Предмет наблюдения: 12. Объект и предмет наблюдения в психконсультировании. Виды наблюдения и их характеристика. Типы протоколов наблюдения

Метод наблюдения

Наблюдение как активная форма чувственного познания, дает возможность накапливать эмпирические данные, формировать первоначальные представления об объектах, проверять исходные предположения с ними связанные. Общая информация о данном методе была представлена в одной из статей, но сейчас рассмотрим этот метод подробнее. Наблюдение является первым научным методом психологических исследований в историческом плане и используется в трех разных значениях:

Наблюдение от пассивного созерцания окружающей действительности отличается следующим:

Как деятельность наблюдение может относиться к областям общественной практики, например, врач, осматривающий больного, учитель, наблюдающий за работающим учеником и др. Наблюдение как деятельность направлено на обслуживание практической деятельности, а как метод науки оно включает в себя систему принципов познавательной деятельности.

Как метод психологии наблюдение отличается универсальностью, это значит, что его можно применять к изучению широкого круга явлений, возможностью менять «поле охвата» изучаемого объекта, выдвигать и проверять дополнительные гипотезы. Исследования этим методом не требуют большого обеспечения аппаратурой.

Наблюдение как метод имеет свои характеристики – целенаправленность, планомерность, зависимость от теоретических представлений наблюдателя.

В методике содержится полное описание процедуры наблюдения, которое включает:

• Выбор ситуации и объекта для наблюдения;
• Программу наблюдения с перечнем признаков наблюдаемого поведения и единиц наблюдения с подробным их описанием;
• Способ и форму фиксации результатов наблюдения;
• Описание требований к работе наблюдателя;
• Описание способа обработки и представления полученных результатов.

Объект и предмет наблюдения

Предметом наблюдения выступают только внешние, экстериоризированные компоненты психической деятельности:

• Моторные компоненты практических и гностических действий;
• Движения, перемещения, неподвижные состояния людей;
• Совместные действия;
• Мимика и пантомима, экспрессия звуков;
• Проявление вегетативных реакций – изменение ритма дыхания, покраснение кожи и др.

По отношению к объекту наблюдения позиция наблюдателя может быть открытой и скрытой. Есть феномен проекции собственного «Я» на наблюдаемое поведение, когда наблюдатель переносит собственную точку зрения, интерпретируя поведение другого человека. Необходимой для наблюдателя является специальная тренировка наблюдательности, т.к. она дает возможность несколько уменьшить влияние индивидуальных характеристик.

Та или иная ситуация дают возможность выделить:

• Полевое наблюдение. Оно проводится в естественных для наблюдаемого человека условиях;
• Лабораторное наблюдение наиболее удобно для исследователя, но искусственные условия могут исказить поведение человека;
• Спровоцированное наблюдение, когда ситуация задается исследователем, но наблюдение осуществляется в естественных условиях – в ходе игры, занятия и др.

Использование наблюдения в психолого-педагогических исследованиях

В изучении психического развития детей метод наблюдения имеет широкое применение, что обусловлено особенностями объекта исследования. Маленький ребенок не может быть его участником, т.к. не может дать отчет о своих действиях, мыслях, эмоциях, поступках.

Данные о психическом развитии детей, накопленные с раннего возраста свели их в определенные системы.

Таблицы развития А. Гезелла

Эти таблицы охватывают четыре основные сферы поведения ребенка:

• Моторику;
• Язык;
• Адаптивное и личностно-социальное поведение.

Прямое наблюдение за реагированием детей на обычные игрушки дополняется данными, которые сообщает мать ребенка. А. Анастази, американский психолог, указывает на полезность этих таблиц развития как дополнение к медицинским обследованиям, но отмечает недостаточную их стандартизованность.

Методика Э.Фрухт

Методика фиксирует развитие ребенка в возрасте от 10 дней до 12 месяцев по следующим категориям:

• Зрительные ориентировочные реакции;
• Эмоции и социальное поведение;
• Движение рук и действия с предметами;
• Общие движения;
• Понимание речи;
• Активная речь;
• Навыки и умения.

Дается перечень категорий для каждого возраста и характерное для него описание реакций, например, для месячного возраста движения общие – лежа на животе, пытается поднимать и удерживать головку в течение 5 секунд и др. Схема позволяет распознать общую картину развития и обратить внимание на тревожные симптомы.

Карточки развития Д. Лешли

Автор предлагает использовать в карточке такие структурные рубрики:

• Физическое развитие, охватывающее и общие движения – ходьба и тонкие – координация движений глаза;
• Общение и развитие речи;
• Социальное развитие и игра;
• Самостоятельность и независимость – наличие умений, позволяющих обходиться без помощи взрослых – одеваться, умываться, пользоваться туалетом и др.
• Поведение.

Если умение или навык у ребенка сформированы, то в карточке ставят значок. Итоги в конце не подводятся.

Логопеды и психологи, данные развития ребенка используют с целью сравнения со средними показателями детей данного возраста.

Совершенный образец при выборе карточки не найти, т.к. он просто не существует. В методике наблюдения за «трудным» поведением Д. Лешли считает, что нужно определить три основных аспекта наблюдения:

1. Как часто проявляется проблема;
2. Продолжительность такого поведения в каждом случае;
3. Интенсивность при помощи, которой определяется насколько проблема серьезная.

На основе наблюдения, таким образом, возможно проведение не только фундаментальных исследований, но и прикладных изысканий, помогающих вскрыть и объяснить феномены детского развития. Навык психологического наблюдения важен для педагога, потому что дает возможность глубже понять своих воспитанников.

«Наблюдения». Выставка Александра Погоржельского. Выставка. Санкт-Петербург 2016 — Музей современного искусства Эрарта

Для художника Александра Погоржельского живопись — формальное средство документации собственного субъективного восприятия. Имея в профессиональном инструментарии хорошую живописную школу Художественного института им. Сурикова наравне с теоретической базой Института проблем современного искусства, Погоржельский использует традиционную технику для нового оптического поиска, актуализирующего вопрос об осмыслении повседневности через восприятие зримого. Оптикоцентричный способ познания становится для художника отправной точкой для размышления об искажении восприятия при созерцании привычного в нестандартном ракурсе. Крупномасштабные холсты Погоржельского напоминают увеличенные фрагменты фотокадров. Исследуя проблему фиксации мимолетного взгляда на событиях обыденной жизни, автор переносит формальные поиски, характерные для профессиональной фотографии или кинематографа, в поле живописи: нахождение ракурса, кадрирование, вариативная резкость очертаний объекта.

По словам Александра Погоржельского, его интересует «грань между обыденностью и предсказуемостью повседневных дел и красотой и неповторимостью каждого момента». Любая из живописных серий, созданных Погоржельским за последние девять лет, представляет разные типы наблюдений: это и случайные взгляды на окружающее, как в серии «Газонокосильщик»; и подглядывание за собственными действиями — в сериях «Спорт» и «Ванная», и пристальное рассматривание обыденных вещей в новом, безынформативном аспекте, как, например, в серии «Продукты». Предмет, воспринятый как простая абстрактная форма, либо вовсе лишается своего информативного кода, либо становится объектом для свободных интерпретаций, как в серии «Цивилизации», когда взятый вне контекста музейный экспонат — африканская маска или шлем от доспехов — предстает в образе сомнительного реди-мейда, побуждающего к бессознательным ассоциациям.

Наш взгляд на повседневность всегда крайне субъективен, любое окружающее пространство или объект понимаются лишь с точки зрения самого человека. В невозможности воспринимать предмет отстраненно, увидеть вне его взаимоотношений с субъектом кроется основная идея выставки Александра Погоржельского, призывающей не показать конкретный объект, а понаблюдать за видением человека.

И хотя живопись Александра Погоржельского на первый взгляд лишена повествовательной динамики и мелких деталей, требующих разглядывания и последовательного прохождения взгляда по плоскости картины, в ней все же присутствует элемент процессуальности. Погоржельский изображает не линейное движение, а сам взгляд человека, который, по сути, является движением вглубь, выходом из области внутреннего самоощущения субъекта во внешнее пространство через зрение. Заданное направление от внутреннего во внешнее меняется на противоположное в момент восприятия зрителем самой живописи, в которой важен не представленный объект, а его познание субъектом. Изображенный художником процесс познания напрямую связан с философской традицией феноменологии. Например, с мыслью Эдмунда Гуссерля, по которой структура сознания — это феномен, в котором слиты воедино субъект и объект, а восприятие сознанием явлений мира — не пассивное, естественное наблюдение за данностью, но направленное стремление — интенция. Рассматривая таким образом работы Погоржельского, мы можем воспринимать их не как статичные, ни о чем не повествующие образы, попавшиеся как бы случайно на глаза (цветные пластиковые пакеты с продуктами, старинные рыцарские шлемы, языческие тотемные маски и прочие музейные экспонаты, выхваченные из поля повседневности кадры бытовых сцен), но попытаться уловить в каждом из таких «нацеливаний» взгляда на объект невидимое, но активное движение мысли человека, побуждение, направляющее сознание на некий предмет с целью его познания. Наблюдая же за объектом, изображенным на картине, мы узнаем и субъект, его познающий, — то есть автора или самих себя, сопоставляя увиденное с собственным опытом.

Объекты в работах художника даны в увеличенном масштабе, они часто кадрированы и выходят за пределы картины, иногда намеренно лишенные резких очертаний. Таким образом демонстрируется факт изменения фокусного расстояния, момент наведения резкости, эффект, перенесенный из поля фотографии в живопись, чтобы передать устремление взгляда к рассматриваемому объекту.

По поводу такого приема, использованного Погоржельским, можно сказать то же, что французский философ Мишель Фуко говорил о работах Эдуарда Мане: о невозможности художника изображать расстояние, так как расстояние не может задаваться восприятием, его самого не видно, а восприятие расстояния — именно интеллектуальное. Таким образом, через некий знак, изменение масштабов персонажей или предметов, как в случае с живописью Погоржельского, художник изображает невидимое — понимание протяженности пространства.

Сокращая расстояние до объекта практически до минимума, Погоржельский изображает момент «захвата» предмета взглядом, его удержания не только зрением, но и практически тактильное соприкосновение с ним. Вслед за последователем феноменологии Морисом Мерло-Понти можно помыслить любое видимое в неразрывном соотношении с осязаемым, поскольку одно тело и видит, и прикасается. Человек сам погружен в бытие, и поэтому видение — это не только вопрошание, направленное к миру, но и его «ощупывание взглядом».

Работы Александра Погоржельского — не простая пассивная фиксация реальности, они состоят из более сложной, философско-психологической понятивной ткани. В них всегда присутствует герой, даже если на картине изображен монохромный пакет с картофелем или яркие полосы складок занавески в ванной комнате. Этот герой, субъект находится в процессе активного познания, наблюдения.

Данная выставка встает в один ряд с чередой подобных, прошедших за последнее время в Москве и Петербурге проектов, посвященных современной реалистической живописи, пластическому искусству в целом и понятию картины в современном искусстве, таких как выставка «Россия. Реализм XXI век» в Русском музее, «Картина после живописи» в петербургской Академии художеств, «Русский реализм XXI века» в Музее истории России, проект «Нет времени» на «Винзаводе» и другие. Александр Погоржельский имеет за плечами не одну персональную выставку, но именно эта в начале 2016 года удачно встроилась в критическую волну, поднявшую на поверхность тему пути современной живописи, традиционного вида искусства, которому остаются верны многие российские художники и который, претерпевая различные мутации, остается существовать в меняющейся обстановке.

Елизавета Шагина

 

Задача 1.12. (1.Определите объект наблюдения)

Задача 1.12.

1. Определите объект наблюдения и единицу совокупности специальных статистических обследований: 1) перепись населения; 2) инвентаризация технических средств обучения в ВУЗах города по состоянию на 1.01; 3) единовременный учет рабочих промышленности по разрядам по состоянию на 15.05; 4) учет плодовых деревьев на приусадебных участках по состоянию на 01.06.
2. Что называется объективным временем наблюдения? Что называется критическим моментом?

Решение.

1. Под объектом наблюдения понимается некоторая статистическая совокупность, в которой проистекают исследуемые социально-экономические явления и процессы. Объектом наблюдения может быть совокупность физических лиц (население отдельного региона, страны; лица, занятые на предприятиях отрасли), физические единицы (станки, машины, жилые дома), юридические лица (предприятия, фермерские хозяйства, коммерческие банки, учебные заведения).
Чтобы определить объект статистического наблюдения, необходимо установить границы изучаемой совокупности. Для этого следует указать важнейшие признаки, отличающие его от других сходных объектов. Например, прежде чем проводить обследование рентабельности промышленных предприятий, следует определить формы собственности, организационно-правовые формы предприятий, отрасли промышленности и регионы, подлежащие наблюдению. Всякий объект статистического наблюдения состоит из отдельных элементов – единиц наблюдения.
Единицей наблюдения называют составной элемент объекта, являющийся носителем признаков, подлежащих регистрации. Например, при демографических обследованиях
единицей наблюдения может быть человек, но может быть и семья; при бюджетных обследованиях – семья или домашнее хозяйство.
1) Перепись населения. Объект наблюдения – население страны, единица наблюдения –

человек.

2) Инвентаризация технических средств обучения в ВУЗах города по состоянию на 1.01.

Объект наблюдения – ВУЗы города, единица наблюдения – техническое средство обучения.

3) Единовременный учет рабочих промышленности по разрядам по состоянию на 15.05.

Объект наблюдения – промышленные предприятия, единица наблюдения – рабочий.

4) Учет плодовых деревьев на приусадебных участках по состоянию на 01.06. Объект наблюдения – приусадебные участки, единица наблюдения – плодовое дерево.
2. Время, к которому относятся регистрируемые сведения, называется объективным временем наблюдения. Это может быть либо определенный момент, либо тот или иной период (сутки, декада, месяц, квартал, год). Момент времени, к которому приурочены регистрируемые сведения, называют критическим моментом наблюдения. Например, критическим моментом при микропереписи населения 1997 г. был 0 часов в ночь с 13 на 14 февраля. Устанавливая критический момент, можно с фотографической точностью отразить истинное состояние явления в определенный момент времени. Сроком наблюдения в микропереписи населения 1997 г. являлся период с 8 часов утра 14 февраля до 23 февраля включительно, т. е. 10 дней.

Теория и наблюдение в науке

Джим Боген

Впервые опубликовано 6 января 2009; существенные изменения 11 января 2013.

Значительная часть используемых учёными данных получена путём наблюдения естественных или экспериментально созданных объектов, а также производимых ими эффектов. Большинство классических философских работ, посвящённых этому вопросу, принадлежат перу представителей логического позитивизма и логического эмпиризма, а также их последователей и критиков, которые обращались к тем же проблемам и принимали некоторые из их допущений, даже если и возражали против конкретных идей. В их дискуссиях об основанных на наблюдении свидетельствах наибольшее внимание, как правило, уделяется эпистемологическим вопросам о роли таких свидетельств в проверке теории. В данной статье используется тот же подход, хотя роль основанных на наблюдении свидетельств не менее важна и интересна с философской точки зрения также и в других областях, включая исследование научных открытий и использование научных теорий для решения практических проблем.

Вопросы, ответы на которые ищет классическая философская литература, посвящённая наблюдению и теории, касаются различий между поддающимися и неподдающимися наблюдению объектами, а также формы и содержания отчётов о проведённых наблюдениях и эпистемического значения полученных в результате наблюдения свидетельств для теорий, которые они должны подтвердить или опровергнуть. В данной статье эти темы рассматриваются в следующих разделах:

 

1. Введение
2. Что именно описывается в отчётах о проведённых наблюдениях?
3. Является ли наблюдение исключительно процессом восприятия?
4. Каким образом полученное в результате наблюдения свидетельство может быть теоретически нагруженным?
5. Привлекающие внимание особенности и теоретическая установка
6. Семантическая нагруженность теории
7. Операционализация и описания наблюдений
8. Является ли восприятие теоретически нагруженным?
9. Как полученные в результате наблюдений данные влияют на приемлемость теоретических утверждений?
10. Данные и явления
11. Заключение
Библиография

 

Выводы из наблюдений играли важную роль в научной практике по меньшей мере со времён Аристотеля, который упоминает разные виды наблюдений, включая препарирование животных [Aristotle(a) 763a/30–b/15; Aristotle(b) 511b/20–25]. Но до XX века, когда логические эмпирики и логические позитивисты изменили философские представления о наблюдении, оно не было предметом настолько подробного и детального обсуждения и не рассматривалось под привычным для нас углом.

Эта первая трансформация произошла при игнорировании следствий давнего различия между наблюдением и экспериментированием. Поставить эксперимент — значит изолировать и подготовить объекты и воздействовать на них в надежде получить эпистемически информативные данные. Как правило, под наблюдением подразумевали способность подмечать и отслеживать интересные частные особенности объектов, непосредственно воспринимаемых в более или менее естественных условиях или, по аналогии, объектов, непосредственно воспринимаемых в ходе эксперимента. Смотреть на отдельную виноградину в грозди и отмечать её цвет и форму означало наблюдать её. Выдавить из ягоды сок и использовать реактивы, чтобы установить присутствие в нём химических соединений меди, означало провести эксперимент. Постановка эксперимента и оказанное в его ходе воздействие в такой степени влияют на эпистемически значимые характеристики наблюдаемых результатов эксперимента, что эпистемологи игнорировали их на собственный страх и риск. Роберт Бойль [Boyle 1661], Джон Гершель [Herschell 1830], Бруно Латур и Стив Уолгар [Latour and Woolgar 1979], Ян Хакинг [Hacking 1983], Гарри Коллинз [Collins 1985], Аллан Франклин [Franklin 1986], Питер Галисон [Galison 1897], Джим Боген и Джим Вудворд [Bogen and Woodward 1988] и Ганс-Йорг Райнбергер [Rheinberger 1997] — лишь некоторые из философов и философски мыслящих учёных, историков и социологов науки, которые серьёзно размышляли над различием между наблюдением и экспериментированием. Сторонники логического эмпиризма и позитивизма были склонны эту разницу игнорировать.

Вторая трансформация, типичная для лингвистического поворота в философии, представляла собой смещение фокуса внимания с объектов, наблюдаемых в естественном или экспериментальном окружении, на логику отчётов о проведённых наблюдениях. Такое смещение обосновывалось в первую очередь апелляцией к предположению, будто научная теория представляет собой систему предложений или элементов, подобных предложениям (пропозиций, высказываний, заявлений и т. п.), которые должны проверяться путём сопоставления с полученными в ходе наблюдения данными. Во-вторых, предполагалось, что такие сопоставления следует понимать в терминах логического вывода. Если логически установленные взаимосвязи существуют лишь между элементами, подобными предложениям, то теории должны проверяться путём сравнения не с наблюдениями или наблюдаемыми объектами, а с высказываниями, пропозициями и т. д., используемыми для описания наблюдений [Hempel 1935, 50–51; Schlick 1935].

Сторонники этой точки зрения рассуждали о синтаксисе, семантике и прагматике предложений о наблюдениях и логически выводимых взаимосвязях между предложениями о наблюдениях и теоретическими предложениями. Таким образом, они надеялись ясно сформулировать и объяснить повсеместно признаваемый авторитет лучших теорий в области естественных, социальных наук и наук о поведении. Некоторые заявления астрологов, врачей-шарлатанов и других лжеучёных пользуются широким признанием, как это происходит и в случае религиозных лидеров, которые опираются на веру и личное откровение, или правителей и чиновников, принуждающих к согласию с ними с помощью политической власти. Но такие утверждения не могут похвастаться той убедительностью, которой достигают научные теории. Сторонники логического позитивизма и эмпиризма старались объяснить это, апеллируя к объективности и доступности отчётов о наблюдениях и к логике проверок теории.

Под объективностью полученных в ходе наблюдений данных они отчасти понимали тот факт, что культурные и этнические факторы не имеют отношения к тому, что на основании отчётов о наблюдениях может быть обоснованно сказано о достоинствах теории. Понимаемая таким образом объективность была важна для проводимой логическими позитивистами и эмпириками критики нацистской идеи, будто мыслительные процессы евреев и арийцев имеют фундаментальные различия, а потому физические теории, подходящие для Эйнштейна и его соплеменников, не должны навязываться немецким студентам. В ответ на такое обоснование этнических и культурных чисток немецкой системы образования позитивисты и эмпирики заявляли, что для оценки научных теорий следует использовать полученные в ходе наблюдений данные, поскольку они объективны [Galison 1990]. Чуть менее драматичным свидетельством того, какую важность практикующие учёные приписывают объективности, являются усилия, прилагаемые ими для получения объективных данных. Более того, возможно (по крайней мере в принципе) сделать отчёты о наблюдениях и умозаключения, позволяющие получить из них выводы, доступными вниманию общественности. Если полученные в ходе наблюдений данные объективны в этом смысле, они могут дать людям базу, необходимую для принятия самостоятельных решений о том, какие теории принимать, не опираясь слепо на авторитеты.

