Какие у человека могут быть достоинства: Достоинства и недостатки: все сложно

Содержание

«Какие у человека достоинства и недостатки?» — Яндекс Кью

Права человека: основа внешней политики Германии

Всеобщая декларация прав человека

Более 70 лет назад, в 1948 году, люди со всего мира собрались в Париже, вдохновленные мечтой о более совершенном мире: мире, где будет защищено достоинство каждого человека. Они приняли Всеобщую декларацию прав человека. Декларация основана на идее «достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав» всех людей, признает за каждым человеком право на них и не допускает никаких различий по цвету кожи, полу, языку, религии или другим критериям. Права человека есть у всех людей — уже по одной лишь причине, что они люди, совершенно независимо от признаков, могущих отличать их друг от друга.

Основа каждого сообщества людей

Возложенное на себя Германией обязательство по защите прав человека — это в том числе и урок из самой мрачной главы в истории страны. Поэтому в Статье 1 Основного закона человеческое достоинство и неприкосновенные, неотъемлемые права человека закреплены в качестве основы каждого сообщества людей, мира и справедливости во всем мире. Тем самым Основной закон гарантирует права человека не только в Германии, но и обязывает нас выступать за защиту достоинства и основных свобод человека во всем мире.

Моральное обязательство и политические интересы

Защита прав человека — это не только моральное и международно-правовое обязательство, прописанное в Основном законе. Соблюдение прав человека отвечает и внешнеполитическим интересам Германии. Примеры во всем мире показывают: там, где нарушаются права человека, не может быть устойчивого мира и стабильного развития, в то время как свобода и человеческое достоинство, пользующиеся защитой, показали себя как двигатель созидательности и благосостояния.

Кроме Уполномоченного Федерального правительства по политике в области прав человека и гуманитарной помощи Луизе Амтсберг вопросами политики в области прав человека в Министерстве иностранных дел Германии занимается специально созданный отдел: Отдел по правам человека и гендерным вопросам. Совместно они используют самые разные инструменты: программы поддержки НКО, форматы политического диалога, публичные заявления или молчаливая дипломатия уже помогли улучшить ситуацию с правами человека во многих странах.

15-й доклад Федерального правительства о политике в области прав человека (на английском языке)

Самая лучшая защита прав человека — это живое гражданское общество

Особенно важным для защиты прав человека является участие общественности, которая не должна отворачиваться, когда эти права нарушаются. Этому аспекту Германия уделяет особое внимание. В диалоге с неправительственными организациями, религиозными группами, представителями интеллектуальной среды и неравнодушными людьми Германия оказывает содействие живым и восприимчивым к проблемам гражданским обществам во всем мире. Потому что возможность граждан проявить активность в независимых от государства группах и общественных форумах — это самая лучшая защита от нарушений прав человека.
Дальнейшая информация на тему «Гражданское общество и права человека»

Германия как участник договоров

На основе Устава ООН и Всеобщей декларации прав человека государства-члены ООН разработали всеобъемлющую систему договоров для защиты прав человека. Германия является участником всех важных соглашений ООН в области прав человека и протоколов к ним и регулярно отчитывается перед профильными комитетами экспертов о реализации соответствующих договорных обязательств.
Дальнейшая информация на тему «Права человека в ООН»

В Европе также существует разветвленная сеть институтов по защите прав человека. При этом ключевую роль наряду с Европейским Союзом играют прежде всего Совет Европы и ОБСЕ:
Защита основных прав в ЕС
Совет Европы
Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе (ссылка)

Проекты по защите прав человек

Поэтому Министерство иностранных дел Германии ежегодно оказывает поддержу ок. 130 разным по масштабности проектам во всем мире: в первую очередь в странах с переходной экономикой и развивающихся странах Африки, Азии, Центральной и Южной Америки, а также Восточной Европы. Часто даже скромные суммы могут содействовать ощутимому и устойчивому улучшению ситуации с правами человека.

Теория добродетели

Базовое вводное эссе доктора Гарретта

Последняя незначительная модификация 28 ноября 2005 г.

