Какие стереотипы бывают: Социальные стереотипы — все самое интересное на ПостНауке

iStock

Владислав Сувернев

Интернет-маркетолог

Реклама — это инструмент, который помогает компаниям повысить узнаваемость и продать свой продукт. У нее есть весомый недостаток: ограниченность по времени. Необходимо за короткий срок захватить внимание человека и суметь заинтересовать его настолько, чтобы он приобрел товар или услугу. Для этого реклама должна быть простой и понятной, поэтому в ее создании часто используют стереотипы.

Стереотипом считается шаблонное общественное мнение о каком-либо событии, группе людей или человеческих характеристиках. Это мнение формируется не одномоментно, а на протяжении долгого времени. Термин ввел Уолтер Липпман еще в 1922 году. Он определял стереотип как представление о чем-либо, не основанное на личном опыте.

Плюсы и минусы стереотипов

Безусловно, стремление многих рекламодателей прибегать к стереотипам в рекламе легко объясняется.

Рекламный посыл доносится легко и быстро

С кухней и уборкой обычно ассоциируется женщина, как и с рекламой продуктов и чистящих средств. Такой посыл легко считывается аудиторией.

Стереотипы долго живут

Люди от них тяжело отказываются, это мнения, которые устоялись за долгий срок. Пример: домохозяйка — обязательно женщина. Образ мужчины, который сидит дома и следит за ним, многие люди не воспримут всерьез.

Можно воздействовать на эмоции и желания

Идеальный образ мужчины или женщины, как пример для подражания или желанная пара.

Что интересно, эти плюсы можно также перевести в минусы. Используя привычные образы, свою рекламу не выделить из общей массы. Поэтому в рекламе лучше делать акцент на преимуществе и пользе самого товара.

Стереотипы хоть и живут долго, также неожиданно перестают существовать. К примеру, деление профессий на мужские и женские. С 2021 года женщины могут стать боцманами или машинистами поезда метро. Хотя изначально не было ограничений в управлении машиной: в большинстве стран дамы получали права одновременно с мужчинами, а дворники изобрела Мэри Андерсон.

Сексистская реклама у большей части аудитории вызывает только возмущение, что вполне ожидаемо. Часто создатели подобных креативов переходят грань допустимого или ходят по острому краю. Пример:

В наше время желательно отказываться от банального мышления, тем более большинство людей старается идти наперекор стереотипам.

Рекламные образы

Мужской образ

В рекламе используются стереотипы, которые связаны и с мужчинами. В рекламе дорогих товаров преподносится образ успешности. Пример:

Джон Траволта приглашает в свой мир известности, успеха и богатства. Надо только купить часы.

Компанию Toyota обвинили в сексизме из-за этой рекламы:

Мужчина в костюме, с дорогими часами и на хорошей машине ассоциируется с деньгами, властью и успехом. Это потребность многих людей, поэтому такой образ популярен в рекламе.

Также используется образ мужчины, который пользуется большой популярностью у женщин. Чаще всего он направлен на мужскую аудиторию: товар преподносится, как средство для завоевания женского пола. В основном это духи или одежда. Например, популярная реклама Axe.

Существует образ мужчины-семьянина: надежный и ответственный. К примеру, Мэттью МакКонахи в рекламной кампании Dolce&Gabbana:

Женские образы

Женщина в рекламе — это обычно мама или домохозяйка. Заботливая, нежная, ласковая и всегда счастливая она рекламирует разные товары: от лекарств до моющих средств.

Часто женский образ в рекламе используют в качестве объекта для привлечения мужской аудитории. Притом в рекламе совсем разных товаров, даже инструментов.

В рекламе обычно используется идеальный образ, от понятия которого в современном мире начали избавляться. Компании «Тануки» пришлось извиняться за свой креатив:

Стереотипы — пережиток

ForteBank добился места в финале рекламного фестиваля Каннские Львы с помощью своей кампании:

Они создали проект, в котором доказывали, что бизнесом могут заниматься и женщины.

Тина Буллет и другие работники рекламной индустрии сняли видео, в котором «реклама» извиняется перед женщинами за то, что они не похожи на образы в ней.

Заключительный совет

Избегайте стереотипов в своей рекламе. Продвигайте продукт, используя его преимущества. Докажите аудитории полезность ваших товаров, добавьте выгоды в свое предложение.

Если вы заметили опечатку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.

