Обоняние слух зрение: Органы чувств — урок. Окружающий мир, 3 класс.

Содержание

Обостряются ли чувства человека, если он теряет одно из них

Каждый из нас хоть раз слышал, что теряя одно чувство, например, зрение, другие только обостряются! Но так ли это?

Екатерина Бельчикова

Unsplash

Миф или научный факт?

Люди обладают пятью основными чувствами: зрение, обоняние, вкус, осязание и слух. Каждое из них обрабатывается в мозге, поэтому чтобы понять, что же происходит при потере одного из чувств, нам нужно заглянуть в наш «главный компьютер».

Строение мозга

Человеческий мозг традиционно делится на шесть основных областей: лобную, теменную, затылочную, височную, а также лимбическую доли и островковую долю. Слух и обоняние контролируются височной долей, в то время как зрением управляет затылочная доля (зрительная кора). Вкус тесно связан с обонянием, и на него также влияют обонятельные нервы, в то время как осязание обычно обнаруживается и обрабатывается теменной долей.

Другие отделы мозга также влияют на наши чувства, такие как обработка визуальных сигналов (височная доля) и регистрация боли от прикосновения (островковая доля).

Чаще всего люди теряют слух или зрение. Конечно, можно потерять чувства вкуса, обоняния и осязания, но это встречается гораздо реже.

Человеческий мозг, по сути, является компьютером, поэтому мы можем легко говорить о нем с точки зрения вычислительной мощности. Например, если вы потеряете зрение, мозг будет полагаться на другие источники информации, чтобы понять окружающий мир. Исследование 2005 года показало, что когда зрительная кора не функционирует, она уменьшится в размерах, в то время как другие области мозга (слуховая кора и области, отвечающие за память и обоняние) на самом деле становятся больше!

Но влияет ли рост коры на само чувство?

Мозг распределяет энергию очень точно. Если ваша зрительная кора не работает, он не отправляет к ней вычислительные мощности, а передает их слуху и осязанию.

Это действительно помогает слепым людям полагаться на свои другие чувства. Например, они часто используют технику, которая издает тихие щелкающие звуки, которые с помощью эхо рассказывают об окружающем мире. Этот метод эхолокации может даже позволить людям определять конкретные объекты и нормально ходить, не натыкаясь на стены или препятствия.

Обостренное чувство слуха позволяет мозгу различать эхо, которое возвращается после этих щелчков. Людям, которые полагаются на зрение, это кажется невозможным, но это так. Сканирование мозга слепых людей, которые используют такую технику, показывает, что звуки обрабатываются не только слуховой корой, но и в затылочной доле (зрительная кора), несмотря на то, что они не могут «видеть».

Исследования показали, что подобное происходит и с глухими, хотя было обнаружено, что мозг этих людей использует слуховую кору для обработки сенсорных и визуальных стимулов. Несмотря на то, что человек больше не может слышать, слуховая часть мозга по-прежнему полезна в качестве «компьютерного» компонента, поэтому она передает свою вычислительную мощность другим органам чувств, усиливая их измеримым образом!

А что насчет обоняния, вкуса и осязания?

Дело в том, что обонятельные нервы — единственные известные части нервной системы, которые восстанавливаются после повреждения, поэтому мозг не тратит много энергии на переключение, если эти чувства повреждены. То есть он не пытается компенсировать потерю, ведь он понимает, что это чувство восстановится.

А осязание в принципе очень трудно потерять! Однако, слепые люди часто говорят о том, что их ощущения от прикосновений улучшаются. Например, они очень тонко ощущают изменения в температуре у окон и дверей, поэтому легко их избегают.

Иммунолог рассказал о последствиях коронавируса для слуха и зрения

3 февраля 2021, 22:22

Пандемия COVID-19

МОСКВА, 4 февраля. /ТАСС/. Коронавирус поражает наиболее уязвимые места в организме человека, в том числе мозг. Как следствие, осложнением может стать повреждение зрения и слуха, сообщил доктор медицинских наук, врач-иммунолог Владислав Жемчугов в беседе с корреспондентом ТАСС.

Зрение, обоняние и слух – кинетика человека

Это отрывок из книги «Исследование скелетно-мышечных травм», 4-е издание с веб-ресурсом Сандры Шульц, Пегги Хоглум и Дэвида Перрина.

