ьЮ — Мир и Личность
Евгений Валерьянович Самойлов родился 16 апреля 1912 г. в г. Санкт-Петербурге. С раннего детства отец прививал ему любовь к литературе, искусству. В доме находилась богатая библиотека, и по доброй традиции домашние собирались по вечерам слушать чтение А.С.Пушкина, И.С.Тургенева, Л.Н.Толстого. С особым воодушевлением отец читал произведения любимого им Н.В.Гоголя. Повзрослев, Евгений стал посещать Александринский и Большой Драматический театры. Но самым большим увлечением юности была живопись. Свободное время Евгений проводил в залах Эрмитажа и Русского музея, предпочтение отдавая художникам-передвижникам и своим любимым живописцам: М.А.Врубелю, И.И.Левитану, В.А.Серову, мечтал поступить в Академию художеств.
Приятель, мечтавший о театре, уговорил его «за компанию» пойти на прослушивание в частную художественную студию Н.Н.Ходотова на Литейном. К своему изумлению Евгений увидел в списках принятых свою фамилию, а не друга. Будучи еще учеником, в 1928 году он стал заниматься по вечерам в студии на актерском отделении. Преподавателями были актеры Александринского и Мариинского театров.
В 1929 г. Самойлов продолжил актерское образование в Ленинградском художественном политехникуме, завершив его в 1930 г. С этого года началась профессиональная деятельность Самойлова в Ленинградском Театре актерского мастерства под руководством выдающегося режиссера, актера и педагога Леонида Сергеевича Вивьена. Вивьен видел в Самойлове характерного актера. Получая роли, подобные Кривому Зубу («На дне» М.Горького), начинающему артисту приходилось скрывать свою молодость за возрастным гримом и пластикой. Во многом ему помогала цепкая память рисовальщика. Со временем он играл и Актера, и Ваську Пепла («На дне» М.Горького), стремясь идти от внешней характерности к раскрытию внутреннего мира.
В апреле 1934 г. в Ленинграде гастролировал Государственный театр имени Вс.Мейерхольда. В.Э.Мейерхольд побывал на спектаклях своего давнего соратника Л.С.Вивьена. Тогда же Самойлов получил приглашение Мейерхольда перейти в его труппу на амплуа молодого героя. Как ни тяжело было расставаться с Л.С.Вивьеном и молодежным коллективом, желание работать с Мейерхольдом было неодолимо.
Переехав в Москву, молодой артист оказался под отеческой опекой Всеволода Эмильевича Мейерхольда, когда месяц проживал в семье режиссера. Человеческая симпатия, которая установилась между ними, подарила Самойлову общение с С.М.Эйзенштейном, А.Н.Толстым и другими выдающимися деятелями культуры — друзьями и гостями В.Э.Мейерхольда. В.Э.Мейерхольд деликатно образовывал своего ученика, обогащая его ум и сердце.
На сцену театра имени Вс.Мейерхольда Самойлова впервые вышел в роли Петра («Лес» А.Н.Островского). Чутко уловив в природе таланта Самойлова яркий темперамент и склонность к героике, Мейерхольд воспитывал актера увлеченно и взыскательно. Молодой актер оказался трудолюбивым, жадным и терпеливым учеником. Он учился на репетициях Мастера и его гениальных показах, учился у своих коллег, партнеров, с упорством осваивал биомеханику. Творчески любознательный, артист окунулся в театральную жизнь Москвы: по юношеской привычке, с галерки, пересмотрел весь репертуар МХАТа, спектакли вахтанговцев, был свидетелем оглушительного триумфа А.А.Остужева в роли Отелло. Восхищенный, эмоционально взволнованный, он учился у М.М.Тарханова, Б.В.Щукина, Р.Н.Симонова.
В 1937 г. Самойлов сыграл две долгожданные роли – Чацкого («Горе от ума» А.С.Грибоедова) и Павки Корчагина («Одна жизнь» по роману «Как закалялась сталь» Н.Островского). В его исполнении Чацкий был не скептическим идеалистом, а страстным бунтарем. А Работа над ролью Павки Корчагина стала кардинальной в творчестве актера на пути сценического воплощения современного героя. Актер избегал портретного сходства с Николаем Островским, а мать писателя отмечала, что он похож на сына — напористого, порывистого. Работая с Мейерхольдом над ролью Павла Корчагина, Самойлов выдержал своеобразный экзамен по мастерству пластической выразительности.
Благодаря Мейерхольду, Самойлов влюбился в удивительный и прекрасный мир искусства театра и остался верен сцене всю жизнь. При расставании (Театр был ликвидирован.) артист получил от учителя, как ободряющее напутствие, краткую характеристику в служебном документе: «Е.В.Самойлов — артист, который скоро займет на театральном фронте одно их первых мест в армии советских артистов».
Когда Самойлов оказался вне театра, его востребовал кинематограф, который давно возбуждал творческий интерес артиста. В 1934 г. он начал сниматься в лирической комедии «Случайная встреча» у режиссера И.А.Савченко. В первом экранном образе Гриши Рыбина (1936 г.) стали очевидны удивительное обаяние и жизнерадостное мироощущение артиста. В фильме «Том Сойер» режиссера Л.Френкеля он проявил талант характерного актера, создав образы братьев-близнецов адвоката и доктора Робинзонов. В 1937 г. на Киевской киностудии шли съемки фильма «Щорс», но режиссер А.П.Довженко упорно искал «своего» Щорса. Артиста пригласили на пробы и все, что было накоплено в роли Павки Корчагина, он показал на первой и единственной пробе. Режиссер нашел артиста красивого и серьезного, в глазах которого он ощутил благородный ум и высокие чувства. Самойлов вновь обрел учителя, наставника в кино, гениального режиссера романтического направления, поэта и философа, великого по своим нравственным убеждениям человека — Александра Петровича Довженко.
