Нравственные ценности в православии: Ошибка 404. Запрашиваемая страница не найдена

Жизненные ценности православного человека в России до XV века

Введенский Вадим Николаевич
Белгородский государственный институт искусств и культуры

Аннотация
Представлен исторический анализ формирования нравственных ценностей на Руси в период с IX до XV века. Показано, что в период утверждения христианских учений на Руси и в период объединения Руси сформировались следующие жизненные ценности человека: стремление к благочестию, совестливости, умеренности и сдержанности, дельности, готовности к самопожертвованию ради веры, к изяществу.

Ключевые слова: благо, Бог, воспитание, культура, православие, религиозное воспитание, совесть, ценности

Vvedenskiy Vadim Nikolaevich
Belgorod state Institute of arts and culture
doctor of pedagogical sciences, professor of chair of pedagogics and methods of professional education

Библиографическая ссылка на статью:
Введенский В.Н. Жизненные ценности православного человека в России до XV века // Гуманитарные научные исследования. 2013. № 7 [Электронный ресурс]. URL: https://human.snauka.ru/2013/07/3580 (дата обращения: 03.06.2022).

На современном этапе развития российского общества, проблемы духовно-нравственного воспитания подрастающего поколения являются актуальными, а их исследования очень востребованными. На это обращают внимание как федеральные нормативно-правовые акты, так и многие ученые. Причем, вопросы определения и развития жизненных ценностей обучающихся важны как в системе общего образования, так и в системе непрерывного профессионального образования [1; 2]. Отметим, что духовно-нравственные основы закладывались в процессе религиозного (в том числе православного) воспитания.

Православный подход к формированию ценностей начал распространяться в Древней Руси, начиная с IX века. Он, в определенной степени, сохранился и до наших дней, развиваясь вместе с православием и церковью.

Нравственные ценности христианства в православии представлены в библейских заветах и мало чем отличаются от тех, которые содержатся в других течениях этой религии. В идеальных представлениях о человеке система ценностей проецируется на личностные качества, симпатии и антипатии, нормы жизни и правила поведения. Поэтому, сам идеал человека весьма сложен и многогранен, в разных источниках он описывается в различных формах и с самыми разными акцентами [3].

Патриархально-православный идеал человека не являлся статичным. Он постоянно претерпевал изменения. Эволюционная динамика заключалась в постоянном и последовательном смещении акцентов относительно важности тех или иных качеств и в ценностных установках людей. Приоритетность определялась, как правило, конкретно-историческими условиями того или иного периода. Так, в период становления христианства на Руси на первый план выходили ценности собственно православной веры. Сама вера в Иисуса провозглашалась как высшая ценность. Летописи изобилуют описанием того, как князья-язычники, рожденные и воспитанные язычниками, постигали веру в Бога, становились благочестивыми и приходили через это к спасению.

Народы, населявшие языческую Русь, исповедовали свою мораль, имели свою систему нравственных ценностей, которая отражалась в традициях, преданиях и обычаях. Просвещенные для своего времени христиане-летописцы, на основе наблюдений, пытались охарактеризовать состояние и уровень развития нравственности у русских народов, их идеал человека. В результате получались примерно такие характеристики: поляне – кроткие, стыдливые, тихие, почтительные, склонные к многоженству; древляне, радимичи, вятичи и северяне – живут по-звериному, едят нечистое, браков не признают, убивают друг друга, сквернословят при родителях; и т. д. Взгляд на языческие традиции и нравы, со стороны иностранных летописцев и просто купцов, попадавших на Русь, так же нелицеприятен. Заезжим гостям, по-видимому, приходилось сталкиваться и с обманом, прикрываемым в славянских общинах круговой порукой, и с открытой агрессией, и замкнутостью местного населения [5].

Крещение само по себе не принесло на Русь одновременно и нового миропонимания. Двойственность веры, духовная пустота и дикость бытия отмечались еще не одно столетие. Вместе с тем, начало было уже положено. На Руси появилась религия с тысячелетней историей.

Развитие христианской духовности в Древней Руси неразрывно связано с историей Византии. Восточная христианская церковь опиралась на многовековую античную и христианскую культуру. Систематичность и осмысленность действий православной церкви вместе с настойчивостью и терпением сделали духовное воспитание на Руси одним из важнейших элементов общественного развития.

