Книги наказаний – Книга Наказание читать онлайн бесплатно, автор Виктория Романова на Fictionbook

Книга Наказание читать онлайн бесплатно, автор Виктория Романова на Fictionbook

© Виктория Романова, 2019

ISBN 978-5-4496-2625-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Серая табличка на двери с золотыми буквами официально сообщала, что это кабинет начальника рекламного отдела ООО «Питерстарс» Гришина А. Н.

За дверью, два человека заканчивали сложный разговор.

Андрюха, я ничего не обещаю – сказал высокий, под метр девяносто молодой мужчина. Я попробую, только ради нашей многолетней дружбы. Мне как бы интересно, но и страшно одновременно.

– Гена, я не могу признаться ей в своей слабости. Но желание, оно сильнее меня. Я уже пять лет сам с собой борюсь. Если я этого не сделаю, боюсь нам придётся развестись. А так, есть небольшой шанс, что всё будет нормально. Чужого человека в этой роли я видеть не хочу. Давай, а я тебе долг за машину прощу.

– Андрюха, я и так это для тебя сделаю, не надо мне ничего прощать – с обидой ответил Гена.

– Хорошо, хорошо, нет так нет. Ты главное попробуй. Сегодня, я у тебя часы оставлю, а завтра, ты их занесёшь.

– Хорошо, так и сделаем – ответил Гена.

Ему было не по себе. То что он должен сделать, относилось к женщине в которую он тайно был влюблён уже много лет. Но, она была замужем за его лучшим другом. А опускаться до такого скотства, как отношения с женой друга за его спиной он не мог. Но, жизнь в очередной раз перевернула всё с ног на голову. Теперь, он может сделать это без угрызений совести. Да, просьба друга была необычной, но… Было ощущение, что лопнули стальные кольца сковывающие грудь. Первый раз за последние пять лет исчезла тяжесть на сердце. То, о чём он мечтал много лет, случится. И может быть, исчезнет эта колдовская любовь к замужней даме, и он сможет построить отношения с другими женщинами, без оглядки на неё.

*****

Я захлебывалась стонами, переходящими в крики. Срывала горло, визжа как последняя сучка. Два оргазма подряд, и он всё ещё во мне. Загоняет свой член с такой силой, что мои колени скользят по простыне, а по комнате разносятся влажно-звонкие шлепки соприкосновения наших тел. Терпкий запах секса заполнил всю комнату. Иногда ко мне пробиваются нотки его одеколона, и я с жадностью втягиваю возбуждающий аромат. У меня нет рук и ног, я одна большая, пульсирующая от наслаждения, вагина. Он долбит меня так неистово, что не помню, кто я и где. Страсть, похоть и дикое желание секса, накрыли резкой волной. Потерялась связь с пространством и временем.

Да, он поставил меня раком, а я была не против. Дрожала от возбуждения, в животе сладко пульсировало в ожидании его члена. Лепестки раскрылись, налились кровью и жаждали его проникновения. Нежно входил в меня, держась руками за мою упругую от занятий фитнесом попку. Останавливался, наклонялся, жадно лапал грудь, гладил спинку. С каждым движением страсти и напора становилось всё больше. Мои сиськи его больше не интересовали. Сейчас он занят моей горячей, влажной, истекающей соками дырочкой.

Он всаживает резче и грубее, шлёпает по заднице, оставляя на ней как подпись отпечатки своей пятерни. Его член такой большой, что ему пришлось взяться за него рукой ограничивая глубину проникновения, иначе меня бы разорвало на две половинки.

– Да! Да! Еще-е-е-е-е! – слышу свой хриплый голос.

Этот самец, под метр девяносто ростом, наматывает мои волосы на кулак, засовывает пальцы мне в рот, продолжая драть меня как распоследнюю шлюху. Пальцы разрывают рот, но боль только сильнее дразнит меня. Мой язык облизывает их с таким же наслаждением, как эскимо знойным летом.

Накатывает очередной оргазм, он уже не такой взрывной как два первых, но всё равно яркий и затяжной. Живот пульсирует, стенки влагалища сокращаются и дрожат. На секунду теряю сознание.

Его движения становятся очень быстрыми, он близок к финалу.

– В рот, кончи мне в рот, – шепчут мои искусанные губы.

Он слышит меня. Резко выходит, помогает мне развернуться. Сама не смогу, руки и ноги ватные после оргазмов и бешеного траха.

Ложусь поперёк кровати на спину, голова свешивается с края матраса. Он быстро встаёт, походка его после дикого секса не очень уверенная. Подходит, его член блестит от моей смазки, я улыбаюсь ему. За такой взрывной секс хочу доставить ему максимум удовольствия. Откидываю голову посильнее назад, чтобы ему было удобней. Он берёт меня обеими руками за голову, от предвкушения они чуть подрагивают. Его член врывается в мой рот. Головка скользит сначала по губам, потом по языку, делаю последний вздох. Он остановился в нерешительности. Замер, практически не дышит получая удовольствие от процесса. Его таз начинает движения взад-вперёд. Да, да трахай меня в рот, я этого хочу.

Трахают меня в рот, а течёт между ног. Пальчиками провожу по скользким от смазки и опухшим от секса и возбуждения губкам, касаюсь бусинки клитора. Сладкая дрожь прокатывается по телу.

Чувствую, что он сейчас кончит. Хватаю его за бёдра и насаживаюсь на член, глубже, глубже, ещё глубже. Распухшая от возбуждения головка с трудом протискивается. Он такой большой и толстый, что я просто не могу заглотить его полностью, касаюсь его зубами. Горячая струя спермы бьёт глубоко в горло. Ещё пару секунд не отпускаю. Но дышать уже нечем, упираюсь в бёдра и выталкиваю его из себя. Делаю жадный вдох. Сердце бешено бьётся. Он выходит вместе со слюной и остатками спермы. Моё лицо в этой вязкой массе. Я счастлива, костёр дикого желания потушен. Нет, не желания секса, мне его хватает. Мне нужна страсть, дикая, первобытная, с криками, рычанием и расцарапанной спиной. Я хотела страсти, и я её получила.

Ещё пару минут пришлось полежать. Он рядом, гладит мои бёдра. Его прикосновения мне уже неприятны. Глупая, похотливая тварь. Вся перемазана в своей смазке, лицо в сперме и слюнях. Если бы он захотел поиметь меня в упругую задницу, я бы и туда дала. Анала я боюсь, мне всегда очень больно и неприятно, и не понятно почему. Муж делает всё, чтобы я расслабилась.

Сейчас я себя ненавидела. Что же ты сделала, дура? Совершенно трезвая, всё прекрасно понимающая, дала другу семьи. Он привёз часы мужа, которые тот забыл у него буквально вчера, отмечая покупку машины.

Просто зашёл, просто протянул часы. Высокий, не

красавец, вкусно пахнущий мужским парфюмом. Сильные руки с прожилками вен на подкаченных бицепсах. Он просто улыбнулся, я просто начала расстёгивать пуговички халата.

Это была не я. Видела себя как бы со стороны. Я, примерная и любящая жена, за тридцать секунд превратилась в развязную похотливую суку. Он давно смотрит на меня влюблённым взглядом, думает, не вижу. Мне было приятно его внимание, и не больше.

Когда он вошёл, и посмотрел на меня, я поняла по взгляду, как сильно он меня хочет. Не просто поиметь, а отодрать так, как я осмеливалась только мечтать. Страсть огромным костром горела в его глазах. Она перекинулась на меня, гормоны бушевали с такой силой, что я превратилась в текущую от желания первобытную самку. Я потеряла голову, и теперь мне гадко от своего поступка.

У меня частенько бывают сексуальные фантазии. Удалённая работа рекламщика даёт возможность не ходить в офис. Я целый день дома одна. Наш четырёхлетний сынуля в садике, и увижу я его только вечером. В своих грёзах, переспала уже со всеми голливудскими красавчиками.

И если у всех работа – дом, то у меня только дом. Я уже с компьютером начала разговаривать.

Муж нежен со мной, и не забывает о бо мне ночами, проблем с сексом у нас нет. Он нежен со мной. Но, последнее время, всё по одному сценарию. Целует в губы, переходит на шею, далее грудь, минуту ласкает пальцами мою киску. Как только губки заскользили от смазки, ставит раком и неспеша трахает. Иногда ложится сверху, но последнее время, всё чаще просто укладывает меня на бок. Он даже перестал давать мне в рот. Мне приходится самой ждать удобную минутку. Я полюбила камеди клаб. Пока дорогой муженёк смотрит эту передачу, можно спокойно распоряжаться его членом: сосать, покусывать, тереться об него лицом, играть яичками.

Как бы всё хорошо, но, я стала для мужа просто женой, и он забыл о том, что я ещё и женщина. Меня, как жену, вечером приходя с работы надо целовать в щёчку и спрашивать как дела. Не спеша раздеться, и сидя в уютном кресле перед телевизором ждать, когда я позову его ужинать. И он это всё делает, мой муж идеален.

Но, он перестал видеть во мне женщину, а ведь нам всего по тридцать лет.

Ещё пару лет назад, он сбегал с работы домой, только для того, что бы меня трахнуть. Быстрые поцелуи, жадные руки, за минуту облапавшие меня. Дикое желание и железный член мужа во мне. Да я, коленями дырку на коврике в прихожей протёрла. Частенько, мы не успевали даже раздеться, и я стояла раком с задратым на спину халатом, и приспущенными до колен трусиками.

В те дни, когда начинались месячные, я сидела напротив него на кухне и смотрела как он обедает. Ни разу, он не смог сделать это спокойно. Меня не надо было ни о чём просить, я всё знала и хотела сама. Водила ноготками по его колену, поднимаясь выше и выше. Глядя ему в глаза облизывала губы и расстегнув пуговички халата ласкала грудь. Он не выдерживал, отворачивался от стола, и начинал расстёгивать молнию брюк.

