Мысли ум вывод разум: Страница не найдена — PsyJournals.ru

Разум – это высшая ступень логического понимания, абстрактное, рефлексирующее, философски мыслящее сознание, которое оперирует широкими обобщениями и ориентируется на более глубокое понимание истины.

По мнению Е. Никитина, мышление избавляется от зависимости рассудочных форм и приобретает свободу.

Субъективное и объективное становятся практически едиными в смысле полноты и всестороннего понимания на уровне разума, а также в понимании единства мышления в практическом и теоретическом смыслах. Знания на этом уровне имеют наиболее глубинный и обобщённый характер. В этом отношении под разумным сознанием подразумевается  глубокий диалектический процесс.

Эффективность мышления напрямую зависит от предыдущего опыта, реалистичности оценки и умственных способностей человека, что влечёт за собой способность оптимальной организации мышления, чувств и поведения. Здесь всё находится в прямой зависимости и чем более совершенный вид имеет такая организация, тем и более совершенный ум.

Сознание, язык, общение

По своей сути язык такой же древних как и сознание. Только люди наделены речью и это поистине чудо. Никто из других живых существ не может выражать свои эмоции и чувства, мысли и состояния посредством языковой функции. Животные также не имеют сознания, если мы придаём этому понятию сугубо человеческое понимание. Животные не имеют речевой функции, а то немногое, что они сообщают друг другу посредством определённых звуков, не требует речи.

Сущность языка заключается в его двуединой функции. Первая служит для общения, а вторая для мышления.

Речь  — это деятельный процесс общения, обмена мыслями, чувствами, пожеланиями, целеполаганиями и т.п., осуществляющийся посредством языка, иными словами конкретной системой средств общения.

Язык – это система содержательных, значимых форм.

Язык помогает перевести мысли и эмоции каждого человека в достояние общественности, в духовное богатство всего мира и общества, а не только отдельных людей. Язык также помогает человеку воспринимать мир и окружающую действительность не только с помощью своих чувств и мозга, но и посредством мозга и чувств других людей, которые он смог усвоить при помощи языка. Важная роль языка в том, что он становится механизмом социальной наследственности, тем самым хранит в себе духовные ценности общества, являясь при этом материальной формой собирания и хранения ключевых элементов человеческого сознания.

Обмен мыслями происходит при помощи языка. Существуют всего два способа подобного обмена:

• Выражение мыслей.
• Понимание мыслей.

Стоит понимать, что понимание существуют некоторые особенности восприятия. То, что написано, может быть по-разному прочитано и понято.

Человеку свойственно выражение своих мыслей посредством различных средств.

Музыканты выражают свои мысли и чувства посредством музыки, художник на холсте, скульптор – в форме, математик творит с помощью формул.

Мысли и чувства человек также может выражать с помощью действий, поступков. Однако в каких бы видах не изображались мысли и чувства в конечно счёте все эти средства переводятся на словесный язык, который, по праву, считается универсальным средством среди всех знаковых систем, применяемых человеком для всеобщего объяснения. Это важное место языка в ряду коммуникативных систем вызвано тем, что оно напрямую связано с мышлением, которое является источником всех сообщений, переданных любой знаковой системой.

Нужна помощь преподавателя?

Опиши задание — и наши эксперты тебе помогут!

Тесная связь мышления и языка, их близость ведёт к тому, что своё наиболее понятное выражение мысль получает как раз-таки в языке. Речь помогает приобрести мыслям ясное содержание и стройную форму.

Народная мудрость гласит: «Кто ясно думает, тот ясно и говорит».

Вольтер утверждал, что прекрасная мысль теряет свою ценность, если она дурно выражена, а ели повторяется, то наводит скуку. Именно язык помогает передавать по всему миру мысли людей. И благодаря языку и письму мысли могут наследоваться другими поколениям.

Восприятие и понимание

Мысли сами по себе нематериальны. Их никак нельзя прочувствовать органами чувств, их нельзя рассмотреть, нельзя попробовать на вкус, пощупать или услышать. Выражение «люди обмениваются мыслями посредством речи» невозможно воспринимать в буквальном смысле. Слушающий воспринимает связь слов и осознаёт их смысл, то, что хочет выразить говорящий – мысли. Это осознание напрямую зависит от того,  насколько высок уровень слушающего или читающего.

«…Одно и то же нравоучительное изречение в устах юноши, понимающего его совершенно правильно, не имеет [для него] той значимости и широты, которые оно имеет для духа умудренного житейским опытом зрелого мужа; для последнего этот опыт раскрывает всю силу заключенного в таком изречении содержания» – говорил Г. Гегель.

Взаимное понимание возникает только в той ситуации, если мозг слушающего человека в силу каких-то причин имеет одно и то же представление в отношении конкретных слов, такое часто бывает при переводе с одного языка на другой. В иных случаях представления и мысли, которые высказывает говорящий лишь образами формируются в голове слушающего. Такой способ общения в науке называется намеканием, согласно этому принципу мысль не передаётся в речи, а индуцируется в сознании слушателя. Результатом общения по такому принципу является неполное воспроизведение.

Сознание и язык сплетаются в единое целое. В своём содержании они определяют друг друга по тому же принципу, что и идеальное содержание определяет материальную форму. Язык – это работа мысли и сознания на непосредственном уровне. В мыслительном процессе язык играет роль орудия процесса общения. Мысли формируются согласно нашему языку и полностью ему соответствуют.

Однако стоит заметить, что обратное утверждение тоже верно, ведь человек организует свою мысль в соответствии с логическим ходом мысли.

Б. Пастернак ярко объясняет смысл единства мысли и слова в выражении: «Образ мира в слове явленный».

А Вольтер утверждает, что когда мы прониклись идеей, когда ум овладел мыслью, она выходит из головы вполне вооружённой подходящими выражениями, облачёнными в подходящие слова, как Минерва, вышедшая из головы Юпитера в доспехах.

Сознание и язык скреплены органической связью, их невозможно оторвать друг от друга и оставив обоих в целости и сохранности.

Язык и общение

Язык помогает осуществить переход от восприятий и представлений к понятиям. Этот процесс сопровождается оперированием понятиями. Речевую функцию человек использует для фиксирования своих мыслей и чувств, благодаря этому он может подвергать их анализу и передавать их другим людям. Выражая свои мысли, человек сам более глубоко их понимает, это происходит потому, что он испытывает понятность своих слов на других. Язык и сознание едины. Это единство определено сознанием, мышлением, поскольку именно оно является отражением действительности, оно создаёт формы и устанавливает законы своего языкового бытия. Посредством сознания и практики отражается структура языка или в более обновлённом виде структура бытия. Однако единство, вовсе не означает тождественность. Сознание отображает реальность, а язык выступает в роли обозначения её и выражает в мысль. Речь не является мышлением.

По словам Л. Фейербаха, если бы речь отождествлялась с мышлением, все великие болтуны стали бы величайшими мыслителями.

Язык и сознание выступают в одной связи противоречивым единством. Язык оказывает влияние на сознание, его исторически сложившиеся нормы, которые присущи разным народам, надают одним и тем же предметам разные оттенки.

Стиль немецкой философской культуры значительно отличается от философской системы Франции, стоит заметить, что данные отличия являются следствием специфических особенностей языков этих народов.

Немаловажно понимать, что зависимость языка и мышления не абсолютна. Хотя некоторые учёные-лингвисты полагают именно так. Мышление детерминируется главным образом своими связями с реальностью, а язык, в свою очередь, частично преобразовывает форму и стиль мышления.

Язык оказывает влияние на мышление, сознание и в том случает, когда он принуждает мысль к чему-либо, указывает направление движения по языковым каналам, тем самым определяя для них общие границы, претерпевающие постоянные изменения, имеющие конкретную эмоциональную окраску. Именно это общее, что возможно передать другим.

Не всё можно выразить при помощи языка. Тайны человеческой души скрывают множество чувств и эмоций, и здесь на помощь приходят поэзия, музыка, архитектура и другие виды искусства.

Процесс получения информации человеком происходит не только посредством языка. Существует множество знаков и символов.

Дым сигнализирует о том, что где-то что-то воспламенилось. Тем не менее, это не единственное обозначение. Дым может быть условным обозначением, если люди заранее это оговорили.

Знак – это предмет, процесс, действие, которые в общении выполняют роль представителя чего-то другого и используются в качестве предмета для приобретения, хранения, преобразования или передачи информации.

Сформировались подобные знаковые системы и развиваются как материальные формы, посредством которых осуществляется сознание, мышление, а также реализуются информационные процессы в обществе или в современной технике. Знаки обозначают ту информацию, которая передаётся при их помощи. Значение получает выражение в материальной форме знака отражения реальности. Он состоит из эмоциональных и чувственных элементов, волевых побуждений, просьб иначе говоря, из сферы психики и сознания.

Самая простая форма знаковой системы – естественный язык. Неязыковые копии также являются знаковыми системами. Здесь фотоснимки, отпечатки пальцев, отпечатки ископаемых животных или растений, знаки-признаки (повышенная температура тела – симптом болезни, пасмурное небо – приближение дождя), знаки-сигналы (звонок телефона, звук клаксона, аплодисменты), знаки-символы (двуглавый орёл – это символ российского государства), знаки общения – все элементы естественных и искусственных языков. Искусственные системы представлены, например, азбукой Морзе или кодами, которые используются в программировании. Сюда относятся знаки формул, схемы, системы сигнализации уличного движения и т.д. Любой знак характерен только своей системе.

Наука, которая занимается строением и функционированием знаковых систем называется семиотика.

Потребность в развитии знаковых систем продиктовано развитием науки и техники, искусства и общественной практики. Использование символических систем значительно упрощает научные исследования. Учёные получают возможность фиксировать множество данных посредством кратких формул, не использую стандартный язык для этого. Кроме того, это происходит на международном уровне, что не позволяет сделать с помощью обычного языка. Однако стоит отметить, что искусственные языковые системы существуют как дополнение к естественным и базируются на их основе.

Язык вместе со всей его знаково-символической системой не имеет самодовлеющего смысла. Все душевные силы и безграничные возможности человеческого общения направлены на общение с миром и теми, кто может понять мысли и язык. Это делается возможным только при условии адекватного постижения сущего.

Выше изложена проблема сознания в её разных ипостасях. В силу чего, логично будет указать, что слово «сознание» содержит в себе корень «зн» слов зн-ать, зн-а-ние. Из этого можно сделать вывод, что «знание» и «сознание» близкие слова-понятия. Поэтому в данном контексте со всевозможными вариациями требует перехода к исследованию теории познания, которая продолжает и углубляется в понимание смысла сознания на качественно другом уровне, которое проявляется в познавательной, действенно-творческой сути.

Гадание, чтение мыслей и поспешные выводы

Поспешные выводы — одна из наиболее распространенных форм негативного мышления. Проблема с этим типом когнитивного искажения состоит в том, что выводы в большинстве случаев являются отрицательными; катастрофически отрицательный.

Обычно вы приходите к отрицательному выводу без каких-либо обоснованных фактов о ситуации или реальности. На следующем этапе вы начинаете мучить себя тем, насколько вам не повезло.

Мышление «поспешных выводов» похоже на владение хрустальным шаром, который предсказывает только страдания.Если бы у вас был такой хрустальный шар, что бы вы с ним сделали? Вы бы, конечно, сразу выбросили.

Итак, нет ни одной причины держать в уме такой негативный образ мыслей. Существует два типа когнитивного искажающего мышления , при котором вы автоматически делаете отрицательный вывод:

1. Гадание
2. Чтение мыслей

Гадание

Первый вид поспешных выводов называется гаданием. Вы ожидаете, что конкретная ситуация закончится плохо, что бы вы ни делали.

Вы убеждаете себя, что отрицательный исход — это уже установленный факт. Вы произвольно предсказываете для себя плохой исход. Никакой другой вариант невозможен. Период.

Когда вы делаете такой отрицательный вывод, вы автоматически становитесь негативным, подавленным, тревожным, грустным или злым. Ваш разум наполнен негативными мыслями, которые вызывают сильные негативные эмоции.

Следовательно, вы страдаете, потому что результат в вашей голове не такой, как вы хотели бы.

Но что, если я скажу вам, что вы очень часто делаете неверные выводы. Что делать, если вы делаете типичную ошибку гадалки? Вы предполагаете, что что-то произойдет, но вы только предполагаете это.

Вы этого не знаете. На самом деле вы понятия не имеете, верны ли ваши прогнозы или нет.

Ошибочные предположения — основа всех больших ошибок. А истязание себя на основании непроверенных предположений — самая уродливая форма недоверия к себе, жизни и своей личной власти.

Плохие вещи случаются время от времени (даже с хорошими людьми), но не так часто, как вам хотелось бы думать. И что еще более важно, для нет никакой пользы в том, чтобы усердствовать перед тем, как собрать все факты. Просто потому, что вы, наверное, неправы!

Практические примеры

Позвольте мне привести несколько примеров недавних ошибок гадалки:

• Я работал с клиентом, у которого были финансовые проблемы.Я был на 100% уверен, что она задержит оплату. У меня даже было пару часов плохое настроение из-за этого. Она оплатила счет досрочно.
• Я прошел медицинский осмотр по поводу болезни. У меня было очень плохое предчувствие. Я ожидал худшего. Я был так уверен в своей интуиции. В глубине души я чувствовал, что плохой исход — это то, что мне нужно пережить, чтобы извлечь из него урок. Я был таким капризным за пару дней до обследования. Результаты экзамена были отличными.Но я был так уверен.

Есть много распространенных форм гадания. Экзамен, который вы не сдадите, даже если вы хорошо изучили и подготовились, место для парковки, которое вы точно не найдете, новый продукт, который вы собираетесь выпустить, но никто не собирается покупать, рекламная акция, которую вы будете на 100% не получится и тд.

С помощью гадания вы мучаете себя, основываясь на предположениях, сделанных вашим негативным умом. Это не имеет ничего общего с реальностью, по крайней мере, до тех пор, пока вы не соберете все факты и не получите надлежащую обратную связь.

И в 90% ситуаций то, о чем вы беспокоитесь, не имеет ничего общего с реальностью.

