Подумайте почему религия в наше время имеет такое значение в жизни человека: Подумайте, почему религия в наше время имеет такое значение в жизни человека и общества в целом. На какие сферы общественной

Религия в глобальных процессах — Carnegie Endowment for International Peace

Религия в решении проблем глобализации принимает самое активное участие, наиболее последовательно противостоя ей. Оставаясь, по большей части, объединяющим началом и располагая сложной системой горизонтальных связей и институциональных отношений, религия может служить эффективным инструментом регуляции глобальных тенденций…

Глобализация, диктующая контуры нового миропорядка, может иметь немало негативных последствий, приводящих к разрушению самобытных культур и забвению религиозно-нравственных ценностей общества.

Победное шествие глобализации снижает роль религии в мире, и она оттесняется на периферию общественного бытия.

В этих условиях религиозная идентичность становится выражением тех самых неосуществленных надежд и упований в мире реальных общественных отношений, в том числе идеалов социального обустройства мира. Позитивное, эволюционное становление конфессиональной идентичности в разных уголках планеты повсеместно нарушается революционным и хаотическим импульсом модернизации.

К сожалению, на уровне массового религиозного сознания история изобилует фактами непримиримости и фанатизма. При этом религиозные доктрины зачастую используются политическими элитами в качестве «политических технологий» воздействия на сознание и поведение широких слоев населения. Религия снова, как  когда-то, становится действенным орудием социальной и культурной мобилизации в политике.

В последние годы отношение к религиозным институтам в обществе сильно изменилось. Оставаясь, по большей части, объединяющим началом и располагая сложной системой горизонтальных связей и институциональных отношений, религия может служить эффективным инструментом регуляции глобальных тенденций.

В целом отношение каждой религии к глобализации можно считать сформировавшимся, но вот о мировом развитии каждая из религий высказывается гораздо менее определенно.

Если в одних регионах мира люди демонстрируют непреклонную преданность своим традиционным, «доглобальным» религиозным формам, то в других, наоборот – религиозность приобретает модернистские конфигурации.

Буддизм легко адаптируется к любым изменениям современного мира. В нем отсутствует представление о боге-творце, он отказался от понятия души, нет в нем и религиозной организации, подобной христианской церкви. Вместо райского блаженства и спасения он предлагал верующим нирвану, принимающуюся за полное небытие, ничто. Неудивительно, что человеку Запада, воспитанному в христианских традициях, такая религия казалась парадоксальной. Он видел в ней отклонение от самого понятия религии, образцом которой считалось, естественно, христианство.

Буддизм дает Западу то, чего ему не хватает: систему духовной мудрости, что может вдохновить и нравственно направить, и в то же время не требовать неоспоримой веры в теологические догмы. Напротив, она опирается на человеческий рассудок и личное прозрение.

Жизненная сила буддизма начинает все более приобщаться к требованиям современной жизни, отыскивая подход к изменившимся условиям. Более того, последователи буддизма на Западе видят перспективы эволюции буддизма в его синкретизации с элементами западной духовной культуры. Некоторые из них предлагают отказаться от конкретных учений буддизма, а взять из него только то, что необходимо Западу, увязав идеи и концепции буддизма с лучшими достижениями западной науки, сделав его совершенно «западным».

Необходимо различать такие понятия как «глобальный буддизм» и «буддизм в глобальную эпоху», поскольку не все конфессиональное пространство буддизма включено в пространство глобализации. Традиционный буддизм принимает «музейно-архивную» форму существования или становится источником символической идентичности для новообращенных западных буддистов. В то же время, данная консервативно-охранительная тенденция не принимает радикальных выражений. Поэтому по отношению к буддизму не применимо такое понятие как «фундаментализм», поскольку по сравнению в буддизме границы ортодоксии и «инакомыслия» нежесткие, а критерии доктринальной чистоты размыты. Хотя в буддизме и присутствуют определенные антиглобалистские течения, но по сравнению с другими религиями они более мягкие.

Как же оценивают глобализацию сами буддисты? Обратимся к взглядам духовного лидера буддийского мира Его Святейшества Далай-ламы XIV Тензин Гьяцо. Несмотря на определенную обеспокоенность, Его Святейшество Далай-лама XIV призывает не бороться с глобализацией, а приспосабливаться к ней. Он, в частности, отмечает, что поскольку все мы теперь очень зависим друг от друга, «нациям ничего не остается, кроме как заботиться друг о друге, даже не столько из соображений человеколюбия, сколько оттого, что это в их собственных интересах. В таких обстоятельствах, безусловно, растет необходимость в установлении взаимопонимания между людьми и чувстве всеобщей ответственности».

Далай-лама одним из способов решения проблем глобального диалога религий, культур и цивилизаций видит в создании новой общечеловеческой этики. В связи с этим инициатива Далай-ламы XIV весьма своевременна и возможно буддийская модель реакции на глобализацию, станет наилучшим выходом из сложившейся ситуации, поскольку поможет найти золотую середину или «срединный путь» между современным глобализационным процессом и традиционализмом, используя преимущества объединенного мира и не принося в жертву многообразия культур.

Подходы христианских церквей к процессам глобализации различны. Так, протестантские церкви извлекают наибольший эффект из глобализации. Они легко усваивают харизматические элементы новой религиозной культуры, создают по миру сети своих организаций и наиболее позитивно относятся к экспансии западной культуры и имеют к ней наименьшие претензии. Это проявляется в поддержке «христианской глобализации» — экуменизма.

В свою очередь, Римская католической церковь, которая сегодня охватывая более 1 млрд. жителей планеты, всегда была «глобальной». Глобализация помогает церкви чувствовать свое единство и активно поддерживается с ее стороны. Еще папа Римский Иоанн Павел II провозгласил начало «цивилизационной любви» и «новой евангелизации».

Католическая церковь, пожалуй, единственная организация в мире, которая в период миссионерства в Латинской Америке и Африке, восприняла ответственность за судьбу населяющих их народов. Христианская благотворительность послужила в странах третьего мира развитию образования, медицины, культуры более эффективно, чем усилия собственных правительств.