Некоторые студенты предпочли бы не изучать мои введения в философские вопросы и подходы, но учиться непосредственно из источника. Я не возражаю против этой процедуры, если она работает для вас. Другие, возможно, захотят проконсультироваться с источником до или после того, как услышат или прочитают мое введение. Вот сам конский рот, Аристотель, обсуждающий природу нравственной добродетели, в Книга II из Никомахова этика .
Я добавил несколько конспектов лекций о добродетели, прошедших осенью 2002 г. этика. См. ниже. Может быть некоторое совпадение между две части этой веб-страницы, но материалы из одного раздела могут дополнить ваше понимание другого.

Этика добродетели — это подход, который не придает значения правилам, последствиям и конкретных действий и акцентирует внимание на типе человека, который действует. вопрос не в том, правильно ли намерение, хотя это важно; и не в первую очередь следует ли кто-то правильному правилу; и это не прежде всего, хороши ли последствия действия, хотя эти факторы не имеют значения.

Главное, выражает ли действующее лицо хороший характер (моральные добродетели) или нет.

Характер человека – это совокупность черт его характера. Наш персонаж черты могут быть хорошими, плохими или где-то посередине. Они могут быть достойными восхищения или нет. Замечательные черты характера, признаки совершенства в характере называются добродетелями, их противоположностями являются пороки.

Черты характера

1) предрасположенности или склонности к привычкам, которые глубоко укоренились или укоренившийся.
Их называют второй натурой — «первой натурой», относящейся к тенденции, с которыми мы рождаемся. Черты характера не являются врожденными — мы не были родился с ними. Таким образом, младенцы не бывают ни добродетельными, ни порочными.
2) образовавшиеся в результате более или менее свободно выбранных действий определенного добрый. Мы не рождаемся честными или лжецами, но мы становимся ими, постоянно повторяя правду или многократно лгать.

Моральные добродетели:

1) замечательные черты характера; общежелательные наклонности, которые способствуют, среди прочего, социальной гармонии
Ремесленные знания — это техническое достоинство, характерное для определенное направление работы (риторика или искусство эффективного убеждения, искусство строителя, искусство программиста, искусство бухгалтера). Моральные добродетели имеют более общий охват.
2) позволяют нам действовать в соответствии с разумом
Вы не можете быть нравственно разумным в полном смысле этого слова, вы не можете имейте добродетель, называемую благоразумием, если только вы не нравственно добродетельны. Персона кто не является нравственно добродетельным, иногда руководствуется своими аппетитами или страсти. Ее эмоции мешают поступать разумно или даже распознавая, что может быть разумным.
3) позволяют нам правильно чувствовать и иметь правильное намерение
Человек, чей характер менее чем добродетелен, может делать то, что выглядит, со стороны вроде правильно поступаешь, но ее мотивы уйдут что-то желать. Правдивый человек обычно говорит правду, и он сделает это, потому что это правильно, а не потому, что он боится негативные последствия обнаружения.
4) ориентация на среднее, а не на крайности (пороки относятся к крайностям).
В знаменитом исследовании характера Аристотеля частой темой является факт, что добродетель лежит между двумя пороками. Например, добродетель мужества. лежит между пороками опрометчивости и трусости. У труса слишком много страха, или страх, когда у него не должно быть ни одного. У опрометчивого человека слишком мало страха и чрезмерная уверенность. Мужественный человек имеет нужное количество.
В то время как мужество — это добродетель, связанная с эмоциями страха и уверенности, кротость есть добродетель, связанная с гневом. Человек, который слишком быстро приходит в ярость будет вспыльчивым; человек, который никогда не злится, даже когда должен, невозмутимый (термин значения не имеет). Добродетельный человек рассердится когда она должна, но не чрезмерно и не вопреки разуму. Аристотель добродетель соответствующего гнева называет кротостью или кротостью.

Эмоция/Действие	Порок: Недостаток	Добродетель: Подлый («Средний»)	Порок: Избыток
Давать деньги	Скупость	Щедрость	Расточительность
Страх	Опрометчивость	Мужество	Трусость
Гнев	Вспыльчивость	Кротость	Вспыльчивость
Поиск удовольствий	Бесчувственность	Умеренность	Потакание своим слабостям

Этику добродетели можно использовать для определения правильности или неправильности действия, связывая выбор с замечательными чертами характера:

Действие или выбор является морально правильным, если при его совершении человек проявляет, демонстрирует или развивает нравственно добродетельный характер.
Это аморально в той мере, в какой, делая выбор или совершая действие, человек проявляет, проявляет или развивает нравственно порочный характер.