Чтение мыслей

Чтение мыслей — вторая форма негативного мышления, когда мы говорим о поспешных выводах. Если гадание касается ситуаций, которые, как вы ложно предполагаете, станут отрицательными, то чтение мыслей — это непроверенные отрицательные предположения о людях.

Вы предполагаете, что люди не любят вас, не будут положительно реагировать на ваши предложения и тому подобное, даже если ваши предположения являются лишь негативной конструкцией вашего ума.

При чтении мыслей вы определяете, что вы знаете, что другие чувствуют к вам, даже если они никогда не говорили и не делали ничего подобного.

В конце концов, вы предпочитаете мучить себя негативными убеждениями, а не начинать разговор и выяснять, что люди на самом деле думают о вас.

Практические примеры

Позвольте мне привести несколько распространенных примеров чтения мыслей:

• Вы предполагаете, что она обязательно откажется от вас, еще до того, как вы ее пригласили.
• Вы предполагаете, что клиент не хочет с вами работать, еще до того, как вы отправите предложение.
• Вы думаете, что статья, которую вы только что написали, никому не понравится.
• Вы предполагаете, что люди сосредоточены только на одном несовершенстве вашего тела.
• Вы предполагаете, что вы не нравитесь какой-то группе людей, и они над вами смеются.

Есть много других форм чтения мыслей. Вы верите, что люди не уважают вас, что вас автоматически отвергнут или что другие не отреагируют положительно на ваши потребности. Но на самом деле все могло быть иначе.

Вы не знаете, что думают о вас другие, пока не спросите их. Время от времени вы можете просто не нравиться некоторым людям. А ненавистники всегда присутствуют в жизни каждого, особенно когда вы за что-то отстаиваете.

Но они не причинят тебе вреда, если ты им не позволишь.У вас всегда есть возможность сосредоточиться на своих сторонниках, принять и понять ненавистников. Вопрос только в том, на чем вы сосредотачиваетесь.

Нелепость чтения мыслей состоит в том, что вы делаете предположения о людях еще до того, как осознаете. Вы не знаете, что думает другой человек, вы только строите в своем уме негативную конструкцию, чтобы подпитывать свои негативные мысли и эмоции.

Вы позволили своему разуму превратиться в вашего злейшего врага. Не лучше ли визуализировать позитивные вещи? Убедитесь, что ваш ум — это актив, а не пассив.

Почему люди ходят в гости к гадалкам?

Гадание — это большой бизнес. Когда ваш разум фантазирует обо всех возможных негативных результатах, вам нужно как-то уравновесить это. Вам нужно заверение в том, что все не так уж плохо, как ваш разум представляет их для вас.

Затем вы посещаете гадалку, и она говорит вам (надеюсь), что все будет хорошо, так или иначе. И негативные мысли постепенно утихают.

Наконец, вы также можете увидеть все положительные признаки.Наконец, вы приобретаете уверенность в себе и в жизни. Вот почему люди чаще всего ходят в гости к гадалкам.

У них есть большое недоверие к себе и жизни, и поэтому они ищут внешнего подтверждения того, что все может закончиться положительно. Это вселяет в них надежду, а надежда — это то, что питает позитивный взгляд на вещи.

Но наличие гадалки — всего лишь костыль с кратковременным поддерживающим эффектом. Ваш разум может очень скоро снова сойти с ума и вернуться к темным интерпретациям реальности — делая поспешные выводы или любые другие когнитивные искажения.

Именно поэтому людям чаще всего приходится навещать гадалку снова и снова. Чтобы успокоить их неуверенность. А это может быть довольно дорого.

Следовательно, гораздо лучшая альтернатива — это постепенно развивать доверие к себе и жизни, выстраивать превосходную жизненную стратегию, развивать компетенции, соответствующие вашим задачам, и, кроме того, правильно управлять своим умом. Когда вы научитесь управлять своим умом, вам больше не понадобятся внешние костыли.

Пора перестать делать поспешные выводы

Вам не нужно навещать гадалку, чтобы обрести уверенность в себе или в жизни.Все, что вам нужно сделать, — это убедиться, что ваш разум не является негативным хрустальным шаром, который видит только несчастья в вашем будущем.

Самое лучшее, что вы можете избавиться от большой части беспокойства и негатива , если вы дисциплинируете свой ум, чтобы не делать поспешных выводов. Есть несколько простых упражнений, как этого добиться.

1. Проверьте факты

Лучшее, что можно сделать, если возможно, — это проверить факты и посмотреть, соответствует ли реальность негативному восприятию. Вы поймете, что это происходит только иногда, но чаще всего — нет.

Когда вы видите реальность неискаженной, вы видите не только негатив, но и позитив в своей жизни.

• Время от времени вас могут отказывать, но есть много людей, которым нравится ваша компания
• Возможно, ваша статья не станет вирусной, но найдутся читатели, которым она понравится.
• А как быть со всеми ситуациями, когда вам повезло и вы нашли место для парковки раньше всех?

По возможности проверьте факты.И убедитесь, что вы проверили все факты .

Попросите человека выпить с вами кофе. Если вас отвергают, найдите кого-нибудь, кто действительно вам подходит. Отправить предложение потенциальному клиенту. Отправьте свое резюме в компанию, в которой хотите работать. Опубликуйте эту статью. И так далее. И проделайте все это несколько раз, прежде чем делать какие-либо выводы.

Не предполагайте отрицательных результатов, если на самом деле вы не представляете, что произойдет. Вместо этого просто сделайте небольшой управляемый шаг, соберите отзывы и при необходимости отрегулируйте.

Соберите все факты как можно скорее и перестаньте мучить себя воображаемыми убеждениями. Проведение жизненных экспериментов — отличный способ справиться с неуверенностью, и воспринимает неопределенность как ученый, чья задача — выяснить, какова реальность на самом деле.

2. Практикуйте остановку мысли

Каждый раз, когда ваш разум пытается увести вас в темное место с отрицательным выводом, остановите его. Просто скажите «Нет!» прямо обратно в ваш отрицательный ум. Просто скажите: «Мы этого еще не знаем».

Напомните себе, что ваши предположения основаны не на реальных фактах, а только на отрицательных убеждениях. Не позволяйте своему разуму превратиться в вашего злейшего врага. Остановите это при первой негативной мысли.

Вначале вам, возможно, придется делать это сотни раз в день. Ваш ум сходит с ума, и вы говорите «нет». И снова, и снова, и снова.

Вначале вы должны быть сильными и следить за тем, чтобы ни за что не упустить свой разум. Вы должны быть сильными и защищать себя и реальность.А реальность такова, что вы еще не знаете результата.

3. Напомните себе о прошлых положительных результатах

Еще одно упражнение, которое вы можете выполнить, чтобы переосмыслить свое мышление в более позитивном ключе, — это найти доказательства того, что вы ошибались в прошлом . Напомните себе обо всех ситуациях, когда вы получали положительный ответ, даже если вы ожидали отрицательного результата.

Клиент согласился на ваше предложение, человек положительно ответил на ваше приглашение выйти, вы получили много похвал за то, что вы сделали, или все как-то обошлось, когда вы предположили худшее.

Напомните себе, что ваш разум может чрезмерно анализировать и сосредотачиваться на негативе, и что на этот раз вы не позволите ему сделать то же самое. Это должно вас полностью успокоить.

Время от времени мы все получаем негативные новости, и в таких ситуациях вы должны действовать соответствующим образом, чтобы минимизировать риск и боль. Но вам нужно избавиться от мысли, что большинство ситуаций в вашей жизни будут отрицательными.

4. Практикуйте доверие к себе и жизни

Чем меньше вы доверяете себе и жизни, тем чаще вы делаете отрицательные выводы.Чем меньше вы доверяете себе и жизни, тем больше вам нужны внешние костыли, которые успокаивают вашу неуверенность.

Лучшее и самое постоянное решение отказаться от поспешных выводов — это практиковать доверие себе и жизни. Вы должны в глубине души верить, что с вами все будет в порядке, что бы ни случилось.

Вы должны верить в свою личную силу, что всегда есть возможность сделать шаг вперед, всегда есть альтернативный путь к вашей цели и что в каждой негативной ситуации можно найти положительный рассказ.

Практические примеры

Позвольте мне привести несколько примеров того, как практиковать доверие к себе и жизни:

• Перечислите все способы, которыми вы можете изменить свою стратегию или альтернативные пути достижения своей цели, когда слышите от кого-то «нет».
• Почитайте форумы, чтобы узнать, какие положительные моменты люди находят в трудных ситуациях, подобных вашей.
• Развивайте новый набор компетенций, который лучше справляется с проблемами, которые бросает вам жизнь.
• Запишите каждый случай, когда ваш разум ожидал чего-то плохого на основе ложных предположений, а затем наступил положительный результат.Когда у вас есть десятки таких случаев, вы можете постепенно начать не доверять своему негативному мышлению и доверять себе .

Источник: Подождите, почему, почему яппи поколения Y недовольны

Нереалистичные ожидания — другая крайность

Постоянно делать отрицательные выводы — это отвратительная форма негативного мышления. Это очень распространенный способ сделать жизнь несчастной. Чтобы избавиться от такого негативного самореализующегося пророчества, потребуется некоторая последовательная работа над своим мышлением.

Но, работая над своим мышлением, вы должны быть очень осторожны, чтобы не впасть в другую крайность; крайность с нереалистичными ожиданиями, что все будет происходить так, как вы хотите, без каких-либо препятствий.

Смысл борьбы со своим мышлением и негативными мыслями — увидеть реальность такой, какая она есть, а затем принять ее, выстроить и следовать превосходной стратегии, основанной на ней, и, наконец, начать жить счастливой и успешной жизнью, усваивая себя и правила жизни.

Это означает, что вы не позволяете своему уму видеть только негатив, особенно там, где для него нет фактов, но в то же время вы не уплываете в сторону позитивных иллюзий.

Время от времени случаются плохие вещи. Иногда тебя отвергают. Чаще всего требуется намного больше тяжелой работы, чем ожидалось, когда вы добиваетесь своих целей или пытаетесь узнать что-то новое. И на жизненном пути всегда есть какие-то препятствия.

Но как бы на дороге есть препятствия, так и есть удачные перерывы, прогресс и положительные отзывы. Имея реалистичные ожидания и сосредотачиваясь на положительном , не делая поспешных выводов, когда у вас нет фактов, — это оптимальный образ мышления.Используйте это!

ловушек разума | Здесь, чтобы помочь

Источник: BC Partners for Mental Health & Addictions Information, Anxiety Disorders Toolkit

Когда у вас депрессия, тревога или другие расстройства, у вас часто бывают стереотипы негативного мышления. Например, вы можете автоматически считать, что «никогда не будете достаточно хороши», когда одна крошечная часть проекта не работает так, как вы планировали. Эти мысли могут вызвать у вас еще большую депрессию или тревогу. Перечисленные ниже паттерны негативного мышления являются распространенными паттернами мышления, которые могут способствовать депрессии, тревоге и другим тревожным симптомам.

• Мышление по принципу «все или ничего»: Вы видите вещи в черно-белых категориях. Если ситуация не идеальна, вы воспринимаете ее как полную неудачу.

• Чрезмерное обобщение: Когда вы думаете об этом, вы видите одно негативное событие, такое как романтический отказ или поворот карьеры, как бесконечный образец поражения, используя такие слова, как «всегда» или «никогда».

• Ментальный фильтр: Вы выделяете одну отрицательную деталь и сосредотачиваетесь исключительно на ней, так что ваше видение всей реальности становится затемненным, как капля чернил, обесцвечивающая стакан с водой.

• Дисконтирование положительного : Вы отвергаете положительный опыт, настаивая на том, что он «не в счет». Если вы делаете хорошую работу, вы можете сказать себе, что она была недостаточно хорошей или что кто-то мог бы это сделать также. Обесценивание положительного лишает жизнь радости и заставляет вас чувствовать себя неполноценным и ничем не награжденным.

• Поспешные выводы: Вы негативно интерпретируете вещи, когда нет фактов, подтверждающих ваш вывод.

• Мысленное чтение: Не проверяя, вы произвольно делаете вывод, что кто-то негативно на вас реагирует.

• Гадание: Вы предсказываете, что все будет плохо.

• Увеличение: Вы преувеличиваете важность своих проблем и недостатков или преуменьшаете важность своих желаемых качеств. Это также называют «бинокулярным трюком».

• Эмоциональное рассуждение: Вы предполагаете, что ваши отрицательные эмоции обязательно отражают то, что есть на самом деле.

• «Следует»: Вы говорите себе, что все должно быть так, как вы надеялись или ожидали.

• Маркировка: Маркировка — это крайняя форма мышления «все или ничего». Вместо того, чтобы говорить: «Я совершил ошибку», вы навешиваете на себя негативный ярлык.

• Персонализация и обвинение: Персонализация возникает, когда вы берете на себя личную ответственность за событие, которое не находится полностью под вашим контролем.

Философия разума — Заключение — Кембридж, Пресс, Университет и Оксфорд

Изучение психики в начале 2000-х годов было усилено изучением психических расстройств. Понимание того, как ум может сломаться, может улучшить наше понимание того, что мы изучаем. Ум одновременно наиболее близко знаком каждому из нас и в то же время наиболее загадочен и неуловим для нашего понимания. Пока человеческий разум сохраняет свое превосходство, это реальный вопрос, представляет ли он что-то непрерывное или прерывное по сравнению с тем, что мы находим у других животных и в машинах.Хотя материализм является доминирующей культурой, мы не должны забывать наблюдения Декарта и других, которые затрудняют понимание того, как простое тело может производить различные виды деятельности, которые мы связываем с умом. История разума — это история нашей попытки объяснить, как наши переживания, восприятия, мысли, эмоции и тому подобное могут быть полностью поняты в отношении мира плоти и крови.

Хомский, Ноам. «Отзыв о Б.Вербальное поведение Ф. Скиннера . «В чтениях по философии психологии, под редакцией Неда Блока. 2 тома. Кембридж, Массачусетс: издательство Гарвардского университета, 1980.

Черчленд, Пол. Материя и сознание: современное введение в философию разума. Кембридж, Массачусетс: M.I.T. Press, 1984.

Дэвидсон, Дональд. Очерки действий и событий. Оксфорд: Кларендон, 1980.

