ФГБНУ НЦПЗ. Личко А.Е. ‹‹Психопатии и акцентуации характера у подростков››
При этом виде воспитания ребенок и подросток постоянно ощущают, что им тяготятся, что он — обуза в жизни родителей, что без него им было бы лучше, свободнее и привольнее. Еще более ситуация усугубляется, когда есть рядом кто-то другой — брат или сестра, особенно сводные, отчим или мачеха, кто гораздо дороже и любимее (воспитание по типу «Золушки»).
Скрыто эмоциональное отвержение имеет место тогда, когда мать или отец сами себе не признаются в том, что тяготятся сыном или дочерью, гонят от себя подобную мысль, даже возмущаются, если им указывают на это. Силами разума и воли родители подавляют в себе эмоциональное отвержение к детям как недостойное и обычно даже обнаруживают гиперкомпенсацию в виде подчеркнутой заботы, утрированного внимания. Однако ребенок, и особенно подросток, чувствует искусственную вымученность таких забот и внимания и ощущает недостаток искреннего эмоционального тепла.
Положение менее любимого и нежеланного члена семьи неодинаково сказывается на подростках с разным типом характера.
Положение «Золушки» оставляет неизгладимый след при некоторых акцентуациях характера — сенситивной, лабильной и астеноневротической.
Здесь акцентуация может превращаться в психопатическое развитие по соответствующему типу, а для лабильной — и по неустойчивому типу.
Анатолий П., 17 лет. Мать страдает хроническим алкоголизмом, отец также сильно пьет, но продолжает работать водителем такси. Имеет двух младших сестер. Старшая из них является любимицей отца, тот ее ласкает, балует, покупает дорогие вещи. Младшая, 7 лет, как и он, с детства была заброшена. Отец, будучи пьяным, за малейшие провинности жестоко его избивал. Например, он был избит за то, что потерял справку из больницы после аппендэктомии, которую надо было представить в школу, и отцу пришлось второй раз ехать за справкой в больницу. Отец бил его головой о стенку так, что он потерял сознание. В младших классах учился хорошо, любил школу — она была отдушиной от домашних пьянок родителей. В 7-м классе новый классный руководитель отнеслась к нему сразу недоброжелательно, при всем классе за какое-то нарушение дисциплины назвала его «сыном алкоголиков». Бросил ходить в школу.
В этот раз скрывался около полугода. Вначале вел образ жизни, как во время первого побега. Но затем познакомился в театре с 20-летним одиноким парнем, который склонил его к гомосексуальной связи. Очень к нему привязался («меня впервые кто-то полюбил!»), жил у него, вел тому домашнее хозяйство, с радостью принимал от него дорогие подарки, но «большой любви» сам не испытывал. Однажды на улице встретил отца — тот, увидев его в модной красивой одежде, подозвал милиционера и потребовал его задержать. В милиции заявил, что никогда не вернется домой, «лучше здесь же покончит с собой». Был направлен в подростковую психиатрическую клинику.
Среди подростков держится особняком, с персоналом вежлив, охотно помогает ухаживать за слабыми больными. Во время беседы обнаружил большую эмоциональность — плакал, когда рассказывал о своей семье, но легко поддавался успокоению, с веселой улыбкой говорил о театре, который очень любит, нежно — о младшей сестре. Очень смутился при расспросе о гомосексуальной связи, признался, что его всегда влекло к юношам, но «боялся выдать себя».
Мечтает стать мужским парикмахером, жить самостоятельно и взять к себе младшую сестру.
В клинике влюбился в красивого юношу — больного шизофренией, тайком сочинял в его честь стихи. Затем признался ему в любви, но встретил холодное, безразличное отношение. Тогда ночью в постели тайком вскрыл себе вены и закрылся одеялом. Когда это было обнаружено, уже потерял много крови. Был переведен в другую больницу. Оставил записку своему возлюбленному, что не может жить после того, как тот сказал, что ему с ним «противно».
Физическое развитие соответствует возрасту. При неврологическом осмотре — легкая асимметрия лицевой иннервации, на ЭЭГ — без отклонений.