Идея социальной справедливости, которая лежит в основании социального учения католицизма, была перенесена на область международных отношений как проблема международной справедливости. Церковь весьма энергично сигнализирует об опасностях, которые несет в себе увеличение пропасти между развитым и развивающимся миром, опасности деградации третьего мира и пр. Почти 20 лет назад в своем послании о ценности и нерушимости человеческой жизни (от 25 марта 1995 г.) Папа Римский Иоанн Павел II отметил, что мир стоит перед лицом более объемной реальности, которую можно признать настоящей структурой греха. Ее характерная черта – экспансия культуры, направленной против солидарности и в ряде случаев приобретающей вид «культуры смерти», которая распространяется под воздействием мощных культурных, экономических и политических тенденций, отражающих определенную концепцию общества, где важнейшим критерием является успех, которую Понтифик назвал «войной сильных против бессильных».

Общие подходы в учении Католической церкви по отношению к современным процессам глобализации были развиты и уточнены в концептуальной речи Иоанна Павла II, прозвучавшей 2 мая 2003 года. Эта речь была обращением Папы к пленарной сессии Папской Академии наук, которая была посвящена теме «Управление глобализацией» («Governance of Globalization»). В этой речи Иоанна Павла II вновь подчеркивался тезис о том, что «глобализация сама по себе не является проблемой». Однако трудности, возникающие из-за недостатка эффективных механизмов для придания ей правильного направления, не способствуют разрешению проблем голода, бедности и социального неравенства. Аспекты этой неуправляемой глобализации формируют радикальные типы реакции, ведущие к избыточному национализму, религиозному фанатизму и актам терроризма. В связи с этим Иоанн Павел II отмечал, что необходимы директивы, которые твердо поставят глобализацию на службу подлинному развитию человечества в полном уважении к правам и достоинству всех людей. Подлинный успех глобализации может быть оценен в той мере, в какой она даст возможность всему человечеству пользоваться основными социальными благами – едой и жильем, образованием и работой, миром и социальным прогрессом, экономическим развитием и справедливостью.

Таким образом, Римская католическая церковь с ее универсальной мировой юрисдикцией, иерархически структурированная вокруг понтифика, не только «вписалась» в глобализирующийся мир, но и активно влияет на его становление в ХХI веке.

Глобализация позволила в новом зеркале увидеть и Русскую Православную Церковь как мировую структуру, которая оперируя языком догматической традиции и сакральной географии, подчеркивает особую роль России в глобальном социальном проекте.

Сегодня для РПЦ «Москва — Третий Рим» – не архаическая идея, а идея модернизации на основе традиции. Модернизация без традиции означает растворение в глобализме, традиция без модернизации – изоляцию и проигрыш.

Имперская политическая традиция России приводит к возникновению различных концепций. Среди них особо можно выделить позицию православных фундаменталистов и официальную, «прагматическую».

Позиция фундаменталистов при всей своей односложности является наиболее развитой и «раскрученной». Опираясь на «жесткий» антимодернизм, она беспощадно разоблачает глобализацию как эсхатологическую версию грядущего конца мироздания. Это совсем иной источник антиглобализма, чем, скажем, в исламе, где в священном писании не выделена эсхатологическая часть о будущем мира, и протест вызывает изменение настоящего, а не размышления о будущем.

Отношение к мировому развитию находит выражение в специальной главе «Основных положений социальной концепции РПЦ», принятых еще в 2000 году. Здесь делается попытка объективно взвесить все «за» и «против» глобализации. Вызов глобализации требует от современного общества достойного ответа, основанного на заботе о сохранении мирной и достойной жизни всех людей в сочетании со стремлением к их духовному совершенству. Помимо этого, необходимо достичь такого мироустройства, которое строилось бы на началах справедливости и равенства людей перед Богом, исключало бы подавление их воли национальными или глобальными центрами политического, экономического и информационного влияния.

Обеспокоенность в доктрине выражается не столько в отношении духовной истории человечества, сколько угрозы культурного доминирования и секуляризации общества, где глобализация сопровождается попытками установления господства богатой элиты над остальными людьми, одних культур и мировоззрений над другими, что особенно нетерпимо в религиозной сфере.

Размах, темп и вектор постмодернистской глобализации, западная «новая нравственность» и потребительская массовая культура в основе своей принципиально расходятся с Православием. Поэтому Православие не приемлет унификацию, разрушающую многовековые национальные традиции и ценностные основы личностной идентификации. Эту позицию РПЦ по отношению к глобализации Патриарх Московский и Всея Руси Кирилл высказал на Всемирном саммите религиозных лидеров в Баку (26-27 апреля 2010 г.), где он особо подчеркнул, что «глобализация экономики, политики, права, культуры остается неоднозначным процессом. Она принесла немало практической пользы для развития производства, торговли, науки, образования, для ответов на общие вызовы безопасности и охраны окружающей среды. Международные контакты помогают верующим защищать права в современных полиэтничных и полирелигиозных обществах. Однако влияние глобальных процессов на духовную сферу многими оценивается критически. В связи с глобализацией подчас делаются призывы отказаться от самобытности и целостности культур и религий, прийти к синтетической системе взглядов, к «смешению вер». Однако история конца прошлого и начала нынешнего века показала, что такой подход ведет не объединению, а к еще большему разделению людей. Новые информационные технологии облегчили взаимосвязи между людьми, предоставили им новые возможности для самовыражения. Так, верующим стало легче общаться с единоверцами из других стран. Контакты, которые раньше требовали многомесячных путешествий, сейчас устанавливаются в считанные секунды. Практически каждая религиозная община сегодня может рассказать о себе в глобальной сети. С другой стороны, в общем информационном пространстве все сильнее слышны голоса экстремистов, фанатиков, лжемиссионеров, глашатаев войны и террора, тех, кто призывает к вражде и насилию, оскорбляет чувства иноковерующих или вообще всех верующих людей. Глобализация не устранила угроз безопасности государства, народов и индивидуумов. В нынешнем мире не преодолены такие вызовы прошлых веков, как голод, социальное неравенство, загрязнение окружающей среды, вооруженные конфликты на этнорелигиозной почве».

