Доклад об экономике России
Тенденции экономического развития
В настоящее время отмечается замедление роста мировой экономики после динамичного выхода из рецессии, которую вызвала пандемия. После активного возобновления роста во второй половине 2020 года темпы восстановления мировой экономики снизились в первом полугодии 2021 года на фоне новых вспышек COVID-19. Рост международной торговли утратил динамику на фоне замедления роста мировой экономики и сохранения проблем с поставками.
В первом полугодии 2021 года отмечалось активное восстановление экономики России, и, как ожидается, экономический рост составит 4,3% с потерей динамики во втором полугодии.
После того, как ограничения, введенные в связи с коронавирусной инфекцией, были частично отменены в конце 2020 года и начале 2021 года, потребительский спрос, подогреваемый сбережениями, накопившимися в течение 2020 года, и стремительным ростом кредитования, резко вырос во втором квартале. Кроме того, во втором квартале 2021 года отмечалась высокая инвестиционная активность, а профицит счета текущих операций достиг многолетнего максимума на фоне повышенных цен на сырьевые товары и низкого уровня выездного туризма и составил за период с января до конца сентября 2021 года 82 млрд долларов США.
Однако к началу осени стало очевидным наступление новой разрушительной волны эпидемии COVID-19, что в сочетании с относительно низким уровнем вакцинации создает угрозу и для экономики, и для здоровья населения. В третьем квартале темпы роста экономики замедлились на фоне новых мер по борьбе с коронавирусом и затухания всплеска потребительской активности.
В 2021 году в России произошло ускорение инфляции на фоне предпринимаемых усилий по сдерживанию высокого спроса, роста цен на сырьевые товары и проблем с поставками. Банк России был одним из первых центральных банков, приступивших к ужесточению денежно-кредитной политики в 2021 году после того, как в декабре 2020 года инфляция превысила установленный целевой ориентир. Начиная с марта, ключевая ставка повышалась шесть раз – в общей сложности на 325 базисных пунктов – и в конце октября составила 7,5%. Это позволило поддержать реальные рыночные процентные ставки на уровне, близком к нулю, и перейти от стимулирующей денежно-кредитной политике к нейтральной.
До сих пор российский банковский сектор проявлял устойчивость к воздействиям пандемии COVID-19, и в настоящее время восстановление экономики способствует улучшению балансов банков в то время, как стремительный рост кредитования стал замедляться.
За первые девять месяцев текущего года доходы федерального бюджета заметно увеличились: объем нефтегазовых доходов вырос на 60%, а поступления от НДС, НДФЛ и налога на прибыль организаций выросли примерно на 30% каждый. Общий дефицит бюджета (четырехквартальная скользящая средняя) сократился с 3,8% в конце 2020 года примерно до 1% в третьем квартале 2021 года. С учетом большого объема нефтегазовых поступлений Банк России, действуя от имени правительства, в период с января по ноябрь 2021 года купил иностранную валюту на сумму 35 млрд долларов США для зачисления в Фонд национального благосостояния в 2022 году.
Рынки труда также восстановились. Во втором квартале 2021 года количество объявлений о вакансиях, размещаемых работодателями, подскочило на 24% к аналогичному периоду прошлого года, а отношение числа безработных к количеству объявлений о вакансиях сократилось.
Реальная заработная плата, выросшая чуть больше чем на 2% в 2020 году, продолжала расти с января по конец августа текущего года со средней скоростью 2,5%.
Прогноз развития экономикиНа фоне вступления в третий год пандемии COVID-19 в следующем году ожидается снижение роста мировой экономики до 4,3%. Согласно прогнозам, инфляция в 2022 году постепенно замедлится, однако ее темпы будут оставаться выше целевого ориентира в течение большей части года.
По прогнозам, в 2022 году темпы экономического роста в России составят 2,4% благодаря сохранению высокого уровня активности в нефтяном секторе, а затем замедлятся до 1,8% в 2023 году. Негативное влияние на динамику роста могут оказать периодически вводимые меры по борьбе с пандемией пока уровень вакцинации остается низким.
Неопределенность в отношении инфляции остается высокой. Если инфляция окажется более устойчивой, чем ожидается, или экономика столкнется с препятствиями, вызванными сворачиванием программы количественного смягчения в США, вероятно, придется дольше придерживаться более жесткой денежно-кредитной политики, что также окажет негативное влияние на прогноз роста экономики.
В долгосрочной перспективе развитие российской экономики будет зависеть от целого ряда факторов. В частности, в России по-прежнему отмечается довольно низкий потенциал роста, и, если эта проблема не будет решена, она будет ограничивать возможности страны в части достижения ею целей высокого уровня в области развития, а также увеличения доходов и повышения уровня жизни населения. Успех будет зависеть от укрепления принципов экономической политики и рыночных стимулов к тому, чтобы предприятия конкурировали между собой, внедряли инновации и создавали добавленную стоимость как внутри страны, так и за счет участия в глобальных цепочках создания добавленной стоимости.
