Научно публицистический: Публицистический стиль речи — примеры и особенности

Век толерантности. Научно-публицистический вестник — журнал

В связи с техническими работами в центре обработки данных, часть прикреплённых файлов в настоящее время недоступна.

 

скрыть

Индексирование: нет

Период активности журнала: не указан

• Другие названия журнала: Век толерантности: научно-публицистический вестник
• Добавил в систему: Солдатова Галина Уртанбековна

Редколлегия

---

• Асмолов Александр Григорьевич, 1 января 2000 — 1 января 2004

Статьи, опубликованные в журнале

---

• • 2005 Холокост как феномен социальной памяти
  • Донцов А. И., Гончарова В.А.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 1-2, с. 55-61
• • 2004 В мире чужих: психология ксенофобии
  • Солдатова Г.У.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 8, с. 17-44
• • 2004 Социальное самочувствие и толерантность: образование, возраст, статус и группы риска
  • Солдатова Г. У., Кричевец А.Н., Филилеева Е.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник , № 8, с. 69-85
• • 2003 Практическая психология толерантности или как сделать так, чтобы зазвучали лучшие струны человеческой души
  • Солдатова Г.У.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 6, с. 60-79 DOI
• • 2003 Толерантность как способ взаимной адаптации местного населения и вынужденных мигрантов
  • Солдатова Г. , Шайгерова Л.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 5, с. 72-82 DOI
• • 2001 Комплекс превосходства и формы интолерантности
  • Солдатова Г.У., Шайгерова Л.А.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 2, с. 2-10
• • 2001 Мастерская «Тренинг толерантности»
  • Солдатова Г. У., Шайгерова Л.А., Кравцова О.А.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 3-4, с. 97-103 DOI
• • 2001 О смыслах понятия «толерантность»
  • Солдатова Г.У., Асмолов А.Г., Шайгерова Л.А.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 1-2, с. 8-19 DOI
• • 2001 Толерантность-интолерантность: две грани межэтнического взаимодействия
  • Солдатова Г.
    У.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 1-2, с. 19-37 DOI
• • 2001 Тренинг толерантности
  • Солдатова Г.У., Кравцова О.А.
  • в журнале Век толерантности. Научно-публицистический вестник, № 3, с. 14-22

сознательная метаморфоза в мировоззрении Иосифа Поздеева. Научно-публицистический очерк», Александра Богунова – Литрес

© Александра Богунова, 2017

ISBN 978-5-4483-7140-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава I.

Жизнедеятельность «великого авторитета партии ретроградов и обскурантов» Иосифа Алексеевича Поздеева

Историческим фактом является то, что Иосиф (Осипа) Алексеевич Поздеев (1746—1820) был одним из «главарей московского масонства конца XVIII и первой половины XIX века, ставшим при Александре I признанным руководителем старых масонов». Это отразилось, как мы впоследствии увидим, на ходе русской истории. Поскольку, «не заговорщики-декабристы», а именно «приверженцы идей крепостника И. А. Поздеева (С. С. Ланской) в результате длительной работы смогли изменить к лучшему жизнь в стране».

Имя Иосифа Алексеевича Поздеева не без оснований вызывает в сознании историков злейшую картину русского крепостничества, основанную на принципах ультраконсерватизма. Вслед за историками прошлого века не многочисленное количество современных исследователей Александровской эпохи, касавшихся личности Иосифа Поздеева, также отмечают его реакционные воззрения.

Итак, какая же метаморфоза произошла в сознании этого человека, приведшая к столь радикальному пересмотру собственных воззрений? Человека уже немолодого и зажиточного? Ознакомимся с некоторыми фрагментами биографии масона высших степеней посвящения – И.  А. Поздеева.

Существуют два предположения по поводу года рождения Иосифа Алекссевича Поздеева: одни источники упоминают дату «около 1742г.», другие называют днем его рождения точные число и год – 4 апряля 1746 года. Он был выходцем из дворянского сословия и внуком стольника Василия Матвеевича Поздеева (1715г.). Шестнадцать лет проживал в Санкт-Петербурге. Отец Осипа Алексеевича – капитан 2-го гренадерского полка Ландмилицкого корпуса (в 1749г.) Алексей Васильевича Поздеев. О матери Осипа Алексеевича информация отсутствует.

В Энциклопедии Брокгауза и Ефрона находим следующие сведения: «Поздеевы – дворянский род, восходящий к началу XVI века. Дьяк Марк Мартемьянович Поздеев подписал грамоту об избрании на престол Михаила Федоровича (1613), ездил в Англию (1616), был дьяком при воеводах в Астрахани; за злоупотребления, вызвавшие ссору с крымским ханом, подвергся царской опале, с отобранием вотчин и поместий; позже был вновь дьяком московского судного и разбойного приказов. Богдан Поздеев был при царе Михаиле дьяком разбойного и печатного приказов. В XVII веке многие Поздеевы служили стольниками и стряпчими. Полковник Осип Алексеевич Поздеев (умер в 1811 г.) был известным масоном. Этот род Поздеевых, внесенный в VI часть родословной книги Московской губернии, пресекся во второй половине нынешнего столетия, и фамилия его передана Шубиным (Гербовник, VI, 52). Другой род Поздеевых, восходящий к началу XVII века, внесен в VI часть родословной книги Псковской губернии. Донской казачий род Поздеевых восходит к началу XVIII века, когда члены его уже были войсковыми старшинами». Здесь, как мы видим, есть расхождения и в дате смерти О. А. Поздеева (указан 1811год, а не 1820).