Обследование с помощью ПДО. По шкале объективной оценки диагностирован выраженный сенситивный тип, что является признаком, указывающим на возможность формирования сенситивной психопатии. Конформность средняя, реакция эмансипации умеренная. Психологическая склонность к делинквентности отсутствует. Отношение к алкоголизации отрицательное.
Диагноз. Психопатическое развитие по лабильно-сенситивному типу.
Катамнез. После того как исполнилось 18 лет, с каким-то приятелем уехал из Ленинграда в неизвестном направлении, с родными связи не поддерживает.
Эмоциональное отвержение — Студопедия
Поделись с друзьями:
Является последним вариантом деструктивного родительского отношения. Это самый неблагоприятный вариант отношения родителя по отношению к своему ребенку. Крайний вариант — отказ родителя от ребенка, помещение его в детский дом (об этом поговорим чуть позже).
По большому счету, все рассмотренные выше типы родительского отношения тоже содержат в себе элемент эмоционального отвержения, так как происходит перечеркивание реальной личности ребенка. Эти типы можно назвать скрытым эмоциональным отвержением. Но существует и явное отвержение ребенка, характеризующееся грубостью, оскорблениями, нежеланием иметь дело с ребенком, осуждением его, высмеиванием всех его начинаний, отсутствием реальной заботы и внимания.
Более «мягким» вариантом является избегание телесного контакта, преобладание формального отношения к ребенку.
Чем отвержение чревато для ребенка? Диапазон негативных последствий огромен.
Все эти варианты проявляются в виде дезадаптаций, которые можно расположить на двух полюсах:
— формирование психопатической личности с ведущими радикалами в виде эмоциональной уплощенности, сложности в установлении близких межличностных контактов, повышенным уровнем агрессивности, глобальным отвержением себя и мира социальных отношений. В будущем в большинстве своем это правонарушители, асоциальные, с грубыми нарушениями поведения личности. Другими словами, это люди, бросающие вызов отвергшим им родителям, обществу, социуму;
— формирование невротической личности с низким уровнем самоуважения и самопринятия, высоким уровнем тревожности, высокой степенью зависимости от значимого человека, стремлением «заслужить», «завоевать» любовь любой ценой.
Итак, ситуация отвержения — это калечащие душу ребенка отношения, когда самый близкий человек, отец или мать (а иногда и вместе), предают свое родное дитя, отвергая дар Божий, попирая его ногами.
Приведем пример из практики психиатра-психотерапевта Н.А. Дробышевской, работающей на протяжении 15 лет с так называемыми «трудными» подростками.
Тринадцатилетний Дима поступает в третий раз в психиатрическую больницу с диагнозом «патохарактерологическое развитие личности; злоупотребление алкоголем; социально-педагогическая запущенность». Он был доставлен в больницу мамой и милиционером для обследования с целью направления в спецшколу для трудновоспитуемых.
Мать жаловалась, что Дима в последние два года стал часто выпивать, буквально через день. Приходит домой пьяный, ведет себя буйно, ругается матом, в школу не ходит. Мать не справляется с его воспитанием. Сама она ведет здоровый образ жизни, следит за собой и даже занимается оздоровлением по системе Иванова. Отец ребенка с ней в разводе. После их развода Дима и стал таким, а до ухода отца с сыном все было нормально. Мальчик от первой беременности, во время родов осложнений не было. С раннего детства и до четвертого класса, по словам матери, «вообще все было нормально».
Школьной характеристики нет, потому что Дима уже два года не ходит в школу.
Дима, расскажи о своей семье.
Дома дедушка, бабушка и мама. Папа прошлым летом ушел от нас окончательно и живет с другой женщиной. Маму я люблю.
У мальчика серое, страшное лицо, глаза, затуманенные от страха и беспокойства. Во всем его виде сквозит какая-то безысходность.
Почему ты начал пить?
От нечего делать. Мы с одним мальчиком просто пиво пили. Потом стали вино пить. Я могу бутылку выпить. Потом я уже не помню, что делал. А потом мы привыкли.
Опустил голову и говорит:
А меня никто не любит…
И так сказал, что от глубины его детского горя у врача даже дыхание перехватило.
