Разное

Определение космополитизм: Космополитизм как политическая философия — все самое интересное на ПостНауке

ОпубликованоАвторalexxlab

Об истоках идеи космополитизма: русский и европейский взгляд

В нашем современном сознании словосочетание «безродный космополит» давно уже соотносится с известными политическими кампаниями сталинских времен. Вряд ли стоило бы здесь говорить, что происхождение оно имеет гораздо более давнее и что слово, пришедшее из греческого языка, преимущественное право гражданства получило во Франции XVIII века — того века, который, собственно, и считается космополитическим по преимуществу. Когда Европа почти не мыслила свое существование без приставшего к ней эпитета — французская. Гораздо существеннее, однако, попытаться понять, как и почему одиозная этикетка безродности выросла из самой благородной интенции быть человеком мира. Именно этому вопросу и посвящена настоящая статья.

«Повсюду дома» versus дикарь, способный чему-то научить европейца

Если проследить то, как слово «космополит» трактовалось во французских словарях с конца XVII века, результат не может не показаться удивительным. Во Всеобщем словаре Антуана Фюретьера (1690) словарной статьи «Космополит» еще не имеется, однако косвенным образом роль космополита определена в статье «Отчизна» («Patrie»), где в традиции стоиков осмысляется философ, чувствующий себя «повсюду дома». В словаре Трево («Dictionnaire de Trevaux», 1720) космополит определяется как гражданин мира, человек, который нигде не чувствует себя иностранцем. Правда, появляется уже и некое предостережение: сознание универсальности человеческой природы отнюдь не обязательно означает открытость миру: велика при этом опасность забвения различий, что существуют между разными представителями человеческого рода.

Французский Академический словарь 1762 года неожиданно дает космополиту отрицательную трактовку: тот, кто не мыслит для себя никакой родины, космополит — плохой гражданин [Fink 1997]. Не без иронии описан космополит и в одноименной статье Энциклопедии — как человек без постоянного места обитания, и отсылка в ней к статье «Философ» статус космополита явно повышает [Сosmopolitain… 1754: 297].

Анализ реального (а не словарного) отношения к космополитизму в XVIII веке дает несколько иную картину. С одной стороны, неоспоримо, что уже при Людовике XIV и Людовике XV Париж, равно как и Версаль, становится не только центром притяжения, но и культурной моделью для представителей иных наций. Универсализм французского языка, на котором говорит «вся Европа» (производное от идеи космополитизма), официально, по инициативе Ривароля, утверждается Академией в 1786 году, и этот тезис вслед за тем будет повторен Берлинской академией. Это накладывает отпечаток не только на бытование самого французского языка, но и на те переводы, которые делаются с других языков и которые широко допускают появление так называемых «les belles infidels» — во имя принципа французской ясности.

В отличие от Франции начала XIX века (наполеоновская эпоха) Франция XVIII века была открыта произведениям иностранной литературы, интерес к которым достигает своего апогея в 1750–1770-е годы в журналах с соответствующими названиями — «Journal étranger» (1754–1762) и «L’Année littéraire» (1754–1789). Другие популярные еженедельники и газеты охотно публиковали путевые заметки и отчеты миссионеров. Добавились и контакты с иностранцами, эмигрантами и теми, кто искали во французской культуре источник вдохновения (а среди них — Болингброк, Гамильтон, Гальяни, Гораций Уолпол, Томазиус, Виланд и прочие). Мир таким образом расширял свои границы, но сосредоточивался в пределах Франции (а точнее, в Париже).

Космополитизму способствовало также и развитие франкмасонства, предписывавшего относиться к иностранцам как к братьям и ставившего конечной целью создание всемирной республики, основанной на равенстве и братстве1. Еще одним очагом космополитизма были, конечно же, салоны, существовавшие не только во Франции, хотя именно Франция, с XVII века и вплоть до Революции, определяла их модус бытования как малой модели Версальского двора, управляемого женщиной, вокруг которой собирался сонм ярких и одаренных мужчин. Салоны эти были местом встречи образованных аристократов, иностранцев, стекавшихся в Париж со всей Европы и Америки [Pascal 2007; L’invention… 1994]; начиная с 1750-х годов они раскрыли свои двери также и ученым, и художникам, сообщив им тем самым статус космополитов. Таков был салон госпожи де Ламбер в Со, считавшийся первым космополитическим салоном во Франции, салоны госпожи де Трансен, позже — госпожи дю Деффан, а также госпожи Неккер, матери де Сталь, которой покровительствовал министр Тюрго. Создание Энциклопедии и появление группы «Философ» в середине века, определявшей интеллектуальную жизнь Франции вплоть до Революции, способствовали распространению философии Просвещения, которая пришла на смену легкой поэзии, царившей в салонах XVII века. Возникавшие в Европе салоны по образцу французских исповедовали те же просветительские принципы (таков был франкофильский кружок Софии-Доротеи, супруги Фридриха Великого, Святое сообщество (Сommunauté des Saints), собиравшееся вокруг Каролины Гессен-Дармштадской, застольное общество Анны-Амалии, герцогини Саксен-Веймарской и прочих [Picard 1943]).

Одним из ярких проявлений космополитизма стал «Grand Tour» — образовательное путешествие, которое знакомило европейскую аристократию с другими странами, их нравами, обычаями и так далее, благодаря чему расширялся горизонт и молодые люди излечивались «от узкого национализма» [Fink 1997: 276]. Как утверждал П. Бейль, «мудрец должен быть космополитом, его родина там, где царят здравый смысл и разум, а его соплеменники — те, кто, как и он, постоянно пребывают в поисках Истины»2 [Fink 1997: 276]. Отголоски такого рода путешествий слышны еще и в «Рене» Шатобриана, и в «Паломничестве Чайльд-Гарольда» Байрона.

Так постепенно, на протяжении XVIII века, а точнее, до революционных событий, космополитизм становится одной из самых модных (и, в сущности, благородных) тенденций. Роман «Космополит, или Гражданин мира» пишет в 1750 году Фужере де Монбронн, тот самый романист и по совместительству авантюрист, чья «Штопальщица Марго» (1753) послужила прообразом «Пригожей поварихи» (1770) М. Чулкова. Гельвеций утверждает, что чем более просвещенными становятся народы, тем более открытыми они оказываются к Другому (трактат «De l’esprit», 1758).

Однако именно открытие Другого (иностранца, чужака), неизменно сопровождавшее торжественное шествие космополитизма, таило подспудную опасность. Особым потрясением для идей универсализма и космополитизма были открытие индейцев Америки и Новой Франции и открытие Китая. По поводу тех и других мнения разделились. В индейцах одни видели людей добрых, хотя и жестоких (Рейналь), другие — глупых идолопоклонников и каннибалов. Собственно, истоки этой полемики обнаруживаются еще в конце XVI века у Монтеня. На самом апогее эпохи Просвещения Дидро и Бугенвиль содействуют распространению мифа о добром дикаре, более честном, сильном и одновременно чувствительном, чем европейцы. Рожденные свободными, они счастливее, чем так называемые цивилизованные народы, отчужденные условностями, институци­ями и противоестественными законами, как утверждал Дидро в «Рассуждениях о науках и искусствах». Подхваченный Руссо, вывод этот оказался сильнейшим ударом, нанесенным по идее космополитизма. И если в женевской редакции «Общественного договора» (1762) Руссо возмущается «так называемыми космополитами, которые <…> похваляются тем, что любят весь мир, получая тем самым возможность никого не любить конкретно» [Rousseau 1997: 158], то в 1772 году он будет еще и сокрушаться о том нивелировании, которое влечет за собой европейский космополитизм, стирающий все национальные различия.