Хотя в классической философской литературе о наблюдении проблема проверки теории является центральной, ею ни в коей мере не исчерпывается область применения полученных в результате наблюдения данных. Уже Фрэнсис Бэкон утверждал, что лучший способ получения новых сведений о природных явлениях — прибегать к опытам (термин, который он использовал применительно как к наблюдениям, так и результатам экспериментов) для развития и совершенствования научных теорий [Bacon 1620, 49ff. Значение для научного открытия полученных в результате наблюдения данных была важной темой для Уэвелла [Whewell 1858], Милля [Mill 1872] и других учёных XIX века. Совсем недавно Джуда Перл, Кларк Глимор, а также их ученики и коллеги тщательно исследовали этот вопрос в ходе разработки методов логического выведения утверждений о каузальных структурах из статистических особенностей данных, источником которых они являются [Pearl 2000; Spirtes, Glymour, and Scheines 2000]. Но подобное исследование является исключением. По большей части философы следуют за Карлом Поппером, который вопреки заглавию одной из самых известных своих книг отстаивал мнение, что не существует такой вещи, как «логика открытия» [Popper 1959, 31]. Классическая философская литература проводит резкое различие между открытием и обоснованием и в основном занимается последним. Хотя ниже больше всего внимания будет уделено вопросам проверки теории, мы также затронем проблему роли наблюдения в изобретении, развитии и корректировке теорий.

Как правило, теории представлены в виде собраний предложений, пропозиций, высказываний или убеждений и т. д., а также их логических следствий. Среди таковых присутствуют как предельно общие объяснительные и обладающие предсказательной силой законы (например, закон Кулона, описывающий притяжение и отталкивание электрических зарядов, и уравнения Максвелла), так и более скромные обобщения, описывающие конкретные естественные и экспериментальные явления (например, уравнения идеального газа, описывающие соотношение температуры и давления в ограниченном объёме газа, и общие описания закономерностей расположения астрономических тел). Наблюдения используются для проверки обоих типов обобщений.

Некоторые философы предпочитают описывать теории как собрания «состояний физических или феноменальных систем» и законов. В любой конкретной теории законы — это

…отношения между состояниями, которые в рамках теории определяют… возможное поведение феноменальных систем. [Suppe 1977, 710]

Понимаемая таким образом теория может быть адекватно представлена в более чем одной лингвистической формулировке, поскольку она не является системой предложений или пропозиций. Вместо этого она представляет собой нелингвистическую структуру, которая может функционировать как семантическая модель того, что репрезентируют её предложения или пропозиции [Suppe 1977, 221–230]. В данной статье теории рассматриваются как собрания предложений или сентенциальных структур, в которых наличествует (или отсутствует) дедуктивный вывод. Но обсуждаемые здесь вопросы точно так же встают и при понимании теорий в соответствии с семантической концепцией.

 

Один из ответов на этот вопрос предполагает, что наблюдение — процесс восприятия, а наблюдать означает смотреть, слушать, касаться, ощущать вкус или запах, отмечая детали получаемых сенсорных ощущений. Удачливые наблюдатели могут получить полезную сенсорную информацию просто благодаря тому, что они обратили внимание на происходящее вокруг них, но во многих случаях следует подготовить объекты и воздействовать на них, чтобы результаты восприятия были информативными. В любом случае предложения о наблюдении описывают или восприятие, или воспринимаемые объекты.

Наблюдатели используют увеличительные стёкла, микроскопы или телескопы, чтобы разглядеть объекты слишком маленькие или далёкие, чтобы видеть или ясно различать их. Сходным образом приборы для усиления звука используются для того, чтобы расслышать очень тихие звуки. Но если наблюдать нечто означает воспринимать это, то не каждое применение инструментов, дополняющих ощущения, может быть признано относящимся к наблюдению. Философы согласны, что можно наблюдать луны Юпитера, используя телескоп, или слышать биение сердца с помощью стетоскопа. Но такие эмпирики-минималисты, как Бас ван Фраассен [van Fraassen 1980, 16–17], отрицают, будто можно наблюдать явления, которые визуализируются только с помощью электронных (и, возможно, даже оптических) микроскопов. Многие философы не возражают против микроскопов, но находят по меньшей мере неестественным утверждение, будто исследователи, занимающиеся физикой высоких энергий, наблюдают частицы или их взаимодействия, когда смотрят на изображения, полученные в результате фотосъёмки в пузырьковых камерах; в своих убеждениях они исходят из кажущегося правдоподобным предположения, будто наблюдать можно только то, что человек непосредственно видит, слышит, осязает и т. п. Исследователи не могут ни посмотреть на пролетающую через пузырьковую камеру заряженную частицу (то есть сфокусировать ней взгляд и проследить за ней), ни увидеть её. Вместо этого они могут посмотреть на треки частиц в камере или на сделанные с её помощью фотографии (и увидеть их).

Отождествление наблюдения и сенсорных ощущений имело место на протяжении значительной части XX века, так что ещё Карл Гемпель мог охарактеризовать научную деятельность как попытку предсказать и объяснить то, что воспринимается чувствами [Hempel 1952, 653]. Это должно было достигаться благодаря законам или законоподобным предложениям, а также описаниям исходных условий, правилам соответствия и вспомогательным гипотезам, позволяющим получать высказывания о наблюдениях, описывающие интересующие исследователя чувственно воспринимаемые данные. Проверка теории понималась как сравнение предложений, в которых описываются реально проведённые наблюдения, с предложениями о наблюдениях, которые должны были быть истинными в соответствии с проверяемой теорией. Это делает необходимой постановку вопроса о том, что именно сообщают предложения о наблюдениях. Даже несмотря на то, что учёные часто фиксируют свои данные несентенциально, например, в форме рисунков, графиков и числовых таблиц, кое-что из сказанного Гемпелем о значениях предложений о наблюдениях также применимо к несентенциальной фиксации наблюдений.

Согласно тому, что Гемпель называет феноменалистским подходом, отчёты о наблюдениях описывают субъективные сенсорные ощущения наблюдателя.

…Такие эмпирические данные могли бы быть представлены как ощущения, восприятия и тому подобные феномены непосредственных ощущений. [Hempel 1952, 674]

Эта точка зрения основана на предположении, что эпистемическая ценность отчёта о наблюдении зависит от его истинности и точности, а когда речь идёт о восприятии, единственное, что наблюдатели точно знают, это то, как происходящее выглядит для них. Это означает, что мы не можем быть уверены в том, что отчёты о наблюдении истинны или точны, если они описывают что-либо выходящее за границы собственных сенсорных ощущений наблюдателя. Уверенность исследователя в выводе, предположительно, не должна превышать его уверенность в его самых убедительных причинах верить в этот вывод. Для сторонника феноменалистского подхода из этого следует, что данные, полученные благодаря субъективным ощущениям, могут дать более убедительные основания для веры в подкрепляемые ими утверждения, чем данные, полученные из других источников. Более того, если бы К. И. Льюис был прав, когда полагал, что суждения о вероятностях не могут быть выведены из сомнительных данных [Lewis 1950, 182], высказывания о наблюдениях не имели бы доказательной силы, если бы только они не сообщали о субъективных ощущениях наблюдателя [1].

Но, принимая во внимание ограничения выразительной способности языка, доступного для описания субъективного опыта, мы не можем надеяться, что феноменалистские сообщения будут достаточно точны и недвусмысленны, чтобы проверить теоретические утверждения, оценка которых требует тщательных и тонких перцептивных различений. Что ещё хуже, если описываемые наблюдателем ощущения непосредственно доступны лишь самому наблюдателю, можно усомниться в том, что различные люди способны в точности так же понять одно и то же описывающее наблюдение предложение. Предположим, вам надо оценить заявление, основываясь на чьём-то субъективном описании того, как раствор лакмуса выглядел, когда в него капнули жидкость неизвестной кислотности. Как вы можете решить, были ли визуальные ощущения вашего коллеги такими, какие бы вы описали, используя те же слова?

Эти размышления заставили Гемпеля предположить, в противовес сторонникам феноменалистского подхода, что описывающие наблюдение предложения сообщают «непосредственно наблюдаемые», «интерсубъективно устанавливаемые» факты о физических объектах:

…такие как совпадение стрелки инструмента с пронумерованным делением шкалы, изменение цвета исследуемого вещества или кожи пациента, щёлканье усилителя, соединённого с счётчиком Гейгера и т. д. [Ibid.]

Наблюдателям подчас и в самом деле сложно точно определить положение стрелки или изменение цвета, но подобные вещи лучше поддаются точному, интерсубъективно понятному описанию, чем субъективный опыт. Точность и степень интерсубъективного согласия, необходимая в каждом конкретном случае, зависит от предмета исследования и того, как предложение о наблюдении используется для вынесения суждений об этом предмете. Но при прочих равных условиях мы не можем ожидать, что данные, приемлемость которых зависит от проведения тонких субъективных отличий, будут столь же достоверны, как и данные, приемлемость которых зависит от фактов, которые можно установить интерсубъективно. Подобным же образом обстоит дело с несентенциальными отчётами; рисунок, изображающий, где, по мнению наблюдателя, расположен указатель, может оказаться более надёжным и понятным, чем рисунок, стремящийся передать субъективное визуальное восприятие указателя наблюдателем.

То, что научное исследование редко бывает делом одного человека, подразумевает, что исследователь должен иметь возможность использовать прагматические соображения, чтобы уточнить вопросы о том, что сообщают отчёты о наблюдениях. Цели научных утверждений, особенно тех, которые имеют практическое и общественно значимое применение, достигаются наилучшим образом, если эти утверждения проходят публичную проверку. Более того, развитие и применение научной теории обычно требует сотрудничества и во многих случаях стимулируется конкуренцией. Это, а также тот факт, что исследователи должны быть согласны принять некие данные прежде, чем они с их помощью проверят теоретическое утверждение, налагает на отчёты о наблюдениях прагматическое условие: отчёт о наблюдении должен быть таким, чтобы исследователи могли относительно быстро и легко достичь соглашения о том, возможно ли проверить теорию исходя из этих данных (ср. [Neurath 1913]). Фейерабенд воспринимает это требование достаточно серьёзно для того, чтобы характеризовать предложения о наблюдениях прагматически: как то, чему присуща высокая разрешимость. Чтобы быть высказыванием о наблюдении, говорит он, высказывание должно быть таким, чтобы его истинность или ложность не были необходимыми, и при том таким, чтобы компетентный носитель соответствующего языка мог быстро и однозначно решить, принять его или отвергнуть, на основании того, что он видит, слышит и т. д. в соответствующих условиях наблюдения [Feyerabend 1959, 18ff].

Требование быстрой и простой разрешимости, а также всеобщего согласия, лучше согласуется с тем, что Гемпель говорит о предложениях о наблюдении, а не с тем, что говорят сторонники феноменалистского подхода. Но не следует опираться на данные, единственным достоинством которых является их широкое признание. Предположительно, данные должны иметь дополнительные особенности, благодаря которым они могут выступать в качестве эпистемически надёжного пути к определению приемлемости теории. Если эпистемическая надёжность требует уверенности, это требование свидетельствует в пользу сторонников феноменалистского подхода. Но даже если надёжность не требует уверенности, она не то же самое, что быстрая и простая разрешимость. Философам следует разобраться, каким образом два этих требования могут быть одновременно удовлетворены.

 

Многие из исследуемых учёными объектов не взаимодействуют с человеческими органами чувств так, как нужно, чтобы получить соответствующие сенсорные ощущения. Методы, которые используются для изучения таких объектов, свидетельствуют против идеи — какой бы правдоподобной она некогда не казалась — будто учёные опираются или должны опираться исключительно на их собственное восприятие, чтобы получить данные, в которых нуждаются. Так, Фейерабенд предложил мысленный эксперимент: если бы измерительная аппаратура была настроена на то, чтобы регистрировать величину какого-то параметра, интересующего исследователя, результаты измерения подходили бы для проверки теории не меньше, чем отчёты о том, что воспринято человеком [Feyerabend 1969, 132–137].

Фейерабенд мог бы подкрепить свой тезис не мысленными экспериментами, а историческими примерами. Столетием ранее Гельмгольц оценивал скорость возбуждающих импульсов, проходящих по двигательному нерву. Чтобы инициировать импульсы, скорость прохождения которых можно бы было измерить, он имплантировал электрод в конец нервного волокна и подавал на него ток с катушки. Другой конец был присоединён к мышечному волокну, сокращение которого сообщало о прибытии импульса. Чтобы понять, сколько времени потребовалось импульсу, чтобы достичь мышечного волокна, нужно было знать, когда стимулирующий ток достигнет нерва. Но

…наши чувства неспособны непосредственно воспринять столь короткий отрезок времени…

и потому Гельмгольцу пришлось прибегнуть к тому, что он называл «искусственным методом наблюдения» [Olesko and Holmes 1994, 84]. Это означало, что ему пришлось устроить все так, чтобы идущий от катушки ток вызывал отклонение стрелки гальванометра. Если предположить, что степень отклонения пропорциональна продолжительности прохождения тока от катушки, то Гельмгольц мог использовать это отклонение для вычисления продолжительности, которую он не мог заметить [Ibid.]. Это «искусственное наблюдение» не следует путать с, например, использованием увеличительных стёкол или телескопов для того, чтобы разглядеть крошечные или отдалённые объекты. Такие устройства позволяют наблюдателю в подробностях рассмотреть видимые объекты, тогда как продолжительность прохождения тока настолько мала, что её невозможно заметить. Гельмгольц изучал ей опосредованно. (В XVII веке Гук [Hooke 1705, 16–17] отстаивал право этого метода на существование и конструировал инструменты, позволяющие его использовать.) Смысл мысленного эксперимента Фейерабенда и вводимого Гельмгольцем различения между восприятием и искусственным методом наблюдения состоит в том, что практикующие учёные с лёгкостью называют предметом наблюдения то, что регистрируется их экспериментальным оборудованием, даже если они не воспринимают или не могут воспринять эти объекты непосредственно при помощи органов чувств.

Некоторые данные получаются путём таких сложных действий, что непросто понять, что именно является объектом наблюдения (если такой объект вообще есть). Давайте посмотрим на изображения, полученные методом функциональной магнитно-резонансной томографии, где разные цвета используются для обозначения степени электрической активности различных отделов головного мозга во время решения когнитивной задачи. Чтобы получить эти изображения, на мозг испытуемого воздействуют короткими магнитными импульсами. Магнитное поле воздействует на прецессию протонов в гемоглобине и других физиологических веществах, заставляя их испускать радиосигналы достаточно сильные для того, чтобы приборы могли их зафиксировать. Когда магнитное поле ослабевает, скорость снижения сигналов от протонов в сильно насыщенном кислородом гемоглобине заметно отличается от скорости снижения сигналов, поступающих от крови, менее насыщенной кислородом. С помощью сложных алгоритмов, применяемых для анализа записи радиосигналов, можно оценить уровень насыщения крови кислородом в отделах мозга, из которых, как следует из вычислений, эти сигналы поступают. Есть основание полагать, что кровь, поступающая от возбужденных нейронов, несёт заметно больше кислорода, чем кровь вблизи покоящихся нейронов. Предположения относительно значимых пространственных и временных соотношений внутри небольших областей головного мозга используются для оценки уровня их электрической активности, соответствующей пикселям законченного изображения. В результате всех этих вычислений определённые цвета приписываются пикселям созданного компьютером изображения головного мозга. Роль ощущений исследователя в получении данных методом функциональной магнитно-резонансной томографии сводится к наблюдению за приборами и присмотру за пациентом. Их эпистемическая роль ограничена различением цветов на готовом изображении, чтении используемых компьютером цветовых таблиц и т. п.

Если изображения, полученные в результате функциональной магнитно-резонансной томографии, записывают наблюдения, то сложно сказать, что именно является объектом наблюдения: активность нейронов, уровень насыщения крови кислородом, прецессия протонов, радиосигналы или что-то ещё. (Если объект наблюдения существует, то радиосигналы, напрямую воздействующие на оборудование, кажется, подходят на эту роль лучше уровня кислорода в крови или активности нейронов.) Более того, идею записи наблюдений с помощью изображений, получаемых методом магнитно-резонансной томографии, трудно примирить с традиционными представлениями эмпириков, согласно которым расчёты, основанные на теоретических предположениях и убеждениях, не должны применяться в процессе получения данных, как бы они ни были нужны для того, чтобы делать выводы на основании этих данных (а иначе объективность может быть утрачена). Для получения изображений с помощью фМРТ требуется значительная статистическая обработка, основанная на теориях о радиосигналах и многочисленных факторах, имеющих отношение к их регистрации, а также убеждении, что существует связь между уровнем насыщения крови кислородом и активностью нейронов, представлении об источниках систематической погрешности и т. п.

Поэтому функциональное изображение мозга настолько отличается от, например, рассматривания, фотографирования и измерения с помощью термометра или гальванометра, что будет практически бессмысленным называть его наблюдением. То же самое касается многих других методов, используемых учёными для получения данных, не воспринимаемых при помощи органов чувств.

В философских сочинениях такие термины, как «наблюдение» и «отчёты о наблюдении», появляются гораздо чаще, чем в работах практикующих учёных, которые вместо этого склонны говорить о данных. Философы, использующие этот термин, могут, если им так хочется, представлять себе стандартные примеры наблюдений частью обширного, разнообразного и продолжающего расти множества методов получения данных. Тогда они смогут сконцентрироваться на эпистемическом влиянии факторов, характеризующих различные методы из этого множества, вместо того, чтобы стараться решить, какие методы классифицировать как методы наблюдения и какие объекты — как объекты наблюдения. В частности, они смогут сосредоточить внимание на том, на какие вопросы могут дать ответы данные, полученные с помощью конкретного метода, что следует сделать, чтобы использовать эти данные плодотворно, и какова достоверность полученных с их помощью ответов.

Интересно, что отчёты о непосредственном наблюдении не всегда являются с эпистемической точки зрения более ценными, чем данные, полученные с помощью экспериментального оборудования. Действительно, исследователи нередко используют неперцептивные данные, чтобы оценить перцептивные и исправить ошибки в них. Например, Резерфорд и Петтерссон проводили схожие эксперименты, чтобы понять, расщепляются ли некоторые вещества при радиоактивном облучении, испуская заряженные частицы. Чтобы обнаружить излучение, наблюдатели отмечали на экране сцинтилляторного счётчика крошечные вспышки, производимые ударами частиц. Ассистенты Петтерссона сообщали, что видели такие вспышки при исследовании силикона и других элементов. Ассистенты Резерфорда их не заметили. Коллега Резерфорда, Джеймс Чедвик, посетил лабораторию Петтерссона, чтобы оценить полученные им данные. Вместо того чтобы смотреть на экран и таким образом проверить данные Петтерссона, он незаметно для смотревших на экран ассистентов Петтерсона перенастроил оборудование так, что даже если бы частицы и появились, они не могли ударить по экрану. Данные Петтерссона были дискредитированы тем, что его ассистенты в обоих случаях сообщали о вспышках примерно с одинаковой частотой [Steuwer 1985, 284–288].

Сходные соображения применимы и когда речь идёт о различии между поддающимися и неподдающимися наблюдению предметами исследования. Некоторые данные следует получить для того, чтобы ответить на вопросы об объектах, которые сами по себе не регистрируются чувствами или экспериментальным оборудованием. В связи с этим часто говорят о потоках солнечных нейтрино. Нейтрино не могут напрямую воздействовать на наши чувства или измерительные приборы, и зарегистрировать их присутствие невозможно. Испускаемые потоки изучались благодаря захвату нейтрино и их взаимодействию с хлором, в результате чего возникал радиоактивный изотоп аргона. Затем экспериментаторы могли рассчитать испускаемые потоки солнечных нейтрино, опираясь на измерения радиоактивности изотопа с помощью счётчика Гейгера. Эпистемическое значение недоступности нейтрино для наблюдения зависит от факторов, имеющих отношение к надёжности данных, которые исследователи смогли получить, и их достоверности как источника информации о потоках. Эта достоверность помимо прочего будет зависеть от правильности представлений исследователей о том, как нейтрино взаимодействуют с хлором [Pinch 1985]. Однако существуют недоступные для наблюдения предметы, которые невозможно обнаружить, и об особенностях которых невозможно сделать вывод на основании каких бы то ни было данных. Это — единственные эпистемически недостижимые неподдающиеся наблюдению объекты. Останутся ли они такими, зависит от того, смогут ли учёные понять, как получить данные для их изучения.

