Памятки для родителей по «Формированию у дошкольников умения устанавливать причинно-следственные связи»
«Формирование у дошкольников умения устанавливать причинно-следственные связи»
Причинно-следственная связь – связь между явлениями, при котором одно явление, является причиной, при наличии определенных условий порождает другое явление – следствие.
В настоящее время одной из самых актуальных проблем в сфере образования является создание условий для повышения качества образовательного процесса. Современная действительность сформировала к человеку ряд требований, среди которых оперативное принятие нестандартных решений, быстрая адаптация к новым обстоятельствам, самостоятельное, критическое и творческое мышление. Реализация данных запросов возможна посредством вооружения воспитанников исследовательскими умениями в процессе специально организованной исследовательской деятельности.
Исследовательские умения являются частью общеучебных. К ним можно отнести такие умения, как: видеть проблему, задавать вопросы, устанавливать причинно-следственные связи, давать определения понятиям, наблюдать и проводить эксперименты, доказывать свои суждения, сотрудничать. Особое место среди представленных занимает умение устанавливать причинно-следственные связи.
В требованиях ФГОС ДО к результатам освоения Программы указаны
социально-нормативные возрастные характеристики возможных достижений
ребенка на этапе завершения уровня дошкольного образования: «… ребенок
проявляет любознательность, задает вопросы взрослым и сверстникам,
интересуется причинно-следственными связями, пытается самостоятельно
придумывать объяснения явлениям природы и поступкам людей; склонен
наблюдать, экспериментировать»
Сущность понятия «причинно-следственные связи» кратко и ёмко охарактеризовал в своём высказывании Ж. Фабр: «Разуму свойственно размышлять, сознавать,
то есть связывать причины и следствия, давать ответ на вопрос «почему», выявлять случайное, обнаруживать закономерное, устанавливать согласованность новых свойств с новыми условиями, находить в цепи происходящего начала и конце.
Все мы знакомы с понятием причинно-следственных связей: опустил руку в горячее – обжегся, наступил на грабли – они ударили вас по лбу. С причинно-следственными связями мы сталкиваемся на каждом шагу.
В процессе учебной деятельности умение устанавливать причинно-следственные связи проходит несколько стадий. Первоначально логическое мышление выступает в качестве предмета специального усвоения, затем как средство установления связей между предметами и явлениями, и наконец, как часть умений, которыми должен овладеть дошкольник для успешного интеллектуального развития.
Причинно-следственные связи неразрывно связаны со временем.
Изменения в мире животных и растений возникают на основе
взаимодействия их с условиями жизни. Вопросы «Почему?» и «Что из
этого следует?» побуждают детей устанавливать причину и
следствие.
Структура умения устанавливать причинно-следственные связи:
1)выделять в предметах свойства;
2)иметь понятие об общих и отличительных признаках предметов;
3)определять в предметах существенные и несущественные признаки;
4)различать необходимые и достаточные признаки предметов;
5)устанавливать родо — видовые отношения;
6)выполнять простейшие умозаключения.
Таким образом, умение устанавливать причинно-следственные связи представляет собой сложный, интегративный процесс познания действительности посредством построения рассуждений и умозаключений, основанных на выполнении ряда логических операций (анализ, синтез, сравнение, абстрагирование, обобщение).
Для эффективного развития исследовательских умений педагог должен создать необходимые условия, среди которых положительная эмоциональная атмосфера, целенаправленность, создание ситуации успеха, что придаст уверенности каждому воспитаннику в успешном решении сложных учебных задач.
Формирование у маленького ребенка мыслительных операций причинно-следственного характера необходимо начинать с 2-2,5 лет. Процесс этот сложный. Нельзя ожидать положительного результата, если игровые упражнения проводятся от случая к случаю. Для формирования умение устанавливать причинно-следственные связи объектов и явлений необходим системный подход.
Основной формой работы являются игры и игровые упражнения, которые могут быть включены как в конспект занятия, так и в процессе игровой деятельности.
В ходе работы обеспечивается постепенное усложнение умений.
МЛАДШИЙ ДОШКОЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ
Младший дошкольник способен видеть и понимать причину и следствие в основном реально происходящих событий, воспринимаемых ребенком в данный период времени. Этим обстоятельство и продиктована центральная задача в работе с детьми младшего дошкольного возраста — формировать умение замечать изменения в состоянии объекта при его взаимодействии с другими, развивать способность понимать и объяснять прямые и обратные причинно-следственные связи и отношения.
Развитие у детей умения понимать причины и следствия изменений в предметах и явлениях основывается на владении действием анализа и синтеза и умении сравнивать объекты между собой, т.е. формирование у детей способности видеть причины изменений в окружающих объектах обязательно предполагает развитие умения выделять их свойства, сопоставлять, сравнивать, обозначать признаки точным словом.
Для закрепления у детей умения устанавливать причинные зависимости в явлениях природы и объяснять их может быть использована игра «Когда это бывает?».
Однако акцент в ней следует делать не на закреплении знаний о временах года, а на поиске взаимосвязи времени года и изменений в природе и объяснении ее детьми.
Развивать у детей способность к пониманию последовательности событий можно и в ходе игры «Разложи картинки по порядку». Для игры воспитатель подбирает несколько (две-три) картинок с простым, последовательно развивающимся сюжетом, например, девочка одевается на прогулку, катится на санках с горки, падает с санок. Картинки «перепутаны». Дети вместе с воспитателем восстанавливают последовательность событий. Они объясняют, почему прокатиться с горки нельзя раньше, чем одеться на прогулку, или почему упасть с санок девочка не может раньше, чем выйти на прогулку. Вместо картинок для таких игр можно брать и другие материалы. Например, воспитатель показывает ребенку картинки, на которых изображены шарики разной величины, и предлагает ему игровое задание «Надуй шарик». Ребенку необходимо разложить картинки по порядку (от меньшего шарика — к большему) и объяснить, почему он сделал именно так.
