«Пора спасать русский мат» Зачем России нужна обсценная лексика : Общество: Россия: Lenta.ru
Первого июля вступил в силу федеральный закон, запрещающий употребление матерных слов в театре, кино, литературе и СМИ. Закон вызвал неоднозначную реакцию в обществе. В интернете уже стартовал проект театрального режиссера Дмитрия Егорова — создается реестр произведений искусства, в которых встречается ненормативная лексика. Авторы проекта решили наглядно показать, как новый закон уничтожит целый пласт русской культуры. Вдобавок в тот же день Госдума совершила еще одну попытку корректировки языка. На заседании обсуждался законопроект о запрете использования иностранных слов. В итоге парламентарии отклонили его. Хорошо это или плохо? Должно государство вторгаться в процесс развития языка? И в чем ценность мата? На эти и другие вопросы «Ленте.ру» ответил доктор филологических наук, профессор, завотделом экспериментальной лексикографии Института русского языка имени В.В. Виноградова (РАН) Анатолий Баранов.
Лента.ру: Насколько актуальны такие инициативы?
Баранов: Мне кажется это совершенно не актуально, с точки зрения реального положения дел. Особенно в части заимствованных слов. Если вспомнить российскую историю, то в обществе всегда шла борьба между западниками и славянофилами, которые считали, что незачем употреблять иностранное слово «калоши», когда есть прекрасное русское слово «мокроступы». Эта борьба, как мы видим, продолжается и сегодня в разных формах. Но русский язык сам хорошо все это регулирует. То, что нужно языку, он сохраняет, а что не нужно — выбрасывает. Если мы вспомним молодежный жаргон семидесятых годов XX века, то в нем было очень много английских слов. Жаргонизмы «герла», «флэт», «стрит» употреблялись очень часто. Но все это ушло, и сегодня в разговорном языке этих слов нет. Не потому что эти слова запретили, а потому, что это оказалось не нужно ни русскому языку, ни его носителям.
Способны ли такие запреты работать?
Сомневаюсь. Русский язык без всяких законов прекраснейшим образом отбрасывает то, что ему не нужно, и оставляет то, что нужно.
Введение таких запретов бессмысленно, потому что их соблюдение невозможно толком контролировать. Даже если выпустить какой-нибудь стоп-лист слов, запрещенных для использования в СМИ и публичных выступлениях, это никак не повлияет на повседневное общение. Можно, конечно, потребовать, чтобы вместо «компьютера» все говорили «электронный вычислитель», но кто и как будет контролировать выполнение? Даже если это и будет работать, то работать оно будет кособоко.
Анатолий Баранов
Фото: ИДР-ФОРМАТ / ИТАР-ТАСС
Как и запрет мата?
Такой запрет необходим хотя бы потому, что в обществе на неформальном уровне он уже существует. Есть люди, которые принципиально не используют матерных слов, и свободное употребление такой лексики можно считать нарушением их прав. Но тут надо думать, как это делать. Такими вот законами или на уровне общественного консенсуса, когда употребление бранных слов публичными персонами будет считаться дурным тоном, и с ними никто не будет иметь дела. На мой взгляд, путь общественного договора выглядит более сложным, но и более продуктивным.
Закон в этом смысле кажется более простым решением. Запретили, и дело с концом.
Откуда действительно можно убирать мат и иностранные слова, а где их стоит оставить?
С иностранными словами все очень сложно. Порой трудно найти грань между словами, которые имеют собственно славянское («русское») происхождение и заимствованными выражениями. Вроде бы исконно русское слово «терем» на самом деле является греческим. Трудно найти разумные критерии, которые позволят нам отделить одно от другого. Какие слова запрещать? Те, которые попали в язык пять лет назад или десять? Или с момента вступления закона в силу? Но есть, например, профессиональная лексика, где заимствованные слова составляют основу соответствующего специального языка. Это финансы, экономика, информатика. Без заимствованных слов тут не обойтись. Слово «фрейм» по-русски означает «рамка, каркас». Но семантика английского термина frame и его русской кальки «фрейм» связана с определенной научной теорией и сферой технологий — с компьютерным моделированием интеллекта человека.
