Кто такой гений это: «Кто такой гений? И в чем отличие гения от обычного человека?» — Яндекс Кью

Содержание

«Кто такой гений? И в чем отличие гения от обычного человека?» — Яндекс Кью

«Гений» в профессии на примере деятельности переводчика: гениями становятся или рождаются?

«Гений – это талант изобретения того, чему нельзя учить или научиться» (Иммануил Кант)

Если не родился «гением», не стоит и пробовать себя в профессии? На что я могу влиять в своем профессиональном развитии, если вообще могу? Что является основой, на которой стоит «гений»?

Ниже мы хотим поговорить о том, как расхожее представление о «гении» и «таланте», с которым рождаются, могут ограничить и даже предотвратить развитие того самого таланта или гения в профессии, просто потому что у него будет внутреннее усвоенное представление о планке, под которую он не подходит, в то время как его возможности и наращивание экспертизы со временем могло бы перейти эту известную планку и поставить новую, до этого неизвестную ни ему, ни обществу высоту.

И поговорить об этом мы хотим в контексте связи бессознательных и сознательных процессов и в контексте деятельности переводчика китайского языка, который видит перед собой непонятные внешнему взору иероглифы и перед которым стоит задача перевести эти иероглифы на русский язык, так чтобы передать смысл и так, чтобы это было понятно носителю русского языка, который будет этот перевод читать.

Как объяснить, что такое китайский иероглиф? Китайский иероглиф — это как поверхность со скрытыми смыслами, это как фотография, на которую смотрит носитель языка и у него появляется свое внутрипсихическое представление об этой фотографии и о том, что на ней происходит, о том сюжете, который на ней разворачивается. Это картинка, символ, при взгляде на который в голове у носителя появляется целая плеяда смыслов, которых нет не у носителя языка.

Не-носители пытаются понять эту плеяду смыслов или хотя бы часть этих смыслов с помощью словарей и заучивания значений слов. Но в этом случае не-носители все равно остаются заложниками кого-то или чего-то, кто передаст им смысл, в данном случае заложниками словаря.

Это ограничивает понимание и делает возможности перевода ограниченными представленностью смысла иероглифа в словаре на языке перевода. Стоит ли говорить, что этот смысл может быть неполным и не отображать всей многомерности оттенков значений?

В данном случае, чтобы понять смысл иероглифа, настоящий смысл, нужно понять, какие именно смыслы и образы возникают у носителя языка при взгляде на этот иероглиф, какая картинка, какой сюжет рождается в голове у носителя. Именно понимание этого сюжета, этого образа и содержит ключ к истинному переводу иероглифа, а не просто сопоставление совпадающих или примерно похожих значений внешней формы иероглифа и внешней формы слова в двух разных языках с помощью словаря, например, или других способов.

И это особенно верно для вэньяня (древнекитайского языка), в котором слова односложные и состоят из одного иероглифа, и где у одного иероглифа множество значений, которые не всегда представлены, если вообще представлены в словаре. И задачей переводчика здесь является выбрать тот самый смысл из многих и уловить его — и, конечно, здесь возможна масса толкований и сочетаний смыслов.

И тогда выходит, что важен фокус не на форме, а на смысле, который скрывается за этой формой.

Поэтому получается, что ключевым вопросом, который может ставить перед собой переводчик с китайского языка на русский — это «не как найти значение слова или иероглифа в китайско-русском словаре», а как понять и уловить, вместить и осознать ту картинку, те образы, которые возникают у носителя китайского языка и китайской культуры при взгляде на иероглиф? И исходя из этого образа, из этой палитры образных значений, которая у каждого иероглифа и каждого сочетания иероглифов своя, уже подбирать смысловой аналог в русском языке, подобрать смысл в русском языке, и потом уже найти для него форму.

Как же можно этого достичь? Сопоставление и считывание смыслов – это процесс, который протекает лишь отчасти сознательно. Есть варианты и блестящие варианты перевода, которые на первый взгляд рождаются непонятно как – в какой-то момент просто приходят в голову, и все – и на этот процесс как будто невозможно сознательно повлиять, можно только усилием воли пытаться к этому прийти с разной степенью успеха. Такое появление варианта «блестящего, шикарного перевода» обычно называют талантом переводчика, гением переводчика, и, основываясь именно на таких вещах, говорят, что перевод – это искусство, и можно либо родиться переводчиком, либо нет. И в этот момент у многих способных переводчиков может быть чувство «стеклянного потолка» – если перевод – это искусство, которое доступно лишь избранным и родившимся под счастливой звездой, а я талантами не блещу, так как не вижу результатов своей деятельности, соответствующей планке этого «искусства», как же мне развиваться в профессии, если у меня нет таланта, и мои попытки перевода все равно не будут дотягивать до этого уровня «блестящего перевода» и «гения переводчика»?

Ниже нам хочется разобраться, что же такое «гений переводчика», и можно ли к этому как-то прийти? Или же, если нет исходных данных, то не стоит и пытаться?

Как мы писали выше, сопоставление и считывание смыслов – процесс, который протекает лишь отчасти сознательно. БОльшая часть этой работы протекает бессознательно, и, для того чтобы она случилась, нужно, чтобы для этого была основа, с помощью которого это бессознательное и сознательное сопоставление смыслов будет происходить.

Что же является такой основой? На что обратить внимание начинающему и продолжающему практиковать переводчику?

Самой первой ступенькой является знание формы и сопоставление формы слова в китайском и в русском языках — есть какое-то пересечение по смыслу или нет? Есть ли это сопоставление в словарях?