Эти два антиномичных видения дикаря (хороший и плохой) на самом деле все равно оставались совершенно европоцентричными: аборигены интересовали не сами по себе, но лишь как контраст европейской модели, как выражение восхищения или, наоборот, собственной неудовлетворенности [Fink 1997]. Таким было, в частности, открытие в XVIII веке Китая, цивилизации, которую, в особенности миссионеры-иезуиты, определяли не только как равную европейской, но даже высшую. Вслед за ними Китай как страну просвещенного абсолютизма и просвещенного императора Кан-Си, издавшего эдикт о веротерпимости, увидел Вольтер. Другие же (Монтескье и Рейналь) упрекали миссионеров за апологию Китая, утверждая, что честь и добродетель незнакомы народу, живущему в деспотической стране [Etiemble 1989].

Так формируются два лика космополитизма: интерес к Другому как проявление любознательности и признание Другого, но… по европейской модели (миссионеры-иезуиты, Дидро, в отдельных случаях Вольтер) и как проявление неудовлетворенности и поиска в Другом искомой модели, подсказывающей возможные пути реформ (Вольтер, Рейналь) [Fink 1997; Hasard 1930].

В «Персидских письмах» Монтескье выбирает еще один путь, не нарциссизма (европоцентризма) и не этноцентризма: за нравами Франции он заставляет наблюдать двух наивных дикарей и тем самым разоблачает абсурдность тех традиций и привычек, которые во Франции мыслятся как «респектабельные». Этот прием (путешественники сопоставляют парижские нравы с нравами, царящими у них дома), получивший большое распространение не только во Франции, но и в Европе, научил осознавать всю относительность существующих критериев, попутно способствовав пробудившемуся интересу к Азии.

Зададимся вопросом: откуда же тогда появляется в Энциклопедии просветителей столь подозрительное и взрывоопасное определение космополитизма, которое было приведено выше? И почему еще до начала Революции, которая во многом свела на нет инаковость, заменив оппозицию «свое — чужое» альтернативой «свобода — рабство» и сменив космополитизм «воинствующим мессианством революционных настроений» [Fink 1997: 277], идея единой органической эволюции всех европейских наций начинает казаться подозрительной?

Рассмотренные нами случаи только подтверждают, что, как уже было сказано выше, именно открытие Другого, благородная интенция космополитизма, пробуждающая интерес к инаковости, порождает, как оборотную сторону медали, патриотизм, при случае перерастающий в национализм и неприятие чужого [Suratteau 1983]. И если в Германии Лессинг, осудив национальную и конфессиональную нетерпимость, показывает в «Натане Мудром» (1779), как люди часто более гордятся своей национальной принадлежностью, нежели стремятся преодолевать предрассудки, чтобы иметь право называться членами одной великой семьи, то патриоты во Франции не могут допустить, чтобы философия прославляла, например, философа на троне (Фридриха II), ставшего в это время врагом Франции. А оказавшиеся во время и после Революции в России французские эмигранты внушают русской аристократии под видом универсалистской (то есть космополитической) идеи всю ту же по сути франкоцентричную, национально окрашенную идею — быть единственным продолжателем традиций уже не существующего Версальского двора. Позиция, которая, как легко понять, вызывала и обратную реакцию.

Русская версия космополита: век XIX

В Словаре русского языка XVIII века первое употребление слова «космополит» зафиксировано как относящееся к 1768 году. Появляется оно в тексте, являющемся переводом с французского, и определяет космополита как «гражданина всего света». Следующий раз слово было употреблено почти 20 лет спустя в разделе «Известия о ученых делах» «Ежемесячных сочинений к пользе и увеселению служащих», первого в России ежемесячного научно-популярного журнала, издававшегося Петербургской Академией Наук в 1755–1764 годах. Анонимный автор обзора, делясь своими мыслями, которые «приходили когда увидел в газетах упоминание о книге «The citizen of the World; or Letters from a Chinese Philosopher to his friends in the East», то есть «Гражданин света, или письма Китайского философа живущего в Лондоне к приятелям его в восточных землях»» [Известия… 1763: 474], определял звание космополита как награду, которую, однако, необходимо заслужить: «По признанию всех честных людей, Космополит, или гражданин всего света, есть Моралическое знание для достойнейших членов человеческого общества; оное никому не приличествует, кроме показывающему самим делом, что не токмо совестной он гражданин отеческого своего города <…> но и член того великого союза, по коему нет различия между народами <…> Сих качеств исполненной человек может по правде Космополитом, или гражданином всего света, называться и то ему приносит великую честь…» [Известия… 1763: 473]. Впрочем, предварительно автор уточнил: «…не все имеют об нем (космополитизме. — Е. Д.) точного и справедливого понятия» [Известия… 1763: 472]. О том, что точного понятия действительно не существовало, свидетельствовал еще один переведенный в 1787 году с французского текст, где толкование слова вызывало к жизни уже знакомую нам антитезу человечества и отечества: «Сей Космополит, хвастающийся иметь везде по своему желанию отечество, осмелится ли равняться с славными мужами, служившими со славою своему отечеству?» [Пернетти 1787: 94].

В начале XIX века слово употребляется нечасто и довольно осторожно, даже если при этом разночтения между «родом человеческим» и отечеством присутствуют.

  1. Cр., в частности, положения Конституции франкмасонов («The Constitutions of the Free-Masons») Ж. Андерсена 1722 года.[↩]
  2.  В Берлине в это же время появляется ежемесячник с характерным названием «Die Weltbürger». В Англии Голдсмит в 1762 году начинает издавать журнал «The Citizen of the World». Здесь и далее перевод с французского мой. — Е. Д.[↩]

Хотите продолжить чтение? Подпишитесь на полный доступ к архиву.

Уже подписаны? Авторизуйтесь для доступа к полному тексту.

Статья в PDF

Полный текст статьи в формате PDF доступен в составе номера №2, 2020

Литература

Белинский В. Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая // Белинский В. Г. Полн. собр. соч. в 13 тт. / Отв. ред. Н. Бельчиков.
Т. 3. М.: АН СССР, 1953а. С. 325–356.

Белинский В. Г. Три оригинальные водевиля // Белинский В. Г. Полн. собр. соч. в 13 тт. Т. 3. 1953b. С. 491–493.

Белинский В. Г. Очерки Бородинского сражения (Воспоминания о 1812 годе) // Белинский В. Г. Полн. собр. соч. в 13 тт. Т. 7. 1955. С. 302–357.

Белинский В. Г. Письмо от 11 декабря 1840 года // Белинский В. Г. Полн. собр. соч. в 13 тт. Т. 11. 1956. С. 574–583.

Берков П. Н. Ломоносовский юбилей 1865 года (Страница из истории общественной борьбы шестидесятых годов) // Ломоносов: Сб. ст. и материалов / Под ред. А. И. Андреева, Л. Б. Модзалевского. М., Л.: АН СССР, 1946. С. 216–247.