Идеал человека в восточном ортодоксальном христианстве был схож с западноевропейским, но обладал и значительным своеобразием: византийская церковь терпимее относилась к иным верованиям, ее богословы тщательно изучали духовное наследие античности, используя из сочинений древнегреческих и римских авторов то, что, по их мнению, было полезно для православия. Просвещение в Византии было достаточно хорошо развито и организовано.

Практически во всех источниках, при описании православного идеала человека, употребляются понятия, связанные с «благом». Благо, абсолютное добро, – этическая категория, появившаяся еще в античной философии. Позже к нему обращались и философы классических школ. В православии благо отождествляют с Богом, с высшей духовной идеей. Для православной нравственности важнейшим является благодеяние человека, как элемент реализации божественной высшей идеи. Понятие благо дало много производных: благообразие, благопристойность, благочестие, благородство, благонравие и т.д., употребляемые в качестве этических терминов. Эти термины подразумевают понимание блага в христианском смысле: благо – это Бог – это высшее добро. В православном идеале человека вера в Бога постоянно занимала центральное место, но особенно этот акцент был ярок в период борьбы с язычеством.

Идеальный человек не может грешить. Греховность стала на Руси особой категорией бытовой морали. Унаследованный от славянского язычества образ жизни и традиции, с точки зрения православия были сплошь греховными. Жертвоприношения, клятвы, шумные празднества и пиры, культ физической силы – практически все эти древнеславянские атрибуты в православии считались грехом.

Особой страницей в древнерусскую жизнь вошли такие качества человека как храбрость, а также готовность пожертвовать собой или как говорили – «положить живот» за веру. Эти качества патриархального православного идеала человека стали гипертрофироваться в период от феодальных внутренних междоусобиц к борьбе с монголо-татарским игом и другими иноверцами. Слово о полку Игореве, Ипатьевская летопись и другие источники ХII-ХIII веков изобилуют восхвалениями и восхищением храбрости героев. От былинных богатырей, эти герои представляются таковыми, которые обрели смелость и силу не благодаря личным заслугам, а по предначертанию Бога.

Процесс познания в русском православии изначально неотделим от познания мира в целом, а знание слова Божия обретает истинную силу и ценность. Развитие светских наук вплоть до XVIII века считалось делом второстепенным, духовный мир на протяжении веков был изолирован от проникновения знаний о реальном мире. Попытки братьев Иоанникия и Софрония Лихудов включить в содержание образования основы физики – «естественной философии»  иначе как пустыми мирскими забавами, с точки зрения духовенства, занимавшего ключевые позиции в общественном развитии и воспитании в то время, никто не называл [6].

Другая черта православного идеала человека – «дельность». Под дельностью понималась необходимость подтверждения людьми своей веры и добродетельных намерений реальными делами. Почти все древнерусские поучения содержат мысль о том, что вера без дела мертва, как и дела без веры. Позже, эта установка была конкретизирована и отражена в многочисленных отечественных Домостроях, наставлениях и поучениях.

Необходимы православному человеку дела для подтверждения истинности веры, мало были связаны с материальным созиданием. Дельность понималась скорее как благочестивое поведение, добрые дела, которые направлены на помощь ближнему. Деятельное проявление жалости ко всем нищим, убогим, немощным, наказанным считалось благочестивым долгом православного христианина.

Отдельное место среди духовных ценностей занимает красота. Она рассматривается как дар Божий, почиталась восточной христианской церковью с древнейших времен. Об этом свидетельствует, в частности, изящество православных храмов, высокая художественность икон и предметов обрядовой утвари. Понимание красоты в православии своеобразно, но теснейшим образом связано с верой, является способом выражения религиозного чувства. В идеале, человеку должно было быть свойственно понимание красоты речи, письма, формы, цветосочетаний, звуков и манер. Православная ценность красоты глубоко религиозна. Эстетические чувства человека должны были дополнять и эмоционально украшать его веру.

