открытое письмо детям — Living Translation — бюро переводов в Москве
Содержание
Сочинение Егэ По Тексту Цветаевой Письмо Детям – Telegraph
>>> ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ <<<
Сочинение Егэ По Тексту Цветаевой Письмо Детям
»
Сочинения
»
Цветаева М.И.
»
Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям
Сочинения
,
Цветаева М.И.
Это прекрасное письмо написанное Мариной Цветаевой и посвященное детям обязательно к прочтению всем нам. В своем обращении к детям она дает много правильных поучений, которые помогут нам избежать глупых и нерассудительных поступков в будущем.
Читая письмо Марины Цветаевой , ты понимаешь насколько нерассудительных поступков, мы совершаем в нашей жизни, которую мы начали только жить. Я считаю, что это письмо является поучительным, и автор обращается к детям с целью наставить на правильный путь в этой жизни. Сейчас я хочу рассмотреть некоторые ее наставления.
А когда она просит нас не смеяться с человека, который попал в смешную ситуацию, это надо понимать, поставив себя на его место. Каждый из нас попадал в такую ситуацию, когда он нечаянно совершал какую-нибудь глупость, а некоторые, воспользовавшись этим, смеялись с вас. Да это было обидно, но как благородно помочь человеку, который попал в такую ситуацию, тогда ему будет не так обидно и в следующий раз он не будет с вас смеяться, а поможет вам. Это золотые слова, которые помогут нам жить с окружающими в добре и понимание.
Я полностью согласен с Цветаевой, что не надо придерживаться моды и идти на поводу окружающего мнения. Когда тебе говорят, а вот как делают все, а надо одеваться как все а мы кто не люди мы все индивидуумы и не надо убивать в себе все уникальные качества которыми нас одарила природа. Много полезного я узнал с этого благородного письма:
Не надо стесняться уступать место в трамвае, надо стыдиться — не уступить!
Не различайте людей на бедных и богатых ведь все мы одинаковы, и все мы хотим, есть, спать и др.
Не торжествуйте победы над соперником, просто осознайте ее. Протяните руку проигравшему.
Доедая суп, наклоните тарелку в свою сторону, а не от себя к другому: если вы нечаянно прольете суп то не на скатерть и не на кого-нибудь, а на собственные колени.
Это все правильно и с ее словами я полностью согласен. Но больше всего я хочу выделить ее слова о родителях. Родители это те люди, которые дали нам жизнь, которые желают нам счастье и хотят чему-то научить. Никогда не надо обижаться на них, обманывать, а тем более судить.
Спасибо Марине Цветаевой за это письмо , оно мне дало многое, я много из него подчеркнул!
О себе Сочинение о себе Сочинение о себе Здравствуйте, меня зовут Александр Дорофеев и мне 12 лет. Я родился в Москве 23 авгу…
Родители играют важную роль в воспитании ребенка. Тем не менее, это нелегко быть хорошим родителем, к большому удивлению тех, кто считае…
Моя родина — Россия Моей родиной является Русская Федерация, или как ее обычно называют Россия.
Россия является крупнейшей страной в …
Мой лучший друг Лучшие друзья Дружба очень важна для всех, в том числе и для меня. За время учебы в школе у меня было много др…
Сочинение: Предательство Измена — это одно из самых тяжелых испытаний в жизни человека. Почему? Наверное, потому, что предают нас те, о…
О себе Сочинение о себе Сочинение о себе Здравствуйте, меня зовут Александр Дорофеев и мне 12 лет. Я родился в Москве 23 авгу…
Имя существительное 1 Определите разряд одушевлённости-неодушевлённости существительных. Работать гусятницей, эмалированная гу…
Сочинение на тему «Что такое воспитанность» Воспитанность человека – это очень ценная черта, на которую стоит обратить внимани…
Используя материалы сайта без согласия владельца, вы нарушаете закон «об авторских правах»!…
Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям | Сочинение и анализ…
Открытое письмо детям . Размышления (Белявская Ольга) / Проза.ру
Сочинение -рассуждение на « Письмо детям » Марины Цветаевой
Сочинение — рассуждение «Читая письмо М.
Цветаевой «
Помогите начать сочинение — ответ на письмо Марины Цветаевой , детям .
Итоговая Контрольная Работа 6 Класс Математика Виленкин
Сочинение Описание Любимого Уголка Природы 9 Класс
Реферат На Тему Зубы
Курсовая Работа На Тему Прибыль И Рентабельность
Количество Теплоты Внутренняя Энергия Контрольная Работа
Какой была Марина Цветаева на самом деле? Порочные факты из биографии поэтессы | Культура
Рассмотрим самые неприятные факты из жизни поэтессы.
1. Изменяла мужу
Цветаева решилась на ранний брак с Сергеем Эфроном, так как уверовала: он ее судьба. Убедила себя в этом! Но будучи натурой влюбчивой, она впоследствии изменяла мужу и не таясь заявляла об этом. «Мне дело — измена. Мне имя — Марина», — писала она. О бурных романах знал не только супруг, но и окружающие. Ко всему прочему она всячески изводила Сергея скандалами.
2. Крутила роман с женщиной
Множество чудесных стихотворений, которые люди знают и цитируют, Цветаева посвятила Софье Парнок.
Женщины познакомились в литературном салоне в 1914 году, и между ними завязались отношения отнюдь не дружеские. Парнок имела лесбийские наклонности и пробудила ответные чувства в Цветаевой. На тот момент у поэтессы была грудная дочь, но она была готова уйти из семьи за своей страстью. К счастью, не сделала этого.
Марина Цветаева, фото с автографом, примерно 1917 г.
3. Имела предвзятое отношение к детям
Цветаева — автор множества нежных, добрых стихотворений для детей и о детях, например, колыбельные, которые она посвящала своим собственным малышам — двум дочерям и сыну. Перу поэтессы принадлежит чудесное произведение «Открытое письмо детям мира», где она честно и прямо говорит с юными читателями, общаясь с ними, как с равными.
Между тем Цветаева всегда делила мир на детей и взрослых. Первые раздражали ее, когда капризничали, кричали, смеялись. Во всех детях поэтесса искала творческую натуру, а если не находила — теряла к ним интерес.
Так она всегда выделяла старшую дочь Алю, а младшую, Иру, ущемляла во внимании. Видимо, Ира недостаточно хороша была для матери.
Что касается сына, его поэтесса всегда любила больше и не скрывала этого. Она преклонялась перед Георгием (домашние звали его Мур), как перед Богом. В итоге юноша вырос высокомерным, грубым, но мать продолжала его душить своей гиперопекой.
Памятник Марине Цветаевой, Таруса, Россия
Фото: Depositphotos
4.
Привела дочь к смертиРазвивая тему отношения Марины Цветаевой к дочерям, стоит упомянуть ужасный факт из ее биографии.
В 1919 году, когда в стране настал голод, поэтесса, жившая в относительном достатке, отдала обеих дочерей в приют, где, по ее мнению, о них лучше стали бы заботиться — хотя бы кормить. Она редко навещала их, ограничиваясь письмами, и себя саму звала крестной, а не родной матерью — чтобы не возникало вопросов. Цветаева была зависима от чужого мнения…
Свидетельства современников утверждают, что когда поэтессе пришло сообщение из приюта о том, что Ирина (на тот момент ей было два года) кричит, страдая от голода, Цветаева зло заметила: «Узнаю ее гнусность».
Вскоре малышка скончалась, а мать не поехала на похороны, прикрывшись тем, что занята.
Какой бы не была в реальной жизни Марина Цветаева, творчество сделало ее одной из величайших русских поэтесс.
Можно любить ее или ненавидеть, это никак не умаляет литературный талант Цветаевой.Теги: Марина Цветаева, жизнь поэтессы, поэтесса
Матерей, Дочерей, Матерей | Стэнфордский гуманитарный центр
Через несколько недель я собираюсь в Иллинойс, чтобы впервые увидеть свою племянницу Элли. Сегодня я сижу допоздна, пытаясь представить свою младшую сестру матерью. Это не просто. Для меня она по-прежнему остается девочкой, чьей самой большой мечтой в жизни было иметь новейшую куклу Strawberry Shortcake. В поисках понимания я сняла с полки стихи русской модернистки Марины Цветаевой (1892-1941). В течение 19В 10-е годы она написала серию замечательных текстов о своей дочери Ариадне Эфрон (1912–1975) и для нее. Ей было за двадцать, и она была занята открытием мира и своей гениальности.
