Вербальное мышление — это то, что так необходимо человеку в современном мире
Человек – это живое существо, способное говорить и мыслить. Выражение слов «про себя» называется вербальным мышлением. Как правило, человек не всегда может контролировать этот процесс. Вербальное мышление — это внутренний голос и мыслеформы, возникающие в головном мозге индивидуума.
Виды мышления
Мышление человека разделяется на несколько видов, и у каждой личности наиболее выражен лишь один из них.
Наглядно-действенное мышление, как правило, ярко выражено у детей до 3-х лет. Ребенок не знает еще слов, но уже выражает эмоции и выполняет некоторую последовательность действий. К примеру, покажите малышу, как сложить кубики один на один, и он это с радостью повторит. Более того, постепенно он начнет придумывать новые способы постройки, а затем и разрушения пирамидки. В этом процессе будет участвовать образное мышление.
Словесно-логическое (вербальное) мышление – это знания, которыми уже обладает человек, хотя их и сложно представить в виде конкретного предмета. Дети в возрасте 4-5 лет используют именно этот способ мышления — они очень много говорят и рассуждают. Наглядное и вербальное мышление отличаются содержанием используемых средств. Если это наглядное мышление, то в головном мозге возникают четкие образы предметов и действий. Противоположное ему — вербальное мышление — это отвлеченные знаковые структуры.
Зачем необходимо вербальное мышление
В первую очередь оно очень важно при формировании психических функций еще в раннем возрасте. Если ребенок не может правильно выразить свою мысль на словах, значит, и сформировать вербальный образ у него не получается. В дальнейшем особенности мышления у ребенка в раннем возрасте влияют и на взрослую жизнь. Дети, которые в свое время не научились коммуникации, вырастают замкнутыми от внешнего мира. Как правило, люди, имеющие успехи в гуманитарных науках, обладают вербальным мышлением. Это объяснится их способностью мыслить образно. Таким людям легко рассуждать и рассказывать о понятиях бытия, о философских учениях, об искусстве и поэзии.
Люди с развитым вербальным мышлением очень любят рассуждать вслух и про себя. Это очень открытые и коммуникабельные личности. При общении с посторонними людьми они всегда сначала думают, а потом говорят. У них очень хорошо развита логика, и они быстро справляются с различными сложными ситуациями.
Ученые и вербальное мышление
Если для гуманитариев вербальное мышление – это необходимость, то возникает вопрос — нужно ли развивать такое мышление любителям точных наук? Многие знают такого гениального профессора, как Альберт Эйнштейн. До 6 лет он практически не разговаривал и, соответственно, не обладал вербальным мышлением. Несмотря на все это, он был гением.
А что, если посмотреть на эту проблему с другой стороны? Люди, которые видели, как маленький 6-летний мальчишка совсем не разговаривал, считали его просто глупым ребенком. Коммуникационные навыки очень важны в современном обществе. Человек, не умеющий выражать свои мысли, вряд ли сможет добиться успеха в профессиональной сфере. Вербально-логическое мышление очень необходимо, ведь оно помогает находить решения в трудных жизненных ситуациях.
Упражнения на развитие словесно-логического мышления
Существует огромное количество упражнений для развития разных типов мышления. Для развития вербального мышления рекомендуется использовать логические задачки. К примеру, посмотрите на предметы вокруг вас и попробуйте дать им новые названия (у детей это получается лучше всего). К примеру чашка — выпивалка, ручка — писалка и т. п. Отличное упражнение на развитие вербального мышления – скороговорки. Можно заучивать старые, а можно придумывать новые. Проговаривайте их как вслух, так и про себя.
Очень хорошо помогает в развитии вербального мышления игра в шахматы. Во-первых, в процессе игры, как правило, играющие общаются между собой, а во-вторых, игра заставляет человека думать и просчитывать шаги наперед. Вербальное мышление — это словесное мышление, поэтому любые занятия на развитие его рекомендуется проводить в группе. Можно развивать такое мышление всей семьей. Особенности мышления человека связаны с его знаниями в разных областях. Дискуссии со знакомыми и друзьями помогают не только узнать много новой и полезной информации, но и развить вербальное мышление.
fb.ru
Язык и мышление, их взаимодействие. Вербальное и невербальное мышление. Понятие речемыслительной деятельности
«Язык есть специальный человеческий и неинтенсивный способ передачи идей, чувств и желаний посредством системы произвольно произносимых символов». Человек овладевает речью в том коллективе, в котором он растет и воспитывается, способность членораздельной речи, появившейся в процессе усвоения им исторически сложившейся системе того или иного конкретного человеческого окружения в первые годы жизни.
Современные люди, независимо от этнической принадлежности, с детства обладают задатками, необходимыми для усвоения любого языка.
Язык всегда — достояние коллектива. В громадном большинстве случаев коллектив людей, говорящих на одном языке, — это коллектив этнический. Языки некоторых этнических коллективов используются и как средство межэтнического общения. Так, русский язык является национальным языком русских и одновременно языком межнационального общения ряда других наций и народностей.