Другим фактором, который будет оказывать влияние на экономику России в долгосрочной перспективе, является новая Стратегия долгосрочного развития Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов, опубликованная Правительством РФ 29 октября 2021 года. Она открывает возможность ускорения «зеленого» экономического роста, представляя гораздо более амбициозный сценарий противодействия изменению климата, предусматривающий сокращение чистой эмиссии парниковых газов на 70% к 2050 году, а через 10 лет после этого — достижение чистой углеродной нейтральности.
Одновременно с экологизацией экономики эта стратегия предусматривает ускорение экономического роста и ставит целью достижение средних темпов роста не менее 3% в год. Эта амбициозная двойная задача ускорения экономического роста и экологизации экономики потребует принятия мер, направленных на устранение существующих препятствий для роста, и повышения конкурентоспособности экономики, наряду с ограничением издержек, связанных с «зеленым» переходом, и использованием всех возможностей, которые он может создать.
Специальная тема «Зеленая трансформация в России: пути, риски и эффективные меры экономической политики»Неопределенность в отношении «зеленого» перехода мировой экономики по-прежнему высока, однако тот факт, что все больше стран заявляют о планах достижения углеродной нейтральности, повышает вероятность ускорения динамики этого процесса. Сегодня более 60 стран, на которые приходится свыше 80 процентов мирового ВВП, выразили желание достичь углеродной нейтральности в течение ближайших десятилетий.
В ряде стран мира есть признаки конкретных изменений экономического курса. В этих условиях Россия заявила о своем стремлении стать углеродно-нейтральной к 2060 году.
В специальном разделе настоящего доклада представлены сценарии и возможные варианты действий, которые Россия может выбрать для разработки надлежащих подходов к управлению рисками в процессе «зеленой» трансформации экономики. В условиях неопределенности и изменения глобальной окружающей среды в стране нужна эффективная и обоснованная стратегия управления рисками, которые, в противном случае, могут привести экономику России к беспорядочной и дорогостоящей экологизации. Глобальный «зеленый» переход открывает для экономики новые возможности трансформации и тем самым создает потенциал для ускорения и диверсификации роста.
В докладе отмечается, что «зеленая» трансформация требует радикального пересмотра принципов государственной политики, чтобы добиться изменений в сложившемся характере принятия инвестиционных решений, а также в поведении компаний и домохозяйств.
Главным фактором способствующим экологизации экономики, является углеродное ценообразование. Принимая различные формы – как правило, это налог или система выдачи платных разрешений – оно обеспечивает предоставление всем игрокам рыночных стимулов, чтобы они учитывали социальные издержки выбросов углерода.
Кроме того, для успешной трансформации потребуется более широкая диверсификация активов страны, включая человеческий капитал и возобновляемый природный капитал, а также сдвиг в сторону «зеленого» произведенного капитала. Для достижения этой цели можно использовать средства, полученные в результате введения углеродного ценообразования; однако в рамках общей программы реформ не менее важно инвестировать эти средства в более «мягкие» активы, такие, как институты, государственное управление, инновации и предпринимательство. Это станет частью повестки реформирования, создавая условия для появления более динамичного, конкурентоспособного и инновационного частного сектора, который возьмет на себя ведущую роль в создании российской экономики с низким уровнем выбросов парниковых газов, способной конкурировать на международном уровне.
Вместе с настоящим Докладом об экономике России Всемирный банк выпускает специальный доклад, посвященный энергетическим субсидиям для российских потребителей, анализирующий, каким образом эти значительные ресурсы могут также приводить к увеличению выбросов и снижать экономическую эффективность. Согласно последним оценкам Всемирного банка, в 2019 году субсидии, предоставленные российским потребителям электроэнергии, газа и нефти, составили 1,4% ВВП. В случае перераспределения этих средств правительство смогло бы увеличить объем ВВП и обеспечить, чтобы, с одной стороны, не ухудшилось положение потребителей, а с другой стороны, сокращались бы выбросы парниковых газов, приближая Россию к достижению амбициозной цели – более экологичному развитию экономики.
Скачать полный текст доклада (PDF)
Россия в ХХ веке: как экономика определяла историю, а история – экономику
- Информация о материале
- Опубликовано: 14 июня 2020
- Просмотров: 158720
В 2019 году при поддержке фонда «История Отечества» вышел документальный фильм «Экономическое чудо».
Картина произведена кинокомпанией «Родина», автор сценария – Андрей Егоров, режиссер – Александр Ладнов, при участии Александра Хинштейна, журналиста, государственного и политического деятеля, а также ведущих учёных-экономистов нашей страны.
Из фильма мы узнаём, что «в июне 1913 года два французских министра поручили известному экономисту, политическому обозревателю, редактору журнала «Экономист Европы» Эдмону Тери исследовать русское хозяйство. Отмечая поразительные успехи России во всех областях, Тери в своей книге «Экономическое преобразование России» заключил: “Если дела европейских наций с 1912 по 1950 год будут идти так же, как они шли с 1900 по 1912 год, Россия к середине текущего века будет господствовать над Европой, как в политическом, экономическом, так и в финансовом отношении…” Головокружительный экономический взлет России в 1913 году современники называли не иначе, как «экономическое чудо»…
Для советских экономистов
1913 год был неким эталоном
сравнения состояния экономики
на разных этапах развития СССР.