В другой раз можно использовать эти же картинки, но игровое задание сформулировать по-другому: «Из шарика постепенно выходит воздух».
Детям очень нравится, когда они помогают взрослому исправить допущенную им ошибку. Данный прием с успехом можно использовать и в процессе формирования у детей умения устанавливать причины и следствия действий. Так, заинтересовав ребенка игрой «Закрой окошко» (геометрическими формами), воспитатель намеренно использует ошибочный вариант и просит ребенка объяснить, почему круглое окошко не закрывается плотно треугольником. При затруднении воспитатель подсказывает ребенку причину неудачи.
Для развития умения определять причинно-следственные связи можно широко использовать различные сказки, рассказы, стихи-вопросы воспитателя, направленные на выяснение причины произошедшего («Почему промок зайка? Почему дед один никак не мог вытянуть из земли репку?» и др.), что было сначала, а что произошло потом, что же изменилось и почему и т.д.
Очень важно обогащать чувственный опыт ребенка, организуя различные формы практической деятельности: опыты, экспериментирование, непосредственное взаимодействие с предметами окружающего мира.
Для понимания отношений и связи между явлениями, событиями, предметами необходим определенный опыт. В младшем дошкольном возрасте ребенок, включаясь в различные ситуации деятельности, общения и взаимодействия с окружающими, постепенно накапливает опыт представлений о причинах событий и явлений. Поэтому вначале воспитатель активно помогает детям объяснить некоторые очевидные взаимосвязи между объектами и явлениями: ночь наступила — куклам пора спать; на улице мороз — надо одеваться теплее; мишка заболел — надо обратиться к врачу и полечить его.
Интеллектуальное развитие детей во многом обусловлено их индивидуальными особенностями. Овладение причинно-следственными связями и зависимостями протекает у каждого ребенка по индивидуальному пути. Это связано не только с индивидуальными особенностями детей, но и содержанием и характером их личного опыта — знаний, представлений и способов взаимодействия с окружающим миром предметов и явлений. Часть детей с трудом улавливает взаимосвязи и взаимозависимости.
Частично задача снятия затруднения решается в процессе формировании у детей действий анализа и синтеза и сравнения. Поэтому индивидуальная работа с отдельным ребенком направлена, прежде всего на оказание ему помощи в овладении умением вычленять и называть признаки предметов и явлений и сравнивать их между собой.
Для более успешного освоения умственного действия установления причинно-следственных связей воспитатель предлагает ребенку разобраться сначала в простых взаимосвязях. К примеру, взрослый, помогая обустроить комнатку для кукол и зверушек, выясняет, какие стульчики, креслица, диванчики, столы надо поставить в комнате, чтобы всем было удобно сидеть и отдыхать. Воспитатель побуждает ребенка к выбору соответствующей мебели и учит аргументировать его: «Мишка большой — ему и стул нужен большой, а зайке поставим стульчик поменьше, потому что он сам маленький» и т.д
Воспитателю важно определить, понимает ли ребенок внешние зависимости, и только после этого создавать условия для дальнейшего продвижения.
Если ребенок уверенно определяет причины и следствия изменения состояния объектов, можно предложить ему сделать самый простой прогноз: «Как ты думаешь, почему собачка нарисованная на картинке, лает?» В другой раз воспитатель просит помочь ему разобраться в картинках: найти, что в них неправильно нарисовано, как должно быть и почему. Используются простые, понятные по содержанию картинки.
Действие определения причинно-следственных связей и отношений считается усвоенным детьми второй младшей группы, если они самостоятельно или с помощью взрослого могут устанавливать прямые и обратные связи между объектами; умеют элементарно рассуждать, высказывать суждение по поводу причин и следствия происходящих изменений в воспринимаемых предметах и явлениях.
СРЕДНИЙ ДОШКОЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ
В средней группе закрепляются умения детей выявлять и объяснять причинно-следственные зависимости между внешне выраженными изменениями в воспринимаемых объектах, делать выводы и объяснять их.
В связи с тем что у ребенка 4—5 лет уже имеется достаточный объем представлений, на основе которых он способен решать конкретные задачи, в том числе и определение причин событий, в среднем дошкольном возрасте можно формировать у детей умение обнаруживать и объяснять скрытые причинно-следственные связи.
В процессе организации различных видов познавательной деятельности — экскурсий, наблюдений за природой, бесед, чтения — воспитатель не только обогащает их знания, но и активно привлекает к выявлению связей между объектами, способствует пониманию того, что в окружающем мире постоянно происходят взаимосвязанные изменения.
Наблюдая за дождем, дети видят, как постепенно темнеет песок, а на асфальтовой дорожке образуются лужицы. Воспитатель рассуждает с детьми, почему луж нет на песке, клумбе с цветами. Дети вспоминают, как легко они втыкают палочку в песок и землю, потому что они рыхлые и мягкие, поэтому дождевая вода впитывается, а асфальт твердый, и вода остается наверху, образуя лужицы.
Или же, например, после чтения сказки «Три медведя» воспитатель задает вопрос: «Как вы думаете, почему Маша сумела убежать от медведей?» Дети высказывают предположения: «Потому что Маша умела быстро бегать», «Медведи очень удивились и от удивления не могли даже сдвинуться с места» и др. Воспитатель помогает детям вспомнить сказку, в которой написано, что окошечко в домике у медведей было небольшое, а Маша была маленькой. Дети дают ответ, адекватный содержанию сказки: «Маша была маленькая и ловкая, поэтому ей удалось быстро выскочить из домика через небольшое окно и убегать, а медведи застряли в нем, потому что они большие».
Воспитатель использует готовые загадки или придумывает их если считает нужным уточнить понимание детьми взаимосвязи объектов или явлений. Разумеется, каждая разгадка подлежит объяснению, воспитатель интересуется, как ребенок нашел отгадку, почему она соответствует данной загадке. Пытаясь найти отгадку, дети на вербальном (словесном) уровне устанавливают связи между различными характеристиками объекта или явления.
