Мудрость психопатов – Даттон Кевин — Мудрость психопатов, скачать бесплатно книгу в формате fb2, doc, rtf, html, txt

Читать Мудрость психопатов — Даттон Кевин — Страница 1

Кевин Даттон

МУДРОСТЬ ПСИХОПАТОВ

Он в себе

Обрел свое пространство и создать

В себе из Рая — Ад и Рай из Ада

Он может.

Джон Мильтон. Потерянный рай (1667), книга 1, строки 254-255

ПРЕДИСЛОВИЕ

Мой отец был психопатом. Возможно, несколько странно говорить это сейчас, оглядываясь назад. Но это так. Он был очаровательным, бесстрашным, безжалостным (хотя никогда не впадал в ярость). Совести у него имелось столько же, сколько у холодильника Джеффри Дамера («Милуокского каннибала»). Мой отец никого не убил. Хотя несомненно совершил несколько убийств.

Правда, хорошо, что гены далеко не все определяют в нашей жизни?

У моего отца было также сверхъестественное умение добиваться именно того, чего он хотел. Зачастую он делал это с помощью случайно оброненных слов. Или одного красноречивого жеста. Люди даже говорили, что он похож на одного вульгарного персонажа популярного сериала «Только дураки и лошади» («Only Fools and Horses»). На самом деле так и было. Не просто похож на него — он и поступал в точности как тот персонаж (который тоже был рыночным торговцем).

Сериал «Только дураки и лошади» в точности напоминал фильм о семье Даттонов.

Помню, однажды я помогал отцу разобрать кучу ежедневников на рынке в Петти-Коат Лейн, в лондонском Ист-Энде. Тогда мне было десять лет, и я должен был быть в школе. Эти ежедневники являлись объектом коллекционирования. В них было только одиннадцать месяцев.

«Ты не можешь продавать их, — протестовал я. — В них нет января».

«Я знаю, — ответил отец. — Именно поэтому я забыл о твоем дне рождения».

«Уникальная возможность заполучить ежедневник на одиннадцать месяцев… Специальное предложение “Два по цене одного” — вы получаете дополнительный месяц на следующий год бесплатно…»

Мы распродали всю партию.

Я всегда считал, что мой отец был идеальной личностью для современной жизни. Я никогда не видел, чтобы он впадал в панику. Никто не замечал, чтобы он терял хладнокровие или раздражался по поводу чего-либо. А уж поверьте мне, что была масса случаев, когда он мог бы сделать это.

Однажды отец сказал мне: «Говорят, что страх у людей выработался как механизм выживания, защищающий их от хищников. Но, мой мальчик, ты видел много саблезубых тигров, крадущихся по улицам в наше время?»

Он был прав. Я не видел ни одного. Возможно, по ним бродило какое-то количество подлецов. Но все знали, кто это.

Долгое время, пока я рос, я считал эти меткие слова своего отца одной из его шуток торговца. Сказанной сегодня и забытой завтра. Достаточно забавной чушью, которую он нес, чтобы сбыть товар. Но сегодня, через много лет, я понимаю, что на самом деле это была глубокая биологическая истина, изреченная старым мошенником. На самом деле он предвосхитил точку зрения, которой с гордостью придерживаются современные эволюционные психологи. Похоже, что мы, люди, действительно выработали реакцию страха в качестве механизма выживания для защиты от хищников. Например, обезьяны с поражением миндалины (миндалевидная железа — отдел мозга, отвечающий за сортировку эмоций) делают крайне глупые вещи. К примеру, пытаются взять в лапы кобру.

Но через миллионы лет в мире, в котором дикие звери не бродят по улицам, система страха может быть чрезмерно чувствительной — подобно нервному водителю, постоянно нажимающему на педаль тормоза, — и реагировать на опасности, которых на самом деле нет, заставляя нас принимать нелогичные и иррациональные решения.

«В эпоху плейстоцена не существовало такой вещи, как фондовая биржа, — отмечает Джордж Левенштейн, профессор экономики и психологии из Университета Карнеги-Меллон. — Но люди патологически избегают риска. Многие механизмы, лежащие в основе наших эмоций, на самом деле плохо приспособлены к современной жизни».

Я предпочитаю версию моего отца.

Наблюдение, согласно которому современные люди патологически избегают риска, не означает, что это на самом деле так. В действительности можно утверждать, что те из нас, кто клинически негативно относится к риску (например, те, кто страдает от хронической тревожности), просто обладают хорошей вещью в избыточном количестве. Эволюционные биологи убеждены, что во времена наших предков существование индивидов, пребывающих в состоянии повышенной бдительности, могло стать решающим благоприятным фактором в борьбе с хищниками. С этой точки зрения тревожность, несомненно, была серьезным адаптивным преимуществом. Чем чувствительнее вы были к шорохам в траве, тем выше была вероятность того, что вы сохраните жизнь себе, своей семье и членам своей расширенной группы. Даже в наши дни тревожные индивиды лучше остальных обнаруживают присутствие опасности: промелькнувшее гневное лицо в череде лиц со счастливым или нейтральным выражением на компьютерном экране. Тревожные люди выявляют их намного быстрее, чем те, кто не является тревожным, — а это неплохая способность, если вам пришлось оказаться одному на улицах в незнакомом месте. Иногда тревога может оказаться очень полезной.

Конечно, мысль, что психическое расстройство порой может пригодиться и обеспечить выдающиеся и даже невероятные преимущества, а также причинить серьезные страдания, трудно назвать новой. Более 2400 лет назад философ Аристотель писал так: «Не бывает гениальности без примеси безумия». Когда речь заходит об аутизме или шизофрении, в сознании большинства людей эта связь между гениальностью и безумием выражена очень сильно благодаря успеху кинофильмов «Игры разума» и «Человек дождя». В своей книге «Человек, который принял жену за шляпу» («The Man who mistook his wife for a hat») невролог и психиатр Оливер Сакс описывает свою знаменитую встречу с близнецами. Двадцатишестилетние Джон и Майкл, страдающие глубоким аутизмом, жили в интернате. Когда спички рассыпались по полу, оба они одновременно выкрикнули: «Сто одиннадцать!» Когда Сакс стал собирать спички, он начал считать.

Распространенный стереотип блестящего, но «страдающего» художника также не лишен оснований. Художник Винсент Ван Гог, танцовщик Вацлав Нижинский и отец «теории игр» (о которой мы поговорим позже) Джон Нэш были психотиками. Совпадение? Но не с точки зрения психиатра Сабольча Кери из Университета Земмельвайса в Будапеште, который открыл полиморфизм генов, связанных и с шизофренией, и с творчеством. Кери обнаружил, что люди с двумя копиями определенной однобуквенной вариации ДНК в гене нейрегулин 1 (вариации, которую ранее связывали с психозами, а также плохой памятью и болезненным восприятием критики) склонны демонстрировать более высокие показатели креативности, чем индивиды с одной копией этой вариации или вообще без нее. В среднем те, у кого была одна копия, были более креативными, нежели те, у кого эта вариация вообще отсутствовала.

Даже у депрессии есть свои преимущества. Недавно проведенные исследования показали, что уныние помогает нам думать — и вносит свой вклад в повышение внимательности и способности решать проблемы. Во время своего остроумного эксперимента Джо Форгас, профессор психологии из Университета Нового Южного Уэльса, расставлял разные безделушки — игрушечных солдатиков, пластмассовых животных и миниатюрные машинки — рядом с кассой маленького магазина в Сиднее. Когда покупатели выходили из магазина, Форгас тестировал их память, прося назвать как можно больше предметов из увиденных на кассе. Но в эксперименте была одна хитрость. Если погода была дождливой, Форгас включал в магазине «Реквием». В солнечные дни покупатели наслаждались музыкой Гилберта и Салливана.

Результаты эксперимента не допускали двойного толкования. Покупатели «в плохом настроении» запоминали почти в четыре раза больше безделушек на кассе. Дождь вызывал печаль, а печаль заставляла их быть более внимательными.

Какова мораль этой истории? В хорошую погоду не забывайте проверять сдачу.

online-knigi.com

Читать книгу Мудрость психопатов Кевина Даттона : онлайн чтение

Кевин Даттон
Мудрость психопатов

Kevin Dutton

The Wisdom of Psychopaths. Lessons in Life from Saints, Spies and Serial Killers

© Kevin Dutton, 2012 ISBN 978-0434020676 (англ.)

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2014

ISBN 978-5-496-00724-5 © Издание на русском языке, оформление ООО Издательство «Питер», 2014

 
Он в себе
Обрел свое пространство и создать
В себе из Рая – Ад и Рай из Ада
Он может.
 

Джон Мильтон. Потерянный рай (1667), книга 1, строки 254–255

Предисловие

Мой отец был психопатом. Возможно, несколько странно говорить это сейчас, оглядываясь назад. Но это так. Он был очаровательным, бесстрашным, безжалостным (хотя никогда не впадал в ярость). Совести у него имелось столько же, сколько у холодильника Джеффри Дамера («Милуокского каннибала»). Мой отец никого не убил. Хотя несомненно совершил несколько убийств.

Правда, хорошо, что гены далеко не все определяют в нашей жизни?

У моего отца было также сверхъестественное умение добиваться именно того, чего он хотел. Зачастую он делал это с помощью случайно оброненных слов. Или одного красноречивого жеста. Люди даже говорили, что он похож на одного вульгарного персонажа популярного сериала «Только дураки и лошади» («Only Fools and Horses»). На самом деле так и было. Не просто похож на него – он и поступал в точности как тот персонаж (который тоже был рыночным торговцем).

Сериал «Только дураки и лошади» в точности напоминал фильм о семье Даттонов.

Помню, однажды я помогал отцу разобрать кучу ежедневников на рынке в Петти-Коат Лейн, в лондонском Ист-Энде. Тогда мне было десять лет, и я должен был быть в школе. Эти ежедневники являлись объектом коллекционирования. В них было только одиннадцать месяцев.

«Ты не можешь продавать их, – протестовал я. – В них нет января».

«Я знаю, – ответил отец. – Именно поэтому я забыл о твоем дне рождения».

«Уникальная возможность заполучить ежедневник на одиннадцать месяцев… Специальное предложение “Два по цене одного” – вы получаете дополнительный месяц на следующий год бесплатно…»

Мы распродали всю партию.

Я всегда считал, что мой отец был идеальной личностью для современной жизни. Я никогда не видел, чтобы он впадал в панику. Никто не замечал, чтобы он терял хладнокровие или раздражался по поводу чего-либо. А уж поверьте мне, что была масса случаев, когда он мог бы сделать это.

Однажды отец сказал мне: «Говорят, что страх у людей выработался как механизм выживания, защищающий их от хищников. Но, мой мальчик, ты видел много саблезубых тигров, крадущихся по улицам в наше время?»1
  См.: Arne Ohman and Susan Mineka. The Malicious Serpent: Snakes as a Prototypical Stimulus for an Evolved Module of Fear // Current Direction in Psychological Science 12, no.1 (2003): 5–9. Популярное изложение эволюционных основ эмоций вы можете найти в работе:

LeDoux Joseph E. The Emotional Brain: The Mysterious Underpinnings of Emotional Life (New York: Simon & Shuster, 1996). Здесь и далее – примеч. авт.

[Закрыть]

Он был прав. Я не видел ни одного. Возможно, по ним бродило какое-то количество подлецов. Но все знали, кто это.

Долгое время, пока я рос, я считал эти меткие слова своего отца одной из его шуток торговца. Сказанной сегодня и забытой завтра. Достаточно забавной чушью, которую он нес, чтобы сбыть товар. Но сегодня, через много лет, я понимаю, что на самом деле это была глубокая биологическая истина, изреченная старым мошенником. На самом деле он предвосхитил точку зрения, которой с гордостью придерживаются современные эволюционные психологи. Похоже, что мы, люди, действительно выработали реакцию страха в качестве механизма выживания для защиты от хищников. Например, обезьяны с поражением миндалины2
  См.:

Heinrich Klüver and Paul C. Bucy. Psychic Blindness and Other Symptoms Following Bilateral Temporal Lobectomy in Rhesus Monkeys // American Journal of Psychology 119 (1937): 353-3; Heinrich Klüver and Paul C. Bucy. Preliminary Analysis of Functions of the Temporal Lobes in Monkeys // Archives of Neurology and Psychiatry 42, no. 6 (1939): 979-1000.

[Закрыть] (миндалевидная железа – отдел мозга, отвечающий за сортировку эмоций) делают крайне глупые вещи. К примеру, пытаются взять в лапы кобру.

Но через миллионы лет в мире, в котором дикие звери не бродят по улицам, система страха может быть чрезмерно чувствительной – подобно нервному водителю, постоянно нажимающему на педаль тормоза, – и реагировать на опасности, которых на самом деле нет, заставляя нас принимать нелогичные и иррациональные решения.

«В эпоху плейстоцена не существовало такой вещи, как фондовая биржа3
  Цитата из работы: Spencer Jane. Lessons from the Brain-damaged Investor // Wall Street Journal, 21 July 2005. http//online.wsj.com/article/0SB112190164023291519,00.html (accessed 19 October 2008).

[Закрыть], – отмечает Джордж Левенштейн, профессор экономики и психологии из Университета Карнеги-Меллон. – Но люди патологически избегают риска. Многие механизмы, лежащие в основе наших эмоций, на самом деле плохо приспособлены к современной жизни».

Я предпочитаю версию моего отца.

Наблюдение, согласно которому современные люди патологически избегают риска, не означает, что это на самом деле так. В действительности можно утверждать, что те из нас, кто клинически негативно относится к риску (например, те, кто страдает от хронической тревожности), просто обладают хорошей вещью в избыточном количестве. Эволюционные биологи убеждены, что во времена наших предков существование индивидов, пребывающих в состоянии повышенной бдительности, могло стать решающим благоприятным фактором в борьбе с хищниками. С этой точки зрения тревожность, несомненно, была серьезным адаптивным преимуществом. Чем чувствительнее вы были к шорохам в траве, тем выше была вероятность того, что вы сохраните жизнь себе, своей семье и членам своей расширенной группы. Даже в наши дни тревожные индивиды лучше остальных обнаруживают присутствие опасности

4
  См.: Elaine M. Fox, Riccardo Russo and George A. Georgiou. Anxiety Modulates the Degree of Attentive Resources Required to Process Emotional Faces // Cognitive, Affective and Behavioral Neuroscience 5, no. 4 (2005): 396–404.