Уникальным для этой области тела является исследование органов чувств на предмет зрения, обоняния и слуха. Это включает тщательный осмотр структур глаза и уха с использованием офтальмоскопа и отоскопа соответственно, а также проверку остроты зрения, обоняния и слуха.

Осмотр внутренних органов с помощью офтальмоскопа

Офтальмоскоп (рис. 19.8) — это инструмент, используемый при обычном осмотре глаз для выявления повреждений или заболеваний внутренних структур глаза. Он состоит из источника света в сочетании с набором линз с регулируемым фокусным расстоянием, предназначенных для осмотра структур глазного яблока. Линзы откалиброваны таким образом, чтобы можно было использовать более короткое (черная шкала, положительные значения от 0 до +16) и большее фокусное расстояние (красная шкала, отрицательные значения) для выделения структур путем перемещения их в фокус и из него. С опытом вы познакомитесь с настройками масштаба и с тем, какое фокусное расстояние лучше всего визуализирует каждую структуру. Как правило, при более коротких фокусных расстояниях фокусируются на структурах передней части глазного яблока (например, хрусталике и роговице), тогда как при более длинных фокусных расстояниях исследуются внутренние структуры (например, сетчатка и зрительный нерв). Существует два типа офтальмоскопов: прямые и непрямые. В клинических условиях вы чаще будете использовать прямой офтальмоскоп, портативный инструмент с источником света на батарейках.

Осмотр глаз с помощью офтальмоскопа.

Посетите веб-ресурс, видео 19.1, для демонстрации использования офтальмоскопа.

Для исследования внутренних структур глаза держите инструмент в одной руке, оставляя указательный палец свободным для управления фокусным расстоянием, начиная с установки линзы на ноль. Для осмотра правого глаза сядьте справа от пациента и одной рукой держите лоб, а другой держите инструмент. Комната должна быть слабо освещена во время осмотра, а офтальмоскоп должен находиться примерно в 3 дюймах (7,6 см) от поверхности глаза. Положив руку на щеку пациента, вы сможете сохранить устойчивую руку и правильное расстояние от поверхности глаза. Удерживая взгляд пациента в неподвижной точке на дальней стене, осмотрите сетчатку через зрачок правым глазом. Небольшая регулировка фокусного расстояния должна сфокусировать сетчатку. Близорукому пациенту требуется более негативная обстановка, чтобы глубже сфокусироваться на удлиненном глазном яблоке; обратное верно для дальнозорких пациентов (Munger and Baird 19).

80). Диск зрительного нерва, сетчатка и кровеносные сосуды должны выглядеть нормально. Понимание внешнего вида лучше всего достигается путем практики с обученным профессионалом.

Для исследования структур в передней части глаза увеличьте настройку приблизительно до +6, чтобы сфокусировать линзу, и постепенно увеличивайте увеличение до +15, чтобы рассмотреть структуры через переднюю камеру, включая роговицу (Munger and Baird, 1980). Обратите внимание на любые несоответствия или признаки мусора. Как и в случае с внутренними структурами, практика с обученным профессионалом улучшит ваши экзаменационные навыки.

Осмотр внутреннего уха с помощью отоскопа

Отоскоп (рис. 19.9) представляет собой источник света в сочетании с увеличительной линзой и воронкой, используемый для осмотра внутреннего уха. Воронки обычно одноразовые в гигиенических целях и регулируемые по размеру для взрослых и детей. Исследователь держит отоскоп рукой, соответствующей исследуемому уху.

Осмотр уха с помощью отоскопа.

Посетить веб-ресурс, видео 19.2, для демонстрации использования отоскопа.

Сначала осмотрите наружное ухо на наличие отека и других аномалий. Свободной рукой возьмитесь за внешнюю сторону уха, осторожно потянув его вверх, назад и наружу, чтобы вы могли осмотреть слуховой проход и барабанную перепонку. Старайтесь осторожно вводить зеркало в канал, чтобы избежать трения или давления, потому что канал очень чувствителен, и грубое введение может вызвать боль или рвотный или кашлевой рефлекс. Обратите внимание на состояние кожи, наличие инородных тел, покраснение или припухлость в канале. Если канал чист, вы можете наблюдать барабанную перепонку (барабанную перепонку) в виде бледной или сероватой структуры глубоко в канале, которая втягивается молоточком внутрь в его центре. Осмотрите мембрану на наличие признаков рубцевания, которое проявляется в виде белой утолщенной области, или признаков эритемы, рисунка мелких кровеносных сосудов, указывающего на воспаление (Munger and Baird 19).

