Не могу выбрать из двух мужчин
Пишет Юлия: «Добрый день. В моей жизни есть два мужчины, не могу определиться, кого выбрать. С одним встречаемся немного больше года, с ним комфортно, испытываю к нему теплые чувства, нежность, страсть, привязанность… люблю. Но были и негативные поступки с его стороны: вкладывалась в общую машину, но в итоге он документы оформил на себя. Далее. Хотели уже через пару месяцев после знакомства жить вместе, строили планы, но со временем все стало затягиваться, он стал проводить много времени с друзьями, а я старалась взять побольше смен на работе, чтобы накопить достаточную сумму для ремонта в его квартире, в которой мы планировали жить. Месяца три назад у нас произошла крупная ссора, меня обидел его друг, а он встал на его сторону, я решила на время прекратить отношения, разобраться в себе, своих чувствах к нему, но он меня опередил. Сначала исчез на два дня, мы поругались, потом кое-как помирились. Месяца полтора назад была очередная ссора, я уже почти окончательно решила уйти.
С первым молодым человеком вас связывают бурные отношения, в которых было все: и любовь, и нежность, и обида, недовольство друг другом, ссоры, но больше всего – ощущение родного человека рядом. Со вторым (впрочем, хронологически он все-таки первый) — отношения двухлетней давности и романтическая и одновременно очень странная история про обручальное кольцо в шкатулке. При этом в каждых отношениях есть своя ложка дегтя: один молодой человек, по всей видимости, ставит на первое место своих друзей, а не вас, а вы, в свою очередь, не готовы с этим мириться, а другой вместо открытых и честных отношений предпочитает намеки, загадки и недомолвки. Получается, что вы не знаете, чего ожидать от каждого из них: первый в любой момент может уйти к друзьям, второй может преподнести сюрприз с двойным дном. Казалось бы, шкатулка с кольцом — красивый способ сделать предложение, но посмотрите, сколько ответственности возлагалось на вас: вы должны были догадаться, что шкатулка не простая, обнаружить потайное отделение и принять решение о замужестве — и все это своевременно, пока ваш парень не успел обидеться.
ruОбсудить любую проблему вы можете на Форуме Glamour в рубрике Нужен совет**Ссылки по теме: **
— Парень не может выбрать — Я не могу изменить мужу… — Как помочь ему определиться? — Тяжелый выбор — Не могу сделать выбор— Между мужем и любовником — Мне понравился другой… — Не могу выбрать из двух парней«Не могу выбрать между двумя мужчинами»
35 071
Я встречалась с парнем полтора года, мы думали о будущем, свадьбе и детях. Потом я познакомилась с парнем, который младше меня на 5 лет. Он мне очень понравился, полгода общались по интернету, потом встретились, и начался роман… я постоянно врала своему парню, в итоге мы расстались. Но потом моего второго парня забрали в армию, он там уже полгода. У меня к нему сильные чувства, но будущего не вижу. Бывшего тоже не отпускаю — сейчас почти все время провожу с ним, мы занимаемся сексом. Сначала ненавидела себя за это, а теперь все равно. Знакомлюсь и с другими парнями, но с ними разве что обедаю иногда.
Получается, что я и со всеми, и ни с кем. Как сделать выбор?
Ольга, 23 года
Все говорит о том, что вы пока не встретили того человека, с которым сможете быть в долгих отношениях на следующем этапе жизни. Тот молодой человек, который теперь в армии, встретился вам тогда, когда отношения с предыдущим парнем оказались в «месте неблагополучия», а вы этого просто не заметили. То, что вы увлеклись другим, показывает, что что-то пошло не так.
С новым парнем вы тоже не смогли построить пока отношений, потому что его забрали в армию, Вы можете сейчас только фантазировать о том, что же будет между вами, когда он вернется. Когда он вернется, вы встретитесь с реальным человеком, с реальными привычками, интересами и отношением к жизни и к вам. Тогда и будете решать, что делать дальше. Новые люди, с которыми вы знакомитесь, обедаете и пьете кофе, — среди них может оказаться кто-то, кто захватит ваше внимание настолько, что у вас не останется сомнений, с кем быть. Этого может и не случиться так скоро.
Вам не за что себя ненавидеть, Вы находитесь в поре, когда учитесь понимать себя, что вам нужно, кто вам нужен, какие отношения подходят.
Очень может быть, что вам просто не подходит ни один из них, не ругайте себя, наслаждайтесь общением. Как иначе можно понять себя, я не представляю. Не загоняйте себя в ситуацию выбора, разрешите себе не выбирать вообще, если ответ вам самой не очевиден. Отношения предполагают взаимные обязательства, зачем же брать на себя обязательства, если вы не уверены, что это тот самый человек? Это может быть больно обнаружить, страшно сказать другому, что вы не подходите друг другу или что у вас нет чувств. Но что поделаешь, мы выбираем, и иногда нас не выбирают в ответ.
Источник фотографий:Getty Images
Новое на сайте
«Как найти в себе силы на расставание?»