Духовные ценности православия, истинность веры, и ученость, и дельность, и общинность, и изящество отражались в жизнеописаниях святых. Духовный идеал человека должен был иметь посредника, который мог бы служить примером в воспитании. Наличие примера – человека, достигшего развития желаемых качеств, проявившего их в жизни, реализовавшего себя и свою веру считалось необходимым для укрепления веры людей в возможность сделать тоже в своей жизни.

Русские жития святых – литературные произведения о жизни и подвигах тех, кто был причислен к лику святых православной церковью. В этих книгах предстают человеческие образы, пронесшие через всю жизнь православную веру. Они прославили себя подвигами ради православной веры. В их деяниях проявляются те стремления, из которых и состоял идеал православного человека.

Жития исследовались историками, теософами, философами и филологами. Существует достаточно много классификаций и группировок православных житий по самым различным основаниям. Агиографы – описатели жизни и деятельности святых, следуя источникам, разделяют их на подвижников во славу церкви, князей, создателей монастырей, мучеников, юродивых. Для изучения эволюции человеческого идеала и воспитательных целей в православии представляется более важным сопоставление содержания житий и других литературных произведений, созданных в различные исторические периоды.

Проведенный нами анализ периода утверждения христианских учений на Руси, периода объединения Руси [7] показал, что идеал человека в православии представлял собой образ человека, призванный пробуждать стремление к благочестию, совестливости, умеренности и сдержанности, дельности, готовности к самопожертвованию ради веры, к изяществу в соответствии с церковными канонами и православной культуре. В настоящее время эти человеческие ценности не потеряли своей актуальности и нуждаются в формировании и развитии у россиян. И хотя началом развития подлинного образования на Руси многие исследователи считают XVI век, духовные ценности зародились и укрепились в нашей стране до этого исторического периода.

Нами показано, что культура является как средством адаптации, так и средством защиты человека в условиях необратимой глобализации [8]. Именно жизненные ценности (происходящие от религиозных учений) являются основой, базисом культуры этноса или отдельной социальной общности. Поэтому развитие жизненных ценностей у учащихся, студентов позволит сделать наше общество гуманнее, «чище», толерантнее и одновременно позволит нам в определенной мере защититься от процессов глобализации.

Библиографический список

1. Введенский В.Н. Непрерывное профессиональное образование // Социально-гуманитарные знания. – 2004.- № 3. – С. 208 – 217.
2. Введенский В.Н. Социальное предназначение – важнейшая характеристика духовного развития педагога // Человек и образование. – 2006. – № 4-5. – С. 15-22.
3. Мосолов В.А. Приоритеты воспитания: прошлое и настоящее: (Опыт ист.-пед. исслед. рус. духовности): Курс лекций. – СПб.: ЦИПК ПО, 1996.
4. Жизнеописания достопамятных людей земли Русской: X – XX вв. – М., 1991.
5. Древняя Русь в свете зарубежных источников / Под. ред. Е. А. Мельниковой. – М.: Логос, 1999.
6. Смирнов С.К. История Московской славяно-греко-латинской академии. – М., 1955.
7. Введенский В.Н. История развития образования в России XIX – начала XX века (аксиологический аспект): монография. – Екатеринбург: ИИиА УрО РАН, 2007. – 124 с.
8. Введенский В.Н. Культура как средство адаптации и защиты человека в условиях необратимой глобализации // Философия образования. – 2012. – № 6. – С. 196-200.

Количество просмотров публикации: Please wait

Все статьи автора «Введенский Вадим Николаевич»

Почему светская этика расходится с православным христианством

За последнюю неделю я получил много тревожных, непонимающих и, возможно, гневных писем. Мои корреспонденты, похоже, недоумевают, почему православная этика не разделяет выводов народной светской этики. В конце концов, они оба, похоже, разделяют многие одинаковые ценности. Обе этические системы ценят «равенство», «свободу выбора», «человеческое братство», «справедливость» и «справедливость». Итак, если они разделяют эти ценности, почему православное христианство не поддерживает те же выводы?