Подписывайтесь на наш

Подписывайтесь на наш

Закрыть

Автоматизация бухгалтерии
для любого бизнеса

ТОП-8 стереотипов про женщин, которые охотно тиражируют украинские СМИ

В медиа нередко грешат тем, когда, освещая работу женщины (особенно, когда она занимает высокие руководящие должности), обсуждают ее прелести, одежду, возраст и так далее.  Традиционно у женщины спрашивают, как воспитывать детей и рецепт приготовления любимого блюда, зато у мужчины – как управлять страной и прогнозы на ближайшие пять лет. Причем это считается “нормой”.

Впрочем, все это приводит к укоренению стереотипов о “традиционной роли женщины” – кухня-семья-дети – то есть “несостоятельность” ни принимать важные политические решения, ни возглавлять руководящие должности в Верховной Раде, ни вести бизнес. Ниже примеры – топ-8 стереотипных сексистских заголовков, которые публиковали ведущие украинские СМИ.

Стереотип №1. Одежда и внешность

“Год Гонтаревой: угги и короткие юбки” (24 канал)

Одна из самых популярных ошибок журналистов – описывать одежду женщины в политике, вместо того, что она делает. Так, в чем была обута глава Нацбанка Валерия Гонтарева в Давосе, не написал  только ленивый или профессиональный журналист. Остальные – утонули в море сексизма.

В СМИ периодически появляются коррупционные истории, сколько стоят часы того или иного депутата, но тональность у них другая – больше подчеркивающая статус и уровень достатка мужчины. Зато в сюжетах о женщинах все сводится к тому, что ее максимум в политике – со вкусом (или безвкусно) одеваться.

Стереотип №2. Указывать возраст, намекая на незрелость

“В сети бурно обсуждают нового заместителя Авакова – 24-летнюю красавицу” (Комсомольская правда в Украине)

Возраст – еще одна традиционная ошибка медийщиков. О заместителе главы МВД по вопросам евроинтеграции Анастасие Деевой – кроме как о скандальных фото и ее возрасте – ничего другого длительное время нельзя было прочитать в СМИ и социальных сетях.

Рассматривать в женщине лишь такие “составные”, как внешность, возраст, одежду – это укоренять стандарт, о женщине можно писать только “так”, транслировать недоверие к ее профессионализму и знаниям. В конце концов, не воспринимать как профессионала в своей сфере.

От этого страдает не столько женщина-политик, о которой пишут (поскольку она уже доказала свою состоятельность), сколько ваши ближайшие женщины, которые вынуждены в ежедневной работе выдерживать давление стереотипов. К которым приложили руку и представители СМИ.

Руководитель ГО “Дивовижні” Мария Наседкина: “Низкий процент женщин в политике, в парламенте … это все начинается еще в семье, когда основной обязанностью женщины считается уход за домом… Были такие ситуации, когда мне говорили – “ты такая маленькая, ты подрасти немного, и тогда мы сядем с тобой – поговорим”. И это мне говорил человек, лет на 10 меня старше”.

Стереотип №3. Шутки про блондинку

“32-летняя блондинка стала и.о. председателя Харьковской ОГА” (Корреспондент.нет)

Когда только скандал вокруг цвета волос Юлии Светличной набирал обороты, я наскоро посчитала количество заголовков со словосочетанием “32-блондинка”. Вышло в новостях об этом около 50 заголовков на украинском и около 100 заголовков на русском языке. Действительно, это самое важное, что нужно знать харьковчанам, какой цвет волос будет у их мэра?

Общественная активистка, бывшая и. о. Одесской ОГА Соломия Бобровская: “У женщин, которые попадают в политику, появляется особый интерес к участию в политической жизни. Если вы увидите сегодня срез парламента, облсоветов, местных советов, то женщины в основном являются спикерами, они озвучивают позиции фракций, не боятся высказывать, наконец, свое мнение. Они являются активными, они вступают в диалог, спорят. И это классно!”.

Стереотип № 4. Рекомендовать выходить замуж

“Геращенко:”Троянскому коню” Савченко давно пора замуж” (Вести)

Своими сексистскими высказываниями Украине запомнился и народный депутат Антон Геращенко. В интервью изданию Корреспондент.net Антон Геращенко предложил Надежде Савченко “идти замуж и рожать, а не заниматься политикой”. О чем медиа не гнушались писать снова и снова.

Ведущая Ульяна Пчелкина: “Женщина в Украине имеет право заниматься тем, чем она хочет и может. Я не сужу – хороший или плохой политик Надежда Савченко. Но Антон Геращенко – не лучший политик, если он позволяет себе такие сексистские высказывания. И это реально позор!”.