Таким образом, определяя себя как церковь соборная и вселенская, христианская церковь обращает к себе вопрос, который направляла к миру — вопрос о своем единстве и предназначении. Когда мир ставит ребром вопрос о своем единстве, уже не обойтись богословскими софизмами, служившими в течение столетий. Глобализация как тема, по меньшей мере, дает понять, сколь иллюзорен и ложен путь самоизоляции, непонимания своего единства.

Несколько иначе выглядит исламский проект глобализации. Сегодня «политический ислам», сопровождающий модернизационные варианты в странах исламского региона, является серьезной силой, с которой вынуждены считаться США и ЕС. Ислам воспринимает глобализацию и как тотальную вестернизацию. Выступая против вестернизации, ислам представляет поиск своей оригинальной модели глобализации, основанной на собственных религиозных традициях и культурных основах.

Ислам, как конфессиональная сеть, характеризующаяся открытостью, возможностью свободного расширения, высокой адаптивностью к меняющимся условиям, а также отсутствием жесткого центризма, иерархий и сложных механизмов принятия решений, имеет довольно хорошие перспективы развития в эпоху глобализации.

Примечательно, что мусульманские авторы выказывают разное отношение к феномену глобализации. Среди них есть такие, которые считают ее новой колониальной политикой Запада, идеологическим продуктом, не дающим представления о его подлинной сущности. Другие полагают, что глобализация – объективный феномен, которого невозможно избежать, вследствие чего ею нужно воспользоваться для получения наибольших дивидендов.

В качестве альтернативной модели глобализации некоторые мусульманские авторы предлагают установление мирового порядка, основанного на исламских ценностях, так как исламский мир не приемлет западные либеральные стандарты, возведенные в ранг общечеловеческих ценностей. Народы мусульманских стран не могут смириться с унифицированным подходом к человечеству, лишающим их собственных традиций, обычаев, религиозных ценностей. Существуют расхождения и в понимании ценностей культуры. Поэтому ислам не может принять многое из того, что навязывается идеологами глобализации.

Поскольку существенной характеристикой ислама является общественное право, каждое измерение глобализации следует рассматривать с точки зрения исламских законов. В исламе есть определенная экономическая доктрина с набором ценностей, которые не позволяют принимать никакой экономической доктрины, основанной на автономии человека от Божественного порядка. В нем есть также политическая доктрина с собственными основаниями. Разумеется, он отрицает некоторые политические концепции (расизм, империализм, насильственное навязывание политического режима и др.) и принимает другие. Поэтому ислам вовлечен в процесс глобализации, особенно в сфере экономики, политики, безопасности, экологии, культуры. Столкновение ислама с глобализацией неизбежно, поскольку она навязывает человеку иные и противоположные ценности.

Но ислам не обязательно является противником глобализации – при условии, что теория и практика глобализации будут этичными и здравыми. Глобализация по своей сути не является ни религиозным, ни антирелигиозным процессом. Поэтому было бы неверным противопоставлять глобализацию исламу или любой другой авраамической религии. Тем более, что ислам не стремится противопоставить глобализации альтернативные социальные процессы. Главную задачу современные исламские мыслители видят в разработке соответствующую этим принципам экономически жизнеспособную политику, которая, являясь частью процесса глобализации, одновременно бы согласовывалась с принципами религии.

Сегодня под воздействием глобализационных процессов усиливаются культурные, идеологические, а также социально-экономические связи народов исламского цивилизационного пространства, идет формирование у мусульман транснационального политического самосознания. При этом ни одна мусульманская страна или умма (община) не может оставаться в стороне от того, что происходит в мире, а уж тем более по соседству. Идет интенсивное осмысление актуальных мировых проблем.

Естественно, что народы мусульманских стран, защищая устои своей жизни, будут стремиться, чтобы их общественное и государственное устройство как можно меньше было схоже с западным. Исламский фундаментализм и фанатизм как главные идеологические источники воинственного антизападничества будут усиливаться, какую бы силу Запад не использовал против них. Проамериканские режимы в этих странах будут отдаляться от народа и могут быть им насильственно свергнуты, что мы наглядно можем судить по событиям в Египте. В то же время, теологический тоталитаризм, являющийся их религиозно-политической основой, — не лучшая альтернатива западной цивилизации, что опять же нам продемонстрировал Египет, в связи с военным переворотом, направленным против «Братьев мусульман».

Как мы видим, в условиях глобализации религиозный фактор приобретает особое значение как для масс, которые видят в религии источник и средство сохранения культурных ценностей, так и для субъектов глобализации, использующих его для достижения конкретных целей. В данном контексте интересно мнение русского писателя-мистика Даниила Андреева, писавшего: «Знаменательно, что именно религиозные конфессии раньше всех провозгласившие интернациональные идеалы братства, теперь оказываются в арьергарде всеобщего устремления к всемирному. Возможно, в этом сказывается характерное для них сосредоточение внимания на внутреннем человеке, пренебрежение всем внешним, а к внешнему относят и проблему социального устроения человечества. Но если вглядеться глубже, если сказать во всеуслышание то, что говорят обычно лишь в узких кругах людей, живущих интенсивной религиозной жизнью, то обнаружится нечто, не всеми учитываемое. Это возникший еще во времена древнеримской империи мистический ужас перед грядущим объединением мира, это неутолимая тревога за человечество, ибо в едином общечеловеческом государстве предчувствуется западня, откуда единственный выход будет к абсолютному единовластию, к царству «князя мира сего», к последним катаклизмам истории и к ее катастрофическому перерыву».