Как спасти брак: простой научный способ — заново влюбитесь в партнера
Куколд: каким мужчинам и почему нравятся измены партнерш
Инфантилизм, боязнь близости, синдром Мюнхгаузена: почему мужчина обманывает — 6 главных причин
«Не надо все списывать на полигамию»: почему на самом деле изменяют мужчины — 2 главные причины
«Не подходи, или я отрежу себе палец»: о чем фильм «Банши Инишерина»
«Уже три месяца снится, что я погибаю в автокатастрофе.
Начала бояться ездить на машине»
Как создать ощущение дома: советы психолога
Как выбрать между удивительными мужчинами?
Я в затруднительном положении, и я надеюсь, что вы можете помочь. В прошлом месяце я написала двум мужчинам, которые меня очень заинтересовали. Хорошая новость в том, что они оба написали мне в ответ, и я встречаюсь с обоими последние 2-3 недели. Дела идут хорошо, и я отдаю должное тому, что узнал из вашей книги, электронных писем и этого сайта. Тем не менее, это не то, чем я когда-либо занимался раньше, и мне трудно свыкнуться с идеей жонглирования.
Проблема в том, что они оба мне очень нравятся, и они оба кажутся потрясающими парнями. Они следят, пишут сообщения, мы разговариваем, строим планы… все хорошо. Я удачлив. С другой стороны, я не знаю, как с этим справиться. Я знаю, что мне нужно принять решение, прежде чем все зайдет слишком далеко (станет слишком физическим), но как я узнаю, когда? Я стараюсь не позволять событиям двигаться слишком быстро физически или эмоционально, но они оба кажутся очень заинтересованными, и я просто не знаю, что делать.
Принятие решения о парне ничем не отличается от любого другого решения. Вы взвешиваете свои «за» и «против», проводите анализ затрат и результатов, используете немного логики и немного эмоций, а затем делаете в значительной степени произвольный выбор, не зная, правы ли вы.
Многие люди не считают это реальной проблемой. Но я не знаю, что говорить этим мужчинам, или не говорить, потому что это так рано в отношениях. Они, кажется, чувствуют себя довольно сильно, поэтому я чувствую некоторое давление, чтобы понять это.
Я искал в блоге, чтобы узнать, обращались ли вы к этому раньше, но не нашел того же самого. Любая помощь, которую вы можете предоставить, будет очень признательна.
Спасибо,
Мэгги
Действительно проблемы высокого качества.
Принять участие в викторине
Принять участие в викторине
Итак, Мэгги, ты встречаешься с двумя отличными парнями в течение 2-3 недель.
Вы не дали мне никакой идентифицирующей информации, которая позволила бы мне порекомендовать того или иного мужчину, так что все, что у меня осталось, — это общая идея встречаться с несколькими мужчинами одновременно. Хорошая новость: из-за широкого охвата вопроса этим советом может воспользоваться каждый читатель, заинтересованный в выборе между двумя мужчинами. Плохая новость: без более конкретных деталей я не уверен, что вы сможете.
Несмотря ни на что, я сделаю то, что всегда делаю в таких ситуациях: встану в середину и немного пошучу.
1. Принятие решения о парне ничем не отличается от любого другого решения. Вы взвешиваете свои «за» и «против», проводите анализ затрат и результатов, используете немного логики и немного эмоций, а затем делаете в значительной степени произвольный выбор, не зная, правы ли вы.
Помню, как-то я встречался с двумя женщинами одновременно около месяца. Оба были симпатичными, умными, крутыми, им было около 20, евреи, и они интересовались мной.
И пока я встречался (а не спал) с ними обоими, что-то было не так. Я не мог вести себя глупо рядом с ними. Я не мог ослабить бдительность рядом с ними. Я НЕ ЛЮБИЛ быть рядом с ними. Моя амбивалентность была чувством, а не логическим выбором. Вот почему я продолжал просматривать JDate в течение всего месяца, когда я видел их обоих. Одна женщина даже позвонила мне по этому поводу: «Как ты смеешь выходить в интернет после нашего прекрасного свидания?» но я не дрогнул. Это было мое право искать других женщин, если я не чувствовал, что могу посвятить себя ей. Точно так же, как она имеет право оставить свои варианты открытыми, пока не найдет достойного парня.
Как оказалось, я встретил третью женщину, которая была настолько невероятной, что я немедленно отправил электронное письмо двум другим, прервал отношения и закрыл свой профиль, чтобы зафиксировать. Естественно, третьей женщине потребовалось около двух недель, чтобы почувствовать себя комфортно, соглашаясь со мной, но в конце концов она это сделала.
Это несколько сложный (но типичный) пример того, как работают знакомства. Это каждый сам за себя. И ни одна из сторон не несет никаких обязательств, пока обе стороны не согласятся взять на себя обязательства друг перед другом.
Что подводит меня к очень важному моменту:
2. Ваш выбор не двоичный и не постоянный. Да, вы встречаетесь с двумя мужчинами, но это не значит, что это единственные два мужчины на планете.
