Вкус, запах, звук — не зашли ли кураторы слишком далеко?
№39
Материал из газеты
Недавно в двух лондонских музеях проходили выставки, для полноценного восприятия которых от посетителей требовалось задействовать не только глаза, но и другие органы чувств. Редактор газеты The Art Newspaper и писатель высказывают противоположные мнения о достоинствах подобных показов
Джейн Моррис Том Чатфилд
21.12.2015
Джон Лэтэм. Full Stop. 1961. На выставке Sensorium в Тейт Бритен в Лондоне / courtesy Lisson Gallery; Joe Humphrys/Tate Photography
Джейн Моррис
Главный редактор The Art Newspaper
Идея gesamtkunstwerk, или совокупного, синтетического художественного произведения, утвердилась давно (первым этот термин употребил Рихард Вагнер в 1849 году), она лежит в основе многих произведений современного изобразительного искусства, театра и танца.
За последнюю четверть века произведения, воздействующие на публику с помощью разных каналов восприятия, начиная от мультимедийных работ Мэтью Барни и заканчивая театром Робера Лепажа и балетом Древо кодов, свежим результатом сотрудничества хореографа Уэйна Макгрегора и художника
И похоже, что мы живем в эпоху gesamtkunstexhibition, синтетических выставок: пример тому — две сходные экспозиции в двух крупнейших художественных музеях Лондона, где изобразительное искусство соединилось с музыкой и звуком, запахом и вкусом.
Для выставки Звуковые пейзажи в Национальной галерее были приглашены саунд-художники и композиторы, чтобы создать звуковые композиции, созвучные живописи. Например, Послов (1533) Ганса Гольбейна Младшего сопровождала пьеса Сьюзен Филипс для трехструнной скрипки (отсыл к оборванной струне лютни на этой знаменитой картине). Прибрежный пейзаж (1892) Тео ван Рейссельберга демонстрировался под композицию, специально написанную диджеем Джейми.
Британские критики устроили Звуковым пейзажам
разнос. При этом гораздо более радикальная выставка Sensorium в Тейт Бритен была ими почти проигнорирована.Организаторы Sensorium, брендинговое и дизайнерское агентство Flying Object, решили подобрать к ключевым посылам четырех картин из коллекции Тейт то, что дополняло бы их восприятие зрителем. К примеру, для картины Фрэнсиса Бэкона Фигура в пейзаже (1945) это была фонограмма индустриальных шумов, запахи травы, земли и лошадей, а также «шоколад» — нечто растительно-жирное, солоноватое, зернистое, с неприятным вкусом «копченого» чая «лапсанг сушонг» в сердцевине. Специальные браслеты, надетые на посетителей, фиксировали «электродермальное» воздействие этого опыта.
Специалист в области дизайна, критик Элис Росторн заявила, что, хотя сама Sensorium ей не понравилась, «в принципе, это блестящая идея, потому что для такого национального музея, как Тейт, важно привлекать людей к общению с произведениями из его собрания».
А мне вспомнилась бесстрастная критика Даниелем Бюреном выставки Documenta 5 1972 года, куратором которой был Харальд Зееман. В своей небольшой заметке Где художники? он набросился на кураторов и кураторство: «Предметом любой выставки становится не показ произведений искусства, а выставка выставки произведений искусства». Он считал, что «выставка показывает себя как собственный объект… выставка является „повышающим цену вместилищем“, искусство теряет свое значение и разрушается, потому что произведение искусство представляет собой… не более чем декоративный рекламный ход для выживания музея, который сам становится картиной, автором которой является не кто иной, как организатор выставки».
Том Чатфилд
Писатель, радиожурналист и эксперт в области технологий, автор шести книг о цифровой культуре
Sensorium — совокупность структур нервной системы человека, те области головного мозга, которые отвечают за сознательную регистрацию и обработку поступающей от органов чувств информации, — подходящее название для инсталляции в Тейт Бритен, которая ставит во главу угла собственно чувственный опыт.
Если уж такого рода мультисенсорная инженерия придумана, то ее воплощение должно быть безупречным: опыт — видеть, слышать, чувствовать запах и вкус — не должен быть испорчен неудачной реализацией и техническими сбоями.
К счастью, создатели Sensorium, дизайнерское агентство Flying Object, уделили самое пристальное внимание впечатлениям, которые должен испытать посетитель. Это было непросто в проекте, одинаково тесно связанном как с программным обеспечением, так и с искусством. Главное, что авторы проекта не побоялись привлечь настоящие шедевры «традиционной» живописи — четыре картины
Каждый образ имеет свой собственный звуковой рисунок и свой собственный запах, но процессу созерцания полотен это не мешает. Протяженность процесса во времени и окружающая темнота усиливают интенсивность воздействия, но не вызывают дешевой нервной дрожи: здесь все по-взрослому, это не детский восторг от спуска по горкам Карстена Хёллера, пропущенных сквозь все здание Тейт Модерн.В борьбе за посетителей важно с умом выбрать «компаньонов»
Тем, кто пойдет по стопам Sensorium, необходимо с умом выбирать сенсорных «компаньонов», чтобы не переборщить. Понятно, что ничто уже не сможет остановить другие музеи на этом модном пути. Например, Музей старого и нового искусства на Тасмании своими сенсорными атаками впечатляет до оцепенения. Бар, расположенный в псевдогробнице с жутким саркофагом, — все это работает, пока остается «честной игрой», а не вызывает нервный смех.