Жизнь, литература и любовь были тесно переплетены: у нее были романы с поэтами Осипом Мандельштамом и Софьей Парнок, и об этих отношениях она писала головокружительные стихи. Само имя «Ариадна» дает представление о душевном состоянии Цветаевой в то время. Она назвала свою дочь в честь критской принцессы, которая научила Тесея, как сбежать из Лабиринта. Никакие препятствия, никакие лабиринты, а главное, никакие гендерные нормы не сковывают ни ее, ни ее ребенка.
Особенно запомнилось первое стихотворение в ее цикле « Стихи о Москве » [Стихи о Москве] (1916). Я даже не буду пытаться воспроизвести ее звуковую игру или размер. Это вне меня. Быстрыми точными шагами она танцует между двумя крайностями, грубыми рифмами и полным отсутствием рифм. Что я могу предложить в переводе, так это ее телеграфный синтаксис, ее быстрые скачки мысли, ее игру слов и силу ее страсти:
Облака—вокруг.
Куполы—округ.
Над всей Москвой—
Сколько хватит рук!—
Возношу тебя, бремиа лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
В дивном сорте сем,
В мирном сорте сем,
Где и мертвой мне
Будет радостно,—
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
Мой первенец!
Ты постом—говей,
Не сурьми бровей,
И все сорок—чти—
Сороков церкви.
Исходи пешком—молодым шазкком—
Все привольное
Семихолмье.
Будет твоей дорогой:
Тоже—дочери
Передашь в Москву
С Нижней Горечию.
Мне же—вольный сын, колокольный звонок,
Зори ранние
На Ваганькове.
* * * * * * *
Облака — вокруг.
Купола — круглые.
Над всей Москвой—
Сколько рук схватишь!
Я поднимаю тебя, лучшее бремя,
Мой невесомый
Саженец!
В этом чудном городе
В этом мирном городе
Где даже мертвый я
Был бы рад—
Царю тебе, скорбеть о тебе,
Взять венок,
О мой первенец.
Поститесь перед причастием,
Не омрачайте чела,
И чтите все сорок
Раз сорок церквей.
Пройдись юными шажками—
Все свободное
Семь холмов.
Теперь твоя очередь.
Еще — дочери
Ты Москву отдашь
Нежно-горько.
Для меня — сон желающий, колокольный звон,
Ранние зори
В Ваганькове.
Поэма открывается видом на Москву с высоты птичьего полета.
Цветаева «поднимает» свою «лучшую ношу», она же Ариадна, жест, который одновременно знакомит ребенка с мегаполисом и позволяет ей осмотреть свое будущее наследство, «чудесный город», в котором живет и пишет ее мать. Глагол здесь, вознести , чаще используется в клише вознести молитву , чтобы «вознести молитву», и в этом моменте есть нечто большее, чем намек на священное. Этот тон поддерживается и более поздним выбором слов, таким как использование старославянского град вместо русского город для «города» и архаичного местоимения сем вместо современного этим .
Мысли Цветаевой обращены в будущее. Во второй строфе она представляет себя проводницей и опекуном для своего уязвимого, похожего на саженец ребенка, что бы ни случилось. Даже смерть не помешает ей выполнить свой долг. Она защитит ее от зла («царь ты»), разделит горести («по тебе погорюет»), разделит самые счастливые минуты ( принять венец , «взять венок» — сокращенное обозначение православного обряда бракосочетания).
Конечно, она может только надеяться, но не гарантировать, что всегда будет рядом. В третьей строфе она напрямую обращается к Ариадне. Сначала она дает дельный совет («Пост перед причастием») и велит уважать авторитет («Чти все сорок / Раз сорок церквей», пресловутое количество церквей в Москве). Она как будто видит в Церкви возможного суррогатного родителя на случай, если с ней что-нибудь случится. Наконец, она осмеливается превратиться из инструктора и защитника в наставника. Она велит дочери исследовать, блуждать по семихолмье , семь холмов Москвы. Она должна быть «свободной», чтобы наслаждаться городом, открывать его чудеса и, по сути, занимать место своей матери в качестве городской празднующей. Такое блуждание рискованно — да и кому хочется подвергать риску собственного ребенка? — но дочери становятся взрослыми, и надо отпустить.
Это готовит почву для финальной строфы. Цветаева вновь встает перед вопросом о собственной смертности. Однако на этот раз она может позиционировать себя в женской линии.
Ариадна когда-нибудь «нежно-горько» задумается о будущем собственной дочери. Цветаева будет похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве, где, как известно, похоронена ее собственная мать Мария Александровна Мейн, пианистка концертного уровня. Утешенный таким видением матриархальной традиции, поэт сможет «добровольно» пойти к ней вечный сын , ее «вечный сон». У каждой женщины в семье Цветаевой будет свой чред , свой «очередь», бродить ( исходить ‘) и радоваться, прежде чем передать ( передать ‘) новому поколению ключи от царства ( царевать ‘).
Жизнь моей сестры не похожа на жизнь Цветаевой, и у них мало общего, кроме честности, самоуверенности и сатирической жилки. Я бы и через тысячу лет не пожелал бы своей племяннице тех страшных лишений, которые пережила Ариадна Эфрон (голодная смерть, ссылка, политические преследования, преждевременная напрасная смерть обоих родителей и ее младшей сестры Ирины). Но стихотворение «Облака вокруг» помогает неуклюжему брату задуматься о том, чего он никогда не испытает, об отношениях между матерями и дочерьми и о тайне дочерей, которым затем предстоит стать матерью.
Цветаева Марина (1892–1941) — Еще двадцать стихотворений
«Марина Цветаева. Макс Волошин, 1911 год» — Wikimedia Commons
Переведено А. С. Клайном © Copyright 2021 Все права защищены
Эта работа может быть свободно воспроизведена, сохранена и передана в электронном виде или иным образом для любых некоммерческих целей .
Содержание
- Трехпрудный переулок (Трехпрудный переулок).
- Такие женщины.
- Разлука с Софи Парнок.
- Для Софи.
- Для Осипа Мандельштама.
- Осип в Петрограде.
- Осип в Москве.
- Для Александра Блока.
- После визита
- Меня зовут Марина.
- Последний призыв.
- Орфический.
- Отъезд в Берлин.
- Эвридика – Орфею ( Цветаевой – Пастернаку ).
- Моряк
- Встреча умов ( Для Пастернака ).
- Поэма для моего сына.
- Аресты.
- Последнее стихотворение ( О встрече с Тарковским в тюрьме очередь ).
- Индекс по первой строке.
Трехпрудный переулок (Трехпрудный переулок)
Ты, кто еще глубоко мечтает,
Чьи шаги звучат тихо,
Приходи в Трехпрудный переулок,
Если ты любишь мои стихи.
О, как солнечно и как звездно,
Начался первый том жизни.
Умоляю вас, пока не поздно,
Немедленно посмотрите наш дом!
Мир, который будет разрушен,
Взгляни на него тайно,
Пока дом еще не продан,
И тополь не срубил.
Наш тополь! Вечером
Мы, дети, ютимся там;
Среди акаций, восходящая,
Цвета пепла и серебра.
Мир, безвозвратно прекрасный.
Быстро! Сделай наш дом своей целью,
Приходи на Три Пондс-лейн,
К этой душе из моей души.
1913
Такие Женщины
Имена у них, как удушающие цветы,
Взгляды их, как пляшущие языки пламени…
Есть женщины – их волосы шлем,
Они окутаны тонким смертельным запахом.
Зачем, ну зачем – в тридцать лет –
Желать мою душу, душу спартанского ребенка?
День вознесения, четверг, 13 мая 1915 года
Разлука с Софи Парнок
Никаких мыслей, никаких жалоб, никаких споров.
Не спать.
Нет тоски по солнцу, луне, морю.
Ни паруса.
Нет ощущения тепла этих четырех стен,
Зелень сада.
Нет желания получить желанный подарок,
Нет ожидания.
Утром никакого удовольствия, в трамвае
Звенящий курс.
Не видя дня, забывчивый, я живу,
Ни числа, ни века.
Я словно ступаю по изнашивающемуся канату,
Я – маленькая танцовщица,
Я – тень, чужой тени,
Я – лунатик,
Под двумя темными лунами.
13 июля 1914 г.
Софи
Разлука цыганской страсти!
Встретились — уже разлучены.
Я опускаю голову на руки,
И размышляю: глядя в ночь.
Никто, листая наши письма,
Не мог постичь их глубины,
Как мы были вероломны, то есть –
Как мы были верны себе.
Октябрь 1915
Осипу Мандельштаму
У нас ничего не взяли!
Мне сладко, что мы врозь.
Целую тебя – через сотню
Мили разлуки.
Я знаю, что наши дары — неравны.