– Нет дорогой, кушай, я всё сделаю сама – говорила ему. Разворачивала его к тарелкам, и залазила под стол. Гладила его член через ткань. Чувствовала и видела, как он растёт под моими руками. Покусывала его, разжигая костёр желания всё сильнее.

fictionbook.ru

Книга наказаний – 1 – Сунан Абу Давуд – Сунна Пророка

عَنْ أَبي بُرْدَةَ قَالَ: قَالَ أَبُو مُوسَى: أَقْبَلْتُ إِلَى النَّبِيِّ  صَلَّى اللَّهُ عَلَيْهِ وَسَلَّمَ وَمَعِي رَجُلاَنِ مِنَ الأَشْعَرِيِّينَ أَحَدُهُمَا عَنْ يَمِينِى وَالآخَرُ عَنْ يَسَارِى، فَكِلاَهُمَا سَأَلَ الْعَمَلَ، وَالنَّبِيُّ  صَلَّى اللَّهُ عَلَيْهِ وَسَلَّمَ سَاكِتٌ، فَقَالَ: مَا تَقُولُ يَا أَبَا مُوسَى. أَوْ يَا عَبْدَ اللَّهِ بْنَ قَيْسٍ؟ قُلْتُ: وَالَّذِي بَعَثَكَ بِالْحَقِّ مَا أَطْلَعَانِى عَلَى مَا فِي أَنْفُسِهِمَا، وَمَا شَعَرْتُ أَنَّهُمَا يَطْلُبَانِ الْعَمَلَ. قَالَ: وَكَأَنِّى أَنْظُرُ إِلَى سِوَاكِهِ تَحْتَ شَفَتِهِ قَلَصَتْ، قَالَ: لَنْ نَسْتَعْمِلَ — أَوْ لاَ نَسْتَعْمِلُ — عَلَى عَمَلِنَا مَنْ أَرَادَهُ، وَلَكِنِ اذْهَبْ أَنْتَ يَا أبَا مُوسَى، أَوْ يَا عَبْدَ اللهِ بْنَ قَيْسٍ. فَبَعَثَهُ عَلَى الْيَمَنِ، ثُمَّ أَتْبَعَهُ مُعَاذَ بْنَ جَبَلٍ. قَالَ: فَلَمَّا قَدِمَ عَلَيْهِ مُعَاذٌ قَالَ: انْزِلْ، وَأَلْقَى لَهُ وِسَادَةً، فَإِذَا رَجُلٌ عِنْدَهُ مُوثَقٌ، قَالَ: مَا هَذَا؟ قَالَ: هَذَا كَانَ يَهُودِيًّا فَأَسْلَمَ، ثُمَّ رَاجَعَ دِينَهُ دِينَ السُّوءِ. قَالَ: لاَ أَجْلِسُ حَتَّى يُقْتَلَ، قَضَاءُ اللهِ وَرَسُولِهِ. قَالَ: اجْلِسْ، نَعَمْ. قَالَ: لاَ أَجْلِسُ حَتَّى يُقْتَلَ، قَضَاءُ اللهِ وَرَسُولِهِ، ثَلاَثَ مَرَّاتٍ، فَأَمَرَ بِهِ فَقُتِلَ. ثُمَّ تَذَاكَرَا قِيَامَ اللَّيْلِ، فَقَالَ أَحَدُهُمَا مُعَاذُ بْنُ جَبَلٍ: أَمَّا أَنَا فَأَنَامُ وَأَقُومُ، أَوْ أَقُومُ وَأَنَامُ، وَأَرْجُو فِي نَوْمَتِى مَا أَرْجُو فِي قَوْمَتِى.

Абу Бурда передаёт, что Абу Муса [аль-Аш‘ари] сказал: «Однажды я пришёл к Пророку, мир ему и благословение Аллаха, вместе с двумя аш‘аритами [то есть соплеменниками Абу Мусы], один из которых стоял справа от меня, а другой — слева. Каждый из них попросил назначить его на какую-нибудь должность. Пророк, мир ему и благословение Аллаха, в это время молчал, а потом сказал: “Что скажешь, о Абу Муса [или: о ‘Абдуллах ибн Кайс]?” Я сказал: “Клянусь Тем, Кто послал тебя с истиной, они не сообщали мне, что у них на уме, и я не знал, что они собираются просить об этом” . И я будто и сейчас вижу сивак под его приподнятой губой. Потом [Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха] сказал: “Мы никогда не назначим [или: не назначаем] на должность того, кто сам добивается этого! Ступай же [и займи должность] ты, о Абу Муса [или: о ‘Абдуллах ибн Кайс]” И Посланник Аллаха, мир ему и благословение Аллаха, послал Абу Мусу управлять Йеменом, а следом за ним отправил Му‘аза ибн Джабаля*».
[Абу Бурда] сказал: «Когда Му‘аз приехал к [Абу Мусе], тот сказал: “Садись здесь”. И он положил для него подушку. Тут Му‘аз увидел у Абу Мусы связанного человека и спросил: “Что это?” Абу Муса сказал: “Этот человек был иудеем, потом принял ислам, а потом снова вернулся к своей религии — недоброй религии”. Му‘аз сказал: “Я не сяду, пока его не казнят, ибо таково решение Аллаха и Его Посланника”. [Абу Муса] сказал: “Садись же, хорошо” . [Му‘аз] сказал: “Я не сяду, пока его не казнят, ибо таково решение Аллаха и Его Посланника”. Это повторилось трижды. Тогда [Абу Муса] отдал веление и того человека казнили. Потом они стали говорить о ночных молитвах, и один из них — Му‘аз ибн Джабаль — сказал: “Что касается меня, то я и сплю, и молюсь [или: и молюсь, и сплю], надеясь [получить награду от Аллаха] как за свой сон [ложусь спать с намерением набраться сил для поклонения Аллаху], так и за свои молитвы”»**. [Бухари, № 6923]

sunna.e-minbar.com

Читать книгу Наказание

Сергей Михайлов

Наказание

Рассказ

— …оправдать и освободить из-под стражи!

Едва прозвучал вердикт, конвой обмяк и вразвалку покинул зал суда. И тут же поднялся шум, все повскакивали с мест, где-то зааплодировали, где-то, наоборот, засвистели, с галёрки заорали: «Судью на мыло!» Ко мне кинулось с десяток человек, кто-то облапил меня («Ну, брат, поздравляю!»), кто-то хлопал по плечу, а один злобный тип вдруг подскочил и заехал мне по уху; небольно заехал, вскользь, но всё равно было неприятно. «Убийца!» прошипел — и исчез. На его месте возникло заплаканное старушечье лицо в траурном обрамлении чёрного шерстяного платка. Сердце у меня ёкнуло — я отвернулся, не выдержал. Мелькнула самодовольная физиономия моего защитника — и тут же скрылась за могучей спиной какого-то горлопана.

Я ничего не понимал. Как! Меня — оправдать? Меня!! За что?! Идиотизм какой-то! Я-то ожидал совсем другого, настроился на самое суровое наказание, которого, собственно, и заслуживал. Потому и слушал вполуха всю эту тошнотворную судебную дребедень. А оно вон как обернулось.

И всё-таки свобода. Это значит, что теперь я могу идти, куда захочу. Что я и сделал: улучив минутку, юркнул к выходу и опрометью кинулся из душного зала вон. Выскочил на улицу, хватанул полной грудью крепкого морозца. Ух-х, хорошо! Вот только не сообразил я, выскочил налегке, как был, в одном пиджачке. Трёх минут хватило, чтобы начал пробирать меня колотун. Но тут дверь отворилась, показался нос кого-то из судейских. «Эй, кто здесь будет освобождённый? Одежонку-то свою прими. Забыл». Я едва успел растопырить руки, как на меня свалился мой старенький овечий тулуп с шапкой-ушанкой из крашеного кролика. Облачившись, сразу же почувствовал себя уютней. Огляделся.

Убогая площадь заштатного провинциального городишки, что затерялся где-то на окраине страны, с кривыми узкими улочками, веером расходящимися от центра; на той стороне площади — старенькое двухэтажное здание горсовета с покосившимся триколором. Ослепительный белый снег громоздится повсюду: на крышах домов, на куцых деревцах, на дорогах и коммерческих палатках, на общественных сортирах и контейнерах городских помоек. Яркое февральское солнце, отражаясь от сугробов, нестерпимо режет глаза. Ядрёный морозец градусов в восемнадцать щиплет нос и мочки ушей. Воздух чистый, прозрачный, звонкий, сухой. Скоро полдень.

Три месяца продержали меня в СИЗО, ещё по осени замели, сразу после того случая. С прошлого года не вдыхал я уличного воздуха, не видел неба, не ощущал такого простора. Отвык. Потому и потерялся сейчас, когда внезапно вырвали меня из-под опеки правосудия.

Куда теперь? Домой идти не хотелось. Пусто там, одиноко. Жил я один, ни отца, ни матери, ни семьи. Прошвырнусь, пожалуй, наобум, куда глаза глядят, пока мороз совсем не одолеет.

Мысли путались, никак не получалось собрать их в кучу. Будто снег на голову свалился этот оправдательный приговор. Чудеса! Казалось бы, живи теперь, дыши себе, радуйся. Но радости почему-то не было. Наоборот, тяжесть легла на плечи, согнула, придавила к земле. Словно кто душу из нутра клещами вытягивает.

А всё он, защитник мой. Эдакий живчик, весь с иголочки, с дипломатом, с мобильником. Тот ещё прохиндей, даром что молодой. Не из нашенских, городских — аж из самой области прикатил, на собственной тачке. Пронюхал, видать, о деле — и вот он, тут как тут, голубчик. Денег, мол, с тебя не возьму, так как взять с тебя всё равно нечего, даром защищать буду. У меня здесь свой интерес, понял? Дело-то, говорит, надёжное, улик прямых нет, а на одних косвенных, мол, обвинение не построишь. Так что слушай меня, держи хвост пистолетом — и всё будет о’кей. И чтоб без самодеятельности! Отмажу, коли дурака не сваляешь. Я и сделал всё, как он велел. Вёл себя смирно, лишнего на себя не клепал. На суде же, когда последнее слово дали, так и сказал: не убивал, мол, вины за собой никакой не имею.

И вот, пожалуйте, оправдали меня, оправдали подчистую! Невиновен, говорят, и точка.

Но я-то знаю!..

И не заметил, как ноги вынесли меня на окраину городка. Забрёл в лес, поколесил по нему с часок-другой, пока не околел от холода, а потом вернулся в город. Проголодался, как собака. В кармане тулупчика деньжат кое-каких нашёл, с осени, видать ещё остались. Не тронула ментура, посовестилась: городок-то у нас небольшой, а ну как всплывёт, что наши доблестные правозащитнички по карманам у задержанных шарят? Позору не оберёшься.

Наведался в забегаловку, перекусил, отогрелся. Но на душе легче не стало. Тошнота какая-то к горлу подступила. Вроде поначалу отойду немного, плюну на всё, пивком в раскалённую душу плесну, остужу малость, притушу, чтоб не жгла — а потом вдруг снова накатывает.

Разомлев от пива, духоты и тепла, я выполз на мороз. На часах было уже четыре. День потихоньку угасал, дело шло к вечеру. Скоро начнёт смеркаться. Пошатался бесцельно по улицам. Снова занесло меня на окраину, на угол небольшого обшарпанного магазинчика. Огляделся. Узнал. Да, это было то самое место. Набежали, накатили мутной волной воспоминания.

В ту ночь выл холодный ветер, гулко бил по ржавым крышам мелкий колючий дождь. Темень хоть глаз коли (осень всё-таки). Пустынно, ни прохожих, ни любопытных зевак. Только я и он. Именно здесь я и пырнул его ножичком. Кухонным, из нержавейки…

Теперь всё это в прошлом, всё быльём поросло, похоронено под толстым слоем снега. И нет никому до этого дела.