Чтобы применить этику добродетели к конкретному случаю, следует обсудить, какие черты характера (добродетели, пороки, промежуточные состояния) являются релевантными, и подумать о том, какие действия, отношения и чувства сопровождают их. Недостаточно сказать: «Это действие выражает добродетель», вы должны сказать, какую добродетель (щедрость, уместное сострадание) и быть готовым сказать, почему.

Этика добродетели может использоваться для похвалы или критики институтов. Выражают ли они добродетели или пороки? Способствуют ли они развитию добродетели или препятствуют ему? Например, некоторые бюрократии критикуют за то, что они холодны и бесчувственны, или за то, что они делают людей безответственными, нерадивыми или ленивыми.

Применение этики добродетели требует чуткого понимания человеческого характер и, следовательно, значительное знакомство с человеческой психологией. Это раньше было легче говорить об этих вещах, потому что в прошлые века члены культура имеет общий фон, набор историй с героями и злодеями, и мы сформировали наши представления о хорошем характере от героев и плохом характере от злодеи. См. вопрос 6 ниже.

Критика добродетели Этика:

Различные культуры, по-видимому, обеспечивают различные модели моральной добродетели, и их может быть несколько, некоторые из которых противоречат друг другу. внутри данной культуры. Например, у древних греков было место для добродетель гордость (соответствующее чувство чести), в то время как средневековый Христианские монахи считали

смирение более важным. У древних греков было нравственный идеал серьезности , который мог бы выражаться в религиозном, философской или этической деятельности, но не так легко в физической производство; однако ранние современные мыслители признают добродетель трудолюбие , которые имеют тенденцию выражаться в деятельности, связанной с производством, с подчинением физическая среда.

Как нам быть уверены, что предложенные модели идеальны, если только мы не прибегаем к моральным правилам для их оценки? Таким образом, какой бы ценной ни была этика добродетели, кажется, что ей нужен еще один этический аспект. теорию, чтобы завершить ее.

ЭТИКА ДОБРОДЕТЕЛЬСТВА (осень 2002 г.)

1. Зачем нам заниматься этикой добродетели?

* Хочешь ли ты, чтобы тебя любили или любили хорошие люди, для какого человека ты? Или вы бы предпочли, чтобы вас любили или любили только из-за ваших денег или денег? твоя красота, которую дала тебе природа, а не ты создала?
* Вы хотите быть таким человеком, который может стоять на своих ногах? и кто после тщательного изучения вопроса может быть достаточно уверен в своей собственные моральные суждения? Или вы хотите быть тем, кто нуждается в постоянном одобрении его поступков от окружающих вас людей, даже если они расходятся во мнениях себя и не остаются последовательными даже в своих собственных суждениях?
* Вы хотите быть в состоянии сделать мужественный поступок, благородный поступок, честное дело, и получайте от этого удовольствие, даже если большинство других людей сочли бы это неудобно или больно? Или вы хотите сделать мужественный или честный поступок неохотно — как будто это действительно больно, как будто вы хотели бы сделать наоборот?
Если вы ответили утвердительно на первый вопрос в каждой из этих пар, то вы хотят развить хорошие черты характера, известные как моральные добродетели.

Другие причины

Еще одна причина обратить внимание на этику добродетели, которая сосредоточена на характере. заключается в том, что мы часто озабочены оценкой людей и их устойчивых моральных качеств. характеристики (их характер), а не на отдельном действии и как оно относится к правилу или к результатам, которые оно производит. В таком случае нас не интересует главным образом то, какому правилу следует следовать или что последствия, которые вы производите, но какой вы человек, например. щедрый или скупой, мужественный или трусливый, умеренный или безвольный или снисходительный.
Более того, мы часто не можем оценить действие, если не знаем что-либо о нем. психология человека, который действует. Но понять мотив это полезно знать о характере.