Но такого формального сопоставления может быть недостаточно — как мы писали выше, при взгляде на каждый иероглиф у носителя языка в голове возникает определенная картинка, определенный сюжет, и для истинного понимания значения и предложения варианта перевода переводчику важно получить доступ и понимание к этой картинке, к этому сюжету. Как же это можно сделать?

И здесь, безусловно, на наш взгляд, в действие вступает многогранная и глубокая китайская культура длиною в несколько тысяч лет, сложные и пересекающиеся, накладывающиеся слои друг на друга которой и формируют эту картинку, это представление о каждом иероглифе. В нашем понимании, культура страны в каком-то смысле напоминает бессознательное каждого человека со всей его многомерностью, нелинейностью и скрытыми мотивами и интенциями, которые недоступны внешнему взору, но, тем не менее, могут иметь «сознательное и рациональное» объяснение, которое кажется точно описывающим реальность лишь на первый взгляд.

Этот всеохватывающий аспект китайской культуры настолько сложный и многоуровневый, что его невозможно освоить, узнать, «выучить» за один присест, чтобы использовать эти знания для одного конкретного перевода. Это та самая ткань, которая формируется постепенно, раз за разом, когда исследующий и переводящий постепенно знакомится с одним явлением китайской культуры, потом с другим, потом это постепенно укладывается в голове, и вот уже разрозненные элементы, которые казались «случайными» и не связанными друг с другом, потихоньку формируются в слои, которые связаны друг с другом, и после этого становятся видны общие закономерности, за очертаниями которых уже начинает проступать система, которая все так же многомерна и необъятна. Просто в какие-то моменты она открывается взору, картинка становится ясной на миг и в это мгновение бессознательное переводчика рождает вариант перевода, который основан на понимании культурных и языковых особенностей китайского языка, и который, увидев свет, нарекается «блестящим» и объясняется «гением» переводчика.

То есть, в дополнение к формальному знанию языка и его форм, есть еще понимание культурных особенностей Китая, которое особенно актуально, так как это единственный язык, где не форма определяет значение, а где форма языка — иероглифы, которые являются картинкой и символом, являются поверхностью, которая содержит в себе смыслы и истории, и иероглиф в этом плане является универсальным способом для передачи невербальных смыслов.

И здесь, на наш взгляд, есть пересечение с бессознательными и доступными сознанию психическими процессами, с психоаналитическим подходом к исследованию личности: как предлагал Жак Лакан в своей работе «Образования бессознательного. Семинары: Книга V» само поведение человека можно прочитывать как «симптом» – внешнее выражение процессов, смысл которых скрыт от него самого. И здесь, получается, поведение человека тоже является похожей на иероглиф поверхностью, наполненной скрытыми смыслами, понять которое, подбирая известные формы и понятные на первый взгляд причинно-следственные связи, можно только поверхностно, в то время как глубинный смысл того или иного поведения может быть доступен только тому, кто исследует без стремления подобрать форму, основываясь на поверхности, а, наоборот, открыт к восприятию любого смысла и скрытого мотива, давая ему время и пространство выковать, образовать свою форму и свой символ, который будет доступен сознанию и с помощью которого можно будет передать в сознание тот самый смысл скрытого мотива, которое сознание в этой форме будет способно воспринять и интегрировать.

Исходя из этого, в нашем понимании, есть важный момент, который касается культуры и самого языка и на который переводчик точно может влиять своими сознательными усилиями для формирования и укрепления своего переводческого «гения», который часто считается искусством, и для формирования этой самой основы, из которой будут рождаться воплощения смыслов в каждом конкретном случае перевода: это постепенное, неторопливое, спокойное инвестирование своего времени и внимания в изучение разных аспектов культуры Китая, в изучение разных языковых особенностей, в изучение этимологии иероглифов, в изучение того, что откликается в своем темпе, основываясь на том, что этот процесс познания и формирования связей между собой и предметом исследования, своей профессией, будь то китайская культура, китайский язык, или другое направление, бесконечен.

Если относиться к этому не как к высокому результату, который должен быть «выдан» при каждом переводе, так как регалии, статус или профессия обязывает, а как к процессу исследования и знакомства с языком и культурой, который часто происходит в голове у исследователя и переводчика, и который часто незаметен для окружающих, то можно отделить друг от друга эти две вещи, снять это «символическое уравнивание»:

процесс перевода, результат и оценку внешними наблюдателями этого перевода, который может быть разным в каждом конкретном индивидуальном случае — удачным или не очень, или в целом удачным, но вот в этих конкретных местах, возможно, другой вариант был бы более подходящим, или, наоборот, вот в этих конкретных местах переведено особенно хорошо;
и процесс исследования, знакомства переводчика с культурой и языком, и формирования своих внутренних связей с этой культурой и языком, который происходит постепенно, со временем, благодаря постепенному погружению и исследованию каждого феномена языка и культуры в своем темпе каждым конкретным переводчиком. Это процесс личных, своих внутренних отношений переводчика и языка, культуры определенной страны, который не может быть измерен или определен внешним взглядом, пусть даже и со стороны кажущимся очень экспертным, так как это то, что происходит внутри переводчика, и внешняя оценка не может измерить эту многомерность, эту ткань связей личности и языка, культуры страны. И инвестирование своего времени и сил в укрепление этих внутренних связей с языком и культурой и в свое собственное исследование языка и культуры и будет той самой развивающейся основой, на которой и происходит становление «гения» переводчика, которое часто не видимо внешнему наблюдателю и становится видимым уже постфактум в конкретных удачных вариантах перевода, на основе которых и говорится о переводческом «искусстве» и о том, что «он или она родились переводчиками».