Допустим, Бакалавр №1 оказался отличным парнем… который через месяц признается, что никогда не хочет жениться или заводить детей. Вы делаете. Этот разговор окончен. Вы соглашаетесь быть эксклюзивным с Bachelor #2.
Допустим, Бакалавр № 2 оказался отличным парнем… который признается через два месяца, что, хотя он был в восторге от вас, он на подъеме, не эмоционально из-за своей бывшей девушки и не подходит для того, чтобы быть вашим партнером в этом. момент времени.
Что это говорит о вас, мужчинах или свиданиях?
Да, вы встречаетесь с двумя мужчинами, но это не значит, что это единственные двое мужчин на планете.
Ничего! Все, что он говорит нам, это то, что…
3. Время все показывает.
Возможно, вы не знаете кандидата на вакансию «бойфренд», но поскольку вы генеральный директор Maggie, Inc, вы не торопитесь, чтобы посмотреть, как стажеры работают в ограниченном объеме. . Чем быстрее они свяжутся, тем больше работы они решат взять на себя, качество их работы — все это начнет различать этих двух мужчин, чтобы сделать ваше решение намного проще. Вы никогда не слышали о женщине, стоящей на алтаре с двумя мужчинами, не так ли? В точку.
В конце концов все это понимают. И, наконец…
4. Физическая близость – это личное решение.
Что касается меня, то еще в 2004 году я решил, что не буду спать ни с кем, кроме девушки. Я придерживался этого и избегал разбивать много сердец. В общем, я считаю, что это лучшая политика, потому что это четкая разделительная линия, которую может понять любой мужчина.
«Я сплю только с парнями, и пока мы не выясним, являются ли эксклюзивные отношения правильным курсом действий для нас обоих, нам придется просто придерживаться какой-нибудь невероятной прелюдии!»
Только вы можете определить, можете ли вы заниматься сексом с двумя парнями одновременно без обязательств ни перед одним из них.
Но я бы не советовал. Либо вы привяжетесь, либо ОНИ привяжутся — и, поскольку вы еще не разобрались в своих чувствах, я думаю, что привязанности — это то, чего вам следует избегать.
Я предсказываю, что к тому времени, как ты это прочитаешь, Мэгги, все уладится само собой. Поэтому, пожалуйста, вернитесь и дайте нам знать, если я задним числом направил вас в правильном направлении, хорошо?
Время выбирать речь, 27 октября 1964 года
«Речь» — так назвал ее Рональд Рейган. Сегодня мы называем это «Время выбора», и это был поворотный момент в жизни Рональда Рейгана.
Рональд Рейган начал долгую побочную карьеру публичных выступлений, когда его актерская карьера завершилась. Он путешествовал по стране, встречаясь с клубами Lions, Rotary Clubs, торговыми палатами и любыми другими местными группами с гражданскими взглядами. Это продолжалось и усиливалось во время его работы в качестве представителя General Electric во время ведения спонсируемого ими телесериала.
«Речь» была произнесена в различных формах и для разных аудиторий, поскольку каждое слово было отточено, взвешено и заучено.
Во время президентской кампании 1964 года представители Республиканской партии в Калифорнии, знавшие мощное послание Рейгана и его подачу, попросили его снять речь от имени кандидата от Республиканской партии Барри Голдуотера. Речь прозвучала 27 октября 1964 года и произвела фурор. Пожертвования Республиканской партии и кандидатам резко возросли.
Республиканская партия приняла это к сведению и с этого момента нацелилась на Рейгана как кандидата. В 1966 году он согласился баллотироваться на пост губернатора Калифорнии. Он выиграл два срока и, в конце концов, стал президентом.
Вы можете посмотреть выступление на нашем YouTube-канале.
Стенограмма передачи «Время выбирать», показанной по национальному телевидению 27 октября 1964 года
Спасибо. Большое спасибо. Спасибо и добрый вечер. Спонсор определен, но, в отличие от большинства телевизионных программ, исполнителю не предоставили сценарий.
На самом деле, мне было позволено выбирать слова и обсуждать свои собственные идеи относительно выбора, который нам предстоит сделать в ближайшие несколько недель.
Большую часть своей жизни я был демократом. Недавно я счел нужным пойти другим путем. Я считаю, что стоящие перед нами вопросы пересекают партийную линию. Теперь одна сторона в этой кампании говорила нам, что вопросы этих выборов — поддержание мира и процветания. Была использована фраза: «У нас никогда не было так хорошо».
Но у меня неприятное ощущение, что это процветание не является чем-то, на чем мы можем основывать наши надежды на будущее. Ни одна нация в истории не пережила налогового бремени, которое достигало трети ее национального дохода. Сегодня 37 центов из каждого доллара, заработанного в этой стране, приходится на сборщиков налогов, и тем не менее наше правительство продолжает тратить на 17 миллионов долларов в день больше, чем получает. Мы не сбалансировали наш бюджет 28 из последних 34 годы. За последние двенадцать месяцев мы трижды повышали лимит нашего долга, и теперь наш государственный долг в полтора раза больше, чем все вместе взятые долги всех стран мира.
