Нарративная терапия: Нарративная психотерапия | Журнал Практической Психологии и Психоанализа

Содержание

Что такое нарративная терапия — Афиша Daily

Нарративный подход позволяет проводить психотерапию, опираясь на позитивный жизненный опыт. Его создали австралиец Майкл Уайт и новозеландец Дэвид Эпстон, используя идеи Льва Выготского. «Афиша Daily» взяла интервью у Мэгги Кэри, директора основанного Уайтом центра нарративной практики в Аделаиде.

Мэгги Кэри

Психотерапевт, нарративный практик, директор центра нарративной практики в Аделаиде, Австралия

— Расскажите подробнее о том, что такое нарративный подход.

— Он базируется на идее, что мы осваиваем свой жизненный опыт с помощью историй. Поскольку люди не в состоянии запомнить абсолютно все, что происходит с ними, они выстраивают логические цепочки между отдельными событиями и ощущениями. И эти последовательности становятся историями.

Мы не рождаемся с этими историями. Они конструируются в социальном и политическом контексте. Мы не рождаемся в вакууме, свободные от мнений о том, что должен собой представлять «нормальный» человек. Более того, и тут есть нюансы: «белого человека» в Австралии судят согласно одним нормам, людей других культур и рас, даже если они тоже австралийцы, — уже по другим. Мы исследуем эти культурные истории, дискурсы. Способность видеть частные истории в широком контексте — это и есть фундамент нарративной практики.

— Как вы работаете с этими историями?

— Все используют их для осмысления собственного опыта. И часто случается, что люди, которые приходят к нам на терапию, осмысляют свой опыт через призму именно проблемных историй. Это заметно в том, что они говорят о себе, в повторяющихся травмах. «Я плохой», «я безнадежный», «я ужасный человек» — подобные выводы действительно могут завладеть сознанием. Они становятся как будто лупой, через которую люди смотрят на мир. Фокусировка в восприятии настоящего происходит только на определенных вещах. Тех, что соответствуют травмирующей истории. Ничего другого в своем опыте они увидеть просто не могут.

Нарративный подход позволяет отделить контекст и увидеть эти истории не как определяющие, а как ситуативные. Он учит искать под проблемной другие истории, спрятанные. Мы называем их альтернативными или предпочитаемыми. Когда они находятся, то травмирующие истории, определявшие жизнь, ведущие в неправильном направлении, растворяются и уходят.

— Можете привести конкретный пример?

— В Австралии я много работаю с женщинами и детьми, пережившими опыт насилия в семье. Я расскажу историю про женщину по имени Лайза. Мы встретились, когда ей было чуть меньше тридцати и она одна воспитывала двоих детей 4 и 6 лет. Примерно за год до этого Лайза ушла от мужа. Была в тревоге и депрессии. Страдала от социальной изоляции — не поддерживала связь с родственниками, не имела друзей.

Лайза считала себя плохой матерью, несмотря на то что очень любила детей и заботилась о них.

Например, водила дочь на подготовку к школе. Кроме того, она думала, что окружающие ее осуждают. Она хотела пойти учиться, чтобы получить профессию. Но при этом не могла решиться позвонить и записаться на курсы. «Я не могу, у меня не получится», — говорил ее внутренний голос.

Так бывает часто: женщины пораженчески верят, что они не в силах ничего изменить

Мы смогли отделить этот голос, когда начали анализировать опыт проживания всего, что происходило с Лайзой. В нарративной терапии это называется экстернализацией. И я стала спрашивать: как долго этот голос живет в ее голове? когда он зазвучал впервые? что тогда с ней происходило? Мои вопросы должны были сделать очевидной разницу между реальной жизнью Лайзы и тем, как она себе ее представляла.

Стало понятно, что Лайза слышит этот голос долго. Он был голосом семьи: Лайза, единственная девочка в семье, росла среди многочисленных братьев. И постоянно слышала, что мальчики лучше и только мужчины достойны уважения. Кроме того, девочка регулярно подвергалась насилию со стороны родного дяди. И боялась огласки, поскольку дядя повторял, что люди непременно осудят ее, если узнают, что происходит.

Мы постепенно делали этот механизм видимым: показывали, как голос мешает ей делать для своих детей то, что она хочет. Лайза ощущала себя плохой матерью еще из-за того, что бывший муж жестоко обращался с детьми. Хорошая мать, считала она, не допустила бы подобного. По сути, она брала на себя ответственность за насилие, которое причинял ее партнер! И это, конечно, было болезненно. Так бывает часто: женщины пораженчески верят, что они не в силах ничего изменить.

Конечно, Лайза боялась и последствий развода для детей. Ее тревога была понятна: у одиноких матерей куда меньше денег. Материальное положение семьи ухудшилось, и голос постоянно напоминал об этом. И Лайза влезала в долги, покупая детям рождественские подарки… Просто чтобы заглушить этот голос. Нам понадобилось много времени, чтобы она поняла, что это просто голос, а не истина в последней инстанции.

Подробности по теме

«Уроки разумного эгоизма»: зачем ходить к психотерапевту в 20, 30, 45 и 60 лет

— Как вам удалось ей помочь?

— Исследуя проблему, я пыталась найти самый крошечный намек на альтернативную историю, за который можно было бы зацепиться. Лайза была очень одинокой. Но все же была одна женщина, Бренда, с которой она подружилась. Мы стали развивать эту историю: как она решилась открыться другому человеку и начать ходить в гости? Как вообще мы делаем то, что может быть потом рассмотрено как полезные навыки? Здесь большой простор для размышления. Согласно подходу, нужно искать то, что для человека значимо, что он ценит, на что надеется и чего хочет. Понять его устремления. К чему стремилась Лайза, заводя эту дружбу?

Вспомним, что она отдала дочь в сад, хотя психологически ей далось это нелегко. Это был пример сопротивления внутреннему голосу. И я стала выяснять подробности. Оказалось, что Лайза позвонила Бренде, и та в разговоре напомнила ей про шарф, подаренный любимой тетей. Бренда знала, что Лайза иногда надевает его — как защиту, талисман. Лайза повязала утром шарф и подумала, как это важно — отдать дочь учиться. Так нашлась история о том, что Лайза хочет, чтобы у дочери были друзья-одноклассники, какое-то занятие. Чтобы ей нравилось быть собой. Отклики этого обнаружились потом в жизни самой Лайзы: когда ей было восемь, ее взяла под крыло учительница в воскресной школе.

Я спросила, что надо делать с ребенком, если ты хочешь, чтобы он так себя ощущал. И Лайза стала приводить трогательные примеры, такие кусочки каждодневных историй — например, как вечером она по очереди проводит время с каждым ребенком, а каждое воскресенье они идут куда-то втроем, но куда — решают дети.

Если проблемный голос слишком громкий, люди не могут оценить то, что делают. Собирая любые маленькие детали в другую важную историю, мы делаем ее более крепкой и видимой.

Лайза начала ценить свои материнские усилия не сразу. Мы вели с ней длинные разговоры на протяжении долгого времени. Но в итоге она стала более успешной как мать и смогла никогда больше не допускать в своей жизни насилия. Когда она жила с Джимом, внутренний голос был очень громким, потому что он совпадал с голосом самого Джима: «Даже не пытайся уйти от меня, потому что опека заберет детей. Ты плохая мать». И только когда нашлась и стала развиваться другая история, Лайза начала понимать, почему предыдущая была такой могущественной, не будучи при этом правдивой.

Проблемная история ломается, трещит по швам, теряет власть над человеком, когда тот понимает, что это все неправда. Представляет «это» как голос или как что-то отдельное от него. Поскольку часто травмы уходят корнями глубоко в прошлое, нужно время для победы над ними. А для этого важно узнать как можно больше деталей предпочитаемых историй, чтобы сделать их различимыми в человеческом опыте.

— Я знаю, что вы можете объяснить, как работает нарративный подход, и с точки зрения нейробиологии.

— Действительно, я увлекаюсь этой наукой и имею представление о том, как работает мозг, в том числе в контексте памяти. Когда мы создаем новые истории, образуются новые связи между нейронами. «Зависать» в положительных историях полезно: чем больше люди опираются на предпочитаемые истории, тем быстрее соответствующие нейронные цепочки в мозгу становятся магистральными. И уже не нужно возвращаться к травме. Можно жить той жизнью, которой хочется.

Истории ведь живут не только на сознательном уровне. Они живут и в теле. Когда мы слышим неприятный внутренний голос, это тяжелое и болезненное ощущение. Любое насилие, в том числе эмоциональное, причиняет боль, которая остается в теле.

В процессе эволюции мы выработали умение очень быстро реагировать на опасность. Если навстречу бежит тигр, мы обычно не начинаем думать, что делать. Наш ответ автоматизирован. Выплеск адреналина и кортизола — и мы готовы убегать или драться. Или замереть — это тоже хороший вариант, если атакующий сильнее.

То же самое происходит в результате травмы или насилия — автоматический ответ. Всем знакомы эти телесные ощущения: сердце бьется быстрее, дыхание становится коротким и прерывистым, желудок сводит.

К чему это приводит? К тому, что люди, которые прошли через травму, способны снова и снова испытывать эти ощущения под воздействием триггера. Триггером может оказаться что угодно — место, голос, запах. И человека отбрасывает в момент травмы. Вырабатываются те же гормоны, и, хотя реальной опасности нет, ощущения такие же. Это может быть источником настоящего стресса. Предпочитаемые истории превращают боль в слова, помогают ее вербализировать, понять, что она значит.

Подробности по теме

Когда пора идти к психологу и как выбрать профессионала

— А что она значит?

— Боль говорит о том, что какое-то ценное представление о жизни было сломано, нарушено, предано. Вот, например, человек плачет каждый день на протяжении двадцати лет. Друзья говорят: слушай, возьми себя в руки. Налаживай свою жизнь. А он чувствует себя раненым и беспомощным. Как будто с ним что-то не так. Из-за этой автоматической реакции. А это происходит, потому что его боль не была вербализирована, он не нашел для нее слова. Она скрыта, не отрефлексирована, сидит в теле как заноза. И тут начинается наша работа.

Нужно разбираться, о чем говорят эти слезы, какая за ними история. Что важное для себя и потерянное человек оплакивает? Допустим, человек страдает из-за того, что была предана ценность справедливости. «Так нечестно, я был всего лишь ребенком». Теперь можно строить историю. Можем поинтересоваться: что справедливость значит для тебя? это всегда было для тебя важно? кто еще знал об этом и поддерживал? Так мы «вытаскиваем занозу». Боль имеет значение, она не бессмысленна. И история постепенно проявляется, оформляется в слова, перемещается в сознание и уже не может свободно разгуливать по телу в ожидании, пока очередной триггер ее не активизирует. Для нее найдены слова, и значит, над ней гораздо больше контроля. Вот что значит осмыслить свой опыт.

Управлять своей жизнью могут сами люди, а не их проблемные истории. Но чтобы обрести контроль над жизнью, нужно знать, какие шаги сделать

— Кто угодно может облечь свои травмы в слова?

— Да. В конечном итоге подход апеллирует к человеческой свободе воли. Управлять своей жизнью могут сами люди, а не их проблемные истории. Но чтобы обрести контроль над жизнью, нужно знать, какие шаги сделать. Каждый может отрефлексировать свой опыт во всей его многогранности — не только травмы и боль. На плохую историю всегда найдется хорошая. Люди сопротивляются травмам. Им не нравится то, что происходит. А мы облекаем протест в слова. Просто разговаривая, каждый день, год за годом, придаем травматичному опыту совсем другое значение. Что, например, идея справедливости так важна для меня, что я не откажусь от нее. Эта борьба становится показателем силы, а не слабости.

— Какие самые частые последствия травматичного опыта?

— Люди винят себя. Они себя ненавидят. Они перестают ценить себя и вообще что-либо. Это происходит очень часто. Травматический опыт уничтожает ценностный ряд человека. Возможность рефлексировать, размышлять о том, что я хочу, что я ценю, — это очень хрупко. Когда мы впервые встречаем людей с травматическим опытом, мы видим, что в них очень мало искры, мало предпосылок для предпочитаемых историй. Слаба связь с тем, что им дорого. И это часто приводит к изоляции. Люди чувствуют себя неспособными устанавливать связи с другими, потому что они не могут установить связь с собой, со своими ценностями и принципами. И нужно аккуратно возвращать им такую возможность.

— Как вы сами начали практиковать в нарративном подходе?

— Я изучала в университете психологию, но в начале 70-х это было ужасно: сплошной бихевиоризм, ничего про людей. Так что, когда я узнала про нарративные практики, я очень обрадовалась. Хотя встреча с Майклом Уайтом была абсолютно случайной. Это произошло 25 лет назад, и с тех пор я занимаюсь нарративной терапией. Постоянно путешествую. Я много времени провела в Скандинавии, в Индии (в Мумбае целое комьюнити), в Мексике и Чили.

Трудно сказать, где людям живется тяжелее. В Мексике коррупция и наркотрафик, и с людьми происходят ужасные вещи. В Индии много нищеты. Как вообще выживать и находить в жизни смысл? В Скандинавии другая история — нужно быть успешным, развиваться, двигаться куда-то, расти. Это тоже может приводить к изоляции и отчаянию. Очень интересно наблюдать за тем, как люди отвечают на жизненные вызовы в разных контекстах. Но везде очень важны истории. Контексты разные, но истории у всех одни — про желания, ценности, мечты. И проблемы тоже одинаковые. Так что на этом уровне все люди похожи, и устанавливать связи легко.

Нарративная терапия — просто — Психологос

Что написано пером, того не вырубишь топором. Создатели нарративного подхода Майкл Уайт и Дэвид Эпстон не спорят с русской пословицей. Рассматривая жизни людей и их взаимоотношения как истории эти, на сегодняшний день уже всемирно известные и уважаемые австралийские специалисты, утверждают: «рубить» и не надо.

Достаточно посмотреть внимательнее, что написано — почитать под другим углом зрения, вглядеться в написанное мелким шрифтом, в скобках, сносках, комментариях, в тех фрагментах нашей личной истории, которые мы в свое время предпочли не вписывать в главные сюжетные линии, но которые, тем не мене, никуда не делись, стоит только их вспомнить и заново вдохнуть в них жизнь.

Переписать историю своей жизни

«Нарратив» в переводе с английского означает «рассказ», «повествование». Нарративная терапия – беседа, в процессе которой люди «перерассказывают», то есть рассказывают по новому, истории своей жизни. Для нарративных терапевтов «история» это некие события, увязанные в определенные последовательности на некотором временном промежутке и приведенные таким образом в состояние наделенного смыслом сюжета.

Когда мы рождаемся, у нас нет никаких идей о том, какой смысл имеет ежесекундно получаемый нами опыт, нет названий тому, что мы переживаем. Мы не знаем, кто мы, где мы, что мы люди, вокруг нас родственники, над кроваткой игрушка, а сами мы, к примеру, довольны или голодны. У нас нет даже таких понятий, как «кто», «где», «вокруг», «Я», удовольствие и пр. Постепенно от окружающих нас людей мы узнаем, что мы есть, у нас есть имя, мы мальчик или девочка, что мы капризничаем или ведем себя хорошо, что мы настойчивые или ленивые, плаксивые или чувствительные, умные или непослушные. Взрослые люди сообщают нам, что сейчас мы грустим, а в другой момент радуемся, что нам больно или смешно, тревожно или спокойно. Так шаг за шагом мы формируем истории, о том, кто мы, и какова наша жизнь. А жизнь при этом продолжается, и каждому переживаемому мгновенью мы приписываем тот или иной смысл в соответствии с уже имеющимися у нас знаниями. История жизни каждого человека состоит из множества переплетающихся сюжетов – о том, каков он, о его личной жизни, карьере, учебе, о его достижениях и разочарованиях, семье и увлечениях, желаниях и планах. При этом мы стремимся к тому, чтобы каждая сюжетная линия выглядела логично, и все они между собой были как-то согласованы. Так, например, если у человека есть история о том, что он альтруист, филантроп и к тому же законопослушный гражданин, ему сложно будет совместить с ней историю о том, что он выбрал карьеру киллера и достиг в ней больших успехов. А человеку, рано узнавшему, что он умный и прилежный мальчик, и что это очень хорошо, а затем в соответствии с этим знанием, присоединившим к нему новое, о том, что он талантливый ученик и целеустремленный юноша, легко будет себе объяснить, как он оказался в шапочке и мантии на церемонии вручения дипломов в Гарварде. Тонкость состоит в том, что в жизни филантропа, наверняка, был момент, когда он стоял в час «пик» в вагоне метро зажатый малознакомыми телами и ненавидел все человечество, а гарвардский выпускник не раз не справлялся с заданиями и испытывал желание все бросить и выращивать цветы, просто наши герои не вписали эти события в истории своей жизни, сделав их как бы невидимыми, на время, а может и навсегда.

Одна из базовых идей Майкла Уйата состоит в том, что в действительности жизнь человека состоит из огромного количества событий, слишком противоречивых, чтобы из них можно было составить мало-мальски последовательный сюжет. Поэтому мы преимущественно обращаем внимание на те события, которые подтверждают уже сконструированные нами доминирующие истории о нас, а многочисленные эпизоды, противоречащие этим главенствующим сюжетным линиям, отбрасываем и быстро забываем, видя в них необъяснимые «случайности». Так, например девочка, у которой уже сложилась доминирующая история о том, что она стеснительная и замкнутая, запомнит, как она очень хотела участвовать в школьном спектакле, но побоялась вызваться, и пополнит этим эпизодом свою уже существующую историю. Удивительно при этом, что не решилась вызваться девочка как раз под влиянием представлений о себе, как о замкнутой и стеснительной. Летом этого же года эта девочка, отдыхая на даче, сама познакомилась и подружилась с уже сложившейся компанией ребят; за несколько месяцев до эпизода с театром она подала заявку на участие в телевизионном конкурсе; и, наконец, она постеснялась сказать о своем желании играть в спектакле, но это желание у нее было (!), а это не очень типично для замкнутых людей. Все эти эпизоды останутся как бы не удел, им нет места в ее главной истории о себе, они этой истории противоречат и поэтому для девочки – автора истории выглядят как отдельные, как будто «висящие в пустоте», не наделенные особым смыслом и поэтому быстро блекнущие строки.

Предположим, эта девочка выросла, ее история про замкнутость стала уже очень плотной. Она приходит к нарративному терапевту и рассказывает, что неспособна проявить инициативу или даже откликнуться на ухаживания молодых людей, избегает принимать участие в корпоративных вечеринках, у нее мало опыта общения, и тревоги об этом недостатке опыта не дают ей наконец-то в общение вступить, в результате она недовольна своими успехами, как в работе, так и в личной жизни, и не знает как это можно изменить. Эта молодая женщина скажет терапевту, что она замкнутая и стеснительная с детства, и приведет в подтверждение своих слов уже знакомые нам эпизоды и еще сколько угодно им подобных. Терапевт же, задавая специальные вопросы, поможет нашей героине припомнить в деталях, наделить новым смыслом и соединить в новую историю многочисленные эпизоды из ее жизни, не вписывающиеся в ту проблемную историю нарративные терапевты называют историю, которую человек на данной момент считает для себя уже бесполезной проблемно-насыщенной, с которой она пришла.