Из служебной деятельности И. А. Поздеева известно, что он в 1774 году являлся дежурным офицером при усмирителе Пугачевского бунта графе П. И. Панине, (что очевидным образом сказалось на системе его взглядов и принципов в отношении «крестьянских свобод»), но в том же году Поздеев вышел из военной службы в отставку с чином полковника. В феврале 1777г. Осип Алексеевич принял решение вступить в законный брак с некой Екатериной Михайловной, которая пережила супруга на 14 лет и скончалась в 26 ноября 1834г. У них было семеро детей. Сыновья Поздеева: Алексей, названный в честь деда, в 1822г. отставной капитан-лейтинант флота, живший в Красном селе, где у него в доме проходили масонские собрания; Иван так же, как и брат, служивший на флоте; Николай, во многом повторявший их судьбу; Петр, начавший свой жизненный путь, как гардемарин, и внезапно умерший в 1807г., и Александр, мичман, который в сентябре 1818г. трагически погиб «по неосторожности», а также дочери – Любовь, в замужестве Шубина, и Мария.

О. А. Поздеев был известным помещиком и крупным собственником в Вологодской и Псковской губерниях (Новоржевского уезда). В 1779г., будучи отцом столь обширного семейства, он приобрел имения в Кадниковском уезде Вологодской губернии. В январе 1797г. Поздеев пережил в своем любимом имении бунт крестьян. Вероятно, это происшествие послужило причиной переезда в 1799г. поближе к Москве, в село Чистяково. Абсолютно точно можно утверждать, что следствием Отечественной войны 1812 года и пережитого им в своем имении бунта стала его знаменитая записка, называвшаяся «Мысли противу дарования простому народу так называемой гражданской свободы», составленная им позже, в 1814 г. , по поводу слухов об освободительных намерениях правительства и напечатаная без имени автора в «Истории российской академии» M. И. Сухомлинова. Принадлежность ее О. А. Поздееву доказывается письмом его к A. К. Разумовскому в книге А. А. Васильчикова «Семейство Разумовских». В ней он говорил не только о крестьянском вопросе, но и о вреде свободных учреждений вообще, встревоженный слухами о «конституциях»; вооружался против «учености» среди крестьян, которые должны только знать, что нужно «не лгать, не воровать и не обманывать, не пьянствовать, а повиноваться властям», а также и о том, что нельзя допускать всякого стремиться к перемене своего состояния: «Позволять, чтобы ноги поднимались выше рук, или паче выше головы, есть сущий беспорядок». Он не допускал дискуссий о необходимости и возможности крестьянского просвещения. Необходимым условием последнего мыслится преданность власти, выступающей гарантом общественного единства и благоденствия верноподданных, т.е. помещику, как госчиновнику, являвшемуся крестьянству в данной конкретной ситуации в лице О.  А. Поздеева. «Эти мысли Поздеев в 1817 и 1818 гг. повторял в своих письмах к С. С. Ланскому и А. К. Разумовскому, когда снова распространились слухи о близком освобождении крестьян. В них тот же обскурантизм, то же циническое презрение к простому народу, который он считал неподготовленным к дарованию ему свободы».

Исследователь А. К. Богданов пишет: «Убеждение в том, что крестьянское сословие интеллектуально недееспособно и требует властного надзора, лежит в основе известной резолюции Петра по поводу возможности введения в России шведской системы приходского самоуправления: «Из крестьянства умных людей нет». И далее по тексту изложена следующая мысль: «В социальной повседневности городской и крестьянской России XVIII – XIX веков отношение к новизне определяется степенью идеологического доверия к традиционным ценностям культуры. Сопротивление новшествам в этих случиях так или иначе релевантно страху перед нарушением тех социальных и культурных гарантий, которые предположительно могут быть такими новшествами вызваны.

Историко-этнографические и фольклористические исследования показывают, что для подавляющей части сельского населения дореволюционной России неприятие новшеств – характерная особенность коллективистского умонастроения. Процессы модернизации русского общества обнаруживают несравнимо большую динамику в городской, нежели сельской (суб) культуре. Известное противопоставление «двух Россий» XVIII – первой половины XIX века с этой точки зрения несомненно оправдано».

Исследования колониальных и аграрных обществ XIX века показывают, что правовая ситуация в России обнаруживает очевидные аналогии с историей административного контроля в колониальных странах: в России в роли «колонизируемых» выступают крестьяне, а в роли «колонизаторов» – царские чиновники».

Восприятие власти в терминах патернализма было при этом, как можно судить, встречным: в глазах крестьян «сыновье» повиновение властям предопределялось традиционными представлениями о сакральной природе царской персоны. В своей массе, как показывают исторические документы, крестьянство остается верным «царистским иллюзиям» до конца XIX века. «Характерным образом распределялись коммуникативные и символические роли властей предержащих и подданных, равно апеллировавших к авторитету царской власти и ее „отеческой“ заботе о населении империи», – читаем мы у А. К. Богданова. Только часть крестьянского населения России могла воспрянуть «супротив угнетателя-помещика», сознательное большинство же терпело и молилось на гарантированную стабильность безвыходности своего положения, четко отдавая себе отчет в незыблемости сложившейся традиции.

Но опасность существовала. Граф Ростопчин говорил о ней следующим образом: «Толк о мнимой вольности подымет народ на приобретение оной истреблением дворянства, что есть во всех бунтах и возмущениях единая цель черни». Да и в замыслах французов эта ситуация была более чем желанна: «Доктор француз Миливье, лет двадцать живший в России, несколько раз ездивший во Францию, уверял Наполеона, что, как только французы появятся под Москвой, крестьяне восстанут против своих господ, и вся Россия будет покорена». Именно поэтому «Поздеев полагал, что воля человека изначально связана злом, что поэтому человек в свободе не может сам идти к добру. Из-за этого Богом и установлено руководство людьми в виде „начальств“, действующих по его правилам. Но конкретно та свобода, которую Поздеев мог ненавидеть, для него представлялась в виде гражданской свободы и освобождения крестьян. Именно со стремлением к последнему он боролся больше всего: иногда аргументами с абстрактной теорией ничем не связанными, боролся и на деле, как помещик, крестьяне которого переведенные с оброка на барщину и обедневшие от эксплуатации, применяли участие в крестьянских волнениях павловской эпохи».