80).

Как и при использовании офтальмоскопа, требуется значительная практика, чтобы отличить нормальные результаты от отклонений от нормы. Направляйте пациентов, если вы заметите отек, покраснение или нарушение наружного слухового прохода и барабанной перепонки, избыток серы, закупоривающий канал, или чрезмерное опухание наружного уха (ушной раковины).

Проверка остроты зрения

Таблица Снеллена, названная в честь голландского офтальмолога Германа Снеллена, относительно недорогая и простая в использовании. Он отображает 11 строк букв в порядке уменьшения сверху вниз (рис. 19)..10). В модифицированных диаграммах могут использоваться числа или переворачивающаяся диаграмма E, для которых пациенты должны указать направление, в котором обращена буква E (вверх, вниз, вправо или влево). Чтобы проверить остроту зрения, расположите пациента на расстоянии 20 футов (6 м) от глазной таблицы Снеллена. Проверьте каждый глаз по отдельности, закрыв другой, а также проверьте оба глаза вместе.

Каждая линия представляет долю остроты зрения, обычно в диапазоне от 20/20 до 20/200, и пациент оценивается на основе самой низкой строки, которую он может четко прочитать с расстояния 20 футов. Нормальным зрением считается 20/20. Острота зрения 20/50 означает, что пациент может читать с расстояния 20 футов то, что человек с нормальной остротой зрения (зрение 20/20) может читать с расстояния 50 футов. к офтальмологу для дальнейшего обследования.

Диаграмма для глаз Снеллена.

Если таблица Снеллена недоступна, вы можете грубо проверить остроту зрения, попросив пациента прочитать таблицу для оценки зрения вдаль. Вы можете проверить остроту зрения вблизи, попросив пациента назвать количество пальцев, которые вы держите перед ним, или прочитав текст на странице.

Тестирование обоняния и дыхания

Потеря обоняния или затрудненное дыхание могут возникнуть при носовом кровотечении и переломах носа, но обоняние и дыхание должны вернуться к норме после того, как спадут кровотечение и опухоль. Потеря обоняния также может быть результатом повреждения первого черепного нерва (обонятельного) и может свидетельствовать о травме головного мозга. Чтобы определить наличие запаха, попросите пациента закрыть оба глаза и описать или определить конкретный запах, которым вы махаете носом. Запах должен быть знаком пациенту и способен его идентифицировать в обычных условиях.

Тестирование остроты слуха

Временная потеря слуха часто возникает при ударах по голове или уху, но вскоре после травмы слух должен вернуться к норме. Стойкая потеря слуха может указывать на разрыв барабанной перепонки, инфекцию, отек или закупорку ушной серы. Вы можете исследовать снижение или потерю слуха на двусторонней основе, потирая два пальца друг о друга или щелкая пальцами рядом с ухом пациента. Пациенты с потерей или снижением слуха на одно ухо могут поворачивать голову во время разговора, чтобы выровнять здоровое ухо по направлению звука. Всякий раз, когда потеря слуха сохраняется или является глубокой, вы должны направить пациента к врачу для дальнейшего обследования.

Теги: Дополнительные выдержки из исследования скелетно-мышечных травм, 4-е издание, с веб-ресурсом

Как зрение — а не вкус, запах или осязание — стало чувством супермаркета — Ай Хисано

Когда я шел по ночному рынку в Тайбэе, запах специи и жареная свинина заполнили мой нос. Красочный массив ананасов и манго привлекло мое внимание. Было громко, но не слишком. Постоянный гул голода пешеходов и владельцев магазинов можно было услышать вверх и вниз по рынку. С серия жестов рук и ломаный китайский язык, я заказал миску отвара (рис каша). Я подошел к ближайшему столику и сел, чтобы насладиться едой, пока наблюдая за происходящим вокруг меня.

Но я обычно не так купи мою еду. В моем продуктовом магазине в Киото, Япония, я брожу по проходам упакованные товары и идеально размещенные продукты. Я вижу ярко-красные помидоры, яблоки и красиво завернутые кусочки мяса в холодильных шкафах, независимо от сезона. Шансов мало понюхать или попробовать образцы. Общение тоже не очень. просто нет необходимо говорить или взаимодействовать с другими людьми.

Делать покупки глазами — моя вторая натура. Но я мог бы использовать так многие другие чувства.