Таким образом, говоря о «гении» в профессии, можно сказать, что «гений» в профессии определяется окружающими на основе видимых результатов деятельности этого «гения», в то время как сложный процесс исследования, изучения этой профессии и формирования связей этого «гения» с этой профессией и её наполнением, процесс «плетения» этой ткани и постепенного и поступательного увеличения экспертности часто остаётся скрыт от внешнего, а часто и от внутреннего взгляда, так как он протекает внутри личности, причем часто бессознательно, невидимо сознанию, оставляя сознательно только «островки».

В этом понимании путь для развития в профессии и развития своего «гения» — это постепенно, в своем темпе исследовать и узнавать профессию и важные для нее составляющие, инвестировать время и внимание в этот процесс, и отделять результаты конкретной деятельности от процесса исследования и формирования связей: в долгосрочной перспективе именно эти связи, в которые человек инвестирует время и внимание, и создают основу для деятельности, где видимые внешнему взгляды «блестящие» результаты являются уже побочным продуктом от той самой основы, в которую инвестируется внимание и время.

Автор: Елена Матвеева. Психолог, психоаналитический коуч и бизнес-консультант. Автор статей по психологии и бизнес-коучингу. Магистрант программы «Психоанализ и психоаналитическое бизнес-консультирование» НИУ-ВШЭ. Член Ассоциации психоаналитического коучинга и бизнес-консультирования (АПКБК).

Что делает гениев?

Вернейшим мерилом гениальности является то, перекликается ли работа человека с веками. В Galleria dell’Accademia во Флоренции, Италия, «Давид» Микеланджело возвышается над восхищенными посетителями спустя более 500 лет после того, как художник вырезал 17-футовую статую из цельного куска мрамора, выброшенного другими скульпторами.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Этот материал опубликован в выпуске National Geographic 9 за май 2017 г.журнал 0008.

Музей Мюттера в Филадельфии хранит множество уникальных медицинских образцов. На нижнем уровне в стеклянном сосуде плавают сросшиеся печени сиамских близнецов XIX века Чанга и Энга. Неподалеку посетители могут поглазеть на распухшие от подагры руки, камни в мочевом пузыре главного судьи Джона Маршалла, раковую опухоль, извлеченную из челюсти президента Гровера Кливленда, и бедренную кость солдата времен Гражданской войны с пулей, которая все еще находится на месте. Но у входа есть один экспонат, вызывающий ни с чем не сравнимый трепет. Посмотрите внимательно на экспозицию, и вы увидите пятна, оставленные посетителями музея, прижавшимися лбами к стеклу.

Объект, который их очаровывает, представляет собой небольшую деревянную коробку с 46 предметными стеклами, на каждом из которых изображен срез мозга Альберта Эйнштейна. Увеличительное стекло, помещенное над одним из слайдов, показывает кусок ткани размером с марку, его изящные ответвления и изгибы напоминают вид на устье реки с высоты птичьего полета. Эти остатки мозговой ткани завораживают, хотя — или, возможно, потому, — что они мало что говорят о хваленых способностях физика к познанию. Другие экспонаты в музее показывают болезни и увечья — результаты того, что что-то пошло не так. Мозг Эйнштейна представляет собой потенциал, способность одного исключительного ума, одного гения катапультироваться впереди всех остальных. «Он видел иначе, чем все мы», — говорит посетительница Карен О’Хэйр, вглядываясь в образец цвета чая. «И он мог простираться за пределы этого до того, чего он не мог видеть, что совершенно потрясающе».

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Альберт Эйнштейн олицетворяет гениальность, что вызвало неизменный интерес к его мозгу. В 1951 году были зарегистрированы мозговые волны физика; после его смерти в 1955 году патологоанатом смонтировал и окрасил его срезы на предметных стеклах. Многие из этих слайдов (справа) находятся в Национальном музее здоровья и медицины в Силвер-Спринг, штат Мэриленд.

Фотографии Филиппа Халсмана, Magnum Photos

На протяжении всей истории редкие люди выделялись своим колоссальным вкладом в поле. Леди Мурасаки за ее литературную изобретательность. Микеланджело за его мастерское прикосновение. Марии Кюри за ее научную остроту. «Гений, — писал немецкий философ Артур Шопенгауэр, — освещает свое время, как комета, на пути планет». Рассмотрим влияние Эйнштейна на физику. Не имея в своем распоряжении никаких инструментов, кроме силы собственных мыслей, он предсказал в своей общей теории относительности, что массивные ускоряющиеся объекты — такие как черные дыры, вращающиеся вокруг друг друга — будут создавать рябь в ткани пространства-времени. Потребовалось сто лет, огромная вычислительная мощность и чрезвычайно сложная технология, чтобы окончательно доказать его правоту с физическим обнаружением таких гравитационных волн менее двух лет назад.

Эйнштейн произвел революцию в нашем понимании самих законов Вселенной. Но наше понимание того, как действует такой ум, как его, упрямо остается приземленным. Что отличало его умственные способности, его мыслительный процесс от его просто блестящих сверстников? Что делает гения?

Спустя столетие после того, как Эйнштейн предсказал существование гравитационных волн — ряби в ткани пространства-времени — в своей общей теории относительности, такие ученые, как Казухиро Ямамото (на велосипеде), планируют использовать первый подземный гравитационно-волновой телескоп KAGRA в Хида, Япония, чтобы исследовать то, что он вывел, но не смог обнаружить.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Философы давно размышляют о происхождении гениальности. Ранние греческие мыслители считали, что избыток черной желчи — одного из четырех телесных соков, предложенных Гиппократом, — наделял поэтов, философов и других выдающихся душ «возвышенными способностями», говорит историк Даррин МакМахон, автор книги « Божественная ярость: история гениальности». . Френологи пытались найти гения в шишках на голове; краниометристы собирали черепа, в том числе черепа философа Иммануила Канта, которые они исследовали, измеряли и взвешивали.

