«Избранник» читать онлайн книгу 📙 автора Томаса Манна на MyBook.ru
Что выбрать
Библиотека
Подписка
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
📖Книги
🎧Аудиокниги
👌Бесплатные книги
🔥Новинки
❤️Топ книг
🎙Топ аудиокниг
🎙Загрузи свой подкаст
- Главная
- Литература 20 века
- ⭐️Томас Манн
- 📚«Избранник»
Отсканируйте код для установки мобильного приложения MyBook
Недоступна
Премиум
(6 оценок)
Томас Манн
265 печатных страниц
2021 год
16+
Читать онлайн
Эта книга недоступна.
Узнать, почему
О книге
«Избранник» – одно из самых тонких, увлекательных и в то же время философских произведений Томаса Манна, стилизованное под средневековую повесть.
Главным источником Томасу Манну послужила поэма немецкого поэта Гартмана фон Ауэ «Григорий Cтолпник», сюжета которой автор придерживается в романе. Кроме этой поэмы, в «Избраннике», по собственному свидетельству Манна, получили пародийное переосмысление куртуазный эпос «Парцифаль» Вольфрама фон Эшенбаха, старинные песни, посвященные Деве Марии, и «Песнь о Нибелунгах».
Итак, жил некогда герцог Фландрии и Артуа, и не было у них с герцогиней детей. Но однажды Бог (а может, и дьявол) смилостивился над супругами – герцогиня произвела на свет близнецов. Им было суждено тайно полюбить друг друга и дать жизнь плоду этого страшного греха – сыну по имени Грегориус, которому предстояло пережить немало странных приключений, сотворить много дел, как дурных, так и добрых, и прославиться под прозванием «Святой грешник»…
читайте онлайн полную версию книги «Избранник» автора Томас Манн на сайте электронной библиотеки MyBook.
ru. Скачивайте приложения для iOS или Android и читайте «Избранник» где угодно даже без интернета.
Читать отрывок
Подробная информация | |
|---|---|
| Дата написания: 1 января 1951 | Объем: 478624 |
| Год издания: 2021 | Дата поступления: 27 апреля 2022 |
| ISBN (EAN): 9785171390853 | |
| Переводчик: Соломон Апт |
Литература 20 века
Историческая литература
исторические романы
старинные легенды
немецкая классика
классические сюжеты
средневековая европа
Правообладатель
Издательство АСТ
1 книга
Поделиться
Отзывы на книгу «Избранник»
Balywa
Оценил книгу
Ну и книга!!! Выпучив свой внутренний взор, читала я сие творение НЕМЕЦКОГО!!! (оказывается) классика. Потрясла она мое воображение, я бы даже сказала, перетрясла. Читаю я про инцест, морщу свой носик и включается внутренний собеседник: «Ну, ладно, не будь ханжой, все ведь прилично описано.
Ну да, кошмар, кошмар. Ну, аморально, но ладно, что поделаешь, в прошлой книге мальчика насиловали, а тут всего лишь инцест, и по обоюдному согласию, да и любовь вроде такая тоже бывает». Ладно, совесть успокоила, читаю дальше. А там… Чем дальше, тем более становились дыбом мои волосы, сморщенный носик становился похож на сморчок в сухую погоду. Кто с кем? Племянник и тетя, мать и отец, или все-таки внучка, а может быть дед, а если с другой стороны посмотреть, то и сын, а может и дочь. Кошачья жизнь. Кто кому кто? Санта-Барбара. Очень красиво, язык, описание нравственных метаний, мук выбора, раскаяния, все замечательно, но о чем все это, я даже близко не ожидала. В аннотации сказано притча, я себя и подготовила к притче, но тут чуть больше, чем притча. В комментариях уже сказано, что основано на легенде и сказании, но автор на историчность не претендует. Странная ситуация в основе сюжета, я бы сказала, что это абсурд в какой-то степени. Это же надо так в прошлых воплощениях нагрешить, чтобы вот так вот сложились обстоятельства, и совершенно случайно такое могло приключиться.