Однажды пришел к Диме отец, врач вышла побеседовать с ним. Сказала, что для снятия хронической алкогольной интоксикации можно приобрести медикаменты, которая больница не в состоянии оплатить, а он вполне мог бы купить эти лекарства. Отец сказал, что все купит и через врача передаст матери, чтобы Диму пролечили.
Сам он с ней встречаться не желает. Дима слышал весь разговор.
На следующий день Дима шел к врачу радостный и сообщил: «Я сегодня тройку получил». Врач вначале не поняла, чему тут радоваться, потом вспомнила, что он два года в школу не ходил. А после разговора с отцом у него появилась надежда, радость! Он слышал, как врач сказала отцу: «Спасайте Диму, в нем много хорошего, он может стать хорошим человеком». Он потому и в школу пошел, и тройку получил!
А отец в больнице больше не появился…
Дима потом сказал: «Я никому не нужен. Я уже и домой не хочу».
А папа устраивает новую семью!
Однажды по просьбе Димы к доктору пришла мама. Во время беседы в кабинете она сказала: «Я не умею сюсюкать, воспитывать. У меня с ним — никаких разговоров. Я не люблю детей. И мои родители тоже Диму не любят. Дима с детства плохой. У меня с моими родителями тоже общаться не получается. Они тоже неразговорчивые. Я даже домой идти не хочу».
И продолжила: «У меня есть мужчина.
Дима его ненавидит. Он тоже пьет и дерется. Я его брошу. Меня уже познакомили еще с одним. Этот хороший, но ему трижды не повезло в жизни (три раза был женат). Он говорит мне, «будем ездить на дачу».
Ужас охватывает оттого, что сын — погибает, а мать озабочена исключительно своей личной жизнью и оживляется только тогда, когда говорит о себе. Когда переводится разговор на Диму — взгляд ее тускнеет, разговор заканчивается. «А вы думаете, — говорит она,- что ему там (в спецшколе для трудновоспитуемых) хуже будет? Я все-таки думаю, что лучше». Диму в итоге отправили в спецшколу.
* * *
Вот такая страшная, но такая «бытовая» ситуация: как часто в жизни мы сталкиваемся с подобными случаями, может быть, даже не задумываясь об истинных причинах таких трагедий. А причины все те же — отвержение родителями собственных детей. И, как отмечает НА Дробышевская: «Сегодня опыт работы с «трудными» детьми убеждает в том, что они — это горький и печальный результат отвержения и разрушения традиционного христианского воспитания, в основе которого лежит своевременное воспитание в человеке духовных и нравственных качеств».
Вот так сами родители калечат души своих детей. Что же делать такому ребенку с искалеченной, истерзанной душой? Где найти ему защиту и утешение? Открытие для себя Христа, источника его бесконечной любви ко всем обделенным, обиженным — «блаженны плачущие» может серьезно скомпенсировать любые личностные нарушения, залечить глубокие раны в детской душе. Это единственный выход!
Понравилась статья? Добавь ее в закладку (CTRL+D) и не забудь поделиться с друзьями:
Почему отказ полезен для мозга, по мнению психолога
Jayk7 | Момент | Getty Images
Отказ — это универсальный опыт, но его жало все еще может ощущаться индивидуально.
Независимо от того, сколько раз вы сталкивались с этим, когда вам говорят, что вы не получили работу или что свидание, которое вас волнует, не хочет вас видеть снова, всегда разочаровывает.
Всех отвергают «снова и снова в большом и малом», говорит Марк Лири, бывший профессор психологии Университета Дьюка.
Исследования Лири сосредоточены на социальных отношениях.
«Если у вас есть антенны, каждый божий день вы будете получать признаки того, что кто-то не ценит вас так, как вам хотелось бы», — говорит он.
Вместо того, чтобы воспринимать стыд из-за отказа как обескураживающую эмоцию, воспринимайте его как признак того, что ваш мозг работает именно так, как должен.
Чувствовать себя отвергнутым полезно
Исторически сложилось так, что стыд и тревога, сопровождающие отказ, были полезными инструментами, говорит Лири.