Взаимоотношение языка и мышления
Вместе с тем, образуя теснейшее диалектическое единство, язык и мышление не составляют, однако, тождества: они разные, хотя и взаимосвязанные явления, их области пересекаются, но не совпадают полностью.
Так же, как и общение, мышление быть может вербальным и невербальным.
Невербальное мышление осуществляется с помощью наглядно-чувственных образов, возникающих в результате восприятия впечатлений действительности и затем сохраняемых памятью и воссоздаваемых воображением. Так, невербальной является мыслительная деятельность при решении творческих задач технического характера (например, связанных с пространственной координацией и движением частей механизма). Решение подобных задач обычно не протекает в формах внутренней (и тем более внешней) речи.
Это — особое «техническое», или «инженерное», мышление. Близко к этому мышление шахматиста. Особый тип наглядно-образного мышления характерен для творчества живописца, скульптора, композитора.
Вербальное мышление оперирует понятиями, закрепленными в словах, суждениями, умозаключениями, анализирует и обобщает, строит гипотезы и теории.
Оно протекает в формах, установившихся в языке, т. е. осуществляется в процессах внутренней либо (при «размышлении вслух») внешней речи.
Можно сказать, что язык определенным образом организует знания человека о мире, расчленяет и закрепляет эти знания и передает их последующим поколениям. Понятийное мышление может опираться и на вторичные, искусственные языки, на построенные человеком специальные системы общения. Так, математик или физик оперирует понятиями, закрепленными в условных символах, мыслит не словами, а формулами и с помощью формул добывает новое знание.
Речемыслительная деятельность•высшая форма психической деятельности человека (нарядус мыслительной), функцией которой является познание мира– «вторичное», через общение;•процесс осмысления и преобразования внешнейдействительности языковыми и логическими средствами,ориентирующийся на достижение определённой цели, исредство общения, обслуживающее различные сторонычеловеческой деятельности;•процессы порождения и восприятия речи;•процесс речемышления. – «сложное динамическое целое, вкотором отношение между мыслью и словом обнаружилоськак движение через ряд внутренних планов, как перехододного плана к другому» (Л.С. Выготский).
referat7.ru
Невербальное мышление у дошкольников с общим недоразвитием речи
Введение
А.В. Петровский, М.Г. Ярошевский определяли мышление, как процесс познавательной деятельности индивида, характеризующийся обобщенным и опосредованным отражением действительности [15].
Проблематика изучения мышления детей с речевыми отклонениями связана с тем, что в системе современного дошкольного образования все более значимое место занимает интегрированное воспитание и обучение детей. Опыт совместного воспитания и обучения детей с особенностями психофизического развития, в том числе и с нарушениями речевого развития, и их нормально развивающихся сверстников доказывает целесообразность данной образовательной модели. В интегрированной группе дошкольного учреждения воспитываются дети с различными особенностями развития, но, как показывает практика, это в основном дети с трудностями в обучении и дети с нарушениями речи. Педагогу дошкольного учреждения нужно хорошо знать психологические особенности таких детей, в том числе и особенности их мышления, так как именно мышление позволяет получать знание о таких объектах, свойствах и отношениях реального мира, которые не могут быть непосредственно восприняты на чувственной ступени познания.
Считается, что между языком и мышлением существует тесная связь. Овладевая в процессе общения с окружающими людьми словами и грамматическими формами родного языка, ребёнок учится вместе с тем обобщать при помощи слова сходные явления, формулировать взаимоотношения, существующие между ними, рассуждать по поводу их особенностей и т.д.
В то же время многие лингвисты и психологиутверждают, что невербальное мышление не связано с языковым выражением. Оно проявляется в виде наглядно-чувственных образов, которые возникают в процессе восприятия действительности и формируются на основе ощущений, получаемых нашими органами восприятия. В процессах внутренней или (при «размышлении вслух») внешней речи осуществляется только вербальное мышление, которое основано на таких категориях, как понятие, суждение, умозаключение [11].
Полемика в научных кругах о взаимосвязи языка и мышления продолжается до сих пор. При этом выдвигается два противоположных положения. Большинство лингвистов и философов придерживаются той точки зрения, что человеческое мышление может совершаться только на базе языка. Другая группа лингвистов и психологов, признавая словесное мышление, допускает возможность мышления без языка.
По мнению Л.С. Выготского «речевое мышление не исчерпывает ни всех форм мысли, ни всех форм речи. Есть большая область мышления, которая не будет иметь непосредственно отношения к речевому мышлению. Сюда следует отнести раньше всего, как указывает Бюлер, инструментальное и техническое мышление и вообще всю область так называемого практического интеллекта, который только в последнее время становится предметом усиленных исследований» [3].
«Содержанием языка, – замечает А.Г. Руднев, – является жизнь мысли», язык же в свою очередь представляет собой «только основной элемент мышления, но не единственный. Отличие мышления от языка состоит в том, что мышление имеет в качестве своей чувствительной основы не только язык, но и ощущения, восприятия, представления, которые возникают в процессе воздействия природы на органы чувств человека в процессе практической деятельности людей. Это значит, что язык и мышление не тождественны, что ощущения, восприятия, представления, порожденные воздействием вещей внешнего мира на органы чувств, и составляют, по мнению И.П. Павлова, первую сигнальную систему» [18].