Для того чтобы вместо проблемно-насыщенной истории «Я замкнутая, стеснительная, я не умею общаться» в сотрудничестве с терапевтом женщина смогла создать альтернативную историю, которую ей, предположим, захочется назвать «Я интересна другим людям, и они интересны мне», ей не нужно «меняться» в прямом смысле этого слова, как-то мучительно трансформируя своя «Я». Как мы уже поняли в ее жизни, в действительности уже в потенциале содержится много историй и бесчисленное количество событий, и она вольна выбирать какие события отобрать и какой смысл им придать, чтобы «сконструировать себя» предпочтительным для себя же образом.

В действительности, наши жизни мультиисторичны. Каждый момент содержит пространство для существования многих историй, и одни и те же события в зависимости от приписываемых им смыслов и характеров связей могут сложиться в разные сюжеты. Любая история не лишена некоторой степени неопределенности и противоречивости. И ни одна история не может вместить все жизненные обстоятельства.

Социум

Конечно, знанием о том, какой смысл приписать получаемому нами опыту владеют не только члены нашей семьи, это знание разделяется всем сообществом, в котором мы родились, нашим социумом. Майкл Уайт очень любит французского философа Мишеля Фуко, и использовал многие его идеи при создании своего метода. Мишель Фуко обратил внимание на то, что в разных обществах, в разное время идеи о том, что «нормально», что соответствует «здравому смыслу» или «само собой разумеется» сильно разнятся.

Нарративные терапевты полагают, что базовые, «общепринятые» идеи, которые люди обычно принимают за «законы жизни», «порядки вещей» и «вечные истины» о том, что есть человек и общество, в действительности меняются по ходу истории. В каждом конкретном обществе, в каждый конкретный момент \ период истории существуют люди и социальные институты (наука, церковь, совет старейшин), определяющие, какое знание следует считать истинным — в том числе знание о том, что есть умственная патология, психическая норма и не норма, преступление, заболевание, сексуальность и пр. Хотя эти знания выглядят как непреложные, «вечные» истины, на самом деле, когда-то их не было, затем люди договорились между собой что, Земля, к примеру, плоская. Дети этих людей, еще помнят, что «так решили отцы», а через несколько поколений все уже просто знают, что «это так». А тот, кто думает, что «не так» – сумасшедший или дурак. Итак, в каждом обществе существуют какие-то доминирующие знания. О том, что нормальный человек стремится к счастью, или о том, что счастье нас может ждать только в загробной жизни; о том, что красивая женщина обладает семью складочками на животе, или что у нее не должно быть живота вовсе; что приличный человек должен трудиться, или что уважаемый человек — это тот, кто как раз может себе позволить не работать; что дети это огромная ценность и большая радость, или что у них нет души и их можно сбрасывать со скалы; что одиночество это способствующее духовному развитию и открывающее дорогу к счастью благо, или признак ущербности и обязательное условие несчастья; что справится с проблемами человеку может помочь психотерапевт, духовник, друзья, алкоголь или партком.

Уайт вслед за Фуко полагает, что мы склонны принимать на веру и даже как бы сливаться с доминирующими историями нашей культуры, легко соглашаясь с тем, что они содержат истину о том кто мы, как нам понимать наш опыт и какими нам следует быть. И эти доминирующие знания скрывают возможности, которые могли бы предложить другие, альтернативные истории. По мнению Майкла Уайта, люди приходят в терапию, когда доминирующие истории не позволяют им прожить свои собственные предпочтительные истории, или когда человек активно участвует в воплощении историй, которые он находит бесполезными. На женщину, делающую одну пластическую операцию за другой, влияют несколько популярных в нашем современном обществе историй.

Что человек должен быть счастлив, что «женское счастье, был бы милый рядом», что чтобы достичь этого счастья надо обладать определенным телом, а то, каким это тело должно быть, подробно объясняется в средствах массовой информации. Складочка жира для этой женщины начинает означать что она «ненормальная», печальные переживания по этому поводу только усугубляют это ощущение, потому что «норма» для человека быть счастливым, а отсутствие идеальной семейной жизни окончательно убеждает в том, что она совершенно неправильный человек и нормальные люди должны от нее только шарахаться. Женщине плохо, а значит история о необходимости достижения счастья посредством совершенного тела ей неполезна.

Если она придет к нарративному терапевту, то, беседуя с ней, он постарается сделать эти поддерживающие ее проблемную историю социальные знания и стереотипы видимыми. Тогда она сможет обсуждать их влияние на себя, занять по отношению к ним более активную позицию, решить насколько они для нее полезны, и, возможно, обратится к каким-то другим альтернативным знаниям, не доминирующим в данный момент в ее культуре. Складочка жира может означать все что угодно, например: «я способна хорошо о себе позаботиться», «я могу позволить себе и умею получать удовольствие», «я в себе уверена», «я готова к материнству», «складочка жира».

Таким образом, в ходе нарративной беседы меняется репертуар знаний, привлекаемых человеком для интерпретации его опыта, а, следовательно, меняется опыт и история.

Мы – не проблемы. Проблемы – это проблемы.

Нарративные терапевты верят что, то, как мы мыслим, во многом, определяется языком, на котором мы говорим. Когда человек слышит «ты невнимательный», или сам про себя говорит «я эгоистичный», выглядит, так как будто проблема «Невнимательность» или «Эгоизм», является его неотъемлемой частью, он таков, а значит это он «проблемный», с ним что-то не так. В этом случае визит к терапевту становится для человека грандиозным предприятием по изменению себя. Решиться на такое не просто, это по определению должно длиться долго и мучительно, и может потребовать весьма серьезных усилий. Разговаривая с человеком так, как будто с ним что-то не так, даже во время терапии, мы только усиливаем его ощущение собственной «проблемности».

Майкл Уайт и Дэвид Эпстон считают, что если говорить о проблемах немного иначе, то с ними гораздо легче справиться. Нарративные терапевты отличают человека от его проблем, они не беседуют с проблемным человеком, а говорят с человеком о его проблеме. При этом проблематизируется проблема, а не человек. Во время нарративной беседы мы говорим об Алкоголизме, Депрессии, Страхе контроля, Перфекционизме, Лени, Неусидчивости, Страхе одиночества и т.д., человек исследует, как проблема влияет на его жизнь, как убеждает его действовать тем или иным образом, каков его опыт и методы противостояния проблеме, как его планы и мечты отличается от планов Проблемы на его жизнь. Техника отделения человека от его проблемы называется экстернализация. Она особенно полезна в работе с семьями, так как позволяет всем вместе бороться с отделенной проблемой, а не объединяться против «проблемного» члена семьи.

Очень легко отделяют от себя проблемы и еще легче расстаются с ними дети. Как только ребенок обнаруживает, что у него с Проблемой разные планы на жизнь, или что она врет, он с легкостью говорит проблеме «убирайся», и она уходит. Это может быть Лень, мечтающая о том, чтобы он остался неграмотным и без друзей, со стареньким компьютером и всегда недовольными родителями. Лень, которая нашептывает ему, что он недостаточно умен, чтобы справится с домашними заданиями, а вокруг столько всего интересного, на что можно отвлечься. Но сам мальчик мечтает стать программистом, ему нравится общаться и нужен новый компьютер. Он не раз успешно выполнял задания, и знает, что может быть умным, усидчивым, получать удовольствие от достижений и многое ему на самом деле интересно. Лень обманывает его, утверждая, что он не переживет неудачи, неспособен на усилия, и поэтому лучше сразу «бежать».

Узнав как действует Проблема, родители могут помочь ребенку, решившему расстаться с такой Ленью, если будут более спокойно относится к его неуспехам и поощрять усилия.

Итак, во время нарративной терапии человек отделяет от себя свои проблемы, исследует их и пересматривает свои с ними отношения.

Позиция терапевта

Нарративные терапевты не считают себя экспертами в жизнях других людей. В нарративной теории отсутствует идея «нормы» и знания о том, каким человек или его отношения должны быть. Сам человек выступает автором своей истории и экспертом в своей жизни, только он может решить, что для него предпочтительно. Сотрудничая с человеком, терапевт может помочь ему определиться с предпочтениями, увидеть возможности, создать новую историю о себе и воплотить ее в жизнь.

Для кого?

Любой человек или группа людей может обращаться к нарративным практикам для разрешения своих сложностей. Сложности тоже могут быть любыми.

Нарративные методы широко применяются и в работе с очень маленькими детьми, при этом терапевт может использовать игрушки или рисунки. Богат опыт нарративной помощи людям, которым в нашем обществе присваиваются психиатрические диагнозы. Нарративный подход на сегодняшний день самое современное и ведущее направление в семейной психотерапии.

Этапы работы

Критерием эффективности в нарративной практике является решение самих людей, что они достигли своих целей. Поэтому в конце каждой встречи терапевт спрашивает, нужна ли людям следующая встреча и через какое время, по их мнению, им было бы полезно ее организовать. Иногда бывает достаточно одной беседы. Чаще это может быть 3-10 встреч раз в неделю по 1-2 часа каждая. Иногда люди считают, что им полезно приходить раз месяц или реже, иногда несколько раз в неделю. При нарративной работе значимые изменения должны начинаться довольно быстро, в то же время некоторым людям нужно время, чтобы определиться с предпочтениями, проверяя их в обычной жизни, или чтобы достаточно развить и «оживить» новую предпочтительную историю, тогда встреч может быть больше. Есть люди, которые хотят решить несколько задач или заняться самоисследованием, этому также можно посвятить больше времени. Стоимость одной встречи колеблется от 50 до 100 у.е., обычно бывают возможны социальные скидки.

Нарративные подходы в психологии и консультировании

«Девушка 25 лет обратилась с высокой тревожностью, страхом смерти, агорафобией и неуверенностью в себе. На первой встрече клиентка рассказала, что в возрасте 17 лет она потеряла дедушку, и через некоторое время после этого у нее появились страхи. Сейчас она живет с родителями, окончила университет и работает по специальности. Работа ей нравится, но она сильно устает. К 25 годам у нее не было длительных отношений, из-за этого она чувствует себя неуверенно. Она задает себе вопросы: «что со мной не так?», «способна ли я на серьезные отношения?». Она тревожится за жизнь близких (особенно когда кто-то долго не отвечает по телефону, едет за рулем долгое время), боится ездить в общественном транспорте и большом скоплении людей (дискомфорт, учащенное сердцебиение, мысли о том, что может случиться теракт).

На первой встрече клиентка сформулировала свои запросы: избавиться от высокой тревожности, страха смерти, стать более уверенной в себе и готовой к отношениям.

На второй встрече состоялась беседа о страхе смерти и потере дедушки. Благодаря технике re-membering стало понятно, что дедушка занимал значимое место в жизни клиентки, давал ей много любви, хвалил и делал комплименты. Рядом с ним она чувствовала себя уверенно, и его поддержка очень помогала ей. Она же дарила ему много радости и уважения. Эти отношения помогли ей стать той, кто она есть, выбрать специальность, понять ценность семьи и доверия в отношениях, научиться справляться с трудностями.

После разговора о дедушке клиентка восстановила контакт с этим опытом отношений и на неделе чувствовала себя лучше. Тревога немного уменьшилась. В следующие несколько встреч мы исследовали влияние тревоги на жизнь клиентки и то, как она противостоит ей (экстернализация). Оказывается, тревога приходит, когда клиентка ощущает себя счастливой и радуется жизни. Тревога как бы предупреждает: «все не вечно, будь осторожна!». В ответ клиентка может сказать ей: «Да, ты права это все не вечно, но если я не буду радоваться жизни, то и не смогу ее ощутить во всей полноте. То, что ты приходишь, говорит о том, что для меня важна мои жизнь и мои близкие, но тебя слишком много». К этому разговору она может пригласить ту детскую часть себя, которая ощущала себя хорошо и безопасно, которая могла находиться в моменте. Сближаясь с этой частью клиентке становится спокойнее.

После проработки взаимоотношений с тревогой состояние клиентки значительно улучшилось. В те моменты, когда тревога все-таки приходила, ей удавалось быстро от нее избавиться. Однако осталась неразрешенной другая часть запроса – отношения.

Оказалось, что на клиентку влияет много различных идей про отношения. «К 25 уже должен быть опыт длительных отношений», «после 30 ты уже никому не будешь интересна, мужчинам нравятся молодые», «женщина без мужчины считается неполноценной». Проанализировав, как влияют эти идеи на жизнь клиентки (деконструкция) и подходит ли ей это влияние, она выяснила, что не разделяет эти убеждения. Ей не нравится то, что они заставляют чувствовать себя неуверенно. По ее словам, эти идеи были выгодны патриархальному обществу, они помогали ему поддерживать господствовавший сотнями лет уклад. Сейчас они отходят на задний план. Клиентка решила, что сейчас будет отдавать свое время и энергию профессии и карьерному росту, поскольку ей важно уверенно стоять на ногах, реализовать себя и заводить семью, будучи зрелым и самостоятельным человеком. Ее определенно поддержал бы в этом ее дедушка. Он всегда подкреплял ее уверенность в себе и правильность ее жизненных выборов.

За 12 встреч нам удалось ослабить влияние тревоги на жизнь клиентки, она научилась вступать с ней в диалог, использовать мыслительные и поведенческие техники работы с ней. Клиентка стала больше радоваться. Ей удалось почувствовать себя более уверенно в сфере отношений, завести аккаунт в тиндере, начать ходить на свидания. Она нашла поддержку в лице подруги, которая тоже была без партнера. Вместе девушки стали больше выбираться в люди, вести активную социальную жизнь. Она часто вспоминает дедушку, представляет, чтобы он ей сказал в той или иной ситуации. При этом ее наполняют теплые чувства с нотой грусти. Иногда она начинает волноваться, когда папа долго не берет трубку, но быстро понимает, что бывают разные ситуации, и он может быть просто занят».

Мои нарративные письменные практики — Письменные практики в помощь себе и другим

Когда я закончила факультет психологии МГУ, я довольно долго искала ответ на вполне кантианский вопрос: «Как возможно мне работать психологом?» Если я не люблю кабинетную индивидуальную работу; хочу, чтобы то, чем я занимаюсь, было бы максимально осмысленным для меня; не считаю себя экспертом по жизни других людей и не хочу объяснять им, в чем истоки их проблем и куда им следует развиваться.

Несколько лет я провела в своей «зоне уверенности и комфорта»: я работала переводчиком и параллельно изучала и сравнивала разные подходы в психологическом консультировании и психотерапии, пытаясь найти тот, который будет соответствовать моим ценностям. В конце 2003 года мне попалась книга о нарративной терапии, и что-то для меня «щелкнуло». Я поняла, что, похоже, это тот самый подход, в котором я смогу работать с людьми. В 2004 году я оказалась переводчиком на четырехдневном вводном семинаре по нарративной терапии, который проводил Хью Фокс, и еще больше укрепилась в том, что это «мой» подход. А уж когда я узнала, что в международном нарративном сообществе есть люди, которым тоже не нравится кабинетная работа и они работают с сообществами — а еще они часто работают посредством письменного слова, — то ликованию не было конца.

Мне очень захотелось непосредственно узнать, как же они это делают (а не выдумывать что-то, прочитав в книгах относительно знакомые слова), и так, благодаря упорству и везению, в 2006 году я оказалась в Далвич-центре, в Южной Австралии, где когда-то, тридцать с лишним лет тому назад, начинала создаваться нарративная терапия и работа с сообществами. В 2009 и 2010 году меня попросили поработать там с архивами Майкла Уайта, одного из основоположников нарративной практики (он скоропостижно скончался весной 2008 года). Я отсмотрела около 400 часов видеозаписей его работы разных лет, читала его статьи, разговаривала с его соратниками — в первую очередь о том, как именно получилось, что нарративная практика стала такой, какая она есть. Это очень сильно сказалось на моей собственной работе и на том, как я понимаю нарративную практику — и как я ее преподаю.

С 2007 года я проводила семинары и читала лекции о нарративной практике в разных городах России, в Эстонии и в Австралии (в том числе в рамках Международного курса обучения нарративной терапии и работе с сообществами, который тогда задавал самый высокий стандарт обучения в этой сфере). Параллельно с этим я создала русскоязычную онлайн-библиотеку по нарративному подходу — самый крупный не-англоязычный ресурс по нарративной практике. В моем переводе вышли книги Майкла Уайта «Карты нарративной практики», Джона Уинслэйда и Джеральда Монка «Нарративная медиация», а также книга «Нарративная практика в вопросах и ответах» под редакцией Шоны Рассел и Мэгги Кэри (выложена поглавно в нарративной онлайн-библиотеке).

В 2011 году я вышла в декретный отпуск, а родив ребенка, столкнулась с тем, что его редкое хроническое заболевание сильно ограничивает мою мобильность. Я получила опыт послеродового стрессового расстройства и депрессии и, выбираясь из нее, нащупала возможность новой главы в профессиональном развитии — я стала разрабатывать нарративные письменные практики, заточенные, в первую очередь, для онлайн-работы с группами.

Мое ноу-хау — задавание вопросов для создания «хороших историй», с опорой на разработанную мной мета-карту нарративной метафоры. Я разработала модель онлайн-обучения задаванию хороших вопросов, а также способ приложения основной схемы расспрашивания и свидетельского отклика, лежащих в основе коллективных нарративных практик, к онлайн-проектам. В ходе этих онлайн-проектов, в которых на настоящий момент приняли участие более 700 человек, я лично написала более 25000 комментариев — вопросов и откликов — участникам. (Не меньше написала команда обученных мной фасилитаторов.) Ключевых проектов в настоящий момент три — это «Шестнадцать тем» (структурированный нарративный дневник), программа обучения конструированию хороших вопросов и «личная энциклопедия душевного комфорта».

Ниже — немного подробнее про письменные практики и нарративный подход.

Терапия письменным словом, или письменные практики

Терапия письменным словом, или дневниковая терапия и терапия поэзией — это признанное в международном психотерапевтическом сообществе направление. Я узнала о нем в 2008 году. Меня вдохновило, что существуют профессиональные ассоциации, публикации, конференции, этический кодекс; очень много количественных исследований эффективности подобной работы. Сейчас я готовлюсь к сертификации в международном Институте письменной терапии.

За последние 40 лет опубликовано более сотни книг, посвященных разным аспектам терапии письменным словом, а количество статей в научных журналах превысило 400. Чаще всего терапию письменным словом относят, наряду с арт-терапией, к «терапии выразительными искусствами». Это означает, что письменные практики используются в психотерапевтических направлениях, опирающихся на самые разные философские и антропологические основания. Будучи определенным способом работы, цели которой определяются философией терапевтического направления, его представлением о проблеме, решениях и развитии человека, письменные практики подразумевают необходимость техники безопасности и настроек на работу. В любых терапевтических письменных практиках выделяется экспрессивная и рефлексивная часть. Экспрессивная часть — это выражение переживаний, а рефлексивная — отстранение от того, что получилось в результате, и осмысление этого. Письменные практики могут быть индивидуальными, парными и групповыми.