Ни один из них не открыл ни одного источника гениальности, и вряд ли такое найдется. Гений слишком неуловим, слишком субъективен, слишком привязан к приговору истории, чтобы его можно было легко идентифицировать. И это требует предельного выражения слишком многих черт, чтобы быть упрощенным до высшей точки на одной человеческой шкале. Вместо этого мы можем попытаться понять его, распутав сложные и запутанные качества — интеллект, креативность, настойчивость и простое везение, и это лишь некоторые из них, — которые переплетаются, чтобы создать человека, способного изменить мир.

Интеллект часто считался основным критерием гениальности — измеримое качество, порождающее огромные достижения. Льюис Терман, психолог из Стэнфордского университета, один из создателей IQ-теста, считал, что тест, определяющий интеллект, также выявит гениальность. В 1920-х годах он начал отслеживать более 1500 калифорнийских школьников с IQ выше 140 — порог, который он обозначил как «почти гениальный или гениальный», — чтобы увидеть, как они преуспели в жизни и каковы их результаты по сравнению с другими детьми. Терман и его сотрудники следили за участниками по прозвищу «Термиты» на протяжении всей их жизни и наносили на карту их успехи в серии отчетов, Генетические исследования гениальности. В состав группы входили члены Национальной академии наук, политики, врачи, профессора и музыканты. Спустя сорок лет после начала исследования исследователи задокументировали тысячи опубликованных ими академических отчетов и книг, а также количество выданных патентов (350) и написанных рассказов (около 400).

Но монументальный интеллект сам по себе не является гарантией монументальных достижений, как обнаружат Терман и его сотрудники. Ряд участников исследования изо всех сил пытались процветать, несмотря на высокие показатели IQ. Сначала несколько десятков человек были исключены из колледжа. Другие, прошедшие тестирование для участия в исследовании, но с недостаточно высоким IQ, выросли и стали известными в своих областях, наиболее известными из которых являются Луис Альварес и Уильям Шокли, оба из которых получили Нобелевские премии по физике. Для такой недооценки есть прецедент: Чарльз Дарвин вспоминал, что его считали «самым обычным мальчиком, скорее ниже общепринятого стандарта интеллекта». Став взрослым, он разгадал тайну того, как возникло такое великолепное разнообразие жизни.

Неожиданные вспышки озарения все же требуют некоторого размышления. Увидев яблоко, падающее перпендикулярно земле в 1666 году, Исаак Ньютон пришел к выводу, что, по словам друга, «в материи должна быть сила притяжения». Дерево, которое зажгло его закон всемирного тяготения, остается корнем рядом с домом его детства в поместье Вулсторп, Англия.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Научные прорывы, такие как дарвиновская теория эволюции посредством естественного отбора, были бы невозможны без творчества, гениальной нити, которую Терман не мог измерить. Но творчество и его процессы в определенной степени могут быть объяснены самими творческими людьми. Скотт Бэрри Кауфман, научный директор Института воображения в Филадельфии, собирал вместе людей, которые являются первопроходцами в своих областях, таких как психолог Стивен Пинкер и комик Энн Либера из Второго города, чтобы обсудить, как их идеи и идеи зажженный. Цель Кауфмана не в том, чтобы разъяснить гениальность — он считает это слово общественным суждением, которое возвышает избранных, игнорируя других, — а в том, чтобы взращивать воображение у каждого.

Эти обсуждения показали, что момент ага, вспышка ясности, которая возникает в неожиданное время — во сне, в душе, на прогулке — часто возникает после периода созерцания. Информация поступает сознательно, но проблема обрабатывается бессознательно, а результирующее решение появляется, когда разум меньше всего этого ожидает. «Великие идеи обычно не приходят, когда вы сосредоточены на них узко», — говорит Кауфман.

Исследования мозга дают подсказки о том, как могут происходить эти моменты ага. Творческий процесс, по словам Рекса Юнга, нейробиолога из Университета Нью-Мексико, основан на динамическом взаимодействии нейронных сетей, работающих согласованно и одновременно задействующих разные части мозга — как правое, так и левое полушарие, и особенно области мозга. префронтальная кора. Одна из этих сетей способствует нашей способности удовлетворять внешние требования — действия, которые мы должны выполнять, например, ходить на работу и платить налоги — и находится в основном во внешних областях мозга. Другой культивирует внутренние мыслительные процессы, в том числе мечтания и воображение, и простирается в основном через среднюю область мозга.

Невероятная продуктивность — отличительная черта гения. Наброски углем покрывают стены некогда скрытой комнаты под капеллой Медичи во Флоренции, где Микеланджело скрывался в течение трех месяцев в 1530 году после того, как бросил вызов своим покровителям. Рисунки включают эскиз сидящей фигуры (справа), которая появляется на гробнице в часовне наверху.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Джазовая импровизация представляет собой убедительный пример того, как нейронные сети взаимодействуют во время творческого процесса. Чарльз Лимб, специалист по слуху и слуховой хирург из Калифорнийского университета в Сан-Франциско, разработал клавиатуру без железа, достаточно маленькую, чтобы на ней можно было играть внутри сканера МРТ. Шести джазовым пианистам было предложено сыграть гамму и выученное наизусть музыкальное произведение, а затем импровизировать соло, слушая звуки джазового квартета. Их сканирование показывает, что активность мозга была «принципиально иной», пока музыканты импровизировали, говорит Лимб. Внутренняя сеть, связанная с самовыражением, проявляла повышенную активность, тогда как внешняя сеть, связанная с сосредоточенным вниманием, а также с самоцензурой, затихала. «Это как если бы мозг отключил собственную способность критиковать себя», — говорит он.

