Пьер Бурдьё о мнимой объективности соцопросов
Рубрики : Общество, Последние статьи
Нашли у нас полезный материал? Помогите нам оставаться свободными, независимыми и бесплатными, сделав любое пожертвование или купив что-то из нашего литературного мерча.
Социальный заказ, конъюнктура, навязывание проблематики: публикуем статью, в которой известный французский социолог Пьер Бурдьё объясняет, почему не стоит доверять результатам различных соцопросов, как конструкт «общественное мнение» стал инструментом политического воздействия и какие в опросах используются приемы, помогающие создать видимость консенсуса в обществе.
Общественное мнение не существует
Прежде всего хотел бы уточнить, что в мои намерения входит не простое и механическое разоблачение опросов общественного мнения, но попытка строгого анализа их функционирования и назначения. Это предполагает, что под сомнение будут поставлены три постулата, имплицитно задействованные в опросах.
Так, всякий опрос мнений предполагает, что все люди могут иметь мнение или, иначе говоря, что производство мнения доступно всем. Этот первый постулат я оспорю, рискуя задеть чьи-то наивно демократические чувства. Второй постулат предполагает, будто все мнения значимы. Я считаю возможным доказать, что это вовсе не так, и что факт суммирования мнений, имеющих отнюдь не одну и ту же реальную силу, ведет к производству лишенных смысла артефактов. Третий постулат проявляется скрыто: тот простой факт, что всем задается один и тот же вопрос, предполагает гипотезу о существовании консенсуса в отношении проблематики, то есть согласия, что вопросы заслуживают быть заданными. Эти три постулата предопределяют, на мой взгляд, целую серию деформаций, которые обнаруживаются, даже если строго выполнены все методологические требования в ходе сбора и анализа данных.
Опросам общественного мнения часто предъявляют упреки технического порядка. Например, ставят под сомнение репрезентативность выборок.
Я полагаю, что при нынешнем состоянии средств, используемых службами изучения общественного мнения, это возражение совершенно необоснованно. Выдвигаются также упреки, что в опросах ставятся хитрые вопросы или что прибегают к уловкам в их формулировках. Это уже вернее, часто получается так, что ответ выводится из формы построения вопроса. Например, нарушая элементарное предписание по составлению вопросника, требующее «оставлять равновероятными» все возможные варианты ответа, зачастую в вопросах или в предлагаемых ответах исключают одну из возможных позиций, или к тому же предлагают несколько раз в различных формулировках одну и ту же позицию. Есть разнообразные уловки подобного рода, и было бы интересно порассуждать о социальных условиях их появления. Большей частью они связаны с условиями, в которые поставлены составители вопросников. Но главным образом, уловки возникают потому, что проблематика, которую прорабатывают в институтах изучения общественного мнения, подчинена запросам особого типа.
Так, в ходе анализа инструментария крупного национального опроса французов о системе образования, мы подняли в архивах ряда бюро этой службы все вопросы, касающиеся образования. Оказалось, что более 200 из них было задано в опросах, проведенных после событий мая 1968 г., и только 20 — в период с 1960 г. по 1968 г. Это означает, что проблематика, за изучение которой принимается такого рода организация, глубоко связана с конъюнктурой и подчинена определенному типу социального заказа. Вопрос об образовании, например, мог быть поставлен институтом общественного мнения только тогда, когда он стал политической проблемой. В этом сразу же видно отличие, отделяющее подобные институции от центров научных исследований, проблематика которых зарождается если и не на небесах, то, во всяком случае, при гораздо большем дистанцировании от социального заказа в его прямом и непосредственном виде.
Краткий статистический анализ задававшихся вопросов показал нам, что их подавляющая часть была прямо связана с политическими заботами «штатных политиков».
Предлагаемая исследованиями общественного мнения проблематика подчинена политическим интересам, и это очень сильно сказывается одновременно и на значении ответов, и на значении, которое придается публикации результатов. Зондаж общественного мнения в сегодняшнем виде — это инструмент политического действия; его, возможно, самая важная функция состоит во внушении иллюзии, что существует общественное мнение как императив, получаемый исключительно путем сложения индивидуальных мнений: и во внедрении идеи, что существует нечто вроде среднего арифметического мнений или среднее мнение.
Известно, что любое использование силы сопровождается дискурсом, нацеленным на легитимацию силы того, кто ее применяет. Можно даже сказать, что суть любого отношения сил состоит в проявлении всей своей силы только в той мере, в какой это отношение как таковое остается сокрытым. Проще говоря, политик — это тот, кто говорит: «Бог с нами». Эквивалентом выражения «Бог с нами» сегодня стало «Общественное мнение с нами». Таков фундаментальный эффект опросов общественного мнения: утвердить мысль о существовании единодушного общественного мнения, т. е. легитимировать определенную политику и закрепить отношения сил, на которых она основана или которые делают ее возможной
Высказав с самого начала то, что хотел сказать в заключении, я постараюсь хотя бы в общем виде обозначить те приемы, с помощью которых достигается эффект консенсуса.
Первый прием, отправной точкой имеющий постулат, по которому все люди должны иметь мнение, состоит в игнорировании позиции «отказ от ответа». Например, вы спрашиваете: «Одобряете ли Вы правительство Помпиду?» В результате регистрируете: 20% — «да», 50% — «нет», 30% — «нет ответа». Можно сказать: «Доля людей, не одобряющих правительство, превосходит долю тех, кто его одобряет, и в остатке 30% не ответивших». Но можно и пересчитать проценты «одобряющих» и «не одобряющих», исключив «не ответивших». Этот простой выбор становится теоретическим приемом фантастической значимости, о чем я и хотел бы немного порассуждать.
Исключить «не ответивших» значит сделать то же самое, что делается на выборах при подсчете голосов, когда встречаются пустые, незаполненные бюллетени: это означает навязывание опросам общественного мнения скрытой философии голосования. Если присмотреться повнимательнее, обнаруживается, что процент не дающих ответа на вопросы анкеты выше в целом среди женщин, нежели среди мужчин, и что разница на этот счет тем существеннее, чем более задаваемые вопросы оказываются собственно политическими.
Научный анализ опросов общественного мнения показывает, что практически не существует проблем по типу «омнибуса»; нет такого вопроса, который не был бы переистолкован в зависимости от интересов тех, кому он задается. Вот почему первое настоятельное требование для исследователя — уяснить, на какой вопрос различные категории респондентов дали, по их мнению, ответ. Один из наиболее вредоносных «эффектов изучения» общественного мнения состоит именно в том, что людям предъявляется требование отвечать на вопросы, которыми они сами не задавались. Возьмем, к примеру, вопросы, в центре которых моральные проблемы, идет ли речь о строгости родителей, взаимоотношениях учителей и учеников, директивной или недирективной педагогике и т. п. Они тем чаще воспринимаются людьми как этические проблемы, чем ниже эти люди находятся в социальной иерархии, но эти же вопросы могут являться проблемами политическими для людей высших классов. Таким образом, один из эффектов опроса заключается в трансформации этических ответов в ответы политические путем простого навязывания проблематики.