Подобрать аналогичное слово в русском языке просто невозможно, поскольку направление искусственного интеллекта развивалось в первую очередь в англоязычных странах. В СССР оно рассматривалось как идеологически вредное. Специальная терминология легко проникает в литературный язык.
Материалы по теме:
Как и мат…
Тут можно говорить о письменном, литературном языке. О языке, который используется в СМИ. Здесь обсценную лексику действительно стоит ограничить. Но мат в бОльшей степени устная традиция — сфера устного языка, которая вообще с трудом поддается какому-то контролю и регламентации. Взять, например, такие области, как строительство или военное дело. Ситуация, в которой военные или строители перестанут использовать мат, мне представляется полнейшей утопией. Не знаю, существует ли в России хотя бы одно строение, которое было построено без мата.
А как же мат в литературных произведениях, которые не становятся от этого хуже?
Да, нам известно, что Александр Сергеевич Пушкин очень ценил стихи Баркова, который, как известно, писал преимущественно матерными словами.
Пушкин даже написал поэму «Тень Баркова» с использованием обсценной лексики. Да и другие классики нашей литературы ее иногда использовали. Общий запрет, на мой взгляд, должен распространяться только на СМИ и на публичные выступления. Во всех прочих случаях достаточно уведомить потенциального читатели или зрителя, что в этом произведении встречается обсценная лексика. Это долгий путь, который не обещает быстрого успеха, но и принятие закона этого не гарантирует. Не надо испытывать иллюзий на этот счет.
Откуда вообще взялся русский мат?
Легенда о том, что мат пришел на Русь с татаро-монгольским завоеванием не имеет под собой никаких научно подтвержденных данных. Русский мат не зря называется русским. Есть гипотеза, которую разделяет большинство лингвистов, что матерная лексика изначально была частью языческих обрядов. Ее использовали, в частности, во время обрядов плодородия. Так, известно, что сербские крестьяне в ходе обряда вызова дождя, бросают вверх топор и произносят те самые матерные слова, корни которых мы с вами прекрасно знаем.
Соответственно, когда христианство пришло на Русь, оно стало бороться со всякими проявлениями язычества и с матом в том числе. Отсюда и историческая табуированность обсценной лексики. Есть этимологический словарь славянских языков, и там указано, что слово из трех букв изначально обозначало иголку хвои. Следы обсценной лексики скрываются даже в самых невинных выражениях. В детском заклинании «встань передо мной как лист перед травой» изначально речь шла вовсе не о траве и листе — как мы знаем, лист не встает перед травой.
Берестяная грамота, содержащая ненормативную лексику, датирована первой половиной XII века
Фото: Замир Усманов / Интерпресс / ИТАР-ТАСС
Можно ли вообще регулировать развитие, эволюцию языка законами?
В какой-то мере можно. В немецком языке было слово Fraulein, обозначающее незамужнюю женщину, девушку. Но в конце восьмидесятых годов, c ростом феминистского движения немцы посчитали, что это каким-то образом унижает женщин и от этого слова отказались.
Оно осталось в литературе, но организованные и законопослушные немцы не употребляют его в устном общении. Такое ограниченное, дозированное влияние на развитие языка оказать, наверное, возможно.
Должно ли государство вмешиваться в этот процесс?
Языковое строительство и языковое планирование — важная часть государственной политики. В этой области какие-то нормативные акты необходимы. Если мы считаем, что какая-то грамматика, какой-то словарь являются нормативными, и должны использоваться в СМИ и в школах, то такие вещи должны утверждаться законодательными актами и правительственными документами. Но то, что мы видим сейчас, это, на мой взгляд, просто симуляция политической деятельности. Возможно, это способ не заниматься тем, что является актуальным и важным на самом деле. Такое гипертрофированное внимание к языковой политике со стороны людей, которые не являются специалистами в этой области, не принесет пользы.