Кроме меня. Не могу я так. Ноет душа-то, ох как ноет! Выкинуло меня из колеи, жизнь кувырком, наперекосяк пошла. Сумбур какой-то в голове, каша, бессмыслица. Поначалу-то, пока я в изоляторе отсиживался, ясность была во всём. Честно признаюсь: опасался, что засудят меня, влепят срок непомерный, но ещё пуще вышки боялся, которую прокурор мне сулил. Потому и шёл напролом, как защитник мой велел: мол, не при делах я, нет на мне никакой вины. Вот и получил, что хотел: оправдали. А как на волю вырвался, потерял ориентир, сбился с курса. Помутилось в мозгу, затуманилось. Не ожидал такого поворота, чего уж там душой вилять.

Наверное, так же себя чувствует утопающий, хватающийся за соломинку, которому вдруг несказанно везёт: соломинка-то оказывается спасительной! Так и я: надеялся на чудо, на соломинку, на нахрапистого адвоката моего, а в глубине души не верил, понимал, что всё это туфта, ничего из этой авантюры не выйдет, засудят меня, как пить дать засудят. Но всё равно продолжал хвататься за неё, за спасительницу — авось повезёт. И вот нате ж — повезло!

Не готов я был к такому выкрутасу судьбы. Не готов.

Где-то протяжно завыла собака. «Помер кто-то», — машинально скользнуло в мозгу. С крыши сорвался ком снега и глухо бухнул у кого-то во дворе.

Хватит. Пойду к адвокату. Он мужик головастый, может какую умную вещь подскажет. Как-никак, блеснул на суде, утёр всем нос.

Вернулся в центр городка, заглянул в суд, узнал адресок. Выяснилось, что снимает он комнатушку в двух шагах от площади. По шаткой, полусгнившей деревянной лестнице поднялся на второй этаж и боязливо приотворил дверь. А ну как попрёт он меня?

Адвокат оказался дома. Я увидел его округлую спину, восседающую за убогим обеденным столом. Он жадно, с аппетитом ел макароны по-флотски, обильно поливая их кетчупом. Челюсти его мощно сокрушали пищу, потная шея от натуги побагровела и вздулась сизыми венами, а лопоухие уши чуть заметно шевелились. Было ясно, что это важное занятие поглотило его всего целиком.

— Можно?

Челюсти вдруг замерли.

— А? Кто?

— Я это.

Он повернулся, посмотрел на меня, узнал и сразу как-то скис.

— А, ты… Дело ко мне, или попрощаться пришёл?

Я замялся.

— Да вот… поговорить надо.

— Только поскорей, в двух словах. Времени в обрез, уезжаю.

Тут только я заметил разложенный на кровати чемодан с разбросанными вокруг вещами.

Я собрался с духом и выпалил:

— Не могу я, муторно на душе. Ведь преступник я, а меня — на свободу.

Он смерил меня взглядом и скривился.

— А, вон ты куда. Совесть, значит, грызёт? Вина покою не даёт? Пострадать охота? Только плюнь ты на это, плюнь и разотри. Всё, дело закрыто. Проехали. Забыли.

— Да как же тут забудешь! Не получается забыть-то.

— А это уже твои проблемы, парень. От меня-то чего хочешь?

— Не знаю… Может, сделать что-нибудь, а? Сознаться, например?

Он пристально посмотрел на меня, оттопырил брезгливо нижнюю губу.

— Ты, парень, окончательно с оси сорвался. Хочешь обжаловать решение суда? Подать на апелляцию? Подавай. Только меня в это дело не вмешивай. Я своё дело сделал, и сделал хорошо. Не скрою, благодаря тебе. Ты вёл себя правильно, в соответствии со сценарием. В результате мы оба оказались в дамках: ты оправдан, я выиграл дело. Моя миссия закончена, и делать здесь мне больше нечего. Всё, умываю руки. А ты иди, кайся, клепай на себя. Требуй пересмотра дела. Меня это уже не касается. Только учти: едва заикнёшься об этом, тебя тут же в психушку определят. Слушать никто не станет, это я тебе как правовед говорю. Ещё не бывало в истории юриспруденции таких прецедентов, чтобы подсудимый, получивший оправдательный приговор, подавал на апелляцию и требовал наказания. И не будет, понял? А теперь двигай, у меня ещё дел по горло.

И тут меня осенило.

— Может, к прокурору, а?

— Кретин! — взорвался он и весь аж затрясся. — Вали отсюда по-хорошему!

Я выскочил, не дожидаясь, пока он запульнёт в меня чем-нибудь тяжёлым. Морозный воздух тут же шибанул в нос, ворвался в лёгкие. Пока я ошивался у адвоката, заметно похолодало. Потоптался немного у подъезда, чтобы не околеть. А потом решил: пойду-таки к прокурору. Прокурор-то мне точно поможет. Очень уж он на меня напирал, там, на суде, и даже требовал высшей меры наказания.

Нашёл я его так же, как и адвоката: обратился за справкой в суд. Там поначалу заартачились, начали задавать какие-то дурацкие вопросы, но потом ничего, дали адресок. И я пошёл. Будь что будет!

Собственно, это был не прокурор, а прокурорша. Молодая дамочка лет тридцати, суровая, непримиримая, в очках. Дверь открыл её муж, здоровый мрачный битюг с вилкой в руке и в рваных шлёпанцах.

— Ну? — Он был груб и не пытался скрыть этого.

— Мне бы… — замялся я, — прокурора повидать… по делу…

— Лен! — крикнул он куда-то вглубь квартиры. — К тебе!

Он ушёл, а я остался ждать. Наконец появилась она, прокурорша.

Она была в простеньком халате, без очков, с распущенными волосами, и теперь, в домашней обстановке, совсем не походила на сурового блюстителя закона.

— Вы ко мне? — казалось, она была немного удивлена. Меня она поначалу не узнала.

Я кивнул.

— К вам.

И тут в глазах её мелькнул испуг. Она отшатнулась, прижалась спиной к стене.

— Вы!..

Ага, признала! Сейчас муженька на подмогу позовёт, и полечу я отсюда кубарем, носом считая ступеньки на их лестнице.

Однако я ошибся: не позвала.

— Зачем вы пришли? Что вам здесь надо?

Я неуклюже топтался на пороге, машинально мял в руках свою кроличью шапку и не знал, с чего начать. Действительно, с чего?

— Поговорить хотел… но если я не вовремя, скажите — уйду…

Она внимательно посмотрела на меня. Похоже, мой нелепый, нерешительный вид вселил в неё уверенность.

— Говорите.

Я собрался с духом.

— Меня неправильно оправдали.

И я выложил ей всё. Всю душу обнажил, все нарывы свои гнойные вскрыл.

— Значит, всё-таки вы, — произнесла она, странным взглядом оценивая меня. — Вы убили.

Я обречённо кивнул.

— Так я и знала.

Она закурила, продолжая настороженно коситься на меня. Минут пять молчала.

— Это хорошо, что вы пришли, — наконец сказала она. — Хорошо, что раскаялись.

Я решительно замотал головой.

— Я не раскаялся. С чего вы взяли?

— Нет? — она вскинула брови. — Гм… Значит, вернись вы в тот октябрьский день, то поступили бы так же?

Я пожал плечами.

— Не знаю… Пожалуй… Я об этом не думал. Какое это имеет значение?

— Наверное, никакого, — в голосе её прозвучали резкие нотки. — Зачем же вы пришли?

Я снова пожал плечами.

— Сознаться хотел.

— Но зачем?

Я и сам вряд ли понимал, зачем. Вообще, теперь вся эта затея с прокурором казалась мне совершеннейшей чепухой. Действительно, чем могла мне помочь эта цивильная дамочка?

— Ну хорошо, не буду пытать вас вопросами, — продолжала она. Допустим, вы официально признаете свою вину. Предположим даже, что вы добьётесь пересмотра дела. Вы ведь этого хотите, я правильно поняла? — Я в третий раз пожал плечами: откуда я знаю, чего я хотел? — Однако смею вас заверить: апелляция ничего не даст. Никто не сможет доказать вашей вины. Нет ни одного факта, который можно было бы подкрепить неоспоримыми доказательствами. Кстати, именно на этом и строил защиту ваш адвокат. В конце концов, вашему признанию просто не поверят.

Она ещё долго говорила о каких-то процедурах, презумпциях, следственных экспериментах и тому подобной дребедени. А я уже не слушал её. Пустое это. Зря я сюда пришёл. Не хочет она меня понять. Не хочет и не сможет. Да и как ей понять меня, когда я сам в себе разобраться не могу!..

А она ничего, эта фифочка, очень даже. Особенно в этом домашнем халатике, небрежно запахнутом на груди. Я стал ощупывать её глазами, смакуя детали ладно скроенной фигурки. Гарна дивчина, ничего не скажешь, даром что прокурорша.

Она поймала мой взгляд и резко, на полуслове, смолкла. Нахмурилась, посуровела. Брезгливо одёрнула халат.

— Миша! — вскрикнула.

Муженёк тут же возник в дверях, словно только того и ждал.

— Миша, проводи.

На этот раз в руках у Миши уже была не вилка, а нож. Кухонный, из нержавейки. Точь-в-точь как тот.

Миша набычился и пошёл на меня. На понт берёт, это ясно. Но я не стал ввязываться в свару. Ну их всех к лешему!

Не солоно хлебавши, я выскочил на мороз. Ледяной воздух обжёг лицо с неожиданной силой: столбик термометра упал, наверное, уже до двадцати пяти, никак не меньше. Часы показывали без чего-то девять, однако было светло, почти как днём. Большая белая луна бросала холодный свет на снежные сугробы, окрашивая их в сумрачно-голубоватый цвет. На душе было тоскливо и одиноко.

Что же теперь делать? Куда идти? Уже целый час бродил я, как чумной, по пустынным улочкам и понемногу замерзал, но выхода найти не мог. Совершенно случайно занесло меня на самую окраину городка. Я очнулся от тяжких дум и огляделся. Дом, возле которого я остановился, показался мне смутно знакомым. Я поворошил свою память и вдруг сообразил: это его дом! Того типа, в которого я всадил нож. У него осталась старушка-мать, я видел её сегодня утром, на суде, тихую, с красными от бессонницы и слёз глазами, всю в чёрном. Она наверняка сейчас дома: одно из окон тускло светилось.

Не знаю, как это получилось. Ноги сами понесли меня к тому дому. И только очутившись у двери, понял, почему я здесь: я должен с ней объясниться. Всё рассказать, во всём признаться. Зачем, я и сам не знал. Но чувствовал, что так надо.

Дверь оказалась незапертой. Я вошёл в сени, следом ворвались клубы морозного пара. Потоптался погромче, чтобы привлечь её внимание, и только потом, сильно робея, отворил дверь в комнату.

Она стояла прямо передо мной, маленькая, сухонькая, с чуть склонённой набок головой. В глазах — тихая печаль и смирение.

— Здравствуйте, бабушка, — просипел я и закашлялся — то ли от мороза, то ли от волнения.

Она узнала меня сразу.

— Прости, сынок, — едва слышно сказала она. — Я ведь грешным делом на тебя думала.

У меня внутри всё перевернулось. Если не скажу сейчас, то не скажу уже никогда. Собравшись с духом, я глухо произнёс:

— Это я, бабушка. Я сделал. — Язык не повернулся сказать «убил».