В борьбе за посетителей музеи и галереи вынуждены становиться «площадками для экспериментов».
Переход к мультисенсорным инсталляциям, видимо, представляет собой логическое следствие этого. Выставка
Подписаться на новости
Тейт Модерн Фрэнсис Бэкон
В коже мышей нашли новый орган восприятия боли
Шведские ученые описали у мышей новую структуру, которая пронизывает все слои кожи и реагирует на внешние раздражители. Она состоит из тесно переплетенных нейронов и вспомогательных глиальных клеток. Раньше считалось, что глия не участвует в восприятии боли, но исследователи продемонстрировали, что это не так: когда они избирательно стимулировали только вспомогательные клетки, мыши отдергивали лапы и начинали зализывать раны.
Работа опубликована в журнале Science.
Большинство нервных волокон за пределами головного мозга окружены защитной оболочкой — миелином. Ее образуют олигодендроциты, или шванновские клетки — группа глиальных клеток, которые обматывают собой отростки нейрона, подобно тому как изолента обматывает провод. Миелинизация ускоряет проведение сигнала по волокнам и отделяет их друг от друга. Однако некоторые нервные клетки лишены изоляции, и в качестве классического примера обычно приводят волокна болевой чувствительности. Долгое время считалось, что ноцицептивные (болевые) нейроны абсолютно «голые» и работают независимо от глии. Правда, некоторые ученые находили рядом с ними отдельные шванновские клетки, но приписывали им лишь вспомогательные функции — защиту и транспорт питательных веществ к нейронам.
Группа исследователей из Стокгольма под руководством Хинд Абдо (Hind Abdo) обнаружила, что ноцицептивные нейроны в коже мышей соседствуют со сложно организованной сетью из отростков шванновских клеток.
В глубоких слоях кожи — дерме — каждая клетка обволакивает по несколько нейронов одновременно. Чем ближе к поверхности кожи, тем сильнее нейроны ветвятся, и на каждую шванновскую клетку приходится уже меньше нервных волокон. Наконец, в верхнем слое кожи, эпидермисе, шванновские клетки и отростки нейронов лежат бок о бок. При этом группы из нейронов и глиальных клеток были окружены волокнами межклеточного вещества и как бы отделены от остальной ткани. Это позволило ученым заключить, что нейроны и шванновские клетки соседствуют не случайно, а представляют собой функциональный комплекс, который они назвали нейроглиальным органом.
Чтобы проверить, участвуют ли шванновские клетки в восприятии боли, исследователи использовали методы оптогенетики: ввели в клетки мышей ген каналродопсина. Этот белок реагирует на свет с определенной длиной волны и возбуждает клетку, на поверхности которой расположен. В одной линии мышей каналродопсин находился только на ноцицептивных нейронах, в другой — только на шванновских клетках.
Обе группы животных отдергивали лапы, когда на них попадал свет, а затем вели себя так, как если бы чувствовали боль: трясли конечностями и облизывали их. Таким образом ученые продемонстрировали, что необязательно стимулировать болевые волокна, чтобы вызвать ощущение боли — достаточно и шванновских клеток.
Боль может возникнуть под действием разных стимулов, в том числе, механического давления и перепада температуры. Ученые предположили, что слабый свет, недостаточный для возбуждения шванновских клеток, будет повышать их чувствительность к другим болевым факторам. Поэтому в следующей серии экспериментов на мышей светили слабым светом, а затем прикладывали к лапам острые, холодные или горячие предметы. И действительно, чувствительность усилилась — а значит, шванновские клетки реагируют на самые разные причины боли.
С учетов новых результатов болевую чувствительность больше не получится считать монополией нейронов. Однако как именно глиальные клетки участвуют в процессе восприятия стимула и как между ними разделены обязанности и как устроена интеграция сигнала, еще предстоит выяснить.
Равно как и то, есть ли похожий орган в коже человека.
Болевой порог можно снизить не только легким физическим воздействием. Например, у мышей повышается чувствительность в присутствии страдающих сородичей.
Полина Воркута
Нашли опечатку? Выделите фрагмент и нажмите Ctrl+Enter.