Стереотип № 5. Сравнивать негативные явления с женщинам

Спецпрокурор Назар Холодницкий: Я не девка, чтобы меня к чему-то принуждать (Украинская правда)

Не заботился о сексизме и глава Специализированной антикоррупционной прокуратуры Назар Холодницкий, давая интервью “Украинской правде”. И когда ему указали на недопустимость таких высказываний, вместо извинений Холодницкий начал неуклюже оправдываться, и снова утонул: “…У нас с журналистом был мужской разговор. Я хотел, чтобы он был простым и понятным”, – отметил глава в комментарии “Главкому”.

Команда проекта “Повага – кампанія проти сексизму” объяснила, в чем опасность таких публичных высказываний: “Слова “Я не девка, чтобы меня к чему-то принуждать” имеют подтекст, что можно и даже нужно “девок” принуждать к нежелательным им действиям или обстоятельствам. Это не только яркое выражение неуважения к женщинам, но и оправдание насилия в их отношении”.

Стереотип № 6. Своим успехом женщина обязана мужу

 “Жена Луценко объяснила, почему председатель фракции БПП не может стать генпрокурором” (Новое время)

Приписывание родственных связей с влиятельными мужчинами – еще один тренд в медиа. О том, что женщина может достичь успеха только с мужской поддержкой, редко ставят под сомнение. И как только построится хотя бы намек на мужа (отца, любовника, дяди) – с облегчением вздыхают: “Ну да, понятно! С таким мужчиной!”.

Народный депутат Светлана Войцеховская: “В учебниках нет примера исторических женщин, успешных женщин, ну кроме Княгини Ольги, пожалуй… За последнее столетие вы не найдете ни одного примера именно женщины успешной, у нас же мужчины успешные, женщины не очень… На среднем уровне только женщины. Но на самом высоком уровне, где люди принимают решения, в основном мужчины. То есть априори женщина не может принимать решения…”.

Стереотип № 7. Разделение на женские и мужские профессии

“Армия – женское дело? Украинских девушек становится больше среди военных” (Факты. ICTV)

Не проблема в СМИ показать разные роли женщин во власти, бизнесе, в армии. Но есть угроза в расстановке акцентов. Чтобы разрушать стереотипы, медиа следует информировать, объяснять, а не удивляться и пугать “женщинами”.

Также традиционно считается, что одна из женских функций – опекунская. И если на совещании присутствует женщина, чаще всего именно от нее ожидают, что она будет вести протокол, заботиться, чтоб у всех был горячий кофе, и желательно, чтобы “не мешала…”.

Народный депутат Мария Ионова: “Женщины-депутаты первые подняли вопрос о реформировании Министерства обороны, приведении принципов его работы к стандартам НАТО. Мы уже изменили один из приказов, которым были запрещены профессии для женщин, и уже вернули из этого перечня 63 из них, в том числе и боевые. Интересный факт. По данным исследования, проведенного в Министерстве молодежи и спорта, на мужчин-спортсменов тратится больше ресурсов, чем на женщин, но при этом женщины получают больше медалей и наград…”.

Стереотип №8. Потому что женщина…

“Первая женщина-мэр в истории Прилук” (Ведомости Черниговщины)

Это “нормальный” заголовок для большинства медиа. А теперь игра наоборот – представьте такой заголовок новости: “Президентом соседней страны стал пожилой лысоватый мужчина”? Сомнительно. При этом количество заголовков о том, что мэром какого-нибудь города стала женщина – просто зашкаливает.

Критиковать решения, которые привели к плохим последствиям в стране, – это функция журналиста. Впрочем, обвинять в грехах, потому что женщина или удивляться, что какую-то высокую должность заняла женщина, – это примитивно. Женщин в политике крайне мало, и все они – как на ладони.

Народный депутат Светлана Войцеховская: “Фактически мне никогда не говорили, что ты не можешь занимать эту должность – лишь потому, что ты женщина. Но мою кандидатуру никогда и не рассматривали на эту должность… И ты должна была куда-то идти и начинать с нуля, напоминая себе, что “Я могу”.

Последствия таких стереотипов, которые тиражируются с завидной скоростью, – женщине необходимо постоянно доказывать, что она способна занимать должность, быть успешной и реализоваться как профессионал, а не только как жена или мать троих детей.

Фехтовальщица, олимпийская чемпионка Ольга Харлан: “По сути соревнования по фехтованию среди женщин никто даже не считал видом спорта. Это было как-то так непонятно. Я занималась фехтованием уже четыре года, когда на Олимпиаде в фехтовании на саблях впервые победу одержала женщина. Событие, когда американская спортсменка получила первую золотую олимпийскую медаль, произвело настоящий фурор. Мы своими результатами доказали, что с нами надо считаться, и что на нас следует обращать внимание”.