Причины этого, наверное, в том, что в религиозной сфере жизни социума, пожалуй, как ни в каком другом звене духовной культуры, связаны историческая память, моральные принципы и объединяющая людей вера, которые в своем единстве вырабатывают своеоб-разный иммунитет против устремлений глобалистов, лишенных гуманистического начала. И возможно, акцент следует сделать на глубинные, вечные общечеловеческие ценности, что могло бы послужить той соломинкой, на которую многие уповают в надежде обрести душевную опору и которая помогла бы «глобальному человейнику» (А. Зиновьев) пережить тяжелые времена. 

Фонд Карнеги за Международный Мир и Московский Центр Карнеги как организация не выступают с общей позицией по общественно-политическим вопросам. В публикации отражены личные взгляды авторов, которые не должны рассматриваться как точка зрения Фонда Карнеги за Международный Мир.

Значимость религии в наше время — Study Buddhism

Мне бы хотелось поговорить о значимости религии в наше время. Каждый человек по своей природе обладает чувством «собственного я», и поэтому переживает разные явления c болезненным, радостным или нейтральным чувством. Это так, и нет необходимости исследовать, почему это так. То же справедливо и по отношению к животным. По своей природе мы все хотим счастья и не любим несчастье и боль. Доказывать последнее утверждение также не нужно. Следовательно, мы можем говорить о праве каждого на счастливую жизнь и преодоление страданий.

Теперь, страдания и удовольствия бывают двух видов. Одни связаны с физическим, чувственным опытом, другие – с умом. Чувственный уровень общий для млекопитающих всех видов, у которых есть пять чувств. Что касается умственного уровня, некоторым животным он также присущ. Однако из-за сложности интеллекта люди обладают более долгосрочной памятью, а также могут мыслить о будущем. Это больше, чем доступно животным. Поэтому люди способны переживать умственное удовольствие и удовлетворение или боль – надежды, ожидания, страхи. То есть физическое счастье и несчастье, с одной стороны, и умственное счастье и несчастье – с другой – это разные вещи. Мы можем испытывать физическую боль одновременно с умственным счастьем, а иной раз наше физическое самочувствие в порядке, в то время как мысли полны беспокойства и неудовлетворенности.

Физический уровень – это физические условия, такие как еда, одежда, жилье, красивые виды, звуки, запахи, вкусы, физические ощущения, материальные объекты. Некоторые люди очень богаты. Они известны, уважаемы, у них хорошее образование, много друзей. Но все же как личности они очень несчастны, поскольку материальные объекты не могут принести умственной удовлетворенности и покоя. Если человек находится в состоянии сильного стресса, беспокойства, соперничества, ревности, ненависти, привязанности, эти чувства приносят ему умственное несчастье. Таким образом, у физического и умственного благосостояния есть ограничения. Если мы игнорируем внутренний уровень, жизнь не может быть счастливой. Богатые общества предоставляют материальное благополучие, но они не могут гарантировать людям счастливый, мирный, спокойный ум. Потому, чтобы достичь спокойствия ума, нам нужна какая-либо техника.

В общем, религия – инструмент, который приносит уму успокоение и удовлетворенность – умственный комфорт, который дают определенные убеждения. Многие согласны с тем, что нужен «светский» способ достижения спокойствия ума, но этот вопрос я рассмотрю в моей публичной лекции. Однако если мы говорим о пути к покою ума, основанном на вере, есть два вида религий – вера без философии и вера с философией.

В древние времена люди использовали веру, чтобы обрести надежду и спокойствие в безвыходных ситуациях – когда у нас нет власти над проблемой, мы безнадежны. В таких ситуациях вера дает некоторую надежду. Например, ночью могут напасть животные, поэтому в темноте намного страшнее, а при свете мы чувствуем себя безопаснее. Солнце – источник света, поэтому это нечто святое, и некоторые люди поклонялись ему. Огонь обеспечивает комфорт, когда нам холодно, и поэтому некоторые считают, что огонь – это что-то хорошее. Огонь иногда происходит от молнии, которая сама по себе таинственна, поэтому и огонь, и молния священны. Это примитивная вера, без философии.

Другой вид религии, возможно, включает древнеегипетское общество. Я не знаю об этом. У египетской цивилизации, существовавшей шесть или семь тысяч лет назад, были свои верования. Когда я был в одном из университетов в Каире, я выразил заинтересованность, сказав, что, если бы у меня было больше времени, я хотел бы учиться здесь и узнать больше о древнеегипетской цивилизации. Но, к сожалению, у меня нет времени. В любом случае, религии второго типа включают цивилизации долины реки Инд в Индии и китайскую цивилизацию. У них были более сложные религии с идеологией. Возможно, это в большей степени относится к цивилизациям долины реки Инд, чем к остальным. В Индии три или четыре тысячи лет назад уже была вера с определенной философией. Таким образом, в этих религиях вера сопровождается теми или иными философскими понятиями.

В этой второй группе есть общие вопросы. Один мой друг-иудей любезно перечислил их: что есть «я»? откуда я пришел? куда я уйду? какова цель жизни? Это главные вопросы. Ответы на них можно разделить на две категории: теистическую и нетеистическую.

В Индии три тысячи лет назад люди пытались найти ответ на вопрос: что есть «я», что есть самость? Согласно общему житейскому опыту, внешний вид и форма тела человека в молодости и в старости отличаются. Ум также изменяется каждую минуту. Но у нас есть естественное чувство своего «я» – когда «я» был молод, когда «я» был стар. Потому должен существовать хозяин тела и ума. Хозяин должен быть чем-то независимым и постоянным, неизменным, в то время как тело и ум изменяются. Итак, в Индии появилась идея самости, души, атмана. Когда тело перестает быть полезным, душа все еще здесь. Это ответ на вопрос: что есть «я»?

Далее, откуда появилась душа? Если ли у души начало? С отсутствием начала души согласиться трудно, и поэтому оно должно быть, так же как есть начало у этого тела. Следовательно, душу создал Бог. Что касается конца жизни, то мы предстанем перед Богом или в конечном счете растворимся в Боге. Ближневосточные религии – ранняя иудейская, христианская и, возможно, египетская – верили в жизнь после смерти. Но для иудеев, христиан и мусульман основная окончательная истина – это Бог, Создатель. Он также является источником всего существующего. Этот Бог должен обладать безграничной властью и неограниченным состраданием и мудростью. Каждая религия признает бесконечное сострадание, присущее, например, Аллаху. Бог находится за пределами нашего опыта. Бог есть окончательная истина. Это теистическая вера.