Эффективный прием развития у детей умения устанавливать причинно-следственные связи — разбор игр-путаниц, которые имеются в различных методических пособиях, журналах, развивающей литературе для детей.
Важнейшая характеристика причинно-следственных связей — временная последовательность. Задача воспитателя — помочь ребенку осознать ее.
Из собственного опыта дети знают, что есть определенная последовательность в смене времен года. Воспитатель объясняет им в доступной форме, почему так происходит. Зимой природа отдыхает (спит), пробуждается и оживает весной, расцветает и плодоносит летом, отдает свои плоды и снова готовится к отдыху осенью. Важно, чтобы дети 4—5 лет точно связывали время года с характерными явлениями природы и занятиями людей. Это можно делать во время наблюдений, при чтении книг, рассматривании иллюстраций и закреплять в ходе игр типа «Так бывает или нет?» и др.
Дети учатся выстраивать цепочки взаимосвязей и в ходе специальных упражнений. Например:
♦ «Для чего нужны варежки?» — «Чтобы руки не замерзли».
♦ «Почему руки в варежках не замерзнут?» — «Потому что варежки теплые».
♦ «Почему они теплые?» — «Потому что они связаны из шерсти».
Еще одна форма работы по развитию у детей способностей выстраивать цепочки взаимосвязей — воссоздание логики сюжета по серии картинок «Что сначала, что потом?».
Ребенку среднего дошкольного возраста сложно определить и назвать возможные причины изменения объекта, высказать по этому поводу суждение, сделать умозаключение. Поэтому, помимо того что воспитатель постоянно привлекает внимание ребенка к различным взаимосвязям в окружающем его мире, объясняет их, он учит ребенка видеть, находить взаимозависимости различного рода и путем рассуждений приходить к выводу об их природе.
Действие установления причинно-следственных связей считается усвоенным детьми средней группы, если они самостоятельно или с небольшой помощью взрослого устанавливают внешне выраженные прямые и обратные связи, объясняют скрытые связи, на основе рассуждений и умозаключений способны определить и объяснить причины и следствия каких-либо явлений.
Данное умственное действие развивается в возрасте 4—5 лет в основном в материализованной и внешнеречевой формах.
СТАРШИЙ ДОШКОЛЬНЫЙ ВОЗРАСТ
В старшем дошкольном возрасте дети уже достаточно хорошо умеют анализировать, сравнивать, обобщать, классифицировать объекты и явления, т.е. сформированы основы для освоения действия установления причинно-следственных связей и зависимостей уже на более высоком уровне, нежели на предыдущих возрастных этапах дошкольного детства.
Воспитатель использует реальные возможности и специально создает ситуации, посредством которых учит ребенка строить предположения на основе его знаний о свойствах материалов, сущности явлений, помогая ему рассуждать, опираясь на них.
Ребенок 5—7 лет владеет достаточным объемом представлений об окружающем мире и может оперировать имеющейся у него информацией, довольно легко устанавливать прямые и обратные связи между объектами и явлениями, которые ему хорошо знакомы. Поэтому воспитатель может формировать у детей умение переносить освоенные шаги умственного действия установления причинно-следственных связей и отношений между одними объектами на другие предметы и явления.
Поскольку причинно-следственные зависимости встречаются на каждом шагу, возможности для их «открытия» ребенком безграничны. Очень важно, чтобы он, осваивая окружающий его мир, осознавал, что происходит вокруг него и почему. Лишь понимая происходящее, задумываясь над явлениями и собственными действиями, ребенок учится управлять ими. Осваивается социокультурный опыт, развивается произвольность психической деятельности, т.е. формируются высшие психические функции (Л.С. Выготский).
Задача взрослого — помочь ребенку в освоении культурного опыта, создавать условия для формирования картины мира. Самый простой способ решения этой задачи — рассуждать вместе с ребенком, задавать вопросы, помогающие ему осознавать непосредственные события и явления.
С детьми старшего дошкольного возраста можно широко использовать и словесные игры типа «Закончи предложение», в ходе которых дети учатся понимать и объяснять причинно-следственные связи. Сначала роль ведущего выполняет воспитатель. Он говорит начало предложения с разными союзными словами, которое детям надо продолжить: «Я поставила на плиту кастрюлю, чтобы.
..», «Дети очень устали, потому что…», «Игрушка сломалась, так как…», «Саша и Маша поссорились из-за того, что…» и т.д. Иногда следует упражнять детей в установлении прямой взаимосвязи: «Стояла жаркая погода, поэтому…». В дальнейшем можно предложить детям самостоятельно придумывать незаконченные предложения.
Действие установления причинно-следственных связей и отношений считается освоенным детьми старшего дошкольного возраста, если они самостоятельно (или с незначительной помощью взрослого) устанавливают и объясняют прямые и обратные наглядно представленные и скрытые связи, оперируя имеющимся опытом; способны прогнозировать возможные варианты последствий того или иного действия; владеют способами моделирования изменений объектов и событий. Умственное действие освоено, как правило, на уровне внешней и внутренней речи.
Игры на установление причинно-следственных связей
Игра «Почему это произошло?»
Предложите ребенку назвать как можно больше причин для следующих ситуаций:
• На улице стояло много людей.
• Дети стояли, открыв рот от изумления.
• Вода в чашке стала мутной.
• Внезапно в комнате погас свет.
• Пение птиц внезапно прекратилось.
• Мама открыла дверь в комнату и ахнула.
Постарайтесь придумать как обычные, так и самые невероятные объяснения ситуаций. Например: мама могла удивиться, увидев подарок на столе или разбитую чашку, а может быть Карлсона, сидящего на подоконнике.
Игра «Что может произойти, если…»
• Если положить лед на ладонь, то … .
• Если у медведя вырастут крылья, то … .
• Если полететь высоко-высоко, то … .
• Если съесть много мороженого, то … .
• Если летом пойдет снег, то … .