 

Томас Кун, Норвуд Хансон, Пол Фейерабенд и другие с подозрением относились к объективности данных, полученных в результате наблюдения, подвергая сомнению предположение, будто наблюдатели могут избежать предвзятости, обусловленной «парадигмой», которой они придерживаются, или теоретическими предпосылками. Несмотря даже на то, что в некоторых их примерах используются данные, полученные с помощью оборудования, они склонны говорить о наблюдении как о перцептивном процессе. Как писал Хансон, «в том, что мы видим, уже содержится теория» [Hanson 1958, 19].

В сочинениях Куна есть три разные версии этой идеи.

K1. Теоретическая нагруженность восприятия. Специалисты в области психологии восприятия, Брюнер и Постман, обнаружили, что испытуемые, которым быстро показывали неправильные игральные карты, например, чёрную четвёрку червей, сообщали, что они видели обычную карту, например, красную четвёрку червей. Требовалось показать им неправильную карту несколько раз, чтобы они, наконец, заметили, что она выглядит не так, как надо, и правильно её описали [Kuhn 1962, 63]. По утверждению Куна, такие исследования показывают, что предметы выглядят по-разному для разных наблюдателей с разными понятийными схемами. Если это так, то чёрная четвёрка червей не выглядит как чёрная четвёрка червей до тех пор, пока повторяющееся наблюдение не позволит испытуемым сформировать идею чёрной четвёрки червей. По аналогии, — предположил Кун, — когда работающие в конфликтующих парадигмах наблюдатели смотрят на один и тот же предмет, их понятийные ограничения не позволяют им получить одинаковый визуальный опыт [Kuhn 1962, 111, 113–114, 115, 120–1]. Это, например, означало бы, что если бы Пристли и Лавуазье наблюдали за проведением одного и того же эксперимента, Лавуазье увидел бы то, что соответствовало его теории о возгорании и дыхании как процессах окисления, в то время как визуальный опыт Пристли согласовывался бы с его теорией, согласно которой горение и дыхание — процессы высвобождения флогистона.

K2. Семантическая нагруженность восприятия. Кун утверждал, что теоретические предпосылки оказывают существенное влияние на описание наблюдений и то, как они понимаются [Kuhn 1962, 127ff]. Если это так, сторонники калорического описания теплоты не будут описывать наблюдаемые результаты экспериментов с теплотой или понимать описания таких результатов так же, как исследователи, которые думают о теплоте в терминах средней кинетической энергии или излучения. Они могут использовать для сообщения о наблюдении одинаковые слова (например, «температура»), понимая их при этом по-разному.

K3. Привлекающие внимание особенности. Кун утверждал, что если бы Галилей и физик-аристотелик наблюдали бы один и тот же эксперимент с маятником, они бы смотрели и обращали внимание на разные вещи. Аристотелевская парадигма потребовала бы от экспериментатора измерить

…вес камня, высоту, на которую тот был поднят, и время, потребовавшееся ему на достижение состояния покоя [Kuhn 1992, 123],

и проигнорировать радиус, угловое смещение и период колебания [Kuhn 1962, 124].

Галилей обратил бы внимание на последние, поскольку рассматривал бы колебания маятника как принудительные круговые перемещения. Привлёкшие внимание Галилея величины не заинтересовали бы аристотелика, который рассматривает камень как предмет, вынужденно падающий к центру земли [Kuhn 1962, 123]. Так Галилей и учёный-аристотелик собрали бы разные данные. (При отсутствии записей о проведённых аристотеликами экспериментах с маятником мы можем рассматривать это как мысленный эксперимент.)

 

Если рассматривать K1, K2 и K3 в порядке возрастания правдоподобия, K3 указывает на важный для научной практики факт. Получение данных (включая постановку и проведение эксперимента) находится под значительным влиянием базовых представлений исследователей. Иногда таковые включают теоретические предпосылки, из-за которых экспериментаторы получают не способствующие приросту знаний или приводящие к заблуждениям данные. В других случаях они могут привести к тому, что экспериментаторы проигнорируют полезные сведения или даже не сумеют их получить. Например, чтобы получить данные об оргазмах, испытываемых самками медвежьих макак, один исследователь подключил подопытных самок к приборам, регистрирующим оргазменные сокращения мышц, учащение сердечного ритма и т. д. Но, как сообщает Элизабет Ллойд, исследователь подключил к прибору самцов макак, изменение сердечного ритма которых давало сигнал к началу записи женского оргазма. Когда я указала, что подавляющее большинство оргазмов самки медвежьих макак получали в результате сексуальных взаимодействий с другими самками, он ответил, что ему это известно, но что его интересуют только важные оргазмы [Lloyd 1993, 142]. Хотя оргазм во время полового акта с самцом нехарактерен для самок медвежьих макак, на постановку эксперимента оказало влияние убеждение, что особенности женской сексуальности следует изучать лишь в связи с их репродуктивным значением [Lloyd 1993, 139].

К счастью, такое происходит не всегда. Оказавшись под влиянием предрассудков, исследователи, в конце концов, часто находят в себе силы внести исправления и оценить значение данных, поначалу не привлёкших их внимание. Таким образом, парадигмы и теоретические предпосылки действительно воздействуют на то, что именно привлекает внимание исследователей, но это воздействие не является ни неизбежным, ни непоправимым.

 

Говоря о семантической нагруженности теории (K2), важно иметь в виду, что наблюдатели не всегда используют для сообщений о результатах наблюдений и экспериментов повествовательные предложения. Вместо этого они часто рисуют, фотографируют, делают аудиозаписи и т. д. или настраивают свои экспериментальные устройства таким образом, чтобы они выдавали данные, используя диаграммы, графические изображения, числовые таблицы и другие несентенциальные формы записи. Понятийные возможности и теоретическая предвзятость исследователей, несомненно, может оказать эпистемически значимое влияние на то, что они регистрируют (или на регистрацию чего они настраивают своё оборудование), какие детали включают в отчёт или акцентируют и какие формы изложение материала избирают [Daston and Galison 2007, 115–190, 309–361]. Но разногласия по поводу эпистемического значения диаграммы, рисунка или других несентенциальных данных часто возникают из-за вопросов о причинно-следственных связях, а не о семантике. Анатомам может быть нужно решить, показывает ли тёмное пятнышко на микроснимке случайный эффект, возникший в процессе окраски тканей, или оно появилось в результате того, что свет отразился от анатомически значимой структуры. Физиков может заинтересовать, отражает ли «всплеск» на записи показаний счётчика Гейгера воздействие радиации, которое они хотят отследить, или кратковременное изменение радиационного фона. Химики могут быть озабочены чистотой образцов, используемых для получения данных. Такого рода вопросы не носят семантический характер, и потому представлять их как семантические вопросы, для которых релевантен тезис K2, непродуктивно. Возможно, философы конца XX века игнорировали такие случаи и преувеличивали значение семантической нагруженности теории, поскольку думали о проверке теорий с точки зрения дедуктивных отношений между теоретическими предложениями и предложениями о наблюдениях.

В случае сентенциальных отчётов о наблюдениях семантическая нагруженность теории встречается реже, чем можно бы было ожидать. Интерпретация вербальных сообщений часто зависит скорее от представлений о причинно-следственных связях, чем от значений знаков. Вместо того чтобы беспокоиться о значении слов, используемых для описания их наблюдений, учёные, вероятно, будут озабочены тем, не выдумали ли наблюдатели что-нибудь и не придержали ли какую-нибудь информацию, не является ли какая-нибудь деталь (или сразу несколько деталей) явлением, порождённым условиями наблюдения, не были ли используемые образцы нетипичными и т. п.

Парадигмы Куна являются разнородными собраниями экспериментальных практик, теоретических принципов, отобранных для исследования проблем, подходов к их решению и т. д. Взаимосвязи между компонентами парадигмы достаточно гибки, чтобы позволить исследователям, в корне несогласным друг с другом по поводу одного или нескольких теоретических положений, прийти к согласию касательно постановки, проведения и записи результатов их экспериментов. Вот почему нейроучёные, спорившие о том, являются ли нервные импульсы электрическими, могли измерять одни и те же электрические параметры и не считать поводом для разногласий точность отчётов о наблюдениях и лингвистическое значение таких терминов, как «потенциал», «сопротивление», «электрическое напряжение» и «ток».

 

Вопросы, затрагиваемые в данном разделе, являются отдалёнными лингвистическими производными проблем, встающих в связи с представлением Локка, согласно которому обыденные и научные понятия (эмпирики называют их идеями) получают своё содержание из опыта [Locke 1700, 104–121, 162–164, 404–408].

Глядя на пациента, покрытого красной сыпью, страдающего от жара и т. д., исследователь может сообщить, что видит сыпь и показания термометра, или симптомы кори, или человека, больного корью. Наблюдая за каплей неизвестной жидкости, упавшей в раствор лакмуса, исследователь может сообщить, что видит изменение цвета, жидкость с уровнем PH ниже 7 или кислоту. То, какое описание результатов проверки подойдёт лучше, зависит от того, как были операционализированы соответствующие понятия. То, что в соответствии с одной операционализацией позволяет наблюдателю сообщить, что он наблюдает случай кори, в соответствии с другой операционализацией позволяет лишь констатировать симптомы.

Соглашаясь с мнением Перси Бриджмена, что

…в целом под понятием мы имеем в виду всего лишь набор операций; понятие синонимично соответствующему набору операций [Bridgman 1927, 5],

можно предположить, что операционализации являются определениями или смысловыми правилами, такими, что аналитически верным, к примеру, будет считать кислой любую жидкость, окрашивающую лакмус в красный цвет. Но для реальной научной практики более точным будет считать операционализации такими правилами применения понятий, когда и правила, и их применение могут быть подвергнуты ревизии на основании новых эмпирических или теоретических сведений. В этом смысле операционализировать означает вводить в действие вербальные и тому подобные практики, чтобы позволить учёным делать свою работу. Таким образом, операционализации чувствительны к открытиям, влияющим на их полезность, и на основании этого подвержены изменениям [Feest 2005].

Относится это к определению или нет, исследователи, работающие в различных исследовательских традициях, могут научиться сообщать о своих наблюдениях так, чтобы не вступать в конфликт с противоречащими друг другу операционализациями. Так, вместо того, чтобы научить учёных описывать то, что они видят в пузырьковой камере, как светлую полоску или след, можно научить их говорить, что они видят след частицы или даже саму частицу. Это может отражать то, что имел в виду Кун, предполагая, что некоторые наблюдатели могут обоснованно утверждать, будто видели кислород (хотя он прозрачен или бесцветен) или атомы (хотя они невидимы) [Kuhn 1962, 127ff]. Напротив, можно возразить, что не следует смешивать то, что человек видит, с тем, что он обучен говорить, когда это видит, а потому утверждение, будто вы видите бесцветный газ или невидимую частицу, может быть не чем иным, как образным способом сказать то, что некоторые операционализации позволяют наблюдателям сказать. Если продолжить это возражение, то в строгом смысле слова термин «отчёт о наблюдении» следует оставить для описаний, нейтральных в отношении противоречащих друг другу операционализаций.

Если полученные в результате наблюдений данные являются всего лишь высказываниями, соответствующими условиям всеобщего согласия Фейерабенда, значение тезиса о семантической нагруженности теории зависит от того, насколько быстро и для каких предложений достаточно компетентные носители языка, придерживающиеся различных парадигм, могут без привлечения теоретических соображений согласиться, что признавать и что отвергать. Некоторые полагают, что возможно достичь степени согласия, достаточной для гарантии объективности полученных в результате наблюдения данных. Другие так не считают. А некоторые стремятся найти другие стандарты объективности.

 

Приведённый выше пример с экспериментами Петтерссона и Резерфорда со сцинтиллятором свидетельствует о том, что наблюдатели, работающие в разных лабораториях, иногда сообщают, что в одних и тех же условиях они видят разные вещи. Вероятно, их ожидания влияют на отчёты. Кажется правдоподобным, что их ожидания сформированы их образованием и тем, как принятая теория влияет на поведение их начальников и коллег. Но, как происходило и в других случаях, все участники дискуссии согласились отвергнуть полученные Петтерссоном данные, не отказываясь от своих теоретических предпосылок, потому что эти данные были получены в результате механических манипуляций, которые обе лаборатории могли осуществить и проинтерпретировать одинаково.

Более того, сторонники несовместимых теорий в результате наблюдений часто получают удивительно сходные данные. Сколько бы они не спорили о природе дыхания и горения, Пристли и Лавуазье представляли сходные отчёты о том, как долго оставались в живых их мыши и горели их свечи под стеклянными колпаками. Пристли учил Лавуазье, как измерять содержание флогистона в неизвестном газе. Образец испытуемого газа нагнетался в градуированную пробирку, наполненную водой, и опрокидывался над водяной баней. Отметив уровень воды, оставшейся в пробирке, наблюдатель добавляет «азотистый воздух» (который мы называем окисью азота) и снова проверяет уровень воды. Пристли, полагавший, что кислорода не существует, считал, что изменение уровня воды указывает на то, сколько флогистона содержит газ. Лавуазье описывал наблюдения тех же изменений уровня воды, что и Пристли, даже после того как отверг теорию флогистона и пришёл к убеждению, что эти изменения указывают на содержание свободного кислорода [Conant 1957, 74–109].

Смысл этих примеров в том, что хотя парадигмы или теоретические предпосылки иногда оказывают эпистемически значимое влияние на то, что воспринимают наблюдатели, последствия этого могут быть сравнительно просто устранены или исправлены.

 

Типичные ответы на этот вопрос гласят, что приемлемость теоретических утверждений зависит от того, являются ли они истинными (приблизительно верными, вероятными или значительно более вероятными, чем прочие) или «спасают» наблюдаемые феномены. Затем делается попытка объяснить, как полученные в ходе наблюдения данные свидетельствуют за или против обладания одним или более из перечисленных достоинств.

Истина. Естественно считать, что при равной вычислимости, области применения и т. д. истинные теории лучше ложных, хорошие приближения лучше плохих, а более вероятные теоретические утверждения заслуживают того, чтобы им отдавали первенство перед менее вероятными. Одним из способов решить, является ли теория или теоретическое утверждение истинным, близким к истине или достаточно вероятным, является выведение из него предсказаний и использование полученных при наблюдении данных для их проверки. Сторонники подтверждения с помощью гипотетико-дедуктивного метода предполагают, что полученные при наблюдении данные подкрепляют истинность теорий, чьи дедуктивные следствия они подтверждают, и опровергают те, чьи следствия фальсифицируют [Popper 1959, 32–34]. Но из законов и теоретических обобщений редко следуют (если вообще следуют) предсказания о наблюдениях, если только они не сочетаются с одной или более вспомогательными гипотезами, позаимствованными из теории, к которой они принадлежат. Когда прогноз оказывается неверным, стороннику гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения нелегко объяснить, почему это случилось. Если теория гарантирует верный прогноз, она будет его гарантировать и в сочетании с произвольно выбранными не относящимися к делу утверждениями. Проблема для гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения состоит в том, чтобы объяснить, почему предсказание, подтверждающее интересующую исследователя теорию, не подтверждает одновременно с этим не относящиеся к делу утверждения.

Игнорируя существенные и маловажные детали, теории, трактующие подтверждение как самообоснование, утверждают, что отчёт о наблюдении подтверждает теоретическое обобщение, если конкретное обобщение следует из отчёта о наблюдении и сочетается со вспомогательными гипотезами, выводимыми из той теории, о подтверждении которой идёт речь. Наблюдение свидетельствует против теоретического утверждения, если из сочетания отчета о наблюдении и вспомогательных гипотез, выводимых из данной теории, логически следует противоположное утверждение. Как и в случае гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения, здесь наблюдение подтверждает или опровергает теоретическое утверждение только на основании допущения, что вспомогательные гипотезы являются истинными [Glymour 1980, 110–175].

Последователи Байеса придерживаются мнения, что доказательное значение полученных в результате наблюдения данных для теоретического утверждения следует понимать в терминах правдоподобия или условной вероятности. Например, на вопрос о том, подкрепляют ли полученные при наблюдении данные теоретическое утверждение, можно ответить в зависимости от того, является ли это утверждение более вероятным (и если да, то насколько более вероятным), чем его отрицание, на основании описания не только полученных данных, но и предшествующих им ранее принятых убеждений, включая теоретические предпосылки. Но по теореме Байеса условная вероятность интересующего нас утверждения будет отчасти зависеть от того, какова была предшествующая получению новых данных вероятность этого утверждения. И опять, то, как данные используются для оценки теории, частично зависит от теоретических предпосылок, из которых исходит исследователь [Earman 1992, 33–86; Roush 2005, 149–186].

Фрэнсис Бэкон [Bacon 1620, 70] говорил, что допустить, чтобы приверженность исследователя некой теории определяла, что этот исследователь рассматривает как эпистемическую значимость полученного в результате наблюдения доказательства этой самой теории, является, пожалуй, грехом большим, чем полное игнорирование доказательства. Сторонники гипотетико-дедуктивных теорий подтверждения, теории самоподтверждения, метода Байеса и других теорий подтверждения рискуют навлечь на себя неодобрение Бэкона. Согласно им всем, сторонники соперничающих теорий, возможно, имеют право не соглашаться относительно того, как полученные при наблюдениях данные относятся к одним и тем же утверждениям. Кстати говоря, истории и в самом деле известны случаи таких разногласий. Значение этого факта зависит от того, могут ли подобные разногласия быть разрешены, и если могут, то как. Поскольку некоторые компоненты теории логически и в какой-то степени вероятностно независимы друг от друга, сторонники соперничающих теорий часто могут найти способы достаточно легко договориться о вспомогательных гипотезах и предшествующих вероятностях, чтобы на основании полученных в ходе наблюдения свидетельств приходить к одинаковым выводам.

Спасение феноменов. Считается, что теории спасают феномены, если они удовлетворительным образом их предсказывают, описывают или систематизируют. То, насколько хорошо теория решает эти задачи, необязательно зависит от истинности или точности её оснований. Так, согласно предисловию Озиандера к сочинению Коперника «О вращении небесных сфер», классической цитате, касающейся этой проблемы, астрономы «никоим образом не могут достичь истинных причин» закономерностей, которым подчиняются доступные наблюдению астрономические явления, и должны удовлетвориться спасением феноменов, то есть использованием

…любых гипотез, позволяющих… [им] на основании принципов геометрии правильно вычислять как будущее, так и прошлое [Osiander 1543, XX].

Теоретикам следует использовать эти предположения как инструменты вычисления, не вынося решений об их истинности. В частности, предположение, будто планеты вращаются вокруг Солнца, следует оценивать только на основании того, насколько это полезно для достаточно точного вычисления их наблюдаемого взаиморасположения.

В работе «Физическая теория: её цель и строение» Пьера Дюгема сформулирована сходная идея. Для Дюгема физическая теория

…является системой математических теорем, выводимых из небольшого количества аксиом, цель которых — представить набор экспериментальных законов настолько просто, полно и точно, насколько только возможно. [Duhem 1906, 19]

«Экспериментальные законы» — это обобщённые математические описания наблюдаемых результатов экспериментов. Исследователи получают их, выполняя измерения и другие экспериментальные операции и приписывая воспринимаемым результатам символические обозначения согласно заранее введённым операциональным определениям [Duhem 1906, 19]. Для Дюгема основная функция физической теории состоит в том, чтобы помочь нам сохранять и извлекать информацию о доступных наблюдению предметах, следить за которыми мы в противном случае были бы не в силах. Если в этом и заключается цель существования теории, её главным достоинством должна быть экономия интеллектуальных усилий. Теоретикам надлежит заменять отчёты об отдельных наблюдениях экспериментальными законами и выводить законы более высокого уровня (чем их меньше, тем лучше), из которых могут быть математически выведены экспериментальные законы (чем больше, тем лучше) [Duhem 1906, 21ff].