Это может помочь объяснить поразительные выступления джазового пианиста Кита Джарретта. Джарретту, импровизирующему концерты, длящиеся по два часа, трудно — фактически невозможно — объяснить, как формируется его музыка. Но когда он садится перед публикой, он целенаправленно выталкивает ноты из головы, двигая руками к клавишам, которые он не собирался играть. «Я полностью отключаю мозг», — говорит он мне. «Меня тянет сила, которой я могу только быть благодарен». Джарретт особенно хорошо помнит один концерт в Мюнхене, где ему казалось, что он растворился в высоких нотах клавишных. Его творческое мастерство, взращенное десятилетиями прослушивания, изучения и отработки мелодий, проявляется, когда он меньше всего контролирует ситуацию. «Я верю, что это огромное пространство, в котором будет музыка», — говорит он.

Одним из признаков творчества является способность устанавливать связи между, казалось бы, несовместимыми концепциями. Более богатая связь между областями мозга может помочь сделать эти интуитивные скачки возможными. Эндрю Ньюберг, директор по исследованиям в Институте интегративного здоровья Маркуса при университетских больницах Томаса Джефферсона, использует диффузионно-тензорную визуализацию, контрастный метод МРТ, для картирования нейронных путей в мозге творческих людей. Его участникам, принадлежащим к группе крупных мыслителей Кауфмана, даются стандартные тесты на креативность, в ходе которых им предлагается придумать новые способы использования повседневных предметов, таких как бейсбольные биты и зубные щетки. Ньюберг стремится сравнить связь в мозгу этих отличников с таковой у контрольной группы, чтобы увидеть, есть ли разница в том, насколько эффективно взаимодействуют различные области их мозга. Его конечная цель — отсканировать до 25 человек в каждой категории, а затем объединить данные, чтобы он мог найти сходства в каждой группе, а также различия, которые могут проявляться в разных профессиях. Например, в мозгу комика определенные области активнее, чем у психолога?

Около 10 000 пар однояйцевых и разнояйцевых близнецов являются частью лонгитюдного исследования генетика Роберта Пломина в Королевском колледже Лондона, которое позволяет понять, как гены и окружающая среда влияют на развитие. Генетика интеллекта чрезвычайно сложна. «Большинство гениев, — говорит Пломин, — не происходят от гениальных родителей».

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Предварительное сравнение одного «гения» — Ньюберг использует это слово вольно, чтобы различить две группы участников, — и одного контроля обнаруживает интригующий контраст. На сканограммах мозга испытуемых полосы красного, зеленого и синего цвета освещают участки белого вещества, которые содержат проводку, позволяющую нейронам передавать электрические сообщения. Красное пятно на каждом изображении — это мозолистое тело, расположенный в центре пучок из более чем 200 миллионов нервных волокон, который соединяет два полушария мозга и облегчает связь между ними. «Чем больше красного вы видите, — говорит Ньюберг, — тем больше соединительных волокон». Разница заметна: красный участок мозга «гениального» примерно в два раза шире, чем красный участок мозга контрольной группы.

«Это означает, что между левым и правым полушариями происходит больше коммуникации, чего можно было бы ожидать от очень творческих людей», — говорит Ньюберг, подчеркивая, что это продолжающееся исследование. «В их мыслительных процессах больше гибкости, больше вклада из разных частей мозга». Зеленые и синие полосы показывают другие области связи, простирающиеся спереди назад, включая диалог между лобными, теменными и височными долями, и могут дать дополнительные подсказки, говорит Ньюберг. «Я пока не знаю, что еще мы можем узнать. Это всего лишь одна часть».

В то время как нейробиологи пытаются понять, как мозг способствует развитию мыслительных процессов, меняющих парадигму, другие исследователи бьются над вопросом, когда и за счет чего развивается эта способность. Гениями рождаются или становятся? Фрэнсис Гальтон, двоюродный брат Дарвина, возражал против того, что он называл «претензиями на естественное равенство», полагая, что гениальность передается по наследству. Чтобы доказать это, он нанес на карту родословную ряда европейских лидеров в различных областях — от Моцарта и Гайдна до Байрона, Чосера, Тита и Наполеона. В 1869 г.Гальтон опубликовал свои результаты в «Наследственный гений, », книге, которая положила начало дебатам «природа против воспитания» и подстегнула незаконченную область евгеники. Гении были редкостью, заключил Гальтон, примерно один на миллион. Что не было чем-то необычным, писал он, так это многочисленные случаи, «в которых более или менее знатные люди имеют выдающихся родственников».

Стивен Уилтшир, британский художник с аутизмом, создал исключительно точную панораму Мехико после одного дня просмотра и пяти дней рисования. Психиатр Дарольд Трефферт считает, что уникальная связь между правым и левым полушариями мозга позволяет таким людям, как Уилтшир, получить доступ к резервам творчества. Посмотрите, как Уилтшир рисует целый город по памяти.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Достижения в области генетических исследований позволяют изучать черты человека на молекулярном уровне. В течение последних нескольких десятилетий ученые искали гены, отвечающие за интеллект, поведение и даже такие уникальные качества, как абсолютный слух. В случае интеллекта это исследование вызывает этические опасения по поводу того, как его можно использовать; это также чрезвычайно сложно, так как могут быть задействованы тысячи генов, каждый из которых имеет очень небольшой эффект. А как насчет других видов способностей? Есть ли что-то врожденное в музыкальном слухе? Считается, что многие опытные музыканты, в том числе Моцарт и Элла Фицджеральд, обладали абсолютным слухом, что, возможно, сыграло роль в их выдающейся карьере.