Затем, около трех тысяч лет назад, в Индии появилась философия самкхья. И от нее произошли два течения: одно верит в Бога, а другое говорит, что Бога нет. Вместо Бога последнее течение говорит о первоначальном веществе, пракрити, и о двадцати пяти типах познаваемых явлений. Итак, для них первоначальное вещество постоянно, оно считается создателем. То есть нетеистические взгляды существовали еще до Будды.

После этого, около 2600 лет назад, пришли Будда и основатель джайнизма Махавира. Ни один из них не упоминает Бога, но зато они придают особое значение обычной причинно-следственной связи. Таким образом, одна из двух категорий самкхьи, а также джайнизм и буддизм – нетеистические религии.

Как одна из нетеистических религий, буддизм утверждает, что все происходит из своих собственных причин и условий, и поэтому одна из самых естественных характеристик причинно-следственной связи – изменение. Явления никогда не остаются неизменными. Поэтому, так как тело и ум – основа самости, или «я», и так как тело и ум постоянно изменяются, а «я» зависит от них, то «я» должно обладать той же природой. «Я» не может быть неизменным и постоянным. Если основа изменяется, то, что определяется ею, также должно изменяться. Поэтому не существует постоянной, неизменной души; это называется анатмой, или отсутствием самости. Это уникальная концепция буддизма: все взаимосвязано и взаимозависимо. Итак, среди трех нетеистических религий, две, несмотря на признание причинно-следственной связи, все же утверждают постоянство, неизменность «я».

Таким образом, среди религий с философской верой есть много разных традиций. У каждой из них два аспекта: с одной стороны – философия и концепции, с другой – практика. Есть большие различия в философиях и концепциях, но практика всегда одна и та же – любовь, сострадание, всепрощение, терпимость, самодисциплина. Различные философии и концепции – это просто методы, которые вызывают у людей желание и уверенность практиковать любовь, сострадание, прощение и другие подобные качества. Таким образом, у всех видов философии одна и та же цель – нести в мир любовь, сострадание и так далее.

Это можно ясно увидеть в буддизме. Будда учил различным концепциям, зачастую противоречивым. Некоторые сутры говорят, что совокупности – тело и ум – можно сравнить с грузом, который несет наше «я». Груз и то, что его несет, не могут быть одним и тем же, и поэтому «я» должно быть обособлено, отдельно. Другая сутра говорит, что карма, или поступки, существуют, но нет личности, совершающей эти поступки, нет обособленного «я». Есть сутры, которые говорят, что не существует внешних явлений. Есть лишь ум, а явления – всего-навсего содержимое ума. Ум существует, причем обладает истинным существованием. А другие сутры говорят, что ни ум, ни его содержимое в действительности не существуют, что на самом деле не существует ничего. Так говорится, например, в Сутрах о праджняпарамите, в Сутре сердца: «Нет глаз, нет ушей, нет носа, нет языка, нет тела, нет ума». Все эти сутры противоречат друг другу, но их единый источник – Будда Шакьямуни.

Будда учил всему этому не потому, что запутался, и не потому, что умышленно старался ввести учеников в большее замешательство. Почему же он так учил? Будда уважал то, что люди разные, и он учил всему этому, чтобы помочь людям. Он видел, что все это необходимо.

Три тысячи лет назад было, возможно, десять или сто миллионов человек. Теперь – свыше шести миллиардов. И, определенно, у всех этих людей разные характеры. Мы можем наблюдать разные нравы даже у детей одних родителей, даже у близнецов: их мысли и эмоции различаются. Поэтому есть люди с разными характерами, образом жизни, мышлением. Эти различия также обусловлены окружающей средой, географией и климатом. Например, в арабских странах жарко и сухо. В Индии муссонные дожди, этим она отличается от арабских стран, и люди здесь ведут другой образ жизни. Возможно, в первобытные времена люди во всем мире были больше похожи друг на друга. Но теперь из-за этих различий представляется важным пользоваться различными подходами. Однако эти непохожие философии и концепции на самом деле не имеют большого значения. Гораздо важнее их цель, а она одинакова: быть добрым и сострадательным человеком в отношениях с другими.

Для некоторых людей концепция создателя, Бога, очень полезна. Однажды я спросил пожилого христианского монаха, почему христиане не верят в прошлые жизни. Он сказал: «Потому что эта жизнь создана Богом». Такое мышление помогает чувствовать близость с Богом. Это тело возникает из чрева нашей матери, и поэтому у нас есть чувство близости к нашей матери и чувство покоя. То же самое с Богом. Мы происходим от Бога, и это дает нам чувство близости к Богу. Чем большую близость человек чувствует к Богу, тем сильнее его намерение следовать Божьему совету, который есть любовь и сострадание. Потому теистический подход очень действенный, он гораздо полезнее для большинства людей, чем нетеистический.

Лучше всего придерживаться собственной религиозной традиции. В Монголии миссионеры платят людям по 15 долларов за обращение в христианство. Поэтому некоторые становятся христианами каждый год, снова и снова, только чтобы получить 15 долларов за обращение в христианство! Я советую этим миссионерам не вмешиваться и позволить людям в Монголии оставаться традиционными буддистами. То же и в случае с западными людьми, когда я говорю им придерживаться своих религий.

Лучше всего быть более осведомленными. Это помогает развивать уважение к другим религиям. Поэтому если вы христианин – сохраняйте ваши христианские традиции, но обретайте понимание и знание других религий. Что касается методов, все они учат той же практике – любви, состраданию, терпимости. Поскольку практика в основном общая, то приемлемо перенять некоторые методы из буддизма. Но что касается буддийской концепции отсутствия абсолюта, это исключительно внутреннее дело буддистов, поэтому изучение его для небуддистов неполезно. Один христианин, святой отец, спросил меня о пустотности, об отсутствии, и я ответил ему, что это знание не будет благом для него. Если я научу его всеобщей взаимозависимости, то это знание может причинить вред его твердой вере в Бога. Так что этим людям лучше не слушать разговоры о пустотности.

