впервые записана активность мозга человека во время смерти
22 февраля 2022 12:00 Юлия Рудый
Предсмертную и «послесмертную» работу мозга учёные зафиксировали случайно.
Иллюстрация Pixabay.
Фото Global Look Press.
Не свет в конце тоннеля. Первая в мире запись активности головного мозга во время смерти человека показала деятельность, подобную воспоминаниям или сновидениям.
«Вся моя жизнь пронеслась перед моими глазами»
Околосмертельные переживания учёные изучают уже давно. Так, ранее мы писали о том, что в большинстве случаев клинические смерти безболезненны для умирающего, а также о том, что гены животных продолжают активность после смерти на протяжении двух дней. Сообщали мы и о необычном эксперименте, который позволил ослабить страх смерти.
На этот раз исследователи из Китая, Эстонии, Канады и США впервые в мире зафиксировали активность мозга умирающего человека и обнаружили паттерны мозговых волн, которые обычно связаны с такими процессами, как сновидения и воспоминания.
Особенность этой работы состоит в том, что учёные не планировали «фиксировать на плёнку» смерть человеческого мозга. Это получилось случайно.
Исследователи проводили запись мозговых волн 87-летнего пациента с эпилепсией, используя ЭЭГ. Специальная шапочка с электродами на голове пациента позволяет следить за тем, что происходит в мозге, и фиксировать активность мозга во время эпилептических приступов.
Таким образом исследователям случайно удалось записать 15 минут (900 секунд) активности мозга в момент смерти.
ЭЭГ, или электроэнцефалография, фиксирует активность всего мозга за счёт снятия данных с поверхности кожи волосистой части головы.
Фото Global Look Press.
В своей статье, вышедшей в журнале Frontiers in Aging Neuroscience, учёные пишут ,что их больше всего заинтересовали 30 секунд до смерти и после неё (когда сердце пациента перестало биться).
Исследователи обнаружили, что на фоне остальных показателей сильно активировался гамма-ритм мозга.
Поясним, что «мозговыми волнами», ритмами или колебаниями учёные называют ритмическую активность мозга, так как на соответствующих графиках изменения активности выглядят как волны.
Различные типы ритмов, в том числе гамма-ритм, связаны с высококогнитивными функциями мозга, такими как концентрация внимания, сновидения, медитационный опыт, поиск тех или иных событий или данных в закромах памяти, обработка получаемой информации и осознанное восприятие происходящего вокруг.
«Непосредственно перед тем, как и после того, как сердце перестало работать, мы наблюдали изменения в определённом диапазоне мозговых колебаний, так называемых гамма-ритмах, а также в других, таких как дельта-, тета-, альфа- и бета-ритмах», ‒ рассказывает ведущий автор исследования, доктор Аджмал Земмар (Ajmal Zemmar) из Университета Торонто.
Но особое внимание учёных привлекла активизация гамма-ритмов головного мозга. Она обычно наблюдается при таких процессах, как сновидения, медитация и воспоминания.
Таким образом учёные впервые получили представление о том, что человек может испытывать в последние минуты своей жизни.
Гамма-ритм может указывать на то, что мозг пытается вспомнить важные события нашей жизни, прежде чем мы умрём. Это похоже на те ощущения, которые описывают люди, побывавшие на грани, а то и за гранью смерти, но вернувшиеся к жизни, например, благодаря усилиям медиков.
«Эти результаты бросают вызов нашему пониманию того, когда именно заканчивается жизнь, и поднимает важные последующие вопросы, например, связанные со сроками донорства органов», ‒ говорит Земмар.
Учёные также отмечают, что наблюдения показывают: мозг может вести скоординированную деятельность даже после того, как сердце перестаёт прокачивать кровь по его сосудам.
Впрочем, к этим неожиданным результатам следует относиться с некоторой осторожностью (что, впрочем, не означает, что им нельзя верить). Во-первых, выводы этого исследования опираются на измерение активности мозга одного человека. Во-вторых, пациент всё же страдал от эпилепсии. А это означает, что работа его мозга несколько отличается от работы мозга здоровых людей.
«Как нейрохирург я иногда имею дело с потерей близких. Это неописуемо сложно — рассказывать людям о смерти их родственника, ‒ делится своим опытом доктор Земмар.
‒ Из этого исследования мы вынесли для себя следующее: хотя глаза наших близких закрыты, и они готовы уйти на покой, их мозг может воспроизводить некоторые из самых приятных моментов, которые они пережили в своей жизни».
‒ Из этого исследования мы вынесли для себя следующее: хотя глаза наших близких закрыты, и они готовы уйти на покой, их мозг может воспроизводить некоторые из самых приятных моментов, которые они пережили в своей жизни».Больше новостей из мира науки и медицины вы найдёте в разделах «Наука» и «Медицина» на медиаплатформе «Смотрим».