На самом деле, есть множество способов, при помощи которых можно предопределить ответ. Есть прежде всего то, что можно назвать политической компетенцией по аналогии с определением политики, являющимся одновременно произвольным и легитимным, то есть доминирующим и завуалированным. Эта политическая компетенция не имеет всеобъемлющего распространения. Она варьирует grosso modo ⓘВ общих чертах, приблизительно. – лат. соответственно уровню образования. Иначе говоря, вероятность иметь мнение о всех вопросах, предполагающих политические знания, в достаточной мере сравнима с вероятностью быть завсегдатаем музеев. Обнаруживается фантастический разброс: там, где студент, принадлежащий к одному из левацких движений, различает 15 политических направлений, более левых, чем Объединенная социалистическая партия, для кадра среднего звена нет ничего. Из всей шкалы политических направлений (крайне левые, левые, левые центристы, центристы, правые центристы, правые и т.д.), которую «политическая наука» употребляет как нечто само собой разумеющееся, одни социальные группы интенсивно используют только небольшой сектор крайне левых направлений, другие — исключительно «центр», третьи используют всю шкалу целиком.
Это сравнение можно продолжить. В деле эстетического восприятия прежде всего должно соблюдаться условие, благоприятствующее восприятию: нужно, чтобы люди рассуждали о конкретном произведении искусства как о произведении искусства вообще; далее, восприняв его как произведение искусства, нужно, чтобы у них в распоряжении оказались категории восприятия его композиции, структуры и т. п. Представим себе вопрос, сформулированный таким образом: «Вы сторонник директивного или недирективного воспитания?». Для некоторых он может обернуться вопросом политическим, относящим представление об отношениях между родителями и детьми к системе взглядов на общество, для других — это вопрос чисто моральный.
Итак, вопросник, составленный таким образом, что людей спрашивают, считают или не считают они для себя политикой забастовки, участие в поп-фестивалях, отращивание длинных волос и т. д., обнаруживает очень серьезный разброс в зависимости от социальной группы. Первое условие адекватного ответа на политический вопрос состоит в способности представлять его именно как политический; второе — в способности, представив вопрос как политический, применить к нему чисто политические категории, которые, в свою очередь, могут оказаться более или менее адекватными, более или менее изощренными и т. д. Таковы специфические условия производства мнений, и опросы общественного мнения предполагают, что эти условия повсюду и единообразно выполняются, исходя из первого постулата, по которому все люди могут производить мнение.
Второй принцип, согласно которому люди могут производить мнение, это то, что я называю «классовым этосом» (не путать с «классовой этикой»), т. е. система латентных ценностей, интериоризованных людьми с детства, в соответствии с которой они вырабатывают ответы на самые разнообразные вопросы.
Мнения, которыми люди обмениваются, выходя со стадиона по окончании футбольного матча между командами Рубэ и Валансьена, большей частью своей связности и своей логики обязаны классовому этосу. Масса ответов, считающихся ответами по поводу политики, на самом деле производится в соответствии с классовым этосом, и тем самым эти ответы могут приобретать совершенно иное значение, когда подвергаются интерпретации в политической сфере. Здесь я должен сослаться на социологическую традицию, распространенную главным образом среди некоторых социологов политики в Соединенных Штатах, которые говорят обычно о консерватизме и авторитаризме народных классов. Эти утверждения основаны на сравнении полученных в разных странах данных исследований или выборов, которые в тенденции показывают, что всякий раз, в какой бы ни было стране, когда опрашиваются народные классы о проблемах, касающихся властных отношений, личной свободы, свободы печати и т. п., их ответы оказываются более «авторитарными», чем ответы других классов.
Из этого делают обобщающий вывод, что существует конфликт между демократическими ценностями (у автора, которого я имею в виду — Липсета — речь идет об американских демократических ценностях) и ценностями, интериоризованными народными классами, ценностями авторитарного и репрессивного типа. Отсюда извлекают нечто вроде эсхатологического видения: поскольку тяга к подавлению, авторитаризму и т. п. связана с низкими доходами, низким уровнем образования и т. п., надо поднять уровень жизни, уровень образования, и таким образом мы сформируем достойных граждан американской демократии.
На мой взгляд, под сомнение надо поставить значение ответов на некоторые вопросы. Предположим блок вопросов типа: «Одобряете ли Вы равенство полов?», «Одобряете ли Вы сексуальную свободу супругов?», «Одобряете ли Вы нерепрессивное воспитание?», «Одобряете ли Вы новое общество?» и т. д. Теперь представим блок вопросов типа: «Должны ли преподаватели бастовать, если их положение под угрозой?», «Должны ли преподаватели быть солидарными с другими государственными служащими в период социальных конфликтов?» и т.
п. На эти два блока вопросов даются ответы, по структуре их распределения прямо противоположные в зависимости от социального класса опрашиваемых. Первый ряд вопросов, затрагивающий некоторый тип инноваций в социальных отношениях, в символической форме социальных связей, вызывает тем более одобрительные ответы, чем выше положение респондента в социальной иерархии и в иерархии по уровню образования. И наоборот, вопросы, затрагивающие действительные перемены в отношениях силы между классами, вызывают ответы тем более неодобрительные, чем выше респондент стоит в социальной иерархии.
Итак, утверждение: «Народные классы склонны к репрессиям» ни верно, ни ложно. Оно верно в той степени, в какой народные классы проявляют тенденцию показывать себя гораздо большими ригористами, чем другие социальные классы, в столкновении с комплексом проблем, затрагивающих семейную мораль, отношения между поколениями или полами. Напротив, в вопросах политической структуры, ставящих на кон сохранение или изменение социального порядка, а не только сохранение и изменение типов отношений между индивидами, народные классы в гораздо большей степени одобряют инновацию, то есть изменение социальных структур.
Вы видите, как некоторые из поставленных в мае 1968 г. проблем, и часто поставленных плохо, в конфликте между коммунистической партией и гошистами, оказываются непосредственно связанными с центральной проблемой, которую я здесь пытаюсь поднять, проблемой природы ответов, то есть принципа, исходя из которого эти ответы производятся. Осуществленное мною противопоставление двух групп вопросов в действительности приводит к противопоставлению двух принципов производства мнения: принципа собственно политического и принципа этического, проблема же консерватизма народных классов — результат игнорирования данного различия.
Эффект навязывания проблематики, эффект, производимый любым опросом общественного мнения и просто любым вопросом политического характера (начиная с избирательной компании), есть результат того, что в ходе исследования общественного мнения задаются не те вопросы, которые встают в реальности перед всеми опрошенными, и того, что интерпретация ответов осуществляется вне зависимости от проблематики, действительно отраженной в ответах различных категорий респондентов.
Таким образом, доминирующая проблематика, представление о которой дает список вопросов, которые задавались институтами опросов в последние два года, т.е. проблематика, интересующая главным образом властей предержащих, желающих быть информированными о средствах организации своих политических действий, весьма неравномерно усвоена разными социальными классами. И, что очень важно, эти последние более или менее склонны вырабатывать контрпроблематику. По поводу теледебатов между Сервен Шрайбер и Жискар Д’Эстеном один из институтов изучения общественного мнения задавал вопросы типа: «С чем связана успешная учеба в школе и институте: с дарованиями, интеллектом, работоспособностью, наградами за успехи?» Полученные ответы предоставляют в действительности информацию (те, кто ее сообщает, не отдают себе в этом отчета) о степени осознания разными социальными классами законов наследственной трансляции культурного капитала: приверженность мифам об одаренности, о продвижении благодаря школе, о школьной справедливости, об обоснованности распределения должностей в соответствии с дипломами и званиями и т.