Многих удивляло то, что на двадцатом году царствования императора Николая II Российская империя стала развиваться крайне
высокими темпами. Одни объясняли экономический прорыв
успешностью проведения «Великих реформ» середины XIX века,
другие – грамотной политикой
ключевых министров, стоявших у руля финансового ведомства.
Смена власти в октябре 1917 года ознаменовала вступление
страны не только в политический, но и в экономический эксперимент. Сохранял ли он преемственность с экономической
политикой царской России?
Этим вопросом задаются авторы
фильма.
На рубеже XVIII–XIX веков Россия вступила в процесс модернизации, который продолжался
до начала XX века. В этот период
осуществлялся плавный переход
от традиционного общества к современному, который сопровождался появлением передовых
индустриальных технологий, политических, культурных и социальных новаций. Наиболее активная фаза модернизации страны
пришлась на вторую половину
XIX века – 1917 год.
Именно на
этом этапе развития произошёл
настоящий социально-экономический прорыв, именуемый «экономическое чудо». Темпы экономического роста в России стали
сопоставимы с европейскими.
С 1881-го по 1913 год её доля в
мировом промышленном производстве возросла с 3 до 5 с лишним процентов, валовой национальный доход увеличивался на
3,3 процента ежегодно. Наблюдался огромный естественный
прирост населения – ежегодно
почти на 2 миллиона человек, отмечалась устойчивая динамика
повышения уровня жизни. С момента старта «Великих реформ»
до апогея экономического взлета
1913-го благосостояние жителей
империи выросло не только в узком, материальном, но и в широком, социально-политическом смысле. Даже ранее незащищённые слои населения получили
гражданские, политические, социальные права, включая доступ
к образованию и другим ранее
недосягаемым для них благам
цивилизации. Учитывая сложившуюся ситуацию, можно сказать, что в начале XX века Россия
обладала достаточными ресурсами, чтобы пережить вызванные
внутренними и внешними обстоятельствами трудности и периодические кризисы.
Модернизационные процессы в имперской России ориентировались на индустриализацию, развитие инфраструктуры, повышение культуры населения. Большевистская модернизация по сути взяла за основу те же целевые показатели. На пути их достижения советская модель экономики пережила долгий и нелегкий путь развития. Её формирование началось при В.И. Ленине в годы «военного коммунизма» и продолжилось после небольшого отступления от заданного курса, связанного с нэпом, в годы индустриализации и коллективизации под эгидой сталинского коммунизма.
Эдмон Тери
Руководящей теорией экономического строительства, которую претворяли в жизнь большевики, было учение К. Маркса
и Ф. Энгельса о социализме
как о плановой нетоварной системе, исключающей деньги и
рыночные механизмы управления.
Апробация этой теоретической модели осуществлялась в
ходе политики «военного коммунизма» (1918–1920 годы) в условиях Гражданской войны. В проведении такой политики Россия
не была первопроходцем. Так,
например, Германия в период
Первой мировой войны вводила
хлебную монополию, фиксированные цены, нормированное распределение промышленных
товаров и продовольствия, трудовую повинность и ряд других
крайних мер. «Военный коммунизм» по сути стал советским вариантом практиковавшегося в
1914–1917 годах жесткого государственного экономического
регулирования. Важной причиной существенной радикализации советской экономической
политики 1918–1920 годов являлось то, что большевики использовали «военный коммунизм»
не только как вынужденную антикризисную меру, но и как инструмент перехода к социалистическому строю. Ленин говорил:
«Мы решили, что крестьяне по разверстке дадут нам нужное количество хлеба, а мы разверстаем его по фабрикам и заводам и выйдет у нас коммунистическое производство и распределение…»
Декрет ВЦИК и СНК «О представлении Народному Комиссару Продовольствия чрезвычайных полномочий по борьбе .
..» от 9 мая 1918 года
Дезорганизовав экономическую систему, доставшуюся в наследство от имперской России, «военный коммунизм», однако, к ожидаемому результату не привёл. К 1920 году промышленное производство в стране сократилось в семь раз по сравнению с уровнем 1913 года, производство хлеба и других сельскохозяйственных продуктов снизилось вдвое. Государство присвоило себе монополию на распределение, но что оно могло предложить крестьянам из промышленных товаров в обмен на зерно?
Глубокий экономический и
прежде всего продовольственный кризис побудил советское
руководство пойти на решительное идеологическое отступление
от пути социализма в сторону
рыночной экономики. Сущность
новой экономической политики
заключалась в восстановлении в
ограниченных рамках рыночных
механизмов управления при сохранении командных высот в руках партийно-государственного
аппарата. Официально нэп позиционировался как очередной
этап строительства социализма,
аргументировано сформулированный в ленинском докладе на
Х съезде РКП(б) в марте 1921 года.