Генетический потенциал сам по себе не предсказывает реальных достижений. Чтобы вырастить гения, также требуется воспитание. Социальные и культурные влияния могут обеспечить эту подпитку, создавая кластеры гениальности в моменты и места в истории: Багдад во время Золотого века ислама, Калькутта во время Бенгальского Возрождения, Силиконовая долина сегодня.

Голодный ум может найти необходимую ему интеллектуальную стимуляцию дома — как в пригороде Аделаиды, Австралия, в случае с Теренсом Тао, которого многие считают одним из величайших умов, работающих в настоящее время в области математики. Тао рано продемонстрировал замечательное владение языком и числами, но его родители создали среду, в которой он мог процветать. Они снабжали его книгами, игрушками и играми и поощряли его играть и учиться самостоятельно — практика, которую, по мнению его отца, Билли, стимулировала оригинальность его сына и навыки решения проблем. Билли и его жена Грейс также искали дополнительные возможности обучения для своего сына, когда он начал свое формальное образование, и ему посчастливилось встретить педагогов, которые помогли развить и развить его умственные способности. Тао поступил в старшую школу, когда ему было семь лет, набрал 760 баллов по математическому разделу SAT в восемь лет, поступил в университет на полный рабочий день, когда ему было 13 лет, и стал профессором Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе в 21 год. «Талант важен. », — написал он однажды в своем блоге, — «но еще важнее то, как человек его развивает и лелеет».

Природные дарования и благоприятная среда все же не могут воспитать гения, если мотивация и упорство не продвигают человека вперед. Эти черты личности, которые подтолкнули Дарвина потратить два десятилетия на совершенствование «Происхождение видов », а индийского математика Шринивасу Рамануджана — на создание тысяч формул, вдохновляют психолога Анджелу Дакворт на работу. Она считает, что сочетание страсти и настойчивости — то, что она называет «твердостью» — побуждает людей к достижению. Дакворт, которая сама является «гением» Фонда Макартуров и профессором психологии Пенсильванского университета, говорит, что понятие гениальности слишком легко окутать слоями магии, как будто великие достижения рождаются спонтанно, без тяжелой работы. Она считает, что существуют различия, когда дело доходит до индивидуального таланта, но независимо от того, насколько гениален человек, стойкость и дисциплина имеют решающее значение для успеха. «Когда вы действительно смотрите на кого-то, кто достигает чего-то великого, — говорит она, — это не легко».

И не с первой попытки. «Главным предиктором воздействия является продуктивность», — говорит Дин Кит Саймонтон, почетный профессор психологии Калифорнийского университета в Дэвисе и гениальный ученый с многолетним стажем. Большие хиты появляются после многих попыток. «Большинство статей, опубликованных в научных журналах, никогда никем не цитируются, — говорит Саймонтон. «Большинство композиций не записываются. Большинство произведений искусства не выставляются». Томас Эдисон изобрел фонограф и первую коммерчески жизнеспособную лампочку, но это были лишь два из более чем тысячи патентов США, которые он получил.

Отсутствие поддержки может затормозить развитие потенциальных гениев; у них никогда не будет возможности быть продуктивными. На протяжении всей истории женщинам отказывали в формальном образовании, мешали профессиональному продвижению и недооценивали их достижения. Карьера старшей сестры Моцарта, Марии Анны, блестящей клавесинистки, была прервана отцом, когда ей исполнилось 18 лет. Половина женщин, участвовавших в исследовании Термана, стали домохозяйками. Люди, рожденные в условиях бедности или угнетения, не могут работать ни для чего, кроме выживания. «Если вы действительно верите, что гениальность — это то, что можно выделить, культивировать и взращивать, — говорит историк Даррин МакМахон, — какая невероятная трагедия, что тысячи гениев или потенциальных гениев увяли и умерли».

МРТ головного мозга показывает активность мозга во время импровизации.

Иногда, по чистой случайности удача, обещание и возможность сталкиваются. Если бы когда-либо был человек, который олицетворял бы концепцию гения во всех аспектах, от его составляющих до далеко идущего воздействия, то это был бы Леонардо да Винчи. Родившийся в 1452 году в семье неженатых родителей, Леонардо начал жизнь в каменном фермерском доме на тосканских холмах в Италии, где оливковые деревья и сумеречные голубые облака покрывают долину Арно. От этих простых начинаний интеллект и мастерство Леонардо взлетели, как комета Шопенгауэра. Широта его способностей — его художественное озарение, его знания в области анатомии человека, его дальновидная инженерия — не имеют себе равных.

Путь Леонардо к гению начался с ученичества у мастера-художника Андреа дель Верроккьо во Флоренции, когда он был подростком. Творчество Леонардо было настолько мощным, что за всю свою жизнь он заполнил тысячи страниц своих записных книжек, полных исследований и разработок, от оптики до его знаменитых изобретений, включая вращающийся мост и летательный аппарат. Он упорствовал, несмотря на вызов. «Препятствия не могут сломить меня», — писал он. «Тот, кто привязан к звезде, не меняет своего мнения». Леонардо также жил в месте (Флоренция) и в то время (итальянское Возрождение), когда искусство культивировалось богатыми меценатами, а изобретательность распространялась по улицам, где великие умы, включая Микеланджело и Рафаэля, боролись за признание.