«На протяжении всей эволюции человека быть принятым и включенным в группы, иметь отношения с другими людьми было необходимо для нашего выживания», — говорит он.
Изгнание из группы или отказ потенциального партнера имели гораздо более серьезные последствия сотни лет назад, чем сейчас. Тем не менее, мы «запрограммированы», говорит Лири, воспринимать отказ как угрозу нашему здоровью.
«Причина, по которой он продолжает болеть, — это та же причина, по которой мы продолжаем испытывать боль, когда наступаем на острый предмет», – говорит он.
«Отрицательные эмоции — это предупреждение о том, что что-то может повредить вашему благополучию».
Отрицательные эмоции — это предупреждение о том, что что-то может повредить вашему благополучию.
Марк Лири
Психолог
Нейтралитет — это не отказ
Если вы воспринимаете отказ на свой счет, ваша самооценка пострадает, говорит Лири. Но если вы припишете это общей несправедливости мира, это вызовет у вас возмущение.
«Сделайте все возможное, чтобы реалистично оценить суть проблемы», — говорит Лири.
Если кто-то не перезванивает вам в течение нескольких дней, не делайте поспешных выводов, что он не хочет разговаривать. Они могут быть больны или заняты.
Также полезно помнить, что вас, вероятно, не так часто отвергают, как вы думаете.
«Люди неверно истолковывают амбивалентность и нейтральность как неприятие», — говорит Лири. «Многие люди видят гораздо больше отказа, чем есть на самом деле».
Это может изолировать и вызвать своего рода комплекс жертвы.
«Естественно, дождь идет на всех нас, но если вы думаете, что дождь идет только на вас, это очень обескураживает», — говорит он.
Помните, что неприятие — нормальная часть жизни каждого, и плохое самочувствие означает, что ваш мозг работает правильно, — говорит Лири.
«Тот факт, что вы плохо себя чувствуете из-за отказа, означает, что вы нормальный человек.»
Проверить:
10 корпоративных модных словечек, которые чаще всего встречаются в списках вакансий, и как их использовать для получения должности
Согласно новому исследованию, 10 лучших городов США для карьеры в сфере STEM
Согласно новому исследованию, 80% работников, уволившихся в связи с «великой отставкой», сожалеют
Зарегистрируйтесь сейчас: Узнайте больше о своих деньгах и карьере с помощью нашего еженедельного информационного бюллетеня
Почему отказы так болезненны и что с этим делать |
Мы люди 8 декабря 2015 г.
/
Гай Винч
Отвержение — самая распространенная эмоциональная рана, которую мы получаем в повседневной жизни. Раньше наш риск быть отвергнутым ограничивался размером нашего ближайшего круга общения или круга знакомств. Сегодня, благодаря электронным коммуникациям, платформам социальных сетей и приложениям для знакомств, каждый из нас связан с тысячами людей, любой из которых может игнорировать наши посты, чаты, тексты или профили знакомств и в результате оставить нас в покое.
Вдобавок к такого рода незначительным отказам мы по-прежнему подвержены серьезным и более разрушительным отказам. Когда наш супруг бросает нас, когда нас увольняют с работы, нас оскорбляют наши друзья или подвергают остракизму наши семьи и сообщества за наш выбор образа жизни, боль, которую мы чувствуем, может быть абсолютно парализующей.
Независимо от того, большое или малое отвержение мы испытываем, одно остается неизменным — это всегда больно, и обычно больнее, чем мы ожидаем.
Вопрос, почему? Почему нас так беспокоит, что хороший друг не может поставить «лайк» семейному фото с праздника, которое мы разместили на Facebook? Почему это портит нам настроение? Почему что-то столь, казалось бы, незначительное заставляет нас злиться на нашего друга, угрюмо и плохо о себе?
Наибольший урон, который вызывает неприятие, обычно наносится самому себе.
Как раз тогда, когда наша самооценка страдает больше всего, мы идем и наносим ей еще больший ущерб.