наука смерть/кончина мозг мозговые волны эпилепсия общество новости научные открытия
ученые расшифровали жизнь после смерти
Физическая вселенная — это только наше восприятие, и как только физические тела умирают, существует бесконечность за ее пределами, говорят исследователи.
Ученые всего мира долго искали ответ на извечный вопрос «есть ли жизнь после смерти?», и нашли ответ. Теперь есть те, кто убежденно заявляет: нет смерти сознания, а есть только смерть тела. На этом настаивают знаменитый физик-теоретик, профессор Оксфордского университета Роджер Пенроуз и анестезиолог, нейробиолог, профессор Центра изучения сознания Аризонского университета в городе Тусон Стюарт Хамерофф.
Именно они вот уже много лет разрабатывают теорию квантовой природы сознания.
Как считают ученые, у сознания человека есть места «хранения» — в особых трубочках головного мозга в виде квантовой информации. В случае смерти человека, а исследователи имеют в виду ситуацию, когда тело полностью перестает функционировать, то есть прекращается кровоток и наступает физическая смерть, вся хранившаяся в трубочках головного мозга квантовая информация переходит в новое состояние.
«Квантовая информация внутри микротрубочек не уничтожается, ее нельзя уничтожить, она просто распространяется и рассеивается во Вселенной в целом. Если пациента реанимировать, оживить, эта квантовая информация может вернуться в микротрубочки, и пациент скажет: «У меня был околосмертный опыт. Если их не оживить, а пациент умрет, вполне возможно, что эта квантовая информация может существовать вне тела, возможно, бесконечно долго, как душа», — рассказал британскому изданию Express Роджер Пенроуз.
Роджер Пенроуз.
Фото: скриншот видеоПолностью поддерживают коллегу исследователи из известного Института физики имени Макса Планка в Мюнхене. Так, доктор Ганс-Петер Дурр сказал, что физическая вселенная, в которой мы живем, — это только наше восприятие, и как только наши физические тела умирают, существует бесконечность за ее пределами.
«То, что мы рассматриваем здесь и сейчас, в этом мире, на самом деле является постижимым лишь материальным уровнем. Запредельное — это бесконечная реальность, которая намного больше, и именно в нем коренится этот мир. Таким образом, наша жизнь на этом плане существования уже охвачена, окружена загробным миром. Тело умирает, но духовное квантовое поле продолжает существовать. И в этом смысле я бессмертен», — пояснил доктор Петер Дурр.
Если верить ученым, то заменив понятие «квантовая информация» на «душа», получаем научное подтверждение существования бессмертной души и загробного мира.
Религия и бессмертие
Представители духовенства скептически отнеслись к расшифровке учеными жизни после смерти.
Как пояснил руководитель идеологического отдела издания «Царьград» Михаил Тюренков, многие ученые пытались доказать или опровергнуть существование души научными методами. Теолог считает «вычисление» души невозможным, так как в христианском понимании у нее нет физических свойств, соответственно и измерить ее в каких-то научных лабораториях невозможно.
«Однако бесплотность души не означает её нереальности – напротив, духовный мир не менее реален, чем окружающая нас материальная действительность. И даже более реален – поскольку душа бессмертна, вечна, бесконечно, а всё телесное – бренно, преходяще», — констатирует Тюренков.
Глава идеологического отдела не исключил, что многие «специалисты» спекулируют на такой популярной у людей теме. В то же время Тюренков видит в таких исследованиях и пользу. Он считает, что когда современному миру навязывают безбожие и безразличие, такие исследования могут стать началом пути к Богу.
Хотя есть те, кто полностью отвергает существование потустороннего мира.
К примеру, главный врач московской клинической больницы в Коммунарке Денис Проценко категорично заявил: «Абсолютно уверен, что жизни после смерти нет».
Ирада Гусейнова
Миф о загробной жизни: Дело против жизни после смерти | Отзывы | Notre Dame Philosophical Reviews
Заманчиво охарактеризовать книгу Майкла Мартина и Кита Августина как трактат против выживания, но «трактат» может быть неправильным словом для 700-страничного тома с 30 разными авторами. Возможно, лучше сказать, что это продолжительная полемика по утверждению, выраженному в заголовке. (Нам говорят, что авторов, выступающих за загробную жизнь, нет, потому что большинство опубликованных работ на эту тему написаны верующими в загробную жизнь; таким образом, необходимо восстановить баланс.) Первый пункт перед предисловием и введением редакторов: «О происхождении верований в загробную жизнь посредством меметического отбора», Стив Стюарт-Уильямс. Мы узнаем, что вера в загробную жизнь — это «эгоистичный мем»; его можно сравнить с курением сигарет в том смысле, что это убеждение приносит мало удовлетворения, но отказ от него, как правило, вызывает сильную боль.