Заявления вождя прозвучали
крайне радикально для «строителей коммунизма». Речь шла
о ликвидации ключевых элементов политики «военного коммунизм» – государственной монополии, прямого государственного
регулирования аграрного производства, нормативного распределения продуктов, то есть продразвёрстки. Предложение о переходе к новой системе налогообложения крестьянских хозяйств
ставило вопрос о неизбежном
восстановлении свободного товарообмена. Это вызвало негативную реакцию у значительной части партийных деятелей, которые видели в свободной торговле явную угрозу возрождения
капиталистических отношений.
Титул статьи В.И. Ленина «О продовольственном налоге»
В апреле 1921 года в своей
статье «О продовольственном
налоге» В.И. Ленин прямо говорил о нэпе как о возврате к элементам государственно-капиталистической системы, посредством которых возможно совершить плавный и безболезненный переход к социализму.
Таким
образом, он смог отстоять свой
вывод о необходимости широкого использования рыночных
отношений в условиях крестьянской России (на переходный период). Успехи нэпа доказали состоятельность этой политики не
только как антикризисной меры,
но и как перспективной модели
экономического развития. Однако её противоречия с классическими положениями марксизма
побудили большевиков в конце
1920-х годов отказаться от рыночной перспективы и вернуться
к старой модели централизованного госрегулирования. Эта модель стала классической и сохранилась вплоть до распада СССР
в 1991 году. Правда, для повторного уничтожения рынка понадобилось не только провести
индустриализацию и коллективизацию, но и кардинально «обновить» социально-политическую
структуру.
В конце 1970-х годов советская экономика стала давать
сбой, а к середине 1980-х вступила в период затяжного экономического кризиса, который
в итоге привёл к гибели советской системы.
На руинах старой
экономики рынок возродился в
считанные месяцы, как феникс
из пепла. И это было реальное
чудо…
Дневник Л.А. Тихомирова. 1908–1910 гг. / сост. А.В. Репников, В.С. Котов
[авт. предисл., коммент. и примеч. А.В. Репников].
М.: Научно-политическая книга, 2019. – 374 с.: ил.
Фонд «История Отечества» представляет новое издание, вышедшее в 2019 году, – очередную часть «Дневника» русского общественно-политического деятеля, публициста Льва Александровича Тихомирова (1852–1923).
Лев Тихомиров родился в 1852 году в Геленджике
в семье военного врача. Окончив с золотой медалью
керченскую Александровскую гимназию, в 1870 году
поступил в Императорский Московский университет,
где попал в круг революционеров-народовольцев.
В 1873 году Тихомиров был арестован, осуждён, четыре года провёл в заключении в Петропавловской крепости. В январе 1878 года он вышел на свободу под
административный надзор родителей, но не оставил
революционной деятельности, скитался по России, а
осенью 1882 года уехал за границу – сначала в Швейцарию, потом во Францию.
Пребывание за рубежом
разочаровало его в идеале демократического устройства власти. Тихомиров принял решение «уйти из мира
революции», о чём подробно написал в брошюре
«Почему я перестал быть революционером» (1888).
На основании «высочайшего разрешения» он возвратился в Россию, встав на сторону защитников самодержавия: демократические ценности превратились отныне в объект его жесткой критики. В 1890-х
у Тихомирова вышла серия работ, посвящённых деятельности императора Александра III. В своих последующих трудах он размышлял о специфике русской
государственности. В работе «Монархическая государственность» Тихомиров соотносил монархический,
аристократический и демократический принципы
управления, подробно анализировал систему «думской монархии».
После так называемого «Третьеиюньского переворота» 1907 года, роспуска II Государственной думы
и принятия нового избирательного закона, П.А. Столыпин пригласил Тихомирова в Совет Главного управления по делам печати для обсуждения рабочего
вопроса.
Он издал серию книг по вопросам регулирования отношений государства и рабочих, сформулировав практические рекомендации. В 1909 году Тихомиров стал редактором старейшей монархической
газеты «Московские ведомости», активно выступал на
тему совершенствования общественного и государственного устройства. В 1913–1918 годах Тихомиров
занимался подготовкой фундаментального труда «Религиозно-философские основы истории», всё более
позиционируя себя как религиозного философа. Затем
переехал в Сергиев Посад, где погрузился в философские размышления об отношениях личности, общества
и церкви…
После революции, лишившись всех средств к существованию, Тихомиров предался воспоминаниям, в 1918–1922 годах написал работу «Тени прошлого», а в 1919–1920 годах – размышления под названием «В последние времена», в которых глобально рассматривал судьбы мира и церкви. Скончался Л.А. Тихомиров в крайней нищете в Сергиевом Посаде в 1923 году.
Рукописные дневники Тихомирова, содержащие
записи 1883–1917 годов, хранятся в его личном фонде
в ГА РФ.
Часть дневниковых записей за 1915–1917 и за
1905–1907 годы была опубликована ранее издательством «РОССПЭН». Оба издания получили положительные отзывы и вошли в широкий научный оборот.
Третья публикация «Дневника» за 1908–1910 годы,
осуществленная при поддержке фонда «История Отечества», стала логическим продолжением уже начатой
работы. Она охватывает различные сферы жизнедеятельности Л.А. Тихомирова, включая большое количество персоналий, от первых государственных лиц (Николай II, Пётр Столыпин) до малоизвестных людей, с
которыми общался автор.