Благой Д. Д. Словарь собственных и мифологических имен // Ба­тюш­-
ков К. Н. Сочинения / Под ред. Д. Благого. М.; Л.: Academia, 1934. С. 619–720.

Бочаров С. Г. Французский эпиграф к »Евгению Онегину» (Онегин и Ставрогин) // Московский пушкинист / Под ред. В. Непомнящего.
М.: Наследие, 1995. С. 212–250.

Вяземский П. А. Старая записная книжка (1830–1870) //Вязем­ский П. А. 
Полн. собр. соч. в 12 тт. Т. 8 / Под ред. С. Шереметева. СПб.: Тип. М. М. Стасюлевича, 1883. С. 273–281.

Достоевский Ф. М. Записная тетрадь. 1876–1877 гг. // Литературное наследство. Т. 83: Неизданный Достоевский: Записные книжки и тетради 1860–1881 гг. / Под ред. И. С. Зильберштейна и Л. М. Розенблюма. М.: Наука, 1971. С. 517–666.

Загоскин М. Н. Москва и москвичи: Записки Богдана Ильича Бельского, издаваемые М. Н. Загоскиным. М.: Московский рабочий, 1988.

Известия о ученых делах: Лондон // Ежемесячные сочинения и известия о ученых делах. 1763. Январь – июнь. Разд. III. С. 469–474.

Карамзин Н. М. История государства Российского. В 12 тт. Т 1. М.: Наука, 1989.

Кемпер Д. Сравнительная история литератур в Германии: к истории понятия // Сравнительно о сравнительном литературоведении: транснациональная история компаративизма / Под ред. Е. Дмитриевой и М. Эспаня. М.: ИМЛИ, 2014. C. 38–39.

Констан Б. О тринадцатилетней войне, о трагедии Шиллера «Валленштейн» и немецком театре // Эстетика раннего французского романтизма / Под ред. В. Мильчиной. М.: Искусство, 1982. С. 262–280.

Короленко В. Г. Собр. соч. в 5 тт. / Под ред. Г. Бялого. Т. 5. Л.: Художественная литература, 1991.

Леонтьев К. Н. Моя литературная судьба. Воспоминания. М.: Русская книга, 2002.

Лотман Ю. М. Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин». Комментарий. Л.: Просвещение, 1980.

Мельников П. И. Описание празднества, бывшего в С. Петербурге 6–9 апреля 1865 года по случаю столетнего юбилея Ломоносова. СПб.: Тип. т-ва «Общественная польза», 1865.

О родственных или домашних письмах Суворова // Жизнь Суворова, им самим описанная, или собрание писем и сочинений его, изданных с примечаниями Сергеем Глинкою. В 2 ч. Ч. 2. М.: Типография Селивановского, 1819. С. 223–227.

Овсянико-Куликовский Д. Н. Литературно-критические работы. В 2 тт. / Сост. И. Михайлова. Т. 2. М.: Художественная литература, 1989.

Пениссон П. Два понимания национального пантеона: Гердер и Гете // Литературный пантеон: национальный и зарубежный / Под ред. Е. Дмитриевой и М. Эспаня. М.: Наследие, 1999. С. 101–110.

Пернетти Ж. Общественной человек. М.: Тип. при Театре, у Хр. Клаудия, 1787.

Победоносцев К. П. Письма Победоносцева к Александру III с приложением писем к в. кн. Сергею Александровичу и Николаю II. В 2 тт. Т. 2 / Под ред. М. Покровского. М.: Новая Москва, 1926.

Полевой Н. Очерки русской литературы. СПб.: Тип. Сахарова, 1839.

Пумпянский Л. Тургенев и Запад // И. С. Тургенев. Материалы и исследования / Под ред. проф. Н. Л. Бродского. Орел: Изд. Орловского обл. совета депутатов трудящихся, 1940. С. 90–108.

Пушкин А. С. Заметка при чтении «Путевых картин» Г. Гейне // Рукою Пушкина: Несобранные и неопубликованные тексты / Под ред. М. Цявловского, Л. Б. Модзалевского, Т. Г. Зенгер. М., Л.: Academia, 1935. С. 211–213.

Розен Е. Ф. Ссылка на мертвых // А. С. Пушкин в воспоминаниях современников. В 2 тт. Т. 2 / Под ред. В. Вацуро. СПб.: Академический проект, 1998. С. 305–321.

Словарь языка Пушкина в 4 тт. Т. 2 / Под ред. В. Виноградова. М.: Гос. изд. иностранных и национальных словарей, 1957.

Тургенев Н. Письмо к барону де М<ериану> о состоянии умов в Германии (Материалы к истории русско-европейской политической жизни 1810-х годов) // Французские и франкоязычные рукописи в России (XVIII – начало XX века): Коллективная монография / Под ред. Е. Дмитриевой и А. Голубкова. М.: ИМЛИ РАН, 2019. С. 212–327.

Шайтанов И. О. Компаративистика и/или поэтика: английские сюжеты глазами исторической поэтики. М.: РГГУ, 2010.

Эспань М. Антропологическая составляющая культурного трансфера // Известия РАН. Серия литературы и языка. 2019. № 5. С. 42–52.

Яновский Н. Новый словотолкователь, расположенный по алфавиту.
В 3 ч. Ч. 2. СПб.: Тип. Академии наук, 1804.

Сosmopolitain, ou cosmopolite // Encyclopédie, ou Dictionnaire raisonné des sciences, des arts et des métiers. En 35 vols. Vol. IV. Paris: [s. n.], 1754. P. 297.

Etiemble R. L’Europe chinoise. Paris: Gallimard, 1989.

Fink G. L. Cosmopolitisme // Dictionnaire européen des Lumières / Éd. M. Delon. Paris: Presses universitaires de France, 1997. P. 276–277.

Hasard P. Cosmopolite // Mélanges d’histoire littéraire générale et comparée offerts à Fernand Baldensperger. En 2 vols. Vol. 1. Paris: Librairie ancienne H. Champion, 1930. P. 354–363.

L’invention de l’intellectuel dans l’Europe du XVIII siècle / Éd. D. Masseau. Paris: Presses universitaires de France, 1994.

Pascal J. N. Salons // Dictionnaire européen des Lumieres / Éd. M. Delon. Paris: Presses universitaires de France, 2007. Р. 973.

Picard R. Les salons littéraires et la société française. 1670–1789. New York: Brentano’s, 1943.

Rousseau J.-J. The social contract and other later political writings / Ed. and translated by V. Gourevitch. Cambridge: Cambridge U. P., 1997.

Schrimpf H. J. Goethes Begriff der Weltliteratur. Essay. Stuttgart: Metzler, 1968.

Strich F. Goethe und die Weltliteratur. Bern: Verlag A. Francke, 1946.

Suratteau J.-R. Cosmopolitisme et patriotisme au siècle des Lumières // Annales Historiques de la Révolution Française. 1983. № 253. P. 364–389.

Texte J. Jean-Jacques Rousseau et les origines du cosmopolitisme littéraire: étude sur les relations littéraires de la France et de l’Angleterre au XVIIIe siècle. Paris: Librairie Hachette et Cie, 1895.

References

[Anon.] (1754). Сosmopolitain, ou cosmopolite. In: Encyclopédie, ou Dictionnaire raisonné des sciences, des arts et des métiers (35 vols). Vol. 4. Paris: [s. n.], p. 297. (In French).