В этом нет ничего удивительного, но можно задаться вопросом о расположении фигуры; его вполне можно было включить в заключительный раздел «Сомнительные доказательства выживания». Трудно избежать впечатления, что цель состояла в том, чтобы пресечь в зародыше любую тенденцию со стороны читателя предполагать, что могут быть эпистемически респектабельные причины для веры в загробную жизнь.
Часть I посвящена «Эмпирическим аргументам в пользу уничтожения». Здесь приводится довольно много разнообразных данных, подробно показывающих, как различные виды психической деятельности зависят от функций мозга. Мэтт Маккормик открывает книгу «Мертвый как гвоздь: души, мозги и выживание». Жан Мерсер сравнивает теорию души с генетикой поведения как средство объяснения личности. Дэвид Вайсман утверждает, что симптомы умирающего мозга указывают на аннигиляцию. Рокко Дж. Дженнаро и Йонатан И. Фишман утверждают, что аргумент о повреждении мозга показывает, что конец мозга означает конец существования человека.
Гуальтьеро Пиччинини и Соня Бахар утверждают, исходя из нейронной локализации психических функций, что после смерти мозга не может быть никакой психической жизни. Карлос Х. Альварес утверждает, что эмоции являются продуктом работы мозга и не могут существовать без него. Теренс Хайнс указывает на специализацию мозга для обработки речи; опять же, как только мозг умирает, не может быть больше языковых способностей. Джейми Хордер в книге «Мозг, который не знает себя» указывает на случаи, когда люди с неврологическими дефектами не замечают своих недостатков.
Неспециалисты найдут здесь новые и интересные детали, но общая картина будет знакома тем, кто следил за развитием наук о мозге. Совершенно ясно, что в нормальной человеческой жизни умственная деятельность тесно и тонко зависит от работы мозга. Вопрос в том, что это подразумевает для существования или несуществования души. Самый обширный аргумент в пользу отрицательного вердикта душе представлен в заключительной части раздела «Дилемма дуалиста: высокая цена примирения нейробиологии с душой» Августина и Йонатана И.
Фишманов. Их якобы цель состоит в том, чтобы применить принципы научного рассуждения, включающие «методы Милля и современные эпидемиологические принципы», к выбору между тезисом о зависимости , , что «наличие функционирующего мозга является необходимым условием наличия сознательных переживаний», и его отрицание, тезис о независимости (203). Однако они выходят далеко за рамки тезиса о зависимости, утверждая, что работа мозга является не просто необходимым условием, но фактически достаточной причиной для опыта, что делает нематериальную душу ненужной. Они также уделяют некоторое внимание предполагаемым свидетельствам активности бестелесного сознания в виде разного рода паранормальных явлений.
Выдвигая свои доводы против души на основе неврологических данных, авторы несколько раз цитируют мою Эмерджентную Самость .[1] Типичный пример: личности по мозгу выходит далеко за рамки того, что можно было бы естественно ожидать на основе картезианского дуализма» (245).
Однако, используя это утверждение, они игнорируют финальную квалификационную фазу. Я полагаю, что у картезианских дуалистов есть проблема в этом отношении, но это может быть не так с некоторыми другими версиями дуализма. Возможно, это неверно для томистского дуализма, в котором душа является «формой тела». (Однако следует отказаться от типичного томистского утверждения, что рациональная мысль не имеет телесного органа.) И это неверно для эмерджентного дуализма, в котором субстанциальная душа возникает из функционирования мозга и нервной системы. Могут быть и другие возражения против этих и других разновидностей некартезианского дуализма, но они не так уязвимы для неврологических доказательств, как предполагают Августин и Фишман.
Они действительно уделяют некоторое внимание возможной фальсификации тезиса о зависимости, главным образом с помощью экспериментов, связанных с предполагаемым внетелесным или околосмертным опытом, в которых информация предположительно получена способами, не поддающимися нормальному научному объяснению.
Они утверждают, что такие положительные результаты, которые были получены, ошибочны, потому что эксперименты неадекватно контролируются, или потому, что они не могут быть воспроизведены, или по другим сопоставимым причинам. Я не уверен, что применяемые здесь стандарты полностью уместны. Если бы мы изучали утверждение о том, что паранормальные явления обеспечивают убедительные научные доказательства существования нефизического разума, то подход, принятый Августином и Фишманом, мог бы оказаться правильным. Но они стремятся выше этого. Их не устраивает вердикт «не доказано»; их цель состоит в том, чтобы полностью дискредитировать любые доказательства существования нематериального разума. (Как они признают, даже единичный случай фактического паранормального явления опровергнет их гипотезу.) Принимая во внимание эту цель, сомнительно, могут ли они позволить себе отклонить как неуместные исследования, которые далеки от совершенства; не говоря уже об анекдотических свидетельствах, которые они даже не рассматривают.
(Те, кто верит в загробную жизнь из-за воскресения Иисуса, очевидно, не будут убеждены таким подходом.) В медицинских исследованиях менее совершенные исследования обычно не отвергаются сразу; скорее они тщательно оцениваются на предмет их возможного значения. И врачи, лечащие отдельных пациентов, обычно оперируют далеко не идеальной информацией, но при этом не становятся менее рациональными.