В 1940 г. артист снялся у Г.Л.Рошаля в роли Кирилла Ждаркина («В поисках радости»), у Г.А.Александрова в роли инженера Лебедева («Светлый путь»).
В «музыкально-поэтическом» фильме «В шесть часов вечера после войны» (1944 г.) Самойлов исполнил роль лейтенанта Кудряшова, испытал подлинное творческое волнение в работе с легендарным режиссером И.А.Пырьевым, замечательными актерами М.А.Ладыниной, И.А.Любезновым. Съемочная группа работала на высоком подъеме в радостном предчувствии грядущей победы. Роль Кудряшова, одна из любимых артиста, счастливо совпадала с его актерскими возможностями и человеческими идеалами, позволила вновь изведать полноту жизни в образе. Поэтически обобщенный образ героя войны, воина-защитника и победителя, одухотворенный обаянием личности артиста, был узнаваемым и желанным, как ожидаемая победа.
В начале 1945 г. на экраны вышла комедия «Сердца четырех» режиссера К.К.Юдина, снятая еще до войны, в 1941 г. Герой Самойлова, лейтенант Колчин, мужественный, серьезный и ослепительно красивый, воспринимался зрителями военного времени, как победитель.
30г — Мир и Личность
Иногда, конечно, как, например, сегодня, вылет может быть нам и не по душе. Слишком уж очевидно, что мы просто-напросто играем в войну. Мы играем в казаки-разбойники. Мы в точности соблюдаем мораль наших книг по истории и правила наших учебников. Сегодня ночью, к примеру, я выехал с машиной на аэродром. И часовой, согласно инструкции, штыком преградил дорогу моей машине, которая с таким же успехом могла быть и танком. Вот так мы и играем: штыком преграждаем дорогу танкам!
Откуда взяться увлеченности, если, играя в эти довольно жестокие шарады, мы явно исполняем роль статистов, а от нас еще требуют, чтобы мы шли на смерть? Для шарады смерть – это слишком серьезно.
Кто станет с увлечением надевать летное снаряжение? Никто. Даже Ошедэ, с его постоянной готовностью к самопожертвованию, которая и есть высшее проявление человечности, даже Ошедэ, этот праведник, и то замыкается в безмолвии. Одеваясь, мои товарищи молчат и хмурятся, и это не скромность героев. За этой хмуростью не скрывается никакого увлечения. Она выражает лишь то, что выражает. И мне она понятна. Это угрюмость управляющего, который не согласен с распоряжениями, оставленными уехавшим хозяином. И который все-таки хранит верность. Все мои товарищи мечтают о своей тихой комнате, но среди нас нет ни одного, кто и впрямь предпочел бы идти спать.
Потому что важна не увлеченность. Когда терпишь поражение, на увлеченность рассчитывать нечего. Важно одеться, сесть в кабину, оторваться от земли. То, что сам ты об этом думаешь, совсем неважно. Мальчик, который с увлечением мечтал бы об уроках грамматики, показался бы мне фальшивым и неестественным. Важно сохранять самообладание ради цели, которая в данную минуту еще не ясна. Эта цель – не для Разума, а для Духа. Дух способен любить, но он спит. В чем состоит искушение, я знаю не хуже любого отца церкви. Искушение – это соблазн уступить доводам Разума, когда спит Дух.
Какой смысл в том, что я рискую жизнью, бросаясь в эту лавину? Не знаю. Меня сто раз уговаривали: «Соглашайтесь на другую должность. Ваше место там. Там вы принесете куда больше пользы, чем в эскадрилье. Летчиков можно готовить тысячами…» Доводы были неопровержимы. Доводы всегда неопровержимы. Мой разум соглашался, но мой инстинкт брал верх над разумом. Почему же эти рассуждения казались мне какими-то зыбкими, хотя я ничего не мог на них возразить? «Интеллигенцию держат про запас на полках Отдела пропаганды, как банки с вареньем, чтобы подать после войны…» Но это же не ответ!
И сегодня, так же как и мои товарищи, я взлетел наперекор всем рассуждениям, всякой очевидности, всему, что я мог в ту минуту возразить. Я знаю, придет время, и я пойму, что, поступив наперекор своему разуму, поступил разумно. Я обещал себе, если останусь жив, эту ночную прогулку по моей деревне. Тогда, быть может, я наконец пойму самого себя. И научусь видеть.
Знать – это отнюдь не означает разбирать на части или объяснять. Знать – это принимать то, что видишь. Но для того, чтобы видеть, надо прежде всего участвовать. А это суровая школа…
Весь день моя деревня была для меня невидима. До вылета это были только глинобитные стены и довольно неопрятные крестьяне. Теперь – это кучка щебня в десяти километрах подо мной. Вот она, моя деревня.
Но, может быть, сегодня ночью проснется и залает сторожевая собака. Я всегда наслаждался колдовским очарованием деревни, которая в ясную ночь говорит во сне одиноким голосом сторожевой собаки.
Я не надеюсь, что меня поймут, и мне это совершенно безразлично. Лишь бы явилась передо мной моя деревня, прибравшаяся перед сном, запершая на ночь запасы своего зерна, свой скот, свои вековые обычаи!