[Закрыть]: промелькнувшее гневное лицо в череде лиц со счастливым или нейтральным выражением на компьютерном экране. Тревожные люди выявляют их намного быстрее, чем те, кто не является тревожным, – а это неплохая способность, если вам пришлось оказаться одному на улицах в незнакомом месте. Иногда тревога может оказаться очень полезной.

Конечно, мысль, что психическое расстройство порой может пригодиться и обеспечить выдающиеся и даже невероятные преимущества, а также причинить серьезные страдания, трудно назвать новой. Более 2400 лет назад философ Аристотель писал так: «Не бывает гениальности без примеси безумия». Когда речь заходит об аутизме или шизофрении, в сознании большинства людей эта связь между гениальностью и безумием выражена очень сильно благодаря успеху кинофильмов «Игры разума» и «Человек дождя». В своей книге «Человек, который принял жену за шляпу»

5
  Oliver Sacks. The Man who mistook his wife for a hat (London: Picador, 1985).

[Закрыть] («The Man who mistook his wife for a hat») невролог и психиатр Оливер Сакс описывает свою знаменитую встречу с близнецами. Двадцатишестилетние Джон и Майкл, страдающие глубоким аутизмом, жили в интернате. Когда спички рассыпались по полу, оба они одновременно выкрикнули: «Сто одиннадцать!» Когда Сакс стал собирать спички, он начал считать.

Распространенный стереотип блестящего, но «страдающего» художника также не лишен оснований. Художник Винсент Ван Гог, танцовщик Вацлав Нижинский и отец «теории игр» (о которой мы поговорим позже) Джон Нэш были психотиками. Совпадение? Но не с точки зрения психиатра Сабольча Кери из Университета Земмельвайса в Будапеште, который открыл полиморфизм генов, связанных и с шизофренией, и с творчеством. Кери обнаружил, что люди с двумя копиями определенной однобуквенной вариации ДНК

6
  См.: Szabolcs Keri. Genes for Psychosis and Creativity: A Promoter Polymorphism of the Neuregulin 1 Gene is Related to Creativity in People with High Intellectual Achievements // Psychological Science 20, no.9 (2009): 1070-73.

[Закрыть] в гене нейрегулин 1 (вариации, которую ранее связывали с психозами, а также плохой памятью и болезненным восприятием критики) склонны демонстрировать более высокие показатели креативности, чем индивиды с одной копией этой вариации или вообще без нее. В среднем те, у кого была одна копия, были более креативными, нежели те, у кого эта вариация вообще отсутствовала.

Даже у депрессии есть свои преимущества. Недавно проведенные исследования показали, что уныние помогает нам думать – и вносит свой вклад в повышение внимательности и способности решать проблемы. Во время своего остроумного эксперимента Джо Форгас

7
  Joseph P. Forgas, Liz Goldenberg and Christian Unkelbach. Can Bad Weather Improve Your Memory? A Field Study of Mood Effects on Memory in a Real-Life Setting // Journal Of Experimental Social Psychology 45 (2009): 254–257.

[Закрыть], профессор психологии из Университета Нового Южного Уэльса, расставлял разные безделушки – игрушечных солдатиков, пластмассовых животных и миниатюрные машинки – рядом с кассой маленького магазина в Сиднее. Когда покупатели выходили из магазина, Форгас тестировал их память, прося назвать как можно больше предметов из увиденных на кассе. Но в эксперименте была одна хитрость. Если погода была дождливой, Форгас включал в магазине «Реквием». В солнечные дни покупатели наслаждались музыкой Гилберта и Салливана.

Результаты эксперимента не допускали двойного толкования. Покупатели «в плохом настроении» запоминали почти в четыре раза больше безделушек на кассе. Дождь вызывал печаль, а печаль заставляла их быть более внимательными.

Какова мораль этой истории? В хорошую погоду не забывайте проверять сдачу.

Если вы подходите к заболеванию с точки зрения преимуществ и психологических призов, очень трудно представить себе состояние, которое не окупалось бы по крайней мере в той или иной степени. Обсессивно-компульсивное расстройство? Вы никогда не забудете выключить газ. Параноидное расстройство? Вы никогда не забудете прочитать то, что напечатано мелким шрифтом. На самом деле страх и печаль – тревога и депрессия – представляют собой две из пяти базовых8
  Остальные три базовые эмоции – это гнев, радость и отвращение. По поводу включения в этот список шестой эмоции, удивления, ведутся споры.

[Закрыть] эмоций, которые универсально развивались во всех культурах и которые практически все из нас испытывали в те или иные моменты своей жизни. Но существует группа людей, являющихся исключением из этого общего правила: они не испытывают эмоций даже в самых тяжелых обстоятельствах. Это психопаты. Психопат не станет беспокоиться даже в том случае, если оставит газ включенным.

9
  По большей части психопатами являются мужчины. У мужчин психопатия встречается гораздо чаще, чем у женщин. Было предложено множество объяснений этого факта. Специалисты по психологии развития подчеркивают различия в уровне агрессии, которые могут проистекать из-за двойственных методов социализации, используемых родителями при воспитании мальчиков и девочек, а также указывают на тот факт, что у девочек раньше, чем у мальчиков, развиваются лингвистические и социоэмоциональные навыки, что, в свою очередь, может приводить к возникновению более эффективных стратегий подавления поведенческих проявлений. С другой стороны, специалисты по эволюционной психологии рассматривают встроенные гендерные различия в активации поведения и ухода от конфликта в качестве возможного источника этих различий. Например, женщины, как правило, заявляют, что в присутствии аверсивного раздражителя (раздражителя, вызывающего отрицательную реакцию) испытывают эмоции «негативного ухода от конфликта» (например, страх), тогда как мужчины – эмоции «негативной активации (например, гнев). Третье направление психологии указывает на возможную роль социологических факторов в «выявлении наличия» этого расстройства: например, часть клиницистов при диагностике демонстрирует определенные гендерные предрассудки, связанные с тем, что общество традиционно осуждало женщин с внешними проявлениями антисоциальной психопатологии либо тех, кто заявлял о своих антисоциальных чувствах и установках. Какова бы ни была причина, вполне возможно, что мы имеем дело с сочетанием всех трех факторов, но, согласно оценкам, частота встречаемости психопатии у мужчин составляет 1–3%, а у женщин – 0,5–1%.

[Закрыть] А какая светлая сторона есть у этого состояния?

Задайте этот вопрос психопату – и, скорее всего, он посмотрит на вас как на сумасшедшего. Видите, для психопата нет темных сторон. Для него есть только светлые стороны. Тот неизбывный факт, что год состоит из двенадцати, а не одиннадцати месяцев, мог бы, на ваш взгляд, обречь на неудачу попытку продать бракованные ежедневники. Но не для моего отца! На самом деле для него это означало нечто прямо противоположное. Он отнесся к этому, как к дополнительному достоинству товара.

И он не одинок. Многие переступают эту черту. Во время проведения своих исследований я встречал множество психопатов не только в собственной семье, но и во всех сферах жизни. За закрытыми дверями я столкнулся со множеством Ганнибалов

Лектеров и Тедов Банди: с жестокими, бессовестными индивидами, которых вы без всяких сомнений внесли бы в любой список психопатов. Но я встречал также и таких психопатов, которые не разрушали общество изнутри, а служили ему, защищая и обогащая его благодаря своему бесстрастному самообладанию и отточенной способности принимать решения: хирургов, солдат, разведчиков, предпринимателей и даже, страшно сказать, адвокатов.

«Не высовывайся. Не имеет значения, насколько ты хорош. Они не должны видеть, что ты пришел, – говорил Аль Пачино в роли главного адвоката ведущей юридической фирмы в фильме «Адвокат дьявола». – Это искусство, мой друг, – сделать себя маленьким. Будь деревенщиной. Калекой. “Умником”. Прокаженным. Фриком. Посмотри на меня – меня недооценивали с самого первого дня». Аль Пачино играл Дьявола. И, что неудивительно, попал прямо в цель. У психопатов есть общая черта: виртуозная способность выдавать себя за обычных нормальных людей, тогда как за этим фасадом – жестокой и великолепной маской – бьется холодное сердце безжалостного хищника.

Вот что сказал мне один блестящий молодой адвокат на балконе своего пентхауза с видом на Темзу: «Где-то глубоко внутри меня скрывается серийный убийца. Но я отвлекаю его кокаином, Формулой-1, свиданиями ради секса и блестящими перекрестными допросами. Так я всегда медленно отхожу от края».

Эта встреча на балконе с молодым адвокатом (позднее он следовал за мной на своем катере до моего отеля, который находился ниже по течению) является иллюстрацией моей теории о психопатах. Одна из причин, по которой мы так восторгаемся ими, заключается в том восхищении, которое мы испытываем по отношению к иллюзии, к тому, что вещи на поверхности кажутся нормальными, но при внимательном исследовании оказываются прямой противоположностью этому наблюдению. Есть такой паук Amyciaea lineatipes, внешне напоминающий муравьев, на которых он охотится. Только когда становится слишком поздно, жертвы понимают, что их представление о характере этого паука было неверным. Многие из тех, кого я интервьюировал, точно знали, что они чувствуют. И, поверьте, они были счастливыми людьми.

Посмотрите на картинку. Сколько мячей вы видите? Шесть? Посмотрите еще раз. Все еще шесть? Ответ на этот вопрос вы найдете ниже.

Именно так и выглядят психопаты. Их внешняя привлекательность, шарм, харизма и безупречный психологический камуфляж отвлекают нас от их «истинной окраски» – латентной аномалии. Их отравляющее, гипнотическое присутствие неудержимо притягивает нас.

Однако психопатия, как продемонстрировали нам Дьявол и его талантливый лондонский протеже, может быть и полезной. Во всяком случае, при умеренном проявлении. Как тревожность, депрессия и еще несколько других психиатрических расстройств, психопатия иногда может иметь адаптивное значение. Личный магнетизм и гениальная маскировка – это лишь «пакет социальной помощи». У психопатов, как мы увидим далее, есть множество качеств, которые (если вы знаете, как ими управлять и держать их под контролем) могут обеспечить преимущество не только на работе, но и в повседневной жизни. Психопатия напоминает солнечный свет: его избыток может производить канцерогенный эффект, однако регулярное и контролируемое пребывание на солнце и оптимальный уровень солнечного света оказывают крайне благоприятное воздействие на благополучие и качество жизни.

Далее мы подробно поговорим об этих качествах и узнаем, как их включение в наш собственный набор психологических навыков может радикально преобразить нашу жизнь. Конечно, я никоим образом не собираюсь приукрашивать поступки психопатов, а тем более действия дисфункциональных психопатов. Это было бы сродни идеализации когнитивной меланомы: злокачественным проискам рака личности. Но существуют доказательства, позволяющие предположить, что психопатия (по крайней мере в малых дозах) представляет собой личность, тронутую солнечным загаром. И что у такой личности могут быть удивительные преимущества.

Я сам наблюдал несколько таких случаев. Шли годы, мой отец отошел от торговых дел, и боги оказались не так уж милостивы к нему. (Хотя он не был слишком разборчивым: изображения Будды, пророка Магомета, Пресвятого Сердца, Девы Марии – все они побывали в свое время на его мотоцикле с коляской.) Отец заболел болезнью Паркинсона – и за пугающе короткое время превратился из человека, который мог собрать чемодан за десять секунд (эта его способность пригождалась на удивление часто), в человека, который не мог встать без помощи рук («Раньше они были как из меди», – сказал бы отец).

Но самое замечательное произошло после смерти отца. По крайней мере лишь тогда я обратил на это внимание. Однажды вечером, вскоре после похорон, я разбирал его вещи и наткнулся на исписанную от руки тетрадь в ящике письменного стола. Эти записи принадлежали сменяющимся сиделкам, которые ухаживали за отцом в течение нескольких месяцев до смерти (отец умудрился вопреки многочисленным советам до смерти оставаться дома) и в совокупности представляли собой своего рода «дневник» сиделки.

Первое, что мне бросилось в глаза в этом дневнике, – это аккуратность и детальность записей. Записи, сделанные синей или черной шариковой ручкой явно женской рукой, красиво шли поперек. Но чем больше я читал, тем лучше понимал, насколько однообразны были последние месяцы пребывания отца на этой земле, насколько монотонным, повторяющимся и беспросветно унылым должно было быть это финальное стояние за прилавком на рынке жизни. Конечно, когда я навещал отца, он не давал мне понять этого даже намеком. Болезнь Паркинсона лишила силы руки и ноги отца, но не его дух.

Тем не менее реальность ситуации была очевидна:

«Подняла мистера Даттона с кровати в 7:30».

«Побрила мистера Даттона».

«Приготовила мистеру Даттону сэндвич с огурцом».

«Принесла мистеру Даттону чашку чая».

И так далее. И тому подобное. До бесконечности.

Очень скоро я заскучал. И, как любой на моем месте, начал перелистывать страницы. Неожиданно что-то привлекло мое внимание. Дрожащей неуверенной рукой, крупными буквами посреди одной из страниц было написано следующее: «Мистер Даттон кувырком скатился в прихожую». Затем через пару страниц было написано: «Мистер Даттон исполнил стриптиз на балконе».

Что-то говорило мне, что он мог выдумать это. Но это был тот мой отец, о котором я рассказывал вам. Зачем пренебрегать привычками, которым он был верен всю свою жизнь?