[Anon.] (1763). News of academic affairs: London. Ezhemesyachnye Sochineniya i Izvestiya o Uchenykh Delakh, Jan. – June, part 3, pp. 469-474. (In Russ.)

[Anon.] (1819). On Suvorov’s personal and familiar letters. In: A. Suvorov, The life of Suvorov as described by himself, or his collected letters and essays, published with Sergey Glinka’s commentary. In 2 parts. Part 2. Moscow: Tipografiya Selivanovskogo, pp. 223-227. (In Russ.)

Belinsky, V. (1953a). Three unique vaudevilles. In: N. Belchikov, ed., The complete works of V. Belinsky (13 vols). Vol. 3. Moscow: AN SSSR, pp. 491-493. (In Russ.)

Belinsky, V. (1953b). Written works of Alexander Pushkin. Article five. In: N. Belchikov, ed., The complete works of V. Belinsky (13 vols). Vol. 3. Moscow: AN SSSR, pp. 325-356. (In Russ.)

Belinsky, V. (1955). Essays on the battle of Borodino (memoirs of the year 1812). In: N. Belchikov, ed., The complete works of V. Belinsky (13 vols). Vol. 7. Moscow: AN SSSR, pp. 302-357. (In Russ.)

Belinsky, V. (1956). Letter dtd. 11 December 1840. In: N. Belchikov, ed., The complete works of V. Belinsky (13 vols). Vol. 11. Moscow: AN SSSR, pp. 574-583. (In Russ.)

Berkov, P. (1946). Lomonosov’s anniversary in 1865 (A page from the history of civil strife in the sixties). In: A. Andreev and B. Modzalevsky, eds., Lomonosov: Collected papers and materials. Moscow, Leningrad: AN SSSR, pp. 216-247. (In Russ.)

Blagoy, D. (1934). Dictionary of proper and mythological names. In: D. Blagoy, ed., The works of K. Batyushkov. Moscow, Leningrad: Academia, pp. 619-720. (In Russ.)

Bocharov, S. (1995). French epigraph in ‘Eugene Onegin’ [‘Evgeny Onegin’] (Onegin and Stavrogin). In: V. Nepomnyashchy, ed., Moskovskiy Pushkinist. Moscow: Nasledie, pp. 212-250. (In Russ.)

Byaly, G., ed. (1991). The collected works of V. Korolenko (5 vols). Vol. 5. Leningrad: Khudozhestvennaya literatura. (In Russ.)

Constant, B. (1982). On the Thirteen Years’ War, on Schiller’s tragedy ‘Wallenstein’ and German theatre. In: V. Milchina, ed., Aesthetics of the early Romanticism in France. Moscow: Iskusstvo, pp. 262-280. (In Russ.)

Dostoevsky, F. (1971). Notebook. 1876-1877. In: I. Silberstein and L. Rosenblum, eds., Literary Heritage. Vol. 83: Unpublished Dostoevsky: Notes and notebooks from 1860 to 1881. Moscow: Nauka, pp. 517-666. (In Russ.)

Espan, M. (2019). Anthropological component of cultural transfer. Izvestiya RAN. Language and Literature Series, 5, pp. 42-52. (In Russ.)

Etiemble, R. (1989). L’Europe chinoise. Paris: Gallimard. (In French).

Fink, G. L. (1997). Cosmopolitisme. In: M. Delon, ed., Dictionnaire européen des Lumières. Paris: Presses universitaires de France, pp. 276-277. (In French).

Gourevitch, V., ed. (1997). The social contract and other later political writings of J.-J. Rousseau. Cambridge: Cambridge U. P.

Hasard, P. (1930). Cosmopolite. In: F. M. Baldensperger, Mélanges d’histoire littéraire (2 vols). Vol. 1. Paris: Librairie ancienne H. Champion, pp. 354-363. (In French).

Kamper, D. (2014). The comparative history of literatures in Germany: The concept’s background. In: E. Dmitrieva and M. Espan, eds., Comparative literature studies in comparison: The transnational history of comparativism. Moscow: IMLI RAN, pp. 38-39. (In Russ.)

Karamzin, N. (1989). The history of Russian state (12 vols). Vol. 1. Moscow: Nauka. (In Russ.)

Leontiev, K. (2002). My literary fate. Reminiscences. Moscow: Russkaya kniga. (In Russ.)

Lotman, Y. (1980). A. S. Pushkin’s novel ‘Eugene Onegin’ [‘Evgeny Onegin’]. A commentary. Leningrad: Prosveshchenie. (In Russ.)

Masseau, D., ed. (1994). L’invention de l’intellectuel dans l’Europe du XVIII siècle. Paris: Presses universitaires de France. (In French).

Melnikov, P. (1865). A description of the festivities that took place in St. Petersburg from 6 to 9 April 1865 on Lomonosov’s hundredth anniversary. St. Petersburg: Tip. tovarishchestva ‘Obshchestvennaya polza’. (In Russ.)

Mikhaylova, I., ed. (1989). Works on literature of D. Ovsyaniko-Kulikovsky (2 vols). Vol. 2. Moscow: Khudozhestvennaya literatura. (In Russ.)

Pascal, J. N. (2007). Salons. In: M. Delon, ed., Dictionnaire européen des Lumieres. Paris: Presses universitaires de France, p. 973. (In French).

Penisson, P. (1999). Two interpretations of the national pantheon: Herder and Goethe. In: E. Dmitrieva and M. Espan, eds., Literary pantheon, national and foreign. Moscow: Nasledie, pp. 101-110. (In Russ.)

Pernetti, J. (1787). Social human being. Moscow: Tipografiya pri Teatre u Khr. Klaudiya. (In Russ.)

Picard, R. (1943). Les salons littéraires et et la société française. 1670-1789. New York: Brentano’s. (In French).

Pokrovsky, M., ed. (1926). Pobedonostsev’s letters to Alexander III together with letters to Grand Duke Sergey Alexandrovich and Nicholas II (2 vols). Vol. 2. Moscow: Novaya Moskva. (In Russ.)

Polevoy, N. (1839). Essays on Russian literature. St. Petersburg: Tip. Sakharova. (In Russ.)

Pumpyansky, L. (1940). Turgenev and the West. In: N. Brodsky, ed., I. S. Turgenev. Materials and research. Orel: Izdanie Orlovskogo oblastnogo soveta deputatov trudyashchikhsya, pp. 90-108. (In Russ.)

Pushkin, A. (1935). Note taken while reading H. Heine’s ‘Reisebilder’. In: M. Tsyavlovsky, B. Modzalevsky and T. Zenger, eds., By Pushkin’s hand: Uncollected and unpublished texts. Moscow, Leningrad: Academia, pp. 211-213. (In Russ.)

Rosen, E. (1998). Reference to the dead. In: V. Vatsuro, ed., Remini­scences of A. Pushkin by his contemporaries (2 vols). Vol. 2. St. Petersburg: Akademichesky proekt, pp. 305-321. (In Russ.)

Schrimpf, H. J. (1968). Goethes Begriff der Weltliteratur. Essay. Stuttgart: Metzler. (In German).

Shaytanov, I. (2010). Comparative studies and/or poetics: English plots from the perspective of historical poetics. Moscow: RGGU. (In Russ.)