п., очень сильна в народных классах. Контрпроблематика может существовать для нескольких интеллектуалов, но она лишена социальной силы, даже будучи подхваченной некоторым числом партий и группировок. Научная истина подчинена тем же законам распространения, что и идеология. Научное суждение — это как папская булла о регулировании деторождения, которая обращает в веру только уже обращенных.
В опросах общественного мнения идею объективности связывают с фактом формулирования вопросов в наиболее нейтральных терминах ради того, чтобы уравнять шансы всех возможных ответов. На самом деле, опрос оказался бы ближе к тому, что происходит в реальности, если бы в полное нарушение правил «объективности» предоставлял респондентам средства ставить себя в такие условия, в каких они фактически находятся в реальности, т. е. апеллировал бы к уже сформулированным мнениям. И если бы вместо того, чтобы спрашивать, например, «Существуют люди, одобряющие регулирование рождаемости, есть и другие — неодобряющие.
А Вы..?», предлагалась бы серия позиций, явно выраженных группами, облеченными доверием на формирование и распространение мнений, люди могли бы определиться относительно уже сформировавшихся ответов. Обычно говорят о «выборе позиции»: позиции уже предусмотрены и их выбирают. Между тем, их не выбирают случайно. Останавливают свой выбор на тех позициях, к избранию которых предрасположены в соответствии с позицией, уже занимаемой в каком-либо поле. Строгий анализ как раз нацелен на объяснение связей между структурой вырабатываемых позиций и структурой поля объективно занимаемых позиций.
Если опросы общественного мнения плохо ухватывают потенциальные состояния мнения, точнее — его движение, то причиной тому, в числе прочих, совершенно искусственная обстановка, в которой мнения людей опросами регистрируются. В обстановке, когда формируется общественное мнение, особенно в обстановке кризиса, люди оказываются перед сформировавшимися мнениями, перед мнениями, поддерживаемыми отдельными группами, и таким образом выбирать между мнениями со всей очевидностью означает выбирать между группами.
Таков принцип эффекта политизации, производимого кризисом: приходится выбирать между группами, определившимися политически, и все более определять выбор эксплицитно политическими принципами. Действительно, мне представляется важным то, что опрос общественного мнения трактует это мнение как простую сумму индивидуальных мнений, сбор которых происходит в ситуации подобной процедуре тайного голосования, когда индивид направляется в кабину, чтобы без свидетелей, в изоляции выразить свое отдельное мнение. В реальной обстановке мнения становятся силами, а соотношение мнений — силовыми конфликтами между группами.
Еще одна закономерность обнаруживается в ходе этого анализа: мнений по проблеме тем больше, чем более в ней заинтересованы. Так, доля ответов на вопросы о системе образования очень связана со степенью близости респондентов к самой системе, а вероятность наличия мнения колеблется в зависимости от вероятности иметь право распоряжаться тем, по поводу чего выражается мнение. Мнение, выражаемое как таковое, спонтанно — это суждение людей, мнение которых, как говорится, имеет вес.
Если бы министр национального образования действовал в соответствии с опросами общественного мнения (или хотя бы исходя из поверхностного знакомства с ними), он не поступал бы так, как поступает в действительности, действуя как политик, т. е. исходя из полученного телефонного звонка, визита такого-то профсоюзного деятеля, такого-то декана и т. д. На деле он поступает в зависимости от реально сложившейся расстановки сил общественного мнения, которые воздействуют на его восприятие только в той мере, в какой они обладают силой, и в той мере, в какой они обладают силой, будучи мобилизованными.
Вот почему, касаясь предвидения того, чем станет Университет в ближайшие десять лет, я полагаю, что мобилизованное общественное мнение представляет собой наилучшую основу. Как бы там ни было, факт, о котором свидетельствуют «не ответившие», факт того, что предрасположенности ряда категорий не достигают статуса общественного мнения, иначе говоря, сформировавшегося высказывания, претендующего на связность выражения, на общественный резонанс, признание и т.
д., не должен давать основания для вывода, будто люди, не имеющие никакого мнения, станут в обстановке кризиса выбирать случайно. Если проблема будет конституирована для них политически (проблема зарплаты, ритма труда для рабочих), они сделают выбор в терминах политической компетенции; если речь пойдет о проблеме, неконституированной для них политически (репрессивность внутрипроизводственных отношений), или находящейся в стадии конституирования, они окажутся ведомыми системой глубоко подсознательных предрасположенностей, которая направляет их выбор в самых разных областях, от эстетики или спорта до экономических предпочтений. Традиционный опрос общественного мнения игнорирует одновременно и группы давления, и возможные предрасположенности, которые могут не выражаться в виде эксплицитных высказываний. Вот почему он не в состоянии обеспечить сколько-нибудь обоснованное предвидение того, что случится в обстановке кризиса.
Предположим, что речь идет о проблемах системы образования. Можно задать вопрос так: «Что Вы думаете о политике Эдгара Фора?» ⓘС именем Эдгара Фора, министра национального образования, связана реформа по демократизации и модернизации высшего образования Франции, последовавшая за социально-политическими событиями, мая 1968 г.
Соответствующий закон был принят Национальным собранием в октябре того же года. Прим. перев.
Такой вопрос очень близок к вопросу избирательного бюллетеня в том смысле, что ночью все кошки серы: все согласны grosso modo (сами не зная с чем), всем известно, что означало единодушное голосование по закону Эдгара Фора в Национальном собрании. Далее спрашивают: «Одобряете ли Вы допуск политики в лицей?» Здесь уже обнаруживается четкое разграничение в ответах. То же самое отмечается, когда задают вопрос «Могут ли преподаватели бастовать?» В этом случае представители народных классов, привнося свою специфическую политическую компетенцию, знают, что отвечать. Можно также спросить: «Нужно ли изменять программы?», «Одобряете ли Вы постоянный контроль?», «Одобряете ли Вы включение родителей учащихся в педагогические советы?», «Одобряете ли Вы отмену конкурса на степень агреже?» и т. д. Так вот, все эти вопросы присутствуют в вопросе: «Одобряете ли Вы Эдгара Фора?» и, отвечая на него, люди делали выбор одновременно по совокупности проблем, для постановки которых хороший вопросник должен был бы состоять не менее, чем из 60 вопросов, и по каждому из них обнаружились бы колебания в ответах во всех направлениях.
В одном случае в распределении ответов была бы положительная связь с позицией в социальной иерархии, в другом — отрицательная, в ряде случаев — связь очень сильная, в ряде других — слабая, либо вовсе отсутствовала бы.
Достаточно уяснить, что выборы представляют предельный случай таких вопросов, как «Одобряете ли Вы Эдгара Фора?», чтобы понять: специалисты в политической социологии могли бы отметить следующее. Связь, наблюдаемая обычно почти во всех областях социальной практики между социальным классом и деятельностью либо мнениями людей, очень слаба в случае электорального поведения. Причем эта связь слаба настолько, что некоторые, не колеблясь, делают заключение об отсутствии какой-либо связи между социальным классом и фактом голосования за «правых» или за «левых». Если вы будете держать в голове, что на выборах одним синкретическим вопросом охватывают то, что сносно можно уловить только двумя сотнями вопросов, причем в ответах одни будут мерить сантиметрами, а другие — километрами, что стратегия кандидатов строится на невнятной постановке вопросов и максимальном использовании затушевывания различий ради того, чтобы заполучить голоса колеблющихся, а также множество других последствий, вы придете к заключению о том, что, видимо, традиционный вопрос о связи между голосованием и социальным классом нужно ставить противоположным образом.