Отдельного внимания заслуживают комментарии
и примечания к публикации, подготовленные автором-составителем, доктором исторических наук
А.В. Репниковым, специалистом по истории отечественного консерватизма. В них подробно рассматриваются представители консервативного направления общественно-политической мысли России, судьбы которых в той или иной степени пересекались с судьбой
Л.А. Тихомирова. Помимо биографических комментариев издание сопровождается обширными справочными материалами, передающими современному
читателю контекст эпохи: от «большой политики»,
в которой активно участвовал автор, до общественной,
литературной, религиозной жизни.
Публикуемый источник, научный аппарат и комментарии Александра
Репникова во многом «расшифровывают» для читателя феномен личности Льва Тихомирова и причудливые
повороты его политической мысли и практики
Текст: Наталья Антоненко,
доктор исторических наук
- Книги
- Монографии
- 100-летие перехода к Новой экономической политике
Социальные аспекты изменения климата
Изменение климата тесно связано с глобальными моделями неравенства. Беднейшие и наиболее уязвимые люди несут основную тяжесть последствий изменения климата, но в наименьшей степени способствуют кризису. По мере того как последствия изменения климата нарастают, миллионы уязвимых людей сталкиваются с непропорциональными проблемами, связанными с экстремальными явлениями, последствиями для здоровья, безопасностью продовольствия, воды и средств к существованию, миграцией и вынужденным перемещением, утратой культурной самобытности и другими связанными с этим рисками.
Некоторые социальные группы особенно уязвимы к кризисам, например, домохозяйства, возглавляемые женщинами, дети, лица с ограниченными возможностями, коренные народы и этнические меньшинства, безземельные арендаторы, рабочие-мигранты, перемещенные лица, сексуальные и гендерные меньшинства, пожилые люди и другие социально маргинализированные группы. Коренные причины их уязвимости кроются в сочетании их географического положения; их финансовый, социально-экономический, культурный и гендерный статус; и их доступ к ресурсам, услугам, полномочиям по принятию решений и правосудию.
Бедные и маргинализированные группы призывают к более масштабным действиям по борьбе с изменением климата. Изменение климата — это больше, чем экологический кризис. Это социальный кризис, который заставляет нас решать проблемы неравенства на многих уровнях: между богатыми и бедными странами; между богатыми и бедными внутри стран; между мужчинами и женщинами и между поколениями. Межправительственная группа экспертов по изменению климата (МГЭИК) подчеркнула необходимость климатических решений, соответствующих принципам процедурной и распределительной справедливости для более эффективных результатов развития.
Меры по борьбе с изменением климата часто также непропорционально сильно затрагивают наиболее уязвимых. В отсутствие хорошо продуманной и инклюзивной политики усилия по борьбе с изменением климата могут иметь непредвиденные последствия для средств к существованию определенных групп, в том числе в результате увеличения финансового бремени для бедных домохозяйств. Например, политика, расширяющая общественный транспорт или взимание платы за выбросы углерода, может привести к повышению стоимости проезда в общественном транспорте, что может несоразмерно повлиять на более бедные домохозяйства. Аналогичным образом, если такие подходы, как ограничение лесохозяйственной деятельности определенным временем года, не будут разработаны в сотрудничестве с бенефициарами и затрагиваемыми общинами, это может негативно сказаться на коренных общинах, средства к существованию которых зависят от лесов круглый год. В дополнение к рассмотрению распределительных последствий обезуглероживания экономики также необходимо понимать и учитывать аспекты социальной интеграции, культурной и политической экономии, включая согласование типов необходимых переходов (экономических, социальных и т.
д.) и определение возможностей для решения социальное неравенство в этих процессах.
Несмотря на то, что был достигнут значительный прогресс в области науки и типов политики, необходимой для поддержки перехода к низкоуглеродному и устойчивому к изменению климата развитию, задача, стоящая перед многими странами, заключается в привлечении граждан, которые могут не понимать изменения климата, и в получении поддержки от тех, которые обеспокоены тем, что на них несправедливо повлияет климатическая политика. Крайне важно, чтобы люди принимали участие в выборе, который необходимо сделать – для этого требуется прозрачность, доступ к информации и вовлечение граждан в решение климатических рисков и зеленого роста для создания коалиций поддержки или общественных требований по снижению климатических воздействий и преодолению поведенческих и политические барьеры на пути декарбонизации, а также генерировать новые идеи и право собственности на решения.
Кроме того, сообщества привносят уникальные взгляды, навыки и обширные знания в решение задачи повышения устойчивости и решения проблемы изменения климата.
Их следует привлекать в качестве партнеров по повышению устойчивости, а не рассматривать только как бенефициаров. Исследования и опыт показали, что лидеры сообществ могут устанавливать приоритеты, влиять на право собственности, а также разрабатывать и реализовывать инвестиционные программы, отвечающие потребностям их сообществ. В недавнем отчете МГЭИК признается ценность различных форм знаний, таких как научные знания, знания коренных народов и местных жителей, в повышении устойчивости к изменению климата. Инновации в архитектуре климатического финансирования могут связать сообщества и маргинализированные группы с политической, технической и финансовой помощью, в которой они нуждаются для эффективного воздействия на развитие с учетом местных условий.