Можно проверить, насколько точны и полны относящиеся к теории экспериментальные законы, сравнив их с полученными при наблюдении данными. Пусть ЭЗ будет одним или более экспериментальным законом, который достаточно хорошо проходит такие проверки. Тогда законы более высокого уровня могут быть оценены на основании того, насколько удачно они интегрируют ЭЗ в теорию. Некоторые данные, которые не соответствуют интегрированным экспериментальным законам, окажутся недостаточно интересными, чтобы привлечь внимание исследователя. Другие данные придётся согласовывать с теорией, заменяя или изменяя один или более экспериментальный закон. Если требуемые дополнения, изменения или замещения приводят к тому, что экспериментальные законы становится сложнее интегрировать в теорию, данные свидетельствуют против неё. Если необходимые изменения ведут к лучшей систематизации, данные свидетельствуют в пользу теории. Если требуемые изменения не меняют положения дел, то данные не свидетельствуют ни за, ни против теории.

 

К несчастью для всех этих идей о проверке теорий данные обычно получаются способами, которые делают очень сложным их прогнозирование на основании обобщений, для проверки которых они используются, или выведение таких обобщений из этих данных, а не из произвольных вспомогательных гипотез. В самом деле, в любом наборе большого количества точных нумерических данных есть такие, которые не согласуются между собой и исходя из которых тем более нельзя сделать количественного предсказания. Это происходит потому, что точные, доступные общественности данные, как правило, могут быть получены только посредством процесса, результаты которого отражают влияние каузальных факторов, слишком многочисленных, разнообразных и нерегулярных, чтобы их могла объяснить какая-нибудь одна теория. Когда Бернард Кац регистрировал электрическую активность препаратов нервного волокна, на численные значения его данных влияли специфические особенности его гальванометров и других приборов, различие между положением стимулирующих и записывающих электродов, которые должны были быть введены в нерв, физиологические последствия их введения и изменения состояния нерва, который разрушался в ходе эксперимента. Исследователи по-разному проводили этот эксперимент. Приборы вибрировали из-за множества не поддающихся учёту причин: от случайных источников погрешности до тяжёлых шагов учителя Каца, Арчибальда В. Хилла, поднимавшегося и спускавшегося по лестнице за стеной лаборатории. Это лишь краткий перечень сложностей. Дело усугублялось ещё и тем, что многие из этих факторов влияли на данные, будучи составными элементами неподдающихся учёту, временных и нерегулярных последовательностей каузальных воздействий.

Что касается видов данных, которые должны представлять интерес для философов физики, давайте представим, какое множество внешних причин влияет на данные об излучении в эксперименте по выявлению солнечных нейтрино или на фотографии, получаемые с помощью искровой камеры и предназначенные для обнаружения взаимодействий между частицами. Обычно эффекты систематических и случайных источников погрешности таковы, что исследователям для перехода от «сырых» данных к выводам, которые можно использовать для оценки теоретических утверждений, требуется серьёзный анализ и интерпретация.

Это в равной степени относится как к чистым случаям получения сенсорной информации, так и к записям, сделанным с помощью оборудования. Когда астрономы XIX и начала XX века смотрели в телескопы и нажимали кнопки, чтобы зафиксировать время, когда Луна минует перекрестье искателя, значение их измерительных точек зависело не только от отражённого Луной света, но также от особенностей перцептивных процессов, времени реакции и других психологических факторов, которые без всякой системы изменялись от случая к случаю и от наблюдателя к наблюдателю. Ни у одной астрономической теории не хватит ресурсов, чтобы всё это учесть. Сходные соображения применимы к вероятностям конкретных результатов измерений, выводимых из теоретических принципов, и вероятностям подтверждающих и опровергающих их теоретических утверждений, обусловленных значимостью конкретных результатов измерений.

Вместо того чтобы проверять теоретические утверждения путём прямого сопоставления их с «сырыми» данными, исследователи используют данные, чтобы выдвигать предположения о явлениях, т. е. событиях, закономерностях, процессах и т. п., которые достаточно единообразны и просты, чтобы сделать их поддающимися систематическому прогнозированию и объяснению [Bogen and Woodward 1988, 317]. Тот факт, что свинец плавится при температурах, близких к 327.5 С° — пример явления, также как и широко известные закономерности, характерные для величины электрического заряда потенциала действия различных нейронов, периодов обращения планет и т. д. Теории, от которых нельзя ожидать предсказания и объяснения таких вещей, как конкретные данные в температурной таблице, можно оценить на основании того, насколько полезны они для предсказания или объяснения явлений, которые с их помощью обнаруживаются. То же самое касается потенциала действия в отличие от данных о конкретных величинах электрического заряда, на основании которых вычисляются его особенности, и орбит планет в отличие от данных астрометрии. Разумно использовать генетическую теорию для ответа на вопрос, насколько вероятно (при сходном воспитании в сходном окружении), что потомок шизофреника (или двух больных шизофренией) обнаружит один или несколько симптомов, которые «Руководство по диагностике и статистике психических расстройств» классифицирует как признаки шизофрении. Но будет весьма неразумно ожидать, что она предскажет или сможет проинтерпретировать количество баллов, набранных одним пациентом при единственном прохождении конкретного диагностического теста, или объяснить, почему диагност сделал конкретную запись в отчёте о беседе с потомком больных шизофренией [Bogen and Woodward, 1988, 319–326].

То, что теории лучше предсказывают и объясняют явления, а не данные, не так уж плохо. Во многих случаях теории, предсказывающие и объясняющие явления, будут более информативными и полезными для достижения практических целей, чем теории, предсказывающие и объясняющие конкретные позиции в каком-либо наборе данных (если бы такие были). Предположим, вы могли бы выбрать между теорией, предсказывающей и объясняющей, как выделение нейротрансмиттера связано с нейронными импульсами (например, таким образом, что в среднем нейротрансмиттеры выделяются один раз на каждые 10 импульсов), и теорией, которая объясняет или предсказывает числа, выдаваемые соответствующим лабораторным оборудованием в одном или нескольких отдельных случаях. Как правило, первая теория оказывается предпочтительнее второй: по меньшей мере потому, что она применима к гораздо большему количеству случаев. То же касается и теории, предсказывающей или объясняющей вероятность шизофрении на основании некоторых генетических факторов, или теории, которая предсказывает или объясняет вероятность неверной диагностики шизофрении, обусловленной образованием психиатра. В большинстве случаев они будут предпочтительнее теории, которая предсказывает конкретные описания в истории болезни.

Учитывая всё это, а также тот факт, что множество теоретических утверждений может быть проверено лишь прямым сопоставлением с явлениями, эпистемологам следует задаться вопросом о том, как данные используются для ответа на вопросы о явлениях. Поскольку у нас нет места для подробного обсуждения этой проблемы, в данной статье мы можем лишь упомянуть два основных метода, используемых исследователями для того, чтобы делать из данных выводы. Первый — каузальный анализ, проводимый с использованием статистических методов или без такового. Второй — некаузальный статистический анализ.

Во-первых, исследователи должны отделить характерные особенности данных, указывающие на факты об интересующем их явлении, от тех, которые можно легко проигнорировать, и тех, которые должны быть скорректированы. Иногда предшествующие знания делают эту задачу простой. В обычных условиях исследователи знают, что их термометры чувствительны к температуре, а манометры — к давлению. Астроном или химик, знающий, как работает спектрографическое оборудование и к чему его применить, будет знать и то, что обозначают полученные данные. Иногда ситуация не столь очевидна. Когда Рамон-и-Кахаль смотрел в свой микроскоп на тонкий срез окрашенной нервной ткани, ему приходилось догадываться, какое из волокон, видимых при одном фокальном расстоянии, связано с тем, что он мог видеть лишь при другом фокальном расстоянии или же при исследовании другого среза (если такое волокно вообще существовало).

Аналогичные соображения применимы к количественным данным. Кацу было нетрудно определить, когда его оборудование острее реагировало на шаги Хилла на лестнице, чем на электрические величины, которые оно должно было измерять. Не так просто ответить, является ли резкий скачок в амплитуде высокочастотных колебаний ЭЭГ следствием особенностей мозговой деятельности испытуемого или внешней электрической активности в лаборатории или операционной, где производились измерения. Ответы на вопросы о том, какие особенности числовых и нечисловых данных указывают на интересующее исследователя явление, обычно по меньшей мере частично зависят от того, что известно о причинах, приведших к появлению данных.

Статистические доводы часто используются для ответа на вопросы о влиянии эпистемически значимых каузальных факторов. Например, когда известно, что сходные данные получаются под действием факторов, не имеющих отношения к интересующему исследователя предмету, метод Монте-Карло, регрессивный анализ выборочных данных и множество других статистических методов дают исследователям прекрасную возможность решить, насколько серьёзно следует принимать предположительно информативные особенности их данных.

Но техники статистической обработки данных используются не только для каузального анализа. Чтобы рассчитать такую величину, как точка плавления свинца, на основании набора числовых данных, исследователи выбрасывают из расчётов точки экстремума, рассчитывают среднее значение и стандартное отклонение и т. д., и устанавливают уровни достоверности и значимости. Регрессия и другие техники применяются к результатам, чтобы оценить, насколько далеко от среднего значения предположительно отклонится интересующая нас величина в интересующей нас совокупности (например, диапазон температур, при которых, как ожидается, будут плавиться чистые образцы свинца).

То, что данные без каузальной, статистической и т. д. аргументации мало что дают, имеет интересные следствия для общепризнанных представлений о том, как использование данных, полученных при наблюдении, отличает науку от лженауки, религии и других ненаучных методов познания. Во-первых, учёные — не единственные, кто использует данные наблюдений для обоснования своих утверждений; астрологи и шарлатаны их тоже используют. Чтобы найти эпистемически значимые отличия, следует тщательно рассмотреть, какого рода данные они используют, откуда их получают и как применяют. Преимущество научной проверки теории перед ненаучной состоит не только в том, что она опирается на эмпирические данные; оно также зависит от того, как данные получены, проанализированы и проинтерпретированы для получения выводов, которые можно использовать для проверки теории. Во-вторых, требуется не так много примеров, чтобы опровергнуть представление, будто бы приверженность единственному, повсеместно применимому «научному методу» отличает науки от ненаучного познания. Данные получаются и используются слишком многочисленными и разнообразными способами, чтобы их можно было рассматривать как конкретные применения единственного метода. В-третьих, обычно, если не всегда, исследователи не могут сделать выводы для проверки теорий с помощью полученных при наблюдении данных без эксплицитной или имплицитной апелляции к теоретическим принципам. Это означает, что вопросы, подобные вопросам Куна об эпистемическом значении теоретической нагруженности, возникают в связи с анализом и интерпретацией полученных при наблюдении данных. По большей части ответ на такие вопросы зависит от деталей, меняющихся от случая к случаю.

 

Грамматические производные термина «наблюдение» применялись к весьма различным перцептивным и неперцептивным процессам и записям о полученных с их помощью результатах. Их разнообразие даёт повод сомневаться, могут ли общие философские размышления о наблюдениях, наблюдаемых объектах и полученных при наблюдении данных сказать эпистемологам столько же, сколько конкретные исследования, основанные на внимательном изучении отдельных случаев. Более того, учёные находят всё новые способы получения данных, которые нельзя назвать наблюдением, не расширив значение термина до полной неопределённости.

Вероятно, философам, ценящим ту тщательность, аккуратность и универсальность, к которой стремились логические позитивисты, эмпирики и другие сторонники строгой философии, скорее следовало бы исследовать и разрабатывать методы и достижения логики, теории вероятности, статистики, машинного обучения и компьютерного моделирования, а не пытаться построить всеобщие теории о наблюдении и его роли в науке. Может показаться, что логика и остальные перечисленные дисциплины неспособны предоставить нам удовлетворительные и универсальные теории научного познания. Но у них есть полезные конкретные приложения, часть которых могла бы пригодиться не только философам, но и учёным.

 

• Aristotle(a), Generation of Animals in Complete Works of Aristotle (Volume 1), J. Barnes (ed.), Princeton: Princeton University Press, 1995, pp. 774–993

• Aristotle(b), History of Animals in Complete Works of Aristotle (Volume 1), J. Barnes (ed.), Princeton: Princeton University Press, 1995, pp. 1111–1228.

• Bacon, Francis, 1620, Novum Organum with other parts of the Great Instauration, P. Urbach and J. Gibson (eds. and trans.), La Salle: Open Court, 1994.

• Bogen, J, and Woodward, J., 1988, “Saving the Phenomena,” Philosophical Review, XCVII (3): 303–352.

• Boyle, R., 1661, The Sceptical Chymist, Montana: Kessinger (reprint of 1661 edition).

• Bridgman, P., 1927, The Logic of Modern Physics, New York: Macmillan.

• Collins, H. M., 1985 Changing Order, Chicago: University of Chicago Press.

• Conant, J.B., 1957, (ed.) “The Overthrow of the Phlogiston Theory: The Chemical Revolution of 1775–1789,” in J.B.Conant and L.K. Nash (eds.), Harvard Studies in Experimental Science, Volume I, Cambridge: Harvard University Press, pp. 65–116).

• Duhem, P., 1906, The Aim and Structure of Physical Theory, P. Wiener (tr.), Princeton: Princeton University Press, 1991.

• Earman, J., 1992, Bayes or Bust?, Cambridge: MIT Press.

• Feest, U., 2005, “Operationism in psychology: what the debate is about, what the debate should be about,” Journal of the History of the Behavioral Sciences, 41(2): 131–149.

• Feyerabend, P.K., 1959, “An Attempt at a Realistic Interpretation of Expeience,” in P.K. Feyerabend, Realism, Rationalism, and Scientific Method (Philosophical Papers I), Cambridge: Cambridge University Press, 1985, pp. 17–36.

• Feyerabend, P.K., 1969, “Science Without Experience,” in P.K. Feyerabend, Realism, Rationalism, and Scientific Method (Philosophical Papers I), Cambridge: Cambridge University Press, 1985, pp. 132–136.

• Franklin, A., 1986, The Neglect of Experiment, Cambridge: Cambridge University Press.

• Galison, P., 1987, How Experiments End, Chicago: University of Chicago Press.

• Galison, P., 1990, “Aufbau/Bauhaus: logical positivism and architectural modernism,” Critical Inquiry, 16 (4): 709–753.

• Galison, P., and Daston, L., 2007, Objectivity, Brooklyn: Zone Books.

• Glymour, C., 1980, Theory and Evidence, Princeton: Princeton University Press.

• Hacking, I, 1983, Representing and Intervening, Cambridge: Cambridge University Press.

• Hanson, N.R., 1958, Patterns of Discovery, Cambridge, Cambridge University Press.

• Hempel, C.G., 1935, “On the Logical Positivists’ Theory of Truth,” Analysis, 2 (4): 50–59.

• Hempel, C.G., 1952, “Fundamentals of Concept Formation in Empirical Science,” in Foundations of the Unity of Science, Volume 2, O. Neurath, R. Carnap, C. Morris (eds.), Chicago: University of Chicago Press, 1970, pp. 651–746.

• Herschel, J. F. W., 1830, Preliminary Discourse on the Study of Natural Philosophy, New York: Johnson Reprint Corp., 1966.

• Hooke, R., 1705, “The Method of Improving Natural Philosophy,” in R. Waller (ed.), The Posthumous Works of Robert Hooke, London: Frank Cass and Company, 1971.

• Jeffrey, R.C., 1983, The Logic of Decision, Chicago: University Press.

• Kuhn, T.S., The Structure of Scientific Revolutions, 1962, Chicago: University of Chicago Press, reprinted, 1996.

• Latour, B., and Woolgar, S., 1979, Laboratory Life, The Construction of Scientific Facts, Princeton: Princeton University Press, 1986.

• Lewis, C.I., 1950, Analysis of Knowledge and Valuation, La Salle: Open Court.

• Lloyd, E.A., 1993, “Pre-theoretical Assumptions In Evolutionary Explanations of Female Sexuality,”, Philosophical Studies, 69: 139–153.

• Neurath, O., 1913, “The Lost Wanderers of Descartes and the Auxilliary Motive,” in O. Neurath, Philosophical Papers, Dordrecht: D. Reidel, 1983, pp. 1–12.

• Olesko, K.M. and Holmes, F.L., 1994, “Experiment, Quantification and Discovery: Helmholtz’s Early Physiological Researches, 1843–50,” in D. Cahan, (ed.), Hermann Helmholtz and the Foundations of Nineteenth Century Science, Berkeley: UC Press, pp. 50–108.

• Osiander, A., 1543, “To the Reader Concerning the Hypothesis of this Work,” in N. Copernicus On the Revolutions, E. Rosen (tr., ed.), Baltimore: Johns Hopkins University Press, 1978, p. XX.

• Pearl, J., 2000, Causality, Cambridge: Cambridge University Press.

• Pinch, T., 1985, “Towards an Analysis of Scientific Observation: The Externality and Evidential Significance of Observation Reports in Physics,” in Social Studies of Science, 15, pp. 3–36.

• Popper, K.R., 1959, The Logic of Scientific Discovery, K.R. Popper (tr.), New York: Basic Books.

• Rheinberger, H. J., 1997, Towards a History of Epistemic Things: Synthesizing Proteins in the Test Tube, Stanford: Stanford University Press.

• Roush, S., 2005, Tracking Truth, Cambridge: Cambridge University Press.

• Schlick, M., 1935, “Facts and Propositions,” in Philosophy and Analysis, M. Macdonald (ed.), New York: Philosophical Library, 1954, pp. 232–236.

• Spirtes, C., Glymour, C., and Scheines, R., 2000, Causation, Prediction, and Search, Cambridge: MIT Press.

• Steuer, R.H., “Artificial Distintegration and the Cambridge-Vienna Controversy,” in P. Achinstein and O. Hannaway (eds.), Observation, Experiment, and Hypothesis in Modern Physical Science, Cambridge: MIT Press, 1985, 239–307.

• Suppe, F., 1977, in F. Suppe (ed.)The Structure of Scientific Theories, Urbana: University of Illinois Press.

• Van Fraassen, B.C, 1980, The Scientific Image, Oxford: Clarendon Press.

• Whewell, W., 1858, Novum Organon Renovatum, Book II, in William Whewell Theory of Scientfic Method, R.E. Butts (ed.), Indianapolis: Hackett Publishing Company, 1989, pp. 103–249.

Перевод М.В. Семиколенных, М.А. Секацкой.

[1] Ричард Джеффри показал, как добиться того, что, по мнению Льюиса, было невозможно, продемонстрировав, как свидетельство, являющееся ненадёжным, можно использовать для исправления вероятностных оценок. Такие исправления могут сделать разумной, хотя и не абсолютно обоснованной, уверенность в том, что утверждение является истинным, на основании свидетельства, вероятность которого меньше 1 [Jeffrey 1983, 164–180].

 

Боген, Джим. Теория и наблюдение в науке // Стэнфордская философская энциклопедия: переводы избранных статей / под ред. Д.Б. Волкова, В.В. Васильева, М.О. Кедровой. URL=<http://philosophy.ru/theory_and_observation/>.

Оригинал: Bogen, Jim, «Theory and Observation in Science», The Stanford Encyclopedia of Philosophy (Summer 2014 Edition), Edward N. Zalta (ed.), URL = <http://plato.stanford.edu/archives/sum2014/entries/science-theory-observation/>.

 

наблюдательных исследований | Безграничная статистика

Что такое наблюдательные исследования?

Наблюдательное исследование — это исследование, в котором исследователь не может управлять или контролировать какие-либо переменные.

Цели обучения

Определите ситуации, в которых необходимы наблюдательные исследования, и проблемы, которые возникают при их интерпретации.

Основные выводы

Ключевые моменты

• Наблюдательное исследование контрастирует с экспериментами, такими как рандомизированные контролируемые испытания, где каждый субъект случайным образом распределяется в группу лечения или контрольную группу.
• Переменные могут быть неконтролируемыми, потому что 1) рандомизированный эксперимент нарушит этические стандарты, 2) исследователь может просто не иметь необходимого влияния или 3) рандомизированный эксперимент может оказаться непрактичным.
• Наблюдательные исследования никогда не могут выявить причинно-следственные связи, потому что даже если две переменные связаны, обе могут быть вызваны третьей, невидимой переменной.
• Основная задача при проведении наблюдательных исследований состоит в том, чтобы сделать выводы, которые приемлемо свободны от влияния явных предубеждений, а также оценить влияние потенциальных скрытых предубеждений.
• Основная задача при проведении наблюдательных исследований состоит в том, чтобы сделать выводы, которые приемлемо свободны от влияния явных предубеждений, а также оценить влияние потенциальных скрытых предубеждений.