Подключите фантазию: если выбросить кусочек хлеба, то его могут скушать птички, он может упасть на голову кому-то, его отнесет ветром в волшебную страну и хлебный кусочек превратится в съедобный домик.
Игра «Продолжи предложения»
• Девочка весело смеялась, потому что … .
• Если наступит праздник, то … .
• Собака печально бродила по улице, хотя … .
• На горячую сковороду капнула вода … .
• Мы уехали и забыли полить цветы … .
• Голодный волк увидел пирожок … .
• Папа открыл кран … .
• Коля упал в яму, потому что … .
• Птицы начали собираться в теплые края, потому что … .
Игра «Найди связь»
Предложите ребенку найти связь между двумя предложениями, на первый взгляд не имеющих ничего общего. Объясните, как все происходило. Например:
Шишка упала с елки.
Автобус не пришел вовремя.
Белка сидела на дереве и упустила шишку. В это время под деревом сидел зайчик, на которого упала шишка. С перепугу трусишка бросился бежать, выскочил на дорогу. Дети, сидящие в автобусе выбежали посмотреть на зайца и разбрелись. Водитель их долго ждал и поэтому автобус не пришел на станцию вовремя.
Игра «Невероятные фантазии»
• Что произойдет, если зима будет круглый год?
• Что произойдет, если рыбы станут летать?
• Что произойдет, если человек будет ростом с дом?
• Что произойдет, если муравьи станут ростом со слона?
Игра «Понимание назначения»
• Зачем каждому человеку имя?
• Для чего нужны светофоры на улицах?
• Зачем нужна печка?
• Почему у ежа иголки?
• Что можно сделать, если ты заблудился?
Игра «Состав предметов и явлений»
• Из чего птички строят свои гнезда?
• Что нужно взять с собой на рыбалку?
• Как получается дождь?
• Что можно подарить собаке на день рождения?
• Как отличить живой предмет от неживого?
Игра «Почему это произошло?»
Предложите ребенку назвать как можно больше причин для следующих ситуаций:
• На улице стояло много людей.
• Дети стояли, открыв рот от изумления.
• Вода в чашке стала мутной.
• Внезапно в комнате погас свет.
• Пение птиц внезапно прекратилось.
• Мама открыла дверь в комнату и ахнула.
Альфа оценка — Установление причинно-следственной связи при пожаре
Чтобы выявить причинно-следственные связи, нужно иметь в виду, что причиной считается явление, вызывающее определённые действия в окружающем пространстве.
Так, причиной пожара может быть молния или поджог, что стало следствием возгорания. А следствие — это уже вторичный момент, зависимый от причины и определяемый ею. Такое соотношение причин и следствия лежит в основе деятельности профессионалов в этой сфере.
Установление причинно-следственной связи при пожаре происходит уже на этапе подготовки пожарных к тушению.
Специалисты сначала ищут причину, следствием которой стал пожар. Конечно, она не может быть окончательно верной, но определяться должна хотя бы примерно для наиболее эффективной помощи пострадавшим и спасению их имущества.
От того, какая причина привела к таким последствиям, зависит и оценка ущерба, нанесённого здоровью и имуществу граждан.
Причиной пожара могут быть поджог, несоблюдение правил техники безопасности, неисправная электропроводка. Её конкретное определение важно и на последующих этапах, когда к процессу будут подключены оценочные организации, которые могут оценить ущерб с точки зрения пострадавших от пожара и его возможного виновника.
Неизбежным результатом после пожара является назначение независимой экспертизы, которая оценит величину ущерба имуществу, нанесённого пожаром.
Этот процедура особенно важна для потенциальных виновников пожара, которые могут быть обвинены в нарушении правил техники безопасности или халатном отношении к своим обязанностям. Поэтому нужно по возможности быстро найти причинно-следственную связь возгорания.
Оценкой ущерба, появившегося в результате пожара, занимаются эксперты независимой компании, способные установить его причинно-следственную связь, которая поможет восстановить справедливость для вашей защиты в суде, если вы окажетесь неправомерно обвинёнными в возгорании.
Оценка ущерба после пожара независимым экспертом, полученная в результате пожара — это не только подсчёт средств за полученные убытки, но и выяснение обстоятельств происшествия.
Для начала работ оценщик должен получить от заказчика экспертизы документы, свидетельствующие о его причастности к объекту возгорания. К ним относятся: паспорт гражданина, бумаги о праве собственности, акт осмотра эксплуатационной компании, план дома, документы пожарной службы.
Оценка ущерба специалистами после пожара нужна, когда требуется:
- определить ущерб, нанесенный огнём, для возможности последующего предъявления виновнику происшествия иска на возмещение убытков;
- переоценить размер убытков, насчитанных страховой компанией, при несогласии с их оценкой;
- произвести оценку ущерба для виновной стороны, несогласной с выдвинутыми требованиями потерпевших;
- определить ущерб, нанесённый пожаром третьей стороне, например, владельцам соседних помещений.
Действия оценщика в ситуации, когда нужно определить материальный ущерб, такие:
- Анализ документов, относящихся к объекту возгорания;
- Осмотр и фото-фиксация объекта возгорания, составление описи уничтоженного огнём имущества;
- Просмотр рыночного сегмента, подобного оцениваемому объекту;
- Расчёт и составление оценочного мнения в виде письменного отчёта.
Важно в случае пожара поспешить с вызовом независимого эксперта, который определит ущерб профессионально, ведь только обследование места пожара быстро после случившегося может быть максимально полезным для воссоздания объективной картины на месте происшествия.
Своевременно посчитанный ущерб после пожара позволит ускорить получение средств за ущерб и быстро восстановить объект.
4 причины, по которым корреляция НЕ подразумевает причинно-следственную связь | Инес Ли
Больше секса, выше доход? Как отличить корреляцию от причинно-следственной связи.