Экономические эффекты социальных сетей
Исследователи давно поняли, что социальные взаимодействия могут формировать многие аспекты социальной и экономической деятельности, включая миграцию, торговлю, поиск работы, инвестиционное поведение, решения о принятии продукта и социальную мобильность.
1 Однако традиционно было сложно анализировать и количественно определять экономические последствия социальных взаимодействий, в значительной степени из-за отсутствия крупномасштабных и репрезентативных данных о социальных сетях.
В последние годы мы работали с деидентифицированными данными о социальных связях из Facebook, чтобы расширить наше понимание роли социальных сетей в большом количестве параметров экономики и финансов. Facebook уникален по своим масштабам и охвату: в конце 2020 года у социальной сети было 2,8 миллиарда активных пользователей по всему миру и 258 миллионов активных пользователей в США и Канаде, что дает редкую возможность измерить реальные социальные сети в масштабах населения. . Здесь мы рассмотрим некоторые из наших выводов из этой работы, в которой используются как деидентифицированные данные на индивидуальном уровне, так и общедоступные агрегированные данные о социальных связях между географическими регионами.
Формирование убеждений и поведения на рынке жилья
В первой серии статей мы изучали влияние социальных взаимодействий на рынке жилья.
В статье с Майклом Бейли и Рэйчел Цао мы показали, что люди с большей вероятностью будут рассматривать жилье как хорошую инвестицию — и на самом деле с большей вероятностью действительно купят дом — если их друзья столкнулись с более значительным недавним ростом цен на жилье. 2
Этот проект начался с наблюдения того, что разные люди, живущие в одном и том же районе, могут столкнуться с совершенно разным опытом рынка жилья через свои социальные сети. Рассмотрим двух соседей, живущих в Нью-Йорке, Эми и Бена. У Эми много друзей, живущих в Сан-Диего, где рынок жилья переживает бум в последнее десятилетие, и поэтому она часто слышит, как ее друзья говорят о росте цен на жилье. У Бена больше друзей, живущих в Чикаго, где рост цен на жилье был намного ниже, и он гораздо меньше слышит историй о быстром росте цен на жилье. Мы исследовали, повлияли ли различные истории, которые Эми и Бен слышат от своих друзей, на то, считают ли они покупку дома в Нью-Йорке хорошей инвестицией.
Чтобы измерить мнение людей о рынке жилья, Facebook провел онлайн-опрос некоторых своих пользователей в Лос-Анджелесе. Мы обнаружили, что люди, живущие в одном и том же почтовом индексе, часто существенно расходятся во мнениях относительно будущего роста местных цен на жилье. Затем мы сопоставили ответы людей на опросы с обезличенными данными о местонахождении их друзей в Facebook и обнаружили, что люди, у которых есть друзья, живущие в районах США, где цены на жилье недавно выросли, были более оптимистичны в отношении инвестиций в рынок жилья Лос-Анджелеса, чем люди с друзьями. в тех частях страны, где цены на жилье были не такими высокими. Важно отметить, что весь этот эффект был сконцентрирован среди подмножества людей, составляющих примерно половину нашей выборки, которые сообщили нам в ходе опроса, что они регулярно беседуют со своими друзьями о событиях на рынке жилья.
После того, как мы показали, что цены на жилье друзей влияют на то, как люди воспринимают инвестиции в рынок жилья, мы исследовали, влияет ли социальное взаимодействие с их друзьями на решения людей купить дом.
Мы обнаружили, что люди, чьи друзья недавно столкнулись с более значительным ростом цен на жилье, с большей вероятностью перейдут от аренды к собственности. Они также покупали большие дома и платили больше за данный дом. Эти результаты подчеркивают, что инвестиционные решения отдельных лиц принимаются не в социальном вакууме. То, что они слышат от своих друзей, влияет на то, насколько привлекательным они считают актив, даже если опыт этих друзей, возможно, не содержит большого количества информации, которая имеет отношение к истинной оценке актива.
В последующей работе с Бейли и Эдуардо Давила мы показали, что социальные взаимодействия, влияя на убеждения рынка жилья, также влияют на выбор людьми рычагов воздействия на рынке ипотечного кредитования. 3 В частности, мы обнаружили, что люди, чьи друзья пережили недавнее падение цен на жилье — и поэтому были настроены более пессимистично, — выбирали меньшие авансовые платежи и более высокий левередж в попытке защитить свои сбережения от возможного снижения цен на жилье.
Влияние коллег на внедрение продукта
Затем мы исследовали роль социальных взаимодействий в принятии решений о выборе продукта, на которые могут влиять сверстники по разным причинам, например, потому что социальные взаимодействия предоставляют информацию или из-за важности внешних эффектов потребления, таких как желание сохранить вместе с Джонсами. Вместе с Бэйли, Дрю Джонстон и Арлин Вонг мы изучили, как покупка нового телефона другом влияет на вероятность покупки телефона человеком. 4 Мы сосредоточились на покупках новых телефонов, поскольку данные Facebook включают информацию об использовании устройств мобильными пользователями, что позволяет нам идентифицировать новые покупки телефонов для человека и его социальной сети.