Студенты лингвистического университета
Фото: Николай Цыганов / «Коммерсантъ»
Какие могут быть последствия для языка от таких вмешательств?
Думаю, никаких.
В обыденной речи этот запрет действовать не будет. В других случаях вместо матерных слов будут использовать эвфемизмы. Но это не то же самое, что матерные слова. Эвфемизм не может передать всю силу мата. Он несравнимо слабее своего оригинала. И, на самом деле, этот закон даже спасет мат.
От чего?
От исчезновения. Чем чаще мы используем подобные слова, тем быстрее они теряют свою силу. Они приедаются и ослабевают. Парадокс, но русский мат успешно просуществовал с незапамятных времен именно благодаря табуированию. Если табуирования не будет, то исчезнет и стилистическая выделенность мата. Эти эмоционально заряженные слова превратятся в обычное чертыхание.
Так может, это и лучше?
Нет. Потеряв мат, язык потеряет очень мощное средство выражения чувств и эмоций. Поэтому я здесь выступаю сторонником запретительных мер, которые для мата, на самом деле, являются охранительными. Нам нужно его сохранить. Это наше языковое богатство. Ни французское Merde!, ни немецкое Sheisse! не передают такой палитры эмоций.
Не зря иностранцы, приезжающие в Россию, чувствуют, что в мате есть что-то особенное. В европейских языках нет такой эмоциональности. Именно поэтому нам пора спасать русский мат. Ведь если не запрещать его, публично объявить амнистию, то мату придет конец. Мат должен сохранить все свои стилистические эффекты, которые ему присущи, и которые мы все прекрасно чувствуем.
Мат ты мне или не мат? Почему нецензурная лексика стала кодом новой эпохи | Образование | Общество
Вокруг русского мата много споров: одни говорят, что он уродует язык, другие считают мат чуть ли не нашим культурным достоянием.
Тема нецензурной лексики обросла множеством мифов: например, есть мнение, что матерные слова — это обрывки древних заклинаний, в которых зашифрованы тайные смыслы или послания предков. Немало сторонников у версии о том, что мат нам достался от наших завоевателей во время монголо-татарского нашествия.
«АиФ решил разобраться в этой теме вместе с доктором филологических наук, проректором по науке Государственного института русского языка им.
А. С. Пушкина Михаилом Осадчим.
Хвост, хвоя, хворост…
Владимир Кожемякин, «АиФ»: Михаил, многие считают русский мат каким-то уникальным явлением: дескать, в других языках такого нет. Это так?
Михаил Осадчий: Это совсем не так. Брань как вид коммуникации известна по всех культурах, а если люди бранятся, то разумно предположить, что они используют при этом какие-то обидные слова, которые не употребляют при мирном общении. Во всех языках есть слова табуированные, то есть запрещенные. Как правило, они по своему значению связаны с телесным низом — экскрементами, половыми органами и сексом.
По одной из версий, матерные слова стали запретными из-за того, что по мере укоренения в нашем обществе христианской морали становилась таковой тема секса и телесности. Иными словами, если бы мы и по сей день были язычниками, то был бы шанс остаться без мата, по крайней мере в том виде, в каком мы его сегодня имеем. Аналогичная ситуация в исламе и иудаизме, где тема секса и телесности также под запретом.
— Да уж, как сейчас говорят, «разрыв шаблонов»…
— Переход матерных слов в разряд запретных происходил постепенно. Изначально матерные слова, вернее их корни, были вполне мирным явлением и по своему значению никак не связывались с темой секса. Например, наше самое известное слово из трех букв имеет в современном языке родственников: это слова хвост, хвоя, хворост. Все они восходят к очень древнему корню, который обозначал отросток и все, что с ним ассоциировалось. Собственно, мужской половой орган и сегодня многие бы в шутку назвали отростком или хвостом. Именно по такой логике и возникло слово из трех букв.