Видимо, следует спросить себя, как же так происходит, что эту связь, пусть и слабую, несмотря ни на что констатируют. И спросить себя также о назначении избирательной системы — инструмента, который самой своей логикой стремится сгладить конфликты и различия. Что несомненно, так это то, что изучение функционирования опросов общественного мнения позволяет составить представление о способе, каким действует такой особый тип опроса общественного мнения, как выборы, а также представление о результате, который они производят.
Итак, мне хотелось рассказать, что общественное мнение не существует, по крайней мере в том виде, в каком его представляют все, кто заинтересован в утверждении его существования. Я вел речь о том, что есть, с одной стороны, мнения сформированные, мобилизованные и группы давления, мобилизованные вокруг системы в явном виде сформулированных интересов; и с другой стороны, — предрасположенности, которые по определению не есть мнение, если под этим понимать, как я это делал на протяжении всего анализа, то, что может быть сформулировано в виде высказывания с некой претензией на связность.
Данное определение мнения — вовсе не мое мнение на этот счет. Это всего лишь объяснение определения, которое используется в опросах общественного мнения, когда людей просят выбрать позицию среди сформулированных мнений и когда путем простого статистического агрегирования произведенных таким образом мнений производят артефакт, каковым является общественное мнение. Общественное мнение в том значении, какое скрыто ему придается теми, кто занимается опросами или теми, кто использует их результаты, только это, уточняю, общественное мнение не существует.
Оригинал: доклад, прочитанный в Норуа (Аррас) 9 января 1972 г. и опубликованный в Les Temps modernes, Janvier 1973. P. 1292-1309.
Источник: Бурдье П. Социология политики: Пер. с фр. Г. А. Чередниченко/Сост., общ. ред. и предисл. Н. А. Шматко./ — М.: Socio-Logos, 1993. — С. 159-177.
Если вы нашли ошибку, пожалуйста, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter.
общество
Похожие статьи
«Общественное мнение, или Власть цифр»
Из новостей мы периодически узнаем результаты опросов общественного мнения.
В частности, они становятся источником информации об обществе и политике: отношение народа к власти, предварительные данные о количестве избирателей, готовых поддежать того или иного кандидата. Однако делать выводы с опорой на общественное мнение необходимо осторожно. Можно ли доверять опросам, если в их результаты верится все труднее? Почему мы рассуждаем о настроениях всей страны, опросив пару-тройку тысяч человек? В книге Григория Юдина «Общественное мнение, или Власть цифр» (издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге) рассказывается о том, откуда взялось понятие «общественного мнения», как менялось его значение и способы измерения и каков его вклад в развитие демократии. N + 1 предлагает своим читателям ознакомиться с отрывком, посвященным природе опросов общественного мнения и объясняющим, почему социология не занимается его изучением.
Социология против опросов общественного мнения
Когда индустрия исследований общественного мнения только формировалась, резкую критику опросов начали высказывать социологи.
Как уже ясно из сказанного выше, опросы опирались отнюдь не на социологическое знание. Довольно быстро стало очевидно, что опросы представляют собой скорее конкурирующий подход к получению знания об обществе, а главное — они основаны на другом взгляде на организацию общества. Именно идея общества как агрегата, состоящего из изолированных голосующих индивидов, стала предметом атаки социологов.
Еще в 1947 году Герберт Блумер, бывший тогда президентом Американской социологической ассоциации, обратил внимание на то, что в индустрии опросов нет никакого внятного определения ее ключевого термина «общественное мнение». Как заметил Блумер, фактически считается, что «общественное мнение есть то, что изучают опросы общественного мнения». Когда есть цифры опроса, мы автоматически исходим из того, что они описывают некое стоящее за ними «общественное мнение», хотя принципы научного исследования явно требуют сначала определить объект изучения, а потом уже его измерять. Измерительный прибор покажет нам какой-нибудь результат, даже если просто размахивать им наугад, но откуда мы знаем, что именно мы измеряем?
Опросы выдают за общественное мнение сумму индивидуальных высказываний.
Однако образ мнения, складывающегося из агрегирования высказываний отдельных индивидов, противоречит всему, что социология говорит нам об устройстве современного общества. Реальными единицами общественной жизни являются организованные группы: сообщества, организации, клубы, семьи, партии, банды, компании, классы — именно эти образования формируют и выражают мнение по тем или иным вопросам.
В зависимости от ситуации мнение одних из них важно и влияет на направление изменений в обществе, а мнение других несущественно или вовсе отсутствует. Аналогично, внутри этих групп одни индивиды оказывают определяющее влияние на принимаемые решения и действия, а другие — не оказывают никакого и вообще могут не иметь по множеству вопросов собственного мнения. Путем суммирования мнений случайно отобранных индивидов об этих реальных общественных тенденциях ничего узнать нельзя.
Атака Блумера на опросы общественного мнения обозначила размежевание академической социологии с исследованиями общественного мнения.
У самих поллстеров аргументы Блумера не вызвали большого интереса. Отчасти это связано с тем, что они никогда не сомневались в объективном существовании общественного мнения. Поэтому простой опрос индивидов вполне может сгодиться для оценки общественного мнения, даже если Блумер и прав в том, что общественное мнение формируется группами, а не отдельными людьми.
Принципиальный недостаток опросов общественного мнения — особенно в их нынешнем виде — заключается в процедуре построения выборки. Применяемая в них сегодня процедура построения выборки вынуждает рассматривать общество, как если бы оно было собранием разрозненных индивидов. Общественное мнение, в свою очередь, считается количественным распределением индивидуальных мнений. Такой подход к обществу и такой взгляд на общественное мнение следует признать откровенно нереалистичными… Тот простой факт, что опрашиваемый либо высказывает, либо не высказывает мнение, совершенно не говорит о том, участвует ли он в формировании общественного мнения, функционально выстраиваемого в обществе.
И что важнее, даже если выборка содержит индивидов, участвующих в формировании общественного мнения, это не дает никакой информации об их роли в этом процессе.
Герберт Блумер
Но еще важнее то, что политическая реальность либеральной демократии в ХХ веке быстро менялась, и не в последнюю очередь благодаря опросам. Тот образ общественного мнения, который защищал Блумер, постепенно исчезал из американской политики. Структурированные группы и сообщества, которыми всегда была сильна Америка, медленно теряли свою силу, и вместо них на политическую сцену вышел тот самый агрегат индивидов, который имеется в виду в опросах. В результате аргумент Блумера начал работать против себя: ровно по тем причинам, по которым он отказывался считать цифры опросов «общественным мнением», теперь стало невозможно спорить, что общественное мнение превратилось именно в цифры опросов. Почему опросы так удачно почувствовали ветер перемен демократической политики и куда этот ветер дует — на этот вопрос я отвечу позже, в главе III.
Если Блумер обрушил свою критику на опросы, когда они только входили в политическую жизнь, то Пьер Бурдьё в 1972 году имел дело с практикой, без которой общество стало уже трудно помыслить. Свое возражение он сформулировал еще более резко, чем американский социолог: знаменитый доклад Бурдьё получил название «Общественное мнение не существует». Опросы претендуют на отражение некой объективной реальности, однако этой реальности просто нет.