Деннет, Дэниел. Сознание объяснено. Бостон: Литтл, Браун, 1991.

Декарт, Рене. Философские сочинения Декарта. Перевод Джона Коттингема, Роберта Штутгоффа и Дугальда Мердока. 2 тт. Кембридж, Великобритания: Cambridge University Press, 1984.

Крипке, Саул. Именование и необходимость. Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета, 1980.

Макгинн, Колин. Проблемы философии: пределы исследования. Оксфорд: Блэквелл, 1993.

Нагель, Томас. Смертельные вопросы. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 1979.

Патнэм, Хилари. Разум, язык и реальность. Кембридж, Великобритания: Издательство Кембриджского университета, 1975.

Витгенштейн, Людвиг. Философские исследования. Перевод Г. Э. М. Анскомба. Оксфорд: Блэквелл, 1953.

Не существует такой вещи, как сознательная мысль

Питер Каррутерс, заслуженный профессор философии Университета Мэриленда, Колледж-Парк, является экспертом по философии разума, который в значительной степени опирается на эмпирическую психологию и когнитивную нейробиологию.Он изложил многие из своих идей о сознательном мышлении в своей книге 2015 года Центрированный разум: что наука о рабочей памяти показывает нам о природе человеческого мышления . Совсем недавно, в 2017 году, он опубликовал статью с удивительным названием «Иллюзия сознательной мысли». В следующем отрывке из беседы Каррутерс объясняет редактору Стиву Аяну причины своего провокационного предложения.

Почему вы думаете, что сознательное мышление является иллюзией?

Я считаю, что вся идея сознательного мышления ошибочна.Я пришел к такому выводу, проследив за последствиями двух основных теорий сознания. Первая из них называется теорией глобального рабочего пространства и связана с нейробиологами Станисласом Дехане и Бернардом Баарсом. Их теория утверждает, что для того, чтобы считаться сознательным, психическое состояние должно быть среди содержимого рабочей памяти («пользовательский интерфейс» нашего разума) и, таким образом, быть доступным для других психических функций, таких как принятие решений и вербализация. Соответственно, сознательные состояния — это те состояния, которые, так сказать, «транслируются глобально».Альтернативный взгляд, предложенный Майклом Грациано, Дэвидом Розенталем и другими, утверждает, что сознательные ментальные состояния — это просто те состояния, о которых вы знаете, которые вы непосредственно осознаете и не требуют от вас интерпретации самих себя. Вам не нужно читать собственные мысли, чтобы узнать о них. Какую бы точку зрения вы ни выбрали, оказывается, что такие мысли, как решения и суждения, не следует рассматривать как сознательные. Они недоступны в рабочей памяти, и мы не знаем о них напрямую.У нас просто есть то, что я называю «иллюзией непосредственности» — ложное впечатление, будто мы знаем свои мысли напрямую.

Можно легко согласиться с тем, что источников наших мыслей скрыты от глаз — мы просто не знаем, откуда берутся наши идеи. Но когда они у нас есть и мы это знаем, именно здесь начинается сознание. Разве у нас нет сознательных мыслей, по крайней мере, в этом смысле?

В обычной жизни мы вполне довольны такими вещами, как «О, я только что подумал» или «Я думал про себя.Под этим мы обычно подразумеваем примеры внутренней речи или визуальных образов, которые находятся в центре нашего потока сознания — последовательность слов и визуального содержания, представленных в нашем сознании. Я считаю, что эти поезда действительно сознательные. Однако в нейрофилософии мы относимся к «мысли» в гораздо более конкретном смысле. С этой точки зрения мысли включают только бессенсорные психические установки, такие как суждения, решения, намерения и цели. Это амодальные, абстрактные события, означающие, что они не являются сенсорными переживаниями и не связаны с сенсорными переживаниями.Такие мысли никогда не фигурируют в рабочей памяти. Они никогда не приходят в сознание. И мы узнаем из только тогда, когда интерпретируем то, что действительно становится сознательным, например, визуальные образы и слова, которые мы слышим, произнося в своей голове.

Значит, сознание всегда имеет сенсорную основу?

Я утверждаю, что сознание всегда связано с сенсорной модальностью, что в нем неизбежно присутствует некоторый слуховой, визуальный или тактильный аспект. Разумеется, сознательными могут быть все виды мысленных образов, такие как внутренняя речь или зрительная память.Мы видим вещи мысленным взором; мы слышим наш внутренний голос. Что мы осознаем, так это сенсорное содержимое, присутствующее в рабочей памяти.

На ваш взгляд, сознание отличается от осознания?

Это сложный вопрос. Некоторые философы считают, что сознание может быть богаче, чем то, о чем мы на самом деле можем сообщить. Например, наше визуальное поле кажется полным деталей — все просто есть, уже сознательно видимое. Однако эксперименты по визуальному восприятию, особенно феномен невнимательной слепоты, показывают, что на самом деле мы сознательно регистрируем только очень ограниченный кусок мира.[ Примечание редактора: человек, страдающий непреднамеренной слепотой, может не заметить, что горилла шла по баскетбольной площадке, в то время как человек сосредотачивался на движении мяча. ] Итак, то, что мы думаем, что видим, наше субъективное впечатление, отличается от того, что мы на самом деле осознаем. Вероятно, наш сознательный разум улавливает только суть большей части того, что есть в мире, своего рода статистическую сводку. Конечно, у большинства людей сознание и осведомленность в большинстве случаев совпадают.Тем не менее, я думаю, мы не осознаем наши мысли напрямую. Так же, как мы напрямую не осознаем мысли других людей. Мы интерпретируем наши собственные психические состояния во многом так же, как мы интерпретируем умы других, за исключением того, что мы можем использовать в качестве данных в нашем собственном случае наши собственные визуальные образы и внутреннюю речь.

Вы называете процесс того, как люди узнают свои собственные мысли, интерпретирующим сенсорным доступом, или ISA. Где интерпретация играет роль?

Возьмем для примера наш разговор — вы наверняка знаете, что я говорю вам в этот самый момент.Но интерпретационная работа и выводы, на которых вы основываете свое понимание, вам недоступны. Все автоматические и быстрые выводы, которые лежат в основе вашего понимания моих слов, остаются скрытыми. Кажется, вы только слышите смысла того, что я говорю. То, что всплывает на поверхность вашего разума, является результатом этих умственных процессов. Вот что я имею в виду: сами выводы, реальная работа нашего ума, остаются бессознательными. Все, о чем мы знаем, — это их продукция.И мой доступ к вашему разуму, когда я слушаю, как вы говорите, ничем принципиально не отличается от моего доступа к моему собственному разуму, когда я осознаю свою внутреннюю речь. Такого же рода интерпретационные процессы все еще должны иметь место.

Почему же тогда у нас создается впечатление прямого доступа к нашему разуму?

Идея, что разум прозрачен для самого себя (что каждый имеет прямое представление о своих мыслях), встроена в структуру нашего факультета «чтения мыслей» или «теории разума», я предлагаю.Предположение — полезная эвристика при интерпретации утверждений других. Если кто-то говорит мне: «Я хочу помочь тебе», я должен интерпретировать, искренен ли этот человек, говорит ли он буквально или иронично и так далее; это достаточно сложно. Если бы мне также пришлось интерпретировать, правильно ли он интерпретирует свое собственное психическое состояние, тогда это сделало бы мою задачу невыполнимой. Гораздо проще предположить, что он знает свой ум (как обычно и знает). Иллюзия непосредственности имеет то преимущество, что позволяет нам понимать других с гораздо большей скоростью и, вероятно, с небольшой потерей надежности или без нее.Если бы мне пришлось выяснить, в какой степени другие люди являются надежными интерпретаторами самих себя, тогда это сделало бы все намного более сложным и медленным. Чтобы понять намерения и психическое состояние других, потребуется гораздо больше энергии и толкования. Кроме того, это то же эвристическое предположение о прозрачности разума, благодаря которому мои собственные мысли кажутся мне прозрачно доступными.

Какова эмпирическая основа вашей гипотезы?

Существует множество экспериментальных свидетельств нормальных субъектов, особенно их готовности ложно, но неосознанно, сфабриковать факты или воспоминания, чтобы заменить потерянные.Более того, если бы интроспекция коренным образом отличалась от чтения мыслей других, можно было бы ожидать, что возникнут расстройства, при которых будет нарушена только одна способность, а другая — нет. Но это не то, что мы находим. Например, расстройства аутистического спектра связаны не только с ограниченным доступом к мыслям других, но и с ограниченным пониманием себя. У пациентов с шизофренией искажается представление как о собственном сознании, так и о сознании других. Кажется, есть только один механизм чтения мыслей, от которого мы зависим как внутри, так и в наших социальных отношениях.

Какой побочный эффект имеет иллюзия непосредственности?

Цена, которую мы платим, состоит в том, что мы субъективно верим в то, что обладаем гораздо большей уверенностью в наших отношениях, чем на самом деле. Мы считаем, что если мы находимся в ментальном состоянии X, это то же самое, что и нахождение в этом состоянии. Как только я верю , я голоден, я голоден. Как только я верю , я счастлив, я счастлив. Но на самом деле это не так. Это уловка ума, которая заставляет нас отождествлять акт мышления, что у человека есть мысль, с самой мыслью.

Что могло бы быть альтернативой? Что, , нам с этим делать , если бы мы могли?

Что ж, теоретически мы должны различать само эмпирическое состояние, с одной стороны, и наше суждение или убеждение, лежащее в основе этого опыта, с другой. В редких случаях нам это удается: например, когда я нервничаю или раздражаюсь, но внезапно понимаю, что на самом деле голоден и мне нужно поесть.

Вы имеете в виду, что более подходящий способ увидеть это было бы: «Я думаю, что зол, но, может быть, нет»?

Это был бы один из способов сказать это.Удивительно трудно поддерживать такой отстраненный взгляд на себя. Даже после многих лет изучения сознания у меня все еще не все хорошо получается ( смеется, ).

Исследователи мозга приложили много усилий для выяснения нейронных коррелятов сознания, NCC. Будет ли эта попытка когда-нибудь успешной?

Я думаю, мы уже много знаем о том, как и где в мозгу представлена ​​рабочая память. Наши философские представления о том, чем на самом деле является сознание, гораздо больше основаны на эмпирических исследованиях, чем даже несколько десятилетий назад.Сможем ли мы когда-нибудь преодолеть разрыв между субъективными переживаниями и нейрофизиологическими процессами, которые их производят, все еще остается предметом споров.

Согласитесь, что мы гораздо более бессознательны, чем думаем?

Я бы сказал, что сознание — это не то, что мы обычно думаем. Это не прямое осознание нашего внутреннего мира мыслей и суждений, а весьма логичный процесс, который только производит впечатление непосредственности.

Что это дает нам с нашей концепцией свободы и ответственности?

Мы все еще можем иметь свободную волю и нести ответственность за свои действия.Сознательное и бессознательное — не отдельные сферы; они действуют в тандеме. Мы не просто марионетки, которыми манипулируют наши бессознательные мысли, потому что, очевидно, сознательное отражение действительно влияет на наше поведение. Он взаимодействует с неявными процессами и питается ими. В конце концов, быть свободным означает действовать в соответствии с собственными причинами — сознательными они или нет.

Кратко поясняем: сознание

Сознание обычно понимается как означающее, что человек не только имеет идею, воспоминание или восприятие, но также знает , что он или она они есть.Для восприятия это знание охватывает как опыт внешнего мира («идет дождь»), так и внутреннее состояние человека («я злюсь»). Специалисты не знают, как возникает человеческое сознание. Тем не менее, они в целом сходятся во мнении, как определять различные его аспекты. Таким образом, они различают «феноменальное сознание» (отличительное ощущение, когда мы воспринимаем, например, что объект красный) и «доступ к сознанию» (когда мы можем сообщить о психическом состоянии и использовать его при принятии решений).

Важные характеристики сознания включают субъективность (чувство, что ментальное событие принадлежит мне), непрерывность (оно кажется непрерывным) и интенциональность (направлено на объект).Согласно популярной схеме сознания, известной как теория глобального рабочего пространства, психическое состояние или событие является сознательным, если человек может вспомнить их для выполнения таких функций, как принятие решений или запоминание, хотя точно не известно, как происходит такой доступ. Исследователи предполагают, что сознание является продуктом не одной области мозга, а более крупных нейронных сетей. Некоторые теоретики заходят так далеко, что утверждают, что это даже не продукт индивидуального мозга. Например, философ Альва Ноэ из Калифорнийского университета в Беркли считает, что сознание — это не работа отдельного органа, а больше похоже на танец: образец смысла, который возникает между мозгами.- S.A.

Эта статья впервые появилась в Gehirn & Geist и воспроизводится с разрешения.

Почему ум блуждает? | Неврология сознания

Аннотация

Я ищу объяснения этиологии и функции эпизодов блуждания разума. Мое предложение — которое я называю предложением по когнитивному контролю — состоит в том, что блуждание разума является формой бессознательного руководства, обусловленного когнитивным контролем. Когда текущая цель агента считается недостаточно полезной, система когнитивного контроля инициирует поиск новой, более полезной цели.Этот поиск — процесс непреднамеренного блуждания ума. После разработки предложения и сопоставления его с литературой по блужданию ума и когнитивному контролю я обсуждаю объяснения, которые дает предложение, проверяемые предсказания, которые оно делает, и философские последствия, которые оно имеет.

Основные моменты

• Предлагает новое и эмпирически обоснованное предложение относительно того, почему разум блуждает

• Предлагает новые объяснения данных о блуждании разума

• Предлагает прогнозы для будущей работы по блужданию разума

• Объединяет литературу по когнитивным функциям контроль с помощью литературы по блужданию разума

• Обсуждает значение философского объяснения природы блуждания разума

Введение

Блуждающие мысли

Некоторые блуждают больше, чем другие, но люди много блуждают.Часто цитируемая оценка, сделанная Киллингсвортом и Гилбертом (2010), гласит, что бодрствующий человеческий разум проводит от трети до половины своего времени в блужданиях. Это большой диапазон, приблизительная оценка, и есть веские причины относиться к нему с подозрением (см. Seli et al. 2018). Фактическое число, вероятно, будет немного зависеть от природы блуждающего ума, немного от того, есть ли у нас правильная мера для получения такой оценки, и, конечно, немного от индивидуальной изменчивости. Однако помимо оценок, самоанализ сообщает, что ум блуждает на удивление часто.Мой вопрос вот в чем.