Впервые мой голос стал тише.
Чего хотеть — юный Державин,
С моим бесхитростным стихом!
Ты доверяешь страшному полету:
Пари, молодой орел!
Неспеша, солнце ты несешь –
Так тяжел мой юный взор?
Нежно и непоколебимо,
Никто так не смотрел тебе вслед…
Целую тебя — через сотню
Годы разлуки.
12 февраля 1916
Осип в Петрограде
Откуда такая нежность?
Не первая – гладить те
Кудри – Я знала губы
Темнее твоих.
Звезды взошли и погасли,
Откуда такая нежность?
Глаза поднялись и погасли,
Перед моими глазами.
Никогда еще не слышал таких гимнов
Во мраке ночном,
Брак – О нежность! –
На грудь певице.
Откуда такая нежность,
Что с ней делать, мой мальчик,
Хитрый, менестрель гость,
С ресницами — уже нет?
18 февраля 1916
Осип в Москве
Болезнь странная его объяла,
И сладостью овладела им,
Стоял, на все глядел,
Не видя ни звезд, ни рассвета
С зоркими глазами – ребенка.
И во сне – к нему прилетели орлы,
Громкокрылая стая,
Спорили над ним чудно.
И один – властелин скал –
Взъерошил клювом его кудри.
Еще, с зажмуренными глазами,
И ртом полуоткрытым – он спал:
Не видя тех ночных гостей,
Не слыша как, остроклювый,
Закричала златоглазая птица.
20 марта 1916
Александру Блоку
Твое имя — синица в руке,
Твое имя — лед на языке.
Одно быстрое движение губ.
Ваше имя – четыре буквы.
Мяч – пойманный в полете,
Во рту звенит серебро.
Камень, брошенный в тихий пруд,
Ни вздоха, ни имени твоего никогда.
Ночью легкий стук копыт,
Твое имя шумный гул.
Мы назовем твое благородное чело
Этим громким щелчком курка.
Ваше имя — о, невозможно!
Поцелуй в глаза – твое имя,
В это нежное, холодное, застывшее время.
Твое имя — поцелуй в снегу.
В центре находится голубая глотка льда.
Спи спокойно – с твоим именем.
15 апреля 1916 года
После визита
После бессонной ночи, ослабленная плоть
Родная, но ничья — не своя,
Стрелы еще живут в вялых жилах,
И ты улыбаешься людям — серафим.
После бессонной ночи ослабевшие руки
Глубоко равнодушны к врагам, друзьям.
В каждом случайном звуке радуга,
И внезапный запах холодной Флоренции.
Твои губы имеют более яркий блеск, тени
Золото возле запавших глаз. Ночь осветила
Это благородное лицо – и с ночной тьмой
Одно только темнеет, но – наши глаза.
19 июля 1916 года
Меня зовут Марина
Некоторые сделаны из камня; некоторые из глины –
Но я сделан из серебра и солнечного света!
Измена — мое ремесло; мое имя – Марина,
Я смертная пена морская.
Некоторые из глины; некоторые из плоти –
Их гроб и надгробие…
В морской купели крестился – и
В полете – вечно ломаюсь!
Через каждое сердце, через каждую сеть,
Моя упрямая воля должна проникнуть.
От меня – видишь эти своевольные кудри?
Никакая земная соль никогда не будет получена.
С силой стучать по твоим гранитным коленям,
С каждой волной — воскресать!
Да здравствует пена – игривая пена –
Высокая, поднимающаяся пена моря!
23 мая 1920
Последний призыв
Я знаю, я умру в полумраке! В каком из двух,
В каком из двух, не будет в моей команде!
О, если бы мой факел погас дважды!
Чтобы я мог уйти с рассветом и закатом.
Ушел, танцуя над землей! – Дочь небес!
Ее юбка усыпана розами! Не ломая ствол!
Я знаю, что умру в полумраке! Ястребиной ночью,
Бог не захочет призывать душу моего лебедя.
Моей нежной рукой оттолкнув нецелованный крест,
Я устремлюсь в щедрое небо, на тот последний привет.
В ранних сумерках – с ломаной улыбкой в ответ…
– До последнего хрипа я остаюсь поэтом!
Декабрь 1920
Орфический
Как спящий, пьяный,
Неосознанный и неподготовленный.
Бездна времени:
Неусыпное раскаяние.
Свободные розетки:
Мертвые и блестящие.
Мечтательный, всевидящий,
Пустой стакан.
Разве это не ты,
Не выдержал
Шорох ее платья –
Обратные витки Аида?
Не это ли,
Эта голова, полная серебристого звука,
Плывущий вниз
Сонный Хебрус?
25 ноября 1921
Выезд в Берлин
Я ничуть не похорошела за эти годы разлуки!
Ты не рассердишься? Грубыми руками,
Что ухватились за черный хлеб-соль?
– Товарищество общего труда?
О, не будем прихорашиваться к встрече
Любовников! – Не пренебрегайте моим общим
Языком – опрометчивым и забытым:
Хроника моей речи из дробовика.
Разочарование? Скажи это, бесстрашно!
— Оторванные от друзей, от ласковых
Духи – в хаосе, питающие надежду,
Моя ясная хватка безвозвратно сломана!
23 января 1922
Эвридика – Орфею (
Цветаева – Пастернаку )Оставившие свое последнее лохмотье ,
Орфей, нисходящий в Аид?
Те, кто отказывается от своего последнего земного
Галстуки… на ложе лжи они лежат
И созерцать великую ложь –
На виду – встреча с ножом.
Я заплатил – за все эти кровавые розы,
За это бессмертие свободно сидящее…
До пределов Летейских,
Возлюбленный – мне нужен покой,
Забвение…ибо в доме духов,
Вот – твой призрак существует, но реален –
Я умер… что я могу тебе сказать, но:
«Теперь ты должен уйти и забыть!»
Не буду мешать! Не тянись к тебе,
Без рук, сюда! – Ни рта, ни губ
Встреча. Укушенный змеей, бессмертие
Покончил с женской страстью.
Я заплатил — помни мои стоны! –
За этот окончательный простор.
Незачем Орфею следовать за Эвридикой,
И брату сестру тревожить.
23 января 1922
Моряк
Укачай меня, звездная ладья!
Моя голова устала от волн.
Слишком долго я искал причал –
Мой ум устал от чувств:
Гимны – лавры – герои – гидры –
Моя голова устала от этих игр.
Позвольте мне полежать на хвойной траве –
Мой разум устал от этих войн.
12 июня 1923
Встреча умов (
За Пастернака )В мире, где все
Сутулятся и потеют,
Я знаю – ты один0003
Отразите меня.
В мире, где так много
Хочешь,
Я знаю — ты одна
Мне ровня.
В мире, где все –
Слизь и слюна,
Я знаю: только ты –
Мне ровня.
3 июля 1924
Поэма сыну
Наша совесть — не твоя!
Хватит! — Буть свободен! – Забыть все;
Дети, напишите свою историю
О своих увлечениях и своем дне.
Здесь семья Лота –
В семейном альбоме!
Дети! – Вы должны свести счеты
с Содомом –
Радуйся. Не воюю с братьями,
Тебе решать, мой кудрявый мальчик!
Твоя земля, век, день, час,
Наш грех, крест, ссора, наша –
Ярость. Одеться в изгнание
Тряпье от рождения –
Перестать совершать погребальные обряды
В том Эдеме, в котором ты
Никогда не жил! Среди фруктов – и просмотров
Такого вы еще не видели! Слепые, те
Кто ведет вас на такие обряды,
За народ, который ест
Хлеб, который вам дадут – раз
Вы вышли из Медона – на Кубань.
Наши ссоры – не ваши ссоры!
Дети! Устраните беды –
В свой день.
Январь 1932
Я не мстил и не буду –
И не простил, и не прощу –
С того дня, как открылись глаза – до дуба
Гроб, я не опущусь – Бог знает,
Я не буду дальше гибельного спуска века…
– И все же некоторые этого заслуживают? …
Нет: Я напрасно боролся: ни с кем.
И я не простил: ни одной вещи.
26 января 1935
Аресты
Его нет — я не ем.
Несвежий вкус хлеба.
Всё – как мел.
Чего бы я ни достиг.
…Мой был хлеб,
И мой снег.
Снег не белый.
Хлеб неприятный.
23 января 1940
Последнее стихотворение (
О встрече с Тарковским в тюремной очереди )‘Я накрыл стол на шесть…’ Арсений Тарковский 9003 90 первая строка
, Все повторяют передает слово:
‘Я накрыл стол на шестерых…’
Но вы забыли одно – седьмое.