Здесь стоит обратить внимание на то, чему именно Бурдьё отказывает в существовании. Смотря на результаты опросов, мы обычно исходим из того, что все опрошенные как-то размещают себя в пространстве возможных ответов на тот или иной вопрос — что у каждого из них имеется мнение, которое ждет того, чтобы быть высказанным. В худшем случае тот, у кого нет мнения, честно выберет вариант «затрудняюсь ответить».
Бурдьё, впрочем, обращает внимание на то, что далеко не у всех индивидов есть мнение по заданному вопросу — хотя у них может быть ясное мнение по вопросам, которые не задаются.
Далее, люди могут совершенно по-разному понимать одни и те же вопросы в зависимости от своего положения на социальной лестнице. К примеру, высшие классы обычно лучше разбираются в политике и яснее понимают, что́ интересует опросную компанию. Низшие классы те же самые вопросы могут интерпретировать по-своему, не подозревая об их политическом смысле и последствиях*.
Иными словами, «электоральная философия», которой мы руководствуемся при восприятии опросов общественного мнения, не имеет ничего общего с тем, как мнение устроено в действительности. Выборы — крайне неудачная метафора для описания общества. Люди вовсе не являются избирателями, которые по всякому вопросу имеют сложившееся мнение (или хотя бы имеют мнение, что они не имеют мнения). Сам по себе факт задавания вопроса (и последующей публикации результатов опроса) существенно меняет представления о том, что является общественно значимой проблемой, а что нет. Опрос отнюдь не нейтральный инструмент, он сам производит общественное мнение самим фактом своего появления.
Таким образом, Бурдьё вовсе не хочет сказать, что общественное мнение — это какая-то химера, которая не имеет никакого значения. Смысл его утверждения состоит в том, что общественное мнение сегодня не существует до опросов и независимо от них. Оно появляется как артефакт, порожденный опросами, и после этого начинает играть ключевую роль в политике. Можно сказать, что результаты опросов общественного мнения обладают перформативной силой*.
*
Перформатив
Социологическая критика обращена против той модели общества, которая предполагается в опросах общественного мнения — модели изолированных индивидов, обладающих мнениями. Социология оперирует более сложными моделями человеческой социальности. Поэтому вплоть до сегодняшнего дня в социологической литературе понятие «общественное мнение» встречается редко, а цифры опросов общественного мнения если и используются, то для иллюстрации — им обычно предпочитают данные специализированных исследований.
Социология и исследования общественного мнения существуют параллельно друг другу, практически не встречаясь.
Социологическая критика ориентирована преимущественно на опросы, основной метод исследователей общественного мнения. Однако в индустрии общественного мнения используются и другие методы. После опросов второй по известности среди них — фокус-группы, коллективные беседы, которые позволяют смоделировать формирование позиций в ходе обычного обсуждения между людьми (дискуссию направляет исследователь-модератор). Фокус-группы также изначально имели политические цели — они возникли для оценки эффективности пропаганды, но достаточно быстро вызвали интерес у социологов.
В 1941 году исследователь коммуникаций Пол Лазарсфельд позвал к себе домой в Нью-Йорке для знакомства теоретика Роберта Мертона — будучи уже известными в науке фигурами, они работали в одном университете, но никогда не встречались. Однако еще до того, как Мертон с супругой вошли в дом четы Лазарсфельдов, там раздался звонок — хозяина срочно вызвали в Бюро военной информации, для которого он тестировал пропагандистские материалы.
Лазарсфельд не нашел ничего лучше, как взять Мертона с собой и показать ему технологию собственного изобретения. Небольшая тестовая группа смотрела ролик, нажимала на кнопки «нравится» или «не нравится», а потом интервьюер уточнял с людьми их реакцию. Разговор был довольно формальным и напоминал обычный опрос, производившийся с несколькими респондентами в одном помещении. Мертон тут же понял, что можно получить гораздо больше информации, если начать спрашивать людей о мотивах их реакций и пытаться понять их причины. Так появилось «фокусированное интервью», получившее значительное распространение как метод в социологии. Позже пришла мысль усилить взаимодействие между членами мини-группы, и возник термин «фокус-группа», а в 1970-е годы метод стал популярным в исследованиях потребителей и общественного мнения.
За фокус-группами и опросами стоят несколько разные взгляды на общественное мнение. Если опросы подходят к общественному мнению как к заранее определенным мнениям индивидов, которые в сумме дают народную волю (та самая «электоральная философия», которую критикует Бурдьё), то в фокус-группах сильнее элемент буржуазной теории общественного мнения.
Представление о том, что общественное мнение вырабатывается в рамках дискуссии, в некоторой степени отсылает к идеалам философов Просвещения. Впрочем, уже тот факт, что фокус-группы были придуманы для разработки и тестирования пропаганды, показывает ограниченность такого взгляда. Для исследователей общественного мнения оно чаще выступает скорее пассивным зрителем, который просто принимает посылаемые ему сверху сигналы.
Существуют и иные подходы к использованию фокусгрупп. Американский политический теоретик Джеймс Фишкин предложил для выяснения и, что очень важно, формирования общественного мнения заменить привычные опросы группами, где будет осуществляться делиберация* по значимым общественным проблемам. Такие группы тоже фактически представляют собой фокусированное групповое интервью. Таким образом, Фишкин отказывается от того, чтобы полагаться на «сырое» общественное мнение, и предполагает сделать его «очищенным» — повысить осведомленность людей о проблеме и вариантах ее решения.
Кроме того, в отличие от модели Гэллапа здесь общественное мнение не формируется как сумма индивидуальных мнений, а является свойством коммуникации в группе.
*
Делиберация
Впрочем, модели Фишкина пользуются интересом не в социологии, а в политической теории и политической науке. Нельзя сказать, что общественное мнение не представляет для социологии интереса. Просто социология общественного мнения не относится к нему как к чему-то объективно существующему заранее, что нуждается только в измерении, а наоборот — исследует механизмы его производства. Главным механизмом такого рода являются именно опросы.
Подробнее читайте:
Юдин Г.Б. Общественное мнение, или Власть цифр / Григорий Юдин. — СПб. : Издательство Европейского университета в Санкт-Петербурге, 2020 — 174 с.: ил. — [Азбука понятий; вып. 11].
7.1 Что такое общественное мнение? — Американское правительство и политика в информационную эпоху
Цели обучения
Прочитав этот раздел, вы сможете ответить на следующие вопросы:
- Что такое общественное мнение?
- Каковы различные интерпретации общественного мнения?
- Чем отношение отличается от мнения?
Общественное мнение — один из наиболее часто используемых терминов в американской политике.
На самом базовом уровне общественное мнение представляет собой коллективные предпочтения людей по вопросам, связанным с правительством и политикой. Однако общественное мнение представляет собой сложное явление, и ученые разработали множество интерпретаций того, что означает общественное мнение. Согласно одной точке зрения, индивидуальные мнения имеют значение; следовательно, при принятии решений лидеры должны учитывать мнение большинства в большей степени, чем мнение меньшинства. Противоположная точка зрения утверждает, что общественное мнение контролируется организованными группами, государственными лидерами и медиа-элитой. Мнения тех, кто находится у власти или имеет доступ к власть имущим, имеют наибольший вес.