органов восприятия | Ридван
Сущность есть орган восприятия
Самое непосредственное восприятие и переживание — это восприятие тождества, когда мы являемся тем, что переживаем, когда восприятие настолько прямое, что воспринимаемое и воспринимаемое — одно и то же. Это и есть опыт сущности. Здесь нет вывода из чего-то другого. Это самый непосредственный опыт. Испытующий и переживающий — одно и то же. Между субъектом и объектом нет разделения. Субъект и объект — одно и то же: сущность. Дело не только в том, что нет никакого вывода. Также нет промежуточной среды для восприятия. Обычно существует промежуточная среда, которая позволяет субъекту воспринимать объект.
Когда глаз видит объект, промежуточным посредником является свет, но когда сущность осознает себя, посредника нет. Объект, субъект и среда восприятия суть одно и то же: сущность. Также органом восприятия является сама сущность. В опыте есть только сущность. Сущность есть предмет. Сущность есть объект. Сущность есть среда восприятия. Сущность есть орган восприятия. Суть в опыте. Нет никакого разделения, никакой двойственности, никакой дифференциации.
Эссенция с эликсиром просветления, стр. 12
Отключение органов восприятия
Утрата Сущности, подавление тонких органов и способностей, отключение и искажение тонких и энергетических центров и общая результирующая нечувствительность — все это ведет к общему но разрушительная потеря перспективы. Индивид больше не знает смысла жизни, бытия, существования. Он уже не знает, зачем он живет, что ему делать, куда он идет, не говоря уже о том, кто он такой. Он, по сути, полностью потерян.
Эссенция с эликсиром просветления, стр.
100Тонкие центры латаиф
Часто латаиф называют органами восприятия и действия или центрами опыта и просветления. Отчасти потому, что латаиф — это не только разные формы сознания (или проявления Сущности, в нашей терминологии), но и тонкие центры, в которых действуют эти качества сознания.
Запрос космического крейсера, стр. 100
Многочисленные способности человека к восприятию
Человеческий организм обладает многими способностями к восприятию. Физические чувства — это способности, доступные обычному человечеству. Однако есть много других органов или способностей восприятия, которые являются тонкими и, в некотором смысле, невидимыми. Существуют способности внутреннего видения, слуха, обоняния, вкуса, осязания и так далее, которые имеют отношение к восприятию внутреннего царства, царства Сущности. Есть способности к интуиции, прямому познанию, синтезу, различению и так далее. Все эти способности подпитываются субстанцией Сущности… Эти органы или способности связаны с различными энергетическими центрами в теле, которые оживляют как тело, так и разум.
Эссенция с эликсиром просветления, стр. 99
Мягкое место в этой Вселенной
Как мне кажется, мир прекрасен. Особенно удивительны люди. Тело, которое у нас есть, — это орган чувств, орган восприятия, то есть глаз, через который вселенная может ощущать себя. Есть вселенная — звезды и галактики, пустое пространство, земля, океан, скалы и все физические проявления. Время от времени в этой вселенной есть слабое место. Это мягкое место стало настолько мягким, что оно воспринимает окружающую среду. Вот что такое человек. Почему бы не посмотреть на мир таким образом? Зачем смотреть на это так, как будто вы человек, который родился в один день, чтобы умереть в другой день, с проблемами, супругами и налогами между ними? Почему бы не смотреть на это так, как если бы вы были органом восприятия Вселенной? У Вселенной нет другого способа познать себя. Называете ли вы это Богом, космическим существом или вселенной, у этого существования нет другого способа воспринимать, испытывать, жить, кроме как через живых существ.
Алмазное сердце Книга пятая, стр. 189
«Я» и органы восприятия разделены
04.09.2019 1 Комментарий
2.6 дрк даршана шактйохек атма таива асмита Эгоизм приписывает единое «я» органам и силам восприятия, таким как глаз и способность видеть.
Вещи не то, чем кажутся. Тело воспринимается как само сознание. Хотя сознание обитает в теле, а тело является необходимым компонентом для познания природы истины, оно не является самим сознанием. Тело считается инструментом и является лишь частью многомерного человеческого существа. Когда все слои многомерного человека выровнены, становится возможным познать истинную природу реальности. Ахамкара Ахамкара необходима, потому что без разделения не может быть индивидуального опыта. Именно это разделение допускает существование множества индивидуальных творений, которыми изобилует наша Вселенная. Будучи центром нашего восприятия, все переживания прошлого и настоящего фильтруются через крошечную точку ахамкары, чтобы создать ощущение «я». Этот опыт индивидуального осознания, отдельного от круга сознания, одновременно ограничивает и необходим. Строительные блоки этих отдельных творений одинаковы, это пять элементов. Итак, все создано из одного и того же источника, но отдельные творения считают себя разными. Что касается человека, то через танматры можно ощутить мир, созданный элементами. Танматры и органы чувств |
Окружность этого круга есть граница сознания. Внутри этого круга находится центр. Центр сознания — ахамкара. Это чрезвычайно малая часть сознания. Точка в бесконечном поле возможностей, и тем не менее, отождествляя себя с этой точкой, мы делаем ее центром нашего видения.