5 советов, как избежать сексизма в статьях

Используйте статистику. Готовя материал, помните про красноречивые цифры в отношении женщин и это будет вашим железным аргументом для редактора. Например, 90% пострадавших от домашнего насилия – женщины и дети. Женщины в среднем зарабатывают на 30% меньше, чем мужчины. В украинском парламенте всего 12% женщин и так далее.

Приглашайте комментировать женщин-экспертов о политике, правительстве, экономике, бизнесе, а не только о медицинской или воспитательной сфере.

Про гендерные вопросы пусть говорят сами женщины через собственные истории. Не расставляйте в своем материале снисходительных акцентов.

Правило наоборот. То, что хотели бы спросить у женщины, спросили бы у мужчины? Или спросили бы вы у народного депутата, с кем его дети, когда он обсуждает законопроект в парламенте? Какой цвет волос мэра, который выиграл на местных выборах? Не спрашивайте, об этом и у женщины.

Спросите себя. Забудьте на минутку о рейтингах вашего издания или шоу, количество шеров в сети и просмотров новости на сайте, и ответьте на один короткий вопрос:

Если вы – женщина: Мне комфортно, когда меня выгоняют мыть посуду, вместо того, чтобы дописать статью или вести передачу?

Если вы – мужчина: Мне комфортно, когда мою мать или жену отправляют мыть посуду, вместо того, чтобы она принимала решение, будучи директором компании или возглавляя государственную службу?

Если вы честно себе ответили, то вы уже будете избегать сексистских стереотипов в своих материалах.

50vidsotkiv

Каковы причины стереотипов?

Что хуже: фейковые новости. . .

. . . или реальная новость?

Обратите внимание на стереотипные комментарии и изображения, которые вы встретите в ближайшие несколько дней. Они довольно распространены. Но почему? Откуда они? Что дает им возможность формировать наши мысли и чувства по отношению к другим людям? Мелинда Джонс (2002) определила четыре разных происхождения стереотипов.

Мы думаем с точки зрения категорий, которые мы создаем на основе нашего опыта. Эти категории проясняют для нас мир, но они также чрезмерно упрощают его. В какой-то момент эти естественные упрощения переходят черту в стереотипы. Мы не можем думать, не используя наши категории, что затрудняет понимание того, когда наши категории мешают, а не помогают, нашей способности понимать вещи.

Простое знание социальных групп может привести к стереотипному представлению их членов, потому что мы предполагаем, что должно быть что-то важное, что в первую очередь привело к их общей классификации, что-то, что делает их по существу похожими. Мы видим вблизи индивидуальные различия между членами наших собственных социальных групп, но различия в других социальных группах сливаются на расстоянии в однородное целое, каждый является незначительной вариацией одной и той же основной темы. Или, в лучшем случае, «исключение» — способ признать, что кто-то не соответствует вашему стереотипу об их группе, не признавая при этом, что ваш стереотип может быть ошибочным.

Эйден Грегг и его коллеги (2006) создали вымышленные социальные группы для участников исследования, стереотипный набор хороших и плохих парней, а затем решили посмотреть, как они могут изменить взгляды людей на группы. Они попытались добавить новую информацию, противоречащую стереотипам. Они рассказывали людям, что за эти годы состав групп существенно изменился. Одной группе они даже сказали, что перепутали имена и что все, что, по мнению людей, они знали об этих группах, было совершенно обратным.

Безрезультатно. Первоначальные взгляды двух групп сохранились. Как пришли к выводу авторы, 90 033 стереотипа, основанные на категориях, «подобны долгам по кредитным картам и избыточным калориям, их легче приобрести, чем отбросить».

Мы также усваиваем стереотипы из окружающего нас мира. Мы слышим стереотипные разговоры или видим стереотипные образы. Семья, друзья, школа, работа, церковь, СМИ и т. д. Конечно, легче увидеть стереотипы, когда они направлены против вас. Я фанат британских детективов, и как только персонаж представлен как благочестивый христианин, я знаю, что очень велик шанс, что этот человек будет психологически измученным или полным лицемером, и почти наверняка окажется убийцей. . Однако есть вероятность, что я с меньшей вероятностью замечу стереотипы о группах, частью которых я не являюсь.

Может быть трудно понять, является ли информация, которую мы читаем, точной или она основана на стереотипах. Например, Грюнвальд, Ньярко и Раппапорт (Grunwald, Nyarko, and Rappaport, 2022) изучили 14 000 постов в Facebook от самых разных правоохранительных органов США. Иногда они размещают информацию об арестах на своем сайте, а иногда упоминают расовую или этническую принадлежность арестованного. Выяснилось, что количество арестов чернокожих подозреваемых в Facebook было завышено в среднем на 25% по сравнению с их фактическим уровнем арестов. Это было особенно верно в сообществах, которые обычно голосуют за республиканцев, и в сообществах с небольшим черным населением. Граждане, которые следят за своим местным правоохранительным органом в Facebook, вероятно, будут иметь искаженное представление о том, кто совершает преступления в их сообществах (или укрепит уже искаженное представление), и у них нет возможности узнать, что происходит.