Общественное мнение часто конкретизируется с помощью вопросов, задаваемых в опросах. Политики регулярно ссылаются на опросы общественного мнения, чтобы оправдать свою поддержку или несогласие с государственной политикой. Кандидаты стратегически используют общественное мнение, чтобы заявить о себе как о лидерах или аутсайдерах предвыборной кампании.
Группы интересов и политические партии используют опросы общественного мнения для продвижения своих интересов. Средства массовой информации включают отчеты об общественном мнении в новости о правительстве и политике.
Определение общественного мнения
Что такое общественное мнение? Ученые не согласны с единым определением общественного мнения. Это понятие означает разные вещи в зависимости от того, как человек определяет «общественность» и предположения о том, чье мнение должно или действительно учитывается больше всего — отдельных лиц, групп или элит.
Проще говоря, общественность можно представить как людей, которые имеют что-то общее, например связь с правительством и обществом, перед которым стоят определенные проблемы, формирующие основу государственной политики. Не все люди имеют одинаковое отношение к проблемам. Некоторые люди являются частью внимательной общественности, которая уделяет пристальное внимание правительству и политике в целом. Другие люди являются членами проблемной общественности, которые сосредотачиваются на определенных дебатах государственной политики, таких как аборты или расходы на оборону, и игнорируют другие (Стимсон, 19).
99). Они могут сосредоточиться на политике, которая имеет личное значение; у активиста здравоохранения, например, может быть близкий родственник или друг, который страдает от длительной медицинской проблемы. Некоторые представители общественности мало интересуются политикой или проблемами, и их интересы могут быть не представлены.
Мнение — это позиция — благоприятная, неблагоприятная, нейтральная или нерешительная — которую люди занимают по определенному вопросу, политике, действию или лидеру. Мнения — это не факты; они являются выражением чувств людей по отношению к конкретному политическому объекту. Специалисты по опросу общественного мнения, интересующиеся мнением людей, часто говорят респондентам в ходе проведения опроса: «Нет правильных или неправильных ответов; это ваши мысли, которые имеют значение». Мнения связаны с установками или стойкими общими установками по отношению к людям, группам или институтам, но не тождественны им. Отношение часто формирует мнение. Например, люди, решительно выступающие за расовое равенство, поддерживают государственную политику, направленную на ограничение дискриминации в сфере жилья и занятости.
Общественное мнение можно определить в самом общем виде как сумму многих индивидуальных мнений. Более конкретные представления об общественном мнении придают большее значение индивидуальному мнению, мнению большинства, группы или элиты при рассмотрении политических решений.
Равенство индивидуальных мнений
Общественное мнение можно рассматривать как совокупность индивидуальных мнений, где все мнения заслуживают равного отношения, независимо от того, осведомлены ли лица, их выражающие, о проблеме или нет. Таким образом, общественное мнение представляет собой совокупность предпочтений людей из всех слоев общества. В основе этой точки зрения лежит использование опросов общественного мнения для определения того, что люди думают (Glynn et al., 19).99). Задавая вопросы выборке людей, представляющих население США, социологи утверждают, что они могут оценить настроение американской общественности (Herbst, 1993). Люди, которые поддерживают этот взгляд на общественное мнение, считают, что государственные чиновники должны учитывать взгляды как большинства, так и меньшинства при выработке политики.
Мнение большинства
Другая точка зрения утверждает, что общественное мнение — это мнение большинства людей по какому-либо вопросу. В условиях демократии мнение большинства должно учитываться больше всего, и им следует руководствоваться при принятии решений государственными лидерами. Мнение меньшинства менее важно, чем мнение большинства. Этот взгляд на общественное мнение согласуется с идеей всенародных выборов в том смысле, что каждый гражданин имеет право на мнение — по сути, на голосование — по конкретному вопросу, политике или лидеру. В конце концов, позиция, которую занимает большинство людей — другими словами, позиция, получившая наибольшее количество голосов, — это та позиция, которую должны принять политики.
Редко, если вообще когда-либо, общественность придерживается единого мнения. Часто существуют значительные разногласия в предпочтениях общественности, и четкого мнения большинства не возникает. Эта ситуация представляет собой проблему для лидеров, стремящихся воплотить эти предпочтения в политику.
В 2005 году Конгресс решал вопрос о финансировании исследований стволовых клеток для поиска новых медицинских препаратов. Опросы общественного мнения показали, что большинство населения (56 процентов) поддерживает исследования стволовых клеток. Однако взгляды заметно различались среди конкретных групп, которые составляли важную политическую поддержку членов. Белые протестанты-евангелисты выступали против исследований стволовых клеток (58%), аргументируя это необходимостью защиты человеческих эмбрионов, в то время как основные протестанты (69%).процентов), а католики поддерживали исследования (63 процента) (Pew Research Center for the People & Press, 2005).
Публичные дебаты среди групп
Некоторые ученые утверждают, что общественное мнение возникает в результате публичных дебатов между группами, а не из индивидуальных мнений (Glynn et al., 1999). Политические партии, заинтересованные группы, торговые ассоциации, некоммерческие организации, профсоюзы и корпорации будут формулировать свои позиции и выступать с публичными дискуссиями по вопросам, в которых они заинтересованы.
Группы, представляющие противоположные точки зрения, часто оказываются в состоянии определять социальные проблемы. В то время как отдельным людям часто бывает трудно заявить о своих взглядах и заставить их восприниматься всерьез, у организованных групп есть ресурсы, такие как лоббисты и финансирование для проведения опросов и оплаты рекламы, а также способность привлекать внимание политиков и масс. СМИ. Социальные сети упростили для групп, не имеющих значительных ресурсов, возможность публиковать свое мнение с помощью групп Facebook и других платформ.
Группы усердно работают над тем, чтобы сформулировать дискуссию по проблеме в свою пользу. Они часто оценивают общественные предпочтения и используют эту информацию при разработке медийной тактики, чтобы заручиться поддержкой своей позиции (Kollman, 1999). Противоборствующие группы будут представлять конкурирующие данные опросов общественного мнения, чтобы повлиять на лиц, принимающих решения, и на прессу. В 1997 году участие Соединенных Штатов в саммите в Киото, Япония, где страны подписали договор о климатическом контроле, вызвало шквал сообщений в СМИ о глобальном потеплении и способности смертоносных газов вызывать изменение климата.
Большинство американцев тогда считали, что глобальное потепление существует и что необходимо предпринять шаги для борьбы с этой проблемой (Krosnick, Visser, & Holbrook, 19).98). Такие группы, как Фонд защиты окружающей среды, Гринпис и Сьерра-клуб, выступающие за то, чтобы правительства ограничивали загрязнение окружающей среды компаниями, работающими на ископаемом топливе, и производителями автомобилей, ссылались на данные опросов общественного мнения, показывающие, что более 70 процентов общественности согласны с этими действиями. Организации, представляющие интересы отрасли, такие как ныне прекратившая свое существование Глобальная климатическая коалиция, использовали опросы общественного мнения, показывающие, что общественность не хочет жертвовать работой или ограничивать потребление энергии в личных целях, чтобы остановить глобальное потепление (Wilson, 19).98). Дебаты в СМИ между конкурирующими группами повлияли на общественное мнение в течение следующего десятилетия. Произошло резкое изменение мнения, поскольку в 2010 году только 52 процента считали, что глобальное потепление представляет собой проблему (Borick, Lachapelle, & Rabe, 2011).