Наконец, один из лучших способов способствовать социальному сотрудничеству и гармонии — это продвигать и укреплять лучшие стороны человечества. Правила сами по себе могут давать указания, но они не могут сделать людей хорошими. Озабочен последствия важны, но без реформы личности мы вряд ли производить большее полное удовлетворение или более существенную свободу для людей.

2. Что нам нужно знать о психологии человека, чтобы понять достоинства?

Этот анализ заимствован у Платона и Аристотеля. Другие греческие философы несколько разные анализы. Психическая сторона человека состоит из несколько мощностей.
* Душа — грубо говоря, ментальная сторона человека — обладает способностями к многие виды деятельности, расчеты, обдумывание, желание или намерение нечто, страх, гнев, ненависть, ревность, любовь к победе, любовь к чести, беспокойство, голод, жажда, половое влечение, любовь к деньгам и т. д.
* Их можно сгруппировать в две или три «способности», как это сделали Платон и Аристотель:
1) причина
2) страсти
A. Энергичная часть (социальные эмоции: страх, гнев, ненависть, ревность, любовь к победе, любовь к чести)
B. Аппетитивная часть (любовь к деньгам, голод, жажда, половое влечение, желание других физических удовольствий, отвращение к физической боли)
«Желание» не ограничивается только одной частью.
Рациональная часть, естественно, желает понять и содействовать благу общества. целом, как он воспринимает это благо.
Мы можем назвать желание рациональной части «желанием» или «намерением»
. Энергичная часть желает победы/почести/похвалы и т. д.
Аппетитивная часть желает удовольствия, обладания и т. д.
В добродетельном человеке разумная часть полностью образована, так что она воспринимает хороший и бодрый и аппетитная часть обучается следовать за разумом.

3. Свяжите понятие моральной добродетели с разумом и эмоциями.

Аристотелевское определение добродетели:
Моральная добродетель – это склонность поступать так, как поступил бы нравственно разумный человек. действовать (=согласно разуму) и соответствующим образом чувствовать эмоции и желания.
(Моральное) расположение связано с простой способностью и с деятельностью или действительным чувством. следующее. Мы рождаемся без моральных предрасположенностей, но со способностями приобретать диспозиции. Тот, у кого есть предрасположенность, не обязательно использует ее в любом случае. данный момент, но может использовать его немедленно. Мужественный человек не всегда чувствует себя уверенно, но в рискованной ситуации чувствует себя уместно уверенность.
Мы развиваем нравственные склонности — добродетели, пороки и промежуточные диспозиции — через повторяющуюся деятельность и опыт с течением времени. Способность Способность к обучению 1 Знание
(Познавательная добродетель) Моральная добродетель (одержимость) Действие или чувство Использование знаний Действие или чувство, выражающее добродетель

4. Почему Аристотель говорил, что добродетель — это середина или «середина»?

Можно совершить моральную ошибку, зайдя слишком далеко, а также не зайдя достаточно далеко. Добродетель щедрости есть нечто среднее между скупостью и склонностью отдавать. чрезмерно или к неправильным королям людей. Достоинство распределительной справедливости является промежуточным звеном между чрезмерным вознаграждением человека и вознаграждением человека недостаточно. Добродетель мужества стоит между трусостью, которая включает в себя чрезмерный страх и своего рода безрассудство, связанное с недостатком страха. Кротость, добродетель, связанная с гневом, стоит между привычной тенденцией выйти из-под контроля и привычная склонность мириться с любым оскорблением.

5. Есть ли условие (моральное расположение) между добродетелью и пороком? Так думает Аристотель. На самом деле их может быть два:

Умеренный человек (добродетельный по отношению к удовольствию) — знает и желает делать умеренные вещи и делает их
Человек, владеющий собой – знает и хочет делать умеренные (правильные) поступки, но должен бороться с сильным аппетитом, чтобы делать умеренные вещи.
Слабовольный человек — Знает и желает сделать умеренное (правильное) дело, но часто проигрывает сильному аппетиту, который пересиливает разум.
Неумеренный или потакающий своим желаниям человек (порочный по отношению к удовольствию) — не желает делать умеренных поступков и не делает их.

6. Как мы используем подход этики добродетели при анализе случая?