Невеселые шестеро из вас.
По лицам — струи дождя…
Как же ты мог за таким столом
Забыть седьмой — седьмой?
Безрадостные гости,
Хрустальный графин простаивает.
Безутешен — они, безутешен — я.
Безымянный самый безутешный из всех.
Безрадостный и еще раз нерадостный.
Ах, они не едят и не пьют!
– Как ты мог забыть их номер?
Как ты мог ошибиться в сумме?
Как же ты, смеешь, не знать
Что шестеро (два брата, третий –
Ты сам, жена, отец, мать)
Семь – раз я здесь, на земле?
Ты накрыл стол на шестерых,
Хотя шестой еще не умер.
Как пугало среди живых,
Я жажду быть призраком – с тобой,
(С ними) …робкий, как вор
Ой – души не тронет! –
Как некстати орудие,
Сижу, незваный седьмой.
6 марта 1941
Указатель First Line
- Вы, кто все еще глубоко мечтаете,
- У них есть имена, как удушающие цветы,
- Ни мысли, ни жалобы, ни спора.
открытое письмо детям — Living Translation — бюро переводов в Москве
Содержание
Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям
Это прекрасное письмо написанное Мариной Цветаевой и посвященное детям обязательно к прочтению всем нам. В своем обращении к детям она дает много правильных поучений, которые помогут нам избежать глупых и нерассудительных поступков в будущем.
Читая письмо Марины Цветаевой, ты понимаешь насколько нерассудительных поступков, мы совершаем в нашей жизни, которую мы начали только жить. Я считаю, что это письмо является поучительным, и автор обращается к детям с целью наставить на правильный путь в этой жизни.
| Письмо детям Марины Цветаевой |
А когда она просит нас не смеяться с человека, который попал в смешную ситуацию, это надо понимать, поставив себя на его место. Каждый из нас попадал в такую ситуацию, когда он нечаянно совершал какую-нибудь глупость, а некоторые, воспользовавшись этим, смеялись с вас.
Я полностью согласен с Цветаевой, что не надо придерживаться моды и идти на поводу окружающего мнения. Когда тебе говорят, а вот как делают все, а надо одеваться как все а мы кто не люди мы все индивидуумы и не надо убивать в себе все уникальные качества которыми нас одарила природа.
Много полезного я узнал с этого благородного письма:- Не надо стесняться уступать место в трамвае, надо стыдиться — не уступить!
- Не различайте людей на бедных и богатых ведь все мы одинаковы, и все мы хотим, есть, спать и др.
- Не торжествуйте победы над соперником, просто осознайте ее. Протяните руку проигравшему.
- Доедая суп, наклоните тарелку в свою сторону, а не от себя к другому: если вы нечаянно прольете суп то не на скатерть и не на кого-нибудь, а на собственные колени.
Это все правильно и с ее словами я полностью согласен. Но больше всего я хочу выделить ее слова о родителях. Родители это те люди, которые дали нам жизнь, которые желают нам счастье и хотят чему-то научить. Никогда не надо обижаться на них, обманывать, а тем более судить.
Спасибо Марине Цветаевой за это письмо, оно мне дало многое, я много из него подчеркнул!
Сочинение Егэ По Тексту Цветаевой Письмо Детям – Telegraph
>>> ПОДРОБНЕЕ ЖМИТЕ ЗДЕСЬ <<<
Сочинение Егэ По Тексту Цветаевой Письмо Детям
»
Сочинения
»
Цветаева М. И.
»
Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям
Сочинения
,
Цветаева М.И.
Это прекрасное письмо написанное Мариной Цветаевой и посвященное детям обязательно к прочтению всем нам. В своем обращении к детям она дает много правильных поучений, которые помогут нам избежать глупых и нерассудительных поступков в будущем.
Читая письмо Марины Цветаевой , ты понимаешь насколько нерассудительных поступков, мы совершаем в нашей жизни, которую мы начали только жить. Я считаю, что это письмо является поучительным, и автор обращается к детям с целью наставить на правильный путь в этой жизни. Сейчас я хочу рассмотреть некоторые ее наставления.
А когда она просит нас не смеяться с человека, который попал в смешную ситуацию, это надо понимать, поставив себя на его место. Каждый из нас попадал в такую ситуацию, когда он нечаянно совершал какую-нибудь глупость, а некоторые, воспользовавшись этим, смеялись с вас. Да это было обидно, но как благородно помочь человеку, который попал в такую ситуацию, тогда ему будет не так обидно и в следующий раз он не будет с вас смеяться, а поможет вам. Это золотые слова, которые помогут нам жить с окружающими в добре и понимание.
Я полностью согласен с Цветаевой, что не надо придерживаться моды и идти на поводу окружающего мнения. Когда тебе говорят, а вот как делают все, а надо одеваться как все а мы кто не люди мы все индивидуумы и не надо убивать в себе все уникальные качества которыми нас одарила природа.
Много полезного я узнал с этого благородного письма:
Не надо стесняться уступать место в трамвае, надо стыдиться — не уступить!
Не различайте людей на бедных и богатых ведь все мы одинаковы, и все мы хотим, есть, спать и др.
Не торжествуйте победы над соперником, просто осознайте ее. Протяните руку проигравшему.
Доедая суп, наклоните тарелку в свою сторону, а не от себя к другому: если вы нечаянно прольете суп то не на скатерть и не на кого-нибудь, а на собственные колени.
Это все правильно и с ее словами я полностью согласен. Но больше всего я хочу выделить ее слова о родителях. Родители это те люди, которые дали нам жизнь, которые желают нам счастье и хотят чему-то научить. Никогда не надо обижаться на них, обманывать, а тем более судить.
Спасибо Марине Цветаевой за это письмо , оно мне дало многое, я много из него подчеркнул!
О себе Сочинение о себе Сочинение о себе Здравствуйте, меня зовут Александр Дорофеев и мне 12 лет. Я родился в Москве 23 авгу…
Родители играют важную роль в воспитании ребенка.
Тем не менее, это нелегко быть хорошим родителем, к большому удивлению тех, кто считае…
Моя родина — Россия Моей родиной является Русская Федерация, или как ее обычно называют Россия. Россия является крупнейшей страной в …
Мой лучший друг Лучшие друзья Дружба очень важна для всех, в том числе и для меня. За время учебы в школе у меня было много др…
Сочинение: Предательство Измена — это одно из самых тяжелых испытаний в жизни человека. Почему? Наверное, потому, что предают нас те, о…
О себе Сочинение о себе Сочинение о себе Здравствуйте, меня зовут Александр Дорофеев и мне 12 лет. Я родился в Москве 23 авгу…
Имя существительное 1 Определите разряд одушевлённости-неодушевлённости существительных. Работать гусятницей, эмалированная гу…
Сочинение на тему «Что такое воспитанность» Воспитанность человека – это очень ценная черта, на которую стоит обратить внимани…
Используя материалы сайта без согласия владельца, вы нарушаете закон «об авторских правах»!…
Сочинение на тему: письмо Марины Цветаевой детям | Сочинение и анализ…
Открытое письмо детям .
Размышления (Белявская Ольга) / Проза.ру
Сочинение -рассуждение на « Письмо детям » Марины Цветаевой
Сочинение — рассуждение «Читая письмо М. Цветаевой «
Помогите начать сочинение — ответ на письмо Марины Цветаевой , детям .
Итоговая Контрольная Работа 6 Класс Математика Виленкин
Сочинение Описание Любимого Уголка Природы 9 Класс
Реферат На Тему Зубы
Курсовая Работа На Тему Прибыль И Рентабельность
Количество Теплоты Внутренняя Энергия Контрольная Работа
Цветаева, Марина (1892–1941) — Еще двадцать стихотворений
«Марина Цветаева. Макс Волошин, 1911 год» — Wikimedia Commons
Переведено А. С. Клайном © Copyright 2021 Все права защищены
Эта работа может быть свободно воспроизведена, храниться и передаваться в электронном или ином виде в любых некоммерческих целях .
Применяются условия и исключения.
Содержание
- Трехпрудный переулок (Трехпрудный переулок).
- Такие Женщины.
- Разлука с Софи Парнок.
- Для Софи.
- Для Осипа Мандельштама.
- Осип в Петрограде.
- Осип в Москве.
- Александру Блоку.
- После визита
- Меня зовут Марина.
- Последний призыв.
- Орфический.
- Отъезд в Берлин.
- Эвридика – Орфею ( Цветаевой – Пастернаку ).
- Моряк
- Встреча умов ( За Пастернака ).
- Поэма для моего сына.
- Аресты.
- Последнее стихотворение ( О встрече с Тарковским в тюрьме линия ).