Взгляд её помутнел, она качнулась, но удержалась на ногах.

— Бог тебе судья, — вздохнула она.

Я пялился в пол, не в силах поднять на неё глаза.

— Куда же мне теперь, а? — выдавил из себя я. — Ведь оправдали меня…

Она долго молчала.

— Уходи, — наконец проговорила она тихо и, едва передвигая непослушными ногами, поплелась вглубь комнаты.

О, лучше бы она меня ударила!

Не помню, как я очутился во дворе. В голове стоял сплошной туман, мысли рассыпались, как сухой горох. Я бежал, не разбирая дороги. Бежал вон из города, в лес. К людям я вернуться не мог.

Очнулся в лесу. Мир казался чужим и холодным, как кусок льда. Было темно и тихо, лунный свет терялся в густых заснеженных кронах гигантских сосен, их стволы сухо трещали и стонали от боли. Мороз стал нестерпимым, я промёрз насквозь, пальцы ног онемели, щёк я уже не чувствовал.

Коченеет тело, костенеют конечности, стынет изнывшаяся душа. Вряд ли я отсюда выберусь. Да и некуда.

Я сел в сугроб и заплакал.

www.bookol.ru

Читать книгу Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия А. Ф. Мицкевича : онлайн чтение

Александр Федорович Мицкевич
Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия

ASSOCIATION YURIDICHESKY CENTER

Theory and Practice of Criminal Law and Criminal Procedure

A. F. Mitskevich

CRIMINAL PUNISHMENT

CONCEPT, PURPOSE AND MECHANISMS OF OPERATION

Saint Petersburg

R. Aslanov Publishing House

“Yuridichesky Center Press” 2005

Редакционная коллегия серии

«Теория и практика уголовного права и уголовного процесса»

А. И. Бойцов (отв. ред.), Н. И. Мацнев (отв. ред.), Б. В. Волженкин, Ю. Н. Волков, Ю. В. Голик, И. Э. Звечаровский, В. С. Комиссаров, В. П. Коняхин, А. И. Коробеев, Л. Л. Кругликов, С. Ф. Милюков, М. Г. Миненок, А. Н. Попов, М. Н. Становский, А. П. Стуканов, А. Н. Тарбагаев, А. В. Федоров, А. А. Эксархопуло

Рецензенты:

В. Ф. Барановский, заслуженный юрист РФ, член президиума Красноярского краевого суда

А. В. Шеслер, доктор юридических наук, профессор, начальник кафедры уголовного права, процесса и криминологии Тюменского юридического института МВД РФ

Editorial Board of the Series “Theory and Practice of Criminal Law and Criminal Procedure”

A. I. Boitsov (managing editor), N. I. Matsnev (managing editor), B. V. Volzhenkin, Yu. N. Volkov, Yu. V. Golik, I. E. Zvecharovsky, V S. Komissarov, V. P Konyakhin, A. I. Korobeev, L. L. Kruglikov, S. F. Milyukov, M. G Minenok, A. N. Popov, M. N. Stanovsky, A. P Stukanov, A. N. Tarbagaev, A. V. Fedorov, A. A. Eksarkhopoulo

Reviewers:

Honored Lawyer of the RF, member of Krasnoyarsk Terri tory Gout IPesi dium V F. Baranovsky

Doctor of Law, professor, Head of the Department of Criminal Law, Procedure and Criminology of Tyumen Law Institute of the RF Interior Ministry A. V Shesler

The monograph examines indicia, purposes and essence of criminal punishment using principal propositions of general theory of systems, philosophy, cybernetics, psychology, and other sciences. Comparing criminal punishment with crimes the author analyses the mechanisms of influence of criminal punishment on the person and society and the connection of criminal punishment with principal human values and in particular with justice.

The book is addressed to practitioners, students and post-graduates of law schools as well as to everybody who is interested in the problems of administration of punishment on modern society.

© A. F. Mitskevich, 2005

© R. Aslanov Publishing House “Yuridichesky Center Press”, 2005

Введение

Жизнь общества, его функционирование неразрывно связаны с применением наказания. Это не означает, что существование социума держится исключительно на наказании, однако можно утверждать, что во всех общественно-экономических формациях общество не могло обойтись без наказания, как не может обойтись без него в настоящий период и, видимо, не сможет отказаться и в обозримом будущем. О существовании уголовного наказания, о многих его видах и о том, какую роль в целом оно играет в обществе, знает каждый дееспособный гражданин. Исследованию уголовного наказания посвящено множество научных работ философов, специалистов по этике, социологов и юристов, что свидетельствует о неиссякаемом интересе к уголовному наказанию со стороны мыслящих людей.

Почему уголовное наказание привлекало внимание думающих людей во все времена истории человечества? Ответ на этот вопрос определяется несколькими факторами. Прежде всего непреходящий интерес к уголовному наказанию обусловлен тем, что уголовное наказание самым непосредственным образом затрагивает практически все наиболее существенные для человека ценности – жизнь, здоровье, свободу. При этом исключительность уголовного наказания заключается в том, что оно есть не только чрезвычайно интенсивное воздействие на человека (многие болезни и явления природы также могут сильно влиять на людей), но и в том, что наказание есть легальное, узаконенное причинение вреда отдельным людям другими людьми в обычных, не экстремальных условиях. При этом диапазон такого вреда чрезвычайно широк, а сам вред весьма разнообразен – от незначительного снижения социальной оценки лица, совершившего преступление, до лишения жизни и причинения другого серьезного вреда.

Другим фактором, предопределяющим особенное внимание к уголовному наказанию, является зависимость уголовного наказания от материальных, социальных и духовных условий жизни общества. Изменение этих сторон существования социума, их неповторимое сочетание в различных социальных системах обусловливает непрекращающийся процесс изменения содержания, целей и механизмов действия уголовного наказания на тех, к кому оно применяется, на все общество, государство и культуру. Поэтому исследование уголовного наказания как с позиций юридической догматики, так и с точки зрения исследования взаимодействия наказания с психикой, нравственностью и всеми социально-психологическими качествами осужденных, культурой, нравственностью, психологией всего общества и отдельных его групп, а также государственностью общества должно вестись непрерывно. Меняются общество, его институты и условия его существования – меняются и уголовное наказание, и его роль в обществе. В этом смысле проблема уголовного наказания с теоретической и с утилитарно-прикладной точек зрения относится к числу «вечных» проблем социума.

В современных условиях, когда в российском обществе, его экономике, праве и государстве происходят быстрые изменения, исследование проблем понимания и применения уголовного наказания (как, впрочем, и многих других правовых проблем) приобретает особое значение. С одной стороны, переход общества и его экономики на более свободные и демократичные отношения в сочетании с интенсивно развивающимся взаимодействием с развитыми зарубежными государствами требуют значительного сокращения и либерализации уголовно-правового принуждения.

С другой стороны, общее расширение и углубление свободы во всех сферах экономической, общественной и государственной жизни, а также ее заметная дезорганизация в связи с резким изменением типа общественных отношений сопровождались ростом количества многих опасных видов преступлений, коррупции, проникновением организованной преступности во многие сферы экономики и государственности, а также распространением терроризма. Эти неблагоприятные тенденции в состоянии преступности склоняют общественное мнение и государственную политику в области предупреждения преступлении к расширению и ужесточению применяемых уголовных наказаний. В таких условиях исследование проблем применения уголовной ответственности и наказания как одного из основных средств противодействия преступности и на общетеоретическом уровне, и на конкретно-прикладных направлениях представляет насущную необходимость.

Эта необходимость среди многих работников правоприменительных органов и представителей правовой науки в первую очередь осознается как следствие потребности общества и государства в организации эффективного противодействия наиболее опасным формам преступного поведения. Такое понимание необходимости исследования проблем применения уголовной ответственности и наказания притягательно своей простотой, понятностью и практической направленностью. Вместе с тем, оно есть хотя и важный, но только отдельный срез из числа многих фрагментов сложнейшей картины взаимодействия уголовного наказания, уголовного права со всем обществом, с каждым его членом и в особенности с каждым осужденным. За простой и ясной мыслью «вор должен сидеть в тюрьме» скрываются значительно более сложные проблемы наказания, докопаться до которых, понять их содержание и взаимосвязь со всем социумом, его экономикой, культурой, государственностью, а также с сознанием, чувствами, привычками и установками отдельного человека совсем не просто. Однако нужно, ибо без этого уголовное наказание с высокой степенью вероятности может превратиться в средство подавления любой активности, любого инакомыслия, неоправданной жестокости и несправедливости.

Настоящее исследование представляет собой попытку проанализировать закономерности построения содержания наказания, его целей, связь уголовного наказания с совершенным преступлением и его взаимодействие с осужденным и другими гражданами, с главными ценностями, составляющими фундамент и смысл существования всего общества и отдельно взятого человека. На основании проведенного анализа автором предлагаются некоторые методологические подходы к исследованию проблем уголовной ответственности и наказания, а также делается ряд предложений по совершенствованию действующего уголовного законодательства и практики его применения.

Глава 1
Понятие и признаки уголовного наказания

1.1. Основные черты уголовного наказания в естественно-правовой доктрине уголовного права

Первые попытки понять и описать закономерности, которым подчиняются право и наказание, были предприняты еще в античные времена в рамках тогда еще единой науки, праматери всех наук – философии. Все античные поэты и философы – Гомер, Пифагор, Демокрит, Платон, Аристотель – так или иначе связывали право и наказание со справедливостью, считая, что справедливость выступает в качестве объективного основания и критерия правового (Гомер), заключается в воздаянии другому равным (Пифагор). Демокрит заметил, что понимание справедливости может быть истинным и ложным, справедливо же все то, что соответствует природе вещей, а Платон и Аристотель развивали понятие справедливости, очень важным в котором оказалось выделение справедливости распределяющей и уравнивающей, а также необходимость соответствия уголовного права праву естественному (Аристотель)1
  См.: Нерсесянц В. С. Философия права. М., 1998. С. 399–420.

[Закрыть].

Юристы и политики Древнего Рима также связывали право и наказание со справедливостью. Обращает на себя внимание мысль Цельса о том, что право восходит к справедливости и по существу означает эквивалентность, то есть соразмерность, равномерность2
  Там же. С. 433–435.

[Закрыть]. Однако высказывания Платона, Аристотеля, Цельса и других древних мыслителей о наказании, несмотря на их проницательность, не могут рассматриваться как цельное учение о наказании.

Европейское средневековье, характеризовавшееся в период раннего феодализма относительно низким уровнем жесткости уголовных наказаний, а позднее, в XVI–XVII веках, явившее миру образец карательной практики редчайшей жестокости, также не смогло дать миру серьезных философских или научных исследований о наказании. В мрачные времена средневековья Европа была занята охотой на ведьм, добыванием у них признания в том, чего они, как правило, не совершали, и преданием их огню. Основными «научными» наставлениями того времени были труды о способах добывания доказательств обвинения в ереси, чему служит ярким примером «Молот ведьм»,3
  Шпренгер Я. Молот ведьм / Пер. с лат. Н. Цветкова. М., 1990. С. 352.