Мы пытаемся определить, какое состояние характера демонстрирует лиц по делу. Внешние стороны действия не дают нам большого руководства. Нам нужно понять действие снаружи, но также и проникнуть внутрь. человека, и понять ситуацию, как она развивалась от этого человека перспектива. Мы должны иметь возможность судить о том, были ли мотивы человека уместно, включая то, были ли ее чувства уместными или нет (были ли они избыточными или недостаточными). Хорошие романы, романы, которые не только о физических действиях, может помочь нам развить эту чувствительность. Мы редко можем быть уверены, что человек порочный или добродетельный на основе одного только действия, рассматриваемого со стороны. По крайней мере, мы должны быть готовы указать, какой тип порока или добродетели проявляется в Действие. Скупость, трусость, вспыльчивость? Чтобы быть уверенным в этом мы должны следовать за человеком во времени.
Оценить Ника по делу о «мошенничестве».
Кажется, у него неумеренный аппетит, и сильная склонность к баловству, сексуальной невоздержанности или неумеренность. Если мы хотим проявить благотворительность, мы можем сказать, что не уверены выражает ли его поведение порок баловства или слабость воля. Но слабость воли предполагает, что он сознает, что делает неправильно.

Достоинство этики Аристотеля | Отзывы | Notre Dame Philosophical Reviews

Согласно этической теории Аристотеля, добродетельный человек демонстрирует совершенство разума и характера. Добродетельный человек не только знает, что делать хорошо, но и эмоционально привязан к этому. Кроме того, эти два совершенства или добродетели тесно связаны между собой, так что одно невозможно без другого ( Никомахова этика 6.13, 1144 ^б 30-2; 10.8, 1178 ^и 16-19). К сожалению, Аристотель не особо подробно описывает, как эти две добродетели взаимозависимы, факт, который вызвал бурные споры среди ученых. Некоторые ученые подчеркивают интеллектуальную добродетель, относящуюся к действию, а именно. практическая мудрость ( phronêsis ) как всеохватывающая предрасположенность, в то время как другие подчеркивают конститутивную роль привыкшей предрасположенности чувствовать себя соответствующим образом. ^¹

В книге «Добродетель аристотелевской этики» Паула Готтлиб заявляет о достоинствах характера, таких как мужество, умеренность и справедливость, в чем, по ее мнению, им было несправедливо отказано. Она утверждает, что достоинства характера были плохо поняты и что «те части его [этической] теории, которые здесь рассматриваются, которые были очернены и забыты, могут быть самыми интересными и ценными из всех» (214). Если не считать явного преуменьшения важности интеллектуальных добродетелей, она утверждает, что совершенство характера является этически важной добродетелью для Аристотеля.

Книга состоит из двух частей. В первой части, состоящей из глав 1–5, Готлиб представляет свой взгляд на то, как следует понимать аристотелевские добродетели характера. Она выделяет учение о среднем как ключ к этому пониманию. Достоинством характера является направляющая действие склонность к достижению среднего между двумя крайними эмоциями в определенной области. Мужество, например, есть склонность находить середину между трусостью и опрометчивостью в области опасности. Среднее определяется не только крайностями, но и крайностями по отношению к требованиям конкретной ситуации, включая факты, касающиеся самого агента. Она также защищает Аристотеля от опасений по поводу достоинств характера, показывая, что они основаны на немилосердных толкованиях или на прямом неверном истолковании. Она выступает против идеи о том, что добродетели характера равносильны умеренности (Кант), и предположения, что они являются средством от естественных недостатков человеческой природы (Филиппа Фут, Кристин Корсгаард). Более того, именно через учение о среднем лучше всего оценивается вклад интеллектуальной добродетели практической мудрости, поскольку для достижения среднего требуется взвешенный взгляд на ситуацию. Учение о среднем также дает критерий для различения настоящих добродетелей и простых эмоций или естественного темперамента.

Во второй части, состоящей из глав 6–10, Готлиб подвергает проверке свою интерпретацию добродетелей характера, показывая, как она проясняет ряд спорных вопросов этической теории Аристотеля. К ним относятся природа моральных дилемм, добродетельная мотивация, как понимать так называемый практический силлогизм, что необходимо знать добродетельному агенту и какое политическое устройство лучше всего способствует развитию добродетельных людей. Таким образом, менее чем на 250 страницах Готлиб поднимает множество сложных и вызывающих много споров вопросов в Никомахенская этика . Она берется за смелое предприятие.