Strich, F. (1946). Goethe und die Weltliteratur. Bern: Verlag A. Francke. (In German).

Suratteau, J.-R. (1983). Cosmopolitisme et patriotisme au siècle des Lumières. Annales Historiques de la Révolution Française, 253, pp. 364-389. (In French).

Texte, J. (1895). Jean-Jacques Rousseau et les origines du cosmopolitisme littéraire: étude sur les relations littéraires de la France et de l’Angleterre au XVIII-e siècle. Paris: Librairie Hachette et Cie. (In French).

Turgenev, N. (2019). Letter to baron de M<erian> on the state of minds in Germany (materials on the history of Russo-European political life in the 1810s). In: E. Dmitrieva and A. Golubkov, eds., French and French-language manuscripts in Russia (dated 18th to the early 20th c.):
A collective monograph. Moscow: IMLI RAN, pp. 212-327. (In Russ.)

Vinogradov, V., ed. (1957). The dictionary of Pushkin’s language (4 vols). Vol. 2. Moscow: Gosudarstvennoe izdatelstvo inostrannykh i natsionalnykh slovarey. (In Russ.)

Vyazemsky, P. (1883). An old notebook (1830-1870). In: S. Sheremetiev, ed., The complete works of P. Vyazemsky (12 vols). Vol. 8. St. Petersburg: Tip.
M. M. Stasyulevicha, pp. 273-281. (In Russ.)

Yanovsky, N. (1804). New alphabetized explanatory dictionary. In 3 parts. Part 2. St. Petersburg: Tip. Akademii nauk. (In Russ.)

Zagoskin, M. (1988). Moscow and Muscovites: Notes of Bogdan Ilyich Belsky published by M. N. Zagoskin. Moscow: Moskovskiy rabochy. (In Russ.)

Единство патриотизма и космополитизма / Концепции / Независимая газета

Общечеловеческие ценности не должны приноситься в жертву сиюминутным политическим идеям

Воинская служба для настоящего, истинного патриота – священная и почетная обязанность. Фото с официального сайта Министерства обороны РФ

В последнее время проблема патриотизма, неподдельной и искренней любви к своей стране и к своему народу все чаще становится предметом горячих дебатов на страницах печатных и электронных СМИ, многократно обсуждается в студии многочисленных телепрограмм и ток-шоу.

Особенно остро вопросы патриотизма встали на повестку дня в связи с текущим украинским кризисом и жесткой позицией, которую заняла Россия по отношению к антироссийской и русофобской политике киевских властей, а также совершенно неадекватной реакцией на действия Москвы со стороны стран так называемого демократического Запада, прибегнувших к совершенно непонятным, юридически и морально необоснованным санкциям, в том числе в отношении высокопоставленных государственных служащих (чиновников). В такой ситуации все более остро на повестку дня выходит вопрос о том, следует ли российским гражданам и дальше с благосклонностью относиться к идее общечеловеческих ценностей и формирования общества патриотов мира либо же ограничить понятие «патриотизм» только своей страной.

В связи с этим представляется необходимым и целесообразным более тщательно изучить саму сущность таких явлений, как патриотизм и космополитизм, что позволит в итоге более грамотно и эффективно проводить государственно-ориентированную внутреннюю и внешнюю политику, а также заниматься патриотическим воспитанием российской молодежи.

ЧТО ЕСТЬ ПАТРИОТИЗМ

Патриотизм – это любовь к родине и к своему народу, стремление служить их интересам, а также вера в отечество и в его будущее. Для этого настоящий патриот живет вместе с ним и для него. Отечество он почитает как священный предмет любви. Патриот любит отечество сознательной любовью, а не слепым чувством.

При этом патриотизм включает в себя чувства, эмоции, жизненную позицию, образ и стиль жизни, а также практику служения Отечеству. Особо следует подчеркнуть, что патриотизм не является чем-то эфемерным и неосязаемым – он в полной мере оправдывает себя на практике в деловом участии в выработке и реализации военной политики.

Содержание патриотического сознания и патриотических действий народов зависит от устройства государств, их внутренней и внешней политики, от характера и целей войн, от отношений с другими народами и государствами. Патриотизм народов, государств занимает важное место во всех сферах их жизнедеятельности и является постоянным средством военной политики в мирное и военное время.

Носителями патриотического сознания, патриотических действий выступают власти на всех уровнях, народы и национальные вооруженные силы.

Что касается России, то практическим выражением патриотизма выступает морально-психологическая готовность населения к отражению возможной внешней агрессии. Военная служба является почетной обязанностью и патриотическим долгом граждан Российской Федерации, а воин-патриот является надежным защитником России, обладающим высокими общечеловеческими, политическими, морально-боевыми, профессиональными и нравственными качествами.

При этом подлинные патриоты России осуждают такие негативные и наносящие прямой вред государству явления как лже-патриотизм и ура-патриотизм. И уж тем более истинный патриотизм ни в коем случае не может сочетаться с национализмом, ксенофобией и с так называемым эгоистическим патриотизмом.

Носители ура-патриотизма всегда ищут причины собственных ошибок и неудач на стороне (яркий тому пример – действия нынешних киевских властей, не замечающих за собой ошибок, а все «беды Украины» привычно приписывающих «руке Москвы»). Ура-патриотизм успокаивает, расслабляет, ведет к тому, что государство неправильно определяет свое место и роль в мировом сообществе, а в конечном итоге может привести к самоизоляции и негативному отношению к другим народам. Патриоты России гордятся своим отечеством и своим народом, но они понимают, что гордость не может поощрять изоляцию и замкнутость. Особо следует подчеркнуть, что лже-патриотические настроения среди разных социальных групп могут оказать негативное воздействие на политическое руководство.

Патриотизм как общечеловеческая ценность сформировался в рамках наций, государств и превратился в некое замкнутое единство. Так продолжалось веками, но это не могло продолжаться бесконечно. Патриотизм как мировоззрение и практические действия народов вместе с тем не обеспечивают в полной мере военную безопасность государства в условиях глобализации и новых вызовов и угроз. Как представляется, сегодня пришло время для формирования патриотического сознания уже на общемировом уровне.

Распространение оружия массового уничтожения, реальная возможность возникновения ядерных войн, равно как и уже ведущиеся и возможные вооруженные конфликты и войны всех видов и масштаба, а также активизировавшийся международный терроризм представляют реальную и весьма высокую угрозу военной безопасности всего мирового сообщества, создают угрозу самому выживанию человечества как такового.

Причем новые вызовы и военные и невоенные угрозы, возникшие в последнее время, вызывают патриотическую тревогу у всего человечества, ответом на которую и должно стать глобальное патриотическое движение за его выживание.

Угроза выживанию человечества требует от россиян выхода патриотизма за рамки национального уровня. С точки зрения идеи патриотизма задачу защиты России от внешних агрессий, как представляется, следует уже рассматривать через призму выживания всего человечества в целом. Проще говоря, патриотизм россиян должен соответствовать целям человечества.

Патриотизм предполагает наличие четкой позиции по вопросам нераспространения ОМУ и возможных ядерных войн. Патриотизм требует, чтобы граждане России вносили посильный вклад в выживание мирового сообщества. Только патриоты России или патриоты других государств в отдельности не могут противостоять всем вызовам и угрозам, имеющим характер общемирового масштаба. Только единому мировому сообществу по силам им противостоять. Вот почему можно утверждать, что сегодня пришло время для формирования общества патриотов мирового сообщества.