Ключевые термины

• причинно-следственная связь : взаимосвязь между событием (причиной) и вторым событием (следствием), где второе событие понимается как следствие первого
• обсервационное исследование : исследование, делающее выводы о возможном влиянии лечения на субъектов, где распределение субъектов в группу лечения по сравнению с контрольной группой находится вне контроля исследователя

Общей целью статистических исследований является исследование причинно-следственной связи, то есть взаимосвязи между событием (причиной) и вторым событием (следствием), где второе событие понимается как следствие первого.Существует два основных типа причинно-следственных статистических исследований: экспериментальные исследования и наблюдения. Наблюдательное исследование делает выводы о возможном влиянии лечения на субъектов, где распределение субъектов в группу лечения по сравнению с контрольной группой находится вне контроля исследователя. Это контрастирует с экспериментами, такими как рандомизированные контролируемые испытания, где каждый субъект случайным образом распределяется в группу лечения или контрольную группу. Другими словами, в наблюдательных исследованиях нет независимых переменных — экспериментатор ничем не манипулирует.Скорее, наблюдения имеют эквивалент двух зависимых переменных.

В наблюдательном исследовании назначение лечения может быть вне контроля исследователя по ряду причин:

1. Рандомизированный эксперимент нарушит этические стандарты: Предположим, кто-то хочет исследовать гипотезу аборта — рака груди, которая постулирует причинную связь между искусственным абортом и заболеваемостью раком груди. В гипотетическом контролируемом эксперименте можно начать с большого пула беременных женщин и случайным образом разделить их на лечебную группу (получающую искусственные аборты) и контрольную группу (вынашивающую детей), а затем проводить регулярные обследования на рак для женщин из обеих групп. .Излишне говорить, что такой эксперимент противоречил бы общепринятым этическим принципам. Опубликованные исследования гипотезы аборта и рака груди обычно начинаются с группы женщин, которые уже сделали аборт. Принадлежность к этой «пролеченной» группе исследователем не контролируется: группа формируется после назначения «лечения».
2. Исследователю может просто не хватать необходимого влияния: Предположим, ученый хочет изучить влияние на общественное здоровье запрета на курение в общественных помещениях.В контролируемом эксперименте исследователь случайным образом выбирает набор сообществ, которые войдут в группу лечения. Однако, как правило, каждое сообщество и / или его законодательные органы могут ввести запрет на курение. Можно ожидать, что у исследователя не будет политической власти, чтобы заставить именно те сообщества из случайно выбранной группы лечения пройти запрет на курение. В наблюдательном исследовании исследователь обычно начинает с группы лечения, состоящей из тех сообществ, в которых уже действует запрет на курение.
3. Рандомизированный эксперимент может оказаться непрактичным: Предположим, исследователь хочет изучить предполагаемую связь между определенным лекарством и очень редкой группой симптомов, возникающих как побочный эффект. Если отбросить любые этические соображения, рандомизированный эксперимент нецелесообразен из-за редкости эффекта. Пул субъектов может не быть достаточно большим, чтобы симптомы наблюдались хотя бы у одного пролеченного субъекта. Наблюдательное исследование обычно начинается с группы субъектов с симптомами и работает в обратном направлении, чтобы найти тех, кто принимал лекарство, а затем у них развились симптомы

Полезность и надежность наблюдательных исследований

Наблюдательные исследования никогда не могут выявить причинно-следственные связи, потому что даже если две переменные связаны, обе могут быть вызваны третьей, невидимой переменной.Поскольку основные законы природы считаются причинными, результаты наблюдений обычно считаются менее убедительными, чем результаты экспериментов.

Однако обсервационные исследования могут:

1. Предоставьте информацию о «реальном» использовании и практике
2. Обнаружение сигналов о преимуществах и рисках использования практик среди населения в целом
3. Помогите сформулировать гипотезы для проверки в последующих экспериментах
4. Предоставить часть данных на уровне сообщества, необходимых для разработки более информативных прагматических клинических испытаний
5. Информировать клиническую практику

Основная задача при проведении наблюдательных исследований состоит в том, чтобы сделать выводы, которые приемлемо свободны от влияния явных предубеждений, а также оценить влияние потенциальных скрытых предубеждений.

Наблюдательные исследования : Зал наблюдения и изучения природы в природных и культурных садах, Мемориальный парк Экспо, город Суита, Осака, Япония. Наблюдательные исследования — это тип экспериментов, в которых переменные находятся вне контроля исследователя.

Испытание клофибрата

Исследование клофибрата было плацебо-контролируемым исследованием для определения безопасности и эффективности препаратов для лечения ишемической болезни сердца у мужчин.

Цели обучения

Опишите, как использование плацебо в контролируемых экспериментах приводит к более надежным результатам.

Основные выводы

Ключевые моменты

• Клофибрат был одним из четырех препаратов, модифицирующих липиды, протестированных в наблюдательном исследовании, известном как Coronary Drug Project.
• Исследования, контролируемые плацебо, представляют собой способ тестирования лекарственной терапии, при которой в дополнение к группе субъектов, получающих лечение, подлежащее оценке, отдельная контрольная группа получает фиктивное лечение «плацебо», которое специально разработано так, чтобы не иметь реального лечения. эффект.
• Цель группы плацебо — учесть эффект плацебо, то есть эффекты от лечения, которые не зависят от самого лечения.
• Надлежащее использование плацебо в клиническом исследовании часто требует или, по крайней мере, приносит пользу от двойного слепого дизайна исследования, что означает, что ни экспериментаторы, ни субъекты не знают, какие субъекты входят в «тестовую группу», а какие — в группу. «контрольная группа. «.
• Использование плацебо является стандартным контрольным компонентом большинства клинических испытаний, в которых делается попытка количественной оценки эффективности лекарственных препаратов или методов лечения.

Ключевые термины

• плацебо : неактивное вещество или препарат, используемые в качестве контроля в эксперименте или тесте для определения эффективности лекарственного препарата
• эффект плацебо : тенденция любого лекарства или лечения, даже инертного или неэффективного, давать результаты просто потому, что получатель верит, что это сработает
• регрессия к среднему значению : явление, при котором за крайними примерами из любого набора данных, вероятно, последуют менее экстремальные примеры; стремление к среднему для любой выборки

Клофибрат (торговое название Atromid-S) — это органическое соединение, которое продается как фибрат.Это гиполипидемический агент, используемый для контроля высокого уровня холестерина и триацилглицеридов в крови. Клофибрат был одним из четырех липид-модифицирующих препаратов, протестированных в наблюдательном исследовании, известном как Coronary Drug Project. Это исследование, также известное как Совместное исследование Всемирной организации здравоохранения по первичной профилактике ишемической болезни сердца, представляло собой рандомизированное многоцентровое двойное слепое плацебо-контролируемое исследование, которое было предназначено для изучения безопасности и эффективности лекарств в долгосрочной перспективе. лечение ишемической болезни сердца у мужчин.

Наблюдательные исследования под контролем плацебо

Плацебо-контролируемые исследования — это способ тестирования медикаментозного лечения, при котором в дополнение к группе субъектов, получающих оцениваемое лечение, отдельная контрольная группа получает фиктивное лечение «плацебо», которое специально разработано так, чтобы не иметь реального лечения. эффект. Плацебо чаще всего используются в слепых испытаниях, когда субъекты не знают, получают ли они реальное лечение или плацебо.

Цель группы плацебо — учесть эффект плацебо, то есть эффекты от лечения, которые не зависят от самого лечения.К таким факторам относятся знание того, что человек получает лечение, внимание специалистов здравоохранения и ожидания эффективности лечения от тех, кто проводит исследование. Без группы плацебо для сравнения невозможно узнать, оказало ли само лечение какой-либо эффект.

Надлежащее использование плацебо в клинических испытаниях часто требует или, по крайней мере, приносит пользу от дизайна двойного слепого исследования, что означает, что ни экспериментаторы, ни субъекты не знают, какие субъекты входят в «тестовую группу», а какие — в группу. «контрольная группа.Это создает проблему при создании плацебо, которое можно ошибочно принять за активное лечение. Следовательно, может возникнуть необходимость в использовании психоактивного плацебо, препарата, который оказывает физиологическое действие, которое поощряет веру контрольных групп в то, что они получили активное лекарство.

Пациенты часто показывают улучшение даже при фиктивном или «фальшивом» лечении. Такое намеренно инертное лечение плацебо может принимать разные формы, например, таблетки, содержащие только сахар, операция, при которой фактически ничего не делается, или медицинское устройство (например, ультразвук), которое фактически не включается.Кроме того, благодаря естественной способности организма к исцелению и статистическим эффектам, таким как возвращение к среднему значению, многим пациентам становится лучше, даже если они вообще не получают лечения. Таким образом, уместным вопросом при оценке лечения является не «работает ли лечение? Но «работает ли это лечение лучше, чем лечение плацебо, или вообще его не лечить?» ”

Таким образом, использование плацебо является стандартным контрольным компонентом большинства клинических испытаний, в которых делается попытка какой-то количественной оценки эффективности лекарственных препаратов или методов лечения.

Результаты проекта коронарных препаратов

У тех из группы плацебо, которые придерживались лечения плацебо (регулярно принимали плацебо в соответствии с инструкциями), уровень смертности был почти вдвое ниже, чем у тех, кто не придерживался. Аналогичное исследование женщин показало, что выживаемость была почти в 2,5 раза выше у тех, кто придерживался плацебо. Этот очевидный эффект плацебо мог иметь место потому, что:

1. Соблюдение протокола имело психологический эффект, то есть настоящий эффект плацебо.
2. Люди, которые уже были более здоровыми, были более способны или более склонны следовать протоколу.
3. Послушные люди были более прилежными и заботящимися о своем здоровье во всех аспектах своей жизни.

The Coronary Drug Project обнаружил, что субъекты, использующие клофибрат для снижения уровня холестерина в сыворотке, наблюдали повышенную смертность в группе, получавшей клофибрат, несмотря на успешное снижение уровня холестерина (на 47% больше смертей во время лечения клофибратом и на 5% после лечения клофибратом), чем в группе, не получавшей лечения. группа высокого холестерина.Эти смерти произошли по целому ряду причин, помимо болезней сердца, и остаются «необъяснимыми».

Клофибрат был прекращен в 2002 году из-за побочных эффектов.

Наблюдательные исследования под контролем плацебо : Плацебо по рецепту, используемое в исследованиях и практике.

сбивает с толку

Смешивающая переменная — это посторонняя переменная в статистической модели, которая коррелирует как с зависимой переменной, так и с независимой переменной.

Цели обучения

Объясните, почему смешанные переменные могут приводить к смещению и ложным отношениям, и что можно сделать, чтобы избежать этих явлений.

Основные выводы

Ключевые моменты

• Воспринимаемая взаимосвязь между независимой переменной и зависимой переменной, которая была неправильно оценена из-за того, что не был учтен смешивающий фактор, называется ложной взаимосвязью.
• Смешение по показаниям — наиболее важное ограничение наблюдательных исследований — происходит, когда прогностические факторы вызывают предвзятость, например, предвзятые оценки эффектов лечения в медицинских испытаниях.
• Смешивающие переменные также могут быть разделены на категории в соответствии с их источником: такие как операционные затруднения, процедурные затруднения или персональные затруднения.
• Снижение вероятности появления и влияния смешивающих факторов может быть получено за счет увеличения типов и количества сравнений, выполняемых в анализе.
• Более того, в зависимости от типа существующего дизайна исследования, существуют различные способы его изменения для активного исключения или контроля смешивающих переменных.

Ключевые термины

• экспертная оценка : научный процесс, при котором рукописи, предназначенные для публикации в академическом журнале, проверяются независимыми исследователями (рецензентами) для оценки вклада, т.е.е. важность, новизна и точность содержания рукописи
• эффект плацебо : тенденция любого лекарства или лечения, даже инертного или неэффективного, давать результаты просто потому, что получатель верит, что это сработает
• прогноз : знак, по которому будущее событие может быть известно или предсказано
• смешивающая переменная : посторонняя переменная в статистической модели, которая коррелирует (положительно или отрицательно) как с зависимой переменной, так и с независимой переменной

Смешивающие переменные

Смешивающая переменная — это посторонняя переменная в статистической модели, которая коррелирует (положительно или отрицательно) как с зависимой, так и с независимой переменной.Воспринимаемая взаимосвязь между независимой переменной и зависимой переменной, которая была неверно оценена из-за неспособности учесть вмешивающийся фактор, называется ложной взаимосвязью , а наличие неверной оценки по этой причине называется смещением пропущенной переменной .

В качестве примера предположим, что существует статистическая взаимосвязь между потреблением мороженого и количеством смертей от утопления за данный период. Эти две переменные имеют положительную корреляцию друг с другом.Человек может попытаться объяснить эту корреляцию, сделав вывод о причинно-следственной связи между двумя переменными (либо то, что мороженое вызывает утопление, либо то, что утопление вызывает потребление мороженого). Однако более вероятным объяснением является то, что связь между потреблением мороженого и утоплением является ложной и что третья, сбивающая с толку, переменная (сезон) влияет на обе переменные: летом более высокие температуры приводят к увеличению потребления мороженого, а также к большему количеству продуктов. люди плавают и, следовательно, больше умирают от утопления.

Типы смешения

Смешение по показаниям было описано как наиболее важное ограничение наблюдательных исследований. Смешение по показаниям происходит, когда прогностические факторы вызывают предвзятость, например предвзятые оценки эффектов лечения в медицинских исследованиях. Контроль за известными прогностическими факторами может уменьшить эту проблему, но всегда возможно, что забытый или неизвестный фактор не был включен или факторы взаимодействуют комплексно. Рандомизированные испытания, как правило, снижают влияние искажения по показаниям из-за случайного распределения.

Смешивающие переменные также могут быть отнесены к категории в соответствии с их источником:

• Выбор измерительного прибора (операционная ошибка). Этот тип ошибки возникает, когда мера, предназначенная для оценки конкретной конструкции, непреднамеренно измеряет и что-то еще.
• Ситуационные характеристики (процедурная ошибка). Этот тип смешения возникает, когда исследователь по ошибке позволяет другой переменной изменяться вместе с управляемой независимой переменной.
• Межиндивидуальные различия (смешение людей) — Этот тип смешения возникает, когда две или более группы единиц анализируются вместе (например, рабочие из разных профессий), несмотря на различия в соответствии с одной или несколькими другими (наблюдаемыми или ненаблюдаемыми) характеристиками (например, Пол).

Снижение вероятности возникновения противоречий

Снижение вероятности возникновения и влияния смешивающих факторов может быть получено путем увеличения количества типов и количества сравнений, выполняемых в анализе.Если существует связь между различными подгруппами анализируемых единиц, смешение может быть менее вероятным. Тем не менее, если измерения или манипуляции с основными конструкциями ошибочны (т.е. существуют операционные или процедурные затруднения), анализ подгрупп может не выявить проблем в анализе.

Партнерская проверка — это процесс, который может помочь в сокращении случаев искажения либо до реализации исследования, либо после того, как был проведен анализ. Точно так же повторение исследования может проверить надежность результатов одного исследования в альтернативных условиях тестирования или альтернативных анализах (например,g., с учетом возможных искажений, не выявленных в первоначальном исследовании). Кроме того, смешанные эффекты могут иметь меньшую вероятность возникновения и действовать одинаково во многих случаях и в разных местах.

Более того, в зависимости от типа существующего дизайна исследования, существуют различные способы его изменения для активного исключения или контроля смешивающих переменных:

1. В исследованиях «случай-контроль» вмешивающиеся факторы одинаково распределяются по обеим группам, случаям и контрольной группе. В исследованиях случай-контроль наиболее часто совпадающими переменными являются возраст и пол.
2. В когортных исследованиях также возможна определенная степень соответствия, и это часто достигается путем включения в исследуемую популяцию только определенных возрастных групп или определенного пола. это создает когорту людей со схожими характеристиками; таким образом, все когорты сопоставимы в отношении возможной смешивающей переменной.
3. Двойное ослепление скрывает членство участников в экспериментальной группе от исследуемой популяции и наблюдателей. Не позволяя участникам узнать, получают ли они лечение или нет, эффект плацебо должен быть одинаковым для контрольной группы и группы лечения.Не позволяя наблюдателям узнать об их членстве, не должно возникать предвзятости со стороны исследователей, которые по-разному относятся к группам или по-разному интерпретируют результаты.
4. Рандомизированное контролируемое исследование — это метод, при котором исследуемая популяция делится случайным образом, чтобы снизить вероятность самостоятельного выбора участниками или предвзятости разработчиков исследования. Перед началом эксперимента тестировщики распределяют участников пула участников по своим группам (контрольным, интервенционным, параллельным), используя процесс рандомизации, такой как использование генератора случайных чисел.

Сексуальные предубеждения при приеме в аспирантуру

Исследование в Беркли — один из самых известных примеров из реальной жизни эксперимента, страдающего от смешивающей переменной.

Цели обучения

Проиллюстрируйте, как явление смешения можно увидеть на практике с помощью парадокса Симпсона.

Основные выводы

Ключевые моменты

• Исследование, проведенное после судебного иска, поданного против Калифорнийского университета в Беркли, показало, что мужчины чаще, чем женщины, были приняты.
• Анализ совокупных данных о приеме показал очевидную, хотя ее легко понять неправильно, гендерную дискриминацию абитуриентов.
• При изучении отдельных отделов выяснилось, что ни один из отделов не проявлял значительных предубеждений в отношении женщин.
• В исследовании сделан вывод о том, что женщины, как правило, подавали заявления в конкурентоспособные отделения с низкими показателями приема даже среди квалифицированных абитуриентов, тогда как мужчины, как правило, подавали заявления в менее конкурентоспособные отделения с высокими показателями приема среди квалифицированных абитуриентов.
• Парадокс Симпсона — это парадокс, при котором тенденция, которая появляется в разных группах данных, исчезает при объединении этих групп, а обратная тенденция проявляется для агрегированных данных.

Ключевые термины

• Парадокс Симпсона : парадокс, при котором тренд, который появляется в разных группах данных, исчезает, когда эти группы объединяются, а обратный тренд появляется для агрегированных данных
• раздел : часть чего-то, что было разделено, каждый результат
• совокупность : масса, совокупность или сумма деталей; нечто состоящее из элементов, но рассматриваемое как единое целое

Женщины традиционно имели ограниченный доступ к высшему образованию.Более того, когда женщин начали принимать в высшие учебные заведения, их поощряли изучать менее интеллектуальные предметы. Например, изучение английской литературы в американских и британских колледжах и университетах было учреждено в качестве области, которая считается подходящей для «менее умных» женщин.

Однако с 1991 года доля женщин, обучающихся в колледжах в США, превысила показатель зачисления мужчин, и этот разрыв со временем увеличился. По состоянию на 2007 год женщины составляли большинство — 54 процента — из 10.8 миллионов студентов колледжей обучаются в США

Это не отменяет того факта, что в высшем образовании существует гендерная предвзятость. Женщины, как правило, получают более низкие баллы на вступительных экзаменах в аспирантуру, таких как Graduate Record Exam (GRE) и Graduate Management Admission Test (GMAT). Представители компаний, публикующих эти тесты, выдвинули гипотезу о том, что большее количество кандидатов-женщин, проходящих эти тесты, снижает средние оценки женщин. Однако статистические исследования подтверждают ошибочность этой теории.При контроле количества людей, проходящих тест, разница в оценке не учитывается.

Сексуальное предубеждение в Калифорнийском университете в Беркли

7 февраля 1975 г. в журнале Science было опубликовано исследование П.Дж.Бикеля, Э.А. Хаммел, Дж. О’Коннелл, озаглавленный «Сексуальные предубеждения при приеме в аспирантуру: данные из Беркли. Это исследование было проведено после судебного иска, поданного против Университета, со ссылкой на данные о приеме на осень 1973 года, которые показали, что мужчины, подавшие заявления, были с большей вероятностью, чем женщины, и разница была настолько большой, что это было маловероятно. быть случайно.

Анализ совокупных данных о приеме показал очевидную, хотя и легко понимаемую, структуру гендерной дискриминации в отношении абитуриентов.

Сводные данные:

Мужчин: 8442 поступающих — 44% допущено

Женщины: 4321 заявитель — 35% допущены

При изучении отдельных отделов выяснилось, что ни один из отделов не проявлял значительных предубеждений в отношении женщин. Фактически, большинство отделов имели небольшой, но статистически значимый уклон в пользу женщин.Ниже приведены данные шести крупнейших департаментов.