У нас в казне 15 миллиардов долларов золотом; у нас нет ни унции. Иностранные долларовые требования составляют 27,3 миллиарда долларов. И мы только что объявили, что доллар 1939 теперь будет покупать 45 центов в общей стоимости.
Что касается мира, который мы хотели бы сохранить, мне интересно, кто из нас хотел бы подойти к жене или матери, чей муж или сын умер в Южном Вьетнаме, и спросить их, считают ли они, что этот мир следует поддерживать на неопределенный срок. Имеют ли они в виду мир, или они имеют в виду, что мы просто хотим, чтобы нас оставили в покое? Не может быть настоящего мира, пока один американец умирает где-то в мире за всех нас. Мы воюем с самым опасным врагом, с которым когда-либо сталкивалось человечество в его долгом восхождении от болот к звездам, и было сказано, что если мы проиграем эту войну и тем самым потеряем наш путь к свободе, история рухнет. с величайшим изумлением констатируют, что те, кому было что терять, меньше всех сделали для того, чтобы этого не произошло.
Что ж, я думаю, пришло время спросить себя, знаем ли мы еще свободы, которые были предназначены для нас отцами-основателями.
Не так давно два моих друга разговаривали с кубинским беженцем, бизнесменом, сбежавшим из Кастро, и посреди его рассказа один из моих друзей повернулся к другому и сказал: «Мы не знаем как нам повезло». И кубинец остановился и сказал: «Как вам повезло? Мне было куда бежать». И в этом предложении он рассказал нам всю историю. Если мы здесь потеряем свободу, нам будет некуда бежать. Это последний бой на земле.
И эта идея о том, что правительство обязано народу, что у него нет другого источника власти, кроме суверенного народа, до сих пор является самой новой и самой уникальной идеей во всей долгой истории отношения человека к человеку.
Это вопрос этих выборов: верим ли мы в нашу способность к самоуправлению или отказываемся от американской революции и признаем, что небольшая интеллектуальная элита в далекой столице может планировать нашу жизнь для нас лучше, чем мы планируем их сами.
Нам с вами все чаще говорят, что мы должны выбирать между левым или правым. Ну, я хотел бы предположить, что нет такого понятия, как левое или правое. Есть только верх или низ — [вверх] мечта старика, высшая степень индивидуальной свободы, согласующаяся с законом и порядком, или спуск к муравейнику тоталитаризма. И независимо от их искренности, их гуманитарных мотивов, те, кто променял нашу свободу на безопасность, встали на этот нисходящий курс.
В это время сбора голосов они используют такие термины, как «Великое общество», или, как сказал нам несколько дней назад президент, мы должны согласиться с большей активностью правительства в делах людей. Но они были немного более откровенными в прошлом и между собой; и все, что я сейчас процитирую, появилось в печати. Это не обвинения республиканцев. Например, у них есть голоса, которые говорят: «Холодная война закончится, если мы примем не недемократический социализм». Другой голос говорит: «Мотив прибыли устарел. Его необходимо заменить стимулами государства всеобщего благосостояния».
Или: «Наша традиционная система индивидуальной свободы не способна решить сложные проблемы ХХ века». Сенатор Фулбрайт заявил в Стэнфордском университете, что Конституция устарела. Он назвал президента «нашим учителем нравственности и нашим лидером», и он говорит, что ему «мешают в его задаче ограничения власти, наложенные на него этим устаревшим документом». Он должен быть «освобожден», чтобы он «смог сделать для нас» то, что, как он знает, «лучше всего». А сенатор Кларк от Пенсильвании, еще один красноречивый представитель, определяет либерализм как «удовлетворение материальных потребностей масс за счет всей власти централизованного правительства».
Ну, меня, например, возмущает, когда представитель народа называет вас и меня, свободных мужчин и женщин этой страны, «массами». Это термин, который мы не применяли к себе в Америке. Но помимо этого, «полная власть централизованного правительства» — это как раз то, что отцы-основатели стремились свести к минимуму. Они знали, что правительства ничего не контролируют.
Правительство не может контролировать экономику, не контролируя людей. И они знают, что когда правительство намеревается сделать это , оно должно использовать силу и принуждение для достижения своей цели. Они также знали, эти отцы-основатели, что помимо своих законных функций правительство не делает ничего так же хорошо и экономично, как частный сектор экономики.
У нас нет лучшего примера, чем участие правительства в фермерской экономике за последние 30 лет. С 1955 года стоимость этой программы почти удвоилась. На четверть сельского хозяйства в Америке приходится 85 процентов излишков фермы. Три четверти фермерских хозяйств находятся на свободном рынке, и потребление всей их продукции на душу населения увеличилось на 21 процент. Видите ли, эта четверть сельского хозяйства регулируется и контролируется федеральным правительством. За последние три года мы потратили 43 доллара на программу кормового зерна на каждый долларовый бушель кукурузы, которую мы не выращиваем.