Изменилось то, как мы покупаем еду резко за последние полтора века. Для многих, особенно в промышленно развитых странах, покупка еды стала одномерным опытом, основанным в первую очередь на внешности. Как историк бизнеса, я был заинтригован несоответствием между тем, что мы испытываем, когда покупаем еду, и что мы испытываем и ценим, когда прием пищи — запахи, вкусы, консистенция и, конечно же, вид. Как появился визуальный информация стала королем? И что мы теряем с нашими другими чувствами отошли на второй план?

Делать покупки глазами — моя вторая натура. Но я мог бы использовать гораздо больше чувств.

В ходе расследования я обнаружил сенсорный опыт покупки и приема пищи изменился как продукт сложного взаимодействие между достижениями в науке и бизнесе, как эти достижения были отражается в нашем отношении к природе и введении новых политических и экономические силы. Со временем силы индустриализации а стандартизация подтолкнула к яркому, единообразному виду продуктов питания, доступных круглый год, знакомить людей с новыми визуальными и вкусовыми впечатлениями. Но это дорого обошлось другим чувствам и уменьшило более локальные отношения с едой.

Привлекательность для глаз превратилась в привлекательность для покупателей. Но почему и как? История того, как они стали связаны, дает представление о трансформация отношений людей с едой, природой и обществом.

Назад в прошлое: от рынка к супермаркет

Если вы жили в Нью-Йорке конца девятнадцатого века, вы вероятно, купили бы вашу еду на общественном рынке, где вы могли бы видеть и прикасаться к продуктам, нюхать сочетания продуктов и специй, которые продаются, и говорить продавцам и другим покупателям. В этой мультисенсорной среде вы бы определяют качество продуктов по их внешнему виду, запаху и текстуры и через общение.

Тем временем в обычном продуктовом магазине ваш сенсорный доступ к еде может быть относительно ограничен. Продавец обычно достает для вас товары с полки за прилавком. И хотя в продуктовых магазинах продавали некоторые скоропортящиеся продукты, их основной продовольственной торговлей были консервы и другие переработанные продукты. После остановки в продуктовом магазине вы направлялись в мясную лавку, а затем в продуктовый магазин, который был бы отдельным.

Начиная с 1920-х годов крупные продовольственные магазины начали поглощать соседние мясные лавки и продуктовые магазины. К середине ХХ века вы будут делать покупки в продуктовых магазинах, подобных тем, с которыми вы были бы знакомы Cегодня. Магазины, в которых было все, что вам нужно — мясная лавка, пекарня, продукты и упакованные предметы. Яркие огни и красочные дисплеи, проходы и проходы вариантов, тщательно выставлены и с энтузиазмом продаются.

История о бакалейной лавке Джона Боуэна в Аллентауне, штат Пенсильвания, 1920 г. Источник: Историческое общество округа Лихай/Wikimedia Commons

Стандартизация чувств

вся пищевая цепочка от производителей до дистрибьюторов и розничных продавцов с конца девятнадцатый век. Соединенные Штаты были тогда в авангарде индустриализация сельского хозяйства и пищевой промышленности, появление бизнес по производству пищевых красителей и рост современной системы розничной торговли продуктами питания. раннее развитие массового производства и массового сбыта продуктов питания доказало особенно способствует стандартизации пищевых красителей.

В связи с быстрой индустриализацией и расширением рынка в Соединенных Штатах с 1870-х годов сельскохозяйственные производители и предприятия пищевой промышленности стремились оптимизировать производство, уделяя особое внимание эффективности, постоянству и стандартизации. Благодаря этому сдвигу многие потребители получили беспрецедентное разнообразие продуктов питания. Массовое производство, системы транспортировки на дальние расстояния и холодильные технологии означали, что более широкий ассортимент как сельскохозяйственных, так и переработанных продуктов достиг более широких слоев населения. Но сенсорный опыт становился все более однородным и предсказуемым. Пакет яблок, коробка хлопьев для завтрака и банка маргарина неизменно предлагали потребителям от Лос-Анджелеса до Нью-Йорка один и тот же цвет и один и тот же вкус.

Для многих, особенно в промышленно развитых странах, покупка еды стала одномерным опытом, основанным в первую очередь на внешнем виде.