Мнение элиты
Политики, социологи, специалисты в области политики, активисты и журналисты заняли позицию лидеров общественного мнения, которые формируют, создают и интерпретируют общественное мнение. Эти политические элиты занимаются общественными делами — это их работа (Заллер, 19 лет).92). Известный журналист и общественный обозреватель Вальтер Липпман заметил, что у обычных людей нет ни времени, ни желания заниматься невыполнимой задачей — не отставать от бесчисленных проблем, с которыми сталкивается нация. Они не имеют возможности непосредственного участия в большинстве политических событий и вынуждены полагаться на сообщения из вторых рук, передаваемые элитами, в первую очередь, через средства массовой информации. По мнению Липпмана, общественным мнением лучше всего управляют специалисты, обладающие знаниями и способностями для продвижения политики. Таким образом, больше всего должно учитываться мнение элиты, а не мнение рядовых граждан.
Средства массовой информации в значительной степени полагаются на мнение правительственных элит, особенно при освещении внешней политики и внутренних вопросов, таких как экономика и занятость.
Широта освещения в новостях иностранных дел ограничена, чтобы отразить диапазон точек зрения, выраженных официальными лицами, такими как члены Конгресса, которые обсуждают эти вопросы. Голоса обычных американцев гораздо менее заметны в новостях (Bennett, Lawrence, & Livingston, 2007). Как заявил политолог В. О. Кей, «Голос народа — всего лишь эхо» (Кей-младший, 19 лет).61).
Рис. 7.2 Мнения экспертов
«Говорящие головы», высказывающие мнение элиты о проблемах, событиях и лидерах, заполонили кабельные новости.
Wikimedia Commons — общественное достояние.
Мнение элиты все чаще выражается экспертами, которые высказывают свое мнение или комментируют политические вопросы. Профессора колледжей, лидеры бизнеса и профсоюзов, лоббисты, представители по связям с общественностью и социологи — типичные ученые мужи, высказывающие экспертное мнение. Некоторые эксперты представляют явно пристрастные или идеологические точки зрения и выборочно используют данные общественного мнения для поддержки своих позиций.
Эксперты могут зарекомендовать себя как эксперты по государственным делам и политике благодаря своим частым появлениям в СМИ в качестве «говорящих голов» в программах кабельного телевидения, таких как CNN, MSNBC и Fox News.
Ключевые выводы
Общественное мнение можно определить в широком смысле как коллективные взгляды людей в обществе. Это сложная концепция, учитывающая мнения отдельных граждан, групп и элит. Общественное мнение распространяется через средства массовой информации, часто экспертами, которые пропагандируют взгляды элиты.
Ссылки
Bennett, WL, Regina C. Lawrence, and Steven Livingston, When the Press Fails (Чикаго, Иллинойс: University of Chicago Press, 2007).
Борик, Ч.Р., Эрик Лашапель и Барри Г. Рэйб, «Сравнение климата: общественное мнение об изменении климата в Соединенных Штатах и Канаде», Вопросы исследований в области управления, , вып. 39, апрель 2011 г., по состоянию на 11 апреля 2011 г., http://www.
brookings.edu/~/media/Files/rc/papers/2011/04_climate_change_opinion/04_climate_change_opinion.pdf.
Glynn, C.J., Susan Herbst, Garrett J. O’Keefe, and Robert Y. Shapiro, Public Opinion (Boulder, CO: Westview, 1999).
Хербст, С., Пронумерованные голоса (Чикаго: University of Chicago Press, 1993).
Key Jr., VO, Public Opinion and American Democracy (Нью-Йорк: Альфред А. Кнопф, 1961).
Коллман, К., Внешнее лоббирование (Принстон, Нью-Джерси: Princeton University Press, 1999).
Кросник, Дж. А., Пенни С. Виссер и Эллисон Л. Холбрук, «Американское мнение о глобальном потеплении», Resources no. 133 (осень 1998 г.): 5–9.
Исследовательский центр Пью для людей и прессы, «Дополнительно см. Преимущества исследований стволовых клеток» (Вашингтон, округ Колумбия: Исследовательский центр Пью, 23 мая 2005 г.).
Стимсон, Дж. А., Общественное мнение в Америке , 2-е изд. (Боулдер, Колорадо: Westview, 1999).
Уилсон, Г. Р., «Глобальное потепление: конкурирующие идеи и группы интересов», Проект общественного мнения , 2 мая 1998 г., по состоянию на 19 июня 2005 г., http://www.southerner.net/fast/pocompet.html.
Заллер, Дж., Природа и происхождение массового мнения (Нью-Йорк: Кембридж, 1992).
Глава 9: Общественное мнение и СМИ
Глава 9
Введение
Общественное мнение — отношение граждан к политическим вопросам, лидерам, институтам и событиям — служит политической основой поддержки современных политиков. Президенты, члены Конгресса и даже Верховный суд должны учитывать общественное мнение в своих усилиях по управлению, разработке и осуществлению политики. Как стандарт, по которому мы судим о силе американской демократии, общественное мнение — его происхождение, его развитие и его влияние — является ключевой проблемой современной политической науки. Действуя как на индивидуальном, так и на коллективном уровне, общественные предпочтения довольно сложны.
Понимание происхождения общественного мнения, состояния современных общественных знаний о политике и способов, которыми политические элиты и средства массовой информации формируют общественное мнение, являются ключевыми целями этой главы.
- Что такое общественное мнение?
Что такое общественное мнение? Как это выражается? Каковы наиболее распространенные темы, по которым люди придерживаются политических взглядов? В какой степени характер американского общественного мнения лучше всего описывается как ориентированный на консенсус или как свидетельство поляризации?- Общественное мнение — это совокупность взглядов и интересов многих граждан в отношении политических вопросов, лидеров, институтов и событий.
- Есть области общности или консенсуса в американском общественном мнении, включая консенсус в отношении легитимности правительства, равенства возможностей, свободы и демократии.
- Тем не менее, есть много областей, в которых общественность расходится во мнениях по политическим вопросам, и люди выражают свои различные мнения в частном общении с должностными лицами, в публичных письмах и заявлениях, а также в ходе голосования.
- Источники общественного мнения
Откуда американцы берут свое мнение о политике? Какую роль играет личный интерес в определении политических взглядов? Каковы наиболее распространенные источники политической социализации и как они проливают свет на различия во мнениях, которые занимают американскую политику? Какова роль политической идеологии в организации политических взглядов американцев?- Предпочтения людей в отношении политики и политики частично основаны на личных интересах, включая экономические интересы, а также интересы, вытекающие из законов, касающихся географического положения, социального статуса и других личных качеств.
- Отношение людей к политике также, как правило, формируется глубинными ценностями, которые глубоко укоренились и отражают устоявшиеся общественные нормы.
- Личности людей также формируют их предпочтения, поскольку они затрагивают фундаментальные психологические привязанности, выходящие за рамки интересов и ценностей.
- Предпочтения формируются социально, как продукт различных агентов и процессов, известных как политическая социализация. Существует множество агентов социализации.
- Семья является важным агентом социализации. Дети часто (хотя далеко не всегда) перенимают политические предпочтения своих родителей.