В настоящее время науки психология и логопедия уже дают ряд ответов на вопросы, касающиеся особенностей развития речи у детей с общим недоразвитием речи. Но проблема особенностей развития невербального мышления детей с общим недоразвитием речи является не до конца систематизированной и изученной, что и обуславливает выбор проблемы нашего исследования: «Невербальное мышления у дошкольников с общим недоразвитием речи».
Объект настоящего исследования: невербальное мышление дошкольников.
Предмет исследования: степень сформированности и особенности невербального, а именно наглядно-действенного и наглядно-образного мышления, у детей без речевых патологий и у детей с общим недоразвитием речи.
В связи с вышесказанным, мы выдвигаем следующую гипотезу нашего исследования: предполагается, что уровень развития наглядно-действенного и наглядно-образного мышления дошкольника с общим недоразвитием речи имеет отклонения от уровня развития наглядно-действенного и наглядно-образного мышления дошкольника с нормальным развитием речи.
Цель исследования: выявление уровня сформированности и особенностей невербального мышления у дошкольников без речевых патологий и дошкольников с общим недоразвитием речи.
Гипотеза и цель исследования позволяют нам выделить следующие задачи исследования:
– проанализировать состояние изученности проблемы в научной и методической литературе;
– подобрать и адаптировать методики исследования невербального мышления для детей дошкольного возраста с общим недоразвитием речи;
– провести исследование невербального мышления дошкольников без речевых патологий и с общим недоразвитием речи;
– опираясь на данные исследования, подобрать методики развития невербального мышления для дошкольников с общим недоразвитием речи.
Теоретической основой данного исследования являются современные представления в отечественной психологии о таком психологическом процессе, как мышление; представления в языкознании о взаимосвязи языка и мышления. Исследование базируется на трудах таких ученых, как Л.С. Выготский [3], Я.Л. Коломенский [8], В.В. Коноваленко и С.В. Коноваленко [9], Ю.С. Маслов [11], С.А. Рубинштейн [17], А.Г. Руднев [18], Н.В. Серебрякова [5]и мн. др.
Методику экспериментального исследования составили классические методы исследования невербального мышления дошкольников, разработанные отечественными психологами. Для решения поставленных задач использовались взаимодополняющие методы исследования: методы теоретического исследования (теоретический анализ философских, психолого-педагогических исследований, сравнительный анализ учебных программ, учебников, учебных пособий), диагностический метод (тестирование), количественный и качественный анализ результатов проведенного исследования.
Материалы настоящей работы представляют интерес в отношении ряда вопросов общей, возрастной и педагогической психологии.
1. Понятие и особенности невербального мышления детей без патологии речи и детей с общим недоразвитием речи
1.1 Сущность мышления, как психологического процесса
Понятием «мышление» обозначается одна из фундаментальных и исключительно значимых для человека психологических способностей. Фундаментальной эта способность является в силу того, что в мышлении человек проявляется как родовое существо, разум является его отличительной чертой. Этот факт обусловливает социальную и личностную значимость мышления для человека.
Психология рассматривает мышление не в отрыве от бытия, она изучает его как специальный предмет своего исследования. При этом психологическую науку интересует не отношение мышления к бытию, а строение и закономерность протекания мыслительной деятельности индивида в специфическом отличии мышления от других форм психической деятельности и в его взаимосвязи с ними [15].
С.Л. Рубинштейн определяет мышление, как «движение мысли, раскрывающее связь, которая ведет от отдельного к общему и от общего к отдельному. Мышление – это опосредованное – основанное на раскрытии связей, отношений – и обобщенное познание объективной реальности. Переходя от случайных к существенным общим связям, мышление раскрывает закономерности или законы действительности» [17].
Мышление – это процесс опосредованного и обобщенного познания действительности. Результатом мышления является субъективно новое знание, которое нельзя вынести из непосредственного опыта (содержания ощущений, восприятия, представлений). Продукты фантазии тоже являются результатом преобразования прошлого опыта индивида. Но продукт фантазирования может не иметь ничего общего с объективной реальностью. Результаты же мыслительного процесса всегда претендуют на истинность. Мышление обеспечивает прогнозирование будущего и процесс принятия решения.
Как считает Д.Я. Райгородский, мышление – процесс, который как бы связывает прошлое, настоящее и будущее, становится над временем, устанавливая связь причин (прошлого), следствий (будущего) и условий реализации причинно-следственных отношений (настоящего). Не случайно в мышлении решающую роль играет обратимость операций, которая дает возможность восстановить начальные условия исходя из результата действия [16].
mirznanii.com
Невербальное мышление связано с правым полушарием мозга. Пространсвенно-образное, невербальное мышление.