Письменные практики различаются по уровню структурированности: от максимально структурированных, таких, как списки, кластеры, незаконченные предложения — до неструктурированных, таких, как свободно-интуитивное письмо и письмо вольным стихом. Систематическая работа с письменными практиками начинается с обозначения и дифференциации переживаний, что способствует улучшению саморегуляции; далее идет выстраивание преемственности личной истории и формулирование личных смыслов, что в итоге приводит к работе на границе личности с внеличностным, трансцендентным.

Существуют психоаналитические и психодинамические письменные практики, письменные практики гуманистического, экзистенциального и когнитивно-поведенческого толка, письменные практики, ориентированные на решение, и т.п. И, само собой, возможны и нарративные письменные практики.

В чем уникальность нарративного подхода?

Он был разработан в первую очередь специально для помощи тем, кто не является типичным (и максимально удобным) клиентом для индивидуальной психотерапии. В центре этого подхода — не отдельный индивид, а сообщество. То есть, даже когда мы работаем с человеком индивидуально, мы рассматриваем его в контексте сообществ, оказывающих на него влияние.

В основе нарративного подхода — метафора нарратива, то есть истории, в том виде, в каком она разрабатывалась в антропологии переживания. Корни этого подхода — в работах Грегори Бейтсона о системах, в работах Эрвинга Гоффмана об идентичности и стигме, в работах Мишеля Фуко о власти и знании, в работах Жака Деррида о текстах и деконструкции, в работах Барбары Майерхоф о сообществах и историях, в программах Народной школы «Хайландер», в традициях австралийских аборигенов, маори и жителей Тихоокеанских островов.

Вот ключевые положения нарративного подхода:

(1) Истории — один из главных человеческих способов осмысления опыта. Человек имеет право быть первичным автором историй, которые он рассказывает о себе.

(2) В жизни каждого человека одновременно сосуществуют множество историй, и всегда есть опыт, не включенный в истории. Истории постоянно перерассказываются вследствие изменения контекста, аудитории (адресатов рассказывания) и добавления новых событий.

(3) В историях фигурируют различные заявления об идентичности человека, какие-то — предпочитаемые, а какие-то — нежелательные, проблемные. Некоторые истории открывают человеку возможности развития, а некоторые — закрывают.

(4) Некоторые истории получают больше поддержки со стороны социума и оказываются более убедительными для человека, претендуют на статус истинности. Если на статус истинности претендует история, ограничивающая человеку возможности развития, мы говорим о проблеме.

(5) Заявления человека об идентичности, звучащие в историях, нуждаются в подтверждении подлинности. Подтверждение подлинности заявлениям об идентичности дает сообщество, свидетели перформанса идентичности, осуществляемого человеком. Если у человека нет естественного сообщества, которое бы давало подтверждение подлинности его заявлениям о предпочитаемой идентичности, такое сообщество необходимо создать искусственно.

(6) Если история ставит человека в страдательную позицию, позиционирует его как жертву обстоятельств, — это описание однобоко. Всегда есть вторая сторона описания — то, как человек противостоял или противодействовал пагубному влиянию обстоятельств. Прежде, чем работать с переживаниями страдания, необходимо создать надежную территорию идентичности — дать развернутое и яркое описание того, что для человека важно и ценно в жизни: его намерений, мечтаний, ценностей, принципов, добровольно взятых на себя обязательств, умений, сильных сторон личности.

Три основных элемента работы в нарративном подходе: хорошая история, хороший вопрос, хороший свидетельский отклик. Хорошая история — это такая история, в которой есть пространство для всего, что человеку важно, она вдохновляет и увлекает, ее хочется проживать и воплощать в действиях. Хороший вопрос — это вопрос, помогающий насыщенно описать те или иные элементы предпочитаемой истории, он раскрывает новые пространства возможностей, позволяет взглянуть на ситуации и переживания с новой точки зрения. Хороший свидетельский отклик подтверждает заявления человека о его предпочитаемой идентичности, устанавливает отношения резонанса между переживаниями человека и переживаниями слушателей или читателей (т.е. свидетелей), укрепляет ощущение способности влиять на мир, в частности — на жизнь других людей.

Открытый семинар «Нарративная терапия и работа с сообществами: первое знакомство»

16 марта в 16.00 на факультете педагогики и психологии состоялся семинар на тему: «Нарративная терапия и работа с сообществами: первое знакомство”. Ведущим семинара был Вячеслав Москвичев, психолог-консультант, нарративный практик, координатор семейного направления Фонда «Культура детства».

В мероприятии приняли участие преподаватели и студенты факультета,которые смогли попробовать на себе некоторые идеи нарративной практики и приблизится к пониманию,интересно ли им продолжить знакомство с данной темой.

Нарративная терапия и работа с сообществами – один из наиболее динамично развивающихся подходов в пространстве психологической помощи. Нарративная практика – это стремление найти уважительный, не обвиняющий подход к консультированию и работе с сообществами, который рассматривает людей как экспертов в своей собственной жизни и видит проблемы как отдельные от людей: «Человек – это не проблема, проблема является проблемой».

В ее основе лежит метафора нарратива – истории, рассказа: люди осмысливают свою жизнь с помощью историй, соединяя происходящие с ним и события в определенные последовательности, разворачивающиеся во времени, в соответствии с тем или иным сюжетом. Иногда эти последовательности образуются из проблемных событий, и люди видят свою жизнь через призму проблемно-насыщеной истории, рассматривая себя как неуспешных и неспособных ее изменить.

Цель нарративного практика – помочь людям найти в своем жизненном опыте альтернативные, более предпочитаемые истории о себе, своей идентичности и развить их. Нарративный подход исходит из предположения, что у людей есть множество умений, верований, компетенций, ценностей, намерений и способностей, которые могут помочь им в уменьшении влияния проблем на их жизни.

В рамках открытого семинара были затронуты следующие темы:

• Знакомство с метафорой истории, лежащей в основе подхода и возможностями, открывающимися благодаря ней в психологической помощи людям, семьям и сообществам;

• История и контекст создания нарративной терапии и работы с сообществами, ее месте в пространстве психотерапии, философии, культурной антропологии;

• Представление идеи экстернализации – отделения проблемы от человека, и возможности пересмотра отношений человека с проблемой.

Что такое нарративная терапия, нарративный подход

Нарративный подход – одно из наиболее динамично развивающихся направлений в современной психотерапии и психологическом консультировании. Он возник в 80-х годах прошлого века в Австралии и Новой Зеландии. Основатели подхода – Майкл Уайт и Дэвид Эпстон.

За 20 лет нарративная терапия превратилась в признанный и влиятельный подход, получила широкое распространение в США, Европе, Латинской Америке и Африке. Майкл Николс и Ричард Шварц, авторы книги «Семейная терапия: концепции и методы» (переведена на русский в 2004-м), называют нарративный подход доминирующим в наши дни направлением семейной терапии.

Нарративные идеи и методики применяются в различных областях – в индивидуальном консультировании, работе с семьями, работе в школах, при проведении примирительных программ между подростками и взрослыми, при реабилитационной работе с пострадавшими от различных форм насилия, в экстремальных ситуациях. И диапазон применения неуклонно расширяется.

Что же привлекает практикующих специалистов и тех, кто обращается за помощью, в этом подходе? В первую очередь – это успешная работа со сложными, порой считавшимися неизлечимыми проблемами. Нарративный подход дает уникальный инструментарий для решения большого спектра проблем: от семейных конфликтов до последствий травматического опыта, анорексии и психозов.

Также нарративная практика отличается особым взглядом на людей – уважительным, не обвиняющим и не паталогизирующим. Нарративный подход не утверждает, что проблемы «в людях» или «в семье» и чтобы справиться с ними, необходимо «бороться с собой», а считает, что проблема — это нечто отдельное и управляющее жизнью человека, оказывающее на неё пагубное влияние.

Отделение человека от проблемы

(экстернализация) создает пространство,
свободное от проблем.

Обычно люди приходят к консультанту, рассуждая примерно так: «я неудачник, у меня депрессия, значит со мной что-то не так». Ведь современная психологическая культура настойчиво предлагает людям поверить, что неспособность справляться с проблемами – признак какого-то «недостатка в конструкции» человека, некой дефективности или слабости воли. Когда люди видят себя проблемными, и думают, что проблемы являются отражением их внутренней сущности, они часто ощущают себя беспомощными, неспособными изменить свое положение, начинают «бороться с собой» (а не с конкретной проблемой), что может привести к саморазрушению.

Чтобы избежать такого чувства беспомощности и остановить процесс саморазрушения, нарративный консультант обычно предлагает клиенту персонифицировать проблему, сделать ее видимой, дать ей имя и поговорить о том, как она влияет на его жизнь. Отделение человека от проблемы, вынесение ее вовне (экстернализация) создает пространство, свободное от проблем, позволяет посмотреть на ситуацию со стороны, проявиться знаниям, умениям и способностям человека, прежде находившихся в тени проблемной истории.

В ходе работы люди освобождаются от парализующего влияния стыда и вины и могут взять на себя ответственность за свои поступки. Проясняются смыслы, ценности, намерения, мечты и возможности людей, прослеживается история их возникновения и развития. В результате у человека формируется «безопасная территория идентичности», он может взглянуть на свою жизнь с ресурсной позиции, дистанцироваться от непосредственно переживаемого (часто травмирующего) опыта и совершать осознанный выбор, меняя свою жизнь в желаемую сторону.

Как истории формируют идентичность человека

Нарративная терапия – («повествовательная» от англ. ‘narrative’ – история, повествование) основывается на идее о том, что идентичность человека (представление о том, кем я являюсь) конструируется в форме историй (нарративов).

Жизнь сложна и многогранна, и мы всегда ищем способы ее объяснения. Постоянно переживая нескончаемую вереницу событий, люди стремятся увидеть их взаимосвязанными и объяснимыми, то есть осмысленными. Нарратив подобен нити, сплетающей разнообразные, разбросанные во времени и пространстве события в одну цельную и логичную историю.

Эти объяснения – повествования, которые мы рассказываем себе и другим, – организуют наш опыт и формируют поведение. Истории, которые мы рассказываем о себе, являются мощным инструментом для понимания и осмысления жизни, поскольку они определяют, что именно мы отмечаем и запоминаем и, следовательно, то, как мы оцениваем прошлое и смотрим в будущее. Какими именно будут эти истории, зависит от того, на какие события мы обратили внимание, как связали их между собой и какой смысл им придали. Представьте, например, какие воспоминания из учебы в старших классах сохранит девушка, считающая, что все у нее идет в меру успешно, и как они повлияют на ее отношение к университету, к будущей карьере. А теперь вообразите, каков будет взгляд на то же прошлое и будущее у девушки, которая думает, что у нее никогда ничего не получается.

Человеческий опыт всегда более богат, чем история, которую мы рассказываем о нем. К сожалению, перед лицом множества проблем или на фоне стресса люди часто избирательно концентрируются на негативных событиях прошлого, начинают приписывать событиям смыслы, подкрепляющие проблемную историю, и мало обращают внимание на те события, которые этому негативизму противоречат.

Вернемся к примеру девушки (назовем ее Маша), которая думает, что у нее никогда ничего не получается. Ее жизненная история называется «я неудачница». Возможно, эта проблемная история возникла еще в средней школе, когда у Маши возникли сложности в изучении точных предметов, и была связана с переходом в новую школу, где у нее не сложились отношения с одноклассниками. Под давлением этой истории она не помнит о своих успехах в начальной школе и хорошем знании гуманитарных предметов. Так же не принимаются во внимание хорошие взаимоотношения со сверстниками, которые были в художественной школе.

Выбор событий, из которых конструируется история жизни и их осмысление, никогда не происходит вне контекстов окружающего мира и подвержен влиянию социальных (культурных, экономических, политических) факторов. Например, то, что во время обучения Маши в школе учителя и родители сразу отмечали провалы в точных науках и не оценивали по достоинству ее успехи в гуманитарных предметах и творческие способности. Повлияло и то, что в обществе наиболее престижными и высокооплачиваемыми считались профессии, связанные с экономической и коммерческой сферой деятельности. Отвержение Маши одноклассниками подкреплялось представлением о том, какой должна быть девушка (сколько она должна весить, какую одежду носить, какую музыку слушать и т.д.), и эти стереотипы активно транслировались средствами массовой информации. Внешность и увлечения Маши не подходили под эти критерии.

В результате у Маши сформировалось представление о себе как неудачнице. И оно действует как фильтр, отделяющий тот опыт или те переживания, которые не согласуются с сюжетной линией. Если их нельзя отфильтровать, события искажаются до тех пор, пока так или иначе не укладываются в основную канву. Все свои успехи девушка предписывает слепой удаче или считает их незначительными. Негативные же события жизни сразу складывает в «копилку» проблемной истории.

Цель нарративной терапии – помочь людям увидеть опыт, не соответствующий проблемной истории, открыть альтернативные знания и умения, которые содержатся в этих выражениях опыта, создать из ранее «невидимых» событий истории о себе и своей идентичности, в соответствии с предпочтительными для самих людей способами жизни..

Цель нарративной терапии – помочь людям увидеть опыт, не соответствующий проблемной истории, открыть альтернативные знания и умения, которые содержатся в этих выражениях опыта, создать из ранее «невидимых» событий истории о себе и своей идентичности, в соответствии с предпочтительными для самих людей способами жизни.

Например, нарративный консультант мог бы, задавая вопросы Маше, сначала отделить проблемную историю от идентичности Маши. Исследовать, как и когда в жизни Маши появилась эта проблема и как она влияет на нее. Затем найти и обозначить те эпизоды в ее жизни, которые противоречат истории «я неудачница» и свидетельствуют об ее успехах и умениях. Связать их в новую предпочитаемую историю жизни. Нарративный консультант мог бы также предложить Маше исследовать влияние на ее идентичность популярных в современном обществе представлений о том, какой должна быть девушка, предложить ей поразмышлять над тем, являются ли эти стереотипы неоспоримыми истинами и нужно ли ей соответствовать им.

Затем консультант предложил бы озвучить и осмыслить намерения, мечты, принципы, ценности Маши, чтобы она могла проживать свою жизнь в соответствии с тем, что считает важным, а не с тем, что было предписано и определено проблемной историей и социальными нормами. В результате работы нарративного консультанта человек может почувствовать себя творцом своей жизни, способным влиять на нее, изменять негативные представления о себе и формировать новое, позитивное отношение к себе.

Нарративная психотерапия в реабилитационном центре

Что такое нарративная практика?

Нарративная практика (англ. narrative–рассказ, история, повествование) – направление психотерапии, использующее в качестве основы рассказы пациента о событиях его жизни.

История о себе — как центральное понятие нарративного подхода

Центром при общении с нарративным психологом являются истории из жизни пациента, из которых можно сделать выводы о его мировоззрении, стиле жизни, жизненном опыте, который при этом переосмысливается и самим человеком. Рассказывая свою историю, человек представляет и альтернативные варианты, возможные сценарии развития событий, что способствует поддержанию самооценки, дает возможность почувствовать себя творцом собственной жизни.

Суть нарративного подхода

При нарративном подходе психотерапевт создает все условия для детального описания прожитых ситуаций. Для понимания жизненных событий и чувств, с ними связанных, используются истории во временной последовательности, подкрепленные внутренними переживаниями, связанные тематикой и контекстом. Такой метод учитывает особенности взглядов и то, что любые события воспринимаются человеком зависимо от его позиции. Если приоритетная история препятствует развитию человека, можно сделать вывод о проблеме, которую нужно решать прежде всего.

Терапевт при этом занимает позицию слушателя, он скорее задает вопросы и подталкивает человека к разговору, но основное направление беседы выбирает пациент. В процессе такого разговора отделяется личность с ее предпочтениями и жизненным опытом от проблем, которые присутствуют в жизни. Человек рассматривается как целостный здоровый индивидуум.

Для работы с пациентом в нарративной практике используются такие методы и взгляды на проблему, как:

Экстернализация – отделение, дистанцирование от проблемы. Проблема рассматривается отдельно, воспринимается как живое существо со своим характером и жизненными путями. Человек же занимает определенную позицию по отношению к проблеме и выясняет причины своего выбора.
Деконструкция – этот метод позволяет человеку осознать его авторство в жизненной истории.
Восстановление участия – привлечение других людей, реальных или виртуальных, для поддержки в ходе истории.
Работа с внешними свидетелями – привлечение независимых слушателей, которые впоследствии делятся своими впечатлениями о рассказанном. Они определяют, почему выделили те или иные аспекты истории, озвучивают свои рассуждения о характере и позиции человека.

Одно из важных наблюдений, заложенное в основы применения нарративной практики – это то, что все люди разные, и важно выделить именно ту проблему, которая является для данного субъекта основной.

Чем отличается нарративный подход от других психологических практик?

В отличие от других направлений психотерапии, нарративный подход ставит в центр событий клиента, который в данной ситуации выступает экспертом. Также нарративные психологи относятся к пациенту с безусловным уважением, равно как и друг к другу, стараясь поддерживать коллегу, а не критиковать. Еще одной особенностью является прямая связь с искусством, литературой.

Также характерной чертой метода является его универсальность и общедоступность– ограничений и противопоказаний для работы он не имеет. Нарративный подход в частности используется:

Для работы с подростками. В этот сложный период он помогает разобраться с вопросами первой любви, учебы, выбора профессии, взаимоотношений с родителями, взаимодействия в социуме и т. д.
С семейными парами. Ссоры, непонимание, проблемы между партнерами и их родственниками, разногласия, конфликты – все рассматриваемые вопросы считаются решаемыми.
Проблемы и разногласия внутри сообщества, организации.
Внутренние психологические проблемы – отсутствие целей и смысла жизни, потери, тяжелые чувства (вина, одиночество, апатия), заниженная самооценка, неверие в свои силы, закомплексованность.
Применяется также для работы с неизлечимо больными людьми. Болезнь отделяется от человека, и он учится с ней взаимодействовать.
Для работы с меньшинствами, которые не могут обратиться к традиционной психотерапии; пережившими травму, заключенными в тюрьмах.

Если в традиционной психотерапии основные вопросы касаются чувств и эмоций пациента, в нарративной практике упор делается все-таки на действия, ответную реакцию на ситуации. Также психолог не ставит диагнозов, про проблему говорит сам рассказчик, он же ее и определяет.

При данном подходе человек чувствует за собой ответственность, так как сам является творцом в своей жизни и своей истории, и не возникает чувства, что выводы, решения или действия ему навязали.

Нарративные методы очень просты в применении, человека, как правило, не затрудняет вести диалог в такой форме, ему скорее доставляет удовольствие познавать себя и делиться с другими, в то же время решая жизненно важные вопросы.

Чем занимается нарративный психолог?