И ведь все говорят о Боге, о раскаянии, что автор, что герои, буквально каждая строка пропитана верой в Бога, христианскими мотивами. Концовка так вообще сугубо религиозная. Я до сего дня думала, что самое страшное в жизни, когда сын грубит или неуважает родителей, когда в семье скандалы, а оно вон еще как бывает. И жизнь продолжается, люди даже из таких ситуаций находят выход. Главный герой, конечно, молодец, по-мужски все решил, так видимо испокон веков заложено, что мужчина уходит куда-то чуть что. Надо было ему может остаться калек мыть, ее это не сильно смутило, а ему пещеру подавай. И как по мне, то может и правильно она сказала, что сложнее бок о бок грехи-то отмаливать, но это же по-женски, вот и он так рассудил: «нет, по-женски ты мыслишь, я пойду, а ты тут с больными до скончания века плюхайся, кто ты там такая, не понятно». Да и кто он такой, тоже не сильно разберешь, тяжко мужику, правда, пусть идет. Но разобрались в этом многоугольнике греха и слава Богу. Но волосы дыбом, и глаз дергается, и нравственные устои под угрозой.
31 мая 2019
LiveLib
Поделиться
Оценил книгу
Как странно смешивает провидение радость и горе смертных в едином кубке!
Много я думала над этой книгой, и вдруг пришла мне в голову сущая нелепица: а как было бы здорово, если б подобная история произошла не с людьми, а с породистыми собаками! Есть у нас в кинологии такое понятие — инбридинг, что означает вязку (спаривание) близкородственных особей. Применять его следует с осторожностью, особенно если плохо знаешь родословную кандидатов. Ибо могут вылезти на свет такие наследственные сюрпризы, что только в ведро. Но если родословная безупречна, если заводчик не видит пары достойнее и удача улыбнулась — может родиться создание исключительной красоты и неслыханных достоинств! Тогда все счастливы, и благодарны матушке-природе за такой подарок. Если его правильно вырастить, довести до ума и не испортить воспитанием — вполне может впоследствии получить титул Чемпиона Мира.
Да вот только у людей это называется по-другому — инцест, и всё намного-намного сложнее… Потому что кроме законов природы, правят ещё законы человеческого общества, частенько им прямо противоположные. Правда, если вспомнить древний Египет, там подобные браки совсем не запрещались, а в среде царствующих особ даже поощрялись. Только Григорсу не повезло — он родился в средневековой Европе, а посему приговор был однозначен:
…Нет у него места в мире, хоть он и налицо.
Случай неслыханный — природа оказалась сильнее, чем юные потомки благородных герцогов, и подмяла их под себя. Но и то сказать — не дело было воспитывать брата и сестру в такой свободе и близости, рискованно это и опасно. Тем более если гордыня их столь велика, что никого красивее и достойнее друг друга они тоже вокруг не видят…
Томас Манн поразил меня в очередной, смею надеяться — не последний раз. Столь блестящая стилизация под средневековый апокриф — нечто невероятное и совершенно замечательное.
Если не знать авторства, то только личность рассказчика — вольнодумца и поэта в душе, порой весьма вольно обращающегося с летописными правилами, — позволила бы заподозрить подделку. Столь смелая провокация, насмешливая издёвка над устоями общества, гимн слепой природе, равнодушной к нормам человеческой морали. Словно крик — взгляните, как тонка грань, отделяющая нас от животных, несмотря на тысячелетия жизни в облике человека разумного и все достижения человеческого духа! Сделанного не исправишь, ушедшего не вернёшь. Но дух человеческий в состоянии ужаснуться содеянному, восстать против него и покарать себя своим собственным судом. Лишь тогда ты — Человек.
Очень интересной показалась мне часть повествования, где рассказывается о пребывании Григорса на пустынном острове. На первый взгляд — невероятно, и проще всего, конечно, увидеть в этом элемент сказочности, нередко присущей апокрифам. Но вот вдруг в этом есть рациональное зерно? Известно ведь сохранение тел буддистов высшей степени продвинутости в горных пещерах и захоронениях в состоянии полужизни-полусмерти.
..
Книга прочиталась залпом, восхитила, подарила истинное наслаждение! Не стала бы советовать её всем подряд, но уверена: те, кто ценит в литературе нетривиальность и изысканность, кто более склонен не к огульному морализаторству, а непредвзятости исследователя — оценят её по достоинству.
2 мая 2012
LiveLib
Поделиться
alsoda
Оценил книгу
Мир конечен, и только слава Божья вечна.
Томас Манн, «Избранник»
Про эту книгу непросто написать что-либо адекватное: очень хочется избежать т.н. «спойлеров» и в то же время показать что-то еще, кроме эмоций.