Отделение А

Мужчины: 825 поступающих — 62% допущено

Женщины: 108 человек — 82% допущены

Отделение Б

Мужчины: 560 поступающих — 63% допущено

Женщины: 25 поступающих — 68% допущено

Отделение C

Мужчины: 325 человек — 37% допущено

Женщины: 593 поступающих — 34% допущено

Отделение D

Мужчины: 417 поступающих — 33% допущено

Женщины: 375 поступающих — 35% допущено

Отдел E

Мужчин: 191 поступающих — 28% допущено

Женщины: 393 поступающих — 24% допущено

Отделение Ф

Мужчины: 272 поступающих — 6% допущено

Женщины: 341 соискатель — 7% допущено

В исследовательской работе Bickel et al.пришел к выводу, что женщины, как правило, подавали заявления на конкурентоспособные факультеты с низкими показателями приема даже среди квалифицированных кандидатов (например, на факультет английского языка), тогда как мужчины, как правило, подавали заявления в менее конкурентоспособные факультеты с высокими показателями приема среди квалифицированных кандидатов (например, в машиностроение и химия). Исследование также пришло к выводу, что выпускные факультеты, на которые в то время было легче поступить в университет, как правило, требовали большей подготовки по математике на бакалавриате.Таким образом, предвзятость при поступлении, по-видимому, возникла из-за ранее пройденных курсов.

Смешивающие переменные и парадокс Симпсона

Вышеупомянутое исследование — один из самых известных реальных примеров эксперимента, страдающего от смешивающей переменной. В данном конкретном случае мы можем наблюдать парадокс Симпсона. Парадокс Симпсона — это парадокс, при котором тенденция, которая появляется в разных группах данных, исчезает при объединении этих групп, а обратная тенденция проявляется для агрегированных данных.Этот результат часто встречается в статистике социальных и медицинских наук, и он особенно сбивает с толку, когда данным о частоте неправомерно дается причинно-следственная интерпретация.

Парадокс Симпсона : иллюстрация парадокса Симпсона. Полное объяснение рисунка можно найти на сайте: http://en.wikipedia.org/wiki/Simpson’s_paradox#Description

.

Практическое значение парадокса Симпсона проявляется в ситуациях принятия решений, где он ставит следующую дилемму: С какими данными мы должны обращаться при выборе действия, агрегированного или разделенного? Кажется, ответ состоит в том, что иногда следует следить за секционированными, а иногда и за агрегированными данными, в зависимости от истории, лежащей в основе данных; где каждая история диктует свой выбор.

Что касается того, почему и как история, а не данные, должна диктовать выбор, ответ заключается в том, что именно история кодирует причинно-следственные связи между переменными. Как только мы извлечем эти отношения, мы сможем алгоритмически проверить, дает ли данный раздел, представляющий смешанные переменные, правильный ответ.

Смешивающие переменные на практике : Один из лучших реальных примеров наличия смешанных переменных произошел в исследовании относительно предвзятости по признаку пола при приеме в аспирантуру Калифорнийского университета в Беркли.

Наблюдательное исследование в области статистики: определение и примеры — видео и стенограмма урока

Примеры наблюдательных исследований

Как мы уже сказали, наблюдательное исследование — это исследование, в котором исследователь ничем не манипулирует. Рассмотрим несколько примеров такого исследования.

Очень простым примером может быть какое-то обследование. Представьте, что кто-то на оживленной улице в районе Нью-Йорка спрашивает случайных прохожих, сколько у них домашних животных, затем берет эти данные и использует их, чтобы решить, нужно ли больше магазинов кормов для животных в этом районе.Это обсервационное исследование, потому что исследователь просто наблюдает за ответами опроса, никоим образом не влияя на результат.

Другой пример наблюдательного исследования — это попытка исследователя определить влияние употребления строго органических продуктов на общее состояние здоровья. Исследователь находит 200 особей, из которых 100 ели органически в течение последних трех лет, а остальные 100 не ели органически в течение последних трех лет. Затем они дают каждому субъекту общую оценку здоровья.Наконец, они анализируют данные и используют их, чтобы сделать выводы о том, как органическое питание может повлиять на общее состояние здоровья. Это обсервационное исследование, потому что исследователь ничего не делал, кроме как наблюдал за людьми в исследовании.

Не пример наблюдательного исследования

Рассмотрим наш пример наблюдательного исследования органических продуктов. Другая форма этого исследования может состоять в том, что исследователь собирает 200 случайных людей, которые не едят органически, а затем 100 из этих людей питаются органически в течение следующих трех лет, а 100 из этих людей не едят органически в течение следующих трех лет, и наблюдают. влияние на их общее состояние здоровья по прошествии этих трех лет.

Обратите внимание, что в этом сценарии исследователь влияет на испытуемых, заставляя их менять свои пищевые привычки, что в данном случае будет считаться лечением. Если исследование проводится таким образом, то это уже не обсервационное исследование, поскольку исследователь имеет влияние на исследование, тогда как в другом сценарии исследователь просто наблюдает за людьми, не изменяя их и не влияя на них.

Пример наблюдательного исследования против не-примера

Преимущества и недостатки

У любого типа обучения есть свои преимущества и недостатки.Во-первых, давайте рассмотрим некоторые преимущества наблюдательного исследования:

• Для начала, любой может собирать данные, просто наблюдая. Когда речь идет о лечении, часто необходимо, чтобы специалист наблюдал и собирал данные, потому что они лучше знают, что ищут.
• В наблюдательном исследовании исследователь может наблюдать субъектов в действительно естественном состоянии, что может дать лучшую картину истинного поведения субъекта без влияния.В экспериментальном исследовании субъект может действовать или реагировать иначе, чем в естественных условиях.
• И наконец, когда исследования включают феномен, состоящий из социальных взаимодействий людей или животных, смысл этих оценок может иметь только наблюдение. Другими словами, есть некоторые данные, которые можно понять только путем наблюдения без каких-либо манипуляций.

Конечно, есть и недостатки:

• Например, поскольку исследователь не может контролировать естественную обстановку, в которой он наблюдает за своими объектами, внешние факторы могут затруднить установление причинно-следственной связи. поведения субъекта.
• Еще один недостаток заключается в том, что исследователям часто приходится ждать определенного события, чтобы его наблюдать. Из-за этого обсервационные исследования могут занять много времени и работы.
• Последний недостаток заключается в том, что собранные данные могут быть искажены из-за предвзятости самого исследователя. Убеждения исследователя и т. Д. Могут влиять на то, как они наблюдают за поведением субъектов в их естественных условиях, и заставлять исследователя делать ошибочные выводы.

Поскольку у каждого типа исследования есть свои преимущества и недостатки, всегда лучше дополнять обсервационное исследование данными, собранными из других типов исследований.

Резюме урока

Давайте рассмотрим то, что мы узнали. Во-первых, важно помнить, что такое статистика . Статистика — это процесс сбора данных о группе объектов, чтобы сделать выводы о популяциях этих объектов. Это позволяет нам понять наблюдательных исследований . Наблюдательное исследование — это исследование, в котором исследователь просто наблюдает и не имеет никакого влияния или вмешательства в исследование, субъектов или среду, в которой проводится исследование.

Наблюдательные исследования имеют свои преимущества, например, наблюдение за истинным поведением, и для сбора данных не требуется специалиста. Наблюдательные исследования также имеют недостатки, самый большой из которых заключается в том, что исследователь не может контролировать какой-либо аспект исследования, что может вызвать проблемы при попытке определить причину и следствие в определенных исследованиях. В целом, при выполнении нескольких типов исследований выводы и данные становятся более убедительными и достоверными, а исследования с наблюдениями, безусловно, чрезвычайно полезны и являются одним из типов исследований, которые можно использовать при формировании выводов об определенной группе, событии и т. Д.

Наблюдение в статистике: простое определение и примеры

Определения статистики>

Что такое наблюдение в статистике?

«Собак» можно наблюдать, как и «животных в клинике».

Термин «наблюдение» может иметь несколько разные значения в зависимости от того, где вы его используете.

Общее значение наблюдений в статистике

Статистическое наблюдение — это значение чего-то интересного , которое вы измеряете или подсчитываете во время исследования или эксперимента: рост человека, сумма банковского счета в определенный момент времени или количество животных.«Единица наблюдения» означает в этом контексте то же самое. Например, предположим, вы измеряете, насколько хорошо ваши сбережения работают за один год. Вы записываете одно измерение (баланс вашего банковского счета) каждые три месяца, всего четыре наблюдения :

• марта = 564 $
• июнь = 576 $
• сентября = 587 $
• декабря = 599 $

Обратите внимание, что «наблюдение» не означает, что вы его наблюдали. Кто-то другой мог это измерить.Или это могут быть данные, которые вы нашли в пыльном файле и не знаете, откуда они взялись. Допустим, вы нашли тысячу файлов. Каждый файл может быть наблюдением или каждой страницей в файле; многое зависит от вас, , и того, как вы решите разбить свои данные. По сути, многое зависит от того, что вы ищете. Допустим, ваши файлы содержат данные из приюта 1800 года, и вас интересует здоровье женщин в приюте. Обложки файлов были бы бесполезны для вас, поэтому они, очевидно, не были бы «наблюдениями», но как насчет остального содержимого? Вы можете выбрать файл каждого человека и классифицировать его как экспериментальную единицу.Однако, если вас интересует только уровень, скажем, сифилиса, вы можете взять только каждый случай сифилиса.

Обозначение экспериментальных единиц

Наблюдение в статистике обычно обозначается буквой X. Каждая из этих единиц наблюдения (X) представляет данные одного наблюдения.

В исследованиях

Эмпирические исследования — это практические эксперименты. Другими словами, вы получаете результаты на основе реального опыта, а не на основе теории или убеждений.В этом контексте «наблюдение» — это то, что вы, , делаете, — вы наблюдаете за происходящим. Например, в наблюдательном исследовании исследователь наблюдает за участниками без какого-либо вмешательства.

Наблюдение может также в очень узком смысле применяться к фактическому наблюдателю . Например, систематическая ошибка наблюдения возникает, когда ключевая информация собирается, интерпретируется или измеряется неточно. По словам Джона Хопкинса, это когда:

.

«… информация собирается по-разному между двумя группами, что приводит к ошибке в заключении ассоциации.”

Эта широкая категория содержит предвзятость наблюдателя, которая возникает, когда исследователь осведомлен о заболевании или статусе воздействия.

Список литературы

Канчанаракса, С. (2008). Предвзятость и смешение. Школа общественного здравоохранения Bloomberg Джонса Хопкинса. Получено 7 июня 2018 г. по адресу: http://ocw.jhsph.edu/courses/fundepiii/pdfs/lecture18.pdf

. ————————————————— ————————-

Нужна помощь с домашним заданием или контрольным вопросом? С Chegg Study вы можете получить пошаговые ответы на свои вопросы от эксперта в этой области.Ваши первые 30 минут с репетитором Chegg бесплатны!

Комментарии? Нужно опубликовать исправление? Пожалуйста, оставьте комментарий на нашей странице в Facebook .

Как мне узнать, являются ли утверждения субъективными или объективными? Наблюдение и оценка Ребекки Рейнольдс 23590

Вопрос

Как мне узнать, являются ли утверждения субъективными или объективными?

Ответ

Давайте установим формат, которому нужно следовать при наблюдении, чтобы предотвратить как можно большую предвзятость.Первое, что нужно понять, это как документировать свои наблюдения, в том числе документировать именно то, что вы видите и слышите. Это означает, что нельзя включать в эти наблюдения какие-либо предубеждения или мнения. Объективное наблюдение — это просто факты.

Хороший пример:

Кимбер сначала надела свитер на правую руку, а затем ее левая рука застряла в отверстии, куда входит голова. Затем Кимбер попросила учителя о помощи.

Это беспристрастное наблюдение, потому что в нем нет написанных мнений.Это также хороший пример объективного наблюдения, потому что он дает точные детали того, что произошло, без мнения.

Затем после того, как вы записали объективное наблюдение, найдите время, чтобы написать свое субъективное наблюдение. Субъективное наблюдение включает ваши мнения и оценки. Используя тот же пример:

Кимбер проявила решимость и терпение, пытаясь надеть свитер. Она не расстроилась. Это демонстрирует, что эмоциональный контроль Кимберли соответствует возрасту.

Попрактикуемся — субъективно или объективно

Это субъективно или объективно? Давай попрактикуемся. Прочтите предложения ниже и определите, является ли каждое предложение объективным или субъективным.

1. Стефани любила обнимать своих кукол.
2. Дони останавливался в блочном угловом доме с маленькими кубиками.
3. Саманта закрасила линии после того, как учитель сказал ей, что это нормально.
4. Сандра кричала, потому что ей тоже хотелось поиграть.
5. Лори молчала и ни с кем не разговаривала.
6. Джону нравится, когда включена музыка.
7. Эмануэль слишком много играет в видеоигры дома.

Сейчас перечитаю их еще раз с ответами.

1. Стефани любила обнимать своих кукол. Запись того, что любит ребенок, вместо того, что вы видите и слышите, делает это утверждение субъективным.
2. Дони останавливался в блочном угловом доме с маленькими кубиками. Запись именно того, что вы видите и слышите, делает это заявление объективным.
3. Саманта закрасила линии после того, как учитель сказал ей, что это нормально. Запись именно того, что вы видите и слышите, делает это заявление объективным.
4. Сандра кричала, потому что ей тоже хотелось поиграть. Написание «потому что она хотела» вместо того, что вы видите и слышите, делает это утверждение субъективным.
5. Лори молчала и ни с кем не разговаривала. Объяснение того, что вы видите и слышите, делает это заявление объективным.
6. Джону нравится, когда включена музыка. Объяснение того, что нравится ребенку, а не того, что вы видите и слышите, делает это утверждение субъективным.
7. Эммануэль слишком много играет дома в видеоигры. Заявление «слишком много» вместо того, что вы видите и слышите, делает это утверждение субъективным.

«Спросите эксперта» — это отредактированный отрывок из курса « Помощь детям в обучении посредством наблюдения и оценки без предвзятости» , представленного Ребеккой Рейнольдс, ред.

Рамки взаимного наблюдения за обучением | ACE

Загружаемая версия

Технологические инструкции и инструкции

Рекомендации / Время для наблюдений:

Преподается новый курс, преподаватель ведет курс впервые, структура / содержание курса были в значительной степени переработаны или по запросу преподавателя.

Планирование инструкций

Инструктор и коллега-наблюдатель : рассмотрите следующие наводящие вопросы, связанные с Планирование для инструктажа (могут быть представлены в письменной форме или обсуждены на совещании перед наблюдением, или и то, и другое).

Как ваш сайт ICON курса и программа курса поддерживают инструкции?

Что вы хотите, чтобы учащиеся могли делать, думать, знать, использовать в результате этого занятия / лабораторной работы / семинара?

Какие учебные стратегии вы будете использовать на этом занятии / лабораторной работе / семинаре, чтобы облегчить понимание учащимися содержания, связанного с занятием / лабораторной работой / семинаром?

Как узнать, понимают ли учащиеся содержание?

Соблюдение инструкции

Peer Observer : Для того чтобы дать инструктору формирующую обратную связь, подумайте над следующими вопросами во время проведения занятия / лабораторной работы / семинара Наблюдение за инструкцией .

Учебная среда

Каким образом преподаватель создает среду преподавания / обучения, которая поддерживает индивидуальное и совместное обучение и поощряет позитивное социальное взаимодействие, активное участие в обучении и самомотивацию?

Обучающие стратегии

Какие учебные стратегии используются для поощрения учащихся к развитию глубокого понимания содержания и его связей, а также к развитию навыков для осмысленного применения знаний?

Применение содержания

Как преподаватель демонстрирует понимание того, как вовлечь учащихся в применение содержания к их жизненному опыту, подготовку в своей области обучения и «необходимость знать»; создание опыта обучения, который сделает аспекты дисциплины доступными и значимыми для учащихся?

Оценка

Какие методы оценки использует преподаватель для надлежащей поддержки, проверки и документирования обучения, включая руководство процессом принятия решений преподавателем в режиме реального времени во время занятия в классе / лабораторной работы / семинара?

Отражение и обсуждение после наблюдений

Инструктор и коллега-наблюдатель : Рассмотрите следующие наводящие вопросы, связанные с Отражение после наблюдения (можно отправить в письменной форме или обсудить на встрече после наблюдения, или и то, и другое).

Какие изменения вы внесли в свои планы обучения в ходе занятия / лабораторной работы / семинара?

Что вы измените в своем будущем обучении из этой группы учеников на основе того, что вы узнали о своих учениках во время проведения этого занятия / лаборатории / семинара?

Как вы думаете, почему эти изменения улучшат обучение студентов?

Что бы вы изменили, если бы повторно преподали этот урок новой группе студентов в следующем семестре?

Как вы думаете, почему эти изменения улучшат обучение студентов?

Свидетельство коллег за обучением

Имя наблюдаемого инструктора:

Имя коллеги-наблюдателя:

Дата:

Контекст для наблюдения (e.г., название курса, номер, вид):

I. Планирование инструкций

(Инструктор) В свободном месте ниже предоставьте письменные ответы, если таковые имеются, на наводящие вопросы, связанные с этим этапом предварительной оценки процесса коллегиального наблюдения.

II. Соблюдение инструкции

(равноправный наблюдатель) Обеспечьте формирующую обратную связь с преподавателем, используя указанные ниже области обучения в качестве основы. Прилагаемое «Приложение по наблюдению со стороны коллег» предоставляет точки наблюдения для каждой области, которые могут использоваться для руководства этим соблюдением инструкций.

Учебная среда:

Стратегии обучения:

Применение содержания:

Оценка:

III. Отражение после наблюдения

(Инструктор) Предоставьте письменные ответы, если таковые имеются, на наводящие вопросы, связанные с этим этапом пост-наблюдения процесса взаимного наблюдения.

Приложение по наблюдению со стороны сверстников : Готовясь к наблюдению за коллегой в классе, пожалуйста, рассмотрите следующие возможных наблюдений , которые могут быть включены в вашу оценку каждой области, указанной ниже.Не все пункты могут иметь отношение к каждому наблюдению.

Предлагаемые области для рассмотрения при необходимости для курса

Учебная среда

Цели класса четко сформулированы

Обеспечивает логическую организацию урока

Инструктор был хорошо подготовлен к классу

.

Демонстрирует энтузиазм по поводу преподаваемого материала

Привлекает внимание студентов к теме

Описывает тему занятия с точки зрения предыдущих знаний студентов

Предоставляет план занятия

Дает учащимся адекватные возможности задавать вопросы

Вежливо и с энтузиазмом принимает вопросы студентов

Преподаватель стимулирует самостоятельное мышление

Преподаватель помогает студентам учиться друг у друга

Инструктор подтверждает усилия ученика

Обучающие стратегии

Поддерживает внимание студентов на протяжении всего урока

Способствует пониманию разнообразных мыслей и точек зрения

Инструктор вызывает интерес к предметам курса

Покрывает соответствующее количество материала на отведенное время

Класс по-прежнему сосредоточен на своих целях

Задаёт вопросы, соответствующие уровню ученика

Преподаватель четко отвечает на вопросы

Техника обучения, которую выбирает преподаватель, соответствует целям

Преподаватель четко объясняет предмет

Повторяет и подчеркивает основные моменты

Громко и четко говорит

Говорит в нужном темпе

Изменяет высоту и тон голоса

Изображение четкое и легко различимое

Визуальные элементы представляют собой управляемый объем информации.

Задаёт вопросы разной сложности

Ожидает не менее 5 секунд после запроса ответа перед возобновлением

Задаёт вопросы, требующие ответа, состоящего более чем из одного или двух слов.

Периодически суммирует баллы

Применение содержания

Использует соответствующие примеры

Указывает на практические или «реальные» приложения

Предоставляет возможность студентам практиковаться с использованием содержания

Активно привлекает учащихся

Дает «ссылку» на то, как этот урок соотносится с последующими.

Оценка

Задаёт проверочные вопросы, если ответ ученика был неполным или поверхностным.

Побуждает студентов отвечать на сложные вопросы, давая подсказки или перефразируя

Использует различные стратегии для определения понимания учащимися содержания.

Наблюдение за действиями может способствовать распознаванию визуальных объектов.

Exp Brain Res.2010; 200 (3): 251–258.