Часть II посвящена «Концептуальным и эмпирическим трудностям выживания». Здесь мы получаем репетицию в основном знакомых аргументов против дуализма и выживания. Раймонд Д. Брэдли выступает за эмерджентный материализм. После повторения некоторых антидуалистических аргументов он заявляет: «Те, кто принимает метафизическую гипотезу субстанциального дуализма, путают свое мышление, когда мы задаем самые простые и очевидные вопросы о том, как их идеи должны быть обналичены» (321). Без сомнения, Ричарду Суинберну было бы интересно узнать это о себе самом! Теодор М. Драндж пишет о концептуальных проблемах бестелесной загробной жизни, а также о «возражении множественности» против загробной жизни в новом теле, то есть о проблеме возможности многократного воскрешения человека.
Последнее является хорошо известной проблемой для материалистических теорий воскресения, но Драндж утверждает, что даже если бы существовали нефизические души, это не помогло бы: «Если души по определению нефизичны, то они не могут быть идентифицирующими или индивидуализирующими принципами. «(406). Дэвид Л. Уилсон утверждает, что нефизические души нарушили бы физические законы; Леонард Энджел утверждает, что, поскольку физические формулы не нарушаются, никакая душа не контролирует тело; и Дэвид Папино заключает, что нет никаких следов души, связанной с телом. (Об этом чуть позже.) Джегвон Ким задает свой уже знакомый вопрос: «Что может соединить нефизическую душу с физическим телом?» (Это действительно антикартезианский аргумент; он применим только в том случае, если нефизические души также считаются непространственными.) Сьюзен Блэкмор приводит доводы в пользу «Неправдоподобности астральных тел и астральных миров», а Эрик Т. Олсон резюмирует «Жизнь после». Смерть и опустошение могилы».
Аргументы в этом разделе не тривиальны, но и не являются неопровержимыми. От повторения аргументов и ответов здесь мало толку, даже если бы это было возможно.
Часть III, «Проблемные модели загробной жизни», содержит три эссе. Ингрид Хансен Смайт критикует теорию кармы и перерождения в основном, но не исключительно по этическим соображениям. Эта теория на самом деле является окончательной версией «обвинения жертвы»; какое бы зло ни случилось с человеком, оно заслужено из-за плохой кармы, накопленной либо в этой, либо в предыдущей жизни. (Даже сегодня буддийским женщинам с неверными или жестокими мужьями говорят, что это происходит из-за их собственной плохой кармы.) Рэймонд Д. Брэдли утверждает, что добрый Бог не мог никого отправить в ад. А Мартин утверждает, что с небесами есть проблемы, в частности, что «представление о человеческом существовании на Небесах — будь то бестелесное или воплощенное — концептуально непостижимо», и «остается загадкой, как обитатели Небес могут иметь свободное будет и все же, по-видимому, делать мало того, что является нравственно неправильным» (433).
Часть IV — «Сомнительные доказательства выживания». Ренсе Ланж и Джеймс Хуран рассматривают переживания призраков и полтергейстов; они заявляют: «Мы рассматриваем привидения и полтергейсты как ошибочные восприятия, возникающие в результате взаимодействия между паранормальными убеждениями, паранормальными переживаниями и страхом перед паранормальным» (508). Сьюзан Блэкмор выступает против выхода из тела как доказательства выживания. Августин утверждает, что околосмертные переживания являются галлюцинациями. Шамп Рэнсом предлагает список критических замечаний в отношении исследований Яна Стивенсона, которые утверждают, что предоставляют доказательства перерождения. Далее следует статья, в которой Энджел дает дополнительную критику работы Стивенсона. Клаус Флодин Ларсен приводит забавный отчет об уловках, используемых медиумами для обоснования своих утверждений, и о низкокачественных исследованиях, которые иногда требуются для подтверждения этих утверждений. Кристиан Баттиста, Николя Говри и Этьен Лебель представляют подробную критику «тройных слепых» экспериментов с медиумом, проведенных Джули Бейшель и Гэри Шварцем.
Книга завершается статьей Дэвида Лестера «Есть ли жизнь после смерти? Обзор подтверждающих доказательств». Это эссе, как и следовало ожидать, состоит из скептических размышлений о различных типах доказательств в сочетании с критикой исследований, проведенных для тщательного изучения этих доказательств. Общее наблюдение, касающееся эссе в этом разделе, заключается в том, что даже в тех случаях, когда критика успешна, она создает серьезную проблему только для тех, кто придает значительный вес конкретному рассматриваемому классу доказательств. В каждом случае есть несколько таких людей, но они не составляют большинства и даже не значительной доли тех, кто верит в жизнь после смерти.