Действительно, психическая активность в “медленном” сне встречается реже и носит обычно иной характер, чем в “быстром”. К тому же есть основания в ряде случаев предполагать, что она привязана к особым, как бы включенным в “медленный” сон, компонентам “быстрого” сна [10] и, тем не менее, существуют определенные доказательства непрекращающейся психической активности и в “медленном” сне. Так, показано, что дельта-сон оказывает положительное влияние на сохранение в памяти и воспроизведение таких данных, в отношении которых была в свое время создана установка на запоминание, но наличие которых в прошлом опыте было неочевидным, замаскированным [1]. Это дает основание полагать, что во время дельта-сна происходит обработка материала, воспринятого в фазе бодрствования, связанная с учетом значимости этого материала, т. е. неосознаваемая психическая деятельность весьма сложного типа. Возможно, что характерная вегетативная активация, происходящая в дельта-сне (усиление спонтанных КГР, нерегулярность сердечного ритма), связана с эмоциональной активностью, сопутствующей процессам классификации и отбора подобной “неоприходованной” информации.
В этой связи нельзя не вспомнить давнее предположение З.Фрейда о “работе сна”, которая осуществляется во время сна без сновидений и заключается в скрытой подготовке материала, используемого затем при формировании сновидений.
Все вышеизложенное свидетельствует, таким образом, в пользу предположения, что мозг во время сна осуществляет активную и целенаправленную деятельность, оказывающую прямое влияние на приспособительное поведение в последующем бодрствовании и определяемую задачами этого поведения. Такое представление является, по существу, дальнейшим развитием концепции Д. Н. Узнадзе о сохранении за психологическими установками их регулирующих функций и в условиях сна (эта концепция была экспериментально обоснована Д. Н. Узнадзе и его учениками в опытах с применением гипноза и различными другими методами). Оно хорошо согласуется и с теорией физиологии активности, разработанной Н. А. Бернштейном, согласно которой отношение организма к среде заключается не в пассивном “уравновешивании” с последней, а в активном преодолении противодействия среды в процессе осуществления внутренних программ, планов, установок, характеризующих организм и личность. В рамках обоих этих подходов адекватно интерпретируется вся сложность взаимодействия между процессами, происходящими во сне, и поведением в условиях бодрствования. При этом легко понять, что, когда речь идет о поведении высших животных и тем более – человека, психологические аспекты, содержательная сторона переживаний и их субъективная значимость становятся как факторы особенно существенными. У человека, благодаря общественному характеру его существования, вся эта проблема должна рассматриваться в плане преимущественно социальной адаптации, которая носит крайне сложный характер в связи с динамизмом системы и широтой диапазона его психологических ценностей. Нарушения в этой сфере ведут к появлению психосоматических заболеваний, неврозов, психотических состояний, проявление и лечение которых почти всегда затрагивают так или иначе также активность сновидений.
(2) Итак, можно сделать достаточно, на сегодня, обоснованный вывод, что в основе адаптивной функции сна лежит особым образом организованная психическая деятельность. Эта активность в значительной степени протекает в сфере бессознательного. Результаты нейрофизиологических и психофизиологических исследований показали также, что специфика этой активности не исчерпывается только тем, что она протекает без участия сознания. Можно думать, что эта неосознаваемая психическая деятельность характеризуется, как мы об этом уже упомянули, и особой организацией мозговых процессов, отличающей ее по определенным параметрам от бессознательной психической активности, имеющей место, наряду с ясным сознанием, при бодрствовании. Мы имеем в виду следующее.
За последние годы накопилось значительное количество доводов в пользу того, что проблема роли и механизмов неосознаваемой психической деятельности человека во время сна может быть существенно в теоретическом отношении углублена при ее сближении с другой важной проблемой современной нейропсихологии – проблемой функциональной дифференцированности больших полушарий головного мозга.
Весьма вероятно, что невербальное, пространственно-образное мышление, связанное преимущественно с правым полушарием мозга, имеет особое отношение к осуществлению неосознаваемой психической деятельности вообще и в фазе сна – в частности.
На основе ряда клинических и экспериментальных данных может быть выдвинуто следующее предположение. В условиях бодрствования использование невербального мышления в значительной степени ограничено, поскольку оно оттесняется на второй план мышлением вербальным. Однако возможности невербального мышления при оперировании с поступившей информацией, вообще говоря, весьма велики. К тому же как неоднократно было показано, невербальное, образное мышление использует особые, качественно своеобразные способы переработки информации, которые дополняют в определенных отношениях формы работы, свойственные вербальному мышлению (оба вида мышления выступают поэтому скорее как синергисты, чем как антагонисты). В ситуациях, когда решение проблемы, основанное на анализе, использующем вербальное мышление, по той или иной причине не удается, такое решение может быть поэтому найдено с помощью невербального мышления, которое доминирует в условиях сознания, измененного сновидно. Можно в этой связи допустить, что во сне на базе невербального мышления осуществляется своеобразная перестройка психологических установок, приводящая при наличии конфликтных ситуаций как бы к “примирению” противоборствующих мотивов или к решению других задач, не решаемых с помощью мышления, происходящего при бодрствовании. Примеры подобной операциональной мощи невербального мышления, даваемые, в частности, психологией творческой интеллектуальной деятельности, хорошо известны, и мы на них задерживаться сейчас не будем. Сновидения в таком случае оказываются характерным выражением образного мышления, а их последующее осознание (по выходе из сна) процессом скорее формальным и “пассивным”, поскольку суть происходящего в сновидении, его подлинное функциональное значение остается скрытым от сознания. Последнее не корригирует результаты невербального образного мышления, в результате чего сновидения и представляются алогичными. Подлинная их роль и выполняемая ими работа раскрываются только при учете специфических функций невербального мышления и места, которое эта все еще довольно плохо понимаемая нами активность занимает в системе сознания в целом.