Итак, что перед нами? Во-первых, изящнейшая стилизация в жанре европейской средневековой легенды, выполненная настолько искуссно, что впору принять ее за оригинал — если не знать, что это переработка и переосмысление поэмы «Григорий-Столпник» Гартмана фон Ауэ и ряда других памятников средневековой литературы.
Во-вторых, сам текст, невзирая на кажущуюся прямолинейность, оказался настоящим кладезем зашифрованных смыслов, аллегорий и метафор.
В нем можно обнаружить идею неумолимого рока, управляющего судьбами людей; противопоставление природного начала и общественной, конвенциальной действительности; конфликт между чувством и долгом. Сильны христианские мотивы: от намеков на историю Христа и символику причащения до оригинального представления триединства, где Отец, Сын и Дух Святой соединены в одной сущности…
В-третьих, литературный и металитературный уровень. Имеет место гармоничное смешение жанров: тут и легенда, и сказка, с элементы куртуазного романа, и даже мистическое откровение. Сам автор весьма откровенно занял место в структуре текста в виде некоего «духа повествования» и зачастую лукаво играет с читателем.
«Избранник» — это литературный алмаз, переливающийся множеством граней. Очень талантливое, умное, многомерное и красивое произведение.
25 июля 2012
LiveLib
Поделиться
Автор книги
Томас Манн
5 книг
Другие книги автора
Смерть в Венеции (сборник)
Томас Манн
Былое Иакова
Томас Манн
Der Zauberberg.
Volume 1
Томас Манн
Der Tod in Venedig / Смерть в Венеции. Книга для чтения на немецком языке
Томас Манн
Der Zauberberg. Volume 2
Томас Манн
Переводчик
Соломон Апт
128 книг
Другие книги переводчика
Книги, похожие на «Избранник»
По жанру, теме или стилю автора
Былое Иакова
Томас Манн
Последнее лето Клингзора
Герман Гессе
Росхальде
Герман Гессе
Германт
Марсель Пруст
Серое Преосвященство: этюд о религии и политике
Олдос Хаксли
Утехи и дни
Марсель Пруст
Избранные речи
Демосфен
Книга пяти колец
Миямото Мусаси
Ужасные дети. Адская машина. Дневник незнакомца
Жан Кокто
Дом без хозяина
Генрих Бёлль
О проекте
Что такое MyBook
Правовая информация
Правообладателям
Документация
Помощь
О подписке
Купить подписку
Бесплатные книги
Подарить подписку
Как оплатить
Ввести подарочный код
Библиотека для компаний
Настройки
Другие проекты
Издать свою книгу
MyBook: Истории
Томас Манн, избранник собственной судьбы
Жизнь немецкого писателя Томаса Манна словно врастает из XIX столетия в век XX, становясь свидетелем мировых катастроф, осваивая новые пути и в то же время неся в себе неприкосновенный запас нравственных устоев.
А еще – аристократическое чувство избранности, о котором говорит герой одной из самых первых новелл 20-летнего писателя: «Есть на свете… лучезарные люди, с отблеском и отсветом солнца в глазах… Что касается меня, я хотел бы принадлежать к этим людям, и мне вновь и вновь кажется, что некогда я к ним принадлежал».
Солнечных «отблесков» в его жизни и вправду было немало. Он был сыном сенатора вольного города Любек, наследником солидной фирмы с двухсотлетней историей. Уже в 26 лет, после выхода первого же романа, стал широко известен, был читаем и чтим во всем мире, знаком с величайшими людьми своей эпохи – достаточно назвать Альберта Эйнштейна и Зигмунда Фрейда. Полвека рядом с ним были жена, многочисленные дети и внуки. И хотя с 1933 года он жил вдали от дома, ему не пришлось испытать тягот и мытарств большинства немецких эмигрантов.
И то, что этот человек, нобелевский лауреат, духовный авторитет немецкой нации, отец шестерых детей, всю жизнь, как стало ясно из его посмертно опубликованных дневников, испытывал тягу к юношам и мог ночами мечтать о рукопожатии какого-нибудь смазливого официанта, ни в коей мере не отразилось ни на его образе в истории мировой культуры, ни на ходе его жизни.
Всю жизнь на свой особый манер он оставался сыном сенатора. Принцем, который в совсем иной сфере – сфере духа – и по совсем иным правилам – правилам игры и фантазии – подтвердил свое право на престол.
Его даты.
- 6 июня 1875: родился в Любеке на севере Германии; мать писателя была родом из Бразилии.