Интересно, что в книге сравнительно мало внимания уделяется тому, что можно было бы назвать соображениями мировоззрения. Существует некоторое обсуждение проблемы разума и тела, но многое из этого можно назвать поверхностным. Авторы не чувствуют необходимости серьезно заниматься современными утонченными дуалистами и почти не обращают внимания на критику и возражения против материализма, представленные, например, в книге Кунса и Билера «Затухание материализма».
[2] (Такие аргументы также можно найти в The Emergent Self; это стоит упомянуть здесь, потому что Августин, по крайней мере, кажется знакомым с этой книгой.) Следует признать, что точка зрения, согласно которой дуализм разума и тела не заслуживает серьезного рассмотрения, распространена в современной философии. Но такое отношение особенно неудачно в нынешнем контексте: многие, а возможно, и большинство, верящих в загробную жизнь, являются дуалистами разума и тела, и неспособность серьезно заняться этой точкой зрения следует считать слабостью книги.[3] Возможно, еще более поразительным является отсутствие какого-либо рассмотрения теизма как серьезного варианта. Это упущение важно, потому что теизм и вера в загробную жизнь обеспечивают важную поддержку друг друга. Теизм нуждается в загробной жизни, в которой можно исправить несправедливость и облегчить страдания; без этого возникает огромная, возможно, неразрешимая проблема зла. А с другой стороны, вера в загробную жизнь гораздо более правдоподобна, если принять теизм.
Это происходит не только потому, что, согласно многим взглядам, Бог необходим для обеспечения личного выживания. Помимо этого, необходимо что-то вроде божественного вмешательства, чтобы гарантировать, что условия в загробной жизни будут морально благоприятными. Это относится даже к вере в реинкарнацию, несмотря на то, что реинкарнация утверждается некоторыми нетеистическими религиями. Требуется какое-то нравственно восприимчивое агентство, чтобы следить за тем, чтобы условия перерождения существа соответствовали его кармическому статусу, что вряд ли можно оставить на откуп безличным законам природы.[4] Если атеизм является допущением по умолчанию, как это кажется в этих эссе, это серьезно искажает общее дело, которое делается.
В этом обзоре подробно не рассматривались различные представленные аргументы; этому препятствуют ограничения пространства, а также объем и разнообразие материала. Однако есть один аргумент, для которого необходимо сделать исключение. Этот аргумент особенно заметен в эссе Уилсона, Анхеля и Папино во второй части, но имплицитно или явно он присутствует во многих других местах.
Его можно сформулировать следующим образом:
1. Ничто из того, что происходит в мозгу, не противоречит предсказаниям физической науки.
2. Если бы нематериальная душа воздействовала на мозг, это привело бы к нарушению физических формул. Следовательно,
3. Нет нефизической души, которая могла бы пережить телесную смерть.
Посылка (1) является следствием каузальной замкнутости физической области: любое физическое событие, имеющее причину, имеет физическую причину. Или, как выразился Энджел, «никакое естественное изменение не противоречит предсказанию (или результату) физических формул» (378). Учитывая это, остальная часть аргумента правдоподобна. Если принять этот аргумент, антивыживальщики получат большую часть того, чего они хотят, одним махом. Безусловно, существуют некоторые материалистические взгляды на воскресение, которые могут согласовываться с обоснованностью (1)-(3). Однако эти взгляды нельзя отнести к числу наиболее правдоподобных и привлекательных версий веры в загробную жизнь.
Этот аргумент, следовательно, необходимо рассмотреть.
Прежде всего следует отметить, что, несмотря на частые утверждения об обратном, посылка (1) не является истинной . Вопрос в том, может ли нематериальный разум оказывать причинное влияние на то, что происходит в мозгу на микроуровне. Влияние в этом масштабе намного ниже пределов наших нынешних возможностей обнаружения. Кроме того, у нас есть лишь самое смутное представление о том, что именно мы пытаемся обнаружить, потому что мы мало знаем о том, как на самом деле работает мозг на этом уровне. Мне хочется сказать, что мы не знаем «машинного кода» мозга, но это преуменьшает значение дела. Мы даже не знаем, как базовые аппаратные средства (скорее, программное обеспечение) функционируют в отношении создания конкретных видов сознательного опыта. Мы не знаем, несмотря на множество предположений, нейронного коррелята сознания, минимального нейронного функционирования, необходимого для возникновения любого вида сознательного опыта.
Мы находимся примерно в положении члена первобытного общества, который, столкнувшись с транзисторным радиоприемником, приходит к выводу, что, поскольку поблизости нет говорящего человека, радио должно говорить с ним само по себе. Ему просто не хватает оборудования, которое потребовалось бы для обнаружения электромагнитных волн, передающих сигнал на радио, а также знаний, чтобы оценить их значение. При таких обстоятельствах заявление о том, что мы имеем экспериментальную проверку посылки (1), не может быть сделано. Можно, конечно, утверждать (1) как правдоподобную экстраполяцию научных знаний, которыми мы действительно располагаем, в свете собственного общего (вероятно, натуралистического) мировоззрения. Однако, понятый таким образом, этот аргумент больше не имеет убедительной силы против дуализма разума и тела. Кроме того, есть важное возражение против (1), даже взятого таким недогматическим образом.