Рассказав свою историю, человек может создать новую, альтернативную. При этом опора – внутренние ценности человека. Важно, чтобы он осознавал, почему именно в таком формате должны развиваться события, какие качества при этом затрагиваются. Задача же специалиста – выделить принципы и ценности, которые вытекают из истории, и взять их за основу альтернативной. Психолог не перебивает пациента и не навязывает свою точку зрения, его методика – правильно подобрать способ ведения беседы, чтобы клиент мог выбрать нужную историю. Такая стратегия подразумевает расположение клиента и атмосферу доброжелательности, заботу и внимание. При этом нарративные психологи склонны придерживаться мнения, что каждый человек способен сам себе помочь.

Нарративная терапия: определение, методы, эффективность

Что такое нарративная терапия?

Нарративная терапия — это стиль терапии, который помогает людям стать — и принять бытие — экспертами в своей собственной жизни. В нарративной терапии упор делается на истории, которые вы развиваете и несете с собой в течение своей жизни.

Когда вы переживаете события и взаимодействия, вы придаете смысл этому опыту, а они, в свою очередь, влияют на то, как вы видите себя и мир.Вы можете рассказывать сразу несколько историй, например, связанных с вашей самооценкой, способностями, отношениями и работой.

Разработанная в 1980-х годах терапевтами из Новой Зеландии Майклом Уайтом и Дэвидом Эпстоном, нарративная терапия направлена на расширение возможностей и предлагает консультирование, не обвиняющее и не патологическое по своей природе.

Методы

В нарративной терапии используются различные техники и упражнения, которые помогают людям исцелить и преодолеть проблемную историю.Некоторые из наиболее часто используемых методов включают следующее.

Собираем повествование

Нарративные терапевты помогают своим клиентам составить повествование. Этот процесс позволяет человеку обрести свой голос и исследовать события своей жизни и значения, которые они придают этому опыту. По мере того, как их история складывается, человек становится наблюдателем своей истории и смотрит на нее с терапевтом, работая над выявлением доминирующей и проблемной истории.

Экстернализация

Составление историй своей жизни также позволяет людям наблюдать за собой. Это помогает создать дистанцию между человеком и его проблемами, что называется экстернализацией. Это расстояние позволяет людям лучше сосредоточиться на изменении нежелательного поведения.

По мере того, как люди практикуют экстернализацию, они получают шанс увидеть, что они способны и наделены полномочиями изменяться.

Деконструкция

Деконструкция используется, чтобы помочь людям прояснить свои истории.Когда кажется, что проблемная история существует уже давно, люди могут использовать обобщенные утверждения и запутаться в своих собственных историях. Повествовательный терапевт будет работать с человеком, чтобы разбить его историю на более мелкие части, проясняя проблему и делая ее более доступной.

Уникальные результаты

Когда история кажется конкретной, как будто она никогда не может измениться, любая идея альтернативных историй улетучивается. Люди могут очень застрять в своей истории и позволить ей повлиять на несколько сфер их жизни, влияя на принятие решений, поведение, опыт и отношения.

Повествовательный терапевт помогает людям не только решать свои проблемы, но и расширять их кругозор, рассматривая альтернативные истории.

Чем может помочь нарративная терапия

Хотя нарративная терапия является относительно новым подходом к лечению, есть некоторые свидетельства того, что она может быть полезной при различных состояниях. Психические расстройства, которые могут помочь, включают:

Этот подход также может быть полезен для всех, кто чувствует, что их переполняют негативные переживания, мысли или эмоции.Нарративная терапия позволяет людям не только обрести свой голос, но и использовать свой голос во благо, помогая им стать экспертами в своей собственной жизни и жить так, чтобы отражать их цели и ценности. Это может быть полезно для отдельных лиц, пар и семей.

Этот тип терапии подчеркивает важность того, чтобы люди не навешивали на себя ярлыки, не считали себя «сломленными» или «проблемой», или чтобы они не чувствовали себя бессильными в своих обстоятельствах и моделях поведения.

Преимущества нарративной терапии

Нарративная терапия придерживается ряда ключевых принципов, в том числе:

Уважение : К людям, участвующим в нарративной терапии, относятся с уважением и поддерживают их за мужество, необходимое для того, чтобы выступить и справиться с личными проблемами.
Без обвинения : Клиент не обвиняется, когда он работает над своими историями, и его также поощряют не перекладывать вину на других. Вместо этого основное внимание уделяется распознаванию и изменению нежелательных и бесполезных историй о себе и других.
Клиент как эксперт : Нарративные терапевты не рассматриваются как авторитет, дающий советы, а скорее как партнеры, помогающие клиентам расти и исцеляться. Нарративная терапия утверждает, что клиенты хорошо знают себя, и изучение этой информации позволит изменить их рассказы.

Нарративная терапия бросает вызов доминирующим проблемным историям, которые мешают людям жить своей лучшей жизнью. С помощью нарративной терапии люди могут выявлять альтернативные истории, расширять представления людей о себе, бросать вызов старым и нездоровым убеждениям и открывать свои умы для новых способов жизни, отражающих более точные и здоровые истории.

Нарративная терапия направлена не на изменение человека, а на то, чтобы позволить ему стать экспертом в своей собственной жизни.

Эффективность

Нарративная терапия, по-видимому, дает преимущества при лечении ряда различных состояний и в различных условиях.Некоторые доказательства, подтверждающие эффективность этого подхода:

Одно исследование показало, что взрослые с депрессией и тревогой, получавшие нарративную терапию, испытали улучшение качества жизни, о котором они сообщают сами, и уменьшение симптомов тревожности и депрессии.
Одно исследование показало, что нарративная терапия эффективна в помощи детям в улучшении эмпатии, принятия решений и социальных навыков.
Другое исследование показало, что замужние женщины испытывали повышенный уровень удовлетворенности браком после лечения нарративной терапией.

Необходимы дальнейшие исследования, чтобы определить, какие состояния психического здоровья нарративная терапия может лечить наиболее эффективно.

На что следует обратить внимание

Нарративная терапия может вызвать некоторые проблемы, которые вам следует рассмотреть перед началом лечения. Перед тем, как начать, следует помнить о некоторых вещах:

Этот вид терапии может быть очень глубоким . Он исследует широкий спектр факторов, которые могут повлиять на развитие истории человека.Сюда входят такие факторы, как возраст, социально-экономический статус, раса, этническая принадлежность, пол и сексуальная идентичность.
Это включает в себя обсуждение ваших проблем, а также ваших сильных сторон. . Психотерапевт поможет вам глубже изучить основную историю, выявить, как она может способствовать возникновению эмоциональной боли, и выявить сильные стороны, которые могут помочь вам по-разному подходить к проблемам.
Вы пересмотрите свои суждения о себе . Иногда люди рассказывают о себе истории, которые рассказывают им другие.Нарративная терапия побуждает вас переоценить эти мысли и заменить их более реалистичными и позитивными.
Это заставляет вас отделиться от своих проблем . Хотя это может быть сложно, этот процесс помогает вам научиться отдавать себе отчет в том, что вы принимаете правильные решения или ведете себя позитивно.

Этот процесс может занять время, но в конечном итоге может помочь людям обрести собственный голос и разработать более здоровый и позитивный рассказ.

С чего начать

Нарративная терапия — это уникальный специализированный подход к консультированию.У терапевтов есть возможности для обучения, чтобы узнать больше о нарративной терапии и о том, как использовать этот подход с клиентами.

Обученные нарративные терапевты находятся по всему миру, и их можно найти через онлайн-ресурсы и справочники терапевтов. Вы также можете подумать о том, чтобы попросить своего врача направить вас к специалисту в вашей области, имеющему подготовку и опыт в области нарративной терапии.

Во время вашего первого сеанса терапевт может попросить вас начать делиться своей историей и задать вопросы о причинах, по которым вы обращаетесь за лечением.Ваш терапевт также может захотеть узнать, как ваши проблемы влияют на вашу жизнь и каковы ваши цели на будущее. Вы также, вероятно, обсудите такие аспекты лечения, как то, как часто вы будете встречаться и как ваше лечение может меняться от одного сеанса к другому.

Узнайте, что такое нарративная терапия и как она может вам помочь

Нарративная терапия — это метод терапии, который отделяет человека от его проблемы. Он побуждает людей полагаться на свои собственные навыки, чтобы минимизировать проблемы, существующие в их жизни.

На протяжении всей жизни личные переживания становятся личными историями. Люди придают этим историям значение, и истории помогают формировать личность человека. Нарративная терапия использует силу этих историй, чтобы помочь людям раскрыть цель своей жизни. Часто это делается, отводя этому человеку роль «рассказчика» в его собственном рассказе.

Основы нарративной терапии

Майкл Уайт и Дэвид Эпстон разработали нарративную терапию. Они создали его как непатологизирующий, расширяющий возможности и совместный подход.Он признает, что люди обладают навыками и опытом, которые могут помочь изменить их жизнь. Нарративная терапия отделяет людей от их проблем. Это позволяет терапевтам помогать людям воплощать в жизнь чувствительные проблемы. Объективизация проблемы может снизить сопротивление и защиту человека. Это позволяет людям решать проблемы более продуктивно.

Методы нарративной терапии

Практикующие нарративную терапию считают, что рассказывание истории — это форма действия, направленного на изменение.Процесс нарративного терапевта может включать:

Помогаем людям объективировать свои проблемы
Обрамление проблем в более широком социокультурном контексте
Обучение человека тому, как освободить место для других историй

Терапевт и терапевт определяют «альтернативные» или «предпочтительные» сюжетные линии и развивают их. Эти сюжетные линии существуют за пределами проблемной истории. Они контрастируют с проблемой, отражают истинную природу человека и позволяют кому-то переписать свою историю.Затем люди могут перейти от того, что известно (проблемная история), к тому, что неизвестно.

Терапевт также помогает людям увидеть, что «отсутствует, но подразумевается» в представлении проблемы. Они помогают людям исследовать влияние проблемы. Это позволяет им определить, что для кого-то важно, в более широком контексте, помимо проблемы. Тогда люди могут найти связь между своими действиями и выбором. Весь «другой» жизненный опыт и ценности «отсутствуют, но неявны» по мере того, как люди перемещаются по новой территории.Этот процесс может помочь людям лучше понять, как они переживают жизнь. Это может позволить им получить свободу действий для решения проблемных сценариев в будущем.

Цели и преимущества

Нарративная терапия не стремится изменить человека в терапии. Вместо этого он нацелен на преобразование последствий проблемы. Его цель — освободить пространство между человеком и его проблемой. Это позволяет увидеть, как определенная забота служит человеку, а не причиняет ему вред.

Например, посттравматический стресс может быть защитным механизмом.Это может помочь защитить кого-то от тяжелых эмоций, связанных с событием. Но это также приносит новые симптомы, такие как беспокойство. Нарративная терапия помогает людям экстернализовать проблему. Этот процесс может помочь людям развить сострадание к себе. Сострадание к себе может помочь людям почувствовать себя более способными к переменам. Некоторые психологи назвали процесс посттравматическим ростом. Этот термин учитывает позитивные изменения, которые могут произойти после травмирующего события.

Нарративные терапевты также помогают людям рассматривать свои проблемы в разных контекстах.Эти контексты могут быть социальными, политическими и культурными. Это может повлиять на то, как мы рассматриваем себя и свои личные истории.

Как используется нарративная терапия?

Отдельные лица, пары или семьи могут использовать нарративную терапию. В паре или семье техника экстернализации проблем способствует позитивному взаимодействию. Это также может сделать негативное общение более приемлемым и значимым. Объективное видение проблемы помогает парам и семьям воссоединиться с самой сутью их отношений.Они могут понять, как проблема поставила под сомнение основную силу их связи.

Ресурсы по повествовательной терапии

Центр Далвича: основанный Майклом Уайтом и Дэвидом Эпстоном, Центр Далвича предоставляет информацию, семинары и тренинги.

Артикул:

Билс, К. С. (2009). Некоторые исторические условия повествовательной работы. Семейный процесс, 48 (3), 363-78. Получено с http: //search.proquest.com / docview / 218869106? accountid = 1229
Кэри, М., Б.А., Вальтер, С., М.А., и Рассел, С. (2009). Отсутствующее, но неявное: карта для поддержки терапевтического исследования. Семейный процесс, 48 (3), 319-31. Получено с http://search.proquest.com/docview/218874274?accountid=1229
Морган, Алиса. (нет данных). Что такое нарративная терапия? Получено с http://www.dulwichcentre.com.au/what-is-narrative-therapy.html

Что такое нарративная терапия? — Центр Далвича

Элис Морган

Мы включили сюда введение и первые две главы из влиятельного и очень популярного текста Алисы Морган, Что такое нарративная терапия? Легко читаемое введение .Эту книгу можно приобрести в нашем книжном магазине, и мы настоятельно рекомендуем ее всем, кто пытается или хочет применить нарративные идеи в своем собственном рабочем контексте.

Введение

Здравствуйте! Добро пожаловать в эту легкую для чтения книгу, которая представляет собой введение в некоторые из основных тем нарративной терапии. Он включает простые и краткие объяснения идей, лежащих в основе повествовательных практик, а также множество практических примеров терапевтических бесед. Эта книга, конечно же, не охватывает всего, но, надеюсь, она послужит отправной точкой для дальнейших исследований.Чтобы помочь в этом, в конце большинства глав приведены ссылки для дальнейшего чтения по различным темам.

стр.

Существует множество различных тем, которые составляют то, что стало известно как «нарративная терапия», и каждый терапевт использует эти идеи по-своему. Когда вы слышите, как кто-то ссылается на «нарративную терапию», они могут иметь в виду определенные способы понимания личности людей. С другой стороны, они могут иметь в виду определенные способы понимания проблем и их влияния на жизнь людей.Они также могут говорить о конкретных способах разговора с людьми об их жизни и проблемах, которые они могут испытывать, или о конкретных способах понимания терапевтических отношений и этики или политики терапии.

Нарративная терапия стремится быть уважительным, не обвиняющим подходом к консультированию и общественной работе, который концентрирует людей как экспертов в своей собственной жизни. Он рассматривает проблемы отдельно от людей и предполагает, что у людей есть множество навыков, компетенций, убеждений, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им уменьшить влияние проблем в их жизни.

Существуют различные принципы, которые определяют повествовательные способы работы, но, на мой взгляд, два особенно важны: всегда сохранять позицию любопытства и всегда задавать вопросы, на которые вы действительно не знаете ответов. Я приглашаю вас прочитать эту книгу, помня об этих двух принципах. Они передают идеи, позицию, тон, ценности, обязательства и убеждения нарративной терапии.

Возможности для разговоров

Я написал эту книгу по частям, каждая глава описывает один аспект или тему повествовательных способов работы.Я сделал это в надежде, что это упростит понимание каждого элемента. Однако вместо того, чтобы подходить к идеям, изложенным в этой книге, как к рецепту, которому необходимо следовать в определенном порядке, я предлагаю вам вместо этого подойти к ним, как к шведскому столу — множество деликатесов на выбор! Я надеюсь, что эта книга просто очерчивает ряд возможностей для повествовательных бесед.

Когда я встречаюсь с людьми, которые меня консультируют, я иногда думаю о возможных направлениях разговора, как о дорогах в путешествии.Есть много перекрестков, перекрестков, троп и треков на выбор. С каждым шагом появляется новый и разный перекресток или перекресток — вперед, назад, вправо, влево, по диагонали в разной степени. С каждым шагом, который я делаю с человеком, который меня консультирует, мы открываем все больше возможных направлений. Мы можем выбирать, куда идти, а что оставить. Мы всегда можем пойти другим путем, повторить наши шаги, вернуться, повторить трек или остаться на той же дороге в течение некоторого времени. В начале путешествия мы не уверены, где оно закончится и что будет обнаружено.

Возможности, описанные в этой книге, подобны дорогам, тропам и тропам путешествия. Каждый вопрос, который задает нарративный терапевт, — это шаг в путешествии. Можно пройти все пути, некоторые пути или можно пройти по одному пути какое-то время, прежде чем перейти на другой. Не существует «правильного» пути — просто множество возможных направлений на выбор.

Сотрудничество

Важно отметить, что человек, консультирующийся с терапевтом, играет важную роль в определении направления пути.Повествовательные беседы интерактивны и всегда проводятся в сотрудничестве с людьми, консультирующимися с терапевтом. Терапевт пытается понять, что интересует людей, которые их консультируют, и насколько путешествие соответствует их предпочтениям. Например, вы часто слышите, как терапевт-нарратив спрашивает:

Как у вас проходит этот разговор?
Стоит ли нам продолжать говорить об этом или вас больше интересует…?
Вам это интересно? Разве это то, о чем мы должны тратить время на разговоры?
Мне было интересно, было бы вам больше интересно, если бы я спросил вас об этом поподробнее, или нам следует сосредоточиться на X, Y или Z? (X, Y, Z — другие варианты)

Таким образом, повествовательные беседы руководствуются и руководствуются интересами тех, кто консультируется с терапевтом.

Сводка

Итак, прежде чем мы погрузимся в это исследование повествовательных способов работы, давайте быстро резюмируем то, что мы рассмотрели до сих пор:

Нарративная терапия стремится быть уважительным, не обвиняющим подходом к консультированию и общественной работе, при котором люди становятся экспертами в своей собственной жизни.
Он рассматривает проблемы отдельно от людей и предполагает, что у людей есть множество навыков, компетенций, убеждений, ценностей, обязательств и способностей, которые помогут им изменить свое отношение к проблемам в их жизни.
Любопытство и готовность задавать вопросы, на которые мы действительно не знаем ответов, являются важными принципами этой работы.
Существует множество возможных направлений любого разговора (единого правильного направления не существует).
Человек, консультирующийся с терапевтом, играет важную роль в определении выбранных направлений.

Кажется уместным начинать любое исследование нарративной терапии с рассмотрения того, что подразумевается под «повествованиями» или «историями» нашей жизни.

Глава 1: Понимание и проживание нашей жизни через истории

Нарративная терапия иногда известна как «переоформление» или «пересказ» разговоров. Как следует из этих описаний, истории играют центральную роль в понимании повествовательных способов работы.

Слово «история» имеет разные ассоциации и понимание у разных людей. Рассказы для нарративных терапевтов состоят из:

https://jumpboobs.com/

события
связаны в последовательности
во времени
по участку

Как люди, мы интерпретируем существ.У всех нас есть ежедневный опыт событий, которые мы стремимся сделать значимыми. Истории, которые у нас есть о нашей жизни, создаются путем связывания определенных событий вместе в определенной последовательности в течение периода времени и поиска способа их объяснения или осмысления. Это значение составляет сюжет рассказа. Мы постоянно придаем смысл нашему опыту, пока живем. Повествование похоже на нить, которая сплетает события вместе, образуя историю.

У всех нас есть множество историй о нашей жизни и отношениях, происходящих одновременно.Например, у нас есть истории о себе, наших способностях, нашей борьбе, наших компетенциях, наших действиях, наших желаниях, наших отношениях, нашей работе, наших интересах, наших победах, наших достижениях, наших неудачах. То, как мы разрабатываем эти истории, определяется тем, как мы связали определенные события вместе в последовательности, и тем значением, которое мы им приписали.