Непринужденный и доступный стиль Готлиба заслуживает похвалы. Она предназначает исследование не только для исследователей Аристотеля, но нацелена на более широкую аудиторию, интересующуюся этической теорией, особенно этикой добродетели. Цель состоит в том, чтобы показать, что при правильном прочтении Аристотеля его описание достоинств характера вносит важный вклад в современные этические дебаты. Таким образом, она претендует как на новую, оригинальную интерпретацию повествования Аристотеля, так и на его философскую актуальность. В лучшем случае стипендия управляет обеими вещами в одном исследовании. Однако исследование Готлиба не раз было омрачено слишком небрежным обращением с современными теориями. Сравнения потребовали бы более тщательной обработки, чтобы быть плодотворными. Возможно, круг сложных вопросов слишком широк, чтобы с ними можно было справиться.

Прежде чем я перейду к некоторым наиболее спорным и проблематичным утверждениям Готлиба, у меня есть некоторые опасения по поводу общего подхода к исследованию. Начнем с того, что предположение, по-видимому, состоит в том, что что-то существенное в понимании аристотелевских добродетелей характера было упущено научным сообществом, и что, как только мы восполним эту небрежность, эти добродетели окажутся более привлекательными с философской точки зрения, а некоторые центральные и давние вопросы этической теории Аристотеля покажутся менее проблематичными. Рассказ Готлиба о безымянных добродетелях в главе 2, возможно, компенсирует упущенный аспект, хотя я еще вернусь к моменту несогласия с этим описанием. Однако в целом она выдвигает довольно условную интерпретацию. Утверждение, что добродетелью характера является склонность к состоянию равновесия между двумя крайними эмоциями, связанными с конкретными обстоятельствами, не поразительно. ^² Ее отказ от некоторых альтернативных интерпретаций в главах 1 и 3 убедителен, но цели полемики не представляют основной поток аристотелевских исследований.

Более того, Готлиб оставляет нетронутыми некоторые важные опасения, связанные с аристотелевской трактовкой добродетелей характера. В частности, она не снимает опасений, что в изложении Аристотеля есть изъян в объяснении. Ибо, даже если Аристотель не намеревался предоставить нам процедуру принятия решения, вопрос заключается в том, какой вклад вносят добродетели характера в выбор правильного курса действий. Феномен, который следует сформулировать, заключается в том, что некоторые люди склонны иметь здравые суждения и делать это правильно даже в сложных и сложных ситуациях. Узнав, что добродетельный человек склонен находить среднее между двумя крайностями относительно ситуации, мы не сильно продвинемся в понимании. В самом деле, объяснение того, что такое добродетели характера и каким образом они помогают действующему лицу достичь среднего, путем обращения к тому, как отреагирует добродетельный человек, имеет вид замкнутого круга. Справедливости ради, Готлиб прилагает усилия, к которым я вскоре вернусь, чтобы облегчить это беспокойство, но, на мой взгляд, не совсем успешно.

Однако меня больше всего беспокоит характеристика Готлибом добродетели характера как этической добродетели. Начнем с того, что аристотелевская характеристика добродетелей характера как превосходств, относящихся к etos , в этом отношении не показательна, а готлибовский термин «этическая добродетель» для добродетели характера симптоматичен, но сбивает с толку, поскольку с этической точки зрения важно то, что относится к хорошая и счастливая жизнь в целом. Меня здесь волнует не мучительный вопрос о месте созерцания в счастливой жизни. Ибо даже картина практической мудрости остается неполной. Упражнения интеллектуальных добродетелей, включая практическую мудрость, далеки от того, чтобы быть просто инструментальными, они столь же этически значимы сами по себе, как и добродетели характера, являясь неотъемлемой частью счастливой человеческой жизни.