- Индекс по первой строке.
Трехпрудный переулок (Трехпрудный переулок)
Ты, кто еще глубоко мечтает,
Чьи шаги звучат тихо,
Приходи в Трехпрудный переулок,
Если ты любишь мои стихи.
О, как солнечно и как звездно,
Начался первый том жизни.
Умоляю вас, пока не поздно,
Немедленно посмотрите наш дом!
Мир, который будет разрушен,
Взгляни на него тайком,
Пока дом еще не продан,
Тополь не срублен.
Наш тополь! Вечером
Мы, дети, ютимся там;
Среди акаций, восходящая,
Цвета пепла и серебра.
Мир, безвозвратно прекрасный.
Быстро! Сделай наш дом своей целью,
Приходи на Три Пондс-лейн,
К этой душе из моей души.
1913
Такие Женщины
Имена у них, как удушающие цветы,
Взгляды их, как пляшущие языки пламени. ..
Есть женщины – их волосы шлем,
Они окутаны тонким роковым запахом.
Зачем, ну зачем – в тридцать лет –
Желать мою душу, душу спартанского ребенка?
День вознесения, четверг, 13 мая 1915 года
Разлука с Софи Парнок
Никаких мыслей, никаких жалоб, никаких споров.
Не спать.
Нет тоски по солнцу, луне, морю.
Ни паруса.
Нет ощущения тепла этих четырех стен,
Зелень сада.
Нет желания получить желанный подарок,
Нет ожидания.
Утром никакого удовольствия, в трамвае
Звенящий курс.
Не видя дня, забывчивый, я живу,
Ни числа, ни века.
Я словно ступаю по изнашивающемуся канату,
Я – маленькая танцовщица,
Я – тень, чужой тени,
Я – лунатик,
Под двумя темными лунами.
13 июля 1914 г.
Для Софи
Разлука цыганской страсти!
Встретились — уже порвались.
Я опускаю голову на руки,
И размышляю: глядя в ночь.
Никто, листая наши письма,
Не мог постичь их глубины,
Как мы были вероломны, то есть –
Как мы были верны себе.
Октябрь 1915 года
Осипу Мандельштаму
У нас ничего не взяли!
Мне сладко, что мы врозь.
Целую тебя – через сотню
Мили разлуки.
Я знаю, что наши дары — неравны.
Впервые мой голос стал тише.
Чего хотеть — юный Державин,
С моим бесхитростным стихом!
Ты доверяешь страшному полету:
Пари, молодой орел!
Неспеша, солнце ты несешь –
Так тяжел мой юный взор?
Нежно и непоколебимо,
Никто так не смотрел тебе вслед…
Целую тебя – через сотню
Годы разлуки.
12 февраля 1916 года
Осип в Петрограде
Откуда такая нежность?
Не первая — гладить те
Кудри — Я знала губы
Темнее твоих.
Звезды взошли и погасли,
Откуда такая нежность?
Глаза поднялись и погасли,
Перед моими глазами.
Никогда еще не слышал таких гимнов
Во мраке ночном,
Брак – О нежность! –
На грудь певице.
Откуда такая нежность,
Что с ней делать, мой мальчик,
Хитрый, менестрель гость,
С ресницами — уже нет?
18 февраля 1916 года
Осип в Москве
Болезнь странная его одолевала,
И сладостью объяла его,
Стоя, на все глядя,
Не видя ни звезд, ни рассвета
С зоркими глазами – ребенка.
И во сне – к нему прилетели орлы,
Громкокрылая стая,
Спорили над ним чудно.
И один – властелин скал –
Взъерошил клювом его кудри.
Еще, с зажмуренными глазами,
И ртом полуоткрытым – он спал:
Не видя тех ночных гостей,
Не слыша как, остроклювый,
Закричала златоглазая птица.
20 марта 1916 года
Александру Блоку
Ваше имя — синица в руке,
Ваше имя — лед на языке.
Одно быстрое движение губ.
Ваше имя – четыре буквы.
Мяч – пойманный в полете,
Во рту звенит серебро.
Камень, брошенный в тихий пруд,
Ни вздоха, ни имени твоего никогда.
Ночью легкий стук копыт,
Твое имя шумный гул.
Мы назовем твое благородное чело
Этим громким щелчком курка.
Тебя зовут — о, невозможно!
Поцелуй в глаза – твое имя,
В это нежное, холодное, застывшее время.
Твое имя — поцелуй в снегу.
В основе лежит голубая глотка льда.
Спи спокойно – с твоим именем.
15 апреля 1916 года
После визита
После бессонной ночи, ослабленная плоть
Родная, но ничья — не своя,
Стрелы еще живут в вялых жилах,
И ты улыбаешься людям — серафим.
После бессонной ночи ослабевшие руки
Глубоко равнодушны к врагам, друзьям.
В каждом случайном звуке радуга,
И внезапный запах холодной Флоренции.
Твои губы имеют более яркий блеск, тени
Золото возле запавших глаз. Ночь осветила
Это благородное лицо – и с ночной тьмой
Одно только темнеет, но – наши глаза.
19 июля 1916 года
Меня зовут Марина
Некоторые сделаны из камня; некоторые из глины –
Но я сделан из серебра и солнечного света!
Измена – моя профессия; мое имя – Марина,
Я смертная пена морская.
Некоторые из глины; некоторые из плоти –
Их гроб и надгробие…
В морской купели крестился – и
В полете – вечно ломаюсь!
Через каждое сердце, через каждую сеть,
Моя упрямая воля должна проникнуть.
От меня – видишь эти своевольные кудри?
Никакая земная соль никогда не будет получена.
Сильно стучать по твоим гранитным коленям,
С каждой волной — воскресать!
Да здравствует пена – игривая пена –
Высокая, поднимающаяся пена моря!
23 мая 1920
Последний призыв
Я знаю, я умру в полумраке! В каком из двух,
В каком из двух, не будет в моей команде!
О, если бы мой факел погас дважды!
Чтобы я мог уйти с рассветом и закатом.
Ушел, танцуя над землей! – Дочь небес!
Ее юбка усыпана розами! Не ломая ствол!
Я знаю, что умру в полумраке! Ястребиной ночью,
Бог не захочет призвать душу моего лебедя.
Моей нежной рукой оттолкнув нецелованный крест,
Я устремлюсь в щедрое небо, на тот последний привет.
В ранних сумерках – с ломаной улыбкой в ответ…
– До последнего хрипа я остаюсь поэтом!
Декабрь 1920
Орфический
Как спящий, пьяный,
Неосознанный и неподготовленный.
Бездна времени:
Неусыпное раскаяние.
Свободные розетки:
Мертвые и блестящие.
Мечтательный, всевидящий,
Пустой стакан.
Разве это не ты,
Не выдержал
Шорох ее платья –
Обратные витки Аида?
Не это ли,
Эта голова, полная серебристого звука,
Плывущий вниз
Сонный Хебрус?
25 ноября 1921 г.
Выезд в Берлин
Я ничуть не похорошела за эти годы разлуки!
Ты не рассердишься? Грубыми руками,
Что ухватились за черный хлеб-соль?
– Товарищество общего труда?
О, не будем прихорашиваться к встрече
Любовников! – Не пренебрегайте моим общим
Языком – опрометчивым и забытым:
Хроника моей речи из дробовика.
Разочарование? Скажи это, бесстрашно!
— Оторванные от друзей, от ласковых
Духи – в хаосе, питающие надежду,
Моя ясная хватка безвозвратно сломана!
23 января 1922
Эвридика – Орфею (
Цветаева – Пастернаку )Оставившие свои последние лохмотья ,
Орфей, нисходящий в Аид?
Те, кто отказывается от своего последнего земного
Галстуки… на ложе лжи они лежат
И созерцать великую ложь –
На виду – встреча с ножом.
Я заплатил – за все эти кровавые розы,
За это бессмертие свободно сидящее…
До пределов Летейских,
Возлюбленный – мне нужен покой,
Забвение…ибо в доме духов,
Вот – твой призрак существует, но реален –
Я умер… что я могу тебе сказать, но:
«Теперь ты должен уйти и забыть!»
Не буду мешать! Не тянись к тебе,
Без рук, сюда! – Ни рта, ни губ
Встреча. Укушенный змеей, бессмертие
Покончил с женской страстью.
Я заплатил – помни мои стоны! –
За этот окончательный простор.
Незачем Орфею следовать за Эвридикой,
И брату не тревожить сестру.
23 января 1922
Моряк
Укачай меня, звездная ладья!
Моя голова устала от волн.