фазы сна – предыдущая | следующая – гипноз и сон
Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Том II
консультация психолога детям, подросткам, взрослым
vprosvet.ru
Что такое вербальное мышление 🚩 вербально это как 🚩 Общение
Инструкция
Слово, мощный инструмент взаимодействия, общения. Вербальное мышление необходимо развивать, начиная с детского возраста. С рождения ребенок слышит речь и воспринимает ее, затем пытается копировать, совмещая невербальные и вербальные способы передачи информации. Пока он не может объяснить словами, что и откуда ему нужно взять, он знаками или рукой укажет это. Нежелание есть, он выразит тем, что отвернется от ложки с едой. Или протянет руку, кивнет в знак согласия, когда предлагаются фрукты.
Играя с ребенком, нужно как можно больше говорить с ним. Вовлекая ребенка в игру, вызывать в нем желание «высказаться» как он умеет, пусть это будут только попытки невербального общения. Возвращаясь с прогулки, например, и задавая вопросы: «Что видел, слышал, кого встретили, какая погода?», старшие должны помочь ребенку ответить на поставленные вопросы. Но обязательно привлекать внимания его, требуя подтверждения ответов. Его мозг будет усиленно искать слова. Постепенно речевой формат углубляется и к 3 годам выразить свои мысли он способен не односвязными словами, а целыми предложениями. Пусть речь еще очень проста, но уже имеет цветность, объем.
Помогайте, раскрашивайте для малыша мир. «Мы видели большое голубое небо, светило яркое солнце, на зеленой поляне играли красным мячом». Включая понятия тепло, холодно, сильно, слабо, вы усложняете вопросы и получаете не примитивные ответы, тем самым развивая вербальное мышление. Развивайте способность обобщать, выделять общее в разных предметах, ощущениях. Теплое солнце, шубка, отопительная батарея. Но яркая лампочка, солнце, елочные огни.
От слова к предложению, от предложения к рассказу, процесс выявления смысла, языковой единицы будет совершенствоваться. Должен пройти определенный период, чтобы уровень развития вербального мышления, становился все выше. Человек, вследствие этого, способен будет, бегло использовать многие понятия в своих размышлениях и передать смысл собеседнику.
Что можно использовать в обучении? Картинки, предметы в комнате, на улице. Расширяйте понятия. Сначала транспорт, затем различие воздушного, наземного, водного транспорта. Играя в слова, привлекайте и детей и взрослых, хвалите за подробное описание предмета, с каждым разом усложняя его (цвет, размер, объем). Рассматривая картинки, делайте сравнительную характеристику изучаемого объекта. Муха, пчела, шмель, кто из них больше, кто полезный, кто умеет летать.
Развивая вербальное мышление, даем возможность ребенку четко облекать мысли в слова. У подвижных, активных детей, словарный запас большой, владеют словом они правильно, но это не дает уверенности, что они проявят такие же способности по другим предметам в школе.
www.kakprosto.ru
Вербальное мышление
Когда вы говорите, что ни о чем не думаете, вы на самом деле не замечаете то, что происходит у вас в голове. Мысли пролетают потоками в нашем мозге, и мы с этим так сжились, что уверенны – это не считается. А что такое мысль без слова – произнесенного вслух или про себя? Слово это оболочка мысли, ее проявление. Словесная форма мыслей называется вербальным мышлением.
РазвитиеПсихологи установили, что дети с более развитым абстрактно вербальным мышлением показывают гораздо более высокую успеваемость по всем предметам. Особенно, это касается гуманитарных дисциплин.
Однако если у вас с этим в школе не сложилось, есть много разных способов развития вербального мышления в любом возрасте.
Берем произвольную фразу, например, «Я мыслю, значит, я существую!» и произносим ее в разных интонациях, с разной скоростью, тембром, смысловым насыщением.
Теперь представляем, как ее произносят разные люди – ваши родные, друзья, знаменитости и т.д.
Далее, для развития вербального и невербального мышления представляем, что она «звучит» у нас в голове, в груди, в ноге, в спине, в углу комнаты, на потолке. Она там – просто представьте.
Прочтите ее, как будто она написана на доске. А теперь представьте, что она проплывает, словно облако, мимо ваших глаз.