Итак, когда Готлиб утверждает в главе 7, что добродетельные поступки могут быть выбраны ради них самих, а не только ради счастья, возникает вопрос, каким понятием счастья она оперирует. Поскольку они являются составляющими счастливой жизни, нет никакой разницы между выбором добродетельных поступков ради них самих и выбором их ради счастья. Верно, что добродетельное действие мотивировано как неразумной частью души, так и разумной частью. Но тот факт, что обладающая разумом часть добродетельного человека желает добродетельного поступка, потому что он хороший, составляющий часть счастливой жизни, не означает, что он избирает его как средство к счастью.

Теперь я перейду к более конкретным вопросам. Ввиду большого количества запутанных тем я сосредоточусь на тех аспектах рассуждений Готлиб, которые в наибольшей степени связаны с заявленной ею целью прояснить место добродетелей характера в этической теории Аристотеля.

В главе 5 Готлиб обсуждает утверждение о том, что добродетели характера образуют такое единство, что одно невозможно иметь без всех остальных. Например, чтобы проявить добродетель щедрости, недостаточно отдать нужную сумму нужному человеку в нужное время по правильным причинам. Совместно используемые ресурсы также должны быть приобретены в соответствии с другими добродетелями, такими как справедливость. Таким образом, полностью добродетельный человек должен объединить различные добродетели в единое целое. Обладая такой предрасположенностью, агент может оценивать конкретную ситуацию в соответствии с требованиями различных добродетелей, чтобы принять взвешенное решение о том, что делать. Помимо роли практической мудрости в обдумывании таких решений, Готлиб указывает на ее роль в генетическом процессе превращения природных темпераментов в полноценные prohairetic добродетели, т. е. разумные склонности к действию. Именно в этом процессе рассуждения различные добродетели объединяются в единство.

Я сочувствую этому предложению в том, что касается развития добродетельного характера. Но имеет ли это непосредственное отношение к утверждению, что наличие одной добродетели характера требует наличия всех остальных? Нам остается только догадываться, как превращение даже одного природного темперамента в добродетель характера требует остальных. Следует отметить, что проблема заключается не в требовании к практически мудрому человеку, чтобы все достоинства характера были объединены в гармоничное целое — в этом довольно тривиальном моменте. Вместо этого обсуждаемое утверждение состоит в том, что человек не может развить и обладать одной добродетелью характера, не развивая их все. Что необходимо, так это объяснение того, к чему на самом деле сводится предполагаемая взаимная зависимость всех добродетелей характера. Например, даже если кажется разумным сказать, что в некоторых случаях реакция добродетели мужества должна сверяться с требованиями добродетели воздержания, почему обладание мужеством должно требовать обладания всеми другими добродетелями характера? Проблема усугубляется тем, что даже неясно, на каких соображениях коренится это требование. Является ли это утверждением о том, как работают психологические способности, или концептуальным утверждением, или утверждением об этической реальности, в которой все добродетели характера влияют на каждое действие?

Даже если добродетельный человек соединил все добродетели характера в гармоничное целое, разве требования различных добродетелей порой не могут быть непримиримыми? В главе 6 Готлиб утверждает, что, с точки зрения Аристотеля, моральные дилеммы не бросают вызов добродетели превосходного человека. Вынужденный выбирать между двумя отвратительными альтернативами, выбор менее дурного действия не ставит под угрозу характер агента, хотя он все еще может сожалеть о своем действии. Предложение звучит, насколько это возможно. Но затем Готлиб продолжает подрывать существующую проблему. Ибо, по ее словам, «аристотелевское практическое рассуждение сложнее, чем версия отдельных конкурирующих вариантов, предлагаемая теми, кто предлагает современный анализ современных дилемм» (129). ). Идея состоит в том, что гибкость, обеспечиваемая тем фактом, что среднее значение соотносится с конкретными обстоятельствами, делает концепцию дилеммы моральных вызовов простодушной. Когда оценивается ситуация в целом, возникают более чем две отвратительные альтернативы дилеммы.

Вот интересно, какова цель Готлиба, «современный анализ современных дилемм». Это не может быть метаэтический интерес к моральным дилеммам, целью которого является исследование теоретических рамок моральной философии. Это предположение, что в реальной жизни существуют моральные дилеммы? Конечно, когда моральная дилемма недостаточно конкретизирована, можно задаться вопросом, есть ли способ обезоружить дилемму более тщательным рассмотрением ситуации. Но есть ли основания полагать, что так будет всегда?