На прошлой неделе сенатор Хамфри заявил, что Барри Голдуотер как президент будет стремиться ликвидировать фермеров.
Он должен сделать свою домашнюю работу немного лучше, потому что он обнаружит, что у нас есть сокращение на 5 миллионов в поселении фермы в соответствии с этими государственными программами. Он также обнаружит, что администрация Демократической партии стремилась добиться от Конгресса [] расширения сельскохозяйственной программы, чтобы включить те три четверти, которые сейчас бесплатны. Он обнаружит, что они также просили предоставить право сажать в тюрьму фермеров, которые не будут вести бухгалтерский учет в соответствии с предписаниями федерального правительства. Министр сельского хозяйства потребовал права конфисковать фермы путем осуждения и перепродать их другим лицам. И в той же программе содержалось положение, которое позволяло федеральному правительству убрать с земли 2 миллиона фермеров.
В то же время в Министерстве сельского хозяйства увеличилось количество сотрудников. Сейчас в Соединенных Штатах на каждые 30 ферм приходится одна, и до сих пор нам не могут рассказать, как бесследно исчезли 66 кораблей с зерном, направлявшихся в Австрию, а Билли Сол Эстес так и не покинула берег.
Каждый ответственный фермер и фермерская организация неоднократно обращались к правительству с просьбой освободить фермерское хозяйство, но как — кто такие фермеры — узнать, что для них лучше? Фермеры, выращивающие пшеницу, проголосовали против программы выращивания пшеницы. Правительство все равно его приняло. Теперь цена на хлеб растет; цена пшеницы для фермера падает.
Тем временем в городе, в процессе обновления города, продолжается наступление на свободу. Права частной собственности [размыты] настолько, что общественный интерес — это почти все, что, по мнению некоторых государственных планировщиков, должно быть. В программе, которая берет у нуждающихся и дает жадным, мы видим такие зрелища, как в Кливленде, штат Огайо, здание стоимостью в полтора миллиона долларов, построенное всего три года назад, должно быть разрушено, чтобы освободить место для того, что правительственные чиновники назвать «более совместимым использованием земли». Президент говорит нам, что теперь он собирается начать строительство тысяч единиц государственного жилья, тогда как до сих пор мы строили их только сотнями.
Но FHA [Федеральное жилищное управление] и Управление по делам ветеранов сообщают нам, что у них есть 120 000 единиц жилья, которые они забрали обратно в результате обращения взыскания на ипотеку. В течение трех десятилетий мы пытались решить проблемы безработицы с помощью государственного планирования, и чем чаще планы терпят неудачу, тем больше планируют планировщики. Последним является Агентство по благоустройству территории.
Они только что объявили округ Райс, штат Канзас, депрессивным районом. В округе Райс, штат Канзас, есть двести нефтяных скважин, и 14 000 жителей имеют более 30 миллионов долларов на личных сбережениях в своих банках. И когда правительство говорит вам, что вы в депрессии, ложитесь и впадайте в депрессию.
У нас так много людей, которые не могут увидеть толстого человека, стоящего рядом с худым, и не прийти к выводу, что толстяк стал таким, воспользовавшись худым. Так что они решат все проблемы человеческих страданий с помощью правительства и государственного планирования.
Что ж, теперь, если у государственного планирования и социального обеспечения есть ответ — а у них есть почти 30 лет — не должны ли мы ожидать, что правительство время от времени зачитывает нам счет? Разве они не должны нам рассказывать о ежегодном снижении числа людей, нуждающихся в помощи? Сокращение потребности в государственном жилье?
Но верно и обратное. С каждым годом потребность растет; программа становится больше. Четыре года назад нам сказали, что 17 миллионов человек каждую ночь ложатся спать голодными. Что ж, наверное, это было правдой. Все были на диете. Но теперь нам говорят, что 9,3 миллиона семей в этой стране живут за чертой бедности из-за того, что зарабатывают менее 3000 долларов в год. Расходы на социальное обеспечение в 10 раз больше, чем в темных глубинах Великой депрессии. Мы тратим 45 миллиардов долларов на социальное обеспечение. А теперь немного подсчитайте, и вы обнаружите, что если мы разделим 45 миллиардов долларов поровну между этими 9миллионов бедных семей, мы смогли бы дать каждой семье 4600 долларов в год.
И это добавление к их нынешнему доходу должно устранить бедность. Однако прямая помощь бедным составляет всего около 600 долларов на семью. Казалось бы, где-то должны быть какие-то накладные расходы.