Пошли дальше. Матерное слово, обозначающее гулящую женщину, тоже имеет в современном языке родственников: слово заблуждаться, блуждать.
Есть и совсем близкое слово, я бы сказал, почти сестра-двойняшка, — слово блудница. Оно имеет совершенно то же значение, что и матерное слово, содержит тот же корень, но при этом не просто не относится к числу неприличных слов, а даже напротив — считается стилистически возвышенным. Сравните: проститутка и блудница — по смыслу одинаково, но как звучит!
Слово, обозначающее женский половой орган, имеет родственников в других славянских языках.
Осознание того, что мат — это нечто плохое и недопустимое в приличном обществе, приходит к нам в 18 в., когда в моду входят галантность, хорошие манеры.
— То есть получается, что мат — это никакое не наследие монголо-татарского нашествия?
— Абсолютно точно. Все эти слова очень древние и были в нашем языке и его языках-предках очень давно. Просто они не сразу стали матом, то есть бранными, запретными, непечатными словами. Это очень небыстрый переход. И нам с вами даже повезло быть свидетелями такого процесса.
До 1917 г. в русском алфавите была буква, которая называлась хер, теперь мы называем ее ха. Естественно, пока это слово было официальным названием буквы, никто его матерным не считал. Это было совершенно приличное слово, но у него имелась одна особенность: оно служило эвфемизмом матерного слова из трех букв, с которым созвучно. Эвфемизм — это когда мы вместо одного слова, которое не хотим произносить, используем другое. Точно так же мы сегодня используем слово блин.
После реформы орфографии у слова хер забрали его основное значение, и слово осталось со своим вторым значением наедине, постепенно сращиваясь в сознании говорящих с тем самым словом из трех букв, которое раньше заменяло. Примерно лет через 70 все забыли про то, что когда-то слово хер было приличным. Хотя и сегодня в русском языке есть его нематерный родственник — слово похерить, которое имеет значение «перечеркнуть крест на крест, то есть в форме буквы хер».
— Выходит, что в полку матерных слов прибыло? Их становится все больше?
— Да, прибыло прямо на наших с вами глазах.
Добавился еще один корень: теперь их уже пять. Интересно вот что: русские матерные корни обладают феноменальной способностью соединяться с огромным числом суффиксов и приставок, с помощью которых можно образовать феноменальное количество слов. Есть даже старый анекдот, который описывает процесс работы строителей на стройке с помощью слов, образованных от одного корня из трех букв. Очень смешно и все понятно.
Такое свойство матерных корней обусловлено их смысловой деградацией: постепенно они утрачивают какое-либо конкретное значение. Например, слово из трех букв может обозначать не только мужской половой орган, но и человека мужского пола или выражать смысл «нет». Слово, обозначающее женский половой орган, также может обозначать женщину, служить междометием, выражать смысл «полный крах» и много чего еще. То есть постепенно матерные корни стали все больше служить указанием не на конкретный предмет, орган или еще что-то, а на эмоцию. Причем не всегда эта эмоция отрицательная: очень часто с помощью матерного слова можно похвалить, выразить восхищение или радость.
Кстати, эта функция у матерных корней очень древняя. На Руси во время свадебных обрядов молодоженам было принято петь матерные частушки — люди верили, что это отвадит злых духов.
Мат — ключ к успеху?
— Сегодня с матом активно борются, но как-то пока без результатов. Почему он так стоек? Он для чего-то нужен людям, если его не получается выкорчевать из нашей речи?
— Сложный вопрос. В 18 в. уже начали бороться с матом, вернее, избегать в светской речи. В 19 в. мат уже точно воспринимался как нечто низкое, но молодежи он всегда был интересен, как и все запретное. У Пушкина очень много матерных стишков, почитайте.