Приоритет нашего визуального опыта был ключевым для этого изменения. Цвет оказалось легче контролировать, воспроизводить и превращать в товар, чем другие сенсорные факторы. Запах еды, например, трудно было передать в печати или других СМИ. Цвет служил мощным средством коммуникации для пищевой промышленности не только для привлечения внимания потребителей, но и для стимулирования вкусовые, обонятельные и тактильные ощущения.

Фермеры, предприятия пищевой промышленности, производители красителей, правительство чиновники и промежуточные поставщики начали выделять огромные ресурсы на определять и создавать «правильный» цвет продуктов, который многие потребители признавать и со временем принимать как должное.

Производство «натуральных» и «свежих» продуктов

Реклама Libby’s Peaches 1952 года, опубликованная в Ladies Home Journal. Обратите внимание на упор на зрение. Источник: Wikimedia Commons

В поисках творчества однородные, яркие цвета как признак сочных фруктов и овощей, производители и упаковщики, как правило, отдавали предпочтение внешнему виду своей продукции, а не настоящий вкус. Несколько исследований, проведенных в 1920-е и 1930-е годы предложили производить искусственно созрели с помощью газа этилена (газ, который помог ускорить созревание процесс обработки фруктов и овощей) не приобрел полного вкуса из-за более низкой сахаристости, чем созревшие на растении. Например, одно исследование показало томаты, созревшие под действием этилена, дольше оставались твердыми, чем созревшие плоды. Твердые плоды было легко транспортировать, и они хорошо выглядели, но это произошло за счет вкуса и текстуры.

Один пример из цитрусовой промышленности Флориды демонстрирует еще более сложные отношения между вкусом и цветом. Производители апельсинов стремились создать цвет, «соответствующий» вкусу продуктов, который ожидали потребители, или тому, что, по мнению производителей, хотели потребители. Определенный сорт апельсинов, выращенных в штате, созрел без изменения цвета кожуры из-за климата. Производители считали, что эти зеленые апельсины не будут продаваться на национальном рынке, даже если фрукт будет полностью созревшим; поэтому в начале 19 века они начали окрашивать кожу в оранжевый цвет синтетическими красителями.30 с. К середине 1940-х почти 70 процентов свежих апельсинов, вывозимых из штата, были окрашены красителями.

Стремясь создать однородные яркие цвета для обозначения сочных фруктов и овощей, производители и упаковщики, как правило, отдавали предпочтение внешнему виду своей продукции, а не фактическому вкусу.

Эта практика окрашивания цитрусовых вызвала бурю негодования среди общественности, а также федерального правительства, что привело к рассмотрению дела в Верховном суде в 1958 году (дело касалось безопасности красителя, используемого для окрашивания апельсинов). Некоторые правительственные чиновники считали использование красителя неприемлемым, настаивая на том, что обработка этиленом является законной, поскольку она просто усиливает «естественный» процесс. Между тем потребители критиковали практику окрашивания как обман потребителей, считая (иногда упорно), что спелые апельсины должны выглядеть естественно оранжевыми, хотя зеленый цвет был в данном случае «естественным» цветом апельсинов. С индустриализацией и механизацией сельского хозяйства — воплощением того, что Лео Маркс назвал «машиной в саду», — грань между естественным и искусственным, особенно в отношении сельскохозяйственной продукции, становилось все труднее провести.

Создание «естественного» и «свежего» цвета было важно также для обработанных пищевых продуктов, таких как вяленые мясные продукты. С девятнадцатого века упаковщики мяса использовали синтетические красители в колбасах и других мясных продуктах, чтобы придать им «свежий» красный оттенок. Позже, в середине двадцатого века, химические компании представили различные добавки, такие как консерванты и антиоксиданты, для предотвращения обесцвечивания колбасных изделий. Красители и консерванты сделали мясные продукты «химически свежими» и предоставили розничным торговцам более стабильные и надежные способы управления свежестью продуктов, чем охлаждение и упаковка.

Красочная центральная часть

«Мы занимаемся садоводством в бакалейной лавке или гастрономе, а в в нашем выборе продуктов запах и вкус уступили место зрению». отметил ученый Министерства сельского хозяйства США в 1929 году. овощи и фрукты, а также ярко-красное мясо стали центральным элементом магазина для визуального привлечения покупателей. Бакалейщики считали, что появление дисплеев был наиболее важным фактором в привлечении потребителей и перемещении запасов фрукты и овощи, и что привлекательная экспозиция сельскохозяйственной продукции повлияло на атмосферу всего магазина. Таким образом, они организовали производство отдел в лучшем месте в магазине — обычно у входа.