Осип Алексеевич был строго принципиален и последователен в проведении своей линии и внедрения взглядов в жизнь. К этим мерам вынуждала сама общественная атмосфера в стране в преддверии 1812 года, а до этого в момент Пугачевского бунта и после них: «Погоди немного, – и так будем все вольные: французы скоро возьмут Москву, а помещики будут на жаловании». Иванов, услышав это, сказал: «Дай Бог, нам тогда лучше будет». А поэтому «велено было сообщать о всех делах „по важным преступлениям“ и измене против „общего“ спокойствия и безопасности», …московскому главнокомандующему Гудовичу «усугубить при теперешних обстоятельствах полицейский надзор во всех тех местах, где народ собирается, в особенности ж по питейным домам, трактирам и на гуляньях, и иметь бдительное внимание к разговорам и суждениям черни, пресекая всякую дерзость и неприличное болтанье в самом начале и не давая отнюдь распространяться», а петербургскому главнокомандующему Вязмитинову, управлявшему тогда министерством полиции, …обратить особенное внимание на выходящие в свет «сочинения о предметах политических» и на журналы и другие «периодические листочки». Гудович отвечал, что деятельность полицейского надзора в Москве «доведена до совершенства… Между благородными и иностранцами есть особливые секретные наблюдатели, почитаемые за их друзей, а равномерно по всем трактирам, шинкам и другим народным сборищам, где бдительнейшее они имеют внимание ко всяким разговорам и суждениям».

 

Надо заметить, что, как помещик, О. А. Поздеев был ярым крепостником и жестоким притеснителем своих крестьян. Их Поздеев, как видно из челобитной, поданной на имя императора Павла, обременял чрезмерными работами, подвергал «нещадным» телесным наказаниям, распродавал в рекрута. Пользуясь крестьянским трудом, он устроил в имении Нелюбовском, Вологодской губернии, стеклянный завод, для которого требовал, чтобы каждый мужчина от 15 до 70 лет доставлял в год по 30 сажен дров и по 30 четвертей золы. Многие крестьяне от тяжелых работ, суровых наказаний и всяческих притеснений бежали из его вотчины. Это, однако, не заставило Поздеева изменить свои отношения к крепостным; напротив, чтобы по-прежнему удовлетворять потребностям завода, он еще более увеличил повинности, потребовав с каждого тяглого работника по 3 четверти золы и по 3 сажени дров в неделю, за неисполнение чего жестоко их наказывал. Такие суровые отношения вызвали, наконец, возмущение крестьян. Впрочем, сам О. А. Поздеев объяснял это возмущение, сравнивая его в своих инсинуациях с Пугачевским бунтом, «желанием безначальства», «дабы не было дворян», и требовал в своих посланиях к И.  В. Лопухину, собрату по масонству, бывшему тогда в большой милости у государя, солдат для усмирения их «экзекутного духа» … Поздеев, так относившийся к крестьянам, несмотря на нравственные доблести, требуемые масонским орденом, не мог быть сторонником уничтожения крепостного права. Освобождение крестьян его очень тревожило, было постоянной темой его бурных дискуссий и выступлений в частной переписке, которая при его значении в среде высших масонских степеней и внутри дворянского сословия, могла иметь и имела широкий резонанс. С. С. Ланской и А. К. Разумовский, а также и другие влиятельные лица, сделавшись масонами, смиренно выслушивали наставление и разглагольствования «обскуранта». Он собирал все свое красноречие, все свои доводы, чтобы убедить важных сановных лиц в ужасных, по его мнению, неминуемых последствиях такого необдуманного шага правительства. С помощью этого же «красноречия» ему удалось успокоить своих крестьян и убедить их повиноваться в дальнейшем. Позже сам «император Александр, видя, что война с французами неизбежна, и опасаясь волнений, заранее подготовлял меры для их подавления. С этой целью в каждой губернии должно было находиться по полубатальону в триста человек» …Зная, что «какие-то люди в немецком платье проповедовали с телег собравшемуся народу, чтобы они не пугались Бонапарта» и «о возникшей между тамошними крестьянами «старообрядческой секты», инициаторы которой (из числа самих крестьян), «делая с них разные поборы угрозами» и «обещанием свободы из владения помещика» и царствия небесного, «записали уже в раскол свой более полуторы тысячи душ», он был вынужден пойти на такую экстренную и оправданную меру именно как глава государства. Но не стоит забывать, что были в крестьянской среде и истинные патриоты, сражавшиеся с захватчиками-французами в партизанских ополчениях: «Да обратится каждый из храброго воина паки в трудолюбивого земледельца и да наслаждается посреди родины и семейства своего приобретенною им честью, спокойствием и славою».

В 1781г. О. А. Поздеев вступил в членство Дружеского ученого общества. А затем, с 1782 по 1784гг., состоял начальником (правителем) канцелярии Московского градоначальника (губернатора) графа З.  Г. Чернышева и до 1786г. жил в Москве. Именно в этот период, как утверждает А. А. Половцов, Осип Алексеевич Поздеев поселился на жительство в 50 верстах от Москвы, в селе Чистякове, где проживал до 1812г., пока погром французов непосредственно не затронул его самого, чем и вынудил впоследствии снова переселиться со всей своей семьей в Кадниковский уезд Вологодской губернии в имение Нелюбовское, где около 1787г. Поздеев построил стеклянный завод, находившийся в 10 верстах от его деревни. Здесь он прибывал с ноября 1812 по июль 1817гг. Побуждая людей, которым он симпатизировал, последовать его примеру, О. А. Поздеев (к С. С. Ланскому) писал: «Из сельца Нелюбовского за Вологдой, 25 октября 1812 года.

Благодарю покорно за письмо Ваше от 7 октября. Весьма я обрадован письмом Вашим. Слава Богу, что Вы здоровы. Правда, что перед отъездом из подмосковной я был весьма нездоров, но, слава Богу, ненадолго. Успел в Москве побывать незадолго перед французами.