В общем, поскольку все основные религиозные традиции сходны в практике и различаются лишь методами и философией и у них есть общая цель, это основа для взаимного уважения. Потому придерживайтесь вашей собственной религиозной традиции. Но если вы найдете полезными некоторые буддийские методы из моей лекции, используйте их. Если же эти методы неполезны, оставьте их.

Как религия влияет на повседневную жизнь

Новое исследование исследовательского центра Pew Research Center, посвященное тому, как религия влияет на повседневную жизнь американцев, показало, что люди, которые очень религиозны, больше вовлечены в свои расширенные семьи, более склонны к волонтерству, больше вовлечены в свои сообщества и обычно более довольны тем, как идут дела в их жизни.

Например, почти половина высокорелигиозных американцев, определяемых как те, кто говорит, что они молятся каждый день и посещают религиозные службы каждую неделю, собираются с большой семьей по крайней мере один или два раза в месяц. ¹  Для сравнения, только трое из десяти менее религиозных американцев так же часто собираются со своими большими семьями. Примерно две трети высокорелигиозных взрослых (65%) говорят, что они пожертвовали деньги, время или вещи, чтобы помочь бедным на прошлой неделе, по сравнению с 41%, которые менее религиозны.

А 40% высокорелигиозных взрослых американцев описывают себя как «очень счастливых» по сравнению с 29% менее религиозных .

Эти различия обнаруживаются не только среди взрослого населения США в целом, но и среди различных религиозных традиций (например, между высокорелигиозными и менее религиозными католиками), и они сохраняются даже при учете других факторов. , включая возраст, доход, образование, географический регион проживания, семейное положение и родительский статус.

Однако в некоторых других областях повседневной жизни, включая межличностные взаимодействия, внимание к здоровью и фитнесу, а также к социальной и экологической сознательности, исследования Pew Research Center показывают, что люди, которые молятся каждый день и регулярно посещают религиозные службы, выглядят быть очень похожими на тех, кто не так религиозен. ²

Например, очень религиозные люди так же часто, как и другие американцы, говорят, что недавно вышли из себя , и они лишь незначительно реже говорят, что на прошлой неделе солгали во благо.

Когда дело доходит до диеты и физических упражнений, крайне религиозные американцы не менее вероятно, что переедали на прошлой неделе, и они не более склонны говорить, что регулярно занимаются спортом. Высокорелигиозные люди также не чаще, чем другие американцы, перерабатывают свои бытовые отходы. И при принятии решений о том, какие товары и услуги покупать, они больше не склонны учитывать экологические показатели производителей или то, платят ли компании сотрудникам справедливую заработную плату.

Это одни из последних результатов исследования религиозного ландшафта США Исследовательского центра Пью. Исследование и этот отчет стали возможными благодаря благотворительному фонду Pew Charitable Trusts, который получил поддержку проекта от Lilly Endowment Inc. религиозный состав населения США и описал религиозные верования, обычаи и опыт американцев. Этот новый отчет также основан на общенациональном телефонном опросе, но основан главным образом на дополнительном опросе среди 3278 участников Панели американских тенденций Pew Research Center, репрезентативной на национальном уровне группы случайно выбранных взрослых американцев, опрошенных онлайн и по почте.

Дополнительный опрос был разработан, чтобы выйти за рамки традиционных показателей религиозного поведения, таких как посещение богослужений, молитвы и вера в Бога, чтобы изучить, как люди проявляют (или не проявляют) свои религиозные убеждения, ценности и связи в повседневной жизни. -день жизни. ³

Чтобы помочь разобраться в этом вопросе, в ходе опроса взрослых американцев спросили, является ли каждое из 16 убеждений и моделей поведения «существенным», «важным, но не существенным» или «неважным» для того, что их религия значит для них. , лично.

Среди христиан вера в Бога возглавляет список: 86% считают, что вера в Бога «необходима» для их христианской идентичности. Кроме того, примерно семь из десяти христиан благодарны за то, что имеют (71%), прощают тех, кто их обидел (69).%) и всегда быть честным (67%) необходимы для того, чтобы быть христианином. Гораздо меньше людей говорят, что посещение религиозных служб (35%), скромная одежда (26%), работа по защите окружающей среды (22%) или отдых в субботу (18%) имеют важное значение для того, что значит быть христианином лично для них.

В ходе опроса были заданы аналогичные вопросы представителям нехристианских вероисповеданий и религиозным американцам (иногда называемым «неверующими»), спрашивая, важны ли различные типы поведения для того, «что для вас значит быть нравственным человеком».

4  Среди неаффилированных лиц честность (58%) и благодарность (53%) являются качествами, которые чаще всего считаются важными для того, чтобы быть нравственным человеком. (Выводы о нехристианах более подробно обсуждаются в конце главы 2.)

Опрос показывает четкую связь между тем, что люди считают важным для своей веры, и их повседневным поведением, о которых они сообщают сами. Проще говоря, те, кто верят, что поведение или совершение определенных действий являются ключевыми элементами их веры, с гораздо большей вероятностью скажут, что они на самом деле 0033 выполнять эти действия на регулярной основе.

Например, среди христиан, которые говорят, что помощь бедным имеет важное значение для того, что для них значит быть христианином, примерно шесть из десяти говорят, что они пожертвовали время, деньги или вещи, чтобы помочь бедным на прошлой неделе.

Для сравнения, меньше христиан, которые сделали , а не , считают помощь бедным центральным элементом своей религиозной идентичности и говорят, что работали, чтобы помочь бедным в течение предыдущей недели (42%).