Кроме того, правила игры изменились. За этой чепухой маячила высокая истина: история человека, чья душа была под обстрелом, чьи нервные цепи и синапсы были безнадежно и безжалостно разрушены огнем. Однако этот человек, когда его мир распадался на куски, а игра почти подошла к концу, продолжал сражаться, не проявляя никакой почтительности.

Скатывание кувырком и стриптиз одержали вверх над бритьем и сэндвичами с огурцом в любой день недели.

Кого волнует, что это могло оказаться выдумкой?

Да, вы правы, мячей шесть. А теперь внимательно присмотритесь к рукам человека на картинке. Заметили что-нибудь необычное?

1. Мятеж Скорпиона

Великий и хороший редко оказывается одним и тем же человеком.

Уинстон Черчилль

Скорпион и Лягушка сидели на берегу реки, а им нужно было переправиться на другой берег.

«Здравствуй, Лягушка! – крикнул Скорпион из зарослей тростника. – Не будешь ли ты так добра и не перевезешь ли меня на себе на другой берег? У меня там важное дело. А я не могу плыть при таком сильном течении».

У лягушки сразу же возникло подозрение.

«Хорошо, Скорпион, я признаю тот факт, что у тебя важное дело на другом берегу. Но давай задумаемся над твоей просьбой. Ты – Скорпион. На конце твоего хвоста огромное жало. Как только я позволю тебе сесть мне на спину, если ты ужалишь меня, это будет полностью соответствовать твоей природе», – ответила Лягушка.

Скорпион, который предвидел возражения Лягушки, так ответил на них:

«Моя дорогая Лягушка, твои опасения абсолютно обоснованны. Но не в моих интересах жалить тебя. Мне на самом деле нужно оказаться на другом берегу. И я даю слово, что не причиню тебе вреда».

Лягушка неохотно согласилась, что в словах Скорпиона есть резон. Поэтому она позволила красноречивому членистоногому сесть ей на спину. И без дальнейших разговоров прыгнула в воду.

Сначала все шло хорошо. Но на полпути Лягушка вдруг почувствовала острую боль в спине и краем глаза увидела, что Скорпион выдергивает из нее свое жало. Мертвящий холод начал сковывать ее лапки.

«Ты идиот! – прохрипела Лягушка. – Сказал, что тебе нужно перебраться на другой берег по важному делу. А теперь мы оба погибнем!»

Скорпион вздрогнул. И исполнил танец на спине тонущей Лягушки.

«Лягушка, ты сама сказала это. Я – Скорпион. И ужалил тебя в соответствии со своей природой», – снисходительно ответил он.

После этих слов и Скорпион, и Лягушка исчезли в темной илистой воде быстротекущей реки.

И с тех пор их больше никогда не видели.

Самая суть

Во время суда над Джоном Уэйном Гейси в 1980 году он заявил, что его настоящая вина состоит лишь в том, что он «устроил кладбище, не имея на это лицензии».

Это и в самом деле было кладбище. С 1972 по 1978 год Гейси были изнасилованы и убиты по меньшей мере тридцать три молодых мужчины и мальчика (средний возраст которых составил 18 лет), после чего он похоронил их под своим домом. Одна из жертв, Роберт Доннели, сумела пережить «ухаживания» Гейси, но похититель так безжалостно пытал его, что Доннели сам несколько раз просил смерти.

Гейси был ошеломлен. «Я сделаю по-своему», – ответил он.

Я держал мозг Джона Уэйна Гейси в руках. После его казни в 1994 году, произведенной посредством смертельной инъекции, доктор Хелен Моррисон – свидетель защиты на суде и один их ведущих мировых экспертов по серийным убийцам – ассистировала на вскрытии тела Гейси в чикагском госпитале. Она вернулась домой с его мозгом, помещенным в маленькую стеклянную банку, стоящую на пассажирском кресле ее бьюика. Доктор Моррисон хотела обнаружить любые аномалии – повреждения, опухоли, заболевания, – которые отличали бы мозг Гейси от мозга нормальных людей.

Исследования не выявили ничего необычного.

Несколько лет спустя за чашкой кофе в офисе доктора Моррисон в Чикаго я говорил с ней о важности ее открытий. О важности того, что она ничего не обнаружила.

Я спросил ее: «Значит ли это, что все мы глубоко внутри психопаты? Что в каждом из нас таится желание насиловать, убивать и мучить? Если нет никакой разницы между моим мозгом и мозгом Джона Уэйна Гейси, то где же тогда скрывается разница?»

Моррисон заколебалась, прежде чем усомниться в одной из самых основополагающих истин в неврологии.

«Мертвый мозг полностью отличается от живого, – сказала она. – Внешне наши мозги могут быть очень похожи друг на друга, но функционировать при этом совершенно по-разному. Именно это происходит, когда свет включен, а не выключен, и баланс нарушен. Гейси представлял собой настолько крайний случай, что я сомневалась, нет ли чего-нибудь такого, что могло бы повлиять на его поступки, – какого-нибудь повреждения или травмы мозга либо какой-нибудь анатомической аномалии. Но ничего не было. Мозг был абсолютно нормальным. Это лишь показывает, насколько сложным и непостижимым может быть иногда головной мозг и насколько неохотно он открывает нам свои секреты. Различия в воспитании либо другой случайный опыт могут вызвать незаметные изменения во внутренних электроцепях и химии мозга, которые позже приведут к тектоническим сдвигам в поведении».

Разговоры Моррисон о включенном свете и тектонических сдвигах в поведении напомнили мне о слухах о Роберте Хаэре, профессоре психологии из Университета Британской Колумбии, одном из ведущих мировых специалистов по психопатологии. В 1990-х Хаэр послал в научный журнал статью10
  Вот эта статья, которую в конце концов Хаэру удалось опубликовать: Sherrie Williamson, Timothy J. Harpur and Robert D. Hare. Abnormal Processing of Affective Words by Psychopaths // Psychophysiology 28, no. 3 (1991): 260–273.

[Закрыть], где были приведены результаты электроэнцефалограмм психопатов и непсихопатов, которые они продемонстрировали при выполнении задачи лексического решения. Хаэр с соавторами показывали добровольцам серию буквенных последовательностей, а затем просили их максимально быстро сделать вывод, являются ли эти последовательности словами.

Они получили поразительные результаты. Если нормальные участники эксперимента идентифицировали такие эмоционально насыщенные слова, как «рак» (c-a-n-c-e-r) или «изнасилование» (r-a-p-e), быстрее, чем нейтральные слова типа «дерево» (t-r-e-e) или «тарелка» (p-l-a-t-e), то в случае психопатов все было совершенно не так. Для психопатов эмоции не имели значения.

Журнал отклонил эту статью. Как выяснилось, не за выводы. Но за еще более поразительную вещь. Некоторые энцефалограммы были настолько аномальными, что, по мнению рецензентов, не могли принадлежать реальным людям. Но они принадлежали им!

Заинтригованный беседой с доктором Моррисон в Чикаго о тайнах и загадках психопатического разума (и об упрямстве нервной системы вообще), я отправился к Хаэру в Ванкувер. Насколько правдивы были слухи о нем? Я спросил его напрямую. Неужели журнал на самом деле отклонил эту статью? А если да, то что же произошло потом?

Как выяснилось, много чего.

«Существуют четыре различных типа мозговых волн, начиная с бета-волн, излучаемых во время периодов высокой активности, альфа– и тета-волн и заканчивая дельта-волнами, сопровождающими глубокий сон. Эти волны отражают колебания уровня электрической активности головного мозга в различное время. У нормальных людей тета-волны ассоциируются с дремотой, медитацией или сном. Однако у психопатов они отмечаются в нормальном состоянии бодрствования – а иногда и во время состояния повышенного возбуждения.

Для психопатов язык всего лишь океан слов. Слова не имеют эмоционального оконтуривания. Психопат может сказать “Я люблю тебя”, но в действительности это значит для него ровно столько же, как если бы он сказал: “Я бы выпил чашечку кофе”.

Это одна из причин, в силу которых психопаты остаются такими хладнокровными, спокойными и собранными в состоянии крайней опасности, почему ими движет тяга к вознаграждению и почему они идут на риск. Если говорить буквально, то их мозг “включается” в меньшей степени, чем у большинства из нас».

Я снова возвращаюсь к Гейси и тому, что узнал от доктора Моррисон.

Внешне нормальный (Гейси был столпом своей общины, а один раз даже удостоился чести быть сфотографированным вместе с первой леди Розалин Картер), Гейси скрывал своего внутреннего скорпиона под плащом очарования. Но в его природе было ужалить вас – даже под угрозой утопления. «Поцелуй меня в задницу», – сказал он конвойному, когда входил в комнату для исполнения приговора.

iknigi.net

Мудрость психопатов: у них стоит поучиться?

Что вы представляете, когда слышите слово «психопат»? Воображение рисует образы, навеянные кинематографом: зловещего манипулятора Ганнибала Лектора из «Молчания ягнят» или криминалиста-убийцы Декстера из одноименного сериала. Скорее всего, люди из привычного окружения на них не похожи. Но это не значит, что психопатов рядом с нами нет. У коллеги или даже начальника тоже могут быть черты, свойственные психопатическому типу.

Согласно исследованиям психолога Кевина Даттона, люди с психопатическими наклонностями чаще всего встречаются среди хирургов, адвокатов, полицейских или, что еще более удивительно, священнослужителей.

Джим Коури, вице-президент американской ассоциации полицейских, идет еще дальше: «Характеристики, общие для всех серийных убийц, — преувеличение своей значимости, дар убеждения, поверхностное обаяние, хладнокровность, отсутствие угрызений совести и склонность к манипуляциям, — также обнаруживаются у многих полицейских и мировых лидеров».

Не только маньяки

«Некоторые черты, связанные с психическими отклонениями, могут оказаться практически полезными в нужный момент, — говорит Кевин Даттон. — Конечно, это не значит, что ради успеха нужно «идти по головам».

Он сравнивает психопатию с солнцем: долгое пребывание под ним может вызвать рак кожи, но прогулка в солнечный день с соблюдением всех мер предосторожности может оказать позитивный эффект на здоровье и самочувствие. Между маньяками-преступниками и «цивилизованными» психопатами есть разница: первых не волнуют социальные, моральные или правовые последствия того, что они делают, тогда как вторые осознают возможный ущерб от своих действий и держат свою темную сторону под контролем.

Психопатов отличают харизма, способность к концентрации, мощный разум, бесстрашие, энергичность

Как отмечает Даттон, психопатов отличают не только безжалостность и пренебрежение чувствами других, но также харизма, способность к концентрации, мощный разум, бесстрашие, полное осознание своих поступков и энергичность в достижении цели: «Эти качества, если они должным образом развиты и применяются с умеренностью, позволяют достичь целей; например, действовать, вместо того чтобы терпеть удары судьбы, быть хозяином положения, а не его жертвой».

Секрет магнетизма

Парадокс психопатов в том, что они могут завоевать широкое признание в своем окружении. «Такие люди могут быть приятными в общении, но это вы делаете их такими. И это дает вам огромную власть над ними», — определенно заявляет психопат, опрошенный Кевином Даттоном.

Даже будучи хладнокровными убийцами, в обычной жизни они могут производить впечатление абсолютно нормальных людей. Кевин Даттон приводит в пример Джона Уэйна Гэси, безжалостного убийцу детей… который любил наряжаться клоуном. Автор цитирует другого убийцу, Теда Банди. Этот жестокий серийный убийца, тем не менее, жил жизнью «идеального американца».

Их гипнотические манеры завораживают, сбивают с толку. Эта способность смешиваться с толпой объясняет также, почему психопатов много среди шпионов, тогда как способность обольщать творить чудеса в деловом мире. Некоторые специалисты даже предполагают, что в характере Джеймса Бонда есть черты психопата. Просто он реализует их не на темной стороне.

Так или иначе, не существует черт, которые бы предопределяли однозначно, каким будет наш жизненный путь. «Судьба психопата определяется целым рядом факторов: генами, семейным прошлым, уровнем образования, уровнем интеллекта, возможностями… и собственным выбором человека», — объясняет Кевин Даттон.

Нет боли — нет помех

Боль, беспокойство, грусть — чувства, которые в определенные моменты жизни испытывает большинство. Но только не психопаты. Они невосприимчивы к боли, нечувствительны к страданиям. Тесты показали, что их сердечный ритм даже замедляется в минуты опасности, так как они обладают невероятным чувством уверенности в себе. Вот почему часто их можно найти в профессиях, которые требуют подлинного умения владеть собой. Кроме того, их стремление к награде настолько сильно, что они забывают о боли. Нейробиологи обнаружили у психопатов нарушения в дофаминовой системе, которая отвечает за чувство вознаграждения.

Этим объясняется то, что психопаты так тщательно планируют свои действия и никогда не упускают удобный момент. При условии позитивного уклона в развитии, «они относятся к тем редким смельчакам, которые кинутся спасать вас из огня». Иначе говоря, у психопатов есть такое ценное качество, как способность жить в настоящем, еще более ценное, если вспомнить о том, что 99% вещей, которых боятся люди, никогда с ними не случаются.

Искусство холодной эмпатии

Одна из претензий к психопатам — неспособность к эмпатии. В каком-то смысле это правда. Вот что говорит видный хирург с психопатическими чертами: «Я не чувствую никакого сострадания по отношению к тем, кого оперирую. Это роскошь, которую я просто не могу себе позволить… Чувства приносят с собой беспорядок, который может сорвать операцию». От этих слов может стать жутко, но вдумайтесь: это говорит профессионал, на счету которого сотни успешно вылеченных больных. «Психопат может сказать: «Я тебя люблю», но эта фраза несет для него столько же смысла, как и фраза «Налью-ка я себе кофе», — отмечает Кевин Даттон.

Психопат, как и хороший охотник, должен уметь ставить себя на место добычи

И все же психопат, как и хороший охотник, должен уметь ставить себя на место добычи. Кевин Даттон рассказывает о серийном убийце, который утверждал, что может определить «хорошую жертву» по одной ее походке. Психопат выявляет эмоции другого (и в первую очередь микровыражения), не перенимая их. Эта способность называется холодной эмпатией. «Он знает, где находятся заветные «кнопки», и не стесняется надавить на них, поэтому у него есть все шансы сорвать джекпот», — предполагает Кевин Даттон.