В главе 8 Готлиб прилагает основные усилия, чтобы прояснить тесную связь между добродетелями характера и практической мудростью. Эта попытка вовлекает ее в ревизионистское и неортодоксальное объяснение практического силлогизма Аристотеля. Идея состоит в том, что первая часть как в большой, так и в меньшей посылке относится к характеру агента и играет объяснительную роль, подобную роли среднего термина в научном силлогизме. Готлиб понимает практический силлогизм не просто как объяснительную схему, но полагает, что он выражает умственный акт со стороны деятеля. Она приводит следующий пример (165):

Умеренным людям следует избегать сладостей.

Я человек умеренный, и это мило.

Я должен избегать этого.

Таким образом, предполагается, что добродетель воздержания объясняет результат, которым является отказ от сладкого. (Для настоящих целей я буду игнорировать проблемы, связанные с определением того, что именно является заключением и в каком смысле можно сказать, что действие следует из посылок.) Готлиб также предполагает, что первая часть малой посылки выражает саму себя. -знание, и зависит от одной из безымянных добродетелей характера, а именно. правдивость, то есть склонность достигать середины между самоуничижением и хвастовством. Таким образом, утверждение, что практическая мудрость зависит от добродетелей характера, объясняется этой двоякой зависимостью практического умозаключения от обладания добродетелями характера.

Я нахожу предложение Готлиба крайне неправдоподобным и даже туманным. Прежде всего, по ее мнению, практический силлогизм не является общей схемой для объяснения поступков, а ограничивается исключительно добродетельными поступками. Кроме того, если первый термин в посылках указывает причину действия, то причиной отказа от сладкого является забота о воздержании, а не забота о здоровье. Таким образом, принцип избегать сладкого не годится даже для тех, кто не является умеренным. У слабовольного человека, например, не было бы причин подчиняться приказу большой посылки. Неясно, к чему могла бы привести слабость воли при таком истолковании практического силлогизма.

Кроме того, экзегетическая поддержка ее толкования слаба. Обращение к De anima 434 ^a 16-21 вызывает сомнения. Даже если большая посылка говорит, что такой-то человек должен сделать то-то и то-то, а меньшая посылка говорит, что я такой-то человек и что это конкретное действие такого-то рода, в контексте нет ничего, что могло бы предполагают, что Аристотель имел в виду черты характера, а не другие черты, такие как физические или когнитивные способности и их ограничения, относящиеся к ситуации. Я также сомневаюсь в понимании Готлибом роли безымянной добродетели правдивости. Ибо в ее прочтении то, что способствует практическому силлогизму, является одним из условий этической добродетели искренности в отношении своих способностей, а именно, что человек знает свои собственные способности в первую очередь. Это, однако, похоже на познавательную диспозицию.

Поэтому я согласен с ортодоксальным мнением Анскомба о том, что практический силлогизм сам по себе не является этической темой. Достоинства характера не влияют, по крайней мере обычно, на содержание силлогизмов, хотя они играют важную роль в объяснении того, является ли действие результатом.

Должен подчеркнуть, что я не подвергаю сомнению ни важность добродетелей характера, ни тесную связь между ними и интеллектуальной добродетелью практической мудрости. Тем не менее, я нахожу попытку Готлиба более подробно прояснить, в чем состоит это отношение, безуспешной. В общем и целом практической мудрости она отводит инструментальную роль взвешивания требований различных добродетелей характера по отношению к конкретной ситуации. Ввиду моего общего интереса к описанию добродетелей характера Готлибом, однако, нет необходимости в этой интерпретации, чтобы показать, каким образом практическая мудрость зависит от них. Ибо практическая мудрость имеет цель, а именно, хорошая жизнь и проявление добродетелей характера составляют эту цель. Эта черта, безусловно, усложняет связь между добродетелями характера и интеллектуальными добродетелями, особенно практической мудростью, но эту сложность следует решать, а не обходить.

В конце концов, попытка Готлиба сформулировать роль и значение добродетелей характера в этической теории Аристотеля не слишком продвигает наше понимание.