Это приводит ко второму пункту: есть серьезные основания полагать, что посылка (1) ложна.
Вот аргумент. Мы, люди, способны заниматься сознательным рациональным мышлением, что приводит к достаточно точному пониманию мира, в котором мы живем. Это можно принять за данное; ясно, что антивыживальщики не могут позволить себе бросить ему вызов, полагаясь, как они это делают, на научное знание самых разных видов. Однако это данное является фактом, требующим объяснения. Кроме того, есть одно особое объяснение, которое будет принято большинством читателей этого обзора, включая, вероятно, всех противников выживания. Это объяснение можно найти в эволюционной эпистемологии 9.0007 . Основная идея знакома: те виды умственной деятельности, которые ведут к в целом точному восприятию мира, приводят, таким образом, к поведению, способствующему выживанию и размножению, и, таким образом, эти виды психической деятельности имеют тенденцию преобладать над другими в ходе эволюция. Это может быть или не быть полным объяснением человеческих рациональных способностей (я сомневаюсь, что это так), но кажется, что это важная часть объяснения.
Теперь решающий момент: Если посылка (1) верна, то есть если имеет место каузальное замыкание, то эволюционная эпистемология не может быть объяснением человеческой рациональности. Рассуждения просты и убедительны. Если каузальная замкнутость верна, то все, что происходит в мозгу, имеет свое полное объяснение в предшествующих физических событиях, без сомнения, главным образом в более ранних мозговых событиях. Но это означает, что предшествующих психических событий не играют никакой роли в определении состояния мозга человека — и, следовательно, они не играют никакой роли в поведении организма. Далее следует, что ментальные события и процессы не имеют отношения к поведению и поэтому невидимы для естественного отбора, который может воздействовать только на физические структуры и физическое поведение. Таким образом, естественный отбор не может отбирать высшие умственные процессы и не может играть никакой роли в объяснении эффективности умственных процессов, которые мы фактически используем при познании мира.
Этот чрезвычайно важный факт — что мы способны рассуждать о мире и познавать его — остается совершенно необъяснимым. Более того, я предсказываю, что в пределах общенатуралистических рамок, предполагаемых в этом обсуждении, невозможно будет найти многообещающее альтернативное объяснение.
Иногда думают, что эту проблему можно решить, приняв теорию тождества разума и тела. Если физическое мозговое событие является также ментальным событием, то ментальное событие, в конце концов, каузально релевантно поведению, и естественный отбор может действовать для отбора высших психических процессов. Однако это ошибка. У нас есть, как предполагается, одно событие, которое имеет как физические характеристики, так и ментальные характеристики. Обратите внимание, однако, что только физические характеристики события являются причинно-следственными. Причинными последствиями этого события будут те и только те, которые вытекают из него, как определяются физическими силами, как признаются истинными законами физики.
Ментальные характеристики события, какими бы они ни были, не оказывают никакого влияния на последующее поведение. Опять же, естественный отбор не в состоянии ни отобрать более совершенные умственные функции, ни объяснить эффективность умственных процессов, которые мы фактически используем. Остаемся совершенно без объяснения того факта, если это факт, что 9Ментальные события 0007, ведущие к эволюционно успешным результатам, обычно совпадают с теми, которые связаны с точным представлением мира. Общая эффективность наших процессов рассуждения до сих пор полностью не объяснена. Я утверждаю, что любое представление о разуме и самости, имеющее такой вывод, находится в крайне невыгодном положении. Цена за принятие посылки (1) аргумента чрезвычайно высока.
Некоторые из моих комментариев были критическими, но Мартин и Августин заслуживают похвалы за то, что собрали эту обширную группу статей, противоречащих вере в загробную жизнь. Для тех, кто с ними согласен, коллекция предлагает виртуальный арсенал готового оружия.
Для других это впечатляющий набор препятствий, которые необходимо преодолеть или обойти. Этот разговор не подает признаков окончания в обозримом будущем.
За гранью смерти: наука о загробной жизни
Этот вопрос не просто сбивает с толку. На протяжении тысячелетий некоторые люди утверждали, что действительно посещали место, которое, как обещал святой Павел, «не видел глаз… и не постигал человеческий разум», и их истории очень часто следуют одной и той же повествовательной арке.