Конечно, мы можем научиться формировать стереотипы у людей независимо от того, говорят они что-то или нет. Три итальянских психолога (Castelli, Zogmaister и Tomelleri, 2009) измерили отношение белых детей как к белым, так и к черным людям. (В последние годы иммиграция из Африки в Италию была спорным вопросом.) Две трети детей заявили, что предпочли бы белого товарища по играм черному товарищу по играм, и многие из них описывали белых людей более позитивно, чем чернокожих. . Исследователи также измерили отношение родителей детей. Родители отвечали на прямые и четкие вопросы (например, «У чернокожих иммигрантов есть работа, которую должны иметь итальянцы»). Они также прошли тест на неявные ассоциации (IAT), измеряющий, насколько быстро люди связывают положительные и отрицательные термины с чернокожими и белыми лицами. (Скорость нашей реакции на пары слов или понятий является хорошей мерой того, насколько сильно они связаны в нашем сознании.)

Лучший предсказатель уровня явных предубеждений белых детей по отношению к чернокожим? имплицитное предубеждение матери, измеренное IAT. Дети улавливали тонкие намеки своих матерей и использовали их, а не явные заявления матерей, для формирования собственных стереотипов.

Конечно, здесь происходит такая же передача стереотипов. Если вы думаете, что молодое поколение не впитывает расистские сообщения, вы не обращали внимания.

Иногда сигналы не такие тонкие. В следующий раз, когда вы услышите, как кто-то описывает антиарабские настроения как результат 11 сентября, вспомните анализ Джеком Шахином изображений арабов в фильмах начала 20-го века: Reel Bad Arabs. После терактов 11 сентября мы были культурно настроены на то, чтобы видеть всех арабов в основном одинаковыми, что затрудняло различие между теми, кто действительно жесток, и теми, кто нет.

Мы устроены так, что замечаем отличительные вещи — одиночный O в поле X, ребенка в группе взрослых или небольшое количество женщин в группе, состоящей в основном из мужчин. Что происходит, когда два разных явления происходят одновременно? Мы преувеличиваем частоту, с которой это происходит.

Вот пример: большинство людей в этой стране белые, поэтому цветные люди (по крайней мере, во многих контекстах) отличаются друг от друга. Их замечают. Кроме того, большинство людей любого цвета обычно поступают хорошо, а не плохо, поэтому плохое поведение также привлекает больше нашего внимания. Сложите две отличительные характеристики вместе, и мы будем уделять двойное внимание цветным людям, совершающим плохие поступки. Связь преувеличивается в нашем сознании, и мы «видим» ее как более распространенную, чем она есть на самом деле. Женщина-менеджер с колючим характером. Молодой черный парень, который, кажется, пристально смотрит на вас на парковке. Пожилой белый мужчина, который особенно ничего не знает о людях, которые отличаются от него. Когнитивный механизм сложен (Ernst, Kuhlmann, and Vogel, 2019).), но суть в том, что особенный человек, совершающий особенный поступок, привлекает наше внимание и влияет на наше последующее мышление.

В западных культурах существует тенденция переоценивать степень, в которой люди делают то, что они хотят делать, и недооценивать оценить степень, в которой люди делают то, что предписано их социальными ролями. Поэтому, когда мы видим людей в определенной роли, мы склонны предполагать, что они хорошо подходят для нее (и, соответственно, не так хорошо подходят для других ролей). Например, женщины чаще несут ответственность за воспитание детей, поэтому в среднем они тратят больше времени, чем мужчины, на воспитание других. Видя это, мы приходим к выводу, что женщины естественным образом заботятся о нас, преуменьшая степень, в которой они могут просто выполнять свои обязанности. Поменяйте половые роли местами, и наши представления о полах тоже изменятся (Игли и Штеффен, 19 лет).84).

Раса, как и пол, определяет многие роли людей в этой стране. Цветные люди чрезмерно представлены на низкооплачиваемых должностях, и поэтому белым людям может показаться, что они каким-то образом предназначены для них. Таким образом, в той мере, в какой мы с большей вероятностью видим членов определенных групп в одних ролях и с меньшей вероятностью видим их в других ролях, в результате мы развиваем стереотипы.