- Образование, часто являющееся великим уравнителем и источником общих ценностей, также порождает политические разногласия, поскольку различия в уровне образования тесно связаны, например, с различиями в участии в политической жизни.
- Невольные социальные группы (например, гендерные и расовые группы), а также добровольные социальные группы (например, политические партии, профсоюзы, религиозные организации, образовательные и профессиональные группы) приводят к важным различиям в политических взглядах. В опросах неоднократно проявляются модели различных мнений, основанных на расе, этнической принадлежности, религиозной принадлежности и поле.
- Изменение политических условий, связанных с различиями между поколениями, и когда люди впервые вербуются для участия в политической жизни, могут изменить политические взгляды и поведение.
- Иногда убеждения, взгляды и мнения людей объединяются, чтобы сформировать политическую идеологию (то есть общую философию о роли правительства).
- Либералы склонны поддерживать политические и социальные реформы; обширное государственное вмешательство в экономику; федеральные социальные службы; больше усилий в интересах бедных, меньшинств и женщин; проблемы окружающей среды; и права потребителей.
- Консерваторы склонны поддерживать социально-экономический статус-кво; многие поддерживают меньшее правительство, выступают против регулирования бизнеса, выступают против абортов, поддерживают школьную молитву и выступают за сохранение американской военной мощи.
- Как формируются политические взгляды?
Каково состояние политической внимательности и политических знаний американских граждан? Каковы последствия нынешнего состояния политических знаний в Америке?- Поскольку получение политической информации обходится дорого, американцы уделяют политике недостаточно времени, энергии или внимания, чтобы полностью понять или оценить проблемы; это «рациональное» невежество в политике приводит к тому, что граждане имеют мало знаний и осведомленности о политике.
- Когда американцы ищут информацию о политике, многие стремятся получить «дешевую» политическую информацию, следуя советам других, которым доверяют (например, министров, комментаторов, журналистов, друзей и т. д.), или интерпретируя проблемы в свете прежних общих убеждений и идеологии.
- Последствия этой коллективной невнимательности к политике включают неспособность отдельных лиц защищать свои политические интересы и тот факт, что широко распространенная невнимательность открывает демократические процессы для большего манипулирования теми, кто стремится формировать общественное мнение. Тем не менее, демократическая политика возможна благодаря «магии агрегации».
- Все правительства пытаются манипулировать верованиями своих граждан, хотя в Америке правительственные сообщения конкурируют со многими другими политическими деятелями. Хотя они различаются по тому, как именно они подходят к изменению общественного мнения, все недавние президенты использовали опросы типа предвыборной кампании, чтобы измерить и сформировать общественное мнение.
- Политические, деловые и общественные группы являются лидерами мнений, которые стремятся формировать общественное мнение по отдельным вопросам и продвигать идеологические идеи.
- Средства коммуникации являются одной из самых мощных сил, действующих на рынке идей. Средства массовой информации можно рассматривать как посредников между политическими элитами, с одной стороны, и народом, с другой. Тем не менее, это посредники с эффектом: СМИ задают общественную повестку дня; «загрунтовать» критерии, по которым граждане оценивают политиков и политические события; и «оформлять» события и проблемы таким образом, чтобы это влияло на общественное толкование политики.
- Поскольку получение политической информации обходится дорого, американцы уделяют политике недостаточно времени, энергии или внимания, чтобы полностью понять или оценить проблемы; это «рациональное» невежество в политике приводит к тому, что граждане имеют мало знаний и осведомленности о политике.
- СМИ как институт
Какова роль СМИ в донесении информации до населения? Как круглосуточные кабельные новостные сети изменили то, как люди получают информацию?- Американцы получают новости из трех основных источников: вещательных СМИ (радио и телевидение), печатных СМИ (газет и журналов) и, все чаще, Интернета.
- Телевизионные новости, достигая большего числа американцев, чем любой другой источник новостей, выполняют важную функцию по предупреждению зрителей о проблемах и событиях. Тем не менее, эти СМИ часто предлагают немного больше, чем заголовки с картинками и мало подробностей. Радионовости, как правило, немного больше, чем заголовки, с пятью минутами новостей в час.
- Печатные СМИ остаются очень важным источником новостей, отчасти потому, что они определяют повестку дня для вещательных СМИ и потому, что они предоставляют больше контекста для анализа. Кроме того, экономические, социальные и политические элиты страны полагаются на подробное освещение в печати, чтобы информировать и влиять на свои взгляды по важным общественным вопросам. В последние годы газеты столкнулись с экономическими трудностями из-за сокращения тематической и другой рекламы, поскольку люди обращаются к бесплатным интернет-сайтам, таким как Craigslist.
- Интернет становится одним из основных источников новостей. Однако наиболее просматриваемый контент состоит из электронных версий печатных источников. Одним из больших преимуществ является то, что они потенциально могут сочетать глубину охвата печатных изданий с частым обновлением новостей вещания. Блоги также являются важным новым аспектом, позволяющим людям комментировать новости и освещать важные истории, которые, возможно, были упущены.
- Хотя правительство Соединенных Штатов не владеет средствами массовой информации и не контролирует их, оно регулирует содержание и право собственности на вещательные СМИ. С другой стороны, печатные СМИ практически свободны от вмешательства государства.
- Вещательные компании должны предоставлять кандидатам на один и тот же политический пост равные возможности для доведения своих сообщений до общественности. Это известно как правило равного времени . Кроме того, в законе о праве на опровержение говорится, что лицам должна быть предоставлена возможность отвечать на личные нападки. Доктрина справедливости , которая не применялась с 1985 года, гласила, что вещательные компании, которые транслировали программы по спорным вопросам, должны были предоставлять эфирное время для противоположных взглядов.
- Предварительное ограничение — это политика, в соответствии с которой государственные органы не могут подвергать цензуре или блокировать публикацию материалов, за исключением самых крайних обстоятельств. Тем не менее, газеты все еще могут быть предметом дел о клевете постфактум.
- Вещательные компании должны предоставлять кандидатам на один и тот же политический пост равные возможности для доведения своих сообщений до общественности. Это известно как правило равного времени . Кроме того, в законе о праве на опровержение говорится, что лицам должна быть предоставлена возможность отвечать на личные нападки.
- Одним из мощных инструментов средств массовой информации является установка повестки дня или привлечение внимания общественности к важным вопросам. СМИ также могут выдвигать критерии, по которым граждане оценивают политиков и политические события и обрамляет событий и вопросов таким образом, что это влияет на общественное толкование политики. Из-за дисбаланса в информации, доступной из-за того, что средства массовой информации обрамляют ситуацию, президент может иметь преимущество в определении повестки дня и политических заявлениях.
- Американцы получают новости из трех основных источников: вещательных СМИ (радио и телевидение), печатных СМИ (газет и журналов) и, все чаще, Интернета.
Однако наиболее просматриваемый контент состоит из электронных версий печатных источников. Одним из больших преимуществ является то, что они потенциально могут сочетать глубину охвата печатных изданий с частым обновлением новостей вещания. Блоги также являются важным новым аспектом, позволяющим людям комментировать новости и освещать важные истории, которые, возможно, были упущены.
Доктрина справедливости , которая не применялась с 1985 года, гласила, что вещательные компании, которые транслировали программы по спорным вопросам, должны были предоставлять эфирное время для противоположных взглядов.