- 1901: выход первого романа «Будденброки» приносит ему широкую известность.
- 1905: женитьба на Кате Принсгейм и рождение дочери Эрики.
- 1910, 1927: покончили с собой сестры писателя.
- 1915–1918: работа над «Размышлениями аполитичного», где на фоне событий войны Манн рассуждает о месте Германии в мировой цивилизации.
- 1929: Нобелевская премия за роман «Будденброки»; уже вышла «Волшебная гора», начаты «Иосиф и его братья».
- 1933: поездка в Швейцарию совпадает с приходом к власти Гитлера; на родину Манн не вернулся.
- 1938: переезжает в США, читает лекции в Принстонском университете.
- 1949: покончил с собой его сын Клаус.
- 1952: возвращается в Европу, в Швейцарию.
- 12 августа 1955: скончался в Кильхберге. Незадолго до смерти награжден высшим орденом Германии «За заслуги».
Имитировать, чтобы определить себя
Когда у Томаса Манна появилась машина (кабриолет Horch с личным шофером), он записал в дневнике: «Собственный выезд – в том же возрасте, как и у Гете». Манн вообще во многом старался походить на Гете, любое совпадение было для него важно и значительно. Одни объясняют это тщеславием, другие – завистью, некоторые усматривали в этом «мистический союз». Сам писатель называл это «имитацией Гете» и видел в подобной имитации нечто психологически необходимое человеку: чувствовать, не осознавая этого до конца, что он следует по чьим-то стопам. В докладе «Фрейд и будущее», написанном к 80-летию основателя психоанализа, Манн с удивительным сочетанием иронии и серьезности воспевает инфантилизм – затянувшееся ребячество. «Подражание отцу, игра в отца… – сколь определяюще и образующе воздействуют эти инфантилизмы на духовную жизнь!»
Об этом
- Томас Манн Собрание сочинений в 8 томах Терра – Книжный клуб, 2009.
- Томас Манн «Аристократия духа» Культурная революция, 2009.
- Соломон Апт «Томас Манн» Молодая гвардия, 1972.
Отражаться в высшем
Не так уж принципиально, кого именно имитировать, хотя «отражаться», конечно, следует в том, что крупнее, значимее тебя. В романе «Иосиф и его братья» – книге в полторы тысячи страниц, написанной по мотивам библейского сюжета, – рассказана история человека, играющего в Бога. Играющего, разумеется, не с серьезностью одержимого, а интуитивно, по наитию. Когда ревнивые братья бросают Иосифа в пересохший колодец, Томас Манн описывает, как для его героя все явственнее начинают просвечивать параллели между его историей и историями умирающих и воскресающих богов. Ошибкой было бы предположить, что при таких смертельно грозных обстоятельствах Иосиф перестал играть и мечтать… Он был глубоко убежден, что жизнь и событие, не заверенные высшей реальностью, не отражающиеся ни в каких небесных делах и не узнающие себя в них, вообще не жизнь и вообще не событие.
Жизнь как символ
Слабость к юношам была его мучительной тайной. Хотя, казалось бы, отчего же в разгар XX века не рискнуть воплотить самого себя, собственный характер сексуальности? Да потому, что «писатель, скажет он в 35 лет, – это тот, чья жизнь символ». И значит, нет у него маневра для экспериментов – у него есть только предписанные долгом поступки, каждый из которых имеет символический смысл. Писатель – не частное лицо, которое за пределами письменного стола вольно в словах и поступках, но некая общественная роль, которую он исполнял с достоинством титулованной особы. «Королевское высочество» – так назывался один из его романов, и таким по сути был и остался он сам в литературе XX века.
Текст:Игорь ЭбаноидзеИсточник фотографий:Инга Аксенова
Новое на сайте
«Прости, но я не виноват»: 4 ошибки в извинениях — просите прощения правильно
«Кум пристает ко мне и в шутку предлагает интим, а муж никогда за меня не заступается»
«Стесняюсь брать плату за свою работу.
У меня страх принятия денег?»
Как понять, что вы встретили будущую жену: 5 признаков — мужское мнение
Как оживить отношения: 9 советов — примените в вашей паре
Как рассказать детям о сексе: типичные ошибки, советы, лайфхаки
Тест: Какая погода в вашей паре?
«Взрослый сын живет за наш счет, все свои деньги спускает на девушек. Как помочь ему повзрослеть?»