, ¹ , ¹ , ² и ³

Ханна Барбара Хельбиг

¹ Институт биологической кибернетики Макса Планка, Spemannstr. 41, 72076 Тюбинген, Германия

Ясмин Штайнвендер

¹ Институт биологической кибернетики Макса Планка, Spemannstr. 41, 72076 Тюбинген, Германия

Маркус Граф

² Кафедра психологии, познания и действий, Институт когнитивных исследований человека и мозга им. Макса Планка, Мюнхен, Германия

Маркус Кифер

³ Департамент психиатрии, университет of Ulm, Ульм, Германия

¹ Институт биологической кибернетики Макса Планка, Spemannstr.41, 72076 Тюбинген, Германия

² Кафедра психологии, познания и действий, Институт когнитивных исследований человека и мозга Макса Планка, Мюнхен, Германия

³ Кафедра психиатрии, Ульмский университет, Ульм, Германия

Автор, ответственный за переписку.

Поступило 3 декабря 2008 г .; Принято 11 июля 2009 г.

Эта статья распространяется на условиях Некоммерческой лицензии Creative Commons Attribution, которая разрешает любое некоммерческое использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора (авторов) и источника.

Эта статья цитируется в других статьях в PMC.

Abstract

Наблюдение за действием активирует представления действия в двигательной системе. Более того, изображения объектов, которыми можно манипулировать, тесно связаны с двигательными системами на функциональном и нейроанатомическом уровне. Здесь мы исследовали, может ли наблюдение за действием облегчить распознавание объектов, используя парадигму прайминга действий. В качестве основных стимулов мы представили короткие видеофильмы, на которых показаны руки, выполняющие действие во взаимодействии с объектом (где сам объект всегда удалялся из видео).За первичным фильмом следовал (кратко представленный) целевой объект, обеспечивающий двигательные взаимодействия, которые либо похожи (конгруэнтное состояние), либо не похожи (неконгруэнтное состояние) на первичное действие. Участники должны были решить, соответствует ли имя объекта, показанное после целевой картинки, картинке или нет (задача сопоставления картинки и слова). Мы обнаружили превосходную точность для пар «простая цель» с конгруэнтными действиями по сравнению с неконгруэнтными действиями в двух экспериментах. Таким образом, наблюдение за действием может облегчить распознавание объекта, которым можно манипулировать, обычно с аналогичным действием.Этот эффект запуска действия поддерживает идею о том, что представления действий играют функциональную роль в распознавании объектов.

Ключевые слова: Подготовка к действию, наблюдение за действием, распознавание объектов

Введение

Наблюдение или воображение действия приводит к вовлечению двигательной системы наблюдателя, то есть активирует моторные программы, которые обычно используются для выполнения этого конкретного действия ( обзоры см., например, Rizzolatti et al. 1996a; Jeannerod 2001; Rizzolatti and Sinigalia 2007; Graf et al.2009 г.). Более того, представления действий и представления управляемых объектов кажутся связанными. Например, было показано, что пассивный просмотр, категоризация или наименование управляемых объектов вызывает активность в корковых областях, которые участвуют в обработке информации, связанной с действиями (задняя теменная кора, премоторная кора, средняя височная кора) (например, Martin et al. 1996 ; Графтон и др. 1997; Чао и др. 1999; Чао и Мартин 2000; Герлах и др. 2002; Хёниг и др. 2008). Двигательные области также реагировали, когда наблюдатели представляли взаимодействие с объектом (Decety et al.1994), когда они называли слова, связанные с действием (Мартин и др., 1995), или когда они извлекали информацию о возможных взаимодействиях с объектом (Боронат и др., 2005). Эти данные предполагают, что обработка манипулируемых искусственных объектов активирует области, участвующие в обработке информации, связанной с моторикой и действием, даже когда наблюдатель не намеревается воздействовать на объект (см. Также Grèzes and Decety 2002). Более того, восприятие объектов, которыми можно манипулировать, автоматически активирует возможные действия по отношению к объекту.Несколько поведенческих исследований демонстрируют, что восприятие объекта, которым можно манипулировать, может влиять на выполнение последующих действий (Tucker and Ellis 1998, 2001, 2004; Glover et al. 2004). Например, Такер и Эллис (2001) продемонстрировали, что выполнение двигательной реакции (силовой или точный захват) в задаче принятия решения по категории (естественная или искусственная) сильно зависело от размера зондирующего объекта. Реакция силового захвата была быстрее в ответ на большой объект — давая силу, а не точный захват — и, наоборот, точные захваты выполнялись быстрее в ответ на маленькие объекты, хотя сам размер объекта не имеет значения для задачи.Таким образом, восприятие объекта автоматически готовится к следующему действию. Вместе эти наблюдения предполагают, что репрезентации действий способствуют представлению манипулируемых (созданных руками человека) объектов, таких как инструменты или музыкальные инструменты.

В недавнем исследовании Helbig et al. (2006) нашли доказательства того, что репрезентации действий также функционально вовлечены в восприятие, продемонстрировав, что репрезентации действий могут способствовать распознаванию объектов. В этом исследовании участники должны были кратко называть представленные объекты на базовом уровне абстракции (например,г., перфоратор, дрель). Точность наименования была выше, когда целевому объекту предшествовал первичный объект, который предоставлял подобное действие (конгруэнтное условие), по сравнению с условием, в котором первичный и целевой объект участвовали в разных действиях (неконгруэнтное условие). Пары «первичный – целевой» в конгруэнтных и неконгруэнтных условиях были тщательно подобраны на предмет визуального и семантического сходства (и других возможных мешающих факторов), чтобы гарантировать, что первичный эффект не вызывается характеристиками стимула, не связанными с действием.Авторы утверждали, что наблюдаемый эффект запуска действия происходит из-за предварительной активации представлений действия, которые могут стимулировать распознавание визуальных объектов. Однако репрезентации действий в этом исследовании напрямую не исследовались. Участники смотрели изображения инструментов, которыми можно манипулировать, но не выполняли и не наблюдали действий. Для дальнейшего обоснования функционального участия репрезентаций действия в распознавании объектов, поэтому важно воспроизвести эффекты запуска действия с более явными первичными стимулами, связанными с действием.

Таким образом, настоящее исследование было разработано, чтобы выяснить, может ли наблюдение за выполненными действиями стимулировать распознавание визуальных объектов. Мы использовали задачу сопоставления картинки и слова, которая требовала распознавания объектов на базовом уровне абстракции (например, Grill-Spector and Kanwisher 2005; Rosch et al. 1976). ¹

В качестве основных стимулов мы использовали видеоклипы, отображающие последовательности действий, которые выполнялись при взаимодействии с объектом. В этих фильмах были показаны только руки, выполняющие действие; объекты, которые участвовали в действиях, были удалены из фильмов и, следовательно, не видны.Кроме того, объекты, используемые для записи боевиков, всегда отличались от целевых объектов и тщательно подбирались с учетом возможных мешающих переменных, таких как глобальная семантика и сходство формы. Как указано выше, значительные данные демонстрируют, что наблюдение за действием вызывает двигательные программы, обычно участвующие в выполнении этого действия (Rizzolatti et al. 1996a; Jeannerod 2001; Rizzolatti and Sinigalia 2007; Graf et al. 2009). Возникает вопрос, достаточно ли активации этих моторных программ во время наблюдения за действием, чтобы облегчить распознавание объектов, выполняющих подобное действие.Такое открытие дополнительно подтвердит предложенную функциональную связь между системами действия и восприятия (Helbig et al. 2006; Graf et al. 2009; см. Также Prinz 1990).

Таким образом, мы проверили в двух экспериментах, является ли распознавание объекта лучше, когда ранее наблюдаемое действие в основном фильме похоже на действие, обычно обеспечиваемое целевым объектом (конгруэнтное условие), по сравнению с разнородными действиями (неконгруэнтное условие). Следует отметить, что в конгруэнтном состоянии действия, исследуемые основными фильмами и целевыми объектами, были только похожими, но никогда не идентичными.Следовательно, простой эффект прайминга повторения действий может быть исключен (Kiefer 2005). Если представления действий способствуют распознаванию объектов, ожидается, что эффективность распознавания будет выше в конгруэнтном состоянии, чем в неконгруэнтном состоянии, демонстрируя эффект запуска действия.

Эксперимент 1

Метод

Участники

Всего за оплату приняли участие 16 добровольцев (6 мужчин). 15 участников были правшами. Средний возраст составлял 23 года (от 20 до 27 лет).Все участники были наивны по отношению к цели экспериментов и были носителями немецкого языка. У всех было нормальное зрение или зрение с поправкой на нормальное, и никто ранее не видел стимулы.

Стимулы

Мы представили пары «простое-целевое», состоящие из боевиков в виде простых чисел и изображений манипулируемых объектов в качестве целей. Первичные стимулы состояли из восьми полутоновых видеоклипов длительностью 2000 мс (25 кадров / с) каждый. В фильмах были показаны руки, выполняющие действие во взаимодействии с невидимым объектом.Фильмы были записаны с использованием MPI VideoLab (Kleiner et al. 2004). Действия снимались на черном фоне. Актер был одет в черную одежду. Он выполнял действие во взаимодействии с реальными объектами, чтобы гарантировать правильную динамику действия, чего нелегко достичь, используя просто пантомимы. Предметы были окрашены в черный цвет или покрыты черной тканью. После этого к каждому кадру фильма применялась пороговая обработка изображения на основе яркости, чтобы отделить руки, которые выполняли действие, от нежелательных частей «фона» (актер, объект, фон).Размер фильма на экране составлял 512 × 768 пикселей (примерно 18,8 × 25,3 см), а угол обзора — 11,9 × 17,8 ° при расстоянии просмотра 90 см (для стабилизации расстояния просмотра наблюдателей использовалась подставка для подбородка). В качестве основных стимулов мы использовали следующие восемь действий: (1) завинчивание отверткой, (2) удары молотком, (3) глажение утюгом, (4) набор текста на клавиатуре компьютера, (5) раскатывание с помощью скалка, (6) подметание совком, (7) скобление степлером и (8) переноска ящика для инструментов.

Целевые стимулы состояли из 56 фотографий в оттенках серого знакомых искусственных объектов, которыми можно манипулировать. Объекты вписывались в квадрат 280 × 280 пикселей, чтобы уравнять максимальное расширение. Размер изображения на экране составлял около 10,3 × 10,3 см (угол обзора около 6,5 ° при расстоянии просмотра около 90 см). Основные и целевые стимулы представлялись в центре 21-дюймового монитора с разрешением 1024 × 768 пикселей и частотой обновления 100 Гц.

Словесные метки в задаче сопоставления картинки и слова обозначают имена объектов на базовом уровне абстракции (Rosch et al.1976; например, «штопор», «щелкунчик», «пишущая машинка», но обратите внимание, что мы использовали немецкие слова, поскольку все участники были носителями немецкого языка). Они были показаны белыми буквами на черном фоне в центре экрана. Высота надписи составляла около 0,9 см, ширина — от 2,6 до 9,7 см (в зависимости от длины слова). Таким образом, углы обзора варьировались от примерно 0,57 ° × 0,95 ° до примерно 0,57 ° × 3,81 °.

Процедура

Участникам было предложено зафиксировать центральный фиксирующий крест и начать следующее испытание, нажав кнопку.После нажатия кнопки крестик фиксации оставался видимым в течение 1000 мс, после чего следовало пустой черный экран в течение 700 мс. Затем был показан основной фильм (продолжительностью 2000 мс), за которым последовал еще один пустой черный экран на 70 мс. Впоследствии целевой объект отображался в течение 80 мс. Целевой объект был заменен пустым экраном на 120 мс, за которым следовало изображение со словесной меткой (250 мс). Испытуемым было предложено решить, соответствует ли слово метке ранее показанному целевому изображению, и ответить как можно быстрее и точнее, нажав одну из двух кнопок (назначение кнопок уравновешивается наблюдателями).После того, как ответ был записан, точка фиксации снова появилась, и участник смог начать следующее испытание. Экспериментальная сессия началась с короткой фазы практики (10 попыток, другие стимулы, чем в основном эксперименте). Основной эксперимент состоял из 2 блоков; в каждом блоке было предъявлено 56 пар стимулов.

Дизайн

В конгруэнтном состоянии восемь основных фильмов были объединены с несколькими (от 3 до 10, в среднем 7) целевыми объектами, обеспечивающими действия, аналогичные действиям, показанным в фильме.Например, ножницы, щелкунчик и плоскогубцы для целевых объектов обычно включают действие, аналогичное основному действию «сшивание степлером», поскольку все они имеют типичное общее движение руки: закрытие руки для сжатия рукояток. Всего было объединено 8 основных действий с 56 конгруэнтными целевыми объектами (примеры показаны на рис.).

Примеры пар простое-целевое значение, связанных с конгруэнтными и неконгруэнтными типичными действиями. Стимулы организованы в группы действий. Каждая группа состоит из основного стимула (короткий видеоклип, показывающий руки, выполняющие действие) в паре с несколькими целевыми объектами, которые включают действие, подобное тому, которое отображается в основном видеоклипе (, совпадающее действие ), и одинаковое количество объектов, которые включают разнородные действия ( неконгруэнтное действие ).Например, действие, отображаемое в главном фильме группы действий 1, «выкатывание скалкой», включает в себя движения, аналогичные типичным действиям, связанным с целевыми объектами конгруэнтного состояния, которое толкает газонокосилку, тачку или a walker

Важно отметить, что целевые объекты никогда не были такими же, как тот, который использовался для записи первичного действия. Таким образом, даже если участник угадает (удаленный) объект, над которым было выполнено действие, тот же объект никогда не появлялся в качестве целевого стимула.Например, при просмотре рук, печатающих на невидимой клавиатуре компьютера, легко возможно, что наблюдатель угадает объект (клавиатуру), на котором выполняется действие. Избегая показа этих объектов в качестве целей, мы могли бы исключить, что потенциально наблюдаемый эффект «запуска действия» на самом деле является просто эффектом предварительного запуска представления объекта на распознавание цели.

В условиях неконгруэнтности 56 целевых объектов были случайным образом назначены одному из 7 разнородных основных действий, так что каждый основной фильм был объединен с одинаковым количеством конгруэнтных и неконгруэнтных целевых объектов.Эта рандомизация была сделана один раз и осталась неизменной для всех испытуемых (что позволяет нам приравнять конгруэнтные и неконгруэнтные пары простое число – цель для семантического сходства; см. Ниже).

Всего 50% целевых изображений (случайно выбранных для каждого наблюдателя индивидуально) были объединены со словесной меткой, правильно обозначающей объект, как в конгруэнтном, так и в неконгруэнтном состоянии. В остальных 50% испытаний оставшиеся словесные метки были случайным образом присвоены целевым объектам, так что они не соответствовали цели.Порядок предъявления пар стимулов первичный – целевой был рандомизирован.

Нормирующие исследования

В двух нормирующих исследованиях были получены оценки в отношении схожести действий и семантического сходства, чтобы (1) гарантировать, что в конгруэнтном условии сходство между первичным действием и участниками действия, которые обычно ассоциируются с целевым объектом, составляет действительно значительно выше, чем в случае несовпадения, и (2) для гарантии того, что семантическое сходство не различается между конгруэнтными и неконгруэнтными условиями (чтобы исключить потенциальное смешение глобального семантического сходства).

В первом эксперименте по нормированию (сходство действий) основной фильм и целевой объект были последовательно представлены в каждом испытании (такое же объединение в пары и та же процедура, что и в эксперименте 1, см. Ниже). Пары простой – целевой были представлены в рандомизированном порядке. Субъекты ( n = 11) должны были оценить сходство между наблюдаемым первичным действием и действием, которое они обычно связывают с целевым объектом, по шкале от 1 до 7, где 1 означает очень низкое, а 7 очень высокое сходство. Двусторонний двухвыборочный тест t показал, что сходство действий было значительно выше для конгруэнтных, чем для неконгруэнтных пар простых и целевых (incong.2.41, конг. 6.00, P <0.001), что свидетельствует об эффективности экспериментальной манипуляции (см. Рис.).

Результаты нормирующих исследований. Левая панель Оценка сходства действий по шкале от 1 до 7, где 1 означает низкое сходство, а 7 высокое. Правая панель. Оценка семантического сходства между объектом, используемым для записи основного фильма, и целевым объектом (по шкале от 1 до 7). Планки ошибок представляют стандартную ошибку среднего для наблюдателей

Во втором исследовании нормирования (семантическое сходство) фотография объекта, которая использовалась для записи основного действия, была представлена ​​перед конгруэнтными и неконгруэнтными целевыми объектами (та же процедура, что и в первом исследовании нормирования).Участники ( n = 12) должны были указать семантическое сходство между объектом, используемым в боевике, и целевым объектом (по шкале от 1 до 7, где 1 означает очень низкое сходство, 7 — очень высокое сходство). Двусторонний двухвыборочный тест t не выявил значимых различий семантического сходства (incong. 4.58, cong. 4.64, P > 0,6) между парами стимулов первичный – целевой из инконгруэнтных и конгруэнтных условий (см. Рис. .). Этот результат делает маловероятным, что потенциальный эффект прайминга в основных экспериментах (1 и 2) связан с различиями в глобальном семантическом сходстве.

Результаты

Анализ был ограничен испытаниями, в которых изображение — пара словесных меток было правильным — поскольку процессы, лежащие в основе производительности в неправильных испытаниях изображения и слова, менее ограничены, чем в правильных испытаниях. Анализ данных о времени реакции был дополнительно ограничен испытаниями, в которых участники правильно ответили на задачу.

Точность согласования была выше в конгруэнтном состоянии, чем в неконгруэнтном (конгруэнтное: среднее соотв. = 94,3%, инконг .: среднее соотв.= 89,6%). Односторонний тест на парной выборке t выявил значительный эффект конгруэнтности действий [ t (15) = 2 833, P <0,01]. Время реакции существенно не различается в зависимости от условий [пример: среднее время отклика = 416 мс, инконг .: среднее время отклика = 424, t (15) = -0,916, P > 0,18] (см. Рис. Верхние панели) ).

Производительность в задаче сопоставления слова-изображения для пар простое-целевое значение с конгруэнтными и неконгруэнтными действиями. Левая панель точность в процентах правильных ответов. Правые панели раз реакции. Планки ошибок представляют собой стандартную ошибку среднего для наблюдателей. Эксперимент 1 без маскировки целевого объекта. Эксперимент 2 с обратной маскировкой целевого объекта

В соответствии с нашим прогнозом мы обнаружили эффект прайминга действий на точность сопоставления, хотя мы контролировали семантическое сходство как потенциальный мешающий фактор. Мы не наблюдали влияния на время реакции. Важно отметить, что время реакции не сокращается в условиях неконгруэнтности, и, таким образом, наблюдаемый эффект затравки на точность не просто отражает компромисс между скоростью и точностью.

Точность задачи сопоставления слов и картинок в среднем составляла около 90% и, следовательно, была относительно высокой. Потенциально, когда система восприятия более загружена маскировкой целевого объекта, эффекты прайминга действия могут стать сильнее и, возможно, очевидны также во времени реакции.

Эксперимент 2

Наша цель в Эксперименте 2 была двоякой. Во-первых, мы хотели воспроизвести эффект запуска действия, а во-вторых, мы оценили, можно ли продемонстрировать эффект запуска действия также для времени реакции, когда именование объектов более требовательно.По этой причине мы ввели маску (42 мс) сразу после целевого объекта, чтобы ухудшить условия просмотра и усложнить задачу за счет обратной маскировки. Мы ожидали найти эффект прайминга действий как для точности распознавания, так и для задержки именования.

Метод

Всего в эксперименте 2 участвовало 16 добровольцев (5 мужчин). Все они были правшами, а средний возраст составлял 24 года (диапазон 19–32). Процедура, задача и дизайн были такими же, как в эксперименте 1, за исключением того, что за целевым объектом следовала случайно выбранная маска, представленная в течение 40 мс, чтобы уменьшить простую видимость.Четыре маски были созданы путем вставки фрагментов изображений нескольких целевых объектов в картинку, похожую на лоскутное, и маска выбиралась случайным образом в каждом испытании.

Результаты

Точность сопоставления снова была выше в конгруэнтном состоянии, чем в неконгруэнтном (конгруэнтное: среднее прирост = 93,9%, инконг .: среднее прирост = 87,3%). Односторонний тест на парной выборке t выявил значительный эффект конгруэнтности действий [ t (15) = 3 252, P <0,002]. Опять же, время реакции существенно не различается в зависимости от условий [прил.: среднее RT = 496 мс, в т.ч. среднее RT = 506, t (15) = -0,552, P > 0,29] (см. рис. нижние панели). Опять же, нет никаких признаков компромисса между скоростью и точностью.