Буддийское спокойствие

Упоминание Кевина Даттона о джекпоте не случайно. Психопаты могут быть прекрасными игроками в покер. Помимо сниженной тревожности, их способности к концентрации и анализу выше средних. Они наделены сильной волей и думают с потрясающей ясностью. Можно сказать, они постоянно находятся в состоянии «осознанности», к которому мы так стремимся.

По словам Кевина Даттона, частота мозговых волн, которая в норме соответствует состоянию медитации, наблюдается у психопатов при бодрствовании и даже в периоды возбуждения. Поэтому Даттон сравнивает их с тибетскими монахами, которые ежедневно практикуют медитацию осознанности. Преимущество психопатов в том, что они способны принимать быстрые решения в сложных ситуациях.

Конечно, эти рассуждения — вовсе не попытка убедить вас, как хорошо быть психопатом, объясняет Кевин Даттон. «Скорее речь идет о том, чтобы научиться видеть за зловещей картинкой в нашем воображении реальный источник эффективности людей с психопатическими наклонностями, — говорит эксперт. — Если в определенных ситуациях сочувствие сбивает концентрацию, нам нужно учиться охлаждать их. Ну и конечно, эта книга может обнадежить тех, кто ощущает в себе психопатические наклонности».

Об авторе

Кевин Даттон (Kevin Dutton) — британский писатель, психолог исследовательского центра в области антропогенеза в Оксфордском университете. Автор книги «Мудрость психопатов» («The Wisdom of Psychopaths: What Saints, Spies, and Serial Killers Can Teach Us About Success»).

Читайте также

www.psychologies.ru

Читать онлайн книгу «Мудрость психопатов» бесплатно — Страница 1

Кевин Даттон

Мудрость психопатов

Kevin Dutton

The Wisdom of Psychopaths. Lessons in Life from Saints, Spies and Serial Killers

© Kevin Dutton, 2012 ISBN 978-0434020676 (англ.)

© Перевод на русский язык ООО Издательство «Питер», 2014

ISBN 978-5-496-00724-5 © Издание на русском языке, оформление ООО Издательство «Питер», 2014

Он в себе

Обрел свое пространство и создать

В себе из Рая – Ад и Рай из Ада

Он может.

Джон Мильтон. Потерянный рай (1667), книга 1, строки 254–255

Предисловие

Мой отец был психопатом. Возможно, несколько странно говорить это сейчас, оглядываясь назад. Но это так. Он был очаровательным, бесстрашным, безжалостным (хотя никогда не впадал в ярость). Совести у него имелось столько же, сколько у холодильника Джеффри Дамера («Милуокского каннибала»). Мой отец никого не убил. Хотя несомненно совершил несколько убийств.

Правда, хорошо, что гены далеко не все определяют в нашей жизни?

У моего отца было также сверхъестественное умение добиваться именно того, чего он хотел. Зачастую он делал это с помощью случайно оброненных слов. Или одного красноречивого жеста. Люди даже говорили, что он похож на одного вульгарного персонажа популярного сериала «Только дураки и лошади» («Only Fools and Horses»). На самом деле так и было. Не просто похож на него – он и поступал в точности как тот персонаж (который тоже был рыночным торговцем).

Сериал «Только дураки и лошади» в точности напоминал фильм о семье Даттонов.

Помню, однажды я помогал отцу разобрать кучу ежедневников на рынке в Петти-Коат Лейн, в лондонском Ист-Энде. Тогда мне было десять лет, и я должен был быть в школе. Эти ежедневники являлись объектом коллекционирования. В них было только одиннадцать месяцев.

«Ты не можешь продавать их, – протестовал я. – В них нет января».

«Я знаю, – ответил отец. – Именно поэтому я забыл о твоем дне рождения».

«Уникальная возможность заполучить ежедневник на одиннадцать месяцев… Специальное предложение “Два по цене одного” – вы получаете дополнительный месяц на следующий год бесплатно…»

Мы распродали всю партию.

Я всегда считал, что мой отец был идеальной личностью для современной жизни. Я никогда не видел, чтобы он впадал в панику. Никто не замечал, чтобы он терял хладнокровие или раздражался по поводу чего-либо. А уж поверьте мне, что была масса случаев, когда он мог бы сделать это.

Однажды отец сказал мне: «Говорят, что страх у людей выработался как механизм выживания, защищающий их от хищников. Но, мой мальчик, ты видел много саблезубых тигров, крадущихся по улицам в наше время?»[1]

Он был прав. Я не видел ни одного. Возможно, по ним бродило какое-то количество подлецов. Но все знали, кто это.

Долгое время, пока я рос, я считал эти меткие слова своего отца одной из его шуток торговца. Сказанной сегодня и забытой завтра. Достаточно забавной чушью, которую он нес, чтобы сбыть товар. Но сегодня, через много лет, я понимаю, что на самом деле это была глубокая биологическая истина, изреченная старым мошенником. На самом деле он предвосхитил точку зрения, которой с гордостью придерживаются современные эволюционные психологи. Похоже, что мы, люди, действительно выработали реакцию страха в качестве механизма выживания для защиты от хищников. Например, обезьяны с поражением миндалины[2] (миндалевидная железа – отдел мозга, отвечающий за сортировку эмоций) делают крайне глупые вещи. К примеру, пытаются взять в лапы кобру.

Но через миллионы лет в мире, в котором дикие звери не бродят по улицам, система страха может быть чрезмерно чувствительной – подобно нервному водителю, постоянно нажимающему на педаль тормоза, – и реагировать на опасности, которых на самом деле нет, заставляя нас принимать нелогичные и иррациональные решения.

«В эпоху плейстоцена не существовало такой вещи, как фондовая биржа[3], – отмечает Джордж Левенштейн, профессор экономики и психологии из Университета Карнеги-Меллон. – Но люди патологически избегают риска. Многие механизмы, лежащие в основе наших эмоций, на самом деле плохо приспособлены к современной жизни».

Я предпочитаю версию моего отца.

Наблюдение, согласно которому современные люди патологически избегают риска, не означает, что это на самом деле так. В действительности можно утверждать, что те из нас, кто клинически негативно относится к риску (например, те, кто страдает от хронической тревожности), просто обладают хорошей вещью в избыточном количестве. Эволюционные биологи убеждены, что во времена наших предков существование индивидов, пребывающих в состоянии повышенной бдительности, могло стать решающим благоприятным фактором в борьбе с хищниками. С этой точки зрения тревожность, несомненно, была серьезным адаптивным преимуществом. Чем чувствительнее вы были к шорохам в траве, тем выше была вероятность того, что вы сохраните жизнь себе, своей семье и членам своей расширенной группы. Даже в наши дни тревожные индивиды лучше остальных обнаруживают присутствие опасности[4]: промелькнувшее гневное лицо в череде лиц со счастливым или нейтральным выражением на компьютерном экране. Тревожные люди выявляют их намного быстрее, чем те, кто не является тревожным, – а это неплохая способность, если вам пришлось оказаться одному на улицах в незнакомом месте. Иногда тревога может оказаться очень полезной.Конечно, мысль, что психическое расстройство порой может пригодиться и обеспечить выдающиеся и даже невероятные преимущества, а также причинить серьезные страдания, трудно назвать новой. Более 2400 лет назад философ Аристотель писал так: «Не бывает гениальности без примеси безумия». Когда речь заходит об аутизме или шизофрении, в сознании большинства людей эта связь между гениальностью и безумием выражена очень сильно благодаря успеху кинофильмов «Игры разума» и «Человек дождя». В своей книге «Человек, который принял жену за шляпу»[5] («The Man who mistook his wife for a hat») невролог и психиатр Оливер Сакс описывает свою знаменитую встречу с близнецами. Двадцатишестилетние Джон и Майкл, страдающие глубоким аутизмом, жили в интернате. Когда спички рассыпались по полу, оба они одновременно выкрикнули: «Сто одиннадцать!» Когда Сакс стал собирать спички, он начал считать.Распространенный стереотип блестящего, но «страдающего» художника также не лишен оснований. Художник Винсент Ван Гог, танцовщик Вацлав Нижинский и отец «теории игр» (о которой мы поговорим позже) Джон Нэш были психотиками. Совпадение? Но не с точки зрения психиатра Сабольча Кери из Университета Земмельвайса в Будапеште, который открыл полиморфизм генов, связанных и с шизофренией, и с творчеством. Кери обнаружил, что люди с двумя копиями определенной однобуквенной вариации ДНК[6] в гене нейрегулин 1 (вариации, которую ранее связывали с психозами, а также плохой памятью и болезненным восприятием критики) склонны демонстрировать более высокие показатели креативности, чем индивиды с одной копией этой вариации или вообще без нее. В среднем те, у кого была одна копия, были более креативными, нежели те, у кого эта вариация вообще отсутствовала.Даже у депрессии есть свои преимущества. Недавно проведенные исследования показали, что уныние помогает нам думать – и вносит свой вклад в повышение внимательности и способности решать проблемы. Во время своего остроумного эксперимента Джо Форгас[7], профессор психологии из Университета Нового Южного Уэльса, расставлял разные безделушки – игрушечных солдатиков, пластмассовых животных и миниатюрные машинки – рядом с кассой маленького магазина в Сиднее. Когда покупатели выходили из магазина, Форгас тестировал их память, прося назвать как можно больше предметов из увиденных на кассе. Но в эксперименте была одна хитрость. Если погода была дождливой, Форгас включал в магазине «Реквием». В солнечные дни покупатели наслаждались музыкой Гилберта и Салливана.

Результаты эксперимента не допускали двойного толкования. Покупатели «в плохом настроении» запоминали почти в четыре раза больше безделушек на кассе. Дождь вызывал печаль, а печаль заставляла их быть более внимательными.

Какова мораль этой истории? В хорошую погоду не забывайте проверять сдачу.

Если вы подходите к заболеванию с точки зрения преимуществ и психологических призов, очень трудно представить себе состояние, которое не окупалось бы по крайней мере в той или иной степени. Обсессивно-компульсивное расстройство? Вы никогда не забудете выключить газ. Параноидное расстройство? Вы никогда не забудете прочитать то, что напечатано мелким шрифтом. На самом деле страх и печаль – тревога и депрессия – представляют собой две из пяти базовых[8] эмоций, которые универсально развивались во всех культурах и которые практически все из нас испытывали в те или иные моменты своей жизни. Но существует группа людей, являющихся исключением из этого общего правила: они не испытывают эмоций даже в самых тяжелых обстоятельствах. Это психопаты. Психопат не станет беспокоиться даже в том случае, если оставит газ включенным.[9] А какая светлая сторона есть у этого состояния?

Задайте этот вопрос психопату – и, скорее всего, он посмотрит на вас как на сумасшедшего. Видите, для психопата нет темных сторон. Для него есть только светлые стороны. Тот неизбывный факт, что год состоит из двенадцати, а не одиннадцати месяцев, мог бы, на ваш взгляд, обречь на неудачу попытку продать бракованные ежедневники. Но не для моего отца! На самом деле для него это означало нечто прямо противоположное. Он отнесся к этому, как к дополнительному достоинству товара.

И он не одинок. Многие переступают эту черту. Во время проведения своих исследований я встречал множество психопатов не только в собственной семье, но и во всех сферах жизни. За закрытыми дверями я столкнулся со множеством Ганнибалов

Лектеров и Тедов Банди: с жестокими, бессовестными индивидами, которых вы без всяких сомнений внесли бы в любой список психопатов. Но я встречал также и таких психопатов, которые не разрушали общество изнутри, а служили ему, защищая и обогащая его благодаря своему бесстрастному самообладанию и отточенной способности принимать решения: хирургов, солдат, разведчиков, предпринимателей и даже, страшно сказать, адвокатов.

«Не высовывайся. Не имеет значения, насколько ты хорош. Они не должны видеть, что ты пришел, – говорил Аль Пачино в роли главного адвоката ведущей юридической фирмы в фильме «Адвокат дьявола». – Это искусство, мой друг, – сделать себя маленьким. Будь деревенщиной. Калекой. “Умником”. Прокаженным. Фриком. Посмотри на меня – меня недооценивали с самого первого дня». Аль Пачино играл Дьявола. И, что неудивительно, попал прямо в цель. У психопатов есть общая черта: виртуозная способность выдавать себя за обычных нормальных людей, тогда как за этим фасадом – жестокой и великолепной маской – бьется холодное сердце безжалостного хищника.

Вот что сказал мне один блестящий молодой адвокат на балконе своего пентхауза с видом на Темзу: «Где-то глубоко внутри меня скрывается серийный убийца. Но я отвлекаю его кокаином, Формулой-1, свиданиями ради секса и блестящими перекрестными допросами. Так я всегда медленно отхожу от края».

Эта встреча на балконе с молодым адвокатом (позднее он следовал за мной на своем катере до моего отеля, который находился ниже по течению) является иллюстрацией моей теории о психопатах. Одна из причин, по которой мы так восторгаемся ими, заключается в том восхищении, которое мы испытываем по отношению к иллюзии, к тому, что вещи на поверхности кажутся нормальными, но при внимательном исследовании оказываются прямой противоположностью этому наблюдению. Есть такой паук Amyciaea lineatipes, внешне напоминающий муравьев, на которых он охотится. Только когда становится слишком поздно, жертвы понимают, что их представление о характере этого паука было неверным. Многие из тех, кого я интервьюировал, точно знали, что они чувствуют. И, поверьте, они были счастливыми людьми.

Посмотрите на картинку. Сколько мячей вы видите? Шесть? Посмотрите еще раз. Все еще шесть? Ответ на этот вопрос вы найдете ниже.