Профессор Дэвид Фрост, директор Института православных христианских исследований в Кембридже, Англия, прочитал лекцию «Основы христианской этики: Часть I», в которой попытался ответить на этот вопрос. Вывод профессора Фроста таков:

• Народная светская этика разделяет схожие ценности, потому что народная светская этика напрямую заимствовала некоторые свои ценности из православного христианства.
• Популярная светская этика теперь приходит к совершенно иным выводам, потому что она заимствовала лишь некоторые аспекты христианского учения.
• Заимствование христианских идеалов, но отрыв их от контекста любовных отношений с Богом радикально меняет этическую систему.

Причина беспокойства и замешательства среди моих корреспондентов в том, что они знают, что у нас много общих ценностей, но просто не понимают, почему христианство приходит к таким существенно разным выводам. Вы просто не можете винить их, потому что многие христиане кажутся такими же сбитыми с толку. Недавно ректор колледжа Ксавьера был процитирован в The Age:

По моему опыту, среди молодежи существует почти полное единодушие в пользу однополых браков, и аргументы против этого почти не действуют на них.

Им движет сильная эмоциональная приверженность равенству, и это, безусловно, заслуживает уважения и восхищения. Они идеалистичны в том значении, которое приписывают любви, главной евангельской ценности.

Всю свою жизнь молодые люди находились под влиянием средств массовой информации, системы образования, политических активистов и ведущих представителей индустрии, продвигающих популярную светскую этику. Одна из моих прихожан, которой немного за двадцать, сообщает, что в школе учителя регулярно задавали ученикам сочинения наподобие: «Следует ли легализовать однополые браки?» Учитель позволял учащимся выбирать аргументы за или против предложения. Но если какой-нибудь студент был достаточно глуп, чтобы возразить против него, его сокурсники безжалостно запугивали его.

Я знаю одного усыновленного ребенка, который должен был написать сочинение об аборте и решительно возражал против него, зная, что его биологическая мать могла легко сделать аборт. Ему сказали, что его эссе провалится, если он не отправит его повторно и не будет включать аргументы в пользу аборта.

При крайнем уровне социальной конформности в системе образования и средствах массовой информации, при наличии родителей, которые не желают или не могут выражать традиционную христианскую этику, при отсутствии или небольшом количестве образцов для подражания, которые могут адекватно жить и защищать традиционную христианскую этику, конечно, молодежь собирается придерживаться взглядов, которые они делают. Средства массовой информации довольно охотно указывают на идеологическую обработку китайских студентов, но менее склонны подчеркивать, что австралийское общество воспитывает нашу молодежь так же уверенно, как и китайское общество.

Итак, давайте рассмотрим аргумент профессора Фроста:

• Как популярная светская этика зависит от христианских ценностей?
• Почему отделение этих ценностей от христианства приводит к совершенно иным выводам?

Равенство

Преамбула к Американской декларации независимости содержит следующие слова:

Мы считаем самоочевидной истину, что все люди созданы равными… согласен с. Тем не менее, несмотря на всю обширную историю, большинство людей сочло бы это утверждение довольно странным. Для Аристотеля не было само собой разумеющимся, что все люди созданы равными, потому что Аристотель учил, что некоторые расы людей по своей природе «рабы», а другие расы более склонны к «свободе». Это не было очевидно для викингов-язычников, которые вышли в море, чтобы захватить рабов. Викинги считали этих рабов рабами и регулярно подвергали их избиениям и даже обезглавливанию. Даже в наши дни участники неонацистских маршей или леворадикальные демонстранты в Шарлотсвилле, скорее всего, просто не признают равенства человечества.

Идея о том, что люди созданы равными, не может быть подтверждена доказательствами. Факты лишь указывают на наши различия:

• Некоторые из нас сильнее
• Некоторые из нас крупнее
• Некоторые из нас более спортивно одарены
• Некоторые из нас более склонны к науке
• Некоторые из нас более склонны к лидерству

Откуда же тогда берется эта идея — и это только этическая идея, а не то, что можно научно доказать —?

Это происходит из христианского учения о том, что Бог любит всех одинаково. Равенство, которое было самоочевидным для авторов Декларации независимости, было самоочевидным только потому, что они жили и работали в рамках христианской культуры.