[Закрыть] книга, написанная монахами-инквизиторами в XV веке. Законодательные акты того времени отличаются крайней жестокостью. Германская Каролина, Соборное Уложение царя Алексея Михайловича 1649 года, Воинские Артикулы Петра I, обычное право средневековой Англии, а также каноническое право предусматривали огромное количество разнообразных жесточайших наказаний, как бы соревнуясь друг с другом4
  Шаргородский М. Д. Наказание по уголовному праву эксплуататорского общества. М., 1957. С. 45–70.

[Закрыть].

На рубеже XVI–XVIII веков наиболее развитые страны Европы одна за другой стали переходить к капиталистическому способу производства. В этот период совершается большое количество открытий в естественных областях знаний, создаются теории, объясняющие устройство общества, роль и значение в его жизни государства и права. Гуго Гроций в Голландии, Фрэнсис Бэкон, Томас Гобс, Джон Локк, Джон Лильберн в Англии; Шарль Монтескье, Жан-Жак Руссо, Франсуа Вольтер, Клод Гельвеций, Дени Дидро во Франции; Чезаре Беккариа в Италии, Иммануил Кант, Фридрих Гегель, Ансельм Фейербах и Иоган Фихте в Германии и другие философы и ученые-криминалисты в своих работах заложили основы классической школы уголовного права. Центральное место среди идей этой школы занимали понятия преступления и наказания, находящиеся в неразрывной взаимосвязи. Именно с работ этих мыслителей начинается эпоха действительно научного познания уголовного наказания.

В XVIII веке появляются научные работы, посвященные вопросам уголовного права и наказания, и в России. И. Т. Посошков, С. Е. Десницкий, Я. П. Козельский, а затем А. Н. Радищев, Б. Н. Чичерин, П. И. Новгородцев, В. С. Соловьев и другие российские мыслители развили основные положения теории естественного права, которые легли в основу эмпирических взглядов на природу преступления и наказания, с позиций теории естественного права5
  Юридические произведения прогрессивных русских писателей: Вторая половина XV!!! века. М., 1959; Нерсесянц В. С. Указ. соч. С. 518–540.

[Закрыть].

Согласно их представлениям государство возникает в результате взаимного договора о добровольной передаче гражданами своему государству части своих естественных прав для защиты их собственных прав и прав всего общества от преступных посягательств путем применения к преступникам уголовного наказания. Соответственно, уголовное наказание, решая главную задачу – укрепление общественного союза, чтобы помешать нарушению общей пользы, преследует более конкретные задачи – предупреждение преступления и исправление преступника. При этом никому – ни государству, ни его гражданам – не дано распорядиться большими правами, чем им отпущено от природы. В силу этого уголовное наказание представителями естественно-правовых взглядов ставится в непосредственную зависимость от тяжести совершенного преступления, а само наказание рассматривается ими с точки зрения нарушенных естественных прав пострадавшего. Преступник, посягая на естественные необходимые права и свободы участников договора, платит тем же. Поэтому природа наказания не может быть иной, отличной от природы преступления6
  Понятовская Т. Г. Концептуальные основы уголовного права России: история и современность. Ижевск, 1994. С. 20.

[Закрыть].

Впоследствии естественно-правовые взгляды на уголовное наказание и основания его применения были дополнены положениями психологической теории права, родоначальниками которой были X. Штельцер и А. Фейербах, а продолжателями в России В. К. Елпатьевский, П. Д. Лодия, Г. С. Гордиенко, Л. И. Петражицкий7
  См., например: Фельдштейн Г. С. Главные течения в истории науки уголовного права в России. Ярославль, 1909.

[Закрыть]. Эти теории обогатили естественно-правовые взгляды на наказание и преступление учением о вменяемости, виновности и степени вины, занявшим в школе естественного уголовного права центральное место. В сочетании с положением об адекватной природе наказания и преступления эти положения субъективного характера обусловили необходимость разработки правил индивидуализации уголовного наказания.

Таким образом, к началу XX века российское уголовное право основывалось на том, что уголовное законодательство имеет основной целью охрану необходимых и естественных условий существования: 1) человека, 2) гражданского общества и 3) государства как института, который действует в интересах отдельных граждан и всего общества8
  Понятовская Т. Г. Указ. соч. С. 26.

[Закрыть]. Эти три равнозначных по важности защищаемых объекта стоят в центре естественно-правовой доктрины всего уголовного права и уголовного наказания в частности9
  Там же. С. 44.

[Закрыть]. В основе этой триады защищаемых уголовным правом объектов лежало представление о естественной природе государства как результата общественного договора, по которому граждане часть своих естественных, полученных от природы, а также приобретенных прав передают государству для их защиты от посягательств со стороны внутренних злодеев (преступников) и внешних агрессоров (военная оборона). Государство в этом договоре обязуется защищать граждан, общество и, конечно же, себя как общественную ценность.

Применительно к уголовному наказанию из этих представлений следовало несколько принципиальнейших условий, определяющих весь облик уголовной репрессии дореволюционной России.

Во-первых, из равенства защищаемых уголовным правом объектов вытекало то, что государственные интересы не ставились выше интересов отдельных граждан и, следовательно, самые тяжкие посягательства на личность, общество или государство оценивались примерно одинаково.

Во-вторых, конечная цель уголовного права и, соответственно, уголовного наказания заключалась в охране этих трех объектов, и, следовательно, ни для каких других целей уголовное право и уголовная репрессия не могли быть использованы государством. Это ставило власть под социальный контроль, что было принципиальнейшим моментом в естественно-правовой теории, ибо всякая власть по своему характеру стремится к самоорганизации и отчуждению от гражданина и общества, стараясь превратиться в субъект управления, преследующий свои собственные цели, а гражданина и общество рассматривающий в качестве средства реализации своих целей.

В-третьих, поскольку власть государства над гражданином ограничена волей людей, добровольно объединившихся в общность, ни государству, ни его гражданам не дано распорядиться большими правами, чем теми, что им принадлежат от природы. Но и гражданин не может потерять больше прав, чем имеет сам. Отсюда мерилом и основанием защитительных действий государства является то, что плохого сделал гражданин другому гражданину, обществу или государству. Поэтому природа наказания не может быть иной, отличной от природы преступления, а между тяжестью содеянного гражданином и защитительной реакцией государства должно быть некоторое соответствие. Следствие этого – государство объективно не свободно не только в выборе целей уголовного наказания, но и в выборе способов и размеров наказания.

В-четвертых, если природа наказания соответствует природе преступления, то само уголовное наказание есть не что иное, как совокупность ограничений и лишений законных, естественных прав осужденного, то есть в главном своем значении наказание есть кара – воздаяние злом за зло.

В-пятых, из предопределенности наказания характером и тяжестью совершенного преступления вытекает целый ряд следствий уголовно-правового характера как для описания того, за что и при каких условиях наказывается преступник, так и для того, в каких конкретно целях применяется уголовное наказание, какими чертами оно обладает, как назначается (индивидуализируется) и как оно воздействует на осужденного преступника, других граждан и на все общество10
  Следуя этой логике, можно поставить вопрос и о том, как наказание действует и на государство, поскольку оно является одним из трех названных взаимодействующих в этом процессе субъектов и, следовательно, также не свободно от воздействия уголовного наказания. Этот вопрос относится в большей мере к сфере других наук, чем уголовного права, но системно исследовать его было бы интересно.

[Закрыть].

В-шестых, из естественной природы уголовного наказания как поражения в естественных правах, которыми обладает гражданин, в ответ на нарушение им естественных прав защищаемого объекта вытекает адресованность уголовного наказания, прежде всего сознанию и воле лица, допустившего такое нарушение. Это, в свою очередь, обусловливает необходимость глубокого учета субъективных процессов, связанных с совершенным преступлением. Именно отсюда возникли психологические теории уголовного наказания. Именно поэтому в рамках классической школы уголовного права, вобравшей в себя все достижения естественно-правовой теории уголовного наказания, получили достаточно глубокую разработку такие понятия, как вина, вменяемость с ее различными уровнями, невменяемость, а также мотив.

В-седьмых, предопределенность наказания характером совершенного преступления и субъективными особенностями личности, его совершившей, несвобода государства в определении меры реагирования на совершенное нарушение обусловили детальную регламентацию назначения наказания, предусматривавшую не просто учет субъективных и объективных факторов, но и характер такого учета при назначении наказания.

В-восьмых, всесторонний и глубокий учет субъективных обстоятельств содеянного с естественно-правовых позиций становился важным не только на стадии назначения наказания (его индивидуализации), но и на стадии исполнения уголовного наказания. Если наказание есть ответное ущемление прав гражданина, совершившего преступление, то наказание приобретает мотивирующее действие, а значит, необходимо учитывать и делать все, чтобы оно работало именно как контрмотив совершению преступления, хотя, конечно же, за ним сохраняется и функция лишения фактической возможности совершения преступлений. Не случайно, после того как к середине XIX века в российской уголовно-правовой науке были разработаны основные положения о преступлении и наказании, во второй половине XIX века и в начале XX века основные исследования были посвящены разработке пенитенциарных вопросов11
  Понятовская Т. Г. Указ. соч. С. 41.

[Закрыть].

1.2. Особенности уголовного наказания в уголовном праве советской России

Перечисленные в предыдущем параграфе особенности классического уголовного права практически по всем пунктам относятся и к современному уголовному праву России. Но проблема заключается в том, что советское уголовное право было в значительной мере построено на отрицании многих исходных положений, которые лежали в основе перечисленных особенностей классической уголовно-правовой школы. Соответственно, его основные черты, особенно в первую половину периода существования советской власти, так же как и практическая реализация уголовной репрессии, во многом отличались от уголовного права, построенного на естественно-правовых идеях.

Значительное же совпадение названных черт российского уголовного права и наказания с основными чертами современного уголовного права представляет собой результат долгой и трудной дороги от диктатуры пролетариата и тоталитарного государства к демократическому обществу, в основе которого лежит не только уважение основных прав человека, но и уважительное отношение ко всему обществу и к его государству. Дорога эта далеко не пройдена, а цель – демократическое государство – по своей природе представляет собой цель-направление, но не цель-результат и, соответственно, никогда не может быть реализована в полном объеме. В этом смысле те достижения, которые сделаны на поприще использования уголовного наказания в России для использования его на цивилизованных началах, по сравнению с уголовным правом и практикой применения уголовной репрессии при советской власти, огромны. При этом невозможно представить себе эти прогрессивные изменения без участия российской уголовно-правовой науки, однако представляется, далеко не все сделано, чтобы адекватно природе общества и гражданина использовать такое обоюдоострое средство, как уголовное наказание.