Опубликовано в·
Чтение: 8 мин.·
18 апреля 2021 г. «» стал своего рода клише. Кажется, это фраза, которую страстные читатели вводят в раздел комментариев, когда читают статьи, заявляющие о недоверчивых связях между двумя переменными.Что означает выражение «корреляция не подразумевает причинно-следственную связь»? Когда мы должны использовать эту фразу? Как мы можем определить разницу между корреляцией и причинно-следственной связью? Каковы причины, по которым корреляция не равна причинно-следственной связи? Именно эти вопросы мы рассмотрим в этой статье.
Мы говорим, что X и Y коррелированы , когда они имеют тенденцию изменяться и двигаться вместе, как в положительном, так и в отрицательном направлении. На приведенных ниже диаграммах X и Y имеют положительную корреляцию (слева), отрицательную корреляцию (в центре) и отсутствие корреляции (справа).
Иллюстрация автора Мы говорим, что X вызывает Y, когда изменение X приводит к изменению Y.
Другой способ сказать это состоит в том, что изменение Y не произошло бы без предшествующего изменения X.
Принцип «корреляция не подразумевает причинно-следственной связи» служит полезным напоминанием о том, как следует думать об отношениях между двумя переменными X и Y. Если X и Y кажутся связанными, возможно, но не обязательно, что X вызвало Y Также возможно, что Y вызвало X или что какая-то третья переменная (Z) вызвала как X, так и Y.
Впрочем, эта фраза иногда может быть рефлекторной реакцией, когда слышишь сомнительные причинно-следственные связи между двумя переменными. Часто эта фраза произносится с пренебрежительным тоном, как бы подразумевающим, что «корреляции» уступают «причинным» связям. Это прискорбно, потому что корреляции могут быть интересными, даже если они не представляют причинно-следственных связей. Корреляции могут рассказать нам интересные вещи и помочь нам понять возможные причинно-следственные связи. Но нам нужно быть осторожными и учитывать нюансы при понимании и интерпретации таких корреляций.
Чтобы проиллюстрировать различие между корреляцией и причинно-следственной связью, давайте посмотрим на статью, в которой утверждается, что чем больше секса, тем выше доход. Летом 2013 года на сайте Gawker.com была опубликована статья с заголовком «Больше денег за ваш взрыв: люди, которые занимаются сексом больше, зарабатывают больше всего» . Автор Макс Ривлин-Надлер пишет: «Ученые… обнаружили, что люди, занимающиеся сексом более четырех раз в неделю, получают на 3,2 процента больше зарплаты, чем те, кто занимается сексом только один раз в неделю. Не дай бог тебе вообще не заниматься сексом».
Статья Gawker была основана на исследовании Ника Дридакиса, профессора экономики Университета Англии Раскин, под названием «Влияние сексуальной активности на заработную плату». В своем исследовании Дридакис изучает взаимосвязь между частотой половых контактов и доходом среди 7500 греческих семей (а не немецких семей, как говорится в статье Gawker).
Для ясности: Дриадкис не утверждает, что его исследование показывает, что больше секса приводит к увеличению дохода.
Он пишет, что, как и в существующих исследованиях, отделить корреляцию от причинно-следственной связи сложно: «неясно, представляет ли эта корреляция причинно-следственную связь… поскольку текущие результаты строго применимы только к времени, месту, индивидуальным характеристикам, из которых была взята выборка, мы должны подчеркнуть, что сообщаемые результаты являются просто показателем связи между сексуальной активностью и заработной платой, но ни в коем случае не являются последним словом».
Исследование и соответствующая (неверная) интерпретация его результатов в статье Gawker являются хорошими примерами принципа «корреляция не подразумевает причинно-следственной связи» в действии. Во-первых, исследование в основном сосредоточено на корреляциях, но пресса интерпретировала их как причинно-следственные связи. Во-вторых, это вызвало некоторую негативную реакцию со стороны читателей, которые предупредили автора статьи Gawker, чтобы он был осторожен в смешивании корреляции и причинно-следственной связи.
В-третьих, несмотря на непричинный характер, результаты исследования, возможно, все еще интересны. Это, безусловно, привлекло внимание Интернета в то время!
Учитывая это, давайте рассмотрим причины, по которым корреляция не подразумевает причинно-следственную связь.
(1) Мы упускаем важный фактор (переменная опущена)
Первая причина, по которой корреляция может не равняться причинно-следственной связи, заключается в том, что существует некоторая третья переменная (Z), которая влияет на X и Y одновременно, делая X и Y двигаться вместе. Технический термин для этой отсутствующей (часто ненаблюдаемой) переменной Z — «опущенная переменная». Какой третий фактор (Z) в исследовании взаимосвязи между полом и доходом может заставить людей больше заниматься сексом (X) и получать больше денег (Y)?
Дридакис предполагает, что физическое здоровье является важной третьей переменной: «В этом исследовании мы выдвинули гипотезу, поскольку медицинская и психологическая литература предполагает, что сексуальная активность связана с хорошим здоровьем, выносливостью, психическим благополучием, умственными способностями и диетическими привычками.
, его можно рассматривать как показатель здоровья, который может влиять на отдачу от активности на рынке труда… Модели, обнаруженные в этом исследовании, подтверждают это рассуждение». Другими словами, вполне вероятно, что физическое и психическое здоровье влияет как на уровень сексуальной активности, так и на доход. При прочих равных более здоровые люди чаще занимаются сексом и имеют более высокий доход, даже если первое не является причиной второго.
Вероятно, есть много других опущенных переменных, влияющих на то, как часто люди занимаются сексом и какой доход они зарабатывают. Например, Дридакис также обнаружил, что определенные черты личности (Z) влияют как на сексуальную активность, так и на заработную плату. В частности, обнаружено, что экстраверсия влияет на оба этих результата. Это кажется правдоподобным: экстравертам, вероятно, легче болтать с людьми, которые им интересны в романтическом плане, и представить себя таким образом, чтобы получить более высокую заработную плату (например, договариваться о заработной плате с уверенностью).