Почему это происходит?

Под-вопросы включают следующее. Что заставляет разум блуждать? Что-нибудь заставляет его блуждать? Случайен ли переход от сфокусированной мысли к извилистой? Это недостаток контроля или за этими мысленными движениями стоит какая-то темная цель?

В следующем разделе я накрою стол, обсудив несколько интересных особенностей блуждания разума, а также несколько недавних предложений относительно его этиологии и функции.Эти два понятия легко объединить, поскольку, если блуждание разума имеет определенную функцию, его этиология вполне может помочь прояснить его, но вопросы разные. Здесь меня больше интересует, почему происходит блуждание разума — о его этиологии. Однако оказалось, что по моему предложению блуждание ума происходит по веским функциональным причинам. Я разрабатываю это предложение, которое я называю предложением по когнитивному контролю, в разделах «Когнитивный контроль» и «Почему блуждает разум». В разделе «Пояснения» я обсуждаю некоторые объяснения, которые делает возможным это предложение.В разделе «Прогнозы» я обсуждаю некоторые прогнозы, которые могут подтвердить или опровергнуть предложение. В разделе «Философские последствия» я обсуждаю последствия для философского объяснения природы блуждания разума.

Блуждающий разум

Термин «блуждание разума», используемый как конструкт в психологическом теоретизировании, относительно молод. В основополагающей статье Смоллвуд и Скулер (2006) утверждали, что исследования разрозненных конструкций — они упоминают мысли, не связанные с задачами, образы, не связанные с задачами, мысли, не зависящие от стимулов, всплывающие мысли и зоны выхода — можно объединить под одним названием.

Ссылаясь на это явление как на блуждание разума, термин, знакомый неспециалистам, мы надеемся повысить статус этого исследования до уровня основного психологического мышления (946).

As Murray et al. (2019), после этого обзора использование «блуждания разума» резко возросло. Только в статье Smallwood and Schooler в 2006 году этот термин использовался в названии или аннотации. В 2018 году этот термин появился в 132 названиях или аннотациях.

Повышенное внимание к ряду явлений, сгруппированных по «блужданию разума», полезно.Но теоретики признают, что диапазон процессов, входящих в группы терминов, может содержать несколько этиологий и сигнатур обработки. Соответственно, теоретики предложили множество подтипов блуждания разума, классифицируя эпизоды блуждания разума по крайней мере тремя различными способами.

Первые два связаны с концепцией блуждания разума, что частично определяется содержанием эпизода блуждания разума, где содержание не связано с задачей, которую агент выполнял или должен был выполнить. Но у агента есть разные способы задействовать мысли, не связанные с задачей.Некоторые классифицируют эпизоды блуждания разума с точки зрения связи с намерением агента: блуждание разума может происходить намеренно или непреднамеренно (Giambra 1995; Seli et al. 2016). Второй способ классифицировать эпизоды блуждания ума — это отношение к внешним раздражителям. Здесь можно провести различие между отвлечением, когда разум побуждается блуждать внешними стимулами, и блужданием разума, когда разум побуждает блуждать внутренними процессами, независимо от каких-либо конкретных стимулов (см. Stawarczyk et al. 2013). Или можно утверждать, что отвлечение, особенно постоянное отвлечение, также является законным блужданием ума.

Третий способ охарактеризовать блуждание разума — это не его содержание, а его динамика. Так, например, Christoff et al. (2016) характеризует блуждание разума как разновидность спонтанной мысли с отчетливой динамикой. Блуждание разума отличается от творческого мышления, размышлений и других типов психических эпизодов связью с наличием или отсутствием различных ограничений на эпизод (например,g., что они называют «преднамеренными» и «автоматическими» ограничениями).

С определенной высоты кажется, что эти разные характеристики могут не конкурировать друг с другом. Возможно, есть много способов блуждать по разуму. Возможно, некоторые из них частично совпадают. Возможно, можно ответить на разные вопросы, сосредоточив внимание на определенных маршрутах в определенных контекстах. Разумно, Seli et al. (2018) недавно высказались в пользу блуждания разума как естественного вида, с различными подтипами, сгруппированными вместе отношениями, близкими к семейному сходству: «Мы предлагаем, чтобы область признала блуждание разума как многомерную и нечеткую конструкцию, охватывающую семья опыта с общими и уникальными чертами »(2018, 482).

Размышление о блуждающем разуме таким образом хорошо сочетается с другими работами о природе естественных видов, в соответствии с которыми жетоны естественного вида разделяют некоторые — но не обязательно все — из класса стабильных сходств, которые группируются вместе благодаря лежащей в основе причинные механизмы (Boyd 1991). Размышление о блуждании разума таким образом не исключает возможности того, что дальнейшее эмпирическое исследование выявит важные различия между подтипами блуждающего разума или выявит необходимость пересмотреть конструкцию блуждающего разума в пользу конструкции (или построений). точный или плодотворный (по поводу аналогичной точки и критики точки зрения семейного сходства см. Christoff et al. 2018). Подобное представление о блуждании ума не устраняет необходимости в точности в отношении подтипов блуждающего ума. Сели и др. (2018), например, советуют, чтобы статьи о блуждании разума оставались ясными, а именно:

Методологическая и концептуальная ясность просто потребует в эмпирических рукописях чего-то вроде следующего предложения: «Здесь мы концептуализировали блуждание ума как ________, а оперативно определили его для наших участников как ________.Критически важно, что этот подход позволяет исследователям свободно изучать любые особенности блуждания ума, которые они пожелают, обеспечивая при этом необходимую конкретность в отношении аспектов исследуемого опыта. (488)

В том же духе я отмечаю здесь подтип блуждания разума, который меня беспокоит. Меня интересует непреднамеренное блуждание разума — эпизоды блуждания разума, которые не инициируются и не управляются каким-либо отчетным намерением агента. Эта категория может пересекать любые отношения с внешними стимулами в том смысле, что непреднамеренное блуждание ума может быть инициировано извне или внутренне.И это может демонстрировать динамику, отличную от других подтипов блуждания разума.

Непреднамеренное блуждание разума в принципе может происходить бессознательно. Но в литературе о блуждании человеческого разума это считается особенностью сознательного разума. То есть, когда ум блуждает, блуждает поток сознания — процессы сознательного мышления. Итак, один из ключевых способов изучения блуждания разума — это спрашивать людей, блуждал ли их разум и как часто. Люди предлагают отчеты об этом.Они признают, что блуждали по разуму. Это не из-за феноменологической сигнатуры блуждания ума. Скорее потому, что у людей есть ощущение, что они когда-то что-то задумали, а затем, более или менее незаметно для них, они начали делать что-то еще. Томас Метцингер (2013) называет это мерцанием саморепрезентации: незаметным переходом от выполнения одной задачи к тому, чтобы делать то, что мы делаем, когда ум блуждает. Признание того, что ваш ум блуждает, всегда немного удивительно, потому что вы не планировали, что все пойдет таким образом.С вашей точки зрения кажется, что они сделали только что .

Это вызывает недоумение. Но определение ментального эпизода непреднамеренным не обязательно означает, что блуждание ума неадекватно или не имеет никакой функции. Действительно, сама частота, с которой это происходит, заставила многих предположить, что он должен иметь некоторую функциональную роль (например, Baird et al. 2011). Конечно, может и не быть. Возможно, мы выживаем, несмотря на то, насколько мы все психически одурманены. Но, по крайней мере, возможно, что функция есть.

Некоторые отчеты о блуждании разума могут отрицать это. Маквей и Кейн (2010a) и Кейн и Маквей (2012), например, утверждали, что блуждание разума отражает отсутствие исполнительного контроля. Они отмечают, что существует отрицательная корреляция между объемом рабочей памяти и тенденцией переживать мысли, не связанные с задачей (см. Также Randall et al. 2014). Некоторая такая корреляция правдоподобна. Когда кто-то испытывает мышление, не связанное с задачей, что-то явно пошло не так. Один не смог выполнить задачу.

Но это также не означает, что блуждание разума не имеет функции. Кейн и Маквэй отмечают, что корреляция между объемом рабочей памяти и мышлением, не связанным с задачей, не очень сильна: «WMC ​​составляет лишь около 5% вариабельности [мысли, не связанной с задачей] ВПИ (и наоборот)» (2012, 352). Вполне возможно, что блуждание разума является как неудачей в одном смысле, так и адаптивностью в другом.

Действительно, данные Кейна и Маквея указывают на это следующим образом. Они демонстрируют, что, когда задачи высоки, больший объем рабочей памяти коррелирует с меньшим количеством мыслей, не связанных с задачей.Другая работа предполагает, что, когда требования к задачам низкие, большая емкость рабочей памяти коррелирует с возникновением большего количества мыслей, не связанных с задачами (Levinson et al. 2012), хотя предварительно зарегистрированная попытка репликации не смогла найти такую ​​же корреляцию (Meier 2019). Кроме того, недавняя работа демонстрирует, что роль когнитивного контроля в блуждании разума в некоторой степени податлива: те, кто обладает большим когнитивным контролем, блуждают в более стратегическое время (Seli et al. 2018).Раммель и Бойвитт (2014) обнаружили, что участники с более высокой емкостью рабочей памяти [а] продемонстрировали повышенную тенденцию к блужданию ума (операционализированному как переживание мыслей, не связанных с задачей (ВПИ)) в менее сложных задачах, и [б] показали меньшую снижение производительности на тех же задачах. Они комментируют:

[Мы] нашли доказательства гипотезы о том, что способности когнитивного контроля конкретно участвуют в гибкой адаптации блуждания разума к требованиям задачи. Как и предполагалось, участники с высоким WMC продемонстрировали более высокий уровень корректировки TUT, чем участники с низким WMC.Таким образом, более гибкая координация потока мыслей, по-видимому, характерна для людей с высоким WMC: они участвуют в TUT, когда ситуационные требования низкие, но сокращают TUT в ситуациях, требующих внимания. (1313)

Эта гипотеза согласуется с работой, которая продемонстрировала, что по мере того, как ресурсы когнитивного контроля уменьшаются с возрастом, склонность к блужданию ума также уменьшается (Maillet and Schacter, 2016).

Если мы хотим верить, что блуждание разума связано с развертыванием когнитивного контроля, нам нужны доказательства того, что, когда разум блуждает, агенты вовлекаются в мыслительные процессы, которые могут быть полезными.Некоторым свидетельством этого является то, что, когда разум агентов блуждает, их мысли очень часто обращаются к несбывшимся целям и потребностям, а также к размышлениям о том, как достичь этих целей в будущем (Klinger 1999; Baird et al. 2011).

Действительно, как отмечают Ирвинг и Томпсон (2019), кажется, что можно манипулировать содержанием эпизодов блуждания разума, задавая агентам конкретные цели. Morsella et al. (2010) сказал некоторым участникам, что в ближайшем будущем им придется ответить на вопросы о штатах в Америке.Затем они дали участникам другое задание. Около 70 процентов мыслей этих участников, не связанных с задачами, касались географии США. Аналогичным образом Mac Giolla et al. (2017) дал некоторым участникам настоящую будущую задачу и сказал различным участникам только притвориться, что у них есть (или лгать о наличии) той же будущей задачи. Участники с искренними намерениями сообщили о гораздо более спонтанных мыслях о будущей задаче, чем участники без искренних намерений.

Также можно управлять блужданием разума, напоминая агентам об их целях.Копп и др. В исследовании (2015) участники либо составили список своих планов на неделю, либо перечислили характеристики автомобиля. Затем участники выполнили задание по чтению. Участники, которые только что рассмотрели набор своих собственных планов и целей, сообщили о гораздо большем блуждании мыслей во время чтения.

Таким образом, внутри блуждающего ума возникает очевидное напряжение. Когда разум блуждает (по крайней мере, непреднамеренно), агенты отвлекаются от текущей задачи, и производительность страдает. Но когда разум блуждает, он имеет тенденцию находить несбыточные цели, которыми обладает агент, генерируя планирование, которое может быть полезным.Более того, больший когнитивный контроль связан с увеличением блуждания мыслей, особенно когда требования к заданиям невысоки.

Вспомните мой первоначальный вопрос: почему разум блуждает? Два связанных вопроса, которые могут помочь: что вызывает его запуск и что объясняет, что происходит, когда он блуждает?

Предлагаемый мною ответ основан на недавней работе по когнитивному контролю и по тому, какие механизмы управляют распределением ресурсов когнитивного контроля. Об этой работе я расскажу в следующем разделе.

Когнитивный контроль

Хотя термин «когнитивный контроль» широко используется в психологии и нейробиологии, определить его референт непросто. Во влиятельной статье Botvinick et al. Номер характеризует его с точки зрения гибкой настройки обработки в направлении некоторой цели (или набора концов):

Замечательной особенностью когнитивной системы человека является ее способность настраиваться для выполнения конкретных задач посредством соответствующих корректировок в перцептивном выборе. предвзятость ответа и оперативное поддержание контекстной информации.Процессы, лежащие в основе такой приспособляемости, в совокупности именуемые когнитивным контролем… (Ботвиник и др. 2001, 624)

Руо и Кёхлин также подчеркивают процессы регуляции для достижения определенных целей: «Когнитивный контроль относится к психическим процессам, которые развиваются как регулирующие адаптивное поведение, выходящее за рамки базовых процессов подкрепления и ассоциативного обучения »(2018, 106).

Здесь есть опасность, аналогичная той, что мы только что обсудили в отношении определений блуждания разума, в том, что в одном заголовке слишком много типов процессов.«Когнитивный контроль» включает в себя такие процессы, как построение и поддержание набора задач, переключение с одного набора задач на другой, распределение внимания различными способами, развертывание торможения и мониторинг продвижения агента к достижению цели. Чтобы лучше понять, как эти процессы работают вместе (или нет), полезно иметь ярлык. Но природа системы описана очень слабо.