Крестьяне, вернувшись с поля, поужинают, уложат детей и, задув лампу, растворятся в безмолвии. И все исчезнет, и останется лишь мерное дыхание под добротными домоткаными простынями, – словно море, затихающее после шторма.
Ночью, когда подводятся итоги, бог на время отстраняет людей от пользования их богатствами. И пока люди будут отдыхать, по прихоти неодолимого сна разжав до утра пальцы, передо мною яснее предстанет сбереженное ими наследие.
Тогда, быть может, мне раскроется то, что трудно выразить словами. Я приду к огню, как слепой, которого ведут его ладони. Он не смог бы описать огонь, а все-таки он его нашел. Так, быть может, явится мне то, что нужно защищать, то, чего не видно, но что живет, подобно горящим углям, под пеплом деревенских ночей.
Мне нечего было ждать от отмены вылета. Чтобы постичь простую деревню, надо прежде всего…
– Капитан!
– Да?
– Шесть истребителей, шесть, впереди – слева!
Это прозвучало как удар грома.
Надо… надо… Но я хотел бы своевременно получить то, что мне причитается. Я хотел бы обрести право на любовь. Я хотел бы понять, за кого умираю…
***
Я исправно выполняю свою работу. Несмотря на то что мы – экипаж, обреченный на поражение. Я погружен в атмосферу поражения. Поражение сочится отовсюду, и признак его я даже держу в руке.
Рукоятки сектора газа замерзли. Я вынужден идти на полном режиме. И вот эти два куска железа ставят меня перед неразрешимыми проблемами.
На моем самолете предел увеличения шага винтов сильно занижен. Если я буду пикировать на полном газу, мне вряд ли избежать скорости близкой к восьмистам километрам в час и раскрутки винтов. А раскрутка винтов может привести к разрушению вала.
В крайнем случае я мог бы выключить зажигание. Но тогда я пойду на неизбежную аварию. Эта авария приведет к срыву задания и, возможно, к потере самолета. Не всякая местность пригодна для посадки машины, касающейся земли на скорости сто восемьдесят километров в час.
Значит, во что бы то ни стало надо освободить рукоятки. После первого усилия мне удается одолеть левую. Но правая все еще не слушается.
Теперь я мог бы снизиться на допустимой скорости, убавив обороты хотя бы одного, левого мотора, которым я могу управлять. Но если я уменьшу число оборотов левого мотора, мне придется компенсировать боковую тягу правого, которая неизбежно будет разворачивать машину влево. Мне надо этому противодействовать. А педали, посредством которых это достигается, тоже совершенно замерзли. Значит, я лишен возможности что-либо компенсировать. Если я убавлю обороты левого мотора, то войду в штопор.
Итак, мне ничего не остается, как пойти на риск и превысить предел числа оборотов, за которым теоретически возможен разрыв вала. Три тысячи пятьсот оборотов: угроза разрыва.
Все это бессмысленно. Все неисправно. Наш мир состоит из множества не пригнанных друг к другу шестеренок. И дело здесь не в механизмах, а в Часовщике. Не хватает Часовщика.
Мы воюем уже девять месяцев, а нам до сих пор не удалось добиться, чтобы заводы, выпускающие пулеметы и системы управления, приспособили их к условиям большой высоты. И происходит это не из-за нерадивости людей. Люди в большинстве своем честны и добросовестны. Их инертность почти всегда следствие, а не причина бесплодности их усилий.
www.mirilichnost.ru
жЮ — Мир и Личность
Созданные им образы покорили зрителя не только на российских подмостках, но и во всемирно известных театрах, таких как Королевский театр Ковент-Гарден и Колизеум, театр Пьера Кардена, Линкольн-центр и Альберт-холл. В репертуаре Дениса Медведева – роли, которые мечтали бы исполнить многие танцовщики балетного мира – Нижинский, Казанова, Тибальд, Золотой Божок – и это далеко не все партии, блестяще исполненные артистом. Трудно себе представить, что в старших классах хореографического училища один из педагогов грозился отчислить юное дарование.
— Предвзято относился, всё время называл на «Вы» и по фамилии, — рассказывает Денис. — До трёх раз вставал вопрос о моём отчислении. Но потом я попал к Корогодскому, и, благодаря этому замечательному педагогу, мне удалось вернуть всё то, что было потеряно: технику, образность, веру в себя.
Примечательно, что, впоследствии, тот самый педагог подходил к Денису, говорил, что был не прав, ошибался.
В 1994 году Медведев оканчивает Московское хореографическое училище по классу Корогодского, и в том же году танцовщика принимают в труппу Государственного Академического Большого театра. На самом первом конкурсе в своей жизни, который проходит в городе Перми, Денис Медведев сразу же завоёвывает бронзовую награду. Далее, Медведев становится обладателем премии гран-при на Международном конкурсе в Люксембурге.
— Для меня главное – драматически сложное актёрское исполнение, сюжет, смысл, а не просто набор отдельных движений. Не люблю спорта на сцене. Танец всегда должен быть о чём-то, нести в себе смысл, переживания.
Наиболее сложными Денис Медведев считает роли Нижинского и Казановы.
— И физически, и морально устаёшь, — признаётся артист.
Денис Медведев – один из немногих танцовщиков, которому удалось воплотить на сцене образ великого Вацлава Нижинского. Балет «Нижинский» на музыку Сергея Рахманинова был поставлен в 2000 году ведущим хореографом современности Михаилом Лавровским.