Какие еще пропущенные переменные вы можете вспомнить?
Вторая причина, по которой X и Y движутся вместе, может не подразумевать, что X вызывает Y, заключается в том, что вместо Y может быть причиной X. Технический термин для этого — «обратная причинность».
Иллюстрация автораВ разделе комментариев к статье Gawker многие читатели упомянули это как основную причину усомниться в причинно-следственном влиянии сексуальной активности на заработную плату. Один комментатор пишет: «Люди, которые больше всего занимаются сексом, зарабатывают больше всего денег? Или дело в том, что люди, которые зарабатывают больше всего денег, больше всего занимаются сексом?» . Другой пишет: «Поправка: мужчины, которые зарабатывают больше всего денег, получают [так в оригинале] больше всего секса». Еще один пишет: «Я думаю, что у вас это задом наперед. Ты когда-нибудь пытался переспать, когда ты на мели?
Вы поняли суть.
Третья причина, по которой корреляция не подразумевает причинно-следственной связи, заключается в том, что рассматриваемая нами выборка не является репрезентативной для интересующей нас совокупности.
Технический термин для этого заключается в том, что у нас есть «выбор образца».
Классический пример отбора проб основан на работе лауреата Нобелевской премии Джеймса Хекмана. Предположим, вы хотите знать, почему кому-то платят ту заработную плату, которую они получают. Вы выходите, чтобы собрать некоторые данные о некоторых результатах Y (например, заработной плате) и некоторых представляющих интерес переменных X, которые, по вашему мнению, могут повлиять на то, сколько вам платят (степень образования, профессия). Хекман отметил, что в таком расследовании можно собирать информацию только о заработной плате людей, которые реально работают. Вы не можете получить информацию о результатах (Y) людей, которые не работают. Кроме того, работающие люди выбираются из популяции неслучайным образом (например, в этой группе вы вряд ли найдете новых матерей). Таким образом, оценка факторов, определяющих заработную плату в этой выбранной группе, может привести к неверным выводам.
Какое это имеет отношение к исследованию зависимости между полом и доходом? Может случиться так, что огромная часть безработных (и, следовательно, зарабатывающих 0) много занимается сексом, но они никогда не появляются в данных, потому что их заработная плата равна нулю. Если эти люди появляются в данных, то отношение может выглядеть совсем иначе!
Четвертая причина, по которой корреляция не подразумевает причинно-следственной связи, заключается в том, что интересующие нас результаты трудно измерить и, следовательно, их можно наблюдать лишь несовершенно. Технический термин для этого — «ошибка измерения».
Это вызывает особую озабоченность, когда вы просите людей сообщить о противоречивых или деликатных темах, например, о том, как часто они занимаются сексом. Аналогичные вопросы возникают, когда вы спрашиваете людей о том, за кого они планируют голосовать, или об их отношении к различным спорным вопросам.
Когда определенные типы людей с определенными чертами с большей вероятностью неправильно сообщают интересующую нас переменную, это может привести к неверным выводам о взаимосвязях.
Как заметил один читатель: «Возможно также, что люди, которые лгут о своем доходе, склонны лгать и о том, сколько раз они занимаются сексом».
Рассмотрим аналогичный сценарий, когда определенные типы мужчин, которые чувствуют необходимость преувеличивать количество сексуальных контактов, также являются типами мужчин, которые стремятся получить высокооплачиваемую работу, потому что они считают, что обе эти вещи приносят им престиж. В этом случае будет выглядеть так, как будто люди, у которых выше , сообщили о сексуальных контактах, также имеют более высокую заработную плату, хотя на самом деле эти отношения связаны с тем, что они неверно сообщают о своей сексуальной активности.
Действительно, корреляция не подразумевает причинно-следственной связи. Всякий раз, когда мы видим связь между двумя переменными, разумно быть консервативным и предполагать, что связь является корреляционной, а не причинной.
Однако это не означает, что корреляции бесполезны.
Вместо того, чтобы полностью игнорировать корреляции, нам нужно быть осторожными в том, как мы интерпретируем эти корреляции. Осознание того, что «корреляция не подразумевает причинно-следственной связи», является отправной точкой, но разбрасывание этой фразы без точного рассмотрения того, почему корреляции могут не равняться причинно-следственной связи, мало что добавляет к обсуждению.
В этой статье мы рассмотрели 4 распространенные причины, по которым корреляция не равна причинно-следственной связи. Всякий раз, когда мы видим, как две переменные движутся вместе, и чувствуем склонность установить причинно-следственную связь между ними, мы должны остановиться и задать себе следующие вопросы:0005
(1) Не забыли ли мы о каких-либо переменных Z, влияющих как на X, так и на Y? (переменные опущены)
(2) Y вызывает X, а не X вызывает Y? (Обратная причинность)
(3) Кто пропал? (Выбор образца)
(4) Насколько просто измерить X и Y? (Ошибка измерения)
Творческий подход к ответам на эти вопросы — один из способов избежать смешения корреляции и причинно-следственной связи.
Надеюсь, это может даже привести нас к рассмотрению других отношений, о которых мы раньше не думали. В конце концов, изучение корреляций может стать отправной точкой для открытия чего-то более интересного.
Причины и причины | Отзывы | Философские обзоры Нотр-Дама
Когда было опубликовано эссе Дональда Дэвидсона «Действия, причины и причины», господствовавшая философская ортодоксия в отношении объяснений разумом была антикаузалистской. Многие считали объяснительную связь между причинами и действиями логической связью. Преобладал скептицизм в отношении психологических предложений, интернализирующих психические состояния. То, что сейчас почти повсеместно принимается за стандартную историю действия и его объяснения, было позицией меньшинства и широко расценивалось как явно ошибочная точка зрения.
Содержание «Действий, причин и причин» знакомо многим. В нем Дэвидсон называет объяснения действий мотивами действий агента как «рационализации» (1963/1980a, 3) и защищает два основных утверждения о рационализациях.