Рисунок 1 Чтобы отдельно определить роль эффектов сверстников от общих предпочтений и общих взаимодействий, мы использовали различия в покупках друзей после случайной потери телефона. Мы обнаружили, что наличие друга, который купил новый телефон после такой случайной потери телефона, оказало существенное и долгосрочное влияние на собственную вероятность приобретения нового телефона.
На рис. 1 показано влияние покупки другом нового телефона в предыдущие и последующие четырехнедельные периоды. В количественном отношении наличие еще одного друга, купившего новый телефон, увеличивает собственную вероятность покупки нового телефона в течение следующих четырех месяцев на 0,6 процентных пункта по сравнению с базовой вероятностью покупки нового телефона в течение этого горизонта, равной примерно 14,6 процента.
Мы также обнаружили, что положительный эффект от сверстников был наибольшим для того же устройства и той же марки, купленных сверстником: когда ваш друг покупает новый iPhone, это в первую очередь увеличивает вашу собственную вероятность покупки iPhone. Кроме того, мы показали, что некоторые из этих дополнительных покупок одного и того же бренда совершаются за счет покупок конкурирующих брендов: некоторые люди, которых друзья уговорили купить новый iPhone, в противном случае купили бы Samsung Galaxy, в то время как другие не стали бы покупать новый iPhone. вообще купил новый телефон.
Эти вторичные эффекты спроса между брендами подчеркивают важные конкурентные последствия для фирм эффектов равных: потеря клиента из-за конкурента не только означает упущение положительного эффекта равных, который мог бы иметь этот клиент, но также может привести к будущим потерям другие клиенты через конкурентные эффекты сверстников. Наши данные также свидетельствуют о том, что социальное обучение вносит существенный вклад в наблюдаемые эффекты сверстников: когда друг покупает новый телефон, его покупка позволяет человеку узнать о характеристиках конкретного телефона, который купил его друг, что повышает вероятность того, что он купит эту конкретную модель. .
Социальные взаимодействия и поведение в сфере общественного здравоохранения
Совсем недавно мы изучали влияние социальных взаимодействий на поведение в сфере общественного здравоохранения. Вместе с Бейли, Джонстоном, Мартином Коэненом и Домиником Расселом мы показали, что знакомство со случаями COVID-19 в социальных сетях формировало убеждения и поведение людей в отношении коронавируса.
5 В частности, мы показали, что люди с друзьями в районах с более сильными вспышками COVID-19 снизили свою мобильность больше, чем аналогичные люди с друзьями в менее пострадавших районах. Влияние на поведение в условиях социального дистанцирования велико и долгосрочно. Мы также показали, что люди с более высоким уровнем воздействия COVID-19 на друзейс большей вероятностью публиковали сообщения в поддержку мер по социальному дистанцированию и с меньшей вероятностью были членами групп, выступающих за возобновление работы экономики. Эти результаты показывают, что друзья могут влиять на убеждения людей о рисках заболевания и тем самым побуждать их к смягчению поведения в отношении общественного здравоохранения.
Индекс социальной связанности
В то время как наше исследование, работающее с деидентифицированными данными на индивидуальном уровне в социальных сетях, задокументировало важность социальных взаимодействий в ряде важных условий, многие интересные переменные результатов не наблюдаются в данных Facebook.
Таким образом, во втором направлении нашей исследовательской программы мы работаем с данными о географической структуре социальных сетей, которые можно сопоставить с интересующими результатами, наблюдаемыми на различных уровнях географической агрегации.
Чтобы облегчить такое исследование, мы работали с Бейли, Цао и Вонгом над разработкой индекса социальной связи (SCI), меры относительной социальной связи между парами географических регионов. 6 Формально, SCI между двумя местоположениями i и j определяется как:
Здесь FB_Users_i и FB_Users_j — это число пользователей Facebook в каждом месте и FB_Connections_(i, j) — это количество дружеских связей Facebook между пользователями в двух местах. Интерпретация SCI заключается в том, что если он в два раза больше, данный пользователь Facebook в i примерно в два раза чаще связаны с данным пользователем Facebook в j .
SCI имеет глобальный охват и доступен на многих уровнях географической агрегации, в том числе между округами США и глобальными субнациональными регионами.
(Данные SCI можно загрузить бесплатно и без ограничений на использование с https://data.humdata.org/dataset/social-connectedness-index)
SCI раскрывает множество интересных паттернов социальной связанности, таких как роль прошлых миграционных потоков. На панели А рисунка 2 показана социальная связь с округом Кук, штат Иллинойс, где находится город Чикаго, и других округов США. Более темные оттенки соответствуют более сильной социальной связи. Помимо прочных социальных связей с округами недалеко от Чикаго, характерной чертой являются прочные социальные связи между Чикаго и южными округами вокруг реки Миссисипи. Эти связи охватывают современные связи, вызванные Великой миграцией, длительным перемещением афроамериканцев с юга на городской север между 1916 и 1970.