Весьма жаль, что барометр у Вас по человеку, который в прошлую войну весьма плохо себя зарекомендовал, а и ныне в Москве не лучше действует. Слава Богу, что г-ну Витгенштейну разрешено действовать наступательно: в войне выкажутся полководцы. В Англии, во время опасности высадки, заповедан был пост на три дня, и Господь бурю отвратил.

Что надлежит до Вас, то Вы решите ехать, по слуху обстоятельств, кажется, рано. А если придется ехать, то я бы советовал в нашу страну; а именно – нет ли у Вас деревень в Вологодской губернии, в Ярославской, по эту сторону Волги-реки, т.е. в Вологде, или в Углицком уезде, или в Пошехонском, хоть небольшая деревня, то велели бы ныне зимой построить небольшой домик, и в деревне никто не осудит. А ежели бы хотя недалеко от Вологды и принуждено было Вам жить, я бы рад был. А домик велите себе построить, сделавши планец, комнат в пять, не для церемоний, а для покоя. К здешнему краю государства многие уехали, ибо он далее от неприятеля и ему не завиден. А в Кострому приехало, пишут ко мне, 560 лучших государственных (не одних мужчин, а фамилиев) семейств, то и Вы подумайте; а домик в деревне много ли стоит. Постройте зимой, пошлите надежного человека, из своего лесу или купите избы четыре, да сведут вместе и выйдет дом, а кухню сделают из крестьянской избы. Теперь нам надо привыкать жить по-лагерному. Видите, какое время. Не нам, а кто и лучше нас, и те в месте пребывания не уверены.

Впрочем, дорога и почта из Петербурга до Вологды теперь самая по сю пору безопаснейшая; даже и Лодейное Поле для чего назначено близ Вытегры, сами Вы, я думаю, знаете: оно отсюда 300 только верст. А если уже придется Вам ехать, весьма бы я рад был, коли бы близко меня Вы жили. Жаль весьма, что Вы не написали адреса, где Ваш дом в Петербурге, как надписывать к Вам письмо, без чего неверно писать, и я не уверен, что письмо мое до Вас верно дойдет, ибо Петербург не Вологда.

Желаю Вам здоровья и во всем милости Господней и есмь Ваш и проч.».

Но с декабря 1817г. О. А. Поздеев вновь переезжает в Москву, поскольку, как духовный руководитель масонов, он должен был быть и действовать именно там, а 24 апреля 1820г. он скончался. Осип Алексеевич Поздеев был похоронен в Спасо-Андрониевом монастыре в Москве, как и его сын Алексей.

Таким образом, «имя Поздеева связано с историей масонства в России и с крестьянским вопросом, тогда уже решительно выступившим на сцену общественной жизни.

Еще до 1782г., когда русское масонство не имело самостоятельной, независимой от западно-европейского масонства, организации, Поздеев занимал среди масонов первенствующее место, наряду с Новиковым и Шварцем“. Разумеется, Осип Алексеевич был масоном высших степеней посвящения, об этом говорит уже сам его статус. В 1785 году О. А. Поздеев вступил в русское розенкрейцерство, которое, со слов Сперанского, представляло собой „смесь мистицизма, политики и религии“, а о „шведских“ ложах он вообще отзывался не лестно: „состояли из невежд и дураков“. Есть мнение, что Осип Алексеевич „остался чуждым тех алхимических исканий, которые так увлекли А. М. Кутузова“. Но существует и другая точка зрения относительно этого утверждения, опровергающая предшествующую: „О.  А. Поздеев развивал активность в московских ложах «Нептун» и «К Мертвой Голове» с упором на постижение литературы по алхимии и магии“. „Братья «Нептуна» усиленно занимались изучением алхимической и магической литературы, причем им предписывалось избегать «отягчения и развращения ума многим чтением вольнодумных книг». Также историк О. Соловьев отмечал в мировоззрении Поздеева крайний мистицизм, которым он «стремился сплотить вокруг себя мартинистов на базе увлечения оккультизмом для полной изоляции Новикова». «Розенкрейцеры столичных лож „Умирающий Сфинкс“ и „К Мертвой Голове“ выделили группу членов для занятий по актам „теоретической степени Соломоновых наук“, сиречь хиромантией». Видимо, в итоге пришлось отойти от данной практики, так как «снизился приток новых адептов из-за разочарования религиозно-мистическим содержанием работ при усилении мистики и открытого верноподданничества властям». Но для начала О. А. Поздеев так наставлял своих сторонников и адептов: «Помните, что работа ваша есть повиноваться и молчать, и мир сей весь считать за единое ваше проходное училище. Не привязываться к никакому его углу, не делайте из того себе собственность и приводите себя, будучи в мире, в такое равнодушное положение, чтобы вам до миру, что в нем не производится, не было нужды». Далее Соловьев поясняет: «Иными словами, то была проповедь отказа от участия в земных делах ради чуть ли не благодати в загробном царстве, как, впрочем, учат многие религии, призывая к смирению и покаянию… Представители подобного течения касательства к политике почти не имели, но, вероятно, они тяготились правлением нового императора». Вопрос спорный, так как сам автор ниже констатирует, что «там царствовал консервативный дух, приверженность самодержавию, ненависть к проявлениям вольнодумства». «Тайны Директории ничего „не заключают против религии, отечества, государя, нравов и человечества“, – цитирует О. Соловьев, – желающие повышения мастера должны быть действительными членами одной из лож ВПЛ (Великой Провинциальной Ложи – уточнение А. Б.), принадлежать к христианской церкви, „покровительствуемой или терпимой в государстве“, отличаться приверженностью монарху, уважать законы, иметь доброе имя, возраст по крайней мере 25 лет, нрав кроткий и добрый». Не допускались лица «неверующие и неприятели религии», поддерживающие тайную переписку с врагами государства, и участники заговора, кои покушались «нарушить общественный порядок», люди развратного поведения, игроки, ростовщики, лихоимцы, пьяницы. Масон, узнавший о заговоре «обязан тотчас извещать о том правительство, как законы повелевают». Автор приходит к заключению: «Тем самым уставными документами подчеркивалась верность христианству, самодержавию и его установлениям. Разумеется, то были не одни пустые заверения, а повседневная практика внутренней жизни братств».