 

Братство

Французская революция породила боевой клич: «Свобода, равенство, братство». Это боевой клич, с которым мы все можем согласиться. Профессор Фрост, однако, указывает, что концепция fraternité — братства человечества — является сугубо христианской этикой. Профессор Фрост говорит, что он регулярно предлагает своей аудитории назвать одну этическую систему, которая включала в себя братство человечества до того, как этому научило христианство.

Христианство представило миру братство человечества, потому что Святой Дух передал Евангелие каждому человеку в пределах слышимости иерусалимского храмового комплекса на его родном языке в день Пятидесятницы. Апостолы знали не только о том, что все человеческие семьи произошли от одной человеческой семьи, но и о том, что Евангелие призывает всех людей к братству — а «братство» включает женщин — в Жизни Христа.

 

Свобода

Свобода выбора последовательно преподается в православном христианстве. Свобода выбора — это христианское учение, уходящее своими корнями в историю Творения и присущее учению Евангелия. Люди свободны делать нравственный выбор — любить того, кого они выбирают, и благодарить за их благословения по своему усмотрению.

 

Так в чем же разница?

Свобода, равенство и братство являются этическими ценностями, которые разделяют православное христианство и народная светская этика. Это ценности, лежащие в основе того, что мы сегодня называем правами человека. А профессор Фрост вполне убедительно доказывает, что равенство и братство зародились в христианстве.

Так в чем же разница между этими этическими системами? Различия вызваны изъятием этих конкретных идей из более широкого круга христианских учений. Создав новый контекст для этих ценностей, они создали совершенно другую этическую систему. Давайте рассмотрим некоторые из этих различий.

 

Что является единицей анализа?

Популярная светская этика рассматривает человека как единицу анализа. Свобода означает свободу для человека. Человек становится получателем прав человека. Это позволяет популярным светским специалистам по этике утверждать, что абсолютное требование свободы для человека допускает абсолютное право на прекращение человеческой жизни (например, аборт, эвтаназия).

Православное христианство, напротив, определяет единицу анализа не как «индивидуума», а как «личность». Под «личностью» мы подразумеваем личность в контексте всех социальных отношений: привилегии личности и обязанности по отношению к Богу; блага и обязанности человека по отношению к родителям, детям, друзьям, коллегам по работе.

Мы понимаем, что люди равны — не из-за каких-то врожденных качеств внутри себя — но потому, что Бог любит всех одинаково и призывает людей любить так, как любит Он.

Мы признаем свободу выбора, но, поскольку мы признаем требования нерожденного ребенка к жизни, свободе и счастью как неотъемлемую часть того, что делает мать личностью, мы не можем согласиться с тем, что аборт морально нейтрален. Ребенок такой же человек, как и мать. Ребенок равноценен перед Богом. Жизнь ребенка так же ценна, как и жизнь матери. Поскольку мы видим мать не как обособленную личность, а как целостную личность, православное христианство делает совершенно иной вывод.

 

Что такое права человека?

В 1948 году Организация Объединенных Наций опубликовала Всеобщую декларацию прав человека. Эта основополагающая декларация придавала отдельным лицам неотъемлемую ценность и ввела права человека в качестве основы международного права.

Если вы посмотрите книгу К. С. Льюиса Простое христианство , которая была опубликована всего за несколько лет до декларации ООН, вы увидите, что Льюис естественным образом описывает человеческий долг. Ведь христиане никогда не спрашивали: «Что права есть у людей?» Христиане всегда спрашивали: «Каковы христианские обязанности?»

Христианство ставит вопрос таким образом, потому что христианская этика по своей сути кенотическая (т.е. самоотдача). Кенотическая этика гораздо более стабильна, чем требование соблюдения собственных прав человека. Ибо пользование своими правами человека зависит от поведения других; тогда как соблюдение христианских обязанностей зависит ни от кого, кроме вас. Легче измениться отдельному человеку или этому человеку заставить измениться весь мир? Таким образом, христианская этика производит более устойчивый эффект, потому что человек может жить ею и, живя ею, может начать изменение мира, которое не зависит ни от чьего предварительного выбора.

Вот конкретный пример.

Христианский долг мужа по отношению к жене — любить свою жену так же сильно, как свое тело (Ефесянам 5:28). Что, если жена не любит и не уважает его в ответ? Святитель Иоанн Златоуст, писавший в четвертом веке, учит, что муж должен все же любить свою жену, независимо от ее поведения (Слово XX).