О своём герое Нижинском артист говорит с лёгкой грустью:
— Нижинский был очень одарённым человеком, индивидуальностью, открытием в мире искусства; человеком, многое перенесшим… Для меня было достаточно сложно воплотить этого персонажа на сцене. Нижинский страдал психическим расстройством – вживаться в такой образ само по себе тяжело. Спектакль начинается со сцены в психиатрической больнице, — напоминает Денис, — Нижинский – он словно не помнит себя, не помнит, что он – великий танцовщик; врачи издеваются над больным. Они показывают Нижинскому его же собственные фотографии и плакаты с балетов, а когда к больному начинает возвращаться память, и он приближается к фотографиям, чтобы разглядеть, врачи тут же их рвут. И у Нижинского опять вспышка и состояние болезни.
Как известно, Вацлав Нижинский обладал необычайно красивым и техничным прыжком. Его прыжок часто называли «мистическим», и это не удивительно, ведь танцовщик буквально зависал над сценой. Из воспоминаний современников: «Расстояние от авансцены до задника (задний фоновый занавес) Вацлав покрывал одним прыжком; он мог «взлететь» выше своего роста и в полёте исполнить порядка десяти вращений». Многие хореографы отмечают схожесть танца Дениса Медведева и Нижинского именно в плане прыжковой техники.
Премьерные показы балета «Нижинский» в Париже имели оглушительный успех. Постановку труппа Большого театра привезла на международный фестиваль, организованный парижским театром знаменитого кутюрье Пьера Кардена, в рамках благотворительной акции.
www.mirilichnost.ru
36й — Мир и Личность
В эту семью является некий «демон», первая ласточка «индивидуализма», человек, похожий на Байрона, с какими-то нездешними порываниями и стремлениями, притупленными, однако, болезнью века, начинающимся fin de siecle.
Вторая глава, действие которой развивается в конце XIX века и начале XX века, так и не написанная, за исключением вступления, должна была быть посвящена сыну этого «демона», наследнику его мятежных порывов и болезненных падений, — бесчувственному сыну нашего века. Это — тоже лишь одно из звеньев длинного рода; от него тоже не останется, по-видимому, ничего, кроме искры огня, заброшенной в мир, кроме семени, кинутого им в страстную и грешную ночь в лоно какой-то тихой и женственной дочери чужого народа.
В третьей главе описано, как кончил жизнь отец, что сталось с бывшим блестящим «демоном», в какую бездну упал этот яркий когда-то человек. Действие поэмы переносится из русской столицы, где оно до сих пор развивалось, в Варшаву — кажущуюся сначала «задворками России», а потом призванную, по-видимому, играть некую мессианическую роль, связанную с судьбами забытой богом и истерзанной Польши. Тут, над могилой отца, заканчивается развитие и жизненный путь сына, который уступает место собственному отпрыску, третьему звену всё того же высоко взлетающего и низко падающего рода.
В эпилоге должен быть изображен младенец, которого держит и баюкает на коленях простая мать, затерянная где-то в широких польских клеверных полях, никому не ведомая и сама ни о чём не ведающая. Но она баюкает и кормит грудью сына, и сын растет; он начинает уже играть, он повторяет по складам вслед за матерью: «И я пойду навстречу солдатам… И я брошусь на их штыки… И за тебя, моя свобода, взойду на черный эшафот».
Вот, по-видимому, круг человеческой жизни, съежившийся до предела, последнее звено длинной цепи; тот круг, который сам, наконец, начинает топорщиться, давить на окружающую среду, на периферию; вот отпрыск рода, который, может быть, наконец, ухватится ручонкой за колесо, движущее человеческую историю.
Вся поэма должна сопровождаться определенным лейтмотивом «возмездия»; этот лейтмотив есть «мазурка», танец, который носил на своих крыльях Марину, мечтавшую о русском престоле, и Костюшку с протянутой к небесам десницей, и Мицкевича на русских и парижских балах. В первой главе этот танец легко доносится из окна какой-то петербургской квартиры — глухие 70-е годы; во второй главе танец гремит на балу, смешиваясь со звоном офицерских шпор, подобный пене шампанского fin de siecle, знаменитой Вдовы Клико; еще более глухие — цыганские, апухтинские годы; наконец, в третьей главе мазурка разгулялась: она звенит в снежной вьюге, проносящейся над ночной Варшавой, над занесенными снегом польскими клеверными полями. В ней явственно слышится уже голос Возмездия.
12 июля 1919
Поэма «Возмездие» является философской вершиной творчества Александра Блока. Она занимает одно из ведущих мест в российской поэзии уникально-переломного периода нашей истории – второго десятилетия ХХ века.
Произведение создавалось Блоком с 1909 по 1921 год, печаталось отдельными частями с конца десятых годов, поэма окончательно завершена не была. И это глубоко символично – за это время произошла ВОСР, которая изменила весь мир, оказала влияние на мировоззрение миллионов людей в разных странах планеты. Блок прозорливо понимал, что у этой революции есть начало, но нет и не может быть конца. Поэтому «Предисловие» к поэме «Возмездие» автор начинает словами: «Не чувствуя ни нужды, ни охоты заканчивать поэму, полную революционных предчувствий, в года, когда революция уже произошла…» (предисловие было написано поэтом в связи с публикацией третьей главы поэмы).
Литературоведы отмечают влияние на блоковское «Возмездие» не только творчества русских классиков, но и байронические образы и мотивы (демонизм светского человека – гордеца и слабого душой художника-эстета, драма личности в окружающей её сокрушительной мощи мировых стихий, революционное подвижничество всех слоёв общества и т.д.).
Поэма «Возмездие» (отрывки)
Пролог
Жизнь — без начала и конца.