Учитывая это, есть место для разных акцентов.Так, например, Адель Даймонд характеризует процессы когнитивного контроля как «семейство нисходящих психических процессов, необходимых, когда вам нужно сконцентрироваться и уделять внимание, когда действовать автоматически или полагаться на инстинкт или интуицию было бы опрометчиво, недостаточно или невозможно. »(136). Эта характеристика полезна, но не является окончательной. Я имею в виду, что процессы когнитивного контроля могут рассматриваться как нисходящие, но не активируются только тогда, когда агентам необходимо сосредоточить внимание. Эти процессы действуют вне пределов осведомленности агента, влияя на его мысли и действия тонкими и трудно обнаруживаемыми способами.

Так, например, Kurzban et al. (2013) утверждали, что один из тонких способов воздействия механизмов когнитивного контроля на мысли и действия — это создание опыта усилий, связанных с выполнением некоторой задачи. Они выдвигают гипотезу о том, что опыт усилий является результатом подсчетов, которые определяют ценность текущей задачи, а также ценность ближайших доступных задач, и выводят определение альтернативных издержек сохранения текущей задачи. Предполагается, что опыт усилий является сигналом для агента о смене задач.

Курцбан et al. Предложение привлекло много внимания. Мало кто согласен со всеми особенностями, но большинство согласны с общей точкой зрения, что субличностные механизмы мониторинга предназначены для определения ценности успеха в текущей задаче, а также стоимости продолжения участия в текущей задаче, и обеспокоены этим. в некотором смысле более плодотворно направлять агента или ее ресурсы когнитивного контроля.

Возможно, наиболее зрелой теорией, характеризующей механизмы, которые составляют распределение когнитивного контроля, является теория ожидаемой ценности контроля (см. Shenhav et al. 2013, 2017). Общая идея состоит в том, что система когнитивного контроля «определяет, какой контроль следует осуществлять в соответствии с рациональным анализом затрат и выгод, взвешивая эти затраты на усилия и сопутствующие вознаграждения за достижение целей» (Lieder et al. 2018, 2). Lieder et al. добавляет к этой идее сложную модель того, как система когнитивного контроля может научиться понимать ценность различных управляющих сигналов, которые она может использовать, и может полагаться на то, что она изучает, для управления познанием адаптивными способами.

Lieder et al. характеризуют положение, в котором обычно находится система когнитивного контроля, как марковский процесс принятия решений, определенный по определенным параметрам, управляемый обучением с подкреплением. Эти параметры представляют собой начальное состояние системы, набор состояний, в которых может находиться система, набор возможных действий (или ходов, или операций), которые может предпринять система, условные вероятности перехода между состояниями и функция вознаграждения. Lieder et al. далее характеризует действия, которые система может предпринять, как «управляющие сигналы, которые определяют, какие вычисления должны выполняться управляемыми системами» (4).

При такой настройке основная цель — максимизировать вознаграждение за счет спецификации управляющих сигналов. Система делает это посредством алгоритмов обучения. Система строит и обновляет модель, которая определяет вероятности перехода между состояниями при различных управляющих сигналах и отображает эти вероятности на функцию вознаграждения. Функция вознаграждения уравновешивает вознаграждение, связанное с результатом (новым состоянием), вместе с вычислительными затратами на определение вычислений, необходимых для продвижения системы к результату.Таким образом, система предназначена для выполнения действия (указать управляющий сигнал или пакет управляющих сигналов), имеющего наивысшее ожидаемое значение, учитывая вероятности того, где это действие приведет к системе, и затраты на принятие мер. действие.

Гипотеза здесь состоит в том, что «система когнитивного контроля учится предсказывать контекстно-зависимое значение альтернативных сигналов управления» (5), и что эти предсказания определяют, какие действия система предпринимает.

В случаях, когда контекст относительно хорошо известен, Lieder et al. утверждает, что система будет зависеть от отношений между характеристиками внутреннего состояния агента и характеристиками контекста, и будет выполнять вычисления взвешенной суммы для определения ценности различных возможных действий. Случаи, в которых контекст недостаточно известен, являются более сложными. Но Lieder et al. предлагает, чтобы в таких случаях система могла использовать стратегии исследования, чтобы научиться ценности различных действий в новой ситуации. Эти стратегии исследования включают в себя выборку значений управляющих сигналов в ранее встречавшихся контекстах, усреднение по ним и повторный выбор управляющего сигнала, который обеспечивает наивысшее ожидаемое значение.

Lieder et al. отмечают, что «Эта модель является очень общей и может применяться для моделирования когнитивного управления множеством различных процессов» (6). И они предлагают доказательство концепции, демонстрируя, что их модель превосходит альтернативные модели по ряду типов обработки.

Эти типы обработки включают изучение того, какие особенности задачи позволяют прогнозировать вознаграждение. Некоторые из них довольно простые. Одна из задач, над которой их модель выполнила, — это изучение того, как распределять внимание, на основе переменного вознаграждения, предлагаемого за посещение разных мест.Вторая задача заключалась в изучении разницы между цветами, обозначающими награду, и цветами, не обозначающими награду. То, что модель предсказывает базовое обучение такого рода, хорошо, но не слишком удивительно.

Другие виды обработки более сложны. Одной задачей, с которой модель справилась хорошо, была неконгруэнтная задача Струпа, выполненная Брэмом и др. (2012). В этом задании участники увидели центральную площадь, окруженную двумя другими площадями. Пришлось назвать цвет квадрата. В одном случае фланкеры были того же цвета, что и центральный квадрат.В другом случае фланкеры были неконгруэнтно окрашены. Когда участники получали вознаграждение за свой ответ в соответствующем испытании, они стали намного быстрее реагировать на последующее испытание, предполагая, что они узнали, что автоматический (низкий контроль) режим ответа является лучшим. Когда участники получали вознаграждение за свой ответ в неконгруэнтном испытании, они стали намного медленнее реагировать на последующее испытание, предполагая, что они узнали, что режим ответа с высоким контролем был лучшим.Lieder et al. комментарий:

Ожидаемая ценность вычислений зависит не только от вознаграждения за правильное выполнение, но и от сложности задачи. В простых ситуациях, таких как согласованные испытания задачи Струпа, автоматический ответ может быть таким же точным, более быстрым и менее затратным, чем управляемый ответ. В подобных случаях ожидаемая ценность осуществления контроля меньше, чем EVOC отсутствия контроля. Напротив, в более сложных ситуациях, таких как неконгруэнтные испытания Струпа, контролируемый процесс является более точным и, следовательно, имеет положительный EVOC, если точные характеристики достаточно важны.Следовательно, в неконгруэнтных испытаниях ожидаемая ценность контроля больше, чем EVOC отсутствия контроля. Таким образом, наша модель учится осуществлять контроль над неконгруэнтными испытаниями, но не над конгруэнтными испытаниями. Наша модель достигает этого, научившись предсказывать EVOC по характеристикам стимулов. Это предсказывает, что люди должны научиться проявлять больший контроль, когда они сталкиваются с особенностью стимула (например, цветом или словом), которая предсказывает несоответствие, чем когда они сталкиваются с особенностью, которая предсказывает конгруэнтность.(19)

Конечно, агенты редко осознают, что система (или скоординированный набор механизмов) внутри них занята изучением ценности различных способов реагирования и указанием способа развертывания ресурсов когнитивного контроля. Мы не объясняем здесь явное обсуждение или планирование. Но мы получаем представление о процессах — субличностных, если хотите, — которые создают когнитивный океан, в котором плавают более явные процессы. Более того, мы получаем представление о видах обучения, которые управляют операциями когнитивного контроля, с которыми агентам приходится просто жить.Сдвиг внимания, тяга к участию в различных вычислительных операциях, понимание того, какие операции ценны в каких контекстах — это редко те вещи, которые мы явно рассматриваем. Скорее, мы зависим от этого фона, чтобы участвовать в явном познании и намеренном действии.

Исходя из этого, я могу предложить интересную возможность, ведущую к предположению, касающемуся этиологии и функции блуждания разума.

Почему блуждает разум

Возможность такая.В зависимости от модели системы когнитивного контроля значения различных управляющих сигналов, в случаях, содержащих относительно небольшое ожидаемое значение, система может выбрать пакет управляющих сигналов, ведущих к исследованию. Это могут быть случаи, когда цель состоит в том, чтобы найти новую, лучшую цель. И метод, который здесь остается неясным — хотя можно представить, что он включает в себя смещение внимания, построение наборов задач, включающих воображение, сдерживание текущих целей и т. Д. — можно в целом описать как отстранение от текущей задачи, чтобы приступить к ее решению. поиск более ценной задачи.

Итак, предложение по когнитивному контролю таково. Блуждание разума вызывается системой когнитивного контроля именно тогда и потому, что ожидаемая ценность того, что агент делает — обычно, осуществляя контроль для достижения некоторой возникающей цели — считается слишком низкой, и это «слишком низкое» суждение порождает поиск лучшей цели или задачи. Возможно, например, оценка ожидаемого значения опускается ниже порогового значения, связанного с пакетом управляющих сигналов, которые генерируют исследование для другой цели или задачи.Или, возможно, значение всегда вычисляется в сравнении с доступными вариантами, так что блуждание ума иногда инициируется даже перед лицом полезной текущей задачи.

Это чисто эмпирическое предложение, и его следует оценивать с точки зрения предоставляемых им объяснений, а также того, подтверждаются или опровергаются сделанные прогнозы. Однако прежде чем обсуждать объяснение и предсказание, я хочу отметить две вещи.

Во-первых, конечно, было бы полезно, если бы система когнитивного контроля содержала такую ​​операцию.Люди — изощренные агенты, с множеством потребностей и целей, потенциально играющих роль в большинстве жизненных ситуаций наяву. Зацикленность на одной цели или работа над достижением одной цели за раз — не лучшая стратегия для процветания. Во-первых, если кто-то застревает на трудной цели или если становится очевидным (то есть очевидным, по крайней мере, для какой-то системы, которой поручено вычислить такую ​​вещь), что текущая цель не так полезна, как однажды рассчитанная, гораздо разумнее отключитесь и ищите лучшую цель.И, во-вторых, во многих ситуациях возможен прогресс сразу к нескольким целям. Все, что нужно, — это способность несколько разделить внимание или способность держать в уме несколько целей — или, по крайней мере, в пределах какого-то доступного места — и можно тратить гораздо меньше времени. Обратите внимание, что вышеупомянутые пункты могут сохраняться, даже если разделение ума между несколькими целями приводит к снижению производительности. Не всегда требуется идеальная производительность. Пока посредственная работа позволяет удовлетворить цели и потребности, принятие посредственной работы будет хорошей стратегией.

Во-вторых, явный когнитивный контроль уже содержит такую ​​операцию. Иногда задача становится слишком сложной, неудобной или слишком скучной. Иногда — например, после пробуждения от долгого сна — очевидной задачи нет. В таких случаях поиск важной цели — это знакомая операция, которую мы выполняем явно. В других случаях мы не оставляем позади текущую задачу, а скорее используем обдумывание, поиск, воображение и другие процессы для поиска подцелей или средств достижения цели, которая в настоящее время структурирует поведение.Эти способы исследования на пути к достижению высокой цели очевидны. Наш вопрос здесь заключается в том, инициирует ли система когнитивного контроля неявно — то есть в отсутствие явного или сознательного формирования намерения сделать это — блуждание разума как аналогичный способ исследования и по аналогичным причинам. Предложение в том, что это так.

Пояснения

Вот объяснения, которые дает это предложение.

Во-первых, это предложение предлагает объяснение инициирования эпизодов блуждания разума.Эти эпизоды инициируются без явного согласия агента. Но они случаются часто. Одно из возможных объяснений состоит в том, что в этих случаях агент обязательно теряет контроль. Это характеризует начало эпизода блуждания разума как случайное. Я полагаю, что лучшее объяснение состоит в том, что, хотя инициирование эпизода блуждания разума в определенном смысле является неудачей — невыполнением текущей цели и поставленной задачи, — в другом смысле это умный ход. Это разумно, потому что оно является результатом когнитивной системы контроля, которая более или менее постоянно пытается определить ценность выбора пакетов управляющих сигналов, и которая будет действовать при расчете расхождений в значениях.Кстати, обратите внимание, что это может быть распространено на случаи, когда агент не преследует никакой конкретной цели или не имеет текущей задачи. Системе не нужно всегда сравнивать ценность целей. Это может быть полезно, например, пометить ожидаемые уровни вознаграждения для определенных сред, возможно, путем усреднения по видам вознаграждений, которые предоставляет тип среды. Если агенты ассоциируют один тип среды — например, вечеринку — с множеством положительных впечатлений, то это сигнал о близости этой среды — можно услышать музыку для вечеринки, например.g., — может побудить разум блуждать в направлении тех переживаний, которые дает полезная среда.

Тот факт, что инициирование эпизодов блуждания разума является разумным, помогает дополнительно объяснить второй факт, а именно, что агенты с более высоким уровнем когнитивного контроля разума блуждают чаще, когда текущая задача проста или не приносит вознаграждения.

Это не отрицает того, что эпизоды блуждания разума могут иногда инициироваться эмоционально значимыми стимулами или другими отвлекающими факторами.Это также не отрицание существования полностью неуправляемых или других управляемых эпизодов блуждания разума. Я не могу отрицать, что, например, случай распространения активации в семантической сети можно квалифицировать как непреднамеренное блуждание разума. Вполне может быть — действительно, это кажется правдоподобным — что только некоторые случаи непреднамеренного блуждания ума контролируются тем способом, который я здесь предлагаю. Однако обратите внимание, что даже если это верно, система когнитивного контроля может взаимодействовать с неконтролируемыми процессами блуждания разума.В некоторых случаях неконтролируемое блуждание разума можно контролировать, если напрашивается ценная цель.

В-третьих, это предложение предлагает объяснение того факта, что эпизоды блуждания разума имеют тенденцию идти к другим целям, которыми обладает агент. Это естественное место для процесса, если этот процесс структурирован целью найти более полезную цель, чем та, от которой агент только что оторвался. Ибо будет гораздо более рентабельным найти существующие цели, возможно, путем опроса памяти, чем исследовать окружающую среду и конструировать совершенно новые цели (хотя, конечно, это может случиться, особенно когда окружающая среда легко ставит новые и полезные цели).