Та же картина наблюдается и в вопросах опроса о межличностных взаимодействиях, здоровье и общественном сознании. Относительно немногие христиане считают здоровый образ жизни, покупки в компаниях, которые платят справедливую заработную плату, или защиту окружающей среды ключевыми элементами своей веры. Но те, кто считает эти вещи важными для того, что значит быть христианином, чаще, чем другие, говорят, что ведут здоровый образ жизни (например, занимаются спортом), учитывают, как компания относится к своим сотрудникам и окружающей среде при совершении покупок. решения, или пытаться перерабатывать или сокращать количество отходов в максимально возможной степени.

Конечно, подобные опросные данные не могут доказать, что вера в то, что определенные действия являются обязательными для христиан, на самом деле

заставляет христиан вести себя определенным образом. Причинная стрела может указывать и в другом направлении: тем, кто регулярно совершает определенные действия, может быть проще ссылаться на эти действия как на важные для их веры. И наоборот, тем, кто не занимается регулярно определенной деятельностью (например, помогает бедным), может быть сложнее описать эту деятельность как важную для своей веры. Тем не менее, данные опроса показывают, что христиане с большей вероятностью будут вести здоровый образ жизни, работать на благо бедных и вести себя экологически сознательным образом, если они считают эти вещи важными для того, что значит быть христианином.

На вопрос, где они ищут руководство при принятии важных жизненных решений, американцы в целом отвечают, что больше полагаются на собственные исследования, чем на указания экспертов. Целых восемь из десяти американцев говорят, что они «много» полагаются на собственные исследования при принятии важных решений. Для сравнения, 25% говорят, что в значительной степени полагаются на советы профессиональных экспертов, и только 15% в значительной степени полагаются на советы религиозных лидеров .

.

Но хотя относительно немногие люди обращаются к религиозным лидерам за руководством при принятии важных решений, многие американцы все же обращаются к молитве, когда сталкиваются с важным выбором. Действительно, среди тех, кто очень религиозен, почти девять из десяти (86%) говорят, что они «много» полагаются на молитву и личные религиозные размышления при принятии важных жизненных решений, что превышает долю высокорелигиозных людей, которые полагаются многое в собственных исследованиях.

Другие ключевые выводы этого отчета включают:

• Три четверти взрослых, в том числе 96% членов протестантских церквей, исторически принадлежавших к чернокожим, и 93% протестантов-евангелистов, говорят, что они благодарили Бога за что-то на прошлой неделе. И две трети, в том числе 91% тех, кто исторически принадлежал к протестантской традиции чернокожих, и 87% евангелистов, говорят, что просили Бога о помощи на прошлой неделе. Менее одного из десяти взрослых (8%) говорят, что злились на Бога за последнюю неделю. (Подробнее о том, как американцы говорят о своем отношении к Богу, см. в главе 1.)

• Треть нерелигиозных американцев говорят, что они благодарили Бога за что-то на прошлой неделе, и каждый четвертый просил Бога о помощи на прошлой неделе. (Подробнее см. главу 1.)

• Почти половина американцев (46%) говорят, что разговаривают со своими ближайшими родственниками о религии по крайней мере один или два раза в месяц. Около четверти (27%) говорят, что они говорят о религии не реже одного раза в месяц со своими большими семьями, а 33% говорят, что они так же часто обсуждают религию с людьми вне их семей. Регулярные разговоры о религии наиболее распространены среди евангелистов и людей, принадлежащих к церквям исторически сложившейся черной протестантской традиции. Напротив, относительно небольшое число «нерелигиозных» говорят, что обсуждают религию с какой-либо регулярностью. (Подробнее о том, как часто американцы говорят о религии, см. в главе 1.)

• Треть взрослых американцев (33%) говорят, что на прошлой неделе они были волонтерами. Сюда входят 10%, которые говорят, что они добровольно работали в основном через церковь или религиозную организацию, и 22%, которые говорят, что их волонтерство не осуществлялось через религиозную организацию. (Подробнее о волонтерстве см. в Главе 1.) ⁵

• Трое из десяти взрослых говорят, что на прошлой неделе они медитировали, чтобы справиться со стрессом. Регулярное использование медитации для преодоления стресса более распространено среди высокорелигиозных людей, чем среди менее религиозных (42% против 26%). (Подробнее о медитации и стрессе см. в главе 1.)

• Девять из десяти взрослых говорят, что качество продукта является «главным фактором», который они учитывают при принятии решения о покупке, а три четверти обращают внимание на цену. Гораздо меньше — всего около четверти взрослых — считают, что ответственность компании за окружающую среду (26%) или справедливая заработная плата сотрудников (26%) являются основными факторами при принятии ими решения о покупке. Высокорелигиозные взрослые не более и не менее склонны, чем менее религиозные, говорить, что они учитывают экологические показатели компании и практику справедливой оплаты труда при принятии решений о покупке. (Подробнее о том, как американцы принимают решение о покупке, см. в главе 1.)

• Три четверти католиков говорят, что они «много» обращаются к своей совести за советом в сложных нравственных вопросах. Гораздо меньше католиков говорят, что обращаются к учениям католической церкви (21%), Библии (15%) или к Папе (11%) за советом по сложным нравственным вопросам. (Подробнее см. главу 3.)

• Четверть христиан говорят, что скромная одежда необходима для того, что для них значит быть христианином, а еще четверо из десяти говорят, что это «важно, но не обязательно». (Подробнее см. главу 2.)

• На просьбу описать своими словами, что для них значит быть «нравственным человеком», 23% «неверующих» ссылаются на золотое правило или на доброе отношение к другим, 15% говорят, что они хорошие люди, а 12 % отмечают терпимость и уважение к другим. (Подробнее см. главу 2.)

В оставшейся части этого отчета эти и другие выводы рассматриваются более подробно. В главе 1 более подробно рассказывается о том, как американцы, принадлежащие к разным религиям, говорят, что живут своей повседневной жизнью. Глава 2 исследует основы религиозной и моральной идентичности: что христиане считают «необходимым» для того, что значит быть христианином, и что представители нехристианских верований и религиозные «нерелигиозные» считают важным для того, чтобы быть нравственным человеком. ? В главе 3 рассказывается о том, где, по словам членов различных религиозных групп, они ищут руководства при принятии важных жизненных решений или обдумывании сложных моральных вопросов.