Скептик, мошенник или невиновный терпит бедствие или травму: его бьют по голове, он переносит удар, он получает повреждение в автокатастрофе или на операционном столе. Его охватывает чувство оторванности, ощущение нахождения «вне» самого себя. Возможно, он встречает отверстие: ворота, дверь, туннель. И затем, внезапно, его ведут через другие миры, которые выглядят и ощущаются для него более «реальными», чем мир, в котором он когда-то существовал. Эти царства одновременно знакомы и странны, содержат музыку, которая не звучит как музыка, и свет ярче любого света, и существ, которые могут быть или не быть ангелами, и знакомые лица потерянных любимых, а также фигуры из истории, а иногда и — в зависимости от рассказчика — даже самого Иисуса.
Книга Еноха , написанная за сотни лет до рождения Иисуса, рассказывает версию этой истории, как и Книга Откровения, наиболее фундаментальное христианское описание видов и звуков небес. Так же как и средневековые визионеры, чьи отчеты были для Средневековья тем же, чем реалити-шоу для 21-го века: «настоящие» события, представленные как популярное развлечение (с добавлением назидательного христианского послания). И несмотря на растущий рационализм нашего времени, а может быть, и благодаря ему, этот жанр повествования процветает и сегодня. Девяносто минут на небесах (2004) о христианском пасторе, вознесшемся к Богу после автокатастрофы; Heaven Is for Real (2010), о ребенке, который видит небеса во время операции; и Proof of Heaven , написанный нейрохирургом, прошедшим обучение в Университете Герцога и попавшим на небеса в 2012 году, стали бестселлерами, и все они следуют одной и той же сюжетной линии.
Истории, подобные этим, волнуют отчасти потому, что их рассказчики полны страстной убежденности новообращенных: я видел, значит, это правда. Согласно опросу Gallup, около 8 миллионов американцев утверждают, что пережили околосмертный опыт (ОСП), и многие из них рассматривают этот опыт как доказательство существования загробной жизни — параллельного, духовного царства, более реального, по мнению многих, чем это. один. Рэймонд Муди, написавший в 1975 году « Жизнь после жизни », одну из первых популярных книг об околосмертных переживаниях, рассказал CNN в 2013 году, что среди людей, переживших подобный опыт, убежденность в загробной жизни выходит за рамки религиозных подробностей.
«Многие люди говорят о встрече с существом света», — сказал он. «Христиане называют это Христом. Евреи говорят, что это ангел. Я побывал на разных континентах, и вы можете услышать то же самое в Китае, Индии и Японии о встрече с существом, полным любви и сострадания». Муди был одним из основателей Международной ассоциации исследований околосмертных состояний, группы, занимающейся построением глобального понимания таких переживаний.
Это почти инверсия старой философской загадки: если в лесу падает дерево, и никто не слышит его, издает ли оно звук? Если вы уверены, что что-то видели (или что-то чувствовали, или что-то слышали), значит ли это, что это доказано эмпирически? А если вы предрасположены хотеть что-то увидеть, вы, скорее всего, увидите это, как Гарри Поттер увидел свою дорогую усопшую мать в волшебном зеркале Хогвартса? И, наконец, если вы видите что-то в состоянии стресса, или без сознания, или каким-то образом травмированы, лишает ли это обстоятельство правдоподобности вашего видения? В этом проблема околосмертных переживаний как области научных исследований: у вас не может быть контрольной группы.
Эндрю Ньюберг — нейробиолог и профессор Университета и больницы Томаса Джефферсона. Он заработал себе репутацию, изучая сканирование мозга религиозных людей (монахов и монахов), которые испытывают экстатические переживания во время медитации. Он считает, что «туннель» и «свет», которые так часто описывают пережившие ОСП, можно легко объяснить. Он отмечает, что по мере того, как ваше зрение ухудшается, вы сначала теряете периферические области. «Вот почему у вас будет ощущение туннеля». Если вы видите яркий свет, это может означать, что центральная часть зрительной системы отключается последней.
Ньюберг выдвигает следующий сценарий, который, как он подчеркивает, является догадкой: когда люди умирают, две части мозга, которые обычно работают в оппозиции друг к другу, действуют сообща. Симпатическая нервная система — сеть нервов и нейронов, которые проходят через спинной мозг и распространяются практически на все органы тела, — отвечает за возбуждение или возбуждение. Это подготовит вас к действию. Парасимпатическая система, с которой переплетается симпатическая система, успокаивает и омолаживает вас. В жизни включение одной системы способствует выключению другой. Симпатическая нервная система срабатывает, когда автомобиль подрезает вас на шоссе; парасимпатическая система отвечает за то, как вы засыпаете. Но в мозгу людей, переживающих мистические переживания и, возможно, во время смерти, обе системы полностью «включены», давая человеку ощущение одновременно замедления, пребывания «вне тела» и яркого видения вещей, включая воспоминания о важных событиях. Люди и прошлые события.
Возможно, утверждает Ньюберг, хотя и не совсем определенно, что видения небес являются просто химическими и неврологическими событиями, происходящими во время смерти.