В-четвертых, это предложение может быть объединено с дошедшими до нас объяснениями аспектов блуждания разума. Рассмотрим, например, гипотезу разделения (Antrobus et al. 1970; Smallwood et al. 2003; Smallwood and Schooler 2006) — идею о том, что, когда происходит блуждание разума, общие когнитивные процессы участвуют в поддержании разума. эпизод блуждания, удерживая внимание отделенным от входных данных восприятия и помогая «непрерывности и целостности» хода мыслей агента (Smallwood 2013, 524).Как отмечает Смоллвуд (2013), гипотеза разделения не пытается объяснить начало блуждания разума. Предложение по когнитивному контролю согласуется с ним. То есть предложение согласуется с развертыванием общих ресурсов предметной области, чтобы помочь эпизодам блуждания разума. Главный комментарий, который я хочу здесь сделать, заключается в том, что гипотеза разделения становится более правдоподобной, а данные о развертывании общих ресурсов предметной области в блуждании разума более прозрачными, если весь процесс блуждания разума можно рассматривать как целенаправленный, когда цель задается системой когнитивного контроля.

Это предложение также согласуется с работой по рекрутированию нейронных областей во время блуждания разума. Christoff et al. , например (Christoff et al. 2009; Fox et al. 2015), обнаружили, что эпизоды блуждания разума задействовали не только основные области сети стандартного режима — медиальный PFC, заднюю поясную извилину / предклинье и заднюю височно-теменную кору, — но и также дорсальная передняя поясная корка и дорсолатеральная префронтальная кора, «2 основные области исполнительной сети» (Christoff et al. 2009, 8722). Christoff et al. правдоподобно связывает участие исполнительной сети с уменьшением производительности задачи. Предложение о когнитивном контроле добавляет возможность того, что наем исполнительной сети связан с целенаправленным характером (по крайней мере, некоторого) непреднамеренного блуждания разума.

Рассмотрим далее недавнюю работу о динамике блуждания разума. В недавнем обзоре Christoff et al. (2016) справедливо отмечает, что многие исследования блуждания разума были основаны на содержании, «оценивая содержание мыслей с точки зрения их отношения к текущей задаче или деятельности» (722).Вместо этого они стремятся предложить таксономию мыслительных типов с точки зрения их динамики — того, как они действуют во времени. Они предлагают два измерения, по которым можно влиять на динамику мышления. Первое измерение характеризуется степенью ограничения мышления механизмами, которые «являются гибкими, преднамеренными и реализуются посредством когнитивного контроля» (719). Парадигма здесь — это намеренное создание совещательного процесса или намеренное удержание внимания на задаче.Второе измерение характеризуется степенью ограничения мышления автоматическими механизмами, поскольку они «действуют вне когнитивного контроля, удерживая внимание на ограниченном наборе информации» (719). Есть много способов, которыми можно автоматически отвлекать мысль — Christoff et al. упоминают эмоционально значимые стимулы в качестве одного из примеров.

Они помещают блуждание разума рядом с другими типами спонтанной мысли в двумерном пространстве:

В наших рамках блуждание разума можно определить как частный случай спонтанного мышления, которое имеет тенденцию быть более сознательно ограниченным, чем сновидение. но менее сознательно ограничен, чем творческое мышление и целенаправленное мышление.Кроме того, блуждание ума можно четко отличить от размышлений и других типов мыслей, которые отмечены высокой степенью автоматических ограничений, таких как навязчивые мысли. (719)

Это не объяснение того, почему разум блуждает. Напротив, это отображение разума, блуждающего по более широкой систематике когнитивных видов, с особым вниманием к другим способам спонтанного мышления. Эта таксономия полезна по ряду причин. Например, Christoff et al. отображает свою таксономию на области мозга. Таким образом, они говорят, например, что часть стандартной сети, которая сосредоточена в медиальной височной доле, вероятно, будет участвовать в генерации блуждания разума, а также, через «свое участие в контекстной ассоциативной обработке» (724), концептуальная изменчивость некоторых эпизодов блуждания разума. Они также связывают гиппокамп с блужданием разума, предполагая, что он может способствовать «творческому построению» гипотетических сценариев. Такая работа по отображению аспектов спонтанного мышления на паттерны активности в крупномасштабных мозговых сетях дает полезные советы для будущего изучения видов психологических паттернов и действий, которые характеризуют блуждание разума во времени.

Но есть возможности и объяснения, которые этот подход (пока) не учитывает, и которые потенциально могут иметь последствия для предлагаемой ими таксономии когнитивных видов.

Рассмотрим, например, различие, которое они проводят между блужданием ума и творческой мыслью. Предполагается, что разница заключается в движении по измерению гибких, целенаправленных ограничений, при этом творческое мышление требует большего когнитивного контроля. Но они отмечают, что творческое мышление кажется более сложным, чем это:

Творческое мышление может быть уникальным среди других процессов спонтанного мышления, поскольку оно может включать динамические сдвиги между двумя концами спектра ограничений.Творческий процесс имеет тенденцию чередоваться между генерированием новых идей, которое было бы очень спонтанным, и критической оценкой этих идей, которая может быть столь же ограничена, как и целенаправленное мышление, с точки зрения преднамеренных ограничений и, вероятно, будет связана с более высокая степень автоматических ограничений, чем целенаправленное мышление, потому что творческие личности часто используют свои эмоциональные и внутренние реакции (в просторечии часто называемые «внутренними» реакциями) при оценке собственных творческих идей.(Вставка 1, 720)

Я полагаю, что блуждание разума также сложно. Если предложение о когнитивном контроле верно, то, по крайней мере, в некоторых случаях блуждание разума инициируется процессами когнитивного контроля, даже если цель, движущая блужданием разума, явно не установлена ​​агентом. Это можно было зафиксировать, добавив слои на Christoff et al. Таксономия , углубляющие объяснения этиологии и функции каждого вида спонтанной мысли. И можно ожидать, что эти более глубокие объяснения в каждом месте принесут плоды для понимания динамики спонтанного мышления.В частности, мы можем надеяться найти закономерности в нейронной динамике, которые предсказывают начало, а также прекращение эпизодов блуждания разума, и которые отличают его от сновидений, творческой мысли и, возможно, от размышлений. Если предложение по когнитивному контролю верное, одна из задач — сопоставить эти закономерности с расчетами ожидаемых значений, которые выполняет система когнитивного контроля. Мы ожидаем, что динамика блуждания разума будет отражать начало поиска более полезной цели и отражать попытки добиться прогресса в этом поиске.Но теперь я забегаю вперед, к предсказаниям, которые генерирует предложение.

Прогнозы

Предложение по когнитивному контролю делает прогнозы. Подтверждение этого было бы хорошей новостью; опровержение было бы плохой новостью.

Во-первых, учитывая предложенное объяснение инициирования эпизодов блуждания разума, предложение предсказывает, что увеличение вознаграждения за достижение возникающей цели будет коррелировать с уменьшением склонности к блужданию разума. Хорошо подтверждено, что увеличение вознаграждения ведет к повышению уровня производительности и к преодолению любого предполагаемого «истощения эго» даже для очень скучных задач.Парадигмы, которые установили этот результат, могут быть использованы для проверки места блуждания ума в поведенческих данных.

Во-вторых, предложение предсказывает, что увеличение вознаграждения за невыполненные цели, которыми обладает агент, усилит блуждание ума. Мы уже видели, что напоминание агентам о целях, которыми они обладают, или о целях, которые им вскоре нужно будет попытаться достичь, ведет к большему блужданию ума в направлении этих целей. Прогноз здесь более конкретный. Если бы, например, e.g., уведомить участников о том, что они скоро должны будут выполнить задание, связанное с некоторым уровнем вознаграждения, а затем поставить участников через задание с низким вознаграждением, прогноз таков, что склонность мыслей блуждать по этой задаче будет связана с несоответствием в вознаграждении. между текущей и предстоящей задачей.

В-третьих, это предложение основывается на представлении о системе когнитивного контроля, в которой изучение ценностей, связанных с целями, и изучение ценностей, связанных со стимулами, предсказывающими цели, имеет решающее значение.Таким образом, предложение, плюс правдоподобные предположения о процессах обучения с подкреплением, предсказывает, что можно научить участников ассоциировать стимулы с определенными целями, и что регистрация таких стимулов вызовет блуждание ума до такой степени, что связанная цель будет вознаграждена. Очень дорогостоящие цели не заставили бы умы блуждать. Дешевые, но полезные цели принесут больше.

И этот результат, возможно, удастся расширить. Это зависит от того, что агент связывает с полезными целями.Выше я предположил, что системе не нужно всегда сравнивать ценность между явными целями, и что вычисление ценности может включать связь между ожидаемыми уровнями вознаграждения и конкретной средой. Если это так, то простое размещение агента в такой среде будет манипулировать уровнями непреднамеренного блуждания разума.

Может быть полезно отличить прогнозы, сделанные в этом предложении, от связанных предложений: текущая гипотеза касается. Текущее касается гипотезы (см. Klinger et al. 1973; Smallwood and Schooler 2006) утверждает, что блуждание ума вызвано изменением значимости — когда текущие цели (или заботы: здесь я использую эти термины как синонимы) становятся более заметными, чем внешняя среда, ум начинает блуждать. Как объясняет Смоллвуд эту точку зрения, «внимание, скорее всего, будет переключено на самогенерируемый материал, когда такая информация будет иметь большую стимулирующую ценность, чем информация во внешней среде» (2013, 524). Это предложение отличается от моего следующим образом.Во-первых, я предлагаю конкретный механизм, связанный с недавней работой по моделированию когнитивного контроля, для объяснения начала блуждания разума. Пока, конечно, это предложение можно рассматривать как уточнение гипотезы о текущих проблемах. Во-вторых, этот механизм инициирует блуждание ума не за счет привлечения внимания к текущим заботам, а путем направленной мысли на поиск более ценной цели, чем нынешняя. Таким образом, предложение по когнитивному контролю делает прогнозы, которых нет в гипотезе о текущих проблемах.Например, предложение по когнитивному контролю предсказывает, что склонность к блужданию ума может быть увеличена за счет обесценивания текущей цели, независимо от значимости любой из текущих целей. То есть, независимо от того, насколько текущие цели или проблемы не имеют особого значения, однажды они могут усилить блуждание ума, обесценив возникающую цель. И он предсказывает, что блуждание разума не обратится напрямую к другим целям — разум может блуждать по окружающей среде, а не к внутренним заботам, поскольку это один из способов, которым агент может попытаться найти более полезную задачу.Таким образом, мы должны, например, уметь находить эпизоды более интенсивного сканирования окружающей среды как часть эпизода блуждания разума. В самом деле, если ожидается, что окружающая среда будет содержать ценные варианты, можно предсказать, что именно сюда будет обращено внимание, а не на какое-либо внутреннее пространство проблем.

Это не отрицает, что блуждание разума в каком-то смысле представляет собой неудачу. Маквей и Кейн (2010b) утверждали, что блуждание разума представляет собой провал исполнительного контроля. Что терпит неудачу, так это процесс поддержания цели: «мы предполагаем, что поддержание цели часто захватывается мыслью, не связанной с задачей (ВПИ), что приводит как к субъективному переживанию блуждания ума, так и к ошибкам, связанным с привычками» (324).Вероятность, которую я поднимаю, состоит в том, что неудачи в достижении цели могут в другом смысле быть успехами другого процесса. В самом деле, возможно, процессы поддержания цели тесно связаны с основанным на ценностях процессом оценки ожидаемой ценности продолжения выполнения некоторой задачи или поиска новой задачи, что, как я предлагаю, лежит в основе непреднамеренного блуждания ума.

В целом предложение выглядит правдоподобным. Если он верен, он обещает объяснить ряд данных, касающихся блуждания разума, и объяснить — с точки зрения сознания агента очень загадочную — инициирование эпизодов блуждания разума.Это предложение может также способствовать объяснению динамики блуждания разума. Прогнозы, сделанные в этом предложении, поддаются проверке, и работа в этом направлении может предпринять шаги в направлении дальнейшей интеграции знаний о том, как работает когнитивный контроль, со знаниями о том, как работает блуждание разума.

Философское значение

Я хочу наконец связать это предложение с двумя ведущими философскими описаниями блуждания разума. Обе эти версии нацелены на то, чтобы зафиксировать блуждающие мысли в целом.В разделе «Блуждание разума» я отмечал, что это не моя цель. Здесь я хочу только обсудить последствия этих более общих представлений о блуждании разума, если предположение о когнитивном контроле непреднамеренного блуждания разума реализуется.

Сначала я обращаюсь к Томасу Метцингеру (2013). Мысли Метцингера о блуждании разума сложны; здесь я сосредотачиваюсь только на одной конкретной части картины, которую он называет ментальной автономией. Для Метцингера это техническое понятие, и он считает его важным: блуждание разума для Метцингера по сути означает потерю психической автономии.Он характеризует ментальную автономию как:

[T] способность целенаправленно контролировать сознательное содержимое своего разума с помощью внимания или когнитивной деятельности. Эта способность может быть формой рационального самоконтроля, основанного на причинах, убеждениях и концептуальном мышлении, но это не обязательно. Решающее значение имеет «компонент вето»: ментальная автономия означает, что все текущие процессы в принципе могут быть приостановлены или прекращены. Это не означает, что они фактически прекращены, это просто означает, что способность, функциональный потенциал даны, и что человек знает об этом факте.М-автономия — это способность к причинному самоопределению на ментальном уровне. (2013, 4)

Мне кажется, что Метцингер использует слишком широкие мазки кисти. Я сомневаюсь, что у нас есть право вето на каждый сознательный процесс, происходящий одновременно. Но я думаю, что он обнаружил интересный феномен. При непреднамеренном блуждании ума наше знание (или осознание) того, что мы можем приостановить, прекратить или перенаправить аспекты потока сознания, теряется.

У меня такой вопрос. Должны ли мы рассматривать эту потерю как потерю контроля над агентом? По словам Метцингера, блуждание разума по существу включает в себя недостаток способностей и недостаток контроля — то, что он называет контролем вето.Я согласен с тем, что непреднамеренное блуждание ума влечет за собой потерю одного вида контроля. Но я хотел бы подчеркнуть тот факт, что у системы есть несколько способов осуществлять контроль. Некоторые из них решающим образом задействуют сознание. Некоторые, скорее всего, этого не делают (Shepherd 2015). Знание о том, что в данный момент можно каким-то образом контролировать, может быть полезным. Но система может быть хорошо спроектирована и осуществлять контроль при поиске или выполнении целей, даже если система явно не знает о процессах, которые одновременно выполняют эти функции.