После октябрьской революции 1917 года новая власть заявила о себе как о власти рабочих и крестьян в форме диктатуры пролетариата. Старая машина буржуазного государства была объявлена обреченной на слом вместе с ее буржуазным правом, юстицией и полицией. Главными задачами социалистического государства, а следовательно, и уголовно-наказательной власти на разных этапах развития советской власти были: 1) подавление репрессивными мерами сопротивления всех противников новой власти и в первую очередь уничтожение классовых врагов на первых этапах строительства нового общества; 2) укрепление советской власти путем регулирования новых общественных отношений в области экономики, распределения общественного продукта, идеологии и других сферах жизни общества, в том числе и силой уголовной репрессии – во все последующие периоды социализма в России; 3) искоренение пережитков прошлого в сознании отдельных граждан и охрана нормативного порядка – в более поздние периоды.

Марксистско-ленинское учение о государстве и праве утверждало, что такое государство возникло по воле господствующего класса, является средством обеспечения этого господства и служит цели подавления всего, что препятствует или не соответствует этому господству. Следовательно, это государство не в равной мере защищает три основных объекта, выделяемых естественно-правовой теорией уголовного наказания. Такое государство в данное конкретное время действует не в интересах всего общества, не в интересах отдельных граждан, защищая тех и других от преступных посягательств, а в интересах отдельного класса. Всему же обществу обещается, что этот класс и его государство создадут прекрасную новую жизнь, в которой не будет неравенства, преступности и нищеты.

Поэтому такое государство более свободно перед своими гражданами в обязанностях обеспечить их благополучие и защиту в текущий период времени. Поскольку оно действует во имя далекой и прекрасной цели, оно может обеспечивать интересы и безопасность своих граждан, но только в той мере и тогда, когда оно это сочтет нужным. Строительство «нового» общества и государства, начатое на первых порах на идеологической (утопической) основе, в дальнейшем все более заключается в стремлении к повышению управляемости обществом. В этом смысле большевистская идеология и практика вели к тоталитарному государству скорее не субъективно, а объективно12
  См.: Голубев А. В. Тоталитаризм как феномен российской истории ХХ века // Власть и общество в СССР: политика репрессий. М., 1999. С. 23.

[Закрыть].

Большая свобода государства перед своими гражданами и обществом означала, что постепенно появилась возможность рассматривать свои, собственно государственные цели в качестве определяющих, а граждан и общество использовать в качестве средства для реализации этих целей. На этой основе функция защиты государственных интересов средствами уголовной репрессии оказалась чрезвычайно гипертрофированной.

Но более серьезные изменения, связанные с новой природой государства, произошли в природе уголовной репрессии. Буквально с первых лет существования советской власти начинает быстро развиваться такой вид наказания, как помещение в концентрационные или исправительно-трудовые лагеря13
  Иванова Г. И . Репрессивная система и карательная политика государства // Там же. С. 167–174.

[Закрыть]. С середины 30-х до середины 50-х годов основным видом уголовной репрессии является лишение свободы в различных его видах и спецпереселение, а главной системой исполнения этих видов репрессии – ГУЛАГ. Система исполнения наказаний в ГУЛАГе была направлена не на исправление и строилась не на основе принципа справедливости. Главными ее задачами были изоляция и уничтожение реальных и потенциальных противников правящего режима и советского государства, а также выполнение задач чисто экономического характера14
  Хлусов М. И. Система ГУЛАГа как элемент власти // Там же. С. 205–212.

[Закрыть].

Использование уголовного наказания в качестве инструмента социального строительства, то есть регулирования позитивных общественных отношений означало перевод его в разряд обычного средства достижения значимых для данного государства целей. С одной стороны, государство утратило ограничители в использовании уголовной репрессии, ибо все то хорошо, что обеспечивает достижение поставленной цели, а значит, можно, защищая свои интересы и решая экономические задачи (например, освоения северных территорий), уничтожать миллионы людей. Значит, можно применять уголовное наказание к хозяйственникам, которые недостаточно радеют за вверенное им социалистическое предприятие, значит, можно устанавливать или повышать уголовную ответственность в зависимости от требований текущего момента.

С другой стороны, наказание в первые годы советской власти в значительной мере утрачивает субъективную связь с наказываемой личностью, ибо если человек средство, то кто же будет спрашивать у этого средства, как c ним нужно поступить, чтобы оно обеспечило выбранные государством цели. Поэтому вопросы виновности, вменяемости, мотивации преступного поведения и до настоящего времени являются не во всем достаточно разработанными в теории российского уголовного права и слабо учитываемыми в судебной и уголовно-исполнительной практике.

Использование уголовной репрессии в качестве средства для решения конъюнктурных, оперативных задач управления обществом и строительства нового, социалистического государства, привело к тому, что уголовное наказание во времена советской власти во многом утратило связь с основными ценностями, стоящими в центре общечеловеческой морали, да и сама мораль была приспособлена под нужды классовой борьбы за господство пролетариата и подавления объявленных враждебными ему классов.

«В основе коммунистической нравственности лежит борьба за укрепление и завершение коммунизма», – писал по этому поводу В. И. Ленин15
  Ленин В. И. Задачи Союза молодежи // Полн. собр. соч. Т. 41. М., 1978. С. 313.

[Закрыть]. Отсюда следовало, что коммунистическая мораль насквозь утилитарна, целесообразна, а целесообразность эта понималась с точки зрения прагматических интересов господствующего класса, но не отдельного гражданина или всего общества.

В то же время, согласно аксиологической теории права, в основе морали и права лежат некоторые абсолютные, то есть главные и неизменные для личности ценности. Это фундаментальные понятия, которые определяют всю жизнь общества и которые по своей природе существуют во всех общественно-экономических формациях и цивилизациях, наполняясь тем или иным конкретным содержанием в зависимости от условий существования общества, но оставаясь в сущности своей, в главном качестве неизменными. Эти ценности лежат в основе любой серьезной религии, морали или системы права, имя этим ценностям – Свобода, Справедливость, Равенство, Гуманизм16
  Мишина И. Д. Нравственные ценности в праве: Автореф. дис… канд. юрид. наук. Екатеринбург, 1999. С. 3–4.

[Закрыть]. Это вечные для общества и личности ценности, а уголовное наказание с этих позиций является «всего лишь» средством подтверждения их существования и одновременно реализации их в социальной действительности в той мере, которую могут позволить конкретные условия существования общества на соответствующем этапе его исторического развития.

Отрыв социалистического права от этих ценностей в деле применения уголовного наказания повлек самые негативные последствия для простых и «непростых» граждан – все оказались под прессом массовых репрессий, а несколько позднее – под угрозой уголовного наказания, которое большинством подвергшихся его воздействию воспринималось как несправедливое, негуманное, а нередко и просто непонятное. Об этом достаточно много написано в трудах по исследованию восприятия осужденными отбываемого ими наказания17
  См., например: Хохряков Г. Ф. Парадоксы тюрьмы. М., 1991. С. 182–190; Елеонский В. А. Отношение осужденных к наказанию и вопросы повышения эффективности исправления и перевоспитания в местах лишения свободы. Рязань, 1976. С. 84, а также работы А. Л. Ременсона, Н. А. Стручкова, И. В. Шмарова и др.

[Закрыть].

Следствием отношения государства к уголовной репрессии, как только ему всецело принадлежащему средству решения задач, которые оно, государство, сочтет важными и необходимыми в данный момент времени, явилось то, что российская наука уголовного права недостаточно внимания уделяла исследованию механизмов действия уголовного наказания. В области уголовного и уголовно-исполнительного права после принятия в начале 60-70-х годов уголовного и исправительно-трудового кодексов и объявления о переходе от диктатуры пролетариата к общенародному государству главное внимание было сосредоточено на исследовании наказаний, связанных с лишением или ограничением свободы. Множество уголовно-правовых исследований подтверждали тот факт, что бесчеловечные условия содержания и длительные сроки лишения свободы не обеспечивают декларированных в законе целей наказания и имеют своим результатом изменения в личности осужденных, а также в обществе, часто противоположные желаемому.

Принятие Уголовного и Уголовно-исполнительного кодексов Российской Федерации во второй половине 90-х годов XX века приблизило уголовное и уголовно-исполнительное право России к его естественному состоянию, которое им было утрачено в начале XX века. Однако говорить о том, что полностью поменялись концептуальные, исходные положения в уголовно-правовой доктрине российского государства, что уголовная политика и само уголовное право, как и применяемое уголовное наказание, более не используются в качестве средства решения задач по урегулированию позитивных отношений в обществе, пока еще рано.

iknigi.net

Воспитание детей без криков, угроз, наказаний и истерик

© Александр Мусихин, 2016

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

От автора

Когда я мечтал о том, что у меня будут дети, я думал, что воспитаю их не так, как мои родители. Я не буду на них кричать, не буду применять наказания. Сначала все шло хорошо, однако когда у моего старшего сына начался кризис 3 лет, я понял, что я знаю, как я НЕ хочу. Но я не знаю, что делать вместо криков и наказаний. Кризис 3 лет у ребенка – серьезное испытание для родителей. И я понял, что не знаю, что делать с самыми простыми ежедневными проблемами:

• как реагировать на истерики ребенка?

• как уложить его спать вовремя?

• как собрать его в детский сад без скандала?

• что сделать, чтобы ребенок собрал игрушки?

• как уйти с ребенком из гостей, когда он еще хочет играть?

Тогда я стал учиться, как быть родителем. Я читал книги и ходил на тренинги к другим психологам. То, что работало на моих детях, я стал записывать – и в результате появилась эта брошюра. К настоящему моменту я уже 4 года никак не наказываю своих детей. При этом дети стали значительно сговорчивее и послушнее, наша привязанность укрепилась, дети гораздо больше мне доверяют и с удовольствием сотрудничают.

Введение, или Зачем читать эту книгу?

Эта книга отвечает на следующие вопросы родителей:

– Что делать, если ребенок не слушается?

– Как мотивировать ребенка сотрудничать с родителями?

– Как это сделать без криков, угроз и наказаний?

Большинство родителей, которых я знаю, не хотели бы применять к детям физические и другие наказания. Однако в таком случае эти родители не знают, что делать. И тогда они остаются в беспомощности, без средств воздействия на ребенка, потому что другим, позитивным средствам их никто не научил.

Если родители не обучены позитивным методам воспитания, им приходится либо попустительски воспитывать детей (все разрешать) и тогда дети «садятся родителям на шею», либо все-таки применять запугивания и угрозы, чтобы хоть чего-то от детей добиться.

Когда у родителя нет позитивных методов воспитания, а есть только запугивания, угрозы и наказания, то, как бы родители ни старались жить мирно со своим ребенком, они неминуемо будут срываться.

Поэтому я глубоко убежден, что родителям необходимо учиться позитивным методам воспитания, осваивать их на практике, пробовать на своих детях и замечать результат. Эта книга призвана заполнить пробел в позитивных методах воспитания.

Рисунок 1. Наказания и попустительство взаимно переходят друг в друга

Какие результаты можно получить с помощью этой методики?

1. Родители договариваются с детьми намного быстрее, тратят меньше сил на споры,

2. Уже через неделю количество скандалов снизится в несколько раз,

3. Снимается чувство вины за негативные методы воспитания,

4. Дети становятся более самостоятельными и требуют меньше родительского внимания,

5. Родители чувствуют себя более уверенно и компетентно.