2022- Роман Томаса Манна «Избранный» в критическом издании — культура
0
Из его повестей самый короткий, но для многих читателей самый родной. Потому что в «Избранных» Томаса Манна, вышедшем в 1951 году, показано все, что «умел» этот писатель, возможно, в самой компактной форме: сочетание комического с трогательным, близость мифа и психологии, широкая религиозность. , самотематизация повествования, а также фантастическое богатство культурно-исторических связей. По своей легкости почти триста страниц представляют собой энциклопедию, раскрывающую несколько столетий европейской традиции.
Подозревают, что при чтении узнают об этом в подробном комментарии. Теперь он доступен на 550 страницах в одном из обычных роскошных двойных томов Франкфуртского издания Томаса Манна. Рискованная тема, которая связывает инцест и искупление, любовь между братьями и сестрами и общение с матерью – Wälsungenblut и Эдип – датируется примерно 1200 годом. Сказки святых. Средневерхненемецкий стих в «Грегориусе» Гартмана фон Ауэ затем стал непосредственной моделью для невероятной истории, которая в конце концов приводит грешного героя к престолу Папы под звон колоколов в Риме.
Из комментария видно, что Манн познакомился с материалом еще в 1894/95 г. на лекциях по медиевистике. Для разработки с 1947 года он построил западноевропейско-римское фэнтези Средневековье, в котором соединились позднеантичные настроения из «Истории города Рима» Фердинанда Грегоровиуса с бургундской придворной культурой, ирландской монашеской культурой и классическими рыцарскими эпосами. Этому послужил игривый искусственный язык с элементами древнегерманского, старофранцузского и латинского языков.
При наличии политической воли можно даже увидеть отражение западноевропейского объединения, появившееся на горизонте в 1950.
Томас Манн: Избранный. Роман. Отредактировано и аннотировано Генрихом Детерингом и Марен Эрмиш. (Большое аннотированное франкфуртское издание, том 11, 1 и 2). S. Fischer Verlag, Франкфурт-на-Майне, 2022 г. Всего 857 страниц, 139,00 евро.
Тема благочестивая, о грехе и благодати. Избранный герой, рожденный братской любовью, есть плод греха; неузнанный, но не совсем бессознательно, он позже становится мужем собственной матери. Он искупает возмутительную вину, регрессируя в своего рода дочеловеческое существование на скалистом острове, где Мать-Земля поддерживает его жизнь с помощью жидкого зелья из щели в полу, пока сильно надушенное католическое видение двух римских сенаторов (с лепестки роз и кровь ягненка) бросает его в кресло, которое зовет Питер. Это было так оскорбительно в 1951, что «Святой грешник» был запрещен в католической Ирландии, а публика в читающей стране ГДР узнала о нем только в 1985 году.
эпической поэмы Гартмана, специально подготовленной для Томаса Манна, печатается впервые, что позволяет точно понять генезис, который в конечном итоге является генетической интерпретацией произведения. В комментарии к отрывку слышны даже самые слабые намеки на Вольфрама фон Эшенбаха, Рихарда Вагнера, современные исследования древнегерманского языка и исследования мифов.
Даже красавчик-убийца, чье фото Томас Манн вырезал из газеты в качестве модели для своего героя, теперь вызывает восхищение. Это снова показывает, что у этого автора ни одна деталь не осталась без конкретного взгляда. Филигранный текст разбит на множество голосов, как в партитуре, так что впервые осознаешь экстравагантно собранный оркестр из многих исторических голосов.
Один критик обвинил Манна в «извращенной страсти к экскрементам».
Однако сенсационным и удручающим является то, что сообщает комментарий к современной рецепции. Крайняя ненависть, которую вызвал небольшой роман, особенно среди западногерманских литературных критиков, выдает негодование морально опозоренных последователей, которые находили существование Томаса Манна как таковое отвратительным.
Потому что именно более или менее скомпрометированные национал-социалистами критики, такие как Ганс-Эгон Хольтхузен, Карл Корн, Фридрих Зибург, Эрхарт Кестнер и несчастный «Ганс Шверте» (как эсэсовец еще Ганс Шнайдер), придали старому писателю «виртуозность жонглирования». », «скандальная пикантность», «непристойность», «пристрастие к экспериментам», очернить его книгу как «декоративную оперетту» и «хитрую художественную забаву» и увидеть его в «тупике».