Именно так и выглядят психопаты. Их внешняя привлекательность, шарм, харизма и безупречный психологический камуфляж отвлекают нас от их «истинной окраски» – латентной аномалии. Их отравляющее, гипнотическое присутствие неудержимо притягивает нас.

Однако психопатия, как продемонстрировали нам Дьявол и его талантливый лондонский протеже, может быть и полезной. Во всяком случае, при умеренном проявлении. Как тревожность, депрессия и еще несколько других психиатрических расстройств, психопатия иногда может иметь адаптивное значение. Личный магнетизм и гениальная маскировка – это лишь «пакет социальной помощи». У психопатов, как мы увидим далее, есть множество качеств, которые (если вы знаете, как ими управлять и держать их под контролем) могут обеспечить преимущество не только на работе, но и в повседневной жизни. Психопатия напоминает солнечный свет: его избыток может производить канцерогенный эффект, однако регулярное и контролируемое пребывание на солнце и оптимальный уровень солнечного света оказывают крайне благоприятное воздействие на благополучие и качество жизни.

Далее мы подробно поговорим об этих качествах и узнаем, как их включение в наш собственный набор психологических навыков может радикально преобразить нашу жизнь. Конечно, я никоим образом не собираюсь приукрашивать поступки психопатов, а тем более действия дисфункциональных психопатов. Это было бы сродни идеализации когнитивной меланомы: злокачественным проискам рака личности. Но существуют доказательства, позволяющие предположить, что психопатия (по крайней мере в малых дозах) представляет собой личность, тронутую солнечным загаром. И что у такой личности могут быть удивительные преимущества.

Я сам наблюдал несколько таких случаев. Шли годы, мой отец отошел от торговых дел, и боги оказались не так уж милостивы к нему. (Хотя он не был слишком разборчивым: изображения Будды, пророка Магомета, Пресвятого Сердца, Девы Марии – все они побывали в свое время на его мотоцикле с коляской.) Отец заболел болезнью Паркинсона – и за пугающе короткое время превратился из человека, который мог собрать чемодан за десять секунд (эта его способность пригождалась на удивление часто), в человека, который не мог встать без помощи рук («Раньше они были как из меди», – сказал бы отец).

Но самое замечательное произошло после смерти отца. По крайней мере лишь тогда я обратил на это внимание. Однажды вечером, вскоре после похорон, я разбирал его вещи и наткнулся на исписанную от руки тетрадь в ящике письменного стола. Эти записи принадлежали сменяющимся сиделкам, которые ухаживали за отцом в течение нескольких месяцев до смерти (отец умудрился вопреки многочисленным советам до смерти оставаться дома) и в совокупности представляли собой своего рода «дневник» сиделки.

Первое, что мне бросилось в глаза в этом дневнике, – это аккуратность и детальность записей. Записи, сделанные синей или черной шариковой ручкой явно женской рукой, красиво шли поперек. Но чем больше я читал, тем лучше понимал, насколько однообразны были последние месяцы пребывания отца на этой земле, насколько монотонным, повторяющимся и беспросветно унылым должно было быть это финальное стояние за прилавком на рынке жизни. Конечно, когда я навещал отца, он не давал мне понять этого даже намеком. Болезнь Паркинсона лишила силы руки и ноги отца, но не его дух.

Тем не менее реальность ситуации была очевидна:

«Подняла мистера Даттона с кровати в 7:30».

«Побрила мистера Даттона».

«Приготовила мистеру Даттону сэндвич с огурцом».

«Принесла мистеру Даттону чашку чая».

И так далее. И тому подобное. До бесконечности.

Очень скоро я заскучал. И, как любой на моем месте, начал перелистывать страницы. Неожиданно что-то привлекло мое внимание. Дрожащей неуверенной рукой, крупными буквами посреди одной из страниц было написано следующее: «Мистер Даттон кувырком скатился в прихожую». Затем через пару страниц было написано: «Мистер Даттон исполнил стриптиз на балконе».

Что-то говорило мне, что он мог выдумать это. Но это был тот мой отец, о котором я рассказывал вам. Зачем пренебрегать привычками, которым он был верен всю свою жизнь?

Кроме того, правила игры изменились. За этой чепухой маячила высокая истина: история человека, чья душа была под обстрелом, чьи нервные цепи и синапсы были безнадежно и безжалостно разрушены огнем. Однако этот человек, когда его мир распадался на куски, а игра почти подошла к концу, продолжал сражаться, не проявляя никакой почтительности.

Скатывание кувырком и стриптиз одержали вверх над бритьем и сэндвичами с огурцом в любой день недели.

Кого волнует, что это могло оказаться выдумкой?

Да, вы правы, мячей шесть. А теперь внимательно присмотритесь к рукам человека на картинке. Заметили что-нибудь необычное?

1. Мятеж Скорпиона

Великий и хороший редко оказывается одним и тем же человеком.

Уинстон Черчилль

Скорпион и Лягушка сидели на берегу реки, а им нужно было переправиться на другой берег.

«Здравствуй, Лягушка! – крикнул Скорпион из зарослей тростника. – Не будешь ли ты так добра и не перевезешь ли меня на себе на другой берег? У меня там важное дело. А я не могу плыть при таком сильном течении».

У лягушки сразу же возникло подозрение.

«Хорошо, Скорпион, я признаю тот факт, что у тебя важное дело на другом берегу. Но давай задумаемся над твоей просьбой. Ты – Скорпион. На конце твоего хвоста огромное жало. Как только я позволю тебе сесть мне на спину, если ты ужалишь меня, это будет полностью соответствовать твоей природе», – ответила Лягушка.

Скорпион, который предвидел возражения Лягушки, так ответил на них:

«Моя дорогая Лягушка, твои опасения абсолютно обоснованны. Но не в моих интересах жалить тебя. Мне на самом деле нужно оказаться на другом берегу. И я даю слово, что не причиню тебе вреда».

Лягушка неохотно согласилась, что в словах Скорпиона есть резон. Поэтому она позволила красноречивому членистоногому сесть ей на спину. И без дальнейших разговоров прыгнула в воду.

Сначала все шло хорошо. Но на полпути Лягушка вдруг почувствовала острую боль в спине и краем глаза увидела, что Скорпион выдергивает из нее свое жало. Мертвящий холод начал сковывать ее лапки.

«Ты идиот! – прохрипела Лягушка. – Сказал, что тебе нужно перебраться на другой берег по важному делу. А теперь мы оба погибнем!»

Скорпион вздрогнул. И исполнил танец на спине тонущей Лягушки.

«Лягушка, ты сама сказала это. Я – Скорпион. И ужалил тебя в соответствии со своей природой», – снисходительно ответил он.

После этих слов и Скорпион, и Лягушка исчезли в темной илистой воде быстротекущей реки.

И с тех пор их больше никогда не видели.

Самая суть

Во время суда над Джоном Уэйном Гейси в 1980 году он заявил, что его настоящая вина состоит лишь в том, что он «устроил кладбище, не имея на это лицензии».

Это и в самом деле было кладбище. С 1972 по 1978 год Гейси были изнасилованы и убиты по меньшей мере тридцать три молодых мужчины и мальчика (средний возраст которых составил 18 лет), после чего он похоронил их под своим домом. Одна из жертв, Роберт Доннели, сумела пережить «ухаживания» Гейси, но похититель так безжалостно пытал его, что Доннели сам несколько раз просил смерти.

Гейси был ошеломлен. «Я сделаю по-своему», – ответил он.

Я держал мозг Джона Уэйна Гейси в руках. После его казни в 1994 году, произведенной посредством смертельной инъекции, доктор Хелен Моррисон – свидетель защиты на суде и один их ведущих мировых экспертов по серийным убийцам – ассистировала на вскрытии тела Гейси в чикагском госпитале. Она вернулась домой с его мозгом, помещенным в маленькую стеклянную банку, стоящую на пассажирском кресле ее бьюика. Доктор Моррисон хотела обнаружить любые аномалии – повреждения, опухоли, заболевания, – которые отличали бы мозг Гейси от мозга нормальных людей.

Исследования не выявили ничего необычного.

Несколько лет спустя за чашкой кофе в офисе доктора Моррисон в Чикаго я говорил с ней о важности ее открытий. О важности того, что она ничего не обнаружила.

Я спросил ее: «Значит ли это, что все мы глубоко внутри психопаты? Что в каждом из нас таится желание насиловать, убивать и мучить? Если нет никакой разницы между моим мозгом и мозгом Джона Уэйна Гейси, то где же тогда скрывается разница?»

Моррисон заколебалась, прежде чем усомниться в одной из самых основополагающих истин в неврологии.

«Мертвый мозг полностью отличается от живого, – сказала она. – Внешне наши мозги могут быть очень похожи друг на друга, но функционировать при этом совершенно по-разному. Именно это происходит, когда свет включен, а не выключен, и баланс нарушен. Гейси представлял собой настолько крайний случай, что я сомневалась, нет ли чего-нибудь такого, что могло бы повлиять на его поступки, – какого-нибудь повреждения или травмы мозга либо какой-нибудь анатомической аномалии. Но ничего не было. Мозг был абсолютно нормальным. Это лишь показывает, насколько сложным и непостижимым может быть иногда головной мозг и насколько неохотно он открывает нам свои секреты. Различия в воспитании либо другой случайный опыт могут вызвать незаметные изменения во внутренних электроцепях и химии мозга, которые позже приведут к тектоническим сдвигам в поведении».

Разговоры Моррисон о включенном свете и тектонических сдвигах в поведении напомнили мне о слухах о Роберте Хаэре, профессоре психологии из Университета Британской Колумбии, одном из ведущих мировых специалистов по психопатологии. В 1990-х Хаэр послал в научный журнал статью[10], где были приведены результаты электроэнцефалограмм психопатов и непсихопатов, которые они продемонстрировали при выполнении задачи лексического решения. Хаэр с соавторами показывали добровольцам серию буквенных последовательностей, а затем просили их максимально быстро сделать вывод, являются ли эти последовательности словами.

Они получили поразительные результаты. Если нормальные участники эксперимента идентифицировали такие эмоционально насыщенные слова, как «рак» (c-a-n-c-e-r) или «изнасилование» (r-a-p-e), быстрее, чем нейтральные слова типа «дерево» (t-r-e-e) или «тарелка» (p-l-a-t-e), то в случае психопатов все было совершенно не так. Для психопатов эмоции не имели значения.

Журнал отклонил эту статью. Как выяснилось, не за выводы. Но за еще более поразительную вещь. Некоторые энцефалограммы были настолько аномальными, что, по мнению рецензентов, не могли принадлежать реальным людям. Но они принадлежали им!

Заинтригованный беседой с доктором Моррисон в Чикаго о тайнах и загадках психопатического разума (и об упрямстве нервной системы вообще), я отправился к Хаэру в Ванкувер. Насколько правдивы были слухи о нем? Я спросил его напрямую. Неужели журнал на самом деле отклонил эту статью? А если да, то что же произошло потом?

Как выяснилось, много чего.

«Существуют четыре различных типа мозговых волн, начиная с бета-волн, излучаемых во время периодов высокой активности, альфа– и тета-волн и заканчивая дельта-волнами, сопровождающими глубокий сон. Эти волны отражают колебания уровня электрической активности головного мозга в различное время. У нормальных людей тета-волны ассоциируются с дремотой, медитацией или сном. Однако у психопатов они отмечаются в нормальном состоянии бодрствования – а иногда и во время состояния повышенного возбуждения.

Для психопатов язык всего лишь океан слов. Слова не имеют эмоционального оконтуривания. Психопат может сказать “Я люблю тебя”, но в действительности это значит для него ровно столько же, как если бы он сказал: “Я бы выпил чашечку кофе”.

Это одна из причин, в силу которых психопаты остаются такими хладнокровными, спокойными и собранными в состоянии крайней опасности, почему ими движет тяга к вознаграждению и почему они идут на риск. Если говорить буквально, то их мозг “включается” в меньшей степени, чем у большинства из нас».

Я снова возвращаюсь к Гейси и тому, что узнал от доктора Моррисон.

Внешне нормальный (Гейси был столпом своей общины, а один раз даже удостоился чести быть сфотографированным вместе с первой леди Розалин Картер), Гейси скрывал своего внутреннего скорпиона под плащом очарования. Но в его природе было ужалить вас – даже под угрозой утопления. «Поцелуй меня в задницу», – сказал он конвойному, когда входил в комнату для исполнения приговора.

Говорящая походка

Тридцатипятилетний Фабрицио Росси был мойщиком окон. Однако его тяга к убийствам в конце концов поглотила его. И сейчас, поверьте, он зарабатывает этим на жизнь.

Когда мы стояли рядом друг с другом весенним утром, наполненным нежными ароматами, в спальне Джона Уэйна Гейси, я спросил Росси, в чем суть дела. Что такого есть в психопатах, что делает их столь притягательными для нас? Почему они нас так восхищают?

Его явно не в первый раз спрашивали об этом. Росси ответил так: «Я думаю, главное в психопатах то, что, с одной стороны, они так нормальны, так похожи на большинство их нас, а с другой – так сильно отличаются от нас. Я имею в виду, что Гейси даже одевался в костюм клоуна и выступал на детских утренниках… Это типично для психопатов. Внешне они кажутся такими обычными! Однако достаточно соскрести поверхностный слой, заглянуть в подвал – и вы никогда не знаете наверняка, что сможете там найти».

Конечно, мы разговаривали не в настоящей спальне Гейси. Это была ее имитация на экспозиции, которая претендовала быть самым зловещим музеем в мире: Музей серийных убийц во Флоренции. Этот музей расположен на Виа-Кавур, богатой боковой улочке, совсем близко от кафедрального собора.

И Фабрицио Росси курирует этот музей.

Музей процветает. А почему бы и нет? Здесь есть все, кто имеет к этому отношение. Все – от Джека Потрошителя до Джеффри Дамера. От Чарльза Мэнсона до Теда Банди.