Итак, теперь мы объявляем «войну бедности» или «Ты тоже можешь быть Бобби Бейкером». Теперь они действительно ожидают, что мы поверим, что если мы добавим 1 миллиард долларов к 45 миллиардам, которые мы тратим, еще одна программа к 30 с лишним, которые у нас есть, — и помните, эта новая программа не заменяет ни одну, она просто дублирует существующие программы — верят ли они, что бедность внезапно исчезнет по волшебству? Ну, честно говоря, я должен объяснить, что есть одна часть новой программы, которая не дублируется. Это особенность молодежи. Теперь мы собираемся решить проблему отсева, преступности несовершеннолетних, восстановив что-то вроде старых лагерей CCC [Гражданский корпус охраны природы], и мы собираемся поместить нашу молодежь в эти лагеря. Но снова мы делаем некоторые арифметические действия и обнаруживаем, что будем тратить каждый год только на проживание и питание для каждого молодого человека, которому мы помогаем, 4700 долларов в год.
Мы можем отправить их в Гарвард за 2700! Конечно, не поймите меня неправильно. Я не утверждаю, что Гарвард — это ответ на преступность среди несовершеннолетних.
А если серьезно, что мы делаем с теми, кому хотим помочь? Не так давно судья вызвал меня сюда, в Лос-Анджелес. Он рассказал мне о молодой женщине, которая пришла к нему на развод. У нее было шестеро детей, она была беременна седьмым. Во время его допроса она показала, что ее муж был чернорабочим, зарабатывающим 250 долларов в месяц. Она хотела развестись, чтобы получить прибавку в 80 долларов. Она имеет право на 330 долларов в месяц по программе помощи детям-иждивенцам. Идея пришла ей в голову от двух женщин по соседству, которые уже сделали то же самое.
Но каждый раз, когда мы с вами подвергаем сомнению планы благотворителей, нас обвиняют в том, что мы противостоим их гуманитарным целям. Они говорят, что мы всегда «против» чего-либо — мы никогда не «за» что-либо.
Что ж, беда наших друзей-либералов не в том, что они невежественны; просто они знают так много, что это не так.
Итак, мы выступаем за то, чтобы нищета не следовала за безработицей по причине старости, и с этой целью мы приняли Социальное обеспечение как шаг к решению проблемы.
Но мы против тех, кому доверена эта программа, когда они практикуют обман в отношении ее финансовых недостатков, когда они обвиняют любую критику программы в том, что мы хотим прекратить выплаты тем людям, средства к существованию которых зависят от них. Они назвали это «страховкой» для нас в сотнях миллионов экземпляров литературы. Но потом они предстали перед Верховным судом и заявили, что это была программа социального обеспечения. Они используют термин «страхование» только для того, чтобы продать его людям. И они сказали, что взносы на социальное обеспечение являются налогом для общего пользования правительства, и правительство использовало этот налог. Фонда нет, потому что Роберт Байерс, глава актуария, выступил перед комитетом Конгресса и признал, что социальное обеспечение на данный момент составляет 298 миллиардов долларов в яме.
Но он сказал, что не должно быть причин для беспокойства, потому что, пока у них есть право взимать налоги, они всегда могут забрать у людей все, что им нужно, чтобы выручить их из беды. И они делают именно это.
Молодой человек, 21 год, работающий со средней зарплатой. Его взносы в систему социального страхования на открытом рынке позволили бы ему купить страховой полис, гарантирующий 220 долларов в месяц в возрасте 65 лет. Правительство обещает 127. Он мог бы прожить до 31 года, а затем оформить полис, который будет платить больше, чем социальное обеспечение. Неужели нам так не хватает деловой хватки, что мы не можем поставить эту программу на прочную основу, чтобы люди, которые действительно требуют этих платежей, обнаружили, что могут получить их в срок, что шкаф не пуст?
Барри Голдуотер думает, что мы можем.
В то же время нельзя ли ввести добровольные признаки, которые позволили бы гражданину, который может лучше работать самостоятельно, быть освобожденным при предъявлении доказательств того, что он сделал резерв на нетрудовые годы? Не разрешить ли вдове с детьми работать и не лишиться льгот, якобы выплачиваемых ее покойным мужем? Разве нам с вами не следует разрешить объявить, кто будет нашими бенефициарами по этой программе, чего мы не можем сделать? Я думаю, мы за то, чтобы сказать нашим пенсионерам, что никому в этой стране не должно быть отказано в медицинской помощи из-за отсутствия средств.
Но я думаю, что мы против принуждения всех граждан, независимо от необходимости, к обязательной государственной программе, особенно когда у нас есть такие примеры, как было объявлено на прошлой неделе, когда Франция признала, что их программа Medicare теперь банкрот. Они подошли к концу пути.
Кроме того, был ли Барри Голдуотер настолько безответственным, когда он предложил нашему правительству отказаться от своей программы преднамеренной плановой инфляции, чтобы, когда вы будете получать пенсию по социальному обеспечению, за доллар можно было купить доллар, а не 45 центов? ?
Я думаю, мы за международную организацию, в которой народы мира могут искать мира. Но я думаю, что мы против подчинения американских интересов организации, которая стала настолько структурно несостоятельной, что сегодня вы можете собрать две трети голосов в зале Генеральной Ассамблеи среди стран, которые представляют менее 10 процентов населения мира. Я думаю, что мы против лицемерных нападок на наших союзников, потому что они кое-где цепляются за колонию, а мы участвуем в заговоре молчания и никогда не открываем рта о миллионах людей, порабощенных в советских колониях в странах-сателлитах.