Я думаю, что современная популярность мата во многом обусловлена одним эпохальным событием в нашей истории — революцией 1917 г., когда «кто был ничем, тот стал всем». Революцию делали образованные люди, говорившие на прекрасном литературном языке (Ленин, Каменев, Зиновьев, Луначарский, Бухарин), но фактически на местах эту власть получили маргиналы, шариковы (вспомните «Собачье сердце»), которые говорили исключительно на языке площадном и другого не слышали.
В этот трагический для нашей культуры период было опасно говорить на литературном языке, который воспринимался как признак «господ». Среди представителей власти стало модно кичиться своей народностью, быть «от сохи», и чем дальше от столиц, тем это было заметнее. В результате мат стал культурным кодом новой эпохи, ключом к успеху, социальным лифтам. Это очень прочно засело в наших мозгах.
— Но ведь сегодня уже не та ситуация, хорошее образование и литературный язык снова в моде. Значит, и мат будет со временем уходить?
— Сомневаюсь. Один фактор ушел, появился другой — интернет. С приходом в нашу жизнь электронной коммуникации произошел очень важный культурный слом. Раньше мы четко делили устную и письменную коммуникацию, знали, какое слово может быть использовано в письменном тексте, а какое нет. Мат функционировал в устной речи, на письме его никто не использовал. С развитием систем быстрого обмена сообщениями мы постепенно стали писать так, как говорим, включая, конечно, мат.
Это рейтинг ругательств Ofcom в порядке оскорбительности. в восторге от этого.
Итак, давайте вспомним, что еще в 2016 году, после опроса более 200 человек в Великобритании о том, насколько оскорбительными они считают такие слова, как «красавица» и «говяжьи занавески» (да, мы тоже не знали, что это ругательства), Ofcom ранжировали слова как слабые, средние, сильные или самые сильные.
Он также опубликовал ряд документов и исследовательских работ, в том числе краткое справочное руководство, созданное совместно с IPSOS Mori, под названием Отношение к потенциально оскорбительным выражениям и жестам на телевидении и радио , которое сейчас снова распространяется.
Несмотря на то, что участников спросили об их мнении в общей сложности по 150 словам, мы перечислили ниже «общие нецензурные слова».
Были опрошены и другие слова, связанные с расой и этнической принадлежностью, полом и сексуальностью, частями тела и состоянием здоровья и даже с религиозными оскорблениями.
Вот что обнаружил Ofcom в категории «общие матерные слова»:
Мягкий- Задница
- Кровавый
- Жучок
- Корова
- Дерьмо
- Блин
- Имбирь
- Гит
- Бог
- Годдам
- Иисус Христос
- Мингер
- Дерн-офф
Эээ, после просмотра Блэкэддер , мы почти уверены, что слово «дерьмо» — это имя… Имя Болдрика…
Этот контент импортирован с YouTube. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.
Средний- Задница
- Мячи
- Бинт
- Сука
- Боллокс
- Бред
- Фек
- Мюнтер
- Разозлился/разозлился
- Дерьмо
- Сукин сын
- Сиськи
Мы также думаем, что «сука» — самое оскорбительное слово в английском языке, но что мы знаем.
Этот контент импортирован с YouTube. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.
Крепкий- Ублюдок
- Бобер
- Шторы из говядины
- Белленд
- Кровавый клац
- Цепляться
- Петух
- Дик
- Тупик
- Фанни
- Закрылки
- Запил
- Ручка
- Минге
- Укол
- Пунани
- Киска
- Рывок
- Пиздец
В предложении некоторые из этих слов можно использовать следующим образом: «Этот придурок снова грыз мой лес, что за пиздец».
Этот контент импортирован с YouTube. контент в другом формате, или вы можете найти дополнительную информацию на их веб-сайте.0022
Обратите внимание — это единственные слова, которые мы вычеркнули звездочкой, так что они ДОЛЖНЫ быть худшими из чертовски худших.