Поскольку 2013 год является пятидесятилетием «Действий, причин и причин», вполне уместно, что была опубликована книга с эссе, посвященными темам эссе Дэвидсона и связанных с ним работ. В Reasons and Causes есть очерки как критиков, так и защитников каузализма. Но все авторы, кажется, едины в своей высокой оценке эссе Дэвидсона и его влияния на работу в области философии разума и действия за последние пятьдесят лет. В дальнейшем я буду обсуждать главы под теми заголовками, по которым мне кажется наиболее подходящим сгруппировать их.
1. Как мы сюда попали и куда идем
Сборник начинается с эссе редакторов Джузеппины Д’Оро и Константина Сандиса. Они представляют собой полезную историю дебатов о причинах-объяснениях действия с середины двадцатого века до настоящего времени. Они выделяют три фазы недавних дебатов по поводу причин-объяснений (8).
На первом этапе, до эссе Дэвидсона, консенсус был антикаузалистским. Основное внимание уделяется методологическим вопросам, связанным с нашими объяснительными практиками, а философия действия рассматривается как неотъемлемая часть философии социальных наук.
Дэвидсон открывает вторую фазу. Консенсус является каузальным, а философия действия тесно связана с философией разума. Следовательно, происходит сдвиг от акцента на наших объяснительных практиках к акценту на метафизических проблемах, включая ментальную причинность.
Для третьей фазы характерна антикаузалистская реакция. Юмовская концепция причин, с которой часто ассоциируется каузализм, подвергается тщательному анализу, и философия действия сближается с моральной философией.
2. Разум-объяснения и аномальный монизм
В своих работах Даниэль Хатто и Джон Хейл каждый сосредотачиваются на отношениях между объяснением разума Дэвидсоном и аномальным монизмом (1970/1980b). Хатто фокусируется на так называемой проблеме « qua » ментальной каузальности аномального монизма. Он утверждает, что Дэвидсон защищал каузализм, чтобы объяснить «таинственную связь между причинами и действиями» (50). Таким образом, аномальный монизм был принят Дэвидсоном как способ сделать свой каузализм понятным в свете его приверженности пониманию ментального в нормативном и интерпретационистском свете.
Такое обязательство требует принятия ментального как нередуктивного.
Хатто утверждает, что у Дэвидсона есть ответ на стандартную критику аномального монизма, а именно, ментальные события 
Однако он допускает, что нам, возможно, в конце концов придется отказаться от каузализма.
Хотя эссе Хатто имеет много достоинств, он стирает различие между концептуальными и онтологическими утверждениями. К сожалению, подобное можно найти во многих разделах философии разума и действия. В то время как Дэвидсон временами не самый ясный писатель, есть места, где он совершенно ясно говорит об обязательствах аномального монизма и о том, как мы должны думать о причинах-объяснениях. Например, Дэвидсон прямо заявил, что рассматривает ментальное как концептуальную, а не онтологическую категорию (19).87/2004, 114). Ментальные понятия не могут быть сведены к физическим понятиям, а «основные понятия этого словаря не могут быть сведены или отнесены строгими законами к словарям физических наук» (там же). С точки зрения установления истины, наши разговоры о разуме и наши разговоры о физическом имеют одних и тех же создателей истины; но ни одна концептуальная область не может быть сведена к другой.
Хайль пытается исправить некоторые распространенные ошибки, которые можно найти в дискуссиях об аномальном монизме в литературе. Он утверждает, что, хотя многие знакомы с аргументами Дэвидсона, «позиция, которую он выдвигает, не совсем понятна» (76). В частности, стандартные вызовы аномальному монизму Дэвидсона со стороны проблемы ментальной каузальности оказались неуместными. Хейл пишет, что «мы были сбиты с толку неудачным первоначальным неверным прочтением Дэвидсона» (86). Во-первых, теория Дэвидсона онтологически не привержена существованию свойств, будь то ментальные или физические, «по крайней мере, не тогда, когда «свойству» дается надежное, онтологически серьезное прочтение» (87). Далее он отмечает, что Дэвидсон предпочитает говорить о ментальных и физических «предикатах» и «описаниях», при этом термин «свойство» используется онтологически дефляционным образом (88).
Как отмечалось выше, ментальное и физическое различие — это просто концептуальное различие. Следовательно, оно не является онтологически глубоким.
Супервентность ментального над физическим следует понимать просто как тезис о том, что каждому событию, которому можно дать ментальное описание, можно также дать и физическое описание. Несводимость ментального к физическому — это просто тезис о том, что ментальные описания несводимы к физическим описаниям.
Хайль высоко оценивает стратегию Дэвидсона (при правильном понимании) в конце своего эссе. Хотя он не принимает всех обязательств онтологии Дэвидсона, он предполагает, что структура, которую Дэвидсон предлагает для размышлений о метафизике разума, которая включает концептуальный дуализм в сочетании с онтологическим монизмом, является многообещающей и заслуживает дальнейшего изучения и развития.
3. Причины и объяснение действия
В следующих четырех главах основное внимание уделяется природе причин для действий и последствиям того, как мы должны думать об объяснении действий. Первый из них принадлежит Брайану П. Маклафлину. Маклафлин вторит Джорджу Уилсону (1989) и другим, утверждая, что рационализации не являются каузальными объяснениями, потому что они неустранимо телеологичны (108-109).
Причины, по которым действует агент, направлены на достижение целей, и они рационализируют действия в силу целей, на достижение которых они направлены. Кроме того, по мнению Маклафлина, причины, понимаемые как психические состояния, не являются причинами. Они суть диспозиции, а основания диспозиций, утверждает он, являются причинами. Тем не менее, такие объяснения являются каузальными объяснениями, потому что основания, которые являются «реализаторами» диспозиций, к которым мы обращаемся в объяснениях разума, являются причинами (103–106).