Нас всех подстерегает случай.
Над нами — сумрак неминучий,
Иль ясность божьего лица.
Но ты, художник, твердо веруй
В начала и концы. Ты знай,
Где стерегут нас ад и рай.
Тебе дано бесстрастной мерой
Измерить всё, что видишь ты.
Твой взгляд — да будет тверд и ясен.
Сотри случайные черты —
И ты увидишь: мир прекрасен.
Познай, где свет, — поймешь, где тьма.
Пускай же всё пройдет неспешно,
Что в мире свято, что в нем грешно…
Первая глава
Век девятнадцатый, железный,
Воистину жестокий век!
Тобою в мрак ночной, беззвездный
Беспечный брошен человек!
В ночь умозрительных понятий,
Матерьялистских малых дел,
Бессильных жалоб и проклятий
Бескровных душ и слабых тел!
С тобой пришли чуме на смену
Нейрастения, скука, сплин,
Век расшибанья лбов о стену
Экономических доктрин,
Конгрессов, банков, федераций,
Застольных спичей, красных слов,
Век акций, рент и облигаций,
И малодейственных умов,
И дарований половинных
(Так справедливей — пополам!),
Век не салонов, а гостиных,
Не Рекамье, — а просто дам…
Век буржуазного богатства
(Растущего незримо зла!).
Под знаком равенства и братства
Здесь зрели темные дела…
…
Тот век немало проклинали
И не устанут проклинать.
И как избыть его печали?
Он мягко стлал — да жестко спать…
Двадцатый век… Еще бездомней,
Еще страшнее жизни мгла
(Еще чернее и огромней
Тень Люциферова крыла).
Пожары дымные заката
(Пророчества о нашем дне),
…
Прошло одно — идет другое,
Проходит пестрый ряд картин.
Не замедляй, художник: вдвое
Заплатишь ты за миг один
Чувствительного промедленья,
И, если в этот миг тебя
Грозит покинуть вдохновенье, —
Пеняй на самого себя!
Тебе единым на потребу
Да будет — пристальность твоя.
www.mirilichnost.ru
лЮ — Мир и Личность
Уникальный проект «Учим-Знаем»
Сергей Шариков: Мы находимся с вами в очень необычной школе. Потому что, по сути, – это единственная такая школа в России. Школа, которая находится внутри медицинского учреждения. Но при этом считается полноценной, абсолютно полноценной московской школой. То есть это не школа надомного обучения и не какая-то больничная школа, а абсолютно уникальный проект. Если говорить о группе детей, которые находятся на длительном лечении, то приходится говорить всё-таки об очень конкретных заболеваниях, на лечение которых уходят месяцы, а, в ряде случаев, и годы. И это не только тот период, когда он находится непосредственно в клинике, но и когда он возвращается домой, находится по месту своего жительства, лечится в клиниках или просто в домашних условиях. Дело в том, что мы здесь работаем в двух федеральных клиниках это Центр НИИ Димы Рогачёва – детская гематология, онкология и иммунология. Это относительно новое учреждение, ему три года. Он построен совершенно уникальным образом – здесь был заложен такой небольшой блок специально под школьное отделение. Но и сам профиль онкологии, гематологии предполагает, что здесь есть дети, которые находятся в лечебном корпусе, в лечебных отделениях, в палатах больничных. И учителя ходят работать не только в учебные отделения, но часто проводят занятия у больничной койки ребёнка. А есть дети, которые вышли из процесса лечения в ремиссию, в период выздоровления. Всё равно это период реабилитационный, и ребёнок получает определённые процедуры, но уже их жизнь, посвободнее и они приходят заниматься в учебный блок – пансионат. То есть это – реабилитационный блок. Здесь дети находятся на ремиссии. Вот они могут приходить непосредственно на занятия в школьные помещения, в учебные классы. Занятия проходят как в группах, так и индивидуально. В палатах, в большей степени, индивидуально, но даже там собирают маленькие группы. Практикуют различные технологии, в частности, когда урок идёт здесь, в аудитории, через видеосвязь, видеоконференцию подключают ребёнка из больничной палаты. Он также участвует в прямом режиме в работе с детьми, а учитель после завершения урока ещё на десять-пятнадцать минут к нему подходит, чтобы доработать какие-то вопросы. Вот такие технологии мы тоже здесь используем.
Лечение, ремиссия, реабилитация
Сергей Шариков: Наша школа является структурным подразделением московской школы №109. Руководит этой школой академик Российской академии образования доктор педагогических наук Евгений Александрович Ямбург. Ямбург является основоположником модели адаптивной школы или школы для всех. Поэтому в течение многих лет – сорок лет он руководит школой – одна из его основных тем – найти возможность получить образование детишкам, которые попали в сложные жизненные ситуации. И, конечно, когда ребёнок тяжело болен, когда эта болезнь страшная, когда вопрос касается жизни и смерти – это беда, с которой сталкиваются родители. И здесь нужно поддержать и родителей, и ребёнка. Онкология, она не выбирает время, когда она приходит. Когда наступает тяжёлое заболевание, нужно создать такую образовательную среду, которая ребёнка бы поддержала в этой ситуации, а значит, и выполняла бы функции реабилитации. Очень важно что-то сохранить из повседневной жизни ребёнка. Ведь болезнь меняет в корне всё – в жизни полностью всё переворачивается, ребёнок попадает в особые условия – условия больницы: тяжёлое лечение, тяжёлые процедуры. Процесс очень длительный – месяцы, иногда годы, иногда ребёнок возвращается домой, а потом снова вынужден отправиться в клинику. И, конечно, в таких условиях дети очень часто отстают от программы. Здесь много и сопровождающих факторов. Вообще, когда ребёнок тяжело заболевает, как показывает статистика, мужчины в России не справляются с этой ситуацией, и очень часто бросают семья. И матери продолжают бороться с этой болезнью в одиночку. Это такая тенденция. Конечно, это такая ситуация, в которой требуется помощь не только ребёнку, но и его маме, помощь семье. Когда ребёнок в условиях стационара получает серьёзное лечение, оно накладывает отпечаток на когнитивной функции, по память, на зрение, на многие процессы. Мы получаем рекомендации врачей, выстраиваем такую педагогическую систему, которая должна всё это учитывать. Но вместе с тем, мы даём полноценный уровень образования. И технологически это сегодня возможно. Здесь работает специальный штат педагогов, который работает только с этими детьми.