советов от научных журналистов | Американская ассоциация развития науки (AAAS)

Узнайте, что ведущие научные репортеры и редакторы говорят об отношениях между наукой и журналистикой:

• Флора Лихтман, Адаптеры
• Мариетт ДиКристина, Scientific American
• Ира Флатов, Национальное общественное радио (NPR)
• Эндрю Ревкин, блог Dot Earth, The New York Times
• Карл Циммер, Нью-Йорк Таймс
• Роберт С. Бойд, McClatchy Newspapers

Репортеры Крис Джойс из NPR, Джульет Эйлперин из The Washington Post и Алан Бойл, тогдашний из NBC News, обсудили эффективную научную коммуникацию во время панели «Работа с печатными, вещательными и онлайн-СМИ» на ежегодном собрании AAAS 2013 года. Семинар по коммуникативной науке. Послушайте их советы:

Флора Лихтман,

Адаптеры Флора Лихтман

 

Flora освещает науку и окружающую среду в течение последнего десятилетия. Ее репортажи появлялись в NPR, в The New York Times , Popular Science , The Atlantic и на ряде кинофестивалей. Она является содиректором серии New York Times Op-Docs «Animated Life» и ведущей подкаста общественного радио The Adaptors. До этого Флора была главным редактором видео и заместителем ведущей Science Friday. Прежде чем заняться журналистикой, она работала в лаборатории НАТО, изучая морских млекопитающих в Средиземном море. (Хороший концерт. )

Какие научные истории вы создаете и кто ваша аудитория?

Мне нравятся истории о людях. Меня интересует страсть ученых к своим исследованиям и то, что вызывает их интерес. Я также должен признать, что я действительно люблю чудаковатые научные истории. Это порочное удовольствие.

В основном работаю в области аудио и видео, документального и анимационного. Что касается анимации, мне нравится создавать физические объекты и снимать их. Я проделал большую часть этой работы с Sweet Fern Productions. У нас есть сериал под названием «Анимационная жизнь», который выходит Нью-Йорк Таймс .

Моя цель — достучаться до людей, которые не думают, что наука для них. Я пытаюсь сделать это с помощью необычных историй и нетрадиционных визуальных эффектов.

Что вы ищете в научных источниках?

Я люблю, когда источники говорят небрежно. Быть неформальным также не исключает того, чтобы быть экспертом. Мои любимые источники чрезвычайно хорошо осведомлены, но также рады добавить ссылку на Волшебника страны Оз или назвать ее предмет изучения «странным и удивительным».

Всегда интересно поговорить с учеными, которые беззастенчиво увлечены своими исследованиями. Иногда может быть трудно продавать науку без того, чтобы кто-то не был в восторге от исследования, и я бы предпочел, чтобы это был человек, который знает об этом и проводит всю свою жизнь, занимаясь этим.

Что могут сделать ученые, чтобы интервью было успешным как для вас, так и для них?

Ученые всегда могут попросить повторить что-то, если их не устраивает их ответ. У большинства журналистов и ученых одна и та же цель: ясно и точно сообщить об исследовании.

Ученые также могут спросить о целевой аудитории произведения. Язык и акценты в статье, опубликованной в начале журнала Science , могут отличаться от статьи на ту же тему, опубликованной в TIME. Журналист должен быть в состоянии дать вам представление о тоне и направленности материала.

Журналисты часто любят использовать метафоры. Если вы беспокоитесь о том, как журналист может перевести ваше исследование, вы можете прийти на интервью со своими собственными живыми аналогиями и метафорами. Журналисты любят живчиков.

Какая часть интервью обычно входит в ваш финальный рассказ?

Соотношение тревожное. Если я снимаю короткое видео, обычно это час съемки около минуты отредактированного видео. Мне было сложно создать короткое видео, на съемку которого ушло менее половины дня — обычно это смесь интервью и съемок в лаборатории или в полевых условиях.

Как вы справляетесь с балансом между научной точностью и доступностью информации для вашей аудитории?

Есть разница между точностью и точностью. Неспециалисту не нужен такой же уровень точности, как коллеге или рецензенту. Широкая общественность должна понимать общую картину. Я думаю, в этом вся хитрость: достичь уровня точности, значимого для публики, не жертвуя при этом точностью. Это переговоры, но я не думаю, что они должны быть в разногласиях.

Есть ли у вас какие-либо общие советы для ученых, работающих с журналистами?

Журналисты не часто дают людям посмотреть финальную статью перед публикацией, но вы всегда можете попросить проверить цитаты. Если вы беспокоитесь о точности, всегда полезно сделать себя доступным для проверки фактов. Я очень благодарен, когда ученые доступны для продолжения.

Мариетт ДиКристина, Scientific American

Мариэтт ДиКристина является главным редактором Scientific American , старейшего непрерывно издаваемого журнала в Соединенных Штатах, который освещает достижения науки и техники на протяжении более 150 лет. Он включает в себя освещение профессиональными журналистами, а также статьи, написанные учеными. ДиКристина преподает научное письмо в аспирантуре Нью-Йоркского университета и в прошлом была президентом Национальной ассоциации научных писателей (NASW), профессиональной организации научных журналистов и коммуникаторов. Ее 20-летняя карьера в журналистике включает освещение в местных газетах, а также работу исполнительным редактором журнала Popular Science.

У вас есть научное образование? Это имеет значение?