Стереотипы могут меняться по мере смены ролей, иногда неожиданным образом. Психолог и эксперт по стереотипам Дэвид Шнайдер (2004) отмечает, что это воспринималось как «факт» в его детстве в 19 лет. Индиана 50-х, что чернокожие не были хорошими спортсменами, вывод, сделанный из их почти полного отсутствия в баскетбольных командах чемпионата. Оглядываясь назад, конечно, легко понять социологические факторы, которые мешали чернокожим студентам играть за лучшие команды или мешали лучшим черным командам играть в чемпионатах. Однако в то время это казалось Шнайдеру и его друзьям логическим выводом из их беспристрастных наблюдений за миром спорта Hoosier. Теперь люди смотрят игры НБА и приходят к столь же смехотворному выводу, что все чернокожие от природы гиператлетичны. То, во что мы верим, частично зависит от того, что мы видим, но то, что мы видим, является функцией социальных ролей и механизмов, которые создаются сложным набором исторических, политических и экономических факторов.

Итог: Стереотипы широко распространены и сильны, отчасти потому, что они влияют на то, как мы видим мир, даже когда наш субъективный опыт заставляет нас поверить, что мы просто описываем мир таким, какой он есть на самом деле. Мы редко верим, что подвержены влиянию стереотипов, что делает нас еще более восприимчивыми к их воздействию.

Каковы последствия стереотипов?

В исследовательской лаборатории Калифорнийского университета в Беркли несколько лет назад белые студенты колледжа смотрели видеозапись двух молодых людей, черного и белого, которые находились в Аргумент. Для половины участников видео закончилось тем, что Белый толкнул Чернокожего; другая половина видела, как Черный толкнул Белого.

Все остальное в видео было таким же, и два толчка были тщательно срежиссированы, чтобы быть как можно более похожими. Как зрители восприняли увиденное?

Полностью 75% тех, кто видел, как чернокожий пихал человека, сказали, что это был насильственный акт, направленный на причинение вреда белому человеку. Но только 17% тех, кто видел, как Белый толкал, сказали, что он был жестоким. Вместо этого они сказали, что он доказывал или пытался шутить. Обе группы точно описали, как один человек толкнул другого, но они интерпретировали это совершенно по-разному в зависимости от расы толкающего человека (Duncan, 1976).

В 2014 году пресс-служба Управления гражданских прав Министерства образования США сообщила, что чернокожие учащиеся составляют 18% всех американских дошкольников, но 42% тех, кто отстранен от дошкольного образования.

Подвесной.

С дошкольного возраста.

Обозреватель New York Times Брент Стейплз (28 марта 2014 г.) отметил, что после того, как эта история была опубликована, его газета получила ряд писем редактору, в которых говорилось, что проблема должна быть связана с более высоким уровнем плохого поведения среди афроамериканцев. -годовалые. Стейплз, однако, отметил случай 2012 года в школьном округе Кристины в Делавэре, который показал, что чернокожие учащиеся более чем в два раза чаще, чем белые учащиеся, отстраняются от занятий за нарушения аналогичной серьезности, и в три раза чаще, чем белые учащиеся, получают внешкольные занятия. (по сравнению с школьными) отстранениями.

Социолог Дэвид Рэми (David Ramey, 2015) обнаружил, что по всей стране дисциплина в школах для чернокожих была «криминализирована», а дисциплина в школах для белых — «медикализирована». Как сказал Colorlines: «Черные студенты видят полицейских, белые студенты видят врачей».

Один ребенок толкает другого. Он жесток? Или просто балагуришь? Ему нужно поговорить с учителем, или директор должен отправить его домой? Наши ответы на эти вопросы частично зависят от расы.

Стереотипы имеют значение. У них есть последствия. И мы не всегда видим их на работе. Но как? Это происходит тремя основными способами.

Стереотипы направляют наше внимание на одни вещи и отвлекают от других, влияя на то, что мы замечаем и что вспоминаем позже. В одном классическом эксперименте (Cohen, 1981) участники смотрели видео, на котором мужчина и женщина вместе едят и разговаривают. Половине из них сказали, что женщина была официанткой; другая половина считала, что она библиотекарь. После того, как видео закончилось, участники с большей вероятностью вспомнили вещи, которые соответствовали роду деятельности, в котором, по их мнению, она работала. Те, кто думал, что наблюдают за официанткой, с большей вероятностью вспомнили, что она любила играть в боулинг; те, кто думал, что наблюдают за библиотекарем, с большей вероятностью вспомнят, что она читала ранее днем. Это не ситуация «или/или»; это вопрос процентов и вероятностей. Стереотипы не полностью подавляют то, что мы видим и помним, но они склоняют нас в том или ином направлении.