Пример: история моего вождения

Я мог бы рассказать о себе как о «хорошем водителе». Это означает, что я могу связать несколько событий, которые произошли со мной во время вождения моей машины.Я мог объединить эти события вместе с другими в определенную последовательность и интерпретировать их как демонстрацию того, что я хороший водитель. Я мог бы подумать и выбрать для рассказа историю таких событий, как остановка на светофоре, пропуск пешеходов, соблюдение скоростного режима, отсутствие штрафов и соблюдение безопасного расстояния позади других транспортных средств. Чтобы сформировать эту историю о моих способностях как водителя, я выделяю определенные события как важные, которые соответствуют этому конкретному сюжету.При этом эти события имеют преимущество перед другими.

По мере того, как все больше и больше событий выбираются и объединяются в основной сюжет, история приобретает богатство и насыщенность. По мере того, как он набирает толщину, легко запоминаются и добавляются другие события моей водительской компетентности. На протяжении всего этого процесса история сгущается, становится все более доминирующей в моей жизни, и мне становится все легче находить больше примеров событий, которые соответствуют тому смыслу, который я достиг.

Эти события навыков вождения, которые я вспоминаю и выделяю, имеют большее значение по сравнению с другими событиями, которые не вписываются в сюжет о том, чтобы быть хорошим водителем.Например, случаи, когда я слишком быстро съезжал с обочины или неправильно оценивал расстояния при парковке машины, не являются привилегией. Они могут рассматриваться как незначительные или, возможно, случайные в свете доминирующего сюжета (рассказ об умении управлять автомобилем). При пересказе историй всегда есть события, которые не выбираются, исходя из того, соответствуют ли они доминирующим сюжетам.

Диаграмма на следующей странице [этот рисунок не может быть представлен здесь, на этой веб-странице, но включен в книгу!] Демонстрирует идею историй, состоящих из событий, связанных последовательно во времени согласно сюжету.Знаки X — это все события, которые произошли в моей жизни как водителя. События, которые соответствуют рассказу о «водительском мастерстве», разбросаны среди событий, не относящихся к этой истории (например, автомобильная авария, произошедшая 4 месяца назад). Чтобы написать историю о способностях к вождению, некоторые события выделены и имеют приоритет над другими событиями. Получив привилегию, они связываются с другими событиями, а затем с другими событиями во времени, чтобы сформировать историю о том, как быть хорошим водителем. Линия на диаграмме показывает эту связь событий, образующих доминирующую историю.Как видите, есть и другие события (X), выходящие за рамки этой доминирующей истории, которые остаются скрытыми или менее значимыми в свете доминирующего сюжета.

В этом примере, возможно, причина того, что я могу посещать только хорошие мероприятия и мне удалось построить историю о том, чтобы быть компетентным водителем, объясняется размышлениями других. Если бы члены моей семьи и друзья всегда описывали меня как хорошего водителя, это имело бы существенное значение. Истории никогда не создаются изолированно от более широкого мира.Возможно, в этом примере я никогда не подвергался унижающим замечаниям по признаку пола. Кто знает?

Эффекты доминирующих историй

Доминирующая история моих водительских способностей не только повлияет на меня в настоящее время, но также будет иметь значение для моих будущих действий. Например, если меня просят поехать в новый пригород или ночью на большое расстояние, на мое решение и планы повлияет доминирующий рассказ о моем вождении. Я, вероятно, был бы более склонен подумать о том, чтобы сделать это, когда под влиянием рассказа, который у меня есть о себе как о хорошем водителе, чем если бы у меня был рассказ о себе как об опасном или склонном к авариям водителю.Следовательно, значения, которые я придаю этим событиям, не являются нейтральными по своему влиянию на мою жизнь — они будут составлять и формировать мою жизнь в будущем. Все истории составляют жизнь и формируют нашу жизнь.

Жить сразу во многих историях

Наша жизнь многоэтажна. Одновременно происходит множество историй, и об одних и тех же событиях можно рассказывать разные истории. Ни одна история не может быть лишена двусмысленности или противоречия, и ни одна история не может охватить или учесть все непредвиденные обстоятельства жизни.

Если бы я попал в автомобильную аварию, или если бы кто-то в моей жизни начал сосредотачиваться на каждой маленькой ошибке, которую я когда-либо делал во время вождения, или если бы был введен новый закон, который каким-то образом дискриминировал таких людей, как я, альтернативная история о моем вождение может начать развиваться. Другие события, интерпретации этих событий другими людьми и мои собственные интерпретации могут привести к развитию альтернативной истории о моем вождении — истории о некомпетентности или невнимательности. Эта альтернативная история тоже будет иметь эффект.Какое-то время я мог жить с разными историями о моем вождении в зависимости от контекста или аудитории. Со временем, в зависимости от множества факторов, негативная история о моем вождении может получить влияние и даже стать доминирующей историей в моей жизни в отношении моего вождения. Ни история моих способностей к вождению, ни история моей ошибки вождения не лишены двусмысленности или противоречия.

Различные типы рассказов

Есть много разных историй, с помощью которых мы живем и живем в отношениях, в том числе истории о прошлом, настоящем и будущем.Истории также могут принадлежать отдельным лицам и / или сообществам. Это могут быть семейные истории и истории взаимоотношений.

Человек может рассказать историю о себе как о успешном и компетентном. В качестве альтернативы они могут рассказывать, что они «не умеют пробовать что-то новое», «трусы» или «лишенные решимости». Семьи могут рассказывать о себе как о «заботливых», «шумных», «рискованных», «неблагополучных» или «близких». Сообщество может иметь представление о себе как об «изолированном», «политически активном» или «финансово сильном».Все эти истории могут происходить одновременно, и события, когда они происходят, будут интерпретироваться в соответствии со смыслом (сюжетом), который преобладает в то время. Таким образом, жизненный акт требует, чтобы мы участвовали в посредничестве между доминирующими историями и альтернативными историями нашей жизни. Мы всегда ведем переговоры и интерпретируем наш опыт.

Более широкий социальный контекст историй, которыми мы живем

На то, как мы понимаем свою жизнь, влияют более широкие истории культуры, в которой мы живем.Некоторые из историй, которые мы имеем о нашей жизни, окажут положительное влияние, а некоторые — отрицательно на жизнь в прошлом, настоящем и будущем. Лаура может охарактеризовать себя как опытного терапевта. Она разработала эту историю о себе на основе своего опыта и отзывов о своей работе. Все эти опыты помогли сформировать рассказ о ней как о компетентном, заботливом и умелом терапевте. Столкнувшись с решением подать заявление о приеме на новую работу в менее знакомой ей области, Лаура с большей вероятностью подаст заявку или подумает о подаче заявления под влиянием этого позитивного самоотречения.Я подозреваю, что она с некоторой уверенностью справится с трудностями в своей работе и может рассказать о своей работе так, чтобы она была обогащающей.

Значения, которые мы придаем этим событиям, происходящим во времени, не происходят в вакууме. Всегда есть контекст, в котором формируются истории нашей жизни. Этот контекст способствует интерпретации и значениям, которые мы придаем событиям. Контекст пола, класса, расы, культуры и сексуальных предпочтений играет важную роль в сюжете историй, которыми мы живем.Например, на рассказ Лауры о себе как о квалифицированном терапевте повлияли бы идеи культуры, в которой она живет. В этой культуре были бы определенные представления о том, что составляет «навыки» терапевта, и история Лауры будет сформирована этими убеждениями.

Рабочий класс Лауры, возможно, в значительной степени повлиял на то, как ей легко налаживать связи с людьми, которые приходят к ней за советом из самых разных слоев общества. Ее уверенность в высказываниях в рабочих ситуациях может иметь прямое отношение к ее истории в феминистском движении, а также к тому факту, что, поскольку она — белый австралийский профессионал, вполне вероятно, что люди будут слушать то, что она говорит.

Таким образом, убеждения, идеи и обычаи культуры, в которой мы живем, играют большую роль в значениях, которые мы придаем своей жизни.

Сводка

Как я пытался объяснить, нарративные терапевты думают в терминах историй — доминирующих историй и альтернативных историй; доминирующие участки и альтернативные участки; события, связанные друг с другом во времени, имеют последствия для прошлых, настоящих и будущих действий; истории, которые сильно влияют на жизнь. Нарративные терапевты заинтересованы в том, чтобы вместе с людьми исследовать рассказы, которые у них есть об их жизни и отношениях, их последствиях, их значениях и контексте, в котором они были сформированы и созданы.

Глава 2: Истории в терапевтическом контексте

Давайте подумаем о некоторых историях, которые используются в контексте терапии. Чаще всего, когда люди решают обратиться к терапевту, это происходит потому, что они испытывают трудности или проблемы в своей жизни. Встречаясь с терапевтом, они часто начинают с того, что рассказывают терапевту о многих событиях в жизни проблемы, для решения которой они ищут помощи. Обычно они также объясняют значение, которое они придали этим событиям.

Семья Кракстон обратилась ко мне за помощью, когда один из членов семьи, Шон, был пойман на краже. Когда я услышал о проблеме воровства, родители Шона объяснили:

Мы действительно беспокоимся о Шоне, потому что он ворует, и мы пытались его остановить, но он просто не мог. Он всегда был проблемным ребенком с детства. Ему не уделяли особого внимания, когда он был маленьким мальчиком, потому что Анна [его мать] была больна.С тех пор в школе у него всегда случаются неприятности. сам не приучал к туалету и постоянно затевает ссоры со своими братьями. Теперь он ворует, чтобы люди заметили его.

В этой истории кража Шона была истолкована как означающая, что он «искал внимания». Это конкретное значение (или доминирующий сюжет) возникло в результате совокупности многих других событий прошлого, которые соответствовали этой интерпретации. По мере того, как Шон все больше и больше становился видимым в соответствии с этой историей, все больше и больше событий, которые поддерживали историю «поиска внимания», начали отбираться, и история рассказывалась и пересказывалась.По мере того, как к этому сюжету добавлялось больше событий, история Шона как «ищущего внимания» становилась все сильнее.

Чтобы рассказать эту конкретную историю, были выбраны определенные события из настоящего и прошлого, которые были объяснены так, чтобы они соответствовали значениям, к которым пришли его родители. При этом были выбраны определенные события, о которых можно было рассказать, поскольку они интерпретировались так, чтобы соответствовать сюжету «привлечения внимания». Поэтому другие события (которые не подходили Шону как привлечение внимания) остались невысказанными и нераспознанными.Исключения из этой истории «поиска внимания» или периоды, которые могли не соответствовать истории «поиска внимания», стали менее заметными. Точно так же становится неясным более широкое культурное понимание действий Шона, в том числе тот факт, что воровство является обычным делом молодых людей из класса Шона в его районе. Все сложности и противоречия жизни Шона были упрощены до понимания того, что Шон был «ищущим внимания».

Тонкое описание

В начале своих встреч с людьми терапевты часто слышат истории, подобные приведенной выше, о проблеме и их значениях.Эти значения, достигнутые перед лицом невзгод, часто состоят из того, что нарративные терапевты называют «тонким описанием».

Тонкое описание оставляет мало места для сложностей и противоречий жизни. Это оставляет мало места для людей, чтобы сформулировать их собственное значение своих действий и контекста, в котором они произошли. Например, в вышеприведенной истории описание поведения Шона как «стремление к вниманию» было тонким описанием. Он был создан другими (как это часто бывает с тонкими описаниями) и оставил мало места для движения.

Это тонкое описание действий Шона (стремление к вниманию) скрывает многие другие возможные значения. Насколько нам известно, меньше всего Шон хотел, чтобы на его воровство было обращено внимание! Возможно, эти действия были больше связаны с отстаиванием своей принадлежности к сверстникам, с приобретением чего-то для своей сестры, с противостоянием издевательствам со стороны других или с утверждением себя в качестве лидера в районе, где лидерство для молодого человека означает лидерство. взламывает и проникает (грабежи).Тонкое описание «стремления к вниманию» может оставить Шона изолированным и оторванным от его родителей и сверстников, тогда как альтернативные описания могут открыть другие возможности.

Часто тонкие описания действий / идентичностей людей создают другие люди — те, кто обладает силой определения в конкретных обстоятельствах (например, родители и учителя в жизни детей, медицинские работники в жизни тех, кто консультируется с ними). Но иногда люди приходят к пониманию своих действий через тонкие описания.В каком бы контексте ни создавались тонкие описания, они часто имеют серьезные последствия.

Тонкие выводы и их последствия

Тонкое описание часто приводит к неубедительным выводам о личности людей, а это имеет множество негативных последствий. Например, поскольку действия Шона тонко описывались как «привлечение внимания», он быстро стал рассматриваться как «ищущий внимания». Этот тонкий вывод о Шоне как о личности оказывал негативное влияние не только на то, как Шон переживал себя, но и на отношения между Шоном и его родителями.

Тонкие выводы часто выражаются как истина о человеке, который борется с проблемой, и его личности. Человека с проблемой можно понять как «плохого», «безнадежного» или «нарушителя спокойствия». Эти тонкие выводы, сделанные из насыщенных проблемами историй, лишают людей силы, поскольку они регулярно основываются на слабостях, ограниченных возможностях, дисфункциях или несоответствиях. Я могу вспомнить многие из этих тонких выводов, к которым были приглашены люди, которые консультировались со мной: «Это потому, что я плохой человек» или «Мы неблагополучная семья».

Иногда эти тонкие выводы затемняют более широкие отношения власти. Например, если женщина стала считать себя «никчемной» и «заслуживающей наказания» после многих лет жестокого обращения, эти тонкие выводы делают незаметной несправедливость, которую она пережила. Они скрывают тактику власти и контроля, которой она подвергалась, а также ее значительные акты сопротивления.

После того, как утвердятся тонкие выводы, людям станет очень легко заниматься сбором доказательств в поддержку этих доминирующих, насыщенных проблемами историй.Влияние этих проблемных историй может становиться все больше и больше. При этом любые моменты, когда человек избежал последствий проблемы, любые моменты, когда он не был «плохим», «безнадежным» или «нарушителем спокойствия», становятся менее заметными. По мере того, как проблемная история становится все больше и больше, она становится все более мощной и повлияет на будущие события. Плохие выводы часто приводят к более тонким выводам, поскольку навыки, знания, способности и компетенции людей скрываются за проблемной историей.

Альтернативные истории

Нарративные терапевты, когда сначала сталкиваются с кажущимися подавляющими тонкими выводами и проблемными историями, интересуются разговорами, которые ищут альтернативные истории — не просто любые альтернативные истории, но истории, которые человек, ищущий психологической консультации, считает историями, с помощью которых они хотели бы живут своей жизнью. Терапевту интересно искать и создавать в разговорах истории идентичности, которые помогут людям вырваться из-под влияния проблем, с которыми они сталкиваются.

Подобно тому, как различные тонкие описания и выводы могут поддерживать и поддерживать проблемы, альтернативные истории могут уменьшить влияние проблем и создать новые возможности для жизни.

Для Шона, например, исследование альтернативных историй его жизни могло бы создать пространство для перемен. Это не будут истории о том, как я ищу внимания или о проблемном ребенке. Вместо этого они могут состоять из рассказов о решимости на протяжении всей его истории или рассказов о том, как он преодолевал проблемы в более ранние периоды своей жизни, или о том, как он уделяет внимание, а также ищет его.Все это может быть альтернативными историями из жизни Шона. Или альтернативные истории могут быть найдены в совершенно других сферах — царствах воображаемых друзей, историях связи с его матерью или отцом или в рамках особых знаний, которыми Шон мог обладать благодаря своим отношениям со своей любимой собакой Расти. На любой из этих территорий жизни через терапевтические беседы могут быть обнаружены альтернативные истории, которые могут помочь в решении проблем, с которыми в настоящее время борется Шон.Способы, с помощью которых терапевты и те, кто консультируется с ними, могут совместно писать альтернативные истории, будут описаны в следующих главах.

С этими идеями об историях, лежащих в основе их работы, ключевым вопросом для нарративных терапевтов становится: как мы можем помочь людям отказаться от тонких выводов и переиздать новые и предпочтительные истории для их жизни и отношений?

Как описывают Джилл Фридман и Джин Комбс:

Нарративные терапевты заинтересованы в работе с людьми, чтобы выдвигать и углублять истории, которые не поддерживают и не поддерживают проблемы.Когда люди начинают жить и переживать альтернативные истории, результаты выходят за рамки решения проблем. В новых историях люди проживают новые образы себя, новые возможности для отношений и новое будущее. ( 1996, стр.16)

К богатому и толстому описанию

Чтобы освободиться от влияния проблемных историй, недостаточно просто переписать альтернативный рассказ. Нарративные терапевты заинтересованы в том, чтобы найти способы «подробно описать» эти альтернативные истории.Противоположность «тонкому заключению» понимается нарративными терапевтами как «богатое описание» жизней и отношений.

Многие разные вещи могут способствовать «богатому описанию» альтернативных историй, не в последнюю очередь из-за того, что они созданы человеком, о жизни которого идет речь. Богатое описание включает в себя мельчайшие детализацию сюжетных линий жизни человека. Если вы представляете, как читаете роман, иногда история подробно описывается — четко сформулированы мотивы персонажей, их истории и собственное понимание.Истории из жизней персонажей переплетаются с рассказами других людей и событий. Точно так же нарративные терапевты заинтересованы в поиске способов богатого описания альтернативных историй из жизни людей и их переплетения с историями других.

Способы, которыми альтернативные истории создаются в соавторстве, как они рассказываются и кому — все это важные соображения для нарративных терапевтов. На следующих страницах будут более подробно рассмотрены способы совместного создания бесед, которые вовлекают людей в «подробное описание» их жизни и отношений.

Дополнительная литература

Freedman, J. & Combs, G. 1996:
«Смена парадигм: от систем к историям». В Freedman, J. & Combs, G., Нарративная терапия: Социальное конструирование предпочтительных реальностей , Глава 1. Нью-Йорк: Нортон.

Epston, D. & White, M. 1990:
«История, знание, сила». В Epston, D. & White, M., Повествовательные средства для достижения терапевтических целей , глава 1. Нью-Йорк: Нортон.

Белая, м.1997:
«Культура профессиональных дисциплин». В Уайт, М., Рассказы терапевтов из жизни , глава 1. Аделаида: Публикации Центра Далвича.

Купите эту и другие книги в нашем книжном магазине

19 техник повествовательной терапии, вмешательства + рабочие листы [PDF]

Представьте себе повествование вашей «истории жизни», в котором вы являетесь героем своей собственной жизни, а не жертвой?

Вполне вероятно, что история жизни, которую вы рассказываете себе и другим, меняется в зависимости от того, кто спрашивает, вашего настроения и того, чувствуете ли вы, что все еще находитесь в начале, в середине или в конце самой важной истории.

Но когда вы в последний раз останавливались, чтобы обдумать рассказанные истории?

«Какая у вас история?»