Леонардо радовался тому, что представлял себе невозможное — попадал в цель, которую, как писал Шопенгауэр, «другие даже не видят». Сегодня международная группа ученых взяла на себя аналогичную миссию, и ее предмет столь же неуловим: сам Леонардо. Проект «Леонардо» отслеживает генеалогию художника и его ДНК, чтобы узнать больше о его происхождении и физических характеристиках, проверить картины, которые ему приписывают, и, что самое примечательное, найти ключи к разгадке его экстраординарного таланта.

Высокотехнологичная лаборатория молекулярной антропологии члена команды Дэвида Карамелли во Флорентийском университете находится в здании 16-го века с великолепным видом на горизонт Флоренции. Величественно выступает купол знаменитого городского собора Санта-Мария-дель-Фьоре, чей оригинальный венчающий медно-позолоченный шар был сделан Верроккьо и поднят на вершину купола с помощью Леонардо в 1471 году. Это сопоставление прошлого и настоящего представляет собой подходящее место для опыта Карамелли в области древней ДНК. Два года назад он опубликовал предварительный генетический анализ скелета неандертальца. Теперь он готов применить аналогичные методы к ДНК Леонардо, которую команда надеется извлечь из некой формы биологической реликвии — костей художника, пряди волос, клеток кожи, оставленных на его картинах или блокнотах, или, возможно, даже слюны. которые Леонардо, возможно, использовал для подготовки холстов для своих рисунков серебряной иглой.

На протяжении всей истории яркие умы устремлялись в центры творчества, такие как Силиконовая долина, где Вэньчжао Лянь, исследователь компании Vicarious, занимающейся искусственным интеллектом, учит робота распознавать объекты и манипулировать ими. Компания стремится разработать программы, которые имитируют способность мозга к зрению, языку и моторному контролю.

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Это амбициозный план, но члены команды оптимистично закладывают основу. Специалисты по генеалогии разыскивают живых родственников Леонардо по отцовской линии для получения мазков со щек, которые Карамелли будет использовать для идентификации генетического маркера, чтобы подтвердить подлинность ДНК Леонардо, если она будет найдена. Физические антропологи ищут доступ к останкам, которые, как полагают, принадлежат Леонардо, в замке Амбуаз во французской долине Луары, где он был похоронен в 1519 году.. Историки искусства и генетики, в том числе специалисты пионерского института геномики Дж. Крейга Вентера, экспериментируют с методами получения ДНК из хрупких картин и бумаги эпохи Возрождения. «Колеса начинают вращаться», — говорит Джесси Осубель, вице-председатель Фонда Ричарда Лаунсбери и ученый-эколог из Рокфеллеровского университета в Нью-Йорке, который координирует проект.

Формулы гидродинамики математика Теренса Тао написаны на доске позади него. Прославленный за свою «потустороннюю изобретательность», Тао получил престижную Филдсовскую медаль в 2006 году в возрасте 31 года. Тем не менее, он отвергает высокие представления о гениальности. Что действительно важно, пишет он, так это «тяжелая работа, основанная на интуиции, литературе и капельке удачи».

Пожалуйста, соблюдайте авторские права. Несанкционированное использование запрещено.

Одна из первых целей группы — изучить возможность того, что гений Леонардо проистекает не только из его интеллекта, творчества и культурного окружения, но и из его образцовой способности восприятия. «Точно так же, как у Моцарта был выдающийся слух, — говорит Осубель, — Леонардо, по-видимому, обладал выдающейся остротой зрения». Некоторые из генетических компонентов зрения хорошо идентифицированы, в том числе гены красных и зеленых цветовых пигментов, расположенные на Х-хромосоме. Томас Сакмар, специалист по сенсорной неврологии из Рокфеллера, говорит, что вполне возможно, что ученые могли бы исследовать эти области генома, чтобы увидеть, есть ли у Леонардо какие-либо уникальные вариации, которые изменили его цветовую палитру, позволяя ему видеть больше оттенков красного или зеленого, чем большинство людей. способны воспринимать.

Команда проекта «Леонардо» пока не знает, где искать ответы на другие вопросы, например, как объяснить замечательную способность Леонардо визуализировать птиц в полете. «Как будто он создавал стробоскопические фотографии стоп-кадра», — говорит Сакмар. «Не кажется неправдоподобным, что существуют гены, связанные с этой способностью». Он и его коллеги рассматривают свою работу как начало экспедиции, которая поведет их по новым путям, поскольку ДНК раскроет свои секреты.

Поиски гениальности никогда не завершатся. Как и вселенная, ее тайны будут продолжать бросать нам вызов, даже когда мы тянемся к звездам. Для некоторых так и должно быть. «Я вообще не хочу в этом разбираться», — говорит Кит Джарретт, когда я спрашиваю, удобно ли ему не знать, как его музыка приживается. «Если бы кто-то предложил мне ответ, я бы сказал: «Убери его». В конце концов, может оказаться, что это путешествие достаточно поучительно и что открытия, которые оно открывает по пути — о мозге, о наших генах, о том, как мы думаем, — взрастят проблески гениальности не только в редком индивидууме, но и в нас самих. все.

Чтобы узнать больше об Альберте Эйнштейне, настройтесь на сериал National Geographic из 10 частей Genius, , который выходит в эфир по вторникам, начиная с 25 апреля. для National Geographic Books. Фотограф Паоло Вудс живет во Флоренции, Италия. Это его первая история для журнала.