ГЛОБАЛЬНАЯ ИДЕОЛОГИЯ

Проблему патриотизма сегодня уже нельзя рассматривать вне глобальных проблем. Глобальные проблемы не могут решиться сами собой. Поэтому россияне должны вносить посильный вклад в их решение. Впрочем, равно как и граждане, патриоты других стран.

Глобализация – черта современного мира, закономерный, объективно-исторический процесс, тенденция общественного развития, направленная на становление целостного мира и на цивилизационное развитие общества. Глобализация свидетельствует об универсализации связей и отношений в различных сферах жизни общества. Она охватывает политику; экономические отношения; движение товаров и рабочей силы, культуру, а также все формы общественного сознания, всемирные информационные связи и перемещение населения. В глобальном процессе участвуют народы всех континентов, всех локальных цивилизаций. Глобализация развивается как на микро-, так и на макроуровне.

С другой стороны, необходимо особо подчеркнуть тот факт, что глобализация одновременно является и созидательным процессом, и разрушительным.

Позитивная составляющая глобализации сплачивает народы и государства, сближает локальные цивилизации, обеспечивает использование опыта других государств во всех сферах жизнедеятельности, втягивает все государства в мировую политику, объединяет мировую экономику и разрушает гуманитарные и экономические границы государств. Причем международные законы постепенно становятся приоритетными в отношении законов национальных.

В свою очередь, негативная составляющая глобализации разобщает мировое сообщество; изолирует тех, кто не участвует в интеграционных процессах; создает условия для разрушения культуры народов и государств, а также увеличивает разрыв между богатыми и бедными. При этом низкий уровень жизни населения отодвигает многие государства на обочину мировых процессов, делает их непривлекательными для инвестиций и иного внимания со стороны более развитых и успешных стран и транснациональных групп.

Вряд ли у кого может вызвать сомнение утверждение, что XXI век – это век как расширяющихся контактов, так и век возникновения новых проблем. Причина тому – всестороннее сближение стран, рост взаимозависимости государств и регионов.

Глобализация стирает грани между Россией и мировым сообществом. Многочисленные местные и региональные проблемы непосредственно или косвенно затрагивают интересы всего мирового сообщества. Россия, как и другие государства, передает часть своих функций, часть своего суверенитета национальным структурам.

Поэтому патриот России не может отрывать судьбу государства от судьбы мирового сообщества.

Человечество должно уже сегодня обозначить концептуальные вехи, осмыслить потребности времен и эпох; оценить настоящее через призму прошлого и будущего; выявить тенденции развития общечеловеческих идей, а также определить роль и место всех государств.

Научно-технические достижения государств, включая Россию, становятся достижениями мирового сообщества. Через культуру россияне приобщаются к мировой цивилизации. Новые средства коммуникаций стирают границы, всеобщей становится информация. Россия все больше и больше «вводится» во всемирную историю.

Новые вызовы и угрозы зовут патриотов России на служение всего человечества, при этом патриотическое сознание россиян должно быть включено в общее развитие цивилизации.

Патриоты России должны сознавать свою принадлежность не только семье, нации, стране и религии, но и ко всему человечеству. Должны иметь способность отвечать за судьбы всех людей.

Россия обязана сказать всему миру о себе. Ей есть что дать мировому сообществу. Свои достижения ее патриоты должны сделать всеобщим достоянием.

Патриотизм россиян предполагает оценку международной обстановки, активную реакцию на международные события, процессы, связанные с проблемами войны и мира; участие в миротворческом движении; поддержку деятельности ООН и различных мирных соглашений, а также осуждения распространения ОМУ и ведения так называемых агрессивных войн.

Участие в миротворческих операциях под эгидой ООН позволяет России отстаивать общечеловеческие ценности во всем мире. Фото Reuters

Новые вызовы и угрозы, глобализация требуют от патриотизма более космического охвата. Формирование ноосферы становится важнейшей задачей человечества. Патриотизм из социальной сферы расширяется до всеохватывающей гармонии, взаимосвязи его с биосферой.

На фоне глобализации особенно видна узость некоторых представителей национального патриотизма россиян во времени и в пространстве. Абсолютизация только национального патриотизма может привести Россию к изоляции, оторванности от судеб народов мирового сообщества. Интересы человечества требуют расширить диапазон российского патриотизма в сознании, поведении и действиях людей, а также поднять сознание народа до глобального уровня. Патриотизм россиян должен служить не только России, но и мировому сообществу. Новое тысячелетие требует органического взаимодействия, взаимосвязи патриотизма россиян с патриотизмом глобальным.

В настоящее время в некоторых странах имеются противники глобального патриотизма, глобальные проблемы находятся вне их компетенции, и они не несут за них никакой ответственности. Взгляды противников глобализации ведут их к изоляции, к конфликтам и войнам, создают условия для развития международного терроризма. Эгоистический патриотизм не позволяет выйти на актуальные проблемы всего человечества.

СУЩНОСТЬ КОСМОПОЛИТИЗМА

Космополитизм как идеология и практические действия, поведение возник в античный период.

Космополитизм – это, во-первых, расширение идеи Отечества на весь мир; во-вторых, в основе космополитизма лежит единство человеческого рода, в-третьих, солидарность интересов отдельных народов и стран как частей одного целого человечества.

Цель космополитизма: обеспечить выживание достойного человечества; ликвидировать войны, милитаризм как образ жизни человечества и перейти к мирному образу жизни; научиться управлять научно-техническим прогрессом, ослабить и ликвидировать разрушительную составляющую прогресса; изменить роль народа во всемирной истории в системе «народ–власти», а также внести основной вклад в формирование единого человечества при его культурном, этническом и религиозном разнообразии. Космополитизм исходит из того, что человек существует для себя и своих потомков, чтит память о предках и использует их исторический опыт.

Основные ценности космополитизма можно охарактеризовать следующим образом: человек – главная ценность на Земле, мера всех явлений, процессов, событий; добродетели – это ненасилие, человеколюбие, взаимопомощь, милосердие, благородство, братство людей, трудолюбие, достойная жизнь, ответственность, забота о потомках, память о предках; необходимость достижения гармонии человека и природы; уважение в своем государстве ко всем социальным группам, представителям разных культур, национальностей и религий; миролюбивые отношения между народами, государствами, мировыми религиями и религиозными конфессиями; гармония между миролюбивой политикой и обеспечением военной безопасности; разумное устройство государств; мирное освоение космоса; оказание помощи народам других государств в защите населения от природных и техногенных катастроф, а также человекосберегающая система военной безопасности государств и мирового сообщества в целом.

Идеи космополитизма получили широкое развитие в России. Так, носителями ценностей космополитизма были литераторы Александр Пушкин, Лев Толстой, Федор Достоевский и Николай Гоголь; философы Николай Бердяев, Николай Данилевский и Владимир Соловьев; ученые Михаил Ломоносов, Дмитрий Менделеев, Владимир Вернадский, Константин Циолковский и Александр Чижевский, а также историки Николай Карамзин, Николай Костомаров и Василий Ключевский.