6. Дети растут счастливыми и успешными, реже болеют,

7. Дети становятся более сговорчивыми,

8. Дети намного лучше слушаются,

9. Дети меньше устраивают меньше истерик и учатся просить словами,

10. Дети меньше тревожатся и более уверены в себе, они легче встраиваются в компании сверстников, в том числе легче адаптируются к детскому саду и школе,

11.

mybook.ru

Book: Уголовное наказание

А. Ф. Мицкевич	Уголовное наказание: понятие, цели и механизмы действия	В монографии с привлечением основных положений общей теории систем,философии, кибернетики, психологии и других наук исследуются признаки, цели и сущность уголовного наказания. Путем сравнения… — Юридический центр, Теория и практика уголовного права и уголовного процесса электронная книга Подробнее…	2005	149	электронная книга
Владислав Николаевич Орлов	Уголовное наказание: понятие, цели, состав исполнения. Монография	В монографии рассматриваются понятие, содержание, цели уголовного наказания, состав исполнения уголовного наказания. Впервые комплексно проанализированы объективные и субъективные признаки (элементы)… — КноРус, электронная книга Подробнее…	2014	249	электронная книга
Владислав Николаевич Орлов	Уголовное наказание: понятие, система, объект назначения, состав отбывания. Монография	В монографии рассматриваются понятие, система, объект назначения и состав отбывания уголовного наказания. Впервые комплексно проанализированы объективные и субъективные признаки (элементы) состава… — КноРус, электронная книга Подробнее…	2014	349	электронная книга
Гладких Виктор Иванович, Алиев Вагиф Музафарович, Аминов Давид Исаакович	Уголовное право России. Общая часть. Учебник	Учебник «Уголовное право России. Общая часть» подготовлен в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования по специальности»… — Феникс, Высшее образование Подробнее…	2017	720	бумажная книга
Гладких Виктор Иванович	Уголовное право России. Общая часть. Учебник	Учебник 171;Уголовное право России. Общая часть 187;подготовлен в соответствии с Федеральным государственным образовательным стандартом высшего профессионального образования по специальности… — Феникс, Высшее образование Подробнее…	2017	540	бумажная книга
Вениаминов Андрей Германович	Уголовное дело. Учебно-практическое пособие по расследованию	Настоящее учебно-практическое пособие подготовлено в качестве примера производства предварительного следствия на основе материалов уголовного дела, которое расследовалось в одном из городских отделов… — Проспект, Подробнее…	2019	415	бумажная книга
Вениаминов А.Г.	Уголовное дело. Учебно-практическое пособие по расследованию	Настоящее учебно-практическое пособие подготовлено в качестве примера производства предварительного следствия на основе материалов уголовного дела, которое расследовалось в одном из городских отделов… — РГ-Пресс, — Подробнее…	2019	292	бумажная книга
Вениаминов Андрей Германович	Уголовное дело. Учебно-практическое пособие по расследованию	Настоящее учебно-практическое пособие подготовлено в качестве примера производства предварительного следствия на основе материалов уголовного дела, которое расследовалось в одном из городских отделов… — Проспект, Подробнее…	2019	370	бумажная книга
Вениаминов А.Г.	Уголовное дело. Учебно-практическое пособие по расследованию	Настоящее учебно-практическое пособие подготовлено в качестве примера производства предварительного следствия на основе материалов уголовного дела, которое расследовалось в одном из городских отделов… — Проспект, Подробнее…		252	бумажная книга
М. В. Смоляров	Преступление и наказание в воззрениях отечественных исследователей в XVIII – начале XIX в.	В работе анализируется уголовное законодательство Российской империи XVII и XVIII вв. (Соборное уложение 1649 г., Артикул воинский 1715 г.), практика назначения и исполнения наказания в соответствии… — КноРус, электронная книга Подробнее…	2015	490	электронная книга
Елена Александровна Антонян	Уголовная ответственность и наказание. Учебное пособие для бакалавриата и магистратуры	Практический курс написан в соответствии с положениями Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (по состоянию на 18 июля 2017 г.), действующим федеральным законодательством и… — ЮРАЙТ, Бакалавр и магистр. Модуль. электронная книга Подробнее…	2017	339	электронная книга
Наумов А.В.	Уголовная ответственность и наказание. Учебное пособие для бакалавриата и магистратуры	Практический курс написан в соответствии с положениями Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (по состоянию на 18 июля 2017 г.), действующим федеральным законодательством и… — Юрайт, Бакалавр и магистр. Модуль Подробнее…	2018	474	бумажная книга
Наумов А.В.	Уголовная ответственность и наказание. Учебное пособие для бакалавриата и магистратуры	Практический курс написан в соответствии с положениями Уголовного кодекса Российской Федерации 1996 г. (по состоянию на 18 июля 2017 г.), действующим федеральным законодательством и… — ЮРАЙТ, Бакалавр и магистр. Модуль Подробнее…	2018	613	бумажная книга
М.Н. Гернет	Преступление и наказание (Прошлое, настоящее и будущее уголовное право)	— Библиотечный фонд, электронная книга Подробнее…	1907		электронная книга

books.academic.ru

Александр МусихинВоспитание детей без криков, угроз, наказаний и истерик

Все люди, которые встречаются на протяжении нашей жизни, даны нам для чего-то. Встретить такого человека, как Александр, – большая удача, ведь он профессионал своего дела, и очень важно, что он умеет доходчиво и понятно делиться своим опытом и знаниями. Всем родителям очень рекомендую прочесть книгу «Воспитание детей без криков, угроз и наказаний». Она помогает родителям лучше понять ребенка, его эмоции, переживания. А также наладить гармоничные и доверительные отношения ребенка и родителей. От всей нашей семьи огромное спасибо автору.

Инна

Александр, спасибо за вашу книгу про работу с детскими истериками! Когда ребенок впадает в истерику, обычно это всегда неожиданно и «на пустом месте», как нам кажется. Не знаешь, как себя вести, хочется быстрее это прекратить тем или иным способом, испытывая чувство вины (ведь истерика – это не просто так, наверное, во многом я как мама виновата), гнева (ооо, гром и молнии, и ребенок пугается!), а уж если это происходит во дворе, то и чувство стыда (весь двор смотрит и с сожалением, и с осуждением, а кто-то и с интересом, в общем, жуть!). И вот тут на помощь пришла книга Александра, написанная кратко и понятно, не запутанный психологический талмуд, а все кратко и по делу. Будем работать! Александр, огромное вам спасибо!

Оксана

Четко, последовательно, понятно и коротко, что немаловажно. Руководство, как надо и как не надо делать. Возьму на вооружение.

Ира

Проверила на коллегах и подчиненных, тоже отлично работает! Спасибо!

Екатерина

Побывала у Александра на лекции и скачала эту книгу, и вот уже больше месяца как мы разговариваем с сыном на одном языке. Нет, это не случилось в одно мгновение, но те знания, которые дал Александр, очень помогают мне понять сына, понять, как с ним говорить, понять, что ему надо и чего он хочет! Помогают мне сдерживать себя, а некоторые моменты, которые меня раньше жутко раздражали, стали смешными! Книга для меня – это конспект лекции, самые важные ее моменты. Отдельное спасибо за схему в конце: повесила на холодильник, чтобы она всегда была перед глазами.

regrader

Замечательное руководство к действию. Большое спасибо автору за то, что помогает нам, неопытным родителям, наладить отношения с нашими детьми и стать лучше.

Елена

Идеальная модель взаимоотношений родителей и ребенка. Прекрасная книга по воспитанию детей. Написана легким языком. Впервые вижу книгу, где ясно и без воды описаны методы и к тому же приведены примеры, и это все в столь малом объеме. Очень удобная разбивка на этапы, что позволяет идти к цели шаг за шагом. Рекомендую! Спасибо автору!

Без подписи

Автор обещал, что через неделю будет лучше, – так и получилось. Ребенок стал спокойней, с ним легче договариваться, и вообще легче. Спасибо, отличная книга! Особенно понравилось, что книга небольшая, и вся она фактически – одна инструкция.

Без подписи

Это работает! Десять дней живем по новым правилам и уже отличный результат: то, что раньше делалось за три-четыре часа со скандалом, оказалось возможным за 40–50 минут. Достаточно просто создать нужную атмосферу и соблюдать правила. Работает не только со школьными уроками, но и с репетитором, и художка пошла! Я довольна, сын тоже.

Ирина

Известные истины, которые собрали вместе и разложили по полочкам. Удобно. Четко установили процесс, и ребенок начинает все делать без нытья и родительской помощи, САМ! Спасибо!

Виола

Кратко и доступно. Автор пишет хорошим и понятным простому обывателю языком. Содержание максимально сжато и лаконично. Вполне достойный материал.

Игорь

Об авторе

Александр Мусихин

Психолог-консультант, врач-психотерапевт, тренер.

Стаж работы с 2003 года.

Провел более 10 000 консультаций.

Более 3500 часов групповых занятий.

Автор нескольких десятков статей по психологии.

Более 20 авторских тренингов.

Писатель, папа 2 детей.

Читаю лекции и провожу занятия, в том числе посвященные взаимоотношениям детей и родителей:

1. Воспитание без криков, угроз и наказаний.

2. Истерики детей (и родителей).

3. Здоровье детей: мифы и реальность, на что обратить внимание.

4. Дети и школа.

5. Как правильно вырабатывать привычки у детей?

6. Что нужно знать о развитии ребенка, чтобы заложить основы счастливой и успешной жизни?

7. Кризис 3 лет: что делать родителям?

8. Как общаться с подростком?

9. Как понять своего ребенка в любом возрасте (от зачатия до 30 лет).

Контакты

Если вам нужна консультация, скайп-консультация или тренинг, пожалуйста, свяжитесь со мной одним из следующих способов.

• Телефон: +79086 606 475

• E-mail: [email protected]

• Скайп: musihin-ae

На моем сайте и в группах вы всегда сможете найти мои статьи, видео и другую полезную информацию для тех, кто интересуется психологией, а также расписание занятий.

• Сайт:

alexandrmusihin.ru

• ВКонтакте:

vk.com/alexandrmusihin

• Fb:

www.facebook.com/groups/415275235324319/

• ОК:

ok.ru/group/54942891180062

Если вы хотите быть в курсе новостей и получать рассылку, напишите мне смс на номер +79086 606 475 или адрес своей электронной почты на мой ящик:

[email protected]

Александр Мусихин

От автора

Когда я мечтал о том, что у меня будут дети, я думал, что буду воспитывать их не так, как воспитывали меня мои родители. Я не буду на них кричать, не буду применять наказания. Сначала все шло хорошо, однако когда у моего старшего сына начался кризис трех лет, я понял, что я прекрасно знаю, как я НЕ хочу. Но я не знаю, какие средства использовать вместо криков и наказаний. Кризис трех лет у ребенка – серьезное испытание для родителей. И я осознал, что не представляю, что делать с самыми простыми ежедневными проблемами:

• как реагировать на истерики ребенка?