Нарративная терапия извлекает выгоду из этого вопроса и наших тенденций в повествовании. Цель состоит в том, чтобы раскрыть возможности для роста и развития, найти смысл и лучше понять себя.

Мы используем истории, чтобы информировать других, общаться на основе общего опыта, говорить, когда мы чувствуем себя обиженными, и даже чтобы разобраться в своих мыслях и чувствах. Истории организуют наши мысли, помогают нам найти смысл и цель и утвердить нашу идентичность в запутанном, а иногда и одиноком мире.Таким образом, важно понимать, какие истории мы рассказываем себе и другим, когда говорим о своей жизни.

Если вы никогда раньше не слышали о нарративной терапии, вы не одиноки!

Эта терапия — специфический и менее распространенный метод направления клиентов к исцелению и личному развитию. Он вращается вокруг историй, которые мы рассказываем себе и другим.

Прежде чем вы начнете читать дальше, мы подумали, что вы можете бесплатно загрузить наши 3 позитивных упражнения КПТ. Эти научно обоснованные упражнения дадут вам подробное представление о позитивной когнитивно-поведенческой терапии и дадут вам дополнительный набор инструментов, которые можно применять в вашей терапии или коучинге.

Вы можете бесплатно скачать PDF здесь.

Что такое нарративная терапия? Определение

Нарративная терапия — это форма терапии, которая направлена на то, чтобы отделить человека от проблемы, позволяя человеку экстернализировать свои проблемы, а не усваивать их.

Он полагается на собственные навыки и целеустремленность человека, чтобы вести его через трудные времена (Нарративная терапия, 2017).

Этот вид терапии был разработан в 1980-х Майклом Уайтом и Дэвидом Эпстоном (About Narrative Therapy, n.д.).

Они считали, что отделение человека от его проблемного или деструктивного поведения является жизненно важной частью лечения (White, 2015).

Например, обращаясь с кем-то, кто нарушил закон, они будут поощрять человека рассматривать себя как человека, который совершил ошибки, а не как изначально «плохого» преступника. Уайт и Эпстон обосновали эту новую терапевтическую модель тремя основными идеями.

1. Нарративная терапия уважительна.

Эта терапия уважает свободу действий и достоинство каждого клиента.Это требует, чтобы к каждому клиенту относились как к человеку, который не является неполноценным, не дефектным или не «достаточным» в любом случае.

Люди, практикующие нарративную терапию, — смелые люди, которые осознают проблемы, которые они хотели бы решить в своей жизни.

2. Нарративная терапия не обвиняет.

В этой форме терапии клиентов никогда не обвиняют в своих проблемах, и их поощряют также не винить других. Проблемы возникают в жизни каждого человека из-за множества факторов; в нарративной терапии нет смысла приписывать кому-либо или чему-либо вину.

Нарративная терапия отделяет людей от их проблем, рассматривая их как целостных и функциональных личностей, которые участвуют в образцах мышления или поведении, которые они хотели бы изменить.

3. Нарративная терапия рассматривает клиента как эксперта.

В нарративной терапии терапевт не занимает более высокое социальное или академическое пространство, чем клиент. Понятно, что клиент является экспертом в своей жизни, и ожидается, что обе стороны пойдут с этим пониманием.

Только клиент хорошо знает свою жизнь и обладает навыками и знаниями, чтобы изменить свое поведение и решить свои проблемы (Morgan, 2000).

Эти три идеи закладывают основу терапевтических отношений и функции нарративной терапии. В основе этого терапевтического процесса лежит это понимание, и клиентов просят принять точку зрения, которая может показаться чуждой. Трудно провести четкое разделение между людьми и проблемами, с которыми они сталкиваются.

Ключевые концепции и подходы

Проведение различия между «человеком с проблемами» и «проблемным человеком» жизненно важно в нарративной терапии. Уайт и Эпстон предположили, что принятие вредной или неблагоприятной самоидентификации может оказать глубокое негативное влияние на функциональность и качество жизни человека.

«Проблема в проблеме, проблема не в человеке».

Майкл Уайт и Дэвид Эпстон

С этой целью существует несколько основных тем или принципов нарративной терапии:

Реальность социально сконструирована, а это означает, что наши взаимодействия и диалог с другими людьми влияют на то, как мы воспринимаем реальность.
Реальность находится под влиянием языка и передается через него, что предполагает, что люди, говорящие на разных языках, могут совершенно по-разному интерпретировать один и тот же опыт.
Наличие понятного повествования помогает нам организовать и поддерживать нашу реальность. Другими словами, истории и повествования помогают нам осмыслить наш опыт.
Не существует «объективной реальности» или абсолютной истины; то, что верно для нас, может быть другим для другого человека или даже для нас самих в другой момент времени (Standish, 2013).

Эти принципы связаны с постмодернистской школой мысли, которая рассматривает реальность как изменчивую, изменяющуюся и глубоко личную концепцию. В постмодернизме нет объективной истины — правда — это то, что делает каждый из нас под влиянием социальных норм и идей.

В отличие от современной мысли, считающей следующие принципы священными, постмодернистская мысль скептически относится к великим повествованиям, личности, идее нейтрального языка и универсальной истине.

Таким образом, основная предпосылка нарративной терапии — понимание людей в этом постмодернистском контексте.Если универсальной истины нет, тогда людям нужно создавать истины, которые помогают им строить реальность, которая служит им и другим. Нарративная терапия предлагает эти навыки формирования историй.

Удивительно, насколько проще может быть решение или отрицание проблемы, когда вы перестаете рассматривать проблему как неотъемлемую часть себя, а вместо этого просто проблему.

5 широко используемых техник нарративной терапии

Некоторые из навыков, применимых к решению проблем с помощью нарративной терапии, — это навыки, которыми мы, возможно, уже обладаем; другие прилагают усилия, чтобы учиться и применять.

Пять техник, представленных здесь, являются наиболее распространенными инструментами, используемыми в нарративной терапии.

1. Рассказывать свою историю (составлять повествование)

Как терапевт или другой специалист в области психического здоровья, ваша работа в нарративной терапии — помочь вашему клиенту обрести голос и рассказать свою историю своими словами. Согласно философии, лежащей в основе нарративной терапии, рассказывание историй — это то, как мы придаем смысл и находим цель в нашем собственном опыте (Standish, 2013).

Помощь вашему клиенту в развитии его истории дает ему возможность раскрыть смысл, найти исцеление и установить или восстановить идентичность — все это неотъемлемые факторы успеха в терапии.

Этот метод также известен как «повторное редактирование» или «пересказ», когда клиенты исследуют свой опыт, чтобы найти изменения в своей истории или создать совершенно новую. Одни и те же события могут рассказать сотни разных историй, поскольку все мы по-разному интерпретируем переживания и находим разные смыслы (Центр Далвича, без даты).

2. Метод экстернализации

Техника экстернализации побуждает вашего клиента рассматривать свои проблемы или поведение как внешние, а не как неизменную часть самого себя.Эту технику легче описать, чем принять, но она может иметь огромное положительное влияние на самоидентификацию и уверенность в себе.

Общая идея этого метода заключается в том, что легче изменить поведение, которое вы делаете, чем изменить основную характеристику личности.

Например, если вы быстро гневаетесь или считаете себя злым человеком, то вы должны коренным образом изменить что-то в себе, чтобы решить проблему; однако, если вы человек, который ведет себя агрессивно и легко злится, вам необходимо изменить ситуации и поведение, связанные с проблемой.

Это может показаться несущественным различием, но существует глубокая разница между мышлением человека, который называет себя «проблемным» человеком, и человеком, который ведет себя проблемно.

Поначалу клиенту может быть сложно осознать эту странную идею. Первый шаг — убедить вашего клиента не придавать слишком большого значения своему диагнозу или присвоенным им самим ярлыкам. Расскажите им, как это может дать им возможность отделиться от своих проблем и позволить себе большую степень контроля над своей идентичностью (Bishop, 2011).

3. Техника деконструкции

Эта «деконструкция» относится к уменьшению проблем, с которыми сталкивается клиент, тем самым облегчая понимание «всей картины».

Наши проблемы могут казаться ошеломляющими, сбивающими с толку или неразрешимыми, но они никогда не бывают действительно неразрешимыми (Bishop, 2011).

Деконструкция делает проблему более конкретной и сокращает чрезмерное обобщение; он также проясняет, в чем на самом деле является основная проблема или проблемы.

В качестве примера техники деконструкции представьте двух людей, состоящих в длительных отношениях, у которых возникают проблемы.Один партнер чувствует разочарование из-за партнера, который никогда не делится с ним своими чувствами, мыслями или идеями. Основываясь на этом кратком описании, нет четкого представления о том, в чем проблема, не говоря уже о том, каким может быть решение.

Терапевт может деконструировать проблему с этим клиентом, попросив его более конкретно рассказать о том, что его беспокоит, вместо того, чтобы принимать такое утверждение, как «моя супруга меня больше не понимает».

Это может привести к лучшему пониманию того, что беспокоит клиента, например, общих тем, связанных с чувством одиночества или отсутствием романтической близости.Возможно, клиент построил рассказ, в котором он стал жертвой этих беспомощных отношений, а не кем-то, у кого проблемы с одиночеством и которые сообщают об этой уязвимости своему партнеру.

Деконструкция проблемы помогает людям понять, в чем корень проблем (в данном случае кто-то чувствует себя одиноким и уязвимым) и что это значит для них (в данном случае, как будто их партнер больше не хочет их или не желает брать на себя обязательства). к отношениям, как они есть).

Этот метод — отличный способ помочь клиенту разобраться в проблеме и понять основу стрессового события или модели в его жизни.

4. Техника уникальных результатов

Эта техника сложна, но жизненно важна для повествовательного аспекта нарративной терапии.

Уникальная техника результатов предполагает изменение собственной сюжетной линии. В нарративной терапии клиент стремится построить сюжетную линию своего опыта, которая придает смысл или придает ему позитивную и функциональную идентичность.Это не так ошибочно, как «позитивное мышление», а скорее особый прием, с помощью которого клиенты могут создавать жизнеутверждающие истории.

Однако мы не ограничиваемся одной сюжетной линией. Есть много потенциальных сюжетных линий, на которые мы можем подписаться, некоторые из них более полезны, чем другие.

Подобно книге, которая переключает точки зрения от одного персонажа к другому, наша жизнь состоит из множества нитей повествования с разными перспективами, сферами внимания и интересами. Уникальная техника результатов фокусируется на другой сюжетной линии или сюжетных линиях, нежели та, в которой содержится источник ваших проблем.

Использование этой техники может показаться избеганием проблемы, но на самом деле это просто переосмысление проблемы. То, что с одной точки зрения кажется проблемой или проблемой, с другой может быть не чем иным, как скромной или незначительной деталью

(Бишоп, 2011).

Как терапевт, вы можете познакомить с этой техникой, побуждая клиента (ов) разрабатывать новые сюжетные линии.

5. Экзистенциализм

У вас может быть особая ассоциация с термином « экзистенциализм », из-за чего его присутствие здесь кажется странным, но, вероятно, в экзистенциализме есть нечто большее, чем вы думаете.

Экзистенциализм — это не мрачный и безнадежный взгляд на мир без смысла.

В общем, экзистенциалисты верят в мир без внутреннего смысла; если нет заданного значения, тогда люди могут создавать свое собственное значение. Таким образом, экзистенциализм и нарративная терапия идут рука об руку. Нарративная терапия побуждает людей найти свой смысл и цель, а не искать абсолютную истину, которая не обязательно находит отклик для них самих.

Если ваш клиент — заядлый читатель, вы можете подумать о том, чтобы порекомендовать ему также некоторые экзистенциалистские работы, например, работы Жан-Поля Сартра, Альбера Камю или Мартина Хайдеггера.

Наглядное изображение ниже помогает обобщить, что такое нарративная терапия и как ее можно использовать.

Вы можете скачать версию инфографики для печати здесь.

Еще 3 упражнения и вмешательства нарративной терапии

Хотя нарративная терапия — это скорее диалог между терапевтом и клиентом, есть некоторые упражнения и упражнения, которые дополняют обычные терапевтические сеансы. Некоторые из них описаны ниже.

1.Заявление о карте положения

Этот простой раздаточный материал состоит из четырех разделов, о которых клиент может написать:

Характеристики и название или обозначение проблемы
Отображение последствий проблемы во всех сферах жизни, которых она затрагивает (дом, работа, школа, отношения и т. Д.)
Оценка последствий проблемы в этих областях
Значения, возникающие при размышлении о том, почему эти эффекты нежелательны

Эта карта предназначена для заполнения совместно с терапевтом, но ее можно изучить, если сложно найти нарративного терапевта.

Обычно диалог между терапевтом и клиентом затрагивает эти четыре области. Терапевт может задавать вопросы и исследовать для более глубокого исследования, в то время как клиент обсуждает проблему, с которой он сталкивается, и ищет понимание в любой из четырех основных областей, перечисленных выше. В том, чтобы обозначить проблему и постепенно изменить представление о том, что мы пассивный наблюдатель за своей жизнью, заключена сила.

Наконец, для клиента жизненно важно понять, почему эта проблема беспокоит его на более глубоком уровне.Какие ценности ущемляются или препятствуют этой проблеме? Почему клиент отрицательно относится к проблеме? Например, что им приносит «стрессовый званый обед»? Возможно, чувство социальной тревожности и «непохожести», которое кажется изолирующим? Это вопросы, на которые поможет ответить это упражнение.

Чтобы более полно взглянуть на это упражнение, вы можете прочитать эти заметки Майкла Уайта на семинаре по использованию карт позиций операторов.

Вы также можете получить доступ к PowerPoint, в котором описывается аналогичное упражнение.

2. История моей жизни

Один из основных терапевтических принципов нарративной терапии заключается в том, что мы находим смысл и исцеляем через рассказывание историй.

Это упражнение посвящено вашей истории, и все, что вам нужно, — это распечатка и ручка или карандаш.

Цель упражнения «Моя история жизни» — отделить себя от своего прошлого и получить более широкий взгляд на свою жизнь. Он направлен на создание очертания вашей жизни, которое не слишком сильно вращается вокруг воспоминаний, а скорее вокруг моментов интенсивности или роста.

Сначала вы пишете название книги, которая является вашей жизнью. Может быть, это просто «История жизни Моники» или что-то более отражающее темы, которые вы видите в своей жизни, например, «Моника: история стойкости».

В следующем разделе придумайте как минимум семь заголовков глав, каждая из которых представляет значительный этап или событие в вашей жизни. Как только у вас будет название главы, придумайте одно предложение, которое подводит итог главе. Например, название вашей главы может быть «Неловко и неуверенно», а описание может быть таким: «В мои подростковые годы в семье из семи человек доминировало чувство неуверенности и замешательства.”

Далее вы рассмотрите свою последнюю главу и добавите описание своей жизни в будущем. Что ты будешь делать в будущем? Куда ты пойдешь и кем будешь? Здесь вы можете поиграть прогнозирующими мышцами.

Наконец, последний шаг — добавить к вашим главам по мере необходимости, чтобы составить исчерпывающий рассказ о вашей жизни.

Это упражнение поможет вам систематизировать свои мысли и убеждения о своей жизни и сплести воедино историю, которая имеет для вас смысл.Идея состоит не в том, чтобы слишком углубляться в какие-либо конкретные воспоминания, а вместо этого признать, что то, что в вашем прошлом, на самом деле является прошлым. Он сформировал вас, но не должен определять вас. Ваше прошлое сделало вас задумчивым и мудрым человеком сегодня.

Вы можете скачать этот рабочий лист здесь.

3. Изобразительное искусство

Это вмешательство может быть особенно полезно для детей, но взрослые также могут найти в нем облегчение и смысл.

У всех нас есть разные методы рассказывания историй, и использование для этого искусства было основным продуктом человечества на протяжении бесчисленных поколений.Чтобы воспользоваться преимуществами этого выразительного и творческого способа рассказывать свои истории, изучите различные методы, имеющиеся в вашем распоряжении.

Вы можете:

Медитируйте. Управляемая релаксация или индивидуальная медитация могут быть эффективным способом исследования проблемы.
Журнал. Ведение журнала имеет много потенциальных преимуществ. Рассмотрите конкретный набор вопросов (например, как проблема влияет на вас? Как проблема закрепилась в вашей жизни?) Или просто опишите себя или свою историю с точки зрения проблемы.Это может быть сложно, но может привести к лучшему пониманию проблемы и того, как она влияет на сферы вашей жизни.
Рис. Если вас больше интересует описание влияния проблемы на ваш опыт, вы можете использовать свои навыки, чтобы нарисовать или нарисовать эффекты проблемы. Вы можете создать символический рисунок, обозначить последствия проблемы или создать мультфильм, который представляет проблему в вашей жизни. Если рисование звучит устрашающе, вы можете даже нарисовать абстрактные формы с помощью цветов эмоций, которые вы чувствуете, и ключевых слов, которые выражают ваше отражение в этот момент.
Механизм. Вы можете использовать простую среду движения и внимательности, чтобы создать и выразить свою историю. Начните с обычных движений, а затем позвольте проблеме повлиять на ваше движение. Практикуйте внимательное наблюдение, чтобы увидеть, что изменится, когда вы позволите проблеме укорениться. Затем разработайте переходное движение, которое начнет ослаблять хватку проблемы. Наконец, переходите к «освободительному движению», чтобы метафорически и физически исследовать, как избежать проблемы.
Визуализация. Используйте техники визуализации, чтобы подумать, какой могла бы быть ваша жизнь через неделю, месяц, год или несколько лет, как при сохранении этой проблемы, так и на временной шкале, когда вы выбираете новое направление. Поделитесь своим опытом с партнером или терапевтом или поразмышляйте в своем дневнике, чтобы изучить, как это упражнение помогло вам найти смысл или новые возможности для вашей жизни (Freeman, 2013).

Если вы хотите узнать больше о том, как использовать свои творческие способности для создания более позитивной истории, перейдите по этой ссылке или нажмите здесь, чтобы глубже погрузиться в терапию выразительным искусством.

Примеры вопросов, которые стоит задать вашим клиентам

Нарративная терапия — это диалог, в котором вы и ваш клиент общаетесь, чтобы узнать о своей истории. Как вы понимаете, это требует от терапевта множества вопросов.

«Каждый раз, когда мы задаем вопрос, мы создаем возможную версию жизни».

Дэвид Эпстон

Список вопросов ниже предназначен для описания карт положения, но эти вопросы могут быть полезны и вне этого упражнения:

Похоже, [проблема] теперь часть вашей жизни.
Как давно вы замечаете эту [проблему]?
Какое влияние [проблема] оказывает на вашу жизнь?
Как [проблема] влияет на вашу энергию при выполнении повседневных задач?
Влияет ли [проблема] на ваши отношения с другими членами семьи?
Как [проблема] влияет на жизнь вашего ребенка?
Что вы думаете о влиянии [проблемы] на вашу жизнь?
Вы принимаете то, что делает [проблема]?
Эти эффекты приемлемы для вас или нет?
Почему это? Почему вы занимаетесь такой позицией в отношении того, что делает [проблема]?
Каким бы вы хотели, чтобы все было?
Если бы вам пришлось оставаться на связи с тем, что вы только что сказали о том, что вы предпочитаете, какие дальнейшие шаги вы бы предприняли?