Кроме того, система или агент могут обладать способностями несколькими способами. Агент, блуждающий по разуму, может не обладать способностью приостанавливать, прекращать или перенаправлять элементы потока сознания в силу своего знания или осознания того, что он может это сделать. Но она может сохранять способность приостанавливать, прекращать или перенаправлять элементы потока сознания в силу других особенностей — возможно, в силу сигналов, исходящих от процессов когнитивного контроля, которые я подчеркнул.

Это не просто словесное различие. Речь идет о том, как мы понимаем конституцию свободы воли и какие свойства следует приписывать блужданию ума. Если предложение о когнитивном контроле верно, блуждание разума становится интересным случаем, в котором швы свободы воли несколько расходятся — мы не замечаем, что бессознательный механизм повернул поток сознания в другом направлении. Но для этой операции могут быть веские функциональные причины, и она может способствовать общей способности агента контролировать себя в различных средах и контекстах.

Я перехожу к Захари Ирвингу (2016), который утверждает, что блуждание разума — это неуправляемое внимание или, как он говорит в другом месте (Irving and Thompson 2019), неуправляемое мышление. Ирвинг стремится сохранить то, что он называет «основной интуицией», что блуждание разума бессмысленно. Он улавливает эту интуицию, объясняя, в каком смысле блуждание ума неуправляемо. Это подразумевает отсутствие чего-либо, что привлекает внимание агента к какой-то цели.

Внимание агента А неуправляемо тогда и только тогда, когда А обычно не направляют, чтобы сосредоточить свое внимание на какой-либо информации.В частности, она не удовлетворяет контрфактическому условию для руководства вниманием: нет такой информации i, что, если внимание A не сосредоточено на i, она заметит, почувствует дискомфорт и, таким образом, будет склонна исправить этот факт. . (567)

Я не уверен, что это правильно. Эпизоды блуждания разума иногда бывают короткими. Иногда они прекращаются, как мне кажется, именно потому, что мы чувствуем, что недавно что-то задумали, и чувствуем желание вернуться. Предложение по когнитивному контролю могло бы объяснить это — одним из хороших шагов для системы когнитивного контроля в случае неспособности найти более полезную задачу или цель было бы вернуться к предыдущей задаче.

Ирвинг осознает, что когда он блуждает, разум часто возвращается к целям агента. Разве это не предлагает какого-то руководства? Ирвинг объясняет напряжение, проводя различие между руководством и мотивацией. Мотивированное поведение требует только того, чтобы убеждения, желания или цели агента были причинными предпосылками поведения. Управляемое поведение, напротив, объясняется в терминах динамики: оно «включает в себя онлайн-мониторинг и регулирование поведения» (563). Ирвинг утверждает, что блуждание ума может быть мотивировано, но не направлено.

Этот аспект объяснения Ирвинга не выгодно отличается от предложения по когнитивному контролю — если, конечно, будущая работа подтвердит это предложение. Поскольку учет Ирвинга не предлагает никакого объяснения того, как причинно-следственная связь с каким-либо убеждением, желанием или целью помогает объяснить, как или почему блуждающий разум часто обращается к целям агента. Предложение по когнитивному контролю гласит, что блуждающий разум находит цели, потому что именно эта цель инициирует и управляет эпизодом блуждания разума.

Кроме того, если мое предложение верно, не совсем правильно думать о блуждании ума как о неуправляемом.По общему признанию, агент не руководствуется каким-либо явным намерением. Таким образом, в одном смысле слова «направляемый» Ирвинг прав. Но согласно предложению о когнитивном контроле, блуждание разума — это процесс когнитивного контроля, и у него есть цель. Нам это кажется бессмысленным отчасти потому, что это интересный случай, в котором некоторые швы свободы воли несколько расходятся — мы не замечаем, что бессознательный механизм повернул поток сознания в другом направлении. И это кажется нам бессмысленным отчасти потому, что течение потока сознания во время блуждания разума, как его планирует система когнитивного контроля, извилисто.Он извилистый, потому что цель состоит в том, чтобы искать, исследовать, пока не будет найдено более полезное задание.

Если эти соображения совпадают, мы должны сказать, что блуждание разума принимает форму сознательного, но бессознательно управляемого процесса, цель которого — найти полезную цель или задачу. Связь с системой когнитивного контроля объясняет аспект руководства — функциональность блуждания разума — и дает возможность интеграции с работой над динамикой блуждания разума.Бессознательный аспект руководства объясняет таинственную атмосферу, окружающую блуждание разума, почему оно кажется бесцельным и почему оно возникает случайно.

Заключение

В этой статье я спросил, почему разум блуждает. Я сосредоточился на подтипе блуждания разума — блуждании разума, которое происходит независимо от любого отчетного намерения. Я предположил, что непреднамеренное блуждание ума иногда инициируется и поддерживается аспектами когнитивного контроля.Непреднамеренное блуждание разума вызывается системой когнитивного контроля именно тогда и потому, что ожидаемая ценность всего, что делает агент — обычно, осуществляя контроль для достижения некоторой возникающей цели — считается слишком низкой, и это «слишком низкое» суждение порождает поиск лучшей цели или задачи.

Это предложение генерирует проверяемые прогнозы и предлагает открытые возможности относительно видов вычислений, которые могут лежать в основе непреднамеренного блуждания ума. Я надеюсь, что, объединив исследования блуждания разума с исследованиями распределения ресурсов когнитивного контроля, можно будет извлечь плодотворные стратегии моделирования этих вычислений из исследований когнитивного контроля и использовать их для объяснения возникновения и динамики эпизодов блуждания разума.

Предложение по когнитивному контролю также указывает нам на более полную картину человеческой деятельности. На этой картинке управление действиями и разумное мышление сшиты вместе сознательными и бессознательными процессами, действующими согласованно. Дальнейшая эмпирическая работа имеет решающее значение для подтверждения этой картины и заполнения многих неопределенных деталей. Это не в последнюю очередь потому, что, если предложение, которое я предлагаю, выполняется, агенты интроспективно не осознают (хорошее) обоснование многих эпизодов блуждания ума.

Благодарности

Автор отмечает два источника поддержки. Во-первых, средства из стартового гранта Европейского исследовательского совета 757698, предоставленного в рамках программы исследований и инноваций Horizon 2020. Во-вторых, Глобальная научная программа Азриэли Канадского института перспективных исследований по разуму, мозгу и сознанию.

Заявление о конфликте интересов . Ничего не объявлено.

Список литературы

Antrobus

JS

Singer

JL

Goldstein

S

Блуждание по разуму и когнитивная структура

Trans N Y Acad Sci

1970

32

242

52

Baird

B

Smallwood

J

Schooler

JW.

Назад в будущее: автобиографическое планирование и функциональность блуждания мыслей

Сознательное познание

2011

20

1604

11

Boyd

R.

Реализм, антифундаментальность и энтузиазм по отношению к природным видам

Philos Stud

1991

61

127

48

Botvinick

MM

Braver

TS

Barch

DM

Мониторинг конфликтов и когнитивный контроль

Psychol Rev

2001

108

624.

Braem

S

Verguts

T

Roggeman

C

Награда модулирует адаптацию к конфликту

Познание

2012

125

324

32

Christoff

K

Gordon

AM

Smallwood

J

Выборка опыта во время фМРТ показывает, что по умолчанию сеть и исполнительная система вносят вклад в блуждание разума

Proc. Natl. Акад. Sci

2009

106

8719

24

Christoff

K

Irving

ZC

Fox

KC

Блуждание по разуму как спонтанная мысль: динамический каркас

Nat Rev Neurosci

2016

17

718.

Christoff

K

Mills

C

Andrews-Hanna

JR

Блуждание по разуму как научная концепция: преодоление дефиниционной дымки

Trends Cogn Sci

2018

22

957

9

Fox

KC

Spreng

RN

Ellamil

M

Блуждающий мозг: метаанализ функциональных нейровизуализационных исследований блуждающих мыслей и связанных с ними спонтанных мыслительных процессов

Neuroimage

2015

111

611

21

Giambra

LM.

Лабораторный метод исследования влияний на переключение внимания на не связанные с задачей образы и мысли

Сознательное познание

1995

4

1

21

Ирвинг

ZC.

Блуждание мыслей — это неуправляемое внимание: учет «целеустремленного» странника

Philos Stud

2016

173

547

71

Ирвинг

ZC

Thompson

E

2019

Киран

F

Калина

C

Оксфордский справочник спонтанного мышления и творчества

Нью-Йорк, Нью-Йорк

Oxford University Press

Киллингсворт

MA

Gilbert

DT.

Блуждающий ум — несчастный ум

Наука

2010

330

932.

Кейн

MJ

McVay

JC.

Что блуждание разума говорит о способностях и неудачах исполнительного контроля

Curr Direct Psychol Sci

2012

21

348

354

Клингер

EC.

Singer

JA

Salovey

P

В игре в полях сознания: Очерки в честь Джерома Л.Певица

Махва, Нью-Джерси

Эрлбаум

1999

29

50

Klinger

E

Gregoire

KC

Barta

SG.

Физиологические корреляты умственной деятельности: движения глаз, альфа и частота сердечных сокращений во время воображения, подавления, концентрации, поиска и выбора

Психофизиология

1973

10

471

477

Kopp

K

D’Mello

S

Mills

C.

Влияние на возникновение блуждания разума при чтении

Сознательное познание

2015

34

52

62

Kurzban

R

Duckworth

A

Kable

JW

Модель альтернативных затрат субъективных усилий и выполнения задачи

Behav Brain Sci

2013

36

661

679

Levinson

DB

Smallwood

J

Davidson

RJ.

Настойчивость мысли: свидетельство роли рабочей памяти в поддержании мышления, не связанного с задачами

Psychol Sci

2012

23

375

380

Lieder

F

Shenhav

A

Musslick

S

Рациональное мета-рассуждение и пластичность когнитивного контроля

PLoS Comput Biol

2018

14

e1006043.

Mac Giolla

E

Granhag

PA

Спросите

K.

Спонтанное мышление, связанное с заданием: новое направление в изучении истинных и ложных намерений

J Appl Res Mem Cogn

2017

6

93

103

Maillet

D

Schacter

DL.

От блуждания мыслей к непроизвольному возвращению: возрастные различия в спонтанных когнитивных процессах

Neuropsychologia

2016

80

142

156

Мейер

ME.

Есть ли положительная связь между объемом рабочей памяти и блужданием ума при выполнении дыхательного задания с низкой нагрузкой? Предварительно зарегистрированная копия исследования Левинсона, Смоллвуда и Дэвидсона (2012)

Psychol Sci

2019

30

789

797

McVay

JC

Kane

MJ.

Отражает ли блуждание ума исполнительную функцию или исполнительную неудачу? Комментарий на Smallwood and Schooler (2006) и Watkins (2008)

Psychol Bull

2010a

136

188

197

McVay

JC

Kane

MJ.

Справочник по индивидуальным различиям в познании.

Нью-Йорк, Нью-Йорк

Springer

2010b

321

34

Metzinger

TK.

Миф о когнитивной деятельности: субличностное мышление как циклически повторяющаяся потеря психической автономии

Front Psychol

2013

4

931.

Morsella

E

Ben-Zeev

A

Lanska

M

Спонтанные мысли ночи: как будущие задачи порождают навязчивые познания

Soc Cogn

2010

28

641

650

Мюррей

S

Красич

K

Школьник

JW

2019

Randall

JG

Oswald

FL

Beier

ME.

Блуждание ума, познание и производительность: основанный на теории метаанализ регуляции внимания

Psychol Bull

2014

140

1411.

Rouault

M

Koechlin

E.

Префронтальная функция и когнитивный контроль: от действия к языку

Curr Opin Behav Sci

2018

21

106

111

Rummel

J

Boywitt

CD.

Управление потоком мыслей: объем рабочей памяти предсказывает приспособление блуждания ума к ситуативным требованиям

Psychon Bull Rev

2014

21

1309

1315

Seli

P

Risko

EF

Smilek

D

Блуждание по разуму с намерением и без него

Trends Cogn Sci

2016

20

605

617

Seli

P

Beaty

RE

Cheyne

JA

Насколько широко распространено блуждание разума?

Сознание

2018

66

74

78

Seli

P

Carriere

JS

Wammes

JD

На часах: свидетельство быстрой и стратегической модуляции блуждания разума

Psychol Sci

2018

29

1247

1256

Шенхав

A

Botvinick

MM

Cohen

JD.

Ожидаемое значение контроля: интегративная теория функции передней поясной извилины

Neuron

2013

79

217

240

Shenhav

A

Musslick

S

Lieder

F

К рациональному и механистическому учету умственных усилий

Annu Rev Neurosci

2017

40

99

124

Пастух

Дж.

Сознательный контроль над действием

Mind Lang

2015

30

320

344

Смоллвуд

J.

Как отличить от того, почему блуждает разум: модель возникновения процесса для самогенерируемой умственной деятельности

Psychol Bull

2013

139

519

535

Smallwood

J

Baracaia

SF

Lowe

M

Задача, не связанная с мыслью при кодировании информации

Сознательное познание

2003

12

452

484

Смоллвуд

J

Школьник

JW.

Беспокойный ум

Psychol Bull

2006

132

946

958

Stawarczyk

D

Cassol

H

D’Argembeau

A.

Феноменология ориентированных на будущее эпизодов блуждания разума

Front Psychol

2013

4

425.

© Автор (ы) 2019. Опубликовано Oxford University Press.

Две системы обдумывания чужих мыслей в развивающемся мозге

Значение

Способность рассуждать о мыслях и убеждениях других людей характеризует сложное социальное взаимодействие между людьми. Эта способность, называемая теорией разума (ToM), уже давно утверждается, что она развивается примерно в 4 года, когда дети начинают явно рассуждать о убеждениях других. Однако при невербальном тестировании младенцы уже демонстрируют ожидания действий, совпадающие с убеждениями других, в возрасте до 2 лет.Отражает ли это поведение разные системы понимания чужого ума — раннюю и развивающуюся позже — или когда развивается ToM? Мы показываем, что эти способности поддерживаются созреванием независимых сетей мозга, предлагая различные системы для явного вербального ToM и ранних невербальных ожиданий действий.