Финансирование образования
Сергей Шариков: Мы активно сотрудничаем с Российской детской клинической больницей. В этом году больница будет отмечать 30 лет. И там была школа надомного обучения, которая работала внутри больницы. Это уже многопрофильная больница – лечебный минигородок, насчитывающий почти 30 отделений различного профиля. Мы работаем и там. Это единое обособленное структурное подразделение школы, которое работает с детьми, находящимися на длительном лечении. На самом деле, это пилотный проект, инновационная площадка, потому что с советских времён существовали другие формы обеспечения права ребёнка на образование в условиях его длительного лечения. Как правило, они заключались в системе надомного обучения, то есть, если это происходит по месту жительства, то учителя родной школы, где ребёнок учится, приходят к нему домой, проводят занятия. И вторая система – это когда больница с близлежащей школой заключала договор, чтобы учителя этой школы приходили в больницу и проводили занятия. Но так как у нас здесь учреждение федеральное, и дети здесь, в Москве, не проживают, – а сюда приезжают дети со всей России – то, естественно, эта система в данной ситуации не работает. В сегодняшних условиях встаёт вопрос «а кто должен профинансировать это образование»? А общее образование, как известно, финансируется из бюджета субъектов Российской Федерации. И деньги сегодня «идут за ребёнком», в ту школу, в которую ребёнок идёт учиться. Поэтому, так как он является учеником по месту жительства, эти деньги находятся там, а потом он приехал в Москву, зачастую за тысячи километров от своего дома, на длительное время. Если бы он находился здесь на лечении месяц, то это было бы не критично. Можно месяц «спокойно поболеть», на время забыть про школу, а потом вернуться в школу и программу наверстать. А если речь идёт о нескольких месяцах, о полугоде, о целом учебном годе, то это уже серьёзно. И получается, что Москва не может финансировать обучение этих детей, потому что они все не москвичи – дети, которые не получают средства из бюджета данного субъекта Российской Федерации. Но Москва, сознавая свою социальную роль как столичного региона, прекрасно понимает, что дети не виноваты, что такие высокотехнологичные клиники находятся только в столице. Сюда привозят детей, нуждающихся в очень серьёзном медицинском лечении; детей, которые не могут получить необходимую помощь в своём субъекте Российской федерации. А здесь – «цвет врачей», лучшие технологии. И, в итоге, было принято решение, что Москва найдёт способ и профинансирует работу такой школы. Но так как это пилотный проект, очень много вопросов, связанных с обучением детей в условиях их длительного нахождения в стационарно-медицинских учреждениях, требуют проработки. Это и изменение нормативно-правовой базы, и форма содержания образовательного процесса, и использование технологий. Ведь времени на обучение ребёнка в условиях стационара у нас меньше, чем в обычной школе. Мы можем работать с таким ребёнком не более трёх часов в день. К тому же, когда идут тяжёлые процедуры, врачи просят такую нагрузку сократить. То есть время у нас здесь очень сконцентрировано, а значит, что учитель должен подобрать такие технологии, выбрать такие укрупнённые дидактические единицы, чтобы за меньшее время дать тот же самый материал. Это возможно, потому что мы работаем не с большими классами, а индивидуально, либо в малых группах.
www.mirilichnost.ru
ыЮ — Мир и Личность
Шаульский действительно оказался чемпионом СССР по лёгкой атлетике. В 1948 году он вместе с товарищами выиграл это звание в эстафетном беге. С тех пор золотая медаль чемпиона не раз смущала начальников различных строительств.
Шаульскому пришлась по душе кипучая жизнь стройки. Словно изголодавшись по беспокойной работе, он весь день проводил на строительстве, появляясь то на одном, то на другом участке. Вскоре молодой инженер так хорошо знал новую стройку, что Болтовский, как-то вечером проходивший вместе с Шаульским по объектам, развёл руками:
— Вы, Владимир Артемьевич, прямо ходячий справочник. Когда это вы успели так основательно познакомиться со всеми деталями?
Шаульский стал на стройке незаменимым человеком. Со всеми неполадками шли к нему. И молодой инженер находил выход из самых, казалось бы, безнадёжных положений. Особенно возрос авторитет Шаульского на стройке, когда ему удалось добиться пересмотра старого проекта завода».
В 1960 году Шаульский поступил во Всесоюзную академию внешней торговли, а после её окончания был направлен в Торгпредство СССР в Швейцарии. Принимал активное участие в создании советско-швейцарского коммерческого банка «Восход», являлся акционером от Сбербанка СССР и членом правления банка в г.Цюрих. По инициативе В.Шаульского было создано в г.Берн АО «Скалдия-Волга» по экспорту автомобилей и другого оборудования (являлся президентом совета правления АО).