Я говорю Росси, что Тед Банди – это интересный случай. Зловещий предвестник скрытых сил психопата. Соблазнительный показатель возможности того, что если вы вглядитесь повнимательнее, то в подвале вы найдете нечто большее, чем просто темные тайны.

Росси как минимум сильно удивлен.

«Но Банди – один из самых знаменитых серийных убийц в истории, – говорит он. – Он один из главных экспонатов нашего музея. Неужели здесь может быть что-то еще, помимо темных тайн?»

Может. В 2009 году, через двадцать лет после казни Банди в тюрьме штата Флорида (в тот момент, когда Банди вели к электрическому стулу, местные радиостанции попросили слушателей отключить бытовые приборы, чтобы максимально увеличить подачу электроэнергии в тюрьму), психолог Анджела Бук и ее коллеги из Университета Брока в Канаде решили поймать холодного американского серийного убийцу на слове. Во время одного из интервью Банди, который за четыре года в середине 1970-х проломил череп тридцати пяти женщинам, заявил со своей мальчишеской, чисто американской улыбкой, что он всегда может распознать «хорошую» жертву просто по тому, как она идет.

«Я самый хладнокровный сукин сын, которого вы когда-либо встречали», – вещал Банди. И никто не мог уличить его в неточности. «Но мог ли он одновременно быть и самым сообразительным?» – ломала голову Бук.

Чтобы выяснить это, она решила провести простой эксперимент[11]. Во-первых, она раздала самозаполняемую шкалу психопатии[12] (анкету, специально предназначенную для оценки психопатических признаков у населения в целом, а не у тех индивидов, которые находятся в больницах или тюрьмах) сорока семи студентам-старшекурсникам мужского пола. Затем исходя из полученных результатов Бук разделила участников на две группы: с высокими и низкими показателями. После этого она засняла на видео походку двенадцати новых участников эксперимента, когда они шли по коридору из одной комнаты в другую, где заполняли стандартную демографическую анкету. В этой анкете были два вопроса: (1) Были ли вы когда-нибудь жертвой нападения в прошлом? (ответ: да или нет) и (2) Если да, то сколько раз вы были жертвой нападения?

1 2 3 4 5 6

www.litlib.net

Мудрость психопатов — Альтернативный взгляд Salik.biz

У психопатов можно многому поучиться: часто приписываемые им личные качества и интеллект гарантируют успех в жизни.

Качества, свойственные психопатам-убийцам, часто встречаются также у политиков и мировых лидеров. Сильно завышенная самооценка, дар убеждения, необыкновенное обаяние, отсутствие чувства жалости и сострадания, готовность манипулировать другими— все эти черты позволяют людям делать то, что им нравится и когда нравится, не переживая по поводу социальных, моральных или уголовных последствий их действий.

— Salik.biz

Представьте, что вам повезло родиться под счастливой звездой: вам досталась способность влиять на человеческий разум так же, как луна влияет на морские приливы, и вы приказали бы уничтожить 100 тыс. курдов. Когда же вас повели на казнь, вы настолько ярко продемонстрировали отсутствие раскаяния, что даже злейшие враги почувствовали странное подобие уважения к вам.

«Не бойтесь, доктор, — сказал Саддам Хуссейн за несколько минут до казни. — Я все делал для людей».

Если бы вам достались жестокость и хитрость Роберта Модели (Robert Maudsley), реального человека — прототипа Ганнибала Лектора, вы вполне могли бы держать человека в заложниках, а затем размозжить ему череп и равнодушно снимать пробу чайной ложкой, как будто перед вами яйцо всмятку. (Последние 30 лет Модели провел в камере одиночного заключения в специальной пуленепробиваемой клетке в подвалах английской тюрьмы.)

Или если бы вы были блестящим нейрохирургом, безжалостно хладнокровным, способным сохранять концентрацию в любой ситуации, вы вполне могли бы стать тем, кого я назову доктором Джерати. Вам стоит попробовать себя в иной роли: работа на переднем крае медицины XXI в., где риски растут со скоростью 160 км/ч и часто нет времени на размышление. «Я не чувствую сострадания к пациентам, которых оперирую,— признался мне доктор. — Это та роскошь, которой я не могу себе позволить.

В операционной я будто перерождаюсь: превращаюсь в холодную бессердечную машину, единое целое со скальпелем, сверлом и пилой. Когда вы надрезаете плоть и обманываете смерть в масштабах за рамками понимания человеческого разума, чувствам нет места. Эмоции — это энтропия. Они создают помехи делу. Я боролся с ними годами вплоть до полного истребления».

Рекламное видео:

Джерати — один из лучших нейрохирургов Великобритании. Поэтому, с одной стороны, от его слов бегут мурашки по телу, с другой — они в высшей степени резонны. В глубинах нашего разума психопат предстает как одинокий, неуловимый и безжалостный хищник, воплощение притягательной и непредсказуемой поступи смерти. Стоит произнести само это слово, как из глубин нашего подсознания всплывают и встают перед глазами образы серийных убийц, насильников, безумцев, террористов.

Но что если я предложу вам немного другую картину? Что если я скажу вам, что человек, совершивший поджог вашего дома, мог бы в параллельной вселенной бесстрашно броситься в горящее здание, под своды охваченных огнем перекрытий, чтобы разыскать и спасти близких? Что если парень с ножом на последнем ряду кинотеатра годы спустя может оказаться посреди анатомического театра с совершенно иным лезвием в руках?

В подобные слова крайне сложно поверить. Но они правдивы. Психопаты бесстрашны, самоуверенны, привлекательны, безжалостны и целеустремленны. Несмотря на распространенные представления, они не всегда вспыльчивы. Бесполезно пытаться определить, психопат вы или нет. Не существует деления на психопатов и нормальных людей, вместо него наблюдается сложная картина, немного похожая на различные зоны подземки или карту районов мегаполиса. Каждый из нас занимает свое место в широком спектре психопатий, и лишь меньшинство живут в самом центре.

Можно представить каждую черту психопата как канал на пульте звукорежиссера. Если все ручки отвернуть на максимум, то у вас получится нечто непригодное для прослушивания. Но если пульт аккуратно настроить, что-то усилить, что-то ослабить, например подкрутить бесстрашие, целеустремленность, недостаток эмпатии и вязкость мышления, то вы вполне можете получить гениального хирурга, превосходящего всех своих коллег.

Безусловно, хирургия — это лишь одна из областей, в которых «таланты» психопата дают их обладателю преимущество. Есть и другие. Некоторые исследования утверждают, что психопаты особенно хорошо распознают уязвимость человека. Эта способность может быть полезна для общества. В 2009 г., чтобы проверить это утверждение, я решил провести собственное исследование.

Инсайт настиг меня, когда я встречал друга в аэропорту. Мы оба немного нервничали, проходя досмотр. И я задумался. Ведь мы оба точно были ни в чем не виноваты. Как бы мы себя чувствовали, если бы на самом деле хотели что-нибудь скрыть? И что если бы у охраны была возможность заметить наши чувства?

Чтобы выяснить это, я решил провести эксперимент. В нем приняли участие 30 студентов. Половина из них имели высокие оценки по шкале самооценки психопатии (SRPS), а остальные — низкие. Каждый из испытуемых наблюдал, как человек проходит через комнату по слегка приподнятому подиуму. В задаче был подвох. Испытуемые должны были определить, «виноват» человек или нет: кто из пяти прошедших мимо них людей скрывал алый платок?

Чтобы добавить драматизма в ситуацию «виновных», мы давали каждому из участников с платком 100 фунтов. Если «присяжные» голосованием решали, что он виновен, то он должен был вернуть деньги. Если же ему удавалось скрыть, что платок у него, то он оставлял деньги себе. Подобная система вознаграждения стимулировала общую подозрительность.

Кто из студентов оказался наиболее наблюдательным «офицером службы безопасности»? Помог ли инстинкт хищника психопатам справиться с задачей лучше, чем их «нормальным коллегам»? Или же их нюх на уязвимость подводит в подобных ситуациях?

В группе студентов с высокими результатами по шкале самооценки психопатии 70% участников правильно выбирали человека, скрывавшего платок. К группе с низкой оценкой лишь 30% справлялись с задачей правильно. Подобная настройка на слабость жертвы может войти в инструментарий серийного убийцы— но столь же успешно может помочь сотрудникам аэропорта.

Холодно? Горячо?

Джошуа Грин (Joshua Greene), психолог из Гарвардского университета, изучает то, каким образом психопаты разрешают моральные дилеммы. Ему удалось получить интересные результаты, о которых я уже упоминал в моей книге «Переубедить заодно мгновение» (Split-Second Persuasion). Эмпатия может проявляться по-разному И есть два основных ее вида: «горячая» и «холодная».

Представьте себе моральную задачу {случай 1), разработанную философом Филиппой Фут (Philippa Foot). Вагон несется по железной дороге под гору. На его пути застряли пять человек, которые никак не могут выбраться. К счастью, вы можете перевести стрелку и перенаправить вагон на другие пути. Но за все нужно платить. Тогда вагон врежется в тележку и убьет всего лишь одного человека, который в ней находится. Переведете ли вы стрелку?

Большинство из нас с легкостью принимают решение в подобной ситуации. Несмотря на то что последствия наших действий не обещают ничего хорошего (смерть одного человека вместо пяти), мы выбираем меньшее из двух зол, ведь так?

Давайте рассмотрим другой вариант этой же задачи (случай 2), предложенный философом Джудит Джарвис Томсон (Judith Jar vis Thomson). Как и ранее, неуправляемый вагон несется под гору по направлению к пяти жертвам. Но на этот раз вы стоите на мосту позади чрезвычайно крупного незнакомца. Единственный способ спасти пять человек в ловушке — это скинуть незнакомца на пути, в результате чего он разобьется насмерть, но его тело преградит путь вагону и позволит спасти пять жизней. Вопрос: толкнете ли вы его на пути?

Тут мы оказываемся перед «серьезным» выбором. Счет по количеству жизней ровно тот же, как и в первом примере (пять к одному). Но теперь мы более осторожны и напуганы. Почему?

Грин считает, что нашел ответ на этот вопрос. Разгадка кроется в различных зонах мозга.

Первый случай мы можем назвать безличной моральной дилеммой. Решение задачи предполагает работу префронтальной и заднетеменной коры нашего мозга (передней парацингулярной коры, височной доли и верхневисочной борозды, если быть более точным). Эти структуры опираются на наш действительный опыт и осуществляют ^холодную» эмпатию на основании умозаключений и рационального мышления.

Второй случай можно назвать личной моральной дилеммой, которая стучится в дверь эмоциональных центров нашего мозга, расположенных в миндалевидном теле, задействовав основу «горячей» эмпатии.

Как и большинство обычных людей, психопаты достаточно быстро решают дилемму из случая 1. Но в отличие от нормальных людей, они так же легко решают и задачу случая 2. Психопаты, глазом не моргнув, будут рады скинуть толстяка на железнодорожные пути.

Подобное различие в поведении четко отражается в работе мозга. При решении первой дилеммы паттерны нервной активности у психопатов и нормальных людей не отличаются, в отличие от ситуации, описанной в случае 2.

Представьте, что я сунул вас в функциональный магнитно-резонансный томограф и потребовал решить две моральные дилеммы. Что я увижу, пока вы будете блуждать по минным полям человеческой морали? Как только дилемма перейдет границу от безличной к личной, ваша миндалина и связанные с нею отделы мозга, например орбитофронтальная кора, вспыхнут как игровой автомат, как будто в этот момент эмоция заняла правильный слот в игре и вы взяли джек-пот.

Но у психопата я не увижу ничего, кроме темноты. Казино мозга хищника заброшено и безлюдно. Переход от безличной к личной моральной дилемме пройдет без заметных изменений.

Психопатический микс

Даже если мы говорим о профессии, в которой на первый взгляд только и нужно, что доставить продукты по адресу— и готово, все оказывается не так-то просто. Помимо навыков, которые строго необходимы, чтобы выполнять определенные обязанности в бизнесе, в юриспруденции или любой другой области, существует еще набор личностных черт, которые позволяют достигнуть выдающегося результата на том или ином поприще.

Чтобы выяснить, что позволяет людям занять лидирующие позиции в бизнесе, Белинда Борд (Belinda Board) и Катарина Фрицон (Katarina Fritzon) провели в 2005 г. в Университете Суррея в Англии исследование. Они заинтересовались тем, какие именно черты личности отличают тех, кто стоит в очереди на вылет на самолете слева, а кому приходится толкаться справа?

Борд и Фрицон обследовали три группы: бизнес-менеджеров, психиатрических пациентов и госпитализированных преступников {некоторые из них были психопатами, а некоторые имели другие психиатрические заболевания). Все они заполняли личностные психологические опросники. С их помощью ученые оценивали такие черты, как сверхъестественное обаяние, эгоцен-тричность, убедительность, недостаток эмпатии, независимость и целеустремленность.

Анализ показал, что у бизнесменов количество и уровень психопатических черт выше, чем у буйных преступников. Основные отличия этих групп проявились в антисоциальных аспектах синдрома. Если вернуться к аналогии, приведенной выше, то кто-то подкрутил у преступников ручку, управляющую нарушением закона, физическими проявлениями агрессии и импульсивностью.

Есть и другие исследования, говорящие в пользу метафоры звукорежиссерского пульта. Дисфункциональная и функциональная психопатии отличаются не наличием психопатических черт как таковым, а уровнем проявления этих черт и их комбинацией. Мехмет Мах-мут (М eh met Mahmut) и его коллеги из Университета

Маквари в Сиднее анализировали паттерны нарушений активности мозга у психопатов с криминальными эпизодами и их отсутствием.

У обеих групп проявляются особые паттерны активности орбитофронтальной коры — ворот, через которые эмоции могут повлиять на процесс принятия решения. Мехмет Махмут и его коллеги показали, что различия активности мозга этих двух выборок скорее количественные, нежели качественные. А это, как утверждает Махмут, означает, что правильно рассматривать две обследованные группы не как две раздельные подгруппы, а как представителей единого психопатического континуума.