В одном бакалейном журнале 1930-х годов бакалейщикам давали советы, как сделать отдел продуктов визуально привлекательным:

«Разместите чередующиеся ряды красных, белых, зеленых и желтых цветов. Сделайте узкие чередующиеся полосы или стопки красной редьки, салата, моркови, шпината и сельдерея и т. д., что создаст впечатление большого количества цветных лент. Разложите фрукты таким же образом, чередуя массы апельсинов, грейпфрутов, яблок, лимонов, мандаринов и груш, чтобы контрастирующие цвета привлекли внимание покупателя». ( Progressive Grocer , сентябрь 1935 г.)

Один бакалейщик утверждал, что, когда каждый товар демонстрировался «массовым аранжировка с особым вниманием к свежести и цветовому контрасту». покупатели не могли «сопротивляться щедрым покупкам».

Цвета продуктов и мяса были важны для работы продуктового магазина не только потому, что они украшали интерьер магазина и привлекали покупателей, но и потому, что служили важным показателем качества продуктов питания, определяющим, будет ли покупатель покупать тот или иной товар.

Оптимизация социальных взаимодействий

В то время как современные продуктовые магазины стали средой, ориентированной на видение, они также упростили наше социальное взаимодействие. В магазинах самообслуживания мы бродим по магазину самостоятельно.

Внедрение первого мерчандайзинга самообслуживания приписывается магазину Кларенса Сондерса Piggly Wiggly в Мемфисе, штат Теннесси, в 1917 году. Когда самообслуживание было новой системой в 1920-х и 1930-х годах, ни покупатели, ни продавцы не были полностью удовлетворены система. Оба хотели общения лицом к лицу, когда это было необходимо. На самом деле бакалейщики обычно в какой-то степени сохраняли работу типа обслуживания, скажем, в отделе гастрономов. Но со временем многие из этих взаимодействий также уступили место самообслуживанию. К концу 19В 50-х годах самообслуживание стало обычным способом покупки продуктов в Соединенных Штатах. Как следствие, мы больше полагаемся на свои глаза при выборе продуктов, чем на помощь специалистов, таких как мясники, торговцы рыбой и продавцы продуктов (за исключением специализированных магазинов).

Равномерно ярко-красное мясо, ярко-зеленый шпинат и сияющие красные помидоры, запечатанные в прозрачную пленку и выставленные в продезинфицированных коробках, стали воплощением эстетики «свежести» в современных супермаркетах самообслуживания.

Технологические достижения после Второй мировой войны еще больше усилили зрение. Флуоресцентное освещение означало, что еда оставалась яркой и не портилась. (лампы накаливания отдавали тепло). Прозрачная упаковка типа целлофана. якобы позволил потребителям увидеть «настоящий» вид продуктов с по на упаковке. И охлаждение замедлилось порчи скоропортящихся продуктов, таких как мясо и овощи, помогая сохранить их «свежие» цвета. Теперь потребители могли видеть продукты, но все остальные чувства ослепли.

Равномерно ярко-красное мясо, ярко-зеленый шпинат и сияющие красные помидоры, запечатанные в прозрачную пленку и выставленные в продезинфицированных коробках, стали воплощением эстетики «свежести» в современных супермаркетах самообслуживания. Яркий цвет скоропортящихся продуктов, запечатанных в прозрачную пленку и выставленных в холодильных шкафах, олицетворял то, что Сюзанна Фрейдберг назвала «промышленной свежестью» в месте, где пересекаются природа и технологии.

Мы часто делаем предположения о качестве продуктов питания на основе главным образом от того, как они выглядят, а не от факторов, влияющих на вкус и пищевую ценность. качество, например, сколько времени прошло после того, как фрукты и овощи были собрали и мясо разделали.

Последствия акцента на внешнем виде

Создание визуальной гегемонии в наших пищевых системах имело многогранные последствия. Акцент на зрение, а также стандартизация цвета сделали «природу» более доступной для более широкого круга людей. Например, научная инженерия на рубеже двадцатого века сделала консервы доступными как для потребителей из низшего, так и для высшего класса в качестве альтернативы «свежим» продуктам в течение всего года — консервщики даже утверждали, что консервы были более свежими, чем «свежие продукты». ». Внедрение синтетических красителей позволило производителям цитрусовых предоставить ярко-оранжевые апельсины как продукт природы более широкому кругу потребителей, чем раньше.