Сегодняшняя светская этика говорит, что отсутствие чувства любви является уважительной причиной для расторжения брака (т. е. «любовь — это право человека» / «брак показывает, что мы влюблены»), в то время как христианская этика говорит, что долг мужа по отношению к жене. Мужчина может «выполнять свой долг любить» свою жену независимо от ее поведения. Это жесткое учение, особенно контркультурное сегодня, но оно дает гораздо более стабильные результаты, чем требование соблюдения своих прав.

 

Что хорошо?

Профессор Фрост утверждает, что христианская этика имеет очень простое определение добра и зла. «Хорошо то, что соответствует воле Божией. Плохо то, что несовместимо с Его волей».

Популярная светская этика, напротив, консеквенциалистская. То есть действия не имеют в себе врожденного «хорошего» или «плохого», их «хорошесть» и «плохость» вытекают исключительно из их последствий.

Каждую неделю мы наблюдаем беспокойство, вызванное консеквенциализмом в AFL. Совершенно законные действия стали приводить к регулярным дисквалификациям в 2017 году, когда о них судили почти исключительно по их результатам. Когда в 2017 году судебный захват привел к сотрясению мозга, игрока начали регулярно отстранять. Проблема, с которой сталкиваются игроки AFL, заключается в том, что их подкаты больше не оцениваются по технике (т. е. «что они делают»), а теперь почти полностью оцениваются по последствиям (т. И — вот беда — последствия трудно предсказать.

Предсказание результата — не единственная трудность консеквенциализма. Консеквенциализм также налагает значительное бремя на попытки вычислить плюсы и минусы действия. Подсчитать «наибольшую пользу для наибольшего блага» или «наименьший вред наименьшему количеству людей» очень сложно.

В рамках консеквенциализма (например, выраженного во французской Декларации прав человека ) единственным ограничением свободы человека является причинение вреда другим. Тем не менее невероятно трудно заранее понять, могут ли действия причинить вред другим и в какой степени. Консеквенциализм требует нечеловеческого уровня предсказания и расчета.

 

Что естественно?

Популярная светская этика определяет все, что обычно происходит среди людей или в животном мире, как «естественное». И то, что считается естественным, считается оправданным. Например, когда некоторые шимпанзе были идентифицированы как имеющие определенный уровень лесбийской активности, общественные активисты были в восторге. Они интерпретируют наличие поведения в популяции шимпанзе как демонстрацию того, насколько естественно это поведение для человека.

Желание любого уровня — будь то сексуальные фетиши, эскапизм, пластическая хирургия, наркотики и алкоголь, азартные игры — считаются «естественными». для них.

Но православие так не смотрит. Православное христианство признает, что обычно наблюдаемое поведение — как людей, так и животных — не соответствует воле нашего Творца. Эти «естественные» желания в православном христианстве обычно называются «страстями». Мы понимаем, что страсти хороши, когда они воздают хвалу и благодарение Богу; тогда как когда они обращены вовнутрь, удовлетворяя желания только для нашего удовольствия, тогда они начинают нас порабощать.

Православное христианство считает человеческие страсти проблематичными задолго до того, как поведение вызывает привыкание. Здесь мы стоим в стороне от популярных светских этиков и, возможно, имеем больше общего с древними философами-стоиками, которые понимали, что духовный образ жизни требует подъема над нашими низменными желаниями.

 

Заключение

Многие ценности народной светской этики напрямую зависят от христианских идеалов. Однако, заимствуя только некоторые христианские концепции, светские специалисты по этике создают совершенно иную этическую систему, которая приходит к совершенно иным выводам.

Светская этика утверждает, что допустимо любое человеческое желание не причинять вреда другим, несмотря на сложность определения степени вреда. Православное христианство признает, что люди, места и действия устанавливают священные границы; и что, если человеческое желание не направлено к Богу, оно, вероятно, будет вредным.

Светская этика утверждает, что люди по своей природе обладают железными правами. Православное христианство признает не личность, а личность — с учетом всей меры вертикальных и горизонтальных социальных отношений. Более того, православие не признает неотъемлемых прав, но признает, что Бог милует всех нас. Православное христианство не требует прав, но стремится исполнять обязанности перед Богом и ближними. Обязанности, а не права, обеспечивают гораздо более стабильную основу для принятия этических решений.