Сайт www.Integratedfamilytherapy.com также предоставляет отличные примеры вопросов, которые можно задать клиенту, когда вы продвигаетесь по его истории:

Включение открытий
Можете ли вы описать, когда в последний раз вам удалось на пару минут избавиться от проблемы? Что вы заметили в первую очередь за эти несколько минут? Что было дальше?
Связывание вакансий с желаемым опытом
Хотели бы вы, чтобы в вашей жизни было больше таких минут?
Переход от открытия к альтернативному развитию истории.
О чем каждый из вас думал / чувствовал / делал / хотел / воображал в течение этих нескольких минут?
Расширяя кругозор.
Что ваша подруга могла бы заметить в вас, если бы она встретилась с вами в те несколько минут?
Изучение ландшафтов действия.
Как вам это удалось? Как Тим тебе в этом помог?
Изучение ландшафтов сознания.
Что вы узнали о том, чем вы можете управлять за эти несколько минут?
Связь с исключениями прошлого.
Расскажите мне о случаях, когда вам удавалось достичь аналогичных нескольких минут в прошлом?
Связь исключений из прошлого с настоящим.
Когда вы думаете о тех временах в прошлом, когда вы этого добивались, как это могло бы изменить ваш взгляд на проблему сейчас?
Связь исключений из прошлого с будущим. Думая об этом сейчас, что вы собираетесь делать дальше?

Вы можете скачать версию инфографики для печати здесь.

План лечения нарративной терапией

Разработка плана лечения для нарративной терапии — это личное и интенсивное занятие в любых терапевтических отношениях, и существуют рекомендации, как включить эффективный план.

Этот PDF-файл содержит профиль плана лечения, включая цели и рекомендации для каждого этапа, а также теории, которые могут применяться к лечению клиента.

Соучредитель нарративной терапии Майкл Уайт предлагает терапевтам, использующим нарративную терапию, дополнительный ресурс.

По словам Уайта, в лечении есть три основных процесса:

1) Экстернализация проблемы, которая отражает шаги упражнения по сопоставлению позиций:

Разработка конкретного, близкого к опыту определения проблемы;
Картирование последствий проблемы;
Оценка последствий проблемы;
и обоснование оценки.

2) Повторное редактирование разговоров:

Помогать клиенту включать в себя забытые аспекты;
и сдвигает проблемно-центрированное повествование.

3) Запоминание разговоров, которые активно вовлекают клиента в процесс:

Обновление отношений;
Удаление отношений, которые больше не служат им;
и нашли в своей истории смысл, который уже не столько проблемно насыщен, сколько устойчив.

Лучшие книги по нарративной терапии

Если вы такой же книжный червь, как и я, вам понадобится список рекомендуемых книг для дополнения этой статьи.Тебе повезло!

Эти три книги являются одними из самых популярных книг по нарративной терапии и предлагают прочную основу для практики повествовательных техник.

1

. Карты повествовательной практики — Майкл Уайт

Эта книга от одного из разработчиков нарративной терапии, согласно Уайту, знакомит читателя с пятью основными областями нарративной терапии: повторным написанием разговоров, запоминанием разговоров, поддержанием разговоров, церемонией определения и экстернализацией разговоров.

Кроме того, в книге описан терапевтический процесс с указанием его значений для лечения и упражнений для обучения читателя.

Найдите книгу на Amazon.

2.

Что такое нарративная терапия? : Легко читаемое введение — Алиса Морган

Этот бестселлер представляет собой простое и понятное введение в основные принципы нарративной терапии.

В этой книге вы найдете информацию об экстернализации, запоминании, написании терапевтических писем, ведении дневника и размышлениях в контексте нарративной терапии.

Книга

Моргана особенно полезна для терапевтов и других специалистов в области психического здоровья, которые хотят добавить в свою практику повествовательные техники и упражнения.

Найдите книгу на Amazon.

3.

Нарративная терапия: социальное конструирование предпочтительных реальностей — Джин Комбс и Джилл Фридман

Эту книгу лучше всего сохранить для тех, кто хочет с головой погрузиться в философские основы нарративной терапии.

Случайные читатели, желающие узнать больше о нарративной терапии, могут попробовать одну из первых двух книг; студенты, учителя и практики сочтут эту книгу сложной, информативной и бесценной для их обучения.

В эту книгу включены примеры стенограмм и описаний терапевтических сеансов, в которых применяются принципы и вмешательства нарративной терапии.

Найдите книгу на Amazon.

Видео на YouTube для дальнейшего изучения

1.Чтобы посмотреть некоторые упражнения и техники, используемые в нарративной терапии, посмотрите это видео, наполненное информацией. На восьмой минуте просмотра видео терапевт предлагает клиентке упражнение, а также помогает обозначить болезненное время в ее жизни, придавая ей силы и рассказывая, что она является героем своей собственной жизни.

После просмотра вам может быть интересно увидеть реальный сеанс терапии (записанный с полного ведома и разрешения участников).Есть видео сеанса нарративной терапии с 10-летним мальчиком и его отцом, проводимого известным нарративным терапевтом Стивеном Мэдиганом. Стоит посмотреть.

2. Это короткое 5-минутное видео может дать вам представление о том, как некоторые методы нарративной терапии могут быть применены в реальных консультациях, особенно с детьми и семьями. Как цитирует д-р Мэдиган в этом видео, «мы говорим о значении».

Нам нужно говорить так, чтобы нам помогать.

3.Наконец, чтобы получить удовольствие от изучения нарративной терапии для семейного консультирования, щелкните ссылку ниже. Это приводит к видео с участием марионеток и описанию некоторых основных техник и принципов, используемых в нарративной терапии пар.

Примерно через четыре минуты наступает момент прорыва, когда кукла-терапевт говорит: «Итак, вы чувствуете беспокойство, потому что не знаете, в каком направлении это вас приведет». Это пример деконструктивного вопрошания и того, как он помогает раскрыть более глубокую уязвимость любой «проблемы».”

Удобный PowerPoint для использования

Если вы больше читаете или предпочитаете идти в своем собственном темпе, посмотрите это слайд-шоу о нарративной терапии.

Предназначен для студентов, изучающих нарративную терапию в академической среде. Некоторые языки могут показаться специфическими, и жаргоном изобилует, но здесь есть отличная информация для всех читателей, интересующихся философией, принципами и теориями, лежащими в основе нарративной терапии.

Перейдите по этой ссылке, чтобы просмотреть слайд-шоу.

Сообщение о возвращении домой

Как вы рассказываете свою историю? Какие главы в твоей жизни? Вам нравится история, которую вы рассказываете, или вы бы предпочли ее изменить? На эти и многие другие вопросы можно ответить с помощью нарративной терапии.

«Нет большей агонии, чем иметь в себе невыразимую историю».

Майя Анжелу

Если вам интересна нарративная терапия, я надеюсь, что ваше любопытство задето и у вас есть основа для дальнейшего обучения.

Если вы терапевт или другой специалист в области психического здоровья, заинтересованный в применении нарративной терапии в своей работе, я надеюсь, что эта статья может стать для вас отправной точкой.

Как всегда, пожалуйста, оставьте нам свои мысли в разделе комментариев. Вы пробовали нарративную терапию? Если так, что ты думаешь? Ты нашел это полезным? Какие техники вам особенно интересны?

Спасибо за чтение и удачного рассказа!

Надеемся, вам понравилась эта статья.Чтобы получить дополнительную информацию, не забудьте бесплатно загрузить наши 3 позитивных упражнения КПТ.

О нарративной терапии. (нет данных). Центр нарративной терапии Торонто. Получено с http://www.narrativetherapycentre.com/narrative.html
Бишоп, У. Х. (16 мая 2011 г.). Краткое содержание повествовательной терапии. Мысли терапевта. Получено с http://www.oughtfromatherapist.com/2011/05/16/narrative-therapy-summary/
Центр Далвича. (нет данных). Что такое нарративная терапия? Центр Далвича. Получено с http://dulwichcentre.com.au/what-is-narrative-therapy/
Фриман, Дж. (5 июня 2013 г.). Материалы мастерской выразительного искусства. Повествовательные подходы. Получено с http://www.narrativeapproaches.com/expressive-arts-workshop-materials/
Морган, А. (2000). Что такое нарративная терапия? Легко читаемое введение. Аделаида, SA: Публикации Центра Далвича.
Нарративная терапия.(2017). Хорошая терапия. Получено с http://www.goodtherapy.org/learn-about-therapy/types/narrative-therapy
Стэндиш, К. (28 ноября 2013 г.). Введение в нарративную терапию [Слайд-шоу]. Получено с https://www.slideshare.net/kevins299/lecture-8-narrative-therapy
Белый, М. (24 июля 2015 г.). Майкл Уайт (1948-2008). Хорошая терапия. Получено с http://www.goodtherapy.org/famous-psychologies/michael-white.html

Что такое нарративная терапия? Определение и методы

Нарративная терапия — это психологический подход, который направлен на корректировку историй, рассказываемых о жизни, с целью достижения положительных изменений и улучшения психического здоровья.Он считает людей знатоками своей жизни и рассматривает их отдельно от своих проблем. Нарративная терапия была разработана социальным работником Майклом Уайтом и семейным терапевтом Дэвидом Эпстоном в 1980-х годах.

Ключевые выводы: нарративная терапия

Цель нарративной терапии — помочь клиентам приспособиться и рассказать альтернативные истории о своей жизни, чтобы они лучше соответствовали тем, кем и чем они хотят быть, что приведет к позитивным изменениям.
Нарративная терапия не предполагает патологий, обвинений и рассматривает клиентов как экспертов в собственной жизни.
Нарративные терапевты рассматривают людей отдельно от их проблем и стремятся к тому, чтобы клиенты тоже так смотрели на свои проблемы. Таким образом, клиент больше не видит проблему как неизменную его часть, а как внешнюю проблему, которую можно изменить.

Истоки

Нарративная терапия — относительно новая и поэтому менее известная форма терапии. Он был разработан в 1980-х годах Майклом Уайтом, австралийским социальным работником, и Дэвидом Эпстоном, семейным терапевтом из Новой Зеландии.Он получил распространение в Соединенных Штатах в 1990-х годах.

Уайт и Эпстон разработали нарративную терапию как непатологизирующую форму терапии, основанную на следующих трех идеях:

Нарративная терапия уважает каждого клиента. К клиентам относятся как к смелым и активным людям, которых следует похвалить за то, что они осознают свои проблемы и работают над их решением. Они никогда не рассматриваются как неполноценные или проблемные по своей сути.
Нарративная терапия не обвиняет клиентов в их проблемах. Клиент не виноват в своих проблемах, и вина не возлагается ни на него, ни на кого-либо еще. Нарративная терапия рассматривает людей и их проблемы по отдельности.
Нарративная терапия рассматривает клиентов как экспертов в собственной жизни. В нарративной терапии терапевт и клиент находятся на равных, но именно клиент имеет глубокое знание своей собственной жизни. В результате, терапия задумана как сотрудничество между клиентом и терапевтом, в котором терапевт рассматривает клиента как обладающего всеми способностями, навыками и знаниями, необходимыми для решения их проблем.

Нарративные терапевты считают, что идентичность людей формируется историями, которые они рассказывают о своей жизни. Когда эти истории сосредотачиваются на конкретных проблемах, человек часто начинает рассматривать проблему как неотъемлемую часть себя. Тем не менее, нарративная терапия рассматривает проблемы людей как внешние по отношению к личности и стремится изменить истории, которые люди рассказывают о себе, таким образом, чтобы они могли видеть свои проблемы таким же образом.

Позиция нарративной терапии сильно отличается от многих других форм терапии, в которых терапевт играет ведущую роль.Клиентам может быть неудобно и нужно много практики, чтобы успешно отделить себя от своих проблем.

Истории наших жизней

Нарративная терапия позиционирует истории как центральные в том, как люди понимают и оценивают свою жизнь. Люди используют истории для интерпретации событий и переживаний. Каждый день множество историй происходит одновременно с тем, как мы живем. Эти истории могут быть о нашей карьере, наших отношениях, наших слабостях, наших триумфах, наших неудачах, наших сильных сторонах или нашем возможном будущем.

В этом контексте истории состоят из событий, которые последовательно связаны во времени. Вместе эти связанные события создают сюжет. Значение, которое мы придаем разным историям, основано на контексте нашей жизни как личности, так и продукта нашей культуры. Например, пожилой мужчина-афроамериканец, скорее всего, расскажет историю встречи с полицейским совсем не так, как молодая белая женщина.

Некоторые истории становятся доминирующими в нашей жизни, а некоторые из этих доминирующих историй могут быть проблематичными из-за того, как мы интерпретируем пережитые события.Например, возможно, у женщины есть история о себе как о невероятной. За свою жизнь она может вспомнить множество случаев, когда кто-то не хотел проводить с ней время или, казалось, не получал удовольствия от ее компании. В результате она может объединить множество событий в последовательность, которую она интерпретирует как то, что она маловероятна.

По мере того, как история становится доминирующей в ее сознании, новые события, которые соответствуют повествованию, будут иметь преимущество перед другими событиями, которые не соответствуют повествованию, например, когда кто-то ищет ее, чтобы провести с ней время.Эти события могут быть сочтены случайностью или аномалией.

Эта история о том, как быть непохожей на других, повлияет на жизнь женщины сейчас и в будущем. Так, например, если ее пригласили на вечеринку, она может отказаться, потому что считает, что никто на вечеринке не захочет, чтобы она была там. Тем не менее, вывод женщины о том, что она непривлекательна, ограничивает ее и имеет негативные последствия для ее жизни.

Методы нарративной терапии

Цель нарративного терапевта — работать с человеком, чтобы придумать альтернативную историю, которая лучше соответствует тому, чего он на самом деле хочет от своей жизни.Есть несколько техник, которые часто используют нарративные терапевты для этого. Они есть:

Создание повествования

Терапевт и клиент работают вместе, чтобы рассказать историю клиента его собственными словами. В процессе терапевт и клиент ищут новые смыслы в истории, которые могут помочь им изменить существующие истории клиента или создать новые. Этот процесс иногда называют «повторным редактированием» или «пересказом». Это основано на идее, что одно событие может иметь много разных значений и интерпретаций.В нарративной терапии клиент придет к пониманию того, что он может придавать новый смысл своим жизненным историям.

Экстернализация

Цель этой техники — изменить точку зрения клиента, чтобы он больше не считал себя проблемным. Вместо этого они видят себя человеком с проблемами. Это экстернализирует их проблемы, уменьшая их влияние на жизнь человека.

Идея, лежащая в основе этой техники, заключается в том, что если мы рассматриваем наши проблемы как неотъемлемую часть нашей личности, то может показаться, что их невозможно изменить.Но если эти проблемы возникают просто у человека, они кажутся менее непреодолимыми. Клиентам часто бывает сложно принять эту точку зрения. Однако это может расширить возможности и заставить людей чувствовать, что они больше контролируют свои проблемы.

Деконструкция

Деконструировать проблему — значит сделать ее более конкретной, чтобы сосредоточиться на сути проблемы. Когда история доминировала в нашей жизни в течение длительного периода времени, мы можем начать ее чрезмерно обобщать, и поэтому нам трудно понять, в чем на самом деле лежит основная проблема.Повествовательный терапевт помогает клиентам свести рассказ к частям, чтобы понять, в чем на самом деле проблема, с которой они борются.

Например, клиент может сказать, что он разочарован тем, что его коллеги по работе не ценят его работу. Это очень общее утверждение, и трудно найти решение этой проблемы. Таким образом, терапевт работал бы с клиентом, чтобы деконструировать проблему, чтобы понять, почему он строит нарратив, в котором его обесценивают коллеги.Это может помочь клиенту увидеть себя человеком, который боится быть упущенным из виду и должен научиться лучше передавать свои знания коллегам.

Уникальные результаты

Этот метод предполагает взглянуть на свою историю с новой точки зрения и в результате создать более позитивные, жизнеутверждающие истории. Поскольку есть много историй, которые мы потенциально могли бы рассказать о нашем опыте, идея этой техники состоит в том, чтобы переосмыслить нашу историю. Таким образом, новая история может свести к минимуму проблему, которая стала непреодолимой в старой истории.

Критики

Было показано, что нарративная терапия помогает отдельным людям, парам и семьям с проблемами, включая тревогу, депрессию, агрессию и гнев, горе и потерю, а также конфликты в семье и отношениях. Однако есть несколько критических замечаний в адрес нарративной терапии. Во-первых, поскольку по сравнению с другими формами терапии он существует уже такой короткий период времени, научных доказательств эффективности нарративной терапии не так много.

Кроме того, некоторые клиенты могут быть ненадежными или правдивыми в своих рассказах. Если клиенту комфортно выставлять свои истории только в позитивном свете с терапевтом, он мало что получит от этой формы терапии.

Более того, некоторые клиенты могут не захотеть, чтобы их позиционировали как экспертов по своей жизни или помогали управлять терапевтическим процессом. Людям, которым менее комфортно выражаться словами, этот подход может не подойти. Более того, такой подход не подходит для людей с ограниченными когнитивными или языковыми навыками или психотиков.

Источники

Акерман, Кортни. «19 техник нарративной терапии, вмешательства + рабочие листы». PositivePsychology , 4 июля 2019 г. https://positivepsychology.com/narrative-therapy/
Addiction.com. «Нарративная терапия». https://www.adдикция.com/a-z/narrative-therapy/
BetterHelp. «Какую пользу приносит нарративная терапия?» 4 апреля 2019 г. https://www.betterhelp.com/advice/therapy/how-can-you-benefit-from-narrative-therapy/?
Кларк, Джоди.»Что такое нарративная терапия?» Verywell Mind , 25 июля 2019 г. https://www.verywellmind.com/narrative-therapy-4172956
Клайн Кинг, Лэйни. «Что такое нарративная терапия?» HealthyPsych . https://healthypsych.com/narrative-therapy/
GoodTherapy. «Майкл Уайт (1948-2008)». 24 июля 2015 г. https://www.goodtherapy.org/famous-psychologies/michael-white.html
Морган, Алиса. «Что такое нарративная терапия?» Центр Далвича , 2000.https://dulwichcentre.com.au/what-is-narrative-therapy/

Что такое нарративная терапия Автор: Робин Хантли, LMFT

Нарративная терапия — это модель психотерапии, которая является относительно новой для терапевтического ландшафта. Он был разработан австралийцем по имени Майкл Уайт. Повествовательный подход является постмодернистским по своей философии. Это означает, что он основан на предположении, что создание смысла, которое мы делаем в жизни, открыто для различных интерпретаций. Это отличается от традиционной психотерапии (вспомним психоанализ Фрейда), которая основана на предположении, что существует только один правильный способ интерпретации опыта.