Однажды я задал своим студентам первого курса такой вопрос: «Если бы вы были сотрудником кадрового агентства, и к вам в поисках работы пришел человек, которого отличают безжалостность, бесстрашие, чрезвычайное обаяние, целеустремленность и аморальность, какую работу вы бы ему порекомендовали?»

Их ответы были более чем обнадеживающими. Генеральный директор, шпион, хирург, политик, военный… все они смогли разобраться в настройках пульта, не скатившись к серийному убийце, киллеру или грабителю банков.

«Сам по себе интеллект — это всего лишь изысканный способ убить время, — поделился со мной один управляющий компанией. — Люди никогда не признаются, что это скользкая дорожка в никуда. Путь к вершине тяжел. Но туда легче взобраться, если ты ставишь себя выше других — и если позволяешь им думать, что твое продвижение зачем-то им нужно».

Один из самых успешных игроков на венчурном рынке, Джон Мултон (Jon Moulton), мог бы с ним согласиться. В своем последнем интервью Financial Times он назвал три черты характера, которые он ценит выше всего: решительность, любознательность и нечувствительность.

С первыми двумя все ясно, но нечувствительность? «Она позволяет мне спать, когда другие не могут», — объяснил Мултон.

ОБ АВТОРЕ СТАТЬИ

Кевин Даттон (Kevin Dutton) — психолог, сотрудник Исследовательского центра Каляева при Магдален-колледже Оксфордского университета.

salik.biz

Мудрость психопатов

У психопатов можно многому поучиться: часто приписываемые им личные качества и интеллект гарантируют успех в жизни.

Качества, свойственные психопатам-убийцам, часто встречаются также у политиков и мировых лидеров. Сильно завышенная самооценка, дар убеждения, необыкновенное обаяние, отсутствие чувства жалости и сострадания, готовность манипулировать другими— все эти черты позволяют людям делать то, что им нравится и когда нравится, не переживая по поводу социальных, моральных или уголовных последствий их действий.

Представьте, что вам повезло родиться под счастливой звездой: вам досталась способность влиять на человеческий разум так же, как луна влияет на морские приливы, и вы приказали бы уничтожить 100 тыс. курдов. Когда же вас повели на казнь, вы настолько ярко продемонстрировали отсутствие раскаяния, что даже злейшие враги почувствовали странное подобие уважения к вам.

«Не бойтесь, доктор, — сказал Саддам Хуссейн за несколько минут до казни. — Я все делал для людей».

Если бы вам достались жестокость и хитрость Роберта Модели (Robert Maudsley), реального человека — прототипа Ганнибала Лектора, вы вполне могли бы держать человека в заложниках, а затем размозжить ему череп и равнодушно снимать пробу чайной ложкой, как будто перед вами яйцо всмятку. (Последние 30 лет Модели провел в камере одиночного заключения в специальной пуленепробиваемой клетке в подвалах английской тюрьмы.)

Или если бы вы были блестящим нейрохирургом, безжалостно хладнокровным, способным сохранять концентрацию в любой ситуации, вы вполне могли бы стать тем, кого я назову доктором Джерати. Вам стоит попробовать себя в иной роли: работа на переднем крае медицины XXI в., где риски растут со скоростью 160 км/ч и часто нет времени на размышление. «Я не чувствую сострадания к пациентам, которых оперирую,— признался мне доктор. — Это та роскошь, которой я не могу себе позволить.

В операционной я будто перерождаюсь: превращаюсь в холодную бессердечную машину, единое целое со скальпелем, сверлом и пилой. Когда вы надрезаете плоть и обманываете смерть в масштабах за рамками понимания человеческого разума, чувствам нет места. Эмоции — это энтропия. Они создают помехи делу. Я боролся с ними годами вплоть до полного истребления».

Джерати — один из лучших нейрохирургов Великобритании. Поэтому, с одной стороны, от его слов бегут мурашки по телу, с другой — они в высшей степени резонны. В глубинах нашего разума психопат предстает как одинокий, неуловимый и безжалостный хищник, воплощение притягательной и непредсказуемой поступи смерти. Стоит произнести само это слово, как из глубин нашего подсознания всплывают и встают перед глазами образы серийных убийц, насильников, безумцев, террористов.

Но что если я предложу вам немного другую картину? Что если я скажу вам, что человек, совершивший поджог вашего дома, мог бы в параллельной вселенной бесстрашно броситься в горящее здание, под своды охваченных огнем перекрытий, чтобы разыскать и спасти близких? Что если парень с ножом на последнем ряду кинотеатра годы спустя может оказаться посреди анатомического театра с совершенно иным лезвием в руках?

В подобные слова крайне сложно поверить. Но они правдивы. Психопаты бесстрашны, самоуверенны, привлекательны, безжалостны и целеустремленны. Несмотря на распространенные представления, они не всегда вспыльчивы. Бесполезно пытаться определить, психопат вы или нет. Не существует деления на психопатов и нормальных людей, вместо него наблюдается сложная картина, немного похожая на различные зоны подземки или карту районов мегаполиса. Каждый из нас занимает свое место в широком спектре психопатий, и лишь меньшинство живут в самом центре.

Можно представить каждую черту психопата как канал на пульте звукорежиссера. Если все ручки отвернуть на максимум, то у вас получится нечто непригодное для прослушивания. Но если пульт аккуратно настроить, что-то усилить, что-то ослабить, например подкрутить бесстрашие, целеустремленность, недостаток эмпатии и вязкость мышления, то вы вполне можете получить гениального хирурга, превосходящего всех своих коллег.

Безусловно, хирургия — это лишь одна из областей, в которых «таланты» психопата дают их обладателю преимущество. Есть и другие. Некоторые исследования утверждают, что психопаты особенно хорошо распознают уязвимость человека. Эта способность может быть полезна для общества. В 2009 г., чтобы проверить это утверждение, я решил провести собственное исследование.

Инсайт настиг меня, когда я встречал друга в аэропорту. Мы оба немного нервничали, проходя досмотр. И я задумался. Ведь мы оба точно были ни в чем не виноваты. Как бы мы себя чувствовали, если бы на самом деле хотели что-нибудь скрыть? И что если бы у охраны была возможность заметить наши чувства?

Чтобы выяснить это, я решил провести эксперимент. В нем приняли участие 30 студентов. Половина из них имели высокие оценки по шкале самооценки психопатии (SRPS), а остальные — низкие. Каждый из испытуемых наблюдал, как человек проходит через комнату по слегка приподнятому подиуму. В задаче был подвох. Испытуемые должны были определить, «виноват» человек или нет: кто из пяти прошедших мимо них людей скрывал алый платок?

Чтобы добавить драматизма в ситуацию «виновных», мы давали каждому из участников с платком 100 фунтов. Если «присяжные» голосованием решали, что он виновен, то он должен был вернуть деньги. Если же ему удавалось скрыть, что платок у него, то он оставлял деньги себе. Подобная система вознаграждения стимулировала общую подозрительность.

Кто из студентов оказался наиболее наблюдательным «офицером службы безопасности»? Помог ли инстинкт хищника психопатам справиться с задачей лучше, чем их «нормальным коллегам»? Или же их нюх на уязвимость подводит в подобных ситуациях?

В группе студентов с высокими результатами по шкале самооценки психопатии 70% участников правильно выбирали человека, скрывавшего платок. К группе с низкой оценкой лишь 30% справлялись с задачей правильно. Подобная настройка на слабость жертвы может войти в инструментарий серийного убийцы— но столь же успешно может помочь сотрудникам аэропорта.

Холодно? Горячо?

Джошуа Грин (Joshua Greene), психолог из Гарвардского университета, изучает то, каким образом психопаты разрешают моральные дилеммы. Ему удалось получить интересные результаты, о которых я уже упоминал в моей книге «Переубедить заодно мгновение» (Split-Second Persuasion). Эмпатия может проявляться по-разному И есть два основных ее вида: «горячая» и «холодная».

Представьте себе моральную задачу {случай 1), разработанную философом Филиппой Фут (Philippa Foot). Вагон несется по железной дороге под гору. На его пути застряли пять человек, которые никак не могут выбраться. К счастью, вы можете перевести стрелку и перенаправить вагон на другие пути. Но за все нужно платить. Тогда вагон врежется в тележку и убьет всего лишь одного человека, который в ней находится. Переведете ли вы стрелку?

Большинство из нас с легкостью принимают решение в подобной ситуации. Несмотря на то что последствия наших действий не обещают ничего хорошего (смерть одного человека вместо пяти), мы выбираем меньшее из двух зол, ведь так?

Давайте рассмотрим другой вариант этой же задачи (случай 2), предложенный философом Джудит Джарвис Томсон (Judith Jar vis Thomson). Как и ранее, неуправляемый вагон несется под гору по направлению к пяти жертвам. Но на этот раз вы стоите на мосту позади чрезвычайно крупного незнакомца. Единственный способ спасти пять человек в ловушке — это скинуть незнакомца на пути, в результате чего он разобьется насмерть, но его тело преградит путь вагону и позволит спасти пять жизней. Вопрос: толкнете ли вы его на пути?

Тут мы оказываемся перед «серьезным» выбором. Счет по количеству жизней ровно тот же, как и в первом примере (пять к одному). Но теперь мы более осторожны и напуганы. Почему?

Грин считает, что нашел ответ на этот вопрос. Разгадка кроется в различных зонах мозга.

Первый случай мы можем назвать безличной моральной дилеммой. Решение задачи предполагает работу префронтальной и заднетеменной коры нашего мозга (передней парацингулярной коры, височной доли и верхневисочной борозды, если быть более точным). Эти структуры опираются на наш действительный опыт и осуществляют ^холодную» эмпатию на основании умозаключений и рационального мышления.

Второй случай можно назвать личной моральной дилеммой, которая стучится в дверь эмоциональных центров нашего мозга, расположенных в миндалевидном теле, задействовав основу «горячей» эмпатии.

Как и большинство обычных людей, психопаты достаточно быстро решают дилемму из случая 1. Но в отличие от нормальных людей, они так же легко решают и задачу случая 2. Психопаты, глазом не моргнув, будут рады скинуть толстяка на железнодорожные пути.

Подобное различие в поведении четко отражается в работе мозга. При решении первой дилеммы паттерны нервной активности у психопатов и нормальных людей не отличаются, в отличие от ситуации, описанной в случае 2.

Представьте, что я сунул вас в функциональный магнитно-резонансный томограф и потребовал решить две моральные дилеммы. Что я увижу, пока вы будете блуждать по минным полям человеческой морали? Как только дилемма перейдет границу от безличной к личной, ваша миндалина и связанные с нею отделы мозга, например орбитофронтальная кора, вспыхнут как игровой автомат, как будто в этот момент эмоция заняла правильный слот в игре и вы взяли джек-пот.

Но у психопата я не увижу ничего, кроме темноты. Казино мозга хищника заброшено и безлюдно. Переход от безличной к личной моральной дилемме пройдет без заметных изменений.

Психопатический микс

Даже если мы говорим о профессии, в которой на первый взгляд только и нужно, что доставить продукты по адресу— и готово, все оказывается не так-то просто. Помимо навыков, которые строго необходимы, чтобы выполнять определенные обязанности в бизнесе, в юриспруденции или любой другой области, существует еще набор личностных черт, которые позволяют достигнуть выдающегося результата на том или ином поприще.

Чтобы выяснить, что позволяет людям занять лидирующие позиции в бизнесе, Белинда Борд (Belinda Board) и Катарина Фрицон (Katarina Fritzon) провели в 2005 г. в Университете Суррея в Англии исследование. Они заинтересовались тем, какие именно черты личности отличают тех, кто стоит в очереди на вылет на самолете слева, а кому приходится толкаться справа?

Борд и Фрицон обследовали три группы: бизнес-менеджеров, психиатрических пациентов и госпитализированных преступников {некоторые из них были психопатами, а некоторые имели другие психиатрические заболевания). Все они заполняли личностные психологические опросники. С их помощью ученые оценивали такие черты, как сверхъестественное обаяние, эгоцен-тричность, убедительность, недостаток эмпатии, независимость и целеустремленность.

Анализ показал, что у бизнесменов количество и уровень психопатических черт выше, чем у буйных преступников. Основные отличия этих групп проявились в антисоциальных аспектах синдрома. Если вернуться к аналогии, приведенной выше, то кто-то подкрутил у преступников ручку, управляющую нарушением закона, физическими проявлениями агрессии и импульсивностью.

Есть и другие исследования, говорящие в пользу метафоры звукорежиссерского пульта. Дисфункциональная и функциональная психопатии отличаются не наличием психопатических черт как таковым, а уровнем проявления этих черт и их комбинацией. Мехмет Мах-мут (М eh met Mahmut) и его коллеги из Университета

Маквари в Сиднее анализировали паттерны нарушений активности мозга у психопатов с криминальными эпизодами и их отсутствием.

У обеих групп проявляются особые паттерны активности орбитофронтальной коры — ворот, через которые эмоции могут повлиять на процесс принятия решения. Мехмет Махмут и его коллеги показали, что различия активности мозга этих двух выборок скорее количественные, нежели качественные. А это, как утверждает Махмут, означает, что правильно рассматривать две обследованные группы не как две раздельные подгруппы, а как представителей единого психопатического континуума.

Однажды я задал своим студентам первого курса такой вопрос: «Если бы вы были сотрудником кадрового агентства, и к вам в поисках работы пришел человек, которого отличают безжалостность, бесстрашие, чрезвычайное обаяние, целеустремленность и аморальность, какую работу вы бы ему порекомендовали?»

Их ответы были более чем обнадеживающими. Генеральный директор, шпион, хирург, политик, военный… все они смогли разобраться в настройках пульта, не скатившись к серийному убийце, киллеру или грабителю банков.

«Сам по себе интеллект — это всего лишь изысканный способ убить время, — поделился со мной один управляющий компанией. — Люди никогда не признаются, что это скользкая дорожка в никуда. Путь к вершине тяжел. Но туда легче взобраться, если ты ставишь себя выше других — и если позволяешь им думать, что твое продвижение зачем-то им нужно».