Моника Бирнат (Monica Biernat, 2003) отмечает, что одним из незаметных эффектов стереотипов на то, как мы думаем о других, является то, что мы меняем наши стандарты деятельности в зависимости от социальной группы человека, которого мы оцениваем. Это может привести к тому, что бывший президент США Джордж Буш назвал «мягким фанатизмом заниженных ожиданий». Например, когда мы говорим, что женщина высокая, мы почти всегда имеем в виду, что она «высокая для женщины». Лишь небольшой процент женщин считался бы особенно высоким, если бы они были мужчинами того же роста. И наоборот, большинство низкорослых мужчин не считались бы такими низкорослыми, если бы они были женщинами. Поскольку средний рост мужчин и женщин различается, мы используем «внутригрупповую шкалу», когда определяем, высокий человек или нет. В этом случае никакого вреда. Но что, если мы используем «внутригрупповые шкалы», когда думаем о людях другими способами? Это все равно, что описывать чернокожего человека как «членораздельного». Это может быть двусмысленный комплимент, говорящий, по сути, «Ты хорошо говоришь — для Чёрного. Вы соединяете слова связно в предложение. Я не ожидаю этого от таких людей, как ты». Конечно, оскорбительно требовать от цветных людей более низких стандартов, хвалить их за уровень работы, который не вызывал бы комплиментов, будь они Белыми. Это также дает им ложную обратную связь об их сильных и слабых сторонах.

Еще одно замечание: если у нас нет сильных предубеждений, мы обычно не воспринимаем людей стереотипно при полном отсутствии подтверждающей информации. Мы ждем, взаимодействуем и делаем выводы на основе того, что узнаем об этом человеке. Однако — и вот в чем фишка — нам не требуется много доказательств, прежде чем мы придем к стереотипному выводу, и нам требуется довольно много доказательств, прежде чем мы придем к нестереотипному заключению. В одном исследовании (Biernat and Ma, 2005) чернокожие, считавшие, что белые склонны быть «фальшивыми» или «защищенными», не описывали так конкретных белых людей из-за полного отсутствия подтверждающих данных. Однако им не понадобилось много времени — всего один-два комментария, — чтобы они решили, что конкретный белый человек действительно соответствует их стереотипу. Точно так же белые в этом исследовании не всегда решали, что чернокожий человек «спортивный» или «уличный», но им не требовалось много доказательств, чтобы прийти к такому выводу. Кроме того, требовалось много противоречивой информации, прежде чем участники пришли к контрстереотипному выводу о ком-либо. Белый человек должен был быть действительно искренним, чтобы черные люди не считали его фальшивым, а черный человек должен был быть действительно наивным, чтобы белые люди не считали его уличным.

Думайте об этом как о разнице между английской и французской системами правосудия: вы невиновны, пока не доказана ваша вина, или виновны, пока не доказана невиновность? Когда дело доходит до принятия решения о том, что кто-то соответствует нашим стереотипам, мы выбираем французов — не требуется столько доказательств, чтобы решить, что они «виновны». Но когда дело доходит до решения, что кто-то не соответствует нашим стереотипам, мы выбираем англичан — нам нужно достаточно доказательств, чтобы выйти за пределы разумных сомнений. Все это время наше внимание направлено не на наши стереотипы, а на информацию, которую мы получаем о людях, с которыми взаимодействуем. Мы видим информацию, которая на самом деле согласуется с сделанными нами выводами, что дает нам уверенность в том, что мы никого не стереотипируем, даже если это так.

Пример из реальной жизни: бывший мэр Нью-Йорка Билл де Блазио провел кампанию за свой пост частично из-за своего несогласия с политикой полиции Нью-Йорка «остановить и обыскать». Возможно, это потому, что, когда он был общественным адвокатом города, его офис провел исследование того, как проводились обыски. (Управление общественного адвоката города Нью-Йорка, 2013 г.). Выяснилось, что 84% всех остановившихся были либо черными, либо латиноамериканцами, что намного превышает их процент в целом по городу. Но белые люди, которых останавливали, имели на 30% больше шансов получить запрещенные наркотики и 9На 0% больше шансов иметь оружие. Белые люди чаще употребляют наркотики и носят скрытое оружие? Возможно. Но также возможно, что у полицейских более высокий порог подозрительности к белым гражданам. Возможно, правоохранительным органам не нужно много времени, чтобы решить, что чернокожий или латиноамериканец выглядит подозрительно — бейсбольная кепка набекрень или украдкой взгляд. Поэтому, когда к ним обращаются, относительно небольшой процент из них на самом деле делает что-то не так. Офицерам может потребоваться больше времени, чтобы решить, что белый человек выглядит подозрительно — например, выглядит серьезно высокомерным или агрессивным. Поэтому, когда к ним обращаются, вероятность того, что они виновны хотя бы в одном правонарушении, гораздо выше.