Александр Пушкин, в частности, сумел определить место России в мире, увидеть ее роль в Европе и в мире. Он раздвинул границы русского языка. Столетие Пушкина отмечалось в 35 странах Европы, Азии, Африки и Америки. Он смотрел на внешний мир глазами национального поэта России, проникал в культуру других народов, но при этом оставался русским поэтом. Он писал Чаадаеву: я не хотел бы переменять отечество или иметь другую историю; Россия страна «всемирной отзывчатости», служит всемирным интересам.

Михаил Ломоносов был патриотом России и в то же время принадлежал всему человечеству. У него не было ненависти к иностранцам. Он восхищался гением Леонарда Эйлера, уважал Христиана фон Вольфа и Георга Рихмана. Ломоносов перевоплощался в культуру других народов, оставаясь истинным патриотом России, и обладал способностью вмещать в себя гений других народов.

Русский писатель Федор Достоевский определил такие черты россиян, как «всемирная отзывчатость, всечеловечность». Назначение русского человека огромно – добровольное служение человечеству. У русских сильно развит инстинкт общечеловечности. Достоевский всегда подчеркивал, что русская литература вплетена во внешний мир. Герои его книг стремятся охватить единым взором прошлое, настоящее и будущее России.

Выдающийся полководец России генералиссимус Александр Суворов незадолго до смерти заявил: «Как раб умираю за отечество и как космополит – за Свет».

Космополитическая идеология отражает прошлое, настоящее и будущее. Она рационально насыщена и эмоционально привлекательна, доступна интеллектуалам, профессионалам и широким массам. Идеология космополитизма – идеология светская, но все мировые религии в той или иной мере космополитичны.

Космополитическая идеология регулирует все сферы жизни, является руководством к действию, дает рекомендации о том, какие необходимо принять меры, чтобы добиться желаемого результата, разрешить те или иные проблемы. Она формирует моральные предписания и ориентирует на справедливые действия.

Люди в своей жизни, деятельности, в своем поведении опираются на идеи космополитизма. Они участвуют в справедливых войнах (соблюдая при этом нормы международного гуманитарного права), в антивоенном движении, в борьбе за безъядерный мир, ведут борьбу с международным терроризмом, осваивают космос, охраняют и сберегают природу, занимаются благотворительностью, участвуют в ликвидации природных и техногенных катастроф, а также прилагают силы к написанию объективной правдивой истории государств и всемирной истории.

Конечно, некоторые идеи космополитизма утопичны. Их реализация потребует длительного времени и огромнейших духовных усилий многих поколений. Однако смелые утопии в будущем могут оказаться вполне реальными. Космополитическая идеология, безусловно, опережает свое время. Вместе с тем космополитизм не разделяет взгляды антиутопистов, которые не верят в то, что можно достичь единства человечества, сохранив при этом культурное, этническое и религиозное разнообразие.

ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ И ВЗАИМОВЛИЯНИЕ

Патриотизм россиян и ценности космополитизма не противоречат, как это может показаться на первый взгляд, друг другу, а наоборот, дополняют и развивают друг друга. Космополитические ценности облагораживают действия патриотов, дают более углубленный взгляд на жизнь. Космополитизм позволяет патриотам оценивать глобальные процессы, явления, события.

При этом патриоты России уже и так используют в своей деятельности ценности космополитизма: проявляют в отношении других народов человеколюбие; выказывают уважение в своем государстве ко всем социальным группам, представителям других национальностей и религий; осваивают космос в мирных целях; оказывают помощь другим народам при природных и техногенных катастрофах; заботятся о потомках, а также сохраняют память о предках. Патриотизм как любовь к родине вбирает в себя любовь как универсальную ценность космополитизма.

Патриоты России участвуют в политических, экономических, культурологических и религиозных интеграционных процессах, которые также используют космополитические ценности. Среди патриотов есть много тех, кто озабочен судьбой человечества, искренне отзывается на бедствия, ненастья в других странах и радуется за научные открытия в других государствах. При этом многие российские патриоты осмысливают себя не иначе как часть мирового сообщества.

С одобрения патриотов мировые глобальные структуры постепенно внедряются в экономику Российской Федерации. Российские, а ранее советские ученые-патриоты являются почетными членами академий наук и университетов Европы, Азии и Америки. Их именами названы города, улицы и площади. Выдающимся советским и российским полководцам и воинам поставлены памятники, бюсты. Многие тысячи воинов-патриотов похоронены в других странах, которые они защищали (хотя в последнее время в ряде стран братские захоронения советских воинов стали подвергаться вандализму и осквернению со стороны радикалов и недругов России).

Патриоты России принимают активное участие в международных организациях ООН, ЮНЕСКО, МАГАТЭ и др., они активно реагируют на события и процессы, происходящие на всех континентах (одобряют, радуются, осуждают, сопереживают), оценивают их с позиций ценностей космополитизма. Они мыслят не только в масштабах России, но и в масштабе мирового сообщества.

Обращение космополитов к судьбам других народов, к мировым проблемам обостряет чувство российских патриотов, помогает осознать им место России в мировом сообществе. Это, однако, не означает, что из-за использования ценностей космополитизма патриоты России станут меньше преданы своей стране.

Человечность патриотов России определяется через их отношение к страданию граждан других государств, к страданию других народов.

Всему человечеству угрожает международный терроризм. Для отражения этой угрозы уже недостаточно, чтобы граждане государств были патриотами только своих народов. Для борьбы с международным терроризмом нужны патриоты, которые органически сочетают в себе черты защитников своих государств и сторонников мирового сообщества. Таким требованиям в полной мере соответствуют патриоты России.

Патриоты России также участвуют в написании единой всемирной истории, которая объединяет все народы, и гордятся за Россию и ее вклад во всемирную историю.

ВОЕННАЯ КУЛЬТУРА

Взаимосвязь патриотизма и космополитизма охватывает и военную культуру. Причем всемирная военная культура нуждается в достижениях военной культуры России, что позволяет поднять всемирную военную культуру на более высокий уровень. При этом российские военнослужащие, которые априори должны быть патриотами своей страны, активно участвуют в операциях международных вооруженных (миротворческих) сил в рамках решений задач Организации Объединенных Наций. Вместе с космополитами они ведут борьбу с международным терроризмом. Российские патриоты обучают офицеров других стран, которые ведут справедливые войны.

Патриоты различных государств, включая Россию, заимствуют друг у друга достижения в области разработки вооружений и военной техники, методов и способов ведения войн, военного строительства, а также обучения и воспитания воинов. Военная наука едина, наднациональна, всемирна. И патриоты России, безусловно, вносят в нее существенный вклад. На многие языки мира переводят работы военных ученых и теоретиков.

Особо следует подчеркнуть следующий факт: космополиты считают, что миролюбивые государства могут и должны вести не только справедливые войны, но и войны отечественные, призванные прекратить агрессию внешнего противника. И настоящие, истинные патриоты активно участвуют в отечественных войнах.

Примечательно, что патриотизм и космополитизм во многом едины. Они возникли в античный период. Причем в основе зарождения и развития космополитизма лежали такие явления, процессы и события, как становление и гибель локальных цивилизаций и империй; научно-технический прогресс; формирование философских учений; становление мировых религий; массовая миграция огромных масс людей; рабство и колонизация; геноцид и инквизиция; национально-освободительное движение; многочисленные войны и революции, а также различные социальные, природные и техногенные катастрофы.