Как мы уже говорили, в головах постоянно льется мысленный поток, который частенько мешает нам сосредоточиться на работе. Для того чтобы научиться управлять им, следует считать от 10 до 1, сочетая счет с ритмом дыхания, и как только в вашей голове во время счета промелькнет малейшая мысль, начинайте счет с самого начала.
Выполняем упражнение «инакомыслящих». Развиваем вербально-логическое мышление: в помещении, где вы находитесь, назовите каждый предмет иначе, так, чтобы название соответствовало его характеристике. К примеру, дверь можно назвать «прикрывалка», а стекло – «проглядка» и т.д.
womanadvice.ru
Невербальное мышление — BEZMOLIT.TV – Жизнь по своим правилам
Поскольку речь в данной статье идет о невербализуемом, и автору приходится балансировать на грани выразимого с помощью слов, читателя неминуемо подстерегает проблема недопонимания. Впрочем, это положение вещей стало уже традиционным для цикла моих «академических» статей. Надо быть готовым к «непрозрачности» текста и прилагать некоторые усилия по интерпретации употребляемых терминов – нахождению им аналогов в собственной картине мира.
В частности, хочу заранее предупредить относительно понятий «Язык» и «Мышление» – в данной статье их употребление заметно отличается от словарного. Подобное переопределение оставляет хотя бы призрачный шанс на передачу авторской мысли.
Существует ли невербальное мышление? Казалось бы, ответ на этот вопрос самоочевиден.
Так же самоочевиден, как ответ на вопрос «думает ли шахматист во время партии?» Разумеется, думает. И конечно же — невербально. Гроссмейстеры не ведут с собой внутренний диалог типа «сейчас я передвину этого коня на f2, а потом…» — иначе бы в условиях дефицита времени они постоянно проигрывали бы противникам с более эффективной стратегией мышления.
Более того, к подобному же умозаключению можно прийти, проанализировав действия плотника дяди Васи, который может сколотить стол (что вообще-то должно предполагать мышление), но не способен описать, как именно он это делает. Однако же находятся отдельные «эксперты», которые продолжают отстаивать тезис об обязательной вербальности, выходя из этого затруднительного положения с помощью утверждения будто то, чем пользуется дядя Вася, не есть мышление. А мышление есть только то, что вербально осуществляют они (эксперты), изрекая эту мудрую сентенцию. Тем самым определение мышления становится настолько замкнутым на «язык» и тавтологичным, что теряется какой-либо смысл в его практическом употреблении.
Полемизировать с ними бессмысленно[i], поскольку любые дискуссии неизбежно упрутся в констатацию того, что под термином «мышление» подразумеваются разные семантические реальности. Однако имеет некоторый смысл исследование того, каковы причины возникновения подобных заблуждений.
Что есть язык?
Смысл, безусловно, растождествлен с языком. Об этом знает любой человек, который, отчетливо вспомнив то, как выглядели деревья, произраставшие во дворе его детства, но не зная, как они называются, пытается передать это воспоминание другому. При безусловном наличии в сознании смысла, на который в данном случае осуществляется ссылка, подходящее слово (вяз, клен и т.д.) для его выражения отсутствует. Можно, конечно, возразить, что термин для выражения смысла в данном случае все равно присутствует в языке, и он сконституирован самой структурой языка. Просто данный человек не может его передать. Но это никак не повлияет на то обстоятельство, что в индивидуальном сознании между смыслом и его языковым выражением – пропасть. Подчас непреодолимая. Более того, в случае нуминозных переживаний в языке может отсутствовать даже термин. И для переживания просто исключается возможность быть переданным.
Если исследовать вопрос о возможности конвенционального понимания, окажется, что в большинстве случаев залогом иллюзии понимания является общность мира, который объединяет воспринимающего и передающего (факт наличия именно этого дерева во дворе), а не общность субъективно переживаемых смыслов.
Это легко продемонстрировать на примере попыток передать свои ощущения, испытанные в измененных состояниях сознания (например, в трансе) другому человеку. В этом случае отсутствует возможность использовать внешний мир и объекты в нем как средство остенсивной (указательной) фиксации используемых понятий и гарантии приблизительного тождества объектов мысли. Однако, именно в таких ситуациях люди особенно «болтливы». Попытки передать субъективный смысл приводят к тому, что со стороны происходящее нередко воспринимается именно как «индивидуальный язык». Да и «изнутри» тоже.
Итак, налицо очевидная необходимость разобраться, наконец, с определением: что же такое Язык? В широком смысле?
Я дам такое определение: в наиболее общем смысле язык – это определенная система глоссировки. Чего бы то ни было.
Итак, если воспринимать язык как структуру, позволяющую дифференцировать информационное поле и произвольным образом оперировать с содержаниями сознания, тогда тезис о наличии или отсутствии внеязыкового мышления уточняется и трансформируется в вопрос о том, возможна ли ментальная деятельность по получению операционального смыслового результата и не предполагающая использование для этого свойственного языку аппарата структурно-глоссированного различения?
Ответ – да.
Наглядное доказательство этого предоставлено мною в статье «Сакрализация отчуждения».
Любые акты выхода за пределы своей системы глоссировки (акты истинного творчества) имеют принципиально неязыковую природу.