В конце 60-х годов работал в в/о «Автоэкспорт» заместителем директора. Успешно занимался рекламной деятельностью, освещая международные ралли с участием команды «Автоэкспорт», например, Лондон – Сидней, Лондон – Мехико, Тур Европы.
С середины семидесятых В.Шаульский был директором в/о «Союзвнешстрой-импорт». Ему было поручено руководство строительством технических объектов за рубежом и возведением объектов Минобороны СССР для войск Варшавского договора в Венгрии, Польше, Чехословакии, Афганистане, Анголе, Вьетнаме, Йемене и на Кубе.
В.Шаульский участвовал в сооружении более 250 объектов с СССР и за рубежом, имеет многочисленные медали, дипломы, почётные грамоты. Является обладателем серебряной медали ВДНХ (за уникальную разработку и внедрение в производство ж/б конструкций).
Не было случая, чтобы Шаульский – преуспевающий советский чиновник – отказался по «весьма уважительной причине» от опасных командировок в страны, где велись военные действия. Он многократно выезжал во Вьетнам, Афганистан и Анголу.
На днях Владимир Шаульский, в 87 лет, сумел продлить свои права на вождение автомобиля. Смеётся, что спросил в автошколе: «Теперь до 97 лет я от экзаменов освобождён?» Ему серьёзно ответили: «Нет, Владимир Артемьевич, через два года нужно прийти в автошколу». Несколько десятилетий назад он неоднократно занимал первые места в соревнованиях по вождению (на скорость и фигурная езда) в системе Минвнешторга СССР.
На стенах в квартире В.Шаульского висят написанные им – маслом на холсте – картины, он регулярно принимал участие в ведомственных концертах, записал более 70 песен в своём исполнении. Он и сейчас любит рисовать и петь. Освоил компьютер, много и систематически читает. Ведёт активную общественную деятельность: выступает по радио, по кабельному телевидению. В прошлом месяце принимал у себя в гостях сотрудников 1-ого канала ТВ, принял участие в одной из передач этого канала.
На здоровье жаловаться не любит, но гордится тем, что с помощью великолепных медиков несколько лет назад сумел победить онкологию.
В.Шаульский мечтает написать книгу: «Когда стал больше участвовать в общественной работе уже будучи пенсионером, пропагандируя занятия спортом, рассказывая на встречах молодёжи о патриотизме нашего народа во время ВОВ и в период восстановления народного хозяйства после войны, стал задумываться над вопросами написания воспоминаний с целью выразить благодарность людям, с которыми работал и встречался, которые помогали мне в жизни и работе, у которых я многому научился и многим обязан в своём выживании, становлении. А также на страницах книги ещё раз вспомнить – и подчеркнуть – о том, какой большой труд вложило моё поколение в период ВОВ, послевоенное восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства страны. Написать о наиболее интересных событиях, связанных со строительством особо важных объектов и развитием внешнеэкономических связей СССР в 60-90-х годах 20-ого века. Я считаю важным и даже необходимым рассказать с благодарностью о таких людях, труд которых можно приравнять к подвигу».
Весь жизненный путь В.А.Шаульского доказывает, что он является ярким представителем, Человеком нашего времени и нашей страны. Он ставит перед собой цели, преодолевает их и мужественно движется, не сворачивая, вперёд.
Дорогу осилит идущий.
Людмила Кузнецова
Фото — из личного архива Владимира Шаульского
www.mirilichnost.ru
i — Мир и Личность
Уникальный проект «Учим-Знаем»
Сергей Шариков: Мы находимся с вами в очень необычной школе. Потому что, по сути, – это единственная такая школа в России. Школа, которая находится внутри медицинского учреждения. Но при этом считается полноценной, абсолютно полноценной московской школой. То есть это не школа надомного обучения и не какая-то больничная школа, а абсолютно уникальный проект. Если говорить о группе детей, которые находятся на длительном лечении, то приходится говорить всё-таки об очень конкретных заболеваниях, на лечение которых уходят месяцы, а, в ряде случаев, и годы. И это не только тот период, когда он находится непосредственно в клинике, но и когда он возвращается домой, находится по месту своего жительства, лечится в клиниках или просто в домашних условиях. Дело в том, что мы здесь работаем в двух федеральных клиниках это Центр НИИ Димы Рогачёва – детская гематология, онкология и иммунология. Это относительно новое учреждение, ему три года. Он построен совершенно уникальным образом – здесь был заложен такой небольшой блок специально под школьное отделение. Но и сам профиль онкологии, гематологии предполагает, что здесь есть дети, которые находятся в лечебном корпусе, в лечебных отделениях, в палатах больничных. И учителя ходят работать не только в учебные отделения, но часто проводят занятия у больничной койки ребёнка. А есть дети, которые вышли из процесса лечения в ремиссию, в период выздоровления. Всё равно это период реабилитационный, и ребёнок получает определённые процедуры, но уже их жизнь, посвободнее и они приходят заниматься в учебный блок – пансионат. То есть это – реабилитационный блок. Здесь дети находятся на ремиссии. Вот они могут приходить непосредственно на занятия в школьные помещения, в учебные классы. Занятия проходят как в группах, так и индивидуально. В палатах, в большей степени, индивидуально, но даже там собирают маленькие группы. Практикуют различные технологии, в частности, когда урок идёт здесь, в аудитории, через видеосвязь, видеоконференцию подключают ребёнка из больничной палаты. Он также участвует в прямом режиме в работе с детьми, а учитель после завершения урока ещё на десять-пятнадцать минут к нему подходит, чтобы доработать какие-то вопросы. Вот такие технологии мы тоже здесь используем.