Я думаю, что мы за то, чтобы помогать нашим союзникам, делясь нашими материальными благами с теми нациями, которые разделяют наши фундаментальные убеждения, но мы против раздачи денег правительства правительству, создания бюрократии, если не социализма, во всем мире. . Мы решили помочь 19 странам. Мы помогаем 107. Мы потратили 146 миллиардов долларов. На эти деньги мы купили яхту для Хайле Селассие за 2 миллиона долларов. Мы купили парадные костюмы для греческих гробовщиков, дополнительных жен для правительственных чиновников Кении [n]. Мы купили тысячу телевизоров для места, где нет электричества. За последние шесть лет 52 страны купили нашего золота на 7 миллиардов долларов, и все 52 страны получают иностранную помощь от этой страны.
Ни одно правительство добровольно не сокращается. Таким образом, правительственные программы, однажды запущенные, никогда не исчезнут.
На самом деле, правительственное бюро — это самое близкое к вечной жизни существо, которое мы когда-либо видели на этой земле.
Федеральные служащие — число федеральных служащих два с половиной миллиона человек; а также на федеральном уровне, уровне штата и местном уровне, каждая шестая рабочая сила страны, нанятая правительством. Эти разрастающиеся бюро с их тысячами правил стоили нам многих наших конституционных гарантий. Кто из нас осознает, что сегодня федеральные агенты могут вторгаться в чужую собственность без ордера? Они могут наложить штраф без официального слушания, не говоря уже о суде присяжных? И они могут конфисковать и продать его имущество на аукционе, чтобы добиться уплаты этого штрафа. В округе Чико, штат Арканзас, Джеймс Вир засадил слишком много риса на своем участке. Правительство добилось судебного решения на сумму 17 000 долларов. И маршал США продал свои 9Ферма площадью 60 акров выставлена на аукцион. Правительство заявило, что это необходимо в качестве предупреждения другим, чтобы система работала.
19 февраля прошлого года в Университете Миннесоты Норман Томас, шестикратный кандидат в президенты от Социалистической партии, сказал: «Если бы Барри Голдуотер стал президентом, он остановил бы продвижение социализма в Соединенных Штатах».
Я думаю, именно это он и сделает.
Но как бывший демократ я могу сказать вам, что Норман Томас не единственный человек, который провел эту параллель с социализмом с нынешней администрацией, потому что еще в 1936, сам г-н демократ, Эл Смит, великий американец, выступил перед американским народом и обвинил руководство его партии в том, что оно ведет партию Джефферсона, Джексона и Кливленда по пути под знамена Маркса, Ленина и Сталин. И он ушел из своей партии, и он не возвращался до дня своей смерти, потому что до сих пор руководство этой партии ведет эту партию, эту почетную партию по пути, по образу и подобию рабочей социалистической партии Англия.
Теперь не требуется экспроприации или конфискации частной собственности или бизнеса, чтобы навязать народу социализм. Что означает, владеете ли вы документом или правом собственности на свой бизнес или собственность, если правительство имеет право на жизнь и смерть в отношении этого бизнеса или собственности? И такая техника уже есть.
Правительство может найти какое-либо обвинение против любой проблемы, которую оно решит преследовать в судебном порядке. У каждого бизнесмена есть своя история домогательств. Где-то произошло извращение. Наши естественные, неотъемлемые права теперь считаются устроением правительства, и свобода никогда еще не была такой хрупкой, такой близкой к тому, чтобы ускользнуть из наших рук, как в этот момент.
Похоже, наши противники-демократы не хотят обсуждать эти вопросы. Они хотят заставить вас, и я верю, что это соревнование между двумя мужчинами, что мы должны выбирать только между двумя личностями.
Ну, что насчет этого человека, которого они уничтожат, и, уничтожая, они уничтожат то, что он представляет, идеи, которыми мы с вами дорожим? Тот ли он дерзкий, поверхностный и легкомысленный человек, каким, как они говорят, он является? Что ж, мне выпала честь знать его «когда». Я знал его задолго до того, как он начал мечтать о попытке занять высокий пост, и могу сказать вам лично, что никогда в жизни не встречал человека, который, по моему убеждению, был бы настолько неспособен на нечестный или бесчестный поступок.
Это человек, который в своем собственном бизнесе до того, как занялся политикой, ввел план распределения прибыли еще до того, как об этом подумали профсоюзы. Он оформил медицинскую и медицинскую страховку для всех своих сотрудников. Он взял 50 процентов прибыли до уплаты налогов и создал пенсионную программу для всех своих сотрудников. Он отправлял ежемесячные пожизненные чеки сотруднику, который был болен и не мог работать. Он обеспечивает уход за детьми матерей, которые работают в магазинах. Когда Мексику разорило наводнение в Рио-Гранде, он сел в свой самолет и доставил туда лекарства и припасы.
