятки классических историй о тех годах становления, следующие истории представляют собой, на наш взгляд, одни из лучших историй о детях, идущих по тернистому пути знаний и опыта к взрослой жизни.
Однако не все из них об этом: некоторые из них более прямолинейны в обучении, например, дети в рассказе Азимова (ниже), которые узнают об устаревших способах обучения детей в школах. Но другие истории берут более крупные и «взрослые» темы, включая войну и религию, чтобы отразить переход от детства к юности.
Эмброуз Бирс, Чикамауга.
«Чикамога» — это военная история, но она необычна тем, что фокусируется на маленьком ребенке, который является свидетелем разворачивающейся бойни. Предупреждение: эта история содержит довольно наглядные и душераздирающие образы.
Название рассказа происходит от битвы при Чикамауге, которая произошла в сентябре 1863 года между силами США и Конфедерации во время Гражданской войны в США. Бирс был ветераном Гражданской войны. Главный герой — глухонемой мальчик примерно шести лет, который уходит из дома с деревянной шпагой в поисках приключений, но сталкивается с последствиями кровавой битвы — и ужасами, которые он может понять лишь частично.
Саки, «Сруб».
«Лесная комната» британского писателя Саки (настоящее имя Гектор Хью Манро) — классический рассказ о ребенке, который слишком умен для взрослых. В частности, речь идет о том, как один умный, но озорной мальчик Николас пытается перехитрить свою тетю, чтобы получить доступ к чулану со спрятанными сокровищами и диковинками.
Но эту историю можно также рассматривать как анализ природы послушания и ограниченного взгляда взрослого на мир в противовес более широкому и богатому воображением взгляду ребенка. В своих рассказах Саки обычно был на стороне детей и животных, а не лицемерных эдвардианских взрослых.
Джеймс Джойс, «Сестры».
Это рассказ о детстве , но это не рассказ для детей младшего возраста, так как он затрагивает некоторые взрослые темы. В начале сборника Джойса 1914 года « Дублинцы » «Сестры» рассказывается о человеке, оглядывающемся на свою детскую дружбу с недавно умершим католическим священником отцом Флинном.
Слухи и сплетни окружают священника во время его похорон, заставляя рассказчика задуматься, не случилось ли что-то со священником. В каком-то смысле история отмечает путешествие рассказчика из детства во взрослую жизнь (предварительно).
Кэтрин Энн Портер, «Он».
Кэтрин Энн Портер (1890–1980) написала всего один роман и менее тридцати рассказов, однако считается выдающимся американским писателем двадцатого века, а «Он» — среди ее самых знаменитых и получивших признание критиков произведений. Важной темой творчества Портера является поиск смысла в современном и все более материалистическом мире.
История 1927 года о бедной американской семье. Мать, миссис Уиппл, больше всего любит своего второго сына: мальчика, которого называют только «Он» и который кажется слабым умственно и физически. Эта история побуждает нас задаться вопросом, заботится ли миссис Уиппл о наилучших интересах своего сына, или она больше озабочена тем, чтобы быть видела, что была хорошим родителем для своего ребенка.
Дж. Д. Сэлинджер, «Вниз на лодке».
Это рассказ Дж. Д. Сэлинджера, впервые опубликованный в 1949 году. Как и в некоторых других рассказах Сэлинджера, особенно в «Идеальном дне для рыбы-банана», в рассказе «Внизу на лодке» взрослый разговаривает с ребенком. Однако в данном случае тема рассказа, которая остается в основном на заднем плане до конца рассказа, — это антисемитизм.
История о маленьком мальчике, который убегает из дома и спускается к ближайшему озеру, где садится в лодку и отказывается разговаривать с матерью. «Внизу на лодке» также включает в себя разговор между двумя слугами семьи, один из которых сделал уничижительные замечания в адрес отца семейства (а также его сына). История заканчивается тем, что мать примиряется со своим сыном и сближается с ним из-за его лодки.
Айзек Азимов, «Они веселились».
Это рассказ американского писателя русского происхождения Айзека Азимова (1920-92). Подобно роману Азимова «Обнаженное солнце », эта история приобрела новое значение после 2020 года и перехода к дистанционному обучению и работе, и темы этой истории 1951 года так же актуальны для нашего времени, как и раньше.
более семидесяти лет назад, когда ее написал Азимов.
По сюжету, действие которого происходит в 2157 году, двое детей находят старую бумажную книгу и размышляют о том, насколько она причудлива по сравнению с экранами телевизоров, на которых они читали в свое время. Рассказы о школе, особенно очень короткие рассказы длиной всего в несколько страниц, поддаются изучению в школе , и рассказ Азимова достаточно легкий и достаточно краткий, чтобы соответствовать всем требованиям, а также, среди прочего, содержит некоторые интригующие комментарии об образовании и технологиях.
Рэй Брэдбери, «Все лето за один день».
Это рассказ 1954 года Рэя Брэдбери (1920-2012), которого (как и Азимова) часто называют «писателем-фантастом», хотя он предпочитал называть себя писателем-фантастом. Действие происходит на Венере, где солнце выходит только раз в семь лет на пару часов; в остальное время солнце прячется за тучами и постоянно идут дожди.