Abstract

Социальное взаимодействие человека во многом зависит от способности делать выводы о том, что думают другие люди. Эта способность, именуемая теорией разума (ToM), уже давно утверждается, что она проявляется в возрасте около 4 лет, когда дети начинают выполнять традиционные вербальные задания ToM.Эта догма развития недавно была поставлена ​​под сомнение невербальными заданиями ToM, которые выполняли младенцы младше 2 лет. Как маленькие дети решают эти тесты и каково их отношение к развивающимся позже вербальным рассуждениям ToM? Существуют ли две разные системы невербальной и вербальной ToM, и когда наступает начало развития зрелого взрослого ToM? Чтобы ответить на эти вопросы, мы связали маркеры корковой структуры головного мозга (то есть толщину коры и площадь поверхности) 3- и 4-летних детей с их выполнением новых невербальных и традиционных вербальных заданий ТМ.Мы показали, что вербальные рассуждения ToM подтверждаются площадью корковой поверхности и толщиной предклинья и височно-теменного соединения, которые классически участвуют в ToM у взрослых. Невербальное мышление ToM, напротив, поддерживалось корковой структурой отдельной и независимой нейронной сети, включая супрамаргинальную извилину, также участвующую в принятии эмоциональной и визуальной перспективы, наблюдении за действиями и социальном внимании или предубеждениях кодирования. Эта нейронная диссоциация предполагает две системы рассуждений о чужом сознании — зрелый вербальный ToM, который возникает в возрасте около 4 лет, тогда как невербальные ToM-задачи основываются на различных ранее развивающихся, возможно, социально-когнитивных процессах.

Наше повседневное взаимодействие с другими людьми в решающей степени зависит от нашей способности понимать, что они думают или во что верят. В отличие от их поведения, психические состояния других людей не видны, и поэтому нам нужно вывести , что у них на уме. Эта способность была названа ToM. Рассуждения о ненаблюдаемых психических состояниях других позволяют делать гораздо более сложные прогнозы о том, как другие люди будут действовать, чем просто наблюдение за их поведением. Таким образом, ToM является краеугольным камнем сложного социального взаимодействия и коммуникации, которое характерно для людей.

В течение десятилетий считалось, что ToM был исключительно человеком (1) и появился в возрасте около 4 лет (2–4). Этот традиционный взгляд был основан на стандартной задаче ToM, которая требует от участников рассуждать о чужих ложных убеждениях (FB), что считается критическим тестом ToM. Однако в последние годы эта точка зрения была подвергнута сомнению в связи с появлением новых типов задач ToM, которые показывают, что младенцы моложе 2 лет, если они не были явно предложены, уже демонстрируют правильные ожидания относительно того, как другие будут действовать на основе их FB (5, 6). .Поскольку в этих новых задачах объект исследования не указывается явным образом, задачи были названы неявными задачами ToM. Недавно было показано, что даже обезьяны успешно справляются с этими неявными задачами ToM (7). Эти открытия привели к одной из самых больших загадок современной психологии развития. Как младенцы и обезьяны решают эти неявные задачи ToM? Представляют ли они психические состояния других людей? И если да, то почему они затем последовательно не справляются с традиционными явными задачами ToM лишь несколько лет спустя? В основе этой дискуссии лежит вопрос о связи между процессами, лежащими в основе неявных и явных задач ToM.В то время как некоторые утверждают, что оба типа задач измеряют одну и ту же базовую способность ToM на раннем этапе развития, и только внешние лингвистические и исполнительные задачи мешают молодым дошкольникам успешно выполнять явные вербальные задачи (6), другие утверждали, что для двух разных систем зрелый явный ToM процесс, развивающийся в возрасте 4 лет, и ранее развивающийся процесс, измеряемый неявными задачами (8, 9).

Чтобы ответить на эти вопросы, мы изучили области мозга, в которых корковая структура поддерживает успех в неявных и явных задачах ToM в 3-4 года.о. дети. Мы рассудили, что, если оба типа задач измеряют один и тот же когнитивный процесс, созревание аналогичных областей мозга должно иметь отношение к их развитию. Напротив, если бы созревание различных областей мозга было важно для успешного решения этих задач, это поддерживало бы различные основные когнитивные процессы. Наконец, сравнение соответствующих областей мозга детей с теми, которые участвуют в ToM у взрослых, прояснит, какие из этих процессов отражают рассуждения зрелого взрослого ToM.

Было показано, что зрелое вербальное мышление ToM задействует последовательную сеть областей мозга, включая височно-теменное соединение (TPJ), среднюю височную извилину (MTG), предклинье (PC) и медиальную префронтальную кору у взрослых (10) и детей ( 11⇓⇓ – 14). Повышенные функциональные и структурные связи этой мозговой сети были связаны с прохождением явных задач ToM в возрасте около 4 лет (13, 14). Это приводит к предсказанию, что эта традиционная веха прохождения явных задач ToM должна поддерживаться созреванием коры в этих регионах.Гораздо меньше известно о нейронных структурах, участвующих в неявных задачах ToM. Нейронная активация для неявных и явных задач ToM до сих пор сравнивалась только у взрослых (15–19). Взрослые могут участвовать в явной вербальной ToM во время просмотра невербальных видео ToM, однако, возможно, смешивая области мозга для неявных и явных процессов ToM. Большинство этих исследований подчеркивали перекрывающиеся области мозга, но изучали активацию для неявной ToM только в областях, представляющих интерес, определенных явными задачами ToM (15-17), что делает невозможным обнаружение областей, которые отличаются от тех, которые были задействованы для явной ToM.Однако недавний мультиисследовательный анализ, сравнивающий активацию всего мозга для неявных и явных задач ToM, обнаружил ряд отдельных областей мозга для неявных ToM и перекрытие с явными ToM только в правом (R) TPJ (19). Недавнее исследование с использованием функциональной спектроскопии в ближнем инфракрасном диапазоне (fNIRS) у младенцев в возрасте 7 месяцев дает дополнительные признаки активации над височно-теменными областями (20). Однако пространственное разрешение fNIRS не позволяет выполнить более конкретную локализацию, и прямое сравнение с явными задачами ToM, которые предназначены для детей значительно более старшего возраста, у младенцев невозможно.Таким образом, остается без ответа важный вопрос: какие области мозга и, в конечном счете, когнитивные процессы лежат в основе успеха маленьких детей в неявных задачах ToM, и являются ли они такими же или отличными от тех, которые задействованы в явных задачах ToM? Чтобы ответить на этот вопрос, мы протестировали детей с помощью структурной магнитно-резонансной томографии головного мозга (МРТ) и специально подобранной группы поведенческих задач, состоящих из неявных и явных задач ToM в критическом возрасте 3–4 года, когда способность явно рассуждать о убеждениях других людей. развивается.Только в этом возрасте дети могут выполнять оба типа задач, возможно, преуспев в неявной задаче, еще не будучи в состоянии участвовать в явной вербальной ToM. Таким образом, этот подход уникальным образом позволил нам изучить и сравнить области мозга, связанные с ранним успехом в неявных задачах ToM и более поздним появлением явных рассуждений ToM. Кроме того, с помощью нашего подхода мы изучили структурное созревание коры, связанное с развитием ToM, и, таким образом, пролили свет на лежащие в основе механизмы развития нервной системы.

В детстве кора головного мозга человека претерпевает важные изменения созревания в результате взаимодействия дополнительных микрофизиологических процессов, включая синаптическую отсечку и миелинизацию (21–23). Эти изменения связаны с развитием когнитивных способностей, таких как интеллект и управляющие функции, в среднем детстве и подростковом возрасте (24–27). Площадь кортикальной поверхности увеличивается в детстве и, как было установлено, положительно связана с когнитивным развитием (22, 25).Напротив, толщина коры, по-видимому, уменьшается с раннего детства, частично в результате миелинизации (22, 23), хотя ее траектория развития зависит от дополнительных микрофизиологических процессов и подвержена значительным локальным и индивидуальным вариациям (22–24). Следовательно, было обнаружено, что толщина коркового слоя положительно или отрицательно связана с когнитивной функцией в зависимости от возраста, когнитивной области и области мозга (24, 26). В дошкольном возрасте взаимосвязь корковой структуры мозга и когнитивной функции на сегодняшний день изучается редко, и, в частности, отсутствуют исследования связи с ранним социально-когнитивным развитием.

Мы коррелировали эти измерения корковой структуры мозга (то есть площадь и толщину корковой поверхности) у 38 детей в возрасте 3 и 4 лет с их выполнением традиционных явных задач ToM (2, 28) и невербальных неявных задач ToM (28). Кроме того, мы оценили исполнительную функцию детей, лингвистические и общие когнитивные способности, которые, как известно, связаны с развитием ToM (28), и контролировали развитие в этих областях. Этот подход служил для: 1) определения того, какие маркеры корковой структуры мозга лежат в основе прорыва в развитии явных задач ToM; 2) исследовать области, связанные с ранним успехом в неявных задачах ToM; и 3) сравнить эти области мозга друг с другом и с сетью ToM, набранной у взрослых.

Мы рассудили, что, если прорыв в развитии детей в традиционных явных задачах ToM действительно отражает их появляющуюся способность рассуждать о психических состояниях, их явные показатели ToM должны коррелировать со структурой коры мозга в областях, задействованных для рассуждений ToM у взрослых. Если неявные задачи ToM, в свою очередь, задействуют одни и те же процессы, для обоих типов задач должны быть найдены одинаковые или перекрывающиеся области мозга. Отчетливые и четко диссоциированные области мозга, напротив, будут поддерживать две разные системы для неявной и явной ToM.

Наши результаты показывают, что прорыв в развитии явных задач ToM в возрасте около 4 лет действительно связан со структурными изменениями в областях мозга взрослой сети ToM, включая TPJ и PC. Напротив, ранее развивающийся успех в неявных задачах ToM связан с различными регионами развивающегося мозга, включая супрамаргинальную извилину (SMG). Наблюдаемые нейронные эффекты не зависят друг от друга, не зависят от возраста и развития других когнитивных областей.Эти результаты явно подтверждают представление о неявной и явной деятельности ToM в различных системах, где зрелая, подобная ToM, возникает при прохождении явных задач ToM в возрасте около 4 лет, поддерживаемых корковой структурой мозга в так называемой сети ToM у взрослых. Области мозга, участвующие в неявных задачах ToM, напротив, предполагают, что ранее развивающиеся, возможно, социально-когнитивные процессы лежат в основе успеха детей младшего возраста в этих задачах.

Результаты

Поведенческие результаты.

Поведенческая оценка явных и неявных задач ToM и развития когнитивных функций была проведена у 60 детей в возрасте от 3 до 4 лет (28), из которых 38 детей успешно выполнили анатомическую МРТ (подробнее см. Методы ). Явная производительность ToM оценивалась с помощью двух явных задач ToM — ложного местоположения и задачи FB с ложным содержимым — из которых вычислялась совокупная явная оценка ToM (см. методы ). В подвыборке из 38 детей с пригодными для использования данными МРТ была значительная разница между 3- и 4-летними детьми.o.s (тест Манна-Уитни и P <0,001), в том 3-летнем возрасте. дети показали результаты ниже шанса (медиана = 0, знаковый ранговый тест Уилкоксона P <0,001) и 4-летние несколько выше шанса (медиана = 0,5, знаковый ранговый тест Уилкоксона P = 0,082), подтверждая результаты полной поведенческой выборки (28).

В неявной задаче ToM дети наблюдали невербальные анимированные сценарии прятания / преследования между двумя животными, в то время как направление их взгляда регистрировалось с помощью айтрекера (подробнее см. методы ).У преследуемого животного была FB о том, где прячется преследуемое животное. Вместо того, чтобы спрашивать детей устно, как в явных заданиях, в неявном задании FB наблюдалось спонтанное поведение детей, чтобы отслеживать, где они ожидали, что преследующее животное будет искать прячущееся. В полной поведенческой выборке дети выглядели значительно больше в правильном, чем в неправильном месте (среднее значение = 54,0%, SD = 10,8%, однократный тест t t [56] = 2,809, P = 0.007) (28) и незначительно значимо в подвыборке детей с пригодными для использования данными МРТ (среднее значение = 53,4%, SD = 10,9%, однократный тест t t [37] = 1,907, P = 0,064) . Не было значительной разницы в возрасте между 3 и 4 годами (3 года: 54,3%, 4 года: 52,6%, независимая выборка t тест t [36] = 0,494, P = 0,778), как и в полная поведенческая выборка (28). Более того, как и в полной выборке, не было обнаружено корреляции между неявной и явной производительностью ToM (коэффициент ранговой корреляции Спирмена ρ [38] = -0.124, P = 0,459).

Явные задачи ToM и структура мозга.

Чтобы проверить, связана ли производительность ToM с ограниченной кортикальной структурой мозга, мы реконструировали площадь и толщину кортикальной поверхности с помощью анатомической МРТ с высоким разрешением, используя поверхностный анализ в FreeSurfer (29) в те же 3 и 4 года. дети, участвовавшие в батарее поведенческих заданий. Затем мы вычислили линейную связь явных показателей ToM детей с этими показателями структуры серого вещества на всей корковой поверхности.Это дало значительную положительную корреляцию явных показателей ToM детей с площадью поверхности коры в ПК (рис. 1 A и таблица 1), которая оставалась значимой при контроле общей площади поверхности, хронологического возраста и пола. Учитывая наши четкие априорные гипотезы об областях мозга, релевантных для явных рассуждений ToM, на втором этапе мы вычислили небольшую поправку на объем в областях метаанализа ToM на рассуждениях FB (10). В дополнение к эффекту в R PC, это показало значительную положительную корреляцию явных показателей ToM у детей с площадью их корковой поверхности в R TPJ (рис.1 B и таблица 1). Более того, явные показатели ToM были значительно положительно коррелированы с толщиной коры в R pMTG и L PC. Эти эффекты снова остались значительными при учете возраста и пола, а также общей площади поверхности и средней толщины, соответственно.