Стереотипы влияют на то, как мы думаем о других людях; они также влияют на то, как мы относимся к ним. В 2010 году новостное шоу ABC Что бы вы сделали? послал молодого чернокожего и молодого белого мужчину в городской парк, чтобы сломать замок на велосипеде, таким образом, казалось, что он крадет его. Прошло много времени, прежде чем кто-либо что-либо сказал Белому «вору», но прохожие почти сразу же начали приставать к черному «вору». Некоторые люди, которые проходили мимо Белого «вора», задавались вопросом, что он делает, но они придумали достаточно других возможных объяснений его действиям, что решили ничего не говорить. (Возможно, например, он потерял ключ от своего велосипедного замка и просто пытался увезти свой собственный велосипед домой.) На черного «вора» такое внимание не распространялось. Сразу после того, как он начал на велосипедном замке, люди рассказали ему о его действиях и позвонили в службу 9.11. Они сразу предположили, что он, должно быть, крадет велосипед, и без колебаний действовали в соответствии со своими предположениями.

Большинство людей, придерживающихся стереотипов о других группах, конечно, не склонны к насилию, но некоторые из них. Министерство юстиции США отслеживает преступления на почве ненависти в отношении маргинализированных людей (включая расовую/этническую принадлежность, но не ограничиваясь ими). Stop AAPI Hate отслеживает преступления против американцев азиатского происхождения и жителей островов Тихого океана. ADL подсчитывает количество антисемитских инцидентов каждый год. Конечно, это действия, которые поднимаются до определенного уровня видимости; мы действительно не знаем, скольких людей обзывают, угрожают, запугивают или просто игнорируют и не замечают. Без сомнения, он исчисляется миллионами каждый год.

Таким образом, стереотипы влияют на то, как мы думаем о других людях и ведем себя по отношению к ним. Это действительно так важно?

В исследовании, которое мгновенно стало классическим, экономисты-бихевиористы Марианна Бертран и Сендхил Муллайнатан (2004) задались вопросом: «Являются ли Эмили и Грег более трудоспособными, чем Лакиша и Джамал?» В другом «аудиторском» исследовании ответов на резюме они разослали почти 5000 заявлений в ответ на 1300 вакансий в Бостоне и Чикаго.

Кэтрин Милкман и ее коллеги (2015 г.) разослали электронные сообщения более чем 6500 докторам наук (т. е. тем, кто руководит аспирантами, обучающимися для получения степени доктора философии) в 89 различных областях обучения в 259 различных университетах США. Письма якобы были от выпускников университетов, которые спрашивали о возможности продолжения обучения в аспирантуре.

Вы могли бы предположить, что остроголовые кровоточащие сердца в Башне Слоновой Кости с их либеральной повесткой дня и политкорректностью будут из кожи вон лезть, выискивая шанс принять кого-то из недостаточно представленной группы, верно? Ну, не так уж и много. На самом первом этапе к поступлению в аспирантуру первоначальные запросы по электронной почте от студентов, изображаемых как белые мужчины, имели значительно больше шансов получить ответ. Запросы от цветных мужчин или женщин любого происхождения с большей вероятностью вообще игнорировались, не получая никакого ответа.

Расистские взгляды также влияют на наше отношение и убеждения в отношении государственной политики. Через несколько месяцев после начала пандемии Covid-19 2020 года Эллисон Харелл и Эван Либерман (2021) спросили группу взрослых белых об их чувствах к чернокожим. Они использовали «термометр чувств», где 0 — самое холодное, а 100 — самое теплое. 15% выборки оценили свои чувства ниже 50. Затем исследователи попросили некоторых участников прочитать последнюю информацию о расовых/этнических различиях в заражении Covid и серьезном заболевании или смерти от болезни. По сравнению с белыми людьми, которые испытывали более теплые чувства к чернокожим, люди с более холодными чувствами, которые читали, что вирус более негативно влияет на чернокожих:

1. Хотели, чтобы правительство меньше делало для борьбы с пандемией.
2. Не поддерживали меры общественного здравоохранения, такие как ношение масок, социальное дистанцирование, мытье рук и т. д.
3. С большей вероятностью считали, что меры общественного здравоохранения ущемляют их личные свободы.
4. Меньше поддерживали правительство, оказывающее помощь пострадавшим от пандемии – больным, безработным и т. д. для борьбы с пандемией любым значимым образом. По сути, они считали, что если коронавирусом заражаются чернокожие, мы должны просто позволить им заболеть и умереть.