Слишком долго я искал причал –
Мой ум устал от чувств:
Гимны – лавры – герои – гидры –
Моя голова устала от этих игр.
Позвольте мне полежать на хвойной траве –
Мой разум устал от этих войн. ( Пастернаку )0003
Отрази меня.
В мире, где так много
Хочешь,
Я знаю – ты одна
Мне ровня.
В мире, где все –
Слизь и слюна,
Я знаю: только ты –
Мне ровня.
3 июля 1924
Поэма сыну
Наша совесть – не твоя!
Хватит! — Буть свободен! – Забыть все;
Дети, напишите свою собственную историю
О своих увлечениях и своем дне.
Здесь семья Лота –
В семейном альбоме!
Дети! – Вы должны свести счеты
с Содомом –
Радуйся.
Не воюю с братьями,
Тебе решать, мой кудрявый мальчик!
Твоя земля, век, день, час,
Наш грех, крест, ссора, наша –
Ярость. Одет в изгнание
Тряпье от рождения –
Перестать совершать погребальные обряды
В том Эдеме, в котором ты
Никогда не жил! Среди фруктов – и просмотров
Такого вы еще не видели! Слепые, те
Кто ведет вас на такие обряды,
За народ, который ест
Хлеб, который вам дадут – раз
Вы вышли из Медона – на Кубань.
Наши ссоры – не ваши ссоры!
Дети! Устраните беды –
В свой день.
Январь 1932
Я не мстил и никогда не буду –
И не простил, и не прощу –
С того дня, как открылись глаза – до дуба
Гроб, я не опущусь – Бог знает,
Я не буду дальше гибельного спуска века…
– И все же некоторые этого заслуживают? …
Нет: Я напрасно боролся: ни с кем.
И я не простил: ни одной вещи.
26 января 1935
Аресты
Его нет — я не ем.
Черствый – вкус хлеба.
Всё – как мел.
Чего бы я ни достиг.
…Мой был хлеб,
И мой снег.
Снег не белый.
Хлеб неприятный.
23 января 1940
Последнее стихотворение (
О встрече с Тарковским в тюремной очереди )‘Я накрыл стол на шестерых…’ Арсений Тарковский 9003 9 0 первая строка
Все повторяют передает слово:
‘Я накрыл стол на шестерых…’
Но вы забыли одно – седьмое.
Безрадостные шестеро из вас.
По лицам — струи дождя…
Как ты мог за таким столом
Забыть седьмой — седьмой?
Безрадостные гости,
Хрустальный графин простаивает.
Безутешны — они, безутешны — я.
Безымянный самый безутешный из всех.
Безрадостный и еще раз нерадостный.
Ах, они не едят и не пьют!
– Как ты мог забыть их номер?
Как ты мог ошибиться в сумме?
Как ты, смеешь, не знать
Что шестеро (два брата, третий –
Ты сам, жена, отец, мать)
Семь – раз я здесь, на земле?
Ты накрыл стол на шестерых,
Хотя шестой еще не умер.
Как пугало среди живых,
Я жажду быть призраком – с тобой,
(С ними) …робкий, как вор
Ой – души не тронет! –
Как некстати орудие,
Сижу, незваный седьмой.
6 марта 1941
Указатель First Line
- Вы, кто еще глубоко мечтаете,
- У них есть имена, как удушающие цветы,
- Ни мысли, ни жалобы, ни спора.
- Разлука цыганской страсти!
- У нас ничего не забрали!
- Откуда такая нежность?.
- Его охватило странное недомогание,
- Ваше имя – синица в руке,
- После бессонной ночи ослабла плоть.
- Некоторые сделаны из камня; некоторые из глины –.
- Знаю, умру в полумраке! В каком из двух
- Как спящий, пьяный,
- Я ничуть не похорошела за эти годы разлуки!
- Те, кто бросает свои последние лохмотья.
- Укачай меня, звездная ладья!
- В мире, где все
- Наша совесть – не твоя!
- Я не мстил и никогда не буду –
- Он ушел — я не ем.
- Все повторяют первую строчку,
Матери, дочери, матери | Стэнфордский гуманитарный центр
Через несколько недель я еду в Иллинойс, чтобы впервые увидеть свою племянницу Элли. Сегодня я сижу допоздна, пытаясь представить свою младшую сестру матерью. Это не легко. Для меня она по-прежнему остается девочкой, чьей самой большой мечтой в жизни было иметь новейшую куклу Strawberry Shortcake. В поисках понимания я сняла с полки стихи русской модернистки Марины Цветаевой (1892-1941). В 1910-е годы она написала серию замечательных текстов о своей дочери Ариадне Эфрон (1912–1975) и для нее. Ей было за двадцать, и она была занята открытием мира и своей гениальности. Жизнь, литература и любовь были тесно переплетены: у нее были романы с поэтами Осипом Мандельштамом и Софьей Парнок, и об этих отношениях она писала головокружительные стихи. Само имя «Ариадна» дает представление о душевном состоянии Цветаевой в то время. Она назвала свою дочь в честь критской принцессы, которая научила Тесея, как сбежать из Лабиринта.
Особенно запомнилось первое стихотворение из ее цикла « Стихи о Москве » (1916). Я даже не буду пытаться воспроизвести ее звуковую игру или размер. Это вне меня. Быстрыми точными шагами она танцует между двумя крайностями, грубыми рифмами и полным отсутствием рифм. Что я могу предложить в переводе, так это ее телеграфный синтаксис, ее быстрые скачки мысли, ее игру слов и силу ее страсти:
Облака—вокруг.
Куполы—округ.
Над всей Москвой—
Сколько хватит рук!—
Возношу тебя, бремиа лучшее,
Деревцо мое
Невесомое!
В дивном сорте сем,
В мирном сорте сем,
Где и мертвой мне
Будет радостно,—
Царевать тебе, горевать тебе,
Принимать венец,
Мой первенец!
Ты постом—говей,
Не сурьми бровей,
И все сорок—чти—
Сороков церковь.
Исходи пешком—молодым шазкком—
Все привольное
Семихолмье.
Будет твоей дорогой:
Тоже—дочери
Передашь в Москву
С Нижней Горечию.
Мне же—вольный сын, колокольный звонок,
Зори ранние
На Ваганькове.
* * * * * * *
Облака — вокруг.
Над всей Москвой—
Сколько рук схватишь!
Я поднимаю тебя, лучшая ноша,
Мой невесомый
Саженец!
В этом чудном городе
В этом мирном городе
Где даже мертвый я
Был бы рад—
Царю тебе, скорбеть о тебе,
Взять венок,
О мой первенец.
Поститесь перед причастием,
Не омрачайте чела,
И чтите все сорок
Раз сорок церквей.
Пройдись — молодыми шажками —
Все вольное
Семь холмов.
Теперь твоя очередь.
Тоже — дочери
Ты Москву отдашь
Нежно-горько.
Для меня — сон желанный, колокольчик звон,
Ранние зори
В Ваганькове.
Поэма открывается видом на Москву с высоты птичьего полета. Цветаева «поднимает» свою «лучшую ношу», она же Ариадна, жест, который одновременно знакомит ребенка с мегаполисом и позволяет ей осмотреть свое будущее наследство, «чудесный город», в котором живет и пишет ее мать.
Мысли Цветаевой обращены в будущее. Во второй строфе она представляет себя проводницей и опекуном для своего уязвимого, похожего на саженец ребенка, что бы ни случилось. Даже смерть не помешает ей выполнить свой долг. Она защитит ее от зла («царь ты»), разделит горести («по тебе погорюет»), разделит самые счастливые минуты ( принять венец , «взять венок» — сокращенное обозначение православного обряда бракосочетания).
Конечно, она может только надеяться, но не гарантировать, что всегда будет рядом. В третьей строфе она напрямую обращается к Ариадне.
Сначала она дает дельный совет («Пост перед причастием») и велит уважать авторитет («Чти все сорок / Раз сорок церквей», пресловутое количество церквей в Москве).
Это готовит почву для финальной строфы. Цветаева вновь встает перед вопросом о собственной смертности. Однако на этот раз она может позиционировать себя в женской линии. Ариадна когда-нибудь «нежно-горько» задумается о будущем собственной дочери. Цветаева будет похоронена на Ваганьковском кладбище в Москве, где, как известно, похоронена ее собственная мать Мария Александровна Мейн, пианистка концертного уровня.
Утешенный таким видением матриархальной традиции, поэт сможет «добровольно» пойти к ней
Гадкий утенок Presse
Остров — земля, которой нет, с которой нельзя уйти, которую ты должен любить, потому что ты обречен на нее. Место, из которого все видно, из которого ничего нельзя сделать.