Хотя он не признает этого, аргумент Маклафлина основан на противоречивом взгляде на диспозиционные свойства. Во многих других видных работах направленность диспозиций не рассматривается как противоречащая диспозициям (включая конституирующие психические состояния), являющимся каузальными релятами в каузальных процессах, и выступают против необходимости наличия у диспозиций каузальных оснований (см., например, Heil 2003 и 2012 и Martin 2007).
Дальнейшее рассмотрение предложения, подобного предложению Маклафлина, представляется целесообразным. Но прогресс потребует более тесного обсуждения философии разума и действия с соответствующими дискуссиями в области онтологии.
Джулия Тэнни и Мария Альварес представляют антипсихологические предложения о причинах для действий. Тэнни в основном фокусируется на нашем языке о причинности и объяснении, стремясь отвергнуть стандартную историю о причинах, объясняющих наши намеренные действия, как ментальные объекты, являющиеся причинами этих действий. Центральным в ее эссе является ее аргумент о том, что наши объяснения с точки зрения причин часто намного богаче, чем простые объяснения с точки зрения пар убеждений и желаний, и они не обладают чертами причинных объяснений, которые можно найти в науке.
Альварес следует за Тэнни в ее отказе от психологизма в отношении практических причин, сосредоточив свое внимание на критике стандартной каузалистской приверженности причинам как ментальным состояниям.
В отличие от Тэнни, Альварес хранит молчание по поводу обоснованности любой версии каузализма. Это разочаровывает, поскольку она заканчивает свою книгу 2010 года « видов причин », оставляя открытым вопрос о том, сможем ли мы сформулировать жизнеспособную антипсихологическую версию каузализма. Я с нетерпением жду ответа Альварес на этот вопрос в ее опубликованной работе.
Альфред Меле защищает каузализм, пытаясь прояснить, какими могут быть причины действий. Он утверждает, что даже если Дэвидсон был неправ в том, что такое причины для действия, каузализм не является несостоятельным (167). Он предлагает дизъюнктивное необходимое условие того, на что следует ссылаться при адекватном объяснении намеренного действия. Он допускает, чтобы причины понимались как объективные покровители, как их принимают Тэнни и Альварес, но он также перечисляет психологические состояния, их нейронные реализаторы и факты о том, во что агент верит, чего желает и т. адекватное объяснение (168). Меле заканчивает тем, что вновь обращается к вызову, брошенному Дэвидсоном антикаузалистам (см.
обсуждение (C2) выше), кратко обсуждая недавний ответ Д’Оро (2007).
4. Разум-объяснения и народная психология
Последние две главы написаны Скоттом Сехоном и Карстеном Штубером. Сехон защищает антикаузальный телеологизм, переходя в наступление. Он утверждает, что каузализм призван дать объяснение здравого психологического взгляда на причины-объяснения. Но каузализм и психология здравого смысла сталкиваются, когда дело доходит до обязательств каждого относительно природы разума. Он утверждает, что обязательно, если ментальные состояния вызывают поведение, то они идентичны физическим состояниям. Но ментальные состояния могут существовать и не быть идентичными физическим состояниям. Так что причинность ложна.
Предположим, что Сехон прав в том, что принятие ментальных состояний за тождество с физическими состояниями является онтологическим обязательством каузализма. Некоторых сторонников каузализма может обеспокоить мысль о том, что их излюбленная теория действия может подразумевать такое обязательство.
Но, возможно, каузалисты должны последовать примеру Дэвидсона и принять это как онтологическую приверженность каузализму (Buckareff 2012). В любом случае адекватный ответ Сехону и тем, кто защищает взгляды, подобные его, требует, чтобы каузалисты больше думали о связи между каузализмом и более широкими дебатами о метафизике сознания.
Эссе Штюбера завершает сборник. Он предлагает уникальную защиту каузализма как народно-психологической теории объяснения действия, которая связывает каузализм с теорией симуляции. Как таковая, его защита подчеркивает точку зрения первого лица и нашу способность к реактивному сочувствию в наших объяснениях причин.
Линия защиты каузализма, предложенная Штюбером, предвосхищается в работе Дэвидсона (см. 1963/1980a, 8–9; 2004, 115). Штубер более глубоко исследует то, что мы находим у Дэвидсона, утверждая, что практика предоставления психологических объяснений «связана с нашей способностью к реактивному сочувствию и точкой зрения от первого лица» (211).
В частности, с этой точки зрения действия агента становятся понятными благодаря ментальным состояниям агента в момент времени, которые лучше всего понимаются как каузально объясняющие действия агента.
5. Заключение
Редакция этого тома собрала прекрасную подборку статей. Главы стабильно очень хорошие. Любой, кто изучает Дэвидсона, найдет здесь много интересного (особенно эссе Д’Оро и Сандиса, Хатто и Хейла). То же самое относится и к философам, работающим над ментальной каузальностью. Но наибольшую ценность эта книга будет иметь для философов, работающих в области теории действия, особенно для тех, кто занимается дискуссиями о причинах-объяснениях.
ССЫЛКИ
Альварес, М. (2010) Виды причин: очерк философии действия. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Боргини, А. и Уильямс, Н. Э. (2008) Диспозиционная теория возможности. Диалектика, 62, 21-41.
Букарефф, А. (2012) Теоретическая проблема действия для внутриуровневой ментальной каузальности.
Вопросы философии, 22, 89-105.
Дэвидсон, Д. (1963/1980а) Действия, причины и причины. В Очерки действий и событий (3-19) . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Дэвидсон, Д. (1970/1980b) Психические события. В Очерки действий и событий (207-227) . Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Дэвидсон Д. (1987/2004) Проблемы объяснения действия. В Проблемы рациональности (101-116). Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Д’Оро, Г. (2007) Две догмы современной философии действия. Журнал философии истории, 1, 11-26.
Heil, J. (2003) С онтологической точки зрения. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Хайль, Дж. (2012) Вселенная, какой мы ее находим. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.
Мартин, CB (2007) Разум в природе. Нью-Йорк: Издательство Оксфордского университета.