Единство патриотизма и космополитизма имеет общечеловеческий характер в его культурном, этническом и религиозном разнообразии. Патриотическое сознание и ценности космополитизма народов антигитлеровской коалиции сыграли огромную роль в разгроме нацизма и фашизма. В человеке-победителе одновременно проявлялись чувства и взгляды патриота и ценности космополитизма.

Обеспечить выживание человечества от глобальных военных и невоенных угроз невозможно без единства патриотов всех государств и универсальных ценностей космополитизма. Единство патриотизма и космополитизма проявляется в гармонии миролюбивой политики государств и их военной безопасности.

При этом достижение единства патриотизма и космополитизма возможно, несмотря на то что цели, явления и процессы космополитизма шире, масштабнее в пространстве и во времени. Вместе с тем космополиты никогда не разрывают коренные связи с национальным отечеством. Россияне, которые не научились любить свое отечество, не способны любить и все человечество.

Наконец, человечеству сегодня все более серьезно угрожают природные и техногенные катастрофы, которые могут происходить на территории отдельных или группы государств, а также охватывать целый регион и даже всю планету. Космополиты в этом случае исходят из того, что необходимо объединять усилия разных государств, мирового сообщества в целом для борьбы с глобальными катастрофами. Как представляется, международное сотрудничество по борьбе с катастрофами может стать важным направлением в мировой политике в обозримом будущем и позволит теснее сплотить человечество.

определение космополитизма в The Free Dictionary

Также найдено в: Thesaurus, Medical, Encyclopedia, Wikipedia.

cos·mo·pol·i·tan

 (kŏz′mə-pŏl′ĭtn)

прил.

1. Актуальный или общий для всего мира: проблема космополитического значения.

2. Составляющие элементы со всего мира или из разных частей мира: древние и космополитические общества Сирии и Египта.

3. Настолько искушенный, что чувствует себя как дома во всех частях мира или знаком со многими сферами интересов: путешественник-космополит.

4. Экология Растет или встречается во многих частях мира; широко распространенный.

н.

1. Человек или организм космополита; космополит.

2. Коктейль из водки, апельсинового ликера, клюквенного сока и сока лайма. Также называется космо .

космо·полит·изм сущ.

Словарь английского языка American Heritage®, пятое издание. Авторские права © 2016, издательство Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Опубликовано издательством Houghton Mifflin Harcourt Publishing Company. Все права защищены.

космополитизм

мнения и поведение, вытекающие из теории о том, что культурная и художественная деятельность не должна иметь ни национальных, ни местных границ. — космополит, с.ш., прил.

См. также: Отношение

терпимость или симпатия к некоммунистическим идеям и институтам, используемая в качестве обвинения против советской интеллигенции.

См. также: Коммунизм

-Ологи и -измы. Copyright 2008 The Gale Group, Inc. Все права защищены.

Упоминается в ?

  • Отношения
  • коммунизм
  • стиль

Ссылки в классической литературе ?

Это было странно, так как он считал патриотизм не более чем предрассудком и, льстив себе своим космополитизмом, смотрел на Англию как на место изгнания.

Посмотреть в контексте

При космополитизме, если он придет, мы не получим помощи от земли.

Посмотреть в контексте

Они охватывают укорененность и новый космополитизм: суверенитет, хозяева, гости и гостеприимство; органы меньшинств; миноритарные мобильности; пространства и векторы: миграция, гибридность, креолизация; а также силы и опасности культурного самовыражения.

Новые космополитизмы, раса и этническая принадлежность: культурные перспективы

Вице-президент Йеми Осинбаджо действительно организовал несколько остановок кампании на йоруба, но такие выдуманные моменты на йоруба были настолько тщательно курированы в общем контексте его космополитизма, что придают правдоподобность моему подозрение, что если бы он баллотировался в президенты, он бы не смог позволить себе роскошь вовлечь другого кандидата в президенты йоруба в гонке, чтобы определить, кто больше йоруба.

Кровавая этническая война между Бухари и Атику

Д-р Штефан Вайднер из Германии сказал сегодня, выступая с докладом на тему «Переход к космополитизму: интеллектуальное путешествие» в Пенджабском центре управления и политики Университета информационных технологий (ITU).

Космополитизм, лучший способ борьбы с исламофобией: д-р Стефан Вайднер из ITU

В своем анимационном документальном фильме «Космополитизм» современный шведский летописец Эрик Гандини берет старую концепцию названия фильма, возрождает ее и помещает под свой кинематографический микроскоп. в красочной защите культурных и политических взглядов.

UNIC показывает фильмы о гуманизме, проблемах женщин

(1) Тот факт, что «День» пересняли в то время — начало двадцать первого века, когда научно-фантастическое кино демонстрирует особенно сильный вклад в дискурсы о глобализации и космополитизм предлагает нам проанализировать, как римейк перерабатывает некоторые космополитические тропы из более раннего фильма, чтобы сформулировать современные транснациональные проблемы.

Lo Alinigena como vehiculo de discursos cospopolitas: el caso de Ultimatum a la Tierra

Резюме: Как заметил Марин Берос, концепция космополитизма восходит к периоду древнегреческого философа-киника Диогена Синопского, который первым заявил: «Я космополит».

Cosmopolitans: Граждане мира

Следуя в фарватере глобализации, космополитизм отвергает двойственность того, что он называет «мейнстримными» взглядами, только для того, чтобы найти назидательное утешение в своем предпочитании собственной двойственности и исключении консенсуса.

ПРОСТРАНСТВО ДЛЯ КОСМОПОЛИТАНЦЕВ И ТЕРРОРИСТОВ

Питерс придерживается ряда позиций, касающихся гражданства, прав человека, идентичности и культурного обмена, космополитизма и постколониализма, этики и нормативных рамок, влияющих на образование в двадцать первом веке.

Гражданство, права человека и идентичность: перспективы либерально-космополитического порядка


Браузер словарей ?

  • ▲
  • cosmogonical
  • cosmogonist
  • cosmogony
  • cosmographer
  • cosmographic
  • cosmographically
  • cosmographist
  • cosmography
  • cosmoid
  • cosmolabe
  • cosmolatry
  • cosmoline
  • cosmologic
  • cosmological
  • cosmological argument
  • cosmological constant
  • космологический принцип
  • космолог
  • космология
  • cosmometry
  • cosmonaut
  • cosmonautics
  • cosmoplastic
  • cosmopolis
  • cosmopolitan
  • cosmopolitanism
  • cosmopolite
  • cosmopolitic
  • cosmopolitical
  • cosmopolitics
  • cosmopolitism
  • cosmorama
  • cosmoramic
  • cosmos
  • cosmosphere
  • cosmotheism
  • космотетики
  • космотетики-идеалисты
  • космотрон
  • cosmozoism
  • Cosovereign
  • cosphered
  • cosplay
  • cosponsor
  • co-sponsor
  • cosponsorship
  • coss
  • Cossack
  • cossack hat
  • Cossack post
  • Cossas
  • ▼

Полный браузер ?

КОСМОПОЛИТАН определение | Кембриджский словарь английского языка

Другие были привлечены к космополитизм характер города и его расовое разнообразие.

От Хаффингтон Пост