Если мы зададимся целью обнаружения истоков языка, предполагающей ответ на «противоположный» вопрос – как возможно языковое мышление? – то в полном соответствии с теоремой Геделя обнаружится, что язык не обусловливает системы глоссировки, а наоборот – сам зависим от них. Основывается на них и оказывается невозможным без предварительной операции по глоссировке всего поля значений.
Соответственно, примеры внеязыкового мышления находятся не только в областях «над» конвенциональным языком, прорывах в сферах творчества и рефлексивной надстройки, но и в необозримом пространстве «под языком» – поле бытовых автоматизмов, спонтанных реакций, смутных, неоформленных ощущений, снов и гипнотических состояний. Поле того, что фундирует язык, является почвой, на которой он вырос, обуславливает его. Отсутствие чего делает язык невозможным.
Давайте рассмотрим ситуацию, в которой вы вспоминаете малознакомое слово и ощущаете, что искомое «вертится» где-то рядом, каждый раз ускользая буквально на долю секунды. В этом случае «семантический образ смысла» может быть отчетливо представлен в вашем сознании – вы четко знаете, что имеете в виду. Но не можете выразить, потому что просто забыли слово. Итак, требуется осуществить дополнительную ментальную операцию для того, чтобы связать подразумеваемый смысл со словом – и выразить его в языке. Иногда (особенно это очевидно при феноменологических исследованиях) необходимое слово попросту отсутствует в языке – и (если вы, конечно, хотите донести до окружающих свою мысль) приходится создавать его, проделывая иногда мучительную, тягомотную и всегда неполную процедуру по выстраиванию определений.
В определенном смысле мы постоянно проделываем указанную процедуру «связывания» внеязыкового смысла, фигурирующего в сознании, с вербальной конструкцией, его выражающей. Только в большинстве случаев она автоматизировалась настолько, что перестала восприниматься как отдельный ментальный акт, слившись с самим процессом говорения. И только в «разрывах» этого автоматизма, когда мы вынуждены прилагать специальные усилия для того, чтобы сформулировать мысль, проглядывает внеязыковой остов этого механизма[ii].
Более того, каждый из нас был вынужден фиксировать внимание на этой процедуре в детстве, входя в круг языка. Таким образом, акт формулировки, выражающийся в связывании смысла и понятия, его выражающего, является первичным по отношению к языковому выражению.
Итак, если язык опирается на более глубокую систему внеязыковых различений, и, в частности, зависит от базовых структур интенциональности памяти (помогающей находить и выбирать нужное выражение из имеющихся) и акта глоссировки (выделения, спецификации искомого смысла), в таком случае сам процесс направленного воспоминания должен обладать собственной структурой, значительно теснее связанной с сознанием, нежели опосредуемый им язык. Разумеется, акты мышления (а что такое направленная интенцией ментальная деятельность, увенчивающаяся получением операционального в дальнейшем результата, как не мышление?) могут проявляться – и проявляются постоянно – вне языка.
Язык для мышления или мышление для языка?
Откуда же растут корни популярного заблуждения об исключительно языковом характере мышления? Ответ на этот вопрос опирается на ту функцию, которую язык выполняет по отношению к мышлению.
Давайте зададимся вопросом о самом процессе глоссировки, с помощью которого мы интерпретируем, а затем запоминаем и воспроизводим некоторую структуру (например, для того, чтобы сохранить в памяти значимый эпизод жизни).
Ведь это процесс, который тоже обладает своей структурой – хотя бы потому, что есть системы улучшения навыков систематизации и воспроизведения, помогающие получать более быстрый и точный доступ к содержанию памяти. Или же эйдетические техники, позволяющие вспоминать более детально и развернуто – так, чтобы картины буквально «оживали перед глазами».
Для того, чтобы вспомнить нечто, необходимо:
- «запеленговать» в личном семантическом пространстве накопленной информации искомый смысл,
- осуществить доступ к нему
- и воспроизвести с помощью какой-либо системы ментальной репрезентации (увидеть, услышать, почувствовать и т.д.)
Например, вы хотите вспомнить мелодию, которая звучала на вашем выпускном вечере. Сама формулировка, которая здесь представлена, уже представляет собой часть процесса «пеленгации», интенциональной настройки на соответствующее воспоминание. Она еще ничего не гарантирует, поскольку перед глазами могут, например, промелькнуть картинки с выпускного – и ничего в аудиальном канале. Но, по крайней мере, такая формулировка задает направление поиска и критерии оценки добытого воспоминания. Обычно на этой стадии уже проявляется язык как средство удержания (фиксации) искомой цели, помогающее поддерживать константность (постоянство) в процессе ментальных операций – и не сбиваться на не имеющие отношения к цели представления.
Впрочем, использование языка необязательно даже на данной стадии. Вместо языковой формулировки результата, может возникнуть, например, определенное ощущение – или «предощущение», нащупывая способ полноценного разворачивания и проживания которого, человек может вспомнить соответствующую мелодию.