Нарративная терапия называется таковой, потому что ее предпосылка полностью основана на рассказах или историях, которые люди рассказывают сами себе о своей жизни. Это особенно касается того, как люди воспринимают и интерпретируют свой опыт. Люди от природы запрограммированы на рассказывание историй. Фактически, нейробиология даже подтверждает, что нашему мозгу нужно для создания историй, чтобы интегрировать и осмыслить наш опыт. (Для получения дополнительной информации о нейробиологии, стоящей за этим, я рекомендую вам прочитать работу доктораДэниел Сигел, клинический профессор психиатрии в Медицинской школе Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе и автор многих книг, в том числе The Whole-Brain Child .)

Процесс объединения нашего жизненного опыта в единое повествование дается нам очень естественно, что это очень хорошая и полезная вещь. Однако часто в наших историях преобладают искаженные, бесполезные, лишающие силы предположения и смыслообразование. В нарративной терапии такие истории называются «проблемными». Нарративные терапевты стремятся работать вместе с клиентами, чтобы помочь им осмыслить свой опыт и пересмотреть свои жизненные истории, чтобы сделать их более вдохновляющими — бросая вызов бесполезным интерпретациям и предположениям и изменяя узкие, обреченные на провал взгляды на себя, других и мир.

Нарративная терапия — уникальный подход по нескольким причинам. Как модель постмодернистской психотерапии, она стремится покончить с языком, часто используемым в традиционной психотерапии, который имеет тенденцию быть патологизирующим и иерархическим. Один из наиболее эффективных способов достижения этого в нарративной терапии — это включение концепции экстернализации проблем. Экстернализация проблемы означает «переработку» проблемы как отдельного персонажа в истории клиента. Это может быть чрезвычайно полезно для уменьшения вины, стыда и безнадежности клиентов, поскольку помогает им понять, что они сами не являются их проблемами.Вместо того чтобы имел проблему или был проблемой , терапевт побуждает клиента думать о себе как о борющемся с проблемой. Нарративные терапевты также стремятся изменить парадигму, согласно которой члены семьи и другие важные люди в жизни клиента рассматривают клиента и проблему. Нарративные терапевты стремятся помочь клиентам заручиться поддержкой, выявляя в жизни клиента людей, которые могут «объединиться для решения проблемы». Терапевты видят себя просто еще одним членом этой «антипроблемной команды».Как я упоминал ранее, они намеренно избегают занимать иерархическую позицию «эксперт / пациент» и предпочитают работать вместе с клиентами, сотрудничая на равных в преодолении проблем и воссоздании более вдохновляющих нарративов.

Хотя нарративная терапия не придает особого значения изменению поведения, это никоим образом не означает, что изменения поведения и уменьшения симптомов не происходит. Например, нарративная терапия оказалась особенно эффективным методом лечения расстройств пищевого поведения.Часто в сочетании с другими методами терапии, такими как КПТ, нарративная терапия, в результате изменения того, как клиенты думают о себе, своих проблемах, других и окружающем мире, может быть очень полезным инструментом в достижении положительных изменений в жизни людей.

Источники:

Николс М. и Шварц К. (2007). Основы семейной терапии, третье издание . Бостон, Массачусетс: Pearson Education, Inc.

Сила рассказа — консультирование сегодня

Напишите, что знаете.

Эта классическая пословица из класса творческого письма положила начало многим романам. По словам тех, кто практикует нарративную терапию, она также может запустить у консультирующего клиента преобразующий и исцеляющий процесс саморефлексии.

Нарративная терапия — это работа, которую чаще всего приписывают Майклу Уайту и Дэвиду Эпстону. Подход подчеркивает жизненные истории человека и считает, что проблемы возникают в разных контекстах, а не в результате того, кем является этот человек. Известное изречение, связанное с нарративной терапией, гласит: «Проблема не в человеке, а в проблеме.«Нарративная терапия подчеркивает сильные стороны клиентов, помогая им рассказывать альтернативные личные истории, которые часто затмеваются более доминирующими историями об их проблемах. Используя методы мягкого вопрошания, консультант взаимодействует с клиентом, чтобы разбирать истории и тщательно исследовать любые проблемы вместе, как если бы они были репортерами, пытающимися добраться до сути вопроса.

Этот подход глубоко перекликается с Джейн Эшли, бывшим редактором газеты и репортером, оставившей журналистику, потому что она была разочарована тем, как предвзятые идеи часто формировали то, как СМИ представляли истории.«В первые несколько лет работы терапевтом я обнаружила, что тот же способ слушать и видеть клиентов действовал в [процессе] терапии», — говорит она. «Итак, я начал немного разочаровываться, когда услышал подход Майкла Уайта. То, что он сказал, напрямую отражало мои опасения по поводу журналистики и основного мира психотерапии ».

С момента открытия нарративной терапии в 1995 году Эшли, лицензированный профессиональный консультант (LPC) в Арлингтоне, штат Вирджиния, приняла участие в десятках связанных тренингов, включая недельный интенсивный семинар с Уайтом.Она также руководит группой по изучению повествований среди сверстников, в которой используются техники внимательности. Эшли говорит, что именно невнимательная позиция нарративного терапевта, в частности, помогает ей избегать ловушек предвзятых представлений.

«Повествовательные идеи определяют мою позицию в разговоре как любопытного, недирективного сотрудника в исследовании того, как проблема или проблемы заняли больше места в жизни моих клиентов», — говорит Эшли. «Я стараюсь сохранять любопытство и придерживаться языка и вопросов, основанных на языке и выражениях клиента.Для меня эта позиция является наиболее важным аспектом и труднее всего усваивается терапевтами.

«Мы обучены всем другим подходам к интерпретации и предложению предложений и вмешательств, которые исходят из« экспертных »знаний любой теоретической ориентации, лежащей в основе наших интерпретаций. Нас учат говорить на основе экспертных знаний. В повествовательной работе опыт заключается в том, чтобы прислушиваться к «ярким моментам» и «исключениям из проблемы» в словах, отношениях и выражениях клиента.Это очень уважительное отношение к жизненному опыту, ценностям и убеждениям клиента ».

Джинни Грэм, член Американской ассоциации консультантов, которая является одним из супервизоров Эшли, соглашается. «Мне нравится доступность жанра», — говорит она. «Чем больше я использую контекст истории для клинических дискуссий, тем больше я ценю то, как знакомство с историей побуждает и увеличивает содержание. Кто не любит хорошую историю? По самой своей природе история возвышает и даже отмечает конфликт как центральное средство перемен.”

Graham, LPC с офисами в Александрии и Арлингтоне, штат Вирджиния, пришел на консультационную работу после карьеры учителя английского языка в средней школе. Она признает, что этот фон, вероятно, предрасполагал ее к пониманию нарративной терапии. «Использование рассказов как ворот к большему значению жизни — ключевой компонент этого подхода — дано в любом классе английского языка. Один из способов, которым я могла бы привлечь внимание моих студентов, изучающих английский язык, — это говорить обо всей литературе как о чем-то вроде непрерывного разговора, который люди ведут с тех пор, как было сказано первое слово », — отмечает она.«Поиск терапевтического подхода, который говорит, что самая определяющая история из всех — это собственная уникальная история каждого человека, казалась мне естественным прогрессом в клинической практике».

Считая ее супервизорскую работу с Эшли искрой, которая разожгла ее любопытство к нарративной терапии, Грэм говорит: «Вероятно, это звучит упрощенно, чтобы объяснить этот опыт как опыт того, что к нему относятся серьезно. Если этого не происходит в клинических или супервизионных отношениях, что-то не так, верно? И все же было что-то мощное в том, чтобы получать ответы на вопросы, которые она задавала, а также в ее поощрении расширять и обогащать содержание.”

Грэм также посетил семинар, который вела Эшли по использованию повествовательных техник в групповой терапии. «После выбора свидетелей для прослушивания разговора между практикующим и клиентом, в котором клиент рассказал историю, нас попросили сделать несколько простых вещей: выделить фразу или образ, которые остались с нами, и рассказать о том, как они нашли отклик, как мы могли связать это с нашей собственной историей », — объясняет она. «После того, как мы поделились нашим материалом, клиентка рассказала о том, как сказанное нами изменило ее первоначальное восприятие.

«Результатом стала единодушная энергия и энтузиазм по поводу творческого подхода, который мы пережили друг друга и невольно выросли в оттачивании нашего собственного понимания самих себя. … Опыт этого красноречиво говорит о расширяющих возможностях, присущих этому подходу для выполнения групповой работы. Это была живая, дышащая иллюстрация того, как истории накладываются друг на друга, чтобы информировать, подтверждать, опровергать, бросать вызов и вдохновлять ».

Инструменты повествования

Нарративная терапия требует от консультантов оттачивать навыки слушания.«Я стараюсь приучать себя прислушиваться к сновидениям, которые почти не произносятся, — к тем обнадеживающим мыслям, которые могут быть заглушены влиянием более громкого и выразительного повествования о проблемах», — говорит Грэм. «Более того, мне мало слышать это. Я хочу создать ощущение сотрудничества. Я хочу быть внимательным и четко проверять то, что я думаю, что слышу от своего клиента.

«В моем совместном повествовательном режиме я мог бы сказать что-то вроде:« Забавно, когда ты говоришь, что кажется, что кое-что из того, что ты сказал, едва написано — как будто это написано легким тонким карандашом.Тем не менее, пока вы говорите, кое-что заставило меня подумать, что вы можете поменять этот карандаш на перманентный маркер. Я прав? Или что я слышу здесь? Вы хотите поговорить об этом подробнее? »

Грэм обнаружил, что повествовательный подход особенно полезен для клиентов, которые сталкиваются с изменениями, связанными с утратой и серьезными изменениями в жизни, а также когда в игру вступают мультикультурные проблемы. «Я люблю задавать вопросы, которые побуждают [и меня,] людей задуматься об относительных сильных и слабых сторонах нашего социального дискурса», — говорит она.«Для многих объективное рассмотрение себя как личности в истории становится первой возможностью критически осмыслить культуру, политику и доминирующие истории, которые формируют бессознательное отношение, сдерживают нас и диктуют поведение.

«Для меня, несомненно, наиболее удовлетворительным аспектом этого подхода является то, что акт приглашения и поощрения авторства автоматически означает, что будут внесены изменения, потому что, как знает каждый писатель рассказа, ревизия — это то, где появляется реальная история», — добавляет Грэм. .«Пересмотр истории — это такая позитивная, возможная задача, которая помогает уменьшить боль и стресс процесса изменений. Некоторые клиенты сравнивают этот подход с книгами «выбирай себе конец», которые они с удовольствием вспоминают с детства ».

Сэнди Дэвис, член ACA и LPC из Фентона, Миссури, увлеклась нарративной терапией во время обучения в аспирантуре. «Как студентов, перед нами стояла задача не просто быть« эклектичными », а найти метод терапии, который нам подошел бы», — говорит она. «Я начал искать терапию, которая подходила бы мне, а не заставляла себя подчиняться шаблону.Нарративная терапия использует мои сильные стороны, и я постоянно расширяю свой набор навыков, ища возможности получения образования по нарративной терапии через журналы, статьи и непрерывное образование ».

Дэвис использует повествовательные вмешательства, чтобы помочь клиентам отделиться от своих проблем. «Меня интересует, как этот человек разговаривает с самим собой, как он описывает себя, как« проблема »начинается с использования небольшой истины или ситуации и бросает вызов представлению человека о себе. … Изучение способности использовать внешний язык часто позволяет [клиенту] расслабиться и начать укреплять уверенность в себе », — объясняет она.«Обычно они испытывают облегчение от того, что их не называют« проблемой », и приветствуют возможность иметь кого-то, с кем можно объединиться для решения проблемы и борьбы с ней».

«Если спросить человека, как депрессия мешает ему развлечься, ему придется искать более конкретные причины», — продолжает Дэвис. «Они могут ответить, что депрессия говорит им, что они недостаточно хороши, недостаточно худы, недостаточно умны и что у них нет энергии. Это дает мне представление об их мыслительном процессе и о том, как проблема управляет человеком.«Другие инструменты повествования включают письма, контракты, стихи, искусство и устранение когнитивных искажений. При использовании техник повествования, говорит Дэвис, консультанты должны знать, что всегда существует более одной версии истории. «Картирование проблемы и ее воздействия на человека — важная первая задача», — говорит она. «Мы помогаем человеку [разработать] более полную историю исключений, когда они смогли решить проблему. Мы задаем такие вопросы, как: «Как проблема влияет на ваше поведение?» Затем человеку предлагается занять позицию по проблеме, чтобы решить, как она повлияет на человека с этого момента.”

Первое домашнее задание Дэвиса клиентам предлагается подумать о собственном разговоре с самим собой. «Я прошу человека составить два списка прилагательных, которые он считает правдой о себе. Я стараюсь не включать то, что о них говорят другие », — говорит она. «Один список должен содержать отрицательные [прилагательные], а другой — положительные. Они приносят список в безопасное место в офисе, и мы вместе пытаемся найти доказательства того, что эти слова изображают то, что действительно правда. Я работаю с этим человеком, чтобы найти исключения для отрицательных слов.”

Дэвис добавляет, что повествовательная работа также предлагает гибкость, позволяя ей использовать ее в сочетании с другими моделями, включая ориентированные на решение и когнитивные поведенческие техники.

Карьерный контекст

Многие согласны с тем, что нарративная терапия, предлагающая рассматривать жизненный опыт как набор богатых историй, которые могут дополнять друг друга, особенно применима к работе по развитию карьеры. Лиза Севери — член ACA, которая в основном работает со студентами колледжа традиционного возраста в качестве помощника вице-канцлера по делам студентов в Университете Колорадо в Боулдере.В этом качестве она применяет повествовательные приемы, особенно когда помогает студентам определить свои следующие шаги после окончания учебы.

«Я часто прошу студентов подумать о своей любимой книге или фильме. Когда они придумали одну из них, я прошу их описать ее мне и рассказать, что происходит на уровне сюжета и каковы основные темы », — объясняет она. «Хотя многие люди описывают сюжет фильма одинаково, основные темы часто различаются, [потому что] они являются отражением зрителя в такой же степени, как и самого фильма.

«Делясь этим со студентами, я говорю им, что люди, кажется, наиболее счастливы и успешны в своей карьере, когда сюжет их истории карьеры тесно связан с темами их собственной жизни. Те люди, которых мы видим плывущими по своей рабочей жизни с очень небольшим количеством энергии, вероятно, имеют огромный разрыв между тем, что они делают, и тем, кем они являются [их жизненные темы]. Наша цель — создать следующую главу в рассказе учащегося, в которой тщательно сочетаются сюжет и основная тема.Это описание помогает студентам понять процесс и принять идею ».

Севери, новый президент Национальной ассоциации развития карьеры, подразделения ACA, добавляет, что повествовательные методы особенно полезны в контексте развития карьеры. «Многие модели профориентации соответствуют нормам. … Они склонны оценивать множество людей, а затем сравнивать отдельного человека с характеристиками группы. Нормы, конечно, на самом деле не существует, поэтому сравнение людей с ней часто может привести к разочарованию: «Почему все остальные знают, чего хотят?» Что, если за поверхностью не скрывается некий идеальный выбор карьеры, который просто [необходимо] раскрыть?

«Просьба людей написать следующую главу своей жизни уводит их от мысли, что они пишут всю свою автобиографию в 22 года», — говорит она.«Это также позволяет им использовать свои собственные слова, культуру и опыт для создания истории. Я думаю об этом как об обратной воронке. Старые модели являются редукционистскими … принимают широту и глубину личности и идентифицируют определенные черты — интересы, навыки, ценности, тип личности — и сокращают их в процессе воронки, конечным результатом является то, что можно сравнить с нормами или с работой настройки.»

«Нарративная терапия — это наоборот, она помогает людям создавать целостные, широкие истории в контексте», — продолжает Севери.«Я не только обнаружил, что это намного успешнее в оказании помощи студентам, но и гораздо больше удовлетворяет меня как консультанта».

Мировоззрение на практике

Для опытных клиентов — тех, кто проходил терапию и не проходил терапию на протяжении всей своей жизни — повествовательный подход поначалу может показаться странным. «Это будет выглядеть как насыщенный разговор с любящим другом», — говорит Эшли. Она считает, что эти техники лучше всего подходят для «думающих и творческих людей».… На мой взгляд, сюда входят все люди ».

Севери соглашается: «Некоторых клиентов, безусловно, больше привлекает [повествовательная работа], чем других, но в любом случае я использую эти принципы в своей практике. При профориентации студентов колледжа некоторые студенты приходят просто потому, что хотят, чтобы кто-то быстро дал им ответ… и этот тип консультирования требует много времени и усилий, чтобы преуспеть. Те, кто уделяет время и естественно тянутся к истории, культуре, историям, повествованиям и т. Д., Находят это очень привлекательным.”

Эшли рекомендует заинтересованным консультантам пройти обучение у тех нарративных терапевтов, которые на практике рассматривают эту работу как «мировоззрение». «Дело не в технике», — говорит она. «Техники — экстернализация проблемы, деконструкция истории и т. Д. — должны поддерживать позицию любопытства, интереса, воображения и уважения к клиенту». Она предупреждает, что «многие люди, практикующие то, что они называют« повествовательной работой », на самом деле используют техники для передачи своих« экспертных »знаний, которые исходят из других терапевтических направлений.”

Точно так же Севери предостерегает заинтересованных консультантов от поспешных выводов по мере развития истории клиента. «В этой модели есть опасность слишком быстро двигаться, когда идентификация темы становится скорее диагнозом, чем авторством:« О, вы рассказали мне историю о том, как завести котенка, когда вам было 5 лет. ветеринар! »- шутит она. «Модель совместного творчества подчеркивает, что консультант должен постоянно проверять предположения и выводы с клиентом, чтобы избежать этой ловушки.Мне нравится думать о процессе, как о том, что клиент является писателем, а консультант — тестовой аудиторией или редактором — не тем, кто будет судить, но задает вопросы и помогает уточнить ».

Поиск оптимистических виньеток также входит в задачу нарративного терапевта, добавляет Дэвис. «Это прекрасный способ помочь [клиентам] увидеть более предпочтительную историю, которую они прожили, а не только доминирующую историю, которая включает в себя настоящую проблему. Задача состоит в том, чтобы выяснить, что происходит правильно, быть оптимистом перед лицом некоторых ужасающих историй [и] увидеть силу в той, которая сидит перед нами.”

«Мы часто обслуживаем население, которое живет наполненными проблемами историями, но при этом выживает благодаря навыкам, которые они не признают», — говорит она. «Переписывание истории может произойти, и это может изменить будущее тех, кому мы служим. Как терапевты, мы должны помнить, что некоторые остатки устойчивости и надежды есть, но доминирующая история способна их замаскировать. Сотрудничество с человеком для открытия этих других истин — событие, меняющее жизнь ».

Автор статей Стейси Нотарас Мерфи — лицензированный профессиональный консультант и сертифицированный терапевт по отношениям Imago, практикующий в Вашингтоне, округ Колумбия.
No related posts.