— Марина Цветаева (тр. Адора Филипс и Гаэль Коган), Письмо к амазонке
Я люблю, когда все грустно и весело, потому что я грустная и веселая, но, конечно, это не полезно. Это бесполезно как общественная или литературная позиция, потому что хочется опровергнуть смешение этих качеств: Садгай. Гайсад. Я не хочу, чтобы одно предикатировало другое. Я не хочу этого сентиментального фатализма о невозможности странной любви, сплавляющей желание и скорбь. Но вот он, неразрывно связанный с моей самостью (и поэтикой) и опытом. Это также, кажется, относится и к опыту Марины Цветаевой, трансгрессивной русской поэтессы начала 20-го века и автора «Письма к Амазонке».
«Письмо» — это эссе, форма, которая уже странным образом нарушает границу между публичным и личным текстом. Цветаева обращается к Натали Клиффорд Барни, богатой американской экспатриантке, живущей в Париже, отвечая в 1932 году на «Мысли амазонки» Барни 1920 года, в которых Барни воспевает и ценит ее лесбиянство. Барни (несмотря на ее положение сексуального иконоборца или, возможно, из-за нее) была заметной фигурой на парижской литературной сцене и с 1919 года проводила салоны в своем доме.по 1968 год. Цветаева столкнулась с Барни после того, как приехала в Париж в качестве беженца в 1925 году с мужем и дочерью. Цветаева, нуждаясь в поддержке, должна была знать о ресурсах и привычке Барни помогать горе-писателям. Хотя это, безусловно, повлияло на их отношения, они также были связаны как freres fèminines (фраза Барни) — женщины с глубокой эмоциональной и эротической связью с другими женщинами. Цветаева была связана с несколькими поэтическими светилами, но эмоциональным ядром «Письма к Амазонке» являются ее отношения с поэтессой Софьей Парнок, напряженная любовная связь, длившаяся с 1914-1916.
Парнок был старше Цветаевой на 5 лет; обычное повествование состоит в том, что пожилая женщина соблазнила ее. Дело стало достоянием общественности и было болезненным для мужа Цветаевой. Обе женщины активизировали друг друга как музы, и, несмотря на межличностную и политическую нестабильность, которая в конечном итоге разделила их, они, кажется, остались главными фигурами в эмоциональной жизни друг друга.
Не знаю, эта книга странная. Даже для меня, члена Команды Грусти, странно наблюдать, как кто-то так воюет со своей радостью. Сближение с Барни имеет смысл для Цветаевой. Игра во флирт, в некоторое подчеркивание их общей идеализированной страсти к лесбийским отношениям имеет смысл. Но Цветаева настаивает на том, что лесбиянство нежизнеспособно. В конечном счете, пишет она, лесбийские отношения рушатся из-за врожденных желаний «нормальных женщин» к семье и продолжению рода. Эссе обращается к ребенку, к желанию воспроизвести в ребенке любовника, как к неопровержимому краеугольному камню эмоциональной жизни женщины.
Я согласен с рецензентами, которые находят это разочаровывающим. Максимчук и Розочинский, пишущие в LARB, утверждают, что Цветаева упускает из виду утверждение Сократа о том, что однополые союзы приводят к небиологическому потомству, такому как теория, искусство и героические поступки. Эмма Браун Сандерс, пишущая для Full Stop, нападает на Цветаеву за ее формулировку, которая предполагает, что лесбиянство является выбором, утверждая, что привилегированное происхождение Цветаевой не позволяет ей оценить уникальность ее собственного опыта, вместо этого предполагая, что ее конкретные несовершенные отношения имели универсальные качества. Скажу, что с этой книгой трудно не поспорить. Я воспринял это немного лично.
Что меня смущает в заключении Цветаевой, так это то, что она человек ослепительного ума, способный на прыжки и боковые, ассоциативные движения. Это ясно видно из ее стихов. Из «Стихотворений в Чехословакию» (тр. Каминский/Валентин):
Черная гора
загораживает земной свет.
Время-время-время
вернуть Богу его билет.
Я отказываюсь быть. В
сумасшедший дом нелюдей
Я отказываюсь жить. плавать
на ток человеческих позвоночников.
…
•
Они взяли – внезапно – и взяли – открыто –
взяли горы – и взяли их внутренности,
9 0003 взяли уголь, и сталь взяли,взяли свинец, и хрусталь.
И сахар взяли, и клевер взяли,
взяли Запад, взяли Север,
взяли улей, взяли стог сена
via Poetry Foundation
Как может эта особа, такая явно смелая и дикая, довольствоваться утверждением, что лесбиянство подчиняется законам природы, когда ее собственный опыт должен был показать ей обратное? Как она может смириться, чтобы сказать;
Любовь сама по себе детство. Любовники — дети. Детей не рожать… Любовью не проживешь. Единственное, что переживает любовь, — это ребенок.
В своем предисловии Кэтрин Чепела отмечает, что некоторые части этого аргумента являются пророческими, поскольку движение за права ЛГБТ в основном сосредоточено на политике респектабельности в обмен на ассимиляцию — однополые браки, усыновление, повышение ценности гетеросексуальных семейных систем путем подражания им.
(брутто)
Что позволяет сделать этот текст интересным для меня, несмотря на его раздражающие качества, так это ощущение, что я наблюдаю за блестящим, страстным человеком, воюющим с самим собой. Есть несколько текстов, которые очень важны для меня как писателя, из движения Черных Искусств, где первичное эмоциональное действие смутно похоже: интернализированный расизм, превращающийся в насильственную атаку на себя. Такое ощущение, что я вижу что-то запретное, что-то личное. Интересно, сколько я могу смотреть, как кто-то ненавидит себя, читая «Смешной дом негра» или «Раба» Бараки. Хотя Цветаева сталкивается с различным общественным давлением и не позволяет себе такого же уровня эмоциональной прямоты, отвержение и стирание себя ощущаются одинаково. Она использует огромный и элементарный язык, который делает его фатальным и безличным. Ближе к концу Письма к Амазонке:
К вечеру гора полностью стекает к своей вершине. Когда наступает ночь, наступает пик. Кажется, что его потоки текут вспять.
…
Плакучая ива! Скорбная ива! Верба, тело и душа женщины! Скорбный затылок шеи ивы. Седые волосы перед лицом, так что больше ничего не видно. Седые волосы подметают лицо земли…
(стр. 30)
Ночью она приходит в себя. Здесь, у писателей Черных Искусств, о которых я упоминал, есть схожее качество ядовитой тайны, которую писатель одновременно пытается раскрыть и пытается раскрыть. держать в тайне даже для самих себя. Помимо разницы в тоне, между этими видами самоатаки есть еще одно важное различие: Цветаева получает от этого отрицания себя некую безопасность. Женщина, которая любит женщин и способна прекратить или, по крайней мере, прекратить сексуальные отношения с женщинами, может быть вновь принята в общество. Она может стать невидимой в рамках гетеропатриархата, в то время как Барака и Эдриенн Кеннеди никогда не могли стать настолько невидимыми, чтобы их можно было комфортно включить в расовый ландшафт Америки. Цветаева показывает некоторое сожаление о том, что гетеросексуальным связям не хватает убедительной глубины и полноты лесбийских отношений, но она никогда не признается в безопасности, легкости и невидимости, которые дает возвращение к гетеросексуальному браку.
Она считает это возвращение к обычной семье предрешенным, продолжением трагической неустойчивости лесбийских отношений. И это вызывает во мне что-то вроде жалости к этому свирепому обреченному существу. Она утешает себя ненадежностью своей жизни в бедности, своим статусом беженца, своим сожалеющим браком. По крайней мере, в сфере собственной сексуальности она может защитить себя, хотя и путем обезображивания и изоляции. Выиграла ли она, таким образом, печальную веселость, заявив о том, что ее собственное стирание — это свобода действий? — Зачем она пришла? – в скобках спрашивает она. «Навредить себе. Иногда это все, что у нас остается». (стр. 23)
— C. Bain
Бюллетень Backlist — это еженедельная колонка о названиях из бэк-каталога UDP, курируемая и написанная Apprentices.
10-16 — 15:03 — 7 заметок
- uglyducklingpresse опубликовал это
Путешествие в сердца и умы трех поэтов #tsvetaeva #pasternak #rilke @nyrbclassics
90 003 kaggsysbookishramblings Без категории борис пастернак, письма:лето 1926, марина цветаева, нырб, поэзия, райнер мария рилке 20 комментариевПисьма: Лето 1926 года Бориса Пастернака, Марины Цветаевой и Райнера Марии Рильке
Под редакцией Евгения Пастернака, Елены Пастернак и Константина М.