«Все лето за один день» рассказывает о группе школьников, выросших на Венере, сыновьях и дочерях «ракетных мужчин и женщин», прилетевших на планету с Земли, о том, как дети готовятся к первому « лето» на Венере, которое они могут вспомнить.
Эми Тан, «Два вида».
Завершим подборку лучших рассказов о детстве рассказом американской писательницы Эми Тан (род. 1952), опубликованным в составе ее книги The Joy Luck Club в 1989 году. История о молодой американке, рожденной от китайских родителей; мать подталкивает ее стать вундеркиндом, но дочь сопротивляется.
Мощная история о напористых родителях и их детях «Два вида» предлагает нам исследовать, что побуждает «напористых родителей» поощрять (или принуждать?) своего ребенка усердно работать, чтобы чего-то добиться. Думает ли мать в этой истории о насущных интересах дочери, когда пытается научить ее играть на фортепиано? Где благонамеренное желание родителей, чтобы их ребенок преуспел, перетекает во вмешательство в желание ребенка не делать того или иного дела?
Нравится:
Нравится Загрузка…
Теги: Книги, Детство, Литература, рассказы
Истории детства — Родительская реплика
«Я больше не могу жить так !» – сказала моя двухлетняя дочь из своей кроватки.
Это был один из тех моментов, когда мои глаза расширились, а рот буквально открылся, как в мультфильме. Мой разум пронесся через последние три минуты. Что я сделал, чтобы мой малыш внезапно почувствовал эмоции тринадцатилетнего ребенка, готового сбежать из дома? Затем это щелкнуло. Она улыбалась и смотрела на меня так, словно это была игра. Она притворялась. . . и это была строчка из «Холодного сердца».
То, как она вспомнила точные строки из фильма, который видела только раз, а то и два, на тот момент мне не под силу. Сегодня ей три года, и она воспроизводит полные сцены из своего любимого фильма, от пластиковых аллигаторов до плюшевых медведей, играющих роль Эльзы, и часто раздетых кукол, играющих роль Анны. Не поймите меня неправильно, у нее буйное воображение, и она тоже часто придумывает свои собственные истории, но время от времени она репетирует эту знакомую историю.
Некоторые истории, которые мы придумываем, когда играем вместе.
Несколько историй, которые мы читаем вместе.
Некоторые истории мы смотрим, когда садимся вместе.
Когда моему старшему сыну было около двух лет или незадолго до его трехлетия, мы начали семейную традицию пятничного вечера кино. Когда они станут старше, мы, возможно, изменим эту традицию, но пока это то, чего мы все с нетерпением ждем. Ужин простой. Это просто. И, честно говоря, история, которую мы смотрим вместе, становится частью наших разговоров в течение недели.
«Мама, а Сара плохой динозавр?» — Земля до начала времен
«Помните, когда Фред говорит . . ». — Большой Герой Шесть
«Когда мы сможем жить в доме на дереве?» – Swiss Family Robinson
После первого года вечеров кино, когда мы посмотрели «Историю игрушек 1» примерно 50 раз, я решил, что нам нужна система выбора, отличная от «что посмотреть сегодня вечером?» Поэтому я составила список всех фильмов, которые мы могли бы посмотреть с нашими малышами, написала фильмы на листочках бумаги и положила их в миску. Честно говоря, в первую же неделю, когда мы внедрили систему чаши, мой сын нарисовал «Историю игрушек 1» из кучи примерно 30 вариантов — закон Мерфи.
Теперь каждую неделю мы меняем тех, кто берет из чаши, и это добавляет элемент разнообразия. Это также позволяет мне намеренно добавлять новые фильмы в миску по мере того, как дети становятся старше, чтобы был баланс между новыми и пересматриваемыми историями.
Независимо от того, являетесь ли вы семейным вечером в пятницу вечером или просто ищете идеи, как расслабиться после солнечного дня и тяжелых летних игр на свежем воздухе, я решил поделиться нашими списками фильмов.
ДОШКОЛЬНЫЕЯ выбрал фильмы из нашего списка дошкольных , потому что они не слишком напряженные и не слишком страшные. Даже детские фильмы с позитивным посылом иногда могут быть чересчур для многих дошкольников.
кликните для просмотра в полном размере
ЭЛЕМЕНТАРНЫЙ Фильмы в этих списках более интенсивны, чем фильмы для дошкольников, а также затрагивают более сложные темы. Некоторые из них действительно могут стать отличным началом разговора.
щелкните, чтобы просмотреть в полном размере
щелкните, чтобы просмотреть в полном размере
щелкните, чтобы просмотреть в полном размере
О, и несколько оговорок, на случай, если вы относитесь к спискам более серьезно, чем я .
Эти списки не являются . . .
одобрение каждого произнесенного слова
поддержка каждого сделанного выбора
или преднамеренная позиция против фильмов, не упомянутых
Эти списки не . . .
осудить вас, если вы представили некоторые из этих фильмов раньше
манипулятивную программу, направленную на то, чтобы развратить умы детей, внедряя агрессивное и оскорбительное поведение до того, как дети будут готовы.
Я бы порекомендовал потратить пару минут на изучение фильма, прежде чем показывать его своим детям — так вы будете знать, чего ожидать, и сможете определить, подойдет ли он вашему ребенку. Два моих любимых сайта для обзоров фильмов для родителей — это Kid’s in Mind или Common Sense Media.