Однако эта «демократизация» породила неравенство рисков для здоровья. Более дешевые продукты питания, в том числе низкосортные консервы, в то время были более могут содержать дешевые, иногда ядовитые красящие вещества. Потребители те, кто не мог позволить себе дорогие и надежные продукты, больше подвергались риску опасности для здоровья.

Сочный, однородный вид фруктов и овощей на полке супермаркета также имел экологические последствия. Стремясь к единому внешнему виду, компании по доставке фруктов, такие как United Fruit, начали массовое производство одного сорта бананов, что привело к системе монокультуры, которая опустошила землю, а также здоровье рабочих (см. увлекательную книгу Джона Солури 9).0123 Банановые культуры ).

Акцент на внешнем виде при продаже продуктов питания, помимо прочего, приводит к значительным пищевым отходам. Каждый год в США выбрасывается 40 процентов продуктов питания. Это включает в себя 20 миллиардов фунтов продукции, которая даже не собрана и оставлена на фермах, потому что не соответствует стандартам качества, включая форму и цвет.

Чтобы решить эту проблему, новое поколение предпринимателей в середине 2010-х запустило бизнес по производству «уродливой еды». Такие компании, как Misfits Market, Imperfect Foods и Hungry Harvest, продают фрукты и овощи с дефектами и деформированными формами, такие как нецветные яблоки, кривые огурцы и крупные перцы.

Но не все впечатлены своей миссией. Одна из них — Сара Табер, которая утверждает, что сокращение отходов за счет продажи некрасивых продуктов не решит проблему. Чтобы было ясно, она не против уродливого пищевого бизнеса или уродливой еды как таковой. Она считает их повествование мифом, отмечая, что фермеры и предприятия пищевой промышленности уже используют продукты неправильной формы и обесцвеченные в качестве ингредиентов для переработанных продуктов, таких как сок и сальса. Это «вы» «выбрасываете совершенно хорошие продукты».

«Если вы покупаете уродливые продукты, и это работает на вас, это нормально, — говорит Табер. «Но вы не должны чувствовать себя обязанными покупать уродливые фрукты только потому, что кто-то сказал вам, что они спасут мир. Это не. Это просто поддержка чьей-то бизнес-модели».

Но тот факт, что существует бизнес, построенный по образцу продажи несовершенной продукции, предполагает нынешний интерес (хотя все еще меньшинство) к движению от единообразного, яркого вида фруктов и овощей, по крайней мере, среди тех, кто создал бизнес, и тех, кто которые покупают их продукцию. Станет ли этот интерес к уродливой еде новой нормой и поможет ли она увеличить разнообразие и устойчивость экосистемы и нашей жизни, еще неизвестно.

Рост интернет-магазинов

Существует новая тенденция, которая может полностью изменить наш сенсорный опыт покупок продуктов питания, — рост электронной коммерции. В период с 2016 по 2018 год стоимость продуктового онлайн-рынка удвоилась и составила почти 30 миллиардов долларов, хотя электронная коммерция остается небольшим сегментом всего продуктового бизнеса. Большинство потребителей не хотят покупать свежие продукты в Интернете. Многие из них хотят увидеть, потрогать и понюхать настоящую еду (каким бы ограниченным ни был их сенсорный доступ в обычном супермаркете) и сами выбирать еду. Однако за последние несколько месяцев онлайн-продажи продуктов питания значительно выросли, достигнув 6,6 млрд долларов в мае 2020 года (рост на 24% по сравнению с предыдущими месяцами). Пандемия коронавируса может ускорить то, как быстро люди покупают продукты в Интернете.

Виртуальный продуктовый магазин может изменить не только то, как мы покупаем продукты, но и то, как мы понимаем, что мы едим, возможно, изменив продовольственный ландшафт еще более радикально, чем появление магазинов самообслуживания столетие назад.

Продуктовый интернет-магазин, полагающийся почти исключительно на стоковые фотографии еда, предлагает еще больше удобства и еще меньше сенсорной информации — пусть только социальные взаимодействия. Виртуальный продуктовый магазин может изменить не только то, как мы покупаем продукты, но и то, как мы понять, что мы едим, что, возможно, еще больше изменит пищевой ландшафт радикально, чем появление магазинов самообслуживания столетие назад.