По большинству этих вопросов в отчете высокорелигиозные американцы сравниваются с менее религиозными, а также рассматриваются различия между членами различных религиозных групп. Для сравнения высокорелигиозных людей с менее религиозными в пределах конкретных религиозных групп (например, высокорелигиозные католики против менее религиозных католиков) см. подробные таблицы.

Профиль высокорелигиозных, менее религиозных

В этом отчете «высокорелигиозными» респондентами считаются те, кто говорит, что ежедневно молится и посещает религиозные службы не реже одного раза в неделю. В целом по этому определению 30% взрослых американцев очень религиозны, а 70% — нет. ⁶

Как подчеркивается в этом отчете, эти стандартные меры традиционной религиозной практики не охватывают всей широты того, что значит быть религиозным; многие респонденты также говорят, что такие качества, как благодарность, прощение и честность, важны для того, что лично для них значит быть религиозным. Тем не менее, эти два показателя (молитва и религиозное посещение) тесно связаны с целым рядом других показателей религиозной приверженности.

Например, девять из десяти человек, отнесенных к категории высокорелигиозных (91%) говорят, что религия очень важна в их жизни, и почти все остальные (7%) говорят, что религия хоть немного важна для них. Напротив, только трое из десяти человек, отнесенных к категории малорелигиозных (31%), говорят, что религия играет очень важную роль в их жизни, а большинство остальных (38%) говорят, что религия «не слишком» или «не на своем месте». все» важно для них. ⁷

Почти все очень религиозные люди говорят, что вера в Бога необходима для их религиозной идентичности (96%), по сравнению только с 57% не очень религиозными людьми. Точно так же семь из десяти высокорелигиозных людей говорят, что чтение Библии или других религиозных материалов необходимо для их религиозной идентичности; только 18% тех, кто не очень религиозен, говорят, что это жизненно важно для их религиозной идентичности или для того, что для них значит быть нравственным человеком.

Как и следовало ожидать, религиозный состав высокорелигиозных и менее религиозных людей также весьма различен. Целая половина высокорелигиозных взрослых американцев (49%) идентифицируют себя с евангельскими протестантскими конфессиями, по сравнению с примерно каждым пятым (19%) не очень религиозным. И хотя лишь горстка высокорелигиозных людей не имеет религиозной принадлежности, около четверти менее религиозных респондентов (27%) идентифицируют себя как атеисты, агностики или «ничего особенного».

Существуют также важные демографические различия между высокорелигиозными и менее религиозными людьми. ⁸  Они также с большей вероятностью присоединятся к Республиканской партии, чем к Демократической, и в среднем они несколько старше тех, кто менее религиозен. Однако различий по уровню образования немного.

Польза религии и духовности для психического здоровья

ДЕК. 21, 2016

 

И религия, и духовность коренятся в попытках понять смысл жизни и, в некоторых случаях, в том, как отношения с высшей силой могут повлиять на этот смысл. Хотя религия и духовность схожи в основе, на практике они очень разные.

Религия — это организованная система верований, основанная на сообществе, в то время как духовность находится внутри человека и во что он лично верит. «Идея религии и духовности подобна прямоугольнику против квадрата. В религии есть духовность, но если у вас есть духовность, это не обязательно означает, что у вас есть религия», — говорит тот, кто практикует и религию, и духовность.

И религия, и духовность могут оказывать положительное влияние на психическое здоровье. В некотором смысле они обеспечивают одинаковое воздействие. Например: и религия, и духовность могут помочь человеку справиться со стрессом, порождая мир, цель и прощение. Но преимущества обычно различаются между ними из-за их разной природы.

Польза религии для психического здоровья

Религия дает людям то, во что они могут верить, создает ощущение структуры и обычно предлагает группе людей объединиться со схожими убеждениями. Эти аспекты могут оказать большое положительное влияние на психическое здоровье — исследования показывают, что религиозность снижает уровень самоубийств, алкоголизма и употребления наркотиков. Вот некоторые из основных преимуществ религии для психического здоровья.

Сообщество

• Инициирует социальные связи с другими участниками
• Создает ощущение принадлежности к группе
• Предлагает надежное и безопасное социальное взаимодействие

Ритуал

• Помогает справиться с трудными жизненными ситуациями (т.е. обряд на потерю близкого человека)
• Обеспечивает структуру, регулярность и предсказуемость
• Позволяет использовать время для отдыха, а также для праздников и других особых периодов года

Учения

• Дает рекомендации, по которым следует жить (т. е. важность правильных поступков)
• Учит состраданию, прощению и благодарности
• Извлекает жизненные уроки даже из сложных ситуаций

Польза духовности для психического здоровья

Духовность — это чувство связи с чем-то большим, чем мы сами. Она помогает человеку заглянуть внутрь себя и понять себя, а также выяснить, как он вписывается в остальной мир. . Другими словами: это помогает людям понять их интерпретацию смысла жизни.

Духовность также включает в себя здоровые практики для ума и тела, которые положительно влияют на психическое здоровье и эмоциональное благополучие. Вот некоторые из этих преимуществ:

Индивидуальность

• Повышает самоощущение и расширяет возможности человека благодаря выбору того, как будет выглядеть его практика
• Сосредоточен на связи человека с тем, во что он верит, и на его личном росте
• Принимает любого человека, независимо от того, исповедует он религию или нет

Внимательность

• Способствует медитации и самоанализу
• Приводит к осмысленной жизненной философии (т.е. к чувству связи с другими, природой или искусством)
• Способствует самовыражению в любой форме, такой как искусство, поэзия, миф или религиозная практика

Единение с окружающим миром

• Восстанавливает чувство принадлежности к миру
• Внушает признательность и осознание взаимодействия человека с физической средой

Эти преимущества для психического здоровья не ограничиваются соответствующими категориями — индивидуальность не ограничивается религией, точно так же, как духовность в некоторых случаях может включать в себя чувство общности.