Рисунок 2. Панель B Аналогичным образом, панель B на рисунке 2 показывает социальные связи с округом Керн, штат Калифорния, где находится город Бейкерсфилд. Опять же, прошлые модели миграции сильно влияют на формирование современной социальной связанности округа Керн.
Сильный кластер связей между округом Керн и Оклахомой является свидетельством длительного воздействия мигрантов из Пыльного котла, бежавших из Оклахомы в 1930-х годах в Бейкерсфилд и другие части западной части Соединенных Штатов. В последнее время прочные связи с округом Маккензи, штат Северная Дакота, и соседними округами, вероятно, являются результатом связей между нефтяниками из округа Керн — крупного нефтедобывающего региона — и рабочими нефтяных месторождений Баккен.
SCI также показывает влияние моделей международной миграции в Соединенные Штаты на современные дружеские связи. Пример: на рисунке 3 показана социальная связь округов США с Норвегией. Существуют прочные социальные связи с районами Миннесоты и Висконсина, вероятно, связанные с большой иммиграцией норвежцев в эти штаты в конце 19-го и начале 20-го веков.
Рисунок 3 В дополнение к только что описанным примерам, SCI доступен на различных уровнях географической агрегации и выявляет интересные закономерности в детерминантах и эффектах социальной связанности.
Мы исследуем это в ряде статей.
Вместе с Бейли и Патриком Фарреллами мы изучаем структуру городских социальных сетей в Нью-Йорке и обнаруживаем, что социальная связанность во многом определяется структурой сетей общественного транспорта. 7
Вместе с Бейли, Джонстоном, Расселом и Богданом Стейтом мы изучаем структуру социальных сетей в европейских регионах и обнаруживаем, что социальная связанность сильно снижается на границах стран и увеличивается миграционный поток. 8 Важно отметить, что мы также обнаруживаем, что исторические границы и союзы, такие как границы Австро-Венгерской империи, Чехословакии, а также восточной и западной Германии, формируют современную социальную связанность сверх сегодняшних политических границ и других видов контроля, вновь подчеркивая важность исторических сил в определении современной социальной связанности.
Социальные связи и экономические результаты
Помимо изучения детерминант социальных связей, мы также работали с данными SCI в рамках ряда проектов, чтобы понять влияние этих социальных связей на широкий спектр переменных результатов.
В оригинальной статье, в которой представлен этот индекс, мы показали, что социальная связанность сильно коррелирует с экономическими результатами, такими как миграция и патентные ссылки, а также торговые потоки между штатами в Соединенных Штатах. В более поздней работе с Расселом мы задокументировали, что данные SCI могут помочь улучшить модели прогнозирования инфекционных заболеваний, таких как COVID-19.. 9
В работе с Яном Ли, Линь Пэном и Дэсинь Чжоу мы изучали роль социальных связей в инвестиционных решениях профессиональных инвесторов. 10 Сначала мы показали, что эти инвесторы с большей вероятностью будут вкладывать средства в фирмы, расположенные в регионах, с которыми местоположение инвестора имеет более сильные социальные связи. Этот эффект социальной близости на инвестиционное поведение отличается от эффекта географической близости. На самом деле, мы обнаружили, что более тесные социальные связи между географически близкими местами объясняют широко распространенное предвзятое отношение к дому в инвестициях во взаимные фонды, обнаруженное в более ранних работах.
Влияние социальных связей наиболее велико для фирм с низкой рыночной капитализацией и небольшим охватом аналитиков. Мы не нашли доказательств того, что инвесторы получают различный доход от инвестиций в местах, с которыми они социально связаны. Эти результаты показывают, что социальные сети увеличивают инвестиции за счет повышения осведомленности инвесторов о фирмах, в частности о небольших и информационно непрозрачных фирмах, о которых они иначе могли бы не знать. Особенно интересно обнаружить такое влияние социальных сетей на инвестиционный выбор среди профессиональных инвесторов, а не только среди менее искушенных розничных инвесторов.
Важно отметить, что мы обнаружили, что реакция инвестиционных решений на социальную связанность в совокупности влияет на результаты равновесного рынка капитала: фирмы в местах с более сильными социальными связями с местами со значительным институциональным капиталом, то есть фирмы с высокой социальной близостью к капиталу, более высокая институциональная собственность, более высокие оценки и более высокая ликвидность.
Эти эффекты социальной близости к капиталу на результаты рынка капитала являются самыми значительными для небольших фирм с небольшим охватом аналитиков. Таким образом, наши результаты показывают, что социальная структура регионов влияет на доступ фирм к капиталу и способствует географическим различиям в экономических результатах.
В работе с Бейли, Абхинавом Гуптой, Себастьяном Хилленбрандом и Робертом Ричмондом мы использовали международные данные SCI — как по странам, так и по субнациональным регионам Европы — для изучения влияния социальной связанности на международные торговые потоки. 11 Мы обнаружили, что две страны торгуют больше, когда они более социально связаны, особенно в отношении товаров, в отношении которых могут быть большие разногласия в отношении информации. Социальные связи, которые предсказывают торговлю конкретными продуктами, — это связи между регионами, где продукт производится в стране-экспортере, и регионами, где он используется в стране-импортере.