Бывший солдат рассказал мне, как он с ним познакомился. Это было за неделю до Рождества во время Корейской войны, и он был в аэропорту Лос-Анджелеса, пытаясь добраться до Аризоны на Рождество. И сказал, что [было] много военнослужащих, а мест в самолетах нет. А затем из громкоговорителя раздался голос и сказал: «Все люди в форме, желающие перелететь в Аризону, отправляйтесь на такую-то взлетно-посадочную полосу», и они пошли туда, и там был парень по имени Барри Голдуотер, сидевший в своем самолете.
. Каждый день в те недели перед Рождеством, целыми днями он загружал самолет, летал в Аризону, доставлял их домой, летал обратно, чтобы получить еще одну загрузку.
В лихорадочные доли секунды кампании этот человек нашел время, чтобы посидеть рядом со старым другом, который умирал от рака. Руководители его предвыборной кампании были по понятным причинам нетерпеливы, но он сказал: «Не так много осталось тех, кого волнует, что с ней происходит. Я хотел бы, чтобы она знала, что мне не все равно». Это человек, который сказал своему 19-летнему сыну: «Нет основания лучше скалы честности и справедливости, и когда ты начнешь строить свою жизнь на этой скале, на цементе веры в Бога, ты есть, то у вас есть реальный старт». Это не тот человек, который мог бы по неосторожности отправить на войну чужих сыновей. И это проблема этой кампании, которая делает все другие проблемы, которые я обсуждал, академическими, если только мы не осознаем, что находимся в войне, которую необходимо выиграть.
Те, кто готов обменять нашу свободу на столовую бесплатного государства всеобщего благосостояния, сказали нам, что у них есть утопическое решение мира без победы.
Они называют свою политику «аккомодацией». И говорят, если мы только избежим прямой конфронтации с врагом, он забудет свои злые пути и научится любить нас. Всех, кто противостоит им, обвиняют в разжигании войны. Говорят, мы предлагаем простые ответы на сложные проблемы. Что ж, возможно, есть простой ответ — не простой ответ, но простой: если у вас и у меня хватит смелости сказать нашим избранным должностным лицам, что мы хотим, чтобы наша национальная политика основывалась на том, что мы знаем в наших сердцах, морально правильна.
Мы не можем купить нашу безопасность, нашу свободу от угрозы бомбы, совершив такую безнравственность, чтобы сказать миллиарду людей, ныне порабощенных за железным занавесом: «Откажитесь от своих мечтаний о свободе, потому что, чтобы спасти нашу собственную шкуру, мы готовы заключить сделку с вашими рабовладельцами». Александр Гамильтон сказал: «Нация, которая может предпочесть позор опасности, готова к хозяину и заслуживает его». Теперь давайте установим рекорд прямо.
Нет никаких споров о выборе между миром и войной, но есть только один гарантированный способ добиться мира — и вы можете получить его в следующую секунду — сдаться.
По общему признанию, есть риск в любом курсе, которым мы следуем, кроме этого, но каждый урок истории говорит нам, что больший риск заключается в умиротворении, и это призрак, которому наши благонамеренные либеральные друзья отказываются смотреть в лицо, что их политика соглашение есть умиротворение, и оно не дает выбора между миром и войной, только между борьбой или капитуляцией. Если мы будем продолжать приспосабливаться, продолжать отступать и отступать, в конце концов нам придется столкнуться с последним требованием, ультиматумом. И что тогда, когда Никита Хрущев сказал своим людям, что знает, каков будет наш ответ? Он сказал им, что мы отступаем под давлением холодной войны, и когда-нибудь, когда придет время поставить окончательный ультиматум, наша капитуляция будет добровольной, потому что к тому времени мы будем ослаблены изнутри духовно, нравственно, и экономически.
Он верит в это, потому что с нашей стороны слышит голоса, умоляющие о «мире любой ценой» или «лучше красный, чем мертвый», или, как выразился один комментатор, он скорее «будет жить на коленях, чем умрет на ногах». И в этом лежит дорога к войне, потому что эти голоса не говорят за остальных.
Мы с тобой знаем и не верим, что жизнь так дорога, а покой так сладок, что их можно купить ценой цепей и рабства. Если ничто в жизни не стоит того, чтобы умереть, то когда же это началось — только перед лицом этого врага? Или Моисей должен был сказать детям Израиля жить в рабстве у фараонов? Должен ли Христос был отказаться от креста? Должны ли были патриоты на мосту Конкорд бросить свое оружие и отказаться от выстрела, слышимого во всем мире? Мученики истории не были дураками, и наши заслуженные погибшие, отдавшие свои жизни, чтобы остановить наступление нацистов, не погибли напрасно. Где же тогда дорога к миру? В конце концов, это простой ответ.
У нас с тобой хватает смелости сказать нашим врагам: «Есть цена, которую мы не заплатим».