• как уложить его спать вовремя?

• как собрать его в детский сад без скандала?

• что сделать, чтобы ребенок собрал игрушки?

• как уйти с ребенком из гостей, когда он еще хочет играть?

Тогда я стал учиться, как быть родителем. Я читал книги и ходил на тренинги к другим психологам. То, что работало на моих детях, я стал записывать – и в результате появилась эта книга. К настоящему моменту я уже много лет никак не наказываю своих детей. При этом дети стали значительно сговорчивее и послушнее, наша привязанность укрепилась, дети гораздо больше мне доверяют и с удовольствием сотрудничают.

Часть первая
Воспитание детей без криков, угроз и наказаний

Предисловие к первой части, или Зачем мне читать это?

В этой части книги вы найдете ответы на следующие вопросы родителей:

• Что делать, если ребенок не слушается?

• Как мотивировать ребенка сотрудничать с родителями?

• Как это сделать без криков, угроз и наказаний?

Большинство родителей, которых я знаю, не хотели бы применять к детям физические и другие наказания. Однако, столкнувшись с непослушанием ребенка, эти родители не знают, что делать. И тогда они остаются в беспомощности, без средств воздействия на ребенка, потому что другим, позитивным средствам их никто не научил.

Если родители не обучены позитивным методам воспитания, им приходится либо попустительски воспитывать детей (все разрешать), и тогда дети «садятся родителям на шею», либо все-таки применять запугивания и угрозы, чтобы хоть чего-то от детей добиться.

Когда у родителя нет позитивных методов воспитания, а есть только запугивания, угрозы и наказания, то, как бы родители ни старались жить мирно со своим ребенком, они неминуемо будут срываться.

Поэтому я глубоко убежден, что родителям необходимо учиться позитивным методам воспитания, осваивать их на практике, пробовать на своих детях и замечать результат. Эта книга призвана заполнить пробел в знаниях о позитивных методах воспитания.

Какие результаты можно получить с помощью этой методики?

1. Родители договариваются с детьми намного быстрее, тратят меньше сил на споры.

 

2. Уже через неделю количество скандалов снижается в несколько раз.

3. Снимается чувство вины за негативные методы воспитания.

4. Дети становятся более самостоятельными и требуют меньше родительского внимания.

5. Родители чувствуют себя более уверенно и компетентно.

6. Дети растут счастливыми и успешными, реже болеют.

7. Дети становятся более сговорчивыми и послушными.

8. Дети устраивают меньше истерик и учатся выражать свое недовольство и просьбы.

9. Дети меньше тревожатся и становятся более уверены в себе, раскрепощены и жизнерадостны. Они легче встраиваются в компании сверстников, в том числе легче адаптируются к детскому саду и школе.

10. У детей школьного возраста улучшается успеваемость.

11. Дети менее агрессивны, они реже дерутся, при этом умеют отстаивать свои интересы другими способами.

Как пользоваться книгой, чтобы получить максимальную пользу?

Лучший способ получить пользу от этой книги – применить на практике все, что тут написано.

На опыте нескольких сотен родителей доказано, что регулярные занятия по этой методике дают ощутимый результат даже через неделю.

Очень рекомендую сделать так:

Общие рекомендации

Приступаем к главному. Здесь изложена пятиступенчатая схема преодоления детского сопротивления. Другими словами, что делать родителям, если ребенок не слушается. Например, как сделать, чтобы ребенок собрал игрушки или лег спать. И самое главное – как сделать это без криков, угроз и наказаний.

Во взаимодействии с детьми каждый раз я рекомендую последовательно идти по 5 описанным ниже ступеням, кроме ситуаций экстренного характера, когда у родителей нет времени.

Чтобы экстренные ситуации возникали реже, в первые несколько дней берите себе запас в 20 минут (например, начните собирать игрушки на 20 минут раньше, чем обычно). Через неделю вашей работы с методикой дети станут более сговорчивыми и это время сократится.

В первые несколько дней берите себе запас в 20 минут

Пропускать какую-либо ступень крайне нежелательно, это может разрушить всю работу. Например, приказы (4 ступень) быстро перестанут работать, если у ребенка осталась неудовлетворенная потребность (2 ступень).

Не обязательно приступать к следующему шагу, если проблема решилась. Например, если вы попросили (1 ступень) и ребенок сделал, то переходить ко 2 ступени и мотивировать его дальше не нужно. Просто поощрите ребенка улыбкой и ласковым словом:

– Спасибо, что собрал игрушки, мне это нравится!

Ни в коем случае не пропускайте ступени!

Если вы регулярно и последовательно используете методику, вы быстро заметите, что дети стали более сговорчивыми, и до 4–5 ступени доходит редко.

Будьте настойчивы и последовательны!

Обратите внимание, что в конце этой части книги перечислены условия, при которых эта схема работает и при которых не работает.

Для получения результата старайтесь соблюдать эти условия.

Эта схема работает как для совсем маленьких детей, так и для подростков и даже для взрослых.

1 ступень
Попросить и дать время

Иногда дети не слушаются, потому что они были заняты и не слышали нашу просьбу.

Когда мы чего-то хотим от ребенка, мы начинаем с просьбы. Просьба звучит вежливо:

– Я прошу тебя, солнышко, пожалуйста, … (собери игрушки, начинай одеваться, ложись спать и т. п.)

Чтобы у нашей просьбы было больше шансов быть услышанной, мы делаем вот что.

Перед просьбой налаживаем контакт глазами и телесный контакт

Это значит, что мы смотрим ребенку в глаза и трогаем его перед тем, как попросить. Дети плохо слышат наши распоряжения, когда мы кричим их из другой комнаты. И тогда у нашей просьбы шансы быть исполненной близки к нулю. Поэтому сначала мы подходим к ребенку, трогаем, отвлекаем его от его занятия:

– Миша, посмотри на меня, пожалуйста…

Дожидаемся взгляда и озвучиваем просьбу, только когда на нас смотрят.

Сначала контакт, потом просьба!

Говорим как минимум вежливо, в идеале – ласково

Следим не только за словами, но и за мелодикой голоса.

Чем меньше ребенок, тем сильнее он реагирует на интонацию. Даже взрослые люди бессознательно больше доверия испытывают к интонации говорящего, чем к тексту.

На угрожающую интонацию у ребенка может включаться испуг или протест, это мешает ему сосредоточиться на сути просьбы и выполнить ее.

Мелодика голоса более значима, чем слова.

Мы даем ребенку возможность закончить его дело, которым он занят

Мы никогда не требуем сделать что-то «прямо сейчас»!

Представьте, что вы читаете эту книгу, и тут заходит великан, в 2–3 раза больше вас, и говорит, мол, давай, прямо сейчас сворачивайся, заканчивай игры и иди одеваться, мы уходим!

Как вам такое? Каковы ваши чувства?

Дети в таком состоянии живут все время, поэтому они очень плохо переносят прерывания.

Регулярное выдергивание детей из их процессов может приводить к развитию гиперактивности, заикания и проблемам с завершением дел. Поэтому необходимо давать детям время на окончание игры. Тогда ребенок учится завершать свои дела, а не бросать их на половине.

Мы всегда даем время закончить свое занятие.

Прежде чем озвучивать ребенку время на окончание игры, родителю необходимо договориться с собой, какое максимальное время он готов дать ребенку, если тот будет торговаться. У родителя должна быть внутри договоренность с собой о таком пределе, черте, за которую он не согласен переходить. Например, родитель может определить для себя, что у него такой предел – 10 минут. Тогда родитель говорит ребенку:

– Миша, через 5 минут прошу тебя все игры закончить, я помогу тебе собрать игрушки, и мы из гостей уходим.

– Ну, мама, ну еще полчасика!

– Полчаса не дам – слишком много.

– Ну, я же еще не наигрался!

– Максимум 10 минут. Дискуссия окончена. Я засекаю 10 минут.

Сначала договоритесь с собой, каков ваш предел.

Контролировать время – задача родителей, потому что ребенок с ней справиться не способен.

Если ребенок еще не понимает, что такое 10 минут, мы объясняем ему:

– Когда эта стрелочка будет здесь… (механические часы)

– Когда тут будет цифра… (электронные часы)

– Нажми вот эту кнопку «старт». Так… видишь, время пошло? Теперь, когда зазвонит папин телефон… (таймер на телефоне)

За минуту-две до конца времени мы еще раз напоминаем (опять подходим и трогаем):

– Дети, у вас осталась одна (две) минута!

С этого момента мы уже не уходим, а помогаем ребенку закончить игры.

И самое главное – мы следим за временем, и мы приходим вовремя. Если мы этого не делаем, дети быстро соображают, что «5 минут – понятие растяжимое». Если мы из раза в раз приходим вовремя, дети быстро приучатся чувствовать время и заканчивать свои игры к определенному моменту.

Задача родителей – быть последовательными, только так можно приучить детей быть последовательными.

Правило 5–7 раз подряд

Если мы приучаем ребенка к какому-то правилу (например, убирать за собой посуду со стола или застилать постель), то, скорее всего, с первой просьбы ребенок его не запомнит.

В среднем обычно требуется 5–7 повторений подряд, чтобы ребенок запомнил и начал следовать правилу сам. Слово «подряд» означает, что между этими 5–7 повторениями нет таких пропусков, когда ребенок не соблюдает правило.

• Если ребенок застилает постель всю неделю каждый день, то к следующей неделе он действительно может начать делать это сам без напоминаний. Но если ребенок застилает постель через день, а в остальные дни забывает (а родители забывают его попросить), то он научится не через 5–7 раз, а значительно позднее.

• Если родители, приучая ребенка убирать посуду, попросят его убрать за собой посуду 5–7 раз подряд, он быстро привыкнет. Если родители периодически забывают попросить, то и ребенок будет забывать, и обучение затянется.

• Если родители договариваются с ребенком, что тот делает уроки с 17 до 19 часов, задача родителей проконтролировать первые несколько раз. Например, позвонить по телефону. Если родители забывают проконтролировать, то ребенок может и забыть.

Не ожидайте, что ребенок будет слушаться с первого раза. 5–7 повторений – это норма.

Если же ранее было установлено другое правило (например, посуду убирали в раковину, а теперь – в посудомойку), то на переучивание может понадобиться еще больше повторений.

Взрослые, как правило, тоже запоминают новые непривычные идеи с 5–7 раза. Поэтому обучающая литература строится на периодическом повторении основных идей.

Обратите внимание, что в этой подглавке ключевая мысль повторяется 7 раз.

Итак

1. Ребенок обычно запоминает где-то с 5–7 раза, это нормально.

2. Важно, чтобы родители были последовательными в своих действиях, иначе обучение затягивается.

3. Важно, чтобы первые несколько раз родители проконтролировали выполнение. И контролировали столько раз, сколько нужно, чтобы ребенок научился помнить сам.

4. Бывает, что ребенок способен выполнить просьбу родителей, но не умеет организовать себя на ее выполнение. Тогда родители организуют ребенка сами.

fictionbook.ru