Лечение, ремиссия, реабилитация
Сергей Шариков: Наша школа является структурным подразделением московской школы №109. Руководит этой школой академик Российской академии образования доктор педагогических наук Евгений Александрович Ямбург. Ямбург является основоположником модели адаптивной школы или школы для всех. Поэтому в течение многих лет – сорок лет он руководит школой – одна из его основных тем – найти возможность получить образование детишкам, которые попали в сложные жизненные ситуации. И, конечно, когда ребёнок тяжело болен, когда эта болезнь страшная, когда вопрос касается жизни и смерти – это беда, с которой сталкиваются родители. И здесь нужно поддержать и родителей, и ребёнка. Онкология, она не выбирает время, когда она приходит. Когда наступает тяжёлое заболевание, нужно создать такую образовательную среду, которая ребёнка бы поддержала в этой ситуации, а значит, и выполняла бы функции реабилитации. Очень важно что-то сохранить из повседневной жизни ребёнка. Ведь болезнь меняет в корне всё – в жизни полностью всё переворачивается, ребёнок попадает в особые условия – условия больницы: тяжёлое лечение, тяжёлые процедуры. Процесс очень длительный – месяцы, иногда годы, иногда ребёнок возвращается домой, а потом снова вынужден отправиться в клинику. И, конечно, в таких условиях дети очень часто отстают от программы. Здесь много и сопровождающих факторов. Вообще, когда ребёнок тяжело заболевает, как показывает статистика, мужчины в России не справляются с этой ситуацией, и очень часто бросают семья. И матери продолжают бороться с этой болезнью в одиночку. Это такая тенденция. Конечно, это такая ситуация, в которой требуется помощь не только ребёнку, но и его маме, помощь семье. Когда ребёнок в условиях стационара получает серьёзное лечение, оно накладывает отпечаток на когнитивной функции, по память, на зрение, на многие процессы. Мы получаем рекомендации врачей, выстраиваем такую педагогическую систему, которая должна всё это учитывать. Но вместе с тем, мы даём полноценный уровень образования. И технологически это сегодня возможно. Здесь работает специальный штат педагогов, который работает только с этими детьми.
Финансирование образования
Сергей Шариков: Мы активно сотрудничаем с Российской детской клинической больницей. В этом году больница будет отмечать 30 лет. И там
была школа надомного обучения, которая работала внутри больницы. Это уже многопрофильная больница – лечебный минигородок, насчитывающий почти 30 отделений различного профиля. Мы работаем и там. Это единое обособленное
структурное подразделение школы, которое работает с детьми, находящимися на длительном лечении. На самом деле, это пилотный проект, инновационная площадка, потому что с советских времён
существовали другие формы обеспечения права ребёнка на образование в условиях его длительного лечения. Как правило, они заключались в системе надомного обучения, то есть, если это происходит по
месту жительства, то учителя родной школы, где ребёнок учится, приходят к нему домой, проводят занятия. И вторая система – это когда больница с близлежащей школой заключала договор, чтобы учителя
этой школы приходили в больницу и проводили занятия. Но так как у нас здесь учреждение федеральное, и дети здесь, в Москве, не проживают, – а сюда приезжают дети со всей России – то, естественно,
эта система в данной ситуации не работает. В сегодняшних условиях встаёт вопрос «а кто должен профинансировать это образование»? А общее образование, как известно, финансируется из бюджета
субъектов Российской Федерации. И деньги сегодня «идут за ребёнком», в ту школу, в которую ребёнок идёт учиться. Поэтому, так как он является учеником по месту жительства, эти деньги находятся
там, а потом он приехал в Москву, зачастую за тысячи километров от своего дома, на длительное время. Если бы он находился здесь на лечении месяц, то это было бы не критично. Можно месяц «спокойно
поболеть», на время забыть про школу, а потом вернуться в школу и программу наверстать. А если речь идёт о нескольких месяцах, о полугоде, о целом учебном годе, то это уже серьёзно. И получается,
что Москва не может финансировать обучение этих детей, потому что они все не москвичи – дети, которые не получают средства из бюджета данного субъекта Российской Федерации. Но Москва, сознавая
свою социальную роль как столичного региона, прекрасно понимает, что дети не виноваты, что такие высокотехнологичные клиники находятся только в столице. Сюда привозят детей, нуждающихся в очень
серьёзном медицинском лечении; детей, которые не могут получить необходимую помощь в своём субъекте Российской федерации. А здесь – «цвет врачей», лучшие технологии. И, в итоге, было принято
решение, что Москва найдёт способ и профинансирует работу такой школы. Но так как это пилотный проект, очень много вопросов, связанных с обучением детей в условиях их длительного нахождения в
стационарно-медицинских учреждениях, требуют проработки. Это и изменение нормативно-правовой базы, и форма содержания образовательного процесса, и использование технологий. Ведь времени на
обучение ребёнка в условиях стационара у нас меньше, чем в обычной школе. Мы можем работать с таким ребёнком не более трёх часов в день. К тому же, когда идут тяжёлые процедуры, врачи просят
такую нагрузку сократить. То есть время у нас здесь очень сконцентрировано, а значит, что учитель должен подобрать такие технологии, выбрать такие укрупнённые дидактические единицы, чтобы за
меньшее время дать тот же самый материал. Это возможно, потому что мы работаем не с большими классами, а индивидуально, либо в малых группах.
www.mirilichnost.ru