Нет, у меня его нет, и я не уверен, что это имеет значение. Писатели-научные писатели во всем мире имеют разное образование: некоторые из них имеют докторскую степень, некоторые журналисты, а некоторые имеют степень инженера. Любая научная подготовка полезна, но в полевых условиях это не все. Сегодня молодые репортеры, кажется, имеют как минимум степень бакалавра в научной дисциплине, а часто и степень магистра в области написания научных статей. Но мы пришли в научную журналистику из самых разных слоев общества. Ученые посвящают огромные куски своей жизни тому, чтобы узнать что-то очень глубоко и подробно, а журналист ничего не знает так хорошо, так что я вижу, как мы продолжаем чесать затылки друг другу. В конце концов, однако, мы все — и ученые, и журналисты — ищем знания.

Что бы вы посоветовали ученым для успешного общения с журналистами и широкой публикой? Что они должны иметь в виду?

Очень бойтесь, потому что никто не обязан вас слушать. Поэтому то, что вы говорите, должно быть уместным — оно может быть чудесным, красивым или полным смысла. Но то, что должно произойти, — это то, что новое исследование или открытие будет означать для обычного человека. Поговорите об этом с друзьями. Поговорите с кем-то из вашей непосредственной сферы, в повседневном разговоре, и послушайте, какие истории вы им рассказываете, что вы приносите из лаборатории, что захватывает воображение людей. Есть что-то настолько формальное в акте садиться и писать, что мы часто заедаем; но в повседневном разговоре мы естественным образом выбираем то, на чем следует сосредоточиться больше всего.

Расскажите о том, как ученые помогли вам в освещении истории.

Каждый репортер любит, когда что-то происходит в лаборатории ученых, и они сообщают об этом напрямую или, по крайней мере, делают себя доступными. Звучит очень просто, но если кто-то не хочет с вами разговаривать, это бесполезно. И если они могут сказать: «Я могу с тобой поговорить» и когда, или даже «Я не могу с тобой поговорить», это тоже очень полезно. Одна вещь, которую обычно трудно понять любому, кто не занимается журналистикой, заключается в том, что иногда история должна быть напечатана или размещена на веб-сайте прямо сейчас. Мы не всегда можем ждать.

Что бы вы хотели, чтобы ученые делали по-другому в ваших интервью?

Еще до интервью они могли попросить репортера просмотреть определенные журнальные статьи или справочную информацию. Я уверен, что они устали от элементарных вопросов, и журналисты могут поработать перед интервью. Ученые должны понимать, что они также контролируют процесс. Мы оба — ученый и журналист — хотим получить хорошую историю, ясную и приятную для наших читателей, поэтому я думаю, что понимание ограничений друг друга является наиболее полезным из всех.

Ира Флатов, Национальное общественное радио

Айра Флатов, Национальное общественное радио

Айра Флатов является ведущей программы «Научная пятница» Национального общественного радио, всестороннего ток-шоу, которое доходит до радио- и интернет-слушателей с дискуссиями о науке, технологиях, здоровье, космосе и окружающей среде. Он также является президентом Science Friday, Inc., а также основателем и президентом The Science Friday Initiative, некоммерческой компании, занимающейся созданием радио-, теле- и интернет-проектов, которые делают науку «удобной для пользователя».

Флатов, ветеран общественного радио и телевидения с 35-летним стажем, был ведущим и сценаристом программы 9, удостоенной премии «Эмми».0006 Apple Ньютона на PBS и научный репортер для CBS This Morning .

Что вы ищете в научных источниках?

Мы ищем, чтобы они могли говорить с публикой на простом английском языке на обычном, повседневном языке, и редко можно найти кого-то, кто может это сделать. Мы также ищем основной источник исследования. Если мы не можем связаться с ними или они не очень хорошо говорят, мы идем к кому-то другому. Иногда ученый очень хорошо ведет себя на предварительном собеседовании, но если поставить его перед микрофоном, у него ничего не получится — один начинает восьмиминутную презентацию в PowerPoint. Мы вернулись к «позвольте мне подвести итоги, а вы скажете да или нет». Я спросил одного ученого о том, почему один альтернативный источник энергии лучше другого, и он вернулся к истории цивилизации и тому, как пещерные люди использовали огонь. Когда мы дошли до открытия нефти в Пенсильвании, я остановил его.

Ученые беспокоятся о том, как они звучат?

Все ненавидят звук своего голоса, даже профессионалы. Я бы сказал, попрактикуйтесь в том, что вы собираетесь сказать заранее. Я не имею в виду, что вы должны придумывать звуковые фрагменты, но запишите пункты, которые вы должны сделать, и принесите их на собеседование, если хотите. У меня есть много ученых, которые идут по касательной, но если они хотят звучать авторитетно, им следует потратить время. Это не так просто, как кажется.

Андрей Ревкин, точка Земля

Эндрю Ревкин является автором блога The New York Times «Dot Earth», посвященного «усилиям по уравновешиванию человеческих дел с ограничениями планеты». Он писал об окружающей среде для The New York Times с 1995 по 2009 год, освещая такие темы, как ураган Катрина, изменение климата, цунами в Азии, научная политика и политика, а также Северный полюс. Он также работал старшим редактором Discover , штатным корреспондентом Los Angeles Times и старшим автором в Научный дайджест . Ревкин получил степень по биологии в Университете Брауна и степень магистра журналистики в Колумбийском университете, а также работал адъюнкт-профессором в Высшей школе журналистики Колумбийского университета, преподавая репортажи об окружающей среде.

Что вы ищете в научных источниках?

Ищу точную информацию на понятном языке, в идеале. Основная роль ученого состоит в том, чтобы выдвигать идеи о том, как устроен мир, и проверять их, но другая, не менее важная роль для них — правильно сообщать об этих выводах. Это не всегда легко сделать, потому что ученые не ходили в аспирантуру, чтобы научиться общаться. Чтобы помочь в этом, я ищу экспертов, которых я знаю, которые могут помочь мне разгадать что-то, часто даже не цитируя их, а помогая мне понять значение открытия или контекст для написания истории.

Расскажите о том, как ученые помогли вам в освещении истории.