Результаты эксперимента 1 были воспроизведены, и, таким образом, было подтверждено, что просмотр боевика (премьер) оказывает стимулирующий эффект на распознавание представленного впоследствии управляемого объекта, обычно включающего аналогичное действие. Это указывает на то, что знание действия способствует распознаванию объекта.В числовом выражении влияние прайминга действия на частоту ошибок было несколько больше, чем в эксперименте 1, предполагая, что повышенная сложность идентификации целевого объекта (на что указывает увеличенное среднее время реакции в эксперименте 2 по сравнению с экспериментом 1) усиливала влияние первичного кино. Однако эффекты прайминга к действию не распространялись на время реакции. Вероятно, запуск действия, реализованный в настоящих экспериментах, только способствует точности, но не скорости распознавания объекта.В качестве альтернативы, эффекты запуска действия могут быть обнаружены, когда условия просмотра для целевого объекта дополнительно ухудшаются.

Общее обсуждение

В двух экспериментах мы обнаружили, что наблюдение за последовательностью действий может способствовать распознаванию представленного впоследствии управляемого объекта, который обычно включает в себя аналогичное действие. Это открытие указывает на то, что репрезентации действий составляют часть представления манипулируемых искусственных объектов, таких как инструменты и музыкальные инструменты, и играют функциональную роль в обработке объектов.

Хотя это действие, направленное на точность сопоставления изображений, было значительным в анализе по отдельным объектам, оно не было надежным в анализе по каждому пункту, предполагая, что только ограниченное количество элементов способствовало эффекту. Тем не менее, более внимательное изучение результатов анализа предметов показало, что точность была на высоте примерно для половины целевых объектов. Как следствие, основной фильм не может модулировать производительность распознавания объектов для этих элементов, что является наиболее вероятной причиной несущественности эффекта запуска действия при анализе элементов.

Следует отметить, что в боевиках, использованных в качестве простых чисел в нашем эксперименте, объекты, на которые воздействовали, были стерты и никогда не совпадали с целевыми объектами. Вместо этого целевые объекты в конгруэнтном состоянии всегда были разными объектами, которые включают только похожие типичные действия. Следовательно, мы можем исключить, что наблюдаемый эффект прайминга был просто следствием повторения объектной информации, присущей первичным и целевым стимулам. Кроме того, мы тщательно сопоставили общее семантическое сходство между объектами, используемыми в боевиках, и целевыми объектами для конгруэнтных и неконгруэнтных условий, чтобы также можно было исключить эффекты семантического прайминга.Таким образом, даже если участники правильно догадались об объекте, который был задействован в выполнении первичного действия, знание объекта, не связанного с действием, не могло способствовать наблюдаемым в настоящее время эффектам прайминга. Наконец, наш экспериментальный план также исключает, что эффект прайминга зависит от идентичности слов действия, связанных с основным фильмом и целевыми объектами, потому что действия, продемонстрированные в основных фильмах, и действия, связанные с целевыми объектами, всегда были разными, но только показали высокое сходство действий, основанное на сходстве движений в конгруэнтном состоянии (например,г., сшивание степлером и резка ножницами). Поскольку глобальное семантическое сходство было сопоставлено, целевое действие даже в конгруэнтных условиях не могло быть более точно предсказано по первичному действию, чем в неконгруэнтном условии. Следовательно, мы можем с уверенностью заключить, что существующий эффект прайминга действия на распознавание объекта основан на сходстве наблюдаемого действия и аффорданса действия целевого объекта.

Наши результаты хорошо согласуются с точкой зрения, что объекты представлены распределенным образом в сенсорных и моторных областях, которые кодируют различные типы знаний об объекте (например,g., как он выглядит, как движется, как с ним взаимодействовать) (например, Martin et al. 1995, 2000; Kiefer 2001; Kiefer and Spitzer 2001; Weisberg et al. 2007; Hoenig et al. 2008). Согласно этой точке зрения, объект представлен шаблоном активации в нескольких подсистемах, где активность относительно более выражена в областях, обрабатывающих атрибуты, более релевантные для объекта. Информация, связанная с действием, особенно важна для представления управляемых объектов, таких как инструменты (например, Warrington and Shallice 1984; Warrington and McCarthy 1987; Farah and McClelland 1991; Sacchett and Humphreys 1992).Следовательно, знание действия может оказывать стимулирующее влияние на распознавание объектов, которыми можно манипулировать (например, Chao and Martin 2000; Helbig et al. 2006).

Обсуждается, играет ли репрезентация действия просто эпифеноменальную роль в репрезентации манипулируемых объектов, которые вызываются постконцептуальными образами или ассоциативными процессами (Machery 2007; но см. Kiefer et al. 2007; Kiefer et al. 2008) . Полученные в настоящее время эффекты запуска действия исключают эту возможность, поскольку они демонстрируют функциональное участие репрезентаций действия в процессе распознавания объекта: образы или ассоциативные процессы могут быть вызваны только после доступа к концепции и полного распознавания объекта.Поскольку представления действий уже влияют на процесс распознавания объекта, они должны быть неотъемлемой частью представления объекта, а не вызываются на более поздних этапах обработки.

Каким образом наблюдаемый эффект прайминга действия может быть функционально опосредован? Наблюдение за действием и выполнение действия активируют аналогичные нейронные субстраты, что продемонстрировано рядом нейровизуализаций (например, Rizzolatti et al. 1996b; Decety et al. 1997; Grèzes et al. 1998; Handy et al. 2003) и нейрофизиологических исследований ( е.г., Fadiga et al. 1995; Hari et al. 1998; Cochin et al. 1999). Это говорит о том, что восприятие последовательности действий активирует соответствующее моторное представление (например, Rizzolatti et al. 1996a). Следовательно, кажется вероятным, что наблюдаемый эффект прайминга вызван предварительной активацией моторных представлений, запускаемой наблюдением за первичным действием. Точно так же представления управляемых объектов сильно вовлекают и взаимодействуют с двигательной системой (Tucker and Ellis 1998, 2001; Glover et al.2004; Craighero et al. 2008 г.). Таким образом, кажется, что в настоящем исследовании и в предыдущем эксперименте (Helbig et al.2006) репрезентации действий (соответствующие моторной аффордансе целевого объекта) активировались с помощью различных основных стимулов (боевики против изображений манипулируемых объектов. ) и облегчить распознавание объектов. Однако остается открытым вопрос, на какой этап процесса распознавания объекта влияют репрезентации действия. Представления действий могут уже вносить вклад в перцептивное кодирование, например, облегчая активацию соответствующих структурных описаний (Humphreys et al.1988). В качестве альтернативы, представления действий могут помочь получить доступ к правильной концепции объекта посредством активации концептуальных функций, связанных с действием. Эту проблему необходимо решить в будущих исследованиях, например, используя высокое временное разрешение потенциальных записей, связанных с событиями.

В заключение, настоящее исследование демонстрирует, что наблюдение за действием может облегчить распознавание управляемых рукотворных объектов, которые обычно предполагают аналогичное действие. Этот результат указывает на то, что представления действий играют функциональную роль в распознавании визуальных объектов.Таким образом, настоящее исследование дополнительно поддерживает идею функционального взаимодействия между системами мозга для распознавания объектов и объектно-ориентированного действия.

Благодарности

Эта работа была поддержана Обществом Макса Планка и Немецким исследовательским сообществом (DFG Ki 803 / 1-1 и 803 / 1-3). Благодарим Марио Кляйнера за помощь в записи боевиков.

Открытый доступ

Эта статья распространяется на условиях Некоммерческой лицензии Creative Commons Attribution, которая разрешает любое некоммерческое использование, распространение и воспроизведение на любом носителе при условии указания автора (авторов) и источника.

Сноски

¹ Задачи сопоставления слов и изображений более ограничены, чем задачи именования (как использовалось в предыдущем исследовании, Helbig et al. 2006), и менее подвержены потенциальным эффектам прайминга, связанным со словесными метками (что может привести к от попыток испытуемых представить себе названия предметов, с которыми производились действия). Более того, считается, что они лучше подходят для изучения распознавания объектов (см. Jolicoeur and Humphrey 1998).

Ссылки

• Boronat CB, Buxbaum LJ, Coslett HB, Tang K, Saffran EM, Kimberg DY, Detre JA.Различия между манипуляцией и функциональным знанием объектов: данные функциональной магнитно-резонансной томографии. Cogn Brain Res. 2005. 23: 361–373. DOI: 10.1016 / j.cogbrainres.2004.11.001. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Чао Л.Л., Мартин А. Представление манипулируемых искусственных объектов в спинном потоке. Нейроизображение. 2000; 12: 478–484. DOI: 10.1006 / NIMG.2000.0635. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Чао Л.Л., Хаксби Дж. В., Мартин А. Нейронные субстраты на основе атрибутов в височной коре головного мозга для восприятия и знания объектов.Nat Neurosci. 1999; 2: 913–919. DOI: 10,1038 / 13217. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Cochin S, Barthelemy C, Roux S, Martineau J. Наблюдение и исполнение движения: сходства, продемонстрированные количественной электроэнцефалографией. Eur J Neurosci. 1999; 11: 1839–1842. DOI: 10.1046 / j.1460-9568.1999.00598.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Крейгеро Л., Бонетти Ф, Массаренти Л., Канто Р., Фаббри Дестро М., Фадиго Л. Временное прогнозирование момента прикосновения во время наблюдения за захватом человека и робота.Brain Res Bull. 2008; 75: 770–774. DOI: 10.1016 / j.brainresbull.2008.01.014. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Decety J, Perani D, Jeannerod M, Bettinardi V, Tadary B., Woods R, Mazziotta JC, Fazio F. Отображение моторных представлений с помощью позитронно-эмиссионной томографии. Природа. 1994; 371: 600–602. DOI: 10.1038 / 371600a0. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Десети Дж., Грезес Дж., Костес Н., Перани Д., Жаннерод М., Процик Э., Грасси Ф., Фацио Ф. Активность мозга во время наблюдения за влиянием действий на содержание действия и стратегию субъекта.Головной мозг. 1997; 120: 1763–1777. DOI: 10.1093 / мозг / 120.10.1763. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Фадига Л., Фогасси Л., Павеси Г., Риццолатти Г. Содействие двигательной активности во время наблюдения за действием: исследование магнитной стимуляции. J Neurophysiol. 1995; 73: 2608–2611. [PubMed] [Google Scholar]
• Фарах MJ, McClelland JL. Вычислительная модель нарушения семантической памяти: специфичность модальности и специфичность эмерджентной категории. J Exp Psychol Gen.1991; 120: 339–357. DOI: 10.1037 / 0096-3445.120.4.339. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Герлах К., Закон I, Гейд А., Полсон OB. Роль знания о действии в понимании артефактов — исследование ПЭТ. Нейроизображение. 2002; 15: 143–152. DOI: 10.1006 / nimg.2002.0969. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Гловер С., Розенбаум Д.А., Грэм Дж., Диксон П. Понимание значения слов. Exp Brain Res. 2004. 154: 103–108. DOI: 10.1007 / s00221-003-1659-2. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Graf M, Schütz-Bosbach S, Prinz W.Моторная вовлеченность в действие и восприятие объекта: сходство и взаимодополняемость. В: Семин Г., Эхтерхофф Г., редакторы. Основание социальности: нейроны, умы и культура. Нью-Йорк: Психология Пресс; 2009. [Google Scholar]
• Grafton ST, Fadiga L, Arbib MA, Rizzolatti G. Активация премоторной коры во время наблюдения и названия знакомых инструментов. Нейроизображение. 1997. 6: 231–236. DOI: 10.1006 / NIMG.1997.0293. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Грезес Дж., Десети Дж. Допускает ли визуальное восприятие объекта действие? Данные исследования нейровизуализации.Нейропсихология. 2002; 40: 212–222. DOI: 10.1016 / S0028-3932 (01) 00089-6. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Грезес Дж., Костес Н., Десети Дж. Влияние стратегии сверху вниз на восприятие биологического движения человека: исследование ПЭТ. Cogn Neuropsychol. 1998. 15: 553–582. DOI: 10.1080 / 026432998381023. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Grill-Spector K, Kanwisher N. Визуальное распознавание: как только вы это видите, вы понимаете, что это такое. Psychol Sci. 2005. 16: 152–160. DOI: 10.1111 / j.0956-7976.2005.00796.x. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Handy TC, Grafton ST, Shroff NM, Ketay S, Gazzaniga MS. Захватываемые объекты привлекают внимание, когда распознается потенциал действия. Nat Neurosci. 2003. 6: 421–427. DOI: 10,1038 / NN1031. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хари Р., Форсс Н., Авикайнен С., Кирвескари Э., Салениус С., Риццолатти Г. Активация первичной моторной коры головного мозга человека во время наблюдения за действием: нейромагнитное исследование. Proc Natl Acad Sci USA. 1998; 95: 15061–15065.DOI: 10.1073 / pnas.95.25.15061. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Helbig HB, Graf M, Kiefer M. Роль представлений действий в распознавании визуальных объектов. Exp Brain Res. 2006; 174: 221–228. DOI: 10.1007 / s00221-006-0443-5. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хёниг К., Сим Э.-Дж., Бочев В., Херрнбергер Б., Кифер М. Концептуальная гибкость человеческого мозга: динамический набор семантических карт из визуальных, двигательных и двигательных областей. J Cogn Neurosci.2008; 20: 1799–1814. DOI: 10.1162 / jocn.2008.20123. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Хамфрис GW, Риддок MJ, Куинлан PT. Каскадные процессы в идентификации изображений. Cogn Neuropsychol. 1988. 5: 67–103. DOI: 10.1080 / 02643298808252927. [CrossRef] [Google Scholar]
• Жаннерод М. Нейронная симуляция действия: объединяющий механизм моторного познания. Нейроизображение. 2001; 14: S103 – S109. DOI: 10.1006 / nimg.2001.0832. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Джоликер П., Хамфри Г.К.Восприятие повернутых двухмерных и трехмерных объектов и визуальных форм. В: Уолш В., Куликовский Дж., Редакторы. Постоянство восприятия. Почему все выглядит так, как есть. Кембридж: Издательство Кембриджского университета; 1998. С. 69–123. [Google Scholar]
• Кифер М. Перцептивные и семантические источники категориальных эффектов: связанные с событиями потенциалы во время категоризации изображений и слов. Mem Cogn. 2001. 29: 100–116. [PubMed] [Google Scholar]
• Кифер М. Прайминг повторения модулирует связанные с категориями эффекты на потенциалы, связанные с событием: еще одно свидетельство существования множественных семантических систем коры головного мозга.J Cogn Neurosci. 2005; 17: 199–211. DOI: 10.1162 / 089892
• 24938. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Кифер М., Спитцер М. Ограничения распределенного описания концептуального знания. Trends Cogn Sci. 2001; 5: 469–471. DOI: 10.1016 / S1364-6613 (00) 01798-8. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Кифер М., Сим Э. Дж., Либих С., Хаук О, Танака Дж. У. Зависимая от опыта пластичность концептуальных репрезентаций в сенсомоторных областях человека. J Cogn Neurosci. 2007; 19: 525–542. DOI: 10.1162 / jocn.2007.19.3.525. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Кифер М., Сим Э. Дж., Херрнбергер Б., Гроте Дж., Хёниг К. Звучание концепций: четыре маркера связи между слуховой и концептуальной системами мозга. J Neurosci. 2008. 28: 12224–12230. DOI: 10.1523 / JNEUROSCI.3579-08.2008. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Kleiner M, Wallraven C, Bülthoff HH (2004) Видеолаборатория MPI — система для высококачественной синхронной записи видео и звука с разных точек зрения.Технический отчет Института биологической кибернетики Макса Планка 123: 1–19
• Машери Э. Концептуальный эмпиризм: методологическая критика. Познание. 2007; 104: 19–46. DOI: 10.1016 / j.cognition.2006.05.002. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Мартин А., Haxby JV, Lalonde FM, Wiggs CL, Ungerleider LG. Дискретные области коры, связанные со знанием цвета и знанием действия. Наука. 1995; 270: 102–105. DOI: 10.1126 / science.270.5233.102. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Мартин А., Виггс К.Л., Унгерлейдер Л.Г., Хаксби СП.Нейронные корреляты категорийных знаний. Природа. 1996; 379: 649–652. DOI: 10.1038 / 379649a0. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Мартин А., Унгерлейдер Л.Г., Хаксби СП. Специфика категории и мозг: сенсорно-моторная модель семантических представлений об объектах. В: Газзанига М.С., редактор. Когнитивные нейронауки. Кембридж: MIT Press; 2000. С. 1023–1036. [Google Scholar]
• Prinz W. Общий подход к кодированию восприятия и действия. В: Neumann O, Prinz W, редакторы.Отношения между восприятием и действием: современные подходы. Берлин: Спрингер; 1990. С. 167–201. [Google Scholar]
• Риццолатти Дж., Синигалия К. Зеркала в мозгу: как наш разум разделяет действия, эмоции и опыт. Нью-Йорк: издательство Оксфордского университета; 2007. [Google Scholar]
• Риццолатти Г., Фадига Л., Галлезе В., Фогасси Л. Премоторная кора и распознавание двигательных действий. Cogn Brain Res. 1996; 3: 131–141. DOI: 10.1016 / 0926-6410 (95) 00038-0. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Риццолатти Г., Фадига Л., Мателли М., Беттинарди В., Паулесу Е., Перани Д., Фацио Ф.Локализация репрезентаций хватки у человека домашним животным: 1 наблюдение по сравнению с казнью. Exp Brain Res. 1996; 111: 246–252. DOI: 10.1007 / BF00227301. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Рош Э., Мервис С.Б., Грей В.Д., Джонсон Д.М., Бойс-Брэм П. Основные объекты в естественных категориях. Cogn Psychol. 1976; 8: 382–439. DOI: 10.1016 / 0010-0285 (76)-X. [CrossRef] [Google Scholar]
• Сакчетт К., Хамфрис Г.В. Белку называть белкой, а каноэ — вигвамом: специфический для категории дефицит артефактических объектов и частей тела.Cogn Neuropsychol. 1992; 9: 73–86. DOI: 10.1080 / 02643299208252053. [CrossRef] [Google Scholar]
• Такер М., Эллис Р. Об отношениях между видимыми объектами и компонентами потенциальных действий. J Exp Psychol Hum Percept Perform. 1998. 24: 830–846. DOI: 10.1037 / 0096-1523.24.3.830. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Такер М., Эллис Р. Потенциация типов восприятия во время категоризации визуальных объектов. Vis Cogn. 2001; 8: 769–800. DOI: 10.1080 / 13506280042000144. [CrossRef] [Google Scholar]
• Такер М., Эллис Р.Запуск действия кратко представленными объектами. Acta Psychol. 2004. 116: 185–203. DOI: 10.1016 / j.actpsy.2004.01.004. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Уоррингтон, Э. К., Маккарти, РА. Категории знаний. Дальнейшее фракционирование и попытка интеграции. Головной мозг. 1987; 110: 1273–1296. DOI: 10.1093 / мозг / 110.5.1273. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Уоррингтон Э. К., Шеллис Т. Семантические нарушения, специфичные для категории. Головной мозг. 1984; 107: 829–854. DOI: 10,1093 / мозг / 107.3.829. [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]
• Weisberg J, van Turennout M, Martin A.Нейронная система для изучения функции объекта. Cereb Cortex. 2007; 17: 513–521. DOI: 10,1093 / cercor / bhj176. [Бесплатная статья PMC] [PubMed] [CrossRef] [Google Scholar]

Страница не найдена — глоссарийBITri

Последние действия на сайте Сотрудничество в организации международной конференции ARTIIS (Технология, информация, инновации и устойчивость) отредактировал Хосе Мария Дьяс NAFRÍA Colaboración en laorganación del congreso internacional y ARTIIS (Tecnologíóa, Informaciónología Sostenibilidad) приложение от José María DAZ NAFRA Сотрудничество в организации международной конференции ARTIIS (Technology, Information, Innovation & Sustainability) приложение от José María DAZ NAFRÍA Просмотреть все Contactus et Loci Хосе Мария Диас НафрияФрансиско Сальто АлеманиМарио Перес-Монторо Публичный портал | Публичный сайт Портал Privado | Частный сайт Venia exscriptum Об этой лицензии; Как цитировать?

[Без названия] > [Без названия] > commentОставить Комментарий на Предмет наблюдения: 12. Объект и предмет наблюдения в психконсультировании. Виды наблюдения и их характеристика. Типы протоколов наблюдения Добавить комментарий Отменить ответ Ваш адрес email не будет опубликован. Обязательные поля помечены * Комментарий * Имя * Email * Сайт