Наслаждайтесь клипом нашего любимого ругателя Тони Сопрано:
Этот контент импортирован с YouTube. Вы можете найти тот же контент в другом формате или найти дополнительную информацию на их веб-сайте.
Матерные слова на разных языках имеют одну общую черту
Си-Эн-Эн —
Что в ругани? Например, самые грязные слова в мире обычно относятся к чему-то вульгарному или табуированному.
Но есть еще кое-что общее в ругательствах разных языков мира. Всем им не хватает более мелодичных согласных звуков, которые вы скорее услышите в колыбельной, чем в красочной реакции на ушибленный палец ноги.
В ругательствах отсутствуют согласные звуки l, r, w и y в нескольких языках, включая китайский, английский и испанский, согласно новому исследованию, проведенному исследователями из Лондонского университета Ройал Холлоуэй. Команда намеревалась найти «фонетические модели» в ненормативной лексике в нескольких разрозненных диалектах.
«Матерь — как религия или музыка — является повсеместным явлением в разных культурах», — сказал CNN соавтор исследования и профессор психологии Райан Маккей. «Наша работа предполагает, что не только семантическое содержание слов придает им силу, но и звуки в этих словах также могут играть роль».
По его словам, выросший в Западной Австралии, Маккей столкнулся с «довольно красочным языком». Он заметил, что ругательства в английском языке содержат «преобладание взрывных» звуков — р, т и к, — у которых рот полностью закрывается после образования звука. (Попробуйте это с вашим любимым ругательством на английском языке и обратите внимание на то, как оно ощущается.)
Маккей сказал, что ему интересно, позволяют ли взрывные звуки «особенно выразительно выражать эмоции».
Он обратился за помощью к лектору факультета психологии Шири Лев-Ари, специалисту по «звуковому символизму», в котором слова имеют звуки, соответствующие их значению. Подумайте о таких словах, как «стекло» или «блеск», звуки которых предполагают что-то блестящее и гладкое, с соответствующими определениями.
Маккей сказал, что пара рассчитывала найти свидетельства «взрывных» звуков в разных языках или «универсальный фонетический шаблон для ругательств», где звуки диктуют эволюцию ругательств на разных языках.
Однако они обнаружили, что в некоторых языках в ругательствах отсутствуют звуки l, r, w и y. Эти четыре согласных звука известны как аппроксиманты — звуки, которые лишь слегка ограничивают речевой тракт, но в остальном позволяют воздуху свободно течь при их произнесении.
Единственная различимая закономерность, которую они смогли найти среди ругательств, — это отсутствие повсюду звуков: аппроксимаций l, r, w и y.
Для второго исследования они привлекли говорящих на арабском, китайском, финском, французском, немецком и испанском языках. Испытуемым предъявляли два слова на языке, на котором они не говорили, и просили выбрать, какие слова, по их мнению, были ругательством. (Исследователи придумали многие слова для этой части исследования на основе существующих слов в разных языках.)
Маккей и Лев-Ари писали, что участники «значительно реже» выбирали слова с аппроксимациями, когда их просили назвать нецензурные слова.
В ругательствах на разных языках часто отсутствуют эти приближенные звуки, и поэтому они менее звучны, когда их произносят. Пример ненормативной лексики кроется в слове f, которое в английском языке резко оканчивается, ограничивая поток воздуха при произнесении звука «k».
Любопытно, что когда люди пытаются очистить свой язык или заменить бранные слова такими же чистыми, как «фрик» или «штопать», они вновь вводят недостающие согласные звуки, как обнаружили Маккей и Лев-Ари.
Эти почти-но-не совсем-ругательства называются «мягкими клятвами», словами, которые звучат похоже на ругательства, но все же заметно отличаются от них.
«Мы обнаружили, что люди склонны вводить эти звуки в ругательства, пытаясь смягчить их для вежливой компании», — сказал Маккей.