Быть готовым взглянуть на документ, даже если он написан не ими, чтобы понять, какое место он занимает в этой продолжающейся саге, будь то изменение климата или экологическая политика. Быть доступным, чтобы помочь мне оценить, что является большим достижением, что является небольшим шагом вперед, а что побочным шагом в исследовательском процессе.

Что бы вы хотели, чтобы ученые сделали по-другому в интервью с вами?

Ради ученого завершите интервью с журналистом, сказав: «Давайте рассмотрим», как если бы вы говорили с классом аспирантов. Эти беседы с репортерами — улица с двусторонним движением, и один из способов избежать ошибок — спросить в конце: «Что вы вынесете из этого?» и «Давайте еще раз повторим то, что я сказал». Это полезно для ученого и полезно для журналиста.

Какую историю вы хотели бы написать, но не смогли? Чего не хватает из того, что мог бы предоставить ученый?

Некоторые из лучших историй, которые я написал, были, когда я мог отправиться вместе с учеными в поле и наблюдать, как работает процесс — будь то на Северном полюсе, в Гренландии или во время сезона пожаров на Амазонке. , с ботаниками, которые не могли сказать мне, рядом с каким деревом они стоят после 20 лет изучения деревьев Амазонки, и для них это было ничем не примечательным. Это очень помогло мне усвоить контекст и процесс. Конечно, с такими вещами, как теория струн, это невозможно. Если я могу попасть в поле, это помогает мне усвоить суть и помогает мне объяснить ее.

Карл Циммер, Matter

Блогер и научный писатель Карл Циммер является автором еженедельной колонки New York Times «Материя». До прихода в Times в 2013 году Циммер вел блог The Loom о новых научных исследованиях жизни, получивший награды Американской ассоциации содействия развитию науки, Национальной академии наук и Scientific American . Он является автором 10 книг о науке, самая последняя из которых — A Planet of Viruses 9.0007 и Чернила науки: татуировки одержимых наукой . Кроме того, Циммер публикует статьи в журналах National Geographic , Scientific American , Science и Popular Science . Ранее он был старшим редактором в Discover , где он остается пишущим редактором. Частый лектор, Циммер также ведет семинары по научному письму в Йельском университете.

Что вы ищете в научных источниках?

Наверное, я в основном руководствуюсь исследованиями. Если я прочитаю интересную статью или услышу интересный разговор, это побудит меня связаться с ней. Я надеюсь, что ученые будут четко формулировать свои мысли и работать со мной над созданием истории, которая расскажет людям о том, что они делают. Затем есть другие ученые, к которым я обращаюсь за комментариями к исследованиям других людей или чтобы получить представление о том, что происходит в этой области; это люди, у которых есть представление о том, куда движется область, и о чем я, как научный писатель, могу эффективно написать в своих статьях.

Что бы вы посоветовали ученым для успешного общения с журналистами и широкой публикой? Что они должны иметь в виду?

Им нужно помнить, что другие люди не используют их терминологию в повседневном разговоре. Ученые должны понимать, что они говорят о науке совсем иначе, чем другие люди, вплоть до самых основных слов, которые они используют. Если ученый говорит, что что-то является «тривиальной» проблемой, для него это имеет особое значение. Другие могут подумать, что это пренебрежительный термин, но ученый имеет в виду, что для решения проблемы не требуется много умственных способностей — она проста. Поэтому, когда ученые берут интервью у журналистов, они должны думать об этой аудитории, отбрасывать всю терминологию, использовать яркий язык, использовать метафоры и не бояться говорить о вещах лично.

Они также должны заранее подумать о формате, с которым работает репортер — у тележурналиста может быть одна минута, чтобы рассказать о результатах вашего научного исследования, поэтому ученый должен подумать: «Если бы у меня было меньше одной минуты, чтобы описать мое исследование, что бы я сказал?» Они должны учитывать, насколько подробно репортер должен описать это.

Что бы вы хотели, чтобы ученые сделали по-другому в интервью с вами?

Я хочу, чтобы они расслабились и рассказали о своих исследованиях более выразительно, даже поэтично. То, что они делают, часто настолько чудесно и вдохновляюще, что я хотел бы процитировать их страстные разговоры о науке. Если они читают аннотацию к своей статье в журнале, они не помогают мне передать эту страсть.

Роберт С. Бойд, McClatchy Newspapers

Репортер по науке и технологиям и лауреат Пулитцеровской премии Роберт С. Бойд работал в Вашингтонском бюро газет McClatchy Newspapers и его предшественнице, Knight Ridder Newspapers, более 40 лет, 20 из них в должности начальника бюро. Он освещал самые разные темы, от астрономии до зоологии, служил источником научных новостей в газетах McClatchy в США. Что они должны иметь в виду?

Чтобы успешно общаться с журналистами и общественностью, ученый должен сначала заинтересовать их, что не всегда просто. Он/она должен предоставить контекст и объяснить, почему этот материал важен. Он не может предполагать, что у его аудитории есть много справочной информации. Ученые, выступающие на Общественном телевидении, обычно очень хороши в этом.

Что бы вы хотели, чтобы ученые сделали по-другому в интервью с вами?

Я хотел бы, чтобы ученые в интервью очень старались объяснить свою работу ясным, ярким языком, который я мог бы передать своим читателям. Резкая цитата, красочная аналогия или броский звуковой фрагмент всегда приветствуются, но не в ущерб точности.

Что особенного в вашем носителе/торговой точке/формате, о чем должны помнить ученые?

Моя среда, McClatchy Newspapers, в основном имеет дело со словами. Но мы всегда стремимся к фотографиям или графикам, чтобы проиллюстрировать историю. И теперь, как и все остальные, мы в сети и можем использовать видео и аудио.