Узнайте, можете ли вы быть родственником гения, с новым комплектом Geno 2.0, доступным по цене genographic.com/genius.

Читать дальше

Почему эти косатки убивают акул и удаляют их печень?

Животные

Почему эти косатки убивают акул и удаляют их печень?

Когда туши семижаберных акул с разорванными грудными мышцами и отсутствующей печенью начали выбрасывать на берег Южной Африки, возникло множество вопросов. Затем морской биолог кое-что нашел: отпечатки зубов косатки.

Как поесть в 6 самых красивых местах мира

Путешествия

Как поесть в 6 самых красивых местах мира

Если вы когда-нибудь хотели пообедать под Индийским океаном или в танзанийском кратере, вам повезло. Мы собрали некоторые из самых необычных ресторанов в мире и дали вам руководство по их поиску.

Журнал
Интерактивная графика

Население Земли стремительно растет. Это может не продолжаться — вот почему.

Нигерия и Китай входят в число других аномалий, которые дают ключ к разгадке того, как меняющиеся коэффициенты рождаемости меняют мир.

Эксклюзивный контент для подписчиков

Почему люди так одержимы Марсом?

Как вирусы формируют наш мир

Эпоха собачьих бегов в США подходит к концу будет исследовать красную планету

Почему люди так одержимы Марсом?

Как вирусы формируют наш мир

Эпоха собачьих бегов в США подходит к концу

Узнайте, как люди представляли жизнь на Марсе на протяжении истории

Новый марсоход NASA

2 9 будет исследовать красную планету

Почему люди так одержимы Марсом?

Как вирусы формируют наш мир

Эпоха собачьих бегов в США подходит к концу

Узнайте, как люди представляли себе жизнь на Марсе на протяжении всей истории

Узнайте, как новый марсоход НАСА будет исследовать красную планету

Подробнее

Одна из первых вещей, которую должны понять студенты, рассматривающие возможность получения специальности по письму , это то, что им не обязательно быть гениями, чтобы быть хорошими писателями. Миф о писателе как о гении, вероятно, является самым большим препятствием, которое должны преодолеть заинтересованные, талантливые и трудолюбивые студенты, чтобы продолжить карьеру в писательстве.

Не помогает и то, что такие настоящие гении, как Джеймс Болдуин, выступали с такими докладами, как «Борьба художника за честность», в которых он говорит: «Мне кажется… . . что поэты. . . наконец, единственные люди, которые знают правду. Солдаты — нет, государственные деятели — нет, священники — нет, профсоюзные лидеры — нет. Только поэты».

И дело в том, что — это несколько гениев, таких как Джеймс Болдуин, которые, кажется, получают истину из эфира. Именно эта горстка писателей, таких как Джонатан Сафран Фоер (чья дипломная работа в колледже стала романом Все освещено ) или Джойс Кэрол Оутс (которая однажды призналась, что не может вспомнить, сколько книг она опубликовала) или Шерман Алекси (которая, как говорят, прочитала Гроздья гнева в возрасте пяти лет), которые заставляют моих студентов-писателей поверить они никак не могут быть настоящими писателями, потому что проза настоящих писателей льется легко и публикуется мгновенно, а не возвращается к ним замусоренной моими комментариями по поводу запятых.

«Не обязательно быть гением, чтобы быть хорошим писателем. Как и в большинстве вещей, в которых мы со временем становимся лучше, вы просто должны быть готовы усердно работать и оставаться с этим».
Мэри Элизабет Поуп, профессор английского языка. продолжать преподавать, потому что она не умела писать. Редьярду Киплингу сообщили, что он не знает английского языка. Эрнест Хемингуэй переписывал концовку «: Прощай, оружие, » 47 раз. Курт Воннегут изготовил на заказ ящик, достаточно большой, чтобы вместить огромное количество его отказов. Мадлен Л’Энгль Излом времени был отклонен 22 раза, прежде чем выиграть медаль Ньюбери, а Маргарет Митчелл Унесенные ветром был отклонен 38 раз, прежде чем в конечном итоге получить Пулитцеровскую премию.
Мы редко слышим эти истории, потому что кто хочет верить, что писательство — это не просто полет фантазии, радостные искры вдохновения, гениальные идеи, которые редакторы мгновенно узнают? Мы хотим верить, что наши первые черновики всегда будут идеальными, а не то, что они почти всегда требуют пересмотра, редактирования и изучения тонкостей издательского рынка, чтобы дать нам преимущество в написании.
No related posts.

«Кто такой гений? И в чем отличие гения от обычного человека?» — Яндекс Кью

«Гений» в профессии на примере деятельности переводчика: гениями становятся или рождаются?

Что делает гениев?

Читать дальше

Почему эти косатки убивают акул и удаляют их печень?

Как поесть в 6 самых красивых местах мира

Население Земли стремительно растет. Это может не продолжаться — вот почему.

Эксклюзивный контент для подписчиков

Почему люди так одержимы Марсом?

Как вирусы формируют наш мир

Эпоха собачьих бегов в США подходит к концу будет исследовать красную планету

Почему люди так одержимы Марсом?

Как вирусы формируют наш мир

Эпоха собачьих бегов в США подходит к концу

Узнайте, как люди представляли жизнь на Марсе на протяжении истории

Почему люди так одержимы Марсом?

Как вирусы формируют наш мир

Эпоха собачьих бегов в США подходит к концу

Узнайте, как люди представляли себе жизнь на Марсе на протяжении всей истории

Узнайте, как новый марсоход НАСА будет исследовать красную планету

Добавить комментарий Отменить ответ