Мерзкая статья Герхарда Небеля в FAZ, посвященная 75-летию Томаса Манна, уже задала тон. Здесь «Волшебная гора» предстала «кровяной массой туберкулезных легких», «Фаустус» — «желтой грязью сифилитического мозга», а ее автора всерьез обвиняют в «копрофилии», извращенном удовольствии экскрементами. Бывший сотрудник Гиммлера Шнайдер/Шшвертер признал в Томасе Манне и Гитлере «братство ненависти, которое, тем не менее, обречено на то же самое»: «избранного» как аналог мировой войны и массовых убийств.
Возможно, еще более вероломны репортажные тексты, как, например, у критика Бехта в «Рейнском Меркуре», который сообщил о чтении: «Наденьте поддерживающий корсет тщеславия, которое притворяется самообладанием там, где нет опоры, гладкой, подчеркнуто воспитанный, и тот ни к чему не обязывающий улыбающийся покровительственной американской улыбкой, кто знает, как полезны хорошие отношения для себя и для других, Томас Манн недавно взошел на кафедру в зале казино в Базеле».
Теория набожного историка гласит, что поражение открывает привилегированные шансы на получение знаний, а победа делает человека глупее. Прием Томаса Манна в Германии после 19 лет45 показано много примеров обратного. Это тоже часть истории этой чудесной маленькой книги о вине и благодати, грехе и искуплении После «Юга» быстро последовали новые романы Тойбина. Он сказал мне, что у него никогда не было писательского кризиса. Первоначально в романах предлагались вариации его ирландского наследия, взаимодействие секретов и лжи. В 19В 96 году он опубликовал «Историю ночи» о молодом человеке, скованном своей тайной гомосексуальностью и социальной коррумпированностью Аргентины в годы правления хунты. Это был первый роман Тойбина с геем. Три года спустя он опубликовал книгу «Маяк Блэкуотер», в которой рассказывается о молодом ирландце, умирающем от случаев СПИДа . Он был номинирован на Букеровскую премию. Вскоре после этого Тойбин вернулся в Дублин после выступлений в Лондоне и Нью-Йорке, где он занимался «саморекламой».
Тойбин впервые прочитал «Будденброков» Томаса Манна, когда был еще подростком. Его сразу поразили сюжетные параллели с его собственной жизнью: умирает отец и остается вдова с артистичным ребенком. Позже его поразила другая параллель. Манну тоже пришлось оставить прежнюю жизнь, став наблюдателем в чужих краях. «Потеря всего дома для писателя очень травматична, но очень богата», — сказал Тойбин. «Комнаты, в которые вы больше никогда не войдете, — это то, что, я думаю, я знаю, что меня интересует».
Но связанная с этим идея — исследовать инверсионные следы подавленной сексуальности Генри Джеймса — пришла в голову быстрее, и Тойбин опубликовал этот роман в 2004 году. Он подумал о том, чтобы сразу же обратиться к «Волшебнику». Вместо этого он решил снова написать о чем-то более близком к своим корням. «Я чувствовал, что сделал достаточно шикарных людей», — сказал он мне. «Это был почти классовый вопрос». И поэтому он начал «Бруклин», что потребовало от него выйти за рамки своих традиционных ирландских знаний и провести исследование опыта иммигрантов в Америке. Его пересаженные персонажи любят «Бруклин Доджерс», а Тойбин ничего не знал о бейсболе. Однажды Франсиско Голдман отвел его в Монтеро, старый портовый бар в Бруклине, чтобы посмотреть транслируемую по телевидению игру плей-офф. Стартовым питчером «Янкиз» был Энди Петтит, и на холме было много его крупных планов. «О, Боже мой, — продолжал громким голосом Тойбин кричать на Голдмана.
Шли годы, Тойбин продолжал думать о Манне. Когда в 2005 году он получил книжную премию Лос-Анджелеса Times за «Мастера», он попросил газету организовать для него посещение дома, который Манн построил в Пасифик Палисейдс после бегства из Европы в 1942 году. Манн по имени Семь Пальм находился тогда в частных руках; сейчас это резиденция ученых, принадлежащая правительству Германии. Тойбин чувствовал стальное присутствие Манна в доме, особенно заметив черную лестницу, которая позволяла писателю входить и выходить из своего кабинета, не натыкаясь на жену и детей. Он обратил внимание на яркий солнечный свет и пальмы. Манн вырос в унылом городе на севере Германии, но его мать была из Бразилии. «Меня поразило, насколько это было похоже на сон, который он мог видеть со своей матерью», — вспоминает Тойбин.