Важная роль научной журналистики в работе по устойчивому развитию

Научная журналистика продолжает играть важную роль в донесении науки до более широкой аудитории таким способом, который может быть более доступным и понятным. В этой высококвалифицированной работе научные журналисты также следят за тем, чтобы критические и сложные научные вызовы, насущные проблемы и важные разговоры предавались гласности, в то время как часто конкурирующие политические программы и программы принятия решений могут в противном случае сработать, чтобы лишить их приоритета (или удержать их в страхе). ).

Научная журналистика также оказывает влияние на наше собственное глобальное развитие и устойчивое воздействие на работу в Resonance, а благодаря нашим партнерским отношениям ценна для других компаний, организаций, агентств и заинтересованных сторон, даже если мы не признаем этого открыто.

Пять вкладов научных журналистов в работу по устойчивому развитию

Несмотря на то, что научная журналистика вносит значительный вклад в глобальное развитие и работу в области устойчивого развития, существует множество способов, мы определили 5 на основе нашего собственного опыта.

1. На основе STEM 

Научные журналисты постоянно изучают многогранную науку или ландшафт, основанный на STEM, и благодаря своему любопытству, исследованиям и связям получают информацию о том, что важно и что возникает в отношении устойчивости, изменения климата, и другие неотложные научные задачи.

2. Настрой на рассказывание историй

Большинство научных журналистов придерживаются настроя на рассказывание историй – они по своей природе и путем наблюдения соединяют точки, которые мы можем не видеть в нашей собственной работе по развитию и устойчивому развитию. Они раскрывают и очерчивают связи науки, ее производства и распространения с местным контекстом, в дальнейшем определяемым более широкими и специфическими экологическими, социально-экономическими и геополитическими факторами и силами.

3. Данные

Научные журналисты в своей работе также предоставляют важные данные для поддержки своих репортажей, обеспечивая достоверность и точность, а также обязательство придерживаться профессиональных стандартов в соответствии с проверкой источников.

В некоторых случаях научная журналистика может публиковать данные, которые находятся за пределами академического платного доступа, которые сложно получить общественности или которые еще не идентифицированы. В работе по глобальному развитию и устойчивому развитию цель более инклюзивных данных — данных, которые представляют часто недопредставленных или маргинализированных людей, на которых, скорее всего, повлияет научная проблема или решение — может быть реализована, среди прочего, через научную журналистику.

4. Диалог

Хорошая наука Журналистика часто стимулирует активный интеллектуальный диалог, который может способствовать дальнейшему развитию науки и научного понимания и даже способствовать столь необходимым сдвигам парадигмы.

Работа научных журналистов может привести к дебатам, представлению альтернативных утверждений и даже оспаривать общепринятые научные истины, а также методологию, доказательства, анализ и выводы. Кроме того, при согласовании с вопросами, имеющими решающее значение для общества и/или безотлагательностью в области глобального развития и устойчивого развития, можно стимулировать дополнительные исследования, открытия и эксперименты, имеющие решающее значение для нашей работы.

5. Формирование научных концепций и проблем

Наконец, как коммуникаторы, научные журналисты формируют научные концепции, вопросы и проблемы не только для понимания общественностью, но и таким образом, чтобы мотивировать людей проявлять заботу. Хотя научная журналистика в первую очередь не является формой адвокации, часто широкое объединение вокруг проблем было бы невозможно без специальных репортажей.

Часто риторика (язык), которую мы используем для описания важных научных идей, теорий и явлений, создается научной журналистикой. В частности, метафоры важны в экологическом общении и образовании; многие из них часто вводились или продвигались научными журналистами для объяснения сложных концепций. А передовая журналистская практика часто включает истории, которые помогают объяснить и передать научно обоснованные истории или то, что автор и исследователь Брене Браун назвала в своей знаменитой записанной лекции «данными с душой».

Научная журналистика как профессия

Научные журналисты, которых иногда называют научными писателями, часто нанимаются непосредственно средствами массовой информации и публикациями или нанимаются по контракту в составе растущего штата внештатных сотрудников научной журналистики. Некоторые из них открыли свои собственные торговые точки для распространения научных отчетов, будь то цифровая печать или мультимедийные материалы, такие как подкасты и влоги.

Большинство не осознает, но многие компании и организации, занимающиеся вопросами устойчивого развития, устойчивости, ESG, UNSDG и другими обязательствами и инициативами, также нанимают в штат научных журналистов для общения с заинтересованными сторонами по каналам и формам относительно работы, которая становится все более актуальной. становится все более сложным и, следовательно, все более трудным для понимания.

Хотя многие научные журналисты и писатели имеют степень в области журналистики, многие из них имеют научное образование и просто развили журналистские навыки, соответствующие их интересам. Благодаря передовым технологиям многие научные журналисты также снимают изображения и видеозаписи интервью и на месте.

В прошлом году был опубликован глобальный отчет о том, что предлагаемая работа стала «более интенсивной» для научных журналистов со всего мира. Этот заголовок взят из опубликованного исследования, проведенного ScieDev.Net, ведущим источником надежных и авторитетных новостей, мнений и аналитических материалов о науке и технологиях для глобального развития.

Приблизительно 634 научных журналиста и писателя приняли участие в опросе, ответив на множество вопросов и предоставив проницательный обзор текущих ценностей, стремлений и условий работы некоторых ведущих научных журналистов мира.

Некоторые из наиболее интересных выводов заключались в том, что, несмотря на увеличение объема работы (количество проектов, над которыми они работают в течение одной недели, выросло за последние пять лет, причем женщины наблюдают больший рост в неделю, чем мужчины), большинство все еще были удовлетворены со своей профессией.

Характеризуя отчет, Тим Лугид, исполнительный директор Всемирной федерации научных журналистов, отметил: «Написание научных статей, научная коммуникация и научная журналистика носят поистине глобальный характер».

Ежемесячный выпуск журнала Resonance – «Научный журналист, за которым стоит следить» 

Эта широкая сеть преданных своему делу научных журналистов по всему миру играет важную роль в нашей работе по глобальному развитию и устойчивому развитию.