Как раз тогда, когда наша самооценка страдает больше всего, мы идем и наносим ей еще больший ущерб.Ответ таков: наш мозг устроен таким образом. Когда ученые поместили людей в работающие аппараты МРТ и попросили их вспомнить недавний отказ, они обнаружили нечто удивительное. Когда мы испытываем неприятие, активируются те же области нашего мозга, что и при физической боли. Вот почему даже небольшие отказы причиняют больше боли, чем мы думаем, потому что они вызывают буквальную (хотя и эмоциональную) боль.
Но почему наш мозг так устроен?
Эволюционные психологи считают, что все началось, когда мы были охотниками-собирателями, которые жили племенами. Поскольку мы не могли выжить в одиночку, изгнание из нашего племени было фактически смертным приговором. В результате мы разработали механизм раннего предупреждения, чтобы предупреждать нас, когда нам угрожает опасность быть «выброшенными с острова» нашими соплеменниками — и это было неприятие. Люди, которые воспринимали отвержение как более болезненное, с большей вероятностью изменяли свое поведение, оставались в племени и передавали свои гены.
Конечно, эмоциональная боль — это только один из способов, с помощью которого отказы влияют на наше благополучие. Отвержение также вредит нашему настроению и нашей самооценке, вызывает приливы гнева и агрессии и дестабилизирует нашу потребность «принадлежать».
К сожалению, наибольший ущерб причиняет отказ, как правило, сам себе. В самом деле, наша естественная реакция на то, что партнер по свиданию бросил нас или нас выбрали последними в команду, — это не просто зализать раны, но и стать крайне самокритичными. Мы обзываем себя, оплакиваем свои недостатки и чувствуем отвращение к самим себе. Другими словами, именно тогда, когда наша самооценка страдает больше всего, мы идем и наносим ей еще больший ущерб. Это эмоционально нездорово и психологически саморазрушительно, но каждый из нас делал это в тот или иной момент.
Хорошая новость заключается в том, что есть лучшие и более здоровые способы реагировать на отказ, вещи, которые мы можем сделать, чтобы обуздать нездоровые реакции, успокоить нашу эмоциональную боль и восстановить нашу самооценку.
Вот лишь некоторые из них:
Как бы ни было заманчиво перечислять все свои недостатки после отказа и как бы естественно ни ругать себя за то, что вы сделали «не так», — не делайте этого! Во что бы то ни стало, пересмотрите то, что произошло, и подумайте, что вы должны делать по-другому в будущем, но нет абсолютно никаких веских причин для наказания и самокритики при этом. Думать: «Возможно, мне следует избегать разговоров о моем бывшем на моем следующем первом свидании» — это нормально. Думая: «Я такой неудачник!» не является.
Еще одна распространенная ошибка, которую мы совершаем, состоит в том, что мы считаем отказ личным, хотя на самом деле это не так. Большинство отказов, будь то романтические, профессиональные и даже социальные, вызваны «подходом» и обстоятельствами. Исчерпывающий поиск собственных недостатков в попытке понять, почему это «не сработало», не только бесполезен, но и вводит в заблуждение.
Восстановите свою самооценку Когда ваша самооценка падает, важно напомнить себе о том, что вы можете предложить (вместо того, чтобы перечислять свои недостатки).
Лучший способ повысить чувство собственного достоинства после отказа — это подтвердить те аспекты себя, которые, как вы знаете, являются ценными.
Составьте список из пяти важных или значимых качеств, которыми вы обладаете, — качеств, которые делают вас перспективным в отношениях (например, вы готовы поддержать или эмоционально доступны), хорошим другом (например, вы лояльны или умеете слушать) или хорошим сотрудником (например, вы ответственны или обладаете сильной трудовой этикой).
Затем выберите один из них и быстро напишите пару абзацев (напишите, а не мысленно) о том, почему качество важно для других и как бы вы выразили его в соответствующей ситуации. Применение первой эмоциональной помощи таким образом повысит вашу самооценку, уменьшит эмоциональную боль и укрепит вашу уверенность в будущем.
Повышайте чувство связи Как социальные животные, мы должны чувствовать себя нужными и ценными для различных социальных групп, с которыми мы связаны.