По крайней мере, с 1980-х годов ученые предполагают, что околосмертные переживания возникают как своего рода физиологический защитный механизм. Чтобы защититься от повреждений во время травмы, мозг вырабатывает защитные химические вещества, которые также вызывают сильные галлюцинации. Эта теория получила распространение после того, как ученые поняли, что практически все признаки околосмертных переживаний — ощущение движения по туннелю, внетелесное ощущение, духовный трепет, зрительные галлюцинации, сильные воспоминания — могут быть воспроизведены с помощью большой дозы кетамин, транквилизатор для лошадей, часто используемый в качестве наркотика на вечеринках. В 2000 году психиатр Карл Янсен написал книгу под названием « Ketamine: Dreams and Realities , в котором он взял интервью у ряда рекреационных пользователей.
Один из них описал наркотрип способом, который мог быть знаком Данте или автору Откровения. «Я вышел в золотой Свет. Я поднялся в Свет и обнаружил, что у меня есть негласный обмен со Светом, который я считал Богом… Я не верил в Бога, что делало этот опыт еще более поразительным. После этого я часами ходил по дому, говоря: «Мои глаза видели славу пришествия Господа»» 9.0003
Однако для некоторых ученых чисто научных объяснений небесных видений недостаточно. Эмили Уильямс Келли — психолог, работающая в отделении перцептивных исследований Университета Вирджинии, где изучение околосмертных переживаний считается законной наукой. Ее резюме впечатляет: у нее есть дипломы Университета Дьюка, Университета Вирджинии и Эдинбургского университета, а не учебных заведений, которые обычно ассоциируются с изучением сверхъестественного или паранормального. Келли посвятила свою карьеру исследованию, как она выразилась, «интерфейса между мозгом и разумом». Практически говоря, она берет интервью у умирающих и пытается найти закономерности среди их сходства.
Келли считает, что опыт людей, у которых были предсмертные видения, демонстрирует, что сознание существует даже после прекращения нормальной работы мозга. (Кажется, она дает некоторые подтверждения утверждениям Эбена Александера.) Эта теория, по ее мнению, может предложить объяснение загробной жизни: «Если наш сознательный опыт полностью зависит от мозга, то не может быть загробной жизни — когда мозг ушел, ум ушел. Но это не так просто. Даже когда мозг кажется практически отключенным, люди все равно испытывают эти переживания».
Что она говорит? Что после смерти люди действительно попадают в другое царство? И что наука может это доказать? Келли пожимает плечами. ОСП «говорят нам открыть свой разум и подумать, что в разуме и сознании может быть гораздо больше — это все, на что я готов пойти».
Когда в 2012 году Александр опубликовал свою книгу, основанную на работах Келли и ее мужа Эдварда, он, как и ожидал, вызвал насмешки со стороны широких слоев рационалистического и научного сообществ.
Впав в кому после заражения бактериальным менингитом, он увидел невероятные вещи. «Я был пятнышком на крыле прекрасной бабочки, — сказал он в интервью, — вокруг нас миллионы других бабочек. Мы летели сквозь цветущие цветы, цветы на деревьях, и все они появлялись, когда мы летели сквозь них… [Там были] водопады, лужи воды, неописуемые цвета, а наверху были эти дуги серебряного и золотого света и прекрасные гимны. спускаясь от них. Невероятно красивые гимны. Позже я стал называть их «ангелами», эти светящиеся дуги в небе». Этот опыт вне всяких сомнений убедил его в существовании любящего Бога и способности душ путешествовать в царства, где живет Бог. Идея безбожной вселенной «ныне лежит разбитая у наших ног», — писал он в своей книге. «То, что случилось со мной, разрушило его, и я намерен провести остаток своей жизни, исследуя истинную природу сознания и делая как можно более ясным тот факт, что мы больше, намного больше, чем наш физический мозг».
Писатель-рационалист Сэм Харрис, который также является нейробиологом, подверг яростной критике рассказ Александра о его околосмертном опыте.
В своем блоге Харрис написал, что, хотя у него нет особых убеждений о сущности или происхождении сознания, он совершенно уверен, что аргумент Александра был благовидным. По словам Харриса, кора головного мозга ни у кого не отключается полностью во время комы. Кроме того, врач не продемонстрировал никакого понимания видов нейротрансмиттеров, которые могут выделяться мозгом во время травмы, в том числе одного, называемого ДМТ, который вызывает галлюцинации. «Позвольте мне предположить, что независимо от того, существуют небеса или нет, Александр звучит именно так, как не должен звучать ученый, когда он не знает, о чем говорит», — заключил Харрис.
Меня беспокоит несколько иное, связанное с загадкой дерева в лесу. Я верю, что Александр (и все другие, кто свидетельствует о посещении небес) видел то, что, по его словам, видел, но видение одного человека, увиденное во время травмы, не является доказательством. Кроме того, все акценты на научной репутации Александра, сопровождавшие маркетинг его книги, неискренни и совершенно неуместны: правдивость видения рая не имеет ничего общего с тем, куда человек пошел в медицинскую школу.