Однако, неоспоримо, что сама система глоссировки, позволяющая выделять мелодию и выпускной как отдельные, достаточно хорошо различимые и выделяющиеся на общем фоне ментальные единицы, имеет языковую природу – и досталась нам от окружающих на ранних стадиях освоения языка.
Именно в этом проявляется роль языка по отношению к мышлению – он действительно помогает сформировать ментальную структуру, позволяющую обрести возможность произвольным образом выделять из первоначального синкретичного хаоса внутренних впечатлений необходимые для реализации какой-либо цели. В этом заслуга языка для формирования отточенного, подчиненного воле мышления неоспорима. Однако из данного положения отнюдь не следует, что вне языка (системы глоссировки) мышления быть не может.
Кроме того, язык также может участвовать и на третьей стадии – воспроизведении некоторой ментальной данности. Например, в виде внутреннего диалога.
Заблуждение относительно невозможности внеязыкового мышления покоится на отсутствии в текущем (доступном для воспоминания и осознания) опыте большинства людей ментальных операций, имеющих другую (не задаваемую синтаксисом конвенциональной глоссировки) структуру или не имеющих структуры вообще.
Структурное и качественное
Задав однажды пространство (операциональное поле) для систематизации впечатлений, язык в дальнейшем прекрасно реализует свою функцию по спецификации и выражению того, что находится в рамках этого однородного качественного поля вербализуемого смысла. Но он практически бесполезен в случаях, когда необходимо передать качественно другой опыт, полученный путем деглоссировки конвенционального восприятия или реглоссировки на основе других (неконвенциональных) принципов.
Парадокс «остенсивности восприятия» основан именно на невозможности в прокрустовом ложе языка выразить конкретную качественную наполненность опыта, полученного в рамках другой – инспирированной непосредственным восприятием – системы глоссировки.
Если расширить область применения данного парадокса, окажется, что помимо цветов и звуков под него подпадают пространство, время, существование. Мы не знаем, как воспринимает и переживает пространство, время и существование другой человек. А ведь это не просто абстракции. За каждым из них стоит система построения и наполнения живым содержанием конкретного жизненного мира.
В конечном итоге можно прийти к осознанию того, что весь предстающий в сознании окружающий мир в его качественном (qualia) аспекте является плодом индивидуального перцептивного творчества воспринимающего субъекта. Осуществившегося на ранним этапах его развития и закрепившегося в качестве автоматизма. Хотя на уровне структурного согласования разных способов воспринимать мир будет наблюдаться совпадение, обусловлено оно тождеством мира, а не тождеством качественных впечатлений. По сути, общаясь друг с другом, мы занимаемся тем, что даем ссылки на содержания сознания, заведомо предполагая, что они согласованы. Хотя в действительности согласован лишь структурный каркас, система глоссировки, не способный помочь в передаче скрепляемой им «текстуры» опыта, его квалиативной наполненности.
Если же внимание какого-либо человека смещается с обусловленных структурой конвенциональной глоссировки содержаний на данности, определяемые способностью выходить за рамки этой системы, тогда он, даже оставаясь на аксиоматической почве конвенционального языка, в состоянии констатировать ее ограничения, но как передать другому этот опыт, принципиально отсутствующий в его картине мира, если не на что дать ссылку? Разве что таким «корявым» способом, который предпринят в данной статье.
Таким образом, плоды невербального мышления (выходящего за пределы системы глоссировки) нуждаются в изобретении специальных средств донесения до окружающих. Этим и занимается искусство.
А теперь сделаем следующий ход – и зададимся вопросом о том, с помощью каких средств мы выстраиваем внутреннюю коммуникацию? Ведь что такое память, как не способ коммуникации с собой из прошлого, скрепляющий наше существование воедино?
В том случае, если есть неизменная система глоссировки, задающая каждому элементу его место, воспоминание осуществляется легко и непринужденно. Убедиться в этом легко, вспомнив, как вы праздновали последний Новый Год – это мероприятие жестко привязано к дате, которая вписана в устойчивую систему глоссировки событий и впечатлений.
Однако, как быть в том случае, если мы хотим вспомнить события, имевшие место до того момента, когда мы обрели эту устойчивую систему, задаваемую языком? События далекого детства, во многом обусловившие саму эту систему? Вот здесь и возникают проблемы. И для их решения необходимо выйти за рамки конвенционального описания – и установить иной способ коммуникации с самим собой, не предполагающий языка в качестве опосредующей инстанции.
А. С. Безмолитвенный © 2011
Обсудить статью можно на форуме.
[i] В частности, мы здесь даже не будем затрагивать обсуждение аргумента против существования индивидуального языка Витгенштейна – ввиду его явной нерелевантности.
[ii] Кроме того, прекрасно известно, что у разных людей разные способности по формулировке смысла. Кто-то является обладателем гибкого и простроенного автоматизма связывания мыслей и слов – и даже способен в некоторых случаях быстрее и точнее сформулировать мысль за другого. Кто-то наоборот – формулирует мысль, выходящую за пределы привычных коммуникативных ситуаций, с большим трудом.
bezmolit.tv