Несмотря на общее наследие некоторых идей, народная светская этика радикально отличается от традиционной православной этики. Причина, по которой православное христианство приходит к иным выводам, заключается в том, что его фундаментальное мировоззрение включает в себя не:

• индивидуализм, стремление к удовольствиям и права человека; но
• полная личность, благодарение и христианские обязанности.

 

• Чему учит Православная Церковь об эвтаназии
• Высокий взгляд отцов церкви на брак
• «Скучная догма» христианства
• Физика указывает на существование Бога
• Австралийский ученый открыл Восточную православную церковь

 

Эта статья адаптирована из лекции, прочитанной профессором Дэвидом Фростом в Кембриджском институте православных христианских исследований, под названием « Основы христианской этики: Часть I».

Восточное православие — Принципы нравственного мышления и действия

Восточное православие никоим образом не отличается от более широких христианских принципов нравственного мышления и действия, но предлагает уникальный взгляд на обещанное христианством искупление. Он учит учению обожения, или единства с Богом, которое является своего рода обожествлением, доступным для всех.

Православное учение обожения основано на нескольких ключевых писаниях Нового Завета. В посланиях, носящих его имя, Павел неоднократно описывает христианскую жизнь как жизнь «во Христе». В Евангелии от Иоанна Иисус молился: «Моя молитва не о них одних. Я молюсь и о тех, кто уверует в Меня через их послание, чтобы все они были едино, Отец, как Ты во мне, и я в тебе. Да и они да будут в нас, да уверует мир, что Ты послал Меня» (Иоанна 17:20-21). Это взаимное пребывание, Бог в нас и мы в Боге, является постоянной темой Евангелия от Иоанна. Во Втором Послании Петра мы читаем: «Чрез них Он дал нам весьма великие и драгоценные обетования, дабы вы чрез них сопричастились Божескому естеству и избежали растления в мире, вызванного злыми похотями» (2 Петра 1). :4).

Цель христианской жизни и ее ожидаемый результат — приобщиться к божественной природе. Это обожение, или обожение, и эта идея заслуживает особого обсуждения, чтобы не исказить ее смысла. Желаемый мистический союз между Богом и людьми — это истинный союз, но это союз с энергиями Бога, а не с божественной сущностью. Люди остаются полностью человечными и отличными от Бога. Но они совершенствуются в благодати, так что каждый элемент эгоизма и эгоизма исчезает, и они способны отражать божественный свет. Немногие христиане испытают обожение до Судного дня, но в этот день христиане будут воскрешены и прославлены Богом, облечены в духовное тело, излучающее божественный свет.

И все же обожение начинается здесь и сейчас, в повседневной жизни простых христиан. Все христиане призваны следовать Божьим заповедям, и пока они пытаются это делать, какими бы слабыми ни были их усилия или как бы часто они ни терпели неудачу, они в некотором роде обожествляются. Обожение начинается с покаяния и взращивается обычными рутинами христианской жизни. Чтобы стать обожествленным, христианин должен ходить в церковь, регулярно участвовать в таинствах, молиться Богу честно и с большой искренностью, читать Евангелия и соблюдать заповеди. Самые главные заповеди – это любовь к Богу и ближнему. Любить Бога — значит жить в других и для других, поэтому некоторые из величайших восточно-православных святых помнят за их служение другим, например святой Василий Кесарийский (ок. 330–379).) попечение о больных, или св. Иоанн Милостыня (ум. 619) попечение о бедных.

Искренняя приверженность соблюдению заповедей и жизни в церкви несет с собой обещание искупления, исполнившегося в воскресении сияющего тела и души. Но христиане могут ожидать даже большего. Библия говорит о новом небе и новой земле (Откровение 21:1) и о надежде на то, что само творение будет искуплено (Римлянам 8:22). В этих писаниях восточное православие видит обещание космического искупления, в котором все материальное творение преображается.

Эта вера в искупление как обожение основывается на православной интерпретации учения о Воплощении.

No related posts.