Около десяти лет назад он некоторое время преподавал в Принстоне, куда Манн и его жена впервые переехали после приезда в Америку, и ему пришлось пройтись по дому, где они жили.
Во время турне по Европе с «Бруклином» он посетил Любек. Четыре года спустя он был на фестивале искусств в Парати, Бразилия, чтобы еще раз прочитать «Бруклин», и он отправился в путешествие, чтобы увидеть дом, в котором выросла мать Манна. Хотя Тойбин еще не писал роман, он, по его словам, «всегда дописывал его в своей голове».
В 2017 году он пережил редкую трудность в писательстве: он только что отложил свой роман о немецком академике в Нью-Йорке. Он отправился в отпуск с Эль Холти в Гавану и проснулся, как он вспоминает, с «сильным похмельем от рома». Когда фирменная мелодия из «Buena Vista Social Club» непрерывно доносилась до его гостиничного номера, он спросил себя: «Почему я такой несчастный?» В момент «абсолютной ясности» он подумал о «Волшебнике» и сказал себе: «Вы откладываете это потому, что боитесь». Он решил начать писать немедленно.
Романтический портрет Манна потребует от Тойбина некоторых технических трудностей. Было шестеро детей, которых он должен был держать в чистоте.
Написание пришло быстро, и к июню 2018 года он завершил четыре главы. Потом он узнал, что у него рак.
Заболевание возникло в одном из яичек Тойбина, но вскоре врачи обнаружили, что оно распространилось на его легкие и печень. Он начал химиотерапию, из-за которой впервые в жизни не смог читать, не говоря уже о письме.
К концу 2018 года онкологи сказали ему, что рак находится в стадии ремиссии. В январе 2019 года он начал преподавать свой обычный семестр уроков литературы в Колумбийском университете. Он мало кому в Нью-Йорке рассказал о своей болезни. По его словам, это было облегчением, когда «никто не спрашивал меня, как я». Тойбин сказал мне, что обычно ведет себя сдержанно в Колумбийском университете, отметив, что молодых студентов-геев не особенно привлекают его занятия: «Какая бы у меня ни была аура, я не гей-гуру — я не Эдмунд Уайт. «Моя мама читает вашу книгу» — я часто это понимаю».
Тойбин сказал мне, что он никогда не работает над своими романами в Нью-Йорке — он не знает почему, — но он прилетает в Лос-Анджелес при каждой возможности и горячо возобновляет работу над «Волшебником». Он впервые сочинил на компьютере, чтобы ускорить процесс.
«Здесь нет места для слона».
Мультфильм Сэма Гросса
Части книги представляли собой знакомый вызов Тойбину. Как и Джеймс, Манн был — если цитировать отрывок из «Волшебника» — «буржуазным, космополитичным, уравновешенным, бесстрастным» художником. Но поскольку Манну было более комфортно со своим влечением к мужчинам, чем Джеймсу, по крайней мере, в частном порядке, Тойбин мог смелее связывать свою эротическую жизнь и свою литературную жизнь. В одном из эпизодов «Волшебника» Манн работает над «Будденброками» в Италии и начинает мечтать о красивых молодых людях, за которыми он шпионил на улице; он с удовлетворением признает, что «раскрасневшаяся жизненная сила, которую он чувствовал, проникала в ту самую сцену, которую он сочинял». Даже жена и дети Манна, некоторые из которых сами были геями, принимают его сексуальность как двигатель его творчества.
Тойбин вспоминает трогательную сцену из поздней жизни Манна, когда он изо всех сил пытается писать художественную литературу: в швейцарском отеле его жена устраивает сольный обед для Манна, так что его воображение может быть оживлено присутствием официанта, которого она знает. он находит привлекательным.
На портрете Тойбина Манна угнетает не столько его тяга к мужчинам, сколько его злопамятные дети, часто критикующие его за слишком робкую критику фашизма, и политические потрясения, которые он не может контролировать. Манн был одержим тем, чтобы его книги печатались в Германии, и это, по-видимому, заставляло его неохотно противодействовать нацистскому режиму, даже когда он и его семья оказались под прямой угрозой. Тойбин сказал мне, что старался не судить Манна по современным стандартам, добавив: «Если вы начнете судить его, он выйдет очень плохо».