АзадовскогоЯ был на чем-то свиток с русскими поэтами в последнее время, и в частности с моим знакомством с творчеством Марины Цветаевой. Известная своими стихами, она также писала прозу, письма, дневники, пьесу — поистине разносторонний гений. Ее «Московские дневники» были захватывающим чтением во время #’WITmonth, и я был вынужден послать за прекрасной новой версией этого сборника NYRB Classics — группой писем между Цветаевой, Пастернаком и Рильке за короткий период времени летом 19 года.26. Как я уже упоминал в другом месте, у меня была старая версия Oxford World Classics много месяцев назад, но я выплеснул новую версию, потому что старая невзрачная. Тем не менее, это было правильно, так как издание NYRB значительно расширено по сравнению с оксфордским изданием за счет дополнительных материалов и эссе, а также дополнительных изображений. Тем не менее, они страдают от того, что они не в тарелке, а просто на обычной книжной бумаге, поэтому я, скорее всего, оставлю обе!
Все мои «интересы к истории», моя поглощенность действительностью, вообще все, к чему я был расположен в последнее время, были разбиты вдребезги письмом Рильке и стихотворением Марины.
Как будто моя рубашка раскололась спереди расширением моего сердца. Я пьян. Вокруг меня одни осколки: есть на свете родственные души — и какие они необыкновенные! (БП) В 1926 году эти три поэта находились в разных частях мира. Пастернак был в Советской России, изо всех сил пытаясь работать, имея дело с плохим здоровьем своей жены и, несомненно, не справляясь с требованиями советского реализма. Цветаева находилась в эмиграции во Франции с мужем и детьми, страдая от бедности и отчужденности от своих собратьев-эмигрантов. Рильке находился в Швейцарии и вступал в стадию последней смертельной болезни. Пастернак и Цветаева не виделись много лет; Для них Рильке был чем-то вроде поэтического бога, и, по слухам, он уже умер. Однако вмешался случай (в лице отца Пастернака, художника Леонида). Последний в прошлом дружил с Рильке и, узнав, что он жив и здоров, написал ему письмо. Он упомянул своего сына-поэта, о котором Рильке слышал и о котором говорил в своем ответе своему старому другу.
Воздействие Бориса было сокрушительным, так как у него была краткая встреча со старшим поэтом, когда он был ребенком; и то, что его герой знал о его работе, было ошеломляющим. В то же время Борис прочитал последнее стихотворение Марины «Поэма конца», вызвавшее бурный отклик, и написал ей о ее творчестве и влиянии, которое оно на него произвело. Пастернак-младший написал Рильке, поблагодарив его за ответ, упомянув Цветаеву (которая также почитала Рильке) и попросив старшего поэта прислать Марине несколько его книг. Таким образом, сцена была подготовлена для интенсивной, сложной и эмоционально заряженной трехсторонней переписки, которая имела место тем летом.
То, что сохранилось от переписки и вспомогательных материалов, было образцово собрано Евгением и Еленой Пастернак (сыном и внучкой Бориса) вместе с Константином М. Азадовским. Длинное вступление само по себе является замечательным произведением, которое блестяще помещает поэтов, их жизнь и творчество в контекст; но в обрамлении весьма заряженных писем поэтов они делают образцовую работу.
Жизнь — это железнодорожная станция; скоро я отправлюсь — куда? Я не скажу. (МТ)
Я жажду сожрать весь гигантский земной шар, который я любил и над которым плакал, и который мечется вокруг меня, путешествует, кончает жизнь самоубийством, ведет войны, парит в облаках надо мной, врывается в ночные концерты лягушачьей музыки в московских предместья, и дан мне как мое окружение, чтобы лелеять, завидовать и желать. (BP)
Надо ли говорить, что это не всегда была легкая переписка, и было много поводов для разочарования, непонимания и высоких (как и низких!) эмоций. Переписка и события, кажется, больше всего повлияли на Пастернака; ухватившись за Цветаеву поэзию и ее письма, он как бы рассматривает ее как нечто среднее между музой, родственной душой и поэтическим вдохновением и заявляет, что не только побужден к писанию, но и готов бежать к ней. Язык, которым пользуются все трое поэтов, — это язык влюбленных (хотя они и не встречаются), и Борис, в частности, неоднократно признается в любви к Марине.
Каким-то образом все три поэта достигают высокого, возвышенного уровня, и эпистолярные встречи и признание в любви имели для всех трех поэтов огромное значение. Сам Рильке, кажется, в восторге от открытия подобных умов — этот постоянный поиск родственной души, того, кто понимает, пробегает по письмам — и вступает в переписку с непривычной откровенностью.
Откровение, которым ты являешься для меня и навсегда останешься, внезапно возникло передо мной, как это было бесчисленное количество раз прежде. (BP)
Однако не все так гладко. Были задержки с получением писем, трудности с объяснением их смысла и трудности обращения с повседневностью наряду с воображаемым и эмоциональным, все это вызывало проблемы и недоразумения. Пастернак, в частности, испытывает эмоции, похожие на американские горки, и регулярно падает с вершин экстаза в глубины отчаяния. Когда он заявляет, что готов приехать к Цветаевой и чтобы они отправились навестить Рильке, он, кажется, готов бросить все в поисках этой мечты, и сильное эмоциональное и интеллектуальное увлечение, казалось, наполняло его жизнь и творчество в этот период.
Поэзия — это все, а для Пастернака в особенности Марина олицетворяет поэтическую музу.
Я любил тебя так, как в жизни Я только мечтал любить, давным-давно, любить вечно. Ты была красавицей в абсолюте. (BP)
Макс Волошин [общественное достояние], через Wikimedia Commons
Такой высокий уровень интенсивности никогда не будет устойчивым в реальном мире; а к концу лета Цветаеву особенно беспокоили денежные заботы, то, что эмигрантское сообщество относилось к ней с подозрением, и реалии повседневной жизни как матери двоих детей. И тогда, конечно, в конце года смертельная болезнь Рильке подошла к своему неизбежному завершению. Борису и Марине так и не удалось совершить путешествие к нему, и когда они наконец встретились много лет спустя, много воды утекло, и в их жизни уже произошли необратимые изменения. Цветаева покончила бы с собой в 19 лет.41; Пастернак умер в 1960 году от рака. Однако их поэтическое наследие живет сильнее, чем когда-либо.
Через все миры, все народы, по всем дорогам
Всегда двое, обреченные никогда не встретиться.
(Рильке)
«Письма. Лето 1926 года» — редкий и беспрецедентный взгляд на мысли трех поэтов на разных этапах их карьеры; проникновение, которое она дает в их мысли о поэзии, их методах работы и их убеждениях, бесценно и раскрывает невероятную интенсивность чувств между Пастернаком, Цветаевой и Рильке. Трагедия в том, что они так и не встретились, хотя часть меня думает, что так было бы безопаснее и что они могли бы счесть настоящую человеческую встречу чуть менее интеллектуальной, чем их переписка.
То, с чего мы начали, остается неизменным. Нас поставили бок о бок — в том, что мы делаем со своей жизнью, с чем умираем, в том, что оставляем после себя. Такова наша судьба, веление судьбы. Это выше нашей воли. (BP)
В этом издании письма и комментарии дополнены двумя эссе Цветаевой о Рильке, переведенными Джейми Гэмбреллом (который также перевел «Московские дневники» поэта).
Они необходимы для чтения всем, кто интересуется Мариной, поскольку они проливают свет на ее убеждения, а также на ее жизнь в эмиграции.
Знаете ли вы, чего я хочу – когда хочу? Тьма, свет, преображение. Самый дальний мыс чужой души — и моей собственной. Слова, которые человек никогда не услышит и не произнесет. Невероятное. Чудесное. Чудо. (МТ)
Положение Пастернака и Цветаевой в мире литературы сегодня не вызывает сомнений; Рильке, я думаю, более известен своим единственным романом «Записные книжки Мальте Лауридс Бригге»; однако примеры работ всех трех поэтов появляются на протяжении всей книги, что дает реальное представление об их разговорах об их искусстве. «Письма…» — это совершенно увлекательное, захватывающее и трогательное чтение, и я вышел из него с желанием не читать ничего, кроме произведений трех поэтов, в течение следующего месяца так (увы, этого не произойдет…) Одна книга, которую я *делаю*, с которым я хотел бы остановиться, однако, это «Безопасное поведение» Пастернака; это неоднократно упоминается в «Письмах…», и когда я зашел в Интернет, чтобы проверить это, Amazon сообщил мне, что я купил копию еще в 2013 году.