Один из самых успешных игроков на венчурном рынке, Джон Мултон (Jon Moulton), мог бы с ним согласиться. В своем последнем интервью Financial Times он назвал три черты характера, которые он ценит выше всего: решительность, любознательность и нечувствительность.

С первыми двумя все ясно, но нечувствительность? «Она позволяет мне спать, когда другие не могут», — объяснил Мултон.

ОБ АВТОРЕ СТАТЬИ
Кевин Даттон (Kevin Dutton) — психолог, сотрудник Исследовательского центра Каляева при Магдален-колледже Оксфордского университета.

nlo-mir.ru

Мудрость психопатов | ПСИХОЛОГИЯ

Мудрость психопатов

Качества, свойственные психопатам-убийцам, часто встречаются также у политиков и мировых лидеров. Сильно завышенная самооценка, дар убеждения, необыкновенное обаяние, отсутствие чувства жалости и сострадания, готовность манипулировать другими— все эти черты позволяют людям делать то, что им нравится и когда нравится, не переживая по поводу социальных, моральных или уголовных последствий их действий.

Представьте, что вам повезло родиться под счастливой звездой: вам досталась способность влиять на человеческий разум так же, как луна влияет на морские приливы, и вы приказали бы уничтожить 100 тыс. курдов. Когда же вас повели на казнь, вы настолько ярко продемонстрировали отсутствие раскаяния, что даже злейшие враги почувствовали странное подобие уважения к вам.

«Не бойтесь, доктор, — сказал Саддам Хуссейн за несколько минут до казни. — Я все делал для людей». Если бы вам достались жестокость и хитрость Роберта Модели (Robert Maudsley), реального человека — прототипа Ганнибала Лектора, вы вполне могли бы держать человека в заложниках, а затем размозжить ему череп и равнодушно снимать пробу чайной ложкой, как будто перед вами яйцо всмятку. (Последние 30 лет Модели провел в камере одиночного заключения в специальной пуленепробиваемой клетке в подвалах английской тюрьмы.)

Или если бы вы были блестящим нейрохирургом, безжалостно хладнокровным, способным сохранять концентрацию в любой ситуации, вы вполне могли бы стать тем, кого я назову доктором Джерати. Вам стоит попробовать себя в иной роли: работа на переднем крае медицины XXI в., где риски растут со скоростью 160 км/ч и часто нет времени на размышление. «Я не чувствую сострадания к пациентам, которых оперирую,— признался мне доктор. — Это та роскошь, которой я не могу себе позволить.

В операционной я будто перерождаюсь: превращаюсь в холодную бессердечную машину, единое целое со скальпелем, сверлом и пилой. Когда вы надрезаете плоть и обманываете смерть в масштабах за рамками понимания человеческого разума, чувствам нет места. Эмоции — это энтропия. Они создают помехи делу. Я боролся с ними годами вплоть до полного истребления».

Джерати — один из лучших нейрохирургов Великобритании. Поэтому, с одной стороны, от его слов бегут мурашки по телу, с другой — они в высшей степени резонны. В глубинах нашего разума психопат предстает как одинокий, неуловимый и безжалостный хищник, воплощение притягательной и непредсказуемой поступи смерти. Стоит произнести само это слово, как из глубин нашего подсознания всплывают и встают перед глазами образы серийных убийц, насильников, безумцев, террористов.

Но что если я предложу вам немного другую картину? Что если я скажу вам, что человек, совершивший поджог вашего дома, мог бы в параллельной вселенной бесстрашно броситься в горящее здание, под своды охваченных огнем перекрытий, чтобы разыскать и спасти близких? Что если парень с ножом на последнем ряду кинотеатра годы спустя может оказаться посреди анатомического театра с совершенно иным лезвием в руках?

В подобные слова крайне сложно поверить. Но они правдивы. Психопаты бесстрашны, самоуверенны, привлекательны, безжалостны и целеустремленны. Несмотря на распространенные представления, они не всегда вспыльчивы. Бесполезно пытаться определить, психопат вы или нет. Не существует деления на психопатов и нормальных людей, вместо него наблюдается сложная картина, немного похожая на различные зоны подземки или карту районов мегаполиса. Каждый из нас занимает свое место в широком спектре психопатий, и лишь меньшинство живут в самом центре.

Можно представить каждую черту психопата как канал на пульте звукорежиссера. Если все ручки отвернуть на максимум, то у вас получится нечто непригодное для прослушивания. Но если пульт аккуратно настроить, что-то усилить, что-то ослабить, например подкрутить бесстрашие, целеустремленность, недостаток эмпатии и вязкость мышления, то вы вполне можете получить гениального хирурга, превосходящего всех своих коллег.
Безусловно, хирургия — это лишь одна из областей, в которых «таланты» психопата дают их обладателю преимущество. Есть и другие. Некоторые исследования утверждают, что психопаты особенно хорошо распознают уязвимость человека. Эта способность может быть полезна для общества. В 2009 г., чтобы проверить это утверждение, я решил провести собственное исследование.

Инсайт настиг меня, когда я встречал друга в аэропорту. Мы оба немного нервничали, проходя досмотр. И я задумался. Ведь мы оба точно были ни в чем не виноваты. Как бы мы себя чувствовали, если бы на самом деле хотели что-нибудь скрыть? И что если бы у охраны была возможность заметить наши чувства?

Чтобы выяснить это, я решил провести эксперимент. В нем приняли участие 30 студентов. Половина из них имели высокие оценки по шкале самооценки психопатии (SRPS), а остальные — низкие. Каждый из испытуемых наблюдал, как человек проходит через комнату по слегка приподнятому подиуму. В задаче был подвох. Испытуемые должны были определить, «виноват» человек или нет: кто из пяти прошедших мимо них людей скрывал алый платок?

Чтобы добавить драматизма в ситуацию «виновных», мы давали каждому из участников с платком 100 фунтов. Если «присяжные» голосованием решали, что он виновен, то он должен был вернуть деньги. Если же ему удавалось скрыть, что платок у него, то он оставлял деньги себе. Подобная система вознаграждения стимулировала общую подозрительность.

Кто из студентов оказался наиболее наблюдательным «офицером службы безопасности»? Помог ли инстинкт хищника психопатам справиться с задачей лучше, чем их «нормальным коллегам»? Или же их нюх на уязвимость подводит в подобных ситуациях?

В группе студентов с высокими результатами по шкале самооценки психопатии 70% участников правильно выбирали человека, скрывавшего платок. К группе с низкой оценкой лишь 30% справлялись с задачей правильно. Подобная настройка на слабость жертвы может войти в инструментарий серийного убийцы— но столь же успешно может помочь сотрудникам аэропорта.

Холодно? Горячо?

Джошуа Грин (Joshua Greene), психолог из Гарвардского университета, изучает то, каким образом психопаты разрешают моральные дилеммы. Ему удалось получить интересные результаты, о которых я уже упоминал в моей книге «Переубедить заодно мгновение» (Split-Second Persuasion). Эмпатия может проявляться по-разному И есть два основных ее вида: «горячая» и «холодная».

Представьте себе моральную задачу {случай 1), разработанную философом Филиппой Фут (Philippa Foot). Вагон несется по железной дороге под гору. На его пути застряли пять человек, которые никак не могут выбраться. К счастью, вы можете перевести стрелку и перенаправить вагон на другие пути. Но за все нужно платить. Тогда вагон врежется в тележку и убьет всего лишь одного человека, который в ней находится. Переведете ли вы стрелку?

Большинство из нас с легкостью принимают решение в подобной ситуации. Несмотря на то что последствия наших действий не обещают ничего хорошего (смерть одного человека вместо пяти), мы выбираем меньшее из двух зол, ведь так?

Давайте рассмотрим другой вариант этой же задачи (случай 2), предложенный философом Джудит Джарвис Томсон (Judith Jar vis Thomson). Как и ранее, неуправляемый вагон несется под гору по направлению к пяти жертвам. Но на этот раз вы стоите на мосту позади чрезвычайно крупного незнакомца. Единственный способ спасти пять человек в ловушке — это скинуть незнакомца на пути, в результате чего он разобьется насмерть, но его тело преградит путь вагону и позволит спасти пять жизней. Вопрос: толкнете ли вы его на пути?
Тут мы оказываемся перед «серьезным» выбором. Счет по количеству жизней ровно тот же, как и в первом примере (пять к одному). Но теперь мы более осторожны и напуганы. Почему?

Грин считает, что нашел ответ на этот вопрос. Разгадка кроется в различных зонах мозга.
Первый случай мы можем назвать безличной моральной дилеммой. Решение задачи предполагает работу префронтальной и заднетеменной коры нашего мозга (передней парацингулярной коры, височной доли и верхневисочной борозды, если быть более точным). Эти структуры опираются на наш действительный опыт и осуществляют ^холодную» эмпатию на основании умозаключений и рационального мышления.

Второй случай можно назвать личной моральной дилеммой, которая стучится в дверь эмоциональных центров нашего мозга, расположенных в миндалевидном теле, задействовав основу «горячей» эмпатии.
Как и большинство обычных людей, психопаты достаточно быстро решают дилемму из случая 1. Но в отличие от нормальных людей, они так же легко решают и задачу случая 2. Психопаты, глазом не моргнув, будут рады скинуть толстяка на железнодорожные пути.

Подобное различие в поведении четко отражается в работе мозга. При решении первой дилеммы паттерны нервной активности у психопатов и нормальных людей не отличаются, в отличие от ситуации, описанной в случае 2.

Представьте, что я сунул вас в функциональный магнитно-резонансный томограф и потребовал решить две моральные дилеммы. Что я увижу, пока вы будете блуждать по минным полям человеческой морали? Как только дилемма перейдет границу от безличной к личной, ваша миндалина и связанные с нею отделы мозга, например орбитофронтальная кора, вспыхнут как игровой автомат, как будто в этот момент эмоция заняла правильный слот в игре и вы взяли джек-пот.

Но у психопата я не увижу ничего, кроме темноты. Казино мозга хищника заброшено и безлюдно. Переход от безличной к личной моральной дилемме пройдет без заметных изменений.

Психопатический микс

Даже если мы говорим о профессии, в которой на первый взгляд только и нужно, что доставить продукты по адресу— и готово, все оказывается не так-то просто. Помимо навыков, которые строго необходимы, чтобы выполнять определенные обязанности в бизнесе, в юриспруденции или любой другой области, существует еще набор личностных черт, которые позволяют достигнуть выдающегося результата на том или ином поприще.
Чтобы выяснить, что позволяет людям занять лидирующие позиции в бизнесе, Белинда Борд (Belinda Board) и Катарина Фрицон (Katarina Fritzon) провели в 2005 г. в Университете Суррея в Англии исследование. Они заинтересовались тем, какие именно черты личности отличают тех, кто стоит в очереди на вылет на самолете слева, а кому приходится толкаться справа?

Борд и Фрицон обследовали три группы: бизнес-менеджеров, психиатрических пациентов и госпитализированных преступников {некоторые из них были психопатами, а некоторые имели другие психиатрические заболевания). Все они заполняли личностные психологические опросники. С их помощью ученые оценивали такие черты, как сверхъестественное обаяние, эгоцен-тричность, убедительность, недостаток эмпатии, независимость и целеустремленность.

Анализ показал, что у бизнесменов количество и уровень психопатических черт выше, чем у буйных преступников. Основные отличия этих групп проявились в антисоциальных аспектах синдрома. Если вернуться к аналогии, приведенной выше, то кто-то подкрутил у преступников ручку, управляющую нарушением закона, физическими проявлениями агрессии и импульсивностью.

Есть и другие исследования, говорящие в пользу метафоры звукорежиссерского пульта. Дисфункциональная и функциональная психопатии отличаются не наличием психопатических черт как таковым, а уровнем проявления этих черт и их комбинацией. Мехмет Мах-мут (М eh met Mahmut) и его коллеги из Университета
Маквари в Сиднее анализировали паттерны нарушений активности мозга у психопатов с криминальными эпизодами и их отсутствием.

У обеих групп проявляются особые паттерны активности орбитофронтальной коры — ворот, через которые эмоции могут повлиять на процесс принятия решения. Мехмет Махмут и его коллеги показали, что различия активности мозга этих двух выборок скорее количественные, нежели качественные. А это, как утверждает Махмут, означает, что правильно рассматривать две обследованные группы не как две раздельные подгруппы, а как представителей единого психопатического континуума.

Однажды я задал своим студентам первого курса такой вопрос: «Если бы вы были сотрудником кадрового агентства, и к вам в поисках работы пришел человек, которого отличают безжалостность, бесстрашие, чрезвычайное обаяние, целеустремленность и аморальность, какую работу вы бы ему порекомендовали?»

Их ответы были более чем обнадеживающими. Генеральный директор, шпион, хирург, политик, военный… все они смогли разобраться в настройках пульта, не скатившись к серийному убийце, киллеру или грабителю банков.

«Сам по себе интеллект — это всего лишь изысканный способ убить время, — поделился со мной один управляющий компанией. — Люди никогда не признаются, что это скользкая дорожка в никуда. Путь к вершине тяжел. Но туда легче взобраться, если ты ставишь себя выше других — и если позволяешь им думать, что твое продвижение зачем-то им нужно».

Один из самых успешных игроков на венчурном рынке, Джон Мултон (Jon Moulton), мог бы с ним согласиться. В своем последнем интервью Financial Times он назвал три черты характера, которые он ценит выше всего: решительность, любознательность и нечувствительность.

С первыми двумя все ясно, но нечувствительность? «Она позволяет мне спать, когда другие не могут», — объяснил Мултон.

____________
Кевин Даттон (Kevin Dutton) — психолог, сотрудник Исследовательского центра Каляева при Магдален-колледже Оксфордского университета.

Поделиться ссылкой:

Понравилось это:

Нравится Загрузка…

Похожее

helppsych.ru

No related posts.