Самый большой стратегический вопрос заключался в том, насколько глубоко Тойбин проникнет в плотный интеллектуальный мир Манна, чьи романы пронизаны идеями таких мыслителей, как Шопенгауэр и Ницше.
Ирония, пародия и философский дискурс стали особенно важными для творчества Манна к тому времени, когда он переехал в Лос-Анджелес. Его роман 1947 года «Доктор Фауст» вращается вокруг абстрактных вопросов о природе музыки, и многие идеи, отстаиваемые вымышленным композитором-демоном Адрианом Леверкюном, напоминают идеи Арнольда Шенберга, австрийского модерниста, известного своими жизнерадостно атональными партитурами. Портрет Леверкюна, сделанный Манном, был сформирован благодаря обмену мнениями Манна с теоретиком Теодором Адорно о композиционных методах Шенберга.
Тойбин знал, что он может ловко уловить эротические стремления Манна и его конфликты с детьми; но мог ли он оживить на странице остроумие об абстрактных идеях? Авторы Эль Холти из Semiotext(e) могли преуспеть в этом, но не он. Тойбин учился и в обширных пассажах храбро пытался уловить перепалки между Адорно и Манном. Но когда он отправил рукопись своим редакторам — Мэри Маунт в Лондон и Нан Грэм в Нью-Йорк, — они сказали ему, что этот материал остановил роман на своем пути.
Он перечитал страницы и неохотно согласился. «Они выглядят так, будто я хвастаюсь, — сказал он мне сейчас. Он мог заглянуть внутрь таланта Манна, но это не означало, что у них были одинаковые таланты писателей. «Моя книга об интимной жизни мужчины и семьи, — сказал он. «Читатель имеет право сказать: продолжайте рассказ. И часто очень хорошо говорить себе тоже».
— Это называется «Солнечный юго-восток», — со смехом сказал Тойбин. Мы были на пляже, под туманным небом, недалеко от ирландского городка Блэкуотер — в нескольких минутах езды от того места, где вырос Тойбин. В детстве он провел здесь лето и построил поблизости дом для отдыха после того, как «Мастер» получил приз в сто тысяч евро, Международную литературную премию Дублина impac . Дом загроможден, но опрятен — у Тойбина есть кто-то, кто пришел убраться, — и он полон хорошо подобранной мебели и произведений искусства, что совсем не похоже на его богемные дни в Дублине. («В Колме хорошие ковры», — сказала мне Беатрис Монти.
) Это был самый длинный день в году, и Ирландское море имело металлический оттенок. Волны были крошечными, но настойчивыми, как несговорчивые дети.
Тойбин прогуливался по пляжу в льняной куртке и длинных штанах, выглядя как человек из пятидесятых, что соответствовало городской атмосфере. По дороге из Дублина мы проехали мимо ресторана, рекламирующего бальные танцы. Тойбин перестал пить после лечения рака, но, прогуливаясь, все еще легко мог представить себе фляжку в кармане куртки.
Он указал на дорожный знак с названием пляжа Балликоннигар. Местные жители всегда называли его Куш. Он объяснил: «Название происходит от cois »— «рядом», по-ирландски, как «рядом с морем». Тойбин любит ходить, когда говорит, но когда он доходит до наблюдения, которое особенно его интересует, он останавливается, и тогда вам приходится возвращаться к нему, чтобы услышать его. В какой-то момент нашей прогулки он с восхищением говорил о «Глотке королевы», книге квир-теоретика Уэйна Кестенбаума.
Затем Тойбин поделился своим раздражением по поводу модного использования слова «квир» для описания любого отклонения от социальных норм: «Этот термин стал очень широким, и в большинстве случаев я нахожу его бесполезным».
Указав на холодный прибой, он заметил, что такие пляжи были для него постоянной литературной территорией. В восьми своих романах, по его словам, «кто-то купается в холодной воде и колеблется, прежде чем войти». (Манн отправляется окунуться в Балтийское море.) Затем Тойбин признался, что не знал об этой схеме до недавнего времени, когда Бернард Шварц, директор Центра поэзии Унтерберга на 92-й улице Y, заметил ему это.
Мы поднялись на крутой холм и продолжили путь по знакомым с детства дорожкам. Они были окружены густыми полями вереска и источали запах скошенной травы. Он указал названия дикой фуксии и дрока. В «Пылающем вереске» двоюродный брат главного героя живет в доме, половина которого упала со скалы на пляж внизу